Страница:
– Это для бездомных, – объяснила она. – Кроме того, мне просто надоело в этом ходить.
Она сняла через голову свой картонный прилавок и что есть силы запустила им в Сента. Сент ловко поймал прилавок, разбежался, бросил прилавок на мостовую, прыгнул на него и сумел прокатиться несколько метров на скользкой вощеной стороне, балансируя руками словно серфер, потом полетел кубарем, но не упал, а ловко перекувырнулся, все это время не переставая выкрикивать: «Э-гей! Счастливый Доллар! Э-гей! Счастливый Доллар!»
Перед «Каталаникой» был широкий тент в красную и желтую полоску, под которым располагались несколько столиков, освещенных теплым электрическим светом. Внутри, в комнате в пастельных тонах, было довольно суетливо. На стенах висели милые украшения в испанском духе: старые часы, несколько нанокопий Сальвадора Дали («Настоятельность Памяти» и «Дали в возрасте шести лет поднимает шкуру вод, чтобы посмотреть на пса, спящего в тени моря»), пара нанокопий Джоан Миро, изображающих ярких волосатых хромоногих созданий («Датский интерьер I» и «Датский интерьер 2»). Посетителей было довольно много, гости сидели за столиками перед тарелками с тапа, но – «Да, конечно, сенатор Муни» – нашелся и столик для четверых. Стрекоза Вэнди пристроилась на карнизе на противоположной стороне улицы, дожидаясь выхода семейства.
Муни весело уселись за свой столик и быстро составили заказ, включающий в себя испанское шампанское, тарелку французской картошки, креветки, шпинат, свиные шарики, свежевыжатый сок, цыплят, мидии, эндивий и еще одну тарелку картошки фри. Шампанское и первые блюда прибыли почти мгновенно.
– Видите, вон там, молди в компании типов вроде богемы? – спросила Бабе, махнув кому-то рукой через всю комнату. – Это моя знакомая, ее зовут Салли. Она очень хорошая и смешная. Однажды мы уже были здесь с ней, и Салли очень много и умно рассуждала о Дали.
Салли сидела в окружении пяти молодых людей в черном, похожих на художников. Сама Салли имела вид цветной женщины Пикассо, но, едва заметив Бабе, Салли почему-то сразу же приняла облик растекающейся в кресле медузы, со сморщенным и каким-то обвисшим, набросанным условными мазками человеческим лицом.
– Смотрите, – рассмеялась Бабе, – Салли изображает медузу из «Настоятельности Памяти». Привет, Салли! Покажи нам мягкие часы!
На глазах восхищенных художников Салли неспешно приняла вид огромного мягко растекшегося по стулу диска циферблата, опустившегося по стулу к полу и с удобством откинувшегося на спинку. Поверхность тела Салли сделалась блестящей – золото на черном фоне и стеклом впереди, за которым виднелись округло искривленные длинные стрелки. Мягкое тело Салли, высокая расчетная способность которого позволяла проделывать такие сложные метаморфозы, свешивалось со стула словно яичница-глазунья. Сальвадор Дали предсказал появление молди, это было само совершенство.
Однако Стен был пока что более отвлечен борьбой с внутренними противоборствами похмелья и разной степени переработанности отходняков, чтобы суметь получить удовольствие от зрелища, устроенного Салли.
– Честно сказать, я удивлен, что они пускают сюда молди, – раздраженно заметил он. – От запаха-то никуда не деться.
– А как насчет меня? – мгновенно подала голос Вэнди. – Я, случайно, не пахну? – раздраженно спросила она. – Некоторые из нас достаточно цивилизованы, чтобы понимать, когда нужно закрыть свои поры. Кстати говоря, не тебе. Стен, болтать про запах – сам-то ты не так давно пернул.
Услышав это, Сент прыснул.
– Па воняет. У нас па – молди. Это круто.
Стен молча подлил себе в бокал шампанского.
– Как вам понравился парад, ма и па? – спросила их Бабе.
– Я бы сказал, что от парада я протрезвел. А это не то состояние, к которому я привык.
– Мужчины никак не могут расстаться с мечтой выглядеть настоящим мачо, – подала голос Вэнди.
– Можно оставить меня в покое? – попросил Стен. – Что вы на меня набросились все разом?
– Никто на тебя не набросился, – подал голос Сент, протянув руку, чтобы погладить Стена, но потом быстро, но легонько ущипнул.
– Наш па не в форме, – доложила Вэнди. – Большую часть прошлой ночи он ел наркотики.
– Что ты принимал, па? – поинтересовался Сент.
– Это не важно.
Стену совсем не улыбалось рассказывать детям про камот. Ему было очень неловко от того, что сам он был живой пример неумеренности в употреблении наркотиков; за последние годы он здорово сдал, и никакой воли у него не осталось.
– Кстати, то, над чем я сейчас работаю, связано с новым способом управления молди.
