Робертс Джон Мэддокс. Конан в Чертогах Крома

   На несколько мгновений Конан точно прирос к месту от неожиданности.
   - Кром!.. - сказал он наконец.
   - Нет, тут не Кром. Тут просто Ча, прорицатель Кром, он живи там, повыше... - И кхитайский гадатель ткнул пальцем через плечо, в сторону Бен Мора
   - Ты что, Конан, знаешь этого старикана? изумился Куланн. Он, конечно, ничего не понял из их короткого разговора.
   Кхитаец повернулся к юноше.
   - Моя и Конан давние друзья, сообщил он ему на ломаном киммерийском.
   - Он хоть человек? спросил Куланн Он говорит еще хуже пиктов...
   - Человек, - успокоил его Конан. - Весьма своеобразный, но человек. - И вновь обратился к кхитайцу: - Почему ты, старик, притворялся простым шарлатаном? Продавцом дешевеньких амулетов?..
   - О чем твоя говори? - возмутился Ча тоном оскорбленной невинности. - Твоя не нравись моя амулет? Стояла бы ты тут, пожалуй, если бы не моя амулет!..
   Конан попробовал пальцем остроту своего меча.
   - Не люблю я, дед, когда со мной в игры играют, - тихо и зловеще проговорил он. - Хатор-Ка, стигийская сука, уже выставила меня дураком. А теперь и ты мне лапшу на уши вешаешь!
   - Моя с самого начала тебе говори: твоя - всего лишь фишка на игральной доске Богов! - заявил Ча. - Теперь твоя злись, потому что это окажись правда?
   - Правда не правда, а только мне почему-то охота кое-кого прирезать, заворчал Конан. - А ты так удобно сидишь...
   И он начал подниматься на насыпь.
   - Погоди! - заторопился кхитаец. - Я нужен твоя. Твоя нужен мне.
   Конан приостановился.
   - Ну и на кой ты мне? - осведомился он подозрительно.
   - Твоя горазд только драться, а моя... моя - великий маг. Там, наверху... - он вновь указал на пламенеющую вершину Бен Мора, - там происходит великое волшебство. Злое волшебство! Чтобы сражаться с ним, одних мечей недостаточно!
   - Да, - сказал Конан. - Твои занюханные амулеты там, конечно, очень помогут.
   - Твоя не боись! - блестя зубами в сумерках, заулыбался кхитаец. - Моя магия сильный, очень сильный. Как по-твоему, каким образом я сюда добрался?
   - Я как раз собирался спросить! - озадаченно проговорил Конан. - Слышь, Куланн!.. Последний раз я видел бессовестного попрошайку еще знаешь где? В Хоршемише. Это город такой. На Юге. Я путешествовал оттуда много недель. А он каким-то образом меня обогнал! Как тебе это удалось, гадальщик?
   - Да совсем просто, - ответил кхитаец, слезая с камня и с достоинством поправляя лохмотья. - Моя прилетай верхом на драконе. Ну так что, пошли влезем на гору?
   Двое изумленно примолкших киммерийцев снова зашагали к Бен Мору, и с ними - обтрепанный кхитайский волшебник...
   Рассвет озарил молчаливое, пустынное Поле Вождей. Ни один клан не возделывал эту землю, ничьи коровы и овцы не паслись между странными, жутковатыми камнями Поля, покрытыми непонятной резьбой. Камни эти так обросли мхом, что забредший сюда человек мог долго бродить между ними, прежде чем заметил бы геометрический узор на поверхности. И еще больше времени потребовалось бы ему, чтобы осознать: это была совсем не та геометрия, которую преподавали ученикам аквилонские мудрецы.
   Что касается киммерийцев, они просто не имели никакого понятия о геометрии - такой ли, этакой. Странность узора никогда не бросалась им в глаза.
