Страница:
8]; при помощи некоторых ходатаев, она испросила у царя почетную должность в войске для своего сына; он был зачислен в военную службу и получил знаки своего достоинства в то самое время, когда начато было строение церкви во имя святого Уара. Клеопатра сказала тогда:
— Сын мой до тех пор не будет служить в царском войске, доколе не окончится построение дома Божия; ибо я хочу, чтобы он вместе со мною понес одр святого мученика, а потом уже исполнил царское повеление.
Когда закончилось построение храма, Клеопатра призвала епископов, священников и иноков и, взяв из гроба честные мощи святого мученика, положила их на драгоценном одре, вверху же мощей — пояс и одежду воинскую, в которую должен был облечься ее сын, чтобы они освятились от прикосновения к мощам святого; в то же время она усердно молила святого, чтобы он был помощником ее сыну, которого благословили все собравшиеся святители и священники. Собралось тут и бесчисленное множество христиан, и одр с мощами понесли в церковь, — несла мощи и Клеопатра с сыном. По освящении храма, мощи святого положили под престолом, на котором стали совершать Божественную литургию [ 9]. Клеопатра же, припав к мощам святого Уара, молилась такими словами:
— Молюсь тебе, страстотерпче Христов, испроси для меня у Бога то, что будет угодно Ему и полезно мне, а также и единственному сыну моему; я не имею просить более того, что хочет Сам Господь; Он Сам знает, что нам полезно, и пусть совершается над нами Его благая и совершенная воля!
По окончании святой службы, Клеопатра устроила богатое угощение для всех собравшихся, и сама вместе с сыном служила своим гостям. В это время сын ее, служа гостям, внезапно заболел и пошел лечь на одр свой. Когда все гости встали из-за обеда, Клеопатра стала звать своего сына, чтобы он вкусил от остатков трапезы, но Иоанн не мог сказать ни слова, сжигаемый огнем горячки. Увидев, что сын ее заболел, мать сказала:
— Клянусь Господом, что я не вложу куска хлеба в уста свои, доколе не увижу, чем кончится болезнь моего сына!
Она села около него, охлаждая, чем возможно, сожигавший его жар болезни и скорбя о своем единственном сыне. В полночь отрок умер, оставив свою мать в безутешном горе. С плачем устремилась она тогда в храм святого Уара и, припадши к его гробнице, вопияла:
— Так-то отплатил ты мне, угодник Божий, за то, что я столько потрудилась для тебя? Такую-то помощь ты оказал мне тогда как я для тебя презрела своего мужа и возлагала на тебя всю свою надежду? Ты допустил умереть моему единственному сыну, погубил мою надежду, отнял у меня свет очей моих. Кто теперь пропитает меня в старости? Кто закроет мне очи по смерти? Кто погребет мое тело? Лучше бы мне умереть самой, чем видеть мертвым моего сына, как цветок, увядший прежде времени. Отдай же мне моего сына, как некогда Елисей Соманитянке (4 Цар.4), или же и меня тотчас возьми отсюда, ибо мне от горькой моей печали жизнь стала в тягость.
Пребывая с плачем у гроба святого, она на краткое время от крайней усталости и великой скорби погрузилась в сон. В сновидении пред нею явился святой Уар, держа за руку ее сына; оба они были светлы как солнце и одежды их были белее чем снег; на них были золотые пояса и венцы на головах, красоты несказанной. Увидев их, блаженная Клеопатра бросилась к ногам их, но святой Уар поднял ее, говоря:
— О женщина, что ты жалуешься на меня? Ужели я забыл твои услуги, какие ты оказала мне в Египте и во время путешествия? Или ты думаешь, что я не чувствовал ничего, когда ты взяла мое тело из груды трупов скота и положила меня в своей комнате? Разве я не внимаю всегда твоим молитвам и не молюсь за тебя Богу? И прежде всего я умолил Бога о сродниках твоих, с которыми ты положила меня в гробнице, чтобы им были отпущены грехи их. Потом я взял на служение Небесному Царю твоего сына. Не ты ли сама просила меня здесь, чтобы я испросил для тебя у Бога то, что Ему угодно и полезно тебе и твоему сыну? Итак я просил Всеблагого Бога, и Он соблаговолил по неизреченной Своей благости на то, чтобы твой сын был принят в небесное Его воинство; и вот сын твой, как ты видишь, теперь стал одним из предстоящих престолу Божию. Если же хочешь, возьми его обратно и пошли его на службу к царю земному и временному; вижу, что ты не хочешь, чтобы он служил Царю Небесному и Вечному.
Отрок же, сидевший на руках Уара, обнял его и сказал:
— Нет, господин мой! Не слушай матери моей — не отдавай меня в мир, полный неправды и всякого беззакония, откуда я спасся благодаря твоему заступничеству; не лишай меня, отче, общения с тобою и со святыми.
Потом, обращаясь к матери своей, он сказал:
— Что ты так плачешь, мать моя? Я причислен к воинству Царя — Христа и мне дано право предстоять Ему на небе вместе с ангелами, а ты теперь просишь о том, чтобы взять меня из царства в уничижение.
Блаженная Клеопатра, видя, что сын ее облечен в чин ангельский, сказала:
— Возьмите же и меня с собою, чтобы и мне быть с вами. Но святой Уар отвечал:
— И здесь, на земле, оставаясь, ты все-таки — с нами; иди же с миром, а потом, когда повелит Господь, придем взять тебя.
После сих слов, оба стали невидимы. Она же, придя в себя, почувствовала в своем сердце несказанную радость и веселие и поведала о своем видении священникам; вместе с ними она с честью погребла при гробе святого Уара и своего сына, уже не плача, а веселясь о Господе. После сего она раздала свое имение нуждающимся, сама же, отрекшись от мира, жила при церкви святого Уара, служа Богу день и ночь в посте и молитвах. Всякую неделю по воскресным дням ей являлся, во время молитвы, святой Уар с ее сыном в блестящем сиянии. Проведя семь лет в таковых подвигах, блаженная Клеопатра преставилась, благоугодив Богу. Тело ее было положено в церкви святого Уара, близ тела сына ее, Иоанна, душа же ее святая вместе с святым Уаром и Иоанном в веселии предстоит на небесах Богу, Ему же слава во веки веков, аминь.
