Страница:
- Ты знаешь, сколько ступеней на этой лестнице? - спросил Опанас.
- Нет.
- Десять маршей и 192 ступени. Остановившись на пятом марше, Опанас подвел Сергея поближе к парапету.
- Вот тут моего батьку солдаты поранили. Опанас рассказал, что его отец в 1905 году служил на броненосце "Потемкин". Вместе со всеми матросами он участвовал в восстании. Сергей с замиранием сердца слушал Опанаса, веря и не веря в то, что говорил он.
- Матросы высадились в Одессе. Их вышли встречать тысячи людей. Тут на лестнице появились солдаты
и начали стрелять. С той поры батя и хромает. Он рассказывал: "...все ступени были в крови".
Потрясенный рассказом Опанаса, придя домой, Сергей спросил отчима:
- Это правда, там, на лестнице... убивали?
- Правда. Это было при царе. Больше такого не
будет.
Но Баланин жестоко ошибся. В марте 1918 года контрреволюция в Одессе взяла верх. Советская власть пала... Город оккупировали по очереди румыны, французы, англичане, немцы. Они грабили жителей, жестоко расправлялись со всеми, кто боролся против них за восстановление Советской власти. Голод, холод, болезни царили повсюду. Сто граммов горохового хлеба, да и то не ежедневно, приносил Баланин домой. Картошка, выменянная на одежду, да полтарелки каши - вот и все, что подавалось на стол. Часто не бывало света, воды. Изредка выходя на улицу, Сергей узнавал от друзей, что смерть уносила то одного, то другого из его сверстников.
Однажды он увидел с балкона, как по улице вели избитых до полусмерти портовых рабочих. Они отказались выгружать оружие с английского судна. Сергей часто сидел на балконе в надежде увидеть Опанаса, который почему-то перестал заходить. Он скучал без него и решил сам пойти к нему. Но мать не разрешила. Тяжело вздохнув, с горечью сказала сыну:
- Нет больше Опанаса. Хлопчика убили... в порту. Вывешивал красное знамя.
- Опанаса? Убили? - Губы Сергея задрожали, и он разрыдался.
- Когда же все это кончится? - в отчаянии разводя руками, спрашивала мужа Мария Николаевна. - У меня больше нечего продавать и менять.
Прошел еще год, может, самый тяжелый.
И в феврале 1920 года кавалерийская дивизия Григория Котовского вместе с другими частями Красной Армии разгромила последние остатки интервентов и контрреволюции. Вся трудящаяся революционная Одесса взялась за оружие. 8 февраля город навсегда стал советским. Задымили хлебопекарни, постепенно налаживалось отопление, вошел в строй водопровод. Но электроэнергии не хватало - вечером и ночью Одесса часто погружалась в кромешную тьму.
Школы все еще не работали. Сергею уже исполнилось тринадцать лет. Он повзрослел, посерьезнел, стал
шире в плечах, походка сделалась энергичной. Сергей продолжал заниматься дома, но все чаще думал о небе, хотелось летать, строить летательные аппараты. Зная склонности пасынка, Григорий Михайлович записал его в модельный кружок портового клуба. Мальчик был очень рад, занимался с увлечением, читал статьи по авиации, авиамоделированию и конструированию. Как-то раз в библиотеке он натолкнулся на книги и журналы, рассказывающие о зарождении авиации планеризма. И неожиданно для себя Сережа понял, что планер - самый доступный путь в небо, и загорелся желанием построить его.
В 1921 году в Одессе появился отряд гидросамолетов ГИДРО-3 Главного управления Военно-Воздушного Флота. Летчики его не только охраняли границы Родины, но и оказывали помощь судам, терпящим бедствие, участвовали в маневрах, проводимых командованием, вели разведку, корректировку артиллерийских стрельб. Сергей с замиранием сердца наблюдал всегда за их полетом над морем и, конечно же, мечтал хоть раз подняться на них в небо. Случай свел его с механиком Гидроотряда Василием Долгановым, который был старше Сергея года на четыре. Сережа с удивлением смотрел, как его новый знакомый, ловко орудуя ключами, копался в моторе, при этом подробно объяснял ему, что к чему. Так Сережа Королев прослушал первую "лекцию" об авиационном моторе. Вслед за "лекцией" началась и "практика". Отныне все летнее время он проводил в Гидроотряде, помогая готовить самолеты к полетам. Строгий начальник Гидроотряда Александр Васильевич Шляпников - участник штурма Зимнего дворца и гражданской войны, влюбленный в свое дело, благоволил к каждому, кто, как и он, любил авиацию. Ему понравился крепко сложенный, упорный, судя по всему, четырнадцатилетний подросток. Королев, быстро изучив мотор, стал незаменимым, безотказным помощником. За это его полюбили все механики и летчики.
В Одессе, как и по всей стране, стали открываться профессиональные различные технические школы. Советская власть считала нужным вместе с общим средним образованием дать юношам и девушкам и профессию. Так, школе No 1, со строительным уклоном, разместившейся в бывшей гимназии на Старопортофранковской улице, поручалось готовить кровельщиков, штукатуров, черепичников, каменщиков, плотников. К преподаванию в стройпрофшколе привлекались сильные педагоги.
В конце июня 1922 года пришел поступать в эту школу и пятнадцатилетний Сергей Королев. Александр Георгиевич Александров, завуч школы, лично принимал каждого нового ученика. Перед ним стоял среднего роста темноволосый паренек, с карими лучистыми глазами, одетый не бог весть как - в светлые полотняные брюки, такую же куртку.
- Как вас зовут?
- Королев Сергей Павлович. - И, смутившись, тут же поправился: Королев Сергей.
Назвав свое имя, отчество, Александров спросил Королева, где тот учился, сколько классов окончил. Не удивился, услышав, что юноша занимался самообразованием дома, под руководством матери-учительницы. Таких юношей с домашними знаниями было в ту пору много.
- Прежде чем решить, в какой класс принять вас, Сергей Королев, придете держать небольшой экзамен. Заявление и документы занесите завтра...
В сентябре 1922 года в стройпрофшколе в предвы-пускном классе появился новый ученик. В первый же день во время урока математики - а его вел классный руководитель, старший преподаватель строительного института Федор Акимович Темцуник - педагог решил познакомиться с новичком и вызвал Сергея Королева к доске.
- Ну-с, молодой человек, решите-ка нам вот эту задачку с двумя неизвестными, - и написал ее на доске.
