Рябинин Борис Степанович. «Шерхан» ложится на дно

   Валентин вспомнил, что милиционеры вызвали машину вытрезвителя и, очевидно, она скоро будет здесь.
   Поначалу у него не было намерения убегать с места событий. Однако, немного поразмыслив, он решил, что встречаться с вооруженными коллегами своих недавних противников в данный момент нет никакого смысла. При виде окровавленных трупов в милицейской форме они вполне могут попытаться немедленно свести счеты с виновником. Не мог же он, в самом деле, вступать в боевые действия со всей милицией города. Нет, на сегодня с него хватит.
   Отыскав глазами свой валяющийся на асфальте пакет, он схватил его и опрометью бросился в переставший казаться опасным гаражный проезд.
   В этот момент вдали показались светящиеся фары машины спецмедслужбы.

Глава 4

   Торопливо удаляясь с места кровавого побоища, Валентин лихорадочно пытался составить план своих дальнейших действий. Главный вопрос, который ему предстояло решить, заключался в следующем: сдаваться властям или нет?
   Честно говоря, делать этого очень сильно не хотелось. Даже если следствие и суд признают в дальнейшем правомерность его действий, что само по себе еще далеко не очевидно, то наверняка не один месяц, а то и год придется просидеть в кутузке.
   С другой стороны, он не чувствовал себя виноватым, так что особых угрызений совести не испытывал. Менты сами во всем виноваты, и пали они в конце концов жертвой собственной жестокости, глупости и вероломства.
   Возникал естественный вопрос: могут менты-следователи разыскать его? Очень маловероятно. Его никто не видел, кроме покойников, а те, как известно, не проболтаются. Отпечатки пальцев на рукоятке пистолета? Это да. Дурак он, что, перед тем как слинять, не вытер ее носовым платком. Но это тоже не фатально. Отпечатки его пальцев ни в каких картотеках не значатся. А поскольку в дальнейшем грабежами и кражами он промышлять не собирался, то, даст бог, никто никогда до него и не докопается.
   Кроме того, он просто не представлял себе, как сможет сообщить об этом своим родителям.
   Например, это могло выглядеть так:
   – Мамочка, дорогая, ты не волнуйся, пожалуйста. Тут со мной произошел такой смешной казус. Шел я вечером домой, навстречу мне попалась парочка милиционеров. И что-то мне их рожи не понравились. В общем, пришлось их прикончить. Понимаешь, я домой торопился, а они чего-то от меня хотели… Но это не заняло много времени…
   Бред какой-то.
   Нет, решено, сдаваться он не пойдет. В конце концов, он не видел принципиальной разницы в своей дальнейшей судьбе в случае добровольной ли сдачи или ареста в результате усилий уголовного розыска. Тогда к чему же торопить события?
   Что же в таком случае делать дальше?
   Во-первых, необходимо было срочно избавиться от окровавленной майки. Валентин на ходу стянул ее и забросил на крышу ближайшего гаража. Джинсы, слегка испачканные, были вполне еще пристойного вида. Во всяком случае, насколько он сумел разглядеть в лунном свете, пятен крови на них не было. Отсутствие майки дома можно было легко объяснить. Ну, например, украли на пляже во время купания. Мама не следователь, поверит.

