Страница:
– Я…
– Если бы мы объединились, то справились бы с ним, не вовлекая в это дело охотниц. И Аннабет могла бы быть с нами. Об этом ты подумал?
Я сжал зубы. Я подумал, что тоже мог бы кое в чем упрекнуть Талию, но потом поглядел себе под ноги и увидел в снегу что-то темно-синее. Бейсбольную кепку Аннабет с эмблемой «Янкиз».
Талия больше не сказала ни слова. Вытерла стекавшую по щеке слезу и размашистым шагом ушла, оставив меня с затоптанной в снегу кепкой.
Охотницы в считанные минуты разбили лагерь. Семь больших палаток из серебристого шелка расположились полукругом возле костра. Одна из девушек свистнула в серебряный свисток, и из леса выбежала дюжина белых волков. Они окружили лагерь, как сторожевые псы. Охотницы бродили среди волков, угощая их лакомствами, и вроде бы совершенно их не боялись, но я решил держаться поближе к палаткам. С деревьев за нами следили соколы, огоньки костра плясали в их глазах, и у меня появилось чувство, что они тоже нас охраняют. Даже погода, казалось, подчиняется воле богини. Воздух был по-прежнему морозным, но ветер стих, и снег перестал идти, так что сидеть у костра стало почти приятно.
Почти… Не считая боли в плече и чувства вины, тяжелым камнем легшего на душу. Я не мог поверить, что Аннабет исчезла. И как бы я ни сердился на Талию, нельзя было отделаться от гнетущего ощущения, что она права. Это была моя ошибка.
Что Аннабет хотела сказать мне там, в зале? «Все гораздо серьезнее» – вот что она сказала тогда. Теперь я, пожалуй, никогда этого не узнаю. Я вспоминал, как мы протанцевали с ней полтанца, и на сердце у меня становилось еще тяжелее.
Я видел, как Талия бродит в снегу по окраине лагеря, расхаживает среди волков, ничуточки их не боясь. Она остановилась и, обернувшись, посмотрела в сторону Уэстовер-холла, который, теперь весь темный, маячил за лесом на склоне холма. Интересно, о чем она думала?
Семь лет назад отец обратил Талию в сосну и таким образом спас от гибели. Она не отступила перед армией чудовищ на вершине Холма полукровок, чтобы дать своим друзьям, Луке и Аннабет, время скрыться. Она пребывала в человеческом облике всего несколько месяцев и порой замирала на месте так, что можно было подумать, будто она все еще дерево.
Наконец одна из охотниц принесла мой рюкзак. Гроувер и Нико вернулись с прогулки, и сатир помог мне зафиксировать раненую руку.
– Ничего страшного! – обрадовался Нико.
– Потерпи, – сказал мне Гроувер. – Вот, съешь немного амброзии, пока я промываю рану.
Я поморщился, когда он начал перевязывать руку, но кусочек амброзии помог. На вкус она напоминала домашнее шоколадное пирожное с орехами, и теплота от нее разливалась по всему телу. От нее и волшебного бальзама, каким пользовался Гроувер, боль в плече утихла через пару минут.
Нико рылся в своем рюкзаке, который упаковали для него охотницы, хотя как им удалось незамеченными проскользнуть в Уэстовер-холл – не знаю. Он разложил на снегу несколько игрушечных фигурок – копии греческих богов и героев. Я узнал Зевса с жезлом громовержца, Ареса с копьем, Аполлона в солнечной колеснице.
– Большая коллекция, – сказал я.
– У меня есть почти все, – похвастался Нико, – и их голограммы на карточках! Ну, кроме самых редких.
– Ты давно играешь в эту игру?
– С нынешнего года. – Он нахмурился. – С того времени как…
– Что? – спросил я.
– Забыл. Чудно́е что-то. – Нико смутился и попытался что-то вспомнить, но потом махнул рукой. – Слушай, можно посмотреть твой меч?
Я показал ему Анаклузмос и объяснил, что ручка превращается в меч, стоит только снять с нее колпачок.
– Здорово! А паста в ней когда-нибудь кончается?
– Хм, вообще-то я не часто пишу ею…
– Ты и вправду сын Посейдона?
– Ну да.
– Значит, ты должен быть отличным серфером, верно?
Я посмотрел на Гроувера, который изо всех сил старался не расхохотаться.
– Ну ты даешь, Нико, я никогда и не пробовал!
Он продолжал задавать вопросы. Много ли я ссорился с Талией, раз уж она дочь Зевса? (На этот вопрос я отвечать не стал.) Если матерью Аннабет была Афина, богиня мудрости, то почему она не придумала ничего лучшего, как грохнуться со скалы? (Тут я с трудом удержался, чтобы не задушить Нико.) Может, Аннабет – моя подружка? (Ох, надо бы скормить этого юного наглеца волкам!)
Мне уже представилось, как он спрашивает меня, сколько хитов я набрал за это время, и я окончательно теряю самообладание, но тут к нам подошла Зоя Ночная Тень.
– Перси Джексон!
У нее были темно-карие глаза и чуть вздернутый нос. Из-за серебряного венчика в волосах и горделивого выражения лица она напоминала особу королевских кровей, так что мне с трудом удалось побороть желание вытянуться в струнку и отрапортовать: «Да, мэм». Зоя смотрела на меня изучающе и с неприязнью, словно я был мешком грязного белья, который ей велели доставить по назначению.
– Пойдем со мной, – сказала она. – Госпожа Артемида желает видеть тебя.
Зоя подвела меня к последней палатке, ничем не отличавшейся от остальных, и знаком пригласила войти. Бьянка ди Анджело сидела рядом с девушкой с рыжеватыми волосами, которую мне все еще трудно было называть Артемидой.
Внутри палатки царили тепло и уют. На покрытом серебристым ковром полу были разложены подушки. Стоявшая посередине золотая жаровня горела, казалось, без всякого топлива и дыма. Позади богини на подставке из полированного дуба красовался ее большой серебряный лук, покрытый резьбой и напоминающий рога серны. На стенах висели шкуры животных: черного медведя, тигра и какие-то еще, я толком не понял. Я подумал, что у борцов за права диких животных при виде этих редких шкур моментально случился бы сердечный приступ, но поскольку Артемида – богиня охоты, она, вероятно, могла пополнять число отстреленных ею животных, как ей вздумается. Мне показалось, будто рядом с ней лежит еще одна шкура, и только потом я понял, что это живое животное – олень с блестящим мехом и серебряными рогами, его голова покоилась на коленях Артемиды.
– Присоединяйся к нам, Перси Джексон, – сказала богиня.
Я опустился на пол напротив нее. Богиня внимательно посмотрела на меня, отчего мне стало как-то не по себе. Для молодой девушки у нее были такие мудрые, все понимающие глаза…
– Тебя удивляет мой возраст? – спросила она.