– Значит, ты придумываешь способ, при помощи которого сможешь управлять мной? – внезапно поражение воскликнула Вэнди. – Мной, Плащом Счастья Вэнди?
– Нет, – смущенно ответил Стен. – Я даже не думал об этом. Хотя иногда н ты могла бы попробовать на себе действие суперпиявки, это совсем не больно. Говорят, это как наркотик для молди. Тогда тебе многое станет лучше понятно. Вместо того чтобы все время быть такой трезвой хорошей девочкой.
– Последние недели я занимаюсь обустройством червячной фермы, – сообщила Бабе, чтобы переменить тему разговора. – Я вам уже рассказывала? Это здорово интересно. Нужно положить влажный гумус между двумя стеклами и добавить одну пинту красных червей – и вуаля!
– Для чего ты этим занимаешься – для собственного развлечения? – поинтересовался Стен. – Или это новый вид искусства?
– Если ты хочешь спросить, не собираюсь ли я продавать фермы для червей, то, что сказать, старик, – я еще ничего не решила. Наверное, пока я занимаюсь этим для собственного удовольствия. Но, господи, если я сумею добавить к настоящим червям ДИМ-червей, то кто знает, быть может, у меня получится новая художественная инсталляция и я смогу ее продать. Но сами коробки со стеклянными стенками сделать совсем не просто, и стоит это довольно дорого. Слышь, Сенти, ты не хочешь сделать для сестры несколько ящиков для червячных ферм? Ой, мамочки! Что это за штуки ползают у тебя по голове?
– Это вши, – спокойно сказал Сент. Он уже снял с головы свой шлем из фольги и сбросил на спинку стула блестящую куртку. Его прическа напоминала обивку дорогой мебели – волосы подстрижены коротким колючим ежиком и местами выкрашены панковой ярко-оранжевой краской, местами выстрижены тонкими аккуратными, гармонирующими с изгибами черепа узорами, вдоль которых ползали мелкие светящиеся насекомые.
– Так у тебя вши, Сент! – воскликнула Вэнди. – Господи, какой ужас! Тебе нужно их немедленно вывести! Обратись в пункт дезинфекции! Ох! И мы все с тобой обнимались!
– Я полагаю, он просто издевается над нами, Вэнди. – высказал свое мнение Стен, внимательнее приглядевшись к мелким созданиям, ползающим по голове Сента. – Это такие микро-ДИМ. Я слышал, что такие микро-ДИМ применяются в парикмахерских, но я никогда не знал, что некоторые люди носят эти микро-ДИМ постоянно. Ты сам их запрограммировал, Сент?
– Этих вшей обучала моя подружка Джоан, – ответил Сент. – Но я сам достал для них ДИМ-головки. В этой фирме, где я работаю менеджером по монтажу, можно найти по-настоящему крутое железо.
– Так это там ты работаешь монтером? – спросил Стен.
Внезапно Сент разозлился.
– Ты опять сел на своего любимого конька. Монтер и менеджер по монтажу – это две большие разницы. Мама права – ты действительно превратился в старого брюзгу. Просто мне нравится чинить вещи. И я умею это делать. А ты все время говоришь, что я…
Стен поморщился – реакция сына была для него неожиданной.
– Извини, Сент. Я ничего такого не имел в виду, – быстро проговорил он. – Я и не должен был в тебе сомневаться.
В твоем возрасте я был просто Торчок, водитель такси, так кто я такой, чтобы что-то тебе говорить? Хочешь чинить – чини, это здорово. Восстанавливать вещи. Налаживать. Это почти инженерная должность.
– Сент не хочет идти в инженерную школу, па, – сказала Бабе. – Он уже и без того здорово во всем разбирается. Его друзья смотрят на него как на учителя.
– В самом деле? – удивился Стен.
– Да, – ответил Сент. – Мне нравится докапываться до сути вещей. Это то, для чего мне дана моя жизнь, и я хочу лучше понять, что с ней делать. Потому что каждый день должен быть счастливый. И мои друзья прислушиваются ко мне.
– Ох, черт возьми, – вздохнул Стен. – Тогда, наверное, тебе прямая дорога в сенаторы.
Стен выпрямился и сложил руки на груди.
– Я просто шучу!
Прибыли официантки и принесли кувшины с сангрией, еще картошки фри и жаренные на гриле креветки. Стен заставил Сента взять себе креветок и налил ему бокал сангрии.
– А что это за фирма, в которой ты работаешь менеджером по монтажу? – вежливо спросила Стена Вэнди.
– «Мета Вест Линк», – ответил Сент. – Владеет несколькими тарелками и спутниками и организует ювви-связь между Землей и Луной.
– Вся эта кухня с 2020 года принадлежит ОСЦС, – сообщил Стен. – Тогда я готов допустить, что у «Мета Вест Линк» действительно есть в мастерских интересные штуки.
– Дай мне одну твою ДИМ-вшу, а, Сент? – попросила Бабе. – Я устрою Блошиный Цирк Умных Искусств! Дай мне одну вшу сейчас, ну пожалуйста!
