Страница:
Этого Кирилл понять не только не мог, но и не попытался. Потому что ему пришло на ум гораздо более важное обстоятельство, не имеющее отношения к работе видеокамер «стрекозы», зато имеющее отношение к работе совсем других видеокамер.
От предчувствия успеха у него даже сердце споткнулось. Теперь все зависело от того, насколько мощные астронавигационные программы стоят на вооружении ИскИна незабудкинского космопорта. Систему оперативно-тактического управления собственной базы Кирилл даже проверять не стал: ИскИны, занимающиеся выплавкой стали, не имеют ни малейшего представления о сроках высадки огуречной рассады.
Кирилл вытащил из ячейки шлем, с помощью переходника подстыковал к порту внешних устройств, потом вернулся в юзер-кресло, вошел в виртуал СОТУ и связался с собственным ПТП.
– Персональный тактический прибор старшины Галактического Корпуса Кирилла Кентаринова, личный номер пять-четыре-семь-два-восемь, к обмену информацией готов, – тут же отозвался ИскИн ПТП.
– Запрашиваю видеозапись. Точка начального отсчета – минус два часа реального времени. Режим ускоренный.
ПТП принялся прокручивать последние два часа собственного существования. В течение нескольких секунд перед СОТУ (и перед Кириллом, разумеется) прошли: последняя треть полета к Змеиному Гнезду, посещение пещеры, переброска на планету двух лун, в видеозаписи выглядящая как мешанина мелькающих разноцветных пятен. А вот и инопланетная пещера, полушар, «стеллаж», поначалу ускользнувший от Кириллова внимания, но не ускользнувший от глаз ПТП. Когда появился пейзаж каменистой пустыни, Кирилл поставил в записи начальную метку, а когда пейзаж снова сменился внутренним видом инопланетной пещеры – конечную.
– Загрузить помеченный кусок видеозаписи в оперативную память СОТУ!
ИскИны исполнили полученный приказ.
Кирилл закрыл доступ к видеозаписям собственного ПТП паролем – больше ни одна собака не увидит ничего без разрешения Кирилла Кентаринова, личный номер пять-четыре-семь-два-восемь. Затем ИскИну СОТУ был отдан приказ обработать загруженную видеоинформацию: убрать из видеоряда все, непосредственно связанное с неизвестной планетой – окружающую пустыню, холм с пещерой, несущиеся на пустыней тучи и даже обе луны. Через четыре десятых секунды вместо загруженного в память куска появился информационный блок, способный помочь Кириллу в дальнейшей работе. Кирилл запаролил и эту произведенную работу, после чего вышел во внешнюю виртуальность. Раскидывая по сети пасынков, привычно справился с цербами всех проходных систем и прорвался в навигационную программу незабудкинского космопорта. Конечно, он не имел ни малейшего понятия о работе ИскИна-астронавигатора, но ведь частью любой компьютерной программы является обучающий блок, а умения обучаться хакер Кент пока еще не потерял. Через четверть часа (астронавигационная система это вам не СОТУ военной базы!) он знал весь интерфейс и все методы работы с астронавигатором, загрузил в оперативную память последнего подготовленный и сохраненный информационный видеоблок и дал команду проанализировать его.
Сама по себе порученная ИскИну работа была несложна и не требовала ничего, кроме примитивного перебора вариантов. С подобными задачами компьютеры справлялись еще на заре своей эры, когда грузы в космос вытаскивались примитивными химическими двигателями. Перебрав виды звездного неба всех известных Объединенному Человечеству планетных систем, ИскИн доложил:
– Съемка велась на одной из планет, обращающихся вокруг? Canum Venaticorum[4]. Собственное имя центрального светила – Чара. Расстояние от Солнца – двадцать семь световых лет. Планетная система состоит из двенадцати крупных объектов и сорока девяти спутников. А CVn-3 – землеподобный планетный объект, носящий собственное имя Синдерелла.
58
59
60
61
От предчувствия успеха у него даже сердце споткнулось. Теперь все зависело от того, насколько мощные астронавигационные программы стоят на вооружении ИскИна незабудкинского космопорта. Систему оперативно-тактического управления собственной базы Кирилл даже проверять не стал: ИскИны, занимающиеся выплавкой стали, не имеют ни малейшего представления о сроках высадки огуречной рассады.
Кирилл вытащил из ячейки шлем, с помощью переходника подстыковал к порту внешних устройств, потом вернулся в юзер-кресло, вошел в виртуал СОТУ и связался с собственным ПТП.
– Персональный тактический прибор старшины Галактического Корпуса Кирилла Кентаринова, личный номер пять-четыре-семь-два-восемь, к обмену информацией готов, – тут же отозвался ИскИн ПТП.
– Запрашиваю видеозапись. Точка начального отсчета – минус два часа реального времени. Режим ускоренный.
ПТП принялся прокручивать последние два часа собственного существования. В течение нескольких секунд перед СОТУ (и перед Кириллом, разумеется) прошли: последняя треть полета к Змеиному Гнезду, посещение пещеры, переброска на планету двух лун, в видеозаписи выглядящая как мешанина мелькающих разноцветных пятен. А вот и инопланетная пещера, полушар, «стеллаж», поначалу ускользнувший от Кириллова внимания, но не ускользнувший от глаз ПТП. Когда появился пейзаж каменистой пустыни, Кирилл поставил в записи начальную метку, а когда пейзаж снова сменился внутренним видом инопланетной пещеры – конечную.
– Загрузить помеченный кусок видеозаписи в оперативную память СОТУ!
ИскИны исполнили полученный приказ.