* * *

   Мама действительно поверила.
   – Валя, как же ты шел без майки через весь город? И потом, на этой вечеринке ты что, тоже в таком виде был?
   – Нет, – на ходу сочинял Валентин, – мне Кирилл дал рубашку своего отца. Он предлагал и домой в ней идти, но я подумал, что в темноте доберусь и так.
   – Ну, бог с ней, с майкой, – вступил в разговор отец Валентина, – давай зачетку показывай.
   Успехи сына в учебе являлись семейной гордостью, и каждая оценка, каждая роспись преподавателей в зачетной книжке сына тщательно разглядывались и обсуждались.
   – Возьми сам. Она в пакете лежит, – ответил Валентин, направляясь в ванную.
   Когда, приняв душ, он вышел в гостиную, родители сидели на диване и смотрели какую-то позднюю телевизионную программу.
   – Что-то я ничего в пакете не нашел, – обиженно заявил отец.
   – Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил Валентин, успевший забыть о просьбе отца.
   – Зачетку, – лаконично пояснил тот.
   Валентина прошиб холодный пот.
   – В джинсах не смотрели? – растерянно спросил он.
   Вопрос был задан от отчаяния; Валентин прекрасно помнил, что сунул зачетку в пакет.
   Более того, теперь он вспомнил, что видел зачетку в пакете, когда показывал его содержимое старшему сержанту.
   – В джинсах тоже нет, я смотрела, – вступила в разговор мать.
   Валентин схватил лежавший на столе пакет и лихорадочно стал перелистывать и перетряхивать тетради и книгу. Тщетно, зачетки нигде не было. Он в растерянности сел на стул.
   – Потерял? – укоризненно спросил отец.
   – Похоже на то, – упавшим голосом ответил сын.
   – Стоит ли так переживать? – озабоченно спросила мать, внимательно поглядев на сына. – Может быть, она еще найдется. Нет, так выдадут другую. А то на тебе прямо лица нет.
   – Папа, мне нужно с тобой поговорить, – после секундного раздумья решительно сказал Валентин, вставая со стула. – Давай выйдем на кухню.
   Мать не сказала ни слова, провожая сына и мужа встревоженным взглядом.
   – Что случилось? – со сдержанной тревогой спросил отец. – Я полагаю, что отнюдь не потеря зачетки так потрясла тебя?
   – Нет, конечно. Во всяком случае, не сама по себе.
   – Тогда что?
   Набрав в грудь воздуха, как будто собираясь нырнуть в воду, Валентин начал говорить. В двух словах он рассказал отцу о том, что с ним только что произошло. Тот слушал, не перебивая и никак не выражая своих чувств. Когда Валентин закончил, отец спросил:
   – Ты уверен, что потерял зачетку именно на этом месте?
   – Больше негде. Я точно помню, что, когда менты заглядывали в пакет, она там была.
   Отец взглянул на часы с кукушкой, висевшие над кухонным столом.
   – Сколько времени прошло с тех пор, как это случилось? – спросил он.
   – Немного меньше часа.
   – Собирайся.
   – Куда?
   – Тебе нельзя здесь оставаться.
   – А где можно?
   – Там, где тебя не разыщет милиция.
   – Например?
   – Найдешь, где сегодня переночевать?
   – Найду, – Валентин подумал о квартире Суханова, – а дальше что?
   – Завтра в три часа дня встретимся с тобой у фонтана перед цирком. К этому времени я постараюсь кое с кем встретиться и что-нибудь придумать.
   – А что я маме скажу?
   – Собирайся и уходи. Я сам с ней поговорю.
   Валентин кивнул головой и пошел в свою комнату одеваться.
   Когда он вышел, готовый отправиться в путь, отец и мать стояли в прихожей.
   – Поторопись, – сказал отец и протянул Валентину несколько купюр. – Вот, возьми деньги. На первое время тебе хватит.
   – Спасибо, – не вполне уместно, в замешательстве поблагодарил Валентин.
   – Пожалуйста, – буркнул отец.
   – Будь только поосторожней, – всхлипнула мать, обнимая и целуя сына.
   – Ладно, ладно, пусть идет, – поторопил отец, взяв ее за плечи.
   – Ну, до завтра, папа.
   – До завтра. В три часа, не забудь.
   Кивнув, Валентин вышел. Дверь за ним захлопнулась.
   Через пятнадцать минут после ухода Валентина раздался звонок у входной двери. Подойдя к ней, Петр Максимович громко спросил, заранее зная ответ:
   – Кто там?
   – Милиция! – ответил хриплый мужской голос.

