Риммер Кристин. 'Полуночный ковбой' и его невеста

   Джед нежно ущипнул губами кончик ее носа.
   - Ты ведь не девственница?..
   Вопрос был прямой, даже грубоватый, но Адора решила, что, раз они скоро станут мужем и женой, у него есть полное право задавать ей такие вопросы. Она тоже попыталась обойтись без туманных намеков и пробормотала:
   - Н-нет...
   - В таком случае.., для тебя имеет значение, будем ли мы ждать до свадьбы? Она замерла.
   - Ждать до свадьбы?..
   Джед слегка отстранился, и у Адоры вырвался тихий стон.
   - Шш... - успокоил он. - Я рядом. Ты должна ответить. Тебя волнует, будем мы ждать или нет?
   - Вы.., ты смущаешь меня.
   - Все очень просто. - Он наклонился и принялся целовать ее, мягкое щекотание его бороды действовало на Адору возбуждающе. Она услышала его шепот:
   - Ты нравишься мне. Ты заводишь меня. Я хочу знать, какие чувства ты испытываешь ко мне?
   - Я.., мм... - Ее ноги неожиданно подкосились, а по всему телу заструилась жаркая слабость.
   Вдруг он будто вспомнил о чем-то важном. Восхитительные поцелуи прекратились. Джед требовательно заглянул ей в глаза.
   - Только не смей предавать меня. Адора кое-как собралась с мыслями.
   - Я не предам, никогда. Клянусь.
   - Отлично. - И, не сводя с нее горящего взгляда, Джед поднял руку и снял с мочек ее ушей клипсы, крошечные розовые сердечки. Другой рукой он продолжал ласкать ее. Потом положил клипсы в карман джинсов и мягко прихватил зубами мочку ее чувствительного ушка.
   До ее сознания донесся его хриплый шепот:
   - Ты не ответила. Что ты чувствуешь?
   - Джед...
   - Я хочу тебя, Адора. Позволь овладеть тобой сейчас...
   - Джед...
   - Скажи "нет". Скажи "нет", иначе... Но Адора была не в силах противостоять его страсти.
   Он терпеливо ждал, давая ей возможность отказать, но Адора не вымолвила ни слова. Тогда Джед легко подхватил ее на руки.
   - Пойдем в спальню.
   Она обвила руками его шею и спрятала лицо на его груди.
   - Пойдем.
   Глава 6
   Перешагнув через порог спальни, Джед опустил Адору на ноги и на мгновение покинул ее - чтобы включить ночник.
   Быстрыми и умелыми движениями он начал раздевать Адору. Пестрая юбка и маленькая розовая маечка легли на кресло, плетеные сандалии оказались радом на полу. Последними Джед снял ее розовые трусики и кружевной лифчик.
   Потом взглянул на нее, освещенную мягким сиянием ночника.
   Он неотрывно, пристально смотрел на нее, но Адора, не чувствуя стыда, не противилась. Он ласкал взглядом ее тело, заставляя забыть обо всем на свете, даже мечты о парне в шикарном костюме, более того - заставил их умереть, как будто стерев из памяти. Адора не узнавала себя. Казалось, она превратилась в незнакомку, в женщину, которая жаждала удовольствия, которая желала отдаться ему целиком, без остатка.
   И Адора поняла, что ей нравится эта незнакомка, несмотря на ее откровенное бесстыдство и порочность.
   Джед снял жилетку. Потом скинул на пол футболку. Его черные волосы лежали на плечах, длинные и густые. Поблескивала серебряная серьга. Широкие плечи, мускулистая грудь подчеркивали исходящую от него мощь. Темные завитки волос покрывали его торс, узкой тропкой они спускались по плоскому животу и исчезали под ремнем его джинсов. Взгляд Адоры опустился ниже. Туда, где ткань обтягивала явное свидетельство его желания.
   Джед приблизился к ней и поднял руки. Она ожидала, что он накроет ладонями ее истомившиеся груди, и замерла в предвкушении.
   Но он положил ладони на ее плечи и начал едва ощутимо массировать их, как делал в ту ночь, когда они решили пожениться.