Память преподобного отца нашего Иоанна Рыльского
Память 20 октября
Святого мученика Артемия
— Сын мой до тех пор не будет служить в царском войске, доколе не окончится построение дома Божия; ибо я хочу, чтобы он вместе со мною понес одр святого мученика, а потом уже исполнил царское повеление.
Когда закончилось построение храма, Клеопатра призвала епископов, священников и иноков и, взяв из гроба честные мощи святого мученика, положила их на драгоценном одре, вверху же мощей — пояс и одежду воинскую, в которую должен был облечься ее сын, чтобы они освятились от прикосновения к мощам святого; в то же время она усердно молила святого, чтобы он был помощником ее сыну, которого благословили все собравшиеся святители и священники. Собралось тут и бесчисленное множество христиан, и одр с мощами понесли в церковь, — несла мощи и Клеопатра с сыном. По освящении храма, мощи святого положили под престолом, на котором стали совершать Божественную литургию [ 9]. Клеопатра же, припав к мощам святого Уара, молилась такими словами:
— Молюсь тебе, страстотерпче Христов, испроси для меня у Бога то, что будет угодно Ему и полезно мне, а также и единственному сыну моему; я не имею просить более того, что хочет Сам Господь; Он Сам знает, что нам полезно, и пусть совершается над нами Его благая и совершенная воля!
По окончании святой службы, Клеопатра устроила богатое угощение для всех собравшихся, и сама вместе с сыном служила своим гостям. В это время сын ее, служа гостям, внезапно заболел и пошел лечь на одр свой. Когда все гости встали из-за обеда, Клеопатра стала звать своего сына, чтобы он вкусил от остатков трапезы, но Иоанн не мог сказать ни слова, сжигаемый огнем горячки. Увидев, что сын ее заболел, мать сказала:
— Клянусь Господом, что я не вложу куска хлеба в уста свои, доколе не увижу, чем кончится болезнь моего сына!
Она села около него, охлаждая, чем возможно, сожигавший его жар болезни и скорбя о своем единственном сыне. В полночь отрок умер, оставив свою мать в безутешном горе. С плачем устремилась она тогда в храм святого Уара и, припадши к его гробнице, вопияла:
— Так-то отплатил ты мне, угодник Божий, за то, что я столько потрудилась для тебя? Такую-то помощь ты оказал мне тогда как я для тебя презрела своего мужа и возлагала на тебя всю свою надежду? Ты допустил умереть моему единственному сыну, погубил мою надежду, отнял у меня свет очей моих. Кто теперь пропитает меня в старости? Кто закроет мне очи по смерти? Кто погребет мое тело? Лучше бы мне умереть самой, чем видеть мертвым моего сына, как цветок, увядший прежде времени. Отдай же мне моего сына, как некогда Елисей Соманитянке (4 Цар.4), или же и меня тотчас возьми отсюда, ибо мне от горькой моей печали жизнь стала в тягость.
Пребывая с плачем у гроба святого, она на краткое время от крайней усталости и великой скорби погрузилась в сон. В сновидении пред нею явился святой Уар, держа за руку ее сына; оба они были светлы как солнце и одежды их были белее чем снег; на них были золотые пояса и венцы на головах, красоты несказанной. Увидев их, блаженная Клеопатра бросилась к ногам их, но святой Уар поднял ее, говоря:
— О женщина, что ты жалуешься на меня? Ужели я забыл твои услуги, какие ты оказала мне в Египте и во время путешествия? Или ты думаешь, что я не чувствовал ничего, когда ты взяла мое тело из груды трупов скота и положила меня в своей комнате? Разве я не внимаю всегда твоим молитвам и не молюсь за тебя Богу? И прежде всего я умолил Бога о сродниках твоих, с которыми ты положила меня в гробнице, чтобы им были отпущены грехи их. Потом я взял на служение Небесному Царю твоего сына. Не ты ли сама просила меня здесь, чтобы я испросил для тебя у Бога то, что Ему угодно и полезно тебе и твоему сыну? Итак я просил Всеблагого Бога, и Он соблаговолил по неизреченной Своей благости на то, чтобы твой сын был принят в небесное Его воинство; и вот сын твой, как ты видишь, теперь стал одним из предстоящих престолу Божию. Если же хочешь, возьми его обратно и пошли его на службу к царю земному и временному; вижу, что ты не хочешь, чтобы он служил Царю Небесному и Вечному.
Отрок же, сидевший на руках Уара, обнял его и сказал:
— Нет, господин мой! Не слушай матери моей — не отдавай меня в мир, полный неправды и всякого беззакония, откуда я спасся благодаря твоему заступничеству; не лишай меня, отче, общения с тобою и со святыми.
Потом, обращаясь к матери своей, он сказал:
— Что ты так плачешь, мать моя? Я причислен к воинству Царя — Христа и мне дано право предстоять Ему на небе вместе с ангелами, а ты теперь просишь о том, чтобы взять меня из царства в уничижение.
Блаженная Клеопатра, видя, что сын ее облечен в чин ангельский, сказала:
— Возьмите же и меня с собою, чтобы и мне быть с вами. Но святой Уар отвечал:
— И здесь, на земле, оставаясь, ты все-таки — с нами; иди же с миром, а потом, когда повелит Господь, придем взять тебя.
После сих слов, оба стали невидимы. Она же, придя в себя, почувствовала в своем сердце несказанную радость и веселие и поведала о своем видении священникам; вместе с ними она с честью погребла при гробе святого Уара и своего сына, уже не плача, а веселясь о Господе. После сего она раздала свое имение нуждающимся, сама же, отрекшись от мира, жила при церкви святого Уара, служа Богу день и ночь в посте и молитвах. Всякую неделю по воскресным дням ей являлся, во время молитвы, святой Уар с ее сыном в блестящем сиянии. Проведя семь лет в таковых подвигах, блаженная Клеопатра преставилась, благоугодив Богу. Тело ее было положено в церкви святого Уара, близ тела сына ее, Иоанна, душа же ее святая вместе с святым Уаром и Иоанном в веселии предстоит на небесах Богу, Ему же слава во веки веков, аминь.
