Страница:
— Нет тебе части в том чернеце, оставь его, потому что он не Богу, а мамоне работает.
После сего отступил от него ангел Господень и дух тьмы получил над ним старейшинство. Увидав сие, блаженный Андрей удивлялся, что враждебный демон одолел в споре светлого ангела. Встретив однажды на улице инока того, святой взял его за правую руку и сказал:
— Раб Божий, без раздражения выслушай меня, раба твоего, и милостиво прими убогие слова мои, ибо из-за тебя постигла меня большая скорбь, и я более не могу переносить, чтобы ты, будучи сперва другом Божиим, стал теперь слугою и другом диавола. Ты имел крылья как серафим: зачем же ты предался сатане, чтобы тот порезал их до основания. Лик у тебя был блестящий, как молния: почему же ты потемнел? Увы мне! ты имел зрение как бы многих очей, а ныне змей тебя совсем ослепил. Ты был солнцем, но зашел в темную и бедственную ночь. Зачем ты, брат, погубил свою душу, зачем ты подружился с бесом сребролюбия, попустил ему пребывать с тобою? зачем собираешь золото? разве ты будешь похоронен с ним? ведь, после твоей смерти оно другим достанется! Неужели хочешь ты, чтобы тебя погубила скупость? В то время как другие умирают от голода, холода и жажды, ты веселишься, взирая на обилие золота. Таковы ли пути к покаянию? таков ли устав для иноков, повелевающий пренебрегать суетною жизнию? Так ли ты отрешился от мира и того, что в мире? Так ли ты распялся миру и всей его суете? Разве ты не слыхал Господа, говорящего: «Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд»(Мф. 10:9–10)? Почему же ты забыл сии заповеди? Вот ныне или завтра окончится жизнь наша, «кому же достанется то, что ты заготовил?»(Лк. 12:20)? Разве ты не знаешь, что охраняющий тебя ангел с плачем удалился далеко от тебя, а диавол стоит подле тебя, и вокруг шеи твоей обвился змей сребролюбия, ты же его не замечаешь. Правду тебе говорю я, — что проходя мимо, я слышал отрицающегося от тебя Господа. Умоляю тебя: раздай имение нищим, сиротам, вдовам, убогим и странникам, не имеющим места, где преклонить голову. Постарайся же, дабы тебе вновь быть другом Божиим. Если же ты не послушаешь меня — погибнешь лютою смертью. Именем Иисуса Христа свидетельствую, что ты тотчас увидишь диавола.
После сего он прибавил:
— Видишь ли ты его?
И открылись у инока духовные очи, и увидел он диавола черного как эфиопа, зверообразного, со страшною пастью; но он стоял вдали и, при виде Андрея, не осмеливался приблизиться. Тогда инок сказал святому:
— Раб Божий, я вижу его, и ужасный страх объял меня; скажи мне: что нужно для спасения души моей?
Андрей снова сказал ему:
— Поверь мне: если ты не послушаешь меня, я нашлю его на тебя, чтобы он тебя замучил и чтобы о твоем посрамлении услышали не только одни сии граждане, но и все четыре страны вселенной; берегись же и исполни то, что я тебе говорю.
Услыхав сие, инок убоялся и обещал исполнить все, что приказывал святой. И тотчас Андрей увидел, что с востока пришел могучий дух в образе молнии и коснулся того змия, уничтожая силу последнего; змий же, не будучи в силах вынести сие, превратился в ворона и исчез. Также погиб и черный эфиоп, и снова над тем иноком принял власть ангел Божий. Расставаясь с иноком, блаженный заповедал ему:
— Смотри, ничего не рассказывай обо мне, а я стану вспоминать тебя в моих молитвах день и ночь, дабы Господь Иисус Христос направил тебя на добрый путь.
После того инок пошел и раздал нищим все свое золото, и еще более был впоследствии прославлен Богом и людьми; многие приносили к нему золото, чтобы он раздавал его бедным. Но он приказывал жертвователям раздавать его своими руками, говоря:
— Какая для меня польза заботиться о чужом соре?
В то время, когда он жил так, как подобает иноку, с радостным лицом в видении явился ему святой Андрей, показал ему на поле светлое дерево, имеющее цвет сладкого плода, и сказал:
— Возблагодари Бога, отче, за то, что Он исторг тебя из пасти змия и соделал твою душу подобной цветоносному дереву. Постарайся же сей цвет обратить в плод сладкий. Сие прекрасное дерево, которое ты видишь, есть изображение твоей души.
Придя в себя, инок еще более окреп в духовном делании и всегда приносил благодарение Богу и угоднику Его Андрею, наставившему его на путь спасения.
Святой Андрей так благоугодил Богу и столь возлюбил его Господь, что однажды он был, подобно Апостолу Павлу, восхищен до третьего неба (2 Кор.12:2) и слышал там неизреченные глаголы и созерцал незримые для смертного красоты рая. О сем поведал он сам перед своей кончиною верному своему другу Никифору.
Раз как-то случилась суровая зима, и в Константинополе в продолжение целых двух недель стоял сильный мороз; все жилища были занесены снегом; от бури ломались деревья и птицы падали мертвыми на землю, не находя себе пищи. Тогда все бедняки и нищие были в сильной скорби и утеснении; стеная, плача и дрожа от стужи, они умирали вследствие лишений, голода и холода. Тогда и блаженный Андрей, не имея ни пристанища, ни одежды, испытывал немалую скорбь вследствие стужи. Когда он, желая хотя на некоторое время укрыться под кровлею, приходил к другим нищим, они гнали его от себя палками как собаку, крича на него:
— Пошел прочь отсюда, пес!
Не имея убежища от прилучившегося бедствия и отчаиваясь за самую свою жизнь, он сказал себе:
— Благословен Господь Бог! Если я и умру от сей стужи, то пусть умру по любви моей к Нему, — но Бог силен подать мне и терпение перенести стужу сию.
Зайдя в один закоулок, святой увидал лежащую там собаку и, желая согреться от нее, лег с нею. Но, увидавши его, собака встала и ушла. И сказал Андрей сам себе:
— О сколь ты грешен, окаянный. Не только люди, но и псы пренебрегают тобою!
