Страница:
Сие и многое другое показывали они святому Илариону. Он же, придя на место, где Антоний имел обыкновение отдыхать, со страхом и радостью облобызал его ложе и возлег на нем. На верху горы были две каменные келлии, куда святой Антоний уходил для безмолвия, скрываясь от докучливости приходивших к нему посетителей. Приведя туда по ступеням Илариона, ученики показали ему виноградные лозы и разные плодовые деревья, изобиловавшие плодами, и сообщили, что их насадил святой Антоний только три года тому назад.
Отдохнув здесь с своей братией, преподобный Иларион снова возвратился в Афродитополь и отпустил братий, велев им вернуться в Палестину в свой монастырь, при себе же оставил только двоих. С ними он отправился в находившуюся недалеко от того города пустыню, в которой и поселился, пребывая в безмолвии, посте, молитве и в подвигах, столь великих, — как будто только сейчас начал свое иноческое о Христе житие.
По смерти преподобного Антония, в течение трех лет в сей местности было бездождие, и по всей стране свирепствовал голод, потому что почва выгорела от зноя, как от огня. Народ говорил, что не только люди скорбят о смерти преподобного, но и земля, небо же не дает дождя. Люди и домашние животные умирали от голода и жажды. Услыхав, что в тех местах живет святой Иларион, ученик Антония, множество народа с женами и детьми собралось и отправилось к нему в пустыню. Придя, они начали усердно молить его:
— Бог послал нам тебя вместо Антония: умилосердись и помолись Господу, чтобы Он по великой Своей милости послал дождь нашей иссохшей от бездождия земле.
Видя несчастье этих людей, погибающих от голода и жажды, святой Иларион возвел очи и руки к небу и начал со слезами молиться. Тотчас же пошел великий дождь и досыта напоил всю землю [ 25]. С того времени народ стал ходить к преподобному, принося своих больных. Видя, что и здесь ему докучают и не дают безмолвствовать, святой захотел удалиться в пустыню Оасим [ 26] и, собравшись, отправился в путь со своими двумя учениками. Миновав Александрию, он пришел в Брухию, где нашел знакомых братьев, которые с радостью приняли его. Побыв у них немного, он вознамерился уйти, но братия не хотели его пустить и умоляли остаться с ними. Тогда он решил уйти от них тайно ночью, но когда ученики готовили для него осла, братия проведали о сем и, придя, легли у двери.
— Лучше нам умереть, лежа у ног твоих, — говорили они — нежели так скоро лишиться тебя!
— Встаньте же, чада мои, — молил их преподобный — полезнее и для вас самих и для меня, чтобы вы меня скорее отпустили, потому что мне было откровение Божие, повелевающее уйти отсюда. Потому-то я и стараюсь поскорей удалиться от вас, чтобы из-за меня вас не постигла печаль. Воистину вы потом поймете, что не напрасно я спешу и уклоняюсь от пребывания с вами.
Услыхав эти слова, братия поднялись, а святой сотворил молитву, обнял их и ушел. Благодать Божия охраняла его на пути чрез непроходимую пустыню.
На другой день по уходе его из Брухии, сюда пришли из Газы тамошние язычники с палачами и спрашивали, где Иларион. Узнав, что он ушел, они сказали друг другу:
— Посмотрите на сего волшебника: он узнал, что ожидает его от нас, и убежал.
Нечестивые обитатели Газы с самого начала завидовали святому, что народ стекался к нему и переставал покланяться их богу Марнасу. В особенности из-за сего были озлоблены на преподобного жрецы Марнасовы; они всячески старались погубить его, но не могли, так как все окрестные города и села очень почитали святого. Когда же умер царь Констанций и на престол вступил злочестивый служитель бесов, Юлиан Отступник, беззаконники сочли сие время удобным для исполнения своего давно задуманного злого замысла. Язычники города Газы приступили к нечестивому царю, оклеветали перед ним преподобного Илариона и учеников его и выпросили письменный указ, повелевавший разорить его монастыри близ Газы, изгнать из пределов той области его учеников, предварительно избив их, а самого Илариона, также как и помощника его Исихия, убить. Нечестивые так и поступили: разорили монастыри и разогнали стадо Христово. Исихий же, наиболее любимый Иларионом за его усердное послушание, коим он превосходил остальных учеников, скрывался по пустыням, бегая от рук неверных.
Тем временем преподобный Иларион, хранимый Богом, жил в Оасимской пустыне. Когда он пробыл там уже около года, к нему пришел ученик его Адриан с известием, что царь Юлиан убит, — и звал его в Палестину на прежнее место, так как в Церкви снова водворился мир. Любя безмолвие, святой не захотел вернуться в Палестину, но, видя, что и в Оасимской пустыне не может укрыться от людей, отправился пустыней в Ливийские края с одним учеником своим Зиноном; Адриан же с другим учеником возвратился в Палестину.
Придя в приморский город Паретон [ 27], Иларион сел на корабль и отплыл в Сицилию, чтобы избежать человеческой славы. У хозяина корабля был сын, мучимый нечистым духом, который завопил в нем:
— Раб Божий Иларион! Почему ты и на море не даешь нам покоя? Потерпи, пока мы пристанем к берегу, чтобы мне отсюда не пришлось низвергнуться в пропасть.
Святой отвечал:
— Если Бог велит тебе оставаться в Своем создании, оставайся, если же Он изгонит тебя, то что нам до того: я человек грешный.
Услыхав сие, отец больного отрока вместе со всеми бывшими на корабле, припал ко святому, моля его помиловать сына и изгнать из него беса. Но святой не соглашался, называя себя грешным.
— Если вы мне обещаетесь, — сказал он, наконец, — не говорить никому обо мне в той стране, куда мы плывем, то я помолюсь моему Владыке, чтобы Он изгнал лукавого духа.