Кирилл закрыл доступ к видеозаписям собственного ПТП паролем – больше ни одна собака не увидит ничего без разрешения Кирилла Кентаринова, личный номер пять-четыре-семь-два-восемь. Затем ИскИну СОТУ был отдан приказ обработать загруженную видеоинформацию: убрать из видеоряда все, непосредственно связанное с неизвестной планетой – окружающую пустыню, холм с пещерой, несущиеся на пустыней тучи и даже обе луны. Через четыре десятых секунды вместо загруженного в память куска появился информационный блок, способный помочь Кириллу в дальнейшей работе. Кирилл запаролил и эту произведенную работу, после чего вышел во внешнюю виртуальность. Раскидывая по сети пасынков, привычно справился с цербами всех проходных систем и прорвался в навигационную программу незабудкинского космопорта. Конечно, он не имел ни малейшего понятия о работе ИскИна-астронавигатора, но ведь частью любой компьютерной программы является обучающий блок, а умения обучаться хакер Кент пока еще не потерял. Через четверть часа (астронавигационная система это вам не СОТУ военной базы!) он знал весь интерфейс и все методы работы с астронавигатором, загрузил в оперативную память последнего подготовленный и сохраненный информационный видеоблок и дал команду проанализировать его.
Сама по себе порученная ИскИну работа была несложна и не требовала ничего, кроме примитивного перебора вариантов. С подобными задачами компьютеры справлялись еще на заре своей эры, когда грузы в космос вытаскивались примитивными химическими двигателями. Перебрав виды звездного неба всех известных Объединенному Человечеству планетных систем, ИскИн доложил:
– Съемка велась на одной из планет, обращающихся вокруг? Canum Venaticorum[4]. Собственное имя центрального светила – Чара. Расстояние от Солнца – двадцать семь световых лет. Планетная система состоит из двенадцати крупных объектов и сорока девяти спутников. А CVn-3 – землеподобный планетный объект, носящий собственное имя Синдерелла.
58
Когда земные астрономы в конце двадцатого века взялись за поиск миров, на которых природа создала условия, подходящие для возникновения жизни, среди ста миллиардов звезд нашей Галактики нашлись, разумеется, и такие, спектральный класс и светимость которых практически не отличались от соответствующих солнечных характеристик. С развитием космонавтики к земным приборам добавились выведенные в Космос. В 2014 году НАСА отправило на орбиту телескоп TPF (Terrestrial Planet Finder), главной задачей которого стал поиск пригодных для жизни планет с жидкой водой на поверхности и атмосферой с содержанием кислорода и углекислого газа.
В рамках подготовки этой программы еще в сентябре 2003 года астробиолог Мэгги Торнбулл из Аризонского университета идентифицировала тридцать лучших звезд-кандидатов на возможное наличие у них планет земного типа. Было изучено более пяти тысяч звезд в радиусе ста световых лет. Из них Мэгги отобрала тридцатку наиболее вероятных претенденток на породительницу жизни.
Ближайшей из этой тридцатки стала Чара. Вторая по яркости звезда в созвездии Гончих Псов немногим отличалась от Солнца, но не настолько, чтобы это отличие носило принципиальный характер. Найдись рядом с Чарой планета земной группы, обращающаяся вокруг материнской звезды на расстоянии в 1,1 астрономической единицы, на этой планете, при наличии воды и углекислого газа, вполне могла зародиться жизнь.
Поэтому, едва только земная цивилизация смогла отправлять свои звездолеты на расстояния в двадцать семь световых лет, к Чаре направили экспедицию. Она была десятой в общем перечне межзвездных исследовательских полетов. Но первой и главной – по возлагаемым надеждам.
Тем глубже оказалось разочарование, когда выяснилось, что и планета земной группы, обращающаяся вокруг материнской звезды на расстоянии в 1,1 астрономической единицы, в системе Чары имеется, и вода с углекислым газом на планете присутствуют. А вот жизни – нет. Именно по этому поводу Гленн Гейнор, член Административного совета Агентства космических исследований, командующий 10-й экспедицией, и произнес свою знаменитую фразу: «Такое впечатление, будто Всевышний прошел по этим мирам со стерилизатором в длани. Сплошная неорганика!…»
Разочарование оказалось столь же великим, как и надежды. Разочарование оказалось столь велико, что к Чаре в следующие двести лет никто не заглядывал. И только двести лет назад началось терраформирование Чары-3, несостоявшейся колыбели братьев по разуму, которую 10-я экспедиция назвала Синдереллой.
В рамках подготовки этой программы еще в сентябре 2003 года астробиолог Мэгги Торнбулл из Аризонского университета идентифицировала тридцать лучших звезд-кандидатов на возможное наличие у них планет земного типа. Было изучено более пяти тысяч звезд в радиусе ста световых лет. Из них Мэгги отобрала тридцатку наиболее вероятных претенденток на породительницу жизни.
Ближайшей из этой тридцатки стала Чара. Вторая по яркости звезда в созвездии Гончих Псов немногим отличалась от Солнца, но не настолько, чтобы это отличие носило принципиальный характер. Найдись рядом с Чарой планета земной группы, обращающаяся вокруг материнской звезды на расстоянии в 1,1 астрономической единицы, на этой планете, при наличии воды и углекислого газа, вполне могла зародиться жизнь.
Поэтому, едва только земная цивилизация смогла отправлять свои звездолеты на расстояния в двадцать семь световых лет, к Чаре направили экспедицию. Она была десятой в общем перечне межзвездных исследовательских полетов. Но первой и главной – по возлагаемым надеждам.
Тем глубже оказалось разочарование, когда выяснилось, что и планета земной группы, обращающаяся вокруг материнской звезды на расстоянии в 1,1 астрономической единицы, в системе Чары имеется, и вода с углекислым газом на планете присутствуют. А вот жизни – нет. Именно по этому поводу Гленн Гейнор, член Административного совета Агентства космических исследований, командующий 10-й экспедицией, и произнес свою знаменитую фразу: «Такое впечатление, будто Всевышний прошел по этим мирам со стерилизатором в длани. Сплошная неорганика!…»
Разочарование оказалось столь же великим, как и надежды. Разочарование оказалось столь велико, что к Чаре в следующие двести лет никто не заглядывал. И только двести лет назад началось терраформирование Чары-3, несостоявшейся колыбели братьев по разуму, которую 10-я экспедиция назвала Синдереллой.