Глава 5

   Сергей Крылов вошел в помещение конторы частного розыскного бюро «Шерхан» в половине девятого утра, мысленно укоряя себя за столь чрезмерное служебное рвение. Дело в том, что его рабочий день начинался только в девять.
   И обычно время его прихода не сильно отклонялось от этого часа. А если и отклонялось, то, как правило, в более позднюю сторону, что и вызывало справедливые нарекания со стороны директора, Павла Ивановича Житкова. Тем более обидно было из-за того, что Житков сегодня рано утром уехал и бранить Крылова за опоздание, равно как и хвалить за служебное рвение, было совершенно некому. Но, несмотря ни на что, какая-то неведомая сила подняла его из постели еще даже до того, как прозвенел будильник, и привела в контору. Очевидно, сила эта была не что иное, как желание заняться самостоятельной работой.
   На первых порах Крылов, будучи новичком в розыскном деле, работал под строгим присмотром многоопытного шефа. Но теперь он почувствовал уверенность в своих силах, и ему не терпелось убедиться на практике в том, что это чувство имеет под собой реальную основу.
   – Случай для этого представился, и даже очень быстро. Не успел Крылов сесть за свой стол, как зазвонил телефон.
   – Алло, частное розыскное бюро «Шерхан», – привычно произнес он в трубку.
   – Здравствуйте, – вежливо поздоровался немолодой мужской голос.
   – Доброе утро.
   – Могу ли я поговорить с Павлом Ивановичем Житковым?
   – К сожалению, Павла Ивановича нет.
   – А когда он будет?
   – Через несколько дней, точно сказать не могу.
   – О-о! – разочарованно простонал собеседник Крылова. – Какая неудача. А я так на него рассчитывал.
   – А в чем, собственно, дело? – осторожно поинтересовался Крылов.
   И поскольку ответа не последовало, он уточнил:
   – У вас какой к нему вопрос, личный или деловой?
   – А какая разница?
   – Если вам нужна профессиональная помощь, то я могу вам помочь.
   – А кто вы такой? – не слишком вежливо, зато прямо спросил собеседник.
   – Сотрудник бюро, Крылов, к вашим услугам. С кем имею честь беседовать?
   – Понимаете, господин Крылов, я старый знакомый Пашиного отца, Петр Максимович Лемешев. И Пашу, естественно, знаю с детства.
   А сейчас мне срочно нужна его помощь. Дело настолько деликатное, что я не рискую обратиться ни к кому другому. И даже не знаю теперь, что делать. Я сильно на него рассчитывал.
   – Может быть, все-таки я смогу вам помочь?
   – Может, и сможете, если захотите. Правда, я сильно в этом сомневаюсь.
   – Чтобы решить, захочу я или нет, нужно, по крайней мере, знать, в чем, собственно, дело, – резонно заметил Крылов.
   После нескольких секунд колебаний Петр Максимович тяжело вздохнул и упавшим голосом произнес:
   – Что ж, если вы не против, то я готов с вами встретиться.
   – Давайте так и поступим. Вы можете приехать к нам в контору?
   – Конечно.
   – Знаете, где это находится?
   – Знаю, Паша дал мне свою визитку с адресом. Он не переменился?
   – Нет. Когда вас ждать?
   – Через двадцать минут я буду у вас.
   – Тогда, Петр Максимович, до встречи.
   – Еду.
   Крылов услышал в трубке короткие тревожные гудки.
   В ожидании клиента Крылов включил радио.
   Передавали какую-то скучнейшую религиозную проповедь. Переключившись на другую программу, Сергей обнаружил и там нечто подобное, но предназначенное для иной конфессии.
   Поймав себя на мысли, что готов изрыгнуть какое-нибудь богохульство, Крылов тяжело вздохнул и переключился на третью программу. Он успел как раз вовремя, чтобы разделить тяжкие страдания певца и автора песен Газманова по поводу незавидной участи «господ офицеров».
   Из текста выжимающей слезу песни, правда, было не совсем ясно, что, собственно, с ними такого ужасного стряслось. Решив к концу третьего куплета, что корень зла, очевидно, кроется в невыплаченном вовремя денежном довольствии, Крылов смахнул скупую мужскую слезу и переключился опять на первую программу. Там наконец-то ему удалось обнаружить нечто более веселенькое: передавали рекламу бюро ритуальных услуг «Реквием».
   Петр Максимович Лемешев появился на пороге офиса, когда началась передача местных новостей, то есть в начале десятого.
   Крылов увидел перед собой подтянутого седого мужчину предпенсионного возраста. Крепко пожав руку Крылова, он сел на предложенный ему стул.
   – Я вас внимательно слушаю, Петр Максимович, – внушительно произнес Крылов, направляясь к висевшему на стене радио и намереваясь выключить его, чтобы он не мешал разговору.
   – Подождите, не выключайте, господин Крылов, – неожиданно воскликнул гость.
   – Почему? – удивился тот.
   – Сейчас поймете почему. Давайте послушаем сводку криминальных новостей.
   – Случилось что-нибудь интересное?
   – Это смотря на чей вкус, – уклончиво ответил Петр Максимович. – Вы уже слушали сегодня местные новости?
   – Нет, только собирался.
   – А я уже слушал. Сейчас их повторят.
   – Это имеет отношение к нашему разговору? – догадался Крылов.
   – Самое непосредственное.
   Оба замолчали, прислушиваясь к голосу диктора.
   – Вот сейчас! – воскликнул Лемешев, ткнув пальцем в сторону репродуктора.
   – Сегодня ночью, по информации пресс-центра областного управления внутренних дел, на улице Староузенской совершено тяжкое преступление, – мрачно сообщил диктор. – Группа вооруженных преступников неустановленной на данный момент численности пыталась совершить кражу автомобиля в одном из гаражных кооперативов. При попытке взлома преступники были обнаружены нарядом патрульно-постовой службы. В завязавшейся перестрелке два милиционера получили смертельные ранения.
   По предварительным данным, по крайней мере один из преступников также был ранен. Тем не менее бандитам удалось скрыться. Идет расследование. Личность одного из преступников уже установлена. Ведется его розыск. Всех граждан, имеющих какую-либо информацию по данному делу, просят сообщить об этом по телефону ноль два.
   – Теперь можно выключать, – разрешил Лемешев.
   – И какое же вы к этому делу имеете отношение? – спросил Крылов, выполняя пожелание клиента.
   – Лично я – никакого. А вот мой сын – самое непосредственное.
   – Он принимал участие в перестрелке с милицией?
   – Боюсь, что никого, кроме него, там и не было.
   – Вы хотите сказать, что он один ограбил гараж и ухлопал двух милиционеров, получив при этом ранение?
   – К счастью, никакого ранения он не получил. А откуда взялся этот взлом гаража, я и сам не понимаю.
   – Простите, но я в данный момент понимаю еще меньше, чем вы. Так что давайте с самого начала. С чувством, с толком, с расстановкой.
   – Вы правы. Дело было так…

