Ричардс Изабель. Погоди, я пойму

   Тот человек, с которым она провела два дня и две ночи в охотничьей хижине в горах и не соответствовать его публичному имиджу. Но он обладал над нею такой властью, как никто другой, и Саманта порицала себя за неожиданно проявившуюся в ней женскую слабость, заставившую практически безоговорочно согласиться на более чем рискованную авантюру. Если Юджину всего за два дня удалось полностью подчинить ее себе, то что он успеет сделать с ней за полгода, представ перед ней во всем своем великолепии и могуществе.
   Она с тревогой посмотрела на темный профиль мужчины, сидящего за рулем. Он вел тяжелый полноприводный джип с привычной легкостью - такой же, какую проявлял в общении со своими политическими противниками. Внимание сосредоточено, движения внешне как бы замедлены, по-кошачьи неторопливы, но выверены. Лицо обманчиво безразлично, хотя взгляд мгновенно схватывал любую, даже самую мельчайшую деталь. Ничего удивительного в том, что он слыл опытным охотником и влиятельным политиком.
   Саманта поежилась от мысли о том, какой безумный поступок совершает, связывая свою судьбу с этим человеком, пусть и на несколько месяцев. Заметив ее состояние, Юджин спросил:
   - Тебе холодно? - Но голос его не оставлял сомнений в том, что он читает мысли своей спутницы.
   - Немножко, - ответила Саманта, не желая выдавать свою тревогу.
   Юджин включил отопление, и через некоторое время девушку потянуло в сон. За окном на фоне бархатно-черного, усыпанного звездами неба распростерлась заснеженная страна. Из-за позднего времени и плохих дорожных условий другие машины в пути им не попадались. Все было так, словно силы природы сговорились укрыть их от посторонних глаз.
   Это было бы - должно было бы стать - романтическим путешествием... если бы человек за рулем любил ее. Но Саманта никогда еще в своей жизни не чувствовала себя такой одинокой.
   Было уже около часу ночи, когда их встретили яркие огни Агуа-Приета с его белыми под черепичными крышами домами и живописными ресторанчиками, откуда, несмотря на позднее время, доносились звуки гитар и барабанов мексиканских оркестров.
   Большинство населения штатов, граничащих с Мексикой, знает испанский язык, и Юджин Фрейзерс не был исключением. Он без труда нашел среди кривых улочек дорогу, к нужному ему дому. За обычным глинобитным забором стоял дом, больше напоминающий небольшой замок.
   Пока служанка по просьбе Фрейзерса поднимала алькальда с постели, Саманта оглядела комнату, видимо, служившую гостиной! Гипсовая, пестро раскрашенная статуя Пресвятой Девы Гваделупской, занимающая нишу одной из стен, свидетельствовала о том, что их брак будет скреплен человеком, имеющим отношение к церкви, чего ей вовсе не хотелось. Почему бы ему не быть просто мировым судьей? Саманта всегда считала церковную церемонию театрализованным фарсом, чем-то сродни тем "часовням для бракосочетания" в Лас-Вегасе, чем-то вовсе не обязательным для людей, по-настоящему любящих друг друга.
   - А он не будет недоволен тем, что его разбудили в такое время? шепотом спросила она Юджина, втайне надеясь, что тот передумает в последний момент.
   Ее спутник усмехнулся. Если у него и оставались какие-то сомнения в правильности принятого им решения, он ничем не выдал их.
   - Ты что, надеешься, что алькальд откажется обвенчать нас? Если так, то твои надежды напрасны, потому что тогда я найду кого-нибудь еще. Но Порфирио Герреро не откажется. Он не раз бывал моим гостем на ранчо "Ла Палома", и в моей охотничьей хижине.
   Не успел Фрейзерс договорить, как в гостиной появился коренастый мужчина средних лет, сверкая дружеской белозубой улыбкой из- под густых, как у моржа, усов.
   - Амиго! Как дела?- воскликнул он по-испански, протягивая руку.
