– 111-я корпусная авиационная эскадрилья.
Укомплектованность корпуса личным составом к началу войны составила 30 734 человек (рядового состава – 100%, из них 60–65% майского призыва 1941 года; младшего начсостава в разных соединениях – 30–60%; командных кадров – 36%). На вооружении частей находилось: 414 танков (20 КВ, 24 Т-34, 231 Т-26, 21 Т-26 двухбашенный, 6 Т-26 тягач, 19 ОТ-26, 47 БТ-7, 44 БТ-5, 2 БТ-2), бронемашин – 141 (45 БА-20 и 96 БА-10), 283 орудия и миномета (50-мм минометов – 124, 82-мм – 38; 76-мм орудий – 21, 45-мм – 36; 37-мм зенитных орудий – 8, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 36, 152-мм – 16), 540 колесных автомашин, 110 мотоциклов[35].
Штаб мехкорпуса размещался в Волковыске, мотоциклетный полк – в Модзейки.
Руководящий состав корпуса
1 Инициалы не установлены.
29-я танковая дивизия (командир – полковник Н.П. Студнев, начальник штаба – полковник Е.Я. Карабич) формировалась в районе Гродно на базе 25-й танковой бригады и некоторых других частей округа. На ее вооружении находилось 239 танков и 58 бронеавтомобилей (38 БА-10 и 20 БА-20).
К началу войны части дивизии располагались в Гродно и на левом берегу Немана в пригороде Фолюш, зенитный дивизион находился на сборах в Березе-Картузской, химический батальон – на сборах в Осиповичах. Во втором часу ночи 22 июня 1941 года в дивизии была объявлена боевая тревога, но из-за отсутствия связи 59-й танковый полк приступил к предусмотренным мероприятиям уже после начала бомбежки его расположения. Некоторую сумятицу наложило и то обстоятельство, что к месту сосредоточения не вышел командир полка майор В.С. Егоров.
57-й танковый полк, поднятый по тревоге около 3 часов ночи 22 июня 1941 года, начал выход колоннами в район своего сосредоточения.
33-я танковая дивизия (командир – полковник М.Ф. Панов, начальник штаба – подполковник А.С. Левьев) формировалась на базе 15-й танковой бригады. Ее части располагались в районе Сокулки и Скиделя, имея на вооружении 118 танков и 72 бронеавтомобиля (47 БА-10 и 25 БА-20).
204-я моторизованная дивизия (командир – полковник А.М. Пиров, начальник штаба – подполковник М.С. Посякин) формировалась с февраля 1941 года в районе Волковыска на базе 9-й моторизованной бригады. В ней насчитывалось 57 танков Т-26, 11 бронемашин БА-10 и небольшое количество орудий. Автотранспортом она была укомплектована только на 36%.
Штаб дивизии и некоторые ее части дислоцировались в Волковыске, 612-й мотострелковый полк – Россь, 613-й мотострелковый полк – Мстибово, танковый полк, автобатальон и регулировочная рота – район Изабелина, зенитно-артиллерийский дивизион – Михайловка, истребительно-противотанковый дивизион – Жорнувка.
В связи с поздним началом формирования в мехкорпусе ощущалась большая нехватка командных кадров (особенно командиров взводов и рот), танков, артиллерийских орудий (так, в 657-м артиллерийском полку был укомплектован только один дивизион, два других совершенно не имели материальной части), приборов управления огнем, тягачей, мала обеспеченность автомашинами (10–15%), стрелковым вооружением.
В соединениях отсутствовали и ремонтные средства. Это приводило к тому, что требующая ремонта техника восстанавливалась не в частях, а на ремонтных базах округа. Мотоциклетный полк, отдельный батальон связи, инженерные батальоны не имели положенного им инженерного и специального оборудования. А в отдельном батальоне связи корпуса из 19 положенных по штату радиостанций имелась только одна 5АК, что в значительной степени повлияло на руководство частями в ходе начавшихся вскоре боевых действий.
13-й механизированный корпус тоже с весны 1941 года находился в стадии формирования. В его состав входили:
– 25-я танковая дивизия (50-й и 113-й тп, 25-й мсп, 25-й гап, 662-я ппс, 567-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 31-я танковая дивизия (62-й и 148-й тп, 31-й мсп, 31-й гап, 315-я ппс, 310-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 208-я моторизованная дивизия (752-й и 760-й мсп, 128-й тп, 662-й ап, 33-й оиптадн, 193-й озадн, 277-й орб, 376-й либ, 594-й обс, 206-й апд, 367-й мсб, 117-й рвб, 683-й аб, 45-я рр, 471-й пах, 929-я пкг);
– 18-й мотоциклетный полк (командир – капитан Громов);
– 521-й отдельный батальон связи;
– 77-й моторизованный инженерный батальон;
– 113-я корпусная авиационная эскадрилья.
Укомплектованность корпуса личным составом составляла 29 314 человек, на вооружении которых имелось 295 танков (196 Т-26, 48 двухбашенных Т-26, 15 БТ, 19 ОТ-26, 16 Т-37 и Т-38, один тягач Т-26) и небольшое количество КВ и Т-34 (видимо, временно переданных из других соединений для обучения личного состава), 34 бронемашины (5 БА-20, 29 БА-10), 292 орудия и миномета (50-мм минометов – 121, 82-мм – 27; 76-мм орудий – 20, 45-мм – 36, 37-мм зенитных орудий – 12, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 36, 152-мм – 36)[36].
Штаб корпуса и отдельный батальон связи размещались в Бельск-Подляски, мотоциклетный полк – Подбелье, моторизованный инженерный батальон – Студиводы.
Руководящий состав корпуса
25-я танковая дивизия (командир – полковник Н.М. Никифоров, начальник штаба – подполковник А.П. Сильнов) формировалась на базе 44-й танковой бригады и имела хорошо подготовленный личный состав. В ней насчитывалось 228 танков (основную массу которых составляли Т-26) и три бронеавтомобиля.
Части дивизии дислоцировались в следующих районах: управление – Лапы; танковые полки и ремонтно-восстановительный батальон – Шепетово; гаубичный полк и автотранспортный батальон – Пятково; разведбатальон – Браньск; понтонно-мостовой батальон – Сураж.
