Роман Злотников. Шанс для неудачников. Том 1

   – Так принято на Веннту, – вздохнул Холден. – Но это не обычаи, это скорее требования профсоюза перевозчиков. Хотя я не сомневаюсь, что и клиника поимеет с этого свою долю.
   – Жульничество и грабеж, – «перевел» я.
   – Точнее, особенности местной экономики, – сказал Холден. – А ободрать туриста с другой планеты – это вообще дело обычное, им практически везде занимаются. По сравнению с расценками Альянса нам еще дико повезло.
   – В твоей компании слово «везение» приобретает какой-то странный смысл.
   – Я могу слетать один, – предложил Холден. – Так будет дешевле.
   – Мне не хотелось бы отпускать тебя одного.
   – А, то есть ты мне не доверяешь? – уточнил он.
   – Я просто предпочел бы лично присутствовать при разговоре с врачами, – сказал я, тщательно подбирая слова. – Учитывая, что ты не вполне разделяешь мои взгляды относительно целесообразности задуманного.
   – Мне казалось, я согласился с тем, что ты капитан, – сказал Холден. – Впрочем, дело твое. Что один пассажир, что два, – порядок цифр от этого сильно не изменится. Или мы полетим втроем, чтобы Азим прикрывал от меня твою спину?
   – Мне не хотелось бы оставлять корабль без присмотра, – сказал Азим.
   – Значит, летим вдвоем, – подытожил Холден. – Не сомневаюсь, что ты получишь незабываемые ощущения от визита на планету, население которой целиком состоит не из людей.
 
   Сила тяжести на Веннту чуть выше земной и значительно ниже кленнонской, поэтому урожденные веннтунианцы уступают своим имперским собратьям в физической силе и росте, однако для человека их приземистый облик все равно выглядит угрожающе.
   Пассажирский салон орбитального челнока является весьма ограниченным пространством, где мы с Холденом оказались заперты в компании с несколькими десятками кленнонцев, что сразу же породило у меня чувство определенного внутреннего дискомфорта.
   Все кленнонцы, которых я встречал до этого момента, были военными, в пехоте нас учили, что кленнонцы являются нашим первым потенциальным противником, так что… для душевного спокойствия в такой компании мне требовалась силовая броня с заряженными аккумуляторами и полным боекомплектом.
   Но поскольку на орбитальный челнок нельзя брать с собой даже парализаторы, я чувствовал себя почти голым. И очень уязвимым.
   Кленнонец может взять человека за руки и просто оторвать их, не прикладывая к этому особых усилий. Веннтунианец тоже способен провернуть такой трюк, но он при этом несколько запыхается. Может, для кого-то здесь и существует принципиальная разница, но только не для человека, которому эти руки оторвут.
   Мы пристегнули ремни, шаттл плавно отстыковался от орбитальной станции и включил маневровые двигатели. Я закрыл глаза, готовясь к перегрузкам и убеждая себя, что полет будет недолгим, а на открытом пространстве планеты кленноноподобные аборигены не будут оказывать на меня столь деморализующего воздействия.
   Черта с два!
   Пространство космопорта, конечно, нельзя сравнить с салоном шаттла, но и аборигенов там оказалось куда больше.
   Сколько я ни пытался себя убедить, что это обычные гражданские люди, занятые своими делами и абсолютно равнодушные к двум прибывшим на планету космическим туристам, при виде зала прибытия, забитого сотнями, а то и тысячами веннтунианцев, легче мне не стало.
   – У нас есть сорок минут до заказанного мной глайдера, – сообщил Холден. – Не хочешь пока выйти из здания и осмотреть окрестности?
   – Не хочу, – ответил я. – Тем более я не думаю, что этот космопорт и его окрестности чем-то принципиально отличаются от любого другого такого, а уж на космопорты я в последнее время насмотрелся достаточно. Окрестности же можно и из глайдера взглядом окинуть.
   Агент пожал плечами. Не знаю, насколько уютно он чувствовал себя среди представителей другой расы, но достопримечательности его тоже не особенно интересовали.
 
   На небольшом скоростном глайдере, который вез нас от космопорта до клиники, находящейся на другом конце континента, мы были единственными пассажирами, а веннтунианский пилот находился в кабине, отделенной от салона непроницаемой перегородкой, так что мы смогли почувствовать себя свободней.