   - Спасибо, замечательно, Порфирио! - сказал Юджин, отвечая на рукопожатие. И тут же перешел к делу: - Я решил, что мне пришла пора жениться.
   - Ты хочешь жениться? - переспросил Порфирио уже по-английски. Его блестящие черные глаза с сомнением посмотрели на мужскую рубашку и мятые джинсы предполагаемой невесты. - Ты хочешь жениться на этой прекрасной леди? - не унимался он.
   - Да, да, Порфирио, и немедленно. Мы слишком сильно любим друг друга, чтобы ждать еще хоть одну минуту! - При этом он одарил Саманту взглядом, который должен был изображать безграничное обожание.
   Темпераментный алькальд хлопнул себя по лбу и восторженно воскликнул:
   - Боже мой! Какая любовь! Давайте начнем! Я готов!
   Саманта с любопытством посмотрела на Юджина, но он проигнорировал ее взгляд. По указанию Порфирио он взял ее за руку, и ее замерзшие пальцы с радостью встретили тепло ее ладони. Абсурдность ситуации, в которой она оказалась, не давала ей возможности сосредоточиться на произносимых словах о любви и верности.
   Церемония прошла на удивление быстро, Юджин и Саманта объявили о своем согласии вступить в брак, но когда Порфирио спросил о кольцах, Фрейзерс на мгновение растерялся, потом сказал:
   - Я куплю их завтра... на Пересе. Алькальд согласно кивнул, будто покупка обручальных колец на следующий день после бракосочетания была делом самым обыденным. Он искренне пожелал молодоженам самого безоблачного счастья и наклонился, чтобы расцеловать Саманту в обе щеки. Его усы кололи ей кожу.
   - Идите с Богом,- торжественно произнес Порфирио, напутствуя новобрачных и с умилением глядя вслед столь необычной паре.
   Когда Юджин включил зажигание, Саманта повернулась к нему.
   - Ты правду говорил насчет Переса и обручальных колец?
   - Где же еще можно провести медовый месяц во время снежной зимы? спросил он, не отрывая глаз от дороги, заполненной, несмотря на ранний час, автомобилями и велосипедами.
   Саманта прикусила губу. Перспектива медового месяца и всего, что обычно с этим принято связывать, заставила ее забеспокоиться. В состоянии паники согласившись на рискованное предложение Фрейзерса, Саманта не успела даже толком представить все детали авантюры с фиктивным браком и теперь пребывала в полном смятении.
   - Но мне не нужно кольца...- начала она мягко и медленно, как разговаривают с людьми, не вполне вменяемыми,- совсем ни к чему тратить деньги, коль скоро этому браку придет конец.
   Юджин осуждающе посмотрел на Саманту.
   - Женщина говорит об экономии денег - это что-то новенькое! Не стоит! коротко бросил он.- У меня солидное состояние, как об этом уже не раз сообщали твои коллеги в прессе.
   - Но разве мы не можем купить кольца в первом попавшемся городке. Взять хотя бы Агуа-Приета.
   - Что? Жена сенатора никогда не допустит такого. Нет, мы купим их на Пересе - так гораздо романтичнее. Вместе с купальными принадлежностями и летней одеждой.- И прежде чем она успела раскрыть рот, чтобы снова возразить, он сказал тоном, не терпящим возражений: - Довольно, Саманта. Можешь считать это всего лишь одним их моих капризов.
   Утром Юджин оставил машину возле одноэтажного белоснежного здания, стоящего на границе летного поля небольшого частного аэродрома, и сделал два телефонных звонка, один- в больницу, где попросил передать Эмелин Фарингтон, чтобы она отогнала машину подруги в Глендейл под Финиксом, где та жила, второй- Флоренс Бедербек.
   Саманта, стоя рядом с ним, когда он положил трубку, более всего на свете хотела увидеть обалдевшее лицо Фло во время сообщения об их свадьбе. Она, наверное, вообразила, как несколько месяцев назад, после того как Саманта опубликовала очередную ядовитую заметку о сенаторе Фрейзерсе, тот позвонил ей и попросил встретиться. И они, конечно же, тут же влюбились друг в друга...