31-я танковая дивизия (командир – полковник С.А. Калихович, начальник штаба – подполковник В.В. Лебедев) формировалась на базе 1-й танковой бригады и других частей округа. В ней имелось только небольшое количество танков Т-26 и 18 бронеавтомобилей. Артиллерийский полк получил перед войной боевую технику, но имел небольшое количество тягачей, что сильно ограничивало его боевые возможности.
Не хватало и стрелкового оружия. Так, в мотострелковом полку дивизии имелось только по 4–5 винтовок на взвод[37].
Части дивизии дислоцировались в следующих районах: управление – Боцьки; 62-й танковый и мотострелковый полки – Андриянки; 148-й танковый, 31-й гаубичный полки и разведбатальон – Дубно.
208-я моторизованная дивизия (командир – полковник В.И. Ничипорович) дислоцировалась в районе местечек Хайнувка, Беловеж, Орля. В ее частях насчитывалось 27 танков (БТ, Т-26, Т-37 и Т-38) и 12 бронеавтомобилей БА-10.
Корпус был поднят по тревоге в ночь на 22 июня 1941 года и начал выход в районы сосредоточения. К 2 часам его управление под командованием генерал-майора В.И. Иванова (командир корпуса находился в это время в Белостоке на командно-штабном учении) перешло на полевой командный пункт, находившийся в лесу юго-западнее Бельска[38].
Но имевшаяся в отдельном батальоне связи корпуса только одна подвижная радиостанция 5АК не позволяла наладить непрерывное и надежное управление частями.
14-й механизированный корпус начал формирование в феврале 1941 года. В его состав вошли:
– 22-я танковая дивизия (43-й и 44-й тп, 22-й мсп, 22-й гап, 663-я ппс, 568-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 30-я танковая дивизия (60-й и 61-й тп, 30-й мсп, 30-й гап, 68-я ппс, 298-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 205-я моторизованная дивизия (226-й и 721-й мсп, 127-й тп, 672-й ап, 30-й оиптадн, 164-й озадн, 293-й орб, 394-й либ, 598-й обс, 203-й апд, 369-й мсб, 688-й аб, 112-й рвб, 46-я рр, 482-й пах, 498-я ппс, 915-я пкг);
– 20-й мотоциклетный полк (командир – майор И.С. Плевако);
– 519-й отдельный батальон связи;
– 67-й моторизованный инженерный батальон;
– 114-я корпусная авиационная эскадрилья.
Укомплектованность корпуса личным составом к началу боевых действий составила 29 667 человек. На вооружении частей имелось 534 танка (464 Т-26, 16 Т-26 двухбашенных, 6 БТ, 24 ХТ, 10 Т-37, -38, -40, 14 тягачей Т-26), 44 бронемашины (23 БА-20, 21 БА-10), 325 орудий и минометов (50-мм минометов – 127, 82-мм – 38; 76-мм орудий – 20, 45-мм – 36; 37-мм зенитных орудий – 24, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 40, 152-мм – 36)[39].
Штаб корпуса размещался в Кобрине (по соседству со штабом 4-й армии), мотоциклетный полк – Дрогичин, моторизованный инженерный батальон – Антополь.
Руководящий состав корпуса
22-я танковая дивизия (командир – генерал-майор В.П. Пуганов, начальник штаба – подполковник А.С. Кислицын), сформированная на базе 29-й танковой бригады, дислоцировалась в южном военном городке Бреста. В ней имелось 256 танков и 14 бронеавтомобилей, 77 орудий и минометов, 8800 человек личного состава.
Очень неудачно было выбрано ее место дислокации – в 2–3 км от границы. Да и место сбора по тревоге (Жабинка) было выбрано непродуманно, так как частям дивизии при следовании в этот район предстояло переправиться через р. Мухавец, пересечь Варшавское шоссе и две железнодорожные линии: Брест–Барановичи и Брест–Ковель.
В придачу к этому в начале июня 1941 года из штаба 4-й армии пришла секретная инструкция и распоряжение об изъятии боекомплекта из танков и хранении его на складе НЗ[40]. Боеприпасы предписывалось сложить в обитые железом ящики и, написав на них номер машины, сдать на артиллерийский склад. И это у дивизии, находившейся непосредственно на границе?
Днем 21 июня генерал Оборин с группой командиров провел внеплановый строевой смотр частей дивизии, а вечером в клубе для личного состава был показан фильм. 22 июня некоторые танковые подразделения должны были участвовать в показательных учениях на Брестском полигоне.
30-я танковая дивизия (командир – полковник С.И. Богданов, начальник штаба – полковник Н.Н. Болотов) была сформирована на базе 32-й танковой бригады. Ее части, насчитывавшие 9100 человек, 243 танка, 10 бронемашин, 66 орудий и минометов, дислоцировались в районе Пружан[41].
Артиллерийский полк имел полагающиеся по штату орудия (24 122-мм гаубицы и четыре 76-мм орудия), но не был обеспечен средствами тяги. Запас боеприпасов был согласно норме, но склады располагались на большом удалении от мест постоянной дислокации частей.
Некоторые командиры и красноармейцы имели опыт боевых действий, полученный в Финляндии, но личный состав, недавно прибывший из запаса, только начал проходить одиночную подготовку бойца. Непосредственно перед войной с частями было проведено дивизионное учение с выводом небольшого количества боевой техники, а со штабами полков – командно-штабные учения с использованием средств связи.
61-й танковый полк в ночь на 22 июня 1941 года проводил ночные стрельбы на танкодроме в районе Мурава (10 км северо-западнее Пружан).
205-я моторизованная дивизия (командир – полковник Ф.Ф. Кудюров, начальник штаба – подполковник С.Н. Попов) формировалась в районе Березы-Картузской и имела низкий уровень боевой готовности. И хотя в ней насчитывалось 9600 человек, сказывалась не только слабая укомплектованность боевой техникой (имела только 35 танков Т-26), но и то обстоятельство, что до войны в ней не было проведено ни одного батальонного и полкового учения[42], не говоря уже о дивизионном масштабе.
Да и в других соединениях корпуса дело обстояло не лучше. В связи с поздним началом формирования части и подразделения не были сколочены, штабы дивизий имели слабую подготовку и натренированность в управлении своими частями. Положение ухудшало и то обстоятельство, что в дивизиях свыше 50% личного состава составляли воины первого года службы.
Имевшиеся на вооружении танки имели значительный износ и малый моторесурс. Артиллерийские части были в основном укомплектованы боевой техникой, но отсутствовали средства их буксировки, а находившийся в соединениях автотранспорт был способен поднять не более четверти их личного состава.
