Таким образом, неизменно подвизаясь в трудах и терпении, перенося голод и жажду и ежедневно подвергая себя смертным опасностям, блаженный Василий прожил жизнь свою. Заболев, наконец, он слег в постель. Благоверный царь и великий князь Иоанн Васильевич, всей России самодержец, услышав о близком отшествии святого к Богу, пришел к нему вместе со своею благочестивою царицею и великою княгинею Анастасиею и со своими благородными царевичами, Иоанном и Феодором, чтобы посетить его и принять от него благословение. Блаженный, будучи близок к смерти и находясь уже при последнем издыхании, пророчески сказал царевичу Феодору:
— Всё, что принадлежит твоим предкам, будет твоим, и ты будешь их наследником.
После этих слов блаженный предал душу свою в руки Божии. От тела его весь город наполнился благоуханием и множество жителей города стеклось на его погребение. Открылось умилительное зрелище. Царь и князья до святого храма сами несли на плечах своих тело блаженного, епископы и священники со всем причтом, прославляя его, пели псалмы и церковные песнопения, а народ со слезами восклицал, говоря:
— Преблаженный Василие! молись усердно Христу Богу нашему за город наш Москву и за все русские города и селения, за христолюбивого царя нашего, его благочестивую царицу и за благородных детей их, а воинству его будь пособником в победе и одолении супостатов.
Участвуя в погребении блаженного, царь с царицею проливали из очей своих радостные и скорбные слезы, — радостные потому, что в такой кончине святого они видели доказательство его совершенства и причтения его к лику святых, а скорбные — потому, что лишились такого доблестного подвижника. И уже тогда многие от прикосновения к святым мощам блаженного получали исцеление. Преосвященный митрополит Макарий с священным собором, воспевши над телом святого псалмы и погребальные песнопения, с почестями похоронили его во 2 день месяца августа 1552 года [ ]. Всего жития его было 88 лет, из которых 72 года он провел в юродстве. Господь прославил блаженного чудесами и после смерти его, в 1588 году. Богу нашему слава ныне, всегда и вечно.
Житие твое, Василие, неложное, и чистота нескверна, Христа ради тело твое изнурил еси постом и бдением, и мразом, и теплотою солнечною, и слотою, и дождевным облаком, и просветися лице твое яко солнце: и ныне приходят к тебе российстии народи, цари же и князи, и вси людие, прославляюще святое твое успение. Тем Христа Бога моли, да избавит ны от варварскаго пленения, и междоусобныя брани, и мир мирови подаст, и душам нашим велию милость.
Духом Божиим водимь, преблаженне Василие, оттряс еси мирский мятеж, и жития треволнения возгнушался еси, и совлекся одеяний тленных, и облекся в ризу безстрастия, убежал еси ловления льстиваго миродержца, и был еси странен во твоем языце, и паче земнаго богатства избрав богатство небесное, увязлся еси венцев терпения. И ныне, преблаженне Василие, моли Христа Бога о творящих святую память твою, да зовем ти: радуйся, преблаженне Василие.
В тот же день память святого священномученика Стефана, папы Римского, мученически скончавшегося в 257 году 2-го августа в царствование Валериана.
В тот же день память блаженного Василия, подвизавшегося в Спасокаменном монастыре на Кубенском острове Вологодского уезда.
