Страница:
– Это Трейси и ее Лоло, – пояснила Фиона. – Они нашли Сил всего за час пятнадцать. Неплохо. Совсем неплохо. А помогают им Мико и его Ринго. Когда Трейси нашла Сил, он был рядом и помог привести Сил с ее будто бы растянутой лодыжкой на базу. Кроме того, он в нее влюблен.
– В Сил? Это как с шоколадным печеньем. А кто не влюблен?
– Не в Сил. – Замечание Саймона ей понравилось и даже вызвало гордость за мачеху. – В Трейси. Они оба из Беллингема, как и остальные. Прошу прощения.
Фиона подошла к Трейси, пожала ей руку, обняла, затем завозилась с собаками. Посмеялась с Сильвией.
«А девица действительно обаятельная», – подумал Саймон. Если, конечно, тебе нравятся сверхактивные любительницы свежего воздуха, которые обожают обниматься и отлично выглядят в джинсах или рабочих штанах, фуфайках и джемперах.
Насколько он помнил, его никогда не привлекали подобные женщины, во всяком случае, в сексуальном плане. Фиона для него загадка.
Может, все дело в ее глазах, ясных и спокойных. Наверное, это одна из причин, почему животные так реагируют на нее.
Фиона обвила рукой плечи Трейси, – эта неистребимая привычка коснуться, приласкать, в общем, установить физический контакт, – и повела ее к… Как бы она это назвала? Базой? Штабом? Как ни называй, но это был просто стол под натянутым на шесты брезентом.
Выслушивает доклады, предположил Саймон, отмечает все, что необходимо отметить. Как-то все это слишком серьезно для простого упражнения. И тут он вспомнил, что она нашла маленького мальчика в очень большом лесу под холодным дождем.
Детали имеют значение. Дисциплина и тщательная подготовка много значат.
Как бы то ни было, печенья были выше всяких похвал, а антракт позволил ему пофлиртовать с Сильвией.
– Как вы себя чувствуете после такого тяжелого испытания? – спросил он.
Сильвия рассмеялась, ткнула его в грудь:
– Обожаю исполнять роль заблудившейся женщины. Это шанс поразмяться, побродить по лесу, а потом устроиться в условленном месте или еще немного погулять. Все зависит от того, какое поведение жертвы выбирает Фиона. Как удачно, что вы заглянули. Я собиралась заехать к вам по дороге домой.
– Неужели? Пригласить меня на свидание?
– Вы такой милый. Вчера я продала два ваших произведения. Скамью с высокими подлокотниками и комод с пятью ящиками. И в любой момент возьму все, что вы мне предложите.
– Вообще-то сегодня утром я закончил пару вещиц. Винный шкаф и кресло-качалку.
– А, тот знаменитый винный шкаф.
Саймон пожал плечами, оглянулся на Фиону.
– Он не в ее стиле, вот и все.
Сильвия улыбнулась, положила в рот клубнику.
– У нее много разных стилей. Вы должны пригласить ее на ужин.
– Почему?
Сильвия взяла его под руку.
– Саймон, если бы я подумала, что вы спрашиваете серьезно, то встревожилась бы за вас.
А Фиона, похоже, подводила итог занятию.
– Все вы сегодня хорошо поработали, индивидуально, в команде и в паре. Следующее занятие пройдет на местности с другим рельефом, с жертвой, потерявшей сознание. Я прошу, чтобы вы ежедневно работали с вашими собаками полчаса-час, вставляя в рутинную тренировку десятиминутные проблемы. Продолжайте тренироваться с тем, кого ваша собака знает. После следующего занятия вы сможете использовать кого-то, с кем она незнакома. Пожалуйста, не забывайте практиковаться в оказании первой помощи, и часть упражнений повторяйте только с компасом. Тщательно ведите дневники. Если возникнут любые проблемы, любые вопросы, связывайтесь со мной по электронной почте или звоните. И, ради бога, прикончите эти печенья, потому что я сама не справлюсь.
Сильвия чмокнула Саймона в щеку.
– Я должна бежать. Навестите мой магазин и моего Орео. Привозите свои новые произведения, когда захотите. И пригласите мою девочку на ужин.
Саймон не спешил уезжать из любопытства и потому, что его пес наконец наигрался до потери сознания и вырубился прямо под столом.
– На сегодня с него достаточно, – заметила Фиона, собирая посуду со стола, когда они остались одни.
– У меня вопрос. – Саймон взял пустые стаканы и последовал за ней к дому. – Эти люди проходят у вас курс обучения?
– Разумеется.
– Сколько длилось занятие? Часа два?
– Чуть больше. Это продвинутый уровень и тренировочный поиск и спасение. Инструктаж, поиск, отчет… похлопывание по спине.
– А между занятиями они должны работать с собаками час-другой в день, учиться оказывать первую помощь…
– Да. Один из них фельдшер «Скорой помощи», но они все должны сдать экзамен на допуск к проведению реанимационных действий и оказанию первой помощи в полевых условиях. Они также должны уметь читать топографические карты, хорошо знать климатические условия, ветра, флору и фауну. И они, и их собаки обязаны быть в хорошей физической форме.
Фиона поставила посуду на кухонную стойку.
– И что, при такой нагрузке у них остается время на частную жизнь?
Фиона прислонилась к прилавку.
– Конечно. У них есть семьи, они работают. Но они увлечены. Для того чтобы стать членом Поисково-спасательной команды, необходимы месяцы тяжелого целенаправленного труда. Приходится, разумеется, идти на какие-то жертвы, но работа в команде приносит колоссальное удовлетворение. Я больше двух месяцев занимаюсь с ними. Их рейтинг успешного решения индивидуальных проблем – девяносто процентов. Сейчас мы в основном работаем в команде и будем повторять тренировочный поиск снова и снова в любых погодных условиях.
– Вы кого-нибудь вышибаете?
– Да. Это крайняя мера, но случается. Однако чаще те, кому это не подходит, отсеиваются сами. Вы заинтересовались?
– Не думаю.
– Понятно. Это может помешать вашему увлечению семейным телеканалом. И все же я бы с удовольствием провела с Джозом начальный курс. Хотя бы ради расширения кругозора. Как только он научится ходить рядом, садиться, ждать, приносить предметы и расставаться с ними по приказу, можно дать ему немного больше.
– Кроме обычного курса послушания? – Саймон с сомнением посмотрел на Фиону. – И сколько это стоит?
Фиона склонила голову к плечу.
– Возможно, на этот раз я бы не возражала против бартера. Скажем, я дополнительно позанималась бы с вами, привила бы Джозу специальные навыки за… винный шкаф.
– Он вам не подходит.
Прищурившись, Фиона оттолкнулась от стойки.
– Знаете, каждый раз, когда вы произносите эту фразу, я только больше хочу его приобрести. Я сама знаю, что мне подходит.