   - Тебе следовало бы стать актером,- с легкой усмешкой сказала она. - Ты говорил настолько убедительно, что даже я чуть не поверила тебе.
   - Будем надеяться, что кто-нибудь еще тоже поверит,- спокойно проговорил он.- А теперь позвони своим родителям и расскажи им о нашей свадьбе.
   Брови Саманты удивленно взлетели вверх, и она в полном недоумении уставилась на Юджина.
   - Это еще с какой стати?
   - Ты же не хочешь, чтобы газетчики добрались до твоих родителей и они все узнали от них?
   Как это ни прискорбно, но Юджин был прав, и теперь ее очередь ломать комедию. Саманта неохотно взяла телефонную трубку, которую он протянул ей, и набрала номер. То, что она вышла замуж, до сих пор ей самой казалось невероятным. А то, что брак этот не будет вечен, как предупредил ее Юджин, еще более затрудняло положение девушки. По сути дела, ей предстояло соврать самым дорогим ей людям. К счастью, родителей не оказалось дома, но ее бабушка обрадовалась известию.
   - Ну ты даешь, девочка! - восхищенно хихикнула жизнерадостная старушка.
   После того как Саманта положила трубку, Юджин повел ее к самолету, вырулившему а взлетную полосу. Протесты Саманты по поводу ее внешнего вида он просто проигнорировал.
   - Там, куда мы летим, никому ни до кого нет дела! - воскликнул он. Каждый одевается как хочет, и поэтому все чувствуют себя просто замечательно.
   - Ты считаешь это замечательным? - недовольно переспросила Саманта, выдергивая из-за пояса джинсов полы рубашки, доходящей ей до колен.
   Но это не произвело на Юджина никакого впечатления. Дружески поздоровавшись с пилотом, он помог девушке взобраться в самолет. Устроившись в салоне со всеми удобствами, он налил себе виски с содовой.
   - Значит, мы тебе купим полный гардероб, как только прибудем на место,сказал он с тяжелым вздохом, не скрывая, что устал от постоянных препирательств с ней.
   - Но мне не нужен гардероб!
   Юджин отхлебнул виски и внимательно посмотрел на Саманту.
   - Тогда что же тебе нужно?
   Саманта взглянула в маленькое окошко на коричневатый гористый ландшафт, проплывавший над крыльями легкого красно-белого самолета, напоминающий гигантскую географическую карту.
   - Не знаю, - призналась она.
   - Так я и думал,- кивнул он и молча допил виски.
   Саманта покраснела и уткнулась в журнал.
   Она первая разглядела остров, когда самолет пошел на посадку. Невероятная красота Переса была словно материализовавшимся чудесным сном. Бирюзовые волны омывали самые белоснежные пляжи, какие только можно себе представить. Гевеи и кокосовые пальмы колыхались от ласкового бриза.
   Остров был почти таким же, как и во времена, когда до него добрались испанские завоеватели. Здесь ничего не изменилось, если не считать нескольких небольших, но уютных отелей на берегу.
   Юджин снял многокомнатный номер в отеле, где, судя по всему, его хорошо знали. Пока он заказывал по телефону шампанское, Саманта вышла через стеклянную дверь на балкон. С балкона открывался вид на пляж, омываемый пенистыми волнами. Ажурное ограждение увивали цветущие бугенвиллеи.
   Но Саманта не замечала окружавшей ее красоты. Она устала- от путешествия, как пыталась себя убедить, но на самом деле от калейдоскопа фантастических событий, закончившихся не менее фантастической свадьбой. Саманта была подавлена Как она сможет противостоять притягательному очарованию Юджина, когда будет находиться с ним рядом целых шесть месяцев, или шесть часов... или шесть минут.
   Юджин неслышно подошел сзади.
   - Сядь,- мягко сказал он, показывая на шезлонг.