Глава 6

   После того как Лемешев-старший закончил свой рассказ, Крылов задумался. И было о чем.
   Это дело грозило неприятными последствиями в виде серьезного конфликта с милицией, от чего его всегда настойчиво предостерегал Житков.
   С другой стороны – Лемешев был другом семьи Житковых, и оставить их с сыном один на один со скорой на расправу судебно-милицейской машиной было просто неблагородно.
   – Насчет оплаты вы можете не беспокоиться, – по-своему истолковал сомнения Крылова Петр Максимович. – У меня есть шесть тысяч акций «Газпрома». На сегодняшний день это довольно солидная сумма. Ее должно хватить на расходы и на оплату вашего труда.
   – Не в этом дело, – поморщился Крылов. – Финансовую сторону вы будете решать с Житковым. Я в это даже вмешиваться не хочу. В данном случае, я полагаю, что это вообще вопрос второстепенный, учитывая ваше старое знакомство.
   – Тогда что же вас беспокоит?
   – Я боюсь что-нибудь напортить. Вопрос взаимоотношений с милицией – исключительная прерогатива Павла Ивановича.
   – Я понимаю. Но ведь его нет. А время не ждет. Сегодня в три часа я встречаюсь с сыном.
   Что я ему скажу? Как ему себя вести в этой ситуации?
   – – Хорошо! – Крылов решительно хлопнул ладонью по столу. – В контакт с милицией я по возможности вступать пока не буду. Попытаемся отложить это до приезда Житкова. А я пока постараюсь подготовить для этого почву.
   – И с чего же вы начнете?
   – Пойду сегодня на встречу с вашим сыном.
   Хочу с ним поговорить. В подобного рода делах чрезвычайно важны мельчайшие детали.
   – Да я вам вроде все рассказал.
   – Вы не очевидец. А в испорченный телефон я играть не намерен.
   – Разумно.
   – Что вы сказали милиции о местонахождении сына?
   – В основном правду. Сказал, что он ушел, а куда, не знаю. Не сказал только, разумеется, что договорился с ним сегодня встретиться.
   – А то они дураки, – скептически усмехнулся Крылов, – сами не догадаются.
   – Что вы имеете в виду? – встревожился Петр Максимович.
   – Слежки за собой вы не заметили?
   – Нет. Но я как-то…
   – Не предвидели такой возможности?
   – Именно. Так вы полагаете…
   – Я почти уверен. Это самый простой способ.
   – Как удачно, что я вам позвонил. А то сегодня в три часа…
   – Его бы на ваших глазах и повязали.
   – Что же мне теперь делать?
   – У вас есть фотография сына?
   – Есть. Дома.
   – Могли бы и захватить.
   – Виноват, не догадался.
   – Пустяки, это не проблема. Ключ от почтового ящика у вас с собой?
   – Да.
   – Дайте его мне.
   Петр Максимович достал из кармана связку ключей и, отцепив самый маленький, протянул его Крылову. Тот взамен протянул ему листок бумаги и попросил:
   – Напишите свой адрес.
   Пока Петр Максимович писал, Крылов продолжил свои расспросы:
   – А дача у вас есть?
   – Есть.
   – Как вы туда обычно добираетесь?
   – На электричке.
   – Замечательно. Еще один вопрос: когда вы поднимались на лифте к нам в офис, в кабине, кроме вас, кто-нибудь еще был?
   – Две женщины.
   – Они вышли не с вами?
   – Нет, поехали выше.
   – Это хорошо.
   – Простите.., я не совсем…
   Было очевидно, что Петр Максимович окончательно перестал понимать смысл беседы.
   Крылов счел нужным дать некоторые пояснения:
   – Те, кто за вами следит, не решились сесть с вами в лифт. Видимо, они ждут вас у выхода.
   – А-а.
   – У вас или у вашей жены есть счет в банке?
   – У жены есть. Обычно она у нас занимается финансовыми вопросами…
   – Я понял. А с собой у вас деньги есть?
   – Есть немного, – Лемешев полез в карман за бумажником.
   Крылов остановил его жестом руки:
   – Пока не надо. Дальше поступим так. Слушайте внимательно и ничего не перепутайте.
   – Я постараюсь. – Лицо Петра Максимовича буквально излучало напряженное внимание.
