Страница:
– Роман. Ты, наверное, устал? Хочешь отдохнуть? Денек-то не из легких у тебя.
– Антош, ты такой заботливый, спасибо! Да, действительно, пойду-ка я спать, а вы будьте спокойны, у меня есть беруши.
– Ну что ты?! Я просто подумал, что ты сегодня с дороги и хочешь отдохнуть. – Антон попытался захохотать, получилось как у Фантомаса: «Ха-ха-ха-ха».
– Ладно, я пойду. Марин, надеюсь, тебе нравятся озорные шутки Антоши. Спокойной ночи.
– Потапович, что-то пробурчал вслед, но я не расслышал.
Спокойно разделся, лег в кровать, подмял под себя подушку, укутался в одеяло так, чтобы чувствовать себя как в коконе, и начал было отходить ко сну, как неожиданно сильно чихнул! Да-да чихнул! Я удивился, но это повторилось еще раз, а потом еще и еще! После того как я чихнул раз пятнадцать, пришлось искать причину этого безобразия. В голову пришла мысль: у Антона есть его известная кошка – Чита. Она очень пушистая и, по всей видимости, оставила свою шерсть везде, где только можно! От одной мысли о Чите мне стало еще хуже. За несколько минут мои аллергические симптомы обострились до крайней степени! Еще через десять минут я стал похож на Бузову, у которой забрали плюшевого медведя: красные глаза, слезы, чих, кашль, сопли. Я, не стесняясь, вытирал все это великолепие пододеяльником, который выделил Антон. Мне было немного стремно, но ничего – пущай постирает! Все начинало раздражать: твердая кровать, тонкое одеяло, отсыревшее белье, шум проезжающих машин. Ко всему прочему добавился еще Потап, решивший переместиться со своей дамой из кухни в комнату! Между нами была тонкая шторка, делящая комнату на две части. Все слышно! Неудобно обламывать их, но как же мне сдерживаться? Чих – вещь непредсказуемая и малоконтролируемая! Я утыкался в подушку и чихал прямо в нее! После мысли о том, что после меня на этой подушке будет спать Антон, мне стало немного веселее. Потап, не спеша, раздевал барышню. Я готов был его убить! Он все делает медленно, этот Антон Потапович! Уже бы раздел ее быстро и трахнул за пять минут, я бы потерпел. Чувствую, с его темпоритмом могу захлебнуться собственными соплями. Я слышал каждый шорох, а мое воображение, естественно, достраивало картину. Она протяжно сопела и сильно чмокала. Иногда ее стон сменялся глубоким вздохом, а потом снова эти плямкающие звуки. Антон изредка издавал звук отплывающего парохода. Так продолжалось минут пять. Как хорошо она это делала! Умничка! Через мгновение звук стал поинтересней – будто леденец берут в рот и тут же выдергивают из него. Это Антон брал инициативу в свои руки. Он делал это в размеренном ритме, немного сопя. Смешной, так старался. Пауза, какое-то движение тел и через мгновение сильный немного наигранный стон, разрезавший сонливую пустоту. Начали. Блин, как сильно хотелось чихнуть! Шлепки ускорялись. В тон им нарастал ее стон. Я, так же в такт, рефлекторно набирал воздух в легкие и взрывался в подушку. Меня никто не замечал. Они поменяли позу. Снова раздался то же размеренный мужской сап. Так продолжалось минут пять! А-о-а-о-а-о-а-о-а-о-а-о-а-о-а-о… Твою мать, музыканты! Они могли хотя бы тональность изредка менять?! Мой истосковавшийся по сексу организм подсказывал Антону слова, которые могли скрасить его скучные аплодисменты: «Какой красивый анус, давай я тебе его растяну!» Да! Вот так бодается Тевтонский носорог! Ну или просто отлупил бы ее по заднице, чтобы ладошки на ягодицах на память остались, что-то вроде: «Тут был Потап». Но вот это их: «О-о-о-о, а-а-а-а» и скрип софы напоминало провинциальный оркестр. Он положил ее на спину, взял ноги, сильно развел и… Нет, я точно уже не усну!
Так сильно хотелось приоткрыть шторку и посмотреть, но как-то стыдно, даже не знаю почему. Я определенно очковал. Казалось, сейчас отдерну штору, ляпну что-нибудь типа: «Ребята! Я с вами!»
Невероятное любопытство все же брало верх. Рука, почти не подчиняясь мозгу, потянулась к шторке как раз в тот момент, когда Потапович взревел как лев, шлепая Марину ляжками по заднице все сильней и сильней. Как он рычал! Молодец! Я же больше терпеть не мог! По гортани побежал щекотливый позыв, в мозгу пронеслось: «Ща чихну»! Как раз в тот момент, когда к финальному реву Антона присоединился женский протяжный вопль. Я что есть мочи набрал воздух в легкие и не прикрываясь подушкой… ее тело трясло в конвульсиях, а Потап крепко сжимал ее тучные ягодицы в руках, откинув голову назад, и… А-а-а-а-а-апчхи! Одновременно с нами раздался звонок в дверь– «Динь-дон». Это произошло так синхронно, что я подумал: этот звук раздался от того, что Антон сильно сжал ее жопу.
Мы все заржали.
Просмеявшись, Антон нехотя пошел открывать дверь.
Я уставился в потолок и слушал тишину, как вдруг мне послышался звук поворачивающейся купольной камеры. Я начал шарить глазами по углам в ожидании застать объектив, направленный в мою сторону, но ничего не нашел. Идиотизм какой-то, мне мерещится, что меня снимают! Минуту я метался по комнате, пытаясь успокоить вздыбленную плоть одной рукой и вытирая нос второй. Ощущение как после секса, бежишь в туалет за салфеткой, но вместо члена вытираешь нос! В это время Потапович дважды щелкнул дверным замком, и тут же все пространство заполнил писклявый Олин голос:
– Антошка, привет. Все еще спите?
– Да, Оленька, мы спим.
– А Ромка?
– Думаю, что уже встал, – явно улыбаясь, сказал Антон и добавил театральной интонации, чтобы я слышал: – Пойду его разбужу.
– Коте-е-е-еша! Я уже приехала. Просыпайся.
– Привет, – буркнул я.
– Ой ты мой сладенький. Такой заспанный, иди я тебя чмокну. Я тут привезла тебе кое-какие вещички. Вот курточка легкая. Я смотрела прогноз погоды, в Мадриде сейчас днем тепло, а вот вечером холодает. Плавки твои взяла, маечку вот тебе купила, твоя косметичка, ты ее забыл.
– Спасибо, любимая. Так приятно!
– Правда?! Я заботливая?
– Да, очень.
– Все для тебя, мой котешенька. Давай поторапливайся, нас у подъезда ждет водитель. До вылета три часа, еще дорога.
– Все, все. Я почти готов.
– Антошка, ты что, с девушкой?
– Нет, Оленька, с мальчиком.
– А как же я?
– Прости, но ты с лысым.
