Романов Александр Юрьевич. Большая медведица смотрит на город

   Она очень обрадовалась мне. Сидя рядышком на земляном полу сарая, мы вспомнили слова Бориски: "Если с Машенькой случится что-нибудь, если ее найдут охотники, пусть Сорока прилетит к нам на дачу. Тогда я позову папу, маму, и мы обязательно спасем Машеньку!"
   - Ты должен найти Бориску, - сказала мне Машенька.- Иначе меня убьют в этом сарае, а Сороку там, в курятнике.
   - Где же искать его? - спросил я. - Город большой. А мы не знаем адреса.
   - Тогда я пропала, - сказала Машенька и тоскливо посмотрела на стены сарая.
   - Не отчаивайся,- ответил я Машеньке.- Раз другого выхода нет, пробегу по всему городу, загляну в каждое окно и обязательно найду Бориску.
   - Беги,- сказала Машенька. И я побежал.
   Но, пробегая мимо крыльца, увидел, что дверь приоткрыта. Мне захотелось узнать, о чем еще говорят охотники, и я прошмыгнул в дом.
   Они сидели за столом и ели. А тетка поливала цветы на подоконнике. Никто не смотрел в мою сторону. Так мне показалось. Но я и тут ошибся. Долговязый сразу заметил меня. Только не подал вида. Он подождал, пока я отойду подальше от двери, а потом вскочил и сразу захлопнул ее.
   - Во! - закричал он. - Еще один зверь попался!
   Я стал метаться по комнате, но они втроем загнали меня в угол.
   Долговязый наступил мне на хвост, а потом схватил сзади за шею и поднял над головой.
   - На что он тебе? - спросила тетка.
   - А так...- сказал Долговязый.- Посажу его в клетку. Пусть сидит. Забавно.
   "Теперь пришел конец и мне..." - подумал я. И не стал ни есть, ни пить. Как лег в угол клетки, так и пролежал два дня.
   - Сдохнет бурундук!- сказал Долговязый и понес меня продавать.
   - Да...- папа резко встал с дивана.- Мы обязательно должны спасти Сороку и Машеньку. Это дело я беру на себя. Нельзя допускать, чтобы торжествовала несправедливость. Иначе она просто привыкнет торжествовать!
   - Нет, это дело я беру на себя,- возразил Бориска,- ведь они мои друзья!
   - Не надо спорить, - сказала мама. - Чем больше людей начнут спасать Сороку и Машеньку, тем лучше. Твои друзья теперь и наши друзья.
   - Я очень рад, - сказал Бук, обращаясь к папе и маме.- Вы оказались точно такими, как рассказывал нам Бориска. Спасибо!
   - Спасибо и тебе, Бук, - сказала мама. - Нам очень приятно слышать это. А теперь идите с Бориской спать. Он покажет тебе твой домик. Бориска сделал его из клетки. И угостит оставшимися орехами. А мы с папой еще подумаем, как лучше выручить Сороку и Машеньку.
   - Я не буду жить в клетке, - сказал Бук. - Пусть она даже и переделана. Лучше лягу спать с Бориской.
   - Как хочешь...- Мама пожала плечами и крикнула вслед Бориске: - Хорошенько умойся и почисти зубы!
   - Я тоже хочу чистить зубы,- сказал Бук Бориске,- попроси у мамы еще одну зубную щетку.
   - В ванной все есть,- ответил Бориска.- Пошли.
   И друзья, прежде чем лечь спать, долго еще чистили зубы и плескались в ванной.

Не имей пять рублей

   Бук еще спал, свернувшись колечком около стенки, когда Бориска проснулся.
   Было очень рано - за окном стояла полная тишина, даже воробьи не чирикали. Бориска повернулся на правый бок и хотел закрыться с головой одеялом, но вдруг услышал, что папа уже встал и ходит по квартире. Папа редко вставал раньше мамы. Но зато уж если вставал!..
   И Бориске расхотелось спать. Он стал прислушиваться.
   Вот мощная струя - папа любит открывать водопроводный кран до конца - наполняет чайник.
   Потом раздается громкое "бряк"! - это папа ставит чайник на электрическую печку.
