По всей видимости, беловолосый приглянулся Аласэ, потому что никаких презрительных замечаний или иных попыток «указать младшему его место» не последовало. Скорее, наоборот. Патриарх поначалу говорил на высочайшем наречии, которое Торат понимал через слово, и Аласэ совершенно спокойно перешел на низшее, никак не прокомментировав малограмотность родственника. Обращался он, правда, с использованием необычных форм личности – как учитель, не как старейшина рода. Впрочем, на нарушение канона Торат не обратил внимания: в конце концов, он действительно пришел получать знания.
– Иными словами, вы хотите знать, чего ожидать от найденных орками артефактов? Намерение похвальное, хотя и неосуществимое. Использовавшиеся древними предметы создавались с неясными для нас целями, а со временем еще и свойства свои изменили. Однажды я видел самую обычную ложку, которая служила прекрасным щитом от заклятий воздушной стихии. Правда, после каждого такого использования ее хозяину приходилось заново выращивать себе зубы… Стоило найти подобные предметы – и от них старались избавиться как можно скорее: рисковать никто не хотел. Немногие маги, решавшиеся исследовать старые артефакты, очень скоро изменялись, и хорошо, если только внешне. Орки не понимают, какое зло могут выпустить в мир.
Магия Света потому и получила такое развитие, что позволяла очищать зараженные земли и прекрасно подходила для уничтожения расплодившихся демонов. Сейчас вы уже не сталкиваетесь с такими, а в пору моей юности попадались разные твари. Иные по силе не уступали Хозяевам Чудовищ, причем обладали развитым интеллектом. Хвала Луне, они не могли отходить далеко от источников своей силы. Сейчас крупнейшие прорывы запечатаны, аура планеты восстанавливается, однако есть еще кое-где места, куда не стоит соваться без сопровождения сильного мастера Света. Особенно на севере – Совет почти не обращал внимания на те края.
Вы посвящены другой стихии, которая вряд ли сможет в данном случае помочь. Судить, конечно, сложно, но я пару раз видел, как резонанс от применения сил Мрака против тварей прорывов уничтожал все живое на пару лиг вокруг. Правда, это было давно, с тех пор энергетика мира намного окрепла и не так остро реагирует на темные стихии высших порядков. Тем не менее старайтесь использовать что-либо более привычное – огонь, воздух, ледяные иглы. Насчет шаманства ничего не скажу, тут все зависит от настроения духа. И подчиненных этому духу сил.
Почему я так желаю вам помочь? Да не волнуйтесь вы, юноша, не читаю я ваши мысли. Неинтересно мне это. Во-первых, вы совершенно не умеете контролировать свою ауру. Маскировать умеете, а контролировать нет. Вам, впрочем, и не надо, если не собираетесь при дворе интриговать. Далее, простое наблюдение за телом собеседника может предоставить пищу для размышлений. Вот сейчас вы потерли большой и указательный пальцы, признак волнения, наклон головы говорит о внимании. Никто не может скрыть своего истинного состояния: тело всегда хоть немного, но отражает настроение и намерения собеседников.
Так вот, в то время, когда я появился на свет, среди эльфов не существовало жесткой социальной системы, какая есть сейчас. Конечно, были высшие и низшие, сильные и слабые, это естественно. Но переходы из одной касты в другую случались намного чаще. Личные качества открывали доступ во многие сферы. К тому же смертность среди магов была настолько высокой, что без притока свежей крови кланы бы не выжили. Высокие роды в древности появились как объединения эльфов, посвященных одной стихии. Прежде четко разграничивали связь по крови и связь с покровителем клана, раньше даже первый слог в имени указывал не на род, а скорее, на принадлежность к определенной школе. После очистки континента угроза вымирания исчезла, и нравы изменились. Почти везде. В Кайлиноге или Рассветных государствах выходцам из младших родов было намного проще возвыситься. Однако Кайлиног разрушен, а наши заморские братья сосредоточены на тяжком труде очистки своего дома от остатков древних чудовищ. У Совета же до вторжения орков не имелось причин и желания менять сложившуюся ситуацию.
После короткого разговора Торат первым делом направился в трактир. Ему срочно требовалось выпить чего-нибудь покрепче, и «Винный кубок» подходил как нельзя лучше. Трактир содержал один из соклановцев, и там всегда были рады видеть сделавшего карьеру родственника. Малахитовые Чаши гордились Торатом, который стал сильнейшим магом за всю историю рода. Остальные тянули в лучшем случае на пятый-четвертый боевой уровень.
Помимо роста статуса, появление сильного мага в младшем роду давало разные привилегии всем членам клана. Снижение налогов, снижение расценок Гильдии магов за оказываемые услуги, проверка членов рода на наличие магических способностей за государственный счет, разрешение пользоваться хранилищами магических знаний. Если у проверяемых детей обнаруживался Дар, немедленно начиналось их обучение, развитие способностей. В дальнейшем власти делали все возможное, чтобы получить молодых магов на государственную службу. Королевство нуждалось в магах, очень нуждалось.