Когда он, таким образом, лежал, дрожа от лютого холода и ветра, тело же его измерзло и посинело, он подумал, что пришло время последнего его издыхания, и стал молиться, чтобы Господь принял с миром его душу. И вот внезапно он ощутил в себе внутреннюю теплоту, и, открыв глаза свои, увидал некоего прекрасного юношу, лицо которого светилось как солнце. Он держал в своей руке ветвь, покрытую различными цветами. Взглянув на Андрея, юноша сказал:
— Андрей, где ты?
Андрей отвечал:
— Ныне я нахожусь «во мраке, в бездне»(Пс. 87:7).
Тогда явившийся юноша слегка прикоснулся к лицу Андрея цветущею ветвью, которую держал в руке, и сказал:
— Получи оживление твоему телу.
Святой Андрей вдохнул в себя благоухание тех цветов, он о проникло в сердце его, согрело и оживотворило все тело его. Вслед за сим он услыхал голос, говорящий:
— Ведите его, чтобы он на время успокоился здесь, а потом он снова возвратится.
С этими словами на него нашел сладкий сон, и он увидал неизреченные Божии откровения, о коих он подробно сообщил сам вышеупомянутому Никифору, в таких словах:
— Что со мною было, я не знаю. По Божественному изволению, я пребывал в течение двух недель в сладостном видении, подобно человеку, который, сладко проспав всю ночь, просыпается утром. Я видел себя в прекрасном и дивном рае и, удивляясь сему в душе, размышлял: «Что это значит? я знаю, что живу в Константинополе, а как сюда попал — не знаю». И не понимал я, «в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает»(2 Кор. 12:2). Но я видел себя облеченным в светлое, как бы из молний сотканное, одеяние, на голове моей лежал венок, сплетенный из многих цветов; я был опоясан царским поясом и сильно радовался при виде той красоты; умом и сердцем удивлялся я несказанной прелести рая Божия и услаждался, ходя по нему. Там находилось множество садов, наполненных высокими деревьями, которые, колыхаясь своими вершинами, веселили мои очи, и от ветвей их исходило великое благоухание. Одни из тех деревьев непрестанно цвели, другие были украшены златовидной листвой, иные же имели плод несказанной красоты; сих деревьев нельзя уподобить по красоте ни одному земному дереву, ибо их насадила не человеческая рука, а Божия. В тех садах были бесчисленные птицы с золотыми, белоснежными и разноцветными крыльями. Они сидели на ветвях райских деревьев и так прекрасно пели, что от сладкозвучного их пения я не помнил себя: так услаждалось мое сердце, и я думал, что их пение слышно даже на самой высоте небесной. Те прекрасные сады стояли по рядам, наподобие того, как стоит один полк против другого. Когда я с сердечною радостью ходил между ними, то увидел большую, протекающую посредине рая реку, которая орошала прекрасные те сады. По обоим берегам реки рос виноград, распростирая лозы, украшенные листьями и златовидными гроздьями. Там со всех четырех сторон веяли тихие и благоухающие ветры, от дуновения коих сады колыхались, производя своими листьями чудный шелест. После сего на меня напал какой-то ужас, и мне показалось, что я стоя на верху небесной тверди, предо мною же ходит какой-то юноша, с светлым, как солнце, лицом, одетый в багряницу. Я подумал что это — тот, который ударил меня цветущею ветвию по лицу. Когда я ходил по его стопам, то увидел Крест большой и прекрасный, по виду подобный радуге, а кругом его стояли огневидные, как пламень, певцы и воспевали сладостное песнопение, славословя Господа, некогда распятого на Кресте. Шедший предо мною юноша, подойдя ко Кресту, облобызал его, и дал знак и мне, чтобы и я облобызал Крест. Припав ко святому Кресту со страхом и великою радостью, я усердно лобызал его. Лобызая его, я исполнился несказанной духовной сладости и обонял благоухание сильнее райского. Пройдя мимо Креста, я посмотрел в них и увидал под собою как бы морскую бездну. Мне показалось, что я хожу по воздуху; испугавшись, я закричал моему путеводителю:
— Господин, я боюсь, как бы мне не упасть в глубину.
Он же, обратившись ко мне, сказал:
— Не бойся, ибо нам необходимо подняться еще выше.
И он подал мне руку. Когда я ухватился за нее, мы уже находились выше второй тверди. Там я увидал дивных мужей, их упокоение и непередаваемую на языке человеческом радость их праздника. После сего мы вошли в какой-то дивный пламень, который не опалял нас, но только осиявал. Я стал ужасаться и снова мой путеводитель, обернувшись, подал мне руку, и сказал:
— Нам следует подняться еще выше.
И вот после сих слов мы поднялись выше третьего неба, где я видел и слышал множество сил небесных, воспевающих и славословящих Бога. Мы подошли к какой-то, блистающей, как молния, завесе, пред которой стояли великие и странные юноши, видом подобные как бы огненному пламени; лица их сияли ярче солнца, а в руках у них было огненное оружие. Предстоя со страхом, увидел я бесчисленное множество небесного воинства. И сказал мне водивший меня юноша:
— Когда отверзется завеса, ты увидишь Владыку Христа. Поклонись же престолу славы Его.
Услыхав сие, я радовался и трепетал, ибо меня объял ужас и неизреченная радость, Я стоял и смотрел, ожидая, когда отверзется завеса. И вот какая-то пламенная рука отверзла завесу, и я, подобно пророку Исаии, узрел Господа моего, «сидящего на престоле высоком… Вокруг Него стояли Серафимы»(Ис. 6:1–2). Он был облечен в багряную одежду; Лице Его было пресветло, а очи Его с любовию взирали на меня. Увидев сие, я пал перед Ним ниц, поклоняясь пресветлому и страшному престолу славы Его. Какая радость объяла меня при созерцании лица Его, того нельзя словами и выразить, даже и теперь, при воспоминании о том видении, я преисполняюсь неизреченною радостью. В трепете лежал я пред моим Владыкою, изумляясь такому Его милосердию, что Он попустил мне, нечестивцу и грешнику, предстать пред Собою и созерцать Божественную Его красоту. Размышляя о своем недостоинстве и созерцая величие моего Владыки, я умилялся и повторял про себя слова пророка Исаии: «горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа»(Ис. 6:5). И услыхал я премилосердного Творца моего, изрекшего мне пресладкими и пречистыми Своими устами три Божественных слова, кои так усладили сердце мое и разожгли его любовию, что я от теплоты духовной весь истаявал, как воск, и исполнилось на мне слово Давидово: «сердце мое сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей»(Пс. 21:15). После сего все небесное воинство воспело предивную и неизреченную песнь, а затем, — не понимаю и сам, как — снова очутился я ходящим по раю. И размышлял я о том, что не видал Пречистой Госпожи Богородицы. И вот я увидал мужа, светлого как облако, носящего Крест и говорящего:
— Пресветлейшую небесных сил Царицу хотел ты увидать здесь? Но Ее нет здесь. Она удалилась в многобедственный мир — помогать людям и утешать скорбящих. Я показал бы тебе Ее святое место, но теперь нет времени, ибо тебе надлежит опять возвратиться туда, откуда ты пришел: так повелевает тебе Владыка.