– Мм… немного.
– Я могла бы принять облик взрослой женщины, или ослепительного пламени, или всего, что угодно, но я предпочитаю быть такой. Таков средний возраст моих охотниц и всех юных дев, покровительницей которых я являюсь, пока они не сбиваются с пути.
– Сбиваются с пути? – переспросил я.
– Вырастают. Начинают путаться с мальчишками. Становятся глупыми, озабоченными, ненадежными. Забывают себя.
– О!
Зоя села справа от Артемиды. Она смотрела на меня так, как будто все, о чем говорила богиня, – лично моя вина, словно я выдумал все это отвратительное мужское племя.
– Прости моих охотниц, если они не рады твоему появлению, – продолжала Артемида. – Мужчины бывают у нас в лагере весьма не часто. Обычно им запрещено всякое общение с охотницами. Последний мальчик, который был у нас в лагере… – Она посмотрела на Зою. – Кто же он был такой?
– Тот парень из Колорадо, – подсказала Зоя. – Вы превратили его в помесь шакала и антилопы.
– Ах да! – удовлетворенно кивнула Артемида. – Обожаю делать такие вещи. Так или иначе, Перси, я попросила тебя явиться сюда, чтобы ты рассказал мне о мантикоре. Бьянка сообщила кое-какие… мм… тревожные подробности о том, что говорил монстр. Но она могла что-то не понять. Мне хотелось бы услышать твою версию.
И я рассказал ей все как было.
Когда я закончил, Артемида задумчиво положила руку на свой лук.
– Я боялась, что ответ будет именно таким.
– Запах, госпожа? – Зоя подалась вперед.
– Да.
– Какой запах? – спросил я.
– Оживают те, на кого я не охотилась уже тысячу лет, – пробормотала Артемида. – Такая древняя добыча, что я чуть было не запамятовала о ней. – Она внимательно поглядела на меня. – Мы оказались здесь сегодня вечером, почуяв мантикору, но это было не то, что мы искали. Повторика еще раз, дословно, что сказал доктор Торн.
– Мм… «терпеть не могу школьные танцульки».
– Нет-нет, потом.
– Он сказал, что явится некий Генерал, который и объяснит нам все.
Зоя побледнела. Повернувшись к Артемиде, она стала что-то говорить ей, но та подняла руку.
– Продолжай, Перси, – произнесла богиня.
– Ну, когда Торн говорил о Великом Потрясении…
– Сотрясении, – поправила Бьянка.
– Да. И тут он сказал: «Скоро восстанет главное чудовище, которое разрушит самые основы Олимпа».
Богиня стояла неподвижно, так что ее можно было принять за статую.
– Может, он врал, – предположил я.
– Нет. – Артемида покачала головой. – Он не лгал. Я слишком медленно распознавала знаки. Я должна выследить и убить это чудовище.
Зоя изо всех сил старалась не показать, что напугана, однако кивнула.
– Мы выступаем прямо сейчас, госпожа.
– Нет, Зоя. Я должна сделать это одна.
– Но, Артемида…
– Эта задача слишком опасна, даже для охотниц. Ты знаешь, откуда я должна начать поиск. Ты не можешь отправиться туда со мной.
– Как… как вам угодно, госпожа.
– Я найду эту тварь, – поклялась Артемида. – И притащу ее на Олимп к зимнему солнцестоянию. Это будет доказательство, необходимое, чтобы убедить Совет, в какой опасности мы находимся.
– Вы знаете, о каком чудовище идет речь? – спросил я.
– Будем молиться, чтобы я ошибалась. – Артемида взяла свой лук.
– Разве богини могут молиться? – спросил я, потому что действительно никогда не задумывался над этим.
На губах Артемиды мелькнула улыбка.
– Прежде чем я уйду, Перси Джексон, у меня есть для тебя небольшое задание.
– Это как-нибудь связано с превращением в помесь шакала и антилопы?
– Увы, нет. Я хочу, чтобы ты сопроводил охотниц в Лагерь полукровок. Они смогут побыть там в безопасности до моего возвращения.
– Что?! – взвилась Зоя. – Но, Артемида, мы ненавидим это место! Когда мы там были последний раз…
– Да, я знаю, – вздохнула Артемида, – но уверена, что Дионис не затаил на вас зла из-за небольшого… мм, недоразумения. Ты вправе занять восьмой домик, когда захочешь. Кроме того, я слышала, что они восстановили домики, которые вы сожгли.
Зоя пробормотала что-то об этих глупцах из лагеря.
– А теперь осталось принять последнее решение. – Богиня повернулась к Бьянке: – Ты уже сделала свой выбор, девочка?
– Я все еще думаю, – смущенно проговорила Бьянка.
– Постойте-ка, – сказал я. – О чем ты думаешь?
– Они… пригласили меня присоединиться к охоте.
– Что? Но вы не имеете права! Ты должна поехать в Лагерь полукровок, чтобы Хирон занялся твоим обучением. Это единственный способ научиться выживать.
– Для девушки это не единственный способ, – вмешалась Зоя.
Я просто ушам своим не верил!
– Бьянка, лагерь – это так здорово! Там есть конюшня для пегасов, и арена для фехтования, и… что ты выиграешь, присоединившись к охотницам?
– Начнем с бессмертия, – усмехнулась Зоя.
Я ошарашенно посмотрел на нее, затем на Артемиду.
– Она шутит, правда?
– Зоя вообще редко шутит, – сказала богиня охоты. – Мои охотницы сопутствуют мне в моих приключениях. Они мои служанки, мои компаньонки, мои сотоварищи по оружию. Как только они принесут клятву верности мне, то действительно становятся бессмертными… если только не падут в битве, что маловероятно. Или нарушат клятву.
– Какую клятву? – спросил я.
– Клятву романтической любви. Не становиться взрослыми, не выходить замуж. Никогда. Навеки оставаться девами.
– Как вы?
Богиня кивнула.
Я попытался представить себе смысл ее слов. Быть бессмертной. Вечно водиться только со школьницами средних классов. Не взрослеть. Вообразить такое было выше моих сил.
– Значит, вы объезжаете страну, набирая полукровок…
– Не только, – прервала меня Зоя. – Госпожа Артемида не признает никакой дискриминации. Всякий, кто достоин сей чести, может присоединиться к богине. Полукровки, нимфы, простые смертные…
– Кто же тогда ты?
– А вот это, дружок, тебя не касается. – Глаза Зои полыхнули гневом. – Суть в том, что Бьянка может присоединиться к нам, если того пожелает. Это ее выбор.
– Бьянка, это просто безумие! – Я с изумлением уставился на нее. – А как же твой брат? Ведь Нико не может стать охотником.