В результате Торат пользовался в роду значительным влиянием, его слово имело вес. Правда, практическую выгоду от достижений сына извлекала в основном мать, Тораэль, которая после гибели отца Тората – выходца из старшего рода, от которого сын и получил хорошие магические способности, – погрузилась в дела клана и упорно отвергала частые предложения о браке, поступавшие от представителей иных младших родов. Полторы сотни лет – недостаточный срок, чтобы оправиться от вызванного смертью супруга разрыва связи.
Существовало множество форм брака. Обычные эльфы связывали судьбу на неопределенный срок. Если же союз заключался между двумя родами и носил политический характер, в договоре указывались точные даты или причины расторжения брака. В том случае, если у пары не появлялось детей – как почти всегда происходило в союзах по обязательствам, – супружеская пара распадалась.
Однако рождение ребенка переводило отношения супругов на иной уровень. В период беременности между матерью, отцом и ребенком возникала связь, благодаря которой они всегда знали, в каком настроении члены семьи, их телесное и душевное состояние. Связь сохранялась на всю жизнь, и даже добровольное расставание супругов не приводило к ее разрыву. На такое была способна только смерть.
Так что Тораэль еще не оправилась от смерти мужа и не желала связывать себя новыми отношениями. Будучи сама по себе одним из сильнейших магов рода, она являлась наставницей проявивших способности детей, одновременно совершенствуя собственное мастерство. Во многом благодаря ей в клане появилась собственная библиотека по магическим дисциплинам взамен существовавшего прежде простого хранилища артефактов. Мать Тората стала силой, с которой считались не только благодаря сыну. Сейчас она жила во владениях рода на западной границе, и на встречу рассчитывать не приходилось.
Зато в трактире нашелся другой родственник, которого Торат, откровенно говоря, предпочел бы не видеть. Токатиол, троюродный брат, изрядно портил ему настроение при любой встрече. Общаться с ним не хотелось. К сожалению, больше в зале никого не было, и кузен сразу заметил беловолосого.
– А, – протянул Токатиол. – Наш герой. Что столь могущественная личность делает в наших трущобах?
– Куда интереснее, что вы делаете в столице. Или вас в очередной раз вышвырнули из армии?
Токатиол магом не стал, из-за чего испытывал жуткую зависть к кузену. Причем он не желал вспоминать, что способности вполне поддавались развитию: успех зависел от упорства. Да, занятие неимоверно сложное, особенно для выходца из младшего рода, но возможное. Точно так же он не стал хорошим воином, объясняя неудачи тонкой натурой. Армия отказалась продлять его контракт, и возможность сделать карьеру с этой стороны закрылась. Собственно говоря, перепробовав множество занятий, Токатиол не добился успехов ни в одном. Насколько было известно Торату, сейчас кузен зарабатывал на жизнь наемничеством, заключая временные договоры с отдельными родами или с командирами пограничников, испытывающими срочную потребность в солдатах.
Еще ходили упорные слухи об увлечении Токатиола выжимкой сока дерева таль. Само по себе употребление наркотиков обществом не порицалось – эльфы считали, каждый имеет право распоряжаться жизнью по собственному усмотрению. Однако за последствиями опасной привычки следили. Если старейшины решали, что родич слишком увлекся и своими действиями угрожает безопасности рода, целители очищали организм и ставили психологический блок, мешающий повторному приему препарата. Излечить могли практически любого. Однако со временем сдерживающая печать разрушалась, и наркоман мог вернуться к пагубному увлечению.
Рецидивистов изгоняли: слабаки, подставляющие остальных под удар, не нужны нигде.
– Армия? Это не для меня. Предпочитаю что-нибудь поинтеллектуальнее. Бегать по степи в поисках кучки орков, которая то ли раскопала какую-то старую деревню, то ли нет? Пусть глупостями занимаются другие.
Торат, собиравшийся переговорить с хозяином трактира по своим делам, узнать последние новости, резко остановился:
– Что вы знаете о готовящемся походе?
– О, неужели вас заинтересовало мое невинное замечание? Я-то полагал, вас не устроит настолько низкое общество.
– Ответьте мне, Токатиол. Я задал вам вопрос.
– Не вижу причины, по которой вообще должен с вами разговаривать.
Беловолосый почувствовал, как в нем закипает ярость:
– Каждое произнесенное вами слово приближает меня к мысли, что вас стоит отправить пасти лосей. Уверен, глава поддержит мое предложение. Итак?
