- Я пойду, - сказал один из солдат, Вильгельм, тот, кто нашел часовню, - разберусь с ним.
Альбрехт вызвался его сопровождать. Стефан кивнул, и двое, пригнувшись и петляя, побежали через двор.
- Готовьте лошадей! - скомандовал капитан. - Гунтар, ты можешь держаться в седле?
Гигант поднял залитое кровью лицо.
- Конечно, я от этого не в восторге, но, в общем, могу.
Карл быстро перезарядил ружье. Оно служило ему уже без малого десять лет, и он практически сроднился с ним. Друзья говорили, что оружие ему дороже жены, и это была чистая правда. Точностью и дальностью стрельбы с его ружьем не могло сравниться ни одно другое. Дважды он завоевывал призы на соревнованиях среди всех стрелков армии Остермарка и даже однажды получил памятный знак из рук самого графа-выборщика - золотую булавку, увенчанную черепом в венке и с пулей в зубах. Но она уже давно ушла в уплату за женщин и выпивку.
Снова вскинув оружие, он прицелился. Двор опустел, но предатели все еще прятались в конюшне и должны были рано или поздно показаться. Почему бы и не подождать? Терпения у него было предостаточно.
Двое пробежали несколько минут назад, но тогда он перезаряжал ружье и не смог выстрелить. Не важно: тот, кто был по-настоящему нужен ему, жрец-еретик, как раз прятался в стойлах. Ну сколько же можно упускать такие возможности?! Надо было покончить с ним уже давно, когда тот бежал по двору, но выстрел оказался неточен, и пуля лишь оцарапала ногу. Другой выстрел был сделан с достаточно большого расстояния, через два дверных проема, и Карл не удивился, что вышла промашка. Впрочем, пуля нашла одного из солдат - уже неплохо.
Он дышал медленно и ровно, как и положено меткому стрелку. К стойлам шли около дюжины человек, пригнувшись, сжимая мечи и алебарды. Один упал со стрелой в груди. Часовня вовсю пылала. Он прищурился и задержал дыхание, заметив какое-то движение. Из конюшни высунулся солдат. «Вот глупец», - подумал Карл и спустил курок. Человек упал, заливая кровью снег. Карл быстро и методично перезарядил ружье и снова занял исходную позицию.
- Давай, жрец, давай, - шептал он про себя.
Сам граф назначил награду за голову этого человека - достаточную, чтобы можно было уйти на покой. Самое то - купить постоялый двор и жить себе без забот, охотиться в свое удовольствие. Жена не стала бы беспокоиться, что он редко показывается дома - к этому ей было не привыкать, но наверняка обрадовалась бы, что отец ее детей больше не солдат. Ему не слишком хотелось оставаться в армии - для Остермарка кое-что уже было сделано, а теперь оставалось только застрелить жреца и отправиться на заслуженный отдых.
Он знал, что в конюшне не больше полудюжины человек, а остальные еще только приближались. Один упал, пораженный выстрелом в лицо. Те, кто внутри, должны были вот-вот попробовать прорваться, причем скорее всего верхом. Карл ждал этого. Он был уверен, что сможет попасть в жреца, но если остальные доберутся до него раньше - прощай, награда.
Убивать зеленокожих и мародеров на севере было куда проще, чем стрелять в таких же имперских солдат, как и он сам. В нем все восставало против того, чтобы нажать на курок и убить человека в лиловом и желтом, но он напомнил себе, что это еретики, поклоняющиеся Хаосу, а значит, больше не люди Остермарка, но разносчики заразы, лжи и предательства, и жрец - худший среди них. Он уже покушался на самого графа и тем себя приговорил. Как только можно предать себе подобных?
Карл увидел внизу маленькие быстрые фигуры в черном. Они двигались так тихо и так стремительно, что казались не людьми, а, возможно, демоническими союзниками жреца. Лучше уж не думать о них.
Сзади под чьей-то ногой скрипнула ветка. Наверно, один из этих неуклюжих арбалетчиков. Эти парни совсем безнадежны. Он просто не пережил бы, если бы прикончить священника удалось кому-то из них. Проигнорировав звук, он продолжал внимательно следить за конюшней.
Внезапно кто-то приставил кинжал ему к горлу.
- Славная пушка у тебя, дьявольское отродье, - хрипло прошептал неизвестный и перерезал ему аорту.
Вильгельм держал Карла, пока тот не затих окончательно. Он вытер кинжал о лилово-желтую форму стрелка и поднял взгляд на Альбрехта. Сержант указал пальцем вниз по склону, где притаились двое. Вильгельм дал Альбрехту понять, что тот должен оставаться на месте, и, пригнувшись, двигаясь, словно дикая кошка на охоте, быстро скользнул вниз. Альбрехт пожал плечами и уселся в снег, держа в руках ружье убитого. Дорогая штуковина, вся в тонкой гравировке и золотой инкрустации. Интересно, сколько дал бы за нее инженер Маркус?
Вильгельм вернулся буквально через несколько секунд, с окровавленным ножом.
- Готово?
- Ага.
И они вдвоем побежали по снегу на помощь капитану.
Пришпорив коня, Стефан поскакал прочь от конюшни. Двое людей, подкравшиеся к самому входу, преградили ему путь алебардами, и он чуть не вылетел из седла при резкой остановке. Конь встал на дыбы и забил в воздухе передними ногами. Один воин бросился вперед, вонзив алебарду в грудь коня, и тот упал, пронзительно заржав. Стефан тяжело рухнул наземь. Над ним мелькнула алебарда, которую вовремя отбил удар боевого молота. Жрец размозжил нападающему голову и далеко отбросил бездыханное тело.
- А ты еще спрашивал, могу ли я держаться в седле, - мрачно заметил он и ударил второго солдата в плечо.
У того безжизненно повисла рука, оружие выскользнуло из разжатых пальцев. Второй мощный удар пришелся по голове.
Стефан поднялся с помощью одного из солдат и отряхнулся. Против них было девять человек. Один заорал: «Умри, предатель!» - и бросился на жреца с мечом. Тот поймал удар на рукоять боевого молота и ударил нападающего коленом в пах, а потом добил рукоятью молота о шее. Поставив ногу на спину убитого, он высоко поднял молот и загремел:
- Вас одурачили, люди Остермарка! Предатель - это ваш драгоценный повелитель, граф Грубер! Я - жрец Великого Сигмара! Смотрите, кто сражался рядом со мной!
Солдаты нервно переглянулись.
- Фон Кессель? - неуверенно спросил кто-то.
- Ну да, он самый,- проворчал капитан.- Бросайте оружие. Мы вам не враги.
- Нет! - крикнул один из солдат. - Он в союзе с еретиком! Смотрите на его лицо - это же печать Хаоса!