Тропарь Уару и с ним семи учителям христианским:
Воинством святых страстотерпец / страждущих законно, / зря онех, показал еси мужески крепость свою. / И устремився на страсть волею, / и умрети вожделе за Христа, / Иже приял еси почесть победы твоего страдания, Уаре, / моли спастися душам нашим.Кондак, глас 4:
Христу последуя мучениче Уаре, того испив чашу, и мучения венцем увязеся, и со ангелы ликовствуеши: моли непрестанно за душы наша.
Память преподобного отца нашего Иоанна Рыльского
Преподобный отец наш Иоанн Рыльский, великий постник, был родом из болгарского селения Скрина, что близ славного города Средца [
1]. Он жил в царствование христолюбивого Петра, царя болгарского и при греческом императоре Константине Порфирородном [
2]. По кончине своих благочестивых родителей, Иоанн роздал все оставшееся ему имение нищим, — ибо от юности возлюбил Бога более всего, — а сам принял иночество и ушел из своего родного селения, ничего не имея на себе, кроме одной кожаной одежды. Взойдя на одну высокую и пустынную гору, он стал проводить там подвижническую жизнь, питаясь одними дикими растениями. Чрез несколько времени, по диавольскому наущению, на Иоанна напали ночью разбойники и, избивши, изгнали его оттуда. Тогда Иоанн ушел с той горы в Рыльскую пустыню [
3], где продолжал строгую подвижническую жизнь; там он поселился в большом дупле дерева, проводя время в посте и слезах, и совершая непрестанные молитвы перед Богом. В пустыни он прожил шестьдесят лет; питался он там только растениями, никогда не видел человеческого лица и был окружен одними дикими зверями. За такое терпение Иоанна, Бог повелел на том месте вырасти гороху и этим горохом блаженный питался многие годы.
Однажды пастухи открыли убежище Иоанна и рассказали о нем повсюду [ 4]. Многие стали приходить к Иоанну и приносить к нему недужных, которые, по его молитвам, получали исцеления. Слава о преподобном прошла по всей той земле и многие, ревнуя о подвижнической жизни святого Иоанна, захотели жить около него. В соседней пещере они воздвигли церковь и устроили монастырь, в коем начальником и пастырем был преподобный Иоанн. Будучи добрым пастырем своему стаду, Иоанн привел многих неверных ко Господу и творил Его именем великие и славные чудеса [ 5].
Достигнув глубокой старости, Иоанн в мире окончил жизнь свою [ 6], удостоившись вечного блаженства на небе, и был погребен своими учениками.
Спустя немалое время, Иоанн явился ученикам, повелевая перенести его мощи в город Средец. Открыв гроб, они увидали тело Иоанна целым и нетленным, источающим благоухание, и прославили о сем Бога. С честью перенесли они его в город Средец и положили в храме святого евангелиста Луки. Впоследствии на том месте создана была прекрасная церковь во имя преподобного Иоанна, и в ней были положены честные мощи его, от коих истекали дивные и преславные исцеления.
Спустя много лет Венгерский король с многочисленным войском двинулся на греческую землю и захватил ее в свою власть. Достигнув города Средца, он взял ковчег с мощами преподобного. — ибо он много слышал о чудесах святого, — и повелел нести его с честью в свою страну и положить в городе Остригоме [ 7]. Архиепископ же Остригомский, слыша, что велик пред Богом преподобный Иоанн Рыльский и славен своими чудотворениями во всех странах, не хотел верить тому.
— Древние книги не упоминают о таком чудотворце, — говорил он, — и не хотел пойти на поклонение святому. Тогда внезапно онемел язык его. Поняв, что причина немоты его состояла в том, что он похулил преподобного, архиепископ поспешил к ковчегу святого и, припадши к нему, облобызал честные мощи его, прося прощения в своей вине. Угодник Божий, святой Иоанн, скоро услышал молитву архиепископа: немедленно разрешил язык его и снова дал ему способность ясно говорить. Получив исцеление, архиепископ с плачем исповедал всем свое прегрешение пред святым и славил Бога и величал угодника Его, святого Иоанна.
Много и других преславных чудес сотворил святой в венгерской земле. Приведенный сими чудесами св. Иоанна в изумление, король венгерский украсил ковчег святого серебром и золотом и, облобызав мощи его, опять отослал с великою честью назад в город Средец. Таким образом, чрез несколько времени, Богу угодно было возобновить самостоятельность Болгарского государства, истощенного насилием греков, и это возрождение Болгарского царства совершилось при христолюбивом царе Иоанне Асене. Сей царь, в самом же начале своего царствования, возобновил и укрепил разрушенные болгарские города и ходил войною на окрестные страны, присоединяя новые города к своему царству. Дойдя до города Средца и, завоевав его, он увидал там мощи преподобного Иоанна Рыльского и, услышав о чудесах, совершающихся при мощах, поклонился его святому ковчегу. Облобызав пречестные мощи его, он повелел патриарху Василию и клиру его взять всеславную раку святого и с великою честью нести ее в столицу Болгарии Тернов, при чем в шествии, по царскому приказу, участвовали 300 отборных воинов.
Патриарх Василий возложил пречестную раку на колесницу, и все с радостью отправились в путь, славя Бога и охраняемые молитвами святого; между другими, шли и монахи основанного преподобным монастыря, с игуменом своим Иоанникием. Сам же благочестивый царь Иоанн-Асень опередил шествие, и, поспешно прибыв в столицу, велел устроить там церковь и место для раки святого.
Когда же царь узнал, что приблизилось шествие с мощами преподобного, он сам вышел встречать его на «окоп» [ 8] вместе с своими вельможами, властями и множеством народа, и все радовались и веселились [ 9]. При виде св. мощей, все поклонились им. На окопе рака преподобного пробыла семь дней, пока не отстроилась церковь. А когда она была отстроена, тогда св. мощи были перенесены туда и положены в ней с великою честью, а сама церковь освящена. Там и доселе лежат чудотворные мощи преподобного, источая постоянный источник исцелений: приходящие с верою — слепые прозревают, немые начинают говорить, больные получают здравие, бесноватые исцеляются.