Сергей нахмурился, под взглядом четырех десятков глаз своих одноклассников почувствовал себя скованно. Потом взял мел и, повернувшись спиной к классу, начал неторопливо решать. Пример был не из легких, но Королев справился с ним. Сказались уроки Григория Михайловича. Темцуник остался доволен.
- А теперь контрольная, - обратился он к классу. - Хочу проверить, не выветрилось ли у вас из головы все, чему учили вас до меня?
В перемену Сергея окружили одноклассники. Так появились у него первые друзья: Жора Калашников, Валерий Божко, Ксана и Юрий Винцентини, Володя Бауэр.
Во время перемены Темцуник проверил все контрольные и на втором уроке раздал их ученикам.
- Да, кое у кого ветерок повымел многое. Но страшного ничего нет. Восстановим.
Сергей Королев в контрольной допустил одну незначительную ошибку, очень волновался...
Учился Сережа прилежно, увлеченно. Все контрольные по математике он, как правило, писал без единой ошибки. При встрече с Марией Николаевной, пришедшей к классному руководителю узнать, как учится се сын, Темцуник сказал ей: "Парень с царем в голове".
Был доволен им и преподаватель черчения Александр Николаевич Стилинауди.
- Ватман, ватман, - сердился обычно учитель, когда видел неграмотно, да еще неряшливо выполненный чертеж. - А вот Королев на оберточной бумаге чертеж сделал. Смотрите. Преотличнейшая работа, - и приколов чертеж к доске, выговаривал нерадивому ученику: - Такой прекрасный ватман загубили.
Физика Владимира Петровича Твердого, доцента политехнического института, учащиеся побаивались. Характер у него был под стать фамилии, но читал он свой предмет очень интересно, а потому пользовался у учащихся большим уважением. Любил учеников, активных па уроке. Королев же отвечать не набивался. Твердый недолюбливал "пассивных". Но однажды в присутствии А. Г. Александрова, когда чуть ли не весь класс получил двойки за неумение вычертить на доске принципиальную схему телефона и объяснить ее, Владимир Петрович, к удивлению своему, увидел решительно поднятую руку Королева.
- Ты? - невольно вырвалось у преподавателя. - Ну иди!
Королев вышел к доске, взял мелок и за несколько минут уверенно вычертил злополучную схему и подробно объяснил ее.
- Высший балл, - похвалил Твердый ученика, но не отпустил его, а начал экзаменовать чуть ли не по всему курсу не только физики, но и математики. Класс выжидательно притих.
Королев как-то сжался... и, ответив на несколько вопросов, вдруг взбунтовался:
- Больше отвечать не буду. Это не по программе. Твердый в ответ весело рассмеялся. Таким его класс
еще никогда не видел. Подошел к ученику и легко за
плечи повернул лицом к себе.
- Если ты, Королев, захочешь поступать к нам в политехнический институт, считай, что сдал экзамен по моему предмету.
В классе поднялся невообразимый шум, все бросились к Королеву. Твердый еле-еле утихомирил учеников.
3 А. романов 33
Но Сережа Королев вовсе не считал математику или физику, черчение, сопротивление материалов, строительное дело своими любимыми предметами. Он очень любил читать, но об этом почти никто не знал. Сергей в свои шестнадцать лет был очень начитанным. Прекрасная память хранила целые страницы из прочитанных произведений Шевченко, Пушкина, Толстого.
Все это время он не прерывал знакомства с Васей Долгановым и летчиками из Гидроавиационного отряда. Очень хотелось юному механику побывать в воздухе, послушать, как там работает двигатель, подготовленный к полету его руками. Помог ему в этом все тот же Вася Долганов, с которым они, несмотря на разницу лет, стали друзьями. Вася был в отряде на особом положении летал с самим командиром отряда. Долганова в отряде все любили и уважали. По его протекции Сергей однажды побывал в воздухе, да еще в гидросамолете, который вел сам командир. И Королев решил стать летчиком. Вскоре за Сергеем закрепилась слава настоящего механика. Случилось так, что какому-то летчику не с кем было лететь, Шляпников указал на Королева: "Вот тебе готовый механик".
Теперь полет следовал за полетом. Летали и утром и вечером. Сергей никогда не отказывался от полетов.
Но было еще одно пристрастие у Сергея Королева. Он любил работать в школьной производственной мастерской у Константина Гавриловича Вавизеля. Продавая свое "производство" по изготовлению деревянных шкивов стройпрофшколе, он, прежний его хозяин, поставил единственное условие: "оставить его в школе мастером производственного обучения".
Учащиеся делали на продажу деревянные лопаты, грабли, топорища, наличники для окон, колеса. Деньги поступали в фонд школы. Сергей уверенно стоял за токарным станком, вытачивая вещи сложной конфигурации. Рубанок в его руках снимал длинную, вьющуюся в кольцо стружку - признак хорошо отлаженного инструмента и мастерства столяра. Мастеря шкатулку для сверл, Королев применил фигурный шип. Отполированная, покрытая лаком шкатулка заняла почетное место на школьной выставке. Вавизель называл любимого ученика на французский лад "Серж" и уговаривал его: "Оставайся у меня... Я тебе, Серж, все секреты дерева открою. Краснодеревщик из тебя выйдет, каких Одесса не видела".
Столярная "школа" К. Г. Вавизеля очень пригодилась Сергею, когда он начал строить планеры!
Занятия в школе требовали от Сергея особой организованности. Он умело делил свободное время между математическим и астрономическим кружками, гимнастической и боксерской секциями спортклуба "Сокол", музыкальными и литературными вечерами. Успешно сдав годовые экзамены, перешел в последний класс строй-профшколы.
Начались летние каникулы. И Королев снова зачастил в Гидроотряд.
В 1923 году Советское правительство обратилось к народу с призывом построить свой воздушный флот. Повсюду появились плакаты: "Трудовой народ строй воздушный флот!", "Пролетарий, на самолет!", "Даешь мотор!". В том же году было образовано Общество друзей воздушного флота (ОДВФ). Оно ставило перед собой большую цель - всячески пропагандировать авиацию, оказывать практическую помощь в строительстве авиационных заводов, содействовать вовлечению молодежи в парашютный и планерный спорт, в учебные заведения, готовящие специалистов-самолетостроителей и летчиков для Воздушного флота. На Украине родилось Общество авиации и воздухоплавания Украины и Крыма (ОАВУК).
Сережа сразу стал членом этого общества. В то же время он начал заниматься в одном из его планерных кружков. Вместе со всеми Королев собирал средства на самолет "Одесский пролетарий", который впоследствии вошел в украинскую эскадрилью имени Ильича.