– Вы просто упрямитесь.
– Я? – Она ткнула в его сторону обоими указательными пальцами. – Это вы упрямец. Какая вам разница, кто купит ваш шкаф? Разве вы не изготавливаете вещи для того, чтобы их продать?
– Какая вам разница, если собака не делает успехов во время обучения? Разве вы не учите за деньги?
– Это не одно и то же. К тому же обычно все портит не собака, а хэндлер. Как в вашем случае, Мистер Три с Минусом.
– Я не хмурился.
– Стоп. Не шевелитесь, не меняйте выражение лица. Я принесу зеркало.
Саймон схватил ее за руку, но не удержал смешок.
– Прекратите.
– На следующее занятие я обязательно прихвачу камеру. Между прочим, фотография стоит тысячу баксов.
Фиона слегка подтолкнула его локтем. Саймон ответил ей тем же. А за его спиной тихо, но грозно заворчал пес.
– Стоп! – резко скомандовала Фиона, и пес замер. – Ньюмен, это друг. Друг. Он решил, что вы меня обижаете. Нет, не отступайте. Это Саймон, – сказала она псу. – Мы играем. Саймон – друг. Обнимите меня.
– Что?
– О, бога ради, что вы жеманничаете! – Фиона сама обняла Саймона, положила голову ему на плечо. – Играем с Саймоном, – повторила она, обращаясь к собаке, и улыбнулась. И жестом показала псу подойти к ним и потереться о ногу Саймона. – Он вас не укусит.
– Приятная новость.
– Пока я ему не прикажу. – Фиона подняла голову и снова улыбнулась. А затем легко подтолкнула Саймона локтем. – Можете толкнуть. Все нормально.
– Хотелось бы верить. – Он подтолкнул ее локтем, но на этот раз пес подтолкнул Саймона головой.
– Веселимся. – Фиона снова обвила Саймона руками, потерлась носом о его плечо. – Он меня считывает. Если бы я сейчас боялась, он знал бы. Но он видит, слышит, чувствует, что мне хорошо, что мне хорошо с вами. Это именно то, что я пытаюсь вбить в вашу голову насчет Джоза и ваших реакций. Вы транслируете свое настроение, и оно влияет на его поведение, поэтому…
Она подняла голову и осеклась, увидев глаза Саймона. Очень близкие и очень сфокусированные.
– Как вы полагаете, какое настроение я транслирую в данный момент?
– Забавно. Это просто упражнение.
– Ладно, перейдем к продвинутому уровню.
Саймон крепко и слегка грубовато поцеловал ее.
Фиона предчувствовала эту резкость, нетерпеливость, прямоту. Никаких уловок. Никакого легкого флирта.
Она не сопротивлялась. Это было бы пустой тратой времени и сил. А поцелуй был жаркий, но безопасный. Она скользнула ладонями по его спине вверх, потом безвольно опустила руки и отдалась бурным ощущениям момента. Нежные губы, жесткие ладони, упругое тело и легкий привкус шоколада на языке Саймона.
Как только Фиона почувствовала, что приблизилась к точке невозврата, что еще немного – и отступление будет болезненным, она просунула руку между ними и оттолкнула его.
Но Саймон не остановился. Ее трепещущее сердце бешено заколотилось. Упрямец, подумала Фиона, сожалея о том, что его упрямство кажется ей столь возбуждающим. И толкнула сильнее.
Он отступил. Чуть-чуть. Их взгляды снова встретились.
– Оцените это.
– О, вы определенно заслужили высшую оценку. Поздравляю. Но время игр истекло. Я должна спланировать занятие и… у меня много дел. Так что…
– Так что до встречи.
– Да. И не забывайте работать над основами. Бросайте палки. Много палок.
– Я помню.
Когда Саймон вышел из дома, Фиона энергично выдохнула, взглянула на Ньюмена.
– Уф.
Сам виноват, думал Саймон, загружая Джоза в машину. Нет, это она виновата. Она виновата больше. Обнимала его, терлась об него, улыбалась ему. И что, черт побери, должен делать мужчина в подобной ситуации?
Он не ожидал от Фионы ничего подобного. Она чуть поддалась, чуть приоткрылась, и ее почти неуловимая, сдержанная сексуальность соскользнула, обнаружив под тонкой пленкой жаркий огонь.
Теперь он хочет ощутить этот огонь. Он хочет ее.
Саймон взглянул на щенка, блаженно уткнувшегося носом в двухдюймовую щелочку приспущенного бокового стекла.
– Лучше бы я продал ей этот чертов шкафчик!
Он включил радио на полную громкость, но это не отвлекло его от мыслей о Фионе.
Он решил воспользоваться собственным «упражнением» и начал мысленно проектировать винный шкаф, подходящий именно ей.
Может, он сколотит Фионе этот проклятый шкаф, а может – нет. Но будь он проклят, если не вернется, чтобы узнать ее получше.
7
– В Сил? Это как с шоколадным печеньем. А кто не влюблен?
– Не в Сил. – Замечание Саймона ей понравилось и даже вызвало гордость за мачеху. – В Трейси. Они оба из Беллингема, как и остальные. Прошу прощения.
Фиона подошла к Трейси, пожала ей руку, обняла, затем завозилась с собаками. Посмеялась с Сильвией.
«А девица действительно обаятельная», – подумал Саймон. Если, конечно, тебе нравятся сверхактивные любительницы свежего воздуха, которые обожают обниматься и отлично выглядят в джинсах или рабочих штанах, фуфайках и джемперах.
Насколько он помнил, его никогда не привлекали подобные женщины, во всяком случае, в сексуальном плане. Фиона для него загадка.
Может, все дело в ее глазах, ясных и спокойных. Наверное, это одна из причин, почему животные так реагируют на нее.
Фиона обвила рукой плечи Трейси, – эта неистребимая привычка коснуться, приласкать, в общем, установить физический контакт, – и повела ее к… Как бы она это назвала? Базой? Штабом? Как ни называй, но это был просто стол под натянутым на шесты брезентом.
Выслушивает доклады, предположил Саймон, отмечает все, что необходимо отметить. Как-то все это слишком серьезно для простого упражнения. И тут он вспомнил, что она нашла маленького мальчика в очень большом лесу под холодным дождем.
Детали имеют значение. Дисциплина и тщательная подготовка много значат.
Как бы то ни было, печенья были выше всяких похвал, а антракт позволил ему пофлиртовать с Сильвией.
– Как вы себя чувствуете после такого тяжелого испытания? – спросил он.
Сильвия рассмеялась, ткнула его в грудь:
– Обожаю исполнять роль заблудившейся женщины. Это шанс поразмяться, побродить по лесу, а потом устроиться в условленном месте или еще немного погулять. Все зависит от того, какое поведение жертвы выбирает Фиона. Как удачно, что вы заглянули. Я собиралась заехать к вам по дороге домой.