Когда он говорил сие, мне казалось, будто я сладко уснул; затем, проснувшись, очутился я на том самом месте, где находился ранее, лежащим в углу. И удивлялся я тому, где я был во время видения, и тому, что сподобился видеть. Мое сердце исполнилось неизреченной радости, и я возблагодарил моего Владыку, изволившего явить мне такую благодать.
Сие видение святой Андрей поведал пред своею кончиною своему другу Никифору, и взял с него клятву не рассказывать о том никому, пока он не отрешится от уз тела. Никифор же усердно умолял святого, чтобы он сообщил ему хотя бы одно из тех трех слов, которые изрек ему Господь; но святой не пожелал сего открыть. Так святой Андрей, восхищенный, подобно Апостолу Павлу, увидал то, чего не видело бренное око, слышал то, чего не слыхало смертное ухо, и насладился в откровении такими небесными красотами, которых и не представляло себе человеческое сердце (1 Кор.2:9). А так как, при откровении небесных тайн, он не видал Пречистой Госпожи Богородицы, то Ее он сподобился увидеть на земле в видении во Влахернской церкви, когда Она, пришедши помогать людям, явилась на воздухе, с пророками, Апостолами и чинами ангельскими, молясь о людях и покрывая их честным Своим омофором. Увидев Ее, блаженный сказал ученику своему Епифанию:
— Видишь ли ты молящуюся Царицу и Госпожу всех?
Епифаний отвечал:
— Вижу, отче святой, и ужасаюсь.
Проводя дивное житие, святой Андрей много чудодействовал и претерпел много поруганий и побоев, как о том сообщается в отдельной книге его жития, написанной Никифором [ 8]. Он предрекал будущее и обратил к покаянию многих грешников. Затем он переселился в вечные обители [ 9], до коих раньше был временно восхищен; ныне же, водворившись в них на веки, ликует с ангелами и в блаженстве предстоит Богу, Единому в Трех Лицах: Отцу и Сыну и Святому Духу, Ему же слава во веки. Аминь.
Память 3 октября
Житие и страдание святого священномученика Дионисия Ареопагита
После сего отступил от него ангел Господень и дух тьмы получил над ним старейшинство. Увидав сие, блаженный Андрей удивлялся, что враждебный демон одолел в споре светлого ангела. Встретив однажды на улице инока того, святой взял его за правую руку и сказал:
— Раб Божий, без раздражения выслушай меня, раба твоего, и милостиво прими убогие слова мои, ибо из-за тебя постигла меня большая скорбь, и я более не могу переносить, чтобы ты, будучи сперва другом Божиим, стал теперь слугою и другом диавола. Ты имел крылья как серафим: зачем же ты предался сатане, чтобы тот порезал их до основания. Лик у тебя был блестящий, как молния: почему же ты потемнел? Увы мне! ты имел зрение как бы многих очей, а ныне змей тебя совсем ослепил. Ты был солнцем, но зашел в темную и бедственную ночь. Зачем ты, брат, погубил свою душу, зачем ты подружился с бесом сребролюбия, попустил ему пребывать с тобою? зачем собираешь золото? разве ты будешь похоронен с ним? ведь, после твоей смерти оно другим достанется! Неужели хочешь ты, чтобы тебя погубила скупость? В то время как другие умирают от голода, холода и жажды, ты веселишься, взирая на обилие золота. Таковы ли пути к покаянию? таков ли устав для иноков, повелевающий пренебрегать суетною жизнию? Так ли ты отрешился от мира и того, что в мире? Так ли ты распялся миру и всей его суете? Разве ты не слыхал Господа, говорящего: «Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд»(Мф. 10:9–10)? Почему же ты забыл сии заповеди? Вот ныне или завтра окончится жизнь наша, «кому же достанется то, что ты заготовил?»(Лк. 12:20)? Разве ты не знаешь, что охраняющий тебя ангел с плачем удалился далеко от тебя, а диавол стоит подле тебя, и вокруг шеи твоей обвился змей сребролюбия, ты же его не замечаешь. Правду тебе говорю я, — что проходя мимо, я слышал отрицающегося от тебя Господа. Умоляю тебя: раздай имение нищим, сиротам, вдовам, убогим и странникам, не имеющим места, где преклонить голову. Постарайся же, дабы тебе вновь быть другом Божиим. Если же ты не послушаешь меня — погибнешь лютою смертью. Именем Иисуса Христа свидетельствую, что ты тотчас увидишь диавола.
После сего он прибавил:
— Видишь ли ты его?
И открылись у инока духовные очи, и увидел он диавола черного как эфиопа, зверообразного, со страшною пастью; но он стоял вдали и, при виде Андрея, не осмеливался приблизиться. Тогда инок сказал святому:
— Раб Божий, я вижу его, и ужасный страх объял меня; скажи мне: что нужно для спасения души моей?
Андрей снова сказал ему:
— Поверь мне: если ты не послушаешь меня, я нашлю его на тебя, чтобы он тебя замучил и чтобы о твоем посрамлении услышали не только одни сии граждане, но и все четыре страны вселенной; берегись же и исполни то, что я тебе говорю.
Услыхав сие, инок убоялся и обещал исполнить все, что приказывал святой. И тотчас Андрей увидел, что с востока пришел могучий дух в образе молнии и коснулся того змия, уничтожая силу последнего; змий же, не будучи в силах вынести сие, превратился в ворона и исчез. Также погиб и черный эфиоп, и снова над тем иноком принял власть ангел Божий. Расставаясь с иноком, блаженный заповедал ему:
— Смотри, ничего не рассказывай обо мне, а я стану вспоминать тебя в моих молитвах день и ночь, дабы Господь Иисус Христос направил тебя на добрый путь.
