Рудазов Александр. Три мудреца в одном тазу

^[1]. Отличные условия – новейшая электроника, параболы и антенны для спутниковой навигации и связи, опреснительные установки, полное кондиционирование. Все удобства – вместо кают-компании настоящий салон с коврами, баром и музыкальным центром, дубовые панели, мраморная отделка, а на перекидном мостике самый настоящий солярий с бассейном. Роскошные апартаменты для владельца и его семьи, и пять гостевых кают – четыре одноместных и одна большая, для особо почетных гостей. В общем, настоящая игрушка миллионера.

Название Колобков придумал сам – «Чайка».

Купив яхту, Петр Иванович тут же решил опробовать ее в деле. А поскольку он все привык делать с размахом, то сразу же отправился в настоящий круиз. Вспомнил детские мечты и решительно двинулся вокруг Европы – из Санкт-Петербурга в Сочи. И обязательно заглянуть в Рио-де-Жанейро – все равно по дороге (по географии у Колобкова всегда была двойка). Себя торжественно назначил капитаном судна, а в качестве экипажа нанял пару старых знакомых – Василия Васильевича Фабьева и Евлампия Петровича Угрюмченко.

Первый больше сорока лет прослужил на торговом корабле штурманом. Потом вышел в отставку, но на суше усидеть так и не смог – тосковал по соленым брызгам и качающейся палубе. Старый морской волк с восторгом ухватился за предложенную должность, выгладил любимый китель, вдрызг разругался с дочерью, не желавшей отпускать беспокойного папашу, и гордо поднялся в ходовую рубку. Ясное дело, сам Колобков капитаном только числился – до этого дня он и за границу-то выезжал всего один раз – пару лет назад летал в то самое Рио-де-Жанейро. Весь в делах, весь в работе… Зато теперь решил оторваться за все упущенные годы.

Второго члена экипажа все сразу начали называть попросту Петровичем. Пожилой механик был таким же опытным моряком, что и Фабьев, только служил отнюдь не на море, а под ним. То есть – на подводной лодке. Такой же отставник, как Василий Васильевич, Угрюмченко точно так же не мыслил жизни без океана. И еще без бутылки – но в работе ему это не мешало.

На этом команда яхты заканчивалась. Но большего «Чайке» и не требовалось – сверхсовременное судно вполне могло бы обойтись и одним-единственным человеком. Зато пассажиров на борту набралось несколько побольше – одиннадцать. Хотя при желании на огромную «Альфа III» можно впихнуть человек сто, а то и сто пятьдесят – если немного потесниться. Так что всего-навсего тринадцати обитателям тут было очень просторно.

В первую очередь, семья Колобкова. Как хороший семьянин, Петр Иванович не мог допустить, чтобы родные скучали, пока он развлекается. Поэтому взял с собой всех – жену и четверых детей. А еще тещу… хотя вот тут он отбивался руками и ногами, не желая портить отдых присутствием этой гарпии. Увы, жена настояла. С супругой Колобков никогда не спорил. Единственное, что он сделал, так это прихватил еще четырех человек в качестве «противовеса». Гюнтера Грюнлау – своего немецкого партнера по бизнесу, Гену с Валерой – телохранителей, и Сергея Витальевича Чертанова. Как он заявил, меньшее количество Матильду Афанасьевну не уравновесит.

Сергей сначала обрадовался, когда ему предложили отправиться в морской круиз на халяву, да еще получить на все это время оплаченный отпуск. Потом до него дошло, что отдых в такой компании будет похуже любой работы, и он попытался отвертеться. Колобков нехорошо сощурился, осведомился, не брезгует ли подчиненный обществом начальника, и мягко намекнул, что отказываться лучше не стоит. Пришлось соглашаться.

