Ригерт Ким. Я люблю тебя...

   — Я думать, вы много удивляться, — сказала она Брету, улыбаясь.
   — Даже очень, — согласился он с женщиной, по мнению Лори, впервые за этот день спокойно.
   — Да, он есть хорошенький мальчик, — сказала Руфь, глядя на ребенка, который уютно притулился к Лори. И подмигнула. — Он похож на свой отец.
   — Я не… — начал Брет, но Руфь не дала ему закончить и пощекотала голый животик малыша.
   — Разве вы не видеть — у него носик Николсонов!
   — Неужели она думает, что я претендую на отцовство? — проворчал Брет, когда Руфь наконец ушла.
   — Возможно, она думает, что… — проговорила, широко зевнув, Лори, — неплохо бы тебе проявить хоть немного сочувствия. Я так устала.
   — Я тоже! — отрезал Брет.
   — К сожалению, к Рональду это не относится.
   Действительно, мальчик глядел на девушку широко раскрытыми глазенками и упорно отталкивал ручонками бутылочку с молоком.
   — Ты бы хоть немного подержал его, у меня уже руки отваливаются.
   — У тебя это получается лучше, — решительно покачал головой Брет.
   — Благодарю за доверие, но меня надолго не хватит. Давай, Брет, возьми его на несколько минут.
   Лори встала и положила Ронни Брету на колени.
   — Лори!
   — Расслабься, папочка! Все в порядке. Мальчик не сделает тебе больно.
   — Но я могу сделать ему больно!
   — Не сделаешь. Я же не сделала этого за целый день, так что и тебе нечего бояться, поверь. Просто дай ему бутылочку. — И Лори сунула бутылочку в руку Брета.
   Брет неуклюже засунул соску в ротик ребенка, но когда тот, сделав пару глотков, решительно оттолкнул бутылочку ручонками, беспомощно посмотрел на Лори.
   — Ничего страшного, продолжай в том же духе, — руководила она.
   — Но… — попытался возмутиться Брет и снова сунул соску в рот Ронни. На этот раз ребенок принялся усиленно сосать молоко. Малыш удобно устроился на мускулистых руках Брета и, глубоко вздохнув, успокоился.
   — Я кормлю ребенка! — Голос Брета дрогнул.
   — Неужели ты действительно никогда не держал на руках ребенка? И не кормил его?
   — Пытался однажды, — ответил Брет, немного подумав. — В шесть лет, когда родился Джейк. Однажды маленький братик заплакал, а рядом никого не оказалось, и я подошел к нему, он задумался, — вытащил его из люльки. Джейк тогда был таким же маленьким, как Рональд сейчас, только, пожалуй, пошустрее. В это время в комнату вошла мама и крикнула: «Осторожно!» Я испугался и выронил братика на пол. В голосе Брета послышалась боль.
   — О, Брет! Ведь ты же хотел помочь. — Лори стало жаль этого большого мужчину, все еще переживавшего, что в шесть лет уронил младенца на пол. — Матери не следовало кричать на тебя.
   Брет поежился.
   — Она очень испугалась за Джейка.
   — Ему было больно?
   — Пожалуй, нет, — вздохнул Брет. — Правда, кричал он здорово. Так же, впрочем, как и мама. Она запретила мне даже прикасаться к нему.
   — Но ведь теперь вы друзья?
   Брет сухо улыбнулся.
   — Мало того, Джейк даже выше меня и может отлично постоять за себя. Кстати, он нужен мне. Он пишет лучше меня.
   — Но ведь ты выполняешь самую трудную, рутинную часть работы, — справедливо заметила Лори, — которая требует больших знаний.
   — Я делаю то, что нравится. Потому-то у нас и получается неплохо, ибо каждый делает то, что ему лучше удается.
   Произнося это глубокомысленное замечание, Брет поудобнее уселся в кресле, бессознательно укладывая вместе с собой и ребенка. Лори невольно улыбнулась.