Те клятвенно обещались. Тогда, сотворив молитву, преподобный изгнал из отрока беса, и все прославили Бога.
Когда корабль пристал к Сицилийской горе Пихону [ 28], святой отдал корабельщику за провоз Евангелие, переписанное им собственноручно во дни юности: ему нечего было дать другого, потому что он был настолько же нищ имуществом, как и духом. Но хозяин корабля не принял от него платы, хотя святой очень настаивал на том, чтобы он взял.
— Не будет того, чтобы я взял что-нибудь у вас, так как вы сами нищи и ничего не имеете, — отвечал хозяин корабля.
Святой же радовался духом, видя себя совершенно нищим и не имеющим ничего суетного. Отойдя от берега, приблизительно на двадцать поприщ, он поселился здесь со своим учеником. Ученик собирал ежедневно вязанку дров, относил ее в ближнее село и на вырученные деньги покупал себе ломоть хлеба, которым они оба и питались, благодаря Бога.
Но «не может укрыться город, стоящий на верху горы»(Мф. 5:14). Один бесноватый в церкви святого Петра в Риме воскликнул:
— Недавно прибыл в Сицилию раб Христов Иларион; никто его не знает, и он думает, что может утаится: но я пойду туда и укажу его.
Так и случилось. Этого человека привели в Сицилию; в Пихоне он нашел святого Илариона, пал перед его келлией и получил, по молитвам преподобного, исцеление. С того времени узнали о нем жители той страны. Множество людей стало приходить к нему, ища исцеления от своих болезней, и никогда не возвращались обратно, не получив искомого. Вышеупомянутый же человек, пришедший из Рима и исцелившийся от беснования, предлагал святому богатые дары в благодарность за исцеление; но святой не принял их, говоря:
— Написано: «даром получили, даром давайте» [ 29] (Мф. 10:8).
Пока преподобный пребывал в Сицилии, его возлюбленный ученик, блаженный Исихий, в продолжение трех лет искал по всему миру своего любимого отца духовного, преподобного Илариона: тщательно обошел он много стран, гор и пустынь, но нигде не нашел его. Будучи затем в Пелопонесе [ 30], в приморском городе Метоне, он услышал от одного еврейского купца, что в Сицилии появился какой-то христианский пророк, совершающий много чудес.
— А как зовут его, и каков он видом? — спросил Исихий.
— Я не видал его и не знаю по имени, — ответил еврей, — я только слышал о нем.
Поняв, что этот пророк — тот самый, кого он ищет, Исихий сел на корабль и отплыл в Сицилию. С трудом удалось ему разузнать кое-что о святом от спутников, единогласно утверждавших, что он сотворил много чудес и ни от кого из них не взял за это даже ломтя хлеба. Найдя святого в Пихоне, Исихий упал к его ногам, целуя их и омывая слезами. Старец с трудом мог поднять с земли плакавшего от радости ученика и утешил его душеспасительной беседой.
Увидав спустя некоторое время множество приходивших к нему и прославлявших его людей, старец сказал своим ученикам, Зинону и Исихию:
— Невозможно нам оставаться здесь, чада; пойдемте в другую страну, где бы никто не знал о нас.
Собравшись, он тайно удалился с ними в далматский город Епидавр [ 31], куда направил его Бог для облагодетельствования им многих. Не успел он пробыть несколько дней в одном безмолвном месте близ Епидавра, как жителям страны стало уже известно о пришествии к ним угодника Божия, бывшего раньше в Сицилии. Бог явил людям Своего раба и прославил его. Услыхав о нем друг от друга, жители собрались и пришли к нему; поклонившись, они начали молить его помочь им в их великой беде: в тех местах обитал страшный змей, столь огромный, что он пожирал больших волов и поглощал людей. Таким образом, он погубил бесчисленное количество людей и домашнего скота. Услыхав о нем, святой велел сложить множество дров и разжечь большое пламя, а сам, преклонив колена, помолился Богу, чтобы Он помиловал Своих людей и во славу Своего святого Имени избавил их от пагубного змея. Затем он начал призывать змея. И вот змей явился, как бы влекомый какою силой на заклание. Все смотрели и ужасались. Святой же велел ему войти в пламя, и тотчас, повинуясь его словам, змей вошел в огонь и сгорел. Тогда люди прославили Бога и принесли благодарение святому Илариону.
С того дня многие начали прибегать к нему за помощью. Старец же скорбел и размышлял, где ему найти такое место, в котором бы он мог укрыться от людей и пребывать в безмолвии. В то время случилось великое землетрясение, от которого море сильно взволновалось и выступало из своих берегов. Волны поднимались так высоко, что покрывали большие горы, и корабли, заносимые водой, оставались на высоких местах. Жители расположенного у моря Епидавра, видя эти бедствия, подумали, что начинается второй потоп, и в ужасе, ожидая погибели всей земли и своей неминуемой смерти, громко рыдали. Вспомнив о святом Иларионе, все поспешили к нему, большие и малые, жены и дети, и с плачем умоляли его помолиться о них Богу, чтобы Он отвратил от них Свой праведный гнев. Святой встал и пошел с ними к городу. Пришедши, он стал между городом и морем; море же поднялось высоко на воздух над Епидавром, так что казалось, что оно касается облаков, и уже готово было потопить город. Святой начертал на песке три креста и, подняв руки к небу, стал прилежно умолять Человеколюбца Бога, чтобы Он помиловал Свое создание. Когда он так молился, Бог явил Свое человеколюбие: повелением Господним, море понемногу утихло и вошло в свои берега, землетрясение прекратилось и ветры улеглись. О сей великой силе Господней и молитвенном предстательстве преподобного Илариона в городе Епидавре, отцы из рода в род рассказывали потом своим детям.