   – На втором этаже нашего здания находится мелкооптовый магазинчик. Торгуют там и в розницу. Сейчас зайдете туда и купите что-нибудь бросающееся в глаза и громоздкое…
   – Насколько громоздкое?
   – Настолько, чтобы было видно, что оно у вас в руках, когда вы выйдете из здания.
   – А-а, – догадался Петр Максимович, – вы хотите, чтобы они подумали, будто я приходил сюда для того, чтобы купить… , – Именно. Я как можно дольше должен находиться вне поля их зрения.
   – Понимаю.
   – По дороге домой вы купите некоторое количество нескоропортящихся, пригодных для использования в дальней дороге продуктов…
   – Консервы, копчености подойдут?
   – То, что надо. И пользуйтесь каким-нибудь прозрачным пакетом, чтобы все было видно.
   – Понял.
   – Почтовый конверт у вас дома есть?
   – Не знаю.
   – Купите по дороге и конверт.
   – Хорошо. Можно я буду записывать?
   – Можно.
   Крылов пододвинул Лемешеву еще один листок бумаги.
   – Вернувшись домой, посидите там до… – Крылов посмотрел на часы. – До тринадцати пятидесяти. Потом возьмете свои харчи, положите в конверт фотографию сына и отправитесь прямиком на вокзал. По пути опустите конверт с фотографией в свой почтовый ящик. Только, ради бога, ничего не забудьте и не перепутайте!
   – Я же записываю.
   – В четырнадцать двадцать из дома должна выйти ваша жена. Она должна зайти в банк и снять со счета некоторую сумму…
   – Полторы-две тысячи хватит?
   – Вполне.
   Петр Максимович удовлетворенно кивнул и старательно записал очередную строчку на листке, от усердия высунув кончик языка.
   Всю ночь он мучился от сознания того, что необходимо что-то делать, а он не знает – что именно. А теперь, когда некто большой и бородатый уверенным голосом продиктовал ему целый список дел, в его измученной душе воцарились уверенность и спокойствие.
   – Что дальше?
   – Дальше жена присоединяется к вам на вокзале. Потом вы вместе садитесь на электричку и едете к себе на дачу.
   – И все? – удивился Петр Максимович.
   – Все.
   – А что делать с деньгами?
   – Что хотите, это ваши деньги.
   – А с харчами?
   – Думаю, их придется съесть. Другого выхода я просто не вижу.
   – Кому?
   – Боюсь, что, кроме вас с женой, сделать это будет некому. Поэтому берите что-нибудь повкусней.
   – Как долго нам придется пробыть на даче?
   – Сколько угодно. Необходимо создать впечатление у тех, кто за вами следит, что вы собираетесь отправить сына куда-то подальше. Таким образом нам удастся отвести слежку от места встречи. Только и всего. А вам необходимо иметь разумное объяснение своего поведения.
   А что необычного в покупке продуктов перед поездкой на дачу? Ровным счетом ничего. Так что ваша миссия заканчивается с момента прибытия на дачу. К этому времени наша встреча с Валентином уже состоится. Понятно?
   – Понятно, – твердо ответил приободрившийся Петр Максимович.
   – Тогда еще один вопрос. Вам, а вернее вашему сыну, может понадобиться адвокат. У вас есть кто-нибудь на примете?
   – Откуда?
   – Вы не будете возражать, если в случае необходимости я приглашу того, кого сочту нужным?
   – Буду только благодарен.
   – Тогда приступайте.
   Лемешев вскочил со стула:
   – До свидания.
   – Желаю успеха.
   Лемешев уже было открыл входную дверь, когда его настигло напутственное пожелание Крылова:
   – Петр Максимович, не забудьте, пожалуйста, захватить с собой на дачу эту штуку, которую вы сейчас купите в магазине.
   Лемешев утвердительно кивнул головой и исчез за дверью, аккуратно прикрыв ее за собой.
   Через несколько минут после его ухода Крылов подошел к окну. Ему не пришлось долго ждать того момента, когда в его поле зрения появился Лемешев-старший, наискосок пересекающий улицу, раскаленную жарким июньским солнцем.
   Под мышкой он держал пару лыжных палок.

