Робертс Нора. Опасный след

   – Кажется, «СердечнаяСвязь-точка-ком».
   – У него хорошая репутация.
   – Я не… ты пробовала?
   – Пока нет. Может, никогда и не попробую. Но я присматривалась. – Сильвия легла и грациозно сгруппировалась.
   – Хм. Понятно. Ну, ладно. А что ты скажешь, если мы втроем отправимся на спа-курорт на длинный уикенд?
   – Боже. Дай-ка подумать. – Сильвия вытянулась на коврике. – За пять минут я соберусь.
   – Ты не шутишь?
   – За четыре, если очень надо. Куда мы едем?
   – Пока не знаю. Нужно познакомиться с предложениями в Интернете, проверить свой график, увязать его с тобой и с Мэй.
   – Все ясно. Один из моих художников связан с шикарным курортом, по его словам, шикарным. Около Снокалми-Фоллс.
   – Серьезно?
   – Ммм-хмм. Спа-курорт «Безмятежность». Я обо всем позабочусь, но, если хочешь, можешь зайти на их сайт – то ли это, чего тебе хочется.
   – У них есть массажи, обслуживание в номерах и бассейн?
   – Уж это я гарантирую.
   – Тогда подходит идеально. – Фиона радостно покружилась на месте. – Господи, это будет великолепно.
   – Жду с нетерпением. Но как это пришло тебе в голову?
   – Я же сказала. Гормоны Мэй.
   – И?
   Фиона прошла к окну, посмотрела на воду.
   – Я почти не спала нормально с тех пор, как Дейви рассказал мне об убийствах. Просто… не выходит из головы. Когда я занята, вроде бы забывается, а стоит расслабиться, снова вспыхивает. Думаю, отдых мне поможет. А отдых с двумя моими любимыми женщинами – самая лучшая помощь. К тому же я не могу разобраться в своих чувствах к Саймону с тех пор, как он меня поцеловал.
   – Что? – Сильвия резко села и вытаращила глаза. – И ты скрывала это от меня? Когда он тебя поцеловал?
   – После учебного поиска. Когда ты и остальные уехали. Порыв и обстоятельства. И да, можешь не спрашивать, это было очень, очень хорошо.
   – Я так и думала. И что потом?
   – Он уехал домой.
   – Почему?
   – Может, потому, что я велела ему уехать.
   – О, Фи. Ты меня беспокоишь. Сильно беспокоишь. – Качая головой, Сильвия поднялась и взяла бутылку воды.
   – Я не была готова ни к поцелую, ни – тем более – к остальному.
   Сильвия вздохнула.
   – Теперь понимаешь, почему я тревожусь о тебе? Неподготовленность – часть удовольствия. Во всяком случае, так должно быть. Неожиданность и страсть.
   – Неожиданность не для меня. Не сейчас. Кто знает, может, сработает после курорта.
   – Разберись со своим расписанием, и едем. Я могу подстроиться под тебя и Мэй.
   – Ты самая лучшая. – Фиона обняла мачеху. – Я посмотрю, какие занятия можно перенести, и сообщу об этом по электронной почте тебе и Мэй.
   – Подожди. Я хотя бы дам тебе чая. Он из трав, поможет расслабиться, улучшит сон. Прими, не спеша, ванну, выпей чаю, послушай спокойную музыку. И сделай наконец те медитативные упражнения, которые я тебе показывала.
   Сильвия прошла в прилегающую к гостиной кухню, достала из шкафчика жестяную коробочку с чаем.
   – Хорошо. Обещаю. Если честно, я расслабляюсь от одних только мыслей о курорте. – Фиона снова обняла Сильвию. – Я тебя люблю.
   – Я тоже тебя люблю.
   Надо было подумать об отпуске раньше, поняла Фиона. Отдых, даже короткий, потакание любому своему капризу в компании подруг – лучшее лекарство от тревожности и стресса. Правда, она редко вспоминала об отдыхе, поскольку считала свою жизнь на острове идеальной во всех отношениях.
   Независимость, дом и любимая работа, к тому же обеспечивающая определенную финансовую стабильность. Чего еще желать?
