Романов Александр Юрьевич. Королев

   При очередном вечернем сеансе связи Королев снова вызвал Андрияна Николаева. Он хотел приятную информацию выслушать еще раз, да и узнать о самочувствии после титовских "роковых" шестого и седьмого витков. Именно после них космонавт-2 почувствовал известный дискомфорт - укачивание.
   Сергей Павлович думал: "Повторится ли подобное в этот раз? Может, это индивидуальная особенность Титова? В какой мере усиленные тренировки вестибулярного
   аппарата последующих космонавтов помогают им преодолеть "морскую болезнь"?
   - Я - "Заря". Как слышите меня? - начал традиционно С. П. Королев. Услышав негромкий голос Андрияна, спросил о главном: - Как переносите невесомость?
   Разумно осторожный космонавт-3 успокоил Сергея Павловича, сообщил ему, что "закончил уже восьмой виток, а неприятных ощущений не наблюдал". А потом добавил:
   - Резких движений много не делал, старался все делать плавно. Как учили, "Заря".
   - Спасибо, - поблагодарил Королев и добавил, что наблюдает Николаева на экране телевизора. - Вид мне ваш нравится. Желаю вам доброго полета!
   Так же успешно провел опыт по свободному плаванию в корабле и космонавт-4 Павел Попович. Это ободрило С. П. Королева. Но осталось все же в душе и небольшое сомнение. Нет, не в технике. В технике и на этот раз Главный конструктор не сомневался. А вот длительная невесомость? Сергей Павлович все время держал в поле зрения данные телеметрии, поступающие из космоса...
   Полет кораблей "Восток-3" и "Восток-4" завершился 15 августа. Космическое путешествие Андрияна Николаева продолжалось 96 часов. За это время он облетел Землю 64 раза, пройдя путь, равный 2640 тысячам километров. Павел Попович пробыл в космосе 71 час, 48 раз облетел Землю и налетал около 1980 тысяч километров. Почти трое суток "Восток-3" и "Восток-4" находились в совместном групповом полете. Программа полета, о которой С. П. Королев говорил задолго до организации эксперимента, выполнена полностью.
   - Полет космонавта Титова был глубокой пробой. Работа в космосе космонавтов Николаева и Поповича - новый важный шаг вперед, - так С. П. Королев охарактеризовал журналистам пресс-группы космодрома значение законченного эксперимента. - Теперь надо его закрепить и двинуться дальше. Космос нас хорошо принимает, - пошутил он.
   А вскоре, в ноябре 1962 года, с космодрома Байконур, как и задумал Совет главных конструкторов, в звездные просторы ушла автоматическая станция "Марс-1".
   - Вот мы и начали выполнять свой долг перед своими учителями, - с удовлетворением сказал Главный
   26* 403
   своим соратникам после старта. - Межпланетным сообщениям уготовано великое будущее.
   "Марс" дался нелегко. Проблемы вставали одна за другой. Ракета-носитель могла поднять вес не более тысячи килограммов, а ученым хотелось разместить на борту станции массу всяких приборов.
   "Не конкурс же объявлять. Может, снизить вес конструкции самой ракеты?" - размышлял Королев. Собрали проектантов, конструкторов, производственников. Долго спорили, выслушали много различных предложений, но разумных не нашли. Тогда Сергей Павлович предложил, как это иногда практиковалось в авиационных КБ:
   - Тому, кто сэкономит хотя бы один килограмм веса, выплачиваю премию-Большинство отнеслись к этому предложению как к шутке. Заметив это, Сергей Павлович иронически указал начальнику конструкторского отдела, что он не умеет зарабатывать деньги.
   - Пойдемте в механический цех к рабочим, я верю в их талант.
   Подошли к фрезеровщику, Сергей Павлович попросил его выбрать металл на фланце между отверстиями для болтов.
   - Можете сделать?
   - Могу, Сергей Павлович.
   Тут же на глазах у всех собравшихся фрезеровщик выполнил задание Главного.
   Сергей Павлович попросил взвесить стружку - около трех граммов.
   - Вот так-то. На граммах можно набрать десяток килограммов. А это все приборы, да не один.
   Фрезеровщику выплатили премию, а начальнику отдела Королев приказал выпускать изделие в облегченном виде.
   Специалисты понимали, что Королев планирует уже новый полет человека в космос. И в том, что это будет обязательно значительный вклад в науку, никто не сомневался.