– Конечно нет, – согласилась Артемида. – Он отправится в лагерь. К сожалению, для мальчиков это лучшая участь.
– Эй! – запротестовал я.
– Время от времени ты сможешь видеться с ним, – заверила Бьянку богиня. – Но ты снимаешь с себя всякую ответственность. В лагере есть инструкторы, которые о нем позаботятся. А у тебя будет новая семья. Мы.
– Новая семья, – мечтательно повторила Бьянка. – Никакой ответственности.
– Бьянка, ты не можешь так поступить, – сказал я. – Ты что, рехнулась?
– Это того стоит? – Она посмотрела на Зою.
– Стоит, – кивнула та.
– Что я должна делать?
– Повторяй за мной, – сказала Зоя. – «Вверяю себя покровительству богини Артемиды».
– Я… я вверяю себя покровительству богини Артемиды.
– «Отныне любое мужское общество мне безразлично, я принимаю вечный обет девственности и присоединяюсь к охоте».
Бьянка повторила вслед за Зоей слова клятвы.
– Все правильно?
Зоя кивнула.
– Если госпожа Артемида примет твою клятву, она обретет силу обязательства.
– Я принимаю клятву, – торжественно сказала Артемида.
Пламя в жаровне разгорелось ярче, озарив серебряным светом всю палатку. Бьянка никак не изменилась внешне, только сделала глубокий вдох и широко открыла глаза.
– Я чувствую себя… сильнее.
– Добро пожаловать, сестра, – улыбнулась Зоя.
– Помни о своей клятве, – сказала Артемида. – Перед тобой – новая жизнь.
Я не мог вымолвить ни слова. Я чувствовал себя чужаком, незаконно вторгшимся на запретную территорию. Полный провал. Не верилось, что я проделал такой путь и так натерпелся, только чтобы уступить Бьянку некоему вечному девичьему клубу.
– Не отчаивайся, Перси Джексон, – милостиво проговорила Артемида. – Тебе все еще предстоит показать брату и сестре ди Анджело твой лагерь. И если Нико пожелает, он сможет остаться там.
– Великолепно, – ответил я, стараясь не нагрубить богине. – И как нам туда добраться?
Артемида прикрыла глаза.
– Зоя, рассвет близко, буди лагерь. Вы должны добраться до Лонг-Айленда быстро и безопасно. Я потребую, чтобы вашей поездкой распорядился мой брат.
Зое, похоже, эта мысль пришлась не очень-то по вкусу, но она кивнула и велела Бьянке следовать за ней. Когда они уже уходили, Бьянка помедлила и остановилась передо мной.
– Прости, Перси. Но я так хочу. Правда, правда хочу.
Она ушла, и я остался наедине с двенадцатилетней богиней.
– Значит, – угрюмо произнес я, – доставку обеспечит ваш брат?
– Да, дружок. – Серебристые глаза Артемиды блеснули. – Дело в том, что не у одной Бьянки ди Анджело есть докучливый братец. Тебе пора познакомиться с моим безответственным братом-близнецом, Аполлоном.
Глава четвертая
– Если бы мы объединились, то справились бы с ним, не вовлекая в это дело охотниц. И Аннабет могла бы быть с нами. Об этом ты подумал?
Я сжал зубы. Я подумал, что тоже мог бы кое в чем упрекнуть Талию, но потом поглядел себе под ноги и увидел в снегу что-то темно-синее. Бейсбольную кепку Аннабет с эмблемой «Янкиз».
Талия больше не сказала ни слова. Вытерла стекавшую по щеке слезу и размашистым шагом ушла, оставив меня с затоптанной в снегу кепкой.
Охотницы в считанные минуты разбили лагерь. Семь больших палаток из серебристого шелка расположились полукругом возле костра. Одна из девушек свистнула в серебряный свисток, и из леса выбежала дюжина белых волков. Они окружили лагерь, как сторожевые псы. Охотницы бродили среди волков, угощая их лакомствами, и вроде бы совершенно их не боялись, но я решил держаться поближе к палаткам. С деревьев за нами следили соколы, огоньки костра плясали в их глазах, и у меня появилось чувство, что они тоже нас охраняют. Даже погода, казалось, подчиняется воле богини. Воздух был по-прежнему морозным, но ветер стих, и снег перестал идти, так что сидеть у костра стало почти приятно.
Почти… Не считая боли в плече и чувства вины, тяжелым камнем легшего на душу. Я не мог поверить, что Аннабет исчезла. И как бы я ни сердился на Талию, нельзя было отделаться от гнетущего ощущения, что она права. Это была моя ошибка.
Что Аннабет хотела сказать мне там, в зале? «Все гораздо серьезнее» – вот что она сказала тогда. Теперь я, пожалуй, никогда этого не узнаю. Я вспоминал, как мы протанцевали с ней полтанца, и на сердце у меня становилось еще тяжелее.
Я видел, как Талия бродит в снегу по окраине лагеря, расхаживает среди волков, ничуточки их не боясь. Она остановилась и, обернувшись, посмотрела в сторону Уэстовер-холла, который, теперь весь темный, маячил за лесом на склоне холма. Интересно, о чем она думала?
Семь лет назад отец обратил Талию в сосну и таким образом спас от гибели. Она не отступила перед армией чудовищ на вершине Холма полукровок, чтобы дать своим друзьям, Луке и Аннабет, время скрыться. Она пребывала в человеческом облике всего несколько месяцев и порой замирала на месте так, что можно было подумать, будто она все еще дерево.
Наконец одна из охотниц принесла мой рюкзак. Гроувер и Нико вернулись с прогулки, и сатир помог мне зафиксировать раненую руку.
– Ничего страшного! – обрадовался Нико.
– Потерпи, – сказал мне Гроувер. – Вот, съешь немного амброзии, пока я промываю рану.
Я поморщился, когда он начал перевязывать руку, но кусочек амброзии помог. На вкус она напоминала домашнее шоколадное пирожное с орехами, и теплота от нее разливалась по всему телу. От нее и волшебного бальзама, каким пользовался Гроувер, боль в плече утихла через пару минут.
Нико рылся в своем рюкзаке, который упаковали для него охотницы, хотя как им удалось незамеченными проскользнуть в Уэстовер-холл – не знаю. Он разложил на снегу несколько игрушечных фигурок – копии греческих богов и героев. Я узнал Зевса с жезлом громовержца, Ареса с копьем, Аполлона в солнечной колеснице.
– Большая коллекция, – сказал я.
– У меня есть почти все, – похвастался Нико, – и их голограммы на карточках! Ну, кроме самых редких.
– Ты давно играешь в эту игру?
– С нынешнего года. – Он нахмурился. – С того времени как…
– Что? – спросил я.
– Забыл. Чудно́е что-то. – Нико смутился и попытался что-то вспомнить, но потом махнул рукой. – Слушай, можно посмотреть твой меч?