   Потом звенят чашки, тарелки. Кажется, что они сыплются, скатываются с высокой горы и вот-вот разобьются.
   Наконец, гремит таз. Вода в ванной хлещет не хуже водопада. А когда водопад утихает, появляются новые странные звуки.
   Услышав их, посторонний человек мог бы подумать, будто в квартиру привели зачем-то поросенка, который тычется в углы и хрюкает.
   На самом же деле происходит вот что: папа моет пол, намотав тряпку на специальную палку с особым зажимом, которая называется ленивкой.
   Папа всякий раз умудряется так зажать и намотать тряпку, что поперечная перекладина палки остается голой. И папа трет пол не столько тряпкой, сколько перекладиной. Трет, не обращая внимания на громкие звуки: "Хрюк-хрюк, хрюк-хрюк!"
   - Мучитель ты мой... - услышал Бориска мамин голос. - Хоть бы еще часок дал поспать.
   - Ты уже встала? - удивился папа. - Разве я тебя разбудил?..
   Папе казалось, что он все делал осторожно и тихо.
   - Ура! - закричал Бориска и выбежал в коридор.
   - Очень хорошо, что ты уже встал, - встретил Бориску папа. - Быстренько собираемся, завтракаем и едем выручать Сороку. Понял?
   - Мы едем выручать Сороку! - крикнул на всю квартиру Бориска и, разбежавшись, прокатился по высыхающему полу.
   - Тише... - сказала мама. - Ты разбудишь весь дом! Но Бориска после папиного известия уже ничего не мог делать тихо.
   Умываясь, он пустил воду на полную мощность.
   Дверью стукнул так, что вздрогнули стены.
   А какао стал пить, будто хлебать. За столом раздалось: "Фллюп-фуу, фллюп-фуу, фллюп-фуу..."
   - Перестань сейчас же! - приказала мама.
   А папа посмотрел на Бориску строгим взглядом. Выручать Сороку поехали втроем: Бориска, Бук и папа. У мамы оказалось много дел, и она осталась дома, заметив:
   - Вы не задерживайтесь дольше, чем надо. Поняли?
   - Ладно, ладно, - успокоил ее папа и поцеловал маму в лоб.
   Мама нагнулась и поцеловала Бориску.
   - А кто поцелует меня? - спросил Бук из Борискиной пазухи.
   - Я,- сказал Бориска.
   - Это конечно,- согласился Бук,- но мне хотелось бы, чтобы обо мне не забывали и другие.
   - Удачного пути вам, - сказала мама, поправляя фартук и прислушиваясь, не убежало ли на кухне молоко.
   - Удачного пути нам, - повторил Бук. - Будем надеяться, что он действительно окажется удачным...
   Людей в автобусе было мало.
   Бориска с Буком сидели у окна и слегка подпрыгивали на мягком сиденье.
   За окном мелькали бегущие назад большие и маленькие дома, качали ветвями сосны и березы.
   А когда автобус выехал за город и свернул на лесную дорогу, ветви стали постукивать по крыше автобуса и стеклам.
   - Вот здесь я чуть не сорвался тогда с бензобака,- припомнил Бук на одном из крутых поворотов. - Меня так мотнуло, что я - ууух! - подумал уже, что лечу и вот-вот врежусь в березу...
   - Смотри-тко ты, - полуобернулась сидящая впереди бабушка,- совсем маленькая зверушка, а так громко свистит!
   И она протянула было руку, чтобы потрепать Бука по шерстке.
   Бук улыбнулся ей так приветливо, как только мог, но старушка вдруг испугалась и отдернула руку.
   - Ой! - испуганно сказала она.
   - Вы не бойтесь,- попытался успокоить старушку Бориска.- Бук никогда и никого не кусал.
   - Сви-сви-сви...- подтвердил Бук.
   - Нет,- сказала старушка,- не может быть, чтобы
   он не кусался. Вишь, как свистит... Ну чисто разбойник!
   - Здравствуйте-до свиданья, - обиделся Бук. - Неужели моя добрая улыбка похожа на разбойничью?..
   Но старушка не поняла и его нового "сви-сви-сви". Она подхватила с полу авоську, набитую свертками, и пересела на другое место, подальше.