17-й механизированный корпус начал формироваться в марте 1941 года на базе 16-й танковой бригады и кавалерийских частей округа. В его боевой состав были включены:
– 27-я танковая дивизия (54-й и 140-й тп, 27-й мсп, 27-й гап, 736-я ппс, 598-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 36-я танковая дивизия (71-й и 72-й тп, 36-й мсп, 36-й гап, 343-я ппс, 315-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 209-я моторизованная дивизия (754-й и 770-й мсп, 129-й тп, 675-й ап, 278-й орб, 398-й либ, 597-й обс, 34-й оиптадн, 195-й озадн, 207-й апд, 385-й мсб, 698-й аб, 119-й рвб, 44-я рр, 474-й пах, 310-я ппс, 381-я пкг);
– 22-й мотоциклетный полк (командир – капитан Н.И. Бондаренко);
– 532-й отдельный батальон связи;
– 80-й моторизованный инженерный батальон;
– 117-я корпусная авиационная эскадрилья.
Укомплектованность корпуса составляла 30 877 человек. На вооружении его частей находилось 63 танка (24 БТ, 1 Т-26, 11 Т-37 и Т-38, др. типов – 27), 35 бронемашин (4 БА-20, 31 БА-10), 337 орудий и минометов (50-мм минометов – 138, 82-мм – 37; 76-мм орудий – 51, 45-мм – 41; 37-мм зенитных орудий – 12, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 42, 152-мм – 12), 480 колесных автомашин[43].
Недостаточной была обеспеченность корпуса и стрелковым вооружением, не хватало даже обмундирования, в связи с чем многие командиры и красноармейцы ходили в кавалерийской форме одежды.
Штаб и корпусные части дислоцировались в районе Барановичей.
Руководящий состав корпуса
27-я танковая дивизия (командир – полковник А.О. Ахманов, начальник штаба – подполковник П.К. Жидков) дислоцировалась в районе Новогрудка, 36-я (командир – полковник С.З. Мирошников, начальник штаба – полковник М.И. Симиновский) – Несвижа, 209-я моторизованная дивизия (командир – полковник А.И. Муравьев) – Ивье. На 22 июня командир дивизии находился в отпуске, и только 28 июня он добрался до своего соединения и принял командование[44].
20-й механизированный корпус начал формироваться в марте 1941 года на базе 4-й Донской Краснознаменной, орденов Ленина и Красной Звезды кавалерийской дивизии имени К.Е. Ворошилова, Борисовского танкового училища и некоторых других частей округа. В его состав вошли:
– 26-я танковая дивизия (51-й и 52-й тп, 26-й мсп, 26-й гап, 59-я ппс, 32-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 38-я танковая дивизия (75-й и 76-й тп, 38-й мсп, 38-й гап, 71-я ппс, 376-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 210-я моторизованная дивизия (644-й и 649-й мсп, 130-й тп, 658-й ап, 35-й оиптадн, 199-й озадн, 285-й орб, 385-й либ, 580-й обс, 208-й апд, 365-й мсб, 680-й аб, 123-й рвб, 42-я рр, 480-й пах, 62-я ппс, 381-я пкг);
– 24-й мотоциклетный полк (командир – майор Хасдаев);
– 534-й отдельный батальон связи (командир – капитан В.Н. Смирнов);
– 83-й моторизованный инженерный батальон (командир – майор Н.И. Коптев);
– 120-я корпусная авиационная эскадрилья.
Укомплектованность корпуса личным составом составляла 28 856 человек. Его части имели на вооружении 100 танков (13 БТ, 80 Т-26, 3 КВ и 4 Т-34), 11 бронемашин (5 БА-20, 6 БА-10), 302 орудия и миномета (50-мм минометов – 109, 82-мм – 49; 76-мм орудий – 48, 45-мм – 36; 37-мм зенитных орудий – 12, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 44)[45].
Управление корпуса располагалось в Борисове (военный городок Лядище).
Руководящий состав корпуса
26-я танковая дивизия (командир – генерал-майор В.Т. Обухов, начальник штаба – подполковник И.К. Кимбар) дислоцировалась под Минском в районе поселка Красное Урочище, ее моторизованный и гаубичный полки размещались в Станьково.
38-я танковая дивизия (командир – полковник С.И. Капустин, начальник штаба – подполковник Г.П. Созинов) дислоцировалась в районе Борисова, а 210-я моторизованная дивизия (командир – комбриг Ф.А. Пархоменко) – в районе Осиповичей, Лапичей.
Таким образом, только на вооружении шести механизированных корпусов округа насчитывалось 2537 танков. Подсчет по типам танков[46]дает цифру 2563 (137 КВ, 366 Т-34, 19 Т-28, 337 БТ-7, 181 БТ-5, 1380 Т-26, 93 ОТ-26, 50 Т-40), но и она не учитывает все имевшиеся в частях танки Т-37, Т-38, БТ-2 и др. типы.
Имелись также танки в кавалерийских (6-й и 36-й) и в некоторых стрелковых (2, 6, 8, 24, 64, 100-й и др.) дивизиях, Борисовском и Минском бронетанковых училищах, 4-м воздушно-десантном корпусе, моторизованных полках НКВД, на ремонтных базах округа. Так, на центральном окружном складе находилось 63 танка Т-28.
В «Сводной ведомости количественного и качественного состава танков и САУ, находящихся в военных округах, на ремонтных базах и складах Наркомата обороны по состоянию на 1 июня 1941 г.» указано, что в Западном Особом военном округе имелось 2900 танков и самоходных артиллерийских установок[47].
Поступление новой боевой техники в округ продолжалось и в июне 1941 года. Даже вечером 22 июня со станции Идрица в направлении Минска ушли три железнодорожных эшелона с танками Т-34[48].
А всего в июне в ЗапОВО было направлено 158 танков (20 КВ и 138 Т-34), часть из которых до начала войны успела поступить в войска. Новые машины поступали с заводов партиями и распределялись по частям мехкорпусов согласно планам поставок и нарядам.