Как-то Сергей опоздал к ужину. Войдя в комнату, вскинул руку к виску и отрапортовал:
- На заводе читал лекцию рабочим.
- Что ты им мог читать? - удивилась мать.
- Лекцию по планеризму. Я ведь инструктор кружков по планеризму.
- А я этого не знала, - сказала мать.
Целый месяц по два раза в неделю читал Сережа Королев лекции рабочим.
Знания по планеризму, истории авиации юноша приобрел самостоятельно, читая все книги, которые только мог достать. За последнее время он прочел их массу, только на немецком языке - двадцать шесть. Немецкий
З*
язык Сергей Королев знал довольно прилично благодаря своему преподавателю Готлибу Карловичу Аве, который все уроки в стройпрофшколе вел только на немецком языке. Сергей не без помощи отчима, в совершенстве знавшего немецкий, стал лучшим учеником Аве. Отметка "зер гут" прочно закрепилась за Сергеем, а знание языка - на всю жизнь. Авиация все больше захватывала Сергея Королева. С детства привыкнув действовать обстоятельно, Сергей решил еще больше углубить свои знания в этой области, и поэтому поступил сначала на курсы пропагандистов авиации, а в ноябре 1923 года на курсы теории и практики проектирования летательных аппаратов. Лекции по конструкции самолетов читал там командир истребительного авиаотряда "Истро-2" Василий Константинович Лавров. Сергей Королев к этому времени уже изучил стенографию, тщательно записывал эти лекции. Окончив курсы, Сергей сразу потянулся к практической деятельности. И тут ему повезло. Он узнал, что в мастерских ОАВУК начинается строительство планера конструкции знаменитого военного летчика К. К. Арцеулова, и принял участие в работе над ним.
Однажды, придя домой после занятий в планерном кружке, Сергей, как обычно, застал отчима склонившимся над чертежной доской. Григорий Михайлович занимался проектированием различных погрузочно-разгрузоч-ных средств. Сергей не раз любовался его чертежным искусством.
- Нелегко создать новую машину? - неожиданно спросил Сергей.
- Ты это к чему? - впервые пасынок заинтересовался его делами.
- Да так. Просто вижу, как много вы работаете дома. Гора технических книг, журналов.
- Это чтобы не изобретать колеса, а во-вторых, использовать, если ты даже создаешь и оригинальную машину, то, что уже есть в практике. Зачем, например, к новой конструкции транспортера заново изобретать мотор.
- А если ваш новый транспортер старый мотор не потянет? - возразил Сергей.
- Тогда понадобится другой. Но пусть его разрабатывает специалист в области моторостроения,
- Кооперация.
- Верно, Сергей.
- Еще большая при строительстве самолета?
- Самолет - это сложение энергий, мастерства и таланта многих. Идея может принадлежать одному, но разработка отдельных элементов его - многим специалистам.
- А построить планер? - не дослушав до конца, спросил Королев.
- Вот ты о чем! - усмехнулся Григорий Михайлович, и, оставив чертежи, подошел к Сергею. - Это большой разговор, и, не скрою, приятный для меня.
Беседа продолжалась долго. Отчим поддержал замысел Сергея о проектировании планера, пообещал помочь ему, если он этого захочет. Но тут же предупредил:
- Ты должен до всего дойти своим умом. Помни:
расчеты - это не школьные задачки. Это высшая математика. И не обижайся, конструктор будущего самолета или планера - это человек, хоть немного, да отмеченный перстом божьим. Без этого даже отличные знания в таком творческом деле, как конструирование, мало чего стоят. Но и без них никуда.
И Сергей с головой ушел в работу по воплощению своего замысла. В апреле 1924 года он участвует в заседаниях первой конференции планеристов Одессы. Позже Королева избирают заместителем председателя объеди-невного кружка, получившего название Черноморской авиагруппы безмоторной авиации.
А в это время в Москве в мае произошло событие, весьма важное для истории космонавтики: основано Общество изучения межпланетных сообщений (ОИМС). У истоков его стояли слушатели Военно-воздушной академии В. П. Каперский, М. Г. Лейтензен, М. А. Резунов. В общество входило около 200 человек. Почетными членами его избрали Ф. Э. Дзержинского, К. Э. Циолковского, горячо приветствовавшего энтузиастов. Первый пункт устава общества четко определил задачи: "...работа по осуществлению заатмосферных полетов с помощью реактивных аппаратов и других научно обоснованных средств".
Подобное общество стало первым в мире. Оно объединило вокруг проблем космонавтики немало талантливых ученых, инженеров, конструкторов, содействовало популяризации идей ракетостроения и космоплавания, готовило почву для создания организаций, способных обогатить теорию и практику зарождающегося ракетостроения.
Как-то отчим Сергея, читая газету "Известия" Одесского губкома КПБУ за 18 мая, заметил статью под броским названием "Завоевание Землей Луны 4 июля 1924 г.". Автор ее не соглашался с американским ученым Робертом Годдардом, утверждающим возможность достичь Луны ракетой-снарядом, созданной им. Он разъяснял, что осуществить подобный полет можно, только опираясь на идеи К. Э. Циолковского о многоступенчатой ракете.
- Прочитай, Сергей, прелюбопытная статья.
Прочитав статью без особого интереса, Сергей спросил отчима, кто ее написал. Тот ответил, что не знает и подпись "В. Глушко" встречает в газете впервые: "Наверное, кто-то из ученых".
Статья неизвестного автора в одесской газете и образование нового общества в Москве между тем отражали растущий интерес человечества к окружающему его звездному миру. Жажда познания внеземного пространства никогда не угасала, но в конце XIX и в начале XX веков интерес этот усилился. Его подпитывали писатели-фантасты. Овладевая умами, они способствовали появлению научных и технических идей. Не без их влияния мало кому известный русский исследователь К. Э. Циолковский в результате многолетних поисков создал классический труд "Исследование мировых пространств реактивными приборами", опубликовав его в 1903 году. В нем ученый впервые в истории человечества разработал теорию реактивного движения и на ее основе показал, что ракета на жидком топливе предложенной им схемы способна достичь скорости, необходимой для преодоления земного тяготения.
