Робертс Нора. Ключ истины

   – Да. – Она побледнела и взяла Дану за руку. – В первый раз у меня была одна мысль: только бы не я начинала. Теперь не знаю…
   – Я тоже.
   Они одновременно повернули головы и посмотрели на картину, висящую над камином. Джордан, впервые увидевший полотно с изображением трех принцесс, подумал, что это не помогло ему обрести ясность мысли. Картина его заворожила.
   Яркие, сочные краски, красота девушек и их радость, совершенство исполнения. И шок от того, что на холсте изображены фигура, лицо и глаза Даны.
   Дочери бога и смертной женщины.
   Джордан уже знал, как их зовут. Нинайн, Венора и Кайна. Но, глядя на полотно, он видел Дану, Мэлори и Зою.
   Мир вокруг них был наполнен покоем, солнечным сиянием и цветами.
   Мэлори в синем платье, с белокурыми локонами, спадающими почти до талии, и с арфой на коленях. Тонкая и стройная Зоя в платье цвета изумруда держит щенка, а на боку у нее меч. Темные глаза Даны искрятся смехом. На ней красное платье, она сидит на траве, в руках – свиток и перо.
   Кажется, неразрывные узы связывают девушек друг с другом, а также ярким и сверкающим, словно драгоценные камни, миром позади завесы снов, но идиллия хрупка.
   Тень мужчины среди темной зелени леса. Извивающееся туловище змеи на серебристых плитках дорожки.
   Вдали, под ветвями дерева, обнимаются влюбленные. Наставница и воин, поглощенные друг другом, не замечают опасности, которая грозит их подопечным.
   Три ключа, искусно вплетенные в живопись. Один притворился птицей, порхающей в немыслимо голубом небе, второй отражается в воде фонтана за спинами сестер, третий притаился в лесу среди ветвей.
   Джордан знал, что Ровена писала картину по памяти и что память ее – несколько веков.
   Судя по рассказу Мэлори – она сама это видела, – через несколько мгновений души девушек будут похищены и заперты в хрустальной шкатулке.
   Питт поднял резной ларец, открыл крышку.
   – Внутри два диска, на одном из которых изображение ключа. Та, кому достанется диск с эмблемой, будет искать второй ключ.
   – Как в прошлый раз, да? – Зоя крепко сжала руку подруги. – Смотрим вместе.
   – Ладно, – вздохнула Дана.
   Мэлори шагнула вперед, положила одну ладонь на ее плечо, а вторую на плечо Зои.
   – Сначала ты?
   – Не знаю. Наверное. – Зоя закрыла глаза, опустила руку в ларец и сомкнула пальцы на диске.
   Дана, не отрывая взгляда от картины, взяла другой диск.
   Затем они одновременно раскрыли ладони.
   – Так, – Зоя посмотрела на свой диск, потом на диск Даны. – Похоже, мне везет.
   Дана провела пальцем по изображению ключа на поверхности диска. Маленький. Обычный стерженек с завитушкой на конце. На первый взгляд ничего особенного, но она знала, что это впечатление обманчиво – видела, как первый ключ излучал золотистое сияние в руке Мэлори, и понимала, что он совсем не прост.
   – Ну что же. Я готова.
   Дана очень хотела сесть, но сделала над собой усилие и выпрямила ослабевшие колени. Четыре недели. У нее четыре недели – от новолуния до новолуния, чтобы совершить если не невозможное, то по крайней мере нечто фантастическое.
   – Я выбрала ключ, да?
   – Да. – Ровена взяла лист пергамента и стала читать:
 
   Вы знаете прошлое и ищете будущее. Что было, что есть, что будет – все нити вплетены в ковер жизни. Красоте всегда сопутствует уродство, знанию – невежество, отваге – трусость. Без своих противоположностей эти достоинства тускнеют.
   Чтобы найти ключ, разум должен понять сердце, а сердце должно заключить договор с разумом. Нужно разглядеть правду в его лжи, увидеть реальность внутри фантазии.
   Там, где одна принцесса идет, другая ждет, и сны – это будущие воспоминания.
 
   Дана взяла бокал – на сей раз с коньяком – и сделала большой глоток. Нужно было снять спазмы в желудке.
   – Проще некуда, – сказала она через минуту и улыбнулась.

