Делать было нечего, юноша разогнулся и стал считать купюры. Протянул их официанту.
— Сдачи нет, — чинно произнес официант. — Давайте без сдачи…
— Не надо, — махнул рукой несчастный юноша.
— И мне не надо ваших чаевых… Ладно, пойду разменяю…
Девушка пыталась подняться с места, но ее держали мощные руки Бани, мрачно глядевшего на нее.
— Совершенно невозможно отдыхать, — вздохнул Женя Семиглазов. — Самому придется открывать шампанское. Разве так положено в приличных ресторанах? Нет, Алик, в нашей несчастной стране никогда не будет порядка… Я в полнейшем отчаянии…
Он открыл шампанское, причем, сделал это специально так чтобы пена брызнула прямо в лицо и на светлое платьице девушки.
— Ой, извините, ради Бога, извините мою неловкость, — замахал руками он и стал рукой вытирать девушке лицо, а затем стряхивать пену с платья, постоянно дотрагиваясь до ее грудей. Та побледнела и съежилась. Юноша как-то слабо дернулся, но Александр Иванович встал и поднял перед его лицом свою холеную руку.
Тем временем подбежал официант и протянул юноше сдачу.
— Идите, идите, пока не поздно, советую вам уйти, — шипел он в ухо дрожавшему от страха парню.
Но он не хотел оставлять свою подругу в лапах у подонков. Он еще раз попытался что-то сделать, дернулся к столику, но Баня, не вставая с места ударил его ботинком по коленной чашечке. Парень застонал от боли….
«Мать их, придется вмешиваться», — подумал Игорь и привстал с места. — «Не фига мне было по публичным местам шляться… Все напортил… Черта с два мне теперь после этого подобраться к этому мерзавцу Семиглазову, если я попорчу вывеску его сыночку…А так все хорошо шло… В принципе-то, и осталось, что изучить уровень жизни этого жулика…»
Он уже сделал шаг по направлению к их столику, но его опередил кряжистый человек с седыми коротко стрижеными волосами. Он медленно вразвалочку, словно что-то обдумывая на ходу, глядя вниз, шагал из другого конца зала в том же направлении. Подошел, взглянул на столик, схватил Баню за шиворот его модного клубного пиджака и приподнял с места. Баня хотел было провести хук справа, но седоволосый увернулся, а затем слегка толкнул Баню в сторону и нанес ему левой ногой сильный удар в челюсть. Баня отключился мгновенно, упав на спину. Александр Иванович и Женя Семиглазов приподнялись было с места, но седоволосый ребрами обеих рук нанес им удары в горло. И те отключились тоже.
— Да что вы делаете? — схватился за голову официант. — Вы знаете, кто это? Это же Саша Ярыгин, сын мэра города Ивана Александровича Ярыгина. А это сын бизнесмена Евгения Евгеньевича Семиглазова. Господи, что сейчас будет!
— Что будет? Ничего не будет, — проворчал седоволосый. — Плевать я хотел и на вашего мэра и вообще на ваш город. Как он, кстати, называется, я что-то позабыл…
— Огарков! — с гордостью произнес официант.
— Ах, Огарков…Огарков, Огрызков, Ошметков…Тоже мне… Чего перебздел, халдей? Тебе-то что будет? Ты-то не пропадешь…
Игорь предпочел вернуться за свой столик. Он закурил и его вдруг осенило, он мгновенно вспомнил этого человека…. Он видел его пять лет назад в следственном изоляторе в Москве. Тогда он помогал Павлу Николаевичу Николаеву вести его уголовное дело Это был легендарный Хряк, недавно коронованный в воры в законе, человек, проведший в заключении чуть ли не половину своей почти шестидесятилетней жизни. Он был осужден на пятнадцать лет за участие в ограблении банков и обменных пунктов валюты и за убийство двух человек, напавших на него в Ялте. Обвинялся он и в других преступлениях, в том числе, и в умышленном убийстве, но опытный адвокат Сидельников. сумел доказать, что этих преступлений он не совершал… Игорь же был тогда уверен в его виновности и пытался сделать все, чтобы Хряку дали высшую меру… Только потом он усомнился в своей уверенности…Сидел Хряк, как помнится, в Мордовии, совсем недалеко отсюда… Неужели бежал?
— А вы, ребятишки, идите отсюда и побыстрее, — сказал Хряк ошарашенной парочке. — А то они очнутся, и могут начаться большие неприятности…Такие как они не привыкли проигрывать, и свидетелей поражений не любят… Идите подобру-поздорову…
— Спасибо вам, — сквозь рыдания произнесла девушка. — Если бы не вы… Если бы не вы…
— Да ну, не за что, — произнес Хряк смущенно. — Подумаешь…
Она встала, одернула платье, гордо взяла спутника под руку, смерила презрительным взглядом официанта, и они пошли к выходу… Тем временем Баня оклемался и стал приподниматься с пола.
— Тебе не жить, — прошипел он. — Ты труп, понимаешь ты, труп… — И вытащил из кармана пиджака мобильный телефон. Но Хряк медленно подошел к нему, вырвал телефон из рук и швырнул его в стену. Телефон разбился.
— Сам ты труп, — проворчал он. — Тоже мне — крутой какой. Чуть что, за телефон хватается, вместо того, чтобы защищать своих хозяев… Еще телохранитель, называется…. Я бы тебе гусей сторожить не доверил…
Произнеся эти слова, он ударом своего мощного кулака отправил в нокаут ошарашенного его странным поведением Баню.
Очнулись и недоросли, стали подниматься со стульев и озираться по сторонам. Руки опять же шарили по карманам в поисках спасительных мобильных телефонов.
— И эти туда же, — нахмурился Хряк. — Давайте сюда телефоны…
Те молча протянули телефоны своему обидчику. Хряк поступил с ними так же, как и с телефоном Бани.
— Халдей! — крикнул он. — Получи! Я пожалуй пойду отсюда. Херовый ваш ресторан, должен заметить. И городок ваш очень даже херовый… Не нравится мне у вас, совсем не нравится…
На прощание он схватил акселератов за воротники клубных блейзеров и сильно столкнул лбами. Потом подошел к столику, взял бутылку шампанского и вылил ее содержимое на головы обоих. Затем взял пальцем из вазочки икру, попробовал на вкус, брезгливо поморщился, затем взял из вазочки всей пятерней большую порцию и стал тщательно размазывать ее по лицам своих дергающихся как картонные паяцы противников.
— Ну вот, выпили, закусили, теперь отдыхайте, — произнес он, вытер руки носовым платком, швырнул платок в перемазанную черной икрой физиономию Женечки Семиглазова и пошел к выходу. Но тут Баня, словно бесстрашный Ванька-Встанька оклемался, вскочил и ринулся к служебному выходу, видимо, звонить по телефону, просить подмогу.