– Оль, я уже собрался. Пойдем, нас ждет Испания с ее быками и Сальвадором Дали, без Антона Потаповича.
– Я прочитала, еще надо обязательно посмотреть Саграда Фамилия!
– Ну конечно, Оленька. Антош, пойдем по бокальчику выпьем перед отъездом.
– Пошли.
Мы выпили, посидели на дорожку и двинулись.
– Все, Антош, спасибо, что приютил, счастливо оставаться! – Я рвался на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха.
– Пожалуйста. Если что, заходи, – расплывшись в улыбке, сказал Антон.
– Да, кстати, котенок, я поговорила с Петей по поводу квартиры. Так что, как только мы прилетим, ты можешь пожить у него.
– Хорошо.
– Поживешь там, пока не найдешь квартиру.
– Отлично! Спасибо.
– Не за что, котеша.
– Ну что, Антош, счастливо оставаться. Мариночка, ты была молодцом! Пока.
– Пока, ребята.
Мы вышли, Антон закрыл за нами дверь.
– Котеш, а почему ты сказал ей, что она была молодцом?
– Она храпит.
– Правда?
– Еще как!
Мы вышли из квартиры, спустились, сели в синюю «четверку» и поехали в аэропорт.
Испания
– За отличный отпуск!
– Да, дорогая, за отличный отпуск!
Моментом опустошили бокалы. Все.
Отпуск начался.
Регистрация, таможенный контроль прошли без особых приключений. Посадка в самолет и вылет. Никто, кроме стюардесс, не подавал виду, что узнали. Спасибо огромное.
Летело всего десять человек, можно было смело развалиться на три кресла и поспать. Я, без зазрения совести, так и сделал. Здорово, что в салоне самолета нет кошки Потаповича! Проснулся только на посадке в Мадрид.
Получив багаж, мы решили проехаться до отеля в метро. Пожалуй, это единственный раз, когда мы сэкономили и не пожалели. Поезда нарядные, чистые, белые – просто прелесть. Ехать одно удовольствие.
Отель нашли без сложностей. Он был в центре, прямо у мадридского вокзала. Посмотрели номер. Понравился. Открыли бутылочку «Asti Martini», я налил Оле ее любимое шампанское в стакан, сам решил пить из бутылки.
– Отлично-то как! – Я отхлебнул прямо из горла.
– Угу, здорово. Котеша, давай сейчас быстро все разложим, переоденемся, возьмем фотоаппарат и пойдем?
– Давай. – Я с удовольствием сделал еще один глубокий глоток. Алкоголь быстро разошелся по телу, слегка осев в голове. – Суслешь, а может быть, мы, перед тем как выйдем, сделаем еще кое-что?
– Что?
– Иди на кроватку, я тебе прошепчу на ушко, а то вслух нельзя.
– Ну, котеша…
– Иди-иди ко мне. – Я потянул Олю к кровати.
– Ну, Котеша! Мы не успеем!
– Мы все успеем, а особенно самое главное!
– Оля ощутимо сопротивлялась:
– Я еще не все разложила.
– Пойдем, я кое-что тебе расскажу про корриду… про то, как матадор закалывает бычка своим кинжалом.
– Фу! Ну что ты такое несешь! – Оля продолжала выкладывать свои вещи из чемодана.
– Хорошо, я скажу прямо. Я хочу тебя!
– Здорово! – недовольно прокомментировала она.
– Мы уже три с половиной года вместе, можно уже и без любезностей.
– Не видишь, я занята! Мне надо разложить свои вещи по шкафам, сходить в душ, высушить волосы, сделать прическу, одеться.
– Тебе не кажется, что это как-то стремно?
– Что ты имеешь в виду?
– Мы не виделись две недели, и у тебя нет ни малейшего желания заняться со мной сексом.
– Что тут такого?
– Да ничего. Ничего, Оля. Вспомни, как ты меня провожала, когда я уходил из «Дома»?
– Как?
– Да никак. Мы посидели вечером вместе, попялились в монитор ноутбука, смотря тупую комедию, и легли спать.
– Ты знаешь по поводу «Дома». Там все снимают, и я не хочу, чтобы наш секс потом выкладывали в Интернете.
– Удивительно, раньше тебя это мало смущало.
– Раньше я не видела твое порно с Берковой.
– Ну хорошо, сейчас-то что не так?
– Ты не видишь, я раскладываю вещи?!
– Хорошую ты отговорку нашла. Мы не занимаемся сексом дома, потому что не хотим, чтобы это появлялось в Интернете, мы не трахаемся на гастролях, потому что ты по приезде повторяешь мне все то же самое, что говоришь сейчас: «Мне надо разложить вещи, мне надо принять душ, мне надо высушить волосы! Я устала! Я хочу спать!» Мне надоели эти отговорки. У нас с тобой секс даже не по праздникам! Он возникает в случае выполнения нескольких правил:
1. Нет камер.
2. Не надо выкладывать вещи.
3. Не надо в душ.
4. Не надо сушить волосы.
5. Не надо никуда собираться.
6. Ты не устала.
7. Ты не хочешь спать.
8. В радиусе километра нет твоей мамы!
Тебе не кажется что это пи…ец!
– Нет, мне так не кажется. – Она продолжала упорно раскладывать вещи по полкам, пытаясь сохранить невозмутимость.
– Ты ведь так сильно меня любишь?! Ты так много раз это говорила! А как же заниматься любовью? Оль? Бессмыслица получается. Ты меня любишь, но заниматься любовью не хочешь.
– Это не то же самое.
– Да нет, дорогуша, это как раз то же самое. Это, если хочешь, одно и то же!
– Ты можешь не портить хотя бы этот отпуск?
– А ты можешь сделать хотя бы этот отпуск сексуальным? Или мы снова превратим отпуск в фотоохоту за достопримечательностями? Ты вспомни, когда секс проходил по твоей инициативе? Ты что, думаешь, меня устраивает наша сексуальная жизнь?! Ты помнишь, когда последний раз делала мне минет?
– Тебе? Нет!
– Давай пошути еще так же, и я догадаюсь, как у тебя появилась рубрика в «Утро на ТТТ».
– Ты не мог бы заткнуться?
– Мог бы, но эти разговоры возникают у нас довольно часто, к моему сожалению. Предупреждаю тебя в последний раз: я молодой мужчина и мне секс необходим. Если ты между «заняться сексом» и «разложить вещи» выбираешь «разложить вещи», мне очень жаль. Мне обидно, неприятно и, более того, непонятно. Каждый раз в такие моменты я все больше и больше думаю о том, что однажды не сдержусь. Зря ты думаешь, что ты одна на свете красавица неписаная, можешь себя вести как тебе хочется, и я от тебя никуда не денусь. Найдется та, кто будет отвечать моим желаниям, и мне не придется просить любви. Надеюсь, ты меня услышала. Можешь раскладывать свои вещи дальше, смотри, еще бижутерии сколько осталось. Не забудь номер украсить, а то что-то непохоже на Новый год. Я пошел вниз, выпью кофе. Как разложишь, спускайся.