Память 3 августа
Преподобные отцы наши Исаакий, Далмат и Фавст
Преподобный Далмат жил в царствование Феодосия Великого [ ] служил в войске [ ] и пользовался уважением царя. Затем, презрев для Бога всё мирское, он оставил жену и детей [ ]; взяв с собою одного только сына Фавста, он пошел к преподобному Исаакию, имевшему обитель близ Константинополя; здесь они были пострижены преподобным Исаакием в иноческий чин и оба вели богоугодную жизнь, постоянно соблюдая строгий пост. Когда преподобный Исаакий [ ], уже достигший глубокой старости, почувствовал приближение смерти, то созвал братию; преподав ей последнее наставление, он поставил игуменом вместо себя преподобного Далмата, от имени которого и самая обитель получила впоследствии название Далматской [ ]. Патриархом цареградским Аттиком преподобный Далмат был рукоположен во священника [ ]. Он проводил жизнь полную воздержания и однажды в великий пост в течение сорока дней не вкушал пищи [ ]; постом и молитвою преподобный Далмат побеждал бесовскую силу. Он подвизался и против видимых служителей беса — еретиков несториан, хуливших Пречистую Матерь Божию [ ]: преподобный Далмат был деятельным помощником святых отцов третьего вселенского собора, заседавшего при царе Феодосии Младшем в Ефесе [ ], этим преподобный Далмат приобрел себе любовь царя и святых отцов, которые сделали его архимандритом Далматской обители. Отдав, таким образом, почти всю свою жизнь на служение Богу, преподобный Далмат отошел в глубокой старости в вечность [ ]. — Преподобный Фавст, подобно своему отцу, был великим подвижником, он строго соблюдал заветы иноческие и из них особенно пост [ ]. Скончав течение здешней земной жизни, он переселился в вечные обители и в бессмертной жизни причтен к лику преподобных отцов.
Пощением воссиявшыя яко светила, и ереси развратившыя верою, песньми Исаакия восхвалим, и с Далматом Фавста, яко Христовы угодники, Того молящи о всех нас.
Житие преподобного Космы, скопца отшельника
В книге Лимонарь [ ] передается следующий рассказ пресвитера Викантийского монастыря аввы Василия о преподобном Косме.
«Во время моего пребывания в Антиохии, — говорил пресвитер, — из Иерусалима пришел к святейшему патриарху Григорию авва Косма, скопец из лавры [ ] Фаранской, это был строгий постник, ревнитель веры, твердый хранитель догматов церковных, отлично знающий Святое Писание. Спустя немного дней после своего прибытия в Антиохию, старец преставился; патриарх приказал положить его честное тело в своем монастыре, где был погребен некоторый епископ. Однажды я пошел ко гробу святого старца, чтобы поклониться его праху и здесь увидел нищего, просившего милостыню у входивших в церковь. Заметив меня, он трижды поклонился при гробе и, сотворив иерейскую молитву об упокоении преставившегося, сказал мне:
— Велик, господин авва [ ], старец, которого вы погребли здесь два месяца назад.
— Почему ты знаешь? — спросил я.
Он отвечал:
— Я был двенадцать лет расслабленным, — истину говорю, не лгу, — и через этого старца Господь даровал мне исцеление. Когда я нахожусь в скорби, он приходит и утешает меня, доставляя мне облегчение. Я не скрою от тебя и другого чуда о нем же: с того самого времени, как вы похоронили его, я слышу каждую ночь, как он говорит епископу: «Не прикасайся ко мне и не приближайся еретик, ты враг святой кафолической церкви».
Выслушав это, я пошел к патриарху и передал ему свой разговор с нищим; вместе с тем я просил патриарха взять тело старца и положить в другом месте. Но святейший патриарх сказал на это:
— Верь мне, сын мой, что ничего вредного не может причинить еретик святому Косме: всё рассказанное тобою произошло затем, чтобы от нас не была скрыта ревность по вере и добродетель старца и — чтобы обнаружилось нечестие епископа, и он не почитался бы как православный».
Этот же пресвитер Василий передает о преподобном Косме и другой рассказ:
«Я пришел к нему в лавру, и старец рассказал мне о себе, что однажды ему пришла на ум мысль, — что означают слова Господа, обращенные к ученикам: «Но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч»(Лк.22:36), и ответ Его: «довольно», когда они сказали: «вот, здесь два меча»(Лк.22:38). Долго размышлял старец над этими изречениями Господа и, не придя ни к какому решению, отправился в полдень в лавру Пирга к авве Феофилу, чтобы попросить у него объяснения. Во время дороги, пролегавшей по пустыне, приближаясь к Каламону, он увидел громадного змея, спускавшегося с Каламонской горы, змей был так велик, что своею тяжестью оставлял на земле глубокий след, а изгибы тела его образовывали большие дуги, он как раз пересекал путь старца. Уразумев козни дьявола, хотевшего заставить преподобного отказаться от своего намерения, старец вооружился молитвою и безбоязненно продолжал свой путь: хранимый силою Божией, он без всякого вреда, точно сквозь ворота, прошел чрез изгибы тела змея. Придя к авве Феодору, он предложил ему свой вопрос и услышал от него такой ответ:
— Два ножа означают два вида богоугодной жизни, — деятельность или труд и созерцание или погружение ума в богомыслие и молитву, кто обладает двумя этими добродетелями, тот совершенный человек».
