Ринго Джон. Герой

   – Ага. Прикладом, – буркнула она в ответ.
   Тор снова был первым часовым. Все уже заснули. Один Тирдал сидел не двигаясь.
   – Медитируешь? – спросил Тор. – Или просто не спится?
   Ответа не последовало. Сенсат сидел в позе лотоса, уставившись в никуда. У разведчика мурашки по спине побежали. Больше он старался не смотреть на дархела.
   Еще до наступления утра командос оказались у подножий лесистых холмов. Полуостров, на который они высадились, был отделен от материка холмистой грядой. Им предстоит ее перейти, чтобы добраться до равнинной местности.
   Была почти полночь, когда Горилла, вдруг скомандовал шепотом:
   – Ложись!
   Все бесшумно опустились в траву и замерли, затаив дыхание. Впереди, на некотором отдалении, раздалось приглушенное шуршание и затрещали ветки.
   Руки разведчиков сжимали оружие в ожидании возможного нападения, отбоя тревоги – чего-нибудь, что разрядит ситуацию.
   – Держите ухо востро, – сказал Горилла. Проведя диагностику, он сообщил:
   – Дальше обрыв. Один дроид упал вниз и вышел из строя.
   – Вышел из строя? – удивился Благовест. – Разве эти железяки не суперпрочные?
   – При падении он зацепил булыжник и вызвал маленький обвал. Его придавило двухсоткилограммовым камешком. Так что смотрите, куда ставите ноги.
   Вскоре обрыв появился в приборах ночного видения черной линией справа. Собровцам пришлось двигаться по узкой полоске грунта, потому что слева выросла отвесная стена. Затем уступ сошел на нет, и разведчики пошли по наклонной поверхности, цепляясь для устойчивости за ветки деревьев и вьющиеся растения. Приходилось постоянно напрягать мускулы, чтобы не скатиться вниз. Влага, оставшаяся от недавнего дождя, еще держалась в слое опавшей листвы, и нужно было ступать аккуратно, чтобы не поскользнуться. Когда обрыв сменил крутой склон, Благовест обратился к Хорьку:
   – Шагов пятьдесят, и начнем спускаться. На высоте двухсот метров должен быть широкий уступ.
   – Понял, сэр, – сказал Хорек.
   Но не успели разведчики пройти и двух метров, как он вскрикнул. А через мгновение и все остальные с проклятиями отдирали от кожи маленьких кусачих созданий, кислотная слюна которых вызывала резкую боль. Видимо, собровцы потревожили гнездо насекомых и его обитатели отражали нападение.
   Неожиданно Шива схватился за шлем и, вмиг расстегнув его, сорвал с головы. Он не кричал, но выражение его лица было ужасным. Мелкие твари облепили уши и шею.
   – Отступаем на сто метров! Соблюдать очередность! – скомандовал Благовест.
   Началось отступление. Поднялся шум; мелкие, но многочисленные укусы мешали сосредоточиться.
   – Шива, следи за местностью. Тирдал, начинай обрабатывать раны. Тор, Куколка, дайте знать, если что-то приблизится. И кто-нибудь объясните мне, что это было?
   – Местный аналог муравьев, – сказал Хорек. – Или скорее термитов. А кусаются эти сволочи, как крысы. Кажется, летают или просто высоко прыгают. Я наступил на лежащее дерево, и они повалили оттуда.
   – Так. Значит, нельзя наступать на лежащие деревья. Шива, с тобой все в порядке?
   – Да, сэр. Останутся шрамы на всем лице, но жить буду.
   Пока сержант говорил, Тирдал обрабатывал его голову обезболивающим спреем-антисептиком.
   – Кажется, тут застрял кусок челюсти. Существует риск воспаления. Надо вытащить. Можно зажечь свет, сэр?
   Дархелы видят в темноте гораздо лучше людей, однако работа была мелкая, и Тирдал не мог обойтись без света.