Она обняла одной рукой брата за шею и принялась искать в его голове.
– Я блошиный доктор!
Когда Бабе была помладше, она обожала вытаскивать блох из шерсти их домашней собаки и называла себя «блошиным доктором».
– Ведите себя прилично, вы двое, на вас смотреть неприятно, – заявила Вэнди. – Здесь ведь все-таки ресторан. Прекратите сейчас же.
Сент и Бабе оторвались друг от друга, но продолжали смеяться, лопотать и тузить друг друга, но потом оба быстро успокоились и уселись, чинно сложив перед собой руки.
– Это все па виноват, – заявил Сент.
– Это все па устроил, – подхватила Бабе.
– Па плохой, – сказал Сент.
– Па опять наелся наркотиков и пьяный, – сказала Бабе.
– У па проблемы с наркотиками, – добавил Сент.
Стен позвал официантку и заказал себе бренди и эспрессо.
– Кто-нибудь еще хочет кофе и выпить? Что-нибудь еще?
Ребята, вы хотите десерт?
Сент и Бабе попросили пирожные, Вэнди отказалась. И добавила, что ей кажется, что им уже пора идти.
– Не возражаете, если я присоединюсь к вам? – неожиданно спросила у них молди Салли, возникая в конце стола.
Ее тело представляло собой сон кубиста, составленный из треугольников и цветных пятен.
– А, Салли, подруга! – воскликнула Бабе, в которой после четырех выпитых бокалов восторга прибавилось неизмеримо. – Скорее садись!
Бабе подвинула к столу стул, усадила Салли и представила все семейство:
– Это мой брат и мои родители – Сент, Стен и Вэнди. А это Салли, ребята.
– Мы очень давно мечтали познакомиться с Вэнди, – сообщила Салли. – Нам, молди, она очень интересна. Каким образом вам это удается? Эмулировать мать и жену, вот что я имею в виду. Насколько я понимаю, сделать это довольно непросто и нехарактерно для нас, молди.
– Я слишком давно этим занимаюсь, чтобы сейчас осознавать себя как обычного молди, – ответила Вэнди. – Кстати сказать, я уже несколько устала пребывать в этом старом человеческом теле.
Из складок своего тела Салли достала флакон с винтовой крышкой и откупорила его.
– Находясь в обществе людей, употребляющих спиртное или наркотики, я обычно принимаю немного вот этого, – объяснила Салли, одновременно при помощи удлиненного указательного пальца в зеленых полосках добывая из флакона немного мази. Салли растерла мазь по телу и передала флакон Вэнди.
– Попробуй немного, Вэнди. Это бетти. Чертовски хороший бетти.
– Нам еще нужно будет добираться до дома, а это не близко, потому что мы пришли пешком, – запротестовал Стен.
Несомненно, он рассчитывал на то, что трезвая Вэнди будет их навигатором на пути к дому.
– Немного холодит, и все, – сказала Вэнди, подцепив на два пальца немного мази и втирая ее в свой Плащ, свою вторую сущность.
К тому времени, когда Салли наконец спрятала флакон, и она и Вэнди были здорово под кайфом.
– Представляю вам новый взгляд на мягкие часы, – сказала Салли, неожиданно ставшая бежевой. Еще через секунду она превратилась в старомодный компьютер, приняв форму установленных на стуле системного блока и монитора, – и все это начало медленно плавиться и стекать с краев стула на пол, образуя вязкую лужу на полу, при этом на мониторе было какое-то искаженное изображение – не лицо ли той самой виртуальной Дженни, вместе с которой вчера вечером Стену звонил Тре Диез?
Что касается Вэнди, то та начала вести себя совершенно диким образом. Ее Плащ Счастья, который всего несколько мгновений назад был алым плащом Красной Ведьмы, отказался от своей роли и, мгновенно преобразившись, превратился в зеленый острый воротник динозавра, торчащий теперь вокруг шеи Вэнди.
– Все эти годы я была хорошей матерью и женой, но больше не желаю стареть. Мне нужен полный апгрейд, совершенно новое тело! Поймите же, это старое изношенное тело, которое вы видите перед собой, это не я! – выкрикнула она. – Вот, смотрите!
Остроконечный воротник на шее Вэнди внезапно прервал свой контакт с ее телом, выдернув из плоти свои контакты, словно корни из почвы, корни, теперь болтающиеся в воздухе. Лицо Вэнди обмякло, ее глаза закрылись, и голова качнулась вперед и улеглась на сложенные на столе руки. Плащ Счастья картинно взмахнул своими щупальцами, потом червем прокрался обратно к шее Вэнди и укоренился в ней. Вэнди опять воспрянула, и в глазах ее горел триумф.
– Ну что, видели?
– Нам пора, – сказал Стен, бросив на стоя несколько банкнот и поднимаясь. – Тебе не нужно было угощать ее этой штукой, Салли.