Его подопечные стояли друг напротив друга и глотали слезы унижения, не в состоянии произнести ни слова, как-то нелепо взмахивая руками.
— Телохранителя другого наймите, фраера! — посоветовал Хряк и вразвалочку вышел из ресторана, даже не подумав расплатиться за ужин.
Игорь понял, что такой походкой далеко он не уйдет, и скоро придет многочисленная подмога. Он бросил купюру на столик и побежал вслед за ним. «Уголовнику помогаю, делаю черт знает что», — подумал он.
— Постой! — крикнул он спускающемуся по лестнице Хряку. — Погоди!
— Еще кто-то, — резко повернулся Хряк и сделал стойку. — Ого, знакомая морда… Старший лейтенант Дьяконов! Какая встреча! Неужели ты теперь тоже в телохранителях в городке Огаркове? Ну, докатился…Давай и с тобой посчитаемся, есть, за что, — усмехнулся он. — Ты тогда настойчиво добивался для меня вышака, Игорь Николаевич…Помню твое добро… Но не вышло у тебя… Получил я пятнашку с конфискацией, а теперь освобожден вчистую по состоянию здоровья… Похвастаться справочкой? В Москву еду, к семье…
— Не надо мне твоей справочки, Рыщинский. Скажу одно — сейчас тут будет несметная орава народу… Они же порвут тебя и не увидишь ты своей семьи…
— Никак помочь хочешь, старший лейтенант? Вот уж не никак не ожидал от тебя такого благородства…. — подивился Хряк.
— Потом потреплемся, Рыщинский…. — досадливо говорил Игорь. — А сейчас рвем отсюда. В моем гостиничном номере схоронишься… Я сам хотел заступиться за ребят, но нельзя мне, пасу я Семиглазова-папашу… Встал уже было, не выдержал, а тут ты…
— Да мне не очень-то желательно рисоваться, — широко улыбнулся Хряк. — Биография больно интересная…Долго я терпел, видит Бог…
— Хорошо ты их, — хлопнул Хряка по плечу Игорь. — Такое удовольствие мне доставил… — Ого, слышишь, вот они уже здесь… Тут из ресторана в гостиницу есть проход. Быстро за мной!
— А у меня в гардеробе куртка…Хорошая куртка, теплая, на лебяжьем пуху…
— Хрен с твоей курткой…Порвут они тебя… Не такие уж безобидные эти люди… Они в страхе весь городок держат… Да пошли же, наконец…
Он потащил Хряка в гостиницу, загораживая его своим мощным телом от взгляда портье, у которого взял ключ от номера… На счастье, народу в вестибюле никого не было, не было никого ни в лифте, ни в коридоре… И вот они в номере…
— Неужели бы и вправду порвали? — зевнул Хряк, рассаживаясь в мягком кресле.
— Еще как порвали бы…. — подтвердил Игорь. — Отморозки… Хозяева городка… Ничего, сюда не сунутся… А на крайний случай телефон есть, знаю, куда звонить…
— Да и я знаю, — лукаво усмехнулся Хряк. — Только мои друзья далековато… Сюрприз хотел, понимаешь, сделать… И поспешил. Надо было через Рузаевку ехать, но местный поезд быстро подошел, я и сел на него, толком не разобравшись, что к чему… А теперь отсюда первый поезд на Москву только завтра утром… Вот и поперся пожрать в этот гребаный кабак после казенных-то харчей… А тут такие катаклизмы и интересные сюрпризы… Ну, не ожидал, старший лейтенант, следователь Дьяконов…
— Уже капитан, и уже не следователь. Частный детектив, к твоим услугам… Слышал я про твое благородство, не верил, думал, воровские байки… Правда, однако… Я потом еще раз твое дело изучил, немного с другой стороны… И попался ты, получается, из-за своей же порядочности…
— Да что об этом! — отмахнулся Хряк. — Заказали меня, капитан… Что мне было делать, жизнь-то одна… Одного пришил, другой, раненый, под дулом мне и поведал о заказчике, на меня ведь много, кто охотился, от кого угодно такого мог ожидать. Я и пообещал ему, скажешь, кто заказал, в больницу отвезу. А нет — сдохнешь тут на дороге от потери крови. Он сказал, я отвез, как и обещал. А только отъехать от больницы успел, как и повязали… Я не сопротивлялся, и ноги делать не пытался, с одной стороны море, с другой — ваша братия при пушках, бесполезно, — вздохнул Хряк. — А заказал меня Ворон. За все мое добро. Не объявился он, кстати?
— Не нашелся Ворон. Может быть, и жив, кто его знает… Ни слуху, ни духу уже пять лет… Так-то вот, Рыщинский…
— Дмитрий Степанович меня зовут… Позабыл, капитан?
— Позабыл, — признался Игорь.
— Ладно, капитан, о покойниках поговорили, а о живых говорить я с тобой не стану. Выпьем лучше за то, что не удалось тебе и Николаеву меня под вышак подвести, и за нашу интересную встречу в этом засраном кабаке… Есть выпить-то?
— Найдется… — И Игорь вытащил из мини-бара початую бутылку коньяка.
Хряк подошел к окну.
— Шухер там, однако… Прав ты оказался, капитан…
Из окна гостиничного номера хорошо просматривался вход в ресторан. Там уже стояло несколько иномарок, сновали какие-то люди… Под руки вывели размахивавших руками Алика и Женю. Сзади плелся оплеванный Баня. Хряк с удовольствием наблюдал, как светловолосый Женя на глазах у всех отвесил опростоволосившемуся охраннику звонкую затрещину… Тот съежился и отошел в сторону.
— Шнырять по гостинице не станут, — спокойно заметил Хряк. — Нужен им этот шухер… Ничего ведь не случилось, обосрались просто и все… Не хера ему было вообще звонить, слиняли бы, и все…Но в одном твоя правда — нашли бы меня, порвали бы… Такого хозяева города не прощают… Так что, считай, что ты почти спас мне жизнь, которую пять лет назад хотел отнять. За это и выпьем…
4.
— Сдачи нет, — чинно произнес официант. — Давайте без сдачи…
— Не надо, — махнул рукой несчастный юноша.
— И мне не надо ваших чаевых… Ладно, пойду разменяю…
Девушка пыталась подняться с места, но ее держали мощные руки Бани, мрачно глядевшего на нее.
— Совершенно невозможно отдыхать, — вздохнул Женя Семиглазов. — Самому придется открывать шампанское. Разве так положено в приличных ресторанах? Нет, Алик, в нашей несчастной стране никогда не будет порядка… Я в полнейшем отчаянии…
Он открыл шампанское, причем, сделал это специально так чтобы пена брызнула прямо в лицо и на светлое платьице девушки.