   Пейзаж за окном оказался не таким уж фантастическим. Веннту являлась планетой земного типа, а все планеты земного типа похожи на ту или иную часть Земли.
   Пока глайдер набирал скорость и высоту, можно было полюбоваться космопортом, вполне стандартным по меркам окраинных миров, небольшим городком рядом с ним и хвойным лесом вокруг него. Потом все стало как при обычном авиаперелете – сверху облака, снизу сплошной зеленый ковер, изредка пересекаемый блестящими лентами рек.
   – Штат местного консульства Альянса насчитывает сто шестьдесят пять человек, – сообщил Холден, включив карманное подавляющее устройство. Поскольку предмет был небольшим и явно не являлся оружием, его удалось протащить на поверхность без особых проблем. Конечно, серьезную технику СБА при помощи такой штуки не подавишь, но зато водитель при всем желании не сможет подслушать наш разговор, даже если установил в салоне «жучки». – Из них на СБА работает примерно половина. Учитывая, что примерно треть от этого количества – аналитики, эксперты и прочие кабинетные работники, можно вывести число боевых единиц, которые могут представлять для нас угрозу: порядка пятидесяти человек. Как тебе расклад?
   – Пятьдесят человек на целую планету с почти миллиардным населением – это не так уж и много.
   – А пятьдесят человек против нас двоих? – уточнил Холден. – Конечно, тут много зависит от ситуации в СБА, и далеко не факт, что нам придется иметь дело со всеми. Если Корбен окончательно прижал Визерса, то его версия стала официальной, и на нас будет охотиться весь штат местных сотрудников. Если же все до конца так и не определено, то против могут действовать только люди, преданные лично Корбену. Беда в том, что я понятия не имею, сколько тут таких людей.
   – Насколько вероятно, что они предпримут против нас активные действия, если обнаружат? Веннтунианцы позволяют людям из консульства носить с собой оружие?
   – Это окраинный мир, который не так давно воевал, – сообщил Холден. – Достать нелегальное оружие тут не проблема. Конечно, повышенное внимание к представителям иной расы в определенной степени связывает руки и осложняет полевые работы, но невозможной я бы эту задачу не назвал.
   – Может быть, нам тоже стоило бы обзавестись оружием, которое можно применить на поверхности? – сказал я. – Как по-твоему, в какие сроки нас могут обнаружить?
   – Зависит от многих причин, и в первую очередь от того, насколько интенсивно нас ищут. Самый минимум – это три-четыре дня.
   – Сейчас как раз третий день.
   – Вот именно.
   – А максимум?
   Холден пожал плечами:
   – Может, произошло чудо, и нас тут вообще не будут искать. Но я бы на это сильно не рассчитывал. Заниматься долговременным планированием, основываясь на пустых надеждах, способны только неисправимые оптимисты.
   – Давно таких не встречал.
   – Я в общем-то тоже.
   Холден открыл мини-бар, проигнорировал обширную коллекцию выставленного там алкоголя и достал бутылку местной минеральной воды.
   – Рекомендую, – сказал он. – Эта планета когда-то была самым популярным курортом Империи, по большей части как раз из-за минеральных источников. Ну и еще из-за пониженной силы тяжести в сравнении с мирами их родной системы.
   Я не стал напоминать Холдену, что родной системой Кленнонской Империи является Солнечная. Если гражданам Альянса так нравится считать, что кленнонцы принадлежат к другому биологическому виду, это их дело, и вряд ли мое мнение сможет что-то тут изменить.
   Вода оказалась чуть сладковатой и довольно приятной на вкус. Если она еще и полезная…
   Впрочем, экспортировать ее все равно некуда. Стоимость доставки на другую планету сделает минеральную воду дороже коллекционного коньяка. Когда-то, во времена весьма отдаленные и куда более наивные, именно по этой причине – из-за высокой стоимости доставки – масштабные войны в космосе казались невозможными. Были мелкие столкновения в открытом пространстве, были стычки за астероиды, несколько конфликтов вокруг недавно открытых миров, но об атаке на уже колонизованный мир, обладающий собственными средствами обороны, и речи не шло.
   Как захватывать целую планету? Как высаживать десант? Как его координировать? Как осуществлять поддержку оставшихся на планете войск? Что потом делать с местным населением?
   Когда-то это казалось слишком масштабным и экономически невыгодным делом. А потому – невозможным.
   Знакомство с историей Гегемонии Скаари, которая понятия не имела об этой теории, доказала обратное. В своих бесконечных межклановых войнах скаари захватывали не только отдельные планеты, но и целые звездные системы, не считаясь ни с расходами, ни с потерями в живой силе и технике.
   А потом экономическая и политическая ситуация в Альянсе сложилась так, что воевать оказалось дешевле, чем не воевать. Перенаселение базовых миров Альянса, тотальный кризис перепроизводства и жесткая социальная политика превратили Альянс в кипящий котел с плотно закрытой крышкой. Что случается с такими котлами, если вовремя не стравить давление?
   Это известно любому человеку, одолевшему школьный курс физики.
   Правильно. Такие котлы взрываются.
   Занятно, что и у Империи, и у Альянса были свои причины начать войну – причины достаточно разные, но своей критической массы они достигли практически одновременно. И небольшая вспышка, произошедшая от отдаленной космической станции, зажгла пламя, в котором запросто могла сгореть вся галактика.
 
   Клиника, которую выбрал Холден, была построена среди леса. Наземные дороги и населенные пункты рядом отсутствовали, и подобраться к ней можно было только по воздуху.
   Глайдер плавно скользнул на посадочную площадку, находящуюся между несколькими однотипными трехэтажными корпусами из серого пластобетона. Если бы я не знал, что это медицинское заведение, то мог бы принять его за что угодно: комплекс выглядел абсолютно безлико.
   – Если твою планету регулярно подвергают орбитальным бомбардировкам, ты поневоле научишься строить по типовым проектам и без архитектурных излишеств, – пояснил Холден, с которым я поделился своими наблюдениями. – А также не складывать все яйца в одну корзину и не оказывать противнику услуг, когда он может уничтожить несколько важных объектов одним ударом.
   – Поэтому здесь нет больших городов?
   – Миллионники есть, – сказал Холден. – По местным стандартам, это уже очень большие города.
   Встречающая делегация была представлена двумя веннтунианцами, один из которых был мелким администратором, а второй получал зарплату в службе охраны. На правом его бедре висела кобура с парализатором, на левом – с чем-то куда более серьезным и летальным.
   – Господа Холден и Стоун? – Общим языком Альянса он владел безупречно. Никаких гортанных звуков и скрежетаний, свойственных подданным Кленнонской Империи, я не уловил.
   – Именно, – сказал Холден.
   – Проследуйте за мной.
   Мы проследовали, а охранник последовал за нами, и я поймал себя на мысли, что присутствие сзади вооруженного человека меня нервирует, хотя раньше остался бы к нему равнодушен.
   С появлением в жизни человека врагов у него появляются и новые привычки. Может быть, я уже и спиной к двери никогда больше не сяду, и прежде чем повернуть за угол, постараюсь сначала за него заглянуть…
   Кабинет, в который нас проводили, тоже был серым, типовым и мог принадлежать кому угодно. В нем не было никаких намеков, по которым можно было бы угадать сферу деятельности его хозяина. Стол, кресла, большой настенный монитор, какой-то местный пейзаж на стене.
   В кабинете нас ждали двое. Тип помоложе, в чем-то отдаленно напоминающем то ли медицинский халат, то ли форменный комбинезон сантехника, поднялся нам навстречу для обмена рукопожатиями. Второй, чуть постарше, в гражданской одежде, которая совсем не по-граждански оттопыривалась у него под мышками, стоял, прислонившись к стене и следя за нами со скучающим лицом представителя службы безопасности.
   Интересно, они всех так опасаются или только тех, кто прилетает к ним с других планет?
   – Я – доктор Уоллес, специалист по криовосстановлению, – представился нам владелец кабинета. – Если мы договоримся, то именно я займусь решением вашей… э… проблемы.
   – Возникли какие-то сложности? – поинтересовался Холден.
   – Мы ознакомились с технической документацией и диагностическими данными, которые вы нам передали, так что сложностей с медицинской стороны вопроса я не вижу, – сказал доктор Уоллес. – Но… э… у мистера Вэлла возникли некоторые вопросы. Видите ли, он тоже ознакомился с документами и… ну, вы понимаете, это несколько нетипичная для нас ситуация, и мы решили перестраховаться…
   Интересно, какой еще сюрприз приготовила для меня вселенная и что такого нетипичного они нашли в нашей проблеме?
   – Позволь, я сам, – сказал мистер Вэлл. Лицо при этом у него осталось таким же скучающим, да и взгляд был направлен куда-то сквозь нас. – У меня всего несколько вопросов, и я уверен, что много времени это не займет.
   Доктор Уоллес кивнул.
   – Судя по полученной документации, объект не имеет никаких физических повреждений, кроме тех, что были нанесены ему самим помещением в криостазис, – сказал мистер Вэлл. – Это несколько странно. Вы не могли бы объяснить?
   – Что именно вы хотите услышать? – поинтересовался Холден.
   – Причины, – сказал Вэлл. – Если физических показаний для стазиса нет, то что же тогда вызвало необходимость заморозки?
   Физические показания для стазиса обычно видны невооруженным глазом. Оторванные конечности, вываливающиеся внутренности, развороченная грудная клетка… Словом, все, с чем не может справиться в полевых условиях обычный автохирург или корабельный госпиталь, а раненый настолько важен, что сохранить ему жизнь попытаются любыми средствами. Криокамеры – штука сложная и дорогая, а восстановление в итоге обходится еще дороже, при том что ни в одном случае нет стопроцентной гарантии, и на обычных людей их не расходуют.
   – Я не хотел бы озвучивать эти причины, – честно признался Холден. Видимо, убедительно соврать сейчас не смог бы даже он, человек, чья основная профессия была говорить неправду и пудрить окружающим мозги. – Могу лишь заверить, что ни о какой неизвестной доселе болезни или эпидемии в данном случае речи не идет, а потому вашему медперсоналу ничего не угрожает.
   Мистеру Вэллу ответ не понравился. Правда вообще редко кому нравится.
   – Это не армейская криокамера, – сказал мистер Вэлл. – Мы сравнили спецификации, ВКС Альянса используют оборудование проще и дешевле, это же – вершина ваших современных технологий. – Он особо подчеркнул слово «ваших». – Где вы ее взяли?
   – Это важно?
   – Да, – сказал мистер Вэлл. – Насколько нам известно, наиболее продвинутые технологии используются СБА. Мне не очень нравится, что вы пытаетесь втянуть нас в какие-то игры спецслужб.
   – Вы демонизируете СБА, – улыбнулся Холден. – Далеко не за всеми безобразиями и необъяснимыми событиями в этой галактике стоят спецслужбы.
   А мистер Вэлл – молодец, подумал я. Здорово он сложил два и два и вычислил истинную подоплеку событий. Жаль только, что этот молодец играет не на нашей стороне.
   – Может быть, и не за всеми, – скучающим тоном согласился мистер Вэлл. – Но вы пока не сказали ничего такого, что могло бы опровергнуть эту версию. Вы вообще пока еще ничего не сказали.
   – У СБА есть свои собственные госпитали, – напомнил Холден. – Почему же тогда мы не обратились туда и предпочли искать сторонние контакты?
   – Собственно, именно это меня и интересует, – сказал мистер Вэлл. – Я не демонизирую СБА, однако хочу избежать нежелательных последствий как на дипломатическом, так и на любом другом уровне. Работа у меня такая.
   – Что ж, пожалуй, мы не договорились, – сказал Холден. – Спасибо, что уделили нам время…
   – Подождите, – сказал я. – Полагаю, мы можем позволить себе некоторую откровенность, учитывая обстоятельства.
   – Да? – удивился Холден.
   – Да, – кивнул я. – Дело в том, что мы… э… контрабандисты. Эта криокамера вполне могла быть изготовлена на территории Альянса, но мы приобрели ее на Пекле, у барона Раджа Хэммонда. Естественно, в этой ситуации у нас нет никаких документов, которые могли бы это подтвердить, но я полагаю, для вас не секрет, что любые технологии со временем утекают на сторону.
   – Продолжайте, – сказал мистер Вэлл.