Токатиол понял, что сейчас не время шутить. Угроза была реальной: клановый статус позволял Торату принимать решения о судьбе нижестоящих членов рода. Поэтому, демонстративно скривившись, кузен принялся рассказывать:
– Мне мало что известно. Готовится большой поход в степь, клан Белого Быка набрал слишком большую силу. Часть войск отозвана с южных рубежей, тамошние командиры испытывают нужду в воинах и принимают всех, кто может держать меч. Я лично собираюсь наняться в третий пограничный. Еще ходит упорный слух, что оркские шаманы то ли получили от духов новые знания, то ли разрыли какой-то древний город. На мой взгляд, все это полная чушь. Солдатики пытаются прикрыть свои промахи вмешательством невидимых сил.
Коротко кивнув, Торат отошел. Кузен действительно ничего не знал, кроме сплетен, его аура ни разу не продемонстрировала признаков лжи. Интересен сам факт появления слухов. Не то чтобы проблемы на западной границе являлись секретом – их не скрывали, но и особо не афишировали.
Дроу шесть раз устраивали походы в степь. Редко возникала необходимость выходить из леса – обычно орки сами нападали на земли темных. Каждый новый вождь считал своим долгом напасть на обиталище дроу, несмотря на огромные потери, которые несло племя в стычках с «белыми демонами». Менталитет расы не предполагал возможности отступления. Однако иногда появлялся умный и талантливый лидер, способный объединить сразу несколько племен под своей рукой и доставить Темному Лесу ненужные хлопоты. В таком случае следовал удар на опережение.
Каждый поход вызывал оживление в стане столичных сплетников, давая пищу для разнообразных слухов. Факты истолковывались самым невероятным образом, превращая рядовую воинскую операцию в прелюдию к Последнему Дню. Торат усмехнулся. Надо полагать, известие о городе древних многим подстегнуло воображение.
На носителе знака лежит большая ответственность. Воины, находящиеся в его подчинении, способны уничтожить почти любой старший род. Полностью. Или без посторонней помощи расправиться с орочьим племенем не самых крупных размеров. Из тех, чьи земли граничат с Темным Лесом. Западнее существуют целые государства зеленошкурых варваров, упорно расширяющих владения за счет более слабых сородичей, и лет через сто дроу придется столкнуться с куда большими, чем сейчас, вражескими армиями. Поэтому растет число Хозяев Чудовищ, увеличен набор в Академию Теней, дипломаты прикладывают огромные усилия для улучшения отношений со светлыми родичами. Если бы не раскопанный шаманами город, Арконис не стал бы громить Белого Быка – предпочел оставить этот клан в качестве буфера между Темным Лесом и западными орками.
Однако планы пришлось скорректировать, и теперь сразу три полка теней вышли в степь, прикрывая основное наступление. Армия шла по двум направлениям – к летней ставке вождя клана и к месту раскопок. Полк Тората, как лучше прочих подготовленный в магическом плане, вел наступление немного севернее основных сил. В его задачу входило прикрытие группы чародеев из Гильдии магов, а также уничтожение всех орков, встреченных возле города древних.
Перед началом похода гильдейские маги провели своеобразный инструктаж командиров теней, рассказав им о возможностях древних артефактов. Из их речей Торат понял намного меньше, чем из краткого рассказа лорда Аласэ, но уяснил главное – в бою маги помочь не смогут. Во всяком случае, на первых порах, пока не разберутся с природой вражеских сил. Значит, следует как можно скорее уничтожать владельцев артефактов – благо, исходящий от них магический фон трудно с чем-то спутать, и шаманов, тоже легко узнаваемых по цветастым накидкам, украшенным тотемами. Поэтому на свой страх и риск он изменил тактику подчиненных рук, запретив рассыпаться отдельными звездами, а приказав двигаться монолитными отрядами. Насколько ему было известно, остальные носители знака поступили так же.
Решение оказалось верным. Орки следовали своей обычной тактике, разъезжая отрядами в дюжину или две воинов, но с каждым таким маленьким отрядом ехал шаман. Первая стычка запомнилась Торату огромным удивлением, испытанным при виде свирепо вращавшего тяжелый боевой молот орка. От оружия исходили настолько мощные темные флюиды, что несколько боевых заклинаний, построенных на стихии воздуха, не причинили его владельцу никакого вреда. Торат уже собирался ударить Когтем Тьмы, когда расстрелянный из луков гигант упал, поэтому заклинание пришлось использовать против шамана. Оно и к лучшему: тот окружил себя неплохими щитами.
Осмотрев артефакт, командир поразился. Оружие представляло собой обычную кувалду (по меркам хрупких дроу, в руках орка оно смотрелось не особо массивным), на которую вражеские шаманы налепили маленький черный кружок с изображением уже знакомого символа. Оторвать украшение не удалось, поэтому молот передали магам в том состоянии, в котором вынули из рук мертвого владельца. Поневоле задумаешься, сколько таких кружков можно найти в городе. Сто? Тысячу? Сто тысяч?