— Ой, извините, ради Бога, извините мою неловкость, — замахал руками он и стал рукой вытирать девушке лицо, а затем стряхивать пену с платья, постоянно дотрагиваясь до ее грудей. Та побледнела и съежилась. Юноша как-то слабо дернулся, но Александр Иванович встал и поднял перед его лицом свою холеную руку.
Тем временем подбежал официант и протянул юноше сдачу.
— Идите, идите, пока не поздно, советую вам уйти, — шипел он в ухо дрожавшему от страха парню.
Но он не хотел оставлять свою подругу в лапах у подонков. Он еще раз попытался что-то сделать, дернулся к столику, но Баня, не вставая с места ударил его ботинком по коленной чашечке. Парень застонал от боли….
«Мать их, придется вмешиваться», — подумал Игорь и привстал с места. — «Не фига мне было по публичным местам шляться… Все напортил… Черта с два мне теперь после этого подобраться к этому мерзавцу Семиглазову, если я попорчу вывеску его сыночку…А так все хорошо шло… В принципе-то, и осталось, что изучить уровень жизни этого жулика…»
Он уже сделал шаг по направлению к их столику, но его опередил кряжистый человек с седыми коротко стрижеными волосами. Он медленно вразвалочку, словно что-то обдумывая на ходу, глядя вниз, шагал из другого конца зала в том же направлении. Подошел, взглянул на столик, схватил Баню за шиворот его модного клубного пиджака и приподнял с места. Баня хотел было провести хук справа, но седоволосый увернулся, а затем слегка толкнул Баню в сторону и нанес ему левой ногой сильный удар в челюсть. Баня отключился мгновенно, упав на спину. Александр Иванович и Женя Семиглазов приподнялись было с места, но седоволосый ребрами обеих рук нанес им удары в горло. И те отключились тоже.
— Да что вы делаете? — схватился за голову официант. — Вы знаете, кто это? Это же Саша Ярыгин, сын мэра города Ивана Александровича Ярыгина. А это сын бизнесмена Евгения Евгеньевича Семиглазова. Господи, что сейчас будет!
— Что будет? Ничего не будет, — проворчал седоволосый. — Плевать я хотел и на вашего мэра и вообще на ваш город. Как он, кстати, называется, я что-то позабыл…
— Огарков! — с гордостью произнес официант.
— Ах, Огарков…Огарков, Огрызков, Ошметков…Тоже мне… Чего перебздел, халдей? Тебе-то что будет? Ты-то не пропадешь…
Игорь предпочел вернуться за свой столик. Он закурил и его вдруг осенило, он мгновенно вспомнил этого человека…. Он видел его пять лет назад в следственном изоляторе в Москве. Тогда он помогал Павлу Николаевичу Николаеву вести его уголовное дело Это был легендарный Хряк, недавно коронованный в воры в законе, человек, проведший в заключении чуть ли не половину своей почти шестидесятилетней жизни. Он был осужден на пятнадцать лет за участие в ограблении банков и обменных пунктов валюты и за убийство двух человек, напавших на него в Ялте. Обвинялся он и в других преступлениях, в том числе, и в умышленном убийстве, но опытный адвокат Сидельников. сумел доказать, что этих преступлений он не совершал… Игорь же был тогда уверен в его виновности и пытался сделать все, чтобы Хряку дали высшую меру… Только потом он усомнился в своей уверенности…Сидел Хряк, как помнится, в Мордовии, совсем недалеко отсюда… Неужели бежал?
— А вы, ребятишки, идите отсюда и побыстрее, — сказал Хряк ошарашенной парочке. — А то они очнутся, и могут начаться большие неприятности…Такие как они не привыкли проигрывать, и свидетелей поражений не любят… Идите подобру-поздорову…
— Спасибо вам, — сквозь рыдания произнесла девушка. — Если бы не вы… Если бы не вы…
— Да ну, не за что, — произнес Хряк смущенно. — Подумаешь…
Она встала, одернула платье, гордо взяла спутника под руку, смерила презрительным взглядом официанта, и они пошли к выходу… Тем временем Баня оклемался и стал приподниматься с пола.
— Тебе не жить, — прошипел он. — Ты труп, понимаешь ты, труп… — И вытащил из кармана пиджака мобильный телефон. Но Хряк медленно подошел к нему, вырвал телефон из рук и швырнул его в стену. Телефон разбился.
— Сам ты труп, — проворчал он. — Тоже мне — крутой какой. Чуть что, за телефон хватается, вместо того, чтобы защищать своих хозяев… Еще телохранитель, называется…. Я бы тебе гусей сторожить не доверил…
Произнеся эти слова, он ударом своего мощного кулака отправил в нокаут ошарашенного его странным поведением Баню.
Очнулись и недоросли, стали подниматься со стульев и озираться по сторонам. Руки опять же шарили по карманам в поисках спасительных мобильных телефонов.
— И эти туда же, — нахмурился Хряк. — Давайте сюда телефоны…
Те молча протянули телефоны своему обидчику. Хряк поступил с ними так же, как и с телефоном Бани.
— Халдей! — крикнул он. — Получи! Я пожалуй пойду отсюда. Херовый ваш ресторан, должен заметить. И городок ваш очень даже херовый… Не нравится мне у вас, совсем не нравится…
На прощание он схватил акселератов за воротники клубных блейзеров и сильно столкнул лбами. Потом подошел к столику, взял бутылку шампанского и вылил ее содержимое на головы обоих. Затем взял пальцем из вазочки икру, попробовал на вкус, брезгливо поморщился, затем взял из вазочки всей пятерней большую порцию и стал тщательно размазывать ее по лицам своих дергающихся как картонные паяцы противников.
— Ну вот, выпили, закусили, теперь отдыхайте, — произнес он, вытер руки носовым платком, швырнул платок в перемазанную черной икрой физиономию Женечки Семиглазова и пошел к выходу. Но тут Баня, словно бесстрашный Ванька-Встанька оклемался, вскочил и ринулся к служебному выходу, видимо, звонить по телефону, просить подмогу.
Его подопечные стояли друг напротив друга и глотали слезы унижения, не в состоянии произнести ни слова, как-то нелепо взмахивая руками.
— Телохранителя другого наймите, фраера! — посоветовал Хряк и вразвалочку вышел из ресторана, даже не подумав расплатиться за ужин.
Игорь понял, что такой походкой далеко он не уйдет, и скоро придет многочисленная подмога. Он бросил купюру на столик и побежал вслед за ним. «Уголовнику помогаю, делаю черт знает что», — подумал он.
— Постой! — крикнул он спускающемуся по лестнице Хряку. — Погоди!