– Неужели? Пригласить меня на свидание?
– Вы такой милый. Вчера я продала два ваших произведения. Скамью с высокими подлокотниками и комод с пятью ящиками. И в любой момент возьму все, что вы мне предложите.
– Вообще-то сегодня утром я закончил пару вещиц. Винный шкаф и кресло-качалку.
– А, тот знаменитый винный шкаф.
Саймон пожал плечами, оглянулся на Фиону.
– Он не в ее стиле, вот и все.
Сильвия улыбнулась, положила в рот клубнику.
– У нее много разных стилей. Вы должны пригласить ее на ужин.
– Почему?
Сильвия взяла его под руку.
– Саймон, если бы я подумала, что вы спрашиваете серьезно, то встревожилась бы за вас.
А Фиона, похоже, подводила итог занятию.
– Все вы сегодня хорошо поработали, индивидуально, в команде и в паре. Следующее занятие пройдет на местности с другим рельефом, с жертвой, потерявшей сознание. Я прошу, чтобы вы ежедневно работали с вашими собаками полчаса-час, вставляя в рутинную тренировку десятиминутные проблемы. Продолжайте тренироваться с тем, кого ваша собака знает. После следующего занятия вы сможете использовать кого-то, с кем она незнакома. Пожалуйста, не забывайте практиковаться в оказании первой помощи, и часть упражнений повторяйте только с компасом. Тщательно ведите дневники. Если возникнут любые проблемы, любые вопросы, связывайтесь со мной по электронной почте или звоните. И, ради бога, прикончите эти печенья, потому что я сама не справлюсь.
Сильвия чмокнула Саймона в щеку.
– Я должна бежать. Навестите мой магазин и моего Орео. Привозите свои новые произведения, когда захотите. И пригласите мою девочку на ужин.
Саймон не спешил уезжать из любопытства и потому, что его пес наконец наигрался до потери сознания и вырубился прямо под столом.
– На сегодня с него достаточно, – заметила Фиона, собирая посуду со стола, когда они остались одни.
– У меня вопрос. – Саймон взял пустые стаканы и последовал за ней к дому. – Эти люди проходят у вас курс обучения?
– Разумеется.
– Сколько длилось занятие? Часа два?
– Чуть больше. Это продвинутый уровень и тренировочный поиск и спасение. Инструктаж, поиск, отчет… похлопывание по спине.
– А между занятиями они должны работать с собаками час-другой в день, учиться оказывать первую помощь…
– Да. Один из них фельдшер «Скорой помощи», но они все должны сдать экзамен на допуск к проведению реанимационных действий и оказанию первой помощи в полевых условиях. Они также должны уметь читать топографические карты, хорошо знать климатические условия, ветра, флору и фауну. И они, и их собаки обязаны быть в хорошей физической форме.
Фиона поставила посуду на кухонную стойку.
– И что, при такой нагрузке у них остается время на частную жизнь?
Фиона прислонилась к прилавку.
– Конечно. У них есть семьи, они работают. Но они увлечены. Для того чтобы стать членом Поисково-спасательной команды, необходимы месяцы тяжелого целенаправленного труда. Приходится, разумеется, идти на какие-то жертвы, но работа в команде приносит колоссальное удовлетворение. Я больше двух месяцев занимаюсь с ними. Их рейтинг успешного решения индивидуальных проблем – девяносто процентов. Сейчас мы в основном работаем в команде и будем повторять тренировочный поиск снова и снова в любых погодных условиях.
– Вы кого-нибудь вышибаете?
– Да. Это крайняя мера, но случается. Однако чаще те, кому это не подходит, отсеиваются сами. Вы заинтересовались?
– Не думаю.
– Понятно. Это может помешать вашему увлечению семейным телеканалом. И все же я бы с удовольствием провела с Джозом начальный курс. Хотя бы ради расширения кругозора. Как только он научится ходить рядом, садиться, ждать, приносить предметы и расставаться с ними по приказу, можно дать ему немного больше.
– Кроме обычного курса послушания? – Саймон с сомнением посмотрел на Фиону. – И сколько это стоит?
Фиона склонила голову к плечу.
– Возможно, на этот раз я бы не возражала против бартера. Скажем, я дополнительно позанималась бы с вами, привила бы Джозу специальные навыки за… винный шкаф.
– Он вам не подходит.
Прищурившись, Фиона оттолкнулась от стойки.
– Знаете, каждый раз, когда вы произносите эту фразу, я только больше хочу его приобрести. Я сама знаю, что мне подходит.
– Вы просто упрямитесь.
– Я? – Она ткнула в его сторону обоими указательными пальцами. – Это вы упрямец. Какая вам разница, кто купит ваш шкаф? Разве вы не изготавливаете вещи для того, чтобы их продать?
– Какая вам разница, если собака не делает успехов во время обучения? Разве вы не учите за деньги?
– Это не одно и то же. К тому же обычно все портит не собака, а хэндлер. Как в вашем случае, Мистер Три с Минусом.
– Я не хмурился.
– Стоп. Не шевелитесь, не меняйте выражение лица. Я принесу зеркало.
Саймон схватил ее за руку, но не удержал смешок.
– Прекратите.
– На следующее занятие я обязательно прихвачу камеру. Между прочим, фотография стоит тысячу баксов.
Фиона слегка подтолкнула его локтем. Саймон ответил ей тем же. А за его спиной тихо, но грозно заворчал пес.
– Стоп! – резко скомандовала Фиона, и пес замер. – Ньюмен, это друг. Друг. Он решил, что вы меня обижаете. Нет, не отступайте. Это Саймон, – сказала она псу. – Мы играем. Саймон – друг. Обнимите меня.
– Что?
– О, бога ради, что вы жеманничаете! – Фиона сама обняла Саймона, положила голову ему на плечо. – Играем с Саймоном, – повторила она, обращаясь к собаке, и улыбнулась. И жестом показала псу подойти к ним и потереться о ногу Саймона. – Он вас не укусит.
– Приятная новость.
– Пока я ему не прикажу. – Фиона подняла голову и снова улыбнулась. А затем легко подтолкнула Саймона локтем. – Можете толкнуть. Все нормально.
– Хотелось бы верить. – Он подтолкнул ее локтем, но на этот раз пес подтолкнул Саймона головой.
– Веселимся. – Фиона снова обвила Саймона руками, потерлась носом о его плечо. – Он меня считывает. Если бы я сейчас боялась, он знал бы. Но он видит, слышит, чувствует, что мне хорошо, что мне хорошо с вами. Это именно то, что я пытаюсь вбить в вашу голову насчет Джоза и ваших реакций. Вы транслируете свое настроение, и оно влияет на его поведение, поэтому…
Она подняла голову и осеклась, увидев глаза Саймона. Очень близкие и очень сфокусированные.
