Рябинин Борис Степанович. «Шерхан» ложится на дно

   Сам хозяин выглядел просто великолепно: под шелковым темно-вишневым шлафроком сияла безупречной белизной батистовая сорочка, украшенная темно-вишневой же бабочкой.
   Идеальный пробор разделял на две несимметричные части его все еще густую, слегка вьющуюся, темно-русую, тронутую сединой шевелюру.
   Проводив Крылова в гостиную, хозяин спросил, показав рукой на маленький столик рядом с кожаным диваном:
   – Я надеюсь, вы сегодня не за рулем?
   На столике помимо легких закусок красовалась бутылка французского коньяка «Реми Мартен».
   – Нет, Леонид Демьянович, я знал, к кому иду.
   – Вот и прекрасно. В этом проявляется универсальный закон бытия, который я пропагандирую всю свою жизнь: сначала ты работаешь на свою репутацию, а потом репутация работает на тебя.
   Хозяин щедро разлил коньяк в специальные бокалы. Отпив и посмаковав глоток, он спросил гостя, последовавшего его примеру:
   – Какие же трудности возникли у славной фирмы «Шерхан»?
   – Дело, как вы правильно выразились, действительно кляузное. Осложняется оно отсутствием Павла Ивановича…
   – Мне кажется, Сергей, – мягко прервал адвокат собеседника, – что я смогу лучше оценить точность ваших впечатлений, если вы изложите суть этого казуса.
   – Да. Вы правы, – согласился Крылов и начал свой рассказ.
   Обращаясь к Смолянскому, он далеко не был уверен в том, что тот согласится взяться за это дело. В таком случае он рассчитывал, по крайней мере, получить у него хотя бы совет, а возможно, и рекомендацию для обращения к кому-либо из его коллег. В том, что без адвоката в этом деле не обойтись, он был абсолютно уверен.
   Однако по ходу изложения сути дела Крылов с радостью обнаружил, что его слушатель проявляет к рассказу огромный интерес и даже постепенно приходит в некоторое радостное возбуждение. Что не мешало ему тем не менее вовремя наполнять быстро пустеющие бокалы.
   Еще больший интерес проявил Смолянский, когда Крылов приступил к изложению того, что он сам успел сделать к этому времени.
   – Скажите, Сергей, – задал он первый вопрос, когда Крылов закончил свой отчет, – а с самим Валентином вы не согласовывали возможность привлечения меня вами в качестве его адвоката?
   – Нет, только с его отцом. Я думал, этого будет достаточно.
   – Может быть, и так, но хотелось бы переговорить и с Валентином.
   – Это можно устроить хоть сейчас.
   – Чуть позже.
   – Насколько я вас понял, вы согласны взяться за это дело?
   – Не то слово, Сергей. Я не просто согласен.
   Я последнее время просто мечтал о подобном деле.
   – Почему?
   – Сейчас объясню. Ничего не хочу от вас скрывать. Только давайте сначала выпьем за мое удачное подключение к этому делу, – с этими словами адвокат налил в бокалы изрядную порцию коньяка.
   Осуществив задуманное, он продолжил:
   – Сразу хочу предупредить – от гонорара за это дело я отказываюсь. Насколько я понимаю, родители Валентина люди не очень богатые?
   – Да, но кое-какие сбережения у них есть, и они готовы…
   – Не может быть и речи! – решительно отрезал адвокат.
   – Но почему?
   – Более того, я сам готов в разумных пределах финансировать те расходы, которые, возможно, потребуется сделать в ходе вашего расследования.
   – Честно говоря, я рад, что вы так горячо приняли к сердцу это дело, но, признаться, не совсем понимаю причин вашего энтузиазма.
   – Сейчас поймете, будьте уверены.
   – Вы меня просто заинтриговали.
   – Я думаю.., нет, я просто уверен, что это дело станет для меня как для адвоката настоящим звездным часом.
   – Каким же это образом?
   – Сначала вы ответьте мне. Какова, по-вашему, была роль адвоката в советской системе судопроизводства?
   Крылов пожал плечами:
   – Откуда я знаю? Обыкновенная роль…
   – Жалкая! – убежденно воскликнул Смолянский.
   Он вскочил с дивана и возбужденно стал расхаживать по ковру, покрывавшему пол гостиной, энергично жестикулируя пустым бокалом.
   – Жалкая и ничтожная, – убежденно повторил он. – Его влияние на выносимый судом приговор было не то что незначительно – в каком-то смысле его не было вовсе.
   – Так уж и не было? – засомневался Крылов.
   – Поверьте, я знаю, что говорю.
   – Конечно, если какой-нибудь секретарь райкома мог позвонить судье…
