Роман Артемьев. Дети Темнолесья

   – Если старший род – значит, отряд ведет аристократ-предводитель, владеющий магией, его сопровождает оруженосец из числа младших родственников, есть придворный маг. У мага может быть ученик, кроме того, в свите наверняка состоят еще маги. Иными словами, пять-шесть магов, из них половина – не ниже третьего уровня.
   – Полагаю наши шансы довольно высокими, – сделал вывод Торат после короткого размышления. – Времени на подготовку светлым мы не дадим, а сильные заклинания короткими не бывают. Мастер Караэль, ваша звезда займется предводителем: постарайтесь взять его в плен. Фенраианн, на тебе все младшие маги. Я займусь вторым магом, остальные звезды стараются уничтожить как можно больше простых воинов. Вы помните установку, данную нам принцем: отряды, пришедшие в Темный Лес, не должны возвращаться домой.
 
   Потрепанный отряд теней вторые сутки бежал по лесу, не прерываясь на отдых и питаясь на ходу. Если бы война не разрушила сотканных природной магией лесных троп, они давно уже были бы на базе, но – увы, привычные способы передвижения стали ненадежными и опасными. Спешка объяснялась двумя тяжелоранеными воинами: оба принадлежали к звезде Караэля. Торат искренне считал, что рука легко отделалась, потери могли оказаться куда большими. Кто мог предположить, что отряд напорется на главу рода со свитой!
   В первые же мгновения предводитель светлых вывел из строя одного гвардейца, распоров ему живот мечом. Торат острой вспышкой прозрения осознал, что если старейшего не убить немедленно, отряд обречен. Цель ночной вылазки стремительно изменилась с «полного уничтожения отряда врага» на «выжить самим». Командир теней отдал приказ уходить как можно быстрее. К сожалению, гвардейцы слишком плотно увязли в схватке. Поэтому воин ночи бросил в сторону своего противника подаренный женой кинжал-артефакт, еще в полете превратившийся в оскаленную волчью пасть, а сам кинулся на помощь Караэлю. Бой остался в памяти сумбурным месивом стремительно меняющихся картинок: светлый отчаянно отбивался. Победа далась ценой ранения самого Тората и отсеченных ног еще одного гвардейца. Впрочем, так или иначе, раны получили все.
   Собственно говоря, дроу повезло. Второй по силе маг светлых потерял время, занятый борьбой с артефактом Аластесс, остальные старейшины не успели отреагировать. Небольшая заминка, позволившая беловолосым расправиться с главой и бежать. Как позже высчитали Торат и Фенраианн, вся стычка заняла от силы три минуты – с момента их обнаружения и до бегства. Оба считали, что, не промедли вражеский предводитель с объявлением тревоги, и рука целиком полегла бы на той ночной поляне.
   Короткая стычка стоила дроу двух тяжелораненых бойцов, которых сейчас приходилось тащить под воздействием оглушающих заклятий. Потери светлых оказались куда существеннее. Помимо главы рода, сильного мага, и пары десятков убитых и раненых рядовых бойцов, эльфы потеряли еще одного молодого члена рода. Мальчишка в одиночку бездумно бросился в погоню – и напоролся на Тората. Воин ночи примитивно ударил его по голове рукояткой меча, взвалил на плечо и теперь имел в своем распоряжении личного пленника, которого собирался допросить при первой же возможности.
   Ему очень хотелось знать, что элита одного из старших родов делает на землях Темного Леса. Прежде либо в набеги пускались младшие роды, либо заявлялись относительно крупные силы под командованием какого-либо высокого лорда. Если же приходили дружины старших, то под командованием одного-двух старейшин.
   Позади остался секрет пограничников, и Торат облегченно объявил привал. Теперь погоня, если она есть, сначала будет замечена егерями, и тени успеют спокойно собраться и уйти. Отряд ушел с нейтральной территории в глубь владений дроу – вряд ли светлые решатся на преследование, однако осторожность не помешает. Можно слегка расслабиться, отдохнуть, спокойно поесть и умыться. Рядовым бойцам.