2

   – «Макдоналдс» предложил своим посетителям бигмак в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, – Дана лениво повернулась на стуле у справочного стола библиотеки. – Да, мистер Герц, я уверена. Бигмак на рынке с шестьдесят восьмого года прошлого столетия, а не с шестьдесят девятого, так что вы наслаждаетесь им на год больше, чем думаете. Похоже, тут вас мистер Фой обошел, да? – Она рассмеялась и покачала головой. – Надеюсь, завтра вам больше повезет.
   Дана положила телефонную трубку, вычеркнула ежедневное пари Герца и Фоя из списка сегодняшних дел и внесла имя победителя в учетный лист, который вела очень аккуратно.
   В конце прошлого месяца, когда завершился очередной раунд, мистер Герц сумел опередить соперника, выиграв обед в закусочной на Мейн-стрит за счет мистера Фоя. Хотя, если считать за год, Фой вырвался вперед на два очка, и у него был реальный шанс получить желанный ежегодный приз – обед не в закусочной, а в ресторане «Маунтин Вью Инн». С напитками.
   В этом месяце соперники шли, что называется, голова в голову, и победителем мог стать любой. Ее обязанностью было объявлять победителя месяца, а в конце года – с гораздо большей помпой – выигравшего главный приз.
   Соревнование длилось почти двадцать лет. Эти двое прочно вошли в жизнь Даны Стил – с тех пор как она сразу после окончания университета пришла работать в городскую библиотеку Плезант-Вэлли.
   Когда она уволится отсюда, ей будет не хватать этого ежедневного ритуала.
   Мимо прошла Сэнди – подпрыгивающий хвостик белокурых волос и неизменная улыбка победительницы на губах. Дана подумала, что кое о чем она уж точно не будет скучать.
   Пора писать заявление об уходе. Рабочие часы в библиотеке ей сократили до минимума – двадцать пять в неделю, но и этому времени можно найти более достойное применение.
   Через пару месяцев она откроет книжный магазин, который станет частью центра «Каприз», совместного предприятия с Зоей и Мэлори. Ей нужно не только закончить ремонт и обставить свою часть дома, который они купили, но и заказать товары.
   Дана подала заявки на все необходимые лицензии, проштудировала каталоги издательств, подумала о дополнительных услугах. После ланча у нее будут подавать чай, а вечером вино. Кроме того, она планировала устраивать разнообразные мероприятия: художественные чтения, вокальные вечера, встречи с авторами.
   Она всегда мечтала именно об этом, но даже не надеялась, что сия мечта когда-нибудь сбудется.
   Ровена и Питт превратили грезы в реальность. И дело не только в кругленькой сумме – двадцати пяти тысячах долларов, выданных ей и остальным в качестве стимула, чтобы согласиться на поиск ключей. Дело в том, что она встретилась с Мэлори и Зоей.
   В тот вечер, когда они впервые увидели друг друга в Ворриорз-Пик, каждая из них оказалась на перепутье жизненных дорог. Они сделали выбор, решив дальше идти вместе.
   Мысль о собственном деле стала не такой уж страшной, когда две подруги – два партнера – тоже решили пуститься в самостоятельное плавание.
   Потом был ключ. Конечно, она всегда будет помнить о ключе. Мэлори потребовалось почти четыре недели, чтобы найти первый ключ. Ее поиски трудно было назвать легкой и веселой прогулкой. Скорее, наоборот.
   Зато теперь они знают гораздо больше – о том, кто им противостоит, что поставлено на карту. Это и станет их преимуществом.
   Если не принимать в расчет, что информация о ключах – откуда они взялись, для чего предназначены и кто не хочет, чтобы их нашли, – никак не связана с их поиском.
   Дана откинулась на спинку стула, закрыла глаза и стала размышлять о подсказке, которую дала ей Ровена. В ней говорилось о прошлом, настоящем и будущем.
   Подсказка, называется…
   Знание – это естественно. Правда и ложь. Разум и сердце.
   Одна принцесса идет, а другая ждет.
   В подсказке Мэлори тоже была принцесса – поющая. И Мэл – знаток и ценитель искусства, мечтавшая стать художницей – обрела ключ в картине.
   Если следовать той же логике, то Дана, страстная любительница книг, должна найти свой ключ где-то рядом с книгами.
   – Ты спишь, Дана?
   Она открыла глаза и встретила неодобрительный взгляд Джоан.
   – Нет. Думаю.
   – Если тебе больше нечем заняться, помоги Мэрилин в хранилище.
   – С удовольствием. – Дана лучезарно улыбнулась. – Нужно попросить Сэнди, чтобы она заменила меня у справочной стойки?