– Пока, Салли, – сказала Вэнди и указала пальцем вверх. – И спасибо за полет, этот и другой.
– Счастливого пути, – ответила Салли.
Стен попытался взять Вэнди за руку, чтобы немного утихомирить ее, но жена вырывала у него руку с пугающей настойчивостью. Она первой начала проталкиваться к улице, и вся семья последовала за ней.
– Нам не следовало вообще сюда сегодня приходить, – тихо сказала Бабе. – Что это такое творится с ма?
– Ничего особенного, – отозвался Сент. – Нам только нужно добраться до дома и немного освежиться – я думаю о том, где бы нам в такой час найти рикшу или такси. О, вот это здорово, ма, кажется, вызывает такси.
Вэнди махнула рукой, и стрекоза сорвалась со своего насеста и устремилась в облет окрестностей, разыскивая средство передвижения.
– Стрекоза сейчас что-нибудь найдет, – сказала Вэнди, на губах которой блуждала кривая улыбка. – Ребята, мне очень жаль, что я устроила это представление в ресторане, но все это правда от начала до конца. Мне нужен апгрейд.
Больше она ничего не прибавила, и никто не знал, что тут можно сказать, потому целую минуту они стояли вчетвером и молчали, посреди толпы людей и молди, обтекающей их со всех сторон. Мимо проезжали такси, но все они направлялись в другую сторону. Внезапно со стороны Бухты налетел бриз, сильный и прохладный. Стен повернулся к ветру спиной, про себя жалея о том, что не догадался захватить куртку потолще. Он стоял к Вэнди и детям лицом, и несколько секунд ему казалось, что они издеваются и мучают его, специально смотрят на него и молчат, но потом со всех сторон раздались крики.
– А вот и наше такси, Стен! – крикнула Вэнди.
Влажный прохладный воздух закрутился как торнадо, и над их головами появилась огромная зеленая тень, очень похожая на древнего птеродактиля, стрелой метнувшаяся навстречу. Размах крыльев создания был настолько широк, что оно едва помещалось между двумя зданиями на противоположных сторонах улицы. Птеродактиль явно направлялся к ним, чтобы схватить их, но ему нужно было пробираться между машинами и огибать натянутые поперек улицы провода, и у них еще было немного времени для того, чтобы спастись бегством!
– Бежим! – закричал Стен. – Обратно, в ресторан!
Но прежде чем Стен успел сдвинуться с места, Плащ Вэнди сорвался с ее шеи и метнулся к нему парой крыльев летучей мыши, растянутых на длинных пальцах. Стен, который от выпитого лишился способности быстро передвигаться, был потрясен видом бессильно рухнувшей посреди улицы Вэнди и не сделал ничего, чтобы помешать Плащу захватить его в свои объятия. В одно мгновение Плащ ввел под кожу Стена свои датчики-щупальца, и Стен замер, полностью во власти Плаща.
Он стоял и смотрел, как дети, Бабе и Сент, пытаются привести в чувство лишившуюся сознания неподвижную мать – и сразу же после этого огромный птеродактиль наконец пробрался к ним между проводами, схватил стоящего на улице Стена и проглотил и его, и Плащ Счастья целиком.
Стен услышал приглушенный триумфальный крик птеродактиля и почувствовал, что птица поднимает его в воздух и уносит прочь. В первые мгновения вокруг не было воздуха и было совершенно темно, но потом Плащ Счастья Вэнди начал снабжать Стена воздухом и информацией.
– Не пугайся, Стен, – сказал ему голос Вэнди. – Я позабочусь о тебе. Флаппер поможет нам добраться до Луны. Это даст тебе возможность отвлечься от привычного хода жизни и развеяться. К тому же лунные молди уже давно хотели встретиться с тобой. Что касается меня, то я собираюсь добыть на Луне из гидропонного танка для себя новое тело, молодую Вэнди. А до тех пор я буду находиться с тобой.
– На Луну? – тупо повторил Стен. – Да ты шутишь. И кто такой Флаппер?
– Она официальный представитель лунных молди; специалист по общению, происходящему между Луной и Землей. Поскольку лунные молди хотели устроить твой визит на Луну, Салли предложила, чтобы тебя доставила на Луну Флаппер, появившись в облике птеродактиля.
– Погоди минутку. Ты еще не потеряла связь с нашей стрекозой? Ты видишь, что там происходит? Что с детьми?
Покажи мне их?
Плащ Счастья передал Стену ювви-изображение Сента, стоящего на коленях перед телом матери, и Бабе, в отчаянии мечущейся по улице в поисках рикши. Бесчувственная Вэнди продолжала лежать посреди улицы, лишь время от времени по ее телу пробегала дрожь.
– Бедные дети, – сказал Стен, глаза которого наполнились слезами. – Бедные мои, бедные дети.