После того инок пошел и раздал нищим все свое золото, и еще более был впоследствии прославлен Богом и людьми; многие приносили к нему золото, чтобы он раздавал его бедным. Но он приказывал жертвователям раздавать его своими руками, говоря:
— Какая для меня польза заботиться о чужом соре?
В то время, когда он жил так, как подобает иноку, с радостным лицом в видении явился ему святой Андрей, показал ему на поле светлое дерево, имеющее цвет сладкого плода, и сказал:
— Возблагодари Бога, отче, за то, что Он исторг тебя из пасти змия и соделал твою душу подобной цветоносному дереву. Постарайся же сей цвет обратить в плод сладкий. Сие прекрасное дерево, которое ты видишь, есть изображение твоей души.
Придя в себя, инок еще более окреп в духовном делании и всегда приносил благодарение Богу и угоднику Его Андрею, наставившему его на путь спасения.
Святой Андрей так благоугодил Богу и столь возлюбил его Господь, что однажды он был, подобно Апостолу Павлу, восхищен до третьего неба (2 Кор.12:2) и слышал там неизреченные глаголы и созерцал незримые для смертного красоты рая. О сем поведал он сам перед своей кончиною верному своему другу Никифору.
Раз как-то случилась суровая зима, и в Константинополе в продолжение целых двух недель стоял сильный мороз; все жилища были занесены снегом; от бури ломались деревья и птицы падали мертвыми на землю, не находя себе пищи. Тогда все бедняки и нищие были в сильной скорби и утеснении; стеная, плача и дрожа от стужи, они умирали вследствие лишений, голода и холода. Тогда и блаженный Андрей, не имея ни пристанища, ни одежды, испытывал немалую скорбь вследствие стужи. Когда он, желая хотя на некоторое время укрыться под кровлею, приходил к другим нищим, они гнали его от себя палками как собаку, крича на него:
— Пошел прочь отсюда, пес!
Не имея убежища от прилучившегося бедствия и отчаиваясь за самую свою жизнь, он сказал себе:
— Благословен Господь Бог! Если я и умру от сей стужи, то пусть умру по любви моей к Нему, — но Бог силен подать мне и терпение перенести стужу сию.
Зайдя в один закоулок, святой увидал лежащую там собаку и, желая согреться от нее, лег с нею. Но, увидавши его, собака встала и ушла. И сказал Андрей сам себе:
— О сколь ты грешен, окаянный. Не только люди, но и псы пренебрегают тобою!
Когда он, таким образом, лежал, дрожа от лютого холода и ветра, тело же его измерзло и посинело, он подумал, что пришло время последнего его издыхания, и стал молиться, чтобы Господь принял с миром его душу. И вот внезапно он ощутил в себе внутреннюю теплоту, и, открыв глаза свои, увидал некоего прекрасного юношу, лицо которого светилось как солнце. Он держал в своей руке ветвь, покрытую различными цветами. Взглянув на Андрея, юноша сказал:
— Андрей, где ты?
Андрей отвечал:
— Ныне я нахожусь «во мраке, в бездне»(Пс. 87:7).
Тогда явившийся юноша слегка прикоснулся к лицу Андрея цветущею ветвью, которую держал в руке, и сказал:
— Получи оживление твоему телу.
Святой Андрей вдохнул в себя благоухание тех цветов, он о проникло в сердце его, согрело и оживотворило все тело его. Вслед за сим он услыхал голос, говорящий:
— Ведите его, чтобы он на время успокоился здесь, а потом он снова возвратится.
С этими словами на него нашел сладкий сон, и он увидал неизреченные Божии откровения, о коих он подробно сообщил сам вышеупомянутому Никифору, в таких словах:
— Что со мною было, я не знаю. По Божественному изволению, я пребывал в течение двух недель в сладостном видении, подобно человеку, который, сладко проспав всю ночь, просыпается утром. Я видел себя в прекрасном и дивном рае и, удивляясь сему в душе, размышлял: «Что это значит? я знаю, что живу в Константинополе, а как сюда попал — не знаю». И не понимал я, «в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает»(2 Кор. 12:2). Но я видел себя облеченным в светлое, как бы из молний сотканное, одеяние, на голове моей лежал венок, сплетенный из многих цветов; я был опоясан царским поясом и сильно радовался при виде той красоты; умом и сердцем удивлялся я несказанной прелести рая Божия и услаждался, ходя по нему. Там находилось множество садов, наполненных высокими деревьями, которые, колыхаясь своими вершинами, веселили мои очи, и от ветвей их исходило великое благоухание. Одни из тех деревьев непрестанно цвели, другие были украшены златовидной листвой, иные же имели плод несказанной красоты; сих деревьев нельзя уподобить по красоте ни одному земному дереву, ибо их насадила не человеческая рука, а Божия. В тех садах были бесчисленные птицы с золотыми, белоснежными и разноцветными крыльями. Они сидели на ветвях райских деревьев и так прекрасно пели, что от сладкозвучного их пения я не помнил себя: так услаждалось мое сердце, и я думал, что их пение слышно даже на самой высоте небесной. Те прекрасные сады стояли по рядам, наподобие того, как стоит один полк против другого. Когда я с сердечною радостью ходил между ними, то увидел большую, протекающую посредине рая реку, которая орошала прекрасные те сады. По обоим берегам реки рос виноград, распростирая лозы, украшенные листьями и златовидными гроздьями. Там со всех четырех сторон веяли тихие и благоухающие ветры, от дуновения коих сады колыхались, производя своими листьями чудный шелест. После сего на меня напал какой-то ужас, и мне показалось, что я стоя на верху небесной тверди, предо мною же ходит какой-то юноша, с светлым, как солнце, лицом, одетый в багряницу. Я подумал что это — тот, который ударил меня цветущею ветвию по лицу. Когда я ходил по его стопам, то увидел Крест большой и прекрасный, по виду подобный радуге, а кругом его стояли огневидные, как пламень, певцы и воспевали сладостное песнопение, славословя Господа, некогда распятого на Кресте. Шедший предо мною юноша, подойдя ко Кресту, облобызал его, и дал знак и мне, чтобы и я облобызал Крест. Припав ко святому Кресту со страхом и великою радостью, я усердно лобызал его. Лобызая его, я исполнился несказанной духовной сладости и обонял благоухание сильнее райского. Пройдя мимо Креста, я посмотрел в них и увидал под собою как бы морскую бездну. Мне показалось, что я хожу по воздуху; испугавшись, я закричал моему путеводителю:
— Господин, я боюсь, как бы мне не упасть в глубину.