   Камни были разбросаны по небольшому плоскогорью, - округлые горбы, которые мох покрывал несколько необычным образом: равномерно со всех сторон. А посередине возвышалось то, что киммерийцы именовали Стоячим Камнем. Это был голый каменный "палец", и камень такой породы нигде больше в горах не встречался. Поверхность "пальца" была шершавой и изрытой, и мох на нем не рос совершенно. Если верить древней легенде, некогда этот монолит послужил чем-то вроде метательного копья в войне между Богами: Кромом и Имиром. Имир, Бог Северных Стран - Асгарда и Ванахейма, - послал вызов Крому, желая единолично править всем Севером. Имир, повелитель бурь и предводитель йнеистых великанов, наслал ужасную зиму, отнявшую жизни многих подданных Крома. Сочтя наконец, что Кром достаточно ослабел, Имир со своими великанами вторгся в Киммерию. Но Кром, по-прежнему полный сил, сорвал громадный камень с одной из горных вершин Гипербореи, и камень этот светился в Его руке от внутреннего жара земных недр. Кром метнул его во врага, и камень, пролетев по воздуху множество лиг, наконец упал наземь в этом самом месте, прямо у ног великанского войска, так близко, что от его жара у Имира чуть не растаяла борода. Поняв, что сил у Крома нисколько не убыло, Имир тут же развернулся и отступил в свои родные пределы.
   Вот после этого Кром и наделил Свой народ удивительной выносливостью к холоду и жаре, чему не уставали дивиться жители иных земель...
   Юноша, карабкавшийся по Стоячему Камню, все время думал именно об этой легенде. Пальцы рук и босых ног без труда находили, за что зацепиться на неровной поверхности. Киммерийцы с раннего детства привыкали лазать по скалам, вот и он взбирался наверх с такой же быстротой, с какой его цивилизованный сверстник поднимался бы по лестнице. Он добрался до вершины, ничуть не запыхавшись. Итак, он прибыл сюда первым! Не зря он встал посреди ночи и покинул лагерь, опередив всех своих родственников. Теперь он станет рассказывать внукам, как явился вперед всех на Поле Вождей и влез на вершину Стоячего Камня. Если, конечно, удастся выжить в бою...
   Тело юноши украшала лишь синяя боевая раскраска клана Туногов. Несмотря на злой холодный ветер, он пренебрег толстым плащом: только набедренная повязка из волчьей шкуры прикрывала его чресла, но пояс оттягивали ножны с мечом и кинжалом. Копье свое он оставил стоять прислоненным к подножию Камня. Черные волосы развевал ветер: юноша стоял полупригнувшись, в излюбленной стойке горного воина. И не имел никакого понятия о том, что художник из какой-нибудь просвещенной страны, пожалуй, счел бы его великолепным олицетворением дикого, воинственного Севера. Ему, однако, не было ни малейшего дела до подобных вещей. Он щурился от ветра и ожидал собрания кланов.
   Острые глаза паренька уловили первое движение, как только краешек солнца выглянул из-за гор на востоке и залил Поле Вождей кровавым утренним светом. Бегуны, появившиеся с разных сторон, наперегонки направлялись к облюбованному им насесту. Это были лучшие бегуны каждого клана, те, что несли Кровавые Копья своих родов впереди остального войска. Прошло совсем немного времени, и всю равнину заполнили темноволосые воины. Собрались они быстро: киммерийцы не шагали на битву, как делали регулярные армии других стран. Они предпочитали бегать той самой рысцой, поглощающей милю за милей.
   Приближаясь, каждый бегун метал свое копье в Камень, следуя давней традиции, которую никто уже не мог истолковать, но соблюдать продолжали неукоснительно
   - Привет вам, воины! - прокричал юноша, взобравшийся на вершину.
   Раэда с заплетенными волосами посмотрел наверх и улыбнулся ему.
   - Я-то надеялся быть первым! - сказал он - Ты, верно, рано встал нынче, Туног!
   - Твоя правда, - откликнулся тот. - Забирайтесь скорее сюда! Увидите такое, чего никогда в жизни не видели!
   Юные бегуны взобрались наверх с ловкостью обезьян. Площадка наверху была неровной и тесной, но парни устроились там так же непринужденно, как какие-нибудь городские щеголи - на главной площади Тарантии, аквилонской столицы
   - Идут!.. - восхищенно проговорил один - Раэда, Туног, Канах, Лакхейш, Дал Клайд... все кланы собрались! Кто когда-нибудь видел подобную красоту?..