   Потом заговорил привычно негромким голосом:
   - Ты объявила всем, что любишь меня. Она закрыла глаза. Его ласки были приятными, но она хотела, чтобы его руки опустились ниже.
   - Погоди чуть-чуть. - В словах Джеда она услышала смех и поняла, что он догадался, где именно она жаждет его ласк.
   Адора с трудом подняла тяжелые веки. Джед действительно улыбался.
   - Ты хочешь, чтобы я ласкал тебя, - он мимолетно дотронулся до ее соска, здесь. Она облизнула пересохшие губы.
   - Хочешь? - поддразнивал Джед. Она лишь кивнула. Ее напрягшиеся соски горели от желания.
   - Скажи это вслух.
   - Я хочу.., чтобы ты ласкал меня.
   - Ты рассказала всем, что любишь меня? Ведь рассказала?
   - Мы же договорились, что... Обрывая объяснения, он приложил палец к губам Адоры.
   - Ты рассказала?
   Она закусила губу и прошептала:
   - Да.
   Он запустил руку в ее густые волосы.
   - Дело сделано. Ты знаешь, как быстро разлетаются новости в маленьком городке.
   Адора сгорала от желания. Она превратилась в поток.., горячий стремительный поток.
   - Джед...
   - Что?
   - Пожалуйста.., прикоснись ко мне. Он погладил ее тело.
   - Я прикасаюсь.
   - Джед... Джед, пожалуйста...
   - Полегче. - Теперь он гладил ее щеки, виски, волосы. - Я буду ласкать тебя. Ты знаешь, я буду. Просто это так приятно.., смотреть на тебя. Ты женщина, которая умеет быть желанной. Ты женщина, которая умеет желать. Ты особенная. Поняла?
   Она зажмурилась, сдерживая неожиданное желание заплакать. Две слезы скатились по ее щекам. Джед что-то прошептал - так тихо, что Адора не смогла разобрать слов. А после его губы пробежали по ее щекам, стирая соленые слезинки.
   Он поднял голову.
   - Я хочу услышать это от тебя. Адора в изумлении взглянула на него.
   - Что? Что услышать?
   - Что ты любишь меня. Она отвернулась.
   - Но я...
   Джед прервал ее, мягко и понимающе:
   - Ты не любишь меня. Мне это известно. Их взгляды снова встретились.
   - Тогда зачем ты просишь? Зачем просишь меня солгать?
   Он очень спокойно промолвил:
   - Просто хочу услышать от тебя эти слова. Хочу создать иллюзию.
   - Я.., я не понимаю.
   - Тебе не нужно понимать. Просто скажи. Она открыла рот, но не смогла произнести ни слова.
   Джед объяснил:
   - Всего лишь игра, Адора. Любовная игра между мужчиной и женщиной.
   - Вообще-то я.., я никогда...
   - Что "никогда"?
   - Я никогда не играла в такие игры. Он удивленно вскинул брови.
   - Ты никогда не признавалась мужчине в любви?
   Адора снова была вынуждена отвернуться. Она признавалась в любви. Фарли Андервуду. И, даже расставшись с ним, верила, что по-настоящему любила его. Верила до сих пор...
   - Адора?
   Она подняла на него глаза.
   - Ты никогда не признавалась мужчине в любви?
   Она смотрела на Джеда, истомившаяся, жаждущая.
   - Хорошо. Признавалась.
   - А сейчас ты любишь этого типа?
   - Нет, не люблю. И кажется...
   - Что?
   - И кажется, никогда не любила. Слова повисли в воздухе. Потом Джед улыбнулся.
   - Тогда солги мне. Скажи, что любишь меня. В конце концов, ты собираешься выйти за меня замуж. В субботу. О своей любви ко мне ты рассказала половине города. Почему ты не хочешь повторить эти слова и мне? Разве тебе трудно?
   Адора молчала.
   Он настаивал:
   - Тебе трудно?
   Адора покачала головой.
   Он ждал.
   - Я.., я...
   - Медленно, Адора. Скажи это нежно и медленно.
   - О, Джед...