Я спустился в бар. Взял чашку крепкого кофе. Устроился поуютнее за столиком и погрузился в размышления. Подумать было о чем. Только я сосредоточился, как ко мне подошла молодая пара. В том, что они русские, я даже не сомневался. Русских видно сразу.
– Привет, – достаточно спокойно сказала женщина.
– Здравствуйте, – как можно более официально ответил я (мало ли что).
– Мы, по-моему, летели с вами одним рейсом.
– Да.
– Вы тоже остановились в «Rafael Atocha»! Здорово.
– Наверно.
– Да нет, хороший отель, и расположение у него классное, до метро пара минут. Вокзал «Аточа» в минуте ходьбы. А вы тут отдыхать решили?
– Нет, мы тут на два дня, а потом летим в Барселону, – неохотно отвечал я. Пока эта женщина рассказывала мне про чудесное местоположение отеля и про то, как она рада, что вернулась в этот отель снова, меня так и подмывало ей сказать: «Вы знаете, мне только что не дала моя девушка, которую я не видел две недели! Я думаю, может, у нее кто-то появился и трахает ее похлеще, чем я? Может быть, она просто капризничает или разлюбила, судя по «обилию» секса? Или продолжает встречаться со мной, так как участвует в телепроекте, где надо строить любовь, чтобы выиграть дом, – вот она и строит, как может, несмотря на все заявления о любви высшей пробы! Версий, тетя, у меня превеликое множество, а вы мне тут, твою мать, со своими «Аточами» и вокзалами! К тому же, уважаемая, я не первый год замужем: вы присели мне на уши, потому как вам нужен автограф или фото. Такая долгая прелюдия в вашем исполнении может означать несколько вещей: либо вы женщина достаточно тактичная, узнали и пытаетесь просто завести контакт, а фотографироваться будем в последний момент или вообще не будем, либо вам просто приятно поболтать с русским в чужой стране. Вторая версия мне кажется утопией. Есть еще несколько вариантов, которые на злобу дня лезут в голову: вы с мужем – пара свингеров. Вам хочется разнообразия в сексе, а мне, какое совпадение, тупо траха. Вот мы и встретились! Давайте расцелуемся! Я могу, как в порнушке, пожарить вас в запасную дырочку. Могу просто потрахать, а муж на это посмотрит. На фоне моего сексуального голода все варианты хороши!»
Оля к моменту моего выхода из комнаты уже разложила все, что только можно! 10–15 минут у нее уйдет на душ, одеться минут 10, голову, я думаю, она мыть не будет, это слишком долго. Итого 20–25 минут! То есть как раз сейчас она должна появиться! После моей тирады в номере увидит меня мило беседующим с приятной женщиной, приревнует, все мною сказанное наконец-то дойдет до ее белобрысой башки! Дела с сексом наладятся!
– Так что вы тут делаете? – решил перетянуть инициативу на себя.
– Сейчас же Кубок Европы по баскетболу! Мой муж очень хотел попасть, вот мы тут.
– Ух ты, здорово! Как наши?
– Отлично выступают. Уже выиграли одну игру.
– Надеюсь, станут чемпионами! А кто основные соперники?
– Испанцы.
– Наши надерут им задницу! Я уверен. Испанцы не очень сильны в баскетболе. – Теперь я старался максимально долго удержать эту пару около себя. Кстати, женщина была очень хорошенькая: густые темные волосы, ухоженная, пахнет дорого, хорошо одета. Думаю, что по всем этим баскетболам ее таскает муж, а будь ее воля, она бы с удовольствием скоротала время в местных бутиках с золотой кредиткой наедине… Оля вышла из лифта! Отлично! Делаем вид, что я ее не вижу, и продолжаю мило-премило общаться с чудесной женщиной. – Так вы уже достали билеты на матч?
– Нет, сейчас пойдем. Вообще с билетами напряженка. Они были распроданы еще задолго до начала игр. Как достать, не знаем, но постараемся.
– А после матчей куда собираетесь?
– Полазаем по городу, а потом поедем в провинцию. Тут ведь очень красивые города вокруг Мадрида: Эскориаль, Алкала де Энарес, Пардо, Аранхуес, Чинчон. Там очень красиво. Сидеть в отеле точно не будем.
Оля кокетливо защебетала с мальчиком на ресепшене. Думает, что я на это клюну? Бред! Зато представляю, что она там себе фантазирует о нашем разговоре! Наверно, уже от любопытства и ревности глаза на затылке прорезались. Да, точно! Вот сейчас будто случайно посмотрела в мою сторону. Забавно. Женщина удивительное существо, она может и не любить, даже ненавидеть своего мужчину, может его считать непутевым, но, если увидит, что ее нелюбимый кому-то симпатичен, она будет готова на все, лишь бы не уступить сопернице! Учитывая сколько Оля требует к себе внимания и слов восхищения, для нее это будет просто пинок под зад… Идет сюда! Моя взяла!
– Мы тоже не любим сидеть на месте, но в провинции, наверное, не поедем, времени мало. Будем детально изучать Мадрид…
– Котенок, пошли.
– Познакомься, это… Ой, а как вас зовут, я даже не поинтересовался… Простите…
– Я Ирина.
– А я Владимир.
– Очень приятно. Я Рома, а это моя девушка Оля.
– Взаимно.
– Ну что, мы пойдем, приятных вам впечатлений о чемпионате! Пусть наши победят!
– Вам приятного знакомства с Мадридом и Барселоной!
– Ты что-то долго с ними общался, – сквозь зубы процедила Оля.
– Не переживай, они не поклонники «Д2». Отличные ребята, приехали на Кубок Европы по баскетболу. Тебе не интересно, как там наши выступают?
– Мне кажется, мы в Мадрид не для этого прилетели.
– Ну как же, давай обязательно сходим! – Я знал, что это может ее раздражать.
– Ром, какой баскетбол?
– Да обычный! Там же наши! Ты что, не любишь баскетбол? Там красивые мальчики, тебе понравятся, они высокие, не то что некоторые…
– Вот именно. С чего начнем?
– Наверно, с покупки билетов!
– Никакого баскетбола! – Оля очевидно не могла успокоиться.
– Хорошо, тогда сходим на соревнования по пинг-понгу!
– Может быть, посмотрим карту? – Она бесилась. – Я все подробно узнала. Тут, оказывается, все очень близко. Старый город вокруг Плаза Майор…
– Плаза – это площадь?
– Да.
– Пуэрто-дель-Соль – примечательна тем, что мадридцы на ней отмечают Новый год, и от нее отходят десять улиц. Там же стоит медведь, поедающий ежевику, – символ города.
– Вот-вот, медведь… там точно будут билеты на пинг-понг!
– Какой еще пинг-понг?!
– Точно! Какой пинг-понг? На баскетбол!
– Ты голодный? – умоляюще спросила она.
– Очень.
– Я предлагаю начать знакомство с Испанией в каком-то типичном испанском ресторанчике, а уж потом Соль, и Майор, и медведь с ежевикой.