   Взяв себе другой, он подвинул его поближе к Саманте. Его взгляд остановился на ее усталом лице.
   - После бокала шампанского,- пообещал Юджин,- мы устроим традиционную мексиканскую сиесту.
   Саманта улыбнулась.
   - Это твое самое лучшее предложение за все время.
   - Тебе нужно почаще улыбаться, - сказал Юджин,- это необыкновенно тебе идет.
   - Спасибо, - ответила она неуверенно, не зная, говорит ли он искренне или, как обычно, играет. Потом, когда он наклонился и взял одну из ее ног, испуганно спросила:
   - Что ты делаешь?
   - Снимаю с тебя кроссовки - по-моему, это входит у меня в привычку. Он развязал шнурок, потом не спеша принялся за другую ногу. - Здесь их никто не носит.
   Саманта почувствовала себя неловко.
   - Ты раньше бывал туг?- спросила она, стараясь выглядеть бесстрастной, хотя знала ответ заранее.
   Юджин забросил ее кроссовки под шезлонг, снял свои дорогие кожаные туфли, потом заложил руки за голову.
   - Да, много раз.
   - Or о! - Саманта тут же представила его в сопровождении обворожительных девушек. Была ли среди них Марджори Розенкуист? Разве она рискнет спросить! Теперь и ее, Саманты, имя можно добавить к внушительному списку побед сенатора Фрейзерса. Если не считать, правда, того, что для всего мира она была его женой.
   - Я приезжаю сюда или еду охотиться в юры, когда дома становится невмоготу,- счел нужным пояснить Юджин, жмурясь от яркого солнца, отражающегося от морских волн. - Здесь я рыбачу, гуляю по пляжу, напоминая себе о том, что на свете нет ничего такого, ради чего стоит заработать себе язву.
   Саманта хотела еще о чем-то спросить, но коридорный принес ведерко с замороженным шампанским, обернутым салфеткой, и два хрустальных бокала. Юджин дал ему чаевые и наполнил бокалы. Передав один из них Саманте, он просто сказал:
   - За нас с тобой, дорогая!
   Саманта не нашла, что ответить, поэтому просто отпила из бокала, поддержав тем самым его тост. Холодная шипучая жидкость достигла цели, и через несколько минут она почувствовала себя лучше и свободнее. Она даже набралась храбрости задать Юджину - отныне и на шесть месяцев своему законному супругу - несколько личных вопросов.
   - А что подумают твои родители о столь скоропалительной женитьбе?
   Юджин саркастически рассмеялся:
   - Сомневаюсь, что они вообще об этом узнают. У них хватает проблем со своими собственными женитьбами и разводами, чтобы беспокоиться о моей.
   - Значит, они разведены?
   Саманта заметила, как длинные пальцы Юджина сжали бокал так, что от тепла его руки запотевший хрусталь покрылся дорожками сбегающих вниз капель.
   - У них у каждого было уже по нескольку браков. Вот почему я до сих пор избегал этого священного института.
   - Ясно,- пробормотала девушка за неимением лучшего.
   Глаза мужчины, более голубые, чем вода Мексиканского залива, с интересом уставились на нее.
   - А твои родители что скажут?
   - Ну...- Она и сама этого не знала. Все казалось таким нереальным. Они хотели бы. чтобы я была счастлива. Им неважно, за кого я выйду замуж, лишь бы мы с мужем любили друг друга...- Саманта сделала паузу.- Я имею в виду, что, когда...
   Юджин поднялся, намереваясь уйти.
   - Я все понял. Не волнуйся,- сказал он, - если они приедут нас навестить, думаю, ты вполне сможешь изобразить из себя любящую жену, как бы я ни был тебе неприятен. Ну, а я уж тебя не подведу, будь уверена.- Он протянул ей руку, помогая подняться.- Ты готова к сиесте?