   И тогда он притронулся к ней - сначала к одной ее груди, потом поднес ладонь к другой и сжал оба ее пылающих холмика. Адора застонала.
   - Я просто хочу услышать от тебя эти слова. Ты скажешь? Прошу тебя!
   Ее голова в изнеможении откинулась назад. Руки Джеда творили волшебство. Они были такие большие и нежные.., такие грубые и ласковые.
   - Я люблю тебя, - сами собой вылетели слова. И его руки снова пришли в движение. Волнующе нежно они ласкали ее груди, сжимая соски, рождая восхитительный трепет где-то внизу ее живота...
   - Мое имя. Скажи мое имя.
   Ради продолжения этой сладостной пытки она была готова произнести все что угодно. Абсолютно все.
   - Джед...
   Одна его рука оставалась на ее груди, а другая, поглаживая, заскользила вниз, к темному треугольнику волос.
   - Повтори снова, - приказал он. - Скажи:
   "Я люблю тебя, Джед".
   Она горячо, порывисто задышала и бесстыдно задвигала бедрами навстречу его прикосновению.
   - Я люблю тебя... Джед.
   И его рука приникла к самому тайному месту меж ее бедер, где плоть ее исходила влагой и огнем.., в страстном желании слиться воедино с его плотью.
   Происходило что-то странное, чего никогда прежде с ней не происходило. Пальцы Джеда всего лишь скользили в ложбинке меж ее бедер. Он всего лишь притрагивался к ней - невесомыми, словно ветер, ласками.
   И вдруг дрожь сотрясла ее тело. Восхитительная, всепоглощающая дрожь... Она закричала, ошеломленная и потрясенная, и Джед подхватил ее, когда ее ноги подкосились от долгожданного наслаждения.
   Спустя несколько мгновений Адора пришла в себя. Она очнулась в постели, куда ее перенес Джед, и теперь смотрела на него - опустошенная, унесенная в глубины вселенной.
   Он тем временем быстро избавлялся от остатков одежды, сбрасывая на пол ремень с металлической пряжкой, джинсы и обувь. Адора поняла, что настала ее очередь увидеть его обнаженным.
   И она открыла глаза. Ее сердце учащенно забилось, когда она оглядела его тело.
   Вдруг она изумленно ахнула.
   А Джед улыбнулся.
   Лиззи ошибалась. У него была татуировка. В самом низу живота, почти скрытая темными завитками волос. Там был вытатуирован красно-черный символ эмблема мотоцикла.
   - Хочешь прокатиться с ветерком? - спросил Джед, потом откинул голову назад и расхохотался.
   Адора неожиданно для себя расхохоталась вслед за ним.
   Джед опустился рядом с ней на постель и схватил ее в свои объятия.
   - Я уверен, - прошептал он, приникая к ее губам, - мы с тобой отлично поладим.
   Они провели в объятиях друг друга всю ночь напролет, ни на минуту не смыкая глаз.
   Прежде чем слиться с ней воедино, Джед достал из ящика упаковку презервативов. Адора насторожилась.
   Он читал ее мысли словно в раскрытой книге:
   - Что случилось?
   - Ты.., часто приводишь сюда женщин? Он бросил упаковку на прикроватный столик.
   - В этой постели со мной никогда не лежала женщина. Я купил их в аптеке на следующий день после того, как ты согласилась выйти за меня замуж.
   Она вздохнула.
   - Честно?
   Усмехнувшись, Джед перекатился поближе к ней.
   - Честно-пречестно.
   Блестящие волны черных волос упали на его плечи, и Адора протянула навстречу им руки, с наслаждением перебирая тяжелые пряди. Вновь заглянув ему в глаза, она увидела там страстное желание поцеловать ее.., и не только поцеловать. Он хотел гораздо большего. Она улыбнулась и поддразнила его:
   - Джед?
   - Что? - хрипло откликнулся он. И Адора шепнула ему те самые слова, шепнула медленно и нежно:
   - Я люблю тебя, Джед.
   И моментально почувствовала на себе тяжесть его тела. Для нее не существовало более ничего, только ощущение его пульсирующей плоти рядом, а потом и внутри ее.