   – Кажется, ты не слишком перегружена вопросами и требованиями.
   «А ты не слишком перегружена бумагами и административными делами, и у тебя остается время следить за мной», – подумала Дана.
   – Я только что закончила обрабатывать один запрос о частном предпринимательстве и капитализме. Но если вы считаете…
   – Прошу прощения… – К столу подошла женщина с мальчиком лет двенадцати.
   Она крепко держала паренька за плечо, и Дана подумала, что так Флинн держит поводок Мо. Надеясь, что сможет ему воспрепятствовать, и прекрасно понимая, что тот вырвется при первой же возможности.
   – Вы не могли бы нам помочь? Моему сыну нужен доклад… на завтра. – Последнее слово женщина произнесла с нажимом, и плечи мальчика поникли. – О Первом континентальном конгрессе^[1]. Подскажите, пожалуйста, какие книги нам следует выбрать.
   – Разумеется. – Бесстрастное лицо Джоан мгновенно расплылось в доброжелательной улыбке. – С удовольствием покажу вам несколько подходящих книг в разделе американской истории.
   – Прошу прощения! – Дана ничего не могла с собой поделать. Она подмигнула угрюмому мальчишке: – Седьмой класс? Миссис Джейнсбург, история США?
   Оттопыренная нижняя губа мальчика опустилась еще ниже.
   – Да.
   – Я знаю, что ей нужно. Посидишь пару часов за книгами и станешь настоящим специалистом.
   – Правда? – Мать ухватилась за руку Даны, как утопающий за спасательный круг. – Это будет настоящее чудо.
   – Миссис Джейнсбург и мне преподавала американскую и всемирную историю. – Дана сделала страшные глаза. – Я знаю ее как свои пять пальцев.
   – Оставляю вас в надежных руках мисс Стил, – сквозь зубы процедила Джоан, но улыбка с ее лица не сошла.
   Дана наклонилась вперед и заговорщически зашептала:
   – У миссис Джейнсбург по-прежнему выступают слезы на глазах, когда она читает речь Патрика Генри^[2] «Дайте мне волю…»?
   Мальчик явно приободрился:
   – Да. Ей приходится останавливаться, чтобы высморкаться.
   – Ничего не изменилось. Ладно, вот все, что тебе нужно.
   Через пятнадцать минут, пока паренек ставил отметку в новеньком читательском билете, его мать подошла к столу Даны:
   – Я хочу еще раз вас поблагодарить. Меня зовут Джоанна Рирдон, и вы только что спасли жизнь моему сыну.
   – Миссис Джейнсбург, конечно, строга, но она бы его не убила.
   – Его бы убила я. Вам удалось заинтересовать Мэтта докладом – хотя бы ради того, чтобы утереть нос учительнице.
   – Главное – результат.
   – Согласна с вами. В любом случае спасибо. Вы чудесно справляетесь со своей работой.
   – Спасибо. Удачи.
   «Справлялась», – мысленно поправила женщину Дана. Злобная Джоан и ее вечно улыбающаяся племянница скоро пожалеют, что у них больше нет возможности подпустить шпильку Дане Стил.
 
   Когда закончились отведенные ей часы, Дана убрала свое рабочее место, взяла пару книг, которые намеревалась пролистать дома, и подхватила портфель. Потом подумала, что будет скучать и по этому ежедневному ритуалу: перед уходом навести порядок на стойке, бросить последний взгляд на стеллажи и столы – этот маленький храм книги.
   А еще она будет скучать по короткой приятной прогулке от библиотеки до дома. Это была одна из причин ее отказа переехать к Флинну, когда брат купил дом.
   Дана напомнила себе, что ведь и в «Каприз» можно будет ходить пешком. Если ей придется по душе двухмильная прогулка. Она решила, что сие маловероятно, и подумала, что должна получать удовольствие от того, что у нее есть. Пока есть.
   Ей нравилась предсказуемость привычной дороги домой, которую она видела перед глазами месяц за месяцем, год за годом. Сейчас, когда осень вступила в свои права, улицы были наполнены золотистым светом, просачивавшимся сквозь пламенеющие кроны деревьев. Окружавшие долину горы казались волшебным ковром, сотканным богами.
   Дана слышала детские голоса – в школе не так давно закончились занятия. Ученики еще не успели сесть за домашние задания и с криками носились по небольшому парку, тянувшемуся от библиотеки до ее дома. Воздух был прохладным и свежим, и в нем чувствовался аромат хризантем, высаженных на клумбе у здания муниципалитета.