Известно, как часто неизмеримо велико расстояние от фантастики до теоретического обоснования, от него - до технического расчета и тем более до ее реализации-свершения. Но, к счастью для Циолковского, пришел в Россию революционный октябрь 1917 года. Он ускорил осуществление дерзновенных замыслов Константина Эдуардовича. Наука и техника получила у народной власти самую широкую поддержку. Уже в апреле 1918 года В. И. Ленин написал "Набросок плана научно-технических работ", положивший начало общегосударственной системе планирования науки. Именно в эти годы принимается решение об открытии Центрального аэрогидрдинамического института (ЦАГИ) во главе с "отцом русской авиации" профессором Н. Е. Жу
ковским, издается декрет о создании Физической лаборатории, на базе которой в дальнейшем был образован Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн. Получает ленинскую поддержку Нижегородская лаборатория, разрабатывающая вопросы радиогазеты без бумаги и расстояний. Тогда же закладываются основы организации Института теоретической астрономии, начинает исследования первая в стране ракетная организация инженера Н. И. Тихомирова. В поле зрения В. И. Ленина находились идеи многие ученых, инженеров, в том числе Ф. А. Цандера и К. Э. Циолковского. Еще в ноябре 1921 года Председатель Совнаркома скрепил своей подписью документ о назначении калужскому провидцу пожизненной усиленной пенсии. Этот акт явился официальным признанием государством рабочих и крестьян заслуг К. Э. Циолковского перед Родиной.
Народ строил новую жизнь. Строил и мечтал. Он уже мысленно видел очертания новостроек, ставших ныне символами созидательной мощи - Днепрогэса и Туркси-ба, Харьковского тракторного и "Уралмаша", первых машинотракторных станций и совхозов, сельхозартелей, каналов, корпусов учебных, научных институтов, конструкторских бюро. Небо и космос не отделялись от земных дел. В те уже далекие от нас годы люди всех возрастов зачитывались фантастической повестью "Вне Земли" К. Э. Циолковского и особенно романом А. Толстого "Аэлита". К кинотеатрам и клубам, где показывали фильм этого же названия, выстраивались длинные очереди. Зрители горячо аплодировали инженеру Мстиславу Лосю и недавнему красноармейцу Алексею Гусеву, отважившимся отправиться на Марс. Это фантастика. Но жил реальный Лось, разработавший космический корабль-аэроплан - наш соотечественник Фридрих Артурович Цандер, последователь идей Циолковского. Другой инженер, Юрий Васильевич Кондратюк, теоретик космонавтики, обдумывал труд "Тем, кто будет читать, чтобы строить". Но Сергей Королев не читал еще ни Циолковского, ни Цандера, ничего не слышал о Кондратюке. Все они войдут в его жизнь позднее, снискав его глубокое уважение. Будущему их последователю всего семнадцать лет, и его неудержимо влечет к себе авиация..,
8 июля 1924 года у учащихся 1-й Стройпрофшколы началась производственная практика. Не пройдя ее, Ко
ролев, как в все, не вмел права получать документ об образовании. Выпускной класс разбили на групиы, сохранив добровольность. Сергей не долго раздумывал, в какую бригаду идти: конечно же, в ту, где его закадычные друзья и красавица Ксана Винцентпни, к которой он неравнодушен с первого дня появления в школе. С братом ее Юрием он дружит, и это дает ему право часто бывать в желанном доме.
Бригаде предстояло отремонтировать черепичную крышу одного из зданий медицинского института. Вместе с мастером-черепнчником Ефимом Леонтьевичем Кв" г-ченко учащиеся поднялись на крышу. С ее ската, выходящего на улицу, словно кто-то нарочно "смыл" большую часть кровли и перебил всю обрешетку. Квитче'нко подозвал к себе Винцентини и Калашникова.
- Вот вам рулетка. Обмерьте всю площадь крыши, подсчитайте примерно, сколько понадобится черепицы, а я тем временем схожу и разузнаю насчет теса, - и ушел.
День был на редкость жаркий, но на высоте немного прохладнее. Ребята расселись на коньке крыши, недалеко от трубы. С четвертого этажа перед ними расстилался город, и где-то далеко па горизонте белесое небо сливалось с темно-зеленым морем.
- Красиво-то как! - восхищалась Ксана. - Я никогда не поднималась так высоко.
- Займись-ка лучше делом, - напомнил Сергей Королев.
Вместе с Жоржем Калашниковым Ксана стала выполнять поручение мастера. Дыр оказалось гораздо больше, чем показалось на первый взгляд. К концу обмера вернулся мастер. Он принес несколько образцов черепицы. Они были другой марки и не подходили к прежним.
- Так я и думал, - сокрушался мастер. - Что будем делать?
За всех ответил Королев:
- Надо старую черепицу аккуратно снять. Ею мы застелим один скат крыши, а второй покроем той, что получим.
- У тебя, Королев, котелок варит! - похлопав школьника по плечу, не без изумления воскликнул Квит-ченко. - Подрастешь, из тебя добрый прораб выйдет. Назначаю тебя своим заместителем.
Королев был польщен. И тут же взялся за дело. Первый день ушел на раскрытие крыщи. Старую черепицу снимали, сортировали и аккуратно складывали. Порой мешала излишняя суета. Это Сергею на понравилось. И он составил план, по которому каждый делал свое дело, помогая друг другу. С того дня Сергея звали не иначе, как "прораб".
На второй день мастер привез лес для обрешетки, инструмент, гвозди. Навыки, полученные в мастерской под руководством старого Вавлзеля, ребятам очень пригодились. Вскоре с обрешеткой покончили и взялись за черепицу.
За две недели бригада молодых строителей закончила ремонт крыши, и институтский завхоз, придирчиво осмотрев всю кровлю, остался доволен. Подписал справку об окончании работ, а также счет, пообещав в ближайшие дни перечислить заработанные деньги стройпрофшколе.
Ефим Квитченко пожал ребятам руки, распрощался, а Королеву посоветовал:
- Иди в строители, Сергей. Всегда на воздухе, и каждый дом, построенный тобой, - доброе дело людям. А ради этого стоит жить...
- И я так же думаю, -- ответил Королев, заканчивая делать из бумаги голубя. - Я буду строителем... но только самолетов, - и ловко запустил голубя в небо. Он вначале взмыл вверх, а потом, увлеченный потоком воздуха, будто планер, сделал один вираж за другим и под аплодисменты ребят затерялся вдали.
- Вот так полетит и мой первый планер, марки СК. Немногие тогда знали, что Сергей завершал уже проектирование планера.
Мария Николаевна в душе была против увлечения Сергея планеризмом, надеясь, что с годами оно пройдет само. Но интересы сына все сильнее связывались с авиацией, и это тревожило ее. Она поделилась своими опасениями с Григорием Михайловичем. Обычно муж не вмешивался в отношения матери и сына. Считал это неуместным. Начала разговор Мария Николаевва:
- Нет.