   – Да. Придумай, как заслонить свет, и включай.
   Тирдал, достав защитный противомоскитный экран, накрыл им себя и Шиву. Теперь можно было использовать фонарик. В ране застрял маленький зазубренный кусочек хитина. Пока Тирдал орудовал пинцетом, Шива бормотал:
   – Вот… отродье…
   – Готово, – сообщил Тирдал. – Пусть кровь пока идет – это очистит рану. Позже зашью.
   – Теперь твоя очередь, – сказал Шива.
   Сенсат показал руки. На них виднелось с десяток укусов, но Тирдал переносил боль молча. Шива обработал повреждения спреем и достал свои инструменты. В кожу впилось несколько жал, которые, впрочем, легко вышли. Фиолетовая кровь дархела скоро течь перестала.
   Вдвоем Шива и Тирдал помогли остальным. Больше всех пострадал Хорек. На шее у него не было живого места, а руки были искусаны до локтей. "Огненные муравьи", как их тут же прозвали десантники, умудрились заползти Хорьку под одежду. Кинжал, как и Тирдал, стоически переносил боль. А вот Куколка неожиданно открыла в себе дар красноречия. У нее были сильно искусаны ладони. Тор, шедший последним, отделался всего одним укусом.
   – Везет же некоторым! – заметил Горилла, хотя тоже почти не пострадал.
   Когда с медицинской помощью было покончено, движение возобновилось. Хорек повел отряд вниз по склону в обход гнезда, а также всех поваленных деревьев. Разведчики шли медленно и осторожно – никому не хотелось повторения инцидента. Днем они спали в самых удивительных позах среди огромных, полуразрушенных водой и ветром камней, стараясь не тревожить еще болевшие места. Солнце ярко светило сквозь игольчатую листву, и тени образовывали на камнях причудливые узоры. Проснувшись, все стали разминать затекшие мышцы.
   – Вот задница, – пробормотал Горилла.
   – Что такое? – в один голос спросили Шива и Благовест.
   – Еще один дроид сдох, – проворчал техник, нажимая кнопки на контрольной панели. – Сейчас…
   – Пойду заберу его. Мне нужно прикрытие, – сказал он через пару секунд.
   – Будет прикрытие, – отозвался Кинжал и занял позицию, удобную для стрельбы.
   Тор пошел вместе с Гориллой. Они отдалились метров на пятьдесят. Остальные, не теряя бдительности, ожидали комментариев техника.
   – Полетел правый сервопривод. Похоже, просто износился. Большие нагрузки. В полевых условиях мне его не починить. Это мой самый старый киборг. Взять его с собой, сержант? Сенсоры работают, значит, может хотя бы имитировать часового.
   – Сами справимся, – сказал Шива после некоторого раздумья. – В бою он не поможет, а лишнюю тяжесть тащить с собой незачем. У нас есть другие киборги, к тому же все равно необходим часовой-человек.
   – Ладно. Сейчас настрою его на самоуничтожение.
   Тридцать минут спустя разведчики уже спускались по склону. Садилось красное солнце, а под одним из булыжников шла реакция разложения: вскоре от дроида ничего не осталось. Вместе с ним был уничтожен и накопившийся за все время мусор. В маленьком аду под камнем было нестерпимо жарко. Робот превратился в лужицу расплавленного пластика и металла, которая быстро застынет и покроется пленкой оксида. Никто никогда не узнает, проходили здесь разведчики или нет.
   Спуск с холма в темноте, с тяжелой амуницией – непростая задача. Особенно когда вокруг грязь, листва и камни. Разведчики цепочкой двигались за Хорьком.
   Куколка с увесистым рюкзаком то и дело поскальзывалась и даже порвала плотную ткань костюма, когда, кубарем скатываясь вниз, зацепилась за острую ветку. После падения она стала прихрамывать на правую ногу. На сей раз Куколка молча сносила все невзгоды, выказав свои страдания только тем, что во время привала проглотила пару обезболивающих таблеток и прилепила на ушибленное бедро специальный пластырь.