– Не все так плохо, – улыбнулся лорд Аласэ. Он обычно ехал вместе с гильдейскими магами, но сейчас решил посмотреть на действия отряда теней. Его заинтересовал рассказ о последней стычке. – Артефакты все-таки не вечны, их сила со временем уходит. Кроме того, использовать их опасно: я уверен, что орки потеряли не одного шамана, прежде чем нащупали способы контроля. Пленные говорят, впервые артефактами древних шаманы заинтересовались почти сотню лет назад, а успехи появились совсем недавно.
– Меня беспокоит, что, почувствовав вкус силы однажды, орки не захотят от нее отказаться.
– Да, такое возможно, – совершенно спокойно признал старый лорд. – Но этот город мы очистим, а других источников знаний у орков нет. Конечно, рано или поздно древние знания вернутся в мир. Однако мы же не просто так тащим с собой кучу магов. Кстати сказать, среди них есть несколько необычайно талантливых специалистов в области Тьмы. Пусть изучают, ищут способы контроля, исследуют. Благодаря им при следующем столкновении мы будем готовы. Научимся противостоять древней магии с помощью не только Света, но и стихийных сил, возможно, сами станем использовать старые артефакты. Время у нас есть. Отгораживаться от прошлого глухой стеной по примеру светлых сородичей – неразумно, они и сами начинают это понимать.
Армия темных взяла в кольцо место раскопок и неумолимо сжимала его. Тщательно прочесывая территорию, уничтожая встреченные отряды варваров, не давая ни малейшей возможности для бегства. С юга приходили вести о разгроме орков, о гибели вождя племени Белого Быка, о возможном возвращении воинов окрестных племен. Арконис не торопился – он спокойно давал возможность Гильдии магов как следует изучить разрушенный город.
Место раскопок представляло собой огромную долину, в которой раньше рылись орки, а теперь их смертельные враги. Не успела остыть кровь зеленошкурых, как дроу муравьями забегали по улицам, размечая участки, анализируя результаты работы предыдущих копателей. Медленно, методично маги прочесывали метр за метром, зачастую не гнушаясь совочком и руками перебирать породу. В связи с этим теней освободили от охраны, поставив на их место обычных пограничников и пригнав лишний десяток ездовых драконов. Зрелище пяти сотен боевых магов, методично роющихся в земле, вызывало нездоровые сомнения в умственной полноценности командования, хотя приказ имел серьезные основания. По неясным причинам магический поиск почти не давал результатов, зато близкий контакт срабатывал всегда. Количество найденных предметов увеличивалось, и спустя пять дней после начала раскопок первый обоз с драгоценными артефактами ушел в Темный Лес.
Торат подозревал, что после похода отношения с Советом в очередной раз осложнятся. Если бы дроу уничтожили опасные находки, светлые были бы счастливы и трактовали бы подобную уступчивость как попытку сближения. На условиях Совета конечно же. Однако темные в очередной раз наплевали на мнение собратьев и предпочли нарушить закон, принятый тысячелетия назад. Интересно, как скоро слухи о действиях Аркониса дойдут до шпионов Совета? Какую реакцию они вызовут? Война не начнется, но ухудшение отношений неизбежно.
Ну и благословение сил с ними.
Через неделю давление орков усилилось. Хотя обе части армии слились в одно войско, даже объединенных сил не хватало, чтобы полноценно блокировать действия врага. Зеленошкурые иногда прорывались сквозь охранение первой линии, и недалек был тот день, когда работа магов оказалась бы нарушена. Кроме того, патрульные принесли неприятную весть – с запада подходит большая орда. Судя по всему, Белый каганат решил воспользоваться ситуацией и расширить границы. Разрозненные племена местных орков не смогут противостоять захватчикам, а с дроу западники прежде не сталкивались. Каганат рассчитывал на легкую победу. Разбив «белых демонов», хакан получил бы славу великого воина, и многие племена сочли бы за честь присоединиться к его войскам.
С точки зрения Тората, избегать боя было нельзя. Разбив армию каганата, Темный Лес обеспечил бы безопасность своих границ лет на двадцать. В противном случае срок существования «буфера» между землями дроу и каганатом сокращался вдвое. Поэтому приказ Аркониса отступать был выше его понимания. Впрочем, армия верила в своего командующего: Арконис часто делал глупости, но никогда не совершал ошибок.
После того как в лихорадочной спешке маги закончили собирать трофеи, найденные в городе, начался ритуал очищения. Двое суток гильдейские чародеи замыкали круг, ограничивая пространство, в котором их заклинаниями создастся магический вакуум. Абсолютная пустота, полный ноль. Даже материя истает, превратится в чистую энергию после того, как исчезнут сдерживающие мельчайшие частицы невидимые скрепы. Вся сила уйдет из этого места, оставив после себя ничто. Только так можно было быть уверенным, что в мире не останется ни следа опасного знания. Да, светлые практиковали иные способы очищения, более щадящие природу, своеобразные «заплаты», медленно очищающие зараженные места. Но кто поручится, что шаманы орков не вернутся, чтобы продолжить исследования, и не снимут заклинание? Вдруг перебили не всех носителей знания? Дроу решили действовать наверняка.