   – Про это я уже молчу. Действительно, если местные власти были заинтересованы в каком-либо судебном решении, то ни адвокат, ни прокурор, ни даже судья ничего изменить не могли.
   Однако такое случалось не часто. И я даже не это имею в виду.
   – Тогда что же?
   – А то, что роль адвоката, в сущности, сводилась к тому, чтобы правильно оформить бумаги, выдержать сроки обжалований и тому подобное.
   Короче говоря, максимум, что он мог сделать, это не напортить клиенту неверным выполнением правил судебного делопроизводства.
   – А что еще от адвоката требуется?
   – Да поймите вы, голубчик! Сводить к этому роль адвоката – это все равно что от оперного певца требовать только умения правильно воспроизводить на сцене тексты арий.
   – Что вы имеете в виду?
   – Вот вы знаете, чем прославились великие русские адвокаты начала нашего века? Такие, например, как Плевако?
   – Тем, что судебные дела выигрывали, я полагаю.
   – Верно. Только как они их выигрывали?
   И где?
   – В суде, где же еще?
   – Не просто в суде, а в суде присяжных!
   Когда они обращали свои аргументы и свое ораторское искусство к присяжным заседателям. А не просто к судьям, как у нас при советской власти.
   – А чем судьи плохи в роли слушателей?
   – Ну, если вернуться к оперным аналогиям, это все равно как если бы, например, Собинов пел перед одним Шаляпиным и ждал от него бешеных аплодисментов. Абсурд?
   – Абсурд.
   – А почему? А потому, что когда один профессионал выступает перед другим профессионалом, да еще его соперником по профессиональной деятельности, то восторгов ждать, естественно, не приходится.
   – Но дело ведь не в восторгах…
   – Проблема в том, что адвокату нечего было сообщить судье такого, чего бы тот и сам не знал. Дело-то перед ними лежало одно и то же.
   А на оценку судьей имеющихся в деле фактов адвокат повлиять как раз почти и не мог.
   – И в этом смысле вы надеетесь, что суд присяжных откроет перед вами новые возможности?
   – Несомненно. Я в этом уверен.
   – А чем же для вас привлекательно именно это дело?
   – В первую очередь хотя бы тем, что оно подпадает под суд присяжных. Ведь вам, наверное, известно, что суду присяжных подлежат отнюдь не все дела?
   – Конечно, известно.
   – А второе то, что Лемешев действительно ни в чем не виноват.
   – Я тоже так считаю.
   – Это совершенно очевидно. Как и то, что милиция, несмотря ни на что, выдвинет против него самые серьезные обвинения.
   – В этом уж можно не сомневаться.
   – А вот это как раз очень хорошо.
   – Что же тут хорошего?
   – Видите ли, Сергей. Я больше всего боюсь, что они предъявят ему обвинение по какой-нибудь незначительной, не подпадающей под суд присяжных статье.
   – Например?
   – Например, злостное хулиганство или неосторожное обращение с оружием. Срок за это могут дать вполне приличный, а с судьей они всегда договорятся.
   – Как же в таком случае быть?
   – Есть варианты. Мы документально оформим явку с повинной. Это необходимо сделать обязательно…
   – Сейчас?
   – Нет, попозже. Пока для этого не созрели условия. Так вот, в этом документе мы, вернее Лемешев, прямо признаем, что он сознательно стрелял в милиционера с намерением его убить.
   Это лишит их возможности выкинуть этот трюк с изменением статьи. А стрелять в него при данных обстоятельствах Лемешев имел полное законное право.
   – А хуже не будет?
   – Нет, – твердо ответил адвокат. – Наша цель – полное и безоговорочное оправдание Лемешева.
   – Я надеюсь, вы знаете, что делаете.
   – Но пока все зависит от вас, Сергей.
   – Что я должен предпринять?
   – То, что вы совершенно правильно уже начали делать: собирать компрометирующий материал на погибших милиционеров. Мы должны предъявить присяжным причины, по которым они прицепились к Лемешеву. Его можно защищать и без этого, но с меньшими шансами на успех.
   – Это я понимаю. Вы будете встречаться с Лемешевым?
   – Обязательно. Но не сегодня.
   – Я думаю, что завтра его нужно будет забирать из квартиры его приятеля. До него там могут добраться.
   – Вот и прекрасно. Приведите его ко мне завтра часиков в десять. Заодно мы решим и эту проблему.
   Крылов встал с дивана.
   – Тогда я прощаюсь с вами, Леонид Демьянович.
   – До завтра, Сергей. Не забывайте о моем, предложении насчет финансовой поддержки.
   – Я помню, Леонид Демьянович, но пока вроде в деньгах нет необходимости.
   – Тогда еще раз до завтра.