   Их движения были то примитивно быстрыми, то проникновенно нежными, самые разные ритмы приносили им острое удовольствие. Он заклеймил ее, близость с ним, словно татуировка, оставила в ее душе неизгладимый след - в ней отпечатались его нежность, его страсть. Адора выкрикивала имя Джеда. Клялась ему в любви. Повторяла эти слова снова и снова.
   Перед рассветом она вспомнила о Тиффани.
   - Мне стоит пойти домой, переодеться и вернуться обратно. Как ты думаешь? Он растянулся поперек кровати.
   - Кто думает? Я думаю? Разве нужно думать?
   Адора хихикнула.
   - Ты порочный... Почти такой же порочный, как я.
   - Мы - два сапога пара.
   - Точно. - Она склонилась над Джедом и пробежала пальцами вниз по темной поросли волос на его груди. - А через пять дней мы поженимся.
   Джед поймал ее руку, которая игриво поглаживала его бедра.
   - И ты будешь здесь. Со мной. Каждую ночь.
   - Буду, но сейчас...
   - Знаю. - Он отпустил ее. - Иначе мы произведем на Тиффани не слишком-то хорошее впечатление, верно?
   - Совершенно верно.
   И они отправились в маленькую душевую. Адора не смогла удержаться от соблазна поцеловать Джеда. Вскоре их тела вновь были готовы слиться в единое целое прямо здесь, в тесной кабинке душевой, под прохладными струями воды.
   Отодвинув пластиковую занавеску, Джед потянулся за презервативом, предусмотрительно оставленным на краю раковины. И когда Адора, поборов смущение, помогла надеть его, забросил стройные ноги возлюбленной себе на бедра и, прижав спиной к кафельной стене, снова довел ее до верха блаженства.
   Когда он наконец поставил Адору на ноги, она чувствовала себя настолько опустошенной, что могла бы пролежать без движения месяц. Кое-как выбравшись из душа и вытершись полотенцем, она заставила себя вернуться в комнату.
   Когда к ней присоединился Джед, она заправляла маечку за пояс помятой юбки. Его руки обвились вокруг нее, такие сильные, такие ласковые.
   Она прислонилась к его горячему торсу. Ладони Джеда неспешно мяли округлости ее грудей, и она застонала, ощутив новый прилив желания.
   Губами он прильнул к ее шее, и Адора запрокинула голову, отбросила назад шелковистые локоны. Джед рассмеялся.
   Ее тело выгнулось дугой, и она непроизвольно выдохнула его имя. Когда он осторожно прикусил зубами ее бархатистую кожу, Адору пронзила дрожь.
   Захватив мочку ее уха, Джед пробормотал дразнящим шепотом:
   - Только не забудь свои клипсы. В его раскрытой ладони лежали два маленьких сердечка.
   - Большое тебе спасибо.
   Адора собралась с силами, выбралась из объятий Джеда и нацепила клипсы. Разгладив складки на юбке, она откинула назад мокрые волосы. И повернулась к нему лицом.
   - Все. Мне пора.
   - Адора...
   Его глаза сверкнули, и Адора узнала этот взгляд. Ее тело вспомнило его завораживающее действие. Оно таяло под этим взглядом, таяло и содрогалось под раскаленными потоками желания.
   - Джед, мне нужно идти.
   На нем были джинсы и больше ничего. Капельки воды блестели на его обнаженном торсе.
   - Джед, я серьезно. Отпусти меня. Скоро проснется Тиффани, и будет нехорошо, если...
   - Скажи это.
   - Джед...
   - Скажи последний раз. И я отпущу тебя. Ненадолго.
   - Я...
   - Медленно, Адора. Медленно и нежно.
   - Я.., люблю.., тебя... Джед. Он улыбнулся.
   - Теперь беги.
   Когда Адора выскользнула за дверь, до нее донесся его смех.
   Дома ее поджидало записанное на автоответчик послание матери. Лотти сообщала, что приедет на свадьбу вместе с Бобом. Они отправятся в путь на машине, переночуют в Лас-Вегасе и будут в городе в среду.