Я показал ему Анаклузмос и объяснил, что ручка превращается в меч, стоит только снять с нее колпачок.
– Здорово! А паста в ней когда-нибудь кончается?
– Хм, вообще-то я не часто пишу ею…
– Ты и вправду сын Посейдона?
– Ну да.
– Значит, ты должен быть отличным серфером, верно?
Я посмотрел на Гроувера, который изо всех сил старался не расхохотаться.
– Ну ты даешь, Нико, я никогда и не пробовал!
Он продолжал задавать вопросы. Много ли я ссорился с Талией, раз уж она дочь Зевса? (На этот вопрос я отвечать не стал.) Если матерью Аннабет была Афина, богиня мудрости, то почему она не придумала ничего лучшего, как грохнуться со скалы? (Тут я с трудом удержался, чтобы не задушить Нико.) Может, Аннабет – моя подружка? (Ох, надо бы скормить этого юного наглеца волкам!)
Мне уже представилось, как он спрашивает меня, сколько хитов я набрал за это время, и я окончательно теряю самообладание, но тут к нам подошла Зоя Ночная Тень.
– Перси Джексон!
У нее были темно-карие глаза и чуть вздернутый нос. Из-за серебряного венчика в волосах и горделивого выражения лица она напоминала особу королевских кровей, так что мне с трудом удалось побороть желание вытянуться в струнку и отрапортовать: «Да, мэм». Зоя смотрела на меня изучающе и с неприязнью, словно я был мешком грязного белья, который ей велели доставить по назначению.
– Пойдем со мной, – сказала она. – Госпожа Артемида желает видеть тебя.
Зоя подвела меня к последней палатке, ничем не отличавшейся от остальных, и знаком пригласила войти. Бьянка ди Анджело сидела рядом с девушкой с рыжеватыми волосами, которую мне все еще трудно было называть Артемидой.
Внутри палатки царили тепло и уют. На покрытом серебристым ковром полу были разложены подушки. Стоявшая посередине золотая жаровня горела, казалось, без всякого топлива и дыма. Позади богини на подставке из полированного дуба красовался ее большой серебряный лук, покрытый резьбой и напоминающий рога серны. На стенах висели шкуры животных: черного медведя, тигра и какие-то еще, я толком не понял. Я подумал, что у борцов за права диких животных при виде этих редких шкур моментально случился бы сердечный приступ, но поскольку Артемида – богиня охоты, она, вероятно, могла пополнять число отстреленных ею животных, как ей вздумается. Мне показалось, будто рядом с ней лежит еще одна шкура, и только потом я понял, что это живое животное – олень с блестящим мехом и серебряными рогами, его голова покоилась на коленях Артемиды.
– Присоединяйся к нам, Перси Джексон, – сказала богиня.
Я опустился на пол напротив нее. Богиня внимательно посмотрела на меня, отчего мне стало как-то не по себе. Для молодой девушки у нее были такие мудрые, все понимающие глаза…
– Тебя удивляет мой возраст? – спросила она.
– Мм… немного.
– Я могла бы принять облик взрослой женщины, или ослепительного пламени, или всего, что угодно, но я предпочитаю быть такой. Таков средний возраст моих охотниц и всех юных дев, покровительницей которых я являюсь, пока они не сбиваются с пути.
– Сбиваются с пути? – переспросил я.
– Вырастают. Начинают путаться с мальчишками. Становятся глупыми, озабоченными, ненадежными. Забывают себя.
– О!
Зоя села справа от Артемиды. Она смотрела на меня так, как будто все, о чем говорила богиня, – лично моя вина, словно я выдумал все это отвратительное мужское племя.
– Прости моих охотниц, если они не рады твоему появлению, – продолжала Артемида. – Мужчины бывают у нас в лагере весьма не часто. Обычно им запрещено всякое общение с охотницами. Последний мальчик, который был у нас в лагере… – Она посмотрела на Зою. – Кто же он был такой?
– Тот парень из Колорадо, – подсказала Зоя. – Вы превратили его в помесь шакала и антилопы.
– Ах да! – удовлетворенно кивнула Артемида. – Обожаю делать такие вещи. Так или иначе, Перси, я попросила тебя явиться сюда, чтобы ты рассказал мне о мантикоре. Бьянка сообщила кое-какие… мм… тревожные подробности о том, что говорил монстр. Но она могла что-то не понять. Мне хотелось бы услышать твою версию.
И я рассказал ей все как было.
Когда я закончил, Артемида задумчиво положила руку на свой лук.
– Я боялась, что ответ будет именно таким.
– Запах, госпожа? – Зоя подалась вперед.
– Да.
– Какой запах? – спросил я.
– Оживают те, на кого я не охотилась уже тысячу лет, – пробормотала Артемида. – Такая древняя добыча, что я чуть было не запамятовала о ней. – Она внимательно поглядела на меня. – Мы оказались здесь сегодня вечером, почуяв мантикору, но это было не то, что мы искали. Повторика еще раз, дословно, что сказал доктор Торн.
– Мм… «терпеть не могу школьные танцульки».
– Нет-нет, потом.
– Он сказал, что явится некий Генерал, который и объяснит нам все.
Зоя побледнела. Повернувшись к Артемиде, она стала что-то говорить ей, но та подняла руку.
– Продолжай, Перси, – произнесла богиня.
– Ну, когда Торн говорил о Великом Потрясении…
– Сотрясении, – поправила Бьянка.
– Да. И тут он сказал: «Скоро восстанет главное чудовище, которое разрушит самые основы Олимпа».
Богиня стояла неподвижно, так что ее можно было принять за статую.
– Может, он врал, – предположил я.
– Нет. – Артемида покачала головой. – Он не лгал. Я слишком медленно распознавала знаки. Я должна выследить и убить это чудовище.
Зоя изо всех сил старалась не показать, что напугана, однако кивнула.
– Мы выступаем прямо сейчас, госпожа.
– Нет, Зоя. Я должна сделать это одна.
– Но, Артемида…
– Эта задача слишком опасна, даже для охотниц. Ты знаешь, откуда я должна начать поиск. Ты не можешь отправиться туда со мной.
– Как… как вам угодно, госпожа.
– Я найду эту тварь, – поклялась Артемида. – И притащу ее на Олимп к зимнему солнцестоянию. Это будет доказательство, необходимое, чтобы убедить Совет, в какой опасности мы находимся.
– Вы знаете, о каком чудовище идет речь? – спросил я.
– Будем молиться, чтобы я ошибалась. – Артемида взяла свой лук.
– Разве богини могут молиться? – спросил я, потому что действительно никогда не задумывался над этим.
На губах Артемиды мелькнула улыбка.
– Прежде чем я уйду, Перси Джексон, у меня есть для тебя небольшое задание.