   – Камеру мы купили для выполнения одного довольно щекотливого задания, – сказал я. – Обстоятельства так сложились, что вывезти объект с той планеты, на которой он находился, можно было только в состоянии криостазиса. Тонкости местного законодательства, знаете ли. Теперь, для того чтобы довести нашу работу до конца, нужно вернуть… э… объект к жизни и отвезти его к заказчику. А поскольку камера приобретена нами нелегально, мы не можем обратиться за помощью к медицинским службам Альянса.
   – То есть своих проблем с законом вы не отрицаете? – уточнил мистер Вэлл.
   – С законом одного из приграничных миров – нет, – сказал я. – Но у СБА к нам никаких вопросов быть не должно. Даже отследить канал, по которому эта камера утекла на сторону, через нас они не смогут. Пекло – место весьма специфическое…
   – Знаю, – кивнул мистер Вэлл. – Мне доводилось там бывать.
   Интересно, что они могли подумать о характере нашей работы, подумал я. Что мы крадем с планеты какого-то ценного специалиста? Везем девушку богатому любителю специфических сексуальных утех? Спасаем преступника?
   Это, конечно, если они поверили хоть единому моему слову.
   Но я сделал ставку на то, что они очень хотят нам поверить, потому что только в таком случае они смогут увидеть цвет наших денег и огрести энную сумму в свой собственный карман. Если бы они наотрез отказались с нами сотрудничать, на кой черт вообще было настаивать на личной встрече и сдергивать нас с орбиты?
   – Интересная история, – сказал мистер Вэлл. – И в принципе непроверяемая. Кто проводил подготовку к криостазису?
   – Местные специалисты, – сказал я.
   Работа по упаковке человека в холодильник каких-то специальных медицинских требований не предъявляет. Смысл основного использования криокамер в том, чтобы выиграть время и переложить проблему на плечи более квалифицированного человека.
   Доктор Уоллес и мистер Вэлл переглянулись. Сложно было определить, поверили ли они моей истории до конца, или же она просто успокоила их совесть, но после короткой паузы доктор озвучил сумму. Она оказалась астрономической.
   Холден улыбнулся и уполовинил ее.
   – Вдобавок вы можете оставить криокамеру себе, – сказал он.
   – Зачем нам этот антиквариат? – удивился веннтунианский доктор. – Единственное применение, которое я могу придумать, – выставить ее в музее инопланетных медицинских технологий. С таким же успехом там можно поставить муляж, ибо я сомневаюсь, что подобный образчик может привлечь чье-либо внимание. А практического применения мы ей здесь все равно не найдем.
   – Можете охлаждать в ней пиво, – предложил Холден и увеличил сумму на десять процентов.
   Следующие полчаса они с доктором Уоллесом увлеченно торговались, а мы с мистером Вэллом скучали и пересчитывали несуществующие трещины на потолке. В итоге Холдену удалось сбить озвученную сумму на четверть и выторговать доставку криокамеры на поверхность за счет клиники, а также сократить адаптационный период до трех недель с первоначальных полутора месяцев, на которых настаивал Уоллес. Также ему удалось выторговать наше бесплатное проживание в корпусе для гостей и питание за счет клиники на все то время, что потребуется для реанимационных работ.
   К тому моменту, когда Холден подтвердил свою платежеспособность, они ударили по рукам и подписали все документы, мистер Вэлл уже удалился по своим делам. Доктор Уоллес пригласил нас отобедать в клинике и совершить небольшую экскурсию по корпусам, чтобы мы могли увидеть, за что платим деньги, но Холден вежливо отказался, забрал ключи от нашего номера и отпустил ожидающий нас глайдер. Впрочем, рейс все равно был оплачен в оба конца, так что сэкономить на этом нам не удалось.
   – Если все пойдет нормально, то через три недели мы покинем эту планету вчетвером, – сказал Холден, когда мы остались одни. – Но при этом у нас не будет кредита. Разве что чуток провизии сможем докупить.
   – Но, Холден, у нас есть три недели, чтобы что-нибудь придумать по этому поводу. Политика решения проблем по мере их поступления всегда казалась мне достаточно мудрой.