   "Эх, - подумал Бориска. - Трусиха! Наверное, еще с детства привыкла бояться всего непонятного. Да такой и состарилась. А может, она плохо обращалась с животными и они часто кусали ее?"
   И еще Бориска подумал о том, что эта старушка хоть внешне чем-то и напоминает его, Борискину, бабушку, на самом деле ничем не похожа на нее.
   "Моя бабушка, - размышлял Бориска, - сразу сумела бы отличить добрую улыбку от злой... Она и не подумала бы даже, что Бук хочет ее укусить. Тот, кто не делает никому ничего плохого, всегда более доверчив и спокоен"...
   Но тут он вспомнил, как Бук по единственной болотной тропинке привел его к Машенькиной берлоге. Как долго не открывалась потайная дверь и как он потом сказал Машеньке:
   - Здравствуйте, вы напрасно остерегаетесь меня. Я никому не собираюсь делать зло.
   Машенька ответила тогда:
   - С первого взгляда трудно бывает понять, может кто-то сделать тебе зло или не собирается его делать.
   "Да...- подумал Бориска.- Машенька была права. Нельзя забывать, что она еле убежала от охотников, которые убили ее маму-медведицу и хотели поймать Машеньку. Она осталась в совсем непроходимом болоте. Машенька боялась, что охотники могут отыскать и ее... В такое время не станешь сразу верить каждому человеку. А старушка..."
   - Ты спишь или о чем-то задумался? - спросил Бук Бориску.
   - Я думаю о старушке... - ответил Бориска.
   - Я всегда жалею старушек, - сказал Бук. - Они не могут прыгать и веселиться...
   - Мы подъезжаем! - предупредил папа, складывая вчетверо газету. Он читал всю дорогу.
   - Да, - подтвердил Бук. - Мы уже подъезжаем, и нам надо думать о Сороке, а не о всякой всячине.
   - Пустяки,- махнул рукой папа.- Мне кажется, что это очень легко будет сделать. Сначала Бук покажет нам дом, где живет мальчишка, подбивший из рогатки Сороку. Я поговорю с ним, объясню жестокость такого поступка. В крайнем случае выкуплю Сороку!
   Водитель резко затормозил перед остановкой, и папа с Бориской заспешили к выходу.
   Дом белобрысого мальчишки стоял недалеко от магазина. Бук сразу узнал его и показал папе и Бориске.
   - Ладно,- сказал папа.- Я сам разберусь с этим стрелком из рогатки. Надо, пожалуй, сказать ему, будто Сорока нужна мне для медицинских опытов. Серьезность и научность такого дела должна сильнее подействовать на его воображение и помочь добиться успеха.
   - С воображением надо обращаться осторожно,- предупредил Бук.- Оно может так неожиданно разыграться, что потом его трудно будет унять...
   Но папа не стал слушать Бука. Папе ли не знать о том, как надо обращаться с мальчишками!
   - Вы можете помешать мне, - заявил он. - Останьтесь-ка лучше в магазине. Вот тебе, Бориска, рубль. Купите себе на него все, чего вам захочется. А я в два счета договорюсь о Сороке и принесу ее.
   Бориске пришлось подчиниться. Хотя он терпеть не мог магазинов даже тогда, когда ему разрешали купить что-то и для себя.
   - О-о-о-о! - сказал он, открыв дверь в магазин и увидев длинную очередь.
   - Придется постоять, - сказал Бук, - ничего не поделаешь.
   - Ничего не поделаешь... - согласился Бориска и занял очередь за женщиной в ярко-цветастом платье.
   Очередь двигалась медленно.
   В магазине стоял приглушенный гул голосов. Вернее, даже не гул, а какое-то жужжание.
   - Они жужжат, будто сто шмелей, запутавшихся в лепестках цветков, - шепнул Бук Бориске.
   - Похоже, - согласился Бориска - А еще они жужжат, как вон та нарисованная на плакате большая муха жужжала бы в банке. Если ее туда посадить.
   - А зачем ее нарисовали такой большой? - поинтересовался Бук.
   - Этот плакат с мухой напоминает, что надо мыть руки перед едой. Чтобы не заболеть, - объяснил Бориска.