– Да, – подал голос Плащ. – Это действительно печально. Но я надеюсь, что они не станут тратить много денег и эмоций для того, чтобы завершить путь этого изношенного старого тела, к тому же теперь полностью лишенного разума.
Наверное, мне нужно было убить его, прежде чем покинуть окончательно.
Плащ отключил видеопередачу, и вокруг снова наступила темнота.
– А Вэнди, что случилось с ее чувствами? Стоит ли теперь вообще думать о ней как о Вэнди? Может быть, это ты – Вэнди?
– Да, именно, я – это Вэнди. Хотя, да, я согласна, что Теперь веду себя несколько холоднее обычного. Это не столь характерно для моей обычной персоны.
Плащ хихикнул:
– Это из-за бетти, из-за бетти я сделала так, как сделала.
Теперь ты знаешь, как это бывает, Стен. Ведь ты всегда был такбессердечен и равнодушен ко мне, когда бывал на наркотиках.
– Если ты, Плащ, собираешься читать мне женины нотации, пока я сижу беспомощный внутри тебя, то я скоро сойду с ума. Да я лучше умру! Ведь мы уже высоко поднялись над Землей, верно? Тогда почему бы тебе и Флаппер не выбросить меня наружу? Дайте мне возможность освободиться от вас, как я этого хочу! Выбросьте меня наружу! Я хочу умереть, Вэнди, хочу, чтобы это бесконечное унижение наконец закончилось!
– Ты так говоришь, потому что я унесла тебя от наркотиков, глупец ты эдакий!
– Я снова хочу вернуться на Землю, детка, вот в чем дело!
Я поднимаюсь вверх, а потом падаю вниз, все как всегда, милая! Никто не любит меня больше; да и мне тоже никто не нужен; с таким же успехом я могу быть мертвым; позволь мне умереть, милая!
Сопрано Флаппер ворвалось в их переговоры оперным пением:
– Интересно, он действительно так думает? Не хочешь взглянуть на это, Стен Муни?
Он ощутил вокруг себя движение, словно перекатывались мускулы огромного кишечника, в котором он, как фекалии, продвигался к отдаленному анусу. Он, продвигающийся головой вперед, явственно ощущал разницу давления вдоль собственного тела. По пути разумные части пластиковых внутренностей срывали частицы одежды с его тела, так что он довольно скоро стал совершенно голым.
– Вот именно, Флаппер, ты права! – довольно выкрикнула Вэнди. – Высунь нас наружу, хотя бы наполовину! Пусть Стен все увидит сам!
Флаппер последним усилием открыла сфинкстер в своем теле, из которого высунулась голова Стена. При этом она образовала прозрачный колпак перед лицом Стена, чтобы набегающий сильнейший поток воздуха не сорвал его прочь.
Стен висел над Землей, высунувшись наполовину из зада гигантского молди-птеродактиля, глядя выпученными от ужаса глазами на раскинувшийся внизу темный мир. Воздух с силой бил его в лицо, но он только лишь отдаленно чувствовал его напор, не более того, потому что Плащ Счастья Вэнди окружил его наподобие пузыря-скафандра, и единственное, что удавалось ему ощущать, были те вибрации и содрогания, которые передавал ему от своей поверхности Плащ.
Далеко на западе видимая поверхность Земли все еще была залита солнцем; там ярко сверкала горячей голубизной арка океана. Остальная, большая часть планеты представляла собой монохромно-серебристую сферу, залитую светом Луны.
Высокие облака, уже находящиеся ниже Стена, были освещены симметричным мелкозубчатым узором, напоминающим рыбью чешую, эдакое небо-макрель. На востоке облака принимали вид плавно разметавшихся русалочьих хвостов, причем наблюдалась необыкновенная одинаковость каждого хвоста. Мир был пугающе прекрасен.
– Хорошо, я не хочу умирать, – наконец подал голос Стен.
Город Сан-Франциско превратился в горящее мерцающим светом пятнышко далеко внизу.
– Как высоко мы уже поднялись?
– Сорок миль, и высота продолжает быстро нарастать.
Когда скорость Флаппер достигнет шестидесяти миль, она выстрелит нами в сторону Луны, как катапульта! В моем теле не хватит энергии, чтобы стартовать с Земли и перенести нас на Луну самостоятельно, но благодаря помощи Флаппер мы преодолели притяжение Земли, и этого уже достаточно! Следующие двести тысяч миль мы пролетим по инерции!
После того как глаза Стена приспособились к лунному освещению, он смог различить внизу все больше и больше разнообразных деталей. Снова и снова он поражался запредельной красоте мира, его такой привычной красе, видимой в каждой детали – в облаках, в поверхности земли, в океане – во всем, что составляло живую поверхность шкуры возлюбленной священной Гайи.
– А здесь здорово красиво, – отсутствующим голосом заметил Стен. – Хотя сейчас я не под кайфом. Обычно когда я не под кайфом, все кажется мне таким скучным и однообразным.