Автобронетанковая техника, находившаяся в войсках ЗапОВО к 22 июня 1941 года: 1 – тяжелый танк КВ-1; 2 – тяжелый танк КВ-2; 3 – средний танк Т-28; 4 – средний танк Т-34; 5 – легкий танк БТ-7; 6 – легкий танк Т-26; 7 – двухбашенный Т-26; 8 – легкий танк БТ-5; 9 – малый плавающий танк Т-40; 10 – малый плавающий танк Т-37; 11 – малый плавающий танк Т-38; 12 – легкий танк БТ-2.
Основные тактико-технические данные советских танков
* На воде.
** Числитель – на колесах, знаменатель – на гусеницах.
В соответствии с планом обороны госграницы механизированные корпуса (6, 11, 13 и 14-й), входившие в состав армий прикрытия, с началом боевых действий должны были сосредоточиться в запланированных районах и быть в готовности к нанесению ударов по противнику, прорвавшему оборону наших стрелковых соединений.
17-й и 20-й мехкорпуса находились в резерве командующего округом. Им конкретной задачи не ставилось, корпуса предполагалось использовать в зависимости от складывающейся обстановки в ходе боевых действий, но из-за недостаточного количества имевшейся в них боевой техники они не могли представлять собой полноценных механизированных соединений.
Да, поскольку формирование механизированных корпусов еще продолжалось, их обеспечение боевой техникой и вооружением оставляло желать лучшего. В частях не хватало еще очень многого – танков, бронемашин, транспортных средств, остро ощущался недостаток командных и технических кадров. В мотоциклетных подразделениях, отдельных батальонах связи, инженерных батальонах недоставало специального оборудования и технических средств. Во всех частях и соединениях остро ощущалась нехватка радиостанций и радийных танков.
Стратегический просчет был допущен в создании наиболее целесообразной бронетанковой группировки войск округа. Прекрасно зная, в каких районах сосредоточены танковые группы немцев (на флангах округа), Генеральный штаб РККА и командование ЗапОВО продолжали держать наиболее сильный 6-й мехкорпус в Белостокском выступе, а слабые 11-й и 13-й – на флангах округа. Вот и пришлось после начала боевых действий срочно перебрасывать 6-й механизированный корпус под Гродно, но время было уже безвозвратно упущено.
Значительно был ослаблен и 14-й мехкорпус, который потерял в первый день войны большую часть 22-й танковой дивизии, оставившей достаточно много материальной части и запасов в горящих ангарах и помещениях складов в месте своей дислокации (в южном военном городке Бреста). Да к тому же некоторые части и подразделения танковых и моторизованных дивизий находились на различных работах и учениях и не успели вернуться в свои соединения к началу боевых действий, значительно ослабив их боевую мощь.
Значительное упущение было и в тактике применения автобронетанковых войск. Как вспоминал генерал Сандалов, «тогда не допускалось мысли, что танковые войска могут вести оборонительные бои на определенном рубеже. Правомерными считались лишь танковые атаки. Такие атаки против наступавших танковых частей противника превращались во встречные танковые бои, которые оказывались более выгодными противнику»[49].
Вот и атаковали противника в любых условиях обстановки наши танкисты, безвозвратно теряя людей и боевую технику.
Боевая подготовка в механизированных корпусах началась только в апреле–мае 1941 года, поэтому соединения и части оказались к началу войны несколоченными, а их штабы не были подготовлены должным образом к управлению войсками в боевой обстановке. У командного состава, и прежде всего у переведенных для продолжения службы из других родов войск, наблюдался низкий уровень оперативной и специальной подготовки. Личный состав до начала боевых действий получил слабые навыки в вождении и управлении боевыми машинами, особенно новых типов.
Но, несмотря на все эти недостатки, в составе автобронетанковых войск Западного Особого военного округа находилось достаточно большое количество боевой техники, не уступавшее по этому показателю двум танковым группам вермахта (2-й и 3-й), наносившим удар по флангам округа.
Для усиления противотанковых возможностей войск западных приграничных округов в соответствии с директивой Генерального штаба Красной Армии от 16 мая 1941 года 50 танковых полков до получения ими танков вооружались 45-мм и 76-мм орудиями и пулеметами ДТ, превратившись, по сути, в противотанковые части. В ЗапОВО противотанковую артиллерию до 1 июля 1941 года должны были получить: пять танковых полков 20-го, четыре танковых полка 17-го, танковый полк и разведывательный батальон 13-го мехкорпусов[50], но к началу войны это мероприятие удалось выполнить только частично.
Кроме того, в механизированных корпусах округа имелось и достаточно большое количество бронеавтомобилей (в том числе 184 БА-20 и 310 БА-10) и танкеток, не уступавших по своим тактико-техническим данным некоторым типам боевой техники противника. Бронемашины были также в стрелковых и кавалерийских дивизиях, воздушно-десантном корпусе, в других воинских частях округа.
А всего в ЗапОВО имелось 826 бронеавтомобилей (541 БА-10, 214 БА-20, 10 БА-6, 29 БА-3м, 10 БА-27м, 21 ФАИ, 1 Д-8)[51].
Бронеавтомобили, находившиеся в войсках ЗапОВО: 1 – БА-10; 2 – БА-20; 3 – БА-3; 4 – БА-6.
Основные тактико-технические данные бронеавтомобилей
В броневые силы Западного Особого военного округа входили также 4-й и 8-й дивизионы бронепоездов (дислоцировались на железнодорожных узлах Барановичи, Столбцы, Молодечно), предназначенные для огневой поддержки своих войск в полосе железных дорог.
Таким образом, бронетанковые войска ЗапОВО по своему количественному составу и качественным характеристикам, при условии своевременного приведения в боевую готовность и грамотном их использовании во взаимодействии с другими родами войск, могли дать решительный отпор любому противнику.
Мощной силой обладала и советская артиллерия. В предвоенные годы было очень многое сделано для ее развития, в результате к началу Великой Отечественной войны войска Красной Армии были оснащены современными, отвечающими времени орудиями и минометами. Уже в 1930-х годах в войска поступают 37-мм и 45-мм противотанковые, 76-мм полковые и дивизионные, 122-мм и 152-мм орудия. На вооружение принимаются 25-мм, 37-мм и 76-мм зенитные орудия, прекрасно зарекомендовавшие себя в боях в Финляндии 50-мм, 82-мм и 120-мм минометы.
Получила дальнейшее развитие и артиллерия резерва Главного командования, которая к началу войны с фашистской Германией составляла 8% всей артиллерии РККА. А перед войной была разработана и пусковая установка залпового огня реактивными снарядами БМ-13, позднее получившая ласковое имя «катюша».