59
Следующим днем на подстраховку Кирилла не вызвали – видимо, гости решили предоставить галактам передышку. Или капитан Парамонцев привлек к работе другого дежурного. В общем, удалось выспаться. Проснувшись и поразмыслив, Кирилл решил, что скорее всего атаки попросту не было. Ведь прапор Малунов ночью Змеиную пещеру не посещал…
Завтракал Кирилл, когда все остальные обедали. А после завтрака, задумавшись, сам не заметил, как оказался возле общей курилки. На него посмотрели с удивлением – штабные, как правило, в общих курилках не появлялись. Кирилл хотел было сделать вид, будто вспомнил о срочных делах, и удалиться, но тут же остановил себя.
А почему, собственно, он должен избегать обычных бойцов, если сам недавно был одним из них? Только потому что избегают другие штабные?
Черта с два, кол им в дюзу!
Он достал из кармана непочатую пачку «Галактических особых» и шагнул в курилку.
Как и всегда, тут собралось несколько десятков любителей табака. Как и всегда, травили анекдоты, вспоминали родных, хвастались друг перед другом, перемывали косточки отцам-командирам.
В ином другом месте никто бы Кирилла ни о чем не спросил: штабной – уже не свой, от него и на ровном месте запросто дождешься ржавых пистонов. Однако в курилке, как и в санблоке, все равны.
– Не угостите сигаретой, господин старшина? – обратился к Кириллу малознакомый ефрейтор из старослужащих.
Разговоры мгновенно стихли – видно, всем стало интересно, угостит ли ефрейтора недавний соратник Кент.
«Кури свои или бросай», – хотел сказать Кирилл, но это странное всеобщее внимание остановило готовую родиться общепринятую приговорку.
Кирилл распечатал пачку и протянул ефрейтору. Тут же к пачке потянулись и другие – армейская привычка курить чужие была неистребима.
– Отставить! – крикнул ефрейтор, когда пачка почти опустела. – Хозяину-то оставьте, уроды!
– А чё такого? – сказала сидящая рядом с ефрейтором рядовой. – Кабы меня взяли в штаб, я бы не только табак разугощала, я бы всем взводным колам дюзу подставила.
Раздался взрыв хохота. Посыпались соленые реплики:
– Это надо прежде всем штабным подставить, Юленька! От взводных толку никакого, одно кратковременное удовольствие.
– Эй, Юлька! Я, конечно, не штабной, но давай с меня начнем? Уж удовольствие-то я тебе обеспечу!
Рядовой в долгу не осталась:
– С тебя? Да я б тебе не дала, будь ты даже генералом. Пыхтения много, а кайфа, как заяц накакал! А вот со старшиной… – Она вскочила и подошла к соседу Кирилла. – Ну-ка, подвинься, Тимоха, дай к штабному поприслоняться.
Была она невысока ростом и фигурой напоминала Ксанку. Разве только постарше…
Тимоха сопротивляться не стал, подвинулся. Юлька села справа от Кирилла, игриво ткнула его локтем в бок:
– А чё, господин старшина? Не откажешься ночью проводить девушку до санблока? Чтобы стрёма не хватанула…
– А чё? – в тон ей ответил Кирилл. – Почему бы и не помочь человеку в хорошем деле? – Он достал себе сигарету и отдал пачку языкастой Юльке. Прикурил у соседа слева, с удовольствием затянулся: – Вот только этой ночью ничего не выйдет, девушка, я должен находиться на боевом посту.
– Жаль! – Рядовой прищелкнула языком. – Лучше бы твой кол находился на боевом посту… Хотя мне тоже в дозор. Может, завтра? – И она снова ткнула Кирилла локтем. – Ты ведь, старшина, вроде бы теперь одинокий…
«Ого! – подумал Кирилл. – Да она, судя по всему, уже поглядывала в мою сторону! Вот странно! Что же вас всех так тянет ко мне?»
Он поднялся со скамейки:
– Поговорим с глазу на глаз, подружка?
– О! – сказал чей-то девичий голос. – Уже и подружка! Учитесь, бабы, как мужиков нужно клеить! Локотком в бочину – сразу и любовь!
Вокруг опять заржали. Кто-то напомнил, что в санблоке сейчас может быть многолюдно – после обеда-то…
Метелку смешки не смутили. Она с готовностью вскочила:
– А чё? Поговорим, дружок! Юлька вся твоя от пяток до макушки! Только свистни!
Они отошли в сторонку. Юлька доверчиво посмотрела на Кирилла большими зовущими глазами.
– Ты серьезно, Юля?
– Я серьезно, старшина! – сказала метелка внезапно охрипшим голосом и облизнула губы.
– А почему?
– Что – почему?
– Почему ты хочешь со мной перестыкнуться?
У Юльки раздулись ноздри.
– Перестыкнуться… Ну и словечко придумали! – Она вздохнула. – Не знаю, старшина. Странный ты парень, но почему-то мне кажется, что с тобой рядом будет хорошо. И дело вовсе не в том, что ты штабной… – Она снова вздохнула, будто слова давались ей с трудом. – И не в том дело, что ты умело сандалил гостей… Да не знаю, я в чем дело! Просто тянет к тебе. – Она замолкла на несколько секунд и вдруг выпалила: – И не одну меня тянет, многие так говорят. У многих рядом с тобой в трусах становится мокро. – Она посмотрела ему прямо в глаза и в третий раз тяжко вздохнула. – Зря я тебе это сказала… Возгордишься теперь! – Тон ее сделался ехидным, но, похоже, ехидство шло вовсе не от желания съехидничать; это была, скорее, запоздалая защита от возможной расплаты за откровенность.
– Не возгордюсь… то есть не возгоржусь. – Это было все, что нашел ответить Кирилл. – Не нужно мне…
Но Юлька, похоже, приняла его растерянность за высокомерие, и ехидство мгновенно превратилось в злость.
– Да в общем-то, плевать, старшина, что ты обо мне подумаешь! Не поджаривай ботву! И не писай на зенит! Проживу я без тебя. До сих пор жила и дальше проживу!
Она отвернулась и зашагала назад, к курилке.
– О! – сказал прежний девичий голос. – Смотри, никак у Юльки не склеилось со старшиной!
– Тебе-то что! – зло крикнула Юлька. – Тебе-то оно и к лучшему, правда? Есть шанс самой попользоваться. Налетай!