   – Полный порядок, – заверила она товарищей по команде. – Танцевать смогу.
   У каждого что-то болело. Боль – вечная спутница бойцов спецназа. Тупая и острая боль, синяки и ушибы, порезы и растяжения, мозоли и царапины, позвонки, хрустящие под тяжестью непомерно больших рюкзаков. На боль просто не обращали внимания – такой привычной она была. Люди осознавали риск, связанный с подобной работой, и никто не жаловался.
   Разведчики спустились с холма и зашагали через лес, покрывающий угорья. Здесь и там в низинах блестели заросшие тиной грязные лужи, на поверхности которых зеленели плавучие водоросли. Хорек старался вести отряд в обход таких препятствий, ведь плеск воды – это лишний шум, а следовательно, излишняя опасность. Многие деревья в лесу были поломаны недавним штормовым ветром или даже торнадо. Собровцам то и дело попадались эти покалеченные гиганты, верхушки которых валялись внизу у стволов. Сквозь подобные просветы в гуще листвы виднелось идеально черное небо с крупными, яркими звездами. Оно не было затуманено дымом заводских труб и подсвечено городскими огнями. Здешняя луна находилась в фазе роста, повиснув в вышине голубоватым серпом.
   – Какая красота! – воскликнул Хорек, когда поднял взгляд к небу во время одной из остановок.
   – Никогда не видел таких ярких звезд, – сказал Тирдал. – На наших планетах почти не осталось девственной природы.
   – Нам тоже удается увидеть такие только за пределами Периферии.
   – Они похожи на… – начал было Тирдал, но осекся. Он почувствовал насекомое. Примерно такое же, что набросилось на Хорька: быстрое, с мощными челюстями. Оно приближалось. Тирдал, уклонившись от атаки, выстрелил из своей импульсной винтовки и опять не попал. Жук приземлился у него за спиной, мгновенно развернулся, работая всеми восемью ногами, и приготовился снова атаковать. Он прыгнул, готовясь вонзить в сенсата свои челюсти, но в полете был обезглавлен взрывом антивещества. Тело жука придавило дархела своим весом, однако Куколка и Шива тут же вытащили его из-под конвульсивно дергающегося насекомого. Голова лежала неподалеку и еще шевелила антеннами и жвалами в страшном подобии жизни.
   Подошел Кинжал и спросил:
   – Ты в порядке?
   – Да, – ответил хриплым голосом Тирдал.
   Может, дыхание сбилось от удара пятидесятикилограммовой туши, упавшей сверху, а может, дархел просто занервничал.
   – Это ты его пришил, Кинжал? – осведомился он.
   – Угу. Стрелял в шею. Не знаю, где у этой твари мозг, но без головы она явно безопаснее.
   – Отличный выстрел! – восторженно произнесла Куколка.
   – Спасибо, – отозвался снайпер.
   – Я твой должник. Если попадешь в передрягу, я верну тебе долг. Даже если придется закрывать тебя своим телом, – сказал Тирдал.
   – Серьезно? – "Что-то это не по-дархельски", – подумал Кинжал.
   – Конечно. Если пуля будет лететь в ногу.
   Раздались смешки.
   – Тирдал, ты уверен, что все в порядке? – спросил Шива.
   – Да. Могу продолжать путь.
   – А как другие? Если в норме, то пошли.
   В последующие несколько дней разведчики изрядно отстали от графика. Они шли по узкой долине, расположенной между холмами и заросшей густой, высокой травой. Проход вел точно на север, к равнине. Трава хоть и отлично маскировала отряд, однако мешала обзору и существенно замедляла скорость передвижения.
