Романова Галина Владимировна. Легенда о Велесе

   Наверху, под самой кровлей, несколько окошек было распахнуто. Свистнув наудачу, он поспешил спрятаться.
   Но почти тут же вернулся к окнам, увидев в одном из них Меру. Княжна удивленно оглядела сад и ахнула, найдя Стривера.
   - Пришел, - прошептала она, наваливаясь грудью на оконницу. Сыскал-таки!..
   Ее длинная коса свесилась так низко, что ее можно было достать, подпрыгнув.
   - Как я мог не прийти, когда сердце с тобой осталось! - отозвался Стривер. - Я тебя у реки ждал, измаялся - ноги сами сюда принесли... Скажи, - голос его упал до шепота, - что случилось?
   - Мать меня заперла и выходить запретила.
   Стривер закусил губу.
   - Сваты?
   Мера посмотрела на его лицо и весело рассмеялась.
   - Не бойся, - ласково ответила она, - не сваты. Матушка, конечно, недовольна тем, что я к тебе бегаю - не к лицу, мол, княжне, как простой девке, на свидания бегать, да только иного она страшится... - Мера осторожно оглянулась по сторонам. - Сказать?
   Глаза ее взволнованно блестели, и Стривер попросил: - Скажи.
   - Говорят, Змей в округе бродит, - тут же выпалила девушка. - Рада полки поведет в бой против него, а меня заперли, чтоб чего не случилось.
   Это Стривер мог понять - когда-то, уже очень давно, точно так же скрывали, держа взаперти, Диву Додолу. Но на сей раз враг не охотился прямо за девушкой - княжну берегли просто так, на всякий случай.
   - Значит, мы больше не увидимся? - спросил он. - Пока Змея не позобьют?
   Мера ненадолго исчезла, но потом появилась снова и решительно уселась на окно, свесив ноги.
   - Поможешь мне?
   Стривер ахнул, протягивая к ней руки:
   - Ты хочешь?
   - Я не знаю, сколько меня здесь продержат, - молвила девушка, - и я не пойду против воли матери, но не попрощаться с тобой, не пройтись последний раз по нашим местам я не могу. Помоги мне!
   - Прыгай!
   Мера легко соскочила прямо в объятья Стривера. Ее руки обвились вокруг его шеи, лица оказались так близко - ближе, чем всегда. Стривер крепче обнял девушку, не ставя ее на землю, и она не подумала вырываться. Пальцы Меры нежно перебирали его длинные светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, и Стривер осторожно потянулся к девушке губами.
   Она не отпрянула, отвечая, но только сильнее прижалась к нему. Оторвавшись от ее губ, Стривер словно впервые взглянул ей в лицо.
   - Научить тебя летать? - вдруг выпалил он самое заветное.
   Не первый раз предлагал он это девушкам, а потом они все улетали от него, то ли испугавшись, то ли слишком поверив в свои силы. Но на сей раз он не боялся открыть свою тайну - он чувствовал, что наконец нашел ту, что искал.
   И Мера кивнула согласно и задорно:
   - Научи!
   Прячась и пригибаясь, они тайком пробирались по городу, стараясь, чтобы их никто не увидел. Вырвавшись наконец из-за стен детинца и оказавшись рядом на склоне горы, у подножия которой текла речка и раскинулась их роща, они, смеясь как дети, побежали вниз, держась за руки. Быстрее, быстрее, быстрее...
   На бегу Стривер вдруг резко притянул Меру к себе, оттолкнулся от земли - и два крыла, раскрывшись с тихим щелчком, подхватили их и понесли над равниной.
   Девушка тихо закричала от волнения, но витязь шепнул ей на ухо:
   - Не бойся, я с тобой! - И она притихла, через плечо глядя на удаляющийся склон.
   Неся девушку на руках, Стривер слегка поводил плечами. Крылья послушно отзывались на малейшее движение, ловя ветер. На лету он чуть покачивался, как парящий орел, медленно, по дуге спускаясь к опушке рощи. Ветер бил им в лица, но они лишь крепче сжимали объятья.