– Иными словами, вы хотите знать, чего ожидать от найденных орками артефактов? Намерение похвальное, хотя и неосуществимое. Использовавшиеся древними предметы создавались с неясными для нас целями, а со временем еще и свойства свои изменили. Однажды я видел самую обычную ложку, которая служила прекрасным щитом от заклятий воздушной стихии. Правда, после каждого такого использования ее хозяину приходилось заново выращивать себе зубы… Стоило найти подобные предметы – и от них старались избавиться как можно скорее: рисковать никто не хотел. Немногие маги, решавшиеся исследовать старые артефакты, очень скоро изменялись, и хорошо, если только внешне. Орки не понимают, какое зло могут выпустить в мир.
Магия Света потому и получила такое развитие, что позволяла очищать зараженные земли и прекрасно подходила для уничтожения расплодившихся демонов. Сейчас вы уже не сталкиваетесь с такими, а в пору моей юности попадались разные твари. Иные по силе не уступали Хозяевам Чудовищ, причем обладали развитым интеллектом. Хвала Луне, они не могли отходить далеко от источников своей силы. Сейчас крупнейшие прорывы запечатаны, аура планеты восстанавливается, однако есть еще кое-где места, куда не стоит соваться без сопровождения сильного мастера Света. Особенно на севере – Совет почти не обращал внимания на те края.
Вы посвящены другой стихии, которая вряд ли сможет в данном случае помочь. Судить, конечно, сложно, но я пару раз видел, как резонанс от применения сил Мрака против тварей прорывов уничтожал все живое на пару лиг вокруг. Правда, это было давно, с тех пор энергетика мира намного окрепла и не так остро реагирует на темные стихии высших порядков. Тем не менее старайтесь использовать что-либо более привычное – огонь, воздух, ледяные иглы. Насчет шаманства ничего не скажу, тут все зависит от настроения духа. И подчиненных этому духу сил.
Почему я так желаю вам помочь? Да не волнуйтесь вы, юноша, не читаю я ваши мысли. Неинтересно мне это. Во-первых, вы совершенно не умеете контролировать свою ауру. Маскировать умеете, а контролировать нет. Вам, впрочем, и не надо, если не собираетесь при дворе интриговать. Далее, простое наблюдение за телом собеседника может предоставить пищу для размышлений. Вот сейчас вы потерли большой и указательный пальцы, признак волнения, наклон головы говорит о внимании. Никто не может скрыть своего истинного состояния: тело всегда хоть немного, но отражает настроение и намерения собеседников.
Так вот, в то время, когда я появился на свет, среди эльфов не существовало жесткой социальной системы, какая есть сейчас. Конечно, были высшие и низшие, сильные и слабые, это естественно. Но переходы из одной касты в другую случались намного чаще. Личные качества открывали доступ во многие сферы. К тому же смертность среди магов была настолько высокой, что без притока свежей крови кланы бы не выжили. Высокие роды в древности появились как объединения эльфов, посвященных одной стихии. Прежде четко разграничивали связь по крови и связь с покровителем клана, раньше даже первый слог в имени указывал не на род, а скорее, на принадлежность к определенной школе. После очистки континента угроза вымирания исчезла, и нравы изменились. Почти везде. В Кайлиноге или Рассветных государствах выходцам из младших родов было намного проще возвыситься. Однако Кайлиног разрушен, а наши заморские братья сосредоточены на тяжком труде очистки своего дома от остатков древних чудовищ. У Совета же до вторжения орков не имелось причин и желания менять сложившуюся ситуацию.
После короткого разговора Торат первым делом направился в трактир. Ему срочно требовалось выпить чего-нибудь покрепче, и «Винный кубок» подходил как нельзя лучше. Трактир содержал один из соклановцев, и там всегда были рады видеть сделавшего карьеру родственника. Малахитовые Чаши гордились Торатом, который стал сильнейшим магом за всю историю рода. Остальные тянули в лучшем случае на пятый-четвертый боевой уровень.
Помимо роста статуса, появление сильного мага в младшем роду давало разные привилегии всем членам клана. Снижение налогов, снижение расценок Гильдии магов за оказываемые услуги, проверка членов рода на наличие магических способностей за государственный счет, разрешение пользоваться хранилищами магических знаний. Если у проверяемых детей обнаруживался Дар, немедленно начиналось их обучение, развитие способностей. В дальнейшем власти делали все возможное, чтобы получить молодых магов на государственную службу. Королевство нуждалось в магах, очень нуждалось.