- Десять маршей и 192 ступени. Остановившись на пятом марше, Опанас подвел Сергея поближе к парапету.
- Вот тут моего батьку солдаты поранили. Опанас рассказал, что его отец в 1905 году служил на броненосце "Потемкин". Вместе со всеми матросами он участвовал в восстании. Сергей с замиранием сердца слушал Опанаса, веря и не веря в то, что говорил он.
- Матросы высадились в Одессе. Их вышли встречать тысячи людей. Тут на лестнице появились солдаты
и начали стрелять. С той поры батя и хромает. Он рассказывал: "...все ступени были в крови".
Потрясенный рассказом Опанаса, придя домой, Сергей спросил отчима:
- Это правда, там, на лестнице... убивали?
- Правда. Это было при царе. Больше такого не
будет.
Но Баланин жестоко ошибся. В марте 1918 года контрреволюция в Одессе взяла верх. Советская власть пала... Город оккупировали по очереди румыны, французы, англичане, немцы. Они грабили жителей, жестоко расправлялись со всеми, кто боролся против них за восстановление Советской власти. Голод, холод, болезни царили повсюду. Сто граммов горохового хлеба, да и то не ежедневно, приносил Баланин домой. Картошка, выменянная на одежду, да полтарелки каши - вот и все, что подавалось на стол. Часто не бывало света, воды. Изредка выходя на улицу, Сергей узнавал от друзей, что смерть уносила то одного, то другого из его сверстников.
Однажды он увидел с балкона, как по улице вели избитых до полусмерти портовых рабочих. Они отказались выгружать оружие с английского судна. Сергей часто сидел на балконе в надежде увидеть Опанаса, который почему-то перестал заходить. Он скучал без него и решил сам пойти к нему. Но мать не разрешила. Тяжело вздохнув, с горечью сказала сыну:
- Нет больше Опанаса. Хлопчика убили... в порту. Вывешивал красное знамя.
- Опанаса? Убили? - Губы Сергея задрожали, и он разрыдался.
- Когда же все это кончится? - в отчаянии разводя руками, спрашивала мужа Мария Николаевна. - У меня больше нечего продавать и менять.
Прошел еще год, может, самый тяжелый.
И в феврале 1920 года кавалерийская дивизия Григория Котовского вместе с другими частями Красной Армии разгромила последние остатки интервентов и контрреволюции. Вся трудящаяся революционная Одесса взялась за оружие. 8 февраля город навсегда стал советским. Задымили хлебопекарни, постепенно налаживалось отопление, вошел в строй водопровод. Но электроэнергии не хватало - вечером и ночью Одесса часто погружалась в кромешную тьму.
Школы все еще не работали. Сергею уже исполнилось тринадцать лет. Он повзрослел, посерьезнел, стал
шире в плечах, походка сделалась энергичной. Сергей продолжал заниматься дома, но все чаще думал о небе, хотелось летать, строить летательные аппараты. Зная склонности пасынка, Григорий Михайлович записал его в модельный кружок портового клуба. Мальчик был очень рад, занимался с увлечением, читал статьи по авиации, авиамоделированию и конструированию. Как-то раз в библиотеке он натолкнулся на книги и журналы, рассказывающие о зарождении авиации планеризма. И неожиданно для себя Сережа понял, что планер - самый доступный путь в небо, и загорелся желанием построить его.
В 1921 году в Одессе появился отряд гидросамолетов ГИДРО-3 Главного управления Военно-Воздушного Флота. Летчики его не только охраняли границы Родины, но и оказывали помощь судам, терпящим бедствие, участвовали в маневрах, проводимых командованием, вели разведку, корректировку артиллерийских стрельб. Сергей с замиранием сердца наблюдал всегда за их полетом над морем и, конечно же, мечтал хоть раз подняться на них в небо. Случай свел его с механиком Гидроотряда Василием Долгановым, который был старше Сергея года на четыре. Сережа с удивлением смотрел, как его новый знакомый, ловко орудуя ключами, копался в моторе, при этом подробно объяснял ему, что к чему. Так Сережа Королев прослушал первую "лекцию" об авиационном моторе. Вслед за "лекцией" началась и "практика". Отныне все летнее время он проводил в Гидроотряде, помогая готовить самолеты к полетам. Строгий начальник Гидроотряда Александр Васильевич Шляпников - участник штурма Зимнего дворца и гражданской войны, влюбленный в свое дело, благоволил к каждому, кто, как и он, любил авиацию. Ему понравился крепко сложенный, упорный, судя по всему, четырнадцатилетний подросток. Королев, быстро изучив мотор, стал незаменимым, безотказным помощником. За это его полюбили все механики и летчики.
В Одессе, как и по всей стране, стали открываться профессиональные различные технические школы. Советская власть считала нужным вместе с общим средним образованием дать юношам и девушкам и профессию. Так, школе No 1, со строительным уклоном, разместившейся в бывшей гимназии на Старопортофранковской улице, поручалось готовить кровельщиков, штукатуров, черепичников, каменщиков, плотников. К преподаванию в стройпрофшколе привлекались сильные педагоги.
В конце июня 1922 года пришел поступать в эту школу и пятнадцатилетний Сергей Королев. Александр Георгиевич Александров, завуч школы, лично принимал каждого нового ученика. Перед ним стоял среднего роста темноволосый паренек, с карими лучистыми глазами, одетый не бог весть как - в светлые полотняные брюки, такую же куртку.
- Как вас зовут?
- Королев Сергей Павлович. - И, смутившись, тут же поправился: Королев Сергей.
Назвав свое имя, отчество, Александров спросил Королева, где тот учился, сколько классов окончил. Не удивился, услышав, что юноша занимался самообразованием дома, под руководством матери-учительницы. Таких юношей с домашними знаниями было в ту пору много.
- Прежде чем решить, в какой класс принять вас, Сергей Королев, придете держать небольшой экзамен. Заявление и документы занесите завтра...
В сентябре 1922 года в стройпрофшколе в предвы-пускном классе появился новый ученик. В первый же день во время урока математики - а его вел классный руководитель, старший преподаватель строительного института Федор Акимович Темцуник - педагог решил познакомиться с новичком и вызвал Сергея Королева к доске.
- Ну-с, молодой человек, решите-ка нам вот эту задачку с двумя неизвестными, - и написал ее на доске.