   - Осторожно, - коротко молвил Стривер. Продолжая сжимать Меру правой рукой, он освободил левую и выбросил ее в сторону, ловя ремни крыла. Ухватившись, он качнул крыльями, меняя высоту. Они пошли вниз, скользя вдоль склона все быстрее и быстрее, но в самый последний момент, когда Мера уже готова была закричать от ужаса, вдруг взмыли к небу и пронеслись над верхушками берез, едва не задев их. Забыв о недавнем страхе, девушка смотрела вниз, и ее любопытство странным образом заставило Стривера чувствовать гордость за нее.
   - Приготовься, - шепнул он ей на ухо.
   Мера улыбнулась и спрятала лицо у него на плече.
   Все еще действуя только одной рукой, Стривер совершил поворот и, пользуясь тем, что ему помогает вес девушки, круто пошел на снижение. На одной из террас у реки лежал валун, напоминающий голову комолого быка. На него сначала ступил витязь и спрыгнул на траву. Мера все еще цеплялась за его шею. Глаза ее были плотно закрыты.
   Стривер не отказал себе в удовольствии поцеловать сомкнутые веки, ставя девушку на землю:
   - Мы прилетели!
   Мера открыла глаза и огляделась.
   - Это чудо! - воскликнула она и снова повернула сияющее лицо к Стриверу. - Ты не говорил мне, что умеешь летать!
   - Я боялся, что ты испугаешься...
   - Тебя? О нет!
   - Другого, - Он замялся и отпустил девушку- Видишь ли, я не знал, как ты отнесешься к моему дару...
   Мера было кинулась к нему с пылкими уверениями в том, что его умение летать только восхищает ее, но Стривер имел в виду вовсе не то. С виноватым видом он полез под камень и извлек на свет угольно-черные с золотым отливом сложенные крылья.
   - Я сделал их давно, - признался он, не глядя на застывшую в изумлении княжну, - и, должен сознаться, для другой женщины. Но она не осталась со мной. - Он отвернулся, глядя на реку и долины за нею. - Я так хотел подарить их той, которая... но девушки не любят подарков, что изначально предназначались другим...
   Нежные руки обвились вокруг его шеи, и Мера пылко поцеловала его в щеку:
   - Спасибо!
   Стривер посмотрел на нее, не веря себе.
   - Ты...ты... - только и мог выдавить он.
   - Ты научишь меня? - Мера со стыдливой улыбкой опустила глаза и прошептала совсем тихо: - Я хочу с тобой...
   Их руки и мысли путались, они то улыбались, то отводили глаза, когда Стривер помогал Мере облачаться и объяснял, что надо делать, чтобы взлететь, а потом опуститься. Он, проживший на свете в полтора раза дольше, чем эта девушка, запинался и краснел как мальчишка, и все, что получалось у него более-менее складно, было: "Не бойся, я подхвачу тебя!"
   Сильный ветер вдруг поднял девушку на руки и закружил над рекой. Мера завизжала, оказавшись вдруг высоко в небе совершенно одна, но в следующий миг к ней присоединился Стривер. Раскинув руки, он поднялся чуть повыше и подмигнул девушке, отчаянно пытавшейся выглядеть храбро - если бы не прыгающие губы, это бы ей удалось.
   - Я держу тебя! - крикнул он и перевернулся в воздухе. - Не бойся ветра - он не собьет тебя!
   Мера раскинула руки, подражая ему - ветер тут же принял ее на спину и толкнул в левое крыло, вместо нее делая поворот. Девушка бросила быстрый взгляд через плечо - Стривер следил за нею прищуренными глазами. Его ветер не трогал - он парил в воздухе словно подвешенный.
   - Я не хочу! - окликнула его девушка. Пытаясь справиться с ветром сама, она покачала крыльями. И - о, настоящее чудо! - ветер ее послушался. Сделав поворот, он осторожно подтолкнул ее к Стриверу.
   - Я с тобой, - повторил он. - Не бойся!
   Теперь они висели рядом, не прилагая для этого никаких усилий.