О хороших данных артиллерийских систем Красной Армии вспоминал и бывший офицер вермахта Миддельдорф: «Во время Второй мировой войны русская артиллерия имела на вооружении очень хорошую современную материальную часть. Как по качеству орудийной стали, так и по своим конструктивным характеристикам она отвечала требованиям того времени»[52].
Укомплектованность корпуса личным составом к началу войны составила 30 734 человек (рядового состава – 100%, из них 60–65% майского призыва 1941 года; младшего начсостава в разных соединениях – 30–60%; командных кадров – 36%). На вооружении частей находилось: 414 танков (20 КВ, 24 Т-34, 231 Т-26, 21 Т-26 двухбашенный, 6 Т-26 тягач, 19 ОТ-26, 47 БТ-7, 44 БТ-5, 2 БТ-2), бронемашин – 141 (45 БА-20 и 96 БА-10), 283 орудия и миномета (50-мм минометов – 124, 82-мм – 38; 76-мм орудий – 21, 45-мм – 36; 37-мм зенитных орудий – 8, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 36, 152-мм – 16), 540 колесных автомашин, 110 мотоциклов[35].
Штаб мехкорпуса размещался в Волковыске, мотоциклетный полк – в Модзейки.
Руководящий состав корпуса
29-я танковая дивизия (командир – полковник Н.П. Студнев, начальник штаба – полковник Е.Я. Карабич) формировалась в районе Гродно на базе 25-й танковой бригады и некоторых других частей округа. На ее вооружении находилось 239 танков и 58 бронеавтомобилей (38 БА-10 и 20 БА-20).
К началу войны части дивизии располагались в Гродно и на левом берегу Немана в пригороде Фолюш, зенитный дивизион находился на сборах в Березе-Картузской, химический батальон – на сборах в Осиповичах. Во втором часу ночи 22 июня 1941 года в дивизии была объявлена боевая тревога, но из-за отсутствия связи 59-й танковый полк приступил к предусмотренным мероприятиям уже после начала бомбежки его расположения. Некоторую сумятицу наложило и то обстоятельство, что к месту сосредоточения не вышел командир полка майор В.С. Егоров.
57-й танковый полк, поднятый по тревоге около 3 часов ночи 22 июня 1941 года, начал выход колоннами в район своего сосредоточения.
33-я танковая дивизия (командир – полковник М.Ф. Панов, начальник штаба – подполковник А.С. Левьев) формировалась на базе 15-й танковой бригады. Ее части располагались в районе Сокулки и Скиделя, имея на вооружении 118 танков и 72 бронеавтомобиля (47 БА-10 и 25 БА-20).
204-я моторизованная дивизия (командир – полковник А.М. Пиров, начальник штаба – подполковник М.С. Посякин) формировалась с февраля 1941 года в районе Волковыска на базе 9-й моторизованной бригады. В ней насчитывалось 57 танков Т-26, 11 бронемашин БА-10 и небольшое количество орудий. Автотранспортом она была укомплектована только на 36%.
Штаб дивизии и некоторые ее части дислоцировались в Волковыске, 612-й мотострелковый полк – Россь, 613-й мотострелковый полк – Мстибово, танковый полк, автобатальон и регулировочная рота – район Изабелина, зенитно-артиллерийский дивизион – Михайловка, истребительно-противотанковый дивизион – Жорнувка.
В связи с поздним началом формирования в мехкорпусе ощущалась большая нехватка командных кадров (особенно командиров взводов и рот), танков, артиллерийских орудий (так, в 657-м артиллерийском полку был укомплектован только один дивизион, два других совершенно не имели материальной части), приборов управления огнем, тягачей, мала обеспеченность автомашинами (10–15%), стрелковым вооружением.
В соединениях отсутствовали и ремонтные средства. Это приводило к тому, что требующая ремонта техника восстанавливалась не в частях, а на ремонтных базах округа. Мотоциклетный полк, отдельный батальон связи, инженерные батальоны не имели положенного им инженерного и специального оборудования. А в отдельном батальоне связи корпуса из 19 положенных по штату радиостанций имелась только одна 5АК, что в значительной степени повлияло на руководство частями в ходе начавшихся вскоре боевых действий.
13-й механизированный корпус тоже с весны 1941 года находился в стадии формирования. В его состав входили:
– 25-я танковая дивизия (50-й и 113-й тп, 25-й мсп, 25-й гап, 662-я ппс, 567-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 31-я танковая дивизия (62-й и 148-й тп, 31-й мсп, 31-й гап, 315-я ппс, 310-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 208-я моторизованная дивизия (752-й и 760-й мсп, 128-й тп, 662-й ап, 33-й оиптадн, 193-й озадн, 277-й орб, 376-й либ, 594-й обс, 206-й апд, 367-й мсб, 117-й рвб, 683-й аб, 45-я рр, 471-й пах, 929-я пкг);
– 18-й мотоциклетный полк (командир – капитан Громов);
– 521-й отдельный батальон связи;
– 77-й моторизованный инженерный батальон;
– 113-я корпусная авиационная эскадрилья.
Укомплектованность корпуса личным составом составляла 29 314 человек, на вооружении которых имелось 295 танков (196 Т-26, 48 двухбашенных Т-26, 15 БТ, 19 ОТ-26, 16 Т-37 и Т-38, один тягач Т-26) и небольшое количество КВ и Т-34 (видимо, временно переданных из других соединений для обучения личного состава), 34 бронемашины (5 БА-20, 29 БА-10), 292 орудия и миномета (50-мм минометов – 121, 82-мм – 27; 76-мм орудий – 20, 45-мм – 36, 37-мм зенитных орудий – 12, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 36, 152-мм – 36)[36].
Штаб корпуса и отдельный батальон связи размещались в Бельск-Подляски, мотоциклетный полк – Подбелье, моторизованный инженерный батальон – Студиводы.
Руководящий состав корпуса
25-я танковая дивизия (командир – полковник Н.М. Никифоров, начальник штаба – подполковник А.П. Сильнов) формировалась на базе 44-й танковой бригады и имела хорошо подготовленный личный состав. В ней насчитывалось 228 танков (основную массу которых составляли Т-26) и три бронеавтомобиля.