   Большие круглые часы на площади показывали 4.05.
   Дана пожала плечами, прогоняя нахлынувшую волну жалости к себе, – до появления Джоан часы по дороге домой обычно свидетельствовали о том, что уже 6.35.
   Наплевать. Нужно просто радоваться свободному времени, получать удовольствие от приятной прогулки и солнечного дня.
   На крыльце многих домов уже лежали тыквы, на ветках деревьев были развешаны гоблины, хотя до Хэллоуина оставалось несколько недель. Дана подумала, что в маленьких городках всегда радуются праздникам. Дни становились короче и холоднее, но было еще достаточно светло и тепло, чтобы наслаждаться прогулкой.
   Девушка решила, что красивее всего Вэлли именно осенью. Почти идеальный образ американской глубинки.
   – Привет, Дылда! Давай помогу.
   Окутывавший ее хрустальный колокол умиротворения мгновенно разлетелся на тысячу осколков. Не успела она огрызнуться, как Джордан уже выхватил у нее книги и сунул себе под мышку.
   – Отдай!
   – Я уже взял. Отличный день, правда? Вэлли особенно хорош в октябре.
   Слова Хоука на сто процентов совпали с тем, что думала она сама, и Дане это очень не понравилось.
   – Кажется, твоя любимая песенка называется «Осень в Нью-Йорке»?
   – Да, неплохая вещица. – Джордан повернул книги и прочитал названия. Кельтский фольклор, йога, Стивен Кинг, последний роман. – Йога?
   В этом он весь – умеет вогнать в краску.
   – А что?
   – Ничего. Просто с трудом представляю, как ты принимаешь позу стрекозы или что-то в этом роде. – Джордан прищурился, и в его глазах блеснули озорные искорки. – Хотя, если подумать…
   – Тебе больше нечем заняться, кроме как болтаться около библиотеки и ждать, пока не представится возможность пристать ко мне?
   – Я не болтался около библиотеки, и помочь нести книги не значит приставать. – Джордан с привычной легкостью подстроился под ее шаг. – Кстати, я не в первый раз провожаю тебя домой.
   – Последние несколько лет мне удавалось найти дорогу и без тебя.
   – Тебе многое удавалось. Как отец?
   Дана удержалась от язвительного замечания – она знала, что, несмотря на все недостатки Джордана, вопрос он задал искренне. Джозеф Стил и Джордан Хоук прекрасно ладили друг с другом.
   – Хорошо. У него все хорошо. Переезд в Аризону – как раз то, что ему было нужно. У них с Лиз замечательный дом и замечательная жизнь. Он увлекся выпечкой.
   – Выпечкой? Торты? Джо печет торты?
   – А также лепешки и фигурный хлеб. – Дана не смогла удержаться от улыбки. Она всегда улыбалась, когда представляла своего большого, мужественного отца в фартуке с миксером в руке. – Раз в два месяца я получаю посылку с гуманитарной помощью. Сначала его продукция отлично годилась на то, чтобы делать дверные упоры, но в последний год или около того дело наладилось. У отца получается хорошая выпечка.
   – Передай от меня привет Джо, когда будешь говорить с ним.
   Дана пожала плечами. Она ни в каком разговоре не собиралась произносить имя Джордана Хоука – разве что в сочетании с проклятием.
   – Пришли, – сказала Дана, останавливаясь у дома, где снимала квартиру.
   – Может быть, пригласишь?
   – Не в этой жизни. И не в следующей тоже. – Дана протянула руку за книгами, но он сделал шаг назад. – Прекрати, Джордан. Нам не по десять лет.
   – И тем не менее нам нужно поговорить.
   – Нет.
   – Нужно. И не заставляй меня чувствовать себя десятилетним. – Джордан с шумом выдохнул, стараясь не потерять терпение. – Послушай, Дана, мы давно знаем друг друга. Давай относиться к этому как взрослые.
   Кажется, он намекает, что она так и не повзрослела? Придурок.
   – Ладно, будем вести себя как взрослые. Отдавай мои книги и уходи.
   – Разве ты не слышала, что вчера говорила Ровена? – По тону Хоука Дана поняла, что назревает скандал. – Обратила внимание? Прошлое, настоящее и будущее. Я часть твоего прошлого. Часть всей этой истории.
   – В прошлом ты и останешься. Я потратила на тебя два года жизни. Вполне достаточно. Не можешь с этим смириться, Джордан? Твое непомерное самолюбие не способно признать тот факт, что я переболела тобой? Забыла тебя.