– И это другая причина, почему этот полет так важен для нас обоих, – сказала Вэнди. – На то, чтобы долететь до Луны, у нас уйдет, наверное, неделя, вполне достаточно для того, чтобы ты впервые за столько лет наконец проветрился. Это будет наш медовый месяц.
– За исключением того, что твое тело больше нечеловеческое, – ответил Стен. – Видишь ли, наличие живого человеческого тела составляет немаловажную деталь медового месяца.
– Я могу поработать для тебя рукой, Стен. Я могу просунуть тебе пальчик в зад. Тебе это понравится, вот увидишь.
По мере того как они поднимались все выше и выше, крылья птеродактиля утончались и увеличивались в размере, и в конце концов ящер принял вид гигантского веретена, ската, с тонким телом и широкими плавниками.
– Еще несколько мгновений, и я катапультирую вас! – раздался музыкальный голос огромного ската. – Сейчас я перемещу вас в заднюю часть тела, чтобы вытолкнуть с как можно большей силой! Обними Стена покрепче, Вэнди.
– Хорошо, Флаппер, – отозвалась Вэнди.
Флаппер снова заставила свои внутренности передвигаться, втянула Стена и Плащ внутрь тела и вывела их на исходную позицию. Стен почувствовал, как его охватывает паника.
– Даже если сейчас Флаппер выстрелит нами и мы долетим до орбиты Луны, то как ты собираешься затормозить, Вэнди? Хватит ли у тебя энергии для того, чтобы выйти на орбиту? Ты такая маленькая, я сомневаюсь, что в тебе достаточно энергии. Ты всего-то весишь несколько фунтов, не больше двенадцати – пятнадцати. Когда мы с тобой возвращались с Луны на Землю в День Спор в 2031 году, наш Плащ Счастья весил раз в десять больше. Ты уверена, что у тебя хватит внутренней энергии для того, чтобы обогреть меня, пока мы будем находиться в безвоздушном пространстве?
– Находясь на орбите, Флаппер запасает достаточно энергии и сохраняет ее в виде квантовых капсул. Надеюсь, что ты помнишь, что один моль квантовых капсул весит не больше ста нанограммов? Флаппер сейчас передала мне целый грамм!
Так что, парень, у нас бак заправлен под завязку!
– Да, Вэнди, вот твои квантовые капсулы! – пропела Флаппер. – Я впрыснула их в твое тело. Еще немного, и я произведу вас на свет!
Выгнув спину, Стен смог взглянуть на тоннель внутри тела Флаппер, ведущий из нее наружу. На этот раз тоннель больше напоминал вагину, чем прямую кишку, и Стен чувствовал себя младенцем, а не калом.
– Не сгибайся, Стен, выпрямись как можно больше, – попросила Стена Вэнди, голос которой кипел от накопленной энергии. – Сейчас мое тело станет жестким.
Она сняла через голову свой картонный прилавок и что есть силы запустила им в Сента. Сент ловко поймал прилавок, разбежался, бросил прилавок на мостовую, прыгнул на него и сумел прокатиться несколько метров на скользкой вощеной стороне, балансируя руками словно серфер, потом полетел кубарем, но не упал, а ловко перекувырнулся, все это время не переставая выкрикивать: «Э-гей! Счастливый Доллар! Э-гей! Счастливый Доллар!»
Перед «Каталаникой» был широкий тент в красную и желтую полоску, под которым располагались несколько столиков, освещенных теплым электрическим светом. Внутри, в комнате в пастельных тонах, было довольно суетливо. На стенах висели милые украшения в испанском духе: старые часы, несколько нанокопий Сальвадора Дали («Настоятельность Памяти» и «Дали в возрасте шести лет поднимает шкуру вод, чтобы посмотреть на пса, спящего в тени моря»), пара нанокопий Джоан Миро, изображающих ярких волосатых хромоногих созданий («Датский интерьер I» и «Датский интерьер 2»). Посетителей было довольно много, гости сидели за столиками перед тарелками с тапа, но – «Да, конечно, сенатор Муни» – нашелся и столик для четверых. Стрекоза Вэнди пристроилась на карнизе на противоположной стороне улицы, дожидаясь выхода семейства.
Муни весело уселись за свой столик и быстро составили заказ, включающий в себя испанское шампанское, тарелку французской картошки, креветки, шпинат, свиные шарики, свежевыжатый сок, цыплят, мидии, эндивий и еще одну тарелку картошки фри. Шампанское и первые блюда прибыли почти мгновенно.
– Видите, вон там, молди в компании типов вроде богемы? – спросила Бабе, махнув кому-то рукой через всю комнату. – Это моя знакомая, ее зовут Салли. Она очень хорошая и смешная. Однажды мы уже были здесь с ней, и Салли очень много и умно рассуждала о Дали.