— Еще кто-то, — резко повернулся Хряк и сделал стойку. — Ого, знакомая морда… Старший лейтенант Дьяконов! Какая встреча! Неужели ты теперь тоже в телохранителях в городке Огаркове? Ну, докатился…Давай и с тобой посчитаемся, есть, за что, — усмехнулся он. — Ты тогда настойчиво добивался для меня вышака, Игорь Николаевич…Помню твое добро… Но не вышло у тебя… Получил я пятнашку с конфискацией, а теперь освобожден вчистую по состоянию здоровья… Похвастаться справочкой? В Москву еду, к семье…
— Не надо мне твоей справочки, Рыщинский. Скажу одно — сейчас тут будет несметная орава народу… Они же порвут тебя и не увидишь ты своей семьи…
— Никак помочь хочешь, старший лейтенант? Вот уж не никак не ожидал от тебя такого благородства…. — подивился Хряк.
— Потом потреплемся, Рыщинский…. — досадливо говорил Игорь. — А сейчас рвем отсюда. В моем гостиничном номере схоронишься… Я сам хотел заступиться за ребят, но нельзя мне, пасу я Семиглазова-папашу… Встал уже было, не выдержал, а тут ты…
— Да мне не очень-то желательно рисоваться, — широко улыбнулся Хряк. — Биография больно интересная…Долго я терпел, видит Бог…
— Хорошо ты их, — хлопнул Хряка по плечу Игорь. — Такое удовольствие мне доставил… — Ого, слышишь, вот они уже здесь… Тут из ресторана в гостиницу есть проход. Быстро за мной!
— А у меня в гардеробе куртка…Хорошая куртка, теплая, на лебяжьем пуху…
— Хрен с твоей курткой…Порвут они тебя… Не такие уж безобидные эти люди… Они в страхе весь городок держат… Да пошли же, наконец…
Он потащил Хряка в гостиницу, загораживая его своим мощным телом от взгляда портье, у которого взял ключ от номера… На счастье, народу в вестибюле никого не было, не было никого ни в лифте, ни в коридоре… И вот они в номере…
— Неужели бы и вправду порвали? — зевнул Хряк, рассаживаясь в мягком кресле.
— Еще как порвали бы…. — подтвердил Игорь. — Отморозки… Хозяева городка… Ничего, сюда не сунутся… А на крайний случай телефон есть, знаю, куда звонить…
— Да и я знаю, — лукаво усмехнулся Хряк. — Только мои друзья далековато… Сюрприз хотел, понимаешь, сделать… И поспешил. Надо было через Рузаевку ехать, но местный поезд быстро подошел, я и сел на него, толком не разобравшись, что к чему… А теперь отсюда первый поезд на Москву только завтра утром… Вот и поперся пожрать в этот гребаный кабак после казенных-то харчей… А тут такие катаклизмы и интересные сюрпризы… Ну, не ожидал, старший лейтенант, следователь Дьяконов…
— Уже капитан, и уже не следователь. Частный детектив, к твоим услугам… Слышал я про твое благородство, не верил, думал, воровские байки… Правда, однако… Я потом еще раз твое дело изучил, немного с другой стороны… И попался ты, получается, из-за своей же порядочности…
— Да что об этом! — отмахнулся Хряк. — Заказали меня, капитан… Что мне было делать, жизнь-то одна… Одного пришил, другой, раненый, под дулом мне и поведал о заказчике, на меня ведь много, кто охотился, от кого угодно такого мог ожидать. Я и пообещал ему, скажешь, кто заказал, в больницу отвезу. А нет — сдохнешь тут на дороге от потери крови. Он сказал, я отвез, как и обещал. А только отъехать от больницы успел, как и повязали… Я не сопротивлялся, и ноги делать не пытался, с одной стороны море, с другой — ваша братия при пушках, бесполезно, — вздохнул Хряк. — А заказал меня Ворон. За все мое добро. Не объявился он, кстати?
— Не нашелся Ворон. Может быть, и жив, кто его знает… Ни слуху, ни духу уже пять лет… Так-то вот, Рыщинский…
— Дмитрий Степанович меня зовут… Позабыл, капитан?
— Позабыл, — признался Игорь.
— Ладно, капитан, о покойниках поговорили, а о живых говорить я с тобой не стану. Выпьем лучше за то, что не удалось тебе и Николаеву меня под вышак подвести, и за нашу интересную встречу в этом засраном кабаке… Есть выпить-то?
— Найдется… — И Игорь вытащил из мини-бара початую бутылку коньяка.
Хряк подошел к окну.
— Шухер там, однако… Прав ты оказался, капитан…
Из окна гостиничного номера хорошо просматривался вход в ресторан. Там уже стояло несколько иномарок, сновали какие-то люди… Под руки вывели размахивавших руками Алика и Женю. Сзади плелся оплеванный Баня. Хряк с удовольствием наблюдал, как светловолосый Женя на глазах у всех отвесил опростоволосившемуся охраннику звонкую затрещину… Тот съежился и отошел в сторону.
— Шнырять по гостинице не станут, — спокойно заметил Хряк. — Нужен им этот шухер… Ничего ведь не случилось, обосрались просто и все… Не хера ему было вообще звонить, слиняли бы, и все…Но в одном твоя правда — нашли бы меня, порвали бы… Такого хозяева города не прощают… Так что, считай, что ты почти спас мне жизнь, которую пять лет назад хотел отнять. За это и выпьем…
4.
— Ну, что там у тебя? — раздался спокойный властный голос в телефонной трубке.
— Молчит, не сознается ни в чем, — ответил Юрасик.
— Еще бы, в чем ему сознаваться? А вот тебе голова на что дана? Тебе что было сказано, раскручивать дело в противоположном направлении… Этого придурка взяли, ладно, для начала сойдет, а где сообщники? Ты что, прокурору его будешь предъявлять через трое суток? Время-то не терпит, понимаешь, Славочка, не терпит… И не для того мы тебя со скамьи подсудимых сняли и перевели в Огарков, чтобы ты проявлял такую нерешительность и безынициативность… Нужен сообщник, понимаешь…Найди подходящего человека… Ведь завтра будет новое дело, какое именно, не скажу, пусть это для тебя станет приятным сюрпризом, поскольку и ты в доле…. А следствие должно идти в совершенно противоположную сторону, вот наша задача… Следствие идет, а мы работаем… Просто и ясно…Понял?
— Буду стараться, — пробормотал Юрасик.
— Вот и старайся, чтобы к завтрашнему дню сообщник был… В школе учился? Историю своей родины знаешь? Как в тридцатые годы люди работали, приятно читать…. Брали только невиновных, а виновные оставались на свободе. Вот и бери пример со старших товарищей, Славочка… Мужик ты отважный, решительный, спору нет, за то тебя и ценим, а вот смекалки в тебе маловато… Ладно, молодой еще, исправишься… Бывай…Кстати, учти и то, что мы и без тебя свои дела распрекрасно сделаем, только ты в накладе будешь, я тебе это обещаю…Все…
Юрасик положил трубку. Задумался. «Хорошо им говорить, а где я им найду еще человека? По улицам, что ли, стану шнырять в поисках виновного? А, может быть, в СИЗО кого-нибудь подыскать?»