   Саманта хотела было сказать, что он ей больше не неприятен. Говоря откровенно, нельзя было не испытывать к нему благодарности за то, что он позаботился о ней после аварии, и даже пошел на такую авантюру, как фиктивный брак, чтобы спасти ее репутацию, хотя знал не более двух дней, а уж о нежных чувствах и помышлять не приходилось. Но гордость и нежелание пополнять ряды женщин, подпавших под воздействие чар неотразимого сенатора, мешали ей.
   Убедившись, что дверь, разделяющая их спальни, заперта, Саманта блаженно растянулась на шелковых простынях и моментально уснула, а когда проснулась, прошло уже более часа, хотя ей показалось, что не более нескольких минут.
   - Саманта, - окликнул ее через запертую дверь Юджин.
   Девушка подошла и открыла дверь, сонно глядя на мужчину. Ее не заботило, как она выглядит - босые ноги и растрепанные волосы. Глаза Юджина остановились на дверном замке, и губы скривились в усмешке.
   Она снова была удивлена его умением всегда хорошо выглядеть. На нем была свежая светло-голубая рубашка, волосы тщательно расчесаны.
   - Ты готова идти за покупками?- осведомился он.
   - А куда?- Саманта была уверена, что, кроме маленьких деревушек, на острове нет других очагов цивилизации.
   - Прямо под вестибюлем отеля находится торговая галерея. Собирайся- с кольцом и прилично одетая ты сможешь наконец-то ощутить себя замужней дамой.
   Не совсем, подумала Саманта, я не совсем твоя жена, Юджин Фрейзерс, и никогда не стану ею. Забавной церемонии в Агуа-Приета недостаточно, чтобы по-настоящему соединить мужчину и женщину. Но ей все равно нравилось быть рядом с ним. Она никогда не могла представить себе мужчину- особенно такого шикарного, как Юджин, идущим с нею за покупками. В двух бутиках, которые они посетили, он помог ей выбрать два легких платья, длинный хлопчатобумажный вышитый сарафан, пару босоножек и купальник-бикини лимонно-желтого цвета.
   - А теперь кольца, - сказал он, склонясь над прилавком ювелирного магазина.
   Он выбрал простое кольцо из мексиканского серебра. Когда она подняла руку, чтобы полюбоваться им, он сказал:
   - В Финиксе я заменю его настоящим, с бриллиантом.
   Саманта отдернула руку.
   - Нет! Мне нравится это, оно такое необычное. Кроме того, я должна буду вернуть его, когда... Когда мы расстанемся.
   Юджин смерил ее внимательным взглядом, и Саманта вновь посмотрела на кольцо. Она ощущала себя насекомым, которое рассматривают под микроскопом.
   - Можно мне оставить это? Пожалуйста, Юждин,- тихо попросила она. Неожиданно вся эта затея с кольцом показалась ей чистой воды бредом, но предложил-то он ведь сам.
   Юджин немного помедлил, затем согласно кивнул и расплатился с продавцом.
   В следующей лавочке Саманта выбрала себе открытое платье абрикосового цвета и белую кружевную шаль и тут же в примерочной переоделась. Восхищенные взгляды мексиканцев сказали ей о том, что она выглядит вполне привлекательно. Ободренная этими взглядами, она поправила свои светло-каштановые волосы, откинув их со лба и небрежно разбросав по плечам. Поскольку она никогда не злоупотребляла макияжем - только немного губной помады и туши для ресниц,- ей не хотелось просить Юджина покупать косметику. Но, однако, Саманта пожалела, что не может сейчас подкрасить губы розовой помадой, чтобы потешить свое женское тщеславие.
   Юджин предложил ранний обед на открытой террасе ресторана в отеле. Они были одними из первых посетителей, и почти вся терраса была в их распоряжении. Сидя за коктейлем из креветок и манго и прислушиваясь к отдаленным крикам чаек, Саманта неожиданно почувствовала себя довольной жизнью. Послеполуденный бриз колыхал листья пальм и доносил до них соленый запах моря.