В тот же день страдание святого священномученика Садока епископа Персидского, и с ним 128 мучеников. Память их совершается еще 20-го февраля.
Однажды пастухи открыли убежище Иоанна и рассказали о нем повсюду [ 4]. Многие стали приходить к Иоанну и приносить к нему недужных, которые, по его молитвам, получали исцеления. Слава о преподобном прошла по всей той земле и многие, ревнуя о подвижнической жизни святого Иоанна, захотели жить около него. В соседней пещере они воздвигли церковь и устроили монастырь, в коем начальником и пастырем был преподобный Иоанн. Будучи добрым пастырем своему стаду, Иоанн привел многих неверных ко Господу и творил Его именем великие и славные чудеса [ 5].
Достигнув глубокой старости, Иоанн в мире окончил жизнь свою [ 6], удостоившись вечного блаженства на небе, и был погребен своими учениками.
Спустя немалое время, Иоанн явился ученикам, повелевая перенести его мощи в город Средец. Открыв гроб, они увидали тело Иоанна целым и нетленным, источающим благоухание, и прославили о сем Бога. С честью перенесли они его в город Средец и положили в храме святого евангелиста Луки. Впоследствии на том месте создана была прекрасная церковь во имя преподобного Иоанна, и в ней были положены честные мощи его, от коих истекали дивные и преславные исцеления.
Спустя много лет Венгерский король с многочисленным войском двинулся на греческую землю и захватил ее в свою власть. Достигнув города Средца, он взял ковчег с мощами преподобного. — ибо он много слышал о чудесах святого, — и повелел нести его с честью в свою страну и положить в городе Остригоме [ 7]. Архиепископ же Остригомский, слыша, что велик пред Богом преподобный Иоанн Рыльский и славен своими чудотворениями во всех странах, не хотел верить тому.
— Древние книги не упоминают о таком чудотворце, — говорил он, — и не хотел пойти на поклонение святому. Тогда внезапно онемел язык его. Поняв, что причина немоты его состояла в том, что он похулил преподобного, архиепископ поспешил к ковчегу святого и, припадши к нему, облобызал честные мощи его, прося прощения в своей вине. Угодник Божий, святой Иоанн, скоро услышал молитву архиепископа: немедленно разрешил язык его и снова дал ему способность ясно говорить. Получив исцеление, архиепископ с плачем исповедал всем свое прегрешение пред святым и славил Бога и величал угодника Его, святого Иоанна.
Много и других преславных чудес сотворил святой в венгерской земле. Приведенный сими чудесами св. Иоанна в изумление, король венгерский украсил ковчег святого серебром и золотом и, облобызав мощи его, опять отослал с великою честью назад в город Средец. Таким образом, чрез несколько времени, Богу угодно было возобновить самостоятельность Болгарского государства, истощенного насилием греков, и это возрождение Болгарского царства совершилось при христолюбивом царе Иоанне Асене. Сей царь, в самом же начале своего царствования, возобновил и укрепил разрушенные болгарские города и ходил войною на окрестные страны, присоединяя новые города к своему царству. Дойдя до города Средца и, завоевав его, он увидал там мощи преподобного Иоанна Рыльского и, услышав о чудесах, совершающихся при мощах, поклонился его святому ковчегу. Облобызав пречестные мощи его, он повелел патриарху Василию и клиру его взять всеславную раку святого и с великою честью нести ее в столицу Болгарии Тернов, при чем в шествии, по царскому приказу, участвовали 300 отборных воинов.
Патриарх Василий возложил пречестную раку на колесницу, и все с радостью отправились в путь, славя Бога и охраняемые молитвами святого; между другими, шли и монахи основанного преподобным монастыря, с игуменом своим Иоанникием. Сам же благочестивый царь Иоанн-Асень опередил шествие, и, поспешно прибыв в столицу, велел устроить там церковь и место для раки святого.
Когда же царь узнал, что приблизилось шествие с мощами преподобного, он сам вышел встречать его на «окоп» [ 8] вместе с своими вельможами, властями и множеством народа, и все радовались и веселились [ 9]. При виде св. мощей, все поклонились им. На окопе рака преподобного пробыла семь дней, пока не отстроилась церковь. А когда она была отстроена, тогда св. мощи были перенесены туда и положены в ней с великою честью, а сама церковь освящена. Там и доселе лежат чудотворные мощи преподобного, источая постоянный источник исцелений: приходящие с верою — слепые прозревают, немые начинают говорить, больные получают здравие, бесноватые исцеляются.
Тропарь Иоанну Рыльскому, глас 1:
Покаяния основание, прописание умиления, / образ утешения, духовнаго совершения / равноангельное житие твое бысть, преподобне. / В молитвах убо и в пощениих и в слезах пребывавый, / отче Иоанне, / моли Христа Бога о душах наших.Тропарь на возвращение мощей из Терново в Рыльский монастырь:
Твоих мощей возвращением / обитель твоя обогатися, / церковь же твоя, приемши я, просветися / и, красящися, верных созывает с веселием / светоносный твой светло праздновати день, / грядите, глаголющи, / и приимите благодатей дарования.Кондак, глас 8:
Ангельскому житию поревновав преподобне, вся земная оставив, ко Христу притекл еси: и Того заповедьми ограждаяся, явился еси столп непоколебимь от вражиих нападений.В тот же день страдание святого священномученика Садока епископа Персидского, и с ним 128 мучеников. Память их совершается еще 20-го февраля.
Память 20 октября
Святого мученика Артемия
О святом мученике Артемии древние сказания сообщают, что он был родом из знатного Римского семейства, имел звание сенатора и при императоре Констанции заведовал всем царским имуществом.