Между тем святой Иларион, избегая людской славы, ночью вышел оттуда и, найдя корабль, отправлявшийся в Кипр, сел на него с своими учениками. Во время плавания на них напали разбойники, и все бывшие на корабле очень испугались; Иларион же утешал их.
— Разве разбойников больше, чем сколько было воинства у фараона? — говорил он: — но Бог и его потопил в море.
Когда морские разбойники приблизились к кораблю на такое расстояние, на какое можно забросить камень, святой с корабля, грозя на них рукою, сказал:
— Довольно с вас, что доплыли до сего места.
Разбойничьи корабли тотчас остановились, будучи не в состоянии плыть дальше и приблизиться к кораблю, на котором был святой. Разбойники потратили много труда, напрасно гребя, и со стыдом возвратились, отброшенные Божией силой от корабля.
Приплыв к острову Кипру [ 32] святой Иларион поселился в пустынном месте в двух верстах от города Пафы [ 33]. Но и здесь ему не удалось укрыться: сами бесы, обитавшие в людях, возвестили народу о его приходе. По Божию повелению, собрались бесноватые со всей страны, числом до 200, мужчины и женщины, пришли к святому и, по его молитвам, все освободились от беснования. Пробыв здесь два года, преподобный решил удалиться отсюда, ища пустынного места, где бы ему можно было в безмолвии окончить свою жизнь. Отойдя верст на двенадцать от моря, он нашел уединенное, дикое место среди высоких гор. Вокруг него росло много плодовых деревьев (плода которых он, однако, ни разу не вкусил), годная для питья вода стекала с горы; тут же был цветущий сад и заброшенный идольский храм, в котором жило множество бесов. Это место понравилось святому по своей чрезвычайной пустынности, и он прожил там пять лет. Бесы днем и ночью громко вопили, желая устрашить святого и прогнать его оттуда; он же боролся с ними посредством непрестанной молитвы и отдыхал в безмолвии, так как по причине трудного доступа к нему и множества населявших то место бесов, никто не осмеливался приходить к нему.
Выйдя однажды из своей хижины, старец увидал лежавшего перед нею расслабленного и спросил Исихия:
— Кто этот человек и кто принес его?
— Это — владелец того места, где мы живем, — ответил Исихий.
Святой прослезился, простер над ним руку и сказал:
— Во имя Господа нашего Иисуса Христа, встань и ходи!
И расслабленный тотчас же встал совершенно здоровый и начал ходить, хваля Бога. После сего чуда все окрестные жители начали приходить ко святому, не страшась более ни враждебных духов, ни трудного и опасного пути.
Вспомнив о Палестинских братьях, преподобный послал блаженного Исихия навестить их и приветствовать от своего имени. Сам же он стал помышлять об уходе, видя себя и здесь почитаемым и утруждаемым приходившими людьми, но дожидался возвращения Исихия. В это время умер ученик его блаженный Зинон, да и для него самого пришла пора окончить свое многотрудное земное странствование (ему было уже 80 лет).
Предузнав о своем отшествии к Богу, преподобный собственной рукою написал свое завещание братии, причем оставил Исихию святое Евангелие, писанное собственноручно, власяницу и куколь [ 34]. После сего он стал изнемогать телом.
Когда слух о болезни святого Илариона достиг до жителей Пафы, то все благочестивые мужи тотчас пришли навестить его, а с ними и некая богоугодная женщина, по имени Констанция, больную дочь которой преподобный исцелил, помазав елеем.
Видя, что Господь призывает его к Себе, святой стал просить своих посетителей, чтобы по смерти его они, нимало немедля, погребли его тело в том саду, где он жил. Уже умирая, Иларион говорил, созерцая очищенным умом разлучение души от тела:
— Выйди, душа моя, что ты боишься! Выйди, что ты смущаешься! Восемьдесят лет служила ты Христу, — и боишься смерти?
С сими словами он предал дух свой Богу [ 35]. Плача по нем, как по отце и учителе, присутствовавшие погребли его на том месте, где он заповедал.
Вернувшись из Палестины и не найдя своего наставника, блаженный Исихий много дней рыдал над его гробом. Он намеревался перенести тело в Палестину к братии, но не мог, так как все окрестные жители стерегли тело, чтобы кто-нибудь не унес из их страны такое сокровище.
Тогда Исихий притворился, что хочет поселиться на этом месте и сказал:
— Пусть я умру и буду погребен здесь вместе с моим отцом.
Поверив ему, люди оставили его жить на месте, где был погребен святой Иларион. Исихий же, по прошествии 10 месяцев, открыл гроб преподобного и увидел святое тело его, как бы только что умершее, светлое лицом и благоухающее. Он взял его и тайно ушел в Палестину. Палестинские иноки и миряне услышали о принесении Исихием мощей святого Илариона и собрались изо всех монастырей и городов со свечами и кадилами и, проводив их с честью, положили в Маиюме, в его первом монастыре.
Не следует умолчать и о том, что сделала вышеупомянутая Констанция. Будучи добродетельной и имея великое усердие к преподобному Илариону, она, по смерти его, стала часто ходить к его гробу, молиться по целым ночам и беседовать с ним как с живым, прося молитв за себя. Когда она узнала, что тело святого украдено, то от горести упала и умерла, и своей смертью показала, какую она имела веру и любовь ко святому.
Жители Кипра и Палестины спорили между собой, хвалясь святым Иларионом. Жители Палестины говорили:
— У нас тело святого Илариона.
— А у нас его дух, — отвечали Кипряне.
В обоих местах, и в Кипре, где он был погребен, и в Палестине, куда был перенесен, совершалось много чудес святыми его молитвами, и подавались бесчисленные исцеления во славу Бога, Единого в Троице, Емуже да будет и от нас честь и благодарение и поклонение во веки. Аминь.