   Торат поднялся и подошел сначала к раненым, возле которых хлопотали целители. Сами пострадавшие в бою, как почти все в отряде, трое беловолосых лекарей смогли стабилизировать состояние двух гвардейцев, но не более. Полноценное лечение дроу получат в Лунной Заводи – маленькой деревне, совершенно неожиданно превратившейся в штаб округа. Здесь стояли три полка регулярной армии, построили драконий загон, разместились штабы двух пограничных полков. Здесь же квартировали тени.
   Связанный пленник сидел в стороне. Оковы тишины, браслеты с наложенными чарами подавления, мешали молодому светлому использовать магию, а кляп во рту избавил окружающих от криков о неотвратимости мести. Караэль сидел рядом, ожидая командира и шедшего последним Фенраианна. Звезда второго лидера сначала следила за преследователями, затем прикрывала бегство.
   Светлый, принадлежа к правящей семье рода, считался личным пленником Тората. Такое положение позволяло ему игнорировать остальных дроу – в разумных пределах – и рассчитывать на освобождение за выкуп. Самое главное, что допрашивать пленника мог тоже только Торат.
   – Мое имя Торат Артаниэль Ирридан Кас Тиррин из рода Малахитовой Чаши. С кем я имею честь беседовать?
   Говоря начистоту, Торату сначала следовало представиться, затем извиниться за причиненные неудобства, вознести хвалу небесам за счастливый день, приведший к благой встрече. Пообещать принести жертву в храме Удачи, ибо только она могла позволить отпрыску младшего рода захватить в плен представителя более высокой касты. Предложить воспользоваться лучшим из шатров и только что приготовленной пищей (шатров не было, но предлагать полагалось). Светлый, в свою очередь, должен был милостиво принять все славословия и сообщить свое имя, пообещав благодарность и вознаграждение со стороны своего рода.
   За те полторы тысячи лет, что развивалось общество дроу, этикет претерпел огромные изменения. Он не стал менее сложным – он стал другим. Кровное родство, имевшее неоспоримое преимущество в глазах светлых, у обитателей Темного Леса уступило первенство личным заслугам. С точки зрения Тората, сидевший перед ним юнец особого уважения не заслуживал, и играть по его правилам командир не собирался.
   Впрочем, иного светлый и не ожидал. Он окинул дроу презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
   – Радуйся, просторожденный! Ты говоришь с Тарравиэлем из рода Иволги!
   Тот факт, что пленник не сообщил своего полного имени, дроу проигнорировал. Поначалу, в молодости, подобное пренебрежение со стороны светлых приводило его в ярость, и он находил способы наказать высокомерных наглецов. Потом привык. Реакция у всех пленников была приблизительно одинаковой, разговаривать имело смысл только с представителями младших родов. Они искренне не понимали, каким образом член низшей касты может быть магом, да еще и командовать более благородными собратьями. И побеждать в бою могущественных аристократов. Случалось, что после таких разговоров число дроу увеличивалось. В последнее время перебежчики появлялись чаще, Бдящие замучались проверять их намерения.
   Куда больше заинтересовало Тората упоминание о роде Иволги, к которому принадлежал пленник. Этот род прежде не участвовал ни в Светлых походах, ни в мелких стычках на границах. Правда, вассалов посылал. С чего бы «иволги» изменили своим привычкам? В ответ на вопрос светлый вскипел:
   – Не твое право вмешиваться в дела моего рода!
   В следующее мгновение пленник корчился на земле от несильного, но очень болезненного тычка пальцем под нос. Торат сидел по-прежнему спокойно и расслабленно. Он по опыту знал, что легкий шок помогает утратившим связь с реальностью юнцам оценить истинное положение дел. Конечно, все эльфы разные, и иногда приходилось применять магию, чтобы добиться ответов. В данном случае дроу решил, что можно обойтись щадящими методами. Не производил пленник впечатления сильной личности. Обычный молодой эльф, с детства привыкший слушаться старших и не способный самостоятельно обдумывать ситуацию.
   – Послушай меня внимательно, светлый. – Видя, что Тарравиэль немного пришел в себя, дроу приступил к описанию их будущих взаимоотношений. От его спокойного, равнодушного голоса пленник вздрогнул. – Ты сейчас не в том положении, чтобы показывать свой норов. Ты – никто. Ты интересуешь меня лишь как источник информации, не более. Вы пришли на нашу землю с войной и решили, что будете вести ее по своим правилам. Так вот, это не так. Здесь все по-другому.