* * *

   Покинув гостеприимный дом Смолянского, Крылов отправился к себе. Было уже поздно.
   Он долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок и пытаясь придумать, как добраться до угонщиков машины. Пока вся надежда была на капитана Иванова.

Глава 14

   Утром он едва не проспал, потому что вечером забыл завести будильник. Наспех умывшись и побрившись, он позвонил на квартиру Суханова. Часы уже показывали без четверти десять.
   Трубку, как и следовало ожидать, взял Кирилл.
   – Алло.
   – Привет, Кирилл, это Крылов беспокоит.
   – Здравствуйте, Сергей Игоревич.
   – Как вы там, живы-здоровы?
   – Все нормально. А как у вас?
   – Лучше всех. Валентина позови.
   – Сейчас.
   Через несколько секунд в телефонной трубке раздался голос Лемешева:
   – Доброе утро, Сергей Игоревич.
   – Привет. Как настроение?
   – Бодрое.
   – Это хорошо. Слушай меня внимательно.
   Через пятнадцать минут выходи из дома. Я буду ждать тебя в машине прямо напротив подъезда.
   Сразу садись в машину. Понял?
   – Понял. Правда, мы еще не позавтракали…
   – Успеешь еще. Сейчас времени нет.
   – Хорошо. Я все сделаю, как вы сказали.
   – Вот и отлично. Имей в виду, назад ты уже не вернешься. Это становится опасно.
   – Понятно.
   – Тогда до встречи.

* * *

   Переезд к дому адвоката Смолянского прошел без осложнений. Если не считать таковым то, что они изрядно опоздали. Однако Смолянский либо не обратил на это внимания, либо тактично промолчал. Валентина он встретил очень радушно, хотя и несколько оригинально.
   – Ну-ка, ну-ка, – воскликнул он еще в прихожей, – так это и есть наш юный истребитель милиционеров? Хорош! Ну, проходите, проходите. Нам предстоит весьма длинный и обстоятельный разговор.
   – Леонид Демьянович, – вмешался Крылов, – он, наверное, есть хочет. Не могли бы вы его немного подкормить?
   – Конечно, конечно, – хлопнул себя по лбу адвокат, – как я сам не догадался! Нелегалов-подпольщиков, насколько мне известно из художественных фильмов про революцию и мировую войну, всегда полагается кормить, как только они переступают порог. Кстати, Сергей, не желаете ли составить ему компанию?
   Сергей нерешительно помялся, но потом махнул рукой:
   – Давайте. Я сегодня не позавтракал, а как сложится день, трудно даже предположить.
   Через пятнадцать минут, когда Крылов торопливо покидал квартиру Смолянского, количество съестных припасов в холодильнике адвоката заметно поубавилось.