К своим сообщениям о преподобном Косме пресвитер Василий добавил еще следующее:
«Во время моего десятилетнего пребывания в лавре Фаранской у преподобного Космы, к которому я пришел в самом начале своей иноческой жизни, он постоянно наставлял меня своими боговдохновенными беседами; однажды, рассуждая со мною о спасении души, он привел одно выражение из слов святого Афанасия Великого [ ] и при этом заметил:
— Когда или услышишь, или найдешь в книге какое-либо выражение святого Афанасия, то, если не имеешь хартии, запиши его на твоей одежде».
Такое уважение имел преподобный Косма к великим отцам и учителям церкви: с ними и он, по окончании своей богоугодной жизни здесь на земле, получил часть в вечной жизни по благодати Господа нашего Иисуса Христа, Ему же со Отцом и Святым Духом слава и ныне и присно.
В тот же день преставления преподобного Антония Римлянина в Новгороде в 1147 году.
Память 4 августа
Святые семь отроков ефесских
Во дни нечестивого римского царя Декия [ ] церковь Христова была гонима, и много рабов Христовых, — священнослужителей, церковнослужителей и других верных, боясь безжалостного мучителя, принуждено было скрываться, где кто мог. Когда, пылая ненавистью к христианам, Декий пришел из Карфагена [ ] в Ефес [ ], то прежде всего приказал собраться жителям окрестностей для принесения жертв идолам. Ослепленный своею гордостью, царь поставил среди города идолов, устроив перед ними жертвенники, вместе с царем, по его повелению, на них должны были принести жертвы сначала городские власти. При этом всенародном праздничном жертвоприношении земля напоилась кровью и воздух наполнился смрада и дыма: так много заколалось и сжигалось животных. Спустя два дня, от царя вышло повеление собрать всех христиан и заставить принести жертвы идолам. Христиан начали искать повсюду: их вытаскивали из домов и пещер, соединяли в одну толпу и с бесчестьем приводили на площадь, где собирался народ, приносивший жертвы. Некоторые из последователей Христовых, не обладавшие крепостью душевною, боясь предстоящих мук, отпадали от веры и на глазах у всех поклонялись идолам. Другие христиане, бывшие или очевидцами или слышавшие о таких поступках со стороны своих собратий по вере, скорбели душою своею, оплакивая их отпадение от Христа и ниспадение в идолопоклонство; твердые же в вере и крепкие духом безбоязненно шли на муки и, умирая от разнообразных истязаний, мужественно полагали души свои за Господа своего. Мучимых было такое великое множество, что кровь их, истекавшая при нанесении ран и раздроблении костей, лилась на землю, как вода, тела мучеников или бросались, как сор при дороге, или вешались кругом на городских стенах, а головы на особых колах ставились пред городскими воротами; вороны, ястребы и другие плотоядные птицы слетались к стенам и пожирали тела умерших за веру. Для потаенных и скрывающихся христиан доставляла великую печаль невозможность взять и погребсти тела братий, поедаемые птицами; воздевая руки к небу, они с рыданиями молились Господу, чтобы Он избавил церковь Свою от такого мучительства.
В это время в Ефесе находилось семь отроков, они были сыновья уважаемых городских начальников и служили в войске, имена их следующие: Максимилиан, Иамвлих, Мартиниан, Иоанн, Дионисий, Ексакустодиан и Антонин. Не будучи связаны узами телесного родства, они были связаны узами родства духовного, — верою и любовию Христовою; они вместе молились и постились, сораспинаясь Христу умерщвлением плоти и строгим соблюдением целомудрия. Видя постоянные притеснения и жестокие казни христиан, они сокрушались в душе своей и не могли удержаться от слез и воздыханий. — Когда язычники вместе с царем отправились приносить жертву, святые отроки уклонились от них; придя в церковь христианскую, они поверглись на землю пред Господом и, посыпав прахом свои головы, воссылали к Нему слезные молитвы. Подобные поступки с их стороны не укрылись от взора некоторых людей (в то время каждый наблюдал за другом своим, какому богу он молится, и предавал на смерть брат брата, отец сына, сын отца; никто не скрывал ближнего своего, если замечал, что он молится Христу). Они тотчас же пошли к царю и сказали:
— Царь, живи во век! Ты призываешь издалека христиан, убеждая приносить жертвы, а между тем находящиеся около тебя пренебрегают твоей царской властью и, не слушая твоих повелений, нарушают их, держась христианской веры.