   Другой вытянул руку, указывая на северо-восток там как раз показалась из узкого ущелья длинная вереница людей Они размеренно бежали вперед, возглавляемые своим копьеносцем.
   - А вот и дикие Галла: я различаю хвосты волос у них на макушках. Никогда еще не видел живьем никого из этого клана! Говорят, они удивительно жадны до сражений
   В устах киммерийца это определение звучало, право же, достаточно необычно
   - Смотрите!.. - восхитился юноша с висками, выбритыми по обычаю клана Лакхейш - Как славно играет утреннее солнце на копьях небывалого войска!
   Тут к подножию Камня приблизился седобородый вождь и посмотрел, подбоченившись, на юнцов.
   - Ну что? - сказал он. - Насмотрелись? А теперь - живенько вниз! На вершине Камня вряд ли будет сражение, зато внизу - прорва работы!
   Пока ребята спускались, к окликнувшему их вождю подошли несколько других. Был среди них и Канах. Как первый призвавший к объединению, он был провозглашен верховным вождем, - пускай на время и в той степени, в какой вообще кто-то мог повести за собой киммерийские племена, дикие и необузданные даже в самые мирные периоды жизни.
   - А быстро мы собрались, - проговорил он удовлетворенно. - Не придется долго ждать, прежде чем выступим. Даже Галла прибыли утром самого первого дня!
   - Галла передвигаются быстрее многих других, - заметил Раэда. - В течение дня, я думаю, подойдут и другие. Разве что некоторые низинные кланы, возможно, задержатся до завтра...
   - Надеюсь, они все же прибудут до полудня, - сказал Канах. - Что-то подсказывает мне: надо спешить. Нужно обязательно двинуться в путь завтра в середине дня, не позже. Даже если к этому времени кого-то еще не будет...
   В течение дня войско все росло и росло. Длинных речей не произносили: все и так знали, зачем сбор, все были готовы к сражению. Зачем еще какие-то разговоры? Люди сидели вокруг костров, кто-то подкреплялся скудным дорожным пайком. К наступлению ночи подошли последние кланы. Возле Стоячего Камня, таким образом, собралось все мужское население Киммерии, способное носить оружие. За исключением лишь Конана и Куланна.
   Канах сидел у огня вместе с другими вождями, когда из темноты появились еще какие-то люди, и эти люди не были киммерийцами.
   - Чужеземцы пожаловали, - негромко прокомментировал кто-то. Канах вгляделся в потемки. Его слуха достигло тихое позвякивание оружия и доспехов. Киммерийцы таких звуков не производили даже в полном вооружении. В обычное время нечто подобное заставило бы Канаха мигом схватиться за меч, но сейчас он точно знал: на Поле Вождей пришли не враги.
   Потом у костра появились трое мужчин
   - Мне сказали, здесь я увижу вождей, - сказал самый высокий. У него, как и у двоих других, были длинные золотистые волосы и такая же борода. В отличие от киммерийцев, все трое носили шлемы, увенчанные короткими - чтобы не сбил вражеский меч - рогами, а также доспехи из бронзовых или железных чешуй. Еще эти воины носили многочисленные золотые украшения с самоцветами.
   Канах и остальные вожди поднялись с земли, но рук к оружию не протянул ни один.
   - Перед тобой вожди Киммерии, воин, - сказал Туног, самый старший среди собратьев. Его снежно-белые волосы и борода обрамляли выкрашенное синей краской лицо.
   - А вы - те самые асы, о которых говорил Конан? - спросил Канах.
   - Те самые, - сказал предводитель. - Я - Вульфхере, сын Хьяльмара, и в промежутках между объявлениями вне закона Гарлинги называют меня принцем. Как раз теперь я опять вне закона - за человекоубийство. И я сам, и все мои люди. Большинство я оставил у границы вашего лагеря...