– Ну давай.
– Я тут неподалеку видела кафе. По-моему, типично испанское.
– Пойдем, но потом обязательно на футбол!
– На какой футбол?
– Точно! На баскетбол!
Первый день выдался богатым на впечатления. От небольшого скандальчика сильно разыгрался аппетит. И надо было срочно что-то съесть. Идти до кафе было недолго, и мы уже через две минуты оказались на месте. Типичная мадридская забегаловка, в которую люди из офисов собираются на обед или, как тут говорят, сиесту. В Москве мы бы постеснялись заходить в подобное заведение. Тут никто нас не знает, и можно не заботиться о том, в каких местах лучше не появляться.
Особенности бросались сразу. Алюминиевые столики были покрыты оранжевыми бумажными скатертями. Мечущийся между ними престарелый официант увидел наш голодный взгляд, моментально скомкал скатерть с пустого стола и застелил его чистой. Старичок показал рукой на стул: мол, присаживайтесь. Мы сели. Официант, или, точнее, дед в фартуке, делал все быстро и четко: оторвал бумажную скатерть от большого перфорированного рулона, расстелил ее, замял уголки, чтобы не сдуло ветром, и тут же исчез, оставив на столе меню. Открыв его, мы удивились. Все было на испанском.
– Excuse me, – подняла руку вверх Оля, привлекая его внимание. Дед отреагировал незамедлительно, двинулся к нам, а между делом успел обслужить еще пять столиков.
– Do you have menu on English? – деловито спросила Оля.
– Senora? – переспросил он, наклонившись к Оле поближе. Его лицо выразило полное непонимание. Мне показалось, что он удивился больше не тому, что в этот офис-фастфуд зашли иностранцы, а тому, что они не говорят по-испански. Дед вовсе не был смущен тем, что не понимает, – наоборот, он был вполне гармоничен и с уверенностью продолжал говорить на своем родном языке. Минут пять мы пытались наладить контакт, он принес несколько версий меню, правда, все на испанском, но так ничего не вышло. Оля начала нервничать. Она впервые столкнулась с ситуацией, когда ее по-английски не понимают.
– Как это так! – возмущенно жаловалась она мне. – Я чисто и хорошо говорю на английском, почему меня не понимают?! Что это такое! Какая это наглость! Английский должны знать все!
Я начал хихикать. Меня забавляли ее попытки сделать заказ, но официант не понимал ровным счетом ни хрена! Тогда Оля, уже почти в агонии, встала и громко, что есть силы, спросила: «Excuse me somebody speak on English?!»
Какой-то парень, сидевший через столик от нас, кивнул головой. Оля была спасена. Она подошла к нему и начала быстро тараторить на английском, высказывая свое негодование. Испанец явно не понимал ее, но делал озабоченный вид и кивал головой в такт ее мольбам. После пяти минут бузовской тирады молодой человек, глядя в меню, попытался ей объяснить, что тут за блюда. Картина была потрясающая, я даже фотографировал: за столиком сидит мужик и объясняет блондинке на английском с испанским произношением, что написано в меню, Оля лишь иногда моргала и сильно напоминала курицу, смотрящую на космический корабль. Напротив них стоял официант-дед и тоже внимательно слушал, когда слышал английские слова – пропускал, испанские – кивал. Оля смотрела то на официанта, то на вызвавшегося переводчика, как на идиотов, и начинала бесится.
– Мне кажется, что они просто стебутся, – возмущалась Бузова, иногда посматривая на меня. Между тем я посмотрел на доску, вывешенную у входа в кафе, и понял, что тут все очень просто.
– Оль, Оля, Оль… я все понял… иди сюда. – Она резко подошла ко мне.
– Все, пошли отсюда! Что это за отстой! Нет меню на английском!
– Ну ты же хотела типичный испанский ресторанчик? Вот он.
– Пошли отсюда, что ты сидишь?! Ты что, не видишь, они надо мной издевались!
– Да успоко-о-о-ойся, я уже все понял. Смотри, на этой доске мелом написаны блюда дня. Поскольку это обычная забегаловка, я предположил, что это типа бизнес-ланч. До первой черты все супы, можешь из них выбрать один, до второй черты вторые блюда, под жирной чертой цена 9 евро. Все. Мы сейчас наудачу выбираем один из пяти супов, потом одно из пяти вторых блюд. Только чур берем разное: то, что беру я, ты не берешь, и наоборот. Вот и все. Вероятность нормального обеда достаточно велика. Тем более посмотри на столы, что в тарелках у испанцев? Посмотри-посмотри. Видишь, у них одно и то же. Вот эти маленькие рыбки, похожие на кильку в кляре с картошкой фри, и мясная отбивная тоже с картошкой. Ну и тарелка супа. Так что зря ты нервы тратишь. Садись, смотри, выбирай, ща будем тыкать. Подошел измученный нами официант, но виду не подавал. На этот раз инициативу на себя взял я. На чистом и великом русском языке я начал ему говорить:
– Значит, так, дружище, я буду вот этот ваш зуп гаспачо (я как видел, так и читал).
– О! Гаспачо! – Официант заметно оживился, услышав знакомое слово, и одобрительно кивнул.
– И вот это, – ткнул я во вторую часть меню.
– And me… – начала снова на английском Оля.
– Оль, говори с ним по-русски. Он так больше понимает.
– Я буду вот этот… Зуппо… э-э-э…
– Пальцем тыкни!
– Вот этот! И еще вот это! – Официант одобрительно закивал и исчез в дверях. – Котенок, такой отстой! Куда мы пришли?
– Ты ничего не понимаешь. Наоборот, круто, попробуем сейчас как раз то, что чаще всего едят испанцы. Ты же хотела типичную кухню, так вот она. Посмотри, тут ни одного иностранца, кроме нас.
– Да, одни мы, идиоты, пришли в этот отстой.
– Зато я давно так не смеялся.
Уже через минуту мне принесли мой суп. Он был подозрительного густого оранжевого цвета. Я осторожно помешал ложкой, подумал, что не ошибся в выборе, и смело зачерпнул. Каково было мое удивление, когда, несмотря на жару, я ощутил во рту приятную прохладу! Суп был холодный, кисловатый, отдаленно похожий на перетертую окрошку, но только с помидорами и с чем-то еще. Непривычный вкус, но мне понравилось, и я зачерпнул второй раз. Оле принесли какую-то хрень. В ее тарелке среди жирных разводов плавали какие-то хлопья, и вид у супа был не очень аппетитный. Я так подумал про себя, а вслух сказал:
– О, какой у тебя вкусный супчик, горячий! Может, поменяемся, а то у меня отстой какой-то.
– Нет.
– Ну и ладно, – сказал я и с аппетитом зачерпнул третий раз. Оля сделала то же самое.
– Антош, ты такой заботливый, спасибо! Да, действительно, пойду-ка я спать, а вы будьте спокойны, у меня есть беруши.