Он бросился вперед, но Гунтар сбил его с ног. Остальные осторожно огляделись и заметили Альбрехта и разведчика.
- Эй, сержант, жрец говорит правду?
- Именно так, Курт Ниман. Ну, хватит, ребята.
Один за другим солдаты побросали оружие на снег.
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Альбрехт вызвался его сопровождать. Стефан кивнул, и двое, пригнувшись и петляя, побежали через двор.
- Готовьте лошадей! - скомандовал капитан. - Гунтар, ты можешь держаться в седле?
Гигант поднял залитое кровью лицо.
- Конечно, я от этого не в восторге, но, в общем, могу.
Карл быстро перезарядил ружье. Оно служило ему уже без малого десять лет, и он практически сроднился с ним. Друзья говорили, что оружие ему дороже жены, и это была чистая правда. Точностью и дальностью стрельбы с его ружьем не могло сравниться ни одно другое. Дважды он завоевывал призы на соревнованиях среди всех стрелков армии Остермарка и даже однажды получил памятный знак из рук самого графа-выборщика - золотую булавку, увенчанную черепом в венке и с пулей в зубах. Но она уже давно ушла в уплату за женщин и выпивку.
Снова вскинув оружие, он прицелился. Двор опустел, но предатели все еще прятались в конюшне и должны были рано или поздно показаться. Почему бы и не подождать? Терпения у него было предостаточно.
Двое пробежали несколько минут назад, но тогда он перезаряжал ружье и не смог выстрелить. Не важно: тот, кто был по-настоящему нужен ему, жрец-еретик, как раз прятался в стойлах. Ну сколько же можно упускать такие возможности?! Надо было покончить с ним уже давно, когда тот бежал по двору, но выстрел оказался неточен, и пуля лишь оцарапала ногу. Другой выстрел был сделан с достаточно большого расстояния, через два дверных проема, и Карл не удивился, что вышла промашка. Впрочем, пуля нашла одного из солдат - уже неплохо.
Он дышал медленно и ровно, как и положено меткому стрелку. К стойлам шли около дюжины человек, пригнувшись, сжимая мечи и алебарды. Один упал со стрелой в груди. Часовня вовсю пылала. Он прищурился и задержал дыхание, заметив какое-то движение. Из конюшни высунулся солдат. «Вот глупец», - подумал Карл и спустил курок. Человек упал, заливая кровью снег. Карл быстро и методично перезарядил ружье и снова занял исходную позицию.
- Давай, жрец, давай, - шептал он про себя.
Сам граф назначил награду за голову этого человека - достаточную, чтобы можно было уйти на покой. Самое то - купить постоялый двор и жить себе без забот, охотиться в свое удовольствие. Жена не стала бы беспокоиться, что он редко показывается дома - к этому ей было не привыкать, но наверняка обрадовалась бы, что отец ее детей больше не солдат. Ему не слишком хотелось оставаться в армии - для Остермарка кое-что уже было сделано, а теперь оставалось только застрелить жреца и отправиться на заслуженный отдых.
Он знал, что в конюшне не больше полудюжины человек, а остальные еще только приближались. Один упал, пораженный выстрелом в лицо. Те, кто внутри, должны были вот-вот попробовать прорваться, причем скорее всего верхом. Карл ждал этого. Он был уверен, что сможет попасть в жреца, но если остальные доберутся до него раньше - прощай, награда.
Убивать зеленокожих и мародеров на севере было куда проще, чем стрелять в таких же имперских солдат, как и он сам. В нем все восставало против того, чтобы нажать на курок и убить человека в лиловом и желтом, но он напомнил себе, что это еретики, поклоняющиеся Хаосу, а значит, больше не люди Остермарка, но разносчики заразы, лжи и предательства, и жрец - худший среди них. Он уже покушался на самого графа и тем себя приговорил. Как только можно предать себе подобных?
Карл увидел внизу маленькие быстрые фигуры в черном. Они двигались так тихо и так стремительно, что казались не людьми, а, возможно, демоническими союзниками жреца. Лучше уж не думать о них.
Сзади под чьей-то ногой скрипнула ветка. Наверно, один из этих неуклюжих арбалетчиков. Эти парни совсем безнадежны. Он просто не пережил бы, если бы прикончить священника удалось кому-то из них. Проигнорировав звук, он продолжал внимательно следить за конюшней.
Внезапно кто-то приставил кинжал ему к горлу.
- Славная пушка у тебя, дьявольское отродье, - хрипло прошептал неизвестный и перерезал ему аорту.
Вильгельм держал Карла, пока тот не затих окончательно. Он вытер кинжал о лилово-желтую форму стрелка и поднял взгляд на Альбрехта. Сержант указал пальцем вниз по склону, где притаились двое. Вильгельм дал Альбрехту понять, что тот должен оставаться на месте, и, пригнувшись, двигаясь, словно дикая кошка на охоте, быстро скользнул вниз. Альбрехт пожал плечами и уселся в снег, держа в руках ружье убитого. Дорогая штуковина, вся в тонкой гравировке и золотой инкрустации. Интересно, сколько дал бы за нее инженер Маркус?
Вильгельм вернулся буквально через несколько секунд, с окровавленным ножом.
- Готово?
- Ага.
И они вдвоем побежали по снегу на помощь капитану.
Пришпорив коня, Стефан поскакал прочь от конюшни. Двое людей, подкравшиеся к самому входу, преградили ему путь алебардами, и он чуть не вылетел из седла при резкой остановке. Конь встал на дыбы и забил в воздухе передними ногами. Один воин бросился вперед, вонзив алебарду в грудь коня, и тот упал, пронзительно заржав. Стефан тяжело рухнул наземь. Над ним мелькнула алебарда, которую вовремя отбил удар боевого молота. Жрец размозжил нападающему голову и далеко отбросил бездыханное тело.
- А ты еще спрашивал, могу ли я держаться в седле, - мрачно заметил он и ударил второго солдата в плечо.
У того безжизненно повисла рука, оружие выскользнуло из разжатых пальцев. Второй мощный удар пришелся по голове.
Стефан поднялся с помощью одного из солдат и отряхнулся. Против них было девять человек. Один заорал: «Умри, предатель!» - и бросился на жреца с мечом. Тот поймал удар на рукоять боевого молота и ударил нападающего коленом в пах, а потом добил рукоятью молота о шее. Поставив ногу на спину убитого, он высоко поднял молот и загремел:
- Вас одурачили, люди Остермарка! Предатель - это ваш драгоценный повелитель, граф Грубер! Я - жрец Великого Сигмара! Смотрите, кто сражался рядом со мной!
Солдаты нервно переглянулись.
- Фон Кессель? - неуверенно спросил кто-то.