Вообще-то, сначала Петр Иванович хотел взять секретаршу. Но потом все-таки сообразил, что если жена хотя бы увидит Людочку, то он впервые в жизни обрадуется отсутствию волос. И Сергей его прекрасно понимал – Люда была, возможно, худшим секретарем из всех, кого он знал (даже дворник дядя Митя мог справиться лучше, несмотря на полную глухоту), но зато ее фото охотно напечатали бы на обложке «Playboy».

Поэтому Колобков и прихватил Серегу – он уже успел сообщить жене, что с ним едут секретарь, телохранители и немецкий корефан. Чтобы Сергей не проболтался, ему были выданы хорошая премия и строгое предупреждение.

Сергей и на самом деле работал на Петра Ивановича. Только не секретарем, а системным администратором – или, сокращенно, сисадмином. Говоря доступным языком – следил, чтобы все компьютеры и смежная техника работали без сучка, без задоринки.

Это место ему подкузьмил Володька – старый однокашник, который был сисадмином у Колобкова прежде. Расхваливал он его очень долго – мол, платят щедро, начальник – золото, а работа легкая-прелегкая. Сиди себе, да в потолок плюй – компы работают сами, юзеры все далеко продвинутые, глупостей почти не делают. В общем, рай, а не должность.

Сергей подозрительно спросил, чего же он тогда оттуда увольняется, если там так хорошо. Владимир искренне обиделся на старого товарища и ответил, что всю жизнь бы работал на Петра Ивановича да вот, оказия какая, переезжает в Кишинев – молдаване предложили другую работу, еще лучше. Сергей взглянул в его честные, как у Чубайса, глаза и поверил.

Зря.

Володька не соврал только насчет щедрости начальника. Платил тот, действительно, не скупясь. Но вот насчет легкости… тут он не просто приукрасил, а нагло подставил однокашника. Контора Колобкова оказалась настоящим лесом – что ни служащий, то дуб. Девяносто пять процентов работников пользоваться компьютером не умели совершенно, а еще четыре – тоже не умели, но сами себя считали специалистами высшего класса. Более-менее продвинутых юзеров обнаружилось всего два – глухой дворник дядя Митя и Венька из котельной. Остальные – самые натуральные ламеры.

Большинство сотрудников совершенно серьезно считали Сергея (да и всех его предшественников) тунеядцем. Мол, совершенно непонятно, за что ему деньги платят – даже не может сделать так, чтобы компьютеры не ломались! А ведь одни только основные операции по поддержанию сети занимали у него добрую половину рабочего дня – в конторе всегда была груда разнообразного электронного барахла.

Каковы основные обязанности сисадмина? Проверка логов сервера и программ, заведение и удаление аккаунтов, мониторинг загрузки сети, поддержание рабочих станций в рабочем состоянии, ответы на вопросы (в девяти случаях из десяти абсолютно дурацкие), нажатие на «reset» в случае зависания, переключение кодировки на письмах, отписывание от всяких бредовых рассылок, на которые все зачем-то подписываются и еще много всякого. На это уходило полдня.

На что уходят другие полдня? На выполнение различных просьб пользователей, как-то: поиск информации в Интернете, советы по покупке компьютеров и их комплектующих, обучение азам работы с Windows, Word, Интернетом и электронной почтой… На просмотр информации о новых утилитах, программах, патчах, вирусах, бонусах… На ремонтные работы вроде установки дополнительной сетевой розетки, смены сгоревшей звуковой карточки, чистки CD-ROM и шариковых мышек, восстановления «помявшейся» дискеты с важным отчетом, изъятия зажеванной бумаги из принтеров и ксероксов…

А ведь это еще далеко не все дела сисадмина. Ведь кроме этого надо скачать, протестировать и установить новые драйвера и утилиты; написать для них скрипты использования в автоматическом режиме; обновить антивирусы; дописать наконец-то базу для бухгалтерии; разобраться, почему на секретарской машине глючит «Excel»; поставить боссу новые обои с Анной Курниковой в неглиже и сделать еще кучу всего.