   – Обратная сторона этого вопроса заключается в том, что у Корбена и СБА есть те же три недели, чтобы избавить нас от необходимости решать эту проблему по мере ее поступления, – оптимистично заявил Холден. – Вполне может быть, что нас вывезут отсюда совершенно бесплатно. В пластиковых гробах.

Глава 5

   Одно дело – знать о существовании миров, целиком населенных представителями иной расы, и совсем другое – побывать в одном из таких миров.
   Наш вынужденный визит на Кридон в расчет можно не принимать, так как по большей части мне удалось рассмотреть там различные оттенки темноты и небольшой кусочек мертвой радиоактивной поверхности. Конечно, разница между людьми и кленнонцами не так велика, как разница между людьми и скаари, однако на Веннту мне ни на миг не удалось забыть, что эта планета принадлежит чужакам.
   Особенно это чувствовалось в мелочах.
   Слишком короткие кровати, в которых человеку роста выше среднего – моего роста – не удается до конца распрямить ноги. Бытовая техника установлена ниже привычного уровня, так, что даже обычные выключатели требуют для нажатия на кнопку куда больше усилий, нежели аналогичные приборы, сработанные человеческой рукой.
   Сила тяжести, как я уже говорил, здесь была немногим выше, чем на Земле, и особых хлопот не доставляла, тем более что за неделю до прибытия на Веннту мы начали регулярно посещать спортзал «Ястреба» и постепенно увеличивали искусственную силу тяжести на корабле, чтобы сделать процесс акклиматизации на планете менее болезненным. Прививки от местных болезней нам сделали сразу же после стыковки «Ястреба» с орбитальной станцией, в клинике нас подвергли стандартной диагностической процедуре и ничего опасного для жизни не обнаружили.
   Однако не стоило забывать, что само наше пребывание на планете было достаточно опасным и могло закончиться крупными неприятностями.
   Криокамеру доставили в клинику утром следующего дня, доктор Уоллес в нашем присутствии считал показания с приборов, заверил нас, что большие проблемы возникнуть не должны и он в любом случае будет держать нас в курсе происходящего, после чего удалился в недра медицинского комплекса. Мы оказались предоставлены самим себе.
   Больше всего я опасался даже не визита боевиков СБА, а того, что Холден вновь начнет разваливаться на части, впадать в меланхолию, депрессию, нагрузится алкоголем и снова станет капать мне на мозги. К моему большому облегчению, этого не произошло. Холден был привычно язвителен, шутлив, но собран и насторожен.
   – Кстати, прикинуться контрабандистами было довольно удачной идеей, – признал он. – Мне следовало бы сообразить, что на планете, перенесшей тяжелую экономическую блокаду, отношение к контрабандистам может быть более теплым, нежели к любым другим криминальным элементам.
   – Не думаю, что я успел все просчитать, – сознался я. – Скорее, это была импровизация.
   – Все равно она была удачной, – сказал Холден. – Не хочешь слетать в город? Отсюда каждое утро отправляется служебный глайдер, и мы вполне можем им воспользоваться. А вечером тот же глайдер летит обратно.
   – Не хочу.
   – Кленнонцы в больших количествах тебя нервируют?
   – Ну, признаюсь честно, душевного комфорта их общество мне точно не добавляет.
   – А я, пожалуй, слетаю, – сказал Холден. – Может быть, даже задержусь там на пару дней. Хочу проверить, работают ли мои каналы связи…
   – Неужели ты бывал тут раньше?
   – Я много где бывал раньше, – поведал агент. – И потом, у меня есть особое качество – я могу легко завязывать новые знакомства и находить то, что мне нужно.
   – Ценное качество для aгe… контрабандиста.
   Холден заметил мою осечку и ухмыльнулся.
   – Правильно, – сказал он. – И у стен могут быть уши. Конечно, я включил подавитель прослушки, но лучше не терять бдительности и следить за тем, что говоришь. Самые убедительные легенды как раз валятся на мелочах вроде обычных оговорок.
   – И много легенд завалил ты сам?
   – Пока ни одной, – сказал Холден. – И я предпочел бы, чтобы так оно и оставалось.
 
   Кормили тут вполне сносно. Можно было пойти в столовую для персонала, для этого существовали определенные часы посещений, или же воспользоваться небольшой кафешкой, находящейся в соседнем корпусе и работающей круглосуточно.