   – Это не мое самолюбие, Дана. – Он протянул ей книги. – Дело в тебе, и это совершенно очевидно. Ты знаешь, где меня найти, когда будешь готова.
   – Я не собираюсь тебя искать, – пробормотала она, глядя вслед Хоуку.
   Черт возьми! Раньше он никогда не уклонялся от схватки. Дана видела, что Джордан взбешен – по лицу, по голосу. С каких это пор он научился обуздывать свою ярость?
   Она-то уже приготовилась к перепалке и теперь не знала, на что выплеснуть раздражение. Как это все мерзко!
   Войдя в квартиру, Дана бросила книги на стол и направилась прямо к холодильнику. Через минуту она уже успокаивала нервы мороженым с кусочками печенья, черпая его ложкой прямо из коробки.
   – Подонок! Трусливый ублюдок! Вздернул меня и смылся. Эти калории – его вина.
   Дана облизала ложку, но тут же снова погрузила ее в мороженое.
   – Но какие же эти калории вкусные, дьявол их побери!
   Она немного успокоилась, переоделась в спортивный костюм, сварила кофе и устроилась в любимом кресле с новой книгой о кельтском фольклоре.
   Дана не могла сосчитать, сколько книг по этой теме она прочитала за последний месяц. Но чтение для нее было не меньшим удовольствием, чем мороженое, а также жизненной необходимостью – такой, как дыхание.
   Дома и на работе она окружила себя книгами. Квартира Даны стала святилищем ее первой и непреходящей любви: книги теснились на полках, грудами лежали на столах. Книги не только служили ей источником знаний, развлечением, отдыхом и даже лекарством, но и стали своего рода интерьером.
   На первый взгляд книги на многочисленных полках, в нишах и на столах были расставлены как бы случайно, даже беспорядочно, хаотично, но Дана, будучи библиотекарем, настаивала на том, что здесь все строго систематизировано.
   По собственному желанию или по чьей-либо просьбе она могла мгновенно найти любую книгу в любой комнате своей квартиры.
   Дана не представляла своей жизни без книг – без историй, информации, слов, живших внутри них. Даже сейчас, когда перед ней стояла трудная задача, а отсчет времени уже начался, она с головой погрузилась в рассказы, изложенные на страницах книги, которую держала в руках, – в жизнь, любовные приключения, войны и мелкие обиды богов.
   Она так увлеклась чтением, что, когда раздался стук в дверь, вздрогнула от неожиданности. Растерянно заморгав, Дана вернулась к действительности: пока она пребывала в мире Дагды, Эпоны и Луга^[3], солнце уже село.
   Не выпуская книгу из рук, Дана открыла дверь и с удивлением воззрилась на стоявшую на пороге Мэлори.
   – Что случилось?
   – Ничего. Просто решила по дороге домой заглянуть к тебе и посмотреть, чем ты занимаешься. У меня весь день прошел в переговорах с местными художниками и ремесленниками. Похоже, удалось кое-что подобрать для галереи.
   – Круто. Ты что-нибудь ела? Я умираю от голода.
   – Шоколадку.
   – Маловато, – Дана покачала головой. – Я собираюсь подкрепиться. Составишь компанию?
   – Нет, ешь сама. Тебя посетили какие-нибудь блестящие идеи? Есть поручения для нас с Зоей? – спрашивала Мэлори, уже направляясь на кухню вслед за Даной.
   – Не знаю, можно ли мои идеи назвать блестящими. Спагетти! Отлично. – Дана извлекла из холодильника миску со вчерашней пастой. – Хочешь?
   – Нет.
   – Их можно запить красным вином.
   – От вина не откажусь. Один бокал. – Мэлори, уже освоившаяся на кухне Даны, достала бокалы. – И все-таки, что за идеи?
   – Книги. То есть знания в целом. А также прошлое, настоящее и будущее. Если речь идет обо мне, все связано с книгами. – Дана взяла вилку и стала есть спагетти прямо из миски. – Вопрос в том, какая именно книга… Или какого жанра.
   – Ты не хочешь это подогреть?
   – Что? – Дана недоуменно посмотрела на спагетти. – Зачем?
   – Просто так. – Мэлори протянула подруге бокал вина, взяла свой и села за стол. – Книга или книги – это логично, по крайней мере отчасти. Направление ясно. Но… – Она вспомнила, сколько у Даны этих самых книг, и вздохнула. – Чтобы только перелистать твои книги, нам троим понадобится несколько недель. Не говоря уже о других домах Вэлли, библиотеке, торговом центре и так далее.