– Как вы полагаете, какое настроение я транслирую в данный момент?
– Забавно. Это просто упражнение.
– Ладно, перейдем к продвинутому уровню.
Саймон крепко и слегка грубовато поцеловал ее.
Фиона предчувствовала эту резкость, нетерпеливость, прямоту. Никаких уловок. Никакого легкого флирта.
Она не сопротивлялась. Это было бы пустой тратой времени и сил. А поцелуй был жаркий, но безопасный. Она скользнула ладонями по его спине вверх, потом безвольно опустила руки и отдалась бурным ощущениям момента. Нежные губы, жесткие ладони, упругое тело и легкий привкус шоколада на языке Саймона.
Как только Фиона почувствовала, что приблизилась к точке невозврата, что еще немного – и отступление будет болезненным, она просунула руку между ними и оттолкнула его.
Но Саймон не остановился. Ее трепещущее сердце бешено заколотилось. Упрямец, подумала Фиона, сожалея о том, что его упрямство кажется ей столь возбуждающим. И толкнула сильнее.
Он отступил. Чуть-чуть. Их взгляды снова встретились.
– Оцените это.
– О, вы определенно заслужили высшую оценку. Поздравляю. Но время игр истекло. Я должна спланировать занятие и… у меня много дел. Так что…
– Так что до встречи.
– Да. И не забывайте работать над основами. Бросайте палки. Много палок.
– Я помню.
Когда Саймон вышел из дома, Фиона энергично выдохнула, взглянула на Ньюмена.
– Уф.
Сам виноват, думал Саймон, загружая Джоза в машину. Нет, это она виновата. Она виновата больше. Обнимала его, терлась об него, улыбалась ему. И что, черт побери, должен делать мужчина в подобной ситуации?
Он не ожидал от Фионы ничего подобного. Она чуть поддалась, чуть приоткрылась, и ее почти неуловимая, сдержанная сексуальность соскользнула, обнаружив под тонкой пленкой жаркий огонь.
Теперь он хочет ощутить этот огонь. Он хочет ее.
Саймон взглянул на щенка, блаженно уткнувшегося носом в двухдюймовую щелочку приспущенного бокового стекла.
– Лучше бы я продал ей этот чертов шкафчик!
Он включил радио на полную громкость, но это не отвлекло его от мыслей о Фионе.
Он решил воспользоваться собственным «упражнением» и начал мысленно проектировать винный шкаф, подходящий именно ей.
Может, он сколотит Фионе этот проклятый шкаф, а может – нет. Но будь он проклят, если не вернется, чтобы узнать ее получше.
7
Поездка к ветеринару неизменно превращалась в трагикомедию и требовала упорства, выносливости и неистребимого чувства юмора. Чтобы облегчить себе жизнь, Фиона всегда записывала всех трех своих собак одновременно и на конец рабочего дня.
Такой порядок также позволял ей и ветеринару, ее подруге Мэй Фунаки, немного отдохнуть и расслабиться после тройного подвига.
При крохотном росте в пять футов два дюйма Мэй – с ее иссиня-черными волосами, обрамляющими золотистые щеки, и кокетливой челкой над экзотическими глазами – казалась нежным цветком лотоса, ожившим мультипликационным романтическим персонажем. Ее мелодичный голос успокаивал как четвероногих пациентов, так и их хозяев. А еще Мэй могла перепить здорового мужика и крепко выругаться на пяти языках.
Фиона ее обожала.
Ветеринарная клиника доктора Фунаки разместилась в ее же доме на окраине Истсаунда. Мэй помогла Фионе взгромоздить семидесятипятифунтового дрожащего Пека на стол в смотровой. Пес, бесстрашно пробиравшийся по дымящимся развалинам в поисках жертв землетрясения в Орегоне, без устали искавший заблудившихся, раненых и мертвых в жуткую бурю, проливной дождь и палящий зной, боялся уколов.
– Можно подумать, я вбивала ему в голову шипы. Ну, брось, Пек. – Мэй поглаживала пса, одновременно проверяя его суставы и шкуру. – Мужайся.
Пек отвернулся, не желая смотреть на обидчицу, и с укором уставился в глаза Фионы. Она могла бы поклясться, что в собачьих глазах стоят слезы.
– Наверное, в прошлой жизни его пытали в застенках испанской инквизиции.
Пек дрогнул, когда Мэй принялась осматривать его уши.
– Этот хотя бы страдает молча. – Мэй повернула голову Пека к себе, но пес снова отвернулся. – У меня есть один чихуа-хуа, так каждый раз приходится надевать ему намордник, иначе он обглодал бы мне лицо.
Мэй решительно повернула голову Пека, чтобы осмотреть его глаза и зубы, ласково приговаривая:
– Большой здоровый мальчик. Большой красивый мальчик. – Пек таращился в какую-то точку за ее плечом и дрожал. – Ладно. Фи, ты знаешь, что делать.
Фиона обхватила ладонями голову Пека, заслонив своим телом Мэй.
– Это займет всего лишь секундочку. Мы же не хотим, чтобы ты заболел, верно?
Пока Фиона говорила, ласкала и улыбалась, Мэй натянула кожу и воткнула иголку. Пек застонал, совсем как умирающий человек.
– Вот и все. – Мэй подошла к голове Пека, подняла руки, демонстрируя ладони, свободные от орудий пыток, и положила на стол печенье. Пек гордо отказался.
– Боится яда, – заметила Фиона. – В этой комнате все подозрительно. – Она жестом разрешила псу покинуть пыточное ложе. Тот мгновенно соскочил на пол и отвернулся к стене, игнорируя обеих женщин.
– Это потому, что я отрезала ему яйца. Он так меня и не простил.
– Нет. Я думаю, что все пошло от Ньюмена. Ньюмен боится, поэтому они все боятся. В любом случае с двумя справились, остался последний.
Женщины в ужасе уставились друг на друга.
– Надо было сначала заняться им. С кем труднее – тот идет первым. Но я просто не смогла себя заставить.
– Я купила бутылку очень хорошего «Пино».
– Ладно. Давай заканчивать.
Они выпустили Пека во двор, где тот бросился делиться пережитыми ужасами с Богартом и искать сочувствия у Пэтча, одноглазого бульдога Мэй, и ее трехлапого Чонси, метиса коротконогой гончей. Вся компания подбежала к машине Фионы, где на заднем сиденье, вжавшись носом в боковое окно, лежал Ньюмен.
– Голова или попа? – спросила Фиона.
– Тебе голова, и да поможет нам бог.
Ньюмен извивался, сворачивался в комочек, перепрыгивал через спинки, скользил, как змея, пытаясь забиться под сиденья, а поняв, что сбежать невозможно, обмяк, предоставив двум женщинам тащить отяжелевшую тушу в смотровую.