   А Сергей Павлович для себя уже решил, что в космос пора отправлять экспедицию из трех человек, специалистов в различных областях науки. "Это не моя прихоть, это научная необходимость, техническая тоже. Хорошо бы понаблюдать за работой систем корабля и при
   боров непосредственно в космосе инженеру, участвующему в создании космической техники. Рассказы космонавтов о встрече с невесомостью - важное подспорье для медиков и биологов. Но лучше, если бы в космос слетал медик и, опираясь на собственный опыт, надлежащим образом проанализировал влиянии космических факторов на членов экипажа. Наиболее подходит для этих целей врач, овладевший профессией космонавта. Кто же возглавит экипаж и сможет управлять кораблем в полете? Этим человеком желательно иметь летчика со знаниями инженера. Пора проектировать новый корабль, чтобы разместить в нем экипаж из трех человек. А может, для этой цели стоит модернизировать "Восток"? У него есть неиспользованные резервы", - рассуждал долгими ночами Сергей Павлович.
   Зайдя как-то к проектировщикам, которые находились под его непосредственным руководством, Королев как бы вскользь спросил их:
   - Нет ли возможности разместить в спускаемом аппарате тех же размеров, что и у корабля "Восток", двух или даже трех космонавтов?
   - Нет, что вы, Сергей Павлович, - почти хором ответили проектанты, понадобится сразу три катапультируемых кресла. Да нет, просто физически им не хватит места-Сергеи Павлович возражать не стал. Этим разговором он просто хотел дать толчок мыслям и фантазиям проектантов. Сам-то он твердо знал, что катапультно-пара-шютный метод возвращения людей с орбиты годится лишь на первых порах.
   Потом Главный еще два-три раза возвращался к этому вопросу, и снова его убеждали, что нет, никак ни двух-, ни трехместный спускаемый аппарат из "Востока" не получается. Но Сергей Павлович не был бы Королевым, если бы отступил от этой задачи.
   Глава четвертая Мы отковали пламенные крылья.
   Инженерам летать. Все впервые. В открытый космос. Доля риска не дает покоя
   Космический корабль второго поколения трехместный "Восход" уже собирался в цехах ОКБ. В отличие от пилотируемых первенцев. "Восход" для повышения надежности получил дополнительный твердотопливный
   тормозной агрегат, новое приборное оборудование - вторую систему ориентации, усовершенствованные телевизионную и радиотехническую установки. Работали днем и ночью. Специалистов подгоняло желание самим слетать в космос. "Может быть, это буду я", - думал каждый из них и с удвоенной энергией брался за дело.
   Внешне "Восход" походил на "Восток", но жить и работать на борту планировалось трем космонавтам. При этом объем спускаемого аппарата оставался таким же. Чтобы поместить в корабле все необходимое оборудование и экипаж, пришлось отказаться от катапульт-ных устройств и одновременно от скафандров. Теперь космонавтам предстояло возвратиться на Землю в кабине спускаемого аппарата. Важнейшей технической новинкой явилась и система мягкой посадки.
   "Новый метод посадки корабля на поверхность Земли - это надолго, сказал как-то проектантам Сергей Павлович. - Но когда-нибудь мы вернемся к замыслу Фридриха Артуровича Цандера. Он мечтал о летательном аппарате, способном возвратиться из путешествия по безбрежным просторам космоса после входа в земную атмосферу как обычный самолет..."
   Нельзя не удивиться размаху мысли, научному дерзанию, устремленности Главного: еще не опробован "Восход", а он уже мечтал о более совершенном корабле. В этом весь Королев.
   Наземные испытания "Восхода" подходили к концу. Наступило время подумать об экипаже. Королев оставался верным слову: он потребовал, чтобы в состав его обязательно вошел инженер, непосредственный участник создания корабля. Симпатии Главного конструктора были на стороне кандидата технических наук К. П. Феоктистова.
   Воспитанник МВТУ имени Баумана, Константин Петрович еще юношей участвовал в минувшей войне, лучйе других сверстников знал цену жизни. Влюбленность в идеи космонавтики, талант и рассудительность склонили чашу весов в пользу этого инженера.
   ...Настал день, когда Главный конструктор вызвал к себе инженера Феоктистова.
   - Не передумали? - спросил он Константина Петровича, едва тот вошел в кабинет. - Врачи, к моему удивлению, сказали, что вы не так уж и здоровы. Главный маршал авиации Вершинин пошутил: "Потеснить
   наших хотите?!" Я ему ответил: "Нет, Константин Андреевич, хотим еще более упрочить союз инженеров и летчиков. В их союзе на Земле и в космосе вижу залог завтрашних успехов космонавтики". Вершинин согласился.