– Это как-нибудь связано с превращением в помесь шакала и антилопы?
– Увы, нет. Я хочу, чтобы ты сопроводил охотниц в Лагерь полукровок. Они смогут побыть там в безопасности до моего возвращения.
– Что?! – взвилась Зоя. – Но, Артемида, мы ненавидим это место! Когда мы там были последний раз…
– Да, я знаю, – вздохнула Артемида, – но уверена, что Дионис не затаил на вас зла из-за небольшого… мм, недоразумения. Ты вправе занять восьмой домик, когда захочешь. Кроме того, я слышала, что они восстановили домики, которые вы сожгли.
Зоя пробормотала что-то об этих глупцах из лагеря.
– А теперь осталось принять последнее решение. – Богиня повернулась к Бьянке: – Ты уже сделала свой выбор, девочка?
– Я все еще думаю, – смущенно проговорила Бьянка.
– Постойте-ка, – сказал я. – О чем ты думаешь?
– Они… пригласили меня присоединиться к охоте.
– Что? Но вы не имеете права! Ты должна поехать в Лагерь полукровок, чтобы Хирон занялся твоим обучением. Это единственный способ научиться выживать.
– Для девушки это не единственный способ, – вмешалась Зоя.
Я просто ушам своим не верил!
– Бьянка, лагерь – это так здорово! Там есть конюшня для пегасов, и арена для фехтования, и… что ты выиграешь, присоединившись к охотницам?
– Начнем с бессмертия, – усмехнулась Зоя.
Я ошарашенно посмотрел на нее, затем на Артемиду.
– Она шутит, правда?
– Зоя вообще редко шутит, – сказала богиня охоты. – Мои охотницы сопутствуют мне в моих приключениях. Они мои служанки, мои компаньонки, мои сотоварищи по оружию. Как только они принесут клятву верности мне, то действительно становятся бессмертными… если только не падут в битве, что маловероятно. Или нарушат клятву.
– Какую клятву? – спросил я.
– Клятву романтической любви. Не становиться взрослыми, не выходить замуж. Никогда. Навеки оставаться девами.
– Как вы?
Богиня кивнула.
Я попытался представить себе смысл ее слов. Быть бессмертной. Вечно водиться только со школьницами средних классов. Не взрослеть. Вообразить такое было выше моих сил.
– Значит, вы объезжаете страну, набирая полукровок…
– Не только, – прервала меня Зоя. – Госпожа Артемида не признает никакой дискриминации. Всякий, кто достоин сей чести, может присоединиться к богине. Полукровки, нимфы, простые смертные…
– Кто же тогда ты?
– А вот это, дружок, тебя не касается. – Глаза Зои полыхнули гневом. – Суть в том, что Бьянка может присоединиться к нам, если того пожелает. Это ее выбор.
– Бьянка, это просто безумие! – Я с изумлением уставился на нее. – А как же твой брат? Ведь Нико не может стать охотником.
– Конечно нет, – согласилась Артемида. – Он отправится в лагерь. К сожалению, для мальчиков это лучшая участь.
– Эй! – запротестовал я.
– Время от времени ты сможешь видеться с ним, – заверила Бьянку богиня. – Но ты снимаешь с себя всякую ответственность. В лагере есть инструкторы, которые о нем позаботятся. А у тебя будет новая семья. Мы.
– Новая семья, – мечтательно повторила Бьянка. – Никакой ответственности.
– Бьянка, ты не можешь так поступить, – сказал я. – Ты что, рехнулась?
– Это того стоит? – Она посмотрела на Зою.
– Стоит, – кивнула та.
– Что я должна делать?
– Повторяй за мной, – сказала Зоя. – «Вверяю себя покровительству богини Артемиды».
– Я… я вверяю себя покровительству богини Артемиды.
– «Отныне любое мужское общество мне безразлично, я принимаю вечный обет девственности и присоединяюсь к охоте».
Бьянка повторила вслед за Зоей слова клятвы.
– Все правильно?
Зоя кивнула.
– Если госпожа Артемида примет твою клятву, она обретет силу обязательства.
– Я принимаю клятву, – торжественно сказала Артемида.
Пламя в жаровне разгорелось ярче, озарив серебряным светом всю палатку. Бьянка никак не изменилась внешне, только сделала глубокий вдох и широко открыла глаза.
– Я чувствую себя… сильнее.
– Добро пожаловать, сестра, – улыбнулась Зоя.
– Помни о своей клятве, – сказала Артемида. – Перед тобой – новая жизнь.
Я не мог вымолвить ни слова. Я чувствовал себя чужаком, незаконно вторгшимся на запретную территорию. Полный провал. Не верилось, что я проделал такой путь и так натерпелся, только чтобы уступить Бьянку некоему вечному девичьему клубу.
– Не отчаивайся, Перси Джексон, – милостиво проговорила Артемида. – Тебе все еще предстоит показать брату и сестре ди Анджело твой лагерь. И если Нико пожелает, он сможет остаться там.
– Великолепно, – ответил я, стараясь не нагрубить богине. – И как нам туда добраться?
Артемида прикрыла глаза.
– Зоя, рассвет близко, буди лагерь. Вы должны добраться до Лонг-Айленда быстро и безопасно. Я потребую, чтобы вашей поездкой распорядился мой брат.
Зое, похоже, эта мысль пришлась не очень-то по вкусу, но она кивнула и велела Бьянке следовать за ней. Когда они уже уходили, Бьянка помедлила и остановилась передо мной.
– Прости, Перси. Но я так хочу. Правда, правда хочу.
Она ушла, и я остался наедине с двенадцатилетней богиней.
– Значит, – угрюмо произнес я, – доставку обеспечит ваш брат?
– Да, дружок. – Серебристые глаза Артемиды блеснули. – Дело в том, что не у одной Бьянки ди Анджело есть докучливый братец. Тебе пора познакомиться с моим безответственным братом-близнецом, Аполлоном.
Глава четвертая
Талия пытается спалить Новую Англию
Артемида объявила нам, что рассвет уже близко, но меня так легко не одурачишь. Стало еще холоднее, темнее, и снег повалил с неба необыкновенно густыми хлопьями. Ни в одном из окон Уэстовер-холла не горел свет. Интересно, заметили ли уже учителя отсутствие брата и сестры ди Анджело, а также доктора Торна? Не хотелось бы быть поблизости, когда это случится. На мое счастье, единственное, что могла запомнить миссис Готтчок, это мое имя, Перси Джексон, а значит, я всего лишь стану объектом «охоты на человека» в национальном масштабе… ну, мне не привыкать.