- Ну да, он самый,- проворчал капитан.- Бросайте оружие. Мы вам не враги.
- Нет! - крикнул один из солдат. - Он в союзе с еретиком! Смотрите на его лицо - это же печать Хаоса!
Он бросился вперед, но Гунтар сбил его с ног. Остальные осторожно огляделись и заметили Альбрехта и разведчика.
- Эй, сержант, жрец говорит правду?
- Именно так, Курт Ниман. Ну, хватит, ребята.
Один за другим солдаты побросали оружие на снег.
Глава 3
Черное небо над головой было залито волнами призрачного зеленого и голубого света, образующими какие-то странные подобия гор и замков. Иногда Хроту мерещились в небе какие-то фигуры, кружащиеся и парящие в ночи. Цветные волны образовывали все более странные и жуткие зрительные иллюзии. Голубой и зеленый превращались в огненно-желтый и красный, и тогда Хрот чувствовал себя особенно сильным. Царство богов, думал он. Смотреть с земли на обитель бессмертных, если это и вправду были они, казалось великой честью. Ему было интересно, действительно ли на одной из этих гор стоит кровавая цитадель Кхорна, замок черепов, где бог восседает на огромном бронзовом троне.
Избранник Кхорна бродил, казалось, уже долгие месяцы: ночи и дни сливались друг с другом до полной неразличимости. Он не помнил рассветов и закатов, но знал, что они были. Иногда солнце нещадно обжигало его лицо и раскаляло броню докрасна. Земля под ногами, цвета крови, источала жар, и все вокруг шло волнами. Краем глаза он замечал каких-то существ, но стоило оглянуться - и никого рядом не было. Иногда вокруг стояла ночная тишина, и в небе тяжело висела зеленая луна Хаоса, источая дьявольскую мощь.
Ледяные ветра пробирали его до костей. Земля под ногами неуловимо менялась, словно живая. То он шел по красной каменистой пустыне, то карабкался по странным черным камням в форме шестигранников, и конца и края им не было видно. Порой приходилось протискиваться между скользкими от воды скалами, где с тысячефутовой высоты низвергались в бездну черные водопады.
Его неизменно что-то вело. Надо было дойти до башни черепов, но огромная постройка едва-едва виднелась вдали. Он шел по выжженным пустыням и солончакам, мимо обточенных ветром скелетов огромных древних животных.
Сила этого места явственно действовала на его тело и разум. Это было похоже на все усиливающееся давление в затылке. Он знал, что, если подчинится, плоть его изменится и он перестанет быть собой. Голос внутри твердил одно и то же, уговаривая поддаться этим изменениям, полностью подчиниться Хаосу.
Давление в голове росло, и, наконец, он упал на колени, сжимая виски. Тело еще сопротивлялось изменению, но уже начинало действовать изнутри, мускулы самопроизвольно сокращались, внутренние органы сжимались и растягивались. Даже кости двигались, ломаясь и превращаясь во что-то странное. Позвоночник слился в единую массу и ощетинился шипами, причиняющими сильную боль. Суставы хрустнули, сухожилия натянулись до предела, по всей длине рогов пробежало пламя, и он с ревом вскочил, не желая поддаваться мутации. И в самом деле, он был таким же, как в течение всех бесконечных минут, а может, и месяцев пути.
Он боролся с обитателями царства теней. Он вырвал сердце у существа, которое, возможно, некогда было человеком, но уже давно стало чем-то другим. Оно шлепнулось наземь и замолотило когтистыми отростками, заменяющими конечностями, пока он стоял рядом, сжимая еще живое сердце. При его появлении разбегались сотканные из тумана псы, демонические летучие мыши налетали сверху подкормиться его жизненной силой.
Он одолел еще одного любимца богов, блуждающего по этим землям, воина в золотых доспехах с оперенными конечностями и большой косой. Воин призвал к себе целый рой шумных демонов из свиты Мастера Изменений, созданий, чей облик не оставался неизменным ни на миг, и они пытались обжечь его пламенем, витавшим у них на кончиках длинных гибких пальцев. Он в ярости прогнал их с пути, чтобы добраться до самого воина, но из шкуры каждого убитого демона выбралось еще по два таких же создания, ворчащих и плюющихся. Он расшвырял и этих, чувствуя, как их бестелесные когти скребут его душу. Небо закружилось над головой, звезды быстро мелькали над полем брани, и наконец Хрот убил противника и поднял его череп в вытянутой руке, дабы почтить своего бога. Убитый мгновенно истлел, его кожа отстала от костей, а кости распались в прах.
Хрот уже и не помнил, когда в последний раз отдыхал, но знал, что сон отдаст его во власть безумия и разрушения. Он закрыл глаза и увидел пристально, испытующе глядящих на него демонов Кхорна. Кровопийцы, пехотинцы Кровавого Бога. Они стояли перед ним, высокие и мощные, без кожи, с обнаженной мускулатурой, скользкие от крови. Их продолговатые головы были увенчаны витыми рогами, их длинные змеящиеся языки касались его. Они стояли перед ним всякий раз, стоило ему опустить веки, сжимая тяжелые клинки. Казалось, они чего-то ждут, глядя на него голодными глазами, - не то сожрать его, не то последовать за ним.
Внезапно Хрот оказался у подножия высокой башни черепов - своей цели. Она была огромна и, казалось, достигала неба, полного дыма и живого огня. Он обошел вокруг подножия башни, достигающей пятидесяти футов в окружности. Высотой она была не в одну сотню футов. Ее выстроил для Кхорна сам Асавар Кул, и тут были черепа всех, кто пал от руки Великого Воителя.
Закрыв глаза, он увидел, как демоны с любопытством смотрят на него, на время забыв о ярости и безумии. Шагнув к башне, он вложил пальцы в глазницы черепа и подтянулся. Ступая по черепам как по ступенькам, Хрот Кровавый медленно двинулся вверх.
Избранник Кхорна бродил, казалось, уже долгие месяцы: ночи и дни сливались друг с другом до полной неразличимости. Он не помнил рассветов и закатов, но знал, что они были. Иногда солнце нещадно обжигало его лицо и раскаляло броню докрасна. Земля под ногами, цвета крови, источала жар, и все вокруг шло волнами. Краем глаза он замечал каких-то существ, но стоило оглянуться - и никого рядом не было. Иногда вокруг стояла ночная тишина, и в небе тяжело висела зеленая луна Хаоса, источая дьявольскую мощь.
Ледяные ветра пробирали его до костей. Земля под ногами неуловимо менялась, словно живая. То он шел по красной каменистой пустыне, то карабкался по странным черным камням в форме шестигранников, и конца и края им не было видно. Порой приходилось протискиваться между скользкими от воды скалами, где с тысячефутовой высоты низвергались в бездну черные водопады.