   - Это сделал ты? - догадалась Мера.
   По узкому обветренному лицу Стривера пробежала тень.
   - Я, - храбро сознался он и поспешил добавить: - Я почти двадцать пять лет, с тех пор как начал летать самостоятельно, еще отроком учился повелевать ветрами. Моя мать - полуптица, она научила меня многому. Я теперь тоже могу очень много, но, - еще быстрее добавил он, - я не хочу причинять никому зла. Я знаю, что даже простые люди могут силой мысли разгонять тучи или насылать дожди...
   - Я знаю, - перебила Мера. - Ты чародей.
   Стривера насторожило странное спокойствие, звучавшее в ее голосе.
   - Я вниз хочу, - не то попросила, не то приказала Мера.
   Он кивнул, и ветер толкнул девушку в бок. Могучая спираль вихря понесла ее к земле, прижимая, несмотря на все ее попытки, к самому берегу реки. Стривер спускался следом, на следующем витке спирали, но перед самой землей обогнал девушку и ступил на берег первым, протягивая ей навстречу руки.
   - Прыгай!
   Мера вдруг резко сложила крылья, явно подражая настоящим птицам. Она сделала это так быстро, что ни витязь, ни созданный им ветер не успели отозваться на ее порыв. Девушка почти упала в траву, но успела подняться на ноги прежде, чем Стривер подскочил на помощь. Сама, вспомнив его уроки, девушка высвободила руки. Лишенные основной опоры, крылья сложились сами нужно было лишь немного помочь им улечься на спине. Это вручную сделал Стривер -- Мера стояла неподвижно.
   - Все сделано очень просто, - осторожно заговорил он, - так, чтобы мог справиться любой. Я хотел, чтобы не только я - все могли летать...
   - Ты чародей, - вдруг сказала Мера, - ты летаешь потому, что умеешь управлять ветрами...
   - Но если очень сильно захотеть, то полетит любой, даже если он тысячу раз не чародей! - воскликнул Стривер, волнуясь. - Дело здесь только в желании...
   Мера подняла на него глаза. В них было нечто, заставившее Стривера притихнуть.
   - А твои родители - они чародеи тоже? - спросила девушка.
   - Да, особенно отец. А также мои братья и сестры. И мои дети, которые пока не родились, тоже станут чародеями...
   - А я?
   - А тебя я люблю.
   Это выговорилось так легко и свободно, что только по вспыхнувшим щекам девушки Стривер догадался, что он, собственно, только что сказал.
   По роще торопливым шагом, плавными движениями обходя стволы берез, шел молодой человек с решительным, строгим лицом. Безумным огнем горели глаза с длинными ресницами, красивые губы были плотно сжаты. Одет он был в жалкие остатки дорогого платья - лишь расшитый узорами пояс сохранял чистоту и целостность, остальное носило на себе следы долгого и трудного пути.
   Человек шел напрямик, двигаясь целеустремленно, как одержимый или зачарованный. Кроме безумия, в его глазах было нечто зловещее - он появился здесь далеко не случайно и не с добрыми намерениями.
   Постепенно безумец приближался к берегу реки. Тишину весеннего леса нарушали доносившиеся оттуда счастливые голоса - звонко смеялась и кричала что-то женщина, ей отзывался мужчина.
   Эти двое были заняты только собой и не заметили бы и орду всадников, явись она перед ними, крича и потрясая оружием. Безумец направился прямо на голоса.
   Подходя, он с удивительным для человека в его состоянии разумением таился, подкрадываясь так, словно подстерегал дичь. Ноги его ступали так тихо, что он и сам не мог различить своих шагов. Он почти сливался с березами и неровностями склона. Последние сажени он вообще прополз, двигаясь плавно, как настоящая змея.
   Меж деревьями замелькали силуэты - девушка и витязь. Держась за руки, они сбежали по траве к воде, и девушка зашла в реку, замочив подол. Ее спутник что-то сказал - она весело рассмеялась на его слова.