* * *

   В контору Крылов приехал в начале двенадцатого. Первым делом он решил прослушать автоответчик.
   Выяснилось, что около одиннадцати звонил капитан Иванов:
   – Долго спишь, детектив. Так на хлеб себе не заработаешь. Как заявишься, звякни мне. Есть информация.
   Второй его звонок состоялся буквально за минуту до прихода Крылова:
   – Черт знает, Сергей, где тебя носит. Я вынужден уйти. Новости такие: Сидяхина мы взяли в оборот довольно крепко. Он сидит у нас и, наверное, выйдет теперь не скоро. Ему много чего можно пришить, однако к этому делу он, похоже, отношения не имеет. С Потемкиным сложнее. Ничего конкретного мы из него вытрясти не сумели. Хитер, зараза. Хитер и опытен. Но, по моему мнению, он к этому делу причастен. Мы бы его, наверное, дожали, но он куда-то исчез. Сегодня в девять утра он на допрос не явился. Дома со вчерашнего дня не был. Либо подался в бега, либо.., сам понимаешь. Свои обязательства перед тобой я считаю выполненными, а наш джентльменский договор – исчерпанным. Будь здоров. Да, чуть не забыл. Что-то мне не совсем понятно, зачем тебя нанял этот слюнтяй Котов. Оказывается, его машина была застрахована на полную стоимость. Чего же он дергался? Ответишь при встрече. Я очень не люблю, когда мне что-то непонятно. Кто-то из вас двоих темнит. И мне сильно сдается, что это именно ты. Не хочу никого пугать, но очень тебе советую иметь при себе хорошее объяснение этому факту. До скорой встречи.
   Иванов сделал ударение на слове «скорой».
   Прослушав сообщение капитана, Крылов впал в глубокую задумчивость. И было от чего.
   Сообщение не принесло ничего обнадеживающего. Скорее наоборот.
   Итак, можно считать Потемкина причастным к похищению машины. Это вроде бы шаг вперед. Но он исчез. А это – очень плохо. Потемкин был единственной нитью, ведущей к остальным участникам кражи. Оставалось только надеяться, что капитан Иванов все-таки разыщет его. А то, что он постарается это сделать, сомнений не вызывало.
   Теперь история с Котовым. Становится понятным его странное поведение во время подписания договора. Он в нем не был особенно заинтересован, это понятно. Но почему он сразу не сказал, что его машина была застрахована? В этом случае Крылов не стал бы настаивать на заключении этого договора. Ведь этот договор был для него только предлогом для официального обращения к милиции. И в итоге оказалось, что это очень плохой предлог. И как все это объяснить капитану? Да и себе было бы неплохо все это объяснить.
   Крылову пока было ясно только одно: Котов вел себя довольно странно. Мужик он, конечно, глуповатый, это несомненно. Каковы бы ни были причины его нежелания признаваться в том, что его машина была застрахована, скрывать этого все равно не следовало. Ясно было, что все очень скоро откроется. Но тем не менее причины все-таки были. Что же это за причины? В этом следовало срочно разобраться.