– Зря ты так! – сказал кто-то.
Кирилл бросил окурок прямо на траву, яростно растер каблуком в труху и пошел прочь.
«Что же во мне такого? – спросил он себя. – И почему вокруг меня сплошные странности?»
Он задумался.
А ведь, пожалуй, первые странности случились с ним отнюдь не на Марсе. Достаточно вспомнить ту историю в Приюте, визит странной дамы, пожелавшей привлечь его конфетой.
Что это было? Попытка похищения? С какой целью? Продать космическим пиратам, кол мне в дюзу?
Дьявол, а ведь Доктор Айболит, вполне возможно, интересовался этим происшествием и, вполне возможно, знает кое-что. Надо бы отправить ему послание, задать прямой вопрос…
И лучше бы для этого слетать в Семецкий, записать послание на центральном почтамте.
Впрочем, это не проблема – достаточно поговорить с начштаба и объяснить майору, что интересы безопасности требуют кратковременной командировки старшины Кентаринова в столицу. Тем более, что стоило бы там потрепаться с официанткой Сереной из… как его?… из «Счастливой полночи»?… Или «Полночного счастья»?…
А вот прямо сейчас и отправимся к Шишмаренку.
Однако дойдя до штаба, Кирилл остановился. Потому что к нему явилась мысль, показавшаяся гораздо более удачной.
Завтракал Кирилл, когда все остальные обедали. А после завтрака, задумавшись, сам не заметил, как оказался возле общей курилки. На него посмотрели с удивлением – штабные, как правило, в общих курилках не появлялись. Кирилл хотел было сделать вид, будто вспомнил о срочных делах, и удалиться, но тут же остановил себя.
А почему, собственно, он должен избегать обычных бойцов, если сам недавно был одним из них? Только потому что избегают другие штабные?
Черта с два, кол им в дюзу!
Он достал из кармана непочатую пачку «Галактических особых» и шагнул в курилку.
Как и всегда, тут собралось несколько десятков любителей табака. Как и всегда, травили анекдоты, вспоминали родных, хвастались друг перед другом, перемывали косточки отцам-командирам.
В ином другом месте никто бы Кирилла ни о чем не спросил: штабной – уже не свой, от него и на ровном месте запросто дождешься ржавых пистонов. Однако в курилке, как и в санблоке, все равны.
– Не угостите сигаретой, господин старшина? – обратился к Кириллу малознакомый ефрейтор из старослужащих.
Разговоры мгновенно стихли – видно, всем стало интересно, угостит ли ефрейтора недавний соратник Кент.
«Кури свои или бросай», – хотел сказать Кирилл, но это странное всеобщее внимание остановило готовую родиться общепринятую приговорку.
Кирилл распечатал пачку и протянул ефрейтору. Тут же к пачке потянулись и другие – армейская привычка курить чужие была неистребима.
– Отставить! – крикнул ефрейтор, когда пачка почти опустела. – Хозяину-то оставьте, уроды!
– А чё такого? – сказала сидящая рядом с ефрейтором рядовой. – Кабы меня взяли в штаб, я бы не только табак разугощала, я бы всем взводным колам дюзу подставила.
Раздался взрыв хохота. Посыпались соленые реплики:
– Это надо прежде всем штабным подставить, Юленька! От взводных толку никакого, одно кратковременное удовольствие.
– Эй, Юлька! Я, конечно, не штабной, но давай с меня начнем? Уж удовольствие-то я тебе обеспечу!
Рядовой в долгу не осталась:
– С тебя? Да я б тебе не дала, будь ты даже генералом. Пыхтения много, а кайфа, как заяц накакал! А вот со старшиной… – Она вскочила и подошла к соседу Кирилла. – Ну-ка, подвинься, Тимоха, дай к штабному поприслоняться.
Была она невысока ростом и фигурой напоминала Ксанку. Разве только постарше…
Тимоха сопротивляться не стал, подвинулся. Юлька села справа от Кирилла, игриво ткнула его локтем в бок:
– А чё, господин старшина? Не откажешься ночью проводить девушку до санблока? Чтобы стрёма не хватанула…
– А чё? – в тон ей ответил Кирилл. – Почему бы и не помочь человеку в хорошем деле? – Он достал себе сигарету и отдал пачку языкастой Юльке. Прикурил у соседа слева, с удовольствием затянулся: – Вот только этой ночью ничего не выйдет, девушка, я должен находиться на боевом посту.
– Жаль! – Рядовой прищелкнула языком. – Лучше бы твой кол находился на боевом посту… Хотя мне тоже в дозор. Может, завтра? – И она снова ткнула Кирилла локтем. – Ты ведь, старшина, вроде бы теперь одинокий…
«Ого! – подумал Кирилл. – Да она, судя по всему, уже поглядывала в мою сторону! Вот странно! Что же вас всех так тянет ко мне?»
Он поднялся со скамейки:
– Поговорим с глазу на глаз, подружка?
– О! – сказал чей-то девичий голос. – Уже и подружка! Учитесь, бабы, как мужиков нужно клеить! Локотком в бочину – сразу и любовь!
Вокруг опять заржали. Кто-то напомнил, что в санблоке сейчас может быть многолюдно – после обеда-то…
Метелку смешки не смутили. Она с готовностью вскочила:
– А чё? Поговорим, дружок! Юлька вся твоя от пяток до макушки! Только свистни!
Они отошли в сторонку. Юлька доверчиво посмотрела на Кирилла большими зовущими глазами.
– Ты серьезно, Юля?
– Я серьезно, старшина! – сказала метелка внезапно охрипшим голосом и облизнула губы.
– А почему?
– Что – почему?
– Почему ты хочешь со мной перестыкнуться?
У Юльки раздулись ноздри.