   — Что смеешься? — сразу насторожившись, с подозрением спросил Брет.
   — Просто подумала, что отцовство тебе очень идет, — лукаво сказала девушка.
   — Хватит об этом. — Брет резко выпрямился. Лори присела на диван.
   — Ты действительно не уверен, что Ронни твой сын?
   Брет поежился и облизал пересохшие губы.
   — Не знаю, — наконец хрипло произнес он.
   — Как же ты можешь не знать? Неужели у тебя столько женщин?
   — Да нет же, черт побери, совсем не много. Просто… — Брет заколебался, откинув голову на спинку кресла, и закрыл глаза. Через некоторое время он снова посмотрел на Ронни. — Как ты думаешь, сколько ему? Похоже, месяцев шесть?
   — Думаю… — медленно произнесла Лори, — правда, я небольшой специалист в таких делах, но мне кажется, мальчик родился где-то в июне или июле. Поэтому, если ты отсчитаешь девять месяцев, то получится, что зачатие произошло осенью — в октябре или ноябре.
   — Я так и думал. — Брет угрюмо кивнул головой.
   — Итак, возникает вопрос, кого ты любил в это время? — Лори старалась говорить спокойно.
   — Никого, — буркнул Брет.
   — Конечно, если их было много… — протянула Лори.
   — Я же сказал, черт тебя побери! Я не знаю!
   Брет вскочил было с кресла, но, вспомнив, что на руках ребенок, спохватился и снова сел с выражением отчаяния на лице. Лори удивленно смотрела на него. Занятый бутылочкой, Ронни тоже с недоумением взглянул на папу.
   Объект их пристального внимания уставился на лопасти вентилятора, бесшумно вращавшегося под потолком. Казалось, сейчас его хватит удар.
   — Ты помнишь Томаса Ренгли? — наконец спросил Брет.
   — Тома? Твоего друга по университету? Такого высокого и худощавого, со светлыми волосами? Конечно, помню. Томас всегда очень хорошо относился ко мне. Гораздо лучше, чем ты. Мне он нравился.
   — Не только тебе, — сказал Брет с такой нежностью, что Лори поразилась. — Он был моим самым лучшим другом.
   — Почему был?
   — Томас погиб в августе прошлого года. Мы прилетели в Нью-Йорк, где вели переговоры об организации выставки, и ехали из аэропорта. Тяжелый грузовик выехал на красный свет и… — Брет на мгновенье замолчал и, тяжело вздохнув, продолжил: — Я отделался ушибами, Джейк сломал руку, а Томас сидел на заднем сиденье и удар пришелся по нему.
   — О Господи! — У Лори пересохло во рту.
   — Машину вел я, — продолжил Брет, — и не видел, как выехал этот грузовик. Если бы заметил, то успел бы что-нибудь сделать. Это моя вина! — От боли голос Брета стал хриплым. Он часто заморгал, провел языком по губам и мрачно уставился в потолок.
   Лори ничего не сказала, только взяла уже сытого и сонного ребенка на руки, отобрала у Брета бутылочку и сжала его пальцы. Девушка подумала — наверняка в глубже души он знает, что в гибели друга его вины не было, но он не может смириться с тем фактом, что не сумел предотвратить беду.
   С мукой на лице он посмотрел на Лори. Взгляды их встретились. В его синих глазах стояли слезы. Затем Брет перевел взгляд на их сцепленные пальцы и на малыша. Лицо его исказилось от боли, и, зажмурившись, он прикрыл ладонями глаза.
   — И поэтому ты не помнишь… — тихо сказала Лори, — после смерти… Томаса?..
   — Да, я был не в себе. Мне пришлось сообщить о случившемся жене Тома, организовать похороны. А потом я просто отключился. Целый месяц не мог работать… Пил, пытался остановиться и снова пил. Я спрашивал у Господа, почему это не случилось со мной? Я не женат. У меня нет двухлетнего ребенка и беременной жены. — Брет тяжело вздохнул. — Джейк пытался вывести меня из этого состояния, привести в порядок. Брату тоже было нелегко, Томас был и его другом, но Джейк тогда быстро нашел себе подружку и даже увлекся ею. Он, видимо, решил мне помочь и начал таскать на вечеринки, знакомя с разными девицами. Одна из них и есть эта бледно-розовая леди. — И Брет слабо улыбнулся.