Память святого Илариона Меглинского
Память святых мучеников Дасия, Гаия и Зотика
Память 22 октября
Память святого равноапостольного Аверкия, епископа Иерапольского
Отдохнув здесь с своей братией, преподобный Иларион снова возвратился в Афродитополь и отпустил братий, велев им вернуться в Палестину в свой монастырь, при себе же оставил только двоих. С ними он отправился в находившуюся недалеко от того города пустыню, в которой и поселился, пребывая в безмолвии, посте, молитве и в подвигах, столь великих, — как будто только сейчас начал свое иноческое о Христе житие.
По смерти преподобного Антония, в течение трех лет в сей местности было бездождие, и по всей стране свирепствовал голод, потому что почва выгорела от зноя, как от огня. Народ говорил, что не только люди скорбят о смерти преподобного, но и земля, небо же не дает дождя. Люди и домашние животные умирали от голода и жажды. Услыхав, что в тех местах живет святой Иларион, ученик Антония, множество народа с женами и детьми собралось и отправилось к нему в пустыню. Придя, они начали усердно молить его:
— Бог послал нам тебя вместо Антония: умилосердись и помолись Господу, чтобы Он по великой Своей милости послал дождь нашей иссохшей от бездождия земле.
Видя несчастье этих людей, погибающих от голода и жажды, святой Иларион возвел очи и руки к небу и начал со слезами молиться. Тотчас же пошел великий дождь и досыта напоил всю землю [ 25]. С того времени народ стал ходить к преподобному, принося своих больных. Видя, что и здесь ему докучают и не дают безмолвствовать, святой захотел удалиться в пустыню Оасим [ 26] и, собравшись, отправился в путь со своими двумя учениками. Миновав Александрию, он пришел в Брухию, где нашел знакомых братьев, которые с радостью приняли его. Побыв у них немного, он вознамерился уйти, но братия не хотели его пустить и умоляли остаться с ними. Тогда он решил уйти от них тайно ночью, но когда ученики готовили для него осла, братия проведали о сем и, придя, легли у двери.
— Лучше нам умереть, лежа у ног твоих, — говорили они — нежели так скоро лишиться тебя!
— Встаньте же, чада мои, — молил их преподобный — полезнее и для вас самих и для меня, чтобы вы меня скорее отпустили, потому что мне было откровение Божие, повелевающее уйти отсюда. Потому-то я и стараюсь поскорей удалиться от вас, чтобы из-за меня вас не постигла печаль. Воистину вы потом поймете, что не напрасно я спешу и уклоняюсь от пребывания с вами.
Услыхав эти слова, братия поднялись, а святой сотворил молитву, обнял их и ушел. Благодать Божия охраняла его на пути чрез непроходимую пустыню.
На другой день по уходе его из Брухии, сюда пришли из Газы тамошние язычники с палачами и спрашивали, где Иларион. Узнав, что он ушел, они сказали друг другу:
— Посмотрите на сего волшебника: он узнал, что ожидает его от нас, и убежал.
Нечестивые обитатели Газы с самого начала завидовали святому, что народ стекался к нему и переставал покланяться их богу Марнасу. В особенности из-за сего были озлоблены на преподобного жрецы Марнасовы; они всячески старались погубить его, но не могли, так как все окрестные города и села очень почитали святого. Когда же умер царь Констанций и на престол вступил злочестивый служитель бесов, Юлиан Отступник, беззаконники сочли сие время удобным для исполнения своего давно задуманного злого замысла. Язычники города Газы приступили к нечестивому царю, оклеветали перед ним преподобного Илариона и учеников его и выпросили письменный указ, повелевавший разорить его монастыри близ Газы, изгнать из пределов той области его учеников, предварительно избив их, а самого Илариона, также как и помощника его Исихия, убить. Нечестивые так и поступили: разорили монастыри и разогнали стадо Христово. Исихий же, наиболее любимый Иларионом за его усердное послушание, коим он превосходил остальных учеников, скрывался по пустыням, бегая от рук неверных.
Тем временем преподобный Иларион, хранимый Богом, жил в Оасимской пустыне. Когда он пробыл там уже около года, к нему пришел ученик его Адриан с известием, что царь Юлиан убит, — и звал его в Палестину на прежнее место, так как в Церкви снова водворился мир. Любя безмолвие, святой не захотел вернуться в Палестину, но, видя, что и в Оасимской пустыне не может укрыться от людей, отправился пустыней в Ливийские края с одним учеником своим Зиноном; Адриан же с другим учеником возвратился в Палестину.
Придя в приморский город Паретон [ 27], Иларион сел на корабль и отплыл в Сицилию, чтобы избежать человеческой славы. У хозяина корабля был сын, мучимый нечистым духом, который завопил в нем:
— Раб Божий Иларион! Почему ты и на море не даешь нам покоя? Потерпи, пока мы пристанем к берегу, чтобы мне отсюда не пришлось низвергнуться в пропасть.
Святой отвечал:
— Если Бог велит тебе оставаться в Своем создании, оставайся, если же Он изгонит тебя, то что нам до того: я человек грешный.
Услыхав сие, отец больного отрока вместе со всеми бывшими на корабле, припал ко святому, моля его помиловать сына и изгнать из него беса. Но святой не соглашался, называя себя грешным.
— Если вы мне обещаетесь, — сказал он, наконец, — не говорить никому обо мне в той стране, куда мы плывем, то я помолюсь моему Владыке, чтобы Он изгнал лукавого духа.
Те клятвенно обещались. Тогда, сотворив молитву, преподобный изгнал из отрока беса, и все прославили Бога.
Когда корабль пристал к Сицилийской горе Пихону [ 28], святой отдал корабельщику за провоз Евангелие, переписанное им собственноручно во дни юности: ему нечего было дать другого, потому что он был настолько же нищ имуществом, как и духом. Но хозяин корабля не принял от него платы, хотя святой очень настаивал на том, чтобы он взял.
— Не будет того, чтобы я взял что-нибудь у вас, так как вы сами нищи и ничего не имеете, — отвечал хозяин корабля.
Святой же радовался духом, видя себя совершенно нищим и не имеющим ничего суетного. Отойдя от берега, приблизительно на двадцать поприщ, он поселился здесь со своим учеником. Ученик собирал ежедневно вязанку дров, относил ее в ближнее село и на вырученные деньги покупал себе ломоть хлеба, которым они оба и питались, благодаря Бога.
Но «не может укрыться город, стоящий на верху горы»(Мф. 5:14). Один бесноватый в церкви святого Петра в Риме воскликнул:
— Недавно прибыл в Сицилию раб Христов Иларион; никто его не знает, и он думает, что может утаится: но я пойду туда и укажу его.
Так и случилось. Этого человека привели в Сицилию; в Пихоне он нашел святого Илариона, пал перед его келлией и получил, по молитвам преподобного, исцеление. С того времени узнали о нем жители той страны. Множество людей стало приходить к нему, ища исцеления от своих болезней, и никогда не возвращались обратно, не получив искомого. Вышеупомянутый же человек, пришедший из Рима и исцелившийся от беснования, предлагал святому богатые дары в благодарность за исцеление; но святой не принял их, говоря:
— Написано: «даром получили, даром давайте» [ 29] (Мф. 10:8).
Пока преподобный пребывал в Сицилии, его возлюбленный ученик, блаженный Исихий, в продолжение трех лет искал по всему миру своего любимого отца духовного, преподобного Илариона: тщательно обошел он много стран, гор и пустынь, но нигде не нашел его. Будучи затем в Пелопонесе [ 30], в приморском городе Метоне, он услышал от одного еврейского купца, что в Сицилии появился какой-то христианский пророк, совершающий много чудес.
— А как зовут его, и каков он видом? — спросил Исихий.
— Я не видал его и не знаю по имени, — ответил еврей, — я только слышал о нем.
Поняв, что этот пророк — тот самый, кого он ищет, Исихий сел на корабль и отплыл в Сицилию. С трудом удалось ему разузнать кое-что о святом от спутников, единогласно утверждавших, что он сотворил много чудес и ни от кого из них не взял за это даже ломтя хлеба. Найдя святого в Пихоне, Исихий упал к его ногам, целуя их и омывая слезами. Старец с трудом мог поднять с земли плакавшего от радости ученика и утешил его душеспасительной беседой.
Увидав спустя некоторое время множество приходивших к нему и прославлявших его людей, старец сказал своим ученикам, Зинону и Исихию:
— Невозможно нам оставаться здесь, чада; пойдемте в другую страну, где бы никто не знал о нас.
Собравшись, он тайно удалился с ними в далматский город Епидавр [ 31], куда направил его Бог для облагодетельствования им многих. Не успел он пробыть несколько дней в одном безмолвном месте близ Епидавра, как жителям страны стало уже известно о пришествии к ним угодника Божия, бывшего раньше в Сицилии. Бог явил людям Своего раба и прославил его. Услыхав о нем друг от друга, жители собрались и пришли к нему; поклонившись, они начали молить его помочь им в их великой беде: в тех местах обитал страшный змей, столь огромный, что он пожирал больших волов и поглощал людей. Таким образом, он погубил бесчисленное количество людей и домашнего скота. Услыхав о нем, святой велел сложить множество дров и разжечь большое пламя, а сам, преклонив колена, помолился Богу, чтобы Он помиловал Своих людей и во славу Своего святого Имени избавил их от пагубного змея. Затем он начал призывать змея. И вот змей явился, как бы влекомый какою силой на заклание. Все смотрели и ужасались. Святой же велел ему войти в пламя, и тотчас, повинуясь его словам, змей вошел в огонь и сгорел. Тогда люди прославили Бога и принесли благодарение святому Илариону.
С того дня многие начали прибегать к нему за помощью. Старец же скорбел и размышлял, где ему найти такое место, в котором бы он мог укрыться от людей и пребывать в безмолвии. В то время случилось великое землетрясение, от которого море сильно взволновалось и выступало из своих берегов. Волны поднимались так высоко, что покрывали большие горы, и корабли, заносимые водой, оставались на высоких местах. Жители расположенного у моря Епидавра, видя эти бедствия, подумали, что начинается второй потоп, и в ужасе, ожидая погибели всей земли и своей неминуемой смерти, громко рыдали. Вспомнив о святом Иларионе, все поспешили к нему, большие и малые, жены и дети, и с плачем умоляли его помолиться о них Богу, чтобы Он отвратил от них Свой праведный гнев. Святой встал и пошел с ними к городу. Пришедши, он стал между городом и морем; море же поднялось высоко на воздух над Епидавром, так что казалось, что оно касается облаков, и уже готово было потопить город. Святой начертал на песке три креста и, подняв руки к небу, стал прилежно умолять Человеколюбца Бога, чтобы Он помиловал Свое создание. Когда он так молился, Бог явил Свое человеколюбие: повелением Господним, море понемногу утихло и вошло в свои берега, землетрясение прекратилось и ветры улеглись. О сей великой силе Господней и молитвенном предстательстве преподобного Илариона в городе Епидавре, отцы из рода в род рассказывали потом своим детям.
Между тем святой Иларион, избегая людской славы, ночью вышел оттуда и, найдя корабль, отправлявшийся в Кипр, сел на него с своими учениками. Во время плавания на них напали разбойники, и все бывшие на корабле очень испугались; Иларион же утешал их.
— Разве разбойников больше, чем сколько было воинства у фараона? — говорил он: — но Бог и его потопил в море.
Когда морские разбойники приблизились к кораблю на такое расстояние, на какое можно забросить камень, святой с корабля, грозя на них рукою, сказал:
— Довольно с вас, что доплыли до сего места.
Разбойничьи корабли тотчас остановились, будучи не в состоянии плыть дальше и приблизиться к кораблю, на котором был святой. Разбойники потратили много труда, напрасно гребя, и со стыдом возвратились, отброшенные Божией силой от корабля.
Приплыв к острову Кипру [ 32] святой Иларион поселился в пустынном месте в двух верстах от города Пафы [ 33]. Но и здесь ему не удалось укрыться: сами бесы, обитавшие в людях, возвестили народу о его приходе. По Божию повелению, собрались бесноватые со всей страны, числом до 200, мужчины и женщины, пришли к святому и, по его молитвам, все освободились от беснования. Пробыв здесь два года, преподобный решил удалиться отсюда, ища пустынного места, где бы ему можно было в безмолвии окончить свою жизнь. Отойдя верст на двенадцать от моря, он нашел уединенное, дикое место среди высоких гор. Вокруг него росло много плодовых деревьев (плода которых он, однако, ни разу не вкусил), годная для питья вода стекала с горы; тут же был цветущий сад и заброшенный идольский храм, в котором жило множество бесов. Это место понравилось святому по своей чрезвычайной пустынности, и он прожил там пять лет. Бесы днем и ночью громко вопили, желая устрашить святого и прогнать его оттуда; он же боролся с ними посредством непрестанной молитвы и отдыхал в безмолвии, так как по причине трудного доступа к нему и множества населявших то место бесов, никто не осмеливался приходить к нему.
Выйдя однажды из своей хижины, старец увидал лежавшего перед нею расслабленного и спросил Исихия:
— Кто этот человек и кто принес его?
— Это — владелец того места, где мы живем, — ответил Исихий.
Святой прослезился, простер над ним руку и сказал:
— Во имя Господа нашего Иисуса Христа, встань и ходи!
И расслабленный тотчас же встал совершенно здоровый и начал ходить, хваля Бога. После сего чуда все окрестные жители начали приходить ко святому, не страшась более ни враждебных духов, ни трудного и опасного пути.
Вспомнив о Палестинских братьях, преподобный послал блаженного Исихия навестить их и приветствовать от своего имени. Сам же он стал помышлять об уходе, видя себя и здесь почитаемым и утруждаемым приходившими людьми, но дожидался возвращения Исихия. В это время умер ученик его блаженный Зинон, да и для него самого пришла пора окончить свое многотрудное земное странствование (ему было уже 80 лет).
Предузнав о своем отшествии к Богу, преподобный собственной рукою написал свое завещание братии, причем оставил Исихию святое Евангелие, писанное собственноручно, власяницу и куколь [ 34]. После сего он стал изнемогать телом.
Когда слух о болезни святого Илариона достиг до жителей Пафы, то все благочестивые мужи тотчас пришли навестить его, а с ними и некая богоугодная женщина, по имени Констанция, больную дочь которой преподобный исцелил, помазав елеем.
Видя, что Господь призывает его к Себе, святой стал просить своих посетителей, чтобы по смерти его они, нимало немедля, погребли его тело в том саду, где он жил. Уже умирая, Иларион говорил, созерцая очищенным умом разлучение души от тела:
— Выйди, душа моя, что ты боишься! Выйди, что ты смущаешься! Восемьдесят лет служила ты Христу, — и боишься смерти?
С сими словами он предал дух свой Богу [ 35]. Плача по нем, как по отце и учителе, присутствовавшие погребли его на том месте, где он заповедал.
Вернувшись из Палестины и не найдя своего наставника, блаженный Исихий много дней рыдал над его гробом. Он намеревался перенести тело в Палестину к братии, но не мог, так как все окрестные жители стерегли тело, чтобы кто-нибудь не унес из их страны такое сокровище.
Тогда Исихий притворился, что хочет поселиться на этом месте и сказал:
— Пусть я умру и буду погребен здесь вместе с моим отцом.
Поверив ему, люди оставили его жить на месте, где был погребен святой Иларион. Исихий же, по прошествии 10 месяцев, открыл гроб преподобного и увидел святое тело его, как бы только что умершее, светлое лицом и благоухающее. Он взял его и тайно ушел в Палестину. Палестинские иноки и миряне услышали о принесении Исихием мощей святого Илариона и собрались изо всех монастырей и городов со свечами и кадилами и, проводив их с честью, положили в Маиюме, в его первом монастыре.
Не следует умолчать и о том, что сделала вышеупомянутая Констанция. Будучи добродетельной и имея великое усердие к преподобному Илариону, она, по смерти его, стала часто ходить к его гробу, молиться по целым ночам и беседовать с ним как с живым, прося молитв за себя. Когда она узнала, что тело святого украдено, то от горести упала и умерла, и своей смертью показала, какую она имела веру и любовь ко святому.
Жители Кипра и Палестины спорили между собой, хвалясь святым Иларионом. Жители Палестины говорили:
— У нас тело святого Илариона.
— А у нас его дух, — отвечали Кипряне.
В обоих местах, и в Кипре, где он был погребен, и в Палестине, куда был перенесен, совершалось много чудес святыми его молитвами, и подавались бесчисленные исцеления во славу Бога, Единого в Троице, Емуже да будет и от нас честь и благодарение и поклонение во веки. Аминь.
Тропарь, глас 8:
Слез твоих теченьми пустыни безплодное возделал еси / и, иже из глубины воздыханьми, во сто трудов уплодоносил еси, / и был еси светильник вселенней, / сияя чудесы, Иларионе, отче наш: / моли Христа Бога спастися душам нашим.Кондак, глас 3:
Яко светильника незаходимаго умнаго тя солнца, сошедшеся днесь восхваляем в песнех: возсиял бо сущым во тьме неведения, вся возводя к божественной высоте, Иларионе. Темже вопием: радуйся отче, всех постников основание.
Память святого Илариона Меглинского
Болгарский царь Калоиоанн [
1], брат царя Асеня, овладел греческими землями — Фракиею, Македониею, Неадою и Элладою и взял город Меглину [
2]. Здесь он нашел раку преподобного Илариона [
3], епископа Меглинского и, побуждаемый благочестивою ревностью, пожелал перенести мощи святого в свою столицу Тернов [
4] и взял их с собою. Когда патриарх Болгарский узнал о приближении святого, то вышел навстречу св. мощам со свечами и благоуханными каждениями вместе с епископами и со всем клиром своим, с вельможами и всем народом. Мощи святого были внесены и положены в богохранимом городе Тернове 21 октября.
Когда воцарился Иоанн Асень II, далеко расширивший пределы своего царства, была выстроена, по царскому желанию, в Тернове, церковь во имя 40 мучеников, в которой и положены были мощи св. Илариона.
Когда воцарился Иоанн Асень II, далеко расширивший пределы своего царства, была выстроена, по царскому желанию, в Тернове, церковь во имя 40 мучеников, в которой и положены были мощи св. Илариона.
Тропарь, глас 3:
Чудо явився извещения, / делы возсиял еси добродетелей Божиих, / монашествующих лики упасл еси, / архиерейская седалища изчистил еси, / еретическаго же нападания не усумневся, / церкви Христовы воздвигл еси, / преподобие Иларионе, / умер, яко спя, / тело же твое цело и нетленно соблюдено бысть, / и подает цельбы болящим от различных недуг, / и демоны прогоняет, / сего ради молим тя: / моли спастися душам нашим.Кондак, глас 3:
Яко светоносная явися, архиерее, память твоя, тьму разруши уныния, и свет облиста даров небесных, вся созывающи ина радость: от Бога бо Иларионе, благодать обрел еси, и монахом был еси степень.
Память святых мучеников Дасия, Гаия и Зотика
Святые Дасий, Гаий и Зотик, находясь в Никомидии, вошли однажды в идольское капище и разрушили жертвенники. За то они были подвержены всевозможным истязаниям и мучениям. Они были подвешены на дереве, при чем их строгали конскою скребницею и терли тела их волосяными полотнищами. Видя, что они презирают всякие муки и при этом обличают суетность идолов и громогласно проповедуют Христа Бога, единосущного со Отцом и Святым Духом, мучители повесили им на шею камни и бросили в море, где святые и нашли свое упокоение [
1].
Память 22 октября
Память святого равноапостольного Аверкия, епископа Иерапольского
В царствование Марка Аврелия [
1], сына Антонина, в городе Иераполе [
2], населенном по преимуществу язычниками, был епископом святой Аверкий. Однажды там справлялся торжественный праздник в честь идолов, и все неверующие, собравшись в свой храм, ликовали и покланялись своим бездушным богам — идолам, принося им жертвы. Святой Аверкий, при виде такого зрелища, прослезился, скорбя о том, что люди, ослепленные безумием, оставив Бога, покланяются бесам, и, забыв Создателя, чтут творение рук человеческих. Затворившись у себя дома, епископ молился, говоря:
— Боже веков и Господи милости, Ты создал всю вселенную и управляешь ею, Ты послал Единородного Сына Своего на землю, чтобы Он воплотился ради человека, — милостивым оком взгляни ныне с небес на весь мир; не оставь и города сего, где Ты поставил меня пастырем словесных овец Твоих; посмотри на помраченных людей: честь, Тебе подобающую они воздают не Тебе, а скверным бесам, идолам, которых сами же себе сотворили; избави, Господи, этих заблуждающихся людей от погибели, из тьмы приведи их к истинному Твоему свету, сопричти их к избранному Твоему стаду!
После сей усердной молитвы святой уснул, так как уже наступила ночь, и вот, в сонном видении ему предстал юноша необычайной красоты; он, давая Аверкию жезл в руки, говорил:
— Иди, Аверкий, во имя Мое и этим жезлом сокруши начальников заблуждения!
Пробудившись от сна, Аверкий понял, что в видении ему явился Сам Господь и почувствовал он в сердце своем несказанную радость. Исполнившись рвением, он тотчас встал и, взяв попавшийся ему кол, тою же ночью в девятый час [ 3] отправился он к храму Аполлона, где накануне происходил праздник языческий и было принесено множество жертв. В этом храме находилось много драгоценных, прекрасно убранных, идолов. Подойдя к храму, Аверкий нашел двери его запертыми; он ударил в них, и они тотчас распахнулись перед ним. Войдя в храм, святой епископ сначала стал поражать главного идола Аполлона, а затем и других. Всех их он сокрушил и разбил на мелкие части. Глухие же и немые идолы, будучи бездушными и не обладая силою, не могли защищаться, когда святой сокрушал их. Только слышался стук от их падения.
Жрецы идольские, жившие недалеко от храма, проснулись и, слыша в храме великий стук, не понимали, что это могло значить. Прибежав ко храму, они увидели, что идолы богов их лежали на земле в прахе, а святой Аверкий попирал обломки идолов своими ногами и сокрушал их жезлом. При виде сего на жрецов напал страх, святой же, обратившись к ним, сказал с гневом:
— Ступайте к начальникам города и ко всему народу, скажите, что боги ваши, упившись на вчерашнем празднике, который вы устроили для них, перебранились между собою и, упав на землю, разбились.
Сказав это, святой отправился в свой дом, как сильный муж, победивший врагов; а такими воистину были идолы, приведшие к погибели много душ человеческих.
Жрецы идольские отправились к городским начальникам и рассказали им обо всем, что сделал Аверкий. С наступлением дня, весть о случившемся быстро распространилась по всему городу, и вот все, от мала до велика, простой народ и начальствующие лица, собрались к храму. Увидев идолов своих разбитыми на мелкие части и разбросанными по земле, все сначала изумились. Потом, исполнившись ярости, все стали кричать:
— Смерть Аверкию!
Другие добавляли к этому:
— Послать его к царю, там потерпит он муки, равные его преступлению!
— Нет, лучше сейчас же пойдем и сожжем его со всем его домом, — предлагали третьи.
Начальники остановили народ:
— Не смейте зажигать дома Аверкия; мы опасаемся, как бы не пострадал от пожара весь город, если вы подожжете дом Аверкия; лучше схватим его и сами предадим суду, или же отошлем на суд к верховному правителю.
Когда народ находился в таком волнении и уже хотел напасть на дом Аверкия, соседи епископа, услышав о сем, отправились к нему в дом; они застали его учащим собравшихся к нему верующих и рассказали ему все, что слышали в народе, который хочет идти к его дому и схватить его, как злодея.
Услышав сие, верующие устрашились и молили своего пастыря выйти из дома и скрыться где-нибудь на время, пока не прекратится волнение народное. Святой же без страха сказал им в ответ:
— Господь повелел Своим апостолам, чтобы они с дерзновением безбоязненно проповедовали всем народам слово спасения: так мне ли бояться людей, восставших против меня и ищущих моей души за мою ревность о Боге моем? Если я и могу скрыться от рук человеческих, то как могу я избежать руки Божией? Какое место может укрыть меня от Него? Поистине говорю вам, братия, не пристало нам бояться и скрываться, когда нам помогает Сам Господь, хранитель жизни нашей; пострадать за Него есть благо, и смерть за Него слаще всякой благополучной жизни.
— Боже веков и Господи милости, Ты создал всю вселенную и управляешь ею, Ты послал Единородного Сына Своего на землю, чтобы Он воплотился ради человека, — милостивым оком взгляни ныне с небес на весь мир; не оставь и города сего, где Ты поставил меня пастырем словесных овец Твоих; посмотри на помраченных людей: честь, Тебе подобающую они воздают не Тебе, а скверным бесам, идолам, которых сами же себе сотворили; избави, Господи, этих заблуждающихся людей от погибели, из тьмы приведи их к истинному Твоему свету, сопричти их к избранному Твоему стаду!
После сей усердной молитвы святой уснул, так как уже наступила ночь, и вот, в сонном видении ему предстал юноша необычайной красоты; он, давая Аверкию жезл в руки, говорил:
— Иди, Аверкий, во имя Мое и этим жезлом сокруши начальников заблуждения!
Пробудившись от сна, Аверкий понял, что в видении ему явился Сам Господь и почувствовал он в сердце своем несказанную радость. Исполнившись рвением, он тотчас встал и, взяв попавшийся ему кол, тою же ночью в девятый час [ 3] отправился он к храму Аполлона, где накануне происходил праздник языческий и было принесено множество жертв. В этом храме находилось много драгоценных, прекрасно убранных, идолов. Подойдя к храму, Аверкий нашел двери его запертыми; он ударил в них, и они тотчас распахнулись перед ним. Войдя в храм, святой епископ сначала стал поражать главного идола Аполлона, а затем и других. Всех их он сокрушил и разбил на мелкие части. Глухие же и немые идолы, будучи бездушными и не обладая силою, не могли защищаться, когда святой сокрушал их. Только слышался стук от их падения.
Жрецы идольские, жившие недалеко от храма, проснулись и, слыша в храме великий стук, не понимали, что это могло значить. Прибежав ко храму, они увидели, что идолы богов их лежали на земле в прахе, а святой Аверкий попирал обломки идолов своими ногами и сокрушал их жезлом. При виде сего на жрецов напал страх, святой же, обратившись к ним, сказал с гневом:
— Ступайте к начальникам города и ко всему народу, скажите, что боги ваши, упившись на вчерашнем празднике, который вы устроили для них, перебранились между собою и, упав на землю, разбились.
Сказав это, святой отправился в свой дом, как сильный муж, победивший врагов; а такими воистину были идолы, приведшие к погибели много душ человеческих.
Жрецы идольские отправились к городским начальникам и рассказали им обо всем, что сделал Аверкий. С наступлением дня, весть о случившемся быстро распространилась по всему городу, и вот все, от мала до велика, простой народ и начальствующие лица, собрались к храму. Увидев идолов своих разбитыми на мелкие части и разбросанными по земле, все сначала изумились. Потом, исполнившись ярости, все стали кричать:
— Смерть Аверкию!
Другие добавляли к этому:
— Послать его к царю, там потерпит он муки, равные его преступлению!
— Нет, лучше сейчас же пойдем и сожжем его со всем его домом, — предлагали третьи.
Начальники остановили народ:
— Не смейте зажигать дома Аверкия; мы опасаемся, как бы не пострадал от пожара весь город, если вы подожжете дом Аверкия; лучше схватим его и сами предадим суду, или же отошлем на суд к верховному правителю.
Когда народ находился в таком волнении и уже хотел напасть на дом Аверкия, соседи епископа, услышав о сем, отправились к нему в дом; они застали его учащим собравшихся к нему верующих и рассказали ему все, что слышали в народе, который хочет идти к его дому и схватить его, как злодея.
Услышав сие, верующие устрашились и молили своего пастыря выйти из дома и скрыться где-нибудь на время, пока не прекратится волнение народное. Святой же без страха сказал им в ответ:
— Господь повелел Своим апостолам, чтобы они с дерзновением безбоязненно проповедовали всем народам слово спасения: так мне ли бояться людей, восставших против меня и ищущих моей души за мою ревность о Боге моем? Если я и могу скрыться от рук человеческих, то как могу я избежать руки Божией? Какое место может укрыть меня от Него? Поистине говорю вам, братия, не пристало нам бояться и скрываться, когда нам помогает Сам Господь, хранитель жизни нашей; пострадать за Него есть благо, и смерть за Него слаще всякой благополучной жизни.