– Перестыкнуться… Ну и словечко придумали! – Она вздохнула. – Не знаю, старшина. Странный ты парень, но почему-то мне кажется, что с тобой рядом будет хорошо. И дело вовсе не в том, что ты штабной… – Она снова вздохнула, будто слова давались ей с трудом. – И не в том дело, что ты умело сандалил гостей… Да не знаю, я в чем дело! Просто тянет к тебе. – Она замолкла на несколько секунд и вдруг выпалила: – И не одну меня тянет, многие так говорят. У многих рядом с тобой в трусах становится мокро. – Она посмотрела ему прямо в глаза и в третий раз тяжко вздохнула. – Зря я тебе это сказала… Возгордишься теперь! – Тон ее сделался ехидным, но, похоже, ехидство шло вовсе не от желания съехидничать; это была, скорее, запоздалая защита от возможной расплаты за откровенность.
– Не возгордюсь… то есть не возгоржусь. – Это было все, что нашел ответить Кирилл. – Не нужно мне…
Но Юлька, похоже, приняла его растерянность за высокомерие, и ехидство мгновенно превратилось в злость.
– Да в общем-то, плевать, старшина, что ты обо мне подумаешь! Не поджаривай ботву! И не писай на зенит! Проживу я без тебя. До сих пор жила и дальше проживу!
Она отвернулась и зашагала назад, к курилке.
– О! – сказал прежний девичий голос. – Смотри, никак у Юльки не склеилось со старшиной!
– Тебе-то что! – зло крикнула Юлька. – Тебе-то оно и к лучшему, правда? Есть шанс самой попользоваться. Налетай!
– Зря ты так! – сказал кто-то.
Кирилл бросил окурок прямо на траву, яростно растер каблуком в труху и пошел прочь.
«Что же во мне такого? – спросил он себя. – И почему вокруг меня сплошные странности?»
Он задумался.
А ведь, пожалуй, первые странности случились с ним отнюдь не на Марсе. Достаточно вспомнить ту историю в Приюте, визит странной дамы, пожелавшей привлечь его конфетой.
Что это было? Попытка похищения? С какой целью? Продать космическим пиратам, кол мне в дюзу?
Дьявол, а ведь Доктор Айболит, вполне возможно, интересовался этим происшествием и, вполне возможно, знает кое-что. Надо бы отправить ему послание, задать прямой вопрос…
И лучше бы для этого слетать в Семецкий, записать послание на центральном почтамте.
Впрочем, это не проблема – достаточно поговорить с начштаба и объяснить майору, что интересы безопасности требуют кратковременной командировки старшины Кентаринова в столицу. Тем более, что стоило бы там потрепаться с официанткой Сереной из… как его?… из «Счастливой полночи»?… Или «Полночного счастья»?…
А вот прямо сейчас и отправимся к Шишмаренку.
Однако дойдя до штаба, Кирилл остановился. Потому что к нему явилась мысль, показавшаяся гораздо более удачной.
60
Перед отбоем его нашел Шакирянов. И попросил срочно перепрограммировать еще одну шайбу.
– Это уже не для меня, – пояснил он. – Просят перекрасить брюнетку в блондинку. И увеличить длину ног сантиметров на тридцать. И промежность пошире сделать. Так, что если джинсы на метлу надеть, чтобы ноги вместе не сходились, чтобы выемка была между бедер. Сделаешь?
– Сделаю. – Кирилл достал те две, уже несколько дней валяющиеся в кармане шайбы, что удалось-таки перепрограммировать под утро. – Вот. Эти тоже готовы.
– Отлично! – Фарат просто просиял. – Я запросил с клиента полста монет. Двадцать пять – твои. Как договаривались. – Он спрятал полученные шайбы в карман и достал новый заказ. – К утру сможешь сделать?
Кирилл кивнул и забрал протянутый на ладони кругляшок.
– Тогда встретимся возле курилки, сразу после нашей зарядки.
– Встретимся, – сказал Кирилл.
Однако, когда дежурство началось, он сначала взялся вовсе не за перепрограммирование шайбы. Проверяя состояние вверенной ему СОТУ, он одновременно устремился во вне. Хоть всеобщей сети в земном или марсианском смысле на Незабудке и не было, тем не менее системы оперативно-тактического управления были объединены. И эта виртуальность, разумеется, имела выход не только на космопорт, но и на почтовый сервер. Вот туда Кирилл и попытался проникнуть. После того как ему удалось справиться с цербами на входе-выходе собственной СОТУ, проблем с проникновением на почтовик уже не было – степень его защиты была много слабее.
Оказавшись в почтовом виртуале, создать послание Доктору Айболиту и вовсе не составило никакого труда. Кирилл попросту воспользовался фотофайлом из собственного личного дела, правда слегка подкорректировал графику, поскольку ему всегда казалось, что на официальной личной фотографии он выглядит слишком молодо. Этакий пацанчик… Добавив пацанчику пару лет, он создал и акустическую часть послания. А потом проверил собственное творение.
– Здравствуйте, дорогой Сергей Николаевич! – сказал ему Кент из послания. – Большое вам спасибо за все, что вы для меня сделали! Теперь я понимаю, что вывести меня из-под наказания за совершенное преступление было не просто. Спасибо вам еще раз! Простите за слишком долгое молчание!… А теперь у меня к вам вопрос. Помните ту женщину, что проникла в приют много лет назад? Ту, из-за которой выгнали дядю Даниила? Чего она хотела от меня? Неужели похитить, как посчитала Мама Ната? Я спрашиваю у вас потому, что вокруг меня происходят всякие странности и мне хочется в них разобраться. И потом… Ведь вы мне всегда помогали. Буду ждать вашего ответного послания. У меня все хорошо.
Прослушав, Кирилл проник в банк посланий, уже подвергнутых военной цензуре, сличил их друг с другом и с собственным посланием, определил код цензуры и добавил этот код. Потом он еще раз прослушал виртуального себя, решил, что послание составлено подходяще, и отправил его в банк. Конечно, эта весточка доберется до Айболита не завтра и не послезавтра, но транссистемники посещают окрестности Незабудки достаточно часто. Так что ждать ответа от старика придется не слишком долго.