– Ну что ты?! Я просто подумал, что ты сегодня с дороги и хочешь отдохнуть. – Антон попытался захохотать, получилось как у Фантомаса: «Ха-ха-ха-ха».
– Ладно, я пойду. Марин, надеюсь, тебе нравятся озорные шутки Антоши. Спокойной ночи.
– Потапович, что-то пробурчал вслед, но я не расслышал.
Спокойно разделся, лег в кровать, подмял под себя подушку, укутался в одеяло так, чтобы чувствовать себя как в коконе, и начал было отходить ко сну, как неожиданно сильно чихнул! Да-да чихнул! Я удивился, но это повторилось еще раз, а потом еще и еще! После того как я чихнул раз пятнадцать, пришлось искать причину этого безобразия. В голову пришла мысль: у Антона есть его известная кошка – Чита. Она очень пушистая и, по всей видимости, оставила свою шерсть везде, где только можно! От одной мысли о Чите мне стало еще хуже. За несколько минут мои аллергические симптомы обострились до крайней степени! Еще через десять минут я стал похож на Бузову, у которой забрали плюшевого медведя: красные глаза, слезы, чих, кашль, сопли. Я, не стесняясь, вытирал все это великолепие пододеяльником, который выделил Антон. Мне было немного стремно, но ничего – пущай постирает! Все начинало раздражать: твердая кровать, тонкое одеяло, отсыревшее белье, шум проезжающих машин. Ко всему прочему добавился еще Потап, решивший переместиться со своей дамой из кухни в комнату! Между нами была тонкая шторка, делящая комнату на две части. Все слышно! Неудобно обламывать их, но как же мне сдерживаться? Чих – вещь непредсказуемая и малоконтролируемая! Я утыкался в подушку и чихал прямо в нее! После мысли о том, что после меня на этой подушке будет спать Антон, мне стало немного веселее. Потап, не спеша, раздевал барышню. Я готов был его убить! Он все делает медленно, этот Антон Потапович! Уже бы раздел ее быстро и трахнул за пять минут, я бы потерпел. Чувствую, с его темпоритмом могу захлебнуться собственными соплями. Я слышал каждый шорох, а мое воображение, естественно, достраивало картину. Она протяжно сопела и сильно чмокала. Иногда ее стон сменялся глубоким вздохом, а потом снова эти плямкающие звуки. Антон изредка издавал звук отплывающего парохода. Так продолжалось минут пять. Как хорошо она это делала! Умничка! Через мгновение звук стал поинтересней – будто леденец берут в рот и тут же выдергивают из него. Это Антон брал инициативу в свои руки. Он делал это в размеренном ритме, немного сопя. Смешной, так старался. Пауза, какое-то движение тел и через мгновение сильный немного наигранный стон, разрезавший сонливую пустоту. Начали. Блин, как сильно хотелось чихнуть! Шлепки ускорялись. В тон им нарастал ее стон. Я, так же в такт, рефлекторно набирал воздух в легкие и взрывался в подушку. Меня никто не замечал. Они поменяли позу. Снова раздался то же размеренный мужской сап. Так продолжалось минут пять! А-о-а-о-а-о-а-о-а-о-а-о-а-о-а-о… Твою мать, музыканты! Они могли хотя бы тональность изредка менять?! Мой истосковавшийся по сексу организм подсказывал Антону слова, которые могли скрасить его скучные аплодисменты: «Какой красивый анус, давай я тебе его растяну!» Да! Вот так бодается Тевтонский носорог! Ну или просто отлупил бы ее по заднице, чтобы ладошки на ягодицах на память остались, что-то вроде: «Тут был Потап». Но вот это их: «О-о-о-о, а-а-а-а» и скрип софы напоминало провинциальный оркестр. Он положил ее на спину, взял ноги, сильно развел и… Нет, я точно уже не усну!
Так сильно хотелось приоткрыть шторку и посмотреть, но как-то стыдно, даже не знаю почему. Я определенно очковал. Казалось, сейчас отдерну штору, ляпну что-нибудь типа: «Ребята! Я с вами!»
Невероятное любопытство все же брало верх. Рука, почти не подчиняясь мозгу, потянулась к шторке как раз в тот момент, когда Потапович взревел как лев, шлепая Марину ляжками по заднице все сильней и сильней. Как он рычал! Молодец! Я же больше терпеть не мог! По гортани побежал щекотливый позыв, в мозгу пронеслось: «Ща чихну»! Как раз в тот момент, когда к финальному реву Антона присоединился женский протяжный вопль. Я что есть мочи набрал воздух в легкие и не прикрываясь подушкой… ее тело трясло в конвульсиях, а Потап крепко сжимал ее тучные ягодицы в руках, откинув голову назад, и… А-а-а-а-а-апчхи! Одновременно с нами раздался звонок в дверь– «Динь-дон». Это произошло так синхронно, что я подумал: этот звук раздался от того, что Антон сильно сжал ее жопу.
Мы все заржали.
Просмеявшись, Антон нехотя пошел открывать дверь.
Я уставился в потолок и слушал тишину, как вдруг мне послышался звук поворачивающейся купольной камеры. Я начал шарить глазами по углам в ожидании застать объектив, направленный в мою сторону, но ничего не нашел. Идиотизм какой-то, мне мерещится, что меня снимают! Минуту я метался по комнате, пытаясь успокоить вздыбленную плоть одной рукой и вытирая нос второй. Ощущение как после секса, бежишь в туалет за салфеткой, но вместо члена вытираешь нос! В это время Потапович дважды щелкнул дверным замком, и тут же все пространство заполнил писклявый Олин голос:
– Антошка, привет. Все еще спите?
– Да, Оленька, мы спим.
– А Ромка?
– Думаю, что уже встал, – явно улыбаясь, сказал Антон и добавил театральной интонации, чтобы я слышал: – Пойду его разбужу.
– Коте-е-е-еша! Я уже приехала. Просыпайся.
– Привет, – буркнул я.
– Ой ты мой сладенький. Такой заспанный, иди я тебя чмокну. Я тут привезла тебе кое-какие вещички. Вот курточка легкая. Я смотрела прогноз погоды, в Мадриде сейчас днем тепло, а вот вечером холодает. Плавки твои взяла, маечку вот тебе купила, твоя косметичка, ты ее забыл.
– Спасибо, любимая. Так приятно!
– Правда?! Я заботливая?
– Да, очень.
– Все для тебя, мой котешенька. Давай поторапливайся, нас у подъезда ждет водитель. До вылета три часа, еще дорога.
– Все, все. Я почти готов.
– Антошка, ты что, с девушкой?
– Нет, Оленька, с мальчиком.
– А как же я?
– Прости, но ты с лысым.
– Оль, я уже собрался. Пойдем, нас ждет Испания с ее быками и Сальвадором Дали, без Антона Потаповича.
– Я прочитала, еще надо обязательно посмотреть Саграда Фамилия!
– Ну конечно, Оленька. Антош, пойдем по бокальчику выпьем перед отъездом.