Он же, обратившись ко мне, сказал:
— Не бойся, ибо нам необходимо подняться еще выше.
И он подал мне руку. Когда я ухватился за нее, мы уже находились выше второй тверди. Там я увидал дивных мужей, их упокоение и непередаваемую на языке человеческом радость их праздника. После сего мы вошли в какой-то дивный пламень, который не опалял нас, но только осиявал. Я стал ужасаться и снова мой путеводитель, обернувшись, подал мне руку, и сказал:
— Нам следует подняться еще выше.
И вот после сих слов мы поднялись выше третьего неба, где я видел и слышал множество сил небесных, воспевающих и славословящих Бога. Мы подошли к какой-то, блистающей, как молния, завесе, пред которой стояли великие и странные юноши, видом подобные как бы огненному пламени; лица их сияли ярче солнца, а в руках у них было огненное оружие. Предстоя со страхом, увидел я бесчисленное множество небесного воинства. И сказал мне водивший меня юноша:
— Когда отверзется завеса, ты увидишь Владыку Христа. Поклонись же престолу славы Его.
Услыхав сие, я радовался и трепетал, ибо меня объял ужас и неизреченная радость, Я стоял и смотрел, ожидая, когда отверзется завеса. И вот какая-то пламенная рука отверзла завесу, и я, подобно пророку Исаии, узрел Господа моего, «сидящего на престоле высоком… Вокруг Него стояли Серафимы»(Ис. 6:1–2). Он был облечен в багряную одежду; Лице Его было пресветло, а очи Его с любовию взирали на меня. Увидев сие, я пал перед Ним ниц, поклоняясь пресветлому и страшному престолу славы Его. Какая радость объяла меня при созерцании лица Его, того нельзя словами и выразить, даже и теперь, при воспоминании о том видении, я преисполняюсь неизреченною радостью. В трепете лежал я пред моим Владыкою, изумляясь такому Его милосердию, что Он попустил мне, нечестивцу и грешнику, предстать пред Собою и созерцать Божественную Его красоту. Размышляя о своем недостоинстве и созерцая величие моего Владыки, я умилялся и повторял про себя слова пророка Исаии: «горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа»(Ис. 6:5). И услыхал я премилосердного Творца моего, изрекшего мне пресладкими и пречистыми Своими устами три Божественных слова, кои так усладили сердце мое и разожгли его любовию, что я от теплоты духовной весь истаявал, как воск, и исполнилось на мне слово Давидово: «сердце мое сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей»(Пс. 21:15). После сего все небесное воинство воспело предивную и неизреченную песнь, а затем, — не понимаю и сам, как — снова очутился я ходящим по раю. И размышлял я о том, что не видал Пречистой Госпожи Богородицы. И вот я увидал мужа, светлого как облако, носящего Крест и говорящего:
— Пресветлейшую небесных сил Царицу хотел ты увидать здесь? Но Ее нет здесь. Она удалилась в многобедственный мир — помогать людям и утешать скорбящих. Я показал бы тебе Ее святое место, но теперь нет времени, ибо тебе надлежит опять возвратиться туда, откуда ты пришел: так повелевает тебе Владыка.
Когда он говорил сие, мне казалось, будто я сладко уснул; затем, проснувшись, очутился я на том самом месте, где находился ранее, лежащим в углу. И удивлялся я тому, где я был во время видения, и тому, что сподобился видеть. Мое сердце исполнилось неизреченной радости, и я возблагодарил моего Владыку, изволившего явить мне такую благодать.
Сие видение святой Андрей поведал пред своею кончиною своему другу Никифору, и взял с него клятву не рассказывать о том никому, пока он не отрешится от уз тела. Никифор же усердно умолял святого, чтобы он сообщил ему хотя бы одно из тех трех слов, которые изрек ему Господь; но святой не пожелал сего открыть. Так святой Андрей, восхищенный, подобно Апостолу Павлу, увидал то, чего не видело бренное око, слышал то, чего не слыхало смертное ухо, и насладился в откровении такими небесными красотами, которых и не представляло себе человеческое сердце (1 Кор.2:9). А так как, при откровении небесных тайн, он не видал Пречистой Госпожи Богородицы, то Ее он сподобился увидеть на земле в видении во Влахернской церкви, когда Она, пришедши помогать людям, явилась на воздухе, с пророками, Апостолами и чинами ангельскими, молясь о людях и покрывая их честным Своим омофором. Увидев Ее, блаженный сказал ученику своему Епифанию:
— Видишь ли ты молящуюся Царицу и Госпожу всех?
Епифаний отвечал:
— Вижу, отче святой, и ужасаюсь.
Проводя дивное житие, святой Андрей много чудодействовал и претерпел много поруганий и побоев, как о том сообщается в отдельной книге его жития, написанной Никифором [ 8]. Он предрекал будущее и обратил к покаянию многих грешников. Затем он переселился в вечные обители [ 9], до коих раньше был временно восхищен; ныне же, водворившись в них на веки, ликует с ангелами и в блаженстве предстоит Богу, Единому в Трех Лицах: Отцу и Сыну и Святому Духу, Ему же слава во веки. Аминь.
Тропарь, глас 1:
Глас Апостола Твоего Павла услышав глаголющ: мы юроди Христа ради, раб Твой Андрей юрод бысть на земли, тебе ради, Христе Боже. Темже ныне память его почитающе, тебе молимся: Господи, спаси душы наша.Кондак, глас 4:
Во юродство претворився волею, мира сего красоты отнюд возненавидел еси, плотская мудрования увядил еси, постом и жаждею, и зноем, и студению мраза, от дождя и снега, и от прочия воздушныя тяготы никогдаже уклонився, очистил еси себе, яко злато в горниле, Андрее блаженне.