Части дивизии дислоцировались в следующих районах: управление – Лапы; танковые полки и ремонтно-восстановительный батальон – Шепетово; гаубичный полк и автотранспортный батальон – Пятково; разведбатальон – Браньск; понтонно-мостовой батальон – Сураж.
31-я танковая дивизия (командир – полковник С.А. Калихович, начальник штаба – подполковник В.В. Лебедев) формировалась на базе 1-й танковой бригады и других частей округа. В ней имелось только небольшое количество танков Т-26 и 18 бронеавтомобилей. Артиллерийский полк получил перед войной боевую технику, но имел небольшое количество тягачей, что сильно ограничивало его боевые возможности.
Не хватало и стрелкового оружия. Так, в мотострелковом полку дивизии имелось только по 4–5 винтовок на взвод[37].
Части дивизии дислоцировались в следующих районах: управление – Боцьки; 62-й танковый и мотострелковый полки – Андриянки; 148-й танковый, 31-й гаубичный полки и разведбатальон – Дубно.
208-я моторизованная дивизия (командир – полковник В.И. Ничипорович) дислоцировалась в районе местечек Хайнувка, Беловеж, Орля. В ее частях насчитывалось 27 танков (БТ, Т-26, Т-37 и Т-38) и 12 бронеавтомобилей БА-10.
Корпус был поднят по тревоге в ночь на 22 июня 1941 года и начал выход в районы сосредоточения. К 2 часам его управление под командованием генерал-майора В.И. Иванова (командир корпуса находился в это время в Белостоке на командно-штабном учении) перешло на полевой командный пункт, находившийся в лесу юго-западнее Бельска[38].
Но имевшаяся в отдельном батальоне связи корпуса только одна подвижная радиостанция 5АК не позволяла наладить непрерывное и надежное управление частями.
14-й механизированный корпус начал формирование в феврале 1941 года. В его состав вошли:
– 22-я танковая дивизия (43-й и 44-й тп, 22-й мсп, 22-й гап, 663-я ппс, 568-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 30-я танковая дивизия (60-й и 61-й тп, 30-й мсп, 30-й гап, 68-я ппс, 298-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 205-я моторизованная дивизия (226-й и 721-й мсп, 127-й тп, 672-й ап, 30-й оиптадн, 164-й озадн, 293-й орб, 394-й либ, 598-й обс, 203-й апд, 369-й мсб, 688-й аб, 112-й рвб, 46-я рр, 482-й пах, 498-я ппс, 915-я пкг);
– 20-й мотоциклетный полк (командир – майор И.С. Плевако);
– 519-й отдельный батальон связи;
– 67-й моторизованный инженерный батальон;
– 114-я корпусная авиационная эскадрилья.
Укомплектованность корпуса личным составом к началу боевых действий составила 29 667 человек. На вооружении частей имелось 534 танка (464 Т-26, 16 Т-26 двухбашенных, 6 БТ, 24 ХТ, 10 Т-37, -38, -40, 14 тягачей Т-26), 44 бронемашины (23 БА-20, 21 БА-10), 325 орудий и минометов (50-мм минометов – 127, 82-мм – 38; 76-мм орудий – 20, 45-мм – 36; 37-мм зенитных орудий – 24, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 40, 152-мм – 36)[39].
Штаб корпуса размещался в Кобрине (по соседству со штабом 4-й армии), мотоциклетный полк – Дрогичин, моторизованный инженерный батальон – Антополь.
Руководящий состав корпуса
22-я танковая дивизия (командир – генерал-майор В.П. Пуганов, начальник штаба – подполковник А.С. Кислицын), сформированная на базе 29-й танковой бригады, дислоцировалась в южном военном городке Бреста. В ней имелось 256 танков и 14 бронеавтомобилей, 77 орудий и минометов, 8800 человек личного состава.
Очень неудачно было выбрано ее место дислокации – в 2–3 км от границы. Да и место сбора по тревоге (Жабинка) было выбрано непродуманно, так как частям дивизии при следовании в этот район предстояло переправиться через р. Мухавец, пересечь Варшавское шоссе и две железнодорожные линии: Брест–Барановичи и Брест–Ковель.
В придачу к этому в начале июня 1941 года из штаба 4-й армии пришла секретная инструкция и распоряжение об изъятии боекомплекта из танков и хранении его на складе НЗ[40]. Боеприпасы предписывалось сложить в обитые железом ящики и, написав на них номер машины, сдать на артиллерийский склад. И это у дивизии, находившейся непосредственно на границе?
Днем 21 июня генерал Оборин с группой командиров провел внеплановый строевой смотр частей дивизии, а вечером в клубе для личного состава был показан фильм. 22 июня некоторые танковые подразделения должны были участвовать в показательных учениях на Брестском полигоне.
30-я танковая дивизия (командир – полковник С.И. Богданов, начальник штаба – полковник Н.Н. Болотов) была сформирована на базе 32-й танковой бригады. Ее части, насчитывавшие 9100 человек, 243 танка, 10 бронемашин, 66 орудий и минометов, дислоцировались в районе Пружан[41].
Артиллерийский полк имел полагающиеся по штату орудия (24 122-мм гаубицы и четыре 76-мм орудия), но не был обеспечен средствами тяги. Запас боеприпасов был согласно норме, но склады располагались на большом удалении от мест постоянной дислокации частей.
Некоторые командиры и красноармейцы имели опыт боевых действий, полученный в Финляндии, но личный состав, недавно прибывший из запаса, только начал проходить одиночную подготовку бойца. Непосредственно перед войной с частями было проведено дивизионное учение с выводом небольшого количества боевой техники, а со штабами полков – командно-штабные учения с использованием средств связи.
61-й танковый полк в ночь на 22 июня 1941 года проводил ночные стрельбы на танкодроме в районе Мурава (10 км северо-западнее Пружан).
205-я моторизованная дивизия (командир – полковник Ф.Ф. Кудюров, начальник штаба – подполковник С.Н. Попов) формировалась в районе Березы-Картузской и имела низкий уровень боевой готовности. И хотя в ней насчитывалось 9600 человек, сказывалась не только слабая укомплектованность боевой техникой (имела только 35 танков Т-26), но и то обстоятельство, что до войны в ней не было проведено ни одного батальонного и полкового учения[42], не говоря уже о дивизионном масштабе.