Артемий начал свою службу при Константине Великом, в войсках этого благочестивого императора. Когда ему пришлось, вместе с Константином, увидеть на небе чудесное знамение святого креста, то он утвердился в вере христианской и стал верным слугою императора Константина и его дома [ 1]. По смерти Константина, он все время пребывал при сыне его, Констанции [ 2], как его лучший друг, и царь давал ему самые почетные поручения. Так, когда Констанций узнал от одного епископа, что тела апостолов Христовых Андрея и Луки погребены в Ахаии [ 3], то поручил Артемию перенести сии драгоценные сокровища в Константинополь. Артемий, исполняя царское повеление, с великими почестями перенес мощи святых апостолов в царствующий град, и за сие получил от царя повышение, которого он был вполне достоин: именно царь сделал его дуксом и августалием [ 4] Египта, и Артемий жил там, благоугождая Богу. Распространяя честь и славу имени Иисуса Христа, он низвергнул и сокрушил много идолов в Египте.
Когда царь Констанций, сын Константина Великого, скончался, то власть над всею Римскою империей принял нечестивый отступник Юлиан [ 5], который прежде тайно, а теперь явно отвергся от Господа нашего Иисуса Христа и открыто стал покланяться идолам. Он разослал по всем странам своего царства, восточным и западным, указ о том, чтобы те храмы, которые в царствование Константина Великого были отняты христианами у язычников, теперь были снова отданы язычникам; вместе с тем он повелел в этих храмах снова поставить кумиры и совершать жертвоприношения богам.
Так, сей нечестивый царь восстановил повсюду многобожие которое пало при святом царе Константине, христиан же подверг сильным притеснениям, мучая и умерщвляя их, разграбляя их имущество и изрыгая хуления на святое имя Иисуса Христа.
Чтобы унизить христианство, нечестивый Юлиан, взяв из раки кости святого пророка Елисея и мощи святого Иоанна Крестителя — кроме честной его главы и правой руки, которые лежали в Севастии — и смешав их с костями животных и нечестивых людей, сжег их, а пепел рассеял по воздуху; христиане собрали тот пепел и оставшиеся от сожжения кости и сохранили их в почетном месте.
Затем он узнал, что в городе Панеаде [ 6] находится изваяние Христа Спасителя, устроенное кровоточивою женщиною, исцелившеюся чрез прикосновение к краю риз Христовых (Мф. 9:20). Сие изваяние царь ниспровергнул и повелел влачить его по площади, доколе оно все не разбилось; только голову сего изваяния один христианин похитил и сохранил. На месте же, где стояло это изваяние, царь повелел поставить свою статую, которая, однако, была разбита ударом молнии.
Собрав большое войско, нечестивец Юлиан решил идти против персов, и во время сего похода, прибыв в Антиохию, воздвиг здесь, по своему обычаю, гонение на Церковь Христову, умерщвляя верующих.
В то время к нему приведены были два Антиохийских пресвитера, Евгений и Макарий, — люди ученые. С ними Юлиан долго спорил о богах, приводя для доказательства нечестивых своих мыслей различные слова языческих греческих писателей, но не смог принудить к молчанию богоглаголивые уста мудрых старцев; напротив, он сам был ими поражен, посрамлен и обличен в нечестии. Не вынося своего посрамления, Юлиан повелел бить святых нещадно, предварительно обнажив их, и Евгению было дано пятьсот ударов, а Макарию — без числа.
Когда святые сии подвергнуты были тяжким мучениям, в то время на месте казни случилось быть великому Артемию. Услышав, что воцарился Юлиан, и что он идет в поход против Персов, — в виду чего и ему был послан указ о прибытии со всеми своими войсками в Антиохию, — Артемий пришел сюда с своими войсками, воздал Юлиану почтение, подобающее царю, предложив ему при сем подарки, и стоял около царя в то время, когда подвергаемы были мучению святые исповедники, Евгений и Макарий. Слыша, как нечестивый Юлиан хулит своими скверными устами Господа Иисуса Христа, Артемий исполнился ревности и, подойдя к царю, сказал:
— Зачем ты, государь, так бесчеловечно мучишь неповинных и посвященных Богу мужей и принуждаешь их отступить от православной веры? Знай, что и ты — человек немощный; если Бог и поставил тебя царем, то все-таки ты можешь подвергнуться искушению от диавола; я думаю, что первый виновник зла — лукавый диавол. Как некогда он испросил у Бога позволение искусить Иова [ 7] и получил оное, так и тебя он воздвиг против нас и навел на нас, чтобы твоими руками истребить Христову пшеницу и всеять свои плевелы. Но тщетны его старания и ничтожна его сила; ибо с тех пор, как пришел Господь и водружен был крест, на коем вознесен был Христос, пала бесовская гордыня и сокрушена сила бесовская. Итак, не обольщайся, царь, и не преследуй, в угодность демонам, Богом хранимый народ христианский. Знай, что крепость и сила Христова непобедимы и непреодолимы.
Услышав сие, Юлиан возгорелся гневом и закричал громким голосом:
— Кто и откуда сей нечестивец, который так дерзновенно обращается к нам и смеет в лицо оскорблять нас?
Предстоявшие царю отвечали:
— Царь! Это дукс и августалий Александрийский.
— Как? — сказал царь, — это мерзкий Артемий, который участвовал в умерщвлении брата моего Галла [ 8]?
— Да, державный царь, это — он, — отвечали предстоявшие.
Царь же сказал:
— Я должен благодарить бессмертных богов, а более всего Дафнийского Аполлона [ 9] за то, что они предали мне в руки сего врага, который сам пришел сюда. Итак, пусть сей негодный будет лишен своего сана; пусть с него снимут пояс [ 10] и ныне же подвергнут его наказанию, а завтра, если угодно будет богам, я произнесу над ним приговор за убийство моего брата. Я отомщу на нем неповинную кровь и погублю его не одною казнью, но множеством казней, ибо он пролил кровь не простого человека, а царскую.