   – Понимаешь, даже если я права, ключ не обязательно находится в книге – в буквальном смысле слова. Это может быть метафорой. Или в книге содержится некая подсказка, путь к ключу… – Дана пожала плечами и снова подцепила вилкой холодные спагетти. – Так что мою идею никак не назовешь блестящей.
   – Как отправная точка, она вполне подходит. Прошлое, настоящее и будущее, – Мэлори поджала губы. – Очень широкий простор для фантазии.
   – Историческая, современная, футуристическая литература. И это лишь книги.
   – А если речь идет о личном? – Мэлори внимательно посмотела на Дану. – Как было со мной. Мой путь к ключу лежал через Флинна, мои чувства к нему и осознание самой себя – своих желаний и ощущений. И опыт, который мне был дан, назовем его снами, оказался очень личным.
   – Еще он был пугающим, – Дана на мгновение сжала руку Мэлори. – Знаю. Но ты справилась. Я тоже справлюсь. Возможно, это личное. Книга, которая имеет для меня особое значение.
   Она задумчиво обвела взглядом кухню и снова сосредоточилась на вилке.
   – Есть еще кое-что другое, открывающее широкий простор для фантазии.
   – Я тоже подумала о другом. О Джордане.
   – Не понимаю, при чем тут Джордан! Послушай, – продолжала Дана, не обращая внимания на удивленный взгляд Мэлори, – он, конечно, участвовал в первом раунде. Я имею в виду картины, которые купили они с Брэдом. Джордан вернулся в город с тем полотном по просьбе Флинна. Все верно, только на этом его роль в поисках закончилась. А с тобой он связан через Флинна.
   – И через тебя, Дана.
   Она навертела спагетти на вилку, но интерес к еде угас.
   – Уже нет.
   Встретив упрямый взгляд Даны, Мэлори кивнула:
   – Ладно. А какая была твоя первая в жизни книга? Та, что захватила тебя и превратила в заядлую читательницу?
   – Сомневаюсь, что волшебный ключ от шкатулки с душами найдется в книге «Зеленые яйца и ветчина»,^[4] – Дана усмехнулась и подняла бокал. – Но я проверю.
   – А как насчет первой взрослой книги?
   – Очевидно, тебя не впечатлили острый ум Сэма^[5] и его шутки. – Дана затем задумчиво постучала пальцами по столу. – В любом случае, какая была первой, я забыла. Меня всегда окружали книги. Сколько себя помню, я постоянно читала.
   Дана пристально посмотрела на свой бокал с вином, потом сделала глоток.
   – Он меня бросил. Но я пережила.
   «Это она о Джордане», – подумала Мэлори.
   – Понятно.
   – Сие не значит, что я не испытываю к нему жгучей и восхитительной в этом своем качестве ненависти, но не она определяет мою жизнь. За последние семь лет мы виделись считаные разы. – Дана пожала плечами, но как-то слишком порывисто. – У меня своя жизнь, у него своя, и они больше не пересекаются. Просто Джордан друг Флинна.
   – Ты его любила.
   – Да. Очень. Ублюдок!
   – Прости.
   – Ничего, всякое бывает.
   Ей пришлось напомнить об этом самой себе. Речь не идет о жизни и смерти, и безудержные рыдания тут ни к чему. Ее сердце уже не разобьешь.
   – Мы дружили. Мой отец женился на матери Флинна, а у Флинна были Джордан и Брэд – тогда все они представлялись мне одним существом с тремя головами. Так они появились в моей жизни.
   Мэлори хотела сказать, что они и сейчас в ней присутствуют, но сдержалась.
   – Мы с Джорданом дружили… Особенно нас сближала страсть к чтению. Потом мы повзрослели, и все изменилось. Хочешь еще? – спросила Дана, поднимая пустой бокал.
   – Нет.
   – А я выпью, – она налила себе вина. – Джордан уехал учиться. Получил стипендию в университете Пенсильвании, и они с матерью вкалывали как проклятые, чтобы заработать остальные деньги на образование и на жизнь. У него была потрясающая мать. Кстати, Зоя мне ее чем-то напоминает.
   – Правда?
   – Не внешне, хотя миссис Хоук была красавица. Но выше и грациознее – при взгляде на нее сразу возникали ассоциации с танцовщицей.