   - Спасибо, Сергей Павлович, - поблагодарил Феоктистов и пошел было к двери, но Главный жестом вернул его и, указав на стул, тяжело вздохнул:
   - Сам бы с удовольствием полетел. Да вот мешают возраст и "двигатель", - показал рукой на сердце. - А вы, инженеры, искусственное только обещаете. - Но тут же перешел на деловой, королевский, строго уверенный тон: - Хочу, Константин Петрович, чтобы вы поняли одну истину: летит не просто Феоктистов, которому я благоволю. - И не сдержавшись, рассмеялся: - Ну а что касается "стружек", которые я с вас снимал, не будьте на меня в обиде, это в интересах дела. С меня тоже крепко спрашивают там, наверху. Так вот, вернулся Королев к начатой теме разговора, - в полет собирается первый инженер, причем инженер-разработчик, так сказать, идеолог техники. Об этом не забывайте. Об остальном - ближе к полету. В Звездном городке ждут вас.
   Сергей Павлович встал из-за стола и, протянув инженеру руку, пожелал "ни пуха, ни пера".
   Некоторые специалисты пытались убедить академика в целесообразности прежнего подхода к подбору экипажа, то есть только из числа летчиков. С. П. Королев спросил их:
   - Вы не станете возражать, если в один прекрасный день в корабль сяду я?
   - Нет, конечно. Но ваш возраст...
   - Вот именно, - сухо ответил ученый. - Возраст и здоровье. Так вот настало время, когда должен - понимаете, должен! - лететь конструктор-разработчик и именно из моего конструкторского бюро. - И уже совсем категорически закончил: - Константин Петрович Феоктистов вместо меня. Считаю, что на этом можно закончить дискуссию о составе экипажа "Восхода".
   Мнение Главного поддержала и Государственная комиссия. Сергей Павлович был очень доволен. Воплощался в жизнь один из его главных принципов, сформулированных еще в годы увлечения планеризмом: "Самому строить, самому испытывать, самому летать".
   Итак, кандидатуру инженера утвердили. Встал вопрос - кто же будет командиром "Восхода"? Сергей Павлович предложил тридцатисемилетнего инженера-полковника Владимира Комарова, с которым он познакомился еще в 1960 году. Уже тогда в шутку Главный сказал: "Ну а вам, инженер-капитан, придется быть командиром многоместного корабля". Предложение Сергея Павловича приняли.
   Кто же будет третьим членом экипажа, гадали все. Астроном? Физик? Нет, это пока рано. Предложение Сергея Павловича о полете в космос врача поддержали В. И. Яздовский, В. В. Парин и О. Г. Газенко. Медик испытает на себе невесомость, перегрузки, понаблюдает за двумя "пациентами", за своим организмом, проведет нужные исследования. Вскоре Королев познакомился с двадцатисемилетним врачом Борисом Егоровым. Его он знал меньше других. Запросил документы, характеристики. И выяснил, что молодой врач прошел практическую пгсолу в научно-исследовательских институтах, занимающихся медико-биологическими проблемами космонавтики, научился прыгать с парашютом, входил в группу встречи космонавтов, возвращающихся из полета. Да и рекомендации получил солидные - от известных ученых психолога Ф. Д. Горбова и физиолога Н. Н. Гуров-ского, которых Сергей Павлович знал по совместной работе. "Подходит", - подумал Королев.
   Накануне предполетных тренировок в Центре подготовки космонавтов Главный пригласил к себе основной и дублирующий экипажи в конструкторское бюро. Их сопровождал недавно назначенный руководитель Центра подготовки космонавтов Герой Советского Союза Н. Ф. Кузнецов.
   - Бортинженер Константин Петрович хорошо знает корабль. Но его так же отлично обязаны знать вы, Владимир Михайлович, и вы, Борис Борисович, напомнил Королев Комарову и Егорову. - Принцип комплектования состоит в том, что каждый член экипажа в случае необходимости обязан заменить друг друга. Вы не просто командир экипажа или бортинженер, а вы не только врач по профессии, все вы прежде всего - космонавты. Это положение я полностью отношу и к вашему экипажу, Борис Валентинович, - обратился Главный к командиру дублирующего экипажа Волынову. - Всякое может случиться. Готовы должны быть все.