* * *

   На этот раз Крылов заехал на территорию гаражного кооператива в машине. Как он и надеялся, ворота Ивана Матвеевича были распахнуты настежь. И сам он, как обычно, сидел у самого входа на своем рыбацком стульчике, курил и обрабатывал надфилем какую-то шайбу.
   – Здорово живешь, Иван Матвеич, – приветствовал его Крылов, выйдя из машины.
   – А-а, привет, Серега. Как жизнь молодая?
   – Бьет ключом. И все по голове.
   – Ты смотри, а по тебе не видно.
   – Что тут у вас новенького случилось?
   – Да ничего вроде.
   – Что ж, нет новостей – хорошая новость.
   – А у тебя как? Машину котовскую разыскал?
   – Уж больно ты шустер. Дело, конечно, движется, но машины пока нет. Кстати, Иван Матвеич, ты не подскажешь мне, как Котова найти?
   В прошлый раз он мне свои данные в договор так и не вписал.
   – А чего его искать? Полчаса назад он в свой гараж прошел. Назад еще не возвращался. Значит, там и сидит.
   – Это хорошо, – обрадовался удаче Крылов. – А чего он там делает, если машины нет?
   – Мало ли что, – протянул Иван Матвеевич, удивленный непонятливостью частного детектива.
   Сам он проводил в гараже большую и, как ему казалось, лучшую часть суток. Жизнь без гаража представлялась ему пустой и бессмысленной. А если есть гараж, то как же туда не ходить?
   И какое, в конце концов, имеет значение, есть у тебя машина или нет?
   – Ну хорошо, – сдался, не дождавшись внятного ответа, Крылов. – А где его гараж?
   – А вот, через два ряда. Номер шестьдесят шесть. Найдешь?
   – Обижаешь, Иван Матвеич, я все-таки сыщик.
   – Ну-ну, – хмыкнул тот.
   – Присмотри тут за машиной, я ненадолго.
   – Не беспокойся. У нас днем машины не крадут. Только ночью.

Глава 15

   Подойдя к боксу с номером шестьдесят шесть, Крылов увидел, что створки его ворот заперты, а прорезанная в одной из них дверь слегка приоткрыта.
   – Эй, хозяева, – крикнул он, заглядывая внутрь.
   Ответом ему было молчание.
   Поколебавшись несколько мгновений, Сергей вошел внутрь гаража. Его освещала одна-единственная лампочка, висевшая над верстаком у самой задней стенки. После полуденного июньского солнца глаза некоторое время не могли различить ничего в полумраке бокса. Сначала он подумал, что в гараже никого нет. Потом увидел Котова. Еще через несколько секунд он разглядел нечто, объяснявшее его молчание.
   Под левой лопаткой хозяина гаража, лежавшего ничком на бетонном полу в огромной луже начавшейся уже свертываться крови, торчала рукоятка длинной отвертки.
   Стараясь не наступить в лужу, Крылов подошел поближе и приложил палец к сонной артерии Котова. Как он и ожидал, пульса не прощупывалось. Лужа крови была слишком велика.
   К тому моменту, когда Крылов вернулся к своей машине, для него многое стало понятным.
   – Что-то ты быстро вернулся, – удивился, увидев Крылова, Иван Матвеевич. – Не нашел его, что ли?
   – Нашел, – коротко ответил тот, открывая машину. – Слушай, Иван Матвеич, срочно беги звонить в милицию. Котов убит в своем гараже.
   – Елы-палы! А ты чего ж? – растерянно спросил пораженный Иван Матвеевич.
   – Мне необходимо срочно уехать. Скажешь, что это я его нашел. Требуй, чтобы об этом срочно сообщили капитану Иванову. Понял?
   – Понял, чего не понять, – пробормотал тот, торопливо запирая свои ворота.
   – Слушай, Матвеич, а ты не знаешь, как этого Либермана найти?
   – Это гинеколога?
   – Ну да.
   – У которого прошлым месяцем машину угнали?
   – Да, да.
   – А в том самом доме, где ты квартиру покупаешь.
   – А номер квартиры не помнишь?
   – Я бы вспомнил, кабы знал. А откуда мне знать? Я к гинекологам не хожу. Из принципа…
   Не дослушав, Крылов захлопнул дверцу машины и, стараясь не гнать слишком быстро, направился к выезду на улицу, по дороге лихорадочно пытаясь вспомнить местонахождение ближайшего газетного киоска. Так и не вспомнив, он повернул направо и прибавил газу, положившись на удачу. И она не оставила его – киоск попался очень скоро и, что также немаловажно, с бабулькой-киоскером внутри.
   Купив пригоршню телефонных жетонов, он почти бегом направился в сторону оказавшегося поблизости телефона-автомата.
   Первый звонок в справочную. Веселый молодой женский голос быстро ответил:
   – Справочная.
   – Девушка, будьте любезны. Подскажите, пожалуйста, телефончик Либермана Бориса Львовича, проживающего по улице Мичурина, дом сто шесть, квартиру я не помню.
   – Обойдемся без квартиры, подождите минуточку.., ага, записывайте.
   – Записываю…