   Горилла перевел роботов на ручное управление, и они, осторожно продвигаясь, разведывали местность. Горилла командовал ими при помощи джойстика, прикрепленного проводом к шлему. От специального устройства, вмонтированного в костюм, к роботам тянулись тончайшие провода. По мере того как дроиды отдалялись, провода разматывались. Будучи очень прочными, они использовались только один раз: быстро покрываясь грязью, кабель становился менее гибким, а очищать его было весьма трудно. У Гориллы имелся большой запас проводов, но и он был конечным, поэтому техник использовал кабели только в случае крайней необходимости. Сейчас наступил как раз такой момент: деревья, заглушающие сигнал, отсутствовали, и волны двусторонней беспроводной связи легко было засечь.
   – Горилла? – раздался голос Благовеста в шлемофоне.
   – Что вы хотите, капитан? – спросил Горилла.
   – Хочу видеть больше. Можешь запустить "стрекоз"?
   – Запускаю.
   Равнинная местность – проклятие для разведчика, и неудивительно, что капитан попросил Гориллу задействовать летающих роботов. Зато, если местность безопасна, можно будет сократить маршрут и пройти напрямик, не делая крюк вдоль линии холмов.
   Горилла засунул руку в одно из отделений своего бездонного ранца и вытащил с десяток небольших шариков, покрытых чем-то вроде перьев. Он легко подкинул их в воздух, и они трансформировались в маленьких дроидов, действительно похожих на хищных стрекоз. С жужжанием роботы разлетались в разные стороны, просматривая предполагаемый маршрут отряда и передавая изображения в инфракрасном спектре на компьютер Гориллы, который сортировал их и затем посылал Кинжалу и капитану. Роботы могли функционировать и как единый киберорганизм, но такой способ взаимодействия предполагал все ту же небезопасную двустороннюю связь.
   "Стрекозы" не обнаружили ничего опасного, только стадо насекомых размером с носорогов, панцири которых возвышались над травой.
   – Стадные животные, – доложил Горилла. – Видимо, с не очень сильно развитым интеллектом. Плохо, если у них такие же копыта, как у того громадного жука.
   Пока Горилла возился с роботами, Благовест решил, что неплохо было бы взять с этой планеты кое-какие образцы. Основной формой жизни были здесь насекомые, причем невиданного размера. Их панцири выдерживали прицельный огонь импульсной и гравитационной винтовок. Какие еще загадки таит в себе этот странный мир?
   – А-а, вот в чем дело! – сказал сам себе Горилла.
   – Что такое? – спросил Благовест.
   – Тутошние летающие организмы напали на моих киборгов. Две «стрекозы» уничтожены.
   – Думаю, стоит отозвать военно-воздушные силы, если осмотр местности окончен, – посоветовал капитан.
   – Да я и сам собирался, – отозвался Горилла.
   Он вернул назад восемь уцелевших дроидов из десяти. Они опустились на его плечи, прямо как прирученные птицы. Только вот пернатые не умеют приобретать шарообразную форму. Горилла осторожно положил роботов в герметично закрывающийся карман костюма.
   – Так. Можем двигаться дальше. Думаю, нам понадобятся две ночи, чтобы пересечь равнину. Лагерь будем устраивать с особой осторожностью: местность открытая – мало ли что. И не отклоняйтесь от заданного маршрута. Хорек, ты первый, потом Куколка. Тирдал, пойдешь последним – за Гориллой. Если почувствуешь что-нибудь необычное, тотчас дай знать.
   – Понял, сэр, – ответил капитану Тирдал. Человек бы обиделся, если бы его сочли угрозой общей безопасности и поставили в конец цепочки – на всякий случай. Никто не знал, что чувствовал дархел, да сейчас никого это и не волновало. Главное – не напугать шумом стадо насекомых.
   Разведчики медленно и бесшумно проползли километра три, запылились и вспотели, испачкались в испражнениях гигантских жуков. Им поминутно встречались огромные кучи помета, в которых копошились местные жуки-навозники, растаскивая фекалии на мелкие кучки. Запах стоял ужасный: ни люди, ни тем более дархел никогда в жизни не сталкивались с подобным зловонием. Но источник запаха был тот же, что и в привычных для них мирах: гниющие переваренные растения и анаэробные бактерии.