Теперь надо было, как и в случае с астронавигатором, замести следы своего проникновения в общую сеть СОТУ. И тогда, и теперь Кирилл приготовил охранным программам маленький сюрприз. Поскольку информация о проникновении составляла всего лишь след его ухода из виртуала, который при всем желании убрать было невозможно – попросту некому, поскольку сам ты к этому времени уже из виртуала вышел, – то требовалось отвлечь цербов, чтобы они не ухватили твой след. А для этого нет ничего лучше воланд-вируса. И удивительно, что Кириллу это не приходило в голову прежде! Тогда бы майор Шишмаренок никогда не обнаружил проникновения в СОТУ родной базы. Атаку вируса, правда, тоже не скроешь, но вирус на то и вирус, что хрена с два выведешь его на чистую воду. Заражение-то произошло, но каков его характер – случайность или злонамеренная атака – не определишь, поскольку при лечении вместе с вирусом уничтожаются и все следы его проникновения. Во всяком случае, когда Лони Ланимер превращал Кирилла в хакера, методов борьбы с воланд-вирусами разработано не было. Возможно, конечно, что с тех пор они и появились, но в жизни иногда приходится рисковать. Вот и рискнем…
Покинув виртуал, Кирилл взялся за шайбу. Параллельная работа в нескольких виртуал-направлениях получалась у него все лучше и лучше. Наверное, Лони Ланимер гордился бы своим учеником, кабы имел представление о том, чем Кирилл занимается.
«В своем деле я становлюсь настоящим мастером, – подумал Кирилл. – Плох тот боец, что не мечтает стать генералом. А я им в своем деле уже стал. Спиря говорил, что в старину бывали разные генеральские звания. В армии служили генералы от кавалерии, генералы от артиллерии, генералы от иф… как их?… от ифрантерии, что ли? Короче, от пехоты. А я – генерал от машинерии! Поскольку, пожелай я отдать приказ, и мне подчинится любая машина!»
И тут он вспомнил еще одну странность из тех, что произошли с ним уже здесь, на Незабудке. Самую первую – в тот день, когда они с Мариэлью побывали в Семецком. Автопилот атээски показал тогда наличие в воздухе живого существа, а потом выяснилось, что это всего лишь глайдер, на котором подпол Бурмистров летал за майором Шишмаренком.
Как же Кирилл забыл об этом?! Впрочем, тогда все закончилось тем, что он отстыковал на дне оврага капральшу, и не удивительно, что произошедшее до этого знаменательного события забылось, погребенное наслаждением. Зато сейчас вспомнилось.
М– мда, явно произошла тогда какая-то чертовщина, и с нею требуется разобраться. Любая чертовщина может стать следом, который приведет к доказательствам шпионской деятельности прапора Малунова.
Кирилл закончил возню с шайбой, так и не завершив перепрограммирование. Живая бы, реальная девушка с ума сошла, обнаружив, что ее правая половина настолько отличается от левой, однако виртуальная метелка восприняла все происходящее с нею как должное. Подумаешь, скособочена слегка!
Потом Кирилл вновь вернулся в виртуал СОТУ и проник в систему навигации и связи «чертенка», на котором они с капральшей летали в Семецкий. Записи всех совершенных машиной полетов, естественно, в памяти сохранились, и Кирилл устремился к той, что была сделана непосредственно во время полета.
Отыскал. Загрузил ее в себя.
Вот они с Мариэлью в кабине, треплются. Вот они продолжают трепаться. А вот перестали трепаться, молчат.
Погоди-ка, парень! Но ведь это они молчат уже ПОСЛЕ ВСЕГО. А где же запись того отрезка времени, когда они выскакивали и прятались в овраге… ну и все прочее?
Так. Ну а в автопилоте что? Посмотрим. Ага, и в автопилоте кусок записи, соответствующий нужному периоду времени, так же отсутствует. Перед появлением в секторе обзора «беркута» с Бурмистровым на борту есть, после выхода машины из сектора – тоже есть, а вот сам момент пролета… кол вам в дюзу!
Кирилл вышел из виртуала и вздохнул.
Что ж, отрицательный результат тоже результат. Раз кому-то зачем-то потребовалось уничтожить запись, значит в ней для этого кого-то была угроза.
Кирилл достал сигарету и закурил.
В чем могла заключаться угроза для неизвестного похитителя информации? Что ему требовалось скрыть от чужих глаз? Интересно, записали ли сканеры «чертенка» то, что Кирилл и Мариэль делали друг с другом? Может, запись уничтожил кто-то из гаражного персонала по просьбе Мариэли? Ведь Кирилл, выскакивая тогда из машины, не выключал обзорную аппаратуру…
Да нет, они тогда спрятались за поворотом оврага и занимались сексом там, где их в тот момент могли засечь разве что с орбиты.
Ну– ка, посмотрим архив информации, полученной со спутника.
Так… Ага… Ага…
Нет, камеры сателлита в тот момент были нацелены на район Динозаврова Позвоночника, и никто за кувыркающимися в овраге не следил.
Ну и ладно, ну и порядок! Значит, самое время вернуться к работе над шайбой, удлинить, наконец, виртуалке и левую ногу.
– Это уже не для меня, – пояснил он. – Просят перекрасить брюнетку в блондинку. И увеличить длину ног сантиметров на тридцать. И промежность пошире сделать. Так, что если джинсы на метлу надеть, чтобы ноги вместе не сходились, чтобы выемка была между бедер. Сделаешь?
– Сделаю. – Кирилл достал те две, уже несколько дней валяющиеся в кармане шайбы, что удалось-таки перепрограммировать под утро. – Вот. Эти тоже готовы.
– Отлично! – Фарат просто просиял. – Я запросил с клиента полста монет. Двадцать пять – твои. Как договаривались. – Он спрятал полученные шайбы в карман и достал новый заказ. – К утру сможешь сделать?
Кирилл кивнул и забрал протянутый на ладони кругляшок.
– Тогда встретимся возле курилки, сразу после нашей зарядки.
– Встретимся, – сказал Кирилл.
Однако, когда дежурство началось, он сначала взялся вовсе не за перепрограммирование шайбы. Проверяя состояние вверенной ему СОТУ, он одновременно устремился во вне. Хоть всеобщей сети в земном или марсианском смысле на Незабудке и не было, тем не менее системы оперативно-тактического управления были объединены. И эта виртуальность, разумеется, имела выход не только на космопорт, но и на почтовый сервер. Вот туда Кирилл и попытался проникнуть. После того как ему удалось справиться с цербами на входе-выходе собственной СОТУ, проблем с проникновением на почтовик уже не было – степень его защиты была много слабее.