Охотницы свернули лагерь так же быстро, как и разбили его. Я трясся от холода под этим снегопадом, постепенно превращаясь в снеговика, но служительницы Артемиды, казалось, не чувствовали ни малейшего дискомфорта. Сама Артемида упорно глядела на восток, словно чего-то ожидая. Бьянка сидела в стороне, разговаривая с Нико. Судя по угрюмому выражению его лица, сестра объясняла брату свое решение присоединиться к божественной охоте. Я невольно подумал о том, как же это эгоистично с ее стороны поступать таким образом, бросая брата.
Талия и Гроувер подошли ко мне, им не терпелось услышать, что произошло во время аудиенции у богини.
Услышав мой рассказ, Гроувер побледнел.
– В последний раз, когда охотницы навещали лагерь, это закончилось плохо.
– Как они вообще оказались тут? – подумал я вслух. – Появились словно из ниоткуда.
– А теперь и Бьянка с ними, – брезгливо произнесла Талия. – Это все Зоя. Гонору у нее…
– Разве можно ее осуждать? – Гроувер глубоко вздохнул. – Ей уготована вечность с Артемидой…
– У вас, сатиров, всегда одно и то же! – гневно сверкнула глазами Талия. – Все без ума от Артемиды. Неужели вам никак не вдолбить, что рассчитывать на взаимность – глупо?
– Но она такая необыкновенная… часть природы, – еле слышным эхом откликнулся Гроувер.
– Ну и дурак! – отрезала Талия.
– Ну и пусть… – мечтательно отозвался Гроувер.
Наконец небо посветлело.
– Пора бы уже, – пробормотала Артемида. – Зимой он становится таким лентяем…
– Ждете рассвета? – спросил я.
– Скорее своего брата.
Я не хотел показаться невежей. То есть я знал мифы про Аполлона – его еще иногда называют Гелиосом, – как он управляет большой солнечной колесницей, катящейся по небу. Но я знал и то, что солнце на самом деле – это звезда, которая находится от нас далеко-далеко. Я привык к тому, что часть древнегреческих мифов – правда, но все равно не понимал, как Аполлон может управлять солнцем.
– Все не совсем так, как ты думаешь, – сказала Артемида, словно читая мои мысли.
– О’кей. – Я сразу почувствовал себя раскованнее, легче. – Значит, он не катается…
Внезапно на горизонте вспыхнул свет. Повеяло теплом.
– Не смотри, – посоветовала Артемида, – пока он не припаркуется.
«Припаркуется?»
Я опустил глаза и заметил, что остальные делают то же самое. Свет и тепло усиливались, пока я не почувствовал, что просто плавлюсь от жары в зимней куртке. Потом свет неожиданно погас.
Я поднял взгляд. И не поверил собственным глазам. Это была моя машина! Ну, то есть машина, которую я всегда хотел иметь. Красный «мазерати-спайдер» с откидывающимся верхом. Автомобиль был так божественно прекрасен, что даже светился. Потом я понял, что он светится потому, что металл раскален. Снег вокруг «мазерати» растаял идеальным кругом, чем объяснялся тот факт, что я стою на зеленой траве и ноги у меня промокли.
Из машины, улыбаясь, вышел водитель. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, и на мгновение меня кольнуло неприятное чувство, что это Лука, мой закоренелый враг. У парня такие же рыжеватые волосы и открытое, дружелюбное лицо! Но водитель шикарного авто был немного повыше, и его лицо не украшал шрам, как у Луки. И улыбка у него оказалась совсем не такая – озорная, широкая, я бы даже сказал, нахальная. (Лука в последние дни только хмурился и усмехался.) В одежде водитель «мазерати» предпочитал джинсы, мокасины и футболку без рукавов.
– Ух ты! – пробормотала Талия. – Горячий парень, этот Аполлон.
– Он бог солнца, – напомнил я.
– Я про другое.
– Моя маленькая сестричка! – позвал Аполлон. Будь его зубы еще хоть капельку белее, он ослепил бы нас своей улыбкой без всякой солнечной машины. – Что случилось? Ты ни разу не позвонила. Ни разу не написала. Я уже стал волноваться!
Артемида вздохнула.
– У меня все в порядке, Аполлон. И я тебе не маленькая сестричка!
– Эй, я родился первым!
– Мы близнецы. И сколько тысяч лет можно спорить…
– Так что случилось? – прервал он. – Я вижу, с тобой девочки. Хотите немного попрактиковаться в стрельбе из лука?
Мне показалось, что Артемида скрипнула зубами.
– Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу. Я должна поохотиться… одна. Мне нужно, чтобы ты отвез моих спутниц в Лагерь полукровок.
– Заметано, сестрица! – Потом он поднял руки, словно объявляя минуту молчания. – Чувствую, что на меня снисходит хокку.
Охотницы дружно вздохнули. Они явно уже встречались с Аполлоном.
Аполлон откашлялся, по-актерски вытянул вперед руку и продекламировал:
– В последней строчке всего четыре слога, – сказала Артемида.
– Разве? – нахмурился Аполлон.
– Да. Может, лучше «Я такой спесивый»?
– Нет-нет, тут шесть слогов. Хм. – Он забормотал что-то себе под нос.
Зоя Ночная Тень повернулась к нам.
– Повелитель Аполлон перенял этот вид стихосложения, хокку, во время своей поездки в Японию. И это еще не самое худшее… Однажды он посетил Лимерик… Если я еще хоть раз услышу стихотворение, начинающееся словами: «Жила-была в Спарте богиня…»
– Вот! – провозгласил Аполлон. – Я невозмутим. Ровно пять слогов! – Он поклонился с весьма самодовольным видом. – Ну а теперь, сестренка… Говоришь, тебе нужно отвезти охотниц? Что ж, отлично. Я как раз собирался прокатиться.
– И этих полубогов тоже надо подбросить, – сказала Артемида, указывая на нас. – Они из лагеря Хирона.
– Без проблем! – Аполлон взглянул на нас. – Так-так-так… Талия, верно? Наслышан.
– Привет, повелитель Аполлон. – Талия густо покраснела.
– Дочка Зевса, да? Выходит, моя кузина. Надоело быть деревом? Рад, что ты снова с нами. Терпеть не могу, когда хорошеньких девчонок обращают в деревья. Слушайте, ребята, я помню, как…
– Брат, – напомнила Артемида, – по-моему, пора ехать.
– Да-да, конечно. – Он, прищурясь, посмотрел на меня. – Перси Джексон?
– Да. То есть… да, сэр.
Странно, конечно, называть тинейджера «сэр», но я уже научился быть поосторожнее с бессмертными. Все они были очень обидчивы и, чуть что, выходили из себя.
Аполлон пристально оглядел меня, но не сказал ни слова, что было несколько неприятно.
– Ладно! – сказал он наконец. – Давайте загружайтесь в машину. Рейс в один конец – только на запад. И если вы опоздаете – пиши пропало.
Я посмотрел на «мазерати»; в нем могло поместиться два человека, не более. А нас около двадцати.