   - Садись, - пригласил его Канах, гостеприимным жестом указывая асу на голую землю. - Мы бы с радостью предложили тебе угощение, но сами сюда мало что принесли, кроме припасов в дорогу.
   - Зато мы снарядились как следует, - ответил Вульфхере. Он протянул руку назад, и один из его людей подал ему тугой бурдюк для вина. Вульфхере вынул затычку и отпил большой глоток, потом вручил бурдюк киммерийцам.
   Канах покачал головой, и следом за ним - остальные вожди.
   - Мы благодарим тебя, - сказал он. - Но не годится нам пить, в то время как у наших родственников в животах сухо.
   Некоторое время предводители сидели молча. В отличие от своих двоюродных родичей ванов, асы вовсе не были непримиримыми недругами киммерийцев. Они, конечно, воевали, но - большей частью, а не все время, как с ванами. Бывал между ними и мир, и даже иногда по целому году. В целом два народа друг дружку недолюбливали, но притом и уважали за несомненное воинское мужество. Ростом асы не уступали киммерийцам, но жилистая легкость, присущая "черноволосым", в их телосложении встречалась лишь изредка. Как все северяне, асы были сильны и свирепы, но, опять же в отличие от киммерийцев, знали толк в пирах, веселье и выпивке. Они любили украшения и драгоценности, в особенности отобранные у кого-либо. За все это киммерийцы полагали их порядочными распустехами. "Одно добро в асах и ванах, - гласила старинная киммерийская мудрость. - Они часто и помногу убивают друг дружку..."
   И в самом деле: как ни свирепа была вражда ванов и киммерийцев, если дело касалось асов и ванов, то тут была даже не вражда, а какое-то кровожадное безумие. И это при том, что асы и ваны поклонялись одним и тем же Богам, говорили на одном языке и соблюдали почти одинаковые обычаи! Если уж на то пошло, даже внешне два народа различались лишь одной характерной деталью: цветом волос. Ваны были почти сплошь рыжими, асы - светловолосыми.
   С другой стороны, цивилизованным народам хватало еще более ничтожных поводов для войны...
   - Значит, демоны и вас достали, как нас?.. - спросил вождь с выбритыми висками, глава клана Лакхейш.
   - Еще как! - кивнул Вульфхере. - Перестали существовать целых три поселения, все - на границе с вашей страной. Поначалу кое-кто даже думал, что это постарались ваши молодцы, но потом мы поняли, что не киммерийцы приложили там руку. Правда, пока не появился ваш бегун, мы понятия не имели, в какую сторону обратить свою месть. Если бы вы согласились немного подождать с походом, к вам на подмогу, пожалуй, подоспел бы весь народ асов...
   - Вряд ли нас обрадовало бы пришествие всего народа асов, - с легкой улыбкой ответствовал Канах. - Даже в качестве союзников.
   - Значит, обойдетесь нашим отрядом, - сказал Вульфхере. - Много нас или мало, только с бедой должно быть покончено, и покончено навсегда. Мы хотим отомстить!
   Вожди степенно кивнули. Подобные устремления были хорошо понятны любому северянину, к какому бы народу он ни принадлежал...
   Глава десятая
   НА СВЯЩЕННОЙ ГОРЕ КРОМА
   - Но почему они берут в плен моих соплеменников? - требовательно спросил Конан маленького волшебника, шагавшего с ним бок о бок по снегу.
   - Тот, кто готовит великое волшебство, собирается произнести страшное заклинание, - ответил Ча. - Возможно, ему потребуется для этого огромное жертвоприношение.
   - Так, как это делают ваны? - спросил Куланн. - Они покупают благосклонность своего Имира, принося ему жертвы в святых рощах...
   - Может, и так, - сказал Ча. - Но я думаю, что за этим стоит нечто большее. Тут дело не просто в милости какого-то Божества. Земля, небо, звезды, планеты - все нынче перемешалось, все утратило порядок и строй. Стали возможны заклинания, не имевшие силы в течение тысяч лет...
   - Мне это не по мозгам! - проворчал Конан. - Но ведь и ты, кажется, говорил, что не больно-то понимаешь?..