В результате Торат пользовался в роду значительным влиянием, его слово имело вес. Правда, практическую выгоду от достижений сына извлекала в основном мать, Тораэль, которая после гибели отца Тората – выходца из старшего рода, от которого сын и получил хорошие магические способности, – погрузилась в дела клана и упорно отвергала частые предложения о браке, поступавшие от представителей иных младших родов. Полторы сотни лет – недостаточный срок, чтобы оправиться от вызванного смертью супруга разрыва связи.
Существовало множество форм брака. Обычные эльфы связывали судьбу на неопределенный срок. Если же союз заключался между двумя родами и носил политический характер, в договоре указывались точные даты или причины расторжения брака. В том случае, если у пары не появлялось детей – как почти всегда происходило в союзах по обязательствам, – супружеская пара распадалась.
Однако рождение ребенка переводило отношения супругов на иной уровень. В период беременности между матерью, отцом и ребенком возникала связь, благодаря которой они всегда знали, в каком настроении члены семьи, их телесное и душевное состояние. Связь сохранялась на всю жизнь, и даже добровольное расставание супругов не приводило к ее разрыву. На такое была способна только смерть.
Так что Тораэль еще не оправилась от смерти мужа и не желала связывать себя новыми отношениями. Будучи сама по себе одним из сильнейших магов рода, она являлась наставницей проявивших способности детей, одновременно совершенствуя собственное мастерство. Во многом благодаря ей в клане появилась собственная библиотека по магическим дисциплинам взамен существовавшего прежде простого хранилища артефактов. Мать Тората стала силой, с которой считались не только благодаря сыну. Сейчас она жила во владениях рода на западной границе, и на встречу рассчитывать не приходилось.
Зато в трактире нашелся другой родственник, которого Торат, откровенно говоря, предпочел бы не видеть. Токатиол, троюродный брат, изрядно портил ему настроение при любой встрече. Общаться с ним не хотелось. К сожалению, больше в зале никого не было, и кузен сразу заметил беловолосого.
– А, – протянул Токатиол. – Наш герой. Что столь могущественная личность делает в наших трущобах?
– Куда интереснее, что вы делаете в столице. Или вас в очередной раз вышвырнули из армии?
Токатиол магом не стал, из-за чего испытывал жуткую зависть к кузену. Причем он не желал вспоминать, что способности вполне поддавались развитию: успех зависел от упорства. Да, занятие неимоверно сложное, особенно для выходца из младшего рода, но возможное. Точно так же он не стал хорошим воином, объясняя неудачи тонкой натурой. Армия отказалась продлять его контракт, и возможность сделать карьеру с этой стороны закрылась. Собственно говоря, перепробовав множество занятий, Токатиол не добился успехов ни в одном. Насколько было известно Торату, сейчас кузен зарабатывал на жизнь наемничеством, заключая временные договоры с отдельными родами или с командирами пограничников, испытывающими срочную потребность в солдатах.
Еще ходили упорные слухи об увлечении Токатиола выжимкой сока дерева таль. Само по себе употребление наркотиков обществом не порицалось – эльфы считали, каждый имеет право распоряжаться жизнью по собственному усмотрению. Однако за последствиями опасной привычки следили. Если старейшины решали, что родич слишком увлекся и своими действиями угрожает безопасности рода, целители очищали организм и ставили психологический блок, мешающий повторному приему препарата. Излечить могли практически любого. Однако со временем сдерживающая печать разрушалась, и наркоман мог вернуться к пагубному увлечению.
Рецидивистов изгоняли: слабаки, подставляющие остальных под удар, не нужны нигде.
– Армия? Это не для меня. Предпочитаю что-нибудь поинтеллектуальнее. Бегать по степи в поисках кучки орков, которая то ли раскопала какую-то старую деревню, то ли нет? Пусть глупостями занимаются другие.
Торат, собиравшийся переговорить с хозяином трактира по своим делам, узнать последние новости, резко остановился:
– Что вы знаете о готовящемся походе?
– О, неужели вас заинтересовало мое невинное замечание? Я-то полагал, вас не устроит настолько низкое общество.
– Ответьте мне, Токатиол. Я задал вам вопрос.
– Не вижу причины, по которой вообще должен с вами разговаривать.
Беловолосый почувствовал, как в нем закипает ярость:
– Каждое произнесенное вами слово приближает меня к мысли, что вас стоит отправить пасти лосей. Уверен, глава поддержит мое предложение. Итак?
Токатиол понял, что сейчас не время шутить. Угроза была реальной: клановый статус позволял Торату принимать решения о судьбе нижестоящих членов рода. Поэтому, демонстративно скривившись, кузен принялся рассказывать:
– Мне мало что известно. Готовится большой поход в степь, клан Белого Быка набрал слишком большую силу. Часть войск отозвана с южных рубежей, тамошние командиры испытывают нужду в воинах и принимают всех, кто может держать меч. Я лично собираюсь наняться в третий пограничный. Еще ходит упорный слух, что оркские шаманы то ли получили от духов новые знания, то ли разрыли какой-то древний город. На мой взгляд, все это полная чушь. Солдатики пытаются прикрыть свои промахи вмешательством невидимых сил.