– Будь я проклята, Фи, почему ты не завела шпицев?
– Он мог быть зубастым чихуа-хуа.
– Умоляю, скажи, что ты взвесила его дома. Я не вижу способа взгромоздить его на весы.
– Восемьдесят два фунта.
Обследование продолжалось тридцать минут, и все это время шла непрерывная борьба: Ньюмен не прекращал сопротивления ни на секунду.
Задыхаясь, Фиона навалилась на пса всем телом, чтобы удержать его на столе.
– Мэй, этот пес ради меня прошел бы сквозь огонь. Сквозь огонь, по битому стеклу, под каменным дождем, но я не могу заставить его полежать спокойно для рутинного обследования. И он знал. Не успела я позвать их в машину, он уже знал, куда я их повезу. А ведь я то и дело зову их в машину, чтобы поехать поработать, поиграть, да для чего угодно. Как он узнает? Мне пришлось сначала загнать остальных – их легче одурачить, а потом втаскивать его. Ньюмен, это унизительно. Унизительно для нас обоих.
– Слава всем богам, мы закончили. – Ньюмену Мэй даже не стала предлагать угощение: он наверняка просто выплюнул бы печенье ей в лицо. – Отпусти его, и давай наконец откроем вино.
Задняя веранда прелестного бунгало Мэй выходила к морю. Раньше здесь была ферма, а потом дом перестроили в пансион «Ночлег и завтрак». Когда Фунаки перебрались на Оркас, муж Мэй захотел заняться сельским хозяйством, а Мэй перевела сюда из Такомы свою ветеринарную клинику. Ей нравилось работать дома, нравился неспешный ритм жизни, а ее мужу пришлось по душе выращивать кур и коз, работать в саду и в поле. Не прошло и четырех лет, как джентльмену надоело фермерство, и следующим его проектом стал бар на Ямайке.
– Тим переезжает в Мэн, – сообщила Мэй, когда женщины вышли с вином во двор. – Собирается ловить омаров.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Должна сказать, что с баром он продержался дольше, чем я ожидала. – Женщины уселись в кресла, собаки подбежали, виляя хвостами, свесив языки, пытаясь привлечь внимание. – Ну, разумеется, теперь мы друзья.
Мэй раздала принесенные с собой печенья.
– Они тебя любят… а печенья кажутся им отравленными только в смотровой.
– М-да, все забыто. Жаль, что у меня не получилось вырваться на базу, когда искали мальчика. У меня была экстренная операция, я не могла ее отложить.
– Ничего страшного. Поэтому мы и готовим дублеров. Чудесная семья, а малыш просто супер.
– Правда? – Мэй вздохнула. – Знаешь, может быть, даже, наверное, хорошо, что мы с Тимом откладывали рождение детей. Представляешь, что было бы? Но мои биологические часы тикают все быстрее. И в конце концов я усыновлю еще одну собаку или кошку, а может, какое-нибудь другое млекопитающее. В качестве компенсации за упущенную возможность стать матерью.
– Ты могла бы усыновить настоящего ребенка. Ты была бы потрясающей мамочкой.
– Была бы. Но… Я еще лелею крохотную надежду на то, что смогу создать семью, чтобы у ребенка были родители – отец и мать. А для этого я должна ходить на свидания и заниматься сексом. А когда я думаю о мужчинах, свиданиях и сексе, я вспоминаю, как я сексуально озабочена… Я подумываю назвать свой вибратор Стэнли.
– Стэнли?
– Стэнли добрый и думает только о моем удовольствии. Кажется, я еще побеждаю в нашем с тобой соревновании на воздержание. Четырнадцать месяцев.
– Девять, но вряд ли тот раз считается. Паршивый был секс.
– Паршивый секс – все-таки секс. Может, не стоит гордиться победой в таком дерьмовом соревновании, но правила есть правила. И поскольку Стэнли никуда не денется, я всерьез рассматриваю другие варианты.
– Женшины? Знакомства в клубах? Частные объявления?
– Все обдумано и отвергнуто. Только не смейся.
– Хорошо. Что же?
– Я лазила по сайтам знакомств в Интернете. Я даже составила краткую автобиографию и заявление. Мне просто не хватило духу нажать клавишу «отправить». Пока.
– Я не буду смеяться, но я не уверена в успехе. Ты красивая, умная, веселая женщина с широким кругом интересов. Если ты всерьез собираешься заводить новые знакомства, то просто должна чаще выходить в свет.
Согласно кивнув, Мэй отхлебнула вина и подалась вперед.
– Фи, может, ты не заметила, но мы живем на маленьком острове вдали от побережья штата Вашингтон.
– До меня доходили подобные слухи.
– Население этого маленького острова также относительно невелико. Количество одиноких мужчин значительно меньше, чем количество женщин. Иначе как объяснить, что две красивые, умные и сексуальные женщины сидят здесь в чудесный вечер и пьют вино в компании собак?
– Может, нам это нравится?
– Нравится. Да, нравится. Но мужчины нам тоже нравятся. Во всяком случае, мы думаем, что нравятся, поскольку давненько не проводили время в мужской компании. И, полагаю, не ошибусь, если скажу, что мы обе любим хороший, здоровый, безопасный секс.
– Ты права, и именно поэтому тот мой раз не считается.
– Как скажешь. Я провела пусть не научное, но тщательное исследование популяции холостяков нашего острова. Из личных соображений приходится исключить мужчин моложе двадцати одного года и старше шестидесяти пяти. Конечно, возраст-ной интервал слишком растянут, но мне тридцать четыре, а нищие не привередничают. Пруд мелкий, Фи, чертовски мелкий.
– Не спорю, однако, если прибавить туристов и сезонных работников, он становится чуть глубже.
– Я лелею кое-какие надежды на лето, а пока… Я серьезно рассматриваю кандидатуру Джеймса.
– Джеймса? Нашего Джеймса?
– Да, нашего Джеймса. Общность интересов, подходящий возраст. Тихоня, признаю, но приходится работать с тем, что есть. Беда в том, что он положил глаз на Лори, а браконьерствовать в команде нельзя. Правда, на острове есть один интригующий мужчина. Одинокий, возраст подходящий, владелец собаки, очень привлекательный владелец собаки. Творческая личность. Несколько молчалив, на мой вкус. Но опять же, нищие не привередничают.
– О, – только и сказала Фиона, отхлебнув вина.
– Саймон Дойл. Сильвия продает его работы. Художник по дереву, мебельщик.
– Ммм, – промычала Фиона и сделала еще глоток.
Мэй прищурилась.
– Ты его застолбила? Черт побери, может, только он и стоял между мной и сайтом «Сердечная Связь-точка-ком».
– Никого я не застолбила. То есть не совсем. Он – клиент. Я работаю с его собакой.
– Умная собака.
– Очень. А парень горячий.
– Очень. Послушай, если ты его резервируешь, не тяни, потому что у меня свои планы. Жду не дождусь, когда меня трахнут.
– Я не резервирую мужчин, Мэй. И вообще, он тебе совершенно не подходит.
– Дерьмо. Парень живой, одинокий, в подходящих для меня возрастных рамках и, насколько я знаю, не серийный убийца.
– Он меня поцеловал.
– Две кучи дерьма. Дай мне минуточку тебя поненавидеть. – Мэй забарабанила пальцами по столу. – Ладно, время ненависти истекло. Сексуальный поцелуй или дружеский?
– Не дружеский. Саймон не особенно дружелюбен. Не думаю, что люди нравятся ему настолько, чтобы целоваться. Он заехал потренировать Джоза. Я проводила учебный поиск с командой из Беллингема и пригласила его остаться, пообщаться, угоститься шоколадным печеньем. Кажется, он и пяти слов никому не сказал. Кроме Сил. Ему нравится Сил.
– Может, он просто застенчив. Застенчивость бывает милой.
– Не думаю, и слово «милый» я бы не произносила в сочетании с именем Саймона. Но целуется он классно, а это плюс.
– Ведьма! Не провоцируй меня, а то поколочу.
Фиона ухмыльнулась.
– Мне не нужны серьезные отношения, но надо же о чем-то разговаривать с парнем, если спишь с ним.
– Ты поговорила со случайным парнем девять месяцев назад и видишь, куда это тебя завело.
– Верно. – Фиона вздохнула при воспоминании об этой истории. – Но я не предъявляю права на Саймона. Если тебе представится шанс, не стесняйся.
– Ну уж нет. Слишком поздно. Он выведен из оборота. «СердечнаяСвязь-точка-ком», держись, я иду.
– Нам надо куда-нибудь съездить, развеяться.
– Да уж, – хохотнула Мэй.
– Нет, я серьезно. Ты, я, Сил. Одни девчонки. Девчачьи занятия. Спа-курорт, – вдохновенно предложила Фиона. – Длинный уик-энд на курорте.
– Не шути со мной, Фи. Я женщина на грани срыва.
– Именно поэтому нам нужен отдых.
– Можно вопрос? – Мэй подняла руку. – Когда в последний раз ты отдыхала – хотя бы три дня?
– Ну, года два назад. Ладно, скорее три. Что как раз подтверждает мою точку зрения на этот вопрос.
– Как ты себе это представляешь при нашей работе, ответственности за животных? Как Сил бросит свой магазин?
– Что-нибудь придумаем. Мы же умеем планировать и организовывать. – Теперь, когда идея была сформулирована и озвучена, Фиона загорелась, как перед Рождеством. – Массажи, маски, грязевые ванны, еда и напитки в номер. Взрослые напитки. Шампанское! Никакой работы, никакой ответственности, никакого расписания.
– Пожалуй, это лучше, чем секс.
– Может быть. Для начала изучим свои графики и поищем самое удобное время, чтобы освободить три дня. Мы можем найти эти три дня, Мэй. У нас полно друзей, которые позаботятся о наших животных. Сколько раз мы выручали их?
– И не сосчитать. Куда поедем?
– Не знаю. Недалеко, чтобы не тратить слишком много времени на дорогу. Я попробую найти подходящее место и уговорю Сил. Что скажешь?
Мэй подняла свой бокал.
– Я в деле.
Полная решимости скрепить сделку, Фиона по дороге домой завернула к Сильвии.
Анютиных глазок было столько, что они словно переливались через края длинных вазонов перед безмятежным домом у пролива. А вскоре в простор-ные сады переселятся из теплицы цветы, овощи и травы, с которыми мачеха нянчится, как с малыми детьми.
Фиона без церемоний распахнула ярко-красную дверь.
– Сил?
– Я здесь! В гостиной! – откликнулась Сильвия. Орео выскочил в прихожую поздороваться.
Фиона прошла по дому, где Сильвия жила с ее отцом все годы, что они были женаты. Как и в магазине, здесь царили яркие цвета, очаровательное смешение стилей и предметы искусства. Сильвия сидела на коврике для занятий йогой, копируя заковыристую позу инструктора на телеэкране.
– Я только что была у Мэй, – доложила Фиона.
– А я снимаю стресс после рабочего дня. Почти закончила. Ты привезла мальчишек?
– Они в машине. Я на минутку.
– Может, останешься? Я приготовлю кускус.
– Соблазнительно, – вежливо сказала Фиона, хотя кускус ее совсем не привлекал. – Но у меня есть проект. Мэй сексуально озабочена, ее биологические часы тикают слишком быстро, и она хочет воспользоваться услугами сайта знакомств.
– Правда? – Сильвия распуталась и скрутилась в противоположном направлении. – Какого именно?
Такой порядок также позволял ей и ветеринару, ее подруге Мэй Фунаки, немного отдохнуть и расслабиться после тройного подвига.
При крохотном росте в пять футов два дюйма Мэй – с ее иссиня-черными волосами, обрамляющими золотистые щеки, и кокетливой челкой над экзотическими глазами – казалась нежным цветком лотоса, ожившим мультипликационным романтическим персонажем. Ее мелодичный голос успокаивал как четвероногих пациентов, так и их хозяев. А еще Мэй могла перепить здорового мужика и крепко выругаться на пяти языках.
Фиона ее обожала.
Ветеринарная клиника доктора Фунаки разместилась в ее же доме на окраине Истсаунда. Мэй помогла Фионе взгромоздить семидесятипятифунтового дрожащего Пека на стол в смотровой. Пес, бесстрашно пробиравшийся по дымящимся развалинам в поисках жертв землетрясения в Орегоне, без устали искавший заблудившихся, раненых и мертвых в жуткую бурю, проливной дождь и палящий зной, боялся уколов.
– Можно подумать, я вбивала ему в голову шипы. Ну, брось, Пек. – Мэй поглаживала пса, одновременно проверяя его суставы и шкуру. – Мужайся.
Пек отвернулся, не желая смотреть на обидчицу, и с укором уставился в глаза Фионы. Она могла бы поклясться, что в собачьих глазах стоят слезы.
– Наверное, в прошлой жизни его пытали в застенках испанской инквизиции.
Пек дрогнул, когда Мэй принялась осматривать его уши.
– Этот хотя бы страдает молча. – Мэй повернула голову Пека к себе, но пес снова отвернулся. – У меня есть один чихуа-хуа, так каждый раз приходится надевать ему намордник, иначе он обглодал бы мне лицо.
Мэй решительно повернула голову Пека, чтобы осмотреть его глаза и зубы, ласково приговаривая:
– Большой здоровый мальчик. Большой красивый мальчик. – Пек таращился в какую-то точку за ее плечом и дрожал. – Ладно. Фи, ты знаешь, что делать.
Фиона обхватила ладонями голову Пека, заслонив своим телом Мэй.
– Это займет всего лишь секундочку. Мы же не хотим, чтобы ты заболел, верно?
Пока Фиона говорила, ласкала и улыбалась, Мэй натянула кожу и воткнула иголку. Пек застонал, совсем как умирающий человек.
– Вот и все. – Мэй подошла к голове Пека, подняла руки, демонстрируя ладони, свободные от орудий пыток, и положила на стол печенье. Пек гордо отказался.
– Боится яда, – заметила Фиона. – В этой комнате все подозрительно. – Она жестом разрешила псу покинуть пыточное ложе. Тот мгновенно соскочил на пол и отвернулся к стене, игнорируя обеих женщин.
– Это потому, что я отрезала ему яйца. Он так меня и не простил.
– Нет. Я думаю, что все пошло от Ньюмена. Ньюмен боится, поэтому они все боятся. В любом случае с двумя справились, остался последний.
Женщины в ужасе уставились друг на друга.
– Надо было сначала заняться им. С кем труднее – тот идет первым. Но я просто не смогла себя заставить.
– Я купила бутылку очень хорошего «Пино».
– Ладно. Давай заканчивать.
Они выпустили Пека во двор, где тот бросился делиться пережитыми ужасами с Богартом и искать сочувствия у Пэтча, одноглазого бульдога Мэй, и ее трехлапого Чонси, метиса коротконогой гончей. Вся компания подбежала к машине Фионы, где на заднем сиденье, вжавшись носом в боковое окно, лежал Ньюмен.
– Голова или попа? – спросила Фиона.
– Тебе голова, и да поможет нам бог.
Ньюмен извивался, сворачивался в комочек, перепрыгивал через спинки, скользил, как змея, пытаясь забиться под сиденья, а поняв, что сбежать невозможно, обмяк, предоставив двум женщинам тащить отяжелевшую тушу в смотровую.
– Будь я проклята, Фи, почему ты не завела шпицев?
– Он мог быть зубастым чихуа-хуа.
– Умоляю, скажи, что ты взвесила его дома. Я не вижу способа взгромоздить его на весы.
– Восемьдесят два фунта.
Обследование продолжалось тридцать минут, и все это время шла непрерывная борьба: Ньюмен не прекращал сопротивления ни на секунду.
Задыхаясь, Фиона навалилась на пса всем телом, чтобы удержать его на столе.
– Мэй, этот пес ради меня прошел бы сквозь огонь. Сквозь огонь, по битому стеклу, под каменным дождем, но я не могу заставить его полежать спокойно для рутинного обследования. И он знал. Не успела я позвать их в машину, он уже знал, куда я их повезу. А ведь я то и дело зову их в машину, чтобы поехать поработать, поиграть, да для чего угодно. Как он узнает? Мне пришлось сначала загнать остальных – их легче одурачить, а потом втаскивать его. Ньюмен, это унизительно. Унизительно для нас обоих.
– Слава всем богам, мы закончили. – Ньюмену Мэй даже не стала предлагать угощение: он наверняка просто выплюнул бы печенье ей в лицо. – Отпусти его, и давай наконец откроем вино.
Задняя веранда прелестного бунгало Мэй выходила к морю. Раньше здесь была ферма, а потом дом перестроили в пансион «Ночлег и завтрак». Когда Фунаки перебрались на Оркас, муж Мэй захотел заняться сельским хозяйством, а Мэй перевела сюда из Такомы свою ветеринарную клинику. Ей нравилось работать дома, нравился неспешный ритм жизни, а ее мужу пришлось по душе выращивать кур и коз, работать в саду и в поле. Не прошло и четырех лет, как джентльмену надоело фермерство, и следующим его проектом стал бар на Ямайке.
– Тим переезжает в Мэн, – сообщила Мэй, когда женщины вышли с вином во двор. – Собирается ловить омаров.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Должна сказать, что с баром он продержался дольше, чем я ожидала. – Женщины уселись в кресла, собаки подбежали, виляя хвостами, свесив языки, пытаясь привлечь внимание. – Ну, разумеется, теперь мы друзья.
Мэй раздала принесенные с собой печенья.
– Они тебя любят… а печенья кажутся им отравленными только в смотровой.
– М-да, все забыто. Жаль, что у меня не получилось вырваться на базу, когда искали мальчика. У меня была экстренная операция, я не могла ее отложить.
– Ничего страшного. Поэтому мы и готовим дублеров. Чудесная семья, а малыш просто супер.
– Правда? – Мэй вздохнула. – Знаешь, может быть, даже, наверное, хорошо, что мы с Тимом откладывали рождение детей. Представляешь, что было бы? Но мои биологические часы тикают все быстрее. И в конце концов я усыновлю еще одну собаку или кошку, а может, какое-нибудь другое млекопитающее. В качестве компенсации за упущенную возможность стать матерью.
– Ты могла бы усыновить настоящего ребенка. Ты была бы потрясающей мамочкой.
– Была бы. Но… Я еще лелею крохотную надежду на то, что смогу создать семью, чтобы у ребенка были родители – отец и мать. А для этого я должна ходить на свидания и заниматься сексом. А когда я думаю о мужчинах, свиданиях и сексе, я вспоминаю, как я сексуально озабочена… Я подумываю назвать свой вибратор Стэнли.
– Стэнли?
– Стэнли добрый и думает только о моем удовольствии. Кажется, я еще побеждаю в нашем с тобой соревновании на воздержание. Четырнадцать месяцев.
– Девять, но вряд ли тот раз считается. Паршивый был секс.
– Паршивый секс – все-таки секс. Может, не стоит гордиться победой в таком дерьмовом соревновании, но правила есть правила. И поскольку Стэнли никуда не денется, я всерьез рассматриваю другие варианты.
– Женшины? Знакомства в клубах? Частные объявления?
– Все обдумано и отвергнуто. Только не смейся.
– Хорошо. Что же?
– Я лазила по сайтам знакомств в Интернете. Я даже составила краткую автобиографию и заявление. Мне просто не хватило духу нажать клавишу «отправить». Пока.
– Я не буду смеяться, но я не уверена в успехе. Ты красивая, умная, веселая женщина с широким кругом интересов. Если ты всерьез собираешься заводить новые знакомства, то просто должна чаще выходить в свет.
Согласно кивнув, Мэй отхлебнула вина и подалась вперед.
– Фи, может, ты не заметила, но мы живем на маленьком острове вдали от побережья штата Вашингтон.
– До меня доходили подобные слухи.
– Население этого маленького острова также относительно невелико. Количество одиноких мужчин значительно меньше, чем количество женщин. Иначе как объяснить, что две красивые, умные и сексуальные женщины сидят здесь в чудесный вечер и пьют вино в компании собак?
– Может, нам это нравится?
– Нравится. Да, нравится. Но мужчины нам тоже нравятся. Во всяком случае, мы думаем, что нравятся, поскольку давненько не проводили время в мужской компании. И, полагаю, не ошибусь, если скажу, что мы обе любим хороший, здоровый, безопасный секс.
– Ты права, и именно поэтому тот мой раз не считается.
– Как скажешь. Я провела пусть не научное, но тщательное исследование популяции холостяков нашего острова. Из личных соображений приходится исключить мужчин моложе двадцати одного года и старше шестидесяти пяти. Конечно, возраст-ной интервал слишком растянут, но мне тридцать четыре, а нищие не привередничают. Пруд мелкий, Фи, чертовски мелкий.
– Не спорю, однако, если прибавить туристов и сезонных работников, он становится чуть глубже.
– Я лелею кое-какие надежды на лето, а пока… Я серьезно рассматриваю кандидатуру Джеймса.
– Джеймса? Нашего Джеймса?
– Да, нашего Джеймса. Общность интересов, подходящий возраст. Тихоня, признаю, но приходится работать с тем, что есть. Беда в том, что он положил глаз на Лори, а браконьерствовать в команде нельзя. Правда, на острове есть один интригующий мужчина. Одинокий, возраст подходящий, владелец собаки, очень привлекательный владелец собаки. Творческая личность. Несколько молчалив, на мой вкус. Но опять же, нищие не привередничают.
– О, – только и сказала Фиона, отхлебнув вина.
– Саймон Дойл. Сильвия продает его работы. Художник по дереву, мебельщик.
– Ммм, – промычала Фиона и сделала еще глоток.
Мэй прищурилась.
– Ты его застолбила? Черт побери, может, только он и стоял между мной и сайтом «Сердечная Связь-точка-ком».
– Никого я не застолбила. То есть не совсем. Он – клиент. Я работаю с его собакой.
– Умная собака.
– Очень. А парень горячий.
– Очень. Послушай, если ты его резервируешь, не тяни, потому что у меня свои планы. Жду не дождусь, когда меня трахнут.
– Я не резервирую мужчин, Мэй. И вообще, он тебе совершенно не подходит.
– Дерьмо. Парень живой, одинокий, в подходящих для меня возрастных рамках и, насколько я знаю, не серийный убийца.
– Он меня поцеловал.
– Две кучи дерьма. Дай мне минуточку тебя поненавидеть. – Мэй забарабанила пальцами по столу. – Ладно, время ненависти истекло. Сексуальный поцелуй или дружеский?
– Не дружеский. Саймон не особенно дружелюбен. Не думаю, что люди нравятся ему настолько, чтобы целоваться. Он заехал потренировать Джоза. Я проводила учебный поиск с командой из Беллингема и пригласила его остаться, пообщаться, угоститься шоколадным печеньем. Кажется, он и пяти слов никому не сказал. Кроме Сил. Ему нравится Сил.
– Может, он просто застенчив. Застенчивость бывает милой.
– Не думаю, и слово «милый» я бы не произносила в сочетании с именем Саймона. Но целуется он классно, а это плюс.
– Ведьма! Не провоцируй меня, а то поколочу.
Фиона ухмыльнулась.
– Мне не нужны серьезные отношения, но надо же о чем-то разговаривать с парнем, если спишь с ним.
– Ты поговорила со случайным парнем девять месяцев назад и видишь, куда это тебя завело.
– Верно. – Фиона вздохнула при воспоминании об этой истории. – Но я не предъявляю права на Саймона. Если тебе представится шанс, не стесняйся.
– Ну уж нет. Слишком поздно. Он выведен из оборота. «СердечнаяСвязь-точка-ком», держись, я иду.
– Нам надо куда-нибудь съездить, развеяться.
– Да уж, – хохотнула Мэй.
– Нет, я серьезно. Ты, я, Сил. Одни девчонки. Девчачьи занятия. Спа-курорт, – вдохновенно предложила Фиона. – Длинный уик-энд на курорте.
– Не шути со мной, Фи. Я женщина на грани срыва.
– Именно поэтому нам нужен отдых.
– Можно вопрос? – Мэй подняла руку. – Когда в последний раз ты отдыхала – хотя бы три дня?
– Ну, года два назад. Ладно, скорее три. Что как раз подтверждает мою точку зрения на этот вопрос.
– Как ты себе это представляешь при нашей работе, ответственности за животных? Как Сил бросит свой магазин?
– Что-нибудь придумаем. Мы же умеем планировать и организовывать. – Теперь, когда идея была сформулирована и озвучена, Фиона загорелась, как перед Рождеством. – Массажи, маски, грязевые ванны, еда и напитки в номер. Взрослые напитки. Шампанское! Никакой работы, никакой ответственности, никакого расписания.
– Пожалуй, это лучше, чем секс.
– Может быть. Для начала изучим свои графики и поищем самое удобное время, чтобы освободить три дня. Мы можем найти эти три дня, Мэй. У нас полно друзей, которые позаботятся о наших животных. Сколько раз мы выручали их?
– И не сосчитать. Куда поедем?
– Не знаю. Недалеко, чтобы не тратить слишком много времени на дорогу. Я попробую найти подходящее место и уговорю Сил. Что скажешь?
Мэй подняла свой бокал.
– Я в деле.
Полная решимости скрепить сделку, Фиона по дороге домой завернула к Сильвии.
Анютиных глазок было столько, что они словно переливались через края длинных вазонов перед безмятежным домом у пролива. А вскоре в простор-ные сады переселятся из теплицы цветы, овощи и травы, с которыми мачеха нянчится, как с малыми детьми.
Фиона без церемоний распахнула ярко-красную дверь.
– Сил?
– Я здесь! В гостиной! – откликнулась Сильвия. Орео выскочил в прихожую поздороваться.
Фиона прошла по дому, где Сильвия жила с ее отцом все годы, что они были женаты. Как и в магазине, здесь царили яркие цвета, очаровательное смешение стилей и предметы искусства. Сильвия сидела на коврике для занятий йогой, копируя заковыристую позу инструктора на телеэкране.
– Я только что была у Мэй, – доложила Фиона.
– А я снимаю стресс после рабочего дня. Почти закончила. Ты привезла мальчишек?
– Они в машине. Я на минутку.
– Может, останешься? Я приготовлю кускус.
– Соблазнительно, – вежливо сказала Фиона, хотя кускус ее совсем не привлекал. – Но у меня есть проект. Мэй сексуально озабочена, ее биологические часы тикают слишком быстро, и она хочет воспользоваться услугами сайта знакомств.
– Правда? – Сильвия распуталась и скрутилась в противоположном направлении. – Какого именно?