   - Смертному человеку ничего не дано знать наверняка, - охотно согласился Ча. - Все иллюзия. Как говорил Правитель Ли...
   - Хватит с меня твоих восточных завихрений! - рявкнул Конан. - С этого момента, если не можешь предложить ничего дельного, держи-ка лучше свои соображения при себе!.. Лучше предупреди вовремя, нет ли какой колдовской опасности впереди. А об остальном мы уж как-нибудь и без тебя позаботимся...
   - Твоя моя не доверяй? - Кхитаец снова перешел на ломаный жаргон.
   - Люди, заявляющие, что летали на драконах, мне обычно доверия не внушают, - сказал Конан.
   Они продолжали карабкаться вверх, хватая ртами разреженный воздух высокогорья. Однако от Конана не укрылось: чем выше они поднимались, тем меньше снега делалось на земле, а воздух становился ощутимо теплее. Потом он заметил, что у его спутников при дыхании перестал идти пар изо рта.
   - Теплее делается, - заметил Конан.
   - Значит, даже северный варвар способен кое-что ощутить, - хихикнул Ча. Моя - хороший учитель! Уже успела кое-чему твоя научить!
   Конан нежно погладил рукоять меча и поинтересовался:
   - А от разрубленного черепа твои амулеты помогают, паршивый ты кхитаеза?..
   - Я же и говорю - варвар, - пробормотал Ча. - На все у него один-единственный довод.
   - Которого, - ответил Конан, - в большинстве случаев вполне хватает...
   - Неужели все кхитайцы такие же болтливые, как этот?.. - спросил Куланн.
   - Да наверное, - предположил Конан. - У людей, живущих в городах, обычно другого дела нет, кроме как чесать языком...
   - У нас, у кхитайцев, по крайней мере есть возможность поговорить с умными людьми, - сказал Ча. - И о вещах, достойных обсуждения. Вот вам, киммерийцам, о чем беседовать? О коровах? О снеге? Потому вы такие и молчаливые. Зато мы, кхитайцы...
   Конан вдруг резко взмахнул рукой и зашипел, призывая к молчанию. Все трое замерли, напряженно вслушиваясь. Впереди по-прежнему было мало что видно, кроме зловещего свечения в небе, но зато начали доноситься звуки. Жуткие это были звуки. Хриплое пение. Пронзительные вопли. И низкий, ритмичный, глухой гром барабанов...
   - Точно души проклятые жалуются... - пробормотал Куланн.
   - Может, именно это вы и слышите, - заметил Ча.
   - Пока поближе не подберемся, не выясним, - сказал Конан.
   Они стали снова красться вперед - с удвоенной осторожностью, стараясь держаться под прикрытием камней и производить шума не больше, чем их собственные тени, скользившие по камням. Конан был приятно удивлен, заметив, что Ча двигался с той же бесшумной легкостью, что и они с Куланном, и для этого ему, кажется, даже к магии прибегать не пришлось. Росточком кхитаец был не больше двенадцатилетнего мальчишки-киммерийца, к тому же он находился в чужой для себя стране и шел навстречу неведомой, но явно смертоносной опасности... однако не было заметно, чтобы он испытывал страх.
   Видимо, примерно это же почувствовал и Куланн. Юноша подобрался поближе к Конану и шепнул:
   - А знаешь, по-моему, некоторые из цивилизованных народов совсем не так мягкотелы, как мне рассказывали...
   Конан ничего говорить не стал, только согласно кивнул.
   Джаганат рассматривал мертвое тело, лежавшее на мерзлой земле. Тело принадлежало очень молодому мужчине, почти мальчику. Лицо, так и не успевшее обрасти бородой, застыло в зверином оскале ярости и ненависти. Черные волосы разметались, серые глаза смотрели в пустоту. Правая рука еще держала черен длинного прямого меча с лезвием немного уже тех, что носили ваны. В другой руке мертвый юноша держал копье. Джаганат поднял голову и посмотрел на троих раненых, стоявших подле Старкада.
   - Неужели весь этот ущерб причинил какой-то сопляк?.. - спросил вендиец, обращаясь к вождю.