Да и в других соединениях корпуса дело обстояло не лучше. В связи с поздним началом формирования части и подразделения не были сколочены, штабы дивизий имели слабую подготовку и натренированность в управлении своими частями. Положение ухудшало и то обстоятельство, что в дивизиях свыше 50% личного состава составляли воины первого года службы.
Имевшиеся на вооружении танки имели значительный износ и малый моторесурс. Артиллерийские части были в основном укомплектованы боевой техникой, но отсутствовали средства их буксировки, а находившийся в соединениях автотранспорт был способен поднять не более четверти их личного состава.
17-й механизированный корпус начал формироваться в марте 1941 года на базе 16-й танковой бригады и кавалерийских частей округа. В его боевой состав были включены:
– 27-я танковая дивизия (54-й и 140-й тп, 27-й мсп, 27-й гап, 736-я ппс, 598-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 36-я танковая дивизия (71-й и 72-й тп, 36-й мсп, 36-й гап, 343-я ппс, 315-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 209-я моторизованная дивизия (754-й и 770-й мсп, 129-й тп, 675-й ап, 278-й орб, 398-й либ, 597-й обс, 34-й оиптадн, 195-й озадн, 207-й апд, 385-й мсб, 698-й аб, 119-й рвб, 44-я рр, 474-й пах, 310-я ппс, 381-я пкг);
– 22-й мотоциклетный полк (командир – капитан Н.И. Бондаренко);
– 532-й отдельный батальон связи;
– 80-й моторизованный инженерный батальон;
– 117-я корпусная авиационная эскадрилья.
Укомплектованность корпуса составляла 30 877 человек. На вооружении его частей находилось 63 танка (24 БТ, 1 Т-26, 11 Т-37 и Т-38, др. типов – 27), 35 бронемашин (4 БА-20, 31 БА-10), 337 орудий и минометов (50-мм минометов – 138, 82-мм – 37; 76-мм орудий – 51, 45-мм – 41; 37-мм зенитных орудий – 12, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 42, 152-мм – 12), 480 колесных автомашин[43].
Недостаточной была обеспеченность корпуса и стрелковым вооружением, не хватало даже обмундирования, в связи с чем многие командиры и красноармейцы ходили в кавалерийской форме одежды.
Штаб и корпусные части дислоцировались в районе Барановичей.
Руководящий состав корпуса
27-я танковая дивизия (командир – полковник А.О. Ахманов, начальник штаба – подполковник П.К. Жидков) дислоцировалась в районе Новогрудка, 36-я (командир – полковник С.З. Мирошников, начальник штаба – полковник М.И. Симиновский) – Несвижа, 209-я моторизованная дивизия (командир – полковник А.И. Муравьев) – Ивье. На 22 июня командир дивизии находился в отпуске, и только 28 июня он добрался до своего соединения и принял командование[44].
20-й механизированный корпус начал формироваться в марте 1941 года на базе 4-й Донской Краснознаменной, орденов Ленина и Красной Звезды кавалерийской дивизии имени К.Е. Ворошилова, Борисовского танкового училища и некоторых других частей округа. В его состав вошли:
– 26-я танковая дивизия (51-й и 52-й тп, 26-й мсп, 26-й гап, 59-я ппс, 32-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 38-я танковая дивизия (75-й и 76-й тп, 38-й мсп, 38-й гап, 71-я ппс, 376-я пкг, другие части по номеру дивизии);
– 210-я моторизованная дивизия (644-й и 649-й мсп, 130-й тп, 658-й ап, 35-й оиптадн, 199-й озадн, 285-й орб, 385-й либ, 580-й обс, 208-й апд, 365-й мсб, 680-й аб, 123-й рвб, 42-я рр, 480-й пах, 62-я ппс, 381-я пкг);
– 24-й мотоциклетный полк (командир – майор Хасдаев);
– 534-й отдельный батальон связи (командир – капитан В.Н. Смирнов);
– 83-й моторизованный инженерный батальон (командир – майор Н.И. Коптев);
– 120-я корпусная авиационная эскадрилья.
Укомплектованность корпуса личным составом составляла 28 856 человек. Его части имели на вооружении 100 танков (13 БТ, 80 Т-26, 3 КВ и 4 Т-34), 11 бронемашин (5 БА-20, 6 БА-10), 302 орудия и миномета (50-мм минометов – 109, 82-мм – 49; 76-мм орудий – 48, 45-мм – 36; 37-мм зенитных орудий – 12, 76-мм – 4; 122-мм гаубиц – 44)[45].
Управление корпуса располагалось в Борисове (военный городок Лядище).
Руководящий состав корпуса
26-я танковая дивизия (командир – генерал-майор В.Т. Обухов, начальник штаба – подполковник И.К. Кимбар) дислоцировалась под Минском в районе поселка Красное Урочище, ее моторизованный и гаубичный полки размещались в Станьково.
38-я танковая дивизия (командир – полковник С.И. Капустин, начальник штаба – подполковник Г.П. Созинов) дислоцировалась в районе Борисова, а 210-я моторизованная дивизия (командир – комбриг Ф.А. Пархоменко) – в районе Осиповичей, Лапичей.
Таким образом, только на вооружении шести механизированных корпусов округа насчитывалось 2537 танков. Подсчет по типам танков[46]дает цифру 2563 (137 КВ, 366 Т-34, 19 Т-28, 337 БТ-7, 181 БТ-5, 1380 Т-26, 93 ОТ-26, 50 Т-40), но и она не учитывает все имевшиеся в частях танки Т-37, Т-38, БТ-2 и др. типы.
Имелись также танки в кавалерийских (6-й и 36-й) и в некоторых стрелковых (2, 6, 8, 24, 64, 100-й и др.) дивизиях, Борисовском и Минском бронетанковых училищах, 4-м воздушно-десантном корпусе, моторизованных полках НКВД, на ремонтных базах округа. Так, на центральном окружном складе находилось 63 танка Т-28.
В «Сводной ведомости количественного и качественного состава танков и САУ, находящихся в военных округах, на ремонтных базах и складах Наркомата обороны по состоянию на 1 июня 1941 г.» указано, что в Западном Особом военном округе имелось 2900 танков и самоходных артиллерийских установок[47].
Поступление новой боевой техники в округ продолжалось и в июне 1941 года. Даже вечером 22 июня со станции Идрица в направлении Минска ушли три железнодорожных эшелона с танками Т-34[48].