* * *

   Второй звонок по записанному только что номеру. На этот раз пришлось довольно долго ждать, пока ответил унылый скрипучий голос женщины бальзаковского возраста:
   – Я вас слушаю.
   – Здравствуйте, можно услышать Бориса Львовича?
   – А кто его спрашивает? – бесцеремонно поинтересовалась женщина.
   – Сосед по гаражу.
   – И как же вас зовут?
   – Сергей.
   – А что вы хотели?
   – Я хотел бы договориться с ним о консультации.
   – Значит, вы, Сергей, решили проконсультироваться у гинеколога? Это интересно…
   – Ну, разумеется, не я лично, – начал раздражаться Крылов.
   – А кто?
   – А почему, собственно, вас это интересует?
   Вы что, тоже гинеколог?
   – Что вы! – с негодованием отвергла женщина такое оскорбительное предположение, понижающее ее социальный статус, ставший ясным из следующего, с гордостью сделанного заявления:
   – Я теща гинеколога!
   – Я вас поздравляю, – буркнул Крылов. – Но нельзя ли все-таки поговорить с вашим зятем?
   – Он сейчас на работе.
   – Можно ему туда позвонить?
   – Звоните на здоровье.
   – Я имею в виду, не могли бы вы дать мне его рабочий телефон?
   – Боря не любит, когда я даю всяким посторонним его телефон.
   – Я не посторонний, я сосед по гаражу, – напомнил Крылов. – Кроме того, он мне сам дал свои телефоны. Просто я потерял его рабочий. Остался только домашний.
   – Да-а? – с сомнением задумчиво протянула теща гинеколога.
   – Конечно Мы с ним уже и гонорар согласовали. Деньги я приготовил.
   Этот аргумент сломил сопротивление упрямой и въедливой тещи гинеколога.
   – Ну хорошо. Позвоните ему по этому телефону…
   Третий звонок. Опять ответил женский голос:
   – Ординаторская.
   – Будьте добры, попросите, пожалуйста, Бориса Львовича.
   – Одну минутку… Боря, тебя.
   – Да, – раздался в трубке голос уверенного в себе мужчины.
   – Здравствуйте, Борис Львович.
   – Здравствуйте.
   – Меня зовут Сергей Игоревич Крылов. Мне необходимо срочно поговорить с вами по одному чрезвычайной важности делу.
   – О чем это?
   – Мне бы не хотелось говорить об этом по телефону. Давайте встретимся.
   – Я сейчас занят.
   – Это очень важно. И в первую очередь для вас.
   – Да объясните вы, в конце концов, о чем хотя бы идет речь?
   – Хорошо. Речь идет об угоне вашей машины, произошедшем в мае.
   Молчание.
   Следующий вопрос был задан уже далеко не таким уверенным голосом:
   – И что там открылось новенького?
   – Вы действительно хотите, чтобы я вам рассказывал новости об этом, стоя в телефонной будке, окруженной толпой народа?
   Насчет толпы Крылов сильно преувеличил, но на его собеседника эта гипербола тем не менее подействовала.
   – Ну хорошо. Я могу уделить вам минут шесть, не более.
   «Отличный прием, – подумал Крылов, – нужно взять его на вооружение. Когда ты говоришь пять минут, то это означает просто некоторый промежуток времени, не более того. Это может быть в действительности и пять, и десять, и тридцать минут. Но когда ты говоришь шесть – это значит ровно шесть».
   Но собеседнику он сказал:
   – Вам решать, но я на вашем месте рассчитывал бы на гораздо большее время. Когда вы услышите то, что я собираюсь вам рассказать, вы вряд ли пожелаете вернуться на работу.
   – Не надо меня запугивать, – угрюмо отрезал Либерман.
   «Еще как надо!» – подумал Крылов.
   А вслух спросил:
   – Где нам лучше встретиться? Я на машине.
   – Подъезжайте прямо к парадному входу в наш лечебный корпус.
   – Это где?
   – По улице Шелковичной.
   «Ага, – догадался Крылов, – значит, это Первая городская больница».
   – Я буду в бежевой «шестерке» прямо напротив дверей корпуса через.., скажем, десять минут. Успеете?
   – Вполне, – буркнул Либерман и повесил трубку.