Его неизменно что-то вело. Надо было дойти до башни черепов, но огромная постройка едва-едва виднелась вдали. Он шел по выжженным пустыням и солончакам, мимо обточенных ветром скелетов огромных древних животных.
Сила этого места явственно действовала на его тело и разум. Это было похоже на все усиливающееся давление в затылке. Он знал, что, если подчинится, плоть его изменится и он перестанет быть собой. Голос внутри твердил одно и то же, уговаривая поддаться этим изменениям, полностью подчиниться Хаосу.
Давление в голове росло, и, наконец, он упал на колени, сжимая виски. Тело еще сопротивлялось изменению, но уже начинало действовать изнутри, мускулы самопроизвольно сокращались, внутренние органы сжимались и растягивались. Даже кости двигались, ломаясь и превращаясь во что-то странное. Позвоночник слился в единую массу и ощетинился шипами, причиняющими сильную боль. Суставы хрустнули, сухожилия натянулись до предела, по всей длине рогов пробежало пламя, и он с ревом вскочил, не желая поддаваться мутации. И в самом деле, он был таким же, как в течение всех бесконечных минут, а может, и месяцев пути.
Он боролся с обитателями царства теней. Он вырвал сердце у существа, которое, возможно, некогда было человеком, но уже давно стало чем-то другим. Оно шлепнулось наземь и замолотило когтистыми отростками, заменяющими конечностями, пока он стоял рядом, сжимая еще живое сердце. При его появлении разбегались сотканные из тумана псы, демонические летучие мыши налетали сверху подкормиться его жизненной силой.
Он одолел еще одного любимца богов, блуждающего по этим землям, воина в золотых доспехах с оперенными конечностями и большой косой. Воин призвал к себе целый рой шумных демонов из свиты Мастера Изменений, созданий, чей облик не оставался неизменным ни на миг, и они пытались обжечь его пламенем, витавшим у них на кончиках длинных гибких пальцев. Он в ярости прогнал их с пути, чтобы добраться до самого воина, но из шкуры каждого убитого демона выбралось еще по два таких же создания, ворчащих и плюющихся. Он расшвырял и этих, чувствуя, как их бестелесные когти скребут его душу. Небо закружилось над головой, звезды быстро мелькали над полем брани, и наконец Хрот убил противника и поднял его череп в вытянутой руке, дабы почтить своего бога. Убитый мгновенно истлел, его кожа отстала от костей, а кости распались в прах.
Хрот уже и не помнил, когда в последний раз отдыхал, но знал, что сон отдаст его во власть безумия и разрушения. Он закрыл глаза и увидел пристально, испытующе глядящих на него демонов Кхорна. Кровопийцы, пехотинцы Кровавого Бога. Они стояли перед ним, высокие и мощные, без кожи, с обнаженной мускулатурой, скользкие от крови. Их продолговатые головы были увенчаны витыми рогами, их длинные змеящиеся языки касались его. Они стояли перед ним всякий раз, стоило ему опустить веки, сжимая тяжелые клинки. Казалось, они чего-то ждут, глядя на него голодными глазами, - не то сожрать его, не то последовать за ним.
Внезапно Хрот оказался у подножия высокой башни черепов - своей цели. Она была огромна и, казалось, достигала неба, полного дыма и живого огня. Он обошел вокруг подножия башни, достигающей пятидесяти футов в окружности. Высотой она была не в одну сотню футов. Ее выстроил для Кхорна сам Асавар Кул, и тут были черепа всех, кто пал от руки Великого Воителя.
Закрыв глаза, он увидел, как демоны с любопытством смотрят на него, на время забыв о ярости и безумии. Шагнув к башне, он вложил пальцы в глазницы черепа и подтянулся. Ступая по черепам как по ступенькам, Хрот Кровавый медленно двинулся вверх.
Глава 4
Капитан, жрец, сержант и оставшиеся солдаты устало возвращались в лагерь. Стефан кивал солдатам Остермарка, мимо которых они проезжали. Казалось, те тоже успели побывать в бою. Весть о возвращении капитана быстро облетела лагерь, и к нему подбежал молодой солдат.
- Капитан! Скорее!
- В чем дело, парень?
- Маршал. Он ранен.
- Что? И серьезная рана?
- Не знаю, сэр. Меня послали за вами.
Капитан пришпорил коня и галопом проскакал по снегу к палатке главнокомандующего. Соскочив с седла и отдав поводья служителю, он вошел, сердце его бешено колотилось.
Внутри было темно, маршал лежал на койке бледный, с закрытыми глазами. Его грудь была перевязана окровавленными бинтами. Рядом с ним находилась жрица Шаллии, женщина средних лет с преждевременно состарившимся лицом. Она утирала ему лоб мокрой тряпкой. Когда Стефан вошел, она коротко присела в реверансе и вернулась к своим обязанностям.
- Что случилось?
- Засада, - отозвался низкий голос у него за спиной. Это был капитан Рейкландгарда Ледерштейн, высокий мрачный человек. - Мы гнали зеленокожих по берегам Верхнего Талабека, когда на нас напали. Это было вчера перед рассветом, лежал густой туман. Словно из ниоткуда налетели маленькие горбатые зверолюди и окружили нас - похоже, они вышли из прибрежных тростников. Мы отбивались, но маршала сбила с седла чья-то пуля.
- Не просто пуля, - подняла голос жрица, - трижды проклятая!
- Вы ее вынули, госпожа? - спросил Стефан.
- Ну конечно. Еще два дюйма влево - и она пробила бы сердце.
- Она все еще у вас?
- Да. - Женщина достала небольшую тяжелую жестянку и протянула капитану. - Только не трогайте, это страшная вещь. Я ее уже заговорила, но этого может оказаться мало.
Внутри коробочки находился металлический стержень дюйма два длиной. Его наконечник был грубо вытесан из зеленого камня, едва заметно пульсирующего и излучающего тепло. У Стефана мурашки пробежали по коже, он захлопнул коробочку и вернул ее.
- Это был единственный выстрел, да? Он будет жить?
- Единственный, да уж. Всякое возможно, тут ни за что нельзя поручиться. Яд очень сильный, и он мог задеть сердце. Если будет на то воля Шаллии, маршал выживет. Сильный, как лев. Но лихорадка еще на пару дней обеспечена, и в сознание он будет приходить ненадолго и не до конца.
- Как это?
- Ну, некоторое время он не сможет отдавать приказы, капитан, а сражаться будет в состоянии еще очень нескоро. Вот что вас беспокоит, да? Вы, солдаты, все одинаковые. - Она покачала головой. - Мне пора идти. Пять человек подхватили утром заразу, и я сделаю для них все возможное, но, вероятно, заразятся и другие. Через час зайду посмотреть, как он.