   Фиона вспомнила неожиданный жаркий поцелуй на своей кухне и властные руки Саймона. И признала, что именно этого ей и не хватает. По меньшей мере иногда. В конце концов, она нормальная женщина со здоровыми потребностями и желаниями.
   И приходится сознаться, что она действительно подумывала, не переспать ли разок-другой с Саймоном… пока он не захлопнул ту воображаемую дверь перед ее носом. Очень даже недвусмысленно. А потом сам же и открыл ее, вернее, распахнул. И это только доказывает, что отношения с ним были бы сложными и неопределенными.
   – Может, лучше забыть о нем, – сказала она собакам. – Зачем напрашиваться на неприятности? Нам хорошо, правда? Очень даже хорошо. Только вы и я, парни. – Псы согласно застучали хвостами по сиденью.
   Когда Фиона свернула на свою подъездную дорожку, свет фар полоснул по стене леса, прорезав мрак. Опять она забыла включить фонарь на крыльце. Скоро день станет длиннее, воздух прогреется, и можно будет вечерами подолгу гулять, играть во дворе, сидеть на веранде.
   Почуяв дом, собаки заерзали, возбужденно завиляли хвостами. Травма, нанесенная ветеринаром, забылась в простом удовольствии возвращения.
   Фиона остановила машину и вышла, чтобы открыть заднюю дверцу, отправила собак погулять, а сама поспешила в дом зажечь свет. Потом она проверила миски с водой и кормом, полюбовалась недавно посаженными и уже буйно цветущими растениями.
   Пока псы кружили по двору, разминаясь и опустошая мочевые пузыри, Фиона открыла морозилку, выхватила первую попавшуюся коробку с замороженной едой.
   Под шипенье разогревающегося в микроволновке ужина она проверила автоответчик, принесла ноутбук, решив разобраться со своим графиком за едой, найти самые удобные дни, познакомиться с веб-сайтом, который рекомендовала Сильвия.
   – Праздник начинается, – прошептала Фиона, делая пометки в блокноте, сохраняя или уничтожая сообщения.
   – Мисс Бристоу, это Кейти Стар из «Ю. С. Рипорт». Я пишу репортаж о недавних похищениях и убийствах двух женщин в Калифорнии, похожих на преступления Джорджа Аллена Перри. Насколько известно, вы единственная сбежали от Перри, поэтому я хотела бы с вами поговорить. Вы можете связаться со мной по рабочему телефону, сотовому или по электронной почте. Мои контакты…
   Фиона нажала кнопку «удалить».
   – Ни за что на свете.
   Никаких репортеров, никаких интервью, никаких телекамер. Больше никто и никогда не будет тыкать микрофонами ей в лицо.
   Не успела Фиона перевести дух, как зазвучало следующее сообщение.
   – Мисс Бристоу, Кейти Стар из «Ю. С. Рипорт». Я уже звонила вам. У меня подходит крайний срок сдачи материала, и мне очень важно поговорить с вами, как только…
   Фиона снова нажала кнопку «удалить».
   – К черту тебя и твой крайний срок.
   Фиона впустила в дом собак, успокаиваясь от одного их присутствия. Размороженный ужин не пробудил аппетит, но она заставила себя сесть за стол и сделать точно то, что запланировала перед тем, как назойливая репортерша воскресила все воспоминания и тревоги.
   Фиона включила ноутбук, поковыряла куриное рагу, решила для улучшения настроения изучить веб-сайт курорта и пришла в восторг от одного лишь предвкушения отдыха.
   Массажи горячими камнями, парафиновые обертывания, шампанское и маски из черной икры. Ей захотелось испробовать все. И немедленно.
   Фиона отправилась в виртуальный тур, мурлыча от удовольствия при виде закрытого бассейна, комнат для медитации после процедур, магазинчиков, садов и разнообразия номеров, включая двухэтажную виллу с тремя спальнями.
   Прикрыв один глаз, Фиона взглянула на цену. Поморщилась. Но если разделить на троих… все равно кусается.
   Зато личная гидромассажная ванна и, о боже, камины в ванных комнатах!
   Камины. В ванных комнатах.
   И виды на водопады, горы, сады…
   «Не по карману, – напомнила она себе. – Может, когда выиграю в лотерею».