   Здесь не принято заранее объявлять о своих намерениях. Поединков чести не существует. Если двое дерутся, третий не станет стоять в стороне и ждать исхода. Засады, нападения ночью и прочие неблагородные способы ведения боя считаются нормой. А если ты попадаешь в плен, будь готов говорить – или терпеть боль.
   Применительно к тебе это означает, что ты либо спокойно отвечаешь на мои вопросы, либо мы тебя сломаем. Занятие неприятное для обеих сторон, поверь. Уяснил?
   Тарравиэль ничего не сказал, но старательно отводил глаза, не решаясь взглянуть на страшного дроу. Торат крепко взял его за подбородок и повернул лицом к себе. Светлый было вспыхнул, однако напоролся на неподвижный взгляд беловолосого и сник.
   – Что вы здесь делаете? – В наступившей тишине вопрос прозвучал мягко и ласково.
   Тарравиэль сглотнул и заговорил.
   Собственно говоря, командир просто запугивал пленника. Ему действительно было интересно, что глава старшего рода с таким небольшим отрядом делает в пограничье, тем более что раньше Иволги не проявляли себя как сторонники войны с дроу. Однако не настолько интересно, чтобы терять время на долгий допрос. Торат видел, что юнца можно разговорить, и воспользовался возможностью. Окажись светлый покрепче, возиться с ним дроу бы не стал. Повезло – пленник попался молодой и неопытный.
   Существовал ряд заклинаний, позволявших контролировать мысленную сферу эльфов, – их использовали на войне для допросов врагов. Общим недостатком таких методов являлись различные степени дебильности, приобретаемые объектом воздействия. Иными словами, вернуть разум пленному удавалось не всегда: по слухам, пасовали даже прославленные целители душ из храмов духа. Кроме того, представители высоких родов слабо поддавались указанного рода воздействиям: всех магов с детства подвергали долгим методичным тренировкам на устойчивость психики. Если защитные заклинания при необходимости снимались, то внутренние щиты на разуме не исчезали никогда. Недостатком подобных методик являлась некоторая косность сознания – разум становился защищенным, но ограниченным.
   Причины, по которым род Иволги отправился в поход, порадовали Тората. Прежде представители этого старшего рода занимали должности Подателей Небесной Влаги при дворе князей Дауреля, иными словами, следили за дождями на всей территории княжества. Слишком важная работа, чтобы отвлекаться по таким пустякам, как сражения с кучкой отступников. Со временем выяснилось, что кучка отступников оказалась серьезным противником, и глава рода решился послать несколько сотен своих вассалов в помощь войскам. Сами Иволги не смогли принять участия ни в одном из походов: слишком активное использование магии возле границ княжества прибавило им работы. Растревоженная природа сорвалась с цепи: дожди шли не там, где им приказывали, а где хотели, – и все ресурсы рода были брошены на восстановление контроля за погодой.
   За то время, что потребовалось воздушным магам для обуздания непокорных ветров, произошло несколько неприятных для клана инцидентов. Разгром посланных в поддержку другим родам войск не стал чем-то обидным – неприятные известия приходили ко всем соседям и не особо встревожили главу. Куда больше его шокировал добровольный переход в стан «отребья» нескольких своих подданных. Точнее говоря, двое пленных представителей младших родов, поближе познакомившись с жизнью Темного Леса, отказались возвращаться на родину и прислали родным вестников со словами прощания. Конечно же, их сразу объявили жертвами темной магии дроу и попытались вернуть по дипломатическим каналам. Безуспешно: перебежчики даже при личной встрече отказывались вернуться. На гневные слова о заклятиях и темной магии дроу равнодушно бросили: «Проверяйте», – после чего светлым пришлось смириться.
   Произошедшее встревожило клан. Переходы вассальных родов случались, равно как и отречение отдельных членов от своего рода и уход на службу к другому клану. Редко, очень редко, по серьезнейшим причинам, но подобные случаи не считались чем-то абсолютно невозможным. Однако добровольно уйти к отбросам, преступникам… о таком позоре прежде не слышали. Глава рода долго говорил с участниками пограничных войн, допрашивал захваченных пленных дроу – и в конце концов решил сам отправиться в Темнолесье с недружественным визитом. Наказать обнаглевших просторожденных.
   – Как интересно, – сухо заметил Торат. – Ему даже в голову не пришло поговорить со своими слугами. Значит, в княжестве не считают возможным менять свою политику в отношении младших. А что слышно про орков?
   – Алмазный Венец недавно отбил приступ их великой орды…
   – Ну не такой уж и великой. Насколько мне известно, три вождя собрались штурмовать одну из крепостей. Знаете, что интересно?
   – Что? – прислушивавшийся к разговору Караэль вопросительно посмотрел на командира.
   – Это первый штурм за последние полторы сотни лет.
   – Даже не знаю, радоваться или горевать. С одной стороны, светлым скоро станет не до нас. С другой – орки наверняка атакуют восточные границы Темного Леса, – высказался подошедший Фенраианн.
   – Да. – Торат посмотрел на светлого. – Мы защищаем ваши земли от орков, почти все их племена, идущие на северо-восточные и восточные княжества, разбиваются о нас. И какова благодарность? Что вы будете делать, если мы исчезнем?
   – Свет вечен! Полуживотные не в силах противостоять детям песни и света!
   – Да вы уже половину континента потеряли. Счастье великое, что орки корабли почти не строят, в Закатные колонии не пробрались.
   Командир отряда встал. Пленник его больше не интересовал.
   – Отряд отдохнул?
   – Если не считать тебя, то – да, – с неодобрением отозвался заместитель. – Целители подновили заклинания, мы готовы выступать. Пообедай, и можно трогаться в путь.
   – Потерплю до Лунной Заводи: всего-то день перехода. Отдых закончен. Собираемся.
 
   Воин ночи надеялся поспать если не сутки, то хотя бы десяток часов. Он отчитался перед начальством, сдал пленника «на постой» в камеры Бдящих, проследил за размещением своих бойцов в уже ставшие привычными домики-казармы. Его квартира располагалась в небольшом строении, которое Торат делил на двоих со своим замом. Впрочем, последний почти все время проводил в городе и прибегал только переночевать, да и то не всегда. Так что планам командира выспаться всласть могло помешать исключительно нечто невероятное.
   Таким невероятным событием стал визит жены.
   – Что ты здесь делаешь? – От изумления Торат перешел на низшую речь, да еще и задал вопрос, которого не стоило задавать: леди всегда остро реагировала на любые попытки ущемить свою свободу.
   – Вот уже почти час, как я здесь живу. Фенраианн любезно согласился обменяться со мной квартирами.
   Мелодичный голос, пропевший фразу на наречии аристократии, слегка отрезвил командира. А знакомое прикосновение чуть влажных губ к щеке убедило в реальности происходящего. Он склонился в поклоне, целуя жене обе руки.
   – Я счастлив видеть тебя, хоть визит и стал неожиданностью. Как долго я смогу наслаждаться твоим обществом?
   – Думаю, не меньше года. По крайней мере, так говорят в штабе моего полка.
   – Полка?
   – Полка. – Аластесс с видимым удовольствием любовалась удивленным лицом супруга. – Разве я не говорила, что собираюсь поступить на службу?
   – Говорила. Но я полагал, что речь идет об одном из размещенных в столице полков регулярной армии. Или принц вызвал подкрепление?
   – Вовсе нет. Дело в том, что во время посещения генерального штаба – я не посчитала подобающим прийти на простой вербовочный пункт – мне совершенно случайно повстречался один из кузенов. Он с радостью помог узнать о вакантном месте в одном из размещенных в Лунной Заводи полков пограничников. Конечно, должность второго шамана оплачивается чуть похуже, зато у меня появится намного больше практики, и я смогу тебя чаще видеть.
   Торат мысленно поклялся содрать кожу с неизвестного благодетеля. Слова «намного больше практики» слабо описывали будни магов пограничной стражи, еженедельно вступавших в схватки с врагом. Шаманов старались в бою прикрывать, но и светлые всегда стремились в первую очередь уничтожить именно говорящих-с-духами. Находясь в столице, Аластесс подвергалась бы куда меньшей опасности. Именно поэтому аристократка и отказалась от теплого местечка: родовое чувство чести заставляло ее презирать легкие пути. В который раз прокляв личные связи, позволявшие представителям высоких родов добиваться своего законными путями в обход честных служак, вслух мужчина поинтересовался:
   – И кому же я обязан удовольствием? Полагаю, мне следует принести личные благодарности ублюдку твоему родственнику.
   – Он просил меня не разглашать его имени. – Аластесс насмешливо глядела на мужа, прекрасно понимая, о чем тот думает. – Кузен очень скромен. Он согласился с моим мнением, что пребывание на границе разовьет мои навыки, тем более что участие в боевых действиях дает некоторые преимущества. Например, мне отныне открыт доступ в библиотеку Академии Теней и Королевский Архив. Не говоря уже о том, что теперь мы сможем видеться чаще. Ты рад?
   – Счастье переполняет меня, – со всей возможной искренностью заверил ее Торат.
   Поделать ничего было нельзя – оставалось смириться. В конце концов, многие признаки указывали на грядущее затишье – дипломатические усилия королевы и успехи войск дроу давали надежду на подписание мира с враждебными княжествами. Шаманкой Аластесс была сильной, боевой опыт у нее имелся, к тому же он попросит своих старых друзей из числа пограничников присмотреть за женой. Возможно, все к лучшему. Возможно. Торат поцеловал прильнувшую жену в шею, надеясь про себя, что его мольбы будут услышаны.
 
   – Я хотел бы с тобой посоветоваться.
   Зрелище готовящей завтрак принцессы Волков до сих пор удивляло Тората. Сама Аластесс не видела в этом ничего необычного: во всех родах детей учили готовить, вести домашнее хозяйство, ухаживать за зверями-спутниками и прочим полезным навыкам. На многих собраниях в знатных домах гостей угощали блюдами, приготовленными хозяйкой дома и ее дочерьми. Однако Торат и не предполагал, что Аластесс отнесется к ежедневной готовке как к своей обязанности.
   – О чем же? – Вопрос прервал размышления мужчины.
   – В последней стычке я захватил пленника – младшего сына бывшего главы рода Иволги. Кстати сказать, твой артефакт очень нам помог, практически спас. С его помощью удалось сковать второго по силе мага светлых. – Если его слова и были преувеличением, то небольшим. – Так вот, Бдящие предлагают выкупить светлого, дают за него двести золотых.
   – Боюсь, в твоем рассказе мне не все понятно, – нахмурилась Аластесс. – Что значит «выкупить»?
   – Светлый является моим личным пленником. Такой статус означает, во-первых, что разведка не может допрашивать его без моего позволения, кроме как с личного разрешения принца или в исключительных случаях. Впрочем, я уже дал свое согласие. Во-вторых, что более интересно, выкуп за пленника пойдет тоже мне, за вычетом небольших сумм на содержание. Сложилась разумная практика, когда воины, не желающие лично вести переговоры о выкупе, передают свое право дипломатам. Посредником в данном случае опять же выступают Бдящие.
   Поскольку пленник знатный и представляет ценность, Бдящие готовы либо сразу выдать за него довольно крупную сумму в двести золотых, либо предоставить нечто иное в тех же пределах. Артефакты, свитки с заклинаниями, магические услуги, права на землю и прочее.
   Аластесс чуть прикрыла веки, выражая удивление: привычка, оставшаяся со времен жизни во дворце.
   – Право, не готова сказать. Мне как-то не приходилось рассматривать войну в качестве доходного предприятия.
   – Очень доходного, – заверил ее муж. – Некоторые сделали себе состояние на войне. Правда, в основном это относится к торговцам и магам, но и простым бойцам кое-что достается.
   – Никогда бы не подумала. Прежде ты не рассказывал подробностей о системе выкупа пленных.
   – У теней редко бывает возможность получить выкуп – в основном пленные сразу передаются в разведку. Впрочем, – задумчиво добавил Торат, – за каждого «языка» полагается премия. Тоже источник дохода.
   – Вынуждена заметить, не самый благородный. Чем-то напоминает… – Аластесс замялась, вспоминая уроки истории, – работорговлю.
   – Мне не знакомо это слово.
   – Древний термин – еще из тех времен, когда наши предки не слышали звучания Вечности. В те времена одни эльфы торговали другими, примерно как скотом.