   Даже Юджин, сидящий с сигаретой напротив нее, расслабился. Его загорелая рука, лежащая возле керамической пепельницы, была в нескольких дюймах от ее пальцев, и она не могла не вспомнить, как эта же самая рука ласкала ее всего сутки назад, а теперь, после свадьбы, это будет только вежливое прикосновение на людях - к локтю, к талии или к плечу.
   Когда официант принес корзинку горячих мексиканских лепешек, Юджин отломил кусочек от одной из них и бросил его через баллюстраду рыбам, словно подвешенным в кристально чистых водах залива возле скал под террасой. Смеясь, оба почти одновременно перегнулись через перила, чтобы посмотреть на рыб, хватающих хлеб. Когда они выпрямились, их глаза встретились. Оба удивленно улыбнулись разделенной радости.
   Подали заказанные ими блюда, и они принялись за еду, болтая о пустяках. Юджин рассказывал Саманте о высокоразвитых индейских цивилизациях на территории Мексики - о майя и ацтеках, о пирамидах Солнца и Луны в Теотиуакане, о храмах в Тиколе и загадочном городе Чичен-Ица. О Кецалькоатле, великом мыслителе-метафизике доиспанской Мексоамерики, превратившемся потом в верховное божество - пернатого змея. А она ему о маленьком городке, в котором выросла.
   Саманта была удивлена, что он так внимательно слушает то, что она говорит о своей домашней жизни, даже перебивает, задавая вопросы. Когда она сказала, что у нее самые обычные родители, которые, несмотря на двадцать шесть лет супружества, все еще любят друг друга, он сухо заметил, что слышит о подобном впервые. И снова Саманта не могла понять, действительно ли ему интересен ее рассказ или он просто потешается над ней.
   После обеда, сняв обувь, они бродили вдоль полосы прибоя, погружая босые ноги в теплый песок, омываемый набегающими волнами. Величественный закат в красно-оранжевых тонах завершил первый день Саманты в качестве миссис Фрейзерс. Едва переступая уставшими ногами, она позволила Юджину отвести себя в отель.
   Он обещал не домогаться Саманты помимо ее воли, но она прекрасно понимала, что ей будет чрезвычайно трудно сопротивляться его ухаживаниям, если он пустить в ход свой неотразимый шарм.
   Тем не менее, когда они пришли в свой номер, Юджин прошел к себе в спальню, лишь пожелав ей спокойной ночи. Саманта закрыла за ним дверь и, раздевшись, бросилась на огромную кровать, в которой сразу же почувствовала себя очень маленькой и одинокой. Она думала, что быстро заснет, но возбуждение от пережитого за день не давало ей успокоиться. Потом сквозь шум волн она расслышала шаги Юджина, ходящего по комнате. Чуть погодя ей показалось, что он отворил балконную дверь, и она стала вспоминать, закрыла ли дверь спальни, выходившую на общий балкон.
   Вставать и проверять было лень. Последнее, что запомнила Саманта, - это непривычное ощущение кольца, на своем пальце.
   А в следующее мгновение, казалось, нежно- розовый свет заставил ее веки затрепетать. Потягиваясь, Саманта поднялась и вышла на балкон, решив в одиночестве полюбоваться рассветом. Но Юджин был уже там с чашкой кофе.
   - Набрось на себя что-нибудь и давай выпьем кофе вместе, - предложил он и рассмеялся, когда она быстро прикрыв полуобнаженную грудь скрещенными руками, опрометью бросилась в комнату.
   Он наливал ей кофе, когда она появилась снова, на этот раз полностью одетая - в узких джинсах и его рубашке, которую завязала на животе узлом.
   - Ты продолжаешь меня удивлять, дорогая,- сказал он улыбаясь.- Вот не думал, что женщины встают так рано, если к тому же у них нет неотложных дел. ~ - Ты плохо знаешь женщин,- ответила Саманта, принимая из его рук чашку густого черного кофе.
   - Да, возможно, мне не хватает опыта. Саманта хотела было возразить, что дело тут не в опыте - чего-чего, а опыта по части женщин Фрейзерсу не занимать. Просто все его знакомые вели скорее всего праздный образ жизни. Но решила не портить замечательное утро язвительными замечаниями.