Коротко кивнув, Торат отошел. Кузен действительно ничего не знал, кроме сплетен, его аура ни разу не продемонстрировала признаков лжи. Интересен сам факт появления слухов. Не то чтобы проблемы на западной границе являлись секретом – их не скрывали, но и особо не афишировали.
Дроу шесть раз устраивали походы в степь. Редко возникала необходимость выходить из леса – обычно орки сами нападали на земли темных. Каждый новый вождь считал своим долгом напасть на обиталище дроу, несмотря на огромные потери, которые несло племя в стычках с «белыми демонами». Менталитет расы не предполагал возможности отступления. Однако иногда появлялся умный и талантливый лидер, способный объединить сразу несколько племен под своей рукой и доставить Темному Лесу ненужные хлопоты. В таком случае следовал удар на опережение.
Каждый поход вызывал оживление в стане столичных сплетников, давая пищу для разнообразных слухов. Факты истолковывались самым невероятным образом, превращая рядовую воинскую операцию в прелюдию к Последнему Дню. Торат усмехнулся. Надо полагать, известие о городе древних многим подстегнуло воображение.
На носителе знака лежит большая ответственность. Воины, находящиеся в его подчинении, способны уничтожить почти любой старший род. Полностью. Или без посторонней помощи расправиться с орочьим племенем не самых крупных размеров. Из тех, чьи земли граничат с Темным Лесом. Западнее существуют целые государства зеленошкурых варваров, упорно расширяющих владения за счет более слабых сородичей, и лет через сто дроу придется столкнуться с куда большими, чем сейчас, вражескими армиями. Поэтому растет число Хозяев Чудовищ, увеличен набор в Академию Теней, дипломаты прикладывают огромные усилия для улучшения отношений со светлыми родичами. Если бы не раскопанный шаманами город, Арконис не стал бы громить Белого Быка – предпочел оставить этот клан в качестве буфера между Темным Лесом и западными орками.
Однако планы пришлось скорректировать, и теперь сразу три полка теней вышли в степь, прикрывая основное наступление. Армия шла по двум направлениям – к летней ставке вождя клана и к месту раскопок. Полк Тората, как лучше прочих подготовленный в магическом плане, вел наступление немного севернее основных сил. В его задачу входило прикрытие группы чародеев из Гильдии магов, а также уничтожение всех орков, встреченных возле города древних.
Перед началом похода гильдейские маги провели своеобразный инструктаж командиров теней, рассказав им о возможностях древних артефактов. Из их речей Торат понял намного меньше, чем из краткого рассказа лорда Аласэ, но уяснил главное – в бою маги помочь не смогут. Во всяком случае, на первых порах, пока не разберутся с природой вражеских сил. Значит, следует как можно скорее уничтожать владельцев артефактов – благо, исходящий от них магический фон трудно с чем-то спутать, и шаманов, тоже легко узнаваемых по цветастым накидкам, украшенным тотемами. Поэтому на свой страх и риск он изменил тактику подчиненных рук, запретив рассыпаться отдельными звездами, а приказав двигаться монолитными отрядами. Насколько ему было известно, остальные носители знака поступили так же.
Решение оказалось верным. Орки следовали своей обычной тактике, разъезжая отрядами в дюжину или две воинов, но с каждым таким маленьким отрядом ехал шаман. Первая стычка запомнилась Торату огромным удивлением, испытанным при виде свирепо вращавшего тяжелый боевой молот орка. От оружия исходили настолько мощные темные флюиды, что несколько боевых заклинаний, построенных на стихии воздуха, не причинили его владельцу никакого вреда. Торат уже собирался ударить Когтем Тьмы, когда расстрелянный из луков гигант упал, поэтому заклинание пришлось использовать против шамана. Оно и к лучшему: тот окружил себя неплохими щитами.
Осмотрев артефакт, командир поразился. Оружие представляло собой обычную кувалду (по меркам хрупких дроу, в руках орка оно смотрелось не особо массивным), на которую вражеские шаманы налепили маленький черный кружок с изображением уже знакомого символа. Оторвать украшение не удалось, поэтому молот передали магам в том состоянии, в котором вынули из рук мертвого владельца. Поневоле задумаешься, сколько таких кружков можно найти в городе. Сто? Тысячу? Сто тысяч?
– Не все так плохо, – улыбнулся лорд Аласэ. Он обычно ехал вместе с гильдейскими магами, но сейчас решил посмотреть на действия отряда теней. Его заинтересовал рассказ о последней стычке. – Артефакты все-таки не вечны, их сила со временем уходит. Кроме того, использовать их опасно: я уверен, что орки потеряли не одного шамана, прежде чем нащупали способы контроля. Пленные говорят, впервые артефактами древних шаманы заинтересовались почти сотню лет назад, а успехи появились совсем недавно.