   Торат посидел, осмысливая услышанное, затем лицо его помрачнело. Аластесс тихо вздохнула, подошла, обняла мужа:
   – Прости. Я не хотела обидеть тебя.
   – Ты меня не обидела. Хотя даже светлые не считают получение выкупа чем-то постыдным. Почти всегда даже дроу не казнят, а обменивают на своих.
   – Знаю. Ну прости.
   Торат не мог долго сердиться на жену, чем та беззастенчиво пользовалась. Заметив, что морщинка на лбу у беловолосого, появлявшаяся в моменты расстройства, наконец разгладилась, высокорожденная леди решила вернуться к началу разговора. Во избежание.
   – Посох Призыва.
   – Что?
   – Посох Призыва. Он стоит немного дороже тех двухсот золотых, которые тебе предлагают, но мы ведь можем доплатить. Думаю, Бдящие согласятся.
   Маленький знак доверия, неясный с первого взгляда. Этот могущественный артефакт послужит хозяйке долго – возможно, тысячу лет. С его помощью шаманка сможет призывать более могущественных духов, с легкостью переходить в тонкие планы, время почти не властно над ним. Все посохи изготавливались из редких ценных пород дерева, в зависимости от специализации призывающего. Самым редким считался северный «мертвый кипарис», использовавшийся заклинателями умерших. Правда, во всем королевстве всего два некроманта обладали достаточной силой для подчинения такого посоха. Заготовки артефактов после сорока лет обязательных ежедневных ритуалов поступали в казну, откуда выдавались магам на государственной службе и настраивались под ауру владельца.
   Посох получит Торат. Для жены: сам он не сможет его использовать, однако официально артефакт будет числиться за командиром руки теней. Значит, в случае возможного развода посох тоже останется у него. Законодательство дроу тщательно оговаривало судьбу совместно нажитого имущества, чтобы избежать конфликтов при расставании супругов. Предлагая мужу сделать заявку подобного рода, Аластесс как бы говорила ему: «Я остаюсь рядом с тобой надолго».
 
   Среди Бдящих у Тората не было близких друзей. Хорошие знакомые, не более. Разные сферы интересов, разное отношение к жизни. Пересекались разведчики и воин ночи достаточно часто, но исключительно по делам – например, как сегодня. Впрочем, Торат не пренебрегал знакомством с «ищейками» и относился к ним ровно, не считая за существ низшего сорта. В отличие от многих армейских офицеров.
   В приемной оказалось неожиданно много посетителей. По словам пробегавшего мимо знакомого служащего, ожидалось прибытие посольства из светлых земель, вернулось сразу несколько отрядов пограничников. Что интересно, три десятка эльфов одновременно пожелали принять подданство Темного Королевства, и всех их требовалось проверить на предмет искренности намерений. Опасаться следовало не шпионов князей или Совета – просто дроу принимали в свои ряды далеко не всех. Сложившаяся репутация привлекала в Темнолесье не только недовольных существующими порядками бунтарей, но и различную шваль: отравителей, наемных убийц, любителей сомнительных удовольствий, неразборчивых в средствах магов. В таких подданных королевство не нуждалось, о чем им и сообщалось на границах. С другой стороны, многие изгнанники, с точки зрения дроу, пострадали ни за что, став жертвой обстоятельств или господствующих в Благих Землях предрассудков.
   В результате работы у Бдящих хватало.
   Торопиться Торату было некуда, поэтому он спокойно присел на скамью у стены и прикрыл глаза, размышляя, каким может оказаться следующее задание. Обычное патрулирование на самых опасных участках или охота за мелкими отрядами светлых? Или принц-консорт наконец разрешит прогуляться по вражеской территории? Последнее – вряд ли: тогда труд дипломатов пойдет прахом.
   Над ухом у сидящего дроу совершенно неожиданно раздался вежливый голос:
   – Приношу свои извинения. Не будете ли вы возражать против моего общества?
   Свободных мест в огромной приемной действительно осталось мало, поэтому незнакомый светлый эльф собирался присесть рядом с Торатом. Тот пристально посмотрел на незнакомца. Вроде бы обычный эльф, в цветах старшего рода, покрой одежды характерен для северо-восточных княжеств. Далековато забрался – видимо, один из переселенцев. Сумевший незаметно подойти к боевому магу четвертого уровня.