   - Теперь, если ты мне скажешь, что любишь рыбачить, я начну подозревать, что...- говорил меж тем Юджин.
   - Но это правда, - рассмеявшись перебила его девушка. - Честное слово! Мы с отцом всегда рыбачили, когда я приезжала домой.
   Брови Юджина поднялись в искреннем удивлении, затем, немного подумав, он решительно поднялся с шезлонга и заявил:
   - В таком случае я закажу лодку на девять часов, и мы проверим твои способности в морской рыбалке.
   Меньше чем через три часа Саманта оказалась на огромном катере с экипажем из двух молодых мексиканцев и одного старика с темно-коричневой кожей, белыми как снег волосами и такой же бородой. Сидя рядом с Юджином, Саманта мастерски забросила леску в прозрачные воды залива. Морской бриз нещадно трепал ее волосы.
   - Подожди,- сказал Юджин, поворачиваясь к ней. - Подожди минутку.
   Он собрал ее растрепавшиеся волосы и заплел в косичку, скрепив затем резинкой из ящика с рыболовными принадлежностями.
   Когда он закончил, Саманта вернулась к рыбной ловле, все больше удивляясь человеку, за которого вышла замуж. В какой-то момент он мог быть резким и грубоватым, а потом невероятно нежным и внимательным, настолько, что если бы она не знала его немного, то решила бы. что он неравнодушен к ней и пытается добиться ее расположения.
   Розовое утро перешло в жаркий полдень, но никто из них так ничего и не поймал. Они перекусили сандвичами с тунцом, запивая "Сангрией" из оплетенной соломой бутылки. Саманте понравился вкус этого вина, смешанного с фруктовым соком, больше, чем вкус любого другого алкогольного напитка, который она прежде пробовала.
   Когда катер уже ложился на обратный курс, леска у Саманты вдруг резко натянулась, едва не выдернув ее из кресла.
   - Есть! - крикнул Юджин. - Не упусти. Саманта!
   Гигантская рыбина с пятнистым спинным плавником втрое длиннее ее голубоватого тела выпрыгнула из воды. Саманта почувствовала, что руки у нее вот-вот оторвутся от тела. Не имея возможности в полную силу пользоваться левой рукой, она напрягла спину, чтобы удержать удилище. Юджин мгновенно оказался сзади, обхватив ее руку своими.
   - Тащи! - прохрипел он.
   Саманта же не знала, с чем ей бороться - с огромной рыбиной или со своими эмоциями, потому что бронзовые от загара руки мужчины, напрягшиеся мускулы, тепло его тела, прижавшегося к ней сзади, вновь пробудили в ней флюиды желания, в то время как разум предупреждал об опасности.
   Вот только о какой?
   Когда рыба-парусник была наконец втащена в катер, Юджин сказал обессиленной девушке:
   - Ее чучело мы повесим над камином.
   И в его глазах она заметила смесь удивления и гордости.
   Несколько дней спустя, после сиесты и обеда на террасе, Юджин предложил ей отправиться на танцы. Но тот заботливый мужчина, который был рядом с ней прежде, вдруг куда-то испарился. Саманта терялась в догадках, пытаясь сообразить, чем вызвано его дурное настроение. Она решила, что не так красива, как женщины, с которыми его привыкли здесь видеть, и сделала все, чтобы выглядеть в этот их последний вечер на Пересе наилучшим образом.
   Ей было невдомек, что Юджин впадает в мрачное расположение духа всякий раз, когда она стучится к нему в спальню, чтобы попросить помочь снять ей корсет перед ванной и надеть его после. Саманта смутно догадывалась, что подвергает его танталовым мукам, вынужденно демонстрируя ему то, чего при других обстоятельствах она не позволила бы ему увидеть. Но он тоже не знал, чего стоило ей стоять перед ним, завернутой в одно лишь полотенце, ощущая прикосновение его теплых пальцев к своей коже, и при этом изображать полнейшее равнодушие.