Разгневанный царь спросил, кто именно противится его повелениям. Доносчики сказали:
— Максимилиан, сын городского правителя, и шесть других отроков, сыновей знатных ефесских граждан; все они уже имеют значительные военные чины.
Царь тотчас же велел схватить их, заковать в цепи и привести к себе. Святые отроки скоро были приведены к царю с глазами еще не обсохшими от слез и со следами праха на голове. Взглянув на них, мучитель сказал:
— Почему вы не явились вместе с нами на праздник в честь богов, которым покланяется вся вселенная? Подите теперь и, подобно другим, принесите богам должную жертву.
Святой Максимилиан отвечал:
— Мы исповедуем Единого Бога и Царя небесного, Своею славою наполнившего небо и землю, и Ему каждый час приносим духовную жертву веры и молитвы, идолам же вашим, чтобы не осквернить душ наших, мы не принесем жертв, состоящих из сожжения животных, сопровождаемого смрадом и дымом.
После такого ответа царь велел отнять у юношей их воинские пояса, — знак занимаемого ими высокого положения:
— Вы не достойны, — сказал он, — служить в войске царя, ибо не повинуетесь ни ему, ни богам.
Однако, видя красоту и молодость их, царь сжалился над ними и сказал:
— Было бы безжалостно сейчас же предать мукам столь молодых, — поэтому, прекрасные юноши, я даю вам время для размышления, чтобы вы, образумившись, принесли жертву богам и, таким образом, сохранили себе жизнь.
Затем он приказал снять с них цепи и освободить их до назначенного времени, а сам удалился в другой город, намереваясь опять возвратиться в Ефес.
Святые же отроки, следуя учению Христову, дарованное им царем свободное время употребляли на добрые дела: взяв в доме родителей своих золото и серебро, они раздавали его тайно и открыто нищим. Вместе с тем, они совещались между собою, говоря:
— Удалимся на время из города, пока в него не возвратится царь, уйдем в ту большую пещеру, которая находится в горе на восток от города, и там, пребывая в безмолвии, усердно помолимся Господу о даровании нам крепости при предстоящем исповедании Его святого имени, чтобы мы могли, безбоязненно явившись к мучителю, мужественно перенести страдания и получить от Владыки нашего Христа уготованный верным рабам неувядаемый венец славы.
Так сговорившись между собою, они отправились к восточной горе, известной под именем Охлон, захватив с собою столько серебра, сколько нужно было для покупки пищи на несколько дней, Придя в находившуюся в горе пещеру, они пробыли в ней довольно продолжительное время, непрестанно славя Бога и молясь о спасении своих душ. Хождение в город для покупки нужного было поручено святому Иамвлиху, как самому младшему. Святой Иамвлих, весьма разумный отрок, отправляясь в город, переменял свои одежды на рубище, чтобы его не узнали; из захваченных с собою денег, он отделял часть для раздачи нищим, а на остальные покупал пищу. В одно из таких посещений города, святой Иамвлих, скрывая свое имя, разузнавал когда именно, скоро ли возвратится царь. Спустя достаточное время, святой Иамвлих, под видом нищего, скова пришел в город и сам увидел вшествие возвратившегося с пути царя и слышал оповещенное в городе его повеление, чтобы все градоначальники и военачальники на следующее утро приготовились для принесения жертв богам, — столь ревностный язычник был царь. Кроме того Иамвлих услышал, что царь велел отыскать и их, отпущенных на время, чтобы они вместе с другими гражданами, в его присутствии, принесли жертвы идолам. Испуганный Иамвлих, захватив немного хлеба, поспешил к братьям в пещеру; здесь он рассказал им всё, что видел и слышал, сообщил также и о том, что их уже ищут для принесения жертв. Эти известия привели их в страх: пав на землю с плачем и стенаниями, они молились Богу, поручая себя Его покровительству и милосердию. Восстав от молитвы, святой Иамвлих приготовил трапезу, состоявшую из небольшого количества принесенного хлеба; был уже вечер, и солнце заходило; севши, святые отроки подкрепили себя пищею, ожидая предстоящих мучений. Окончив скудную трапезу, они беседовали между собою, ободряя и поощряя друг друга к мужественному перенесению страданий за Христа. Во время этой душеспасительной беседы их стало клонить ко сну: от сердечной печали отяжелели очи их. Милостивый же и человеколюбивый Господь, всегда пекущийся о церкви Своей и верных рабах Своих, повелел семи святым отрокам уснуть дивным и необычайным сном, желая в будущем явить дивное чудо и уверить сомневающихся относительно воскресения мертвых. Святые уснули сном смертным, души же их хранились в руке Божией, а тела лежали нетленными и неизмененными, как у спящих.