Когда царь сказал сие, оруженосцы его тотчас взяли Артемия и, сняв с него военачальнический пояс и другие знаки достоинства, поставили его обнаженным. И отдан был святой в руки палачей, которые, связав ему руки и ноги, растянули его на четыре стороны [ 11], и так долго били его по спине и чреву воловьими жилами, что от усталости сменилось четыре пары палачей. Но святой проявил подлинно сверхчеловеческое терпение, и казался всем как бы совершенно бесчувственным: он не испустил ни одного звука, не застонал, не сделал ни одного движения и не выказал никакого знака страдания, как обыкновенно показывают люди, терпящие мучения. Земля напоялась его кровью, а он оставался непоколебим, так что удивлялись ему все, даже сам нечестивый Юлиан. Потом царь повелел перестать бить его, и святой уведен был в темницу со святыми мучениками Евгением и Макарием. Страстотерпцы в сие время пели: «Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Ты ввел нас в сеть, положил оковы на чресла наши, посадил человека на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу»(Пс. 65:10–12) [ 12].
Окончив пение, Артемий сказал сам себе:
— Артемий, вот язвы Христовы начертаны на твоем теле, — осталось тебе самую душу твою отдать за Христа с оставшеюся в тебе кровью; и вспоминал он пророческое слово: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим»(Ис. 50:6) [ 13]. Но разве потерпел я, недостойный, — говорил он, — более, чем мой Владыка? Он по всему телу был покрыт ранами: от ног до главы не было в Нем здорового места, глава Его была пронзена тернием, руки и ноги были пригвождены ко кресту за грехи мои, тогда как Сам Он греха не знал и не сказал даже ни одного неправедного слова. О, как велики, по сравнению с моими, страдания моего Владыки и как далек я, жалкий человек, от Его терпения и незлобия! Радуюсь и веселюсь, потому что украшаюсь страданиями моего Владыки: сие облегчает мои мучения. Благодарю Тебя, Владыко, за то, что увенчал меня Твоими страданиями! Молю Тебя, доведи меня до конца по пути исповедничества; не дай мне оказаться недостойным сего предначатого мною подвига; ибо я возложил свое упование на Твои щедроты, преблагий Господи Человеколюбче!
Так помолившись сам в себе, святой достиг темницы и в течение целой ночи пребывал там вместе со святыми Евгением и Макарием, славословя Бога.
Когда наступило утро, Юлиан Отступник снова повелел мученикам явиться на судилище, и здесь, не подвергая допросу, разлучил их: Артемия оставил при себе, Евгения же и Макария послал в заточение в Оасим Аравийский [ 14]. Страна та — крайне нездоровая: там дуют гибельные ветры и никто из приходящих туда не может выжить более года, ибо непременно впадает в лютую болезнь, кончающуюся смертью. Итак, святые Евгений и Макарий, будучи посланы туда, чрез несколько времени достигли блаженной кончины [ 15], а святой Артемий претерпел множество страданий. Но сначала Юлиан, как волк, надевший на себя овечью шкуру, кротко, как бы соболезнуя Артемию и жалея его, начал говорить так:
— Безрассудною своею дерзостью ты принудил меня, Артемий, обесчестить твою старость и повредить твое здоровье, о чем я и сожалею. Теперь прошу тебя, подойди и принеси жертву богам, прежде же всего Дафнийскому богу, Аполлону, особенно чтимому мною. Если ты сие исполнишь, то я отпущу тебе преступление против брата моего и награжу тебя еще более славным и почетным саном: я сделаю тебя верховным жрецом [ 16] великих богов и начальником над жрецами всей вселенной; я назову тебя своим отцом, и ты будешь вторым за мною лицом в моем царстве. Ты, Артемий, знаешь и сам, что брат мой, Галл, безвинно, из одной зависти, был умерщвлен Констанцием. На престол более прав имел наш род, чем род Константина, ибо отец мой, Констанций, родился у деда моего, Констанция, от дочери Максимиана, Константин же родился от Елены, женщины простого звания [ 17]. К тому же дед мой тогда еще не был кесарем, когда у него родился сын от Елены, а отец мой родился у него тогда, когда он уже вступил на престол. Но Константин дерзко похитил царскую власть. Сын его, Констанций, умертвил моего отца и братьев его, убил недавно и брата моего, Галла. Хотел он убить и меня, но меня спасли из его рук боги. В надежде на них, я отрекся от христианства и уклонился к Еллинской религии; я хорошо знаю, что вера еллинская и римская есть вера древнейшая, христианская же явилась недавно, и Константин принял ее, отвергши древние и добрые римские правила жизни, только по своему невежеству и неразумию. И боги возненавидели его, как нечестивого, и недостойного доверия их. Боги возненавидели и отвергли его от себя, а его нечестивое потомство истребили от среды живущих [ 18]. Не правду ли я говорю, Артемий? Ты человек старый и разумный — рассуди же, правду ли я говорю? Итак, признай истину и будь нашим, ибо я хочу, что бы ты мне был другом и помощником по управлению царством.
Услышав сие и немного помедлив, святой Артемий начал так говорить:
— Прежде всего, относительно твоего брата скажу тебе, царь, что я неповинен в его смерти, — да и вообще я ни делом, ни словом никогда не сделал ему вреда; сколько ни расследуй, ты ничем не докажешь, что я был повинен в его смерти. Я знал, что он был настоящий христианин, благочестивый и послушный закону Христову. Да ведают небо и земля и весь лик святых ангелов и Господь мой Иисус Христос, Коему я служу, что я неповинен в убийстве твоего брата и ни в чем не содействовал его убийцам. Меня и не было с царем Констанцием в то время, когда было рассуждение о твоем брате: все время до сего года я оставался в Египте. А на твое предложение, чтобы я отрекся от Христа, моего Спасителя, — отвечу тебе словами трех отроков, которые были при Навуходоносоре (Дан.3:18): да будет тебе, царь, известно, что богам твоим я не служу и золотому истукану тебе любезного Аполлона не поклонюсь никогда. Ты унизил блаженного Константина и его род, назвав его врагом богов и человеком безумным. Но он был обращен ко Христу от богов ваших, чрез особое призвание свыше. Об этом ты послушай меня, как свидетеля сего события. Когда мы шли на войну против лютого мучителя и кровожадного Максенция [
Артемий начал свою службу при Константине Великом, в войсках этого благочестивого императора. Когда ему пришлось, вместе с Константином, увидеть на небе чудесное знамение святого креста, то он утвердился в вере христианской и стал верным слугою императора Константина и его дома [ 1]. По смерти Константина, он все время пребывал при сыне его, Констанции [ 2], как его лучший друг, и царь давал ему самые почетные поручения. Так, когда Констанций узнал от одного епископа, что тела апостолов Христовых Андрея и Луки погребены в Ахаии [ 3], то поручил Артемию перенести сии драгоценные сокровища в Константинополь. Артемий, исполняя царское повеление, с великими почестями перенес мощи святых апостолов в царствующий град, и за сие получил от царя повышение, которого он был вполне достоин: именно царь сделал его дуксом и августалием [ 4] Египта, и Артемий жил там, благоугождая Богу. Распространяя честь и славу имени Иисуса Христа, он низвергнул и сокрушил много идолов в Египте.