   Примерно за час до восхода, когда Шива и Благовест уже начали беспокоиться, Хорек доложил:
   – Есть низина. Сухая. Можно окопаться.
   – Оставайтесь на местах. Сейчас проверю, – приказал Шива. Он прополз мимо членов отряда и поравнялся с Хорьком. – Да. Самое то. Поторопимся, скоро рассвет.
   К тому времени как взошло здешнее солнце, собровцы укрылись в ложбине под прикрытием травы и защитных камуфляжных сеток. Сон разведчиков охраняли двое пригнувшихся к грунту часовых – с северной и южной сторон. И до полудня все шло нормально.
   Солнце находилось в зените, голубое небо было покрыто молочно-белыми кучевыми облаками. В поле зрения часовых, Гориллы и Благовеста, появилось стадо небольших, размером с пони, насекомых. Медленно приблизившись, они стали пастись около лагеря. Затем, видимо привлеченные необычным запахом, пошли прямо на разведчиков.
   – Что будем делать, сэр? – спросил Горилла.
   – Самое главное – не напугать их, – ответил командир. – Будем надеяться, что они пройдут мимо, не заинтересовавшись нами. Мы не трогаем их, они не трогают нас.
   – Понял, сэр, – ответил Горилла, на всякий случай покрепче сжав в руках винтовку.
   Он не изменил положения даже в ту минуту, когда семейство из шести насекомых прошло прямо над ним, не наступая на неровную поверхность – его спину. Горилла слышал, как щелкают около его уха челюсти, срезая траву, чувствовал, как насекомые шершавыми боками задевают его ноги, как обнюхивают лицо. Он до смерти испугался, но остался целым и невредимым: травоядные быстро поняли, что он несъедобен.
   – Бог мой. Ушли, – только и смог вымолвить техник, провожая насекомых взглядом.
   – Могло быть гораздо хуже, – сказал Благовест.
   – Не хочу даже думать об этом.
   Однако вскоре действительно стало хуже. Местный аналог летучей мыши был размером с птерозавра и охотился днем. Пять таких мышей лениво парили над равниной. Потом, заметив отряд своим острым зрением, подлетели для более детального осмотра. Через некоторое время они уже кружились над лагерем, словно чудовищные грифы, заслоняя собой солнце. Тень одного такого существа укрывала все место, занятое лагерем.
   – А что теперь, сэр?
   – Главное – не стрелять. Иначе мы их раздразним, и жди неприятностей.
   – Понял, сэр. Но хотелось бы, чтоб они поскорее сгинули. Такое ощущение, что вот-вот на нас обрушатся.
   – Смотрите, они снижаются! Эти твари запросто могут унести того «носорога». Не хочу попасться к ним на обед.
   – Есть идея. Где твои роботы? – спросил Благовест.
   – В пятидесяти метрах, сэр. Кажется, я вас понял. Заставим дроида пошуметь и посмотрим, что произойдет.
   – Да, – подтвердил Благовест. – Будь готов стрелять, если что.
   – Нет проблем, сэр. Хотите, чтобы я палил по этим пташечкам?
   – Если только станут атаковать. Действуй, они и впрямь снижаются.
   – Есть, сэр.
   Горилла взялся за джойстик и заставил робота кружить на месте, изображая раненое животное.
   Один из «птеродактилей» сложил крылья и бросился вниз, удивительно напоминая терпящий крушение самолет из исторической хроники. Открылась чудовищная пасть, обнажив зубы, явно предназначенные для пробивания панцирей и кромсания плоти.