А всего в июне в ЗапОВО было направлено 158 танков (20 КВ и 138 Т-34), часть из которых до начала войны успела поступить в войска. Новые машины поступали с заводов партиями и распределялись по частям мехкорпусов согласно планам поставок и нарядам.
Основные тактико-технические данные советских танков
** Числитель – на колесах, знаменатель – на гусеницах.
В соответствии с планом обороны госграницы механизированные корпуса (6, 11, 13 и 14-й), входившие в состав армий прикрытия, с началом боевых действий должны были сосредоточиться в запланированных районах и быть в готовности к нанесению ударов по противнику, прорвавшему оборону наших стрелковых соединений.
17-й и 20-й мехкорпуса находились в резерве командующего округом. Им конкретной задачи не ставилось, корпуса предполагалось использовать в зависимости от складывающейся обстановки в ходе боевых действий, но из-за недостаточного количества имевшейся в них боевой техники они не могли представлять собой полноценных механизированных соединений.
Да, поскольку формирование механизированных корпусов еще продолжалось, их обеспечение боевой техникой и вооружением оставляло желать лучшего. В частях не хватало еще очень многого – танков, бронемашин, транспортных средств, остро ощущался недостаток командных и технических кадров. В мотоциклетных подразделениях, отдельных батальонах связи, инженерных батальонах недоставало специального оборудования и технических средств. Во всех частях и соединениях остро ощущалась нехватка радиостанций и радийных танков.
Стратегический просчет был допущен в создании наиболее целесообразной бронетанковой группировки войск округа. Прекрасно зная, в каких районах сосредоточены танковые группы немцев (на флангах округа), Генеральный штаб РККА и командование ЗапОВО продолжали держать наиболее сильный 6-й мехкорпус в Белостокском выступе, а слабые 11-й и 13-й – на флангах округа. Вот и пришлось после начала боевых действий срочно перебрасывать 6-й механизированный корпус под Гродно, но время было уже безвозвратно упущено.
Значительно был ослаблен и 14-й мехкорпус, который потерял в первый день войны большую часть 22-й танковой дивизии, оставившей достаточно много материальной части и запасов в горящих ангарах и помещениях складов в месте своей дислокации (в южном военном городке Бреста). Да к тому же некоторые части и подразделения танковых и моторизованных дивизий находились на различных работах и учениях и не успели вернуться в свои соединения к началу боевых действий, значительно ослабив их боевую мощь.
Значительное упущение было и в тактике применения автобронетанковых войск. Как вспоминал генерал Сандалов, «тогда не допускалось мысли, что танковые войска могут вести оборонительные бои на определенном рубеже. Правомерными считались лишь танковые атаки. Такие атаки против наступавших танковых частей противника превращались во встречные танковые бои, которые оказывались более выгодными противнику»[49].
Вот и атаковали противника в любых условиях обстановки наши танкисты, безвозвратно теряя людей и боевую технику.
Боевая подготовка в механизированных корпусах началась только в апреле–мае 1941 года, поэтому соединения и части оказались к началу войны несколоченными, а их штабы не были подготовлены должным образом к управлению войсками в боевой обстановке. У командного состава, и прежде всего у переведенных для продолжения службы из других родов войск, наблюдался низкий уровень оперативной и специальной подготовки. Личный состав до начала боевых действий получил слабые навыки в вождении и управлении боевыми машинами, особенно новых типов.
Но, несмотря на все эти недостатки, в составе автобронетанковых войск Западного Особого военного округа находилось достаточно большое количество боевой техники, не уступавшее по этому показателю двум танковым группам вермахта (2-й и 3-й), наносившим удар по флангам округа.
Для усиления противотанковых возможностей войск западных приграничных округов в соответствии с директивой Генерального штаба Красной Армии от 16 мая 1941 года 50 танковых полков до получения ими танков вооружались 45-мм и 76-мм орудиями и пулеметами ДТ, превратившись, по сути, в противотанковые части. В ЗапОВО противотанковую артиллерию до 1 июля 1941 года должны были получить: пять танковых полков 20-го, четыре танковых полка 17-го, танковый полк и разведывательный батальон 13-го мехкорпусов[50], но к началу войны это мероприятие удалось выполнить только частично.
Кроме того, в механизированных корпусах округа имелось и достаточно большое количество бронеавтомобилей (в том числе 184 БА-20 и 310 БА-10) и танкеток, не уступавших по своим тактико-техническим данным некоторым типам боевой техники противника. Бронемашины были также в стрелковых и кавалерийских дивизиях, воздушно-десантном корпусе, в других воинских частях округа.
А всего в ЗапОВО имелось 826 бронеавтомобилей (541 БА-10, 214 БА-20, 10 БА-6, 29 БА-3м, 10 БА-27м, 21 ФАИ, 1 Д-8)[51].
В броневые силы Западного Особого военного округа входили также 4-й и 8-й дивизионы бронепоездов (дислоцировались на железнодорожных узлах Барановичи, Столбцы, Молодечно), предназначенные для огневой поддержки своих войск в полосе железных дорог.
Таким образом, бронетанковые войска ЗапОВО по своему количественному составу и качественным характеристикам, при условии своевременного приведения в боевую готовность и грамотном их использовании во взаимодействии с другими родами войск, могли дать решительный отпор любому противнику.
Мощной силой обладала и советская артиллерия. В предвоенные годы было очень многое сделано для ее развития, в результате к началу Великой Отечественной войны войска Красной Армии были оснащены современными, отвечающими времени орудиями и минометами. Уже в 1930-х годах в войска поступают 37-мм и 45-мм противотанковые, 76-мм полковые и дивизионные, 122-мм и 152-мм орудия. На вооружение принимаются 25-мм, 37-мм и 76-мм зенитные орудия, прекрасно зарекомендовавшие себя в боях в Финляндии 50-мм, 82-мм и 120-мм минометы.
Получила дальнейшее развитие и артиллерия резерва Главного командования, которая к началу войны с фашистской Германией составляла 8% всей артиллерии РККА. А перед войной была разработана и пусковая установка залпового огня реактивными снарядами БМ-13, позднее получившая ласковое имя «катюша».
О хороших данных артиллерийских систем Красной Армии вспоминал и бывший офицер вермахта Миддельдорф: «Во время Второй мировой войны русская артиллерия имела на вооружении очень хорошую современную материальную часть. Как по качеству орудийной стали, так и по своим конструктивным характеристикам она отвечала требованиям того времени»[52].