– Машина – класс, – вмешался Нико.
– Спасибо, малыш, – ответил Аполлон.
– Но как мы все в нее влезем?
– Ну… – Казалось, Аполлон впервые обратил внимание на эту проблему. – Да, конечно. Терпеть не могу отказываться от спортивных моделей, но полагаю…
Он вытащил ключи и нажал кнопку сигнализации. Бип-бип – отозвалась машина.
На мгновение она снова ярко вспыхнула. Когда сияние погасло, мы увидели вместо «мазерати» один из тех челночных автобусов с открытым верхом, на которых нас развозили на школьные баскетбольные игры.
– Годится, – заключил Аполлон. – Прошу садиться.
Зоя велела охотницам залезать в авто. Она подняла свой мешок, и Аполлон галантно предложил:
– Сюда, милочка. Давай я помогу.
Зоя с отвращением отшатнулась. В глазах ее вспыхнул убийственный блеск.
– Брат, – укоризненно произнесла Артемида, – прошу тебя, не помогай моим охотницам. Не заглядывайся на них, поменьше разговаривай и не пытайся заигрывать. И не смей называть их милочками!
Аполлон вскинул руки.
– Прости! Забыл. Скажи-ка, сестричка, так куда же ты все-таки собралась?
– Поохотиться, – отрезала Артемида. – Не твое дело.
– Все равно узнаю. Я все вижу. Я же всеведущ.
– Просто высади их там, где надо, Аполлон, – фыркнула Артемида. – И не приставай!
– Да разве ж я когда-нибудь пристаю?!
Артемида гневно посмотрела на брата, затем обратилась к нам:
– Увидимся ближе к зимнему солнцестоянию. Зоя, назначаю тебя ответственной за отряд. Сделай все правильно. Как сделала бы я.
– Слушаюсь, госпожа. – Зоя вытянулась в струнку.
Артемида опустилась на колени и потрогала землю, словно проверяя следы. Когда она встала, вид у нее был расстроенный.
– Опаснее, чем я думала. Но зверя нужно найти.
Она стремительными шагами углубилась в лес, моментально смешавшись со снежной завесой и тенями.
Аполлон повернулся к нам и, ухмыляясь и крутя на пальце ключи, спросил:
– Ну, кто хочет порулить?
Охотницы быстро забрались в автобус. Они сгрудились в задней части, чтобы сидеть как можно дальше от Аполлона и других, в высшей степени заразных, самцов. Бьянка села там же, оставив своего младшего брата впереди, с нами. Мне казалось, что здесь холодно, но Нико, по-моему, было все равно.
– Здорово! Круто! – восклицал Нико, подпрыгивая на водительском сиденье. – Неужели это и вправду солнце? Я думал, что боги солнца и луны – Гелиос и Селена. Как же так выходит, что иногда это они, а иногда – вы с Артемидой?
– Разжаловали, – ухмыльнулся Аполлон. – В общем, путаница началась с римлян. Им показалось накладным тратиться на все эти жертвоприношения, поэтому они и перераспределили обязанности Гелиоса и Селены между мной и сестрой. Сестричке моей досталась луна. Мне – солнце. Поначалу это было страшное занудство, зато я получил роскошную машину.
Охотницы свернули лагерь так же быстро, как и разбили его. Я трясся от холода под этим снегопадом, постепенно превращаясь в снеговика, но служительницы Артемиды, казалось, не чувствовали ни малейшего дискомфорта. Сама Артемида упорно глядела на восток, словно чего-то ожидая. Бьянка сидела в стороне, разговаривая с Нико. Судя по угрюмому выражению его лица, сестра объясняла брату свое решение присоединиться к божественной охоте. Я невольно подумал о том, как же это эгоистично с ее стороны поступать таким образом, бросая брата.
Талия и Гроувер подошли ко мне, им не терпелось услышать, что произошло во время аудиенции у богини.
Услышав мой рассказ, Гроувер побледнел.
– В последний раз, когда охотницы навещали лагерь, это закончилось плохо.
– Как они вообще оказались тут? – подумал я вслух. – Появились словно из ниоткуда.
– А теперь и Бьянка с ними, – брезгливо произнесла Талия. – Это все Зоя. Гонору у нее…
– Разве можно ее осуждать? – Гроувер глубоко вздохнул. – Ей уготована вечность с Артемидой…
– У вас, сатиров, всегда одно и то же! – гневно сверкнула глазами Талия. – Все без ума от Артемиды. Неужели вам никак не вдолбить, что рассчитывать на взаимность – глупо?
– Но она такая необыкновенная… часть природы, – еле слышным эхом откликнулся Гроувер.
– Ну и дурак! – отрезала Талия.
– Ну и пусть… – мечтательно отозвался Гроувер.
Наконец небо посветлело.
– Пора бы уже, – пробормотала Артемида. – Зимой он становится таким лентяем…
– Ждете рассвета? – спросил я.
– Скорее своего брата.
Я не хотел показаться невежей. То есть я знал мифы про Аполлона – его еще иногда называют Гелиосом, – как он управляет большой солнечной колесницей, катящейся по небу. Но я знал и то, что солнце на самом деле – это звезда, которая находится от нас далеко-далеко. Я привык к тому, что часть древнегреческих мифов – правда, но все равно не понимал, как Аполлон может управлять солнцем.
– Все не совсем так, как ты думаешь, – сказала Артемида, словно читая мои мысли.
– О’кей. – Я сразу почувствовал себя раскованнее, легче. – Значит, он не катается…
Внезапно на горизонте вспыхнул свет. Повеяло теплом.
– Не смотри, – посоветовала Артемида, – пока он не припаркуется.
«Припаркуется?»
Я опустил глаза и заметил, что остальные делают то же самое. Свет и тепло усиливались, пока я не почувствовал, что просто плавлюсь от жары в зимней куртке. Потом свет неожиданно погас.
Я поднял взгляд. И не поверил собственным глазам. Это была моя машина! Ну, то есть машина, которую я всегда хотел иметь. Красный «мазерати-спайдер» с откидывающимся верхом. Автомобиль был так божественно прекрасен, что даже светился. Потом я понял, что он светится потому, что металл раскален. Снег вокруг «мазерати» растаял идеальным кругом, чем объяснялся тот факт, что я стою на зеленой траве и ноги у меня промокли.
Из машины, улыбаясь, вышел водитель. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, и на мгновение меня кольнуло неприятное чувство, что это Лука, мой закоренелый враг. У парня такие же рыжеватые волосы и открытое, дружелюбное лицо! Но водитель шикарного авто был немного повыше, и его лицо не украшал шрам, как у Луки. И улыбка у него оказалась совсем не такая – озорная, широкая, я бы даже сказал, нахальная. (Лука в последние дни только хмурился и усмехался.) В одежде водитель «мазерати» предпочитал джинсы, мокасины и футболку без рукавов.
