Страница:
Рассказывая нам об этом, инок горько плакал и рыдал; его рассказ, — передает Аммоний, — вызвал и с нашей стороны громкий плач и рыдание. Плакали все много. Слезы, подобно ручьям, струились из наших очей и омочали наши одежды.
— О, братия, — продолжал со слезами этот инок свой рассказ, — как мне изобразить или как описать все горестное, что видели глаза мои! Был там один великий отец, по имени Адам. У него был молодой ученик Сергий, лет пятнадцати. С младенческого возраста он воспитывал его, поучая иноческой жизни и борьбе с бесами. Варвары сжалились над красотой и молодостью Сергия, и не умертвили его. Они вывели его за руку вон и хотели взять с собою. Юноша, видя, что его не хотят убивать вместе с отцами и братьями, но что он должен сопутствовал нечестивым варварам, горько плакал и рыдал. Потом, воспылав духом и отбросив всякий страх, он смело подбежал к варвару и, выхватив у него меч, ударил им в плечо одного варвара; он хотел возбудить этим против себя злобу варваров, чтобы они убили его. Желание его исполнилось. Обезумев от злобы, варвары изрубили его в куски. Под ударами мечей он улыбался и говорил:
— Благословен Господь, Который не предал нас живыми в руки грешников, — и потом почил о Господе.
Я видел все это и молил всемилостивого и человеколюбивого Бога, чтобы нечестивые варвары не заметили меня, и чтобы, таким образом, было кому похоронить тела святых.
Тела убитых святых отцов наполняли кровью всю святую церковь. Они приняли смерть без страха и скорби, радуясь и благодаря Бога за свою участь. Мысли их были обращены к своему Владыке. Чрез праведную жизнь они сделали себя храмами для святого Духа. Презрев прелесть и суету мирскую, они последовали одному Богу и, наконец, умерли за имя Его среди разного рода мучений.
Между тем варвары, перебив отцов, стали обыскивать весь монастырь, рассчитывая найти в нем много всяких богатств. Нечестивцы не знали, что святые отцы не заботились о приобретении ничего земного, но, живя во плоти, были подобны ангелам. Пока все это происходило, я, хотя не имел на себе ни одной капли крови, лежал, однако, как мертвый. Я боялся, что варвары, ища сокровищ, могут приподнять сучья. Часто я высматривал из-под них, и ждал, когда, наконец, придут ко мне и, найдя, убьют меня, как прочих. Смерть стояла пред глазами моими, и я молил Бога спасти меня, если сие угодно Ему. Действительно, варвары подошли к сучьям, но Бог ослепил их сердца и глаза: вещь эта показалась им нестоящей внимания, и они ушли. Затем, оставив мертвых святых отцов и не найдя никакой добычи, они снова возвратились к пристани, чтобы отправиться морем в свой путь. Но когда они пришли на место, то нашли свой корабль разбитым, ибо оставленный для охраны корабля кормчий, перерезал, тайно от бывшего с ним варвара, веревку корабля. Ветер прибил корабль к берегу, и он разбился об него, кормчий же, убив варвара, убежал и скрылся в горах. Потеряв корабль, варвары не знали, что им делать и как возвратиться в свою землю. В отчаянии и свирепой злобе, они бросились с мечами на своих пленников и перебили их всех, не исключая женщин и детей, потом развели огонь и пожгли все финиковые деревья.
Между тем из города Фарана пришло множество отборных воинов, числом до шестисот, ибо до них уже дошел слух об избиении святых отцов в Раифе. Узнав об этом, варвары приготовились к битве и, с восходом солнца, вступили на берегу моря в бой с пришедшими. С обеих сторон было пущено множество стрел, при чем фаранские жители, как более многочисленные, стали одерживать верх, и перебили уже много варваров. Так как для последних не было надежды на спасение, то они защищались и держались до девятого часа. Ими было убито восемьдесят четыре фаранских жителя, не считая многих раненых. Варвары же пали все поголовно, отнюдь не сдаваясь врагам и не сходя со своего места. Пока это происходило, я, собравшись понемногу с духом, выполз из места, в котором скрывался. Когда я ощупал тела убитых святых, то оказалось, что умерли уже все, кроме лишь троих: Домна, Андрея и Ориона. Из них Домн мучился жестоко от тяжкой раны в боку. Андрей, хотя имел и много ран, но не очень тяжелых, почему и остался жив. Орион же совсем не был ранен. Варвар ударил его мечем в правый бок, и меч, совсем не коснувшись его тела, вышел чрез одежду с левой стороны. Варвар, думая, что Орион убит, оставил его и обратился к другим; Орион же лег между убитыми и лежал как мертвый. Встав теперь, он обходил вместе со мною тела святых, плача и рыдая о постигшем их бедствии.
После этого фаранские жители, оставив тела варваров у морского берега, на растерзание зверям и хищным птицам, собрали тела своих друзей и с плачем похоронили их под навесом горы, где были источники. Потом они возвратились к нам; пришел с ними и князь их Ведиан, которого, как раньше было сказано, преподобный Моисей исцелил от беснования. Войдя вместе с ним в церковь, мы рыдали, били себя в грудь и горько плакали, видя стадо Христово поверженным на землю, — подобно овцам, растерзанным зверями. Почтенные старцы, украшенные честными сединами, казались юными, подобно ангелам, ибо добродетельность их жизни сияла на их лицах, как свет утренней зари. Рабы и мученики Христовы лежали, покрытые страшными и тяжкими ранами: один имел рану от плеча до живота, другой лежал перерубленный пополам; у одного была отсечена голова, у другого выколоты глаза, третьему отрубили руки и ноги, четвертому в сердце вонзилось копье. Так скончались они все с различными ранами на своих телах. При жизни, они всегда носили в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле их (2 Кор.4:10). После богоугодно проведенной жизни, они просветились при кончине своею кровью и причислились чрез то к сонму святых.
Мы собрали тела святых в одно место. Благочестивый князь Ведиан принес, вместе с другими, из Фарана светлые одежды, и мы похоронили тридцать девять святых отцов. Все, кто оказался там в то время, взяли вербы и финиковые ветви и понесли честные мощи святых с пением псалмов, вместе — и с горькими слезами. Их похоронили всех вместе, кроме лишь Домна. Вышеупомянутый же Домн, по происхождению римлянин, был еще жив; к вечеру же и он почил о Господе. Его похоронили рядом со святыми отцами. Святые мученики Христовы скончались четырнадцатого числа месяца января, в девятом часу дня. Отец Андрей и отец Орион колебались, не зная, на что решиться — оставаться ли там, или уходить. Я же не мог вынести печали и запустелого вида этого места, не мог осилить слез об убитых отцах, и вот пришел к вам, хотя благочестивый Ведиан и уговаривал меня остаться там, обещая часто посещать меня и приносить нам все нужное. Прошу вас, отцы, в свою очередь, рассказать мне о всем случившемся здесь, подобно тому как сами подробно узнали от меня обо всем.
— Мы, — говорит Аммоний, — рассказали ему обо всем, что произошло здесь, и дивились чудным судьбам Божиим, — как в один день и в одно число и там и здесь были убиты святые отцы, — и снова все вместе стали плакать и рыдать. Преподобный отец наш Дула встал и сказал:
— Возлюбленные мои! святые мученики, как избранные рабы Христовы, поистине удостоились теперь, когда запечатлели свои подвиги мученическим венцом, блаженства в Царстве Небесном, великой славы и чести. Мы же, уцелевшие от недавнего бедствия, позаботимся о себе и будем просить их молитв за нас ко Господу, чтобы и нам унаследовать вместе с ними Царство Небесное; теперь же вознесем благодарственное пение Богу, спасшему нас от руки варваров.
Такими словами он ободрил всех нас, обратил в радость печаль наших сердец и утешил наши души.
Я, грешный Аммоний, с помощью Божией возвратился в Египет и написал рассказ обо всем этом. Я не пошел уже снова на прежнее место, называемое Каново, но поселился в небольшой кельи, близ Мемфия [ 13]. Живя в ней, часто с благоговением я вспоминаю о мучениях и подвигах преподобных мучеников Христовых. Вместе с ними, да подаст Господь и нам удостоиться участия в Его Небесном Царстве, насладиться неизреченными и нетленными благами со всеми любящими Его, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, с Безначальным Его Отцом, и Всесвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно, и во веки веков, аминь.
Второе избиение преподобных отцов в Синае и Раифе
Житие святой равноапостольной Нины, просветительницы Иберии
— О, братия, — продолжал со слезами этот инок свой рассказ, — как мне изобразить или как описать все горестное, что видели глаза мои! Был там один великий отец, по имени Адам. У него был молодой ученик Сергий, лет пятнадцати. С младенческого возраста он воспитывал его, поучая иноческой жизни и борьбе с бесами. Варвары сжалились над красотой и молодостью Сергия, и не умертвили его. Они вывели его за руку вон и хотели взять с собою. Юноша, видя, что его не хотят убивать вместе с отцами и братьями, но что он должен сопутствовал нечестивым варварам, горько плакал и рыдал. Потом, воспылав духом и отбросив всякий страх, он смело подбежал к варвару и, выхватив у него меч, ударил им в плечо одного варвара; он хотел возбудить этим против себя злобу варваров, чтобы они убили его. Желание его исполнилось. Обезумев от злобы, варвары изрубили его в куски. Под ударами мечей он улыбался и говорил:
— Благословен Господь, Который не предал нас живыми в руки грешников, — и потом почил о Господе.
Я видел все это и молил всемилостивого и человеколюбивого Бога, чтобы нечестивые варвары не заметили меня, и чтобы, таким образом, было кому похоронить тела святых.
Тела убитых святых отцов наполняли кровью всю святую церковь. Они приняли смерть без страха и скорби, радуясь и благодаря Бога за свою участь. Мысли их были обращены к своему Владыке. Чрез праведную жизнь они сделали себя храмами для святого Духа. Презрев прелесть и суету мирскую, они последовали одному Богу и, наконец, умерли за имя Его среди разного рода мучений.
Между тем варвары, перебив отцов, стали обыскивать весь монастырь, рассчитывая найти в нем много всяких богатств. Нечестивцы не знали, что святые отцы не заботились о приобретении ничего земного, но, живя во плоти, были подобны ангелам. Пока все это происходило, я, хотя не имел на себе ни одной капли крови, лежал, однако, как мертвый. Я боялся, что варвары, ища сокровищ, могут приподнять сучья. Часто я высматривал из-под них, и ждал, когда, наконец, придут ко мне и, найдя, убьют меня, как прочих. Смерть стояла пред глазами моими, и я молил Бога спасти меня, если сие угодно Ему. Действительно, варвары подошли к сучьям, но Бог ослепил их сердца и глаза: вещь эта показалась им нестоящей внимания, и они ушли. Затем, оставив мертвых святых отцов и не найдя никакой добычи, они снова возвратились к пристани, чтобы отправиться морем в свой путь. Но когда они пришли на место, то нашли свой корабль разбитым, ибо оставленный для охраны корабля кормчий, перерезал, тайно от бывшего с ним варвара, веревку корабля. Ветер прибил корабль к берегу, и он разбился об него, кормчий же, убив варвара, убежал и скрылся в горах. Потеряв корабль, варвары не знали, что им делать и как возвратиться в свою землю. В отчаянии и свирепой злобе, они бросились с мечами на своих пленников и перебили их всех, не исключая женщин и детей, потом развели огонь и пожгли все финиковые деревья.
Между тем из города Фарана пришло множество отборных воинов, числом до шестисот, ибо до них уже дошел слух об избиении святых отцов в Раифе. Узнав об этом, варвары приготовились к битве и, с восходом солнца, вступили на берегу моря в бой с пришедшими. С обеих сторон было пущено множество стрел, при чем фаранские жители, как более многочисленные, стали одерживать верх, и перебили уже много варваров. Так как для последних не было надежды на спасение, то они защищались и держались до девятого часа. Ими было убито восемьдесят четыре фаранских жителя, не считая многих раненых. Варвары же пали все поголовно, отнюдь не сдаваясь врагам и не сходя со своего места. Пока это происходило, я, собравшись понемногу с духом, выполз из места, в котором скрывался. Когда я ощупал тела убитых святых, то оказалось, что умерли уже все, кроме лишь троих: Домна, Андрея и Ориона. Из них Домн мучился жестоко от тяжкой раны в боку. Андрей, хотя имел и много ран, но не очень тяжелых, почему и остался жив. Орион же совсем не был ранен. Варвар ударил его мечем в правый бок, и меч, совсем не коснувшись его тела, вышел чрез одежду с левой стороны. Варвар, думая, что Орион убит, оставил его и обратился к другим; Орион же лег между убитыми и лежал как мертвый. Встав теперь, он обходил вместе со мною тела святых, плача и рыдая о постигшем их бедствии.
После этого фаранские жители, оставив тела варваров у морского берега, на растерзание зверям и хищным птицам, собрали тела своих друзей и с плачем похоронили их под навесом горы, где были источники. Потом они возвратились к нам; пришел с ними и князь их Ведиан, которого, как раньше было сказано, преподобный Моисей исцелил от беснования. Войдя вместе с ним в церковь, мы рыдали, били себя в грудь и горько плакали, видя стадо Христово поверженным на землю, — подобно овцам, растерзанным зверями. Почтенные старцы, украшенные честными сединами, казались юными, подобно ангелам, ибо добродетельность их жизни сияла на их лицах, как свет утренней зари. Рабы и мученики Христовы лежали, покрытые страшными и тяжкими ранами: один имел рану от плеча до живота, другой лежал перерубленный пополам; у одного была отсечена голова, у другого выколоты глаза, третьему отрубили руки и ноги, четвертому в сердце вонзилось копье. Так скончались они все с различными ранами на своих телах. При жизни, они всегда носили в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле их (2 Кор.4:10). После богоугодно проведенной жизни, они просветились при кончине своею кровью и причислились чрез то к сонму святых.
Мы собрали тела святых в одно место. Благочестивый князь Ведиан принес, вместе с другими, из Фарана светлые одежды, и мы похоронили тридцать девять святых отцов. Все, кто оказался там в то время, взяли вербы и финиковые ветви и понесли честные мощи святых с пением псалмов, вместе — и с горькими слезами. Их похоронили всех вместе, кроме лишь Домна. Вышеупомянутый же Домн, по происхождению римлянин, был еще жив; к вечеру же и он почил о Господе. Его похоронили рядом со святыми отцами. Святые мученики Христовы скончались четырнадцатого числа месяца января, в девятом часу дня. Отец Андрей и отец Орион колебались, не зная, на что решиться — оставаться ли там, или уходить. Я же не мог вынести печали и запустелого вида этого места, не мог осилить слез об убитых отцах, и вот пришел к вам, хотя благочестивый Ведиан и уговаривал меня остаться там, обещая часто посещать меня и приносить нам все нужное. Прошу вас, отцы, в свою очередь, рассказать мне о всем случившемся здесь, подобно тому как сами подробно узнали от меня обо всем.
— Мы, — говорит Аммоний, — рассказали ему обо всем, что произошло здесь, и дивились чудным судьбам Божиим, — как в один день и в одно число и там и здесь были убиты святые отцы, — и снова все вместе стали плакать и рыдать. Преподобный отец наш Дула встал и сказал:
— Возлюбленные мои! святые мученики, как избранные рабы Христовы, поистине удостоились теперь, когда запечатлели свои подвиги мученическим венцом, блаженства в Царстве Небесном, великой славы и чести. Мы же, уцелевшие от недавнего бедствия, позаботимся о себе и будем просить их молитв за нас ко Господу, чтобы и нам унаследовать вместе с ними Царство Небесное; теперь же вознесем благодарственное пение Богу, спасшему нас от руки варваров.
Такими словами он ободрил всех нас, обратил в радость печаль наших сердец и утешил наши души.
Я, грешный Аммоний, с помощью Божией возвратился в Египет и написал рассказ обо всем этом. Я не пошел уже снова на прежнее место, называемое Каново, но поселился в небольшой кельи, близ Мемфия [ 13]. Живя в ней, часто с благоговением я вспоминаю о мучениях и подвигах преподобных мучеников Христовых. Вместе с ними, да подаст Господь и нам удостоиться участия в Его Небесном Царстве, насладиться неизреченными и нетленными благами со всеми любящими Его, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, с Безначальным Его Отцом, и Всесвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно, и во веки веков, аминь.
Тропарь, глас 4:
Боже отец наших, творяй присно с нами по Твоей кротости, не остави милость Твою от нас, но молитвами их в мире управи живот наш.Кондак, глас 2:
От мирския молвы избегосте, и к тихому пристанищу преставистеся, мученичества кровьми, и постничества трудами венчаеми, темже и показастеся мучеников и преподобных единовсельницы.
Второе избиение преподобных отцов в Синае и Раифе
Прошло много лет после первого избиения преподобных отцов Синайских, и снова, в дни преподобного Нила Постника [
1], варвары напали на Синайскую гору. Они кочевали в пустыне, простиравшейся от Чермного моря, между Аравией и Египтом, до Иордана, и проживали не в городах и домах, но в шатрах. Переходя с места на место, они останавливались станом на более продолжительное время там, где находили хорошую воду и пастбище для своего скота. Средства к жизни они добывали не каким-либо ремеслом, или торговлей или земледелием, но — охотой на зверей, главным же образом, разбоем. Вооруженные мечами, луками и копьями, они только тем и занимались, что нападали на чужие селения и производили разбой по дорогам.
Преподобные отцы, избравшие себе, для Бога, уединенную жизнь в Синайской пустыне, жили — одни в пещерах и каменных ущельях, другие — в небольших кельях, выстроенных вблизи водных источников, иные же — при церкви. Питались они сырыми кореньями и финиками, равно как и овощами, встречавшимися в той местности. Редко кто из них вкушал хлеба, ибо они проводили жизнь в великом воздержании и строгом посте: один из них вкушал пищу чрез день, два, или три дня, а были и такие, которые подкрепляли пищей свою немощную плоть только один раз в неделю. Жизнь всех их была подобна ангельской. Как бы забывая о своем теле, они заботились о душе своей и думали только о том, чтобы угодить Господу. Они служили Ему усердно и пламенно, славословя Его день и ночь. Непрерывно молясь и воспевая псалмы, они все в воскресный день собирались в церковь и, проведя всю ночь в молитве, причащались по утру Божественных Таин, и потом, снова разошедшись по своим кельям, пребывали в безмолвии.
Был между ними и преподобный Нил Постник. Ранее он занимал место епарха [ 2] в Царьграде и, живя в честном супружестве, имел двоих детей. Потом, по согласию со своей женой, он оставил мир: супруга Нила с дочерью удалилась в Египет и там, в одном из женских монастырей, восприяла иноческий образ. А блаженный Нил с сыном своим Феодулом удалился на Синайскую гору; здесь он был очевидцем причиненного варварами бедствия и впоследствии описал это избиение святых отцов. Живя на горе, преподобный Нил имел обыкновение посещать отцов, проживавших в окрестностях. Однажды он спустился, вместе с сыном, с горы и пришел к отцам, которых застал за общей трапезой. Пресвитер тамошний, блаженный Феодул, сказал, между прочим, во время трапезы:
— Кто знает, придется ли нам еще раз до смерти, собраться всем вместе за этой трапезой?
Так сказал он, провидя духом близкое бедствие. На другой день, после утрени, варвары неожиданно напали на святое место. Подобно неистовым псам, они окружили обитель и, потрясая воздух дикими криками, старались привести в страх находившихся в ней. Потом они бросились к кладовым, где было собрано для постников немного пищи, и хранились на зимнее время сушеные овощи, для подкрепления иноков, среди великих их трудов. Прежде всего, варвары разграбили эту пищу, потом устремились к церкви, в которой собрались отцы, вывели из нее всех вон, сорвали с них ветхие одежды и преклонных летами старцев поставили нагими в ряд, чтобы удобнее было убивать их. Блаженному Феодулу, пресвитеру святого места, который накануне сделал предсказание о смерти, они приказали первому наклонить голову под меч; два, свирепого вида, варвара стали с обнаженными мечами по сторонам его. Наклонившись под мечем, он не обнаруживал никакого страха, лишь тихо сказал:
— Благословен Господь!
Оба варвара, один за другим, ударили его; одна рана была от хребта и до челюсти, другая — от плеча до груди; праведник упал на землю. После этого взяли и умертвили и другого старца, который жил вместе с пресвитером. У тамошнего пресвитера был в услужении один отрок; ему варвары приказали подбирать рассыпанные плоды, при чем они показывали вид, — будто бы хотят пощадить его, как пригодного для служения. Когда же он нагнулся и стал подбирать плоды, один из стоявших позади варваров, извлекши незаметно меч, нанес отроку жестокий удар и умертвил его.
Когда происходило избиение и других отцов, некоторые из варваров, очевидно — по особому воздействию на них Божиему, дали рукою знак прочим инокам, чтобы они бежали. Те, которые были покрепче телесными силами и могли бежать, действительно побежали, направляясь чрез долину к малодоступной для варваров горе. Собрав свои силы, побежал с ними и блаженный Нил и, таким образом, избавился от смерти. Сын же его Феодул остался в руках варваров. Так как он был весьма красив лицом, то они не убили его, а, связав, взяли с собою с тем, чтобы принести его в жертву утренней заре, которую почитали вместо Бога. Не зная истинного Бога, они не покланялись и идолам, не почитали никого из языческих богов; они служили лишь утренней заре; и всегда отдавали ей в жертву лучшую добычу, чаще же всего закаляли в честь ее наиболее красивых из пленных юношей, для каковой цели они пощадили и сына преподобного Нила.
Разграбив и другие, находившиеся по соседству, иноческие обители и перебив в разных местах много святых отцов, варвары ушли.
Нил Постник, взирая с вершины горы на отведение в плен сына и на жестокую смерть преподобных отцов, безутешно рыдал и с плачем говорил:
— О, блаженные, трижды блаженные отцы! где теперь труды вашего воздержания? Где непрерывное перенесение скорбей? получили ли вы венец за многие подвиги ваши? Это ли награда за долговременное иночество? неужели вы тщетно проходили предлежавший вам путь? справедливо ли терпеть за добродетель бедствие? — Ибо Промысел Божий оставил вас без помощи, когда убивали вас, правда не защитила вашей невинности против убийц, но нечистая рука возмогла вооружиться на святые тела, и нечестие может хвалиться, что оно победило. Как не возожгла купина своего древнего пламени и не попалила беззаконников (Исх.3:2)? Как земля не раскрыла своих уст и не поглотила их, как некогда — Корея со всеми его единомышленниками (Числ.16:32)? Как не возгремели раздававшиеся некогда с Синая страшные трубные звуки, молнии и громы (Исх.19:16), которые устрашили бы нечестивых? — Но замедлило возмездие Всемогущего: ни убийц не поразил Он свыше, ни убиваемых не избавил всесильною рукою, — чтобы варвары познали, при виде чудес, непобедимую силу Божию. Так беспомощно, подобно бессловесным жертвам, пали святые отцы среди купины [ 3], на той самой горе, с которой был дан закон. Где была тогда та сила, которая потопила в море Египтян и приготовила им гроб на дне моря (Исх.14:28)? — та сила, что побила каменным градом врагов израильтян и дала победу своему народу без крови и труда (Нав.10:11)? Где скрыл Свою помощь Всевышний, заградивший пасти львов, чтобы они не причинили вреда Даниилу (Дан.6:16), и угасивший, для вавилонских отроков, силу огня, чтобы сделать чрез то явным благочестие их (Дан.3:24)? Как же Он мог скрыть добродетель сих рабов Своих, оставив их беззащитными, как будто бы они вовсе не заслуживали Его помощи?
Блаженный говорил так по причине сердечной боли и великой скорби. Душа, пораженная тяжкими страданиями, склонна бывает иногда говорить многое без размышления; ибо помощь Божия нередко оставляет праведников, отдавая их под власть мучителей на разного рода мучения и неповинную смерть, и это с тою целью, — чтобы добродетель их явилась очищенною, подобно золоту, вера их воссияла подобно светильнику, и чтобы они сподобились тем большей награды на небесах. Несомненно, и сии преподобные, вместе с избранными ранее отцами, причислены к лику святых мучеников и ныне прославляются в Царствии Христовом.
При наступлении вечера, преподобный Нил и другие, спасшиеся вместе с ним, осмелились сойти с горы, чтобы предать погребению тела перебитых святых. Преподобного Феодула пресвитера они нашли еще дышащим и едва могущим говорить. Они сидели возле него в течении всей ночи и плакали. Старец же говорил им:
— Не смущайтесь при виде постигшего нас бедствия, ибо сатана имеет обыкновение просить у Бога, чтобы Он попустил искусить тех, которые стараются угодить Ему; подобным образом он просил позволения поразить бедствиями Иова, у которого погубил и детей. Но Господь-Подвигоположник знает, для чего предает во власть врага Своих подвижников: сие Он делает для того, чтобы дать терпимым страдальцам величайшую награду. Если Иову Господь воздал вдвое против того, что он потерял (Иов.42:10), то любящих Его и ради Него страдающих ожидает несравненно большее — «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку»(1 Кор.2:9).
Говоря так и простившись с окружающими, старец скончался и был погребен, вместе, с прочими убитыми отцами, еще до восхода солнца. Тем временем явился в обитель один юноша, убежавший от варваров. То был раб боярина Магедона, которому случилось быть тогда в этих местах по делам народного правления. Этого боярина варвары схватили где-то на дороге, вместе с сыном его. Ограбив их, они убили сначала сына на глазах у отца, а потом умертвили и его самого. Юноша же, находившийся в числе рабов его, спасся бегством и явился в разгромленную обитель, трепеща от страха, как будто бы за ним гнались и настигали его. Святой Нил стал расспрашивать этого юношу, как ему удалось бежать. Тот рассказал:
— Я был связан вместе с твоим сыном; вчера варвары начали говорить между собой и совещаться — (как мне тайно рассказал один из пленников, знающий их язык), — чтобы, при наступлении утра, принести в жертву утренней заре нас обоих, — меня и твоего сына, для чего они уже соорудили и жертвенник из камней и возложили на него дрова. Я сообщил об этом твоему сыну и говорил ему, что если мы не спасемся бегством, то нам уже не видеть более восхода солнца. Он же, из боязни быть пойманным, остался, говоря:
— Если так угодно Богу, то невозможно избежать смерти и укрыться, — даже если бы кто скрылся в самых неприступных и тайных местах.
Я же глубокою ночью, пользуясь тем, что варвары, сильно упившись с вечера, крепко спали, освободился от связывавших меня веревок и выбрался ползком, подобно змее, далеко за пределы их стана, а потом, встав на ноги, стремительно побежал и, подгоняемый страхом, несся, как на крыльях. Я боялся, как бы они, заметив мой побег, не погнались и не настигли меня; даже и сейчас еще я не могу освободиться от страха и трепета: жестокие мучения, которым подвергали варвары в моем присутствии других, живо стоят в уме моем, и я как бы сейчас вижу их своими глазами.
И рассказал юноша тот об убиении многих святых отцов.
— На одном привольном месте, — говорил он, — где была вода, варвары остановились на отдых. И вот они увидали в горе небольшую пещеру. Бросившись к ней, они вывели оттуда старца почтенного вида, которого потащили с горы и побили камнями. Потом, пройдя немного еще, схватили и побили камнями одного молодого инока — худощавого и с бледным лицом. После этого им встретилось густо заросшее лесом место с небольшой пещерой, в которой спасался один пустынник; он был молод годами, но стар по великим качествам своей души. Когда варвары потребовали, чтобы он вышел вон и отдал им свою одежду, пустынник отвечал:
— Жилище мое, в котором я проводил свою жизнь, пусть будет и гробом моим; здесь меня убейте. Одежды же своей я не сниму, чтобы не видеть своей наготы, на которую я не смотрел до сих пор. Сами снимите ее, когда убьете меня, — тогда я буду мертв и ничего не буду знать о себе.
Варвары снова обратились к нему и потребовали, чтобы он указал тайные монастыри в той пустыне, обещая пощадить ему за это жизнь. Но он отвечал:
— Хотя я и знаю места, где живут святые мужи, однако не скажу вам, ибо не хочу быть предателем рабов Божьих.
Мужество и смелость пустынника привело в ярость нечестивцев, и они, проникнув в пещеру, изрубили его мечами в куски. Пройдя еще далее пустынею, они встретили троих отцов и, бросившись на них, убили их мечами. Потом они увидели издалека два монастыря, находившиеся на небольшом расстоянии один от другого. Разделившись на два отряда, они направились к ним, но что они сделали там, как и кого из отцов убили, этого я не знаю (так говорил тот юноша, спасшийся бегством); видел я только издали, как один инок бежал, а варвары, преследуя, поражали его стрелами; потом, когда он упал обессиленным, умертвили его мечами и копьями. В следующую затем ночь я убежал, как о том сказал вам ранее. Что стало с твоим сыном, — Бог знает. Я оставил его живым, но без надежды на жизнь, ибо, с появлением утренней зари, он непременно должен был умереть, будучи принесен ей в жертву.
Услышав это, преподобный Нил неутешно плакал и рыдал о смерти своего сына. Больше всего удручало его то, что сын его должен быть заклан нечестивцами в жертву. Он взывал к Богу такими словами:
— Господи мой, Господи Боже отцов! ради родившей Тебя Пречистой Богоматери, ради Твоей благости, — не попусти сыну моему погибнуть от руки варваров!
И Бог, Своим особым промышлением, сохранил отрока Феодула невредимым. Варвары крепко проспали до самого восхода солнца. Проснувшись и видя, что утренняя звезда уже скрылась, и что один из оставленных для жертвы отроков убежал, они не стали совершать обычного жертвоприношения, но повели оставшегося отрока в свою сторону. Между тем жители Фарана послали своих вестников к агарянскому князю Аману с жалобой на его разбойников, — что они, в нарушение мирного договора, напали на иноков и причинили им такое зло. В то время блаженный Нил пошел с оставшимися в живых отцами в пустыню, чтобы, отыскав тела убитых святых, предать их погребении. И оказалось, что в Вефрамве убит Прокл, в Гефе Ипатий, Исаак был убит в монастыре, по имени Салаил, Макарий и Марк были убиты в соседней пустыне, Вениамин — за Елимом, Евсевий в Фоле, Илия в Азе [ 4]; последнего они нашли еще дышащим, — и принесли и положили его в келью, а сами возвратились для погребения других. Когда же возвратились, то нашли и его умершим возле сосуда с водою: мучимый жаждою, по причине многих ран, он, — лишь только вкусил воды, — тотчас упал и умер. Предав погребению всех, кого могли найти, они отправились в Фаране, чтобы узнать, какие известия принесут посланные от агарянского князя. Когда они входили в город, то одновременно возвратились и скороходы с мирным от князя посланием. В нем он давал обещание немедленно наказать и предать смерти разбойников, которые осмелились на такие злодеяния; фаранским же жителям приказывал идти к нему безбоязненно и брать без выкупа пленников своих, кого застанут в живых. Жители Фарана собрались и отправились к агарянскому князю; пошел вместе с ними и блаженный Нил, чтобы узнать о своем сыне, — жив ли он в плену, или уже умер от руки варваров. И узнал он, что сын его жив. Он был продан в город Емесу [ 5], епископ же этого города выкупил его и сделал своим клириком. О всем этом сам преподобный Нил Постник подробно говорит в своем слове. Придя туда, преподобный нашел своего сына невредимым и здоровым. Весьма утешенный этим, он благодарил Бога. Епископ принял его с любовью, убедил его принять пресвитерский сан и потом обоих их, — преподобного Нила и его сына Феодула, — с честью отпустил к себе домой. Они пошли на Синайскую гору, к своему прежнему местопребывании, и прожили там немало лет [ 6], усердно служа своему Владыке, Господу нашему Иисусу Христу, пред Которым сподобились потом, вместе с ликами преподобных отцов, предстать на небесах, славя Бога во веки, аминь.
Преподобные отцы, избравшие себе, для Бога, уединенную жизнь в Синайской пустыне, жили — одни в пещерах и каменных ущельях, другие — в небольших кельях, выстроенных вблизи водных источников, иные же — при церкви. Питались они сырыми кореньями и финиками, равно как и овощами, встречавшимися в той местности. Редко кто из них вкушал хлеба, ибо они проводили жизнь в великом воздержании и строгом посте: один из них вкушал пищу чрез день, два, или три дня, а были и такие, которые подкрепляли пищей свою немощную плоть только один раз в неделю. Жизнь всех их была подобна ангельской. Как бы забывая о своем теле, они заботились о душе своей и думали только о том, чтобы угодить Господу. Они служили Ему усердно и пламенно, славословя Его день и ночь. Непрерывно молясь и воспевая псалмы, они все в воскресный день собирались в церковь и, проведя всю ночь в молитве, причащались по утру Божественных Таин, и потом, снова разошедшись по своим кельям, пребывали в безмолвии.
Был между ними и преподобный Нил Постник. Ранее он занимал место епарха [ 2] в Царьграде и, живя в честном супружестве, имел двоих детей. Потом, по согласию со своей женой, он оставил мир: супруга Нила с дочерью удалилась в Египет и там, в одном из женских монастырей, восприяла иноческий образ. А блаженный Нил с сыном своим Феодулом удалился на Синайскую гору; здесь он был очевидцем причиненного варварами бедствия и впоследствии описал это избиение святых отцов. Живя на горе, преподобный Нил имел обыкновение посещать отцов, проживавших в окрестностях. Однажды он спустился, вместе с сыном, с горы и пришел к отцам, которых застал за общей трапезой. Пресвитер тамошний, блаженный Феодул, сказал, между прочим, во время трапезы:
— Кто знает, придется ли нам еще раз до смерти, собраться всем вместе за этой трапезой?
Так сказал он, провидя духом близкое бедствие. На другой день, после утрени, варвары неожиданно напали на святое место. Подобно неистовым псам, они окружили обитель и, потрясая воздух дикими криками, старались привести в страх находившихся в ней. Потом они бросились к кладовым, где было собрано для постников немного пищи, и хранились на зимнее время сушеные овощи, для подкрепления иноков, среди великих их трудов. Прежде всего, варвары разграбили эту пищу, потом устремились к церкви, в которой собрались отцы, вывели из нее всех вон, сорвали с них ветхие одежды и преклонных летами старцев поставили нагими в ряд, чтобы удобнее было убивать их. Блаженному Феодулу, пресвитеру святого места, который накануне сделал предсказание о смерти, они приказали первому наклонить голову под меч; два, свирепого вида, варвара стали с обнаженными мечами по сторонам его. Наклонившись под мечем, он не обнаруживал никакого страха, лишь тихо сказал:
— Благословен Господь!
Оба варвара, один за другим, ударили его; одна рана была от хребта и до челюсти, другая — от плеча до груди; праведник упал на землю. После этого взяли и умертвили и другого старца, который жил вместе с пресвитером. У тамошнего пресвитера был в услужении один отрок; ему варвары приказали подбирать рассыпанные плоды, при чем они показывали вид, — будто бы хотят пощадить его, как пригодного для служения. Когда же он нагнулся и стал подбирать плоды, один из стоявших позади варваров, извлекши незаметно меч, нанес отроку жестокий удар и умертвил его.
Когда происходило избиение и других отцов, некоторые из варваров, очевидно — по особому воздействию на них Божиему, дали рукою знак прочим инокам, чтобы они бежали. Те, которые были покрепче телесными силами и могли бежать, действительно побежали, направляясь чрез долину к малодоступной для варваров горе. Собрав свои силы, побежал с ними и блаженный Нил и, таким образом, избавился от смерти. Сын же его Феодул остался в руках варваров. Так как он был весьма красив лицом, то они не убили его, а, связав, взяли с собою с тем, чтобы принести его в жертву утренней заре, которую почитали вместо Бога. Не зная истинного Бога, они не покланялись и идолам, не почитали никого из языческих богов; они служили лишь утренней заре; и всегда отдавали ей в жертву лучшую добычу, чаще же всего закаляли в честь ее наиболее красивых из пленных юношей, для каковой цели они пощадили и сына преподобного Нила.
Разграбив и другие, находившиеся по соседству, иноческие обители и перебив в разных местах много святых отцов, варвары ушли.
Нил Постник, взирая с вершины горы на отведение в плен сына и на жестокую смерть преподобных отцов, безутешно рыдал и с плачем говорил:
— О, блаженные, трижды блаженные отцы! где теперь труды вашего воздержания? Где непрерывное перенесение скорбей? получили ли вы венец за многие подвиги ваши? Это ли награда за долговременное иночество? неужели вы тщетно проходили предлежавший вам путь? справедливо ли терпеть за добродетель бедствие? — Ибо Промысел Божий оставил вас без помощи, когда убивали вас, правда не защитила вашей невинности против убийц, но нечистая рука возмогла вооружиться на святые тела, и нечестие может хвалиться, что оно победило. Как не возожгла купина своего древнего пламени и не попалила беззаконников (Исх.3:2)? Как земля не раскрыла своих уст и не поглотила их, как некогда — Корея со всеми его единомышленниками (Числ.16:32)? Как не возгремели раздававшиеся некогда с Синая страшные трубные звуки, молнии и громы (Исх.19:16), которые устрашили бы нечестивых? — Но замедлило возмездие Всемогущего: ни убийц не поразил Он свыше, ни убиваемых не избавил всесильною рукою, — чтобы варвары познали, при виде чудес, непобедимую силу Божию. Так беспомощно, подобно бессловесным жертвам, пали святые отцы среди купины [ 3], на той самой горе, с которой был дан закон. Где была тогда та сила, которая потопила в море Египтян и приготовила им гроб на дне моря (Исх.14:28)? — та сила, что побила каменным градом врагов израильтян и дала победу своему народу без крови и труда (Нав.10:11)? Где скрыл Свою помощь Всевышний, заградивший пасти львов, чтобы они не причинили вреда Даниилу (Дан.6:16), и угасивший, для вавилонских отроков, силу огня, чтобы сделать чрез то явным благочестие их (Дан.3:24)? Как же Он мог скрыть добродетель сих рабов Своих, оставив их беззащитными, как будто бы они вовсе не заслуживали Его помощи?
Блаженный говорил так по причине сердечной боли и великой скорби. Душа, пораженная тяжкими страданиями, склонна бывает иногда говорить многое без размышления; ибо помощь Божия нередко оставляет праведников, отдавая их под власть мучителей на разного рода мучения и неповинную смерть, и это с тою целью, — чтобы добродетель их явилась очищенною, подобно золоту, вера их воссияла подобно светильнику, и чтобы они сподобились тем большей награды на небесах. Несомненно, и сии преподобные, вместе с избранными ранее отцами, причислены к лику святых мучеников и ныне прославляются в Царствии Христовом.
При наступлении вечера, преподобный Нил и другие, спасшиеся вместе с ним, осмелились сойти с горы, чтобы предать погребению тела перебитых святых. Преподобного Феодула пресвитера они нашли еще дышащим и едва могущим говорить. Они сидели возле него в течении всей ночи и плакали. Старец же говорил им:
— Не смущайтесь при виде постигшего нас бедствия, ибо сатана имеет обыкновение просить у Бога, чтобы Он попустил искусить тех, которые стараются угодить Ему; подобным образом он просил позволения поразить бедствиями Иова, у которого погубил и детей. Но Господь-Подвигоположник знает, для чего предает во власть врага Своих подвижников: сие Он делает для того, чтобы дать терпимым страдальцам величайшую награду. Если Иову Господь воздал вдвое против того, что он потерял (Иов.42:10), то любящих Его и ради Него страдающих ожидает несравненно большее — «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку»(1 Кор.2:9).
Говоря так и простившись с окружающими, старец скончался и был погребен, вместе, с прочими убитыми отцами, еще до восхода солнца. Тем временем явился в обитель один юноша, убежавший от варваров. То был раб боярина Магедона, которому случилось быть тогда в этих местах по делам народного правления. Этого боярина варвары схватили где-то на дороге, вместе с сыном его. Ограбив их, они убили сначала сына на глазах у отца, а потом умертвили и его самого. Юноша же, находившийся в числе рабов его, спасся бегством и явился в разгромленную обитель, трепеща от страха, как будто бы за ним гнались и настигали его. Святой Нил стал расспрашивать этого юношу, как ему удалось бежать. Тот рассказал:
— Я был связан вместе с твоим сыном; вчера варвары начали говорить между собой и совещаться — (как мне тайно рассказал один из пленников, знающий их язык), — чтобы, при наступлении утра, принести в жертву утренней заре нас обоих, — меня и твоего сына, для чего они уже соорудили и жертвенник из камней и возложили на него дрова. Я сообщил об этом твоему сыну и говорил ему, что если мы не спасемся бегством, то нам уже не видеть более восхода солнца. Он же, из боязни быть пойманным, остался, говоря:
— Если так угодно Богу, то невозможно избежать смерти и укрыться, — даже если бы кто скрылся в самых неприступных и тайных местах.
Я же глубокою ночью, пользуясь тем, что варвары, сильно упившись с вечера, крепко спали, освободился от связывавших меня веревок и выбрался ползком, подобно змее, далеко за пределы их стана, а потом, встав на ноги, стремительно побежал и, подгоняемый страхом, несся, как на крыльях. Я боялся, как бы они, заметив мой побег, не погнались и не настигли меня; даже и сейчас еще я не могу освободиться от страха и трепета: жестокие мучения, которым подвергали варвары в моем присутствии других, живо стоят в уме моем, и я как бы сейчас вижу их своими глазами.
И рассказал юноша тот об убиении многих святых отцов.
— На одном привольном месте, — говорил он, — где была вода, варвары остановились на отдых. И вот они увидали в горе небольшую пещеру. Бросившись к ней, они вывели оттуда старца почтенного вида, которого потащили с горы и побили камнями. Потом, пройдя немного еще, схватили и побили камнями одного молодого инока — худощавого и с бледным лицом. После этого им встретилось густо заросшее лесом место с небольшой пещерой, в которой спасался один пустынник; он был молод годами, но стар по великим качествам своей души. Когда варвары потребовали, чтобы он вышел вон и отдал им свою одежду, пустынник отвечал:
— Жилище мое, в котором я проводил свою жизнь, пусть будет и гробом моим; здесь меня убейте. Одежды же своей я не сниму, чтобы не видеть своей наготы, на которую я не смотрел до сих пор. Сами снимите ее, когда убьете меня, — тогда я буду мертв и ничего не буду знать о себе.
Варвары снова обратились к нему и потребовали, чтобы он указал тайные монастыри в той пустыне, обещая пощадить ему за это жизнь. Но он отвечал:
— Хотя я и знаю места, где живут святые мужи, однако не скажу вам, ибо не хочу быть предателем рабов Божьих.
Мужество и смелость пустынника привело в ярость нечестивцев, и они, проникнув в пещеру, изрубили его мечами в куски. Пройдя еще далее пустынею, они встретили троих отцов и, бросившись на них, убили их мечами. Потом они увидели издалека два монастыря, находившиеся на небольшом расстоянии один от другого. Разделившись на два отряда, они направились к ним, но что они сделали там, как и кого из отцов убили, этого я не знаю (так говорил тот юноша, спасшийся бегством); видел я только издали, как один инок бежал, а варвары, преследуя, поражали его стрелами; потом, когда он упал обессиленным, умертвили его мечами и копьями. В следующую затем ночь я убежал, как о том сказал вам ранее. Что стало с твоим сыном, — Бог знает. Я оставил его живым, но без надежды на жизнь, ибо, с появлением утренней зари, он непременно должен был умереть, будучи принесен ей в жертву.
Услышав это, преподобный Нил неутешно плакал и рыдал о смерти своего сына. Больше всего удручало его то, что сын его должен быть заклан нечестивцами в жертву. Он взывал к Богу такими словами:
— Господи мой, Господи Боже отцов! ради родившей Тебя Пречистой Богоматери, ради Твоей благости, — не попусти сыну моему погибнуть от руки варваров!
И Бог, Своим особым промышлением, сохранил отрока Феодула невредимым. Варвары крепко проспали до самого восхода солнца. Проснувшись и видя, что утренняя звезда уже скрылась, и что один из оставленных для жертвы отроков убежал, они не стали совершать обычного жертвоприношения, но повели оставшегося отрока в свою сторону. Между тем жители Фарана послали своих вестников к агарянскому князю Аману с жалобой на его разбойников, — что они, в нарушение мирного договора, напали на иноков и причинили им такое зло. В то время блаженный Нил пошел с оставшимися в живых отцами в пустыню, чтобы, отыскав тела убитых святых, предать их погребении. И оказалось, что в Вефрамве убит Прокл, в Гефе Ипатий, Исаак был убит в монастыре, по имени Салаил, Макарий и Марк были убиты в соседней пустыне, Вениамин — за Елимом, Евсевий в Фоле, Илия в Азе [ 4]; последнего они нашли еще дышащим, — и принесли и положили его в келью, а сами возвратились для погребения других. Когда же возвратились, то нашли и его умершим возле сосуда с водою: мучимый жаждою, по причине многих ран, он, — лишь только вкусил воды, — тотчас упал и умер. Предав погребению всех, кого могли найти, они отправились в Фаране, чтобы узнать, какие известия принесут посланные от агарянского князя. Когда они входили в город, то одновременно возвратились и скороходы с мирным от князя посланием. В нем он давал обещание немедленно наказать и предать смерти разбойников, которые осмелились на такие злодеяния; фаранским же жителям приказывал идти к нему безбоязненно и брать без выкупа пленников своих, кого застанут в живых. Жители Фарана собрались и отправились к агарянскому князю; пошел вместе с ними и блаженный Нил, чтобы узнать о своем сыне, — жив ли он в плену, или уже умер от руки варваров. И узнал он, что сын его жив. Он был продан в город Емесу [ 5], епископ же этого города выкупил его и сделал своим клириком. О всем этом сам преподобный Нил Постник подробно говорит в своем слове. Придя туда, преподобный нашел своего сына невредимым и здоровым. Весьма утешенный этим, он благодарил Бога. Епископ принял его с любовью, убедил его принять пресвитерский сан и потом обоих их, — преподобного Нила и его сына Феодула, — с честью отпустил к себе домой. Они пошли на Синайскую гору, к своему прежнему местопребывании, и прожили там немало лет [ 6], усердно служа своему Владыке, Господу нашему Иисусу Христу, пред Которым сподобились потом, вместе с ликами преподобных отцов, предстать на небесах, славя Бога во веки, аминь.
Житие святой равноапостольной Нины, просветительницы Иберии
По благочестивому преданию, доселе хранимому в иберийской, равно как и всей восточной православной церкви, Иберия, которая называется также Грузией [
1], есть удел Пренепорочной Божией Матери: по особой воле Божией, Ей выпал жребий благовествовать там, для спасения людей, Евангелие Своего Сына и Господа Иисуса Христа.