Стефан сел и тяжело вздохнул. Он накрыл ладонью бледную холодную руку маршала.
- Скажите, Ледерштейн, эти зверолюди, с которыми вы сражались, были… крысами?
- Да. Мерзкие крысоподобные порождения Хаоса. А вы откуда знаете? Уже имели с ними дело?
- Они напали на нас вчера ночью, и я знаю, кто их послал. Капитан Ледерштейн, ваши рыцари смогут мне помочь убить того, кто все это устроил?
Стефан вышел из шатра и приказал Альбрехту готовить войска.
- Пойдешь на Грубера, мальчик? - спросил жрец Сигмара. - Он далеко на востоке.
- Черт с ним. Этот человек угрожает Остермарку и всей Империи, его надо уничтожить.
- В общем, да, но я же говорил, ты не справишься.
- Ну и что ты предлагаешь? Оставить его в покое, пусть себе живет безмятежно до старости? Нет, я сделаю то, что собираюсь. Приму бой и уничтожу его.
- Сильно сказано, мальчик. Ты в гневе, и это хорошо, ты будешь сражаться изо всех сил, но в данном случае это бесполезно. Я убивал вот этой штукой сильных, очень сильных врагов, но против него мой молот бессилен. Я знаю, как его можно одолеть - клинком, закаленным на обреченном острове Ультуане. Меч давно потерян, но я знаю, где он, - Сигмар даровал мне видение. Он лежит во тьме под зашитой не знающих покоя мертвецов.
В глазах жреца сверкнул огонек веры.
Где-то через час лагерь был свернут и вся армия приготовилась к походу. Стефан поднял руку. Вдалеке рослый жрец, неловко сидящий в седле, ответил таким же приветствием. Рядом с ним ехали тридцать рыцарей Рейкландгарда и еще тридцать всадников.
- Торопись, - шептал Стефан, глядя, как Гунтар удаляется. - Я буду гнаться за Грубером и заставлю его встретиться со мной лицом к лицу. Через неделю я встречусь с ним на поле битвы.
Жрец скрылся из виду, и Стефан опустил руку. «Твой час пришел, Грубер, - подумал он. - Я сокрушу тебя и восстановлю честь своего рода».
Граф Отто Грубер закашлялся и сплюнул зеленую зловонную желчь. Что-то зашевелилось в ней, и он хихикнул, забыв, что не один. Наконец он собрался и повернулся к гостю.
Слепой был древним согбенным существом, опирающимся на узловатый посох. Он был в отвратительном балахоне, руки обмотаны гнилостно пахнущими повязками, как у прокаженного, - очень подходяще, подумалось Груберу. Проказой тут, впрочем, дело не ограничивалось. Лицо существа покрывали волдыри, из которых стекала сукровица прямо в беззубую пасть. То, что осталось от носа, судорожно подергивалось.
- Твои скейвены сделали все, что следует, Слепой? - спросил граф. - Врача больше нет? - Старый скейвен покачал головой. - А маршала? Ну и ну, какой славный выдался денек. Очень славный. - Граф потер пухлые ладони. - Моя зараза хорошо расползается. Пожалуй, даже не хуже, чем твоя. А как наш… общий друг на севере? Нам надо быть готовыми к тому моменту, когда раздастся зов. Твои ведь готовы к удару, да?
Слепой снова закивал.
- Хорошо, хорошо. Мы оба должны быть готовы. Вся предварительная работа завершена, остается нанести главный удар. Империя будет наша, мор и чума завладеют всем.
- Чума-а-а, - прошипел скейвен.
- Капитан! Скорее!
- В чем дело, парень?
- Маршал. Он ранен.
- Что? И серьезная рана?
- Не знаю, сэр. Меня послали за вами.
Капитан пришпорил коня и галопом проскакал по снегу к палатке главнокомандующего. Соскочив с седла и отдав поводья служителю, он вошел, сердце его бешено колотилось.
Внутри было темно, маршал лежал на койке бледный, с закрытыми глазами. Его грудь была перевязана окровавленными бинтами. Рядом с ним находилась жрица Шаллии, женщина средних лет с преждевременно состарившимся лицом. Она утирала ему лоб мокрой тряпкой. Когда Стефан вошел, она коротко присела в реверансе и вернулась к своим обязанностям.
- Что случилось?
- Засада, - отозвался низкий голос у него за спиной. Это был капитан Рейкландгарда Ледерштейн, высокий мрачный человек. - Мы гнали зеленокожих по берегам Верхнего Талабека, когда на нас напали. Это было вчера перед рассветом, лежал густой туман. Словно из ниоткуда налетели маленькие горбатые зверолюди и окружили нас - похоже, они вышли из прибрежных тростников. Мы отбивались, но маршала сбила с седла чья-то пуля.
- Не просто пуля, - подняла голос жрица, - трижды проклятая!
- Вы ее вынули, госпожа? - спросил Стефан.
- Ну конечно. Еще два дюйма влево - и она пробила бы сердце.
- Она все еще у вас?
- Да. - Женщина достала небольшую тяжелую жестянку и протянула капитану. - Только не трогайте, это страшная вещь. Я ее уже заговорила, но этого может оказаться мало.
Внутри коробочки находился металлический стержень дюйма два длиной. Его наконечник был грубо вытесан из зеленого камня, едва заметно пульсирующего и излучающего тепло. У Стефана мурашки пробежали по коже, он захлопнул коробочку и вернул ее.
- Это был единственный выстрел, да? Он будет жить?
- Единственный, да уж. Всякое возможно, тут ни за что нельзя поручиться. Яд очень сильный, и он мог задеть сердце. Если будет на то воля Шаллии, маршал выживет. Сильный, как лев. Но лихорадка еще на пару дней обеспечена, и в сознание он будет приходить ненадолго и не до конца.
- Как это?
- Ну, некоторое время он не сможет отдавать приказы, капитан, а сражаться будет в состоянии еще очень нескоро. Вот что вас беспокоит, да? Вы, солдаты, все одинаковые. - Она покачала головой. - Мне пора идти. Пять человек подхватили утром заразу, и я сделаю для них все возможное, но, вероятно, заразятся и другие. Через час зайду посмотреть, как он.
Стефан сел и тяжело вздохнул. Он накрыл ладонью бледную холодную руку маршала.
- Скажите, Ледерштейн, эти зверолюди, с которыми вы сражались, были… крысами?
- Да. Мерзкие крысоподобные порождения Хаоса. А вы откуда знаете? Уже имели с ними дело?
- Они напали на нас вчера ночью, и я знаю, кто их послал. Капитан Ледерштейн, ваши рыцари смогут мне помочь убить того, кто все это устроил?