   Перед самой посадкой тварь раскрыла крылья, чтобы затормозить, изогнула шею и сомкнула челюсти на корпусе робота. Тот отреагировал точно по программе, выпустив смертоносные иглы, пронзившие челюсть и голову животного. Оно тихо вскрикнуло, распласталось и забило крыльями, пытаясь освободиться от жгучих игл. Робот втянул свои шипы, и чудовище, выплюнув его, попробовало взлететь.
   Но дело сделано. Смертельно раненый «птеродактиль», едва приподнявшись, опрокинулся на спину. Через пару минут все было кончено.
   Другие птерозавры, почувствовав неизвестную опасность, взмыли под облака и полетели искать привычную добычу.
   – Убрались, – вздохнул Горилла. – Надо бы облегчиться, а то штаны намочу. Можно отойти с поста, сэр?
   – Нервы шалят? Что-то подсказывает мне: пора менять часовых. Буди Кинжала и делай, что надумал. Не теряй времени. Я жду.
   На закате, когда командос готовились выступать, Горилла обнаружил, что робот, подвергшийся нападению, поврежден куда сильнее, чем можно было предположить. Пришлось активировать самоуничтожение и закопать дроида.
   К концу ночи командос снова вошли в лес у подножия холма, с которого им, наверное, удастся осмотреть подозрительную местность.
   Они устроили лагерь в лесу, выставив двух часовых и запустив в небо «стрекоз» для обеспечения безопасности. Техник не спал весь день, принимая специальные таблетки. Этой ночью начнется самая опасная часть маршрута.

ГЛАВА 8

   Подъем оказался трудным. Густая растительность на склоне прикрывала россыпи обломков древней лавы, которые предательски норовили выскользнуть из-под ног. Маленькие камни то и дело шуршали, скатываясь вниз сквозь кусты, а большие больно царапали руки и ноги, несмотря на сапоги и перчатки. Пыль стояла столбом. Пыльца здешних цветов вызывала аллергию. Зудело в носу, жгло глаза, горел язык во рту. В общем, десантники чувствовали себя отвратительно. Удержаться на месте было нелегко, и перегруженные Горилла и Куколка не раз скатывались на несколько метров по склону, похожему на наждачную бумагу, а потом с руганью продолжали восхождение. Крепко сложенный Тирдал, цепляясь руками за каждый надежный выступ, идеально балансировал и медленно, но без падений продвигался вверх, вызывая тихую зависть спутников.
   Через несколько сотен метров напряженного подъема растительность стала достаточно надежной, чтобы обеспечить поддержку. Грубые, волокнистые растения, похожие на крапиву, сначала сменились мягкими, гибкими кустами, а затем деревьями. Удивляло то обстоятельство, что растительность не исчезала по мере восхождения, как на Айсландии, а, наоборот, становилась буйной и более разнообразной. Может быть, эти холмы – потухшие вулканы, в кратерах которых образовались озера, питавшиеся дождевой влагой.
   С изменением климата они пересохли, и время разрушило чаши, но плодородный слой ила остался. Это было лишь предположение. Заниматься геологическими изысканиями у командос не возникало желания.
   По дороге Благовест размышлял, не стоило ли пойти в обход. Он понимал, что длинный, окольный путь отнял бы много времени, но все же сомневался в принятом решении.
   Неожиданно отряд атаковала еще одна колония похожих на муравьев насекомых. Эти были побольше – сантиметров пять длиной – и с поразительной легкостью вгрызались в плотную ткань костюмов.
   – Стойте смирно! Они могут серьезно покусать. Высылаю киборгов.
   Горилла направил «стрекоз» к маленьким животным. И роботы, опустившись на разведчиков, стали уничтожать кусачих тварей.
   – Капитан, Тор, не шевелитесь. «Стрекозы» выведены из строя, а на вас еще остались эти термиты. Сейчас сниму их руками.
   – Поторопись, Горилла. Я кожей чувствую, как они проедают мою одежду.
   – Готово.