А помимо рабочего дня есть еще и рабочая ночь! То есть такие работы, которые можно выполнять только ночью или по выходным, когда никто не работает. Это, как правило, различные действия с сервером, требующие остановки сети, например, дефрагментация дисков, установка новых компонентов и драйверов, сжатие баз, да мало ли что еще! Некоторые процессы на рабочих станциях также требуют изрядного времени и, соответственно, их тоже приходится делать ночью…

Именно потому, что дел так много, у всех и создается впечатление, что сисадмин вроде ничем и не занят – большинство работ занимают считанные минуты, и кажется, что все сделалось само собой, а мастер так, рядышком постоял, да сигарету стрельнул. И если сисадмин работает хорошо, то его работа не видна и как будто даже и не нужна. И это действительно так. Если сеть работает и не виснет, сотрудники не жалуются, документы не пропадают и компьютеры не ломаются, то начальство тут же озабочивается тем, чем бы этаким занять сисадмина, чтобы не платить ему деньги за тунеядство.

Особенно сильно доставали пользователи. Стандартный юзер – это заклятый враг сисадмина. Сергей не сидел спокойно никогда – ему просто не давали. Вообще никогда. Во время перерыва на обед он скрывался в котельной у Веньки – чтобы хотя бы перекусить в тишине. В остальное время его поминутно донимали с вопросами типа «на какую кнопку нажать, чтобы компьютер починился». Он буквально рыдал от непроходимой тупости этих горе-работничков.

Самым больным местом были тетки из бухгалтерии. Там служили исключительно женщины, причем они четко делились на две группы. Заслуженные работницы пенсионного возраста, трудившиеся в этом здании еще при Брежневе, и молодые девахи, совсем недавно окончившие институт (или какие-нибудь курсы).

Первые боялись компьютеров, как огня, относились к ним с врожденным недоверием и ностальгически вздыхали по таким простым и понятным счетам. Во всех своих ошибках они винили проклятую технику, не желающую им подчиняться, и Сергея, специально над ними издевающегося (по их мнению). Бабульки то и дело катали на несчастного сисадмина кляузы начальству, требуя его уволить. К счастью, Петр Иванович не обращал на эти писульки внимания – тетки в свое время точно так же жаловались и на Володьку, да и на всех прочих сисадминов, перебывавших в этой фирме (они, как выяснилось, сменялись в «Питерстрое» чуть ли не каждый год).

Вторые же компьютеров не боялись. Они перед ними благоговели. Сергей давно отчаялся понять, как эти девчонки умудрились получить свои дипломы – они не разбирались в самых простейших вещах. Очередное «ой, Сережа, компьютер опять сломался!» почти всегда оказывалось случайно свернутым окном или попыткой загрузиться с дискетой в дисководе. По-английски все они говорили свободно… согласно рабочим резюме. Однако когда компьютер вежливо просил вытащить дискету и нажать любую кнопку, девчонки только бестолково пучили глаза и смущенно хихикали, замечая слово «abort».

К тому же все молодые (и не очень) бухгалтерши и секретарши отчаянно хотели замуж. Неважно за кого, лишь бы муж был не слишком пьющий, нормально зарабатывал… ну и не совсем уж урод, конечно. Сергей этим требованиям более или менее удовлетворял, а потому буквально осаждался осатаневшими девками, мечтающими о домашнем очаге. А у него был твердый принцип – с коллегами по работе шашней не заводить. Однажды он на этом крепко обжегся, и с тех пор перестраховывался. А жениться Сергей не торопился, вполне резонно рассуждая, что это он еще успеет, и вообще – от добра добра не ищут. В конце концов, ему даже тридцати еще нет – куда торопиться?