Сергей нахмурился, под взглядом четырех десятков глаз своих одноклассников почувствовал себя скованно. Потом взял мел и, повернувшись спиной к классу, начал неторопливо решать. Пример был не из легких, но Королев справился с ним. Сказались уроки Григория Михайловича. Темцуник остался доволен.
- А теперь контрольная, - обратился он к классу. - Хочу проверить, не выветрилось ли у вас из головы все, чему учили вас до меня?
В перемену Сергея окружили одноклассники. Так появились у него первые друзья: Жора Калашников, Валерий Божко, Ксана и Юрий Винцентини, Володя Бауэр.
Во время перемены Темцуник проверил все контрольные и на втором уроке раздал их ученикам.
- Да, кое у кого ветерок повымел многое. Но страшного ничего нет. Восстановим.
Сергей Королев в контрольной допустил одну незначительную ошибку, очень волновался...
Учился Сережа прилежно, увлеченно. Все контрольные по математике он, как правило, писал без единой ошибки. При встрече с Марией Николаевной, пришедшей к классному руководителю узнать, как учится се сын, Темцуник сказал ей: "Парень с царем в голове".
Был доволен им и преподаватель черчения Александр Николаевич Стилинауди.
- Ватман, ватман, - сердился обычно учитель, когда видел неграмотно, да еще неряшливо выполненный чертеж. - А вот Королев на оберточной бумаге чертеж сделал. Смотрите. Преотличнейшая работа, - и приколов чертеж к доске, выговаривал нерадивому ученику: - Такой прекрасный ватман загубили.
Физика Владимира Петровича Твердого, доцента политехнического института, учащиеся побаивались. Характер у него был под стать фамилии, но читал он свой предмет очень интересно, а потому пользовался у учащихся большим уважением. Любил учеников, активных па уроке. Королев же отвечать не набивался. Твердый недолюбливал "пассивных". Но однажды в присутствии А. Г. Александрова, когда чуть ли не весь класс получил двойки за неумение вычертить на доске принципиальную схему телефона и объяснить ее, Владимир Петрович, к удивлению своему, увидел решительно поднятую руку Королева.
- Ты? - невольно вырвалось у преподавателя. - Ну иди!
Королев вышел к доске, взял мелок и за несколько минут уверенно вычертил злополучную схему и подробно объяснил ее.
- Высший балл, - похвалил Твердый ученика, но не отпустил его, а начал экзаменовать чуть ли не по всему курсу не только физики, но и математики. Класс выжидательно притих.
Королев как-то сжался... и, ответив на несколько вопросов, вдруг взбунтовался:
- Больше отвечать не буду. Это не по программе. Твердый в ответ весело рассмеялся. Таким его класс
еще никогда не видел. Подошел к ученику и легко за
плечи повернул лицом к себе.
- Если ты, Королев, захочешь поступать к нам в политехнический институт, считай, что сдал экзамен по моему предмету.
В классе поднялся невообразимый шум, все бросились к Королеву. Твердый еле-еле утихомирил учеников.
3 А. романов 33
Но Сережа Королев вовсе не считал математику или физику, черчение, сопротивление материалов, строительное дело своими любимыми предметами. Он очень любил читать, но об этом почти никто не знал. Сергей в свои шестнадцать лет был очень начитанным. Прекрасная память хранила целые страницы из прочитанных произведений Шевченко, Пушкина, Толстого.
Все это время он не прерывал знакомства с Васей Долгановым и летчиками из Гидроавиационного отряда. Очень хотелось юному механику побывать в воздухе, послушать, как там работает двигатель, подготовленный к полету его руками. Помог ему в этом все тот же Вася Долганов, с которым они, несмотря на разницу лет, стали друзьями. Вася был в отряде на особом положении летал с самим командиром отряда. Долганова в отряде все любили и уважали. По его протекции Сергей однажды побывал в воздухе, да еще в гидросамолете, который вел сам командир. И Королев решил стать летчиком. Вскоре за Сергеем закрепилась слава настоящего механика. Случилось так, что какому-то летчику не с кем было лететь, Шляпников указал на Королева: "Вот тебе готовый механик".
Теперь полет следовал за полетом. Летали и утром и вечером. Сергей никогда не отказывался от полетов.
Но было еще одно пристрастие у Сергея Королева. Он любил работать в школьной производственной мастерской у Константина Гавриловича Вавизеля. Продавая свое "производство" по изготовлению деревянных шкивов стройпрофшколе, он, прежний его хозяин, поставил единственное условие: "оставить его в школе мастером производственного обучения".
Учащиеся делали на продажу деревянные лопаты, грабли, топорища, наличники для окон, колеса. Деньги поступали в фонд школы. Сергей уверенно стоял за токарным станком, вытачивая вещи сложной конфигурации. Рубанок в его руках снимал длинную, вьющуюся в кольцо стружку - признак хорошо отлаженного инструмента и мастерства столяра. Мастеря шкатулку для сверл, Королев применил фигурный шип. Отполированная, покрытая лаком шкатулка заняла почетное место на школьной выставке. Вавизель называл любимого ученика на французский лад "Серж" и уговаривал его: "Оставайся у меня... Я тебе, Серж, все секреты дерева открою. Краснодеревщик из тебя выйдет, каких Одесса не видела".
Столярная "школа" К. Г. Вавизеля очень пригодилась Сергею, когда он начал строить планеры!
Занятия в школе требовали от Сергея особой организованности. Он умело делил свободное время между математическим и астрономическим кружками, гимнастической и боксерской секциями спортклуба "Сокол", музыкальными и литературными вечерами. Успешно сдав годовые экзамены, перешел в последний класс строй-профшколы.
Начались летние каникулы. И Королев снова зачастил в Гидроотряд.
В 1923 году Советское правительство обратилось к народу с призывом построить свой воздушный флот. Повсюду появились плакаты: "Трудовой народ строй воздушный флот!", "Пролетарий, на самолет!", "Даешь мотор!". В том же году было образовано Общество друзей воздушного флота (ОДВФ). Оно ставило перед собой большую цель - всячески пропагандировать авиацию, оказывать практическую помощь в строительстве авиационных заводов, содействовать вовлечению молодежи в парашютный и планерный спорт, в учебные заведения, готовящие специалистов-самолетостроителей и летчиков для Воздушного флота. На Украине родилось Общество авиации и воздухоплавания Украины и Крыма (ОАВУК).
Сережа сразу стал членом этого общества. В то же время он начал заниматься в одном из его планерных кружков. Вместе со всеми Королев собирал средства на самолет "Одесский пролетарий", который впоследствии вошел в украинскую эскадрилью имени Ильича.