– Ух ты! – пробормотала Талия. – Горячий парень, этот Аполлон.
– Он бог солнца, – напомнил я.
– Я про другое.
– Моя маленькая сестричка! – позвал Аполлон. Будь его зубы еще хоть капельку белее, он ослепил бы нас своей улыбкой без всякой солнечной машины. – Что случилось? Ты ни разу не позвонила. Ни разу не написала. Я уже стал волноваться!
Артемида вздохнула.
– У меня все в порядке, Аполлон. И я тебе не маленькая сестричка!
– Эй, я родился первым!
– Мы близнецы. И сколько тысяч лет можно спорить…
– Так что случилось? – прервал он. – Я вижу, с тобой девочки. Хотите немного попрактиковаться в стрельбе из лука?
Мне показалось, что Артемида скрипнула зубами.
– Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу. Я должна поохотиться… одна. Мне нужно, чтобы ты отвез моих спутниц в Лагерь полукровок.
– Заметано, сестрица! – Потом он поднял руки, словно объявляя минуту молчания. – Чувствую, что на меня снисходит хокку.
Охотницы дружно вздохнули. Они явно уже встречались с Аполлоном.
Аполлон откашлялся, по-актерски вытянул вперед руку и продекламировал:
Он усмехнулся и посмотрел на нас, ожидая аплодисментов.
Трава на снегу
Сестра просит помощи
Я спокоен.
– В последней строчке всего четыре слога, – сказала Артемида.
– Разве? – нахмурился Аполлон.
– Да. Может, лучше «Я такой спесивый»?
– Нет-нет, тут шесть слогов. Хм. – Он забормотал что-то себе под нос.
Зоя Ночная Тень повернулась к нам.
– Повелитель Аполлон перенял этот вид стихосложения, хокку, во время своей поездки в Японию. И это еще не самое худшее… Однажды он посетил Лимерик… Если я еще хоть раз услышу стихотворение, начинающееся словами: «Жила-была в Спарте богиня…»
– Вот! – провозгласил Аполлон. – Я невозмутим. Ровно пять слогов! – Он поклонился с весьма самодовольным видом. – Ну а теперь, сестренка… Говоришь, тебе нужно отвезти охотниц? Что ж, отлично. Я как раз собирался прокатиться.
– И этих полубогов тоже надо подбросить, – сказала Артемида, указывая на нас. – Они из лагеря Хирона.
– Без проблем! – Аполлон взглянул на нас. – Так-так-так… Талия, верно? Наслышан.
– Привет, повелитель Аполлон. – Талия густо покраснела.
– Дочка Зевса, да? Выходит, моя кузина. Надоело быть деревом? Рад, что ты снова с нами. Терпеть не могу, когда хорошеньких девчонок обращают в деревья. Слушайте, ребята, я помню, как…
– Брат, – напомнила Артемида, – по-моему, пора ехать.
– Да-да, конечно. – Он, прищурясь, посмотрел на меня. – Перси Джексон?
– Да. То есть… да, сэр.
Странно, конечно, называть тинейджера «сэр», но я уже научился быть поосторожнее с бессмертными. Все они были очень обидчивы и, чуть что, выходили из себя.
Аполлон пристально оглядел меня, но не сказал ни слова, что было несколько неприятно.
– Ладно! – сказал он наконец. – Давайте загружайтесь в машину. Рейс в один конец – только на запад. И если вы опоздаете – пиши пропало.
Я посмотрел на «мазерати»; в нем могло поместиться два человека, не более. А нас около двадцати.
– Машина – класс, – вмешался Нико.
– Спасибо, малыш, – ответил Аполлон.
– Но как мы все в нее влезем?
– Ну… – Казалось, Аполлон впервые обратил внимание на эту проблему. – Да, конечно. Терпеть не могу отказываться от спортивных моделей, но полагаю…
Он вытащил ключи и нажал кнопку сигнализации. Бип-бип – отозвалась машина.
На мгновение она снова ярко вспыхнула. Когда сияние погасло, мы увидели вместо «мазерати» один из тех челночных автобусов с открытым верхом, на которых нас развозили на школьные баскетбольные игры.
– Годится, – заключил Аполлон. – Прошу садиться.
Зоя велела охотницам залезать в авто. Она подняла свой мешок, и Аполлон галантно предложил:
– Сюда, милочка. Давай я помогу.
Зоя с отвращением отшатнулась. В глазах ее вспыхнул убийственный блеск.
– Брат, – укоризненно произнесла Артемида, – прошу тебя, не помогай моим охотницам. Не заглядывайся на них, поменьше разговаривай и не пытайся заигрывать. И не смей называть их милочками!
Аполлон вскинул руки.
– Прости! Забыл. Скажи-ка, сестричка, так куда же ты все-таки собралась?
– Поохотиться, – отрезала Артемида. – Не твое дело.
– Все равно узнаю. Я все вижу. Я же всеведущ.
– Просто высади их там, где надо, Аполлон, – фыркнула Артемида. – И не приставай!
– Да разве ж я когда-нибудь пристаю?!
Артемида гневно посмотрела на брата, затем обратилась к нам:
– Увидимся ближе к зимнему солнцестоянию. Зоя, назначаю тебя ответственной за отряд. Сделай все правильно. Как сделала бы я.
– Слушаюсь, госпожа. – Зоя вытянулась в струнку.
Артемида опустилась на колени и потрогала землю, словно проверяя следы. Когда она встала, вид у нее был расстроенный.
– Опаснее, чем я думала. Но зверя нужно найти.
Она стремительными шагами углубилась в лес, моментально смешавшись со снежной завесой и тенями.
Аполлон повернулся к нам и, ухмыляясь и крутя на пальце ключи, спросил:
– Ну, кто хочет порулить?
Охотницы быстро забрались в автобус. Они сгрудились в задней части, чтобы сидеть как можно дальше от Аполлона и других, в высшей степени заразных, самцов. Бьянка села там же, оставив своего младшего брата впереди, с нами. Мне казалось, что здесь холодно, но Нико, по-моему, было все равно.
– Здорово! Круто! – восклицал Нико, подпрыгивая на водительском сиденье. – Неужели это и вправду солнце? Я думал, что боги солнца и луны – Гелиос и Селена. Как же так выходит, что иногда это они, а иногда – вы с Артемидой?
– Разжаловали, – ухмыльнулся Аполлон. – В общем, путаница началась с римлян. Им показалось накладным тратиться на все эти жертвоприношения, поэтому они и перераспределили обязанности Гелиоса и Селены между мной и сестрой. Сестричке моей досталась луна. Мне – солнце. Поначалу это было страшное занудство, зато я получил роскошную машину.