   27 А. романов 417
   Летом 1964 года Королевы посетили Чехословакию. Нина Ивановна надеялась, что Сергей Павлович хоть немного отдохнет, развеется. Самому же Королеву хотелось прежде всего ознакомиться с наукой, техникой, производственной жизнью страны.
   27 июня Королевы прилетели в Прагу, там их встретили представители ЦК КПЧ и посол Советского Союза Михаил Васильевич Зимянин. С аэродрома поехали на виллу "Конев", названную так в честь Маршала Советского Союза И. С. Конева, который останавливался в этом доме после того, как войска, руководимые им, вышвырнули фашистов из Праги. Эта вилла стала Глава пятая Нет преград человеческой мысли
   "Союзу" - быть. Вы оправдываете наши надежды. В неудержимом стремительном движении. Всегда в наших сердцах
   1965 год подходил к концу. "Удачный год" - так определил для себя Главный конструктор. Человек в открытом космосе побывал. Но сейчас все силы - "Союзу".
   Этот новый корабль задумывался и создавался Сергеем Павловичем исподволь, без особой огласки. Он давно решил построить многоцелевой летательный аппарат, рассчитанный на многолетнюю эксплуатацию. Разработка "Союза" повлекла за собой серьезную перестройку всего производства. Особое внимание пришлось уделить развитию приборостроения.
   Главный конструктор расширил деловые контакты почти с тремястами предприятиями, научно-исследовательскими, конструкторскими организациями, которые помогали ОКБ совершенствовать системы автономного управления, радиоуправления кораблем, наземное оборудование п многое другое.
   Как идет разработка "Союза"? Все ли заказано смежникам? Какие проблемы еще не решены? С этими вопросами Главный все чаще обращался к своим заместителям и начальникам отделов.
   Наконец родился первый образец-макет принципиально нового корабля, и С. П. Королев пригласил к себе, как всегда, тех, кому предстояло лететь на нем.
   В ОКБ приехали космонавты Ю. Гагарин, В. Комаров, Г. Береговой, Б. Волынов, Е. Хрунов, Г. Шонин, А. Фи-липченко, А. Горбатко, А. Шаталов, А. Николаев и инженеры, которые готовились к работе вне Земли.
   - Вот это машина, - не скрывая удовольствия, воскликнул Юрий Гагарин, войдя в цех. - Посмотри, Володя, - обратился он к Комарову, - побольше двух "Вос-токов".
   - Это "побольше", - рассмеялся Владимир Комаров, - стоило одному из разработчиков небольшой неприятности, правда, довольно смешной. Мне об этом рассказывали на совещании, где обсуждалась компоновка "Союза". Докладчик отстаивал минимальный объем жилого отсека корабля, фактически футляр. При этом он
   29* 451
   ссылался на отсутствие весового резерва ракет. Сергей Павлович, заботясь об удобствах космонавта, не согласился с проектантом. Но убедить его словами не смог. Тогда Главный встал из-за стола, отвел докладчика в угол кабинета, очертил вокруг него "пятачок" размером в днище отсека-варианта, предложенного им, и попросил его остаться там до конца совещания.
   - Ну и что?! - почти разом прыснули от смеха космонавты.
   - В конце совещания Королев спросил у докладчика:
   "Удобно ли? Судя по всему, ваше мнение изменилось?" Через некоторое время проектанты нашли способ уложиться в весовой дефицит.
   - Решение правильное, - заметил Георгий Береговой, известный летчик-испытатель, решивший стать космонавтом. - Ни от кого не тайна, что полет на "Восходе" втроем оказался сложнее, чем думалось. Похоже, в новом корабле несколько раздельных отсеков?
   - Разного назначения. - подтвердил Алексей Елисеев, инженер королевского ОКБ, недавно включенный в состав отряда космонавтов.
   Обратив внимание на раскинутые в стороны плоскости, напоминающие крылья стрекозы, склонный к шутке Виктор Горбатко не сдержался:
   - Крылышки-то можно бы поставить и потолще к этому фюзеляжу, того гляди обломятся.
   В этот момент из люка корабля появился К. П. Феоктистов. Поздоровавшись, сообщил:
   - Сергей Павлович немного задержится. Просил вас предупредить. Так что у вас есть время пофантазировать насчет "крылышек". А может, что-нибудь придумаете и поважнее, - без улыбки сказал инженер и ушел в другой конец цеха.