   И ты спал с ней, хотелось выкрикнуть Лори, но слова застряли в горле.
   — В тот день, когда мы с ней встретились, я чувствовал себя очень плохо и напился до чертиков, — монотонно продолжал исповедь Брет. — Я что-то бормотал, и ей, видимо, стало жаль меня. Она повезла меня к себе домой… и я… проснулся утром в ее постели. — Он на мгновение взглянул на Лори, но тут же отвел глаза.
   Откуда-то издалека до Лори доносился шум прибоя, а из ближайших кустов слышалось кваканье лягушек. Звуки доходили до нее как бы через толстый слой ваты. То, что происходило в комнате, существовало как бы вне реального мира.
   — Поэтому… — начала Лори, но голос предательски задрожал. Откашлявшись, продолжила: — Поэтому ты говоришь, что бледно-розовая… прости, я хотела сказать, эта женщина может быть матерью Рональда?
   Брет потер ладонями лицо, уперся локтями в колени и, положив подбородок на руки, внимательно посмотрел на ребенка, заснувшего на руках Лори.
   — Я не уверен. — В его голосе не было никаких эмоций, звучала только боль.
   Девушка почувствовала это и представила себе, как страдал Брет после смерти Томаса.
   Брет всегда хорошо относился к людям; хорошо отнесся и к ней, правда когда еще не знал, кто она такая, к отцу, женитьбу которого явно не одобрял, многим другим, которых Лори знала. Но очень часто его импульсивные действия опережали здравые мысли.
   Минут пять они просидели молча. Маленький Ронни спал как ангелочек. Он перестал сосать соску, и уголки губ приподнялись, будто малыш улыбался во сне.
   — Неужели это мой сын? — прошептал Брет, а потом растерянно посмотрел на Лори. — Что же я буду с ним делать?

Глава 6

   Звук доносился издалека, будто из давнего прошлого. Чей-то тонкий голос то усиливался, то затихал. Сначала голос был прерывистым, но затем, будто набрав силу, стал громким и настойчивым и в конце концов пронзительным и требовательным. Это плач! Плач ребенка…
   Брет не представлял, сколько продолжался крик. Кажется, бесконечно. Сначала кричал Джейк, младенец с красным личиком из далекого детства. Но постепенно Брет понял, чей это крик. Это плач малыша Рональда. Его сына?
   Холодок пробежал по спине. Ночью Брет почти не спал, отчаянно пытаясь вспомнить, занимался ли он любовью с Сарой или нет. Была ли в то время она единственной женщиной, с которой он спал? Боже, это так не похоже на него! Он никогда не ложился в постель с кем попало, это не его стиль. Подобное могло случиться только из-за его подавленности в связи со смертью Томаса.
   Прекрасное оправдание, угрюмо подумал Брет. Если Рональд действительно его сын, он, безусловно, будет заботиться о нем и воспитывать мальчика. Однако… Господи! Брет улегся на спину и уставился в потолок, ожидая, пока крик прекратится. Ужасно не хотелось брать ребенка на руки!
   Общаясь с младенцем, Брет чувствовал себя таким беспомощным и неумелым. Даже вчера вечером, давая ребенку бутылочку, он думал, что делает что-то не так.
   Крик между тем все усиливался. Брет вцепился в кровать.
   — Лори, где ты? — тихо шептал он. — Займись же им!
   Но Лори почему-то не было. Брет накрыл голову подушкой. Не помогало. Заткнул уши пальцами. Бесполезно.
   Наконец не выдержал, слез с кровати и пошлепал в маленькую комнатку рядом с его спальней. Открыв дверь, наклонился над импровизированной колыбелью, которую соорудила Лори.