   - Ты не против, дорогая, если мы остановимся у тебя? - вопрошал какой-то чересчур любезный голос матери. - Ведь я должна быть рядом, чтобы помочь тебе с приготовлениями. Пожалуйста, перезвони мне как можно скорее.
   Лотти и Боб просыпались рано, поэтому Адора немедленно набрала их номер.
   - Дорогая, где ты была ночью? - вежливо поинтересовалась Лотти.
   Адора уклонилась от прямого ответа.
   - Привет, мамочка. Просто я совсем закрутилась с делами и забыла проверить сообщения. Сейчас мне нужно спешить, я должна приготовить Тиффани завтрак, но я звоню, чтобы сказать: я счастлива, что вы с Бобом решили приехать. Конечно, вы можете остановиться у меня.
   - Что ж, - чопорно сказала Лотти, - замечательно.
   Адора еще раз прощебетала, как она счастлива, и вежливо, но твердо попрощалась с матерью.
   В доме на Черч-стрит Адора приготовила тосты и омлет. За завтраком всякий раз, когда Джед посматривал на нее, у Адоры перехватывало дыхание. Она вспоминала о проведенной с ним ночи и краснела.
   - Ребята, что это с вами? - подозрительно спросила Тиффани, переводя взгляд с Адоры на Джеда и обратно.
   Джед ухмыльнулся:
   - С нами все отлично.
   Адора кивнула с заговорщицким видом:
   - Просто замечательно.
   По понедельникам в парикмахерской было обычно немного народу, но сегодня все изменилось. Приходили постоянные клиентки, а помощницы у Адоры теперь не было, поэтому она трудилась до четырех почти без отдыха.
   Хотя минувшая ночь была для нее бессонной, многие отметили, что она прекрасно выглядит. Адора просто светилась от счастья и напевала что-то себе под нос. В городе уже было известно о ее предстоящей свадьбе, и Адора с улыбкой принимала поздравления.
   Вместе с Тиффани они вернулись в дом приготовить ужин. Вскоре приехал с работы Джед. Когда с улицы донесся рокот его мотоцикла, Адора возилась у раковины.
   Она замерла в ожидании. Гулко стучало сердце. По всему телу разлилась приятная слабость.
   Краешком глаза она увидела, как отворилась дверь и вошел Джед. Адора отвернулась к раковине и принялась усердно - слишком усердно - мыть листья салата, с замиранием сердца слушая приближающиеся звуки его шагов.
   И вот он рядом... Сильные руки обвили ее талию, привлекли к мускулистому телу. Она чувствовала его запах, запах пыли и кожи, запах настоящего мужчины. Она ощущала его присутствие повсюду: вокруг и внутри себя.
   - Джед...
   Ленивым движением он убрал шелковистый локон с ее щеки.
   - Привет.
   Слово поцелуем запечатлелось на ее щеке.
   - О, ребята... - В дверях неожиданно появилась Тиффани. Вид у нее был смущенный.
   Джед рассмеялся и отпустил Адору, которая немедленно занялась салатом, в пятый раз промывая один и тот же лист.
   Они старались вести себя осторожно. Хотя их предстоящая свадьба приводила Тиффани в восторг, ей, еще ребенку, было совсем не обязательно знать о тайной, интимной стороне их отношений. Поэтому Адора и Джед терпеливо дожидались, когда Тиффани отправится спать, и лишь тогда прикасались друг к другу.
   И жадно восполняли упущенное.
   Две следующие ночи Адора провела в объятиях своего возлюбленного. Для сна времени оставалось не больше часа, но по утрам, когда с первыми лучами солнца она торопилась домой, ее переполняла необыкновенная легкость.
   Приготовив Тиффани завтрак, она открывала парикмахерскую и ощущала такой прилив энергии, что, казалось, была готова подстричь, накрутить и причесать все население Ред-Дог-Сити.
   Адора работала, готовила обеды, присматривала за двумя домами и успевала выкраивать время на свадебные приготовления. Вместе с Джедом она съездила в Квинси и взяла разрешение на брак. Она заказала свадебные букеты и переделала кучу мелких дел. И между тем была полна энергии для новых свершений.