   На этот раз обошлось. Только на костюме Благовеста красовались две дыры да была погрызена правая лямка его рюкзака. Ткань выращивалась на молекулярном уровне и была способна выдержать удары ножей, выстрелы из пистолетов и даже пальбу не очень мощного кинетического оружия. А челюсти этих насекомых с ней справились.
   Слава богу, муравьи не успели добраться до тела.
   Разведчики решили устроить передышку в кустах, а спустя еще некоторое время расположились на отдых в молодой поросли деревьев. День был очень жаркий, и воздух до сих пор не остыл. Пот струился с командос ручьями, и даже у всегда бодрого дархела был изнуренный вид.
   – Подходящая ночь для прогулки? – осведомился Шива и получил в ответ несколько невнятных ругательств. – Ты в порядке, Тирдал?
   – Да, просто концентрируюсь на своих ощущениях и медитирую, чтобы дать телу отдохнуть.
   – И ты притомился, Тирдал? – спросил Кинжал.
   – Я просто дархел и никогда не набиваю себе цену.
   – Если есть силы ссориться, стало быть, карабкаться и подавно сумеете, – сказал Шива, прерывая напряженный разговор. – Пошли.
   Тор и Куколка запротестовали, но подчинились. Подъем возобновился.
   – Кажется, я начинаю ощущать присутствие цлеков, – заявил Тирдал. – Какой-то необычный фон…
   – Детали? – попросил Благовест.
   – Пока никаких. Просто ощущаю присутствие.
   – Ладно. Предупреждены значит вооружены. Осторожность и дисциплина, ребята. Думаю, вы и так это понимаете, – сказал капитан.
   Подъем по лесистому склону проходил быстро: корни, которые при спуске только мешали, теперь помогали карабкаться. Окружающие деревья были местными аналогами сосен – высокие, с вечнозелеными хвойными кронами и узловатыми корнями.
   Сначала Хорек цеплялся за эти деревья при восхождении, потом обнаружил, что весь испачкался в густой липкой смоле, и перестал. По мере того как отряд приближался к вершине холма, лес редел, и вскоре разведчики уже двигались среди кустарников и отдельно растущих деревьев. В красноватом свете луны листва приобретала цвет засохшей крови. Разведчики двигались ползком, быстро перебегая открытые места. «Хамелеоны» подстроились под цвет листвы кустарников. В этих костюмах было нестерпимо жарко: специальная прослойка отражала излучаемое людьми тепло, так что отряд не был виден в инфракрасном спектре. Улучшенные бронекостюмы могли поглощать тепловую энергию в большом объеме, а штурмовые костюмы-"хамелеоны", которые были на командос, лишь отражали ее. Поэтому приходилось делать остановки, чтобы снизить температуру внутри. В данный момент отряд размещался в нише под выступом скалы.
   – Ну вот, – сказал Благовест с нотками удовлетворения в голосе. – Мы добрались до места, передохнули, а теперь пора идти. Кинжал, Горилла.
   Так и работают собровцы. Долгие дни в передвижении по-пластунски, ободранные колени да прочие радости жизни – и только потом само задание. Рюкзаки они сложили под скалой, чтобы двигаться быстрее, налегке, забрав их на обратном пути. А если случится так, что командос будут вынуждены оставить свою амуницию, значит, ситуация настолько осложнилась, что они вряд ли проживут столь долго, чтобы успеть чем-нибудь воспользоваться.
   Кинжал со сканером в руке бодро спускался по склону. Горилла настраивал киборга. Капитан посмотрел на Тирдала. Было очевидно: тот концентрируется, чтобы лучше чувствовать.
   – Есть что-нибудь? – спросил Благовест.
   – Да, – ответил Тирдал. Ухо у него подрагивало. – Уверен, что внизу цлеки. Я это ясно ощущаю. Но имеется проблема.
   – Какая?
   – Капитан… Он один.
   – Один, – повторил Благовест, чувствуя, как волосы у него встают дыбом и мурашки бегут по спине.