Здесь, в круизе, Чертанову опять-таки приходилось заниматься своей основной профессией – настройкой компьютера. Петр Иванович прихватил с собой целых два могучих агрегата с кучей наворотов: один детям – в игрушки играться, и один себе – работать. Если, конечно, преферанс можно назвать работой. Сергей пару раз пытался обучить начальника более навороченным играм – «Quake» хотя бы. Тот некоторое время с интересом наблюдал, как морской пехотинец палит по электрическим мишкам из гранатомета, а потом решительно заявил, что для него это слишком замудренно. И снова уселся за преферанс. Причем играл он в старую-престарую модель – дремучего восемьдесят восьмого года. Все прочие варианты точно так же объявлялись чересчур замудренными. Сергей давно отчаялся понять, зачем для этой антикварной игрушки нужны четвертый пень, две тысячи метров оперативки, огромные колонки и проигрыватель DVD. Единственный звук, который она иногда издавала, выводился через спикер системного блока. А кроме нее на винте присутствовал только «Word» и коллекция анекдотов, которую Сергей скачал шефу в прошлом месяце.

Тот до сих пор не научился ее запускать.

Но у шефа по крайней мере все работало стабильно (да и чему там ломаться, спрашивается?). А вот его детишки… да, с ними хлопот было побольше. Колобковых-младших насчитывалось четыре штуки – Светлана семнадцати лет, Вадим и Евгений пятнадцати (близнецы) и одиннадцатилетняя Ольга. Они постоянно дрались за место у единственного компьютера (к отцовскому их не допускали), загружали его играми под завязку, причем использовали исключительно пиратские копии, хотя отсутствием денежных средств семья отнюдь не страдала. Сергею то и дело приходилось пылесосить винчестер – незамутненные подростковые мозги искренне верили, что он безразмерный, и ужасно обижались, когда место заканчивалось. Сто пятьдесят гигабайт – это, конечно, довольно много, но учитывая размеры и количество современных игр… в общем, надолго этого не хватало.

Плюс еще и вкусы у всех четверых были разные. Света отдавала предпочтение красочным трехмерным квестам вроде «Атлантиды», Оля играла только в «Sims» и аркады про Гарри Поттера, Вадик резался в стрелялки, а Женя обожал стратегии. И все они почему-то считали, что сисадмин просто обязан разбираться в компьютерных играх. Сергей замучился твердить им, что он тоже не прочь иногда угнать пару машин в «GTA» или повоевать с клисанами в «Рейнджерах», но это совсем не значит, что он знает наизусть все коды и секреты во всех геймах без исключения. Когда Света будила его среди ночи и невинным голосом спрашивала, на сколько оборотов повернуть хрустальное колесо, чтобы открылась дверь на третьем этаже дворца фараона, ему хотелось выпрыгнуть за борт.

Конечно, за одни только компьютерные знания Чертанова в круиз бы не взяли – мало ли в фирме сотрудников? Колобкова привлекли феноменальные языковые способности Сергея. Если бы он мог представить свою жизнь без компьютеров, то обязательно бы стал переводчиком. Ибо владел пятью языками (не считая русского) – английским, немецким, французским, испанским и португальским. Не то чтобы в совершенстве (скорее даже наоборот), но тем не менее. Такой член экипажа в плавании всегда пригодится – сам Колобков кроме русского знал только несколько немецких слов, подхваченных у Грюнлау (и вставлял их по поводу и без повода).

– Серега, ты о чем там задумался? – окликнул его шеф, вытирая пенные усы. – Морская болезнь, что ли? Дуй сюда, в преф срежемся! Гюнтер, ком цу мир, битте!

– О, марьяж! – потер руки Грюнлау. – Это есть хорошо, эта игра развивать логический мышлений!

Сергей неохотно уселся напротив и снял колоду, нетерпеливо протянутую Колобковым. Еще одна причина, по которой его взяли в круиз – нужен был третий для преферанса. В семье у шефа никто не играл, Гена с Валерой так и не смогли осилить ничего сложнее «дурачка», а штурман с механиком не любили карт. Зато вот Грюнлау готов был играть днем и ночью, утром и вечером, летом и зимой.