Как-то Сергей опоздал к ужину. Войдя в комнату, вскинул руку к виску и отрапортовал:
- На заводе читал лекцию рабочим.
- Что ты им мог читать? - удивилась мать.
- Лекцию по планеризму. Я ведь инструктор кружков по планеризму.
- А я этого не знала, - сказала мать.
Целый месяц по два раза в неделю читал Сережа Королев лекции рабочим.
Знания по планеризму, истории авиации юноша приобрел самостоятельно, читая все книги, которые только мог достать. За последнее время он прочел их массу, только на немецком языке - двадцать шесть. Немецкий
З*
язык Сергей Королев знал довольно прилично благодаря своему преподавателю Готлибу Карловичу Аве, который все уроки в стройпрофшколе вел только на немецком языке. Сергей не без помощи отчима, в совершенстве знавшего немецкий, стал лучшим учеником Аве. Отметка "зер гут" прочно закрепилась за Сергеем, а знание языка - на всю жизнь. Авиация все больше захватывала Сергея Королева. С детства привыкнув действовать обстоятельно, Сергей решил еще больше углубить свои знания в этой области, и поэтому поступил сначала на курсы пропагандистов авиации, а в ноябре 1923 года на курсы теории и практики проектирования летательных аппаратов. Лекции по конструкции самолетов читал там командир истребительного авиаотряда "Истро-2" Василий Константинович Лавров. Сергей Королев к этому времени уже изучил стенографию, тщательно записывал эти лекции. Окончив курсы, Сергей сразу потянулся к практической деятельности. И тут ему повезло. Он узнал, что в мастерских ОАВУК начинается строительство планера конструкции знаменитого военного летчика К. К. Арцеулова, и принял участие в работе над ним.
Однажды, придя домой после занятий в планерном кружке, Сергей, как обычно, застал отчима склонившимся над чертежной доской. Григорий Михайлович занимался проектированием различных погрузочно-разгрузоч-ных средств. Сергей не раз любовался его чертежным искусством.
- Нелегко создать новую машину? - неожиданно спросил Сергей.
- Ты это к чему? - впервые пасынок заинтересовался его делами.
- Да так. Просто вижу, как много вы работаете дома. Гора технических книг, журналов.
- Это чтобы не изобретать колеса, а во-вторых, использовать, если ты даже создаешь и оригинальную машину, то, что уже есть в практике. Зачем, например, к новой конструкции транспортера заново изобретать мотор.
- А если ваш новый транспортер старый мотор не потянет? - возразил Сергей.
- Тогда понадобится другой. Но пусть его разрабатывает специалист в области моторостроения,
- Кооперация.
- Верно, Сергей.
- Еще большая при строительстве самолета?
- Самолет - это сложение энергий, мастерства и таланта многих. Идея может принадлежать одному, но разработка отдельных элементов его - многим специалистам.
- А построить планер? - не дослушав до конца, спросил Королев.
- Вот ты о чем! - усмехнулся Григорий Михайлович, и, оставив чертежи, подошел к Сергею. - Это большой разговор, и, не скрою, приятный для меня.
Беседа продолжалась долго. Отчим поддержал замысел Сергея о проектировании планера, пообещал помочь ему, если он этого захочет. Но тут же предупредил:
- Ты должен до всего дойти своим умом. Помни:
расчеты - это не школьные задачки. Это высшая математика. И не обижайся, конструктор будущего самолета или планера - это человек, хоть немного, да отмеченный перстом божьим. Без этого даже отличные знания в таком творческом деле, как конструирование, мало чего стоят. Но и без них никуда.
И Сергей с головой ушел в работу по воплощению своего замысла. В апреле 1924 года он участвует в заседаниях первой конференции планеристов Одессы. Позже Королева избирают заместителем председателя объеди-невного кружка, получившего название Черноморской авиагруппы безмоторной авиации.
А в это время в Москве в мае произошло событие, весьма важное для истории космонавтики: основано Общество изучения межпланетных сообщений (ОИМС). У истоков его стояли слушатели Военно-воздушной академии В. П. Каперский, М. Г. Лейтензен, М. А. Резунов. В общество входило около 200 человек. Почетными членами его избрали Ф. Э. Дзержинского, К. Э. Циолковского, горячо приветствовавшего энтузиастов. Первый пункт устава общества четко определил задачи: "...работа по осуществлению заатмосферных полетов с помощью реактивных аппаратов и других научно обоснованных средств".
Подобное общество стало первым в мире. Оно объединило вокруг проблем космонавтики немало талантливых ученых, инженеров, конструкторов, содействовало популяризации идей ракетостроения и космоплавания, готовило почву для создания организаций, способных обогатить теорию и практику зарождающегося ракетостроения.
Как-то отчим Сергея, читая газету "Известия" Одесского губкома КПБУ за 18 мая, заметил статью под броским названием "Завоевание Землей Луны 4 июля 1924 г.". Автор ее не соглашался с американским ученым Робертом Годдардом, утверждающим возможность достичь Луны ракетой-снарядом, созданной им. Он разъяснял, что осуществить подобный полет можно, только опираясь на идеи К. Э. Циолковского о многоступенчатой ракете.
- Прочитай, Сергей, прелюбопытная статья.
Прочитав статью без особого интереса, Сергей спросил отчима, кто ее написал. Тот ответил, что не знает и подпись "В. Глушко" встречает в газете впервые: "Наверное, кто-то из ученых".
Статья неизвестного автора в одесской газете и образование нового общества в Москве между тем отражали растущий интерес человечества к окружающему его звездному миру. Жажда познания внеземного пространства никогда не угасала, но в конце XIX и в начале XX веков интерес этот усилился. Его подпитывали писатели-фантасты. Овладевая умами, они способствовали появлению научных и технических идей. Не без их влияния мало кому известный русский исследователь К. Э. Циолковский в результате многолетних поисков создал классический труд "Исследование мировых пространств реактивными приборами", опубликовав его в 1903 году. В нем ученый впервые в истории человечества разработал теорию реактивного движения и на ее основе показал, что ракета на жидком топливе предложенной им схемы способна достичь скорости, необходимой для преодоления земного тяготения.