   Безумец внимательно посмотрел на девушку и перевел оценивающий взгляд на ее спутника. Сразу видно, что он лет на пятнадцать постарше - высокий, худощавый, но плечистый, с сильным и гибким телом. Длинные светло-русые волосы волнами падают на плечи и спину. Узкое лицо потемнело от загара и обветрено, на нем выделяются ярко-голубые глаза. В каждом движении его сквозила чародейная сила.
   Девушка, в противоположность спутнику, была идеально сложена и сильна. Взглянув раз на ее туго обтянутое платьем тело, безумец сразу почувствовал сильное желание. А когда он разглядел темные, с чуть заметной рыжиной пушистые волосы, собранные в толстую косу, и такого же цвета зазывные глаза и маленькие яркие губы, он не выдержал и пристукнул кулаком по земле.
   - Я хочу ее, - прошептал он горячо, словно кому-то доказывая. - Я хочу ее, и она станет моей!
   Смущало одно - у девушки и чародея на плечах было что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось сложенными крыльями. Оставалась надежда лишь на то, что ни он, ни она не успеют ими воспользоваться.
   Безумец осторожно попятился и пополз прочь. Он исчез так бесшумно, что не спугнул даже птаху, присевшую на куст неподалеку.
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Словно кто гнался за нею, Мера бежала по роще. Ее и в самом деле настигал Стривер, но убегала девушка вовсе не от него - от тех слов, что сорвались у нее с языка. Она бежала, закрыв ладонями пылающее лицо. Наткнувшись на ствол раздвоенной березы, девушка застыла, обхватив оба ствола руками. Стривер подбежал и остановился, не дойдя нескольких шагов. Мера стояла к нему спиной и тяжело дышала не то после бега, не то еще от чего-то.
   - Ты... Мне не послышалось? - решился спросить он. Ее слова не радовали, а пугали.
   - Послышалось, -- выдохнула девушка. - Все послышалось. Уйди и крылья свои забери!
   Но при этом она не шевелилась, и Стривер осторожно приблизился.
   - Как же я могу? - тихо молвил он. - Без тебя мне и день темной ночью кажется. Ты всего меня спалила - в душе живого места нет, только ты!
   Мера вдруг оглянулась. Она не вымолвила ни слова, только стыдливо отвела взор, но ее смущение было красноречивее слов, и Стривер, догадавшись обо всем по ее молчанию, совсем потерял голову.
   - Я жить без тебя не могу, - взяв ставшие безвольными руки девушки, он прижал их к груди. - Не гляди, что я чародей - ради тебя я все брошу. Только назовись моей...
   Он бережно притянул девушку к себе, и она ткнулась лицом в его грудь.
   - Матушка и слышать о тебе не хочет, - глухо молвила Мера. - За что она сердита на тебя? Ты ж ей на глаза всего один раз показывался.
   - Она может нам помешать...
   - Теперь уж поздно. - Мера вздохнула. - Меня, верно, хватились, ищут. Явись я сейчас, крик подымут, еще бесстыдницей назовут. Княжна, и вдруг такое... Увези меня!
   - Что? - не поверил своим ушам Стривер. Мера крепко обняла его, прильнула всем телом.
   - Увези, - повторила она, - Укради, тогда никто помешать нам не сможет. Тогда я совсем твоей стану, и даже отец твой слова поперек не скажет.
   Стривер обернулся на реку - слышала ли она слова девушки?
   - Сейчас разве что? - предложил он. Мера просияла:
   - А ты можешь?
   Стривер подхватил ее на руки и закружил по поляне.
   - Мне же не померещилось, - с улыбкой напомнил он недавние слова девушки.
   - Глупый, - улыбнулась в ответ Мера. - Поцелуй меня!
   Призывное ржание заставило обоих вздрогнуть.
   Вдоль самой кромки воды широким шагом шел крупный вороной жеребец. Долгая грива его и хвост были спутаны и заляпаны грязью. В грязи были и стройные ноги, и поджарое брюхо. На шее болтались остатки веревки - жеребец явно сорвался с привязи. Кося синим глубоким глазом, он шел прямо на влюбленных, но заметил людей слишком поздно и встал как вкопанный, осторожно прядая ушами.