Глава 16

   Либерман оказался высоким худощавым брюнетом примерно одного возраста с Крыловым.
   Когда он сел в машину, то сразу попытался взять быка за рога:
   – Ну, что там у вас стряслось?
   – Боюсь, что стряслось не у меня, а у вас.
   Крылов тронулся с места и медленно поехал куда глаза глядят.
   – Не говорите загадками.
   – Хорошо, не буду. Сегодня утром убит Василий Котов.
   – Это еще кто такой?
   Изумление Либермана было вполне искренним.
   – Ваш сосед по гаражу.
   – Не помню такого.
   – У него позавчера ночью угнали из гаража новую машину.
   – А-а, – начал что-то соображать гинеколог, – это тот, который всем клапана регулирует…
   – Тот самый.
   – А я какое к этому имею отношение?
   – Сами не догадываетесь?
   – Нет.
   В голосе гинеколога, однако, уже не было прежнего напора.
   – Тогда у вас есть все шансы разделить судьбу этого автомеханика-любителя.
   – Да вы-то, собственно, кто такой? И что вам от меня надо?
   – Я частный детектив. И я хочу вам помочь.
   – С какой стати?
   – Хороший вопрос. И у меня есть на него простой ответ. В интересах моего клиента я должен вывести на чистую воду кое-кого из шайки грабителей. И в этом интересы моего клиента совпадают с вашими. На ваше, между прочим, счастье.
   – Но я вовсе не собираюсь выводить никого ни на чистую, ни на какую-либо другую воду!
   – Вы хотите сказать, не собирались.
   – Не собирался и не собираюсь!
   – И напрасно. Почему, вы думаете, убили Котова?
   – Понятия не имею.
   – Обманываете. Ну да ладно. Его убили потому, что он был ниточкой, ведущей к главарю шайки грабителей.
   – Охотно верю. Ну и что?
   – А то, что вторая ниточка – это вы. Так что вы, простите за каламбур, повисли на ниточке.
   Либерман молчал, о чем-то усиленно размышляя. Крылов не стал ему мешать.
   – Куда мы едем? – наконец спросил гинеколог.
   – Никуда. Просто необходимо было отъехать от вашей клиники.
   – Тогда остановитесь, пожалуйста.
   Крылов свернул в первый попавшийся тихий проулок и остановил машину в тени, под огромным кустом сирени. Июньское солнце припекало уже во всю силу.
   Наконец Либерман что-то придумал.
   – Так что же все-таки вы от меня хотите? – спросил он.
   – Хочу, чтобы вы подробно в письменном виде изложили всю историю с похищением вашей машины и дали письменное же обещание в случае необходимости подтвердить ваши показания в суде.
   – А из нижнего белья вам ничего не надо? – саркастически поинтересовался Либерман.
   – Этот вопрос, несомненно, носит отпечаток вашей профессии.
   – А ваши идиотские предложения носят отпечаток вашей, – огрызнулся гинеколог.
   – Да поймите, упрямый вы человек, что из этой ситуации есть только два выхода: либо вы ведете грабителей за решетку, либо они спроваживают вас на тот свет. Или вы видите третий путь? Поймите, лично мне ваши признания совершенно ни к чему. Я и так все знаю.