   Космонавты с жадностью набросились на новую машину. Стали прикидывать примерный ее вес, длину, общий объем: сосчитали количество иллюминаторов и не даметили, как подошел Главный конструктор.
   - Ну как? - спросил он своих гостей. Все разом повернулись к Королеву.
   - Трудно сразу опенить, - ответил за всех Владимир Шаталов.
   - И все-таки первое впечатление? - настаивал Королев.
   - Форма и размеры необычные, - сказал Георгий Шонин.
   - Иллюминаторов много, - обронил Борис Волынов.
   - Вы нам все расскажите сами, Сергей Павлович, - попросил дотошный Евгений Хрунов.
   - Успеем, Женя, - попытался погасить просьбу товарища Юрий Гагарин, жалея время Главного.
   - А почему "успеем", Юрий Алексеевич? - не согласился Королев и взглянул на часы. - В моем распоряжении целых двадцать пять минут. Что же я буду за хозяин, если, пригласив гостей, не угощу вас чем-нибудь новеньким? Машина, - показал на макет, - весит почти семь тонн, состоит из трех механически соединенных отсеков. Первые два - спускаемый аппарат и обитаемый орбитальный - предназначены для труда и отдыха космонавтов, а третий приборно-агрегатный - для размещения аппаратуры и оборудования основных систем космического корабля, обеспечивающих полет по заданной орбите и проведению нужных маневров. - Сергей Павлович, взглянув на космонавтов и довольный их реакцией, уточнил: - Прежде всего новый корабль многоцелевой и многоместный. В нем смогут летать экипажи из двух и трех человек. Но новость не в этом. На "Восходах" уже работали экипажи. Новшество в другом. Корабль имеет солнечные батареи, они намного увеличат его энергетические возможности. Это, в свою очередь, позволит разместить на борту различную энергоемкую аппаратуру для самых разнообразных исследований в области геофизики, астрономии, медицины и биологии. Ресурс всех систем корабля рассчитан примерно на 17 суток. Думаю, что вас как исследователей порадует это обстоятельство. Полеты с каждым днем будут все интереснее по своему содержанию для науки и для практических нужд народа.
   Пожалуй, впервые Сергей Павлович заговорил с космонавтами о практической пользе космонавтики. Они знали, что их полеты в космос стоят недешево, что пройдет немало времени, прежде чем их исследования на борту кораблей принесут стране, народу, науке реальную выгоду.
   - Пока наша с вами работа не дает явной отдачи. Но в большой науке всегда так было и так будет. Вспомним первые самолеты. Вначале они были просто зрелищем. Сам в детстве смотрел полет замечательного русского летчика Уточкина. И за "посмотреть" платили деньги. А ныне какова авиация? Без нее никуда. Да что вам говорить, сами лучше меня знаете. А мы вот с вами, пошутил Королев, - даже зрелища устраивать не можем.
   Но я верю: пройдет не так уж иного лет, и мы начнем возвращать государству, народу сторицей все, что у него взяли на космонавтику. Тогда народ нам скажет "спасибо" '.
   - А что за агрегат вот здесь, на торце отсека? - спросил у Главного Владимир Комаров.
   - Стыковочный агрегат. Важнейшее преимущество новой машины. С его помощью космический корабль может состыковаться с другим или целой космической системой. Таким образом, назначение этой машины - быть также транспортным средством. С его помощью мы освоим маршрут "Земля - Космос Земля", сможем доставлять Не борт орбитальной станции научное оборудование в соответствии с программой полета, менять экипажи, обеспечивать их питанием, возвращать на Землю ненужное и так далее. При необходимости экипаж такого корабля сможет прийти на помощь другому. Но вот настанет день, когда с орбиты будут возить и готовую продукцию, нужную землянам. - Переждав, пока космонавты осознают только что сказанное и обменяются впечатлениями, Сергей Павлович продолжал: - Спускаемый аппарат нового корабля обладает очень нужным аэродинамическим качеством. Спуск планируется управляемым, и перегрузки на космонавта при возвращении с орбиты уменьшатся в сравнении с "Востоком" и "Восходом" примерно в два раза.
   - А когда, Сергей Павлович, "Союз" войдет в строй? - задал вопрос Андриян Николаев.
   - Через годик-два, не раньше. Корабль посложнее, и осваивать его труднее, чем прежние. Моя просьба к вам:
   не затягивайте с учебой. Приходите к нам и на месте изучайте отдельные узлы и системы корабля.