   Мера было отшатнулась, и Стривер поспешил загородить ее собою, но жеребец не двигался с места.
   - Откуда он тут взялся? - прошептала девушка.
   - Не ведаю, но странный какой-то, - ответил Стривер и шагнул к коню. Тот дернулся, вскинув голову, но не сдвинулся с места. В глазах его мелькнул огонек безумия - тот самый, что горел и в глазах молодого человека, подглядывавшего за ними.
   Протянув руку, словно на ладони у него был хлеб, Стривер осторожно приблизился. Странный жеребец оказался мирным как ягненок и позволил не только подойти к себе, но и взять за гриву и погладить.
   - Не бойся, - позвал витязь девушку, - подойди. Жеребец насторожился, когда Мера приблизилась, но не отпрянул под ее ласковой рукой. Наоборот, он потянулся к ней мягкими губами и вздохнул.
   - Беглый, - протянула девушка. - Небось украли, да сладить не смогли...
   Она отступила, и жеребец пошел за нею как собака, тычась носом ей в ладонь.
   - А сама чародеев испугалась! - рассмеялся Стривер. - Вон как зверя приворожила - вместо хозяина тебя признал! - Он огладил коня, осмотрел. Добрый конь! На таком не стыдно где хошь показаться!
   - Отдай его матери моей, - вдруг предложила Мера. - Авось глянется он ей или Раде под седло - тогда она и о тебе слушать станет.
   - Разумница ты моя! - похвалил Стривер. - Идем скорее!
   Он схватил жеребца, но Мера тронула его руку.
   - Подсади меня, - попросила она. - Прокатиться хочу!
   - Притомилась, никак? - угадал витязь и протянул руки. - Давай!
   Жеребец напрягся всем телом, когда девушка уселась ему на спину. Выгнув шею, он выкатил налитые кровью глаза и всхрапнул. Посмеявшись его неожиданному норову, Стривер взял было его за гриву, но жеребец с неожиданным проворством отпрянул.
   Мера удивленно вскрикнула, когда он рванулся с места в карьер и помчался прочь. В три прыжка преодолев расстояние до реки, жеребец взвился в небо одним долгим скачком.
   Девушка скорчилась у него на спине, цепляясь за гриву. Жеребец взмывал все выше и выше, разворачиваясь, чтобы лететь прочь к горам, встающим над рекой.
   Распахнув крылья, Стривер тоже поднялся в воздух, устремляясь в погоню. Летящий конь обернулся на него через плечо, и витязя передернуло - таким осмысленным был его взгляд. В следующий миг жеребец вытянулся в струну, поджал ноги и полетел с такой скоростью, что Стриверу пришлось вызывать ветер, чтобы не отстать. Отчаянно пытаясь настигнуть похитителя, он взял круто вверх, а потом камнем пошел наперерез.
   В самый последний момент жеребец резко вильнул вбок. Стривер закувыркался в созданном противопотоке и еле выровнялся - вихрь подхватил его и приостановил падение.
   Издалека донесся испуганный крик Меры, и Стривер, забыв обо всем, снова кинулся вдогонку. Теперь он оказался много ниже коня, почти под его брюхом.
   - Прыгай! - крикнул он изо всех сил. - Прыгай, я подхвачу тебя!
   Он был уже близко - только протянуть руку - но Мера зажмурилась и помотала головой. Она оказалась слишком высоко. Под нею стремительно проносились места, где она никогда не бывала. Родной град, посад, река, рощи и долины вокруг давно исчезли за горизонтом. Остался только странный черный жеребец и Стривер. Он настигал коня. При той скорости, с какой он летел, их столкновение должно было опрокинуть жеребца.
   Тот вдруг начал меняться. Силуэт его затуманился, черты стали сливаться и расти. Он словно разбухал, приобретая новые жуткие формы. Мера закричала от ужаса - лошадиная спина стала вдруг размером с телегу, покрылась влажной кожей, напоминающей рыбью. Грива и хвост исчезли, лапы укоротились, а морда вытянулась. По бокам распахнулись два крыла. Сразу увеличив скорость, крылатый зверь стремительно пошел за облака.
   Стриверу показалось, что он сходит с ума, и было от чего. На его глазах неизвестное чудовище унесло его невесту! Призвав на помощь ураган, из последних сил он ринулся наперерез. Пусть ветер перевернет Змея, пусть Мера даже упадет с его спины - все, что угодно, только бы не досталась злодею! Стривер сумеет ее поймать - или разобьется вместе с нею...
   Длинный хвост изогнулся и шлепнул по воздуху, создав встречный поток. Попавший в него Стривер перевернулся вверх тормашками. Он еле успел сложить крылья, выравниваясь и снижаясь. Пока он боролся с ураганом, Змей успел исчезнуть, бесследно растворившись в вышине.
   Громкий рык Ящера, что возник в воздухе в сотне саженей от стены замка, поднял по тревоге всех его обитателей. Стража на стенах вскинула копья, приветствуя витязя; слуги, выбежавшие было на двор, снова кинулись кто куда, домочадцы поспешили обрадовать его семью.
   Громко трубя, Ящер сделал круг над башнями замка, а затем аккуратно нырнул во двор. Люди шарахнулись в стороны, но огромный зверь опустился на камни удивительно осторожно и сразу уменьшил свой гигантский рост почти на треть - чтобы не мешаться.
   Он еще складывал крылья и топтался на месте, устраиваясь поудобнее, а Перун уже лихо соскочил с его спины и на бегу бросил слуге меч.
   Он двигался с удивительной для его фигуры быстротой и легкостью. В несколько прыжков преодолев не занятую Ящером половину двора, он взбежал на высокое крыльцо, где собралась его семья.
   Отец и мать стояли рядом. Патриарх Сварг согнулся, остарел, стал совершенно белым. Лицо его потемнело, глубже стали морщины, тусклее глаза. Волки, не отходившие от него, теперь держались ближе, как будто были готовы подхватить его в любой момент.
   Мать, леди Лада, была единственной, кто не переменился с годами: по-прежнему молодая и стройная, с редкими сединками в косах и печальной мудростью женщины, вырастившей слишком много детей, чтобы что-то могло ее удивить. Она казалась сейчас старшей сестрою младшим своим детям - Живе и Смарглу, что застыли плечом к плечу.
   Смаргл, только-только перешагнувший тридцатилетний возраст, не подрос и на волосок за семь лет, что братья не виделись, но зато раздался в плечах и заматерел. Волосы и бородка его были коротко подрезаны, от него чуть попахивало углем и гарью - последнее время он все торчал в кузне, переняв искусство отца. Жива сохранила свое обаяние и привлекательность, но видно было, что начала блекнуть. Она не утратила стройности и грации, по-прежнему была гибкой и крепкой, но вся как-то потускнела. И лишь глаза полыхнули прежним огнем юной Живы, когда она бросилась брату на шею.
   - А где Даждь? - воскликнула она.
   - У жены, должно быть, - коротко обронил Перун и, вяло ответив на приветственный поцелуй сестры, прошел к родителям. Жива, смущенная таким приемом и вестью, держалась позади.
   Поприветствовав родных, Перун вспомнил и о жене: - А Дива где?
   - Ждет, - ответила мать, приглашая сына следовать за собой.
   Решительным шагом витязь направился в замок, сворачивая к покоям жены. Только на втором повороте его обогнала Жива, помчавшаяся хлопотать по хозяйству.
   Оставшийся один во дворе, Ящер подогнул сразу все четыре ноги и упал на камни, встав с них уже бурым конем. Отряхнувшись как собака, конь сам потрусил к распахнутым настежь дверям конюшни.
   Когда громовой рык возвестил о появлении Перуна, Дива сидела у окна и вышивала мужу рубашку. Увидев огромного зверя, снижающегося во двор, она встала было, чтобы идти, но ноги подогнулись, и она без сил опустилась на лавку. Вбежавшая служанка что-то спросила - Дива только покачала головой, даже не расслышав ее слов.