– Пошли.
Мы выпили, посидели на дорожку и двинулись.
– Все, Антош, спасибо, что приютил, счастливо оставаться! – Я рвался на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха.
– Пожалуйста. Если что, заходи, – расплывшись в улыбке, сказал Антон.
– Да, кстати, котенок, я поговорила с Петей по поводу квартиры. Так что, как только мы прилетим, ты можешь пожить у него.
– Хорошо.
– Поживешь там, пока не найдешь квартиру.
– Отлично! Спасибо.
– Не за что, котеша.
– Ну что, Антош, счастливо оставаться. Мариночка, ты была молодцом! Пока.
– Пока, ребята.
Мы вышли, Антон закрыл за нами дверь.
– Котеш, а почему ты сказал ей, что она была молодцом?
– Она храпит.
– Правда?
– Еще как!
Мы вышли из квартиры, спустились, сели в синюю «четверку» и поехали в аэропорт.
Испания
Дорога в аэропорт прошла незаметно – мы находились в предвкушении. Летели из «Шереметьево-2». Немного покорячились на досмотре багажа и уверенно направили свою тележку с двумя чемоданами в сторону «Фрайдис-кафе», чтобы выполнить ритуал, который стал уже для нас традицией. Сели за барную стойку, взяли по бокалу шампанского, неспешно подняли, посмотрели друг на друга, чокнулись:10 сентября
– За отличный отпуск!
– Да, дорогая, за отличный отпуск!
Моментом опустошили бокалы. Все.
Отпуск начался.
Регистрация, таможенный контроль прошли без особых приключений. Посадка в самолет и вылет. Никто, кроме стюардесс, не подавал виду, что узнали. Спасибо огромное.
Летело всего десять человек, можно было смело развалиться на три кресла и поспать. Я, без зазрения совести, так и сделал. Здорово, что в салоне самолета нет кошки Потаповича! Проснулся только на посадке в Мадрид.
Получив багаж, мы решили проехаться до отеля в метро. Пожалуй, это единственный раз, когда мы сэкономили и не пожалели. Поезда нарядные, чистые, белые – просто прелесть. Ехать одно удовольствие.
Отель нашли без сложностей. Он был в центре, прямо у мадридского вокзала. Посмотрели номер. Понравился. Открыли бутылочку «Asti Martini», я налил Оле ее любимое шампанское в стакан, сам решил пить из бутылки.
– Отлично-то как! – Я отхлебнул прямо из горла.
– Угу, здорово. Котеша, давай сейчас быстро все разложим, переоденемся, возьмем фотоаппарат и пойдем?
– Давай. – Я с удовольствием сделал еще один глубокий глоток. Алкоголь быстро разошелся по телу, слегка осев в голове. – Суслешь, а может быть, мы, перед тем как выйдем, сделаем еще кое-что?
– Что?
– Иди на кроватку, я тебе прошепчу на ушко, а то вслух нельзя.
– Ну, котеша…
– Иди-иди ко мне. – Я потянул Олю к кровати.
– Ну, Котеша! Мы не успеем!
– Мы все успеем, а особенно самое главное!
– Оля ощутимо сопротивлялась:
– Я еще не все разложила.
– Пойдем, я кое-что тебе расскажу про корриду… про то, как матадор закалывает бычка своим кинжалом.
– Фу! Ну что ты такое несешь! – Оля продолжала выкладывать свои вещи из чемодана.
– Хорошо, я скажу прямо. Я хочу тебя!
– Здорово! – недовольно прокомментировала она.
– Мы уже три с половиной года вместе, можно уже и без любезностей.
– Не видишь, я занята! Мне надо разложить свои вещи по шкафам, сходить в душ, высушить волосы, сделать прическу, одеться.
– Тебе не кажется, что это как-то стремно?
– Что ты имеешь в виду?
– Мы не виделись две недели, и у тебя нет ни малейшего желания заняться со мной сексом.
– Что тут такого?
– Да ничего. Ничего, Оля. Вспомни, как ты меня провожала, когда я уходил из «Дома»?
– Как?
– Да никак. Мы посидели вечером вместе, попялились в монитор ноутбука, смотря тупую комедию, и легли спать.
– Ты знаешь по поводу «Дома». Там все снимают, и я не хочу, чтобы наш секс потом выкладывали в Интернете.
– Удивительно, раньше тебя это мало смущало.
– Раньше я не видела твое порно с Берковой.
– Ну хорошо, сейчас-то что не так?
– Ты не видишь, я раскладываю вещи?!
– Хорошую ты отговорку нашла. Мы не занимаемся сексом дома, потому что не хотим, чтобы это появлялось в Интернете, мы не трахаемся на гастролях, потому что ты по приезде повторяешь мне все то же самое, что говоришь сейчас: «Мне надо разложить вещи, мне надо принять душ, мне надо высушить волосы! Я устала! Я хочу спать!» Мне надоели эти отговорки. У нас с тобой секс даже не по праздникам! Он возникает в случае выполнения нескольких правил:
1. Нет камер.
2. Не надо выкладывать вещи.
3. Не надо в душ.
4. Не надо сушить волосы.
5. Не надо никуда собираться.
6. Ты не устала.
7. Ты не хочешь спать.
8. В радиусе километра нет твоей мамы!
Тебе не кажется что это пи…ец!
– Нет, мне так не кажется. – Она продолжала упорно раскладывать вещи по полкам, пытаясь сохранить невозмутимость.
– Ты ведь так сильно меня любишь?! Ты так много раз это говорила! А как же заниматься любовью? Оль? Бессмыслица получается. Ты меня любишь, но заниматься любовью не хочешь.
– Это не то же самое.
– Да нет, дорогуша, это как раз то же самое. Это, если хочешь, одно и то же!
– Ты можешь не портить хотя бы этот отпуск?
– А ты можешь сделать хотя бы этот отпуск сексуальным? Или мы снова превратим отпуск в фотоохоту за достопримечательностями? Ты вспомни, когда секс проходил по твоей инициативе? Ты что, думаешь, меня устраивает наша сексуальная жизнь?! Ты помнишь, когда последний раз делала мне минет?
– Тебе? Нет!
– Давай пошути еще так же, и я догадаюсь, как у тебя появилась рубрика в «Утро на ТТТ».
– Ты не мог бы заткнуться?
– Мог бы, но эти разговоры возникают у нас довольно часто, к моему сожалению. Предупреждаю тебя в последний раз: я молодой мужчина и мне секс необходим. Если ты между «заняться сексом» и «разложить вещи» выбираешь «разложить вещи», мне очень жаль. Мне обидно, неприятно и, более того, непонятно. Каждый раз в такие моменты я все больше и больше думаю о том, что однажды не сдержусь. Зря ты думаешь, что ты одна на свете красавица неписаная, можешь себя вести как тебе хочется, и я от тебя никуда не денусь. Найдется та, кто будет отвечать моим желаниям, и мне не придется просить любви. Надеюсь, ты меня услышала. Можешь раскладывать свои вещи дальше, смотри, еще бижутерии сколько осталось. Не забудь номер украсить, а то что-то непохоже на Новый год. Я пошел вниз, выпью кофе. Как разложишь, спускайся.