   - Теперь я понимаю, почему ты заболел, - догадался Бук. - Ведь ты не мыл руки перед тем, как есть малину в Машенькиной берлоге! Мы тогда совсем забыли напомнить тебе о чистоте.
   - Нет, - сказал Бориска, - я заболел совсем не той болезнью, которая приходит от грязных рук. Я заболел потому, что вымок под дождем.
   - Здравствуйте-до свидания,- присвистнул Бук.- Не сочиняй, пожалуйста, больше, чем надо. Я, сколько живу, никогда не заболевал от дождя. От мухи, действительно, можно заболеть. Однажды, когда я щелкал кедровые орехи на сосновом пне, маленькая муха захотела, чтобы я ее проглотил. Вот тогда я плевался, даже чихал...
   Бук не договорил и чихнул. Да так громко, что почти все стоящие в очереди посмотрели на Бориску с каким-то недоумением. А женщина в ярко-цветастом платье даже раскрыла рот - наверное, хотела сказать: "Больные должны лежать в постели, а не ходить в магазины".
   Но она не успела этого сказать - появился папа и объявил:
   - Все в порядке!
   И почти все стоящие в очереди повернули головы к папе, пытаясь понять причину такого восторженного восклицания.
   - Все в порядке!- повторил папа и случайно посмотрел на женщину в ярко-цветастом платье.
   Женщина почему-то смутилась, покраснела и закрыла рот.
   - Ну? - тихонько спросил папу Бориска.
   - Где Сорока? - взглядом из Борискиной пазухи спросил Бук.
   - Нет,- ответил папа,- я не принес ее. Но...- он понизил голос и добавил: - Почти все в порядке. Сейчас мы купим конфет и печенья, пойдем на дачу. Там вы и встретитесь с Сорокой.
   ...На даче Сороки не было.
   - Где же она?- спросил папу Бориска.
   - Терпение, терпение... - ответил папа. - Сначала надо растопить печку. На полке я вижу пачку горохового концентрата. Сварим суп, а тем временем появится и Сорока.
   Стали растапливать печку. Она дымила - дрова не хотели разгораться. Пришлось открывать двери и папиным плащом выгонять дым из помещения.
   Бук тоже отталкивал дым лапкой и приговаривал:
   - Пошел вон, пошел вон, пошел вон... Наконец пламя зашуршало, загудело...
   - Долго еще ждать?- нетерпеливо спросил Бориска. Папа посмотрел на часы и в окно.
   - Странно,- сказал он.- Белобрысый обещал принести Сороку сюда. Я объяснил ему, где наша дача. Он сразу согласился продать мне Сороку для медицинских опытов. За пять рублей. Только сказал, что отдал ее на время своему другу и должен сходить за ней.
   - И ты, конечно, уже заплатил? - спросил Бориска.
   - Да, - ответил папа. - Какая разница - сразу отдавать деньги или потом.
   - Нельзя было этого делать,- сказал Бук.- Следовало только пообещать пять рублей. Тогда бы он больше был заинтересован в том, чтобы принести нам Сороку.
   - Вот еще! - обиделся папа. - Я лучше знаю, как надо поступать.
   - Нет, - вздохнул Бук, - здесь что-то не так. Я должен сбегать и разведать обстановку. Иначе нас могут очень легко обмануть...
   И он метнулся к двери.
   - Подожди! - крикнул Бориска.
   Но Бук даже не приостановился. Он лишь махнул Бориске своим пушистым хвостиком.
   - Ты все сделал неправильно, папа, - с досадой сказал Бориска.- Мальчишка обманул тебя и не отдаст нам Сороку. Бук тоже хорош... Выскочил, помчался... Совсем не думает, что его могут опять поймать...
   - Нет, с вами можно сойти с ума, - заявил папа.- Выручайте Сороку сами.
   Он вытащил из кармана газету, улегся на диван и начал читать вторично, видимо, совсем забыв о том, что уже читал ее в автобусе.
   А Бориска закрыл дверь, уселся верхом на стул и стал смотреть в окно. Он понимал, что догонять Бука бесполезно и остается только ждать его возвращения.
   Прошел час.
   Прошло два часа...