Оказавшись в почтовом виртуале, создать послание Доктору Айболиту и вовсе не составило никакого труда. Кирилл попросту воспользовался фотофайлом из собственного личного дела, правда слегка подкорректировал графику, поскольку ему всегда казалось, что на официальной личной фотографии он выглядит слишком молодо. Этакий пацанчик… Добавив пацанчику пару лет, он создал и акустическую часть послания. А потом проверил собственное творение.
– Здравствуйте, дорогой Сергей Николаевич! – сказал ему Кент из послания. – Большое вам спасибо за все, что вы для меня сделали! Теперь я понимаю, что вывести меня из-под наказания за совершенное преступление было не просто. Спасибо вам еще раз! Простите за слишком долгое молчание!… А теперь у меня к вам вопрос. Помните ту женщину, что проникла в приют много лет назад? Ту, из-за которой выгнали дядю Даниила? Чего она хотела от меня? Неужели похитить, как посчитала Мама Ната? Я спрашиваю у вас потому, что вокруг меня происходят всякие странности и мне хочется в них разобраться. И потом… Ведь вы мне всегда помогали. Буду ждать вашего ответного послания. У меня все хорошо.
Прослушав, Кирилл проник в банк посланий, уже подвергнутых военной цензуре, сличил их друг с другом и с собственным посланием, определил код цензуры и добавил этот код. Потом он еще раз прослушал виртуального себя, решил, что послание составлено подходяще, и отправил его в банк. Конечно, эта весточка доберется до Айболита не завтра и не послезавтра, но транссистемники посещают окрестности Незабудки достаточно часто. Так что ждать ответа от старика придется не слишком долго.
Теперь надо было, как и в случае с астронавигатором, замести следы своего проникновения в общую сеть СОТУ. И тогда, и теперь Кирилл приготовил охранным программам маленький сюрприз. Поскольку информация о проникновении составляла всего лишь след его ухода из виртуала, который при всем желании убрать было невозможно – попросту некому, поскольку сам ты к этому времени уже из виртуала вышел, – то требовалось отвлечь цербов, чтобы они не ухватили твой след. А для этого нет ничего лучше воланд-вируса. И удивительно, что Кириллу это не приходило в голову прежде! Тогда бы майор Шишмаренок никогда не обнаружил проникновения в СОТУ родной базы. Атаку вируса, правда, тоже не скроешь, но вирус на то и вирус, что хрена с два выведешь его на чистую воду. Заражение-то произошло, но каков его характер – случайность или злонамеренная атака – не определишь, поскольку при лечении вместе с вирусом уничтожаются и все следы его проникновения. Во всяком случае, когда Лони Ланимер превращал Кирилла в хакера, методов борьбы с воланд-вирусами разработано не было. Возможно, конечно, что с тех пор они и появились, но в жизни иногда приходится рисковать. Вот и рискнем…
Покинув виртуал, Кирилл взялся за шайбу. Параллельная работа в нескольких виртуал-направлениях получалась у него все лучше и лучше. Наверное, Лони Ланимер гордился бы своим учеником, кабы имел представление о том, чем Кирилл занимается.
«В своем деле я становлюсь настоящим мастером, – подумал Кирилл. – Плох тот боец, что не мечтает стать генералом. А я им в своем деле уже стал. Спиря говорил, что в старину бывали разные генеральские звания. В армии служили генералы от кавалерии, генералы от артиллерии, генералы от иф… как их?… от ифрантерии, что ли? Короче, от пехоты. А я – генерал от машинерии! Поскольку, пожелай я отдать приказ, и мне подчинится любая машина!»
И тут он вспомнил еще одну странность из тех, что произошли с ним уже здесь, на Незабудке. Самую первую – в тот день, когда они с Мариэлью побывали в Семецком. Автопилот атээски показал тогда наличие в воздухе живого существа, а потом выяснилось, что это всего лишь глайдер, на котором подпол Бурмистров летал за майором Шишмаренком.
Как же Кирилл забыл об этом?! Впрочем, тогда все закончилось тем, что он отстыковал на дне оврага капральшу, и не удивительно, что произошедшее до этого знаменательного события забылось, погребенное наслаждением. Зато сейчас вспомнилось.
М– мда, явно произошла тогда какая-то чертовщина, и с нею требуется разобраться. Любая чертовщина может стать следом, который приведет к доказательствам шпионской деятельности прапора Малунова.
Кирилл закончил возню с шайбой, так и не завершив перепрограммирование. Живая бы, реальная девушка с ума сошла, обнаружив, что ее правая половина настолько отличается от левой, однако виртуальная метелка восприняла все происходящее с нею как должное. Подумаешь, скособочена слегка!
Потом Кирилл вновь вернулся в виртуал СОТУ и проник в систему навигации и связи «чертенка», на котором они с капральшей летали в Семецкий. Записи всех совершенных машиной полетов, естественно, в памяти сохранились, и Кирилл устремился к той, что была сделана непосредственно во время полета.
Отыскал. Загрузил ее в себя.
Вот они с Мариэлью в кабине, треплются. Вот они продолжают трепаться. А вот перестали трепаться, молчат.
Погоди-ка, парень! Но ведь это они молчат уже ПОСЛЕ ВСЕГО. А где же запись того отрезка времени, когда они выскакивали и прятались в овраге… ну и все прочее?
Так. Ну а в автопилоте что? Посмотрим. Ага, и в автопилоте кусок записи, соответствующий нужному периоду времени, так же отсутствует. Перед появлением в секторе обзора «беркута» с Бурмистровым на борту есть, после выхода машины из сектора – тоже есть, а вот сам момент пролета… кол вам в дюзу!
Кирилл вышел из виртуала и вздохнул.
Что ж, отрицательный результат тоже результат. Раз кому-то зачем-то потребовалось уничтожить запись, значит в ней для этого кого-то была угроза.