Когда царь Констанций, сын Константина Великого, скончался, то власть над всею Римскою империей принял нечестивый отступник Юлиан [ 5], который прежде тайно, а теперь явно отвергся от Господа нашего Иисуса Христа и открыто стал покланяться идолам. Он разослал по всем странам своего царства, восточным и западным, указ о том, чтобы те храмы, которые в царствование Константина Великого были отняты христианами у язычников, теперь были снова отданы язычникам; вместе с тем он повелел в этих храмах снова поставить кумиры и совершать жертвоприношения богам.
Так, сей нечестивый царь восстановил повсюду многобожие которое пало при святом царе Константине, христиан же подверг сильным притеснениям, мучая и умерщвляя их, разграбляя их имущество и изрыгая хуления на святое имя Иисуса Христа.
Чтобы унизить христианство, нечестивый Юлиан, взяв из раки кости святого пророка Елисея и мощи святого Иоанна Крестителя — кроме честной его главы и правой руки, которые лежали в Севастии — и смешав их с костями животных и нечестивых людей, сжег их, а пепел рассеял по воздуху; христиане собрали тот пепел и оставшиеся от сожжения кости и сохранили их в почетном месте.
Затем он узнал, что в городе Панеаде [ 6] находится изваяние Христа Спасителя, устроенное кровоточивою женщиною, исцелившеюся чрез прикосновение к краю риз Христовых (Мф. 9:20). Сие изваяние царь ниспровергнул и повелел влачить его по площади, доколе оно все не разбилось; только голову сего изваяния один христианин похитил и сохранил. На месте же, где стояло это изваяние, царь повелел поставить свою статую, которая, однако, была разбита ударом молнии.
Собрав большое войско, нечестивец Юлиан решил идти против персов, и во время сего похода, прибыв в Антиохию, воздвиг здесь, по своему обычаю, гонение на Церковь Христову, умерщвляя верующих.
В то время к нему приведены были два Антиохийских пресвитера, Евгений и Макарий, — люди ученые. С ними Юлиан долго спорил о богах, приводя для доказательства нечестивых своих мыслей различные слова языческих греческих писателей, но не смог принудить к молчанию богоглаголивые уста мудрых старцев; напротив, он сам был ими поражен, посрамлен и обличен в нечестии. Не вынося своего посрамления, Юлиан повелел бить святых нещадно, предварительно обнажив их, и Евгению было дано пятьсот ударов, а Макарию — без числа.
Когда святые сии подвергнуты были тяжким мучениям, в то время на месте казни случилось быть великому Артемию. Услышав, что воцарился Юлиан, и что он идет в поход против Персов, — в виду чего и ему был послан указ о прибытии со всеми своими войсками в Антиохию, — Артемий пришел сюда с своими войсками, воздал Юлиану почтение, подобающее царю, предложив ему при сем подарки, и стоял около царя в то время, когда подвергаемы были мучению святые исповедники, Евгений и Макарий. Слыша, как нечестивый Юлиан хулит своими скверными устами Господа Иисуса Христа, Артемий исполнился ревности и, подойдя к царю, сказал:
— Зачем ты, государь, так бесчеловечно мучишь неповинных и посвященных Богу мужей и принуждаешь их отступить от православной веры? Знай, что и ты — человек немощный; если Бог и поставил тебя царем, то все-таки ты можешь подвергнуться искушению от диавола; я думаю, что первый виновник зла — лукавый диавол. Как некогда он испросил у Бога позволение искусить Иова [ 7] и получил оное, так и тебя он воздвиг против нас и навел на нас, чтобы твоими руками истребить Христову пшеницу и всеять свои плевелы. Но тщетны его старания и ничтожна его сила; ибо с тех пор, как пришел Господь и водружен был крест, на коем вознесен был Христос, пала бесовская гордыня и сокрушена сила бесовская. Итак, не обольщайся, царь, и не преследуй, в угодность демонам, Богом хранимый народ христианский. Знай, что крепость и сила Христова непобедимы и непреодолимы.
Услышав сие, Юлиан возгорелся гневом и закричал громким голосом:
— Кто и откуда сей нечестивец, который так дерзновенно обращается к нам и смеет в лицо оскорблять нас?
Предстоявшие царю отвечали:
— Царь! Это дукс и августалий Александрийский.
— Как? — сказал царь, — это мерзкий Артемий, который участвовал в умерщвлении брата моего Галла [ 8]?
— Да, державный царь, это — он, — отвечали предстоявшие.
Царь же сказал:
— Я должен благодарить бессмертных богов, а более всего Дафнийского Аполлона [ 9] за то, что они предали мне в руки сего врага, который сам пришел сюда. Итак, пусть сей негодный будет лишен своего сана; пусть с него снимут пояс [ 10] и ныне же подвергнут его наказанию, а завтра, если угодно будет богам, я произнесу над ним приговор за убийство моего брата. Я отомщу на нем неповинную кровь и погублю его не одною казнью, но множеством казней, ибо он пролил кровь не простого человека, а царскую.