   Папа задремал, выронив из рук газету. Она съехала на пол и лежала на нем белеющим островком.
   Часа через три Бориска услышал царапанье в дверь. Уронив стул, он бросился к двери и распахнул ее.
   - Ух! - сказал Бук. - Я умираю от жары... Ни один чемпион по бегу не смог бы сегодня догнать меня - так быстро я бегал. И я был прав... Да, я был прав! - гордо повторил он, стряхивая с шерстки сосновую иголку.- Конечно, Белобрысый и не думает отдавать Сороку. Он несколько дней тому назад продал ее своему черному другу. Вот что получается!
   - Значит, он обманул меня? - возмутился папа.
   - Да, - сказал Бук. - Пять рублей у него надо забрать. На них можно купить кедровых орехов. А Сороку мы и без рублей спасем. Она привязана у черного мальчишки на чердаке. Я уже побывал у нее и договорился, что, когда стемнеет, проберусь к ней еще раз и перегрызу веревку. Сорока уже может немного летать. А на чердаке есть окошко с разбитым стеклом. Оттуда она и слетит на дорогу, по которой вы пойдете. Вам останется только взять ее с собой. Потом мы сядем в автобус и уедем. Хорошо я придумал?
   - Отличненько! - захлопал в ладоши Бориска.
   - Так и сделаем... - сказал папа, встав с дивана и надевая плащ.
   - Ты куда? - спросил Бориска.
   - Пойду заберу деньги у этого маленького негодника. Сам он, видимо, не думает их возвращать.
   - А я пойду и поддам ему хорошенько! - сказал Бориска.
   - Никаких драк! - предупредил папа. - Жди меня здесь.
   ...- Как же,- сказал Бориска Буку, когда папа ушел,- стану я сидеть и ждать. Пойду и наподдаю Белобрысому.
   - Он старше тебя и сильнее, - предупредил Бук.
   - Зато я на него злой за Сороку,- сказал Бориска.
   - Я с тобой! - заявил Бук.
   Они издали видели: папа подошел к Белобрысому, сидевшему на бревнах около своего дома. Они о чем-то поговорили, потом папа взял деньги и пошел на дачу другой дорогой, мимо клуба.
   Когда он скрылся за поворотом, Бук выпрыгнул из Борискиной пазухи и спрятался в траве у забора. А Бориска, засунув руки в карманы, пошел прямо на Белобрысого.
   Тот стоял занятый своими мыслями, ковырял носком ботинка землю.
   Бориска остановился шагах в трех от него и пнул в сторону Белобрысого ржавую консервную банку.
   - Чего тебе, ёкало, надо? - спросил Белобрысый и шагнул к Бориске.
   - Плитку шоколада! - вызывающе ответил Бориска.- Дашь?
   - На! - крикнул Белобрысый и больно ударил Бориску в подбородок.
   - А-а! - крикнул Бориска и ударил врага в скулу. После этого они сцепились и минут пять колошматили друг друга кулаками, бодали головами, пытались ударить коленками.
   - Вот тебе!- крикнул Бориска. Выбрав удачный момент, он последний раз стукнул Белобрысого по носу и, отбежав от него, схватил большой камень.
   Белобрысый посмотрел вокруг - камней больше не было.
   - Только подойди! - размахивая камнем, крикнул Бориска.
   - Я тебя еще встречу...- пообещал Белобрысый. Бориска пошел назад, оглядываясь и подбрасывая на ладони камень.
   А Белобрысый достал платок: из носа капала кровь.
   Разгоряченный дракой, Бориска не услышал, как Бук окликнул его. Буку пришлось догнать Бориску и забежать вперед.
   Только тогда Бориска остановился и спросил:
   - Видал?
   - Ты здорово дерешься! - восхищенно сказал Бук.
   Он встал на задние лапки, а передние сжал в кулачки. И, нанося удары по воздуху, показал, как здорово дрался Бориска.
   ...Папа ждал их на крыльце. Увидев оцарапанную Борискину щеку, надел очки.
   - Да-а... - заметил он, окинув сына изучающим взглядом с ног до головы, - здорово тебе попало.
   - Белобрысому попало больше! - гордо сказал Бориска.