Глава 7

   Подъехав к дому Лемешевых примерно за полчаса до того, как Петр Максимович должен был выйти из дома, Крылов припарковался на противоположной стороне улицы, метрах в пятидесяти от подъезда, так что сам подъезд был виден в зеркало заднего вида.
   Развернув заранее приготовленную газету, он сначала внимательно оглядел окрестности.
   Подозрительными выглядели две машины и один мужичок, сидевший на детской площадке с бутылкой пива в руках. Взяв их на заметку, Крылов углубился в чтение газеты.
   Через двадцать пять минут, отложив прочитанную газету, он снова огляделся. Одна из подозрительных машин уехала, но вторая, с двумя мужчинами на переднем сиденье, осталась. Исчез также пивший пиво мужик, оставив после себя пустую бутылку.
   Нагруженный пакетами с едой и лыжными палками Лемешев появился точно в указанное Крыловым время. Быстрым шагом он направился в сторону троллейбусной остановки. Из подозрительной машины, бежевой «шестерки», вышел сидевший на месте пассажира мужчина и пошел вслед за Петром Максимовичем.
   Крылов был даже немного разочарован. Служба наружного наблюдения работала довольно примитивно. Очевидно, не считала стариков Лемешевых достойными уважения соперниками.
   После того как бежевая «шестерка» медленно тронулась за вышедшей из подъезда Лемешевых пожилой женщиной, Крылов уже не сомневался, что эта дама – жена Петра Максимовича.
   Подождав, когда они скроются за углом, Крылов вышел из машины, вошел в подъезд и достал из почтового ящика Лемешевых запечатанный конверт без марки и адреса. Не распечатывая его, он вернулся в машину и поехал в сторону цирка.

* * *

   Найти Валентина у фонтана не составило для Крылова абсолютно никаких трудностей.
   Фотография давала довольно верное представление об оригинале, который в данный момент стоял у самого фонтана-одуванчика и нервно оглядывался по сторонам.
   Крылов подошел к нему сбоку на расстояние вытянутой руки и негромко произнес:
   – Привет, Валентин. Я от твоего отца.
   Валентин вскинул на него настороженный взгляд:
   – Здравствуйте, а где он сам?
   – Поехал на дачу по моей рекомендации.
   – Простите, а вы кто такой?
   – Я что-то вроде частного детектива. Действую по поручению твоего отца. Зовут меня Сергей Игоревич Крылов.
   – Очень приятно, – вежливо, но несколько растерянно произнес Валентин.
   Крылову парень понравился. Особенно его симпатичное, открытое лицо. Несколько выше среднего роста, хорошего сложения, он, безусловно, не производил впечатления агрессивного маньяка, способного без причины убить человека. Впрочем, и до встречи с Валентином у него не было оснований сомневаться в правдивости истории, рассказанной его отцом.
   – Ну что, Валентин, пошли?
   – Куда?
   – Нам нужно поговорить.
   – Где?
   – Пока пойдем в мою машину. Она здесь недалеко, за углом.
   – А потом?
   – Поедем в наш офис, если ты не возражаешь Валентин замялся.
   – В чем дело? – строго спросил его Крылов – Я тут не один, – нехотя признался тот.
   – С кем же?
   – Тут еще мой приятель, Кирилл Суханов Я у него ночевал сегодня. Можно, он с нами поедет?
   – И где же он?
   – В скверике стоит. За нами наблюдает.
   Я ему велел держаться подальше. На всякий случай.
   – Правильно велел. Ему тоже в случае чего может не поздоровиться. За укрывательство.
   – А вы как же?
   – У меня работа такая.
   – Ну так что? Берем его с собой?