Память 3 октября
Житие и страдание святого священномученика Дионисия Ареопагита
Священномученик Дионисий Ареопагит [
1] происходил от благородных родителей — язычников, и получил воспитание в знаменитом городе Афинах [
2]. В молодости он был отдан для обучения еллинской премудрости [
3], в которой оказал такие успехи, что, будучи двадцати пяти лет от роду, превзошел в философских познаниях всех своих сверстников. Желая еще более усовершенствоваться в философских науках, он удалился в египетский город Илиополь [
4], где издавна проживали знаменитые учители. У них, вместе с другом своим Аполофаном, Дионисий обучался астрономии [
5]. В тот самый день, когда был распят на кресте, ради нашего спасения, Христос Господь и, когда в полдень солнце померкло и в продолжение трех часов была тьма, Дионисий в изумлении воскликнул:
— Или Бог, Создатель всего мира, страждет, или сей видимый мир кончается!
Он сказал сие о Христовом страдании по наитию Духа Божия, а не по учению премудрости века сего. Вернувшись из Египта в Афины, Дионисий вступил в брак и, будучи первым среди сограждан по благородству, разуму и честности, сделался членом Ареопага. Когда святой Апостол Павел, придя в Афины, проповедовал там в Ареопаге пред старейшинами Распятого и Воскресшего Христа [ 6], тогда Дионисий, внимательно выслушивая слова святого Апостола, запечатлевал их в своем сердце. Другие старейшины города недоверчиво отнеслись к проповеди Апостола и сказали ему, что они в другое время выслушают от него проповедь о Христе. Но Дионисий, будучи разумнее других, стал наедине рассуждать с Павлом [ 7]. — Апостол Павел спросил его:
— Кого вы почитаете за Бога?
Дионисий показал ему в городе Кроноса, Афродиту, Зевса, Гефеста, Гермеса, Диониса, Артемиду и многих других [ 8]. Рассматривая вместе с Дионисием этих богов, Апостол Павел увидел одно капище, на котором была надпись: «Неведомому Богу». — Он спросил Дионисия:
— Кто сей «Неведомый Бог»?
— Тот, — отвечал Дионисий, — Который еще не явился среди богов, но Который придет в свое время. Это Тот Бог, Который будет царствовать над небом и землею, и царству Его не будет конца.
Услышав сие, Апостол начал плодотворно сеять на благую почву семя слова Божия; на основании тех же самых слов Дионисия Апостол сообщил ему, что Сей Бог уже пришел, что Он родился от Пресвятой Приснодевы Марии и, пригвожденный ко Кресту, пострадал для спасения людей. Будучи не в силах видеть Его страдание, солнце изменилось в мрак, и в течение трех часов не испускало света своего для вселенной. Сей-то Бог воскрес из мертвых и вознесся на небо. — «Итак, Дионисий, — заключил свои слова святой Апостол Павел, — веруй в Него, познай Его и послужи праведно истинному Богу, Иисусу Христу».
Дионисий вспомнил о бывшей по всей земле темноте, о которой упомянул и святой Павел, и тотчас уверовал, что в то время в человеческом теле страдал Бог. После сего он открыл сердце свое к познанию Неведомого дотоле Бога, Господа Иисуса Христа. Просвещенный светом Божественной благодати, Дионисий начал упрашивать Апостола помолиться о нем Богу, дабы Он был к нему милосерд и сопричислил бы его к рабам Своим.
Когда Апостол Павел уходил из города Афин, один слепец, о котором все знали, что он не видит с самого своего рождения, умолял Апостола даровать ему прозрение. Святой Апостол, осенив крестным знамением глаза слепого, сказал:
— Господь мой Иисус Христос, Который «плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому»(Ин. 9:6), и даровал ему зрение, Тот да просветит и тебя Своею славою!
И тотчас после сего слепой прозрел. Апостол Павел повелел ему идти к Дионисию и сказать:
— Меня послал к тебе Павел, раб Иисуса Христа, дабы ты, согласно своему обещанию, пришел к нему и, крестившись, получил оставление грехов.
Слепец отправился и сказал то, что повелел Апостол Павел; вместе с тем, он проповедовал о Божием благодеянии, оказанном ему чрез Апостола. Увидав известного ему слепца прозревшим, Дионисий еще более утвердился в своей вере во Христа. Вместе с своею женою Дамарою [ 9], с сыновьями и со всем своим домом, он немедленно пришел к Апостолу Павлу и крестился от него. После сего Дионисий оставил дом, жену и детей, присоединился к Апостолу Павлу и в течение трех лет следовал за ним по тем местам, где пребывал Апостол. Чему Дионисий научился от Апостола Павла, о тем свидетельствуют его сочинения: «О Божественных Таинствах» [ 10]. Впоследствии Дионисий был поставлен Апостолом Павлом во епископа, и из Солуни отправлен был в Афины, дабы там послужить спасению людей. Сей Дионисий слышал проповедь не одного только Апостола Павла, но и всех Апостолов. Он находился в их сонме в то время, когда они все были собраны к погребению Пречистой Владычицы Богородицы. Он сам о себе пишет в своих книгах, что он был в Иерусалиме у Гроба Господня, где видел и слышал Иакова брата Божия [ 11] и первоверховного Петра. Там же Дионисий видел и Иоанна Богослова с учениками Апостола Павла святыми Тимофеем и Иерофеем [ 12] и с иными многочисленными братьями, когда он проповедовал там о Таинствах веры.
После своего обращения ко Христу святой Дионисий прожил в Афинах довольно продолжительное время и значительно распространил основанную там святым Апостолом Павлом церковь Божию. Затем Дионисий, подобно святым Апостолам, пожелал и в других странах проповедовать Евангелие и пострадать за имя Христово, как и учитель его — блаженный Павел, пострадавший за Христа от Нерона [ 13] в Риме. Поставив афинянам вместо себя епископа, Дионисий удалился в Рим, где его с радостью принял святой Климент, епископ римский [ 14]. Прожив с ним недолгое время, святой Дионисий был послан Климентом — вместе с епископом Лукианом, священником Рустиком, диаконом Елевферием и прочей братией — в Галлию [ 15] для проповеди здесь слова Божия язычникам. Придя с ними в Галлию, святой Дионисий стал проповедовать слово Божие обитателям той страны, и в городе Париже [ 16] многих обратил от идолослужения к вере в Господа. Там он построил церковь [ 17] на собранные новообращенными христианами средства. В сей церкви Дионисий совершал бескровные жертвы, моля Бога, чтобы Он даровал ему силу привлечь к Церкви многих словесных овец. Когда таким образом распространялось здесь слово Божие, началось вторичное после Нерона гонение, воздвигнутое Домицианом [ 18]. Сей император послал в Галлию военачальника Сисиния, дабы предать мучениям тамошних христиан. Придя в город Париж, Сисиний приказал прежде всего схватить для мучения Дионисия, прославившегося чудесами и мудростью Божией; вместе с ним были взяты Рустик и Елевферий, прочие же из братии удалились на проповедь в другие страны. Святой Дионисий в сие время был уже очень стар и утомлен трудами Евангельской проповеди. Когда он, крепко связанный, вместе с Рустиком и Елевферием, приведен был к полководцу Сисинию, последний, взглянув на него, с гневом произнес:
— Ты ли тот злочестивый старец Дионисий, который, хуля наших [ 19] богов, ниспровергает всё служение им и противится царским повелениям?