Я спустился в бар. Взял чашку крепкого кофе. Устроился поуютнее за столиком и погрузился в размышления. Подумать было о чем. Только я сосредоточился, как ко мне подошла молодая пара. В том, что они русские, я даже не сомневался. Русских видно сразу.
– Привет, – достаточно спокойно сказала женщина.
– Здравствуйте, – как можно более официально ответил я (мало ли что).
– Мы, по-моему, летели с вами одним рейсом.
– Да.
– Вы тоже остановились в «Rafael Atocha»! Здорово.
– Наверно.
– Да нет, хороший отель, и расположение у него классное, до метро пара минут. Вокзал «Аточа» в минуте ходьбы. А вы тут отдыхать решили?
– Нет, мы тут на два дня, а потом летим в Барселону, – неохотно отвечал я. Пока эта женщина рассказывала мне про чудесное местоположение отеля и про то, как она рада, что вернулась в этот отель снова, меня так и подмывало ей сказать: «Вы знаете, мне только что не дала моя девушка, которую я не видел две недели! Я думаю, может, у нее кто-то появился и трахает ее похлеще, чем я? Может быть, она просто капризничает или разлюбила, судя по «обилию» секса? Или продолжает встречаться со мной, так как участвует в телепроекте, где надо строить любовь, чтобы выиграть дом, – вот она и строит, как может, несмотря на все заявления о любви высшей пробы! Версий, тетя, у меня превеликое множество, а вы мне тут, твою мать, со своими «Аточами» и вокзалами! К тому же, уважаемая, я не первый год замужем: вы присели мне на уши, потому как вам нужен автограф или фото. Такая долгая прелюдия в вашем исполнении может означать несколько вещей: либо вы женщина достаточно тактичная, узнали и пытаетесь просто завести контакт, а фотографироваться будем в последний момент или вообще не будем, либо вам просто приятно поболтать с русским в чужой стране. Вторая версия мне кажется утопией. Есть еще несколько вариантов, которые на злобу дня лезут в голову: вы с мужем – пара свингеров. Вам хочется разнообразия в сексе, а мне, какое совпадение, тупо траха. Вот мы и встретились! Давайте расцелуемся! Я могу, как в порнушке, пожарить вас в запасную дырочку. Могу просто потрахать, а муж на это посмотрит. На фоне моего сексуального голода все варианты хороши!»
Оля к моменту моего выхода из комнаты уже разложила все, что только можно! 10–15 минут у нее уйдет на душ, одеться минут 10, голову, я думаю, она мыть не будет, это слишком долго. Итого 20–25 минут! То есть как раз сейчас она должна появиться! После моей тирады в номере увидит меня мило беседующим с приятной женщиной, приревнует, все мною сказанное наконец-то дойдет до ее белобрысой башки! Дела с сексом наладятся!
– Так что вы тут делаете? – решил перетянуть инициативу на себя.
– Сейчас же Кубок Европы по баскетболу! Мой муж очень хотел попасть, вот мы тут.
– Ух ты, здорово! Как наши?
– Отлично выступают. Уже выиграли одну игру.
– Надеюсь, станут чемпионами! А кто основные соперники?
– Испанцы.
– Наши надерут им задницу! Я уверен. Испанцы не очень сильны в баскетболе. – Теперь я старался максимально долго удержать эту пару около себя. Кстати, женщина была очень хорошенькая: густые темные волосы, ухоженная, пахнет дорого, хорошо одета. Думаю, что по всем этим баскетболам ее таскает муж, а будь ее воля, она бы с удовольствием скоротала время в местных бутиках с золотой кредиткой наедине… Оля вышла из лифта! Отлично! Делаем вид, что я ее не вижу, и продолжаю мило-премило общаться с чудесной женщиной. – Так вы уже достали билеты на матч?
– Нет, сейчас пойдем. Вообще с билетами напряженка. Они были распроданы еще задолго до начала игр. Как достать, не знаем, но постараемся.
– А после матчей куда собираетесь?
– Полазаем по городу, а потом поедем в провинцию. Тут ведь очень красивые города вокруг Мадрида: Эскориаль, Алкала де Энарес, Пардо, Аранхуес, Чинчон. Там очень красиво. Сидеть в отеле точно не будем.
Оля кокетливо защебетала с мальчиком на ресепшене. Думает, что я на это клюну? Бред! Зато представляю, что она там себе фантазирует о нашем разговоре! Наверно, уже от любопытства и ревности глаза на затылке прорезались. Да, точно! Вот сейчас будто случайно посмотрела в мою сторону. Забавно. Женщина удивительное существо, она может и не любить, даже ненавидеть своего мужчину, может его считать непутевым, но, если увидит, что ее нелюбимый кому-то симпатичен, она будет готова на все, лишь бы не уступить сопернице! Учитывая сколько Оля требует к себе внимания и слов восхищения, для нее это будет просто пинок под зад… Идет сюда! Моя взяла!
– Мы тоже не любим сидеть на месте, но в провинции, наверное, не поедем, времени мало. Будем детально изучать Мадрид…
– Котенок, пошли.
– Познакомься, это… Ой, а как вас зовут, я даже не поинтересовался… Простите…
– Я Ирина.
– А я Владимир.
– Очень приятно. Я Рома, а это моя девушка Оля.
– Взаимно.
– Ну что, мы пойдем, приятных вам впечатлений о чемпионате! Пусть наши победят!
– Вам приятного знакомства с Мадридом и Барселоной!
– Ты что-то долго с ними общался, – сквозь зубы процедила Оля.
– Не переживай, они не поклонники «Д2». Отличные ребята, приехали на Кубок Европы по баскетболу. Тебе не интересно, как там наши выступают?
– Мне кажется, мы в Мадрид не для этого прилетели.
– Ну как же, давай обязательно сходим! – Я знал, что это может ее раздражать.
– Ром, какой баскетбол?
– Да обычный! Там же наши! Ты что, не любишь баскетбол? Там красивые мальчики, тебе понравятся, они высокие, не то что некоторые…
– Вот именно. С чего начнем?
– Наверно, с покупки билетов!
– Никакого баскетбола! – Оля очевидно не могла успокоиться.
– Хорошо, тогда сходим на соревнования по пинг-понгу!
– Может быть, посмотрим карту? – Она бесилась. – Я все подробно узнала. Тут, оказывается, все очень близко. Старый город вокруг Плаза Майор…
– Плаза – это площадь?
– Да.
– Пуэрто-дель-Соль – примечательна тем, что мадридцы на ней отмечают Новый год, и от нее отходят десять улиц. Там же стоит медведь, поедающий ежевику, – символ города.
– Вот-вот, медведь… там точно будут билеты на пинг-понг!
– Какой еще пинг-понг?!
– Точно! Какой пинг-понг? На баскетбол!