Утром царь приказал отыскать семь благородных отроков, и после тщетных поисков сказал вельможам:
— Я жалею юношей, потому что они были из знатного рода и отличались красотою, думаю, что они, боясь гнева нашего, убежали куда-нибудь и скрываются, хотя, по милосердию своему, мы готовы щадить тех, которые, покаявшись, опять обращаются к богам.
Вельможи отвечали на это:
— Не печалься, царь, об этих юношах, противящихся тебе и богам: мы слышали, что они не только не покаялись, но сделались еще злейшими хулителями богов; раздав городским нищим множество золота и серебра, они бесследно исчезли. Если позволишь, то можно призвать родителей их и пытками заставить открыть место, где находятся сыновья.
Царь, не медля, приказал призвать родителей святых отроков и сказал им:
— Скажите, не утаивая, где ваши, опозорившие мое царство сыновья? Вместо них я велю погубить вас: ведь вы дали им золото и серебро и отослали куда-то, чтобы они не явились пред лицом нашим.
Родители отвечали:
— Прибегаем к твоему милосердию, царь! Выслушай нас без гнева: мы не замышляем козней против твоего царства, никогда не нарушаем твоих повелений и постоянно приносим жертвы богам, — за что же нам грозишь смертью? Если же сыновья наши развратились, то не мы учили их этому, мы не давали им золота и серебра; они сами тайно взяли его и, раздав неимущим, убежали и скрылись, по дошедшим до нас слухам, в великой пещере горы Охлон. Прошло уже много дней, а они всё не возвращаются: не знаем, живы ли они там или нет.
Царь, выслушав, отпустил родителей, а потом велел завалить каменьями вход в пещеру, говоря:
— Так как они не покаялись, не обратились к богам и не явились ко мне, то пусть отныне не видят более лица человеческого и погибнут от голода и жажды в заваленной камнями пещере.
Царь и жители Ефеса думали, что отроки еще живы, не зная, что они отошли уже ко Господу. В то время, когда заделывали вход в пещеру, два царских постельничих Феодор и Руфин, тайные христиане, описали на двух оловянных дощечках страдания семи святых отроков, сообщив и их имена, потом они вложили эти дощечки в медный ящичек и поставили последний среди камней, положенных в пещерном ходе: если, думали они, Господь посетит рабов Своих до Своего славного пришествия, и пещера когда-нибудь будет открыта, и найдены будут тела святых, тогда, по нашему описанию узнают об именах и делах их и поймут, что эти тела — тела мучеников, умерших в загражденной пещере за исповедание Христа. Так был завален вход в пещеру, при сем на него была навешена печать.
Вскоре после этого умер нечестивый Декий. После него было много и других нечестивых царей, также гнавших церковь Божию, пока с Константина Великого [ ] не наступило время христианских царей. Во дни благочестивого царя Феодосия Младшего [ ], когда прошло уже довольно продолжительное время со смерти Константина Великого, появились еретики, отрицавшие воскресение мертвых, хотя Господь Иисус Христос и передал об этом Церкви Своей ясное, уничтожающее всякое сомнение, учение. И однако многие усомнились, и не только миряне, но даже некоторые епископы сделались последователями ереси. Со стороны уклонившихся в ересь вельмож и епископов, — из последних особенно выделялся епископ Егинский Феодор, — возникло сильное гонение на православных. Одни из еретиков говорили, что за гробом люди не могут рассчитывать на воздаяние, ибо по смерти уничтожается не только тело, но и душа, другие же утверждали, что души будут иметь свое воздаяние, — одни тела истлеют, погибнут.