Стефан вышел из шатра и приказал Альбрехту готовить войска.
- Пойдешь на Грубера, мальчик? - спросил жрец Сигмара. - Он далеко на востоке.
- Черт с ним. Этот человек угрожает Остермарку и всей Империи, его надо уничтожить.
- В общем, да, но я же говорил, ты не справишься.
- Ну и что ты предлагаешь? Оставить его в покое, пусть себе живет безмятежно до старости? Нет, я сделаю то, что собираюсь. Приму бой и уничтожу его.
- Сильно сказано, мальчик. Ты в гневе, и это хорошо, ты будешь сражаться изо всех сил, но в данном случае это бесполезно. Я убивал вот этой штукой сильных, очень сильных врагов, но против него мой молот бессилен. Я знаю, как его можно одолеть - клинком, закаленным на обреченном острове Ультуане. Меч давно потерян, но я знаю, где он, - Сигмар даровал мне видение. Он лежит во тьме под зашитой не знающих покоя мертвецов.
В глазах жреца сверкнул огонек веры.
Где-то через час лагерь был свернут и вся армия приготовилась к походу. Стефан поднял руку. Вдалеке рослый жрец, неловко сидящий в седле, ответил таким же приветствием. Рядом с ним ехали тридцать рыцарей Рейкландгарда и еще тридцать всадников.
- Торопись, - шептал Стефан, глядя, как Гунтар удаляется. - Я буду гнаться за Грубером и заставлю его встретиться со мной лицом к лицу. Через неделю я встречусь с ним на поле битвы.
Жрец скрылся из виду, и Стефан опустил руку. «Твой час пришел, Грубер, - подумал он. - Я сокрушу тебя и восстановлю честь своего рода».
Граф Отто Грубер закашлялся и сплюнул зеленую зловонную желчь. Что-то зашевелилось в ней, и он хихикнул, забыв, что не один. Наконец он собрался и повернулся к гостю.
Слепой был древним согбенным существом, опирающимся на узловатый посох. Он был в отвратительном балахоне, руки обмотаны гнилостно пахнущими повязками, как у прокаженного, - очень подходяще, подумалось Груберу. Проказой тут, впрочем, дело не ограничивалось. Лицо существа покрывали волдыри, из которых стекала сукровица прямо в беззубую пасть. То, что осталось от носа, судорожно подергивалось.
- Твои скейвены сделали все, что следует, Слепой? - спросил граф. - Врача больше нет? - Старый скейвен покачал головой. - А маршала? Ну и ну, какой славный выдался денек. Очень славный. - Граф потер пухлые ладони. - Моя зараза хорошо расползается. Пожалуй, даже не хуже, чем твоя. А как наш… общий друг на севере? Нам надо быть готовыми к тому моменту, когда раздастся зов. Твои ведь готовы к удару, да?
Слепой снова закивал.
- Хорошо, хорошо. Мы оба должны быть готовы. Вся предварительная работа завершена, остается нанести главный удар. Империя будет наша, мор и чума завладеют всем.
- Чума-а-а, - прошипел скейвен.
Глава 5
Хрот карабкался по башне черепов, казалось, целую вечность. Он не смотрел вниз, но даже если бы и смотрел, то увидел бы лишь огонь и дым, окутавшие землю. Черепа хрустели и разваливались под пальцами, но он не обращал внимания и сосредоточенно двигался вверх.
Рядом с ним в башню ударила молния, и осколки кости и зубов порезали лицо. Черепа дрогнули, и он крепко вцепился в них, чтобы не упасть. Летучие демоны, лишенные плоти, бросались на него, рвали руки, пытались не дать пальцам удержаться в глазницах. Он отгонял их и продолжал восхождение.
Наконец он оказался на вершине, подтянулся и перелез через край, тяжело дыша. Руки и ноги болели, и он немного размял пальцы. Он стоял на равнине, где повсюду тянулись к небу аккуратно сложенные в пирамиды сотни тысяч черепов. Небо было охвачено алым огнем.
Асавар Кул сидел перед ним на троне из черепов, его красные глаза с интересом наблюдали из-под закрытого шлема.
Меч, Убийца Королей, лежал у него на коленях. Темная сила собралась в тяжелом клинке, болезненно пульсируя. Это демон У'зул силился освободиться из вечных оков.
Асавар Кул был рослым и явно очень сильным человеком. Хрот невольно склонился под его взглядом и рухнул на колени перед воплощением божества, отдавая дань уважения одному из величайших воителей всех времен, Вечному Избраннику Хаоса.
- Встань, воин, - сказал полководец сильным громким голосом. Хрот выпрямился в полный рост, но если бы Асавар Кул поднялся со своего трона, то оказался бы намного выше. - Почему ты искал меня, воин? Зачем потревожил меня?
Хрот облизал губы. Он тщательно подбирал каждое слово.
- Избранный, я пришел искать силу.
- Силу! Вот как! Ну, конечно, ты ищешь силу - так делают все идущие путями Хаоса: и норскийцы, и хунги, и курганцы. Так было и так будет всегда, но какова твоя подлинная цель?
- Я хочу… построить башню из черепов под стать твоей и почтить великого Кхорна.
Асавар Кул встал и взмахнул мечом. На клинке проявилось лицо кричащего демона с вытаращенными глазами. Он повел плечами, и тяжелые пластины лат скользнули одна по другой.
- Под стать моей, да? О, это очень, очень впечатляет.
Он описал острием меча дугу, и Хрот невольно отшатнулся. По лезвию и рукам полководца забегали синие искры. Хрот сжимал тяжелый топор, но ни на минуту не подумал поднять его.
- Ты боишься, воин. Я чувствую страх в твоем сердце, - угрожающе сказал Асавар Кул. - Чего же ты боишься?
- Ничего, господин. - Хроту показалось, что его голос звучит слабо.
- Ты боишься смерти. Но смерть - ничто. Думаешь, она положит конец твоему служению темным богам? Тебе еще многому надо научиться. Служение богам длится и после смерти, воин. Для богов смерть - ничто. Ты можешь умереть прямо здесь, и богам до тебя не будет никакого дела. - Он шагнул к Хроту, и тот поднял топор. - Ты ничто, человечек. Ты ничто для богов и для меня.
- Я хочу продолжить войну, которую ты начал и которая окончилась твоим поражением! - Хрот задыхался от гнева.
- Ты что, не слышишь меня? Моя смерть ничего не значила. Боги не горевали обо мне. Всегда найдется кто-то другой.
- Я ищу твой меч, Великий Воитель. Он поможет мне повести за собой племена.