   - Я же тебе говорил, дерутся они как одержимые, - ответил Старкад. - А этот еще и исполнял поручение, причем такое, по его мнению, важное, что предпочел прорубаться сквозь отряд в сотню мужей, не желая обегать, как полагалось бы разумному человеку, кругом!
   - Что же за поручение? - поинтересовался Джаганат.
   Вместо ответа Старкад нагнулся и вынул копье из левой руки мертвеца. Чтобы высвободить древко, ему пришлось наступить ногой на запястье мальчишки и несколько раз дернуть. Потом он протянул копье Джаганату.
   От острия до самого края втулки наконечник был покрыт чем-то красно-коричневым.
   - Да оно все вымазано! - брезгливо отстранился Джаганат. - Эти киммерийцы что, никогда оружия не чистят?
   - Это Кровавое Копье, - пояснил Старкад. - Оно обозначает призыв на собрание всех кланов. Таких бегунов рассылают по всем родам, и те кланы, которые получают Кровавые Копья, собираются в месте, именуемом Полем Вождей.
   - А что это за кровь? - побуждаемый профессиональным интересом, спросил Джаганат.
   - Если причина войны - убийство киммерийцев какими-нибудь чужаками, они используют кровь жертв. В иных случаях воины того клана, что рассылает Копья, режут себе руку и окрашивают Копья собственной кровью.
   - С какой же стати им сейчас-то собирать ополчение? - спросил Джаганат.
   Старкад вновь посмотрел на мертвое тело:
   - Этот парень нам уже вряд ли что-то расскажет... Не думаю, однако, чтобы наша маленькая прогулка дала им достаточный повод. Мы еще довольно далеко от Полей Мертвых, да и откуда бы киммерийцам знать о нашем присутствии? И тем более о том, куда мы направляемся! И вообще, против сотни врагов черноволосые выставили бы воинов всего одного клана, а вовсе не ополчение. Наверное, над ними нависла какая-то угроза посерьезнее нас! Может, опять вторжение из Аквилонии...
   - Но если это так, - сказал какой-то воин (и с каждым словом из недр его рыжей бороды вырывалось облачко пара), - если это так, они, наверное, слишком заняты, чтобы вообще обращать на нас внимание!
   Остальные с готовностью закивали: всем хотелось, чтобы дело обстояло именно так.
   - Будем надеяться, - улыбнулся Старкад. - Тем более что собираются они далеко отсюда.
   - Почем тебе знать? - спросил Джаганат.
   - Кровь на Копье засохла три, а то и четыре дня тому назад. И ты мне не поверишь, если я скажу тебе, как далеко может убежать за три-четыре дня такой горный козел, как этот мальчишка.
   - У нас в вендийских горах тоже есть бегуны, поэтому я представляю, сказал Джаганат. - Так, значит, маленькое путешествие в роли эскорта больше не кажется тебе таким уж обременительным?
   И маг улыбнулся, поддразнивая.
   - Бояться мы и не думали! - упрямо заявил ван. - Только кому охота лезть на рожон, если можно без этого обойтись?
   - А я думал, вы, ваны, только и смотрите, как бы подраться, - заметил Гопал.
   - За честь - всегда пожалуйста! - пожал плечами Старкад. - Ну там, еще ради мести... или просто из удовольствия... Но если драться приходится из-за золота, почему бы не попробовать получить золотишко без боя? Слава живет гораздо дольше смертного человека, и потому-то за нее стоит проливать кровь и отдавать жизнь. А золото? Золото приходит и уходит. Рискнуть из-за него можно, но умирать?.. Пускай дурак гибнет ради богатства...
   - Стало быть, северным варварам не чужда философия, - сказал Джаганат. Воистину настало время чудес!..
   Двое киммерийцев и с ними кхитаец лежали на скальном выступе, глядя вниз, в обширную впадину, откуда и происходило адово свечение, окрасившее небеса. Они отважились высунуть за каменную кромку только макушки до глаз, так чтобы можно было смотреть. Высоко над ними, на восточном склоне горы, зиял вход в пещеру, называемую Обителью Крома. Однажды Конан уже видел эту пещеру: он был в то время совсем еще подростком, и его клан собрался на Поле Вождей, чтобы похоронить старого Канаха, погибшего при Венариуме.