– Ты голодный? – умоляюще спросила она.
– Очень.
– Я предлагаю начать знакомство с Испанией в каком-то типичном испанском ресторанчике, а уж потом Соль, и Майор, и медведь с ежевикой.
– Ну давай.
– Я тут неподалеку видела кафе. По-моему, типично испанское.
– Пойдем, но потом обязательно на футбол!
– На какой футбол?
– Точно! На баскетбол!
Первый день выдался богатым на впечатления. От небольшого скандальчика сильно разыгрался аппетит. И надо было срочно что-то съесть. Идти до кафе было недолго, и мы уже через две минуты оказались на месте. Типичная мадридская забегаловка, в которую люди из офисов собираются на обед или, как тут говорят, сиесту. В Москве мы бы постеснялись заходить в подобное заведение. Тут никто нас не знает, и можно не заботиться о том, в каких местах лучше не появляться.
Особенности бросались сразу. Алюминиевые столики были покрыты оранжевыми бумажными скатертями. Мечущийся между ними престарелый официант увидел наш голодный взгляд, моментально скомкал скатерть с пустого стола и застелил его чистой. Старичок показал рукой на стул: мол, присаживайтесь. Мы сели. Официант, или, точнее, дед в фартуке, делал все быстро и четко: оторвал бумажную скатерть от большого перфорированного рулона, расстелил ее, замял уголки, чтобы не сдуло ветром, и тут же исчез, оставив на столе меню. Открыв его, мы удивились. Все было на испанском.
– Excuse me, – подняла руку вверх Оля, привлекая его внимание. Дед отреагировал незамедлительно, двинулся к нам, а между делом успел обслужить еще пять столиков.
– Do you have menu on English? – деловито спросила Оля.
– Senora? – переспросил он, наклонившись к Оле поближе. Его лицо выразило полное непонимание. Мне показалось, что он удивился больше не тому, что в этот офис-фастфуд зашли иностранцы, а тому, что они не говорят по-испански. Дед вовсе не был смущен тем, что не понимает, – наоборот, он был вполне гармоничен и с уверенностью продолжал говорить на своем родном языке. Минут пять мы пытались наладить контакт, он принес несколько версий меню, правда, все на испанском, но так ничего не вышло. Оля начала нервничать. Она впервые столкнулась с ситуацией, когда ее по-английски не понимают.
– Как это так! – возмущенно жаловалась она мне. – Я чисто и хорошо говорю на английском, почему меня не понимают?! Что это такое! Какая это наглость! Английский должны знать все!
Я начал хихикать. Меня забавляли ее попытки сделать заказ, но официант не понимал ровным счетом ни хрена! Тогда Оля, уже почти в агонии, встала и громко, что есть силы, спросила: «Excuse me somebody speak on English?!»
Какой-то парень, сидевший через столик от нас, кивнул головой. Оля была спасена. Она подошла к нему и начала быстро тараторить на английском, высказывая свое негодование. Испанец явно не понимал ее, но делал озабоченный вид и кивал головой в такт ее мольбам. После пяти минут бузовской тирады молодой человек, глядя в меню, попытался ей объяснить, что тут за блюда. Картина была потрясающая, я даже фотографировал: за столиком сидит мужик и объясняет блондинке на английском с испанским произношением, что написано в меню, Оля лишь иногда моргала и сильно напоминала курицу, смотрящую на космический корабль. Напротив них стоял официант-дед и тоже внимательно слушал, когда слышал английские слова – пропускал, испанские – кивал. Оля смотрела то на официанта, то на вызвавшегося переводчика, как на идиотов, и начинала бесится.
– Мне кажется, что они просто стебутся, – возмущалась Бузова, иногда посматривая на меня. Между тем я посмотрел на доску, вывешенную у входа в кафе, и понял, что тут все очень просто.
– Оль, Оля, Оль… я все понял… иди сюда. – Она резко подошла ко мне.
– Все, пошли отсюда! Что это за отстой! Нет меню на английском!
– Ну ты же хотела типичный испанский ресторанчик? Вот он.
– Пошли отсюда, что ты сидишь?! Ты что, не видишь, они надо мной издевались!
– Да успоко-о-о-ойся, я уже все понял. Смотри, на этой доске мелом написаны блюда дня. Поскольку это обычная забегаловка, я предположил, что это типа бизнес-ланч. До первой черты все супы, можешь из них выбрать один, до второй черты вторые блюда, под жирной чертой цена 9 евро. Все. Мы сейчас наудачу выбираем один из пяти супов, потом одно из пяти вторых блюд. Только чур берем разное: то, что беру я, ты не берешь, и наоборот. Вот и все. Вероятность нормального обеда достаточно велика. Тем более посмотри на столы, что в тарелках у испанцев? Посмотри-посмотри. Видишь, у них одно и то же. Вот эти маленькие рыбки, похожие на кильку в кляре с картошкой фри, и мясная отбивная тоже с картошкой. Ну и тарелка супа. Так что зря ты нервы тратишь. Садись, смотри, выбирай, ща будем тыкать. Подошел измученный нами официант, но виду не подавал. На этот раз инициативу на себя взял я. На чистом и великом русском языке я начал ему говорить:
– Значит, так, дружище, я буду вот этот ваш зуп гаспачо (я как видел, так и читал).
– О! Гаспачо! – Официант заметно оживился, услышав знакомое слово, и одобрительно кивнул.
– И вот это, – ткнул я во вторую часть меню.
– And me… – начала снова на английском Оля.
– Оль, говори с ним по-русски. Он так больше понимает.
– Я буду вот этот… Зуппо… э-э-э…
– Пальцем тыкни!
– Вот этот! И еще вот это! – Официант одобрительно закивал и исчез в дверях. – Котенок, такой отстой! Куда мы пришли?
– Ты ничего не понимаешь. Наоборот, круто, попробуем сейчас как раз то, что чаще всего едят испанцы. Ты же хотела типичную кухню, так вот она. Посмотри, тут ни одного иностранца, кроме нас.
– Да, одни мы, идиоты, пришли в этот отстой.
– Зато я давно так не смеялся.
Уже через минуту мне принесли мой суп. Он был подозрительного густого оранжевого цвета. Я осторожно помешал ложкой, подумал, что не ошибся в выборе, и смело зачерпнул. Каково было мое удивление, когда, несмотря на жару, я ощутил во рту приятную прохладу! Суп был холодный, кисловатый, отдаленно похожий на перетертую окрошку, но только с помидорами и с чем-то еще. Непривычный вкус, но мне понравилось, и я зачерпнул второй раз. Оле принесли какую-то хрень. В ее тарелке среди жирных разводов плавали какие-то хлопья, и вид у супа был не очень аппетитный. Я так подумал про себя, а вслух сказал:
– О, какой у тебя вкусный супчик, горячий! Может, поменяемся, а то у меня отстой какой-то.
– Нет.
– Ну и ладно, – сказал я и с аппетитом зачерпнул третий раз. Оля сделала то же самое.