   – Чудесный сон, – сказала она собакам. – И теперь мы знаем, где его найти. Давайте посмотрим, что у нас со временем.
   Фиона открыла график занятий, прикинула возможные изменения, все рассчитала и, выбрав две самые удобные даты, послала электронные сообщения Сильвии и Мэй.
   – У нас все получится, – решила она, переходя к проверке входящих писем… и, естественно, среди них оказалось одно от вездесущей репортерши.
 
   «Мисс Бристоу!
   Я не смогла связаться с вами по телефону. Ваш электронный адрес я нашла на веб-сайте вашей школы дрессировки собак. Как я уже упоминала, я пишу репортаж о калифорнийских похищениях-убийствах, копиях преступлений Перри. Ваши показания как главного свидетеля обвинения на процессе Перри привели к справедливому приговору, а потому ваши комментарии были бы очень ценными.
   Моя история не будет яркой и детальной без ваших личных воспоминаний и подробностей убийства Грегори Норвуда, в результате которого Перри и был пойман. Прежде чем передать материал в печать, я предпочла бы поговорить с вами лично».
 
   Фиона стерла письмо вместе с приложенным списком контактов. А потом опустила голову на стол.
   Она имеет право отказаться. Имеет право отвернуться от тех страшных событий. Имеет право не втягиваться в гущу очередной истории о смерти и потере.
   Воскрешение прошлого не поможет вернуть Грега, не поможет двум женщинам и их скорбящим семьям.
   Она начала все с чистого листа и, черт побери, имеет право на личную жизнь.
   Фиона оттолкнулась от стола, захлопнула ноутбук.
   – Я буду долго лежать в ванне, я выпью этот дурацкий чай. И мы забронируем эту чертову виллу. Жизнь слишком коротка, в конце концов.

8

   Хотя занятия со щенками неизменно поднимали Фионе настроение, на этот раз тревога, подкармливаемая бесконечными вспышками страшных воспоминаний и острого чувства потери, не развеялась.
   Назойливая – и это еще мягко сказано – Кейти Стар позвонила в начале девятого утра.
   Взглянув на высветившийся номер, Фиона не стала поднимать трубку, принятое автоответчиком сообщение стерла, не прослушав, но сам факт звонка снова испортил ей настроение. Пришлось напоминать себе, что клиенты заслуживают ее полного внимания.
   Саймон, естественно, опоздал и включился в урок, когда остальные уже повторили основы. Фиона не стала делать выговор, просто холодно сказала:
   – Присоединяйтесь, разумеется, если мы не сильно нарушаем ваш плотный график.
   Она отошла, чтобы поработать с каждым учеником индивидуально. Продемонстрировала, как отучить пышущего энергией юного датского дога с задатками огромного грозного пса бросаться на людей, а задорного шнауцера – обнюхивать промежности других собак.
   Отстегнули поводки. Джоз тут же погнался за белкой, и все щенки бросились за ним. Фиона лишь вздохнула, когда Джоз с разбегу попытался взобраться на дерево вслед за белкой, и устало провела ладонью по волосам.
   – Не бегите за ними! Позовите их. Скомандуйте «ко мне» и «сидеть». Я хочу, чтобы все собаки вернулись к своим хэндлерам и сели рядом.
   Легче сказать, чем сделать. Потребовались и время, и настойчивость, и тренировка.
   Фиона повторила упражнение на выполнение команд «сидеть» и «ждать» индивидуально и в группе, стараясь сохранять беспристрастность, когда обращалась к Саймону. Затем отработала – с пристегнутыми поводками – команды «стоп» и «нельзя».
   Действия, обычно приносившие радость, сейчас лишь усиливали боль, угнездившуюся где-то в основании шеи.
   Урок закончился.
   – Закрепляйте хорошие навыки дома, – сказала Фиона с вымученной улыбкой. – И не забывайте: положительное подкрепление, практика и игра.
   Как всегда, посыпались замечания, вопросы, истории, которыми клиенты считали себя обязанным поделиться с ней. Фиона слушала, отвечала, поглаживала щенков и не испытывала ни капельки обычного удовольствия.
   Однако она не огорчилась, когда Саймон задержался, спустив Джоза с поводка, чтобы малыш побегал с ее собаками. Очень хорошо. Она разберется с ним и исключит эту проблему из своего списка.
   – Вас что-то мучает сегодня, – сказал Саймон, опередив ее.
   – Простите?
   – Вы меня слышали. И выглядите кошмарно.
   – Может, хватит осыпать меня комплиментами?
   – Тот парень в Калифорнии еще кого-то убил?
   – Я не знаю. Откуда мне знать? Это меня не касается. – Фиона сунула сжатые кулаки в карманы куртки с капюшоном. – Мне жаль этих женщин, их семьи, но это не имеет ко мне никакого отношения.
   – Кто спорит? Но вы не слушали, когда Ларри расписывал, как его супердворняга научился открывать двери, или когда Дайан показывала фотографию своего малыша, разрисовывающего цветными мелками бульдога. Я бы назвал это вашей версией реакции на неприятности. Так в чем дело?
   – Послушайте, Саймон, то, что я ответила на ваш поцелуй… ну, будто бы ответила…
   – Будто бы?
   Фиона стиснула зубы.
   – …вовсе на значит, что я должна делиться с вами подробностями своей жизни или объяснять причины изменений моего настроения.
   – А я зациклился на «будто бы» и размышляю, как бы это было по-настоящему.
   – Размышляйте на здоровье. Мы соседи, и в данный момент вы – мой клиент. Точка.
   – Ну, вы определенно злитесь. Ладно, наслаждайтесь. – Саймон свистом подозвал щенка, и тот, естественно, привел за собой всю банду.
   Когда Саймон наклонился, погладил и похвалил Джоза, Фиона снова вздохнула.
   – Он сегодня хорошо отзывается на команду «ко мне». Еще не сидит спокойно на месте, но, в общем, успехи есть.
   – Во всяком случае, за последние два дня он не сожрал ничего, о чем стоило бы сожалеть. – Саймон пристегнул поводок к ошейнику. – До свидания.
   Он успел пройти полпути до машины, когда Фиона окликнула его. Окликнула спонтанно, не успела понять, зачем это сделала, и все же…
   – Не хотите пройтись? Мне очень нужно прогуляться.
   – Прогуляться? Где?
   Фиона взмахнула рукой.
   – Одно из преимуществ жизни в лесу – возможность гулять в нем.
   Саймон пожал плечами, вернулся к ней.
   – Не спускайте Джоза с поводка, пока не будете абсолютно уверены, что он остановится по команде. Он может погнаться за кроликом или оленем и заблудиться. Идемте, парни, прогуляемся.
   Ее собаки радостно потрусили рядом, затем устремились вперед. Джоз натянул поводок.
   – Ждать, – приказала Фиона, посочувствовав малышу. Собаки притормозили и сбавили темп, когда Джоз нагнал их.
   – Он считает себя одним из больших парней. Такая прогулка ему полезна. Он осваивает новые территории, учится уважать поводок, реагирует на ваши команды.
   – Это еще один урок?
   – Я просто беседую.
   – Вы когда-нибудь беседуете о чем-то, кроме собак?
   – Да. – От раздражения Фиона на мгновение умолкла, как-то сникла. – В данный момент я ни о чем другом даже думать не могу. Боже, скорее бы пришла весна. Вот, пожалуйста, я могу жаловаться на погоду. Но день-то хороший, поэтому ныть трудно. И все же хочется, чтобы скорее потеплело и чтобы солнце не заходило до десяти вечера. Я хочу сажать цветы, выгонять из сада оленей и кроликов.
   – Почему бы просто не поставить забор?
   – Тогда я лишусь развлечения, потому что не смогу гонять оленей и кроликов. Собак они не боятся, и это моя вина, так как я научила парней не гоняться за… упс. Я опять о собаках. Мне нравится, как здесь пахнет.
   Фиона глубоко вдохнула сосновый аромат, с благодарностью заметив, что головная боль немного отступила.
   – Мне нравится, как свет струится сквозь кроны деревьев. Когда-то я думала, что стану фотографом, потому что люблю свет, и тени, и лица людей, и позы. Но у меня не получались интересные фотографии. А потом я хотела стать писателем, однако заскучала и подозреваю, что и тут у меня ничего бы не получилось. Правда, я люблю делать заметки… для блога или информационных бюллетеней, или маленькие статьи о, ну, вы знаете, по теме, которой я сейчас старательно избегаю. А потом мне показалось, что я могла бы стать тренером по легкой атлетике, но… я подумала, что мне не хватит твердости характера. Правда, я не уверена, так ли уж нужна твердость характера в двадцать лет. Почему вы молчите?
   – В основном потому, что вы никак не заткнетесь.
   Фиона вздохнула.
   – Это правда. Я болтаю всякий вздор, потому что не хочу думать. И я прекрасно сознаю, что пригласила вас прогуляться, чтобы не думать и не грустить. Я не злюсь. Я тоскую, а это разные вещи.
   – А по мне, так одно и то же.
   – Вы твердый орешек, Саймон. Это не должно было бы привлекать меня.
   Они вышли на полянку, окруженную огромными деревьями. Пышные кроны смыкались высоко в небесах и вздыхали на ветру, как морской прибой.
   – Почему Оркас? – спросила Фиона. – Почему из всех возможных мест вы выбрали Оркас?
   – Здесь тихо. Мне нравится жить у воды. Подержите. – Он сунул ей поводок и отошел к большому крученому пню, наполовину вывороченному из усыпанной хвоей земли.
   Саймон обошел пень, присел на корточки, постучал по нему.
   – Здесь еще ваша собственность?
   – Да. Мы ушли недалеко.
   – Я хочу взять это. – Он покосился на Фиону. В его глазах цвета старинного золота мелькнули искорки солнечного света. – Можно мне это взять?
   – Вам нужен… пень?
   – Да. Если настроены жадничать, я могу заплатить.
   – Сколько? Я собираюсь на спа-курорт.
   Фиона подошла поближе, пытаясь понять, что Саймон нашел в дурацком пне. Саймон оттолкнул изготовившегося облегчиться возле его находки Джоза.
   – Писай где-нибудь в другом месте. Десять баксов. – Фиона презрительно фыркнула. – Он ведь просто торчит здесь. Вы им не пользуетесь. Я его выкорчую и унесу. Двадцать, но это предел.
   – Посадите в дырку дерево, и мы в расчете.
   – По рукам.
   – Что вы из него сделаете?
   – Что-нибудь.
   Фиона внимательно рассмотрела пень, обошла его, как раньше Саймон, но не увидела ничего, кроме скрученных останков дерева, сломанного давней бурей.
   – Хотела бы я иметь ваше воображение. Чтобы посмотреть на пень и увидеть что-то художественное.
   Саймон поднял на нее глаза.
   – Вы посмотрели на этого пса и что-то в нем увидели.
   Фиона улыбнулась.
   – А вот это действительно мило. Теперь я, наверное, должна пожалеть, что придиралась к вам.
   – У вас странная шкала оценок, Фиона. Вы «будто бы» ответили на мой поцелуй, а на самом деле вцепились мертвой хваткой. Придраться, по-вашему, значит послать меня к черту.
   – Я мысленно ругала вас.
   – О, ну теперь я раздавлен.
   – Я могу быть злой. Грубой и злой, и меня это не волнует. Но грубость и злость должны быть оправданными. Вы всего лишь спросили, что со мной. Можете забрать этот пень в любое время.
   – Через пару дней. – Саймон распрямился, огляделся по сторонам, чтобы сориентироваться, затем взглянул на Фиону. – Рассказывайте.
   – Идемте дальше. – Фиона вела Джоза рядом, придерживая поводок, иногда чуть отпускала, давая щенку немного свободы, возвращала, когда они пробирались сквозь деревья, огибали извилину спокойного ручья.
   – Меня преследует одна репортерша. Звонит, пишет электронные письма. Я не отвечала, уничтожила все послания.
   – Чего она хочет?
   – Поговорить со мной о Перри… в связи с убийствами тех двух женщин в Калифорнии. Она пишет статью. Это ее работа, я понимаю. Однако не моя работа разговаривать с ней, подбрасывать поленья в огонь. Единственная сбежавшая жертва – вот ее угол зрения. Я не жертва, и я злюсь, когда меня так называют. Я по горло сыта шумихой, поднявшейся, когда все это случилось.