   Впадины, в которую они теперь заглядывали, тогда здесь не было...
   Гром барабанов перешел в кошмарную какофонию, под аккомпанемент которой крики и стоны, доносившиеся снизу, звучали особенно страшно. Впадина была полна тумана и пара, сквозь который временами вырывались языки сверхъестественного бездымного пламени. Тогда становилось возможно рассмотреть внизу, во мгле, неясные, зыбкие тени. Часть силуэтов несомненно принадлежала человеческим существам. Другие, сгорбленные, уродливые, явно были тенями каких-то нелюдей. И эти нелюди явно не заслуживали того, чтобы дышать чистым воздухом гор.
   - Что там за огонь?.. - шепотом спросил Конан
   - Это возгораются испарения, - так же шепотом ответил кхитаец. - Они исходят из земных недр и схожи с дыханием наших драконов. Я видел в Кхитае одно такое место, расположенное на морском берегу. Селяне пользуются подземным огнем, выпаривая из воды соль.
   - Тут-то уж точно выпариванием соли не занимаются, - проворчал Конан.
   - Небо на востоке светлеет, - заметил Куланн Лучше поищем укрытие и спрячемся, пока нас не заметили!
   Конан поднял голову и посмотрел на склон Бен Мора Вечный лед, покрывавший вершину, в самом деле поблескивал, отражая первые лучи рассветного солнца Конан сказал.
   - Я бы предпочел получше рассмотреть, что делается внизу.
   - Твой юный друг прав: сейчас лучше скрыться отсюда, - возразил Ча. Вернемся, когда снова стемнеет
   - Повременим еще немного, - сказал Конан. Он говорил спокойно, ровным голосом, но это кажущееся спокойствие снова скрыло ледяной ужас, который всегда охватывал варвара в присутствии волшебства. - Я хочу посмотреть хотя бы одним глазком. Как мы собираемся сражаться с тем, чего совершенно не понимаем?
   И в это время раздался новый звук Это было басовитое громыхание, даже ниже, чем глухой рокот барабанов. И каким-то образом сразу сделалось ясно, что производил его не инструмент, а невообразимо громадное существо, таившееся внизу, в тумане. Вновь вспыхнули языки бездымного пламени, и глазам затаившихся спутников на краткий миг предстал силуэт двигавшейся твари, столь огромной, что разум отказывался постичь. Но самое страшное оказалось еще впереди. Чудовище заговорило. Его голос был столь низким, что человеческое ухо едва воспринимало его как звук, - скорее, как сотрясение И все же это был ГОЛОС. И он произносил СЛОВА. Язык тоже был нечеловеческим и чужим, но в том, что снизу доносилась членораздельная речь, никаких сомнений не оставалось.
   - Давай уйдем отсюда, Конан... - попросил Куланн, и в голосе юноши чувствовалась легкая дрожь.
   - Это похоже на... погодите! - И Конан вскинул руку, удерживая своих сотоварищей, уже изготовившихся для поспешного отступления. Они помедлили и посмотрели туда же, куда смотрел он.
   Силуэт чудовища отступал и постепенно растворялся внизу, а вместе с ним гасли и пламена, как если бы в ямине угасал адов огонь. Мучительные крики еще звучали, но и они делались глуше, словно пропадая вдали. Странные тени перестали колыхаться в тумане. В самую последнюю очередь прекратился бой барабанов. Сперва он тоже начал отдаляться, потом вдруг резко стих на середине ритмической фразы. На какое-то время внизу воцарилась полная тишина. Затем утренний ветерок начал растаскивать клочья тумана, впуская в земную дыру отблеск рассвета. В яме не было никого: ни нелюдей, ни людей, ни живых, ни мертвых. Каменистое дно было сплошь покрыто резными изображениями, непонятными, но очень неприятными с виду. И нигде никаких отверстий, сквозь которые могли бы исчезнуть обитатели углубления...