Когда царь сказал сие, оруженосцы его тотчас взяли Артемия и, сняв с него военачальнический пояс и другие знаки достоинства, поставили его обнаженным. И отдан был святой в руки палачей, которые, связав ему руки и ноги, растянули его на четыре стороны [ 11], и так долго били его по спине и чреву воловьими жилами, что от усталости сменилось четыре пары палачей. Но святой проявил подлинно сверхчеловеческое терпение, и казался всем как бы совершенно бесчувственным: он не испустил ни одного звука, не застонал, не сделал ни одного движения и не выказал никакого знака страдания, как обыкновенно показывают люди, терпящие мучения. Земля напоялась его кровью, а он оставался непоколебим, так что удивлялись ему все, даже сам нечестивый Юлиан. Потом царь повелел перестать бить его, и святой уведен был в темницу со святыми мучениками Евгением и Макарием. Страстотерпцы в сие время пели: «Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Ты ввел нас в сеть, положил оковы на чресла наши, посадил человека на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу»(Пс. 65:10–12) [ 12].
Окончив пение, Артемий сказал сам себе:
— Артемий, вот язвы Христовы начертаны на твоем теле, — осталось тебе самую душу твою отдать за Христа с оставшеюся в тебе кровью; и вспоминал он пророческое слово: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим»(Ис. 50:6) [ 13]. Но разве потерпел я, недостойный, — говорил он, — более, чем мой Владыка? Он по всему телу был покрыт ранами: от ног до главы не было в Нем здорового места, глава Его была пронзена тернием, руки и ноги были пригвождены ко кресту за грехи мои, тогда как Сам Он греха не знал и не сказал даже ни одного неправедного слова. О, как велики, по сравнению с моими, страдания моего Владыки и как далек я, жалкий человек, от Его терпения и незлобия! Радуюсь и веселюсь, потому что украшаюсь страданиями моего Владыки: сие облегчает мои мучения. Благодарю Тебя, Владыко, за то, что увенчал меня Твоими страданиями! Молю Тебя, доведи меня до конца по пути исповедничества; не дай мне оказаться недостойным сего предначатого мною подвига; ибо я возложил свое упование на Твои щедроты, преблагий Господи Человеколюбче!
Так помолившись сам в себе, святой достиг темницы и в течение целой ночи пребывал там вместе со святыми Евгением и Макарием, славословя Бога.
Когда наступило утро, Юлиан Отступник снова повелел мученикам явиться на судилище, и здесь, не подвергая допросу, разлучил их: Артемия оставил при себе, Евгения же и Макария послал в заточение в Оасим Аравийский [ 14]. Страна та — крайне нездоровая: там дуют гибельные ветры и никто из приходящих туда не может выжить более года, ибо непременно впадает в лютую болезнь, кончающуюся смертью. Итак, святые Евгений и Макарий, будучи посланы туда, чрез несколько времени достигли блаженной кончины [ 15], а святой Артемий претерпел множество страданий. Но сначала Юлиан, как волк, надевший на себя овечью шкуру, кротко, как бы соболезнуя Артемию и жалея его, начал говорить так:
— Безрассудною своею дерзостью ты принудил меня, Артемий, обесчестить твою старость и повредить твое здоровье, о чем я и сожалею. Теперь прошу тебя, подойди и принеси жертву богам, прежде же всего Дафнийскому богу, Аполлону, особенно чтимому мною. Если ты сие исполнишь, то я отпущу тебе преступление против брата моего и награжу тебя еще более славным и почетным саном: я сделаю тебя верховным жрецом [ 16] великих богов и начальником над жрецами всей вселенной; я назову тебя своим отцом, и ты будешь вторым за мною лицом в моем царстве. Ты, Артемий, знаешь и сам, что брат мой, Галл, безвинно, из одной зависти, был умерщвлен Констанцием. На престол более прав имел наш род, чем род Константина, ибо отец мой, Констанций, родился у деда моего, Констанция, от дочери Максимиана, Константин же родился от Елены, женщины простого звания [ 17]. К тому же дед мой тогда еще не был кесарем, когда у него родился сын от Елены, а отец мой родился у него тогда, когда он уже вступил на престол. Но Константин дерзко похитил царскую власть. Сын его, Констанций, умертвил моего отца и братьев его, убил недавно и брата моего, Галла. Хотел он убить и меня, но меня спасли из его рук боги. В надежде на них, я отрекся от христианства и уклонился к Еллинской религии; я хорошо знаю, что вера еллинская и римская есть вера древнейшая, христианская же явилась недавно, и Константин принял ее, отвергши древние и добрые римские правила жизни, только по своему невежеству и неразумию. И боги возненавидели его, как нечестивого, и недостойного доверия их. Боги возненавидели и отвергли его от себя, а его нечестивое потомство истребили от среды живущих [ 18]. Не правду ли я говорю, Артемий? Ты человек старый и разумный — рассуди же, правду ли я говорю? Итак, признай истину и будь нашим, ибо я хочу, что бы ты мне был другом и помощником по управлению царством.
Услышав сие и немного помедлив, святой Артемий начал так говорить:
— Прежде всего, относительно твоего брата скажу тебе, царь, что я неповинен в его смерти, — да и вообще я ни делом, ни словом никогда не сделал ему вреда; сколько ни расследуй, ты ничем не докажешь, что я был повинен в его смерти. Я знал, что он был настоящий христианин, благочестивый и послушный закону Христову. Да ведают небо и земля и весь лик святых ангелов и Господь мой Иисус Христос, Коему я служу, что я неповинен в убийстве твоего брата и ни в чем не содействовал его убийцам. Меня и не было с царем Констанцием в то время, когда было рассуждение о твоем брате: все время до сего года я оставался в Египте. А на твое предложение, чтобы я отрекся от Христа, моего Спасителя, — отвечу тебе словами трех отроков, которые были при Навуходоносоре (Дан.3:18): да будет тебе, царь, известно, что богам твоим я не служу и золотому истукану тебе любезного Аполлона не поклонюсь никогда. Ты унизил блаженного Константина и его род, назвав его врагом богов и человеком безумным. Но он был обращен ко Христу от богов ваших, чрез особое призвание свыше. Об этом ты послушай меня, как свидетеля сего события. Когда мы шли на войну против лютого мучителя и кровожадного Максенция [