Известно, как часто неизмеримо велико расстояние от фантастики до теоретического обоснования, от него - до технического расчета и тем более до ее реализации-свершения. Но, к счастью для Циолковского, пришел в Россию революционный октябрь 1917 года. Он ускорил осуществление дерзновенных замыслов Константина Эдуардовича. Наука и техника получила у народной власти самую широкую поддержку. Уже в апреле 1918 года В. И. Ленин написал "Набросок плана научно-технических работ", положивший начало общегосударственной системе планирования науки. Именно в эти годы принимается решение об открытии Центрального аэрогидрдинамического института (ЦАГИ) во главе с "отцом русской авиации" профессором Н. Е. Жу
ковским, издается декрет о создании Физической лаборатории, на базе которой в дальнейшем был образован Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн. Получает ленинскую поддержку Нижегородская лаборатория, разрабатывающая вопросы радиогазеты без бумаги и расстояний. Тогда же закладываются основы организации Института теоретической астрономии, начинает исследования первая в стране ракетная организация инженера Н. И. Тихомирова. В поле зрения В. И. Ленина находились идеи многие ученых, инженеров, в том числе Ф. А. Цандера и К. Э. Циолковского. Еще в ноябре 1921 года Председатель Совнаркома скрепил своей подписью документ о назначении калужскому провидцу пожизненной усиленной пенсии. Этот акт явился официальным признанием государством рабочих и крестьян заслуг К. Э. Циолковского перед Родиной.
Народ строил новую жизнь. Строил и мечтал. Он уже мысленно видел очертания новостроек, ставших ныне символами созидательной мощи - Днепрогэса и Туркси-ба, Харьковского тракторного и "Уралмаша", первых машинотракторных станций и совхозов, сельхозартелей, каналов, корпусов учебных, научных институтов, конструкторских бюро. Небо и космос не отделялись от земных дел. В те уже далекие от нас годы люди всех возрастов зачитывались фантастической повестью "Вне Земли" К. Э. Циолковского и особенно романом А. Толстого "Аэлита". К кинотеатрам и клубам, где показывали фильм этого же названия, выстраивались длинные очереди. Зрители горячо аплодировали инженеру Мстиславу Лосю и недавнему красноармейцу Алексею Гусеву, отважившимся отправиться на Марс. Это фантастика. Но жил реальный Лось, разработавший космический корабль-аэроплан - наш соотечественник Фридрих Артурович Цандер, последователь идей Циолковского. Другой инженер, Юрий Васильевич Кондратюк, теоретик космонавтики, обдумывал труд "Тем, кто будет читать, чтобы строить". Но Сергей Королев не читал еще ни Циолковского, ни Цандера, ничего не слышал о Кондратюке. Все они войдут в его жизнь позднее, снискав его глубокое уважение. Будущему их последователю всего семнадцать лет, и его неудержимо влечет к себе авиация..,
8 июля 1924 года у учащихся 1-й Стройпрофшколы началась производственная практика. Не пройдя ее, Ко
ролев, как в все, не вмел права получать документ об образовании. Выпускной класс разбили на групиы, сохранив добровольность. Сергей не долго раздумывал, в какую бригаду идти: конечно же, в ту, где его закадычные друзья и красавица Ксана Винцентпни, к которой он неравнодушен с первого дня появления в школе. С братом ее Юрием он дружит, и это дает ему право часто бывать в желанном доме.
Бригаде предстояло отремонтировать черепичную крышу одного из зданий медицинского института. Вместе с мастером-черепнчником Ефимом Леонтьевичем Кв" г-ченко учащиеся поднялись на крышу. С ее ската, выходящего на улицу, словно кто-то нарочно "смыл" большую часть кровли и перебил всю обрешетку. Квитче'нко подозвал к себе Винцентини и Калашникова.
- Вот вам рулетка. Обмерьте всю площадь крыши, подсчитайте примерно, сколько понадобится черепицы, а я тем временем схожу и разузнаю насчет теса, - и ушел.
День был на редкость жаркий, но на высоте немного прохладнее. Ребята расселись на коньке крыши, недалеко от трубы. С четвертого этажа перед ними расстилался город, и где-то далеко па горизонте белесое небо сливалось с темно-зеленым морем.
- Красиво-то как! - восхищалась Ксана. - Я никогда не поднималась так высоко.
- Займись-ка лучше делом, - напомнил Сергей Королев.
Вместе с Жоржем Калашниковым Ксана стала выполнять поручение мастера. Дыр оказалось гораздо больше, чем показалось на первый взгляд. К концу обмера вернулся мастер. Он принес несколько образцов черепицы. Они были другой марки и не подходили к прежним.
- Так я и думал, - сокрушался мастер. - Что будем делать?
За всех ответил Королев:
- Надо старую черепицу аккуратно снять. Ею мы застелим один скат крыши, а второй покроем той, что получим.
- У тебя, Королев, котелок варит! - похлопав школьника по плечу, не без изумления воскликнул Квит-ченко. - Подрастешь, из тебя добрый прораб выйдет. Назначаю тебя своим заместителем.
Королев был польщен. И тут же взялся за дело. Первый день ушел на раскрытие крыщи. Старую черепицу снимали, сортировали и аккуратно складывали. Порой мешала излишняя суета. Это Сергею на понравилось. И он составил план, по которому каждый делал свое дело, помогая друг другу. С того дня Сергея звали не иначе, как "прораб".
На второй день мастер привез лес для обрешетки, инструмент, гвозди. Навыки, полученные в мастерской под руководством старого Вавлзеля, ребятам очень пригодились. Вскоре с обрешеткой покончили и взялись за черепицу.
За две недели бригада молодых строителей закончила ремонт крыши, и институтский завхоз, придирчиво осмотрев всю кровлю, остался доволен. Подписал справку об окончании работ, а также счет, пообещав в ближайшие дни перечислить заработанные деньги стройпрофшколе.
Ефим Квитченко пожал ребятам руки, распрощался, а Королеву посоветовал:
- Иди в строители, Сергей. Всегда на воздухе, и каждый дом, построенный тобой, - доброе дело людям. А ради этого стоит жить...
- И я так же думаю, -- ответил Королев, заканчивая делать из бумаги голубя. - Я буду строителем... но только самолетов, - и ловко запустил голубя в небо. Он вначале взмыл вверх, а потом, увлеченный потоком воздуха, будто планер, сделал один вираж за другим и под аплодисменты ребят затерялся вдали.
- Вот так полетит и мой первый планер, марки СК. Немногие тогда знали, что Сергей завершал уже проектирование планера.
Мария Николаевна в душе была против увлечения Сергея планеризмом, надеясь, что с годами оно пройдет само. Но интересы сына все сильнее связывались с авиацией, и это тревожило ее. Она поделилась своими опасениями с Григорием Михайловичем. Обычно муж не вмешивался в отношения матери и сына. Считал это неуместным. Начала разговор Мария Николаевва: