Росс Кэтрин. Нянька поневоле

   – Я не то имела в виду!
   – Разве?
   – Да, и ты это знаешь. Я тебя не понимаю, Пирс.
   – Я и сам себя сейчас не понимаю, – ответил он, бросив рубашку на стул. – Наверняка я знаю только то, что сегодня мы с тобой были вместе. Я хочу тебя снова.
   Кэти просто не верила своим ушам.
   – Почему ты так злишься? – дрожащим голосом спросила она.
   – Все дело в том, Кэтрин Филдинг, что я не хочу испытывать к тебе этой страсти.
   Она взглянула на него и с затаенной болью прошептала:
   – Ты любишь другую женщину?
   – Я все ждал, когда ты начнешь задавать мне вопросы по существу. – И он безрадостно рассмеялся. – Знаешь, а ты хорошо сыграла свою роль. Я почти поверил в этот образ маленькой, беззащитной девочки.
   – Не понимаю, о чем ты говоришь. – У Кэти ёкнуло сердце.
   – Да что ты? – Пирс озадаченно приподнял одну бровь. – Знаешь, а почему бы тебе не пойти со мной в душ? Я бы тебе все объяснил… Рассказал бы еще какую-нибудь семейную тайну, – саркастическим тоном продолжал он. – Или, может быть, твой магнитофон не заработает под душем? И вот еще что: если мы не оставим окно открытым, твоему дружку не удастся наделать снимков…
   Кэти вдруг показалось, будто она снова на яхте и пол уплывает у нее из-под ног.
   – Так ты все знаешь.
   – Разумеется, знаю, черт побери! – И он стал расстегивать джинсы. – Ну так как, присоединишься ко мне? Или же все эти обстоятельства мешают тебе?
   – Ты не понимаешь…
   – Разве? – насмешливо перебил ее Пирс. – По-моему, все предельно ясно. Значит, предполагалось, что ты разыграешь роковую женщину, соберешь всю доступную информацию, а Дэвид сделает снимки.
   Кэти остолбенела.
   – Так ты слышал наш разговор с Дэвидом?
   – Конец разговора. Но узнал все еще задолго до этого.
   – Давно? – Даже крик не подействовал бы на нее сильнее, чем его спокойный, рассудительный тон. – Ты давно узнал?
   – Минут через десять после того, как ты впервые вошла в мой дом.
   Пирс подошел к тумбочке, достал папку и швырнул ее на кровать. Страницы разлетелись по полу. Кэти наклонилась, подняла некоторые из них – и широко раскрыла глаза от изумления.
   В этой папке была вся ее биография. Школы, которые она посещала, домашний адрес, список всех учреждений, где она работала, даже копия характеристики, написанной одним из бывших начальников.
   Она нагнулась и собрала оставшиеся листы. Это была целая кипа статей, напечатанных ею за последние полгода. Наверху лежал материал об уходе за детьми.
   – Ты добросовестно провел расследование. – Кэти выпрямилась и осуждающе взглянула на него.
   – Разумеется, – невозмутимо подтвердил Пирс. – Я не позволил бы нянчить Поппи кому попало. Я должен был знать, можно ли на тебя положиться.
   – Как ты раздобыл информацию? – сощурившись, спросила она.
   – Заплатил и получил, – спокойно улыбнулся он. – За хорошие деньги можно достать что угодно. Все это мне прислали по факсу в течение часа после твоего приезда. К тому же ты дала мне свое настоящее имя, и это очень помогло.
   – Но почему? – Кэти не могла оторвать глаз от бумаг у него в руках, и голос ее дрожал. – Почему ты сразу меня не выставил… и не сказал ничего?
   – Тот же вопрос я сам себе задавал. Наверно, не смог устоять.
   Кэти посмотрела на него, и в ее громко колотившееся сердце закралась надежда.
   – Первым моим побуждением было вышвырнуть тебя вон. Но потом ты спустилась ко мне в кабинет, такая прекрасная и соблазнительная, и я заинтересовался. – Пирс пожал плечами. – Я все-таки мужчина. А потом, мне хотелось узнать, чем все это кончится и насколько далеко ты зайдешь. И ты выполнила все задание редактора до конца, не так ли, Кэтрин?
   Эти оскорбительные слова словно обожгли ее. Кэти уже была готова расплакаться, но она ни за что на свете не позволила бы себе так унизиться.
   – Не могу поверить, что ты был таким расчетливым, – полушепотом проговорила она.
   – Вот это типично по-женски – все перевернуть с ног на голову, – и Пирс насмешливо покачал головой. – Ты обманом проникла в мой дом, применила все возможные способы, чтобы выведать все самое сокровенное о моей семье и личной жизни, а теперь обвиняешь меня в расчетливости. – С этими словами он начал снимать джинсы. – А сейчас я иду в душ. – И он вызывающе взглянул на нее. – Значит, не хочешь ко мне присоединиться?
   – Пошел ты!.. – разъяренно ответила она и направилась к двери.
   А ей вслед донесся насмешливый голос:
   – В следующий раз не играй с огнем, Кэтрин, обязательно обожжешься.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Кэти побросала вещи в чемодан, думая только об одном: как бы поскорее отсюда убраться. Куда угодно – главное, чтобы там она смогла спрятаться от всех и умереть со стыда.
   Она защелкнула замки чемодана и открыла сумочку, но ключей от машины не было.
   Чертыхнувшись вполголоса, она попыталась вспомнить, куда же их засунула. Открыла все ящики в тумбочке, в отчаянии стала искать на полу – но ключи словно сквозь землю провалились. Со времени своего приезда она не пользовалась машиной, но ведь это было не так давно! Кэти даже поежилась, подумав о том, как много произошло за такое короткое время…
   Как она могла так быстро влюбиться? Как могла позволить чувствам взять над собой верх? Она кляла себя за это снова и снова.
   Самое плохое во всей этой истории то, что Пирс думает, будто она намеренно его соблазняла – только ради того, чтобы получить материал. Вряд ли можно его за это судить… Ведь на первый взгляд все свидетельствует о его правоте.
   В конце концов, она просто хотела выполнить свою работу.
   А Пирс знал об обмане с самого начала, смирился с ним, после чего хладнокровно воспользовался ситуацией. Он еще сказал: «Не играй с огнем – обязательно обожжешься».
   Вскинув голову, Кэти заморгала, чтобы сдержать слезы, и на помощь ей пришла злость. Хватит себя жалеть. Она сделала ошибку, вместо разума прислушиваясь к сердцу. Ничего, Пирс Тироун тоже когда-нибудь обожжется.
   Она взяла чемодан и вышла из комнаты.
   Проходя через детскую, Кэти на мгновение остановилась и взглянула на мирно спавшую Поппи. Кэти наклонилась, нежно поцеловала ее, вдохнув теплый детский запах, и быстро выпрямилась, чтобы ненароком не потекли слезы. Ей будет не хватать Поппи. Взяв чемодан, Кэти торопливо спустилась вниз по лестнице.
   Пока она искала на кухне ключи, появился Пирс. От гнева и от сознания его близости она вся напряглась. Взглянув на него, Кэти увидела, что он переоделся в бежевые брюки и кремовую рубашку. Подняв одну бровь, Пирс невозмутимо поинтересовался:
   – Ты что-то ищешь?
   Кэти ничего не ответила – вряд ли она сейчас могла бы с ним говорить.
   – Тебе помочь?
   Что-то в его голосе заставило Кэти обернуться.
   Пирс стоял, прислонившись к кухонному столу, и с безразличным видом позвякивал ключами от ее машины.
   – Где ты их взял? – У Кэти даже дыхание перехватило.
   – Там же, где и это. – И он невозмутимо показал ей катушку фотопленки.
   – Ты рылся в моей сумке! – звенящим от ярости голосом воскликнула Кэти.
   – Не слишком-то приятно, когда вторгаются в твою частную жизнь, правда, Кэтрин? – негромко произнес Пирс и улыбнулся, увидев, как она вспыхнула.
   – Какой же ты мерзавец, Тироун!
   – Из уст человека, который обманул меня, используя все мыслимые женские уловки для своих низких целей, это звучит как комплимент.
   Он был так возмутительно хладнокровен, что Кэти почувствовала желание что-нибудь в него швырнуть. Как же ей хотелось сорвать с Пирса эту маску спокойствия, причинить ему боль! Но она лишь бессильно сжимала кулаки.
   – Я знаю, что была не права, Пирс, но ты поступил подло. – Голос у нее дрогнул.
   – Просто я играл в ту же игру, что и ты, а в остальном ты виновата сама.
   – Отдай ключи. – Кэти попыталась схватить их, но Пирс оказался проворнее и увернулся, тихо проговорив:
   – Терпение, Кэтрин.
   – Отдай ключи, я тебе приказываю. – Сердце у нее бешено колотилось.
   – Ты не в том положении, чтобы приказывать. – Он улыбнулся, после чего положил и ключи, и пленку в карман. – Сначала нам надо поговорить.
   – Я тебя несколько раз просила об этом, а теперь не хочу, – решительно произнесла Кэти.
   – Значит, ты получила нужную информацию и тебе не придется больше хлопать ресницами.
   Она сделала глубокий вдох.
   – Я никогда не хлопала ресницами.
   В ответ на это он лишь рассмеялся, спокойно открыл духовку и вынул оттуда еду.
   – Не знаю, как ты, а я хочу есть.
   – Если ты думаешь, что я составлю тебе компанию…
   – Что это ты вдруг стала такой привередливой? – Он снял с кастрюльки крышку и заглянул туда. – Немного перестояло, но ничего.
   – А кто это приготовил? – раздраженно спросила Кэти.
   – Анри. Он очень хорошо готовит.
   – Тогда зачем тебе был нужен повар?
   – А он мне и не был нужен. Просто я подумал, что чем больше у тебя будет дел, тем труднее будет шпионить.
   Она вспомнила, как попыталась вчера приготовить ужин, как отскребала подгоревшие сковородки, и ее с новой силой охватила злость.
   – Ненавижу тебя, Пирс Тироун!
   – Не строй из себя потерпевшую сторону, Кэтрин, – спокойно ответил Пирс. – Я прекрасно знаю, что еду ты вчера заказывала в ресторане. Весь этот прискорбный эпизод у меня заснят на пленку.
   Кэти была поражена. Сощурившись, она спросила:
   – То есть как – на пленку?
   – Камеры, установленные на воротах, засняли фургон из «Ле Гарден», который приехал в полдевятого. Потом ты оставила ворота открытыми для своего дружка, и он прибыл ровно в восемь сорок пять.
   – Значит, ты все знал о Дэвиде еще до того, как он появился на яхте?
   – Да. Именно он меня больше всего и разозлил.
   – Не понимаю.
   Пирс снова закрыл кастрюльку крышкой и обернулся.
   – Вся эта история меня очень забавляла, пока я не сообразил, что не ты одна в ней замешана. Думаю, я бы даже согласился дать тебе интервью, и я бы тебе обязательно его дал, если бы ты сказала всю правду с самого начала.
   – Нет, не дал бы, – решительно возразила Кэти. – Ты просто хочешь, чтобы на душе у меня стало еще хуже.
   – И как, получается у меня?
   – Да! – глядя на него, произнесла она. – Что бы ты ни думал, я не собиралась тебя соблазнять… и с Дэвидом Коллинзом я не сотрудничала. А про ворота я просто забыла.
   – Мне хочется тебе поверить, но я знаю правду. – С этими словами Пирс приблизился к ней и продолжал: – Ты прекрасная актриса, Кэтрин. Несколько раз у меня было искушение поверить в то, что ты и в самом деле такая честная, заботливая няня.
   Тут Кэти внезапно поняла, что ее гнев вдруг начал сходить на нет и атмосфера между ними изменилась.
   – А то, что случилось сегодня… Неужели ты и вправду все так хладнокровно… спланировал? Это было… нечестно, Пирс. Ты поступил непорядочно.
   – А то, что делала ты, порядочно?
   – По-моему, у тебя ледяное сердце.
   – А по-моему, у тебя двойная система ценностей. – Пирс провел пальцем по ее щеке. Этот жест был ласкающим и в то же время зловещим – он заставил Кэти вновь вспомнить о наслаждении, которое она испытала в объятиях Пирса. – Так что не надо читать мне нотации. Ты хотела заполучить материал и ради этого была готова на все.
   – Перестань, Пирс. – Она попыталась было отстраниться.
   – Мне понравилась эта игра, Кэтрин…
   – Ну а мне – нет, – резко прервала его она.
   Пирс вскинул брови, и его взгляд вновь стал насмешливым.
   – Ты хочешь сказать, что не получила удовольствия сегодня?
   Его медовый голос и искорки в глазах переполнили Кэти негодованием. Как он может вот так над ней насмехаться? У нее все-таки тоже есть гордость!
   Кэти попыталась отвернуться, но Пирс поймал ее губы своими. Она боролась с этим соблазнительным натиском – и изо всех сил толкнула его в плечо, в то время как ее губы страстно ответили на его поцелуй. Но Пирс вдруг отстранился.
   – Если ты и сейчас только притворялась, то тебе надо дать «Оскара».
   – Не смей больше ко мне прикасаться!
   Пирс улыбнулся.
   – Сколько негодования в голосе… А ведь твои губы только что говорили совсем другое. Мастерица! Думаю, тебе вполне по силам написать грязную статейку обо мне и моей семье.
   У Кэти перехватило дыхание, и она дрожащим голосом выпалила:
   – Ты недостоин даже презрения.
   – Правда глаза колет? – подняв брови, заметил Пирс.
   Кэти яростно замахнулась на него, но Пирс вовремя схватил ее за руку.
   – Ты меня уже била сегодня, – негромко, спокойным голосом сказал он. – И неужели ты будешь писать о Джоди? Ты ведь даже не знаешь фактов. – Голос Пирса был полон презрения.
   – Все это нельзя держать в секрете вечно. Кто-то все равно расскажет правду. – Она пыталась говорить безразличным тоном.
   – Не думаю. Правду знает только Лора. Но ей можно безоговорочно доверять.
   «В отличие от меня», – с горечью подумала Кэти. Ее страшно уязвило то, что он полностью доверяет Лоре.
   – Послушай, Кэтрин: обо мне ты можешь писать что угодно, но не трогай Джоди. Правда может повредить слишком многим людям.
   – Хорошо, – негромко ответила она. Весь ее гнев вдруг куда-то исчез. – Я могу получить свои ключи? – И она протянула за ними руку.
   Подозрительно взглянув на нее, Пирс медленно протянул ключи.
   – Спасибо. – С этими словами Кэти быстро направилась в холл за чемоданом.
   – Куда ты собралась?
   Она оглянулась и ответила:
   – Я поеду в гостиницу.
   – Где тебя, без сомнения, уже дожидается Дэвид Коллинз, – колко произнес Пирс. – Должно быть, ты сразу бросишься в его объятия и выложишь все сочные подробности, связанные с таинственным происхождением Поппи.
   – Ты, похоже, уверен, что Лора ему до сих пор ни о чем не поведала, – слегка дрожащим голосом ответила Кэти. И с этими словами захлопнула за собой дверь.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   В шумном отделе новостей вдруг послышался громовой голос Майка:
   – Филдинг, поди сюда!
   Кэти совсем не удивлял этот недружелюбный тон. Полтора месяца назад она вернулась с юга Франции, и с тех пор Майк взял за правило придираться к ней по любому поводу.
   А все потому, что она ничего не написала о Пирсе Тироуне. Хорошо еще, что Майк ее вообще не уволил. Зато теперь он старался отравить ей жизнь всеми мыслимыми и немыслимыми способами и давал задания, которые годились только для практикантов.
   Глубоко вздохнув, Кэти вошла к нему в кабинет и закрыла за собой стеклянную дверь. Не хватало еще, чтобы все сотрудники слышали, как он будет осыпать ее оскорблениями. Майк сидел за столом. Своим тяжелым подбородком и маленькими глазками он напоминал бульдога.
   – И это статья о новой фабрике Эдвина?! – Он осуждающе ткнул пальцем в лист бумаги, лежавший перед ним.
   – Да, и что? – Кэти терпеливо ждала, уверенная, что в статье все правильно.
   – Она недостаточно задиристая.
   – Задиристая? – Кэти вдруг захотелось сделать что-нибудь очень задиристое – например, заехать Майку в челюсть.
   – В ней мало остроты.
   – Я это сама знаю, – терпеливо произнесла она. – И сказала тебе об этом, когда ты меня туда посылал. Там нет повода для острой статьи – если только ты не хочешь, чтобы я кого-то оболгала.
   – Да, Кэти, ты ничего не можешь, – почти прорычал Майк. – Даже про Пирса Тироуна не смогла написать. Как ты там сказала… неэтично, потому что ты ни в чем не уверена, да?!
   – Но ты же не хочешь, чтобы на нас подали в суд?
   – Даже Дэвиду Коллинзу не помогла сделать снимки.
   Кэти вдруг начало мутить.
   – Я уже все объяснила.
   – Если можно так сказать. – Майк откинулся на спинку стула и вздохнул. – Этот человек действительно великий соблазнитель. Посмотри-ка, вот самый свежий материал.
   Майк протянул руку к стоявшему рядом столику и достал две глянцевые фотографии. На обеих был изображен Тироун, который выходит из ресторана, положив руку на плечо Лоры Хьюстон, а та с улыбкой и обожанием смотрит на него.
   – Это его агент. Должно быть, они возвращались с делового ужина. – Кэти произносила какие-то слова, а сама чувствовала обжигающую острую боль.
   – Но мы же не знаем этого наверняка, правда? А все потому, что ты ничего не раскопала.
   – Майк, ты еще долго собираешься меня этим допекать? – Она даже не знала, что ее злит больше: фотография Пирса Тироуна в обнимку с Лорой или же поведение начальника. И все же она понимала, что должна держать себя в руках, иначе может лишиться работы – а этого сейчас нельзя было допускать.
   К счастью, обстановку разрядил телефонный звонок – он заставил Майка отвлечься от Кэти. Сняв трубку, он рявкнул:
   – Алло!
   Тем временем тошнота уже подкатила к горлу, и, не выдержав, Кэти побежала в туалет.
   Умывшись холодной водой, она прополоскала рот и посмотрела на себя в зеркало. Прошло только шесть недель… Шесть недель с тех пор, как она была в объятиях Пирса. А кажется, будто прошла целая вечность.
   – Как ты себя чувствуешь, Кэти? – Вошла девушка, с которой они вместе работали.
   – Нормально. – Кэти раскрыла сумочку и стала разыскивать губную помаду.
   – Не позволяй Майку так себя вести! В последнее время он просто ужасно к тебе относится. Скажи ему…
   – Все в порядке, Салли. – Кэти подкрасила губы и защелкнула сумочку.
   Вернувшись в кабинет главного редактора, она думала, что он опять начнет на нее кричать. Но Майк молча посмотрел на нее, а потом, как это ни странно, улыбнулся.
   – У меня есть для тебя новое задание, – сказал он.
   – Какое же? – подозрительно осведомилась Кэти.
   – Сходи во французский ресторан на набережной.
   – Прямо сейчас?
   – Да, сейчас! – И он чуть было не принял прежний угрожающий тон.
   – Майк, я не очень хорошо себя чувствую, – вкрадчивым голосом попробовала убедить его Кэти. – Может, ты найдешь кого-нибудь другого? Мне нужно пойти домой и прилечь.
   – Нет, никого другого я послать не могу, это должна быть ты. – Майк по привычке повысил голос, но удержался и добавил уже тише: – Пообедаешь, и тебе станет лучше. Там подают чудесные грибы с чесноком.
   – Не могу, Майк, – отрывисто произнесла Кэти. – Извини, мне надо домой. – И она начала отступать к двери. – Я займусь этим завтра… или уж найди кого-нибудь другого. Я тебе позвоню.
   – Кэти, это очень важно! Твоя работа зависит…
   Кэти закрыла за собой дверь, так и не услышав конец фразы. Ей уже надоели эти угрозы. Сейчас она просто не могла пойти в ресторан, даже если ее работа и в самом деле от этого зависела.
   Редакция находилась на набережной – когда-то этот район был пустым и заброшенным, но теперь старые складские помещения из красного кирпича отремонтировали и переделали в современные офисы, появилось несколько модных ресторанов и кафе, а по булыжной мостовой гуляли люди в теплые летние деньки.
   Но сегодня на улице никого не было. Аспидно-серые тучи тяжело нависли над городом, а ветер, от которого по воде шла рябь, больше подходил для ноября, чем для июля.
   Кэти переехала сюда еще семь лет назад – ей нравилось жить вдали от шумного центра. Квартиры здесь были дорогие, но ее это не смущало. По крайней мере до сих пор.
   Но вскоре, став матерью-одиночкой, она уже не сможет позволить себе жить в такой квартире.
   Она остановилась и стала смотреть на воду, пытаясь занять свои мысли маленьким ребенком, грядущими хлопотами, связанными с ним, лишь бы не думать о Пирсе. Сейчас ей совершенно не хотелось о нем думать. У Кэти перед глазами все еще были фотографии на столе редактора. Она задавала Пирсу столько вопросов о Джоди… а спрашивать нужно было о Лоре.
   В отдалении на серой воде покачивался взад-вперед маленький кораблик с белыми парусами – Кэти даже слышала, как они хлопают на ветру. Этот звук унес мысли Кэти на юг Франции, на яхту Пирса. Она вспомнила веселую улыбку Поппи, солнечные блики на воде, пыл страсти – и те короткие мгновения, когда она, как ей казалось, чувствовала себя любимой. Кэти закрыла глаза. Нет, она не станет плакать.
   – Кэтрин!
   Она подумала, будто ей почудился этот глубокий и такой знакомый голос.
   Кэти вытерла глаза ладонью, чтобы окружающее не расплывалось от слез, и обернулась.
   Он стоял рядом с ней. Высокий, красивый, такой знакомый и желанный – и в то же время чужой. Кэти была так ошеломлена, что несколько мгновений не могла произнести ни слова.
   Пирс окинул ее взглядом и нахмурился. Он явно заметил, как она побледнела и похудела. Интересно, сравнивает ли он ее с Лорой… С красавицей Лорой, которой к тому же можно доверять.
   – Я думала, ты во Франции. – Кэти похвалила себя за то, что сказала это спокойным голосом.
   – Вернулся только вчера. – Голос у Пирса звучал мягко. – Тебе разве не передали?
   – Что мне должны были передать? – И Кэти с опаской взглянула на него.
   – Полчаса назад я звонил твоему редактору, спросил, можем ли мы пообедать вместе.
   – Во французском ресторане?
   – Именно, – кивнул Пирс. – Я хотел как можно скорее с тобой встретиться.
   – Ты хочешь, чтобы меня уволили?
   – Конечно, нет…
   – Ты хотя бы представляешь, сколько ругани и оскорблений мне пришлось выслушать от своего редактора из-за того, что я ничего не хотела о тебе писать?
   – А я каждый день просматривал твою газету и все ждал, когда же там появится какая-нибудь заметка…
   – Зачем ты звонишь Майку и начинаешь все сначала? – И она покачала головой. – О чем ты думаешь, черт возьми?
   – О тебе.
   Этот негромкий ответ разозлил ее.
   – Пирс, я понимаю, что была не права, когда обманула тебя… Знаю, что не должна была обманом проникать в твой дом… Но я же извинилась. Так оставь меня в покое и не ломай мне жизнь! – Она попыталась отстраниться, но Пирс схватил ее за руку.
   – Не устраивай спектакль! Я вовсе не пытаюсь сломать тебе жизнь.
   – Тогда зачем позвонил редактору?
   Тут он отпустил ее.