Святой отвечал:
— Хотя я, как ты и сам видишь, уже состарился телом, но вера моя цветет юностью и исповедание мое всегда рождает новых чад для Христа.
На вопрос Сисиния: «Кого он почитает за Бога», — святой Дионисий возвестил ему слово истины и исповедал великое имя Пресвятой Троицы — Отца и Сына и Святого Духа.
Но воевода, уподобившись глухому аспиду [ 20] и не желая слушать спасительной проповеди, спрашивал всех троих, — Дионисия, Рустика и Елевферия, желают ли они повиноваться царю и принести языческим богам жертвы. Они же, как бы едиными устами, отвечали:
— Мы — христиане, почитаем Единого Бога, Который на небе, и Ему мы покланяемся; приказанию же царскому повиноваться не будем.
Тогда Сисиний приказал обнажить Дионисия и без милосердия бить веревками. Святой всё сие терпел, благодаря Бога за то, что Он сподобил его носить раны Его на теле своем. Так же точно мучили Рустика и Елевферия, но и они, укрепляемые примером Дионисия и наипаче Самим Богом, в терпении прославляли Христа. Сисиний, сознавая, что скорее ослабнут руки палачей, чем изнеможет терпение святых, в тот же день велел бросить мучеников в темницу. На утро слуги вывели святого Дионисия из темницы и, по приказанию мучителя, положили его на раскаленном железе. Между тем святой воспевал псалом: «Слово Твое весьма чисто[разжжено] , и раб Твой возлюбил его» [ 21] (Пс. 118:140). После сего, снявши святого с железа, бросили его на съедение зверям. Но святой оставался невредимым и от зверей, потому что Бог заграждал уста их. Затем святого бросили в сильный огонь, но и там он остался невредимым, ибо огонь не касался святого и не причинил ему никакого вреда; после сего он снова был брошен в темницу к Рустику и Елевферию. В темницу к Дионисию приходили многие из верующих и святой совершал там для них Божественную литургию и причащал их св. Таин Тела и Крови Христовых. Когда он совершал Божественную литургию, верующие видели над блаженным Дионисием несказанный свет: с воинством ангелов являлся Царь Славы и, поскольку возможно было сие для телесных очей верующих, они взирали на Него. По прошествии некоторого времени, Дионисий, Рустик и Елевферий были выведены из темницы и представлены к военачальнику, который снова увещевал их принести жертвы идолам. Святые не повиновались, но исповедали Христа Бога Истинного. Тогда мучитель в гневе приказал беспощадно бить святых, а потом осудил их на усечение мечом.
— Или Бог, Создатель всего мира, страждет, или сей видимый мир кончается!
Он сказал сие о Христовом страдании по наитию Духа Божия, а не по учению премудрости века сего. Вернувшись из Египта в Афины, Дионисий вступил в брак и, будучи первым среди сограждан по благородству, разуму и честности, сделался членом Ареопага. Когда святой Апостол Павел, придя в Афины, проповедовал там в Ареопаге пред старейшинами Распятого и Воскресшего Христа [ 6], тогда Дионисий, внимательно выслушивая слова святого Апостола, запечатлевал их в своем сердце. Другие старейшины города недоверчиво отнеслись к проповеди Апостола и сказали ему, что они в другое время выслушают от него проповедь о Христе. Но Дионисий, будучи разумнее других, стал наедине рассуждать с Павлом [ 7]. — Апостол Павел спросил его:
— Кого вы почитаете за Бога?
Дионисий показал ему в городе Кроноса, Афродиту, Зевса, Гефеста, Гермеса, Диониса, Артемиду и многих других [ 8]. Рассматривая вместе с Дионисием этих богов, Апостол Павел увидел одно капище, на котором была надпись: «Неведомому Богу». — Он спросил Дионисия:
— Кто сей «Неведомый Бог»?
— Тот, — отвечал Дионисий, — Который еще не явился среди богов, но Который придет в свое время. Это Тот Бог, Который будет царствовать над небом и землею, и царству Его не будет конца.
Услышав сие, Апостол начал плодотворно сеять на благую почву семя слова Божия; на основании тех же самых слов Дионисия Апостол сообщил ему, что Сей Бог уже пришел, что Он родился от Пресвятой Приснодевы Марии и, пригвожденный ко Кресту, пострадал для спасения людей. Будучи не в силах видеть Его страдание, солнце изменилось в мрак, и в течение трех часов не испускало света своего для вселенной. Сей-то Бог воскрес из мертвых и вознесся на небо. — «Итак, Дионисий, — заключил свои слова святой Апостол Павел, — веруй в Него, познай Его и послужи праведно истинному Богу, Иисусу Христу».
Дионисий вспомнил о бывшей по всей земле темноте, о которой упомянул и святой Павел, и тотчас уверовал, что в то время в человеческом теле страдал Бог. После сего он открыл сердце свое к познанию Неведомого дотоле Бога, Господа Иисуса Христа. Просвещенный светом Божественной благодати, Дионисий начал упрашивать Апостола помолиться о нем Богу, дабы Он был к нему милосерд и сопричислил бы его к рабам Своим.
Когда Апостол Павел уходил из города Афин, один слепец, о котором все знали, что он не видит с самого своего рождения, умолял Апостола даровать ему прозрение. Святой Апостол, осенив крестным знамением глаза слепого, сказал:
— Господь мой Иисус Христос, Который «плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому»(Ин. 9:6), и даровал ему зрение, Тот да просветит и тебя Своею славою!