- Этот? - Асавар Кул поднял клинок. - Это же просто меч, но если хочешь его забрать, попробуй меня превзойти. Человечек, ты и правда думаешь, что сумеешь его отнять?
- Да, или умру здесь же.
- Как хочешь.
Полководец подался вперед, чтобы нанести удар и присоединить череп Хрота к своим многочисленным трофеям.
Рядом с ним в башню ударила молния, и осколки кости и зубов порезали лицо. Черепа дрогнули, и он крепко вцепился в них, чтобы не упасть. Летучие демоны, лишенные плоти, бросались на него, рвали руки, пытались не дать пальцам удержаться в глазницах. Он отгонял их и продолжал восхождение.
Наконец он оказался на вершине, подтянулся и перелез через край, тяжело дыша. Руки и ноги болели, и он немного размял пальцы. Он стоял на равнине, где повсюду тянулись к небу аккуратно сложенные в пирамиды сотни тысяч черепов. Небо было охвачено алым огнем.
Асавар Кул сидел перед ним на троне из черепов, его красные глаза с интересом наблюдали из-под закрытого шлема.
Меч, Убийца Королей, лежал у него на коленях. Темная сила собралась в тяжелом клинке, болезненно пульсируя. Это демон У'зул силился освободиться из вечных оков.
Асавар Кул был рослым и явно очень сильным человеком. Хрот невольно склонился под его взглядом и рухнул на колени перед воплощением божества, отдавая дань уважения одному из величайших воителей всех времен, Вечному Избраннику Хаоса.
- Встань, воин, - сказал полководец сильным громким голосом. Хрот выпрямился в полный рост, но если бы Асавар Кул поднялся со своего трона, то оказался бы намного выше. - Почему ты искал меня, воин? Зачем потревожил меня?
Хрот облизал губы. Он тщательно подбирал каждое слово.
- Избранный, я пришел искать силу.
- Силу! Вот как! Ну, конечно, ты ищешь силу - так делают все идущие путями Хаоса: и норскийцы, и хунги, и курганцы. Так было и так будет всегда, но какова твоя подлинная цель?
- Я хочу… построить башню из черепов под стать твоей и почтить великого Кхорна.
Асавар Кул встал и взмахнул мечом. На клинке проявилось лицо кричащего демона с вытаращенными глазами. Он повел плечами, и тяжелые пластины лат скользнули одна по другой.
- Под стать моей, да? О, это очень, очень впечатляет.
Он описал острием меча дугу, и Хрот невольно отшатнулся. По лезвию и рукам полководца забегали синие искры. Хрот сжимал тяжелый топор, но ни на минуту не подумал поднять его.
- Ты боишься, воин. Я чувствую страх в твоем сердце, - угрожающе сказал Асавар Кул. - Чего же ты боишься?
- Ничего, господин. - Хроту показалось, что его голос звучит слабо.
- Ты боишься смерти. Но смерть - ничто. Думаешь, она положит конец твоему служению темным богам? Тебе еще многому надо научиться. Служение богам длится и после смерти, воин. Для богов смерть - ничто. Ты можешь умереть прямо здесь, и богам до тебя не будет никакого дела. - Он шагнул к Хроту, и тот поднял топор. - Ты ничто, человечек. Ты ничто для богов и для меня.
- Я хочу продолжить войну, которую ты начал и которая окончилась твоим поражением! - Хрот задыхался от гнева.
- Ты что, не слышишь меня? Моя смерть ничего не значила. Боги не горевали обо мне. Всегда найдется кто-то другой.
- Я ищу твой меч, Великий Воитель. Он поможет мне повести за собой племена.
- Этот? - Асавар Кул поднял клинок. - Это же просто меч, но если хочешь его забрать, попробуй меня превзойти. Человечек, ты и правда думаешь, что сумеешь его отнять?
- Да, или умру здесь же.
- Как хочешь.
Полководец подался вперед, чтобы нанести удар и присоединить череп Хрота к своим многочисленным трофеям.
Глава 6
Стефан ехал по полю, покрытому заиндевелой травой. Было холодно, изо рта шел пар, и он боролся с желанием подуть на замерзшие руки. Стоял холодный предрассветный час, и было ясно, что солнце едва ли будет светить - небо покрывали свинцовые тучи, не пропускающие ни единого луча. По земле расстилался туман, собираясь в низинах.
Альбрехт и капитан Ледерштейн ехали чуть поодаль. Их сопровождали двадцать рыцарей, рослых всадников на могучих конях. Один держал высоко в воздухе знамя своего ордена, другой нес личный штандарт Стефана с гербовыми цветами Остермарка.
Капитан смотрел жестко и холодно, когда они подъехали к группе всадников. У тех тоже было большое знамя Остермарка, но с геральдическими знаками графа, главнокомандующего войск Остермарка. У Стефана в горле непроизвольно все сжалось, захотелось сплюнуть.
- Тихо ты, дуралей, - зашипел Альбрехт на своего коня.
Почти две недели Стефан ехал через Империю в погоне за армией Грубера почти до подножия Гор Края Мира. Он ничего не знал о том, удалось ли Гунтару добыть единственное оружие, способное покончить с Грубером. Стефан надеялся, что у жреца все получится, но само оружие его не особенно волновало - его непрестанно одолевала лишь одна мысль: встретить графа на поле боя. Сегодня его желание могло исполниться.
Раздался резкий окрик, и около пятидесяти мечников в форме Остермарка встали навытяжку, подняв тяжелые клинки на плечо. Перед ними помощники и советники графа столпились вокруг закрытого паланкина, покоящегося на плечах шестерых носильщиков. Стефан и его люди приблизились, и паланкин осторожно опустили на землю. Того, кто внутри, не было видно сквозь газовую завесу, но Стефан не сомневался, кто там.
Фон Кессель поднял руку, и сопровождающие его рыцари остановились, кони храпели и переступали с ноги на ногу. Он кивнул Альбрехту и Ледерштейну и спешился, чтобы подойти к паланкину, холодно поглядывая на советников, и те ответили ему тем же. Тилеиский советник Андрос презрительно смотрел на него, самодовольно улыбаясь. Молодой Иоганн, племянник и наследник графа, весь в черном, даже не пытался скрыть враждебность.
Двое глашатаев подняли рога к губам и громко затрубили.
- Милосердный Великий Граф Отто Грубер, Князь Вуртбада, Верховный владыка Сильвании и истинно выбранный претендент на титул Выборщика Остермарка! - прогремел один из носильщиков.
Стефан скривился от отвращения.
Механизм на вершине паланкина пришел в действие, защелкали пружины, задвигались шестеренки. Маленькая дверца открылась, и показался миниатюрный механический медведь, покачивающий головой и бьющий в барабан. Два скелета с песочными часами, подергиваясь, прошли вперед, один повернулся налево, другой - направо, и оба двинулись дальше. Одновременно откинулась завеса, и показался человек, лежащий на подушках и поглаживающий мертвую жабу. Затем скелеты и медведь вернулись на свои места. Дверца закрылась, и механизм затих.