   Королев замолчал, снова окинул добрым внимательным взглядом собравшихся. Ему нравились эти ладные парни, ступившие на тернистый путь космонавтики и сейчас, словно губка, впитывающие в себя каждое его слово. Главный видел в каждом из молодых летчиков будущего открывателя новых космических путей, мужественного испытателя новой техники, талантливого исследователя Вселенной, труженика, отдающего свои знания и энергию на пользу людям.
   ' По подсчетам советских экономистов, теперь каждый рубль, вложенный в космонавтику в соответствии с государственными планами экономического и социального развития, возвращает обществу свыше пятнадцати рублей.
   Вернувшись яз цеха в кабинет, Сергей Павлович почувствовал боль в сердце. Оно в последнее время беспокоило его все чаще. "Надо лечиться, решил Сергей Павлович. - А что же мои "сердечники"?" При ОКБ Королева уже действовало специальное конструкторское бюро по разработке медицинской аппаратуры. Его руководителем по совету Королева стал Евгении Васильевич Волчков. Он сумел привлечь к работе опытных конструкторов, талантливую молодежь - более шестидесяти человек. В числе их был и Владимир Аксенов, будущий
   космонавт СССР.
   Вскоре конструкторы создали новый вариант ИС. Эксперты-медики дали ему высокую оценку. Восемь месяцев непрерывно, без перебоев, успешно трудилось сердце, созданное разумом и руками человека, сердце, вживленное двум собакам. Это был первый в медицинской практике случай долговременной имплантации инородного тяжелого предмета в организм. Животные прекрасно себя чувствовали и погибли по причинам, не связанным с необычным опытом. В процессе использования ИС медикам стало ясно, что сердце человека, каким бы больным оно ни было, нельзя пока полностью заменить искусственным. Необходимо создать установку, хотя бы помогающую живому сердцу выполнять его работу.
   А. А. Вишневский обратился с новой просьбой к С. П. Королеву. В небольшом письме он с благодарностью отметил, что "общественное КБ Вашего предприятия создало ряд уникальных аппаратов", которые "с успехом были применены при лечении больных". Затем Александр Александрович попросил "возможно ускорить изготовление шести насосов (искусственное сердце), трех комплектов инструментов механического крепления "заплат" в сердце и четырех комплектов переходников...". На письме слева на углу наискосок Главный конструктор ракет и космических кораблей написал:
   "Т. Волчкову Е. В.
   Пр. Вас числа 27-28/Х дать мне необходимые данные
   по этому заказу.
   Очень бы его хотелось выполнить... 1965. Королев". Это была последняя "встреча" С. П. Королева с "сердечниками". В декабре 1965 года С. П. Королев работал на космодроме Байконур, руководил очередным запуском автоматической станции "Луна-8". Старт прошел успешно, и Главный улетел в Центр управления полетом, чтобы попытаться мягко посадить аппарат на лунную поверх
   ность. Но снова неудача. Все запущенные "Лунники" пролетали мимо Селены либо разбивались о ее твердь. Королев нервничал: не рассчитывал, что потребуется так много пусков, чтобы наконец добиться желаемого. Он мечтал о дне, когда космонавты привезут ему "лунный камень", да и только ли мечтал?!
   "Дождусь ли я этого? Опять сердчишко барахлит. Но я еще не старик. Шансы пожить, вероятно, есть. Хоть немного. Да вот еще слабость стала наваливаться, старею", - думал Сергей Павлович, возвращаясь в Москву.
   Сразу же по приезде пошел к врачу. Его принял видный хирург, академик Петровский.
   - Совсем разболелся. Сразу все старые болячки дали о себе знать. Но каюсь, как говорит моя жена, за здоровьем не слежу. Много работаю, не гуляю, не хожу пешком. Отсюда и все беды, я думаю. Беспокоит участившееся кровотечение... Вот пришел посоветоваться.
   - И правильно сделали. Раздевайтесь... После беглого осмотра врач сказал:
   - Не волнуйтесь, ничего опасного. Но маленькую операцию придется пережить - небольшое новообразование.
   - Вот это новость! Что же у меня?
   - Я же сказал, ничего серьезного, но надо обследоваться, тогда и уточним диагноз.
   - У меня много дел, самый ответственный период. Откладывать нельзя!
   - Вам и не придется откладывать. Это лишь звучит громко - операция. В действительности пустяк.
   - Ну если так...
   - Для подтверждения диагноза придется лечь в больницу на два-три дня. Больше не задержим вас, Сергей Павлович!