— Как могут, — говорили они, — восстать эти тела, спустя целые тысячелетия, когда нет уж и самого праха их?
Так умствовали еретики, в своем нечестии забывая слова Христовы в Евангелии: «мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут»(Иоан.5:25), забыли и написанное у пророка Даниила: «многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление»(Дан.12:2), — и пророка Иезекииля, говорящего от лица Божия: «вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших»(Иез.37:12). Не помня этого учения священного Писания, еретики производили большие смуты в церкви Божией. Они доставляли царю Феодосию сильную печаль: он усердно в посте и слезах молился Богу, чтобы Он, Творец всего, избавил от пагубной ереси церковь Свою. Милостивый Господь, не хотя, чтобы кто-нибудь, заблуждаясь в истинах веры, погиб, услышал молитву царя и слезные стенания многих верных и явно открыл тайну ожидаемого воскресения мертвых и вечной жизни. По действию Божественного промысла, произошло следующее. Некоторый муж, по имени Адолий, владетель горы Охлон, где в загражденной пещере пребывали спящие отроки, имея на горе свободное место, захотел там сделать ограду для овец. При ее постройке рабы брали каменья, которыми был завален вход в пещеру; совершенно не предполагая, что в горе находится пещера, они думали, что камни составляют естественную часть горы. Отсекая камни и унося их на место работы, они образовали в устье пещеры отверстие, в которое мог свободно пролезть человек. В это время Господь наш Иисус Христос, Владыка жизни и смерти, воздвигший некогда четверодневного Лазаря (Иоан.11:39, 43–44), воздвиг уже много лет спавших (около двухсот) и семь святых отроков: по Его Божественному велению, святые мученики воскресли, как бы пробудившись от сна. Восстав, они прежде всего вознесли утреннее славословие Господу, после чего, по обычаю, приветствовали друг друга. Им казалось, что они пробудились от обыкновенного ночного сна, потому что ничто не указывало им на пробуждение от смерти: одежды на них были совершенно не повреждены, внешний вид нисколько не изменился, — по-прежнему они цвели здоровьем и красотою; всё невольно приводило святых отроков к мысли, что они вчера уснули, а теперь, утром, пробудились. Вступив в беседу между собою, они с печалью вспоминали о гонении на христиан и о том, что им надлежит отправляться в город по приказанию царя, повелевшему приносить жертвы идолам; они были уверены, что Декий ищет их для мучений. Обратившись ко святому Иамвлиху, они просили его снова рассказать, что он слышал в городе. Святой Иамвлих отвечал:
— Что сказал вам вчера, то скажу и сегодня: царь велел в нынешний день всем гражданам быть готовым для жертвоприношения, велел вместе с тем искать и нас, чтобы мы вместе со всеми на его глазах поклонились идолам, а если не сделаем этого, то он предаст нас мукам.
Тогда святой Максимилиан сказал, обращаясь ко всем:
— Братья, выйдем и явимся безбоязненно пред Декием: долго ли будем сидеть здесь подобно малодушным? Изыдем и без страха пред царем земным исповедуем Царя небесного, истинного Бога, Господа нашего Иисуса Христа, а за славу Его святого имени прольем свою кровь, положим души наши, не будем бояться мучителя и мук смертных: они не могут лишить нас жизни вечной, которой мы ожидаем по вере во Христа Иисуса. Ты же, брат Иамвлих, озаботься приготовлением для нас в обычное время пищи, возьми сребреник и иди в город, там купи хлеба в большем, чем вчера, количестве, — ты вчера принес мало, и мы голодны теперь; узнай, что приказал относительно нас Декий и возвращайся поскорее, чтобы, подкрепившись пищею, мы могли по собственной воле выйти отсюда и предать самих себя на мучения.