   Когда стемнело и стало почти ничего не видно даже в трех шагах, Бориска с папой не спеша пошли по дороге. Шли, словно прогуливались перед сном.
   Подходя к дому, где был чердак с разбитым окном, они еще более замедлили шаг. И оказались как раз напротив дома, когда из чердачного окна выпрыгнула Сорока. Изо всех сил махая здоровым крылом, она долетела до самой дороги. Бориска подхватил ее и спрятал на груди.
   - Здрравствуй, Бориска,- сказала Сорока, укладывая поудобнее свое больное крыло.
   - Здравствуй, Сорока, - ответил Бориска. - Вот мы и опять вместе.
   Скоро их догнал Бук.
   - Что,- спросил он, вспрыгнув Бориске на плечо,- ловко мы провернули это дельце? Представляю, какое лицо будет завтра утром у мальчишки, когда он заглянет на чердак!
   - Мне даже стало немного жаль его,- сказал Бориска.- Ведь он вроде бы и не виноват ни в чем?..
   - Зрря...- отозвалась Сорока.- Ты не видел, как мальчишка играл со мной: принесет кота, бросит на меня и любуется, как я отбиваюсь.
   - Эх... - сказал Бук. - Может, и Большая Медведица, Машенькина мама, сама виновата в том, что ее убили охотники?..
   Бориска ничего не ответил. Он посмотрел вверх и увидел на месте созвездия Большой Медведицы лохматое облако. Оно закрыло звезды, и только две из них мерцали, вглядываясь в окутывающую землю ночь.

Два праздника в одном дне

   Осенью все чаще и чаще хмурые тучи прогибаются до того, что задевают крыши домов. Тогда между небом и землей остается совсем мало света, день становится похожим на вечер, а вечер на ночь.
   Год назад, когда Бориска был еще маленьким, в такой вот темный день мы стояли с ним у окна и смотрели на улицу. Мимо летел желтый лист и на темном фоне казался особенно ярким. Я подумал, что он похож на искру от вечернего костра, улетающую в темноту. Но Бориска вдруг сказал о нем, как о человеке: "Посмотри, дядя Саша, лист хорошо загорел за лето!"
   Мне понравились его слова, и я написал маленький стишок о листе. Но все забывал отдать Бориске. А теперь решил: пусть он прочтет и вспомнит, как мы с ним стояли у окна и смотрели на улицу. А там -

 
Лист зеленым был сначала.
Ветка долго лист качала.
Он смеялся, песни пел
и на солнце загорел.
 
 
Осень лист ветрами била.
- Отрывайся! -
говорила.
Оторвался. Полетел.
Но - летел и песни пел.
Больно было - он молчал,
будто боль не замечал.
 

   Я не забыл о загорелом листе еще и потому, что он, после слов Бориски, показался мне мужественным. Ведь бывают люди, которые любят рассказывать про свои болезни. Придет такой человек к тебе в гости и, вместо того чтобы поддержать веселый разговор, поговорить о разных интересных событиях, начинает жаловаться, рассказывает о прыщике, который вскочил у него на шее. Или о том, как сильно у него болел вчера живот. Или... Впрочем, болезней так много, что перечислять можно бесконечно. Рассказывать о них надо врачу, а не хозяевам, не гостям.
   Вот о чем я думал, когда шел к Бориске на день рождения. Он совпал с другим праздником - освобождением Сороки.
   Собираясь в гости, я надел свой самый лучший костюм и захватил подарки.
   Буку - стакан кедровых орехов.
   Сороке - блестящий кругляшок на цепочке.
   Бориске - коробку шоколадных конфет и металлического робота высотой в двадцать сантиметров. Робота совсем недавно подарили мне студенты электротехнического института. Я знаю, что подарки передаривать нельзя. Но лучшего подарка для Бориски никак не мог найти. А робот был очень хорош! Стоило включить, поднять вверх небольшой рычажок на его спине, как железный человечек шел вперед, останавливался, поворачивался, двигал руками. Внутри человечка находилась батарейка, что-то слегка гудело, а глаза - светились.
   Когда я пришел, Бука и Бориски дома не было. Они уехали искать Машеньку.