– Меня беспокоит, что, почувствовав вкус силы однажды, орки не захотят от нее отказаться.
– Да, такое возможно, – совершенно спокойно признал старый лорд. – Но этот город мы очистим, а других источников знаний у орков нет. Конечно, рано или поздно древние знания вернутся в мир. Однако мы же не просто так тащим с собой кучу магов. Кстати сказать, среди них есть несколько необычайно талантливых специалистов в области Тьмы. Пусть изучают, ищут способы контроля, исследуют. Благодаря им при следующем столкновении мы будем готовы. Научимся противостоять древней магии с помощью не только Света, но и стихийных сил, возможно, сами станем использовать старые артефакты. Время у нас есть. Отгораживаться от прошлого глухой стеной по примеру светлых сородичей – неразумно, они и сами начинают это понимать.
Армия темных взяла в кольцо место раскопок и неумолимо сжимала его. Тщательно прочесывая территорию, уничтожая встреченные отряды варваров, не давая ни малейшей возможности для бегства. С юга приходили вести о разгроме орков, о гибели вождя племени Белого Быка, о возможном возвращении воинов окрестных племен. Арконис не торопился – он спокойно давал возможность Гильдии магов как следует изучить разрушенный город.
Место раскопок представляло собой огромную долину, в которой раньше рылись орки, а теперь их смертельные враги. Не успела остыть кровь зеленошкурых, как дроу муравьями забегали по улицам, размечая участки, анализируя результаты работы предыдущих копателей. Медленно, методично маги прочесывали метр за метром, зачастую не гнушаясь совочком и руками перебирать породу. В связи с этим теней освободили от охраны, поставив на их место обычных пограничников и пригнав лишний десяток ездовых драконов. Зрелище пяти сотен боевых магов, методично роющихся в земле, вызывало нездоровые сомнения в умственной полноценности командования, хотя приказ имел серьезные основания. По неясным причинам магический поиск почти не давал результатов, зато близкий контакт срабатывал всегда. Количество найденных предметов увеличивалось, и спустя пять дней после начала раскопок первый обоз с драгоценными артефактами ушел в Темный Лес.
Торат подозревал, что после похода отношения с Советом в очередной раз осложнятся. Если бы дроу уничтожили опасные находки, светлые были бы счастливы и трактовали бы подобную уступчивость как попытку сближения. На условиях Совета конечно же. Однако темные в очередной раз наплевали на мнение собратьев и предпочли нарушить закон, принятый тысячелетия назад. Интересно, как скоро слухи о действиях Аркониса дойдут до шпионов Совета? Какую реакцию они вызовут? Война не начнется, но ухудшение отношений неизбежно.
Ну и благословение сил с ними.
Через неделю давление орков усилилось. Хотя обе части армии слились в одно войско, даже объединенных сил не хватало, чтобы полноценно блокировать действия врага. Зеленошкурые иногда прорывались сквозь охранение первой линии, и недалек был тот день, когда работа магов оказалась бы нарушена. Кроме того, патрульные принесли неприятную весть – с запада подходит большая орда. Судя по всему, Белый каганат решил воспользоваться ситуацией и расширить границы. Разрозненные племена местных орков не смогут противостоять захватчикам, а с дроу западники прежде не сталкивались. Каганат рассчитывал на легкую победу. Разбив «белых демонов», хакан получил бы славу великого воина, и многие племена сочли бы за честь присоединиться к его войскам.
С точки зрения Тората, избегать боя было нельзя. Разбив армию каганата, Темный Лес обеспечил бы безопасность своих границ лет на двадцать. В противном случае срок существования «буфера» между землями дроу и каганатом сокращался вдвое. Поэтому приказ Аркониса отступать был выше его понимания. Впрочем, армия верила в своего командующего: Арконис часто делал глупости, но никогда не совершал ошибок.
После того как в лихорадочной спешке маги закончили собирать трофеи, найденные в городе, начался ритуал очищения. Двое суток гильдейские чародеи замыкали круг, ограничивая пространство, в котором их заклинаниями создастся магический вакуум. Абсолютная пустота, полный ноль. Даже материя истает, превратится в чистую энергию после того, как исчезнут сдерживающие мельчайшие частицы невидимые скрепы. Вся сила уйдет из этого места, оставив после себя ничто. Только так можно было быть уверенным, что в мире не останется ни следа опасного знания. Да, светлые практиковали иные способы очищения, более щадящие природу, своеобразные «заплаты», медленно очищающие зараженные места. Но кто поручится, что шаманы орков не вернутся, чтобы продолжить исследования, и не снимут заклинание? Вдруг перебили не всех носителей знания? Дроу решили действовать наверняка.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента