Роуз Эмили. Одетая в лунный свет

   — Уолт был замечательным отцом Тренту и мне.
   7— Когда умер старик Ричмонд, я уже была замужем за Уолтом. Иен так и не пришел, и это, вероятно, к лучшему, потому что я не знаю, как бы я поступила. Хотелось бы думать, что у меня хватило бы здравого смысла послать его к черту, но я его так любила!
   Лили вздохнула.
   — Ты так же любишь Рика Фолкнера? — неожиданно спросила Джоанн.
   — Да, и я хочу быть с ним .. — Лили всхлипнула и замолчала.
   Джоанн положила голову дочери к себе на плечо.
   — Лили, милая, не повторяй мою ошибку. Если мужчина не хочет жить с тобой по доброй воле, то он тебе не нужен.
   — Боюсь, что Рика интересует женщина, которую он сам создал, та, которая носит модную дорогую одежду, а не джинсы и футболки. Сегодня вечером я сделаю все, что смогу, чтобы его мечты сбылись. И, может быть, сбудутся и мои…
   Джоанн встала.
   — Тогда, наверное, нам лучше приняться за дело. Я не могу позволить, чтобы моя дочка поехала на бал с опухшими глазами и растрепанная.
   Иди прими душ.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   — Так что вот они. — Кара сунула Рику пачку контрактов. По ее бледному лицу скатилась слеза.
   — Спасибо за то, что вы откликнулись, Кара.
   Она вытащила бумажный носовой платок из ящика стола и дрожащей рукой вытерла лицо.
   — Сначала я не знала, чем занимается Алан.
   Он попросил меня исправить одну цифру на контракте, утверждая, будто компания настояла, чтобы он предложил больше денег для завершения сделки. Но когда он повторил это несколько раз, у меня появились подозрения.
   — Как давно вы это заметили?
   — Около двух лет назад. Я должна была рассказать, но вместо этого пошла к Алану. Он уверил меня, что откладывает для нас деньги и что хочет купить дом у пляжа, чтобы мы туда ездили, когда хотим побыть наедине. — Ее голос прервался. — Когда он начал встречаться с Аннабелл, я его спросила: «Как же мы?» Он сказал, что должен на ней жениться ради своего дяди, но он поселит меня в очень хорошем месте, чтобы наш роман продолжался. Он хотел, чтобы я была его любовницей, — всхлипнула Кара.
   Рик понятия не имел, как себя вести в этой ситуации. Он беспомощно стоял и наблюдал, как плачет его секретарша. Кара очень страдала — его двоюродный брат ее использовал.
   А потом он осознал смысл ее слов.
   Был ли он сам лучше своего двоюродного брата? Ему хотелось и дальше встречаться с Лили, спать с ней, но он не собирался на ней жениться. Черт возьми, он боялся на ней жениться, боялся, что станет таким же жадным до денег, как его отец, и не сможет любить Лили.
   Ни одну женщину он не хотел так сильно, как Лили. Было ли это любовью? Вероятно. А если эта любовь пройдет? И в итоге причинит ей боль?
   Что, если сегодня утром Лили забеременела от него? Хотел ли он, чтобы у нее был его ребенок? Удивительно, но эта мысль не показалась Рику ужасной. Он чувствовал только страх, но не страх быть отцом. Нет, он боялся, что не сможет быть хорошим отцом. Видеть своего ребенка лишь время от времени? Нет! А если Лили найдет кого-нибудь другого, выйдет замуж и родит детей от другого мужчины?
   Черт побери, нет!
   Кара немного успокоилась.
   — Рик, я знала, что Алан поступает не правильно, поэтому сделала копии со всех документов.
   Жаль, я не рассказала обо всем раньше. Я верила, что он бросит Аннабелл, но услышала, как он говорил кому-то по телефону, что собирается объявить о помолвке сегодня вечером на вечеринке вашего отца. Я всегда буду для него на втором месте. — У нее снова потекли слезы. Она полезла в ящик стола. — Вот мое заявление об уходе. Я собиралась подать его в понедельник.
   — Мне очень жаль.
   Рик отнес папки к себе в кабинет. Тут были все необходимые доказательства, чтобы обвинить Алана в растрате. Хватит ли этого или Алан найдет способ вывернуться? Как сказал Сойер, лучше всего было бы получить и документацию, и устное признание.
   Рик взглянул на часы и выругался. Он же опоздает на бал! Схватив телефон, он набрал номер Лили, но никто не ответил. А Лили не носила с собой сотовый телефон. О, конечно, он у нее был, но она всегда оставляла его в грузовике.
   Запихнув нужные бумаги в портфель, Рик направился к двери. Он должен показать эти папки отцу. А потом должен будет решить, как поступить с Лили. Она слишком сильно его интересовала, чтобы он ее отпустил.
   — По-моему, ты никогда не выглядела красивее, чем сейчас, — Джоанн Уэст разгладила завиток в прическе дочери.
   Лили никогда не чувствовала себя красивее, чем сейчас. Но страх, что она подведет Рика, не справится со своим заданием, не отпускал ее.
   — Спасибо, мама.
   В дверь позвонили. Лили похлопала по вышитой бисером вечерней сумочке, которую одолжила ей Линн. Крошечный микрокассетный магнитофон лежал в сумочке вместе с косметичкой.
   — Это наверняка за мной.
   Она следом за матерью вошла в уютную небольшую комнату. В это время Трент открыл парадную дверь и удивленно повернулся.
   — Фолкнер прислал «роллс-ройс»!
   Картер, одетый в черный костюм и в фуражке шофера, ухмыльнулся и прикоснулся к фуражке.
   — Рик сказал, что я должен передать Золушке: в прокате кончились тыквы.
   Лили улыбнулась. Картер был высоким, с военной выправкой. Красивый мужчина. Только вот из-за него у нее не замирало сердце, как это происходило каждый раз, когда она видела Рика.
   Джоанн проводила их до машины. Картер усадил Лили в автомобиль. Он захлопнул дверцу и направился к месту водителя. Джоанн постучала в окошко. Лили опустила стекло.
   — Лили, если ты увидишь своего отца… — Она покачала головой и прижала пальцы к губам.
   Мышцы Лили сжались.
   — Я ему врежу за то, что он разбил тебе сердце.
   — Лили! — упрекнула ее мать.
   — Я шучу, мама. Я ему скажу, что он проворонил замечательную жизнь.
   — Знаешь, так и есть. У нас хорошая жизнь, серьезно сказала Джоанн.
   — Да, хорошая.
   Трент открыл другую переднюю дверцу и наклонился внутрь, к Картеру.
   — Скажи Фолкнеру, если он ее обидит, то он мне ответит.
   Картер ухмыльнулся.
   — Я передам твое поручение. — Он взглянул в зеркало заднего вида и встретился взглядом с Лили. — Готова?
   Лили перевела дух, пытаясь собраться с силами.
   — Конечно, готова.
   Картер открыл дверцу со стороны Лили и помог ей выйти.
   — Лили, сегодня вечером все будут от тебя в восторге. И еще… По-моему, Рик наконец нашел себе пару.
   Картер прикоснулся к фуражке, снова уселся в «роллс-ройс» и уехал. Лили проглотила комок в горле и расправила плечи.
   В мраморном вестибюле к ней подошла Барбара Фолкнер и взяла ее за руку.
   — Лили, ты выглядишь очаровательно.
   — Спасибо, миссис Фолкнер. — Платье Лили стоило дорого, но она могла поспорить, что мать Рика потратила вдвое больше на свое лавандовое платье с изысканной вышивкой бисером. А ее драгоценности…
   Тщательно подведенные брови приподнялись.
   — Барбара. А теперь скажи, где же мой сын?
   — Я должна встретиться с Риком здесь.
   — Я думала, что сумела ему привить манеры получше. Когда он приедет, я пошлю его к тебе.
   О тебе спрашивали несколько членов садоводческого клуба. Надеюсь, ты хорошо проведешь время. Вход в бальный зал прямо там.
   — Спасибо.
   Лили кивнула молчаливому и хмурившемуся отцу Рика, а потом пересекла вестибюль и пошла к открытым дверям бального зала. Оказавшись на вершине лестницы, она почувствовала, что при виде такой роскоши у нее подкашиваются колени. Боже, она и понятия не имела, что такие комнаты существуют не только в замках и в фильмах. С высокого сводчатого потолка свешивались сияющие люстры. В дальнем конце комнаты находилось возвышение, на котором играл оркестр из двенадцати музыкантов. Официанты поспешно ставили тарелки с едой на уже и так ломящиеся от кушаний столы вдоль стен. Бармены раздавали напитки из баров, расположенных на противоположных концах комнаты. Лили искренне пожалела, что не пьет. Глоток спиртного ей явно бы сейчас не повредил.
   Она окинула взглядом толпу и отчаянно пожелала, чтобы здесь был Рик. Своего отца Лили не видела, но заметила Алана. Поправив ремешок сумочки, висевшей через плечо. Лили спустилась по лестнице. Чем скорее она с этим покончит, тем лучше. Ее остановила пара членов садоводческого клуба, но, слушая их, она не теряла из виду свою цель. Ей пообещали два контракта, после чего Лили попрощалась с дамами и пошла вперед. Почему она не радуется? Ее планы сбывались, но не рухнут ли они, когда закончится фантазия о Золушке?
   Алан Томас представлял собой размытый вариант Рика. Его волосы были не такими светлыми, глаза — не такими синими. Подбородку не хватало твердости, а рост и сложение производили гораздо меньшее впечатление. Она дождалась, пока женщина рядом с ним уйдет, потом сунула руку в сумочку и включила магнитофон.
   Давай, Лили, ты можешь это сделать.
   — Привет, Алан.
   Он повернулся. Его бледно-голубые глаза окинули взглядом Лили, и в них появился похотливый интерес.
   — Мы знакомы?
   — Не лично. Вы имели дело с моим братом. Я Лили Уэст из «Джемини лэндскейпинг».
   Он принял удивленный вид.
   — И почему вы здесь?
   — Меня пригласила Барбара. Я буду заниматься ее розами.
   — Ясно. Приятно познакомиться. Лила.
   — Лили. Вообще-то, Алан, я хотела поговорить с вами о нашем контракте.
   Он посмотрел на нее свысока.
   — Вряд ли здесь подходящее место.
   — Мы можем подождать до понедельника, если вы предпочитаете, чтобы с вами разговаривал мой адвокат. — Лили надеялась, он ей не скажет, что она блефует.
   — Прошу прощенья?
   — По-моему, цифры не складываются.
   Он выпрямился.
   — Я уверен, что вы ошибаетесь.
   — А я уверена, что нет. Видите ли, вы дали подписать моему брату два экземпляра контракта, а потом отказались дать ему экземпляр второго контракта. — Алан переступил с ноги на ногу.
   У него был такой вид, словно ему хотелось сбежать. Лили продолжала:
   — Трент говорит, что он быстро просмотрел тот контракт и подумал, что цифры на одной из страниц не соответствуют друг другу, но вы его очень торопили, не давая внимательно прочитать этот контракт. По-моему, у вас есть что скрывать.
   — Вы ошибаетесь.
   Лили еще никогда не доводилось слышать такого ледяного тона.
   — Хотелось бы надеяться, потому что это уголовное преступление, не так ли? — Она улыбнулась, как будто только что пожелала ему приятно провести день.
   Алан побледнел, но гордо вздернул подбородок.
   — У вас нет доказательств.
   — Тогда вы не станете возражать, если я обращусь в полицию и попрошу проверить, нет ли здесь мошенничества? Может быть, мне нужно позвонить агентам ФБР? Знаете, мне не известно, кто расследует дела по мошенничеству с контрактами, так что, может быть, мне на всякий случай следует позвонить им всем.
   — Из-за вас я теряю время, мисс Уэст.
   — Если вы не хотите со мной разговаривать, я обращусь к вашему дяде. — Она слегка повернулась.
   — Подождите. Я понимаю, почему вы беспокоитесь. Может быть, нам следует поговорить об этом на следующей неделе? — пробормотал он, притворяясь искренним.
   После того, как его сделают главой компании и он получит время замести следы? Лили сделала вид, будто обдумывает то, что он сказал.
   — Нет уж. Я хочу получить те пять тысяч долларов, которые вы у нас выманили обманом.
   Он сжал губы, и в его голубых глазах появилось жесткое выражение. , — Вы никогда не докажете своих обвинений.
   — Хотите поспорить, Алан?
   — На какую сумму?
   Ее сердце на миг замерло, а в вены хлынул адреналин.
   — Прошу прощенья?
   — Сколько вы хотите?
   — Сколько я хочу? — как попугай, повторила она, намеренно притворяясь недалекой, чтобы постараться его разговорить.
   — За ваше молчание…
   — Сколько вы хотите мне заплатить, чтобы я забыла, как вы пытались нас обмануть?
   Он свирепо посмотрел на нее.
   — Десять тысяч.
   Лили наклонила голову и приподняла брови.
   — Это большее, на что вы способны? Я уверена, вы мошенничали не только с нашим контрактом. Интересно, сколько тысяч вы утаили от «РСИ»?
   — Это вас не касается! Предлагаю двадцать тысяч.
   — Ну вот! Становится теплее, но, по-моему, я все-таки должна поговорить с вашим дядей. Она шагнула по направлению к мистеру Фолкнеру. Он схватил ее за руку.
   — Я дам вам пятьдесят тысяч долларов, чтобы вы держали рот на замке, и гарантирую, что ваша компания получит все контракты «РСИ» в обозримом будущем.
   Попался! Она вырвала руку.
   — Идет. Когда я получу мои деньги?
   — Я выпишу вам чек в понедельник.
   — Я предпочитаю наличные. — Уголком глаза Лили заметила высокого темноволосого мужчину. Отец. У нее вспотели ладони, а во рту пересохло.
   — Отлично, — отрывисто сказал Алан.
   Лили выдохнула и снова заставила себя взглянуть на мужчину, стоявшего перед ней.
   — С вами приятно иметь дело, мистер Томас.
   Ей нужно найти Рика, а потом она познакомится со своим отцом.
   — Где Лили? — спросил Рик у матери, после того как поздоровался и поцеловал ее в щеку.
   Его мать обвела взглядом комнату.
   — Она там, с Аланом.
   Рик посмотрел туда, куда она указывала, и у него перехватило дыхание. Лили сияла. Красивая женщина.
   И эта женщина — его!
   — Ты опоздал. — Его отец нахмурился.
   — Я тоже рад тебя видеть, папа. Извини, не мог приехать раньше. Мне надо с тобой поговорить, прежде чем ты сделаешь объявление.
   — Тогда лучше говори сейчас, потому что я уже готов его сделать.
   — Сначала мне надо поговорить с Лили.
   — А твоя мать уже распорядилась приготовить шампанское. Мы поговорим позже.
   — Нет, папа, сейчас. У меня есть информация, которую ты должен узнать, прежде чем назовешь своего преемника.
   — У меня нет времени на…
   — Найди время. Это очень важно. Пойдем в библиотеку.
   Его отец посмотрел на свои часы.
   — Хорошо, но у тебя пять минут.
   — Мне этого хватит.
   Направляясь вместе с отцом к коридору, Рик не сводил глаз с волнующих очертаний обнаженной спины Лили. Он согнул пальцы, предвкушая, как погладит ее атласную кожу, заключит ее в объятия, станет с ней танцевать. Каждый из присутствующих мужчин будет ему завидовать. Он свернул в холл и следом за отцом вошел в кабинет.
   Рик поставил портфель на письменный стол отца, открыл его и вынул папки.
   — Часы тикают. Тебе не следует тратить мое время. Вот-вот должен приехать сенатор, и мне нужно встретить его у входа в дом. Когда мы закончим наш разговор, ты должен будешь выйти в зал и найти себе подходящую невесту. Тебе нужна женщина из богатой семьи и со связями, которая поможет тебе добиться успеха. Лили Уэст не нашего круга.
   Рик нахмурился и указал на папки.
   — Последние два года Алан утаивает доходы компании.
   — Что?! Почему ты пытаешься его оклеветать?
   Ты так боишься, что я выберу его, а не тебя, что унизился до обмана?
   — У меня есть доказательства. Кара отдала мне контракты — оригиналы и подделанные варианты. Если ты не пожалеешь времени и сравнишь, то увидишь, что Алан утаивал в среднем по пять тысяч долларов с каждого контракта.
   — Я тебе не верю. Он наш родственник. Я дал этому мальчику работу.
   — Если ты решишься поставить человека, который тебя обкрадывал, во главе компании, то ты будешь действовать в одиночку. Я не стану вмешиваться. Но раз для тебя деньги важнее людей, думаю, ты посмотришь на доказательства, прежде чем примешь решение.
   — Что это значит? — нахмурился Бродерик. Почему ты думаешь, что для меня деньги важнее людей?
   — Потому что ты не пожелал платить выкуп за меня, — резко ответил Рик.
   Его отец побледнел.
   — Кто тебе это сказал?
   — Слуги. Теперь насчет «РСИ»…
   Его отец схватил Рика за руки и встряхнул его.
   — Забудь на минутку об этой проклятой компании!
   Поскольку его отец не прикасался к нему в течение нескольких лет — даже не пожимал ему руку, — его поступок потряс Рика. А потом Бродерик, судя по его виду, удивленный собственными действиями, опустил руки.
   — Если ты так думал, то почему не спросил у меня?
   — Потому что не был уверен, что мне понравится твой ответ. — Рик провел рукой по волосам. Неужели я для тебя не стоил полмиллиона долларов?
   Бродерик сжал кулаки и опустил голову, а потом его горестный взгляд встретился со взглядом Рика.
   — Сынок, я отказался платить выкуп, потому что агент ФБР сказал мне, что отдать деньги означало бы то же самое, что приставить пистолет к твоей голове. Он сказал, что, как только твои похитители получат наличные, у них не останется причины сохранить тебе жизнь. — Бродерик прошелся по кабинету, остановился и повернулся. Поэтому я ждал и молился пять мучительных дней. Боже мой, Рикки, дело было вовсе не в деньгах! От моего решения зависела твоя жизнь.
   Если бы я сделал неверный шаг и ты бы погиб, не знаю, сумел бы я жить дальше. А твоя мать? Она никогда бы меня не простила, если бы с тобой что-то случилось. Ты был и до сих пор остаешься для нее важнее всего на свете. И для меня.
   Рик был ошеломлен.
   — Если ты меня любил, то почему отвернулся от меня после похищения? Разве ты не знал, как мне было нужно, чтобы ты меня обнял, когда полицейские привезли меня домой?
   Из-за страдальческого выражения лица его отец казался теперь гораздо старше своих шестидесяти пяти лет.
   — Когда они поймали эту стерву и ее соучастника, она сказала, что ты стал легкой мишенью именно потому, что моя любовь к тебе бросалась в глаза. В тот самый миг я поклялся, что никогда в жизни не стану проявлять любовь ни к тебе, ни к твоей матери, чтобы не подвергать вас опасности.
   Я не мог… — Его голос дрогнул. Он прокашлялся и поправил галстук. — Я не мог потерять тебя снова. — Бродерик шагнул к Рику и нерешительно положил руку ему на плечо. — Я люблю тебя, сынок, и всегда тобой гордился, но я боялся того, что может случиться, если я это покажу. Этим показным пренебрежением я пытался защитить тебя.
   Ком в горле Рика грозил задушить его.
   — Жаль, что я не знал…
   — И я настаивал, чтобы ты выбрал подходящую женщину — не обязательно ту, что ты сможешь полюбить, — потому что хотел тебя защитить: чтобы у тебя не похитили сердце и не потребовали за него выкуп. Если ты полюбишь, то станешь уязвимым.
   — Наверное, папа, но и сильным тоже.
   — Да, наверное, это так. — Отец обнял его в первый раз за двадцать девять лет. — Я действительно люблю тебя, сынок.
   У Рика защипали глаза. Он, в свою очередь, обнял отца.
   — Я тоже люблю тебя, папа.
   Он потер подбородок дрожащей рукой. Как он мог так ошибаться? Если его отец не был бессердечным сукиным сыном, означало ли это, что и он, Рик, не был таким?
   — Мне нужно найти Лили.
   Отец похлопал его по спине и отпустил.
   — Ты должен быть уверен в своем выборе, Рикки.
   — Я люблю ее. — Рик взялся за ручку двери. Он произнес эти слова и почувствовал облегчение.
   Он сказал правду! Но он должен был сказать эти слова женщине, о которой шла речь.
   Добившись успеха с Аланом, Лили раскраснелась от волнения. Она принялась искать Рика и увидела его — ее великолепного принца с золотистыми волосами, одетого в черный смокинг.
   Он и его отец вышли в двойные двери. Лили пошла следом, но когда она попала в широкий, устланный коврами холл, то увидела, что он пуст.
   Она подошла к двери, обшитой темными панелями, подняла руку, собираясь постучать, и услышала громкие мужские голоса.
   — ..выйти в зал и найти себе подходящую невесту. Тебе нужна женщина из богатой семьи и со связями, которая поможет тебе добиться успеха. Лили Уэст — не нашего круга.
   Когда Лили услышала голос мистера Фолкнера, ее рука замерла в полудюйме от двери. Ее сердце дрогнуло. Внебрачная дочка без прошлого была недостаточно хороша для его сына, и, если Рик предпочтет остаться с ней, он может потерять свое законное место в «РСИ».
   У нее только один шанс: она должна встретиться лицом к лицу со своим отцом и попросить, чтобы он ее признал. У дочери Иена Ричмонда было бы влияние. Она была бы одной из их круга.
   Она повернулась на каблуках и снова вошла в бальный зал. Мимо нее прошел официант.
   — Прошу прощенья.
   Он остановился.
   — Да?
   Она вынула из сумочки магнитофон.
   — Это надо срочно передать мистеру Фолкнеру. Он в библиотеке. Пожалуйста. Это очень, очень важно.
   — Да, мэм. — Мужчина взял у нее магнитофон и направился к библиотеке.
   Лили вздохнула, пытаясь собраться с силами.
   На противоположном конце битком набитой комнаты она заметила Иена Ричмонда. Ее отца.
   Сердце забилось так быстро, что у нее закружилась голова. Сколько лет она мечтала об этой встрече?
   Шатаясь, Лили двинулась вперед. Мысленно она проигрывала эту сцену несчетное число раз.
   Что она скажет. Что скажет он. Она мечтала, что он встретит ее с распростертыми объятиями и скажет, что искал ее несколько лет, но потерял след, когда ее удочерил Уолт и она сменила фамилию. Он скажет, что очень хотел стать частью ее жизни и поклянется, что наверстает упущенное время…
   Чем ближе подходила Лили, тем меньше реальность соответствовала воображению. Да, Иен был высоким, смуглым и красивым, но Лили ясно увидела, что у него небрежно-рассеянный вид, как у кинозвезды, привыкшей ко всеобщему поклонению. Одна из окружавших его женщин прислонилась к нему, прижимая свою почти обнаженную грудь к более чем наполовину расстегнутой рубашке, видневшейся из-под смокинга. Рука Иена без всякого смущения сжала ей ягодицы. Другая молодая женщина держала его стакан, там была и третья, которая держала его тарелку. Женщины наперебой добивались его внимания, и он воспринимал это как должное, целуя одну и разглядывая ложбинку на груди другой.
   Лили замутило. Она поняла, что он навеселе, но не настолько пьян, чтобы не заметить, что в его стаде появилась еще одна самка. Он поднял глаза, встретился с ней взглядом и улыбнулся — в действительности скорее плотоядно, — а потом улыбка исчезла с его лица, а в его глазах, такой же формы и цвета, какие она видела в зеркале каждое утро, появилось циничное выражение.
   — Дамы, пожалуйста, оставьте нас на минутку.
   Женщины исчезли, смешавшись со сверкающей толпой.
   Иен Ричмонд скрестил руки на груди. Он по-прежнему пристально глядел ей в глаза. Дерзкий. Надменный. Наглый.
   Лили с трудом обрела дар речи.
   — Я Лили У…
   — Я знаю, кто ты, — перебил он. — Чего ты хочешь? Денег? Твоя мать получила деньги от Ричмондов, и больше ей не дадут.
   Она уставилась на человека, которого столько лет представляла себе благородным героем.
   Ее мечты сразу же умерли. Даже в этом великолепном наряде она оказалась не нужна своему отцу.
   — Ты не такой, как я ожидала.
   — Вот как, а чего же ты ожидала?
   Боль Лили превратилась в гнев.
   — Во всяком случае, не распущенного стареющего плейбоя со страстью к женщинам, которые по возрасту годятся ему в дочери. Знаешь, Иен, почти всю жизнь я стремилась быть той, кем ты мог бы гордиться, такой дочерью, какую тебе хотелось бы иметь, но теперь… — Она покачала головой, пытаясь сдержать слезы. — Теперь я не так уж уверена, что хотела бы назвать тебя отцом. Я даже могу пойти дальше и сказать: мне стыдно, что в моих венах течет твоя кровь. Ты соблазнил мою мать, а потом спрятался за своего папочку.
   Ты трус и развратник.
   Он негодующе выпрямился.
   — И знаешь что? Ты проиграл. Лишился двух потрясающих детей и женщины, которая обращалась бы с тобой как с королем, которым ты, очевидно, себя считаешь.
   — Ты, маленькая нищая болтунья…
   Лили резко повернулась на каблуках и бросилась через открытые застекленные двери в сад.
   Этот человек был подонком. Глупым, пьяным, трусливым подонком-бабником. Мысль, что Рик может узнать, кто ее отец, казалась ей теперь невыносимой. Но если Иен Ричмонд ее не признает, она не сможет быть женщиной, которая подойдет Рику.
   И какая же она дура, что поверила в волшебную сказку о Золушке! Рика привлекала женщина, которую он создал, а не женщина, которой она была. Она не принадлежала к этой толпе аристократов Чэпл-Хилл и была недостойна принца.
   Лили подобрала платье и побежала. Ее каблуки утопали во влажном, рыхлом дерне. Она скинула туфли, бросила их и помчалась по залитым лунным светом извилистым тропам, заросшим влажной от росы травой, прочь от этого дворца, огней и музыки. Воздух пронизывала сентябрьская прохлада, а влажная трава холодила ее босые ноги, но ей было все равно.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Рик вышел из библиотеки. Ему не терпелось найти Лили и рассказать ей о том, что он узнал.
   — Мистер Фолкнер? — спросил молодой официант. — Одна дама попросила меня передать вам вот это. Она сказала: срочно.
   Магнитофон!
   — Спасибо.
   Официант ушел. Рик вернулся в библиотеку, закрыл дверь и включил магнитофон.
   В комнате прозвучал голос его двоюродного брата. «Я дам вам пятьдесят тысяч долларов, чтобы вы держали рот на замке, и гарантирую, что ваша компания получит все контракты „РСИ“ в обозримом будущем».
   Рик выключил магнитофон и протянул его отцу.
   — Именно женщина, которую ты не считаешь подходящей и богатой, привлекла мое внимание к растратам Алана. Именно она помогла мне получить это доказательство. Документы и так убедительны, но голос Алана на пленке не даст ему ни малейшей возможности свалить вину за свое воровство на кого-то другого.