Кирилл достал сигарету и закурил.
В чем могла заключаться угроза для неизвестного похитителя информации? Что ему требовалось скрыть от чужих глаз? Интересно, записали ли сканеры «чертенка» то, что Кирилл и Мариэль делали друг с другом? Может, запись уничтожил кто-то из гаражного персонала по просьбе Мариэли? Ведь Кирилл, выскакивая тогда из машины, не выключал обзорную аппаратуру…
Да нет, они тогда спрятались за поворотом оврага и занимались сексом там, где их в тот момент могли засечь разве что с орбиты.
Ну– ка, посмотрим архив информации, полученной со спутника.
Так… Ага… Ага…
Нет, камеры сателлита в тот момент были нацелены на район Динозаврова Позвоночника, и никто за кувыркающимися в овраге не следил.
Ну и ладно, ну и порядок! Значит, самое время вернуться к работе над шайбой, удлинить, наконец, виртуалке и левую ногу.
61
Ногу он удлинил. И промежность расширил.
Но встретиться с Шакиряновым, как договорились, не удалось, потому что сразу после окончания дежурства Кирилла вызвал к себе майор Шишмаренок.
Кирилл не то чтобы очень уж озаботился, поскольку ничего способного повлечь за собой ржавые пистоны, за последние дежурства не случилось. А и случилось бы, так Кирилл бы произнес в ответ заветные слова: «Этого потребовали интересы государственной безопасности, господин майор».
Возможно, начштаба опять переполнился желанием оказать службе безопасности посильную помощь, кол ему в дюзу!
Как будто мы, штатные эсбэшники, не способны справиться со своими задачами без суетливых дилетантов, возомнивших себя большими специалистами тайных операций!
Впрочем, тут Кирилл был не прав – Шишмаренок вовсе не дилетант. Окажись на месте Кирилла менее сильный хакер, его бы давно уже взяли за одно место и обвинили в постоянных проникновениях в виртуальность без разрешения вышестоящего начальства. Даже несмотря на статус эсбэшника. Начальство не любит, когда в подведомственном ему коллективе что-то происходит без его начальственного ведома. В общем, ржавые пистоны майор бы наверняка попытался организовать слишком самонадеянному старшине…
– Вот что, Кентаринов, – сказал Шишмаренок, когда Кирилл появился в его кабинете. – Вам надлежит в час дня быть в Семецком. Военные следователи, ведущие дело Артема Спиридонова, желают задать вам несколько вопросов.
Конечно, Кирилл бы с гораздо большим удовольствием в это время давил подушку, но приказы не обсуждают. Тем более что речь идет о Спире.
– Слушаюсь, господин майор!
– Вы ведь уже были в столице, не так ли?
– Так точно, господин майор! В тот самый день, когда вы после ранения вернулись из госпиталя в расположение части.
Едва Кирилл произнес слово «госпиталь», мысли его понеслись вскачь. В госпитале сейчас лежала Ксанка, и было бы очень удачно навестить ее. Тоскливо же, наверное, девчонке лежать там. Надо, пожалуй, спросить разрешения у майора на совмещение полезного с приятным.
– Вот и отлично. Возьмите уже летавшую в Семецкий машину и воспользуйтесь автопилотом. По дороге сможете вздремнуть. Но лучше бы все-таки принять таблетку стимулятора, а то будете там, у следователей, как снулая рыба. А поспите после возвращения, перед дежурством.
– Слушаюсь, господин майор!… А могу я посетить лечащуюся в гарнизонном госпитале рядовую Заиченко? Я бы вылетел пораньше. И успел бы.
Но встретиться с Шакиряновым, как договорились, не удалось, потому что сразу после окончания дежурства Кирилла вызвал к себе майор Шишмаренок.
Кирилл не то чтобы очень уж озаботился, поскольку ничего способного повлечь за собой ржавые пистоны, за последние дежурства не случилось. А и случилось бы, так Кирилл бы произнес в ответ заветные слова: «Этого потребовали интересы государственной безопасности, господин майор».
Возможно, начштаба опять переполнился желанием оказать службе безопасности посильную помощь, кол ему в дюзу!
Как будто мы, штатные эсбэшники, не способны справиться со своими задачами без суетливых дилетантов, возомнивших себя большими специалистами тайных операций!
Впрочем, тут Кирилл был не прав – Шишмаренок вовсе не дилетант. Окажись на месте Кирилла менее сильный хакер, его бы давно уже взяли за одно место и обвинили в постоянных проникновениях в виртуальность без разрешения вышестоящего начальства. Даже несмотря на статус эсбэшника. Начальство не любит, когда в подведомственном ему коллективе что-то происходит без его начальственного ведома. В общем, ржавые пистоны майор бы наверняка попытался организовать слишком самонадеянному старшине…
– Вот что, Кентаринов, – сказал Шишмаренок, когда Кирилл появился в его кабинете. – Вам надлежит в час дня быть в Семецком. Военные следователи, ведущие дело Артема Спиридонова, желают задать вам несколько вопросов.
Конечно, Кирилл бы с гораздо большим удовольствием в это время давил подушку, но приказы не обсуждают. Тем более что речь идет о Спире.
– Слушаюсь, господин майор!
– Вы ведь уже были в столице, не так ли?
– Так точно, господин майор! В тот самый день, когда вы после ранения вернулись из госпиталя в расположение части.
Едва Кирилл произнес слово «госпиталь», мысли его понеслись вскачь. В госпитале сейчас лежала Ксанка, и было бы очень удачно навестить ее. Тоскливо же, наверное, девчонке лежать там. Надо, пожалуй, спросить разрешения у майора на совмещение полезного с приятным.
– Вот и отлично. Возьмите уже летавшую в Семецкий машину и воспользуйтесь автопилотом. По дороге сможете вздремнуть. Но лучше бы все-таки принять таблетку стимулятора, а то будете там, у следователей, как снулая рыба. А поспите после возвращения, перед дежурством.
– Слушаюсь, господин майор!… А могу я посетить лечащуюся в гарнизонном госпитале рядовую Заиченко? Я бы вылетел пораньше. И успел бы.