В Огарков Юрасик был переведен из Склянска, где пару месяцев назад состоялся суд над неким Ивочкиным и оперуполномоченным капитаном Стрейкусом, организаторами похищений людей и убийств. Приговор оказался суров — Ивочкин получил пожизненное заключение, а Стрейкус — двенадцать лет. По этому же делу привлекался и он, двадцативосьмилетний лейтенант Юрасик. Но… неожиданно сам для себя был оправдан. Ни Ивочкин, ни Стрейкус не сказали против него ничего, но этого мало — он понимал, что, если бы не некие могущественные силы, не отвертеться бы ему от сурового приговора. Но был оправдан, а через пару недель переведен в близлежащий Огарков. Ему была выделена служебная квартира. Вячеслав Юрасик был холост, переезд не был для него обременителен. Не успел переехать, как получил вызов и новое задание.
Нет ничего тайного, что бы не стало явным. Так и до того, кого нужно, дошли сведения о внезапном обогащении на каких-то махинациях некого Савченко Олега Николаевича. Юрасику поведали, что Савченко было предложено поделиться нажитым, но он категорически отказался. И тогда в ход пошел старый, но испытанный метод — решили похитить его любимую жену, возвращавшуюся из командировки в Москву на поезде. Юрасику же поручили обеспечить прикрытие этой операции. Бригадир поезда выяснил, что в одном купе с Савченко едет некий Алешкин, настоящий стопроцентный лох, отсидевший за якобы нанесение телесных повреждений средней тяжести сыну мэра города Огаркова Алику Ярыгину. Юрасик разработал план, по которому Алешкина надо было представить участником похищения… Но нужен был кто-то еще, слишком уж нелеп и жалок был этот Алешкин, чтобы его можно было представить кем-нибудь, кроме как шестеркой в этом деле.
Юрасик призадумался, почесал голову, закурил… Надо было придумать что-нибудь интересное, необычное… Городок Огарков — гнусная провинциальная дыра, в котором обитатели изнывают от тоски… Зарядить этот городок отрицательным зарядом, возмутить общественное мнение — вот в чем он смог бы проявить себя. Тем более, что общество было и так возбуждено страшной историей, происшедшей осенью прошлого года в соседнем Склянске. Люди уже не знали, кому можно верить, боялись всего и всех… Ну? Почему бы не Алешкин? Тоже учитель, к тому же имевший судимость, человек, возвращающийся из заключения, без средств к существованию… А почему бы ему не поучаствовать в похищении Савченко, чтобы нажиться на этом деле? Вполне резонно, люди могут поверить…Но обязательно нужна кандидатура для организатора похищения…
Но тут Юрасику ничего не приходило в голову, сколько он ее ни ломал…К тому же он понимал, что дело будет сделано и без его помощи, просто те, кто нанимали его, хотели обставить все наилучшим образом, устроить представление… И считали его самой лучшей кандидатурой для режиссуры этого кровавого спектакля. И он должен был оправдать доверие… К тому же и сумма, обещанная ему, была внушительна…
… Вечером в его холостяцкой квартире раздался телефонный звонок. Ему позвонил участковый Тарасов и сообщил, что только что в местном ресторане были избиты Алик Ярыгин и Женя Семиглазов, местные, так сказать, «сливки общества», сыновья мэра и крутого бизнесмена. Избил их некий пожилой седой человек, а когда опростоволосившийся телохранитель Баншивин вызвал подмогу, человек этот как сквозь землю провалился… История была довольно поганенькая и позорная, родители Ярыгина и Семиглазова, естественно, никакого шума поднимать не хотели, но папаша-Семиглазов намекнул Тарасову, что если бы он отыскал этого человека, ему были бы весьма благодарны. Не хотелось ему, чтобы его отпрыск был безнаказанно бит на глазах ресторанной публики, это могло пошатнуть его собственный авторитет… Ни мэра Ярыгина, ни его жены в городе в этот день не было..
— Так что же вы не ищете? — крикнул в телефонную трубку Юрасик, взволнованный внезапно возникшей мыслью. Надо было обязательно найти этого человека и именно его сделать организатором похищения… Это явно был не простой лох, зашедший пожрать в ресторан. Избить сыновей некоронованных королей города, избить натасканного телохранителя на глазах у метрдотеля, официантов, посетителей — это было далеко не просто… Кто же это такой, интересно было бы узнать? И куда он мог деться? Да, разумеется, в гостиничный номер, это почти наверняка… Но шнырять по гостиничным номерам в поисках обидчика никто не решился, все это попахивало скандалом, которого, естественно, ни Семиглазов, ни Ярыгин не хотели… А вот он найдет этого человека, обязательно найдет… И сделает большое добро и отцам города, и своим хозяевам… Убьет тем самым двух зайцев… И свяжет этого человека с глупым Алешкиным, который, как ему было известно, сел именно за то, что ударил этого самого Женю Семиглазова… Исключительно удачное стечение обстоятельств…
… Юрасик посмотрел на часы — шел уже двенадцатый час ночи… Но медлить было нельзя, уже утром этот человек мог исчезнуть куда угодно, а скорее всего, вообще покинуть Огарков…
… Надо было обойти все заселенные номера местной гостиницы и посмотреть, кто там обитает на деле. Но самому ли? Хоть он живет в Огаркове и недавно, городок настолько маленький, что кто он такой, многие знают… А публика в гостинице живет весьма разношерстная, там вполне могут и снимать номера местные жители… Но кому можно доверить такое важное дело?
И Юрасик решился. Он надел на себя старую куртку и потертые джинсы, прополоскал рот водкой, взъерошил волосы и поехал в гостиницу. Портье его прекрасно знал, он подмигнул ему, дав знак, что нужно переговорить. Уединившись в кабинете, Юрасик просмотрел список занятых номеров. Их было всего семнадцать… Довольно большая, построенная еще в застойное время, гостиница почти пустовала… Фамилии… Места работы… Иванов, директор фирмы… Владимирский, председатель теннисной ассоциации, Дынин, сотрудник музея… Да место работы можно написать любое, это все ерунда… Интересно, остановился ли этот человек в гостинице, или скрылся у кого-то другого? Юрасик расспросил у портье о человеке примерно шестидесяти лет, седоволосом, крупного, грузного сложения. Он такого не видел… А если бы видел, наверняка бы запомнил. Нет, такого не было…
… Было без десяти двенадцать. Юрасик стал тарабанить в двери, прикидываясь пьяным…
Открылась одна дверь — солидный мужчина в пижаме с сигарой в зубах. Нет… это не то… Глаза спокойные, взгляд уверенный…
— Извините, ошибся номером…
Так… следующий… Женский голос…
— Кто там?
— П-почему мой номер занят? — спрашивал Юрасик заплетающимся языком. — Откройте немедленно! Я спать хочу!
— А какой у вас номер? Я Виктория Борисевич, актриса. Это мой номер. И открывать я вам не стану… Обратитесь к портье или в номер сто семь. Там наши ребята, вам объяснят…
Не то… И в сто семь нечего идти… Так, теперь двести третий, на втором этаже…
Юрасик подкрался к двери, стал прислушиваться… Мужские голоса… Эх, плохо слышно… Ну, плотнее, плотнее…К замочной скважине прижаться…
— Вот так-то, Игорь Николаевич, — услышал Юрасик мужской голос. — Так что освободился вчистую…Еду к семье в Москву… Пять лет ни жену, ни сына не видел…Запретил я им себя в зоне навещать…Нечего им там делать…
— Зла-то не держишь на меня, Дмитрий Степанович? — другой мужской голос.
— Да нет, Игорь Николаевич, если бы я на всех, кто хотел зла мне, копил обиду, давно бы лопнул… Зла не хватит… А сегодня ты мне помог, и я тебе просто благодарен…
— Ты знаешь, Дмитрий Степанович, на человека иной раз достаточно поглядеть один раз в деле, чтобы понять, что он из себя представляет… А ты мужик…
— Я не м у ж и к, — усмешка в голосе. — Я в о р…. — произнес Хряк довольно громко, с гордостью в голосе…
… А вот это то, что нужно… Это он, точно он. Юрасик понял, что нашел, что искал…
…Двести третий… Здесь должен был проживать председатель теннисной ассоциации Владимирский…А интересно было бы на него взглянуть… Что же это за Владимирский такой?
Вдохновленный Юрасик отошел от двери метров на десять и загорланил пьяную песню…. Потом с шумом грохнулся на пол, круто выматерился и лишь затем стал тарабанить в дверь двести третьего номера.
Он совал в замочную скважину ключ от собственной квартиры и продолжал стучать в дверь…
— Да что же это такое, твою мать? Что за гребаная гостиница такая, твою мать? Водка херовая, замки не открываются…
За дверью наступила тишина, а затем щелкнул замок, и дверь стала потихонечку открываться…
— Ну? — белозубо улыбался хозяин номера, стоя перед Юрасиком в красивом тренировочном костюме салатового цвета. — И чем же могу?
Увидев этого человека, Юрасик потерял дар речи. Он готов был к встрече даже с чертом с рогами, но только не с ним… Обнадеживало лишь одно — человек этот не должен был знать Юрасика в лицо…
— Из-з-звини, б-б-братан, ошибся…. — продолжал играть свою роль Юрасик. — Что-то я перебрал малость… Скука тут такая в этом Огаркове, сил нет… И вместо водки, братан, какую-то гадость продают…Гадом буду, братан…
— А документы у тебя имеются? — продолжал улыбаться обитатель двести третьего номера. — Предъяви… Б р а т а н…. — фыркнул он. — Что-то мне морда твоя не нравится…
Юрасик понял, что в своих верноподданнических и шкурных интересах он попал в скверную историю… Он очень хорошо знал, что с этим высоким блондином с орлиным носом и голубыми глазами шутки очень даже плохи… О том свидетельствовала прошлогодняя история в Склянске…Это был частный детектив из Москвы Дьяконов, которого показывал ему его покровитель Алик Стрейкус… Но он-то не должен был помнить Юрасика в лицо… Не должен…
— Да, в номере документы, — махнул рукой Юрасик. — Извини, братан… Пойду я…
— Да нет, просто так ты не уйдешь… Ты беспокоишь меня по ночам, а я этого не люблю… Предъяви документы, а завтра я на тебя пожалуюсь администратору… Ты знаешь, что беспокоить людей после одиннадцати часов воспрещается? Правила читал?
— Да перебрал же, братан, говорю, перебрал, и все…. — продолжал надеяться на благополучный исход Юрасик. В кармане у него лежало удостоверение оперуполномоченного угрозыска города Огаркова Юрасика Вячеслава Васильевича. Не хватало только, чтобы Дьяконов увидел это удостоверение… Ему и на следствии говорили благожелатели — моли, Славочка, Бога, чтобы этот Дьяконов не приехал показания давать, въедливый как клещ… Не приехал… И Юрасика с Божьей и человеческой помощью оправдали… А теперь он должен оправдать оказанное ему доверие… И вляпаться в такую историю… Надо давать деру… Вроде бы, он не знает, кто он. Просто именно он, Дьяконов дал приют тому человеку, который задал трепака сынкам Алику и Женечке…И сейчас этот человек тоже в этом номере…Естественно, что Дьяконов будет подозревать любого, кто бы ни постучался в его номер в этот час…
— Все путем, братан, — бубнил озадаченный Юрасик и стал потихонечку отступать назад. Но Дьяконов шел на него, медленно и очень уверенно, с улыбочкой на губах… Юрасик понял, что дело плохо, и ввязываться в драку для него совершенно неприемлемо… Он сделал резкий рывок в сторону…Дьяконов напрягся, собираясь нанести удар незваному гостю, но тут пришла неожиданная помощь в лице портье…
— Самохин, опять ты? — крикнул портье. — Опять безобразит… Куда только охрана смотрит? Ради Бога, извините, господин Владимирский… Это лично мой недосмотр… Это же Самохин, он работал у нас грузчиком, но уволен за пьянство уже два месяца назад… Так время от времени приходит сюда и хулиганит… Я дал указание охране не подпускать его близко к гостинице… А они задремали… Пошел вон, Самохин! Пошел…
Игорь пристально поглядел на портье и Юрасика, а затем повернулся и пошел к своей двери. Дверь захлопнулась, и воцарилось зловещее молчание.
Юрасик поглядел на портье, незаметно подмигнул ему и, продолжая шататься, пошел восвояси…
… В машине вытащил мобильный телефон и позвонил шефу.
— Есть идея, — коротко произнес он. — Только мне нужна помощь…
— Молчит, не сознается ни в чем, — ответил Юрасик.
— Еще бы, в чем ему сознаваться? А вот тебе голова на что дана? Тебе что было сказано, раскручивать дело в противоположном направлении… Этого придурка взяли, ладно, для начала сойдет, а где сообщники? Ты что, прокурору его будешь предъявлять через трое суток? Время-то не терпит, понимаешь, Славочка, не терпит… И не для того мы тебя со скамьи подсудимых сняли и перевели в Огарков, чтобы ты проявлял такую нерешительность и безынициативность… Нужен сообщник, понимаешь…Найди подходящего человека… Ведь завтра будет новое дело, какое именно, не скажу, пусть это для тебя станет приятным сюрпризом, поскольку и ты в доле…. А следствие должно идти в совершенно противоположную сторону, вот наша задача… Следствие идет, а мы работаем… Просто и ясно…Понял?
— Буду стараться, — пробормотал Юрасик.
— Вот и старайся, чтобы к завтрашнему дню сообщник был… В школе учился? Историю своей родины знаешь? Как в тридцатые годы люди работали, приятно читать…. Брали только невиновных, а виновные оставались на свободе. Вот и бери пример со старших товарищей, Славочка… Мужик ты отважный, решительный, спору нет, за то тебя и ценим, а вот смекалки в тебе маловато… Ладно, молодой еще, исправишься… Бывай…Кстати, учти и то, что мы и без тебя свои дела распрекрасно сделаем, только ты в накладе будешь, я тебе это обещаю…Все…
Юрасик положил трубку. Задумался. «Хорошо им говорить, а где я им найду еще человека? По улицам, что ли, стану шнырять в поисках виновного? А, может быть, в СИЗО кого-нибудь подыскать?»
В Огарков Юрасик был переведен из Склянска, где пару месяцев назад состоялся суд над неким Ивочкиным и оперуполномоченным капитаном Стрейкусом, организаторами похищений людей и убийств. Приговор оказался суров — Ивочкин получил пожизненное заключение, а Стрейкус — двенадцать лет. По этому же делу привлекался и он, двадцативосьмилетний лейтенант Юрасик. Но… неожиданно сам для себя был оправдан. Ни Ивочкин, ни Стрейкус не сказали против него ничего, но этого мало — он понимал, что, если бы не некие могущественные силы, не отвертеться бы ему от сурового приговора. Но был оправдан, а через пару недель переведен в близлежащий Огарков. Ему была выделена служебная квартира. Вячеслав Юрасик был холост, переезд не был для него обременителен. Не успел переехать, как получил вызов и новое задание.
Нет ничего тайного, что бы не стало явным. Так и до того, кого нужно, дошли сведения о внезапном обогащении на каких-то махинациях некого Савченко Олега Николаевича. Юрасику поведали, что Савченко было предложено поделиться нажитым, но он категорически отказался. И тогда в ход пошел старый, но испытанный метод — решили похитить его любимую жену, возвращавшуюся из командировки в Москву на поезде. Юрасику же поручили обеспечить прикрытие этой операции. Бригадир поезда выяснил, что в одном купе с Савченко едет некий Алешкин, настоящий стопроцентный лох, отсидевший за якобы нанесение телесных повреждений средней тяжести сыну мэра города Огаркова Алику Ярыгину. Юрасик разработал план, по которому Алешкина надо было представить участником похищения… Но нужен был кто-то еще, слишком уж нелеп и жалок был этот Алешкин, чтобы его можно было представить кем-нибудь, кроме как шестеркой в этом деле.
Юрасик призадумался, почесал голову, закурил… Надо было придумать что-нибудь интересное, необычное… Городок Огарков — гнусная провинциальная дыра, в котором обитатели изнывают от тоски… Зарядить этот городок отрицательным зарядом, возмутить общественное мнение — вот в чем он смог бы проявить себя. Тем более, что общество было и так возбуждено страшной историей, происшедшей осенью прошлого года в соседнем Склянске. Люди уже не знали, кому можно верить, боялись всего и всех… Ну? Почему бы не Алешкин? Тоже учитель, к тому же имевший судимость, человек, возвращающийся из заключения, без средств к существованию… А почему бы ему не поучаствовать в похищении Савченко, чтобы нажиться на этом деле? Вполне резонно, люди могут поверить…Но обязательно нужна кандидатура для организатора похищения…
Но тут Юрасику ничего не приходило в голову, сколько он ее ни ломал…К тому же он понимал, что дело будет сделано и без его помощи, просто те, кто нанимали его, хотели обставить все наилучшим образом, устроить представление… И считали его самой лучшей кандидатурой для режиссуры этого кровавого спектакля. И он должен был оправдать доверие… К тому же и сумма, обещанная ему, была внушительна…
… Вечером в его холостяцкой квартире раздался телефонный звонок. Ему позвонил участковый Тарасов и сообщил, что только что в местном ресторане были избиты Алик Ярыгин и Женя Семиглазов, местные, так сказать, «сливки общества», сыновья мэра и крутого бизнесмена. Избил их некий пожилой седой человек, а когда опростоволосившийся телохранитель Баншивин вызвал подмогу, человек этот как сквозь землю провалился… История была довольно поганенькая и позорная, родители Ярыгина и Семиглазова, естественно, никакого шума поднимать не хотели, но папаша-Семиглазов намекнул Тарасову, что если бы он отыскал этого человека, ему были бы весьма благодарны. Не хотелось ему, чтобы его отпрыск был безнаказанно бит на глазах ресторанной публики, это могло пошатнуть его собственный авторитет… Ни мэра Ярыгина, ни его жены в городе в этот день не было..
— Так что же вы не ищете? — крикнул в телефонную трубку Юрасик, взволнованный внезапно возникшей мыслью. Надо было обязательно найти этого человека и именно его сделать организатором похищения… Это явно был не простой лох, зашедший пожрать в ресторан. Избить сыновей некоронованных королей города, избить натасканного телохранителя на глазах у метрдотеля, официантов, посетителей — это было далеко не просто… Кто же это такой, интересно было бы узнать? И куда он мог деться? Да, разумеется, в гостиничный номер, это почти наверняка… Но шнырять по гостиничным номерам в поисках обидчика никто не решился, все это попахивало скандалом, которого, естественно, ни Семиглазов, ни Ярыгин не хотели… А вот он найдет этого человека, обязательно найдет… И сделает большое добро и отцам города, и своим хозяевам… Убьет тем самым двух зайцев… И свяжет этого человека с глупым Алешкиным, который, как ему было известно, сел именно за то, что ударил этого самого Женю Семиглазова… Исключительно удачное стечение обстоятельств…
… Юрасик посмотрел на часы — шел уже двенадцатый час ночи… Но медлить было нельзя, уже утром этот человек мог исчезнуть куда угодно, а скорее всего, вообще покинуть Огарков…
… Надо было обойти все заселенные номера местной гостиницы и посмотреть, кто там обитает на деле. Но самому ли? Хоть он живет в Огаркове и недавно, городок настолько маленький, что кто он такой, многие знают… А публика в гостинице живет весьма разношерстная, там вполне могут и снимать номера местные жители… Но кому можно доверить такое важное дело?
И Юрасик решился. Он надел на себя старую куртку и потертые джинсы, прополоскал рот водкой, взъерошил волосы и поехал в гостиницу. Портье его прекрасно знал, он подмигнул ему, дав знак, что нужно переговорить. Уединившись в кабинете, Юрасик просмотрел список занятых номеров. Их было всего семнадцать… Довольно большая, построенная еще в застойное время, гостиница почти пустовала… Фамилии… Места работы… Иванов, директор фирмы… Владимирский, председатель теннисной ассоциации, Дынин, сотрудник музея… Да место работы можно написать любое, это все ерунда… Интересно, остановился ли этот человек в гостинице, или скрылся у кого-то другого? Юрасик расспросил у портье о человеке примерно шестидесяти лет, седоволосом, крупного, грузного сложения. Он такого не видел… А если бы видел, наверняка бы запомнил. Нет, такого не было…
… Было без десяти двенадцать. Юрасик стал тарабанить в двери, прикидываясь пьяным…
Открылась одна дверь — солидный мужчина в пижаме с сигарой в зубах. Нет… это не то… Глаза спокойные, взгляд уверенный…
— Извините, ошибся номером…
Так… следующий… Женский голос…
— Кто там?
— П-почему мой номер занят? — спрашивал Юрасик заплетающимся языком. — Откройте немедленно! Я спать хочу!
— А какой у вас номер? Я Виктория Борисевич, актриса. Это мой номер. И открывать я вам не стану… Обратитесь к портье или в номер сто семь. Там наши ребята, вам объяснят…
Не то… И в сто семь нечего идти… Так, теперь двести третий, на втором этаже…
Юрасик подкрался к двери, стал прислушиваться… Мужские голоса… Эх, плохо слышно… Ну, плотнее, плотнее…К замочной скважине прижаться…
— Вот так-то, Игорь Николаевич, — услышал Юрасик мужской голос. — Так что освободился вчистую…Еду к семье в Москву… Пять лет ни жену, ни сына не видел…Запретил я им себя в зоне навещать…Нечего им там делать…
— Зла-то не держишь на меня, Дмитрий Степанович? — другой мужской голос.
— Да нет, Игорь Николаевич, если бы я на всех, кто хотел зла мне, копил обиду, давно бы лопнул… Зла не хватит… А сегодня ты мне помог, и я тебе просто благодарен…
— Ты знаешь, Дмитрий Степанович, на человека иной раз достаточно поглядеть один раз в деле, чтобы понять, что он из себя представляет… А ты мужик…
— Я не м у ж и к, — усмешка в голосе. — Я в о р…. — произнес Хряк довольно громко, с гордостью в голосе…
… А вот это то, что нужно… Это он, точно он. Юрасик понял, что нашел, что искал…
…Двести третий… Здесь должен был проживать председатель теннисной ассоциации Владимирский…А интересно было бы на него взглянуть… Что же это за Владимирский такой?
Вдохновленный Юрасик отошел от двери метров на десять и загорланил пьяную песню…. Потом с шумом грохнулся на пол, круто выматерился и лишь затем стал тарабанить в дверь двести третьего номера.
Он совал в замочную скважину ключ от собственной квартиры и продолжал стучать в дверь…
— Да что же это такое, твою мать? Что за гребаная гостиница такая, твою мать? Водка херовая, замки не открываются…
За дверью наступила тишина, а затем щелкнул замок, и дверь стала потихонечку открываться…
— Ну? — белозубо улыбался хозяин номера, стоя перед Юрасиком в красивом тренировочном костюме салатового цвета. — И чем же могу?
Увидев этого человека, Юрасик потерял дар речи. Он готов был к встрече даже с чертом с рогами, но только не с ним… Обнадеживало лишь одно — человек этот не должен был знать Юрасика в лицо…
— Из-з-звини, б-б-братан, ошибся…. — продолжал играть свою роль Юрасик. — Что-то я перебрал малость… Скука тут такая в этом Огаркове, сил нет… И вместо водки, братан, какую-то гадость продают…Гадом буду, братан…
— А документы у тебя имеются? — продолжал улыбаться обитатель двести третьего номера. — Предъяви… Б р а т а н…. — фыркнул он. — Что-то мне морда твоя не нравится…
Юрасик понял, что в своих верноподданнических и шкурных интересах он попал в скверную историю… Он очень хорошо знал, что с этим высоким блондином с орлиным носом и голубыми глазами шутки очень даже плохи… О том свидетельствовала прошлогодняя история в Склянске…Это был частный детектив из Москвы Дьяконов, которого показывал ему его покровитель Алик Стрейкус… Но он-то не должен был помнить Юрасика в лицо… Не должен…
— Да, в номере документы, — махнул рукой Юрасик. — Извини, братан… Пойду я…
— Да нет, просто так ты не уйдешь… Ты беспокоишь меня по ночам, а я этого не люблю… Предъяви документы, а завтра я на тебя пожалуюсь администратору… Ты знаешь, что беспокоить людей после одиннадцати часов воспрещается? Правила читал?
— Да перебрал же, братан, говорю, перебрал, и все…. — продолжал надеяться на благополучный исход Юрасик. В кармане у него лежало удостоверение оперуполномоченного угрозыска города Огаркова Юрасика Вячеслава Васильевича. Не хватало только, чтобы Дьяконов увидел это удостоверение… Ему и на следствии говорили благожелатели — моли, Славочка, Бога, чтобы этот Дьяконов не приехал показания давать, въедливый как клещ… Не приехал… И Юрасика с Божьей и человеческой помощью оправдали… А теперь он должен оправдать оказанное ему доверие… И вляпаться в такую историю… Надо давать деру… Вроде бы, он не знает, кто он. Просто именно он, Дьяконов дал приют тому человеку, который задал трепака сынкам Алику и Женечке…И сейчас этот человек тоже в этом номере…Естественно, что Дьяконов будет подозревать любого, кто бы ни постучался в его номер в этот час…
— Все путем, братан, — бубнил озадаченный Юрасик и стал потихонечку отступать назад. Но Дьяконов шел на него, медленно и очень уверенно, с улыбочкой на губах… Юрасик понял, что дело плохо, и ввязываться в драку для него совершенно неприемлемо… Он сделал резкий рывок в сторону…Дьяконов напрягся, собираясь нанести удар незваному гостю, но тут пришла неожиданная помощь в лице портье…
— Самохин, опять ты? — крикнул портье. — Опять безобразит… Куда только охрана смотрит? Ради Бога, извините, господин Владимирский… Это лично мой недосмотр… Это же Самохин, он работал у нас грузчиком, но уволен за пьянство уже два месяца назад… Так время от времени приходит сюда и хулиганит… Я дал указание охране не подпускать его близко к гостинице… А они задремали… Пошел вон, Самохин! Пошел…
Игорь пристально поглядел на портье и Юрасика, а затем повернулся и пошел к своей двери. Дверь захлопнулась, и воцарилось зловещее молчание.
Юрасик поглядел на портье, незаметно подмигнул ему и, продолжая шататься, пошел восвояси…
… В машине вытащил мобильный телефон и позвонил шефу.
— Есть идея, — коротко произнес он. — Только мне нужна помощь…