   Она черпала силы в удивительных ночах, подаренных ей Джедом. Он занимался любовью с такой неиссякаемой страстью, словно никак не мог ею насытиться, а в перерывах между ласками разговаривал с Адорой столь легко и непринужденно, будто они были лучшими друзьями.
   Он рассказал, как получил свое прозвище:
   - Из-за моих длинных черных волос.
   - Только поэтому? Он рассмеялся.
   - Еще из-за одной старой песни братьев Олменов. Я ставил ее на всех музыкальных автоматах во всех придорожных барах, которые попадались мне на пути. И, конечно, из-за своей фамилии.
   Поборов стеснение, Адора отважилась спросить его о татуировке.
   - Когда ты сделал ее?
   - Четырнадцать лет назад. В день, когда мне исполнилось восемнадцать.
   - Зачем?
   - Захотелось. "Харлей" - символ свободы, а свобода и мотоцикл - все, что тогда у меня было. Для меня на дороге существует только "Харлей", и, пожалуй, будет существовать всегда. Рокот его мотора невозможно спутать ни с чем, ведь "Харлей" - воплощение настоящей Америки. Он огромный и мощный, суровый и громкий. Он оказывает влияние на своего хозяина. В нем заключается свобода, а для многих парней нет ничего дороже свободы.
   Адора лежала, свернувшись калачиком, у него под боком и слушала.
   - Только не принимай мои слова буквально, - усмехнулся он. - Жизнь большинства ребят, которые носятся на мотоциклах и одеты в кожаные куртки, далеко не всегда полна опасностей и приключений. Романтика отошла в прошлое. Половина из них садятся в седло мотоцикла только в выходные, а в остальные дни работают, как и все. У многих есть деньги. Ты такая наивная...
   Он привлек ее ближе, и она с готовностью прижалась к нему. Их губы почти соприкасались.
   - Поцелуй меня, - попросил Джед. Адора не раздумывая склонилась над его губами.
   Поцелуй был долгим и сладким. Адора растворилась в нем, забыв обо всем на свете.
   Джед не был мужчиной ее мечты. Их отношения трудно было назвать настоящей любовью.
   Но Адоре было хорошо с ним. Очень, очень хорошо. И следующим утром она проснулась в полной уверенности, что все складывается отлично. Даже увидев неожиданно Дону Ледлоу, Адора не стала беспокоиться. Джед сказал, теперь Дона для него ничего не значит, и Адора верила его словам. Поэтому ее прекрасное настроение не испортилось.
   Пока в два часа дня не приехала ее мать.
   Глава 7
   Когда прибыли Лотти и Боб, Адора была в парикмахерской одна. Тиффани ушла в гости к подружке, а последняя записанная на сегодня клиентка отложила визит. Адора подошла к окну задернуть шторы и заметила "кадиллак" Боба.
   Все в ней непроизвольно сжалось. Появилось какое-то неприятное предчувствие. Адора попыталась внушить себе, что в тридцать пять лет пора перестать бояться матери, но безрезультатно.
   Страх не проходил.
   Она заперла двери парикмахерской и выключила свет. Потом постаралась успокоиться, несколько раз глубоко вздохнув, в который раз пообещала себе не обращать внимания на слова матери и вышла навстречу гостям.
   - Адора! Дорогая... - Лотти раскрыла объятия.
   Когда охи и ахи закончились, Адора посмотрела в зеленые глаза матери, так похожие на ее собственные, и поняла, что Лотти видит в ней свое отражение двадцатилетней давности.
   Помимо глаз Адора унаследовала от матери и другие черты: лицо в форме сердечка и полные губы. Люди считали ее мать красавицей. А ты - просто вылитая она, прибавляли они.
   Адора хотела бы считать это комплиментом, но ей было невыносимо, что в ней находят сходство с матерью. Она любила мать, но совершенно определенно не желала быть на нее похожей. Ей хотелось быть личностью - неповторимой личностью, со своими достоинствами и недостатками.