И тотчас после сего слепой прозрел. Апостол Павел повелел ему идти к Дионисию и сказать:
— Меня послал к тебе Павел, раб Иисуса Христа, дабы ты, согласно своему обещанию, пришел к нему и, крестившись, получил оставление грехов.
Слепец отправился и сказал то, что повелел Апостол Павел; вместе с тем, он проповедовал о Божием благодеянии, оказанном ему чрез Апостола. Увидав известного ему слепца прозревшим, Дионисий еще более утвердился в своей вере во Христа. Вместе с своею женою Дамарою [ 9], с сыновьями и со всем своим домом, он немедленно пришел к Апостолу Павлу и крестился от него. После сего Дионисий оставил дом, жену и детей, присоединился к Апостолу Павлу и в течение трех лет следовал за ним по тем местам, где пребывал Апостол. Чему Дионисий научился от Апостола Павла, о тем свидетельствуют его сочинения: «О Божественных Таинствах» [ 10]. Впоследствии Дионисий был поставлен Апостолом Павлом во епископа, и из Солуни отправлен был в Афины, дабы там послужить спасению людей. Сей Дионисий слышал проповедь не одного только Апостола Павла, но и всех Апостолов. Он находился в их сонме в то время, когда они все были собраны к погребению Пречистой Владычицы Богородицы. Он сам о себе пишет в своих книгах, что он был в Иерусалиме у Гроба Господня, где видел и слышал Иакова брата Божия [ 11] и первоверховного Петра. Там же Дионисий видел и Иоанна Богослова с учениками Апостола Павла святыми Тимофеем и Иерофеем [ 12] и с иными многочисленными братьями, когда он проповедовал там о Таинствах веры.
После своего обращения ко Христу святой Дионисий прожил в Афинах довольно продолжительное время и значительно распространил основанную там святым Апостолом Павлом церковь Божию. Затем Дионисий, подобно святым Апостолам, пожелал и в других странах проповедовать Евангелие и пострадать за имя Христово, как и учитель его — блаженный Павел, пострадавший за Христа от Нерона [ 13] в Риме. Поставив афинянам вместо себя епископа, Дионисий удалился в Рим, где его с радостью принял святой Климент, епископ римский [ 14]. Прожив с ним недолгое время, святой Дионисий был послан Климентом — вместе с епископом Лукианом, священником Рустиком, диаконом Елевферием и прочей братией — в Галлию [ 15] для проповеди здесь слова Божия язычникам. Придя с ними в Галлию, святой Дионисий стал проповедовать слово Божие обитателям той страны, и в городе Париже [ 16] многих обратил от идолослужения к вере в Господа. Там он построил церковь [ 17] на собранные новообращенными христианами средства. В сей церкви Дионисий совершал бескровные жертвы, моля Бога, чтобы Он даровал ему силу привлечь к Церкви многих словесных овец. Когда таким образом распространялось здесь слово Божие, началось вторичное после Нерона гонение, воздвигнутое Домицианом [ 18]. Сей император послал в Галлию военачальника Сисиния, дабы предать мучениям тамошних христиан. Придя в город Париж, Сисиний приказал прежде всего схватить для мучения Дионисия, прославившегося чудесами и мудростью Божией; вместе с ним были взяты Рустик и Елевферий, прочие же из братии удалились на проповедь в другие страны. Святой Дионисий в сие время был уже очень стар и утомлен трудами Евангельской проповеди. Когда он, крепко связанный, вместе с Рустиком и Елевферием, приведен был к полководцу Сисинию, последний, взглянув на него, с гневом произнес:
— Ты ли тот злочестивый старец Дионисий, который, хуля наших [ 19] богов, ниспровергает всё служение им и противится царским повелениям?
Святой отвечал:
— Хотя я, как ты и сам видишь, уже состарился телом, но вера моя цветет юностью и исповедание мое всегда рождает новых чад для Христа.
На вопрос Сисиния: «Кого он почитает за Бога», — святой Дионисий возвестил ему слово истины и исповедал великое имя Пресвятой Троицы — Отца и Сына и Святого Духа.
Но воевода, уподобившись глухому аспиду [ 20] и не желая слушать спасительной проповеди, спрашивал всех троих, — Дионисия, Рустика и Елевферия, желают ли они повиноваться царю и принести языческим богам жертвы. Они же, как бы едиными устами, отвечали:
— Мы — христиане, почитаем Единого Бога, Который на небе, и Ему мы покланяемся; приказанию же царскому повиноваться не будем.
Тогда Сисиний приказал обнажить Дионисия и без милосердия бить веревками. Святой всё сие терпел, благодаря Бога за то, что Он сподобил его носить раны Его на теле своем. Так же точно мучили Рустика и Елевферия, но и они, укрепляемые примером Дионисия и наипаче Самим Богом, в терпении прославляли Христа. Сисиний, сознавая, что скорее ослабнут руки палачей, чем изнеможет терпение святых, в тот же день велел бросить мучеников в темницу. На утро слуги вывели святого Дионисия из темницы и, по приказанию мучителя, положили его на раскаленном железе. Между тем святой воспевал псалом: «Слово Твое весьма чисто[разжжено] , и раб Твой возлюбил его» [ 21] (Пс. 118:140). После сего, снявши святого с железа, бросили его на съедение зверям. Но святой оставался невредимым и от зверей, потому что Бог заграждал уста их. Затем святого бросили в сильный огонь, но и там он остался невредимым, ибо огонь не касался святого и не причинил ему никакого вреда; после сего он снова был брошен в темницу к Рустику и Елевферию. В темницу к Дионисию приходили многие из верующих и святой совершал там для них Божественную литургию и причащал их св. Таин Тела и Крови Христовых. Когда он совершал Божественную литургию, верующие видели над блаженным Дионисием несказанный свет: с воинством ангелов являлся Царь Славы и, поскольку возможно было сие для телесных очей верующих, они взирали на Него. По прошествии некоторого времени, Дионисий, Рустик и Елевферий были выведены из темницы и представлены к военачальнику, который снова увещевал их принести жертвы идолам. Святые не повиновались, но исповедали Христа Бога Истинного. Тогда мучитель в гневе приказал беспощадно бить святых, а потом осудил их на усечение мечом.