   А Сорока была дома. Она посмотрела с книжного шкафа без особого любопытства и на мое "здравствуй!" лишь слегка кивнула: "Здравствуй, мол, здравствуй, но я тебя не знаю".
   Борискина мама хлопотала на кухне.
   - Много гостей придет? - спросил я.
   - Никого не ждем больше,- ответила она, раскатывая тесто,- Борискины друзья еще на дачах.
   Я предложил помочь, но она сказала:
   - Нет, спасибо. Мне осталось только поставить в духовку пирог. Я немного задержалась с ним - хотела, чтобы он был горяченький, с пылу с жару. Вы, мужчины, побеседуйте пока без меня.
   И тогда мы с Борискиным папой сели в кресла и поговорили о последних новостях, о погоде и о том, как охраняется природа.
   - Здесь нельзя успокаиваться, - сказал он. - Вот если мы решим, что сделали всё,- это опасно. Тогда, боюсь, в один прекрасный день человечество со всей массой изобретенных им машин и написанных книг может оказаться среди пустыни.
   Он замолчал, а я представил себе сгрудившееся человечество в тени высоковольтной опоры. А вокруг - автомобили разных марок, шкафы с книгами...
   Тут появился Бориска.
   - Нашли Машеньку? - спросил папа.
   - Бук плохо запомнил дорогу,- сказал Бориска.- Завтра снова поедем. Обязательно найдем!
   Я поздравил Бориску с днем рождения и отдал подарки.
   - Ого! - воскликнул Бориска, схватив робота и не обращая никакого внимания на коробку конфет.
   - Он может ходить и смотреть, - пояснил я. - Надо только перевести в верхнее положение вот этот рычажок...
   Бориска моментально щелкнул рычажком.
   Глаза у робота вспыхнули зеленоватым светом, и он пошел по полу прямо на Бука - тот лежал, вытянувшись вдоль половицы.
   Бук всполошился. Перевернулся через спину, вскочил, хотел отпрыгнуть. Но сзади него была стена. Тогда он прыгнул вперед, налетел на робота и сбил его с ног. После этого он испугался еще больше, метнулся на кровать и спрятался за подушку.
   А робот остался лежать на полу. Глаза его горели. Ноги продолжали двигаться. Казалось, будто он выполняет одно из гимнастических упражнений, следя за тем, чтобы равномерно делать вдох-выдох, вдох-выдох...
   - Смотррите, смотррите, ха-ха-ха! - затрещала Сорока.- Нам подаррили физкультуррника. Надо поставить его на голову - тогда он еще смешнее станет болтать ногами.
   И она подскочила к нему. В этот момент роботу удалось встать.
   - Ой! - воскликнула Сорока и попятилась под кровать.
   - Уберрите, уберрите его подальше,- стрекотнула она оттуда.- К таким странным существам надо привыкать постепенно.
   Бориска выключил робота, поставил на книжную полку и спросил:
   - А как его зовут?
   Я не был готов к ответу на такой вопрос. У робота - так уж получилось! - не было имени. Когда я выступал у студентов, они подарили мне робота и ничего не сказали насчет имени. И сам я не догадался его как-нибудь назвать.
   Об этом я и хотел сказать Бориске. Но меня опередила Сорока.
   - Рразумеется, - довольно ехидно произнесла она, выходя из-под кровати на середину комнаты.- Рразумеется,- почти презрительно повторила она, поводя здоровым крылом в сторону книжной полки, - у него нет даже имени! Понимаете, он безымянный! Любую собаку зовут как-то. А у него нет никакого имени. Поэтому он и выглядит так странно, что у него нет даже крохотного имени!
   Сорока собиралась продолжать свою ехидную речь. И почувствовал: она хочет унизить робота, отыграться на нем за свой испуг. И сказал:
   - Не тарахти понапрасну. У робота есть имя. Его зовут Флаксом. Робот Флакс. Что ты теперь скажешь? Может, тебе не нравится его имя?
   - Не знаю...- растерянно стрекотнула Сорока и задумалась.
   Надо сказать, что и я немного растерялся. Никак не мог сообразить, почему именно так назвал робота. Просто мелькнуло в голове слово, которое показалось подходящим.