   Лотти внимательно посмотрела на дочь:
   - У тебя усталый вид. Даже измотанный.
   - Я в порядке, мама. В полном порядке. - За последние три дня все, кто встречался с ней, отметили, что она расцвела и похорошела. У Лотти было иное мнение.
   - Как поживает наша невеста? - присоединился к ним Боб. Он уже припарковал машину и выгрузил багаж.
   Адора деликатно освободилась от материнских объятий, подошла к Бобу и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула его в щетинистую щеку.
   - Просто великолепно. - Адора с симпатией относилась к Бобу, этому седовласому великану с золотым сердцем. - Давайте помогу с чемоданами.
   - Я сам управлюсь. Если желаешь, отнеси в дом сумочку Лотти с косметикой.
   Вслед за Адорой гости поднялись по лестнице. Оказавшись внутри, Лотти осмотрелась и оценила отремонтированную квартиру. Кухню она нашла "светлой и воздушной", а гостиную - "изумительной".
   Боб тоже отметил вкус падчерицы.
   Но Лотти уже подталкивала мужа к выходу.
   - Боб, дорогуша, иди отдохни. Мне нужно поболтать с Адорой наедине. - И, чмокнув мужа, она прикрыла за ним дверь.
   Потом с решительным видом повернулась к дочери.
   - Я должна поговорить с тобой об очень важных вещах. И немедленно.
   Адора вспомнила о своем намерении не обращать внимания на ее слова.
   - Мама, мне некогда, нужно сделать несколько телефонных звонков насчет свадьбы, понимаешь? А потом я должна приготовить ужин.
   - Адора, - обиженно заговорила Лотти, - нам просто необходимо поговорить.
   - Понимаю, но давай отложим разговор. Сейчас у меня очень много дел. Лотти вздохнула.
   - Хорошо. Тогда когда?
   Никогда, подумала Адора, но вслух сказала:
   - Вечером. - И тоже вздохнула. - Когда ты познакомишься с Тиффани и Джедом. После ужина.
   - Значит, вечером, - согласилась мать. - Вечером, перед сном.
   - Да, - скрепя сердце подтвердила Адора. - Вечером. Перед сном.
   Наступил вечер. Боб сидел в гостиной перед телевизором, Тиффани и Лотти составляли компанию Адоре на кухне. В пятнадцать минут шестого рев мотоцикла возвестил о том, что с работы вернулся Джед.
   - О Боже! - воскликнула Лотти. - Что это?
   - Всего лишь Джед, - объяснила Тиффани, - на мотоцикле.
   - Ясно. - Лотти выдавила улыбку. - Громковато немного, правда?
   - У него "Харлей", - сказала Тиффани, словно это все объясняло. И с гордостью прибавила:
   - Джед собрал его своими руками.
   - Ясно, - повторила Лотти, но было очевидно, что ей ничего не ясно.
   Вскоре в дверях появился Джед в своем обычном облачении: черной коже и потертой джинсе. Черные волосы были примяты шлемом, лицо покрывал налет пыли. Видимо, у него был тяжелый день на работе.
   - Джед! - Тиффани подскочила к брату и обняла.
   - Полегче, - он показал свои ладони. - Можешь испачкаться.
   - Подумаешь! - Девочка еще раз крепко прижалась к брату.
   Лотти из своего кресла наблюдала за ними с нескрываемым ужасом. Адора представила друг другу будущих родственников:
   - Мама, это Джед. Джед, моя мама, Лотти. Джед повернулся к Лотти, которая с достоинством поднялась из кресла. Они посмотрели друг на друга так настороженно, что у Адоры упало сердце: мать и Джед выглядели заклятыми врагами, согласившимися на вынужденное перемирие.
   - Что ж, - спустя целую вечность промолвила Лотти, - здравствуйте.
   - Вам тоже добрый вечер, - ответил Джед под ее недоброжелательным взглядом и повернулся к Адоре:
   - Когда будет готов ужин?
   Адора машинально вытерла сухие руки о передник.
   - Через полчаса.
   - Пойду приму душ. - И он ушел.
   Тиффани с робкой улыбкой взглянула на Лотти.