- Великолепно, просто великолепно! - захлопал в ладоши граф. - Восхитительно! - Толстяк заерзал, пытаясь улечься поудобнее. - Добро пожаловать, капитан Стефан фон Кессель. Слышал, что ваши дела более чем хороши, и несказанно рад за вас. Ваша доблесть - это честь Остермарка, молодой человек. Подойдите ближе, я хочу видеть вас.
Стефан сжал зубы и стиснул кулаки, стараясь подавить желание броситься на убийцу.
- Мне было бы куда лучше, Грубер, если бы я не узнал, что в сердце Остермарка завелась гниль, - с напряжением в голосе сказал он.
- Обращайся к графу с должным почтением, сукин сын, - проворчал Иоганн.
Грубер дал ему знак замолчать.
- Гниль? Вы говорите об эпидемии? Это ужасно, действительно ужасно.
Граф слегка улыбнулся, в глазах его светилось мрачное веселье.
- Я говорю о том, что похуже любой эпидемии, Грубер, - зло сказал Стефан, бросив на Иоганна испепеляющий взгляд. - О поклонении темным богам и предательстве - враг внутри Остермарка.
- А, твой дед, понимаю. Никак не можешь забыть о нем, мальчик мой. Да забудь же, наконец, и живи дальше.
- Я не говорю о нем: мой дед был честный и справедливый человек.
- Честный и справедливый, да неужто? Предатель, служитель Хаоса! - Граф сплюнул.
Стефан заметил, что Грубер выглядит намного хуже, чем при их последней встрече. Лицо графа было мокрым от пота, волосы выпадали клочьями, оставляя струпья. Из обоих глаз по щекам текла желтая слизь, и помощник то и дело утирал ее мокрым полотенцем. Рот графа окружали язвы, которых он непроизвольно касался языком. Благовония и ароматические масла не могли скрыть тяжелый гнилостный запах.
Альбрехт и капитан Ледерштейн ехали чуть поодаль. Их сопровождали двадцать рыцарей, рослых всадников на могучих конях. Один держал высоко в воздухе знамя своего ордена, другой нес личный штандарт Стефана с гербовыми цветами Остермарка.
Капитан смотрел жестко и холодно, когда они подъехали к группе всадников. У тех тоже было большое знамя Остермарка, но с геральдическими знаками графа, главнокомандующего войск Остермарка. У Стефана в горле непроизвольно все сжалось, захотелось сплюнуть.
- Тихо ты, дуралей, - зашипел Альбрехт на своего коня.
Почти две недели Стефан ехал через Империю в погоне за армией Грубера почти до подножия Гор Края Мира. Он ничего не знал о том, удалось ли Гунтару добыть единственное оружие, способное покончить с Грубером. Стефан надеялся, что у жреца все получится, но само оружие его не особенно волновало - его непрестанно одолевала лишь одна мысль: встретить графа на поле боя. Сегодня его желание могло исполниться.
Раздался резкий окрик, и около пятидесяти мечников в форме Остермарка встали навытяжку, подняв тяжелые клинки на плечо. Перед ними помощники и советники графа столпились вокруг закрытого паланкина, покоящегося на плечах шестерых носильщиков. Стефан и его люди приблизились, и паланкин осторожно опустили на землю. Того, кто внутри, не было видно сквозь газовую завесу, но Стефан не сомневался, кто там.
Фон Кессель поднял руку, и сопровождающие его рыцари остановились, кони храпели и переступали с ноги на ногу. Он кивнул Альбрехту и Ледерштейну и спешился, чтобы подойти к паланкину, холодно поглядывая на советников, и те ответили ему тем же. Тилеиский советник Андрос презрительно смотрел на него, самодовольно улыбаясь. Молодой Иоганн, племянник и наследник графа, весь в черном, даже не пытался скрыть враждебность.
Двое глашатаев подняли рога к губам и громко затрубили.
- Милосердный Великий Граф Отто Грубер, Князь Вуртбада, Верховный владыка Сильвании и истинно выбранный претендент на титул Выборщика Остермарка! - прогремел один из носильщиков.
Стефан скривился от отвращения.
Механизм на вершине паланкина пришел в действие, защелкали пружины, задвигались шестеренки. Маленькая дверца открылась, и показался миниатюрный механический медведь, покачивающий головой и бьющий в барабан. Два скелета с песочными часами, подергиваясь, прошли вперед, один повернулся налево, другой - направо, и оба двинулись дальше. Одновременно откинулась завеса, и показался человек, лежащий на подушках и поглаживающий мертвую жабу. Затем скелеты и медведь вернулись на свои места. Дверца закрылась, и механизм затих.
- Великолепно, просто великолепно! - захлопал в ладоши граф. - Восхитительно! - Толстяк заерзал, пытаясь улечься поудобнее. - Добро пожаловать, капитан Стефан фон Кессель. Слышал, что ваши дела более чем хороши, и несказанно рад за вас. Ваша доблесть - это честь Остермарка, молодой человек. Подойдите ближе, я хочу видеть вас.
Стефан сжал зубы и стиснул кулаки, стараясь подавить желание броситься на убийцу.
- Мне было бы куда лучше, Грубер, если бы я не узнал, что в сердце Остермарка завелась гниль, - с напряжением в голосе сказал он.
- Обращайся к графу с должным почтением, сукин сын, - проворчал Иоганн.
Грубер дал ему знак замолчать.
- Гниль? Вы говорите об эпидемии? Это ужасно, действительно ужасно.
Граф слегка улыбнулся, в глазах его светилось мрачное веселье.
- Я говорю о том, что похуже любой эпидемии, Грубер, - зло сказал Стефан, бросив на Иоганна испепеляющий взгляд. - О поклонении темным богам и предательстве - враг внутри Остермарка.
- А, твой дед, понимаю. Никак не можешь забыть о нем, мальчик мой. Да забудь же, наконец, и живи дальше.
- Я не говорю о нем: мой дед был честный и справедливый человек.
- Честный и справедливый, да неужто? Предатель, служитель Хаоса! - Граф сплюнул.
Стефан заметил, что Грубер выглядит намного хуже, чем при их последней встрече. Лицо графа было мокрым от пота, волосы выпадали клочьями, оставляя струпья. Из обоих глаз по щекам текла желтая слизь, и помощник то и дело утирал ее мокрым полотенцем. Рот графа окружали язвы, которых он непроизвольно касался языком. Благовония и ароматические масла не могли скрыть тяжелый гнилостный запах.