   С той осенней ночи Перун являлся еще пять раз - первый раз через месяц, когда младшим близнецам исполнилось два года. Он так бережно взял детей на руки, что они даже не проснулись. В эти мгновения у него было такое лицо, что Дива чуть не плакала - казалось, витязя сжигает какая-то тревога и боль, как будто скоро ему предстояла разлука с детьми. Его даже не обрадовала весть о том, что Дива, скорее всего, в третий раз тяжела от него. Сейчас шел уже шестой месяц, но на первый беглый взгляд казалось, что женщина просто пополнела. Впрочем, Перун знал об этом - он даже пытался послушать, как шевелится внутри ребенок. По его словам выходило, что надо опять ждать двойни, но Дива ему не верила.
   Он вошел неожиданно и замер на пороге, во все глаза глядя на жену. Дива поднялась, прижимая руки к груди. Рубаха сползла с ее коленей на пол.
   - А я... я вот хотела для тебя подарок, - вымолвила она. - Не успела...
   - А я думал - больна, - коротко сказал Перун, приваливаясь к косяку. Ты - как? Здорова?
   - Да...
   - И хорошо, - Он опять выпрямился и скинул на пол плащ - как всегда ночами во время коротких встреч. - Я устал - сейчас в баню, грязь смыть, а потом - к столу. Позже все расскажешь!
   И он вышел, жестом предложив ей следовать за собой. Он вел себя так, словно не было тех ночей. Дива сжала кулаки и отправилась за ним.
   В бане, пока она оттирала его черное от загара тело, сплошь состоящее из могучих мускулов, он все время что-то говорил, расписывая свои похождения. Во время ночных визитов о них он не обмолвился ни словом, и сейчас Дива принимала его словоохотливость как должное. Она не обращала внимания на то, что он не давал ей вставить слово даже потом, во время ужина, когда ему внимали уже отец, мать, брат и сестра. Жива больше слушала из-за Даждя - все в замке успели понять, что брошенная своим якобы женихом Велесом девушка сохнет по Даждю, своему родному брату. Это обсуждали все, забывая, что и Марена Даждю сестра. Что до Смаргла, то он жадно, как дитя, впитывал слова брата - младший Сварожич, несмотря на возраст, мало и ненадолго покидал северные земли. Сердце его плакало и пело, когда он слышал о дальних землях и приключениях.
   Дива, как и остальные, просто любовалась мужем, утешая себя тем, что потом они останутся наедине и она вознаградит себя за все. Но в изложне ее ждало разочарование - добравшись до постели, Перун заснул так быстро, что не успел даже поцеловать жену. Она полночи проплакала в подушку, а наутро у нее пропало всякое желание напоминать ему о детях. Он вернулся - и все началось сначала.
   Слуги Змея сбились с ног, бегая по огромному лабиринту пещеры, где устроил свое обиталище их господин. Сложнее всего оказалось услужить недавно пойманной пленнице.
   Мера, который день не покидавшая большой комнаты, куда ее поместили, и часа не просидела спокойно. Она то барабанила в тяжелую дверь кулачками, то металась из угла в угол, то с досады принималась бить все, что попадалось под руку. Слуги входили к ней на цыпочках - забившись в угол, девушка сверкала оттуда настороженными глазами, и стоило кому-то замешкаться, уходя, в него тут же летела только что принесенная еда. В первый день пленница вообще опрокинула на слуг все, что они ей принесли, и вдобавок разбила о чью-то голову кувшин. Сейчас она вела себя тише - принимала угощение, но с таким видом, словно ей предлагали камни и ядовитых змей, а остатки неизменно оказывались на лицах слуг, когда те приходили чуть позднее. Будь ее воля, Мера вообще не пускала бы никого к себе, но стоило чуть задержать обед, как она поднимала такой шум, от которого в пещерах при сильном эхе мало кому было сладко. С облегчением все вздыхали, когда она засыпала.