   — Эй, детка, успокойся, — нервно прошептал мужчина. — Все в порядке. — Брет взял ребенка на руки и начал тихонько укачивать. — Шшш. Ну, ладно. Хватит. Пожалуйста. Заткнись.
   Беззубым ротиком Ронни начал сосать голое плечо мужчины, прижимаясь всем маленьким теплым тельцем к широкой груди отца. Брет стал расхаживать по комнате, и мерные движения, видимо, подействовали на малыша успокаивающе. Рональд всхлипнул и, прерывисто вздохнув, замолчал.
   В комнате воцарилась тишина.
   — Так-то лучше, — прошептал Брет и улыбнулся. — Ты так вопишь, наверное, потому что хочешь есть. Давай поищем чего-нибудь для тебя…
   Направившись на кухню, Брет столкнулся с Лори, которая от неожиданности отпрянула в сторону. На девушке была лишь тонкая ночная рубашка, едва доходившая до бедер. Несмотря на спутанные волосы, выглядела она прелестно и очень сексуально. Брет потянул ноздрями воздух.
   Тут успокоившийся было малыш начал лупить его ножками по груди и изо всех сил заорал. Невольно Брету пришлось оторвать жадный взгляд от девушки. В отчаянии мужчина протянул ребенка.
   — Возьми и, ради Бога, утихомирь этого мальчишку.
   — Ты вполне справляешься с ним, — сказала Лори, покачав головой.
   — Ничего подобного. Я всего лишь успокоил его на несколько минут. Неужели ты хочешь, чтобы он орал всю ночь?
   — Ронни не будет плакать, если ты накормишь его. И смени пеленки, мальчик наверняка мокрый.
   — Сменить пеленки? — ошеломленно уставился на нее Брет.
   — А я пока приготовлю бутылочку, — не обращая никакого внимания на его реакцию, спокойно проговорила Лори.
   — А может, лучше я займусь бутылкой, а ты перепеленаешь его? — ухватился за возможность улизнуть от младенца мужчина. Но Лори была неумолима.
   — Радуйся, что я согласилась хотя бы приготовить Ронни молоко!
   — Злюка, — проворчал Брет.
   — Да, ведьма, я знаю, ты это мне уже говорил. — Похлопав Брета по щеке, Лори исчезла на кухне. А мужчина продолжал растерянно стоять с Рональдом на руках.
   Брет дотронулся до того места на щеке, где еще чувствовалось тепло ее пальцев, потом устало посмотрел на ребенка.
   — Придется менять тебе пеленки. Орать не будешь?
   Ответ оказался достаточно громким.
   Брет сам готов был закричать, прежде чем удалось стянуть с малыша желтый комбинезончик, пластиковые штанишки и мокрый подгузник, а затем натянуть все эти принадлежности, только сухие, в обратном порядке. Отважному мореплавателю казалось, что затраченной энергии ему хватило бы на поиски еще одной старинной каравеллы. Наконец через вечность появилась Лори с бутылочкой в руках.
   — Ты все прекрасно сделал, — похвалила она измотанного мужчину.
   — Он описал меня! — жалобно сказал Брет.
   — Издержки производства. На! — И Лори протянула бутылочку.
   — Нет, теперь твоя очередь. Я свою работу выполнил, — отчаянно запротестовал Брет.
   — Однако…
   — Хватит, Лори. Пожалей меня. Я тут сделал десять кругов с этим маленьким чертенком.
   — Тебе нужно только покормить его, — настаивала девушка.
   — Чтобы он смог продолжить сражение с нами завтра утром? Лори рассмеялась.
   — Совершенно верно. — Но тут же пожала плечами. — Ладно, клади мальчика на кровать.
   Девушка улеглась сама и, положив ребенка рядом, сунула ему в рот соску. На этот раз Рональд сразу же приступил к делу и принялся сосать. Глазенки смотрели на Лору, будто малютка хотел сказать: давно пора.
   — Вот чего ты хотел, не правда ли, мой милый? — нежно спросила Лори и, слегка прижав малыша к себе, поцеловала в лобик. Рональд умиротворенно сосал бутылочку, а Лори тихонько гладила его по головке.
   А Брет, глядя на эту идиллию, почувствовал, как сдавило в горле, и его вдруг охватило такое волнение, которого он не испытывал никогда раньше. Не понимая, что происходит, мужчина поспешил ретироваться.
   — Ну, теперь я пойду.
   — Ладно, увидимся утром. Спокойной ночи, — милостиво отпустила его Лори.
   Вернувшись в свою спальню, Брет буквально свалился в постель. Он лежал, вспоминая нежное тепло маленького тельца Ронни на своей груди и как ребенок сначала навзрыд плакал, а потом успокоился. И как уютно малыш потом устроился рядом с Лори. Брет подумал о сводной сестре, ее красоте и нежности. О том, какой она была девять лет тому назад. И как прекрасно смотрелась сегодня с ребенком на руках.
   Эти мысли привели закоренелого холостяка в смятение. А ведь она наверняка будет хорошей матерью, подумал Брет. Заснуть этой ночью он так и не смог.
   На следующее утро Лори с веселым Ронни на руках уже давно работала над очередной главой, когда около девяти в одних шортах вниз спустился вялый Брет. Выглядел он нерадостным и неотдохнувшим. На щеках пробивалась щетина, глаза покраснели, под ними темнели круги, волосы растрепались.
   Лори тем не менее порадовалась. Брет, видимо, не спал, а думал о сложившейся ситуации и внезапном отцовстве. Девушка внимательно следила за ним, ожидая ответа на свои мысли.
   Но Брет, даже не пожелав доброго утра, прошел мимо дивана, на котором она сидела с Рональдом, прямо к кофеварке и, включив ее, ждал, пока кофе закипит. Разумного отношения к отцовству пока не наблюдалось.
   Девушка следила за ним со все возрастающим раздражением. Показав ему за спиной язык, она вновь обратилась к главе, в которую упорно пыталась вчитаться. Брет наконец-то оторвался от кофеварки, подошел к двери и, что-то ворча про себя, начал с необычайным вниманием изучать джунгли, окружавшие дом. Мужчина провел руками по спутанным волосам, вновь вернулся к кофеварке и начал нервно постукивать пальцами по столу. Лори упорно смотрела то в рукопись, то на малыша.
   Когда кофе наконец был готов, Брет налил себе чашку, не предложив ей. Вот так-то, подумала Лори, пристально глядя на Брета, но отвела взор, когда тот поднял голову.
   Мужчина оперся о стойку, уныло глядя в чашку, словно собирался извлечь нечто ценное из кофейной гущи. Сделав глоток, вздохнул, затем со скорбным видом отпил еще. — Не знаю, что делать?
   В тишине комнаты его слова упали, как тяжелые камни на пол.
   Лори увидела отрешенный взгляд Брета, и ей отчаянно захотелось подойти и пожалеть, заверить, что все образуется. Но этого она не сделала. После всего, что произошло между ними, Лори не была уверена в способности Брета правильно истолковать подобный шаг с ее стороны. Он не воспримет ее сочувствие как попытку утешить в трудной ситуации. И Лори тоже не хотела первой идти навстречу, даже если это в ее интересах. Зная взрывной характер сводного брата, Лори считала — тот способен оттолкнуть ее в любую минуту и с его предвзятым отношением к ней погасить все благородные порывы. Если смотреть правде в глаза, ничто не говорило, что Брет возьмется за ум, во всяком случае, в ближайшем будущем Лори надеяться не на что. Покачав головой, она вновь уставилась в рукопись. Еще вчера утром Лори считала главным — вовремя закончить работу над книгой, а сегодня странички с текстом потеряли для нее всякое значение.
   Рональд протянул пухленькую ручку, которой прежде жадно сжимал бутылочку, и погладил ее по руке. И несмотря на то что малыш стал причиной многих возникших так внезапно трудностей, Лори не могла не улыбнуться ему.
   — Ну, маленький зайчик, наелся? — спросила девушка и попыталась взять из цепких ручонок бутылочку, но тут же мордашку ребенка искривила гримаса, словно он вот-вот собирался расплакаться. Лори быстро сунула соску в открытый ротик, и малыш опять принялся энергично сосать ее.
   — Ах ты обманщик! — ласково упрекнула Лори.
   Уголком глаза она заметила голую ногу Брета, который нерешительно сделал шаг в их сторону. Лори подняла глаза. Взор мужчины все еще казался затуманенным, однако видно было, что происходящее заинтересовало его.
   — Я думаю, — осторожно произнесла девушка, — все постепенно прояснится.
   — Ты ясновидящая?
   Его сарказм больно уколол, и Лори отвела взгляд в сторону, плотно сжав губы.
   — О, черт, извини меня, — внезапно сменил тон Брет. — Мне не следовало бросаться на тебя. — Он задумчиво посмотрел на нее, затем закрыл глаза и покачал головой. — Может, ты и права. Но, Господи… этот мальчик!
   — А ты воспринимай его не как младенца, а как личность, как Рональда.
   — Глупо называть ребенка именем моего отца.
   — А как бы ты назвал его?
   — Я никогда об этом не думал. — Брет засунул руки в карманы. — Заводить детей никогда не казалось мне делом первостепенной важности.
   Вполне естественно, что женитьба тоже не входила в список важных дел. И все же Лори не удержалась:
   — Но ведь планы могут меняться.
   — Но не так быстро! — Брет глотнул кофе и еще раз посмотрел в окно.
   — Я подумала, — решилась Лори, не зная, как получше сформулировать мысль, чтобы не рассердить его снова. — Ну… эти письма? — По выражению его лица Лори поняла, что и это высказывание не понравилось, поэтому поспешила договорить: — Полагаю, если она так настойчиво писала тебе, то, наверное, хотела сообщить что-то важное?
   — Я не читал эти письма. — Лори удивленно посмотрела на вконец расстроенного собеседника. — Ну что интересного могла сообщить мне Сара? — Брет с силой потер ладонями лицо. — Во всяком случае, я так думал.
   Девушке сразу как-то стало легче на душе, и она поинтересовалась:
   — А где письма?
   — Выбросил. И не проси меня поискать. Руфь, видимо, забрала их вместе с мусором. Поверь, я уже проверял.
   — Значит, письма найти не удастся. — Лори вздохнула. — Но, возможно, сегодня ты получишь еще одно…
   — Хорошо бы, — ответил Брет с надеждой в голосе.
   Однако, будто назло, среди почты, пришедшей в этот день, очередного бледно-розового письма не оказалось. От Сары не поступало никаких писем, ни розовых, ни другого цвета. Писем вообще больше не приносили — ни на следующий день, ни потом.
   Каждый раз, когда приходила почта, Брет буквально набрасывался на корзинку, но тут же начинал беситься, когда не обнаруживал розового конверта. Так прошла неделя.
   Лори думала, что паника и отчаяние, охватившие обоих, непременно скажутся на работе, но, как ни странно, за это время они успели многое сделать, даже если учесть, что Лори приходилось почти все время держать Рональда на руках. Может, поэтому они продуктивно использовали каждую минуту, к тому же Ронни оказался очень спокойным ребенком. Как бы то ни было, создание книги близилось к концу.
   А у Лори, которая никогда не имела никакого опыта общения с маленькими детьми, видимо, проявился природный талант материнства. Казалось, она успевала делать десять дел сразу, ловко управляясь с Бретом, малышом, работой по дому и рукописью.
   — Думаю, этому помогли навыки работы редактором, — сказала девушка однажды Брету в ответ на сравнение с белкой в колесе.
   Он удивленно уставился на нее.
   — Каким образом?
   — Научилась одновременно выполнять много разных дел, — пояснила Лори. — У Генри вечно не хватало времени, он поручал мне работу, и тут же, не успев сделать ее, я получала другое задание. И так все время. А потом мне пришлось справляться с авторами, обладающими весьма разными характерами. И как ни странно, порой кажется: между ними, Рональдом и тобой нет большой разницы.
   Лори говорила, качая на одном колене Ронни и одновременно размешивая соус, оставшийся от вчерашней порции спагетти. На столике рядом с плитой лежала очередная кипа листов, подготовленных Бретом. Девушка периодически заглядывала в листки, читая то одно, то другое предложение.
   — Что-то я не замечал, чтобы ты пыталась утихомирить меня, — проворчал Брет.
   — В этом-то и состоит искусство, — улыбнулась Лори, — все должно происходить как бы само собой.
   — Ты права, — вынужденно признался Брет, но в голосе его не было слышно обычного сарказма. Действительно, в последние дни он больше отмалчивался, чем спорил с ней.
   Конечно, появление ребенка потрясло Брета, подумала Лори, и он никак не придет в себя. Ронни уже неделю жил у них, а Брет все еще не привык к сыну. Правда, каждый день он давал малышу бутылочку с молоком, потому что и Лори был необходим перерыв. Иногда ему даже приходилось менять пеленки, когда Лори не могла оторваться от работы.
   Но Брет упорно отказывался оставаться с Рональдом наедине.
   — К этому я еще не готов, — заявлял мужчина каждый раз, когда девушка говорила, что хочет одна прогуляться по берегу или сходить в городок.
   И как Лори ни сопротивлялась, с этим приходилось мириться. Хотя она тоже не умела обращаться с младенцами, но не боялась так этой работы, как Брет. Девушка постепенно постигала все тонкости обхождения с ребенком, а Ронни оказался хорошим учителем. Если Лори делала не то, что надо, мальчик немедленно заявлял об этом. Если подгузник был мокрым, малыш тут же начинал нервничать, а проголодавшись, жалобно плакал. Но и без всякой веской причины маленький озорник всегда умел привлечь внимание.
   А кое в чем Ронни вообще значительно облегчил Лори жизнь. Во всяком случае, теперь Брет не пытался затащить ее в постель, потому что на ее руках постоянно прыгал Рональд. Для Лори держать на руках ребенка значило то же, что иметь при себе баллончик со слезоточивым газом от грабителей.
   Сейчас девушка пристально изучала затылок Брета, сидевшего за пишущей машинкой. Очевидно, что-то не клеилось, так как мужчина постоянно ругался про себя и то и дело исправлял написанное.
   В этом Лори отдавала ему должное — со времени появления в доме ребенка Брет трудился не покладая рук. Однако выглядел он ужасно! Ему крайне необходим был отдых. Но Лори не удавалось убедить упрямца хотя бы прилечь днем.
   — Ты же хочешь, чтобы я закончил книгу вовремя, не так ли? — резко обрывал Брет всякий раз, когда девушка заговаривала об отдыхе.
   Конечно, закончить книгу она хотела, но не за счет здоровья. К тому же Лори считала — с книгой они управятся в срок.
   — Твоему папе необходимо сделать перерыв и отдохнуть, — тихо проговорила она малышу, так, чтобы Брет не слышал, — и ты должен добиться этого.
   Ронни посмотрел широко раскрытыми глазами и помахал ручонками.
   — А я помогу тебе в этом. — И Лори понесла малыша в кухню. Заглянув в холодильник, обнаружила бутылочку с молоком и тут же вылила молоко в раковину.
   Затем вместе с Ронни вернулась в гостиную.
   — У нас кончилось молоко, — сказала она.
   — Как, совсем нет? — удивился Брет.
   — Ни капельки. Не знаю, принесет ли Руфь молоко. Придется сходить в город и купить.
   — Пойду я! — сразу отозвался мужчина.
   — Нет, я.
   — Хорошо, если возьмешь с собой Рональда.