   – Я сказал, что нам кое-что надо расставить по своим местам. И что я обещал тебе эксклюзивное интервью, когда вернусь в Лондон. Понимаешь, Кэтрин, я решил дать тебе уехать, а потом посмотреть, что получится.
   – Проверить, насколько низко я могу пасть? – с оттенком горечи осведомилась она.
   – Должно быть, именно так, – тихим голосом признал он. – И когда ты ничего не написала, я этому даже не поверил.
   – Значит, ты чувствуешь себя виноватым, потому что судил меня слишком сурово? И тебе, наверное, не нужно было так хладнокровно и расчетливо затаскивать меня в постель. – Она говорила нарочито грубо.
   – Но ведь все было не так, ты же помнишь!
   – Да что ты говоришь? – От боли в ее голосе появилась дрожь. Кэти повернулась и пошла прочь. – Твои извинения меня не интересуют, и интервью тоже. Найди кого-нибудь другого.
   – Никто другой мне не нужен.
   – Ради Бога, Пирс. – Тяжело дыша, Кэти разгневанно обернулась – и остановилась. У нее внезапно закружилась голова, и на мгновение даже показалось, что она сейчас упадет в обморок.
   – Кэтрин! – Пирс тотчас же оказался рядом и обхватил ее за талию, чтобы поддержать. – Что случилось? Тебе плохо?
   – Все нормально. – Она попыталась его оттолкнуть, но была слишком слаба.
   – Пойдем, я отведу тебя домой.
   Кэти не стала спорить – наоборот, ей даже стало лучше, когда Пирс ее поддержал.
   – Ты можешь идти?
   Она кивнула.
   – Все нормально, Пирс. Если бы ты мог довести меня до квартиры… это недалеко.
   – Я знаю, где это, – негромко заверил ее Пирс.
   – Ах да, я совсем забыла – у тебя же все про меня записано, во всех подробностях.
   – Я знаю о тебе почти все, Кэтрин, – с улыбкой произнес он.
   – Далеко не все, – тихо сказала она.
   Наконец они остановились у дверей. Кэти вынула из сумочки ключ и сказала, безуспешно пытаясь придать дрожащему голосу прежнюю уверенность:
   – Спасибо. Все уже в порядке.
   – Я с тобой. – И он уверенно взял у нее ключ.
   Как странно – Пирс у нее в квартире. Сколько недель провела она здесь, пытаясь не думать о нем, – и вот он рядом с ней.
   Она присела на кожаный диван в гостиной, а Пирс прошел на кухню, чтобы налить ей воды.
   – Ну как, тебе лучше? – спросил он, как только Кэти сделала несколько глотков.
   Она кивнула.
   – Извини, я просто переутомилась. – Она чувствовала, что обязана назвать какую-нибудь причину. – В последнее время много работала.
   Интересно, а как бы Пирс отреагировал, если бы она сказала правду – что ждет от него ребенка? Наверное, захотел бы помочь ей деньгами. Она провела рукой по волосам. Не нужны ей его деньги, и не надо, чтобы он осложнял ее существование.
   – Пытаешься компенсировать несостоявшееся интервью с Тироуном? – улыбнувшись, поинтересовался Пирс.
   – Что-то вроде этого. – Она отвела глаза и сосредоточила взгляд на стакане с водой. – Как поживает Поппи? – Задавая этот вопрос, Кэти явственно ощутила комок в горле. Она часто вспоминала девочку. Иногда, в тяжелейшие мгновения безысходности, когда она не хотела рожать, только воспоминания о больших голубых глазах Поппи и ее радостной улыбке удерживали ее от отчаянного шага.
   – Все хорошо – она снова с мамой.
   – Значит, Джоди совсем поправилась?
   – Более или менее. Пока она отдыхает у меня на вилле.
   – Должно быть, у прессы это вызывает большой интерес? – натянуто осведомилась Кэти.
   – Наверняка, – невозмутимо ответил Пирс. – Все равно правда может в любой момент выплыть наружу.
   Кэти поставила стакан на стол.
   – Я ничего не говорила.
   – Знаю. Но я не могу слишком долго держать все в секрете. Это слишком усложняет мою жизнь… и отношения с людьми.