Салли сидела в окружении пяти молодых людей в черном, похожих на художников. Сама Салли имела вид цветной женщины Пикассо, но, едва заметив Бабе, Салли почему-то сразу же приняла облик растекающейся в кресле медузы, со сморщенным и каким-то обвисшим, набросанным условными мазками человеческим лицом.
– Смотрите, – рассмеялась Бабе, – Салли изображает медузу из «Настоятельности Памяти». Привет, Салли! Покажи нам мягкие часы!
На глазах восхищенных художников Салли неспешно приняла вид огромного мягко растекшегося по стулу диска циферблата, опустившегося по стулу к полу и с удобством откинувшегося на спинку. Поверхность тела Салли сделалась блестящей – золото на черном фоне и стеклом впереди, за которым виднелись округло искривленные длинные стрелки. Мягкое тело Салли, высокая расчетная способность которого позволяла проделывать такие сложные метаморфозы, свешивалось со стула словно яичница-глазунья. Сальвадор Дали предсказал появление молди, это было само совершенство.
Однако Стен был пока что более отвлечен борьбой с внутренними противоборствами похмелья и разной степени переработанности отходняков, чтобы суметь получить удовольствие от зрелища, устроенного Салли.
– Честно сказать, я удивлен, что они пускают сюда молди, – раздраженно заметил он. – От запаха-то никуда не деться.
– А как насчет меня? – мгновенно подала голос Вэнди. – Я, случайно, не пахну? – раздраженно спросила она. – Некоторые из нас достаточно цивилизованы, чтобы понимать, когда нужно закрыть свои поры. Кстати говоря, не тебе. Стен, болтать про запах – сам-то ты не так давно пернул.
Услышав это, Сент прыснул.
– Па воняет. У нас па – молди. Это круто.
Стен молча подлил себе в бокал шампанского.
– Как вам понравился парад, ма и па? – спросила их Бабе.
– Я бы сказал, что от парада я протрезвел. А это не то состояние, к которому я привык.
– Мужчины никак не могут расстаться с мечтой выглядеть настоящим мачо, – подала голос Вэнди.
– Можно оставить меня в покое? – попросил Стен. – Что вы на меня набросились все разом?
– Никто на тебя не набросился, – подал голос Сент, протянув руку, чтобы погладить Стена, но потом быстро, но легонько ущипнул.
– Наш па не в форме, – доложила Вэнди. – Большую часть прошлой ночи он ел наркотики.
– Что ты принимал, па? – поинтересовался Сент.
– Это не важно.
Стену совсем не улыбалось рассказывать детям про камот. Ему было очень неловко от того, что сам он был живой пример неумеренности в употреблении наркотиков; за последние годы он здорово сдал, и никакой воли у него не осталось.
– Кстати, то, над чем я сейчас работаю, связано с новым способом управления молди.
– Значит, ты придумываешь способ, при помощи которого сможешь управлять мной? – внезапно поражение воскликнула Вэнди. – Мной, Плащом Счастья Вэнди?
– Нет, – смущенно ответил Стен. – Я даже не думал об этом. Хотя иногда н ты могла бы попробовать на себе действие суперпиявки, это совсем не больно. Говорят, это как наркотик для молди. Тогда тебе многое станет лучше понятно. Вместо того чтобы все время быть такой трезвой хорошей девочкой.
– Последние недели я занимаюсь обустройством червячной фермы, – сообщила Бабе, чтобы переменить тему разговора. – Я вам уже рассказывала? Это здорово интересно. Нужно положить влажный гумус между двумя стеклами и добавить одну пинту красных червей – и вуаля!
– Для чего ты этим занимаешься – для собственного развлечения? – поинтересовался Стен. – Или это новый вид искусства?
– Если ты хочешь спросить, не собираюсь ли я продавать фермы для червей, то, что сказать, старик, – я еще ничего не решила. Наверное, пока я занимаюсь этим для собственного удовольствия. Но, господи, если я сумею добавить к настоящим червям ДИМ-червей, то кто знает, быть может, у меня получится новая художественная инсталляция и я смогу ее продать. Но сами коробки со стеклянными стенками сделать совсем не просто, и стоит это довольно дорого. Слышь, Сенти, ты не хочешь сделать для сестры несколько ящиков для червячных ферм? Ой, мамочки! Что это за штуки ползают у тебя по голове?
– Это вши, – спокойно сказал Сент. Он уже снял с головы свой шлем из фольги и сбросил на спинку стула блестящую куртку. Его прическа напоминала обивку дорогой мебели – волосы подстрижены коротким колючим ежиком и местами выкрашены панковой ярко-оранжевой краской, местами выстрижены тонкими аккуратными, гармонирующими с изгибами черепа узорами, вдоль которых ползали мелкие светящиеся насекомые.
– Так у тебя вши, Сент! – воскликнула Вэнди. – Господи, какой ужас! Тебе нужно их немедленно вывести! Обратись в пункт дезинфекции! Ох! И мы все с тобой обнимались!
– Я полагаю, он просто издевается над нами, Вэнди. – высказал свое мнение Стен, внимательнее приглядевшись к мелким созданиям, ползающим по голове Сента. – Это такие микро-ДИМ. Я слышал, что такие микро-ДИМ применяются в парикмахерских, но я никогда не знал, что некоторые люди носят эти микро-ДИМ постоянно. Ты сам их запрограммировал, Сент?
– Этих вшей обучала моя подружка Джоан, – ответил Сент. – Но я сам достал для них ДИМ-головки. В этой фирме, где я работаю менеджером по монтажу, можно найти по-настоящему крутое железо.
– Так это там ты работаешь монтером? – спросил Стен.
Внезапно Сент разозлился.
– Ты опять сел на своего любимого конька. Монтер и менеджер по монтажу – это две большие разницы. Мама права – ты действительно превратился в старого брюзгу. Просто мне нравится чинить вещи. И я умею это делать. А ты все время говоришь, что я…
Стен поморщился – реакция сына была для него неожиданной.
– Извини, Сент. Я ничего такого не имел в виду, – быстро проговорил он. – Я и не должен был в тебе сомневаться.
В твоем возрасте я был просто Торчок, водитель такси, так кто я такой, чтобы что-то тебе говорить? Хочешь чинить – чини, это здорово. Восстанавливать вещи. Налаживать. Это почти инженерная должность.
– Сент не хочет идти в инженерную школу, па, – сказала Бабе. – Он уже и без того здорово во всем разбирается. Его друзья смотрят на него как на учителя.
– В самом деле? – удивился Стен.
– Да, – ответил Сент. – Мне нравится докапываться до сути вещей. Это то, для чего мне дана моя жизнь, и я хочу лучше понять, что с ней делать. Потому что каждый день должен быть счастливый. И мои друзья прислушиваются ко мне.
– Ох, черт возьми, – вздохнул Стен. – Тогда, наверное, тебе прямая дорога в сенаторы.
Стен выпрямился и сложил руки на груди.
– Я просто шучу!
Прибыли официантки и принесли кувшины с сангрией, еще картошки фри и жаренные на гриле креветки. Стен заставил Сента взять себе креветок и налил ему бокал сангрии.
– А что это за фирма, в которой ты работаешь менеджером по монтажу? – вежливо спросила Стена Вэнди.
– «Мета Вест Линк», – ответил Сент. – Владеет несколькими тарелками и спутниками и организует ювви-связь между Землей и Луной.
– Вся эта кухня с 2020 года принадлежит ОСЦС, – сообщил Стен. – Тогда я готов допустить, что у «Мета Вест Линк» действительно есть в мастерских интересные штуки.
– Дай мне одну твою ДИМ-вшу, а, Сент? – попросила Бабе. – Я устрою Блошиный Цирк Умных Искусств! Дай мне одну вшу сейчас, ну пожалуйста!
Она обняла одной рукой брата за шею и принялась искать в его голове.
– Я блошиный доктор!
Когда Бабе была помладше, она обожала вытаскивать блох из шерсти их домашней собаки и называла себя «блошиным доктором».
– Ведите себя прилично, вы двое, на вас смотреть неприятно, – заявила Вэнди. – Здесь ведь все-таки ресторан. Прекратите сейчас же.
Сент и Бабе оторвались друг от друга, но продолжали смеяться, лопотать и тузить друг друга, но потом оба быстро успокоились и уселись, чинно сложив перед собой руки.
– Это все па виноват, – заявил Сент.
– Это все па устроил, – подхватила Бабе.
– Па плохой, – сказал Сент.
– Па опять наелся наркотиков и пьяный, – сказала Бабе.
– У па проблемы с наркотиками, – добавил Сент.
Стен позвал официантку и заказал себе бренди и эспрессо.
– Кто-нибудь еще хочет кофе и выпить? Что-нибудь еще?
Ребята, вы хотите десерт?
Сент и Бабе попросили пирожные, Вэнди отказалась. И добавила, что ей кажется, что им уже пора идти.
– Не возражаете, если я присоединюсь к вам? – неожиданно спросила у них молди Салли, возникая в конце стола.
Ее тело представляло собой сон кубиста, составленный из треугольников и цветных пятен.
– А, Салли, подруга! – воскликнула Бабе, в которой после четырех выпитых бокалов восторга прибавилось неизмеримо. – Скорее садись!
Бабе подвинула к столу стул, усадила Салли и представила все семейство:
– Это мой брат и мои родители – Сент, Стен и Вэнди. А это Салли, ребята.
– Мы очень давно мечтали познакомиться с Вэнди, – сообщила Салли. – Нам, молди, она очень интересна. Каким образом вам это удается? Эмулировать мать и жену, вот что я имею в виду. Насколько я понимаю, сделать это довольно непросто и нехарактерно для нас, молди.
– Я слишком давно этим занимаюсь, чтобы сейчас осознавать себя как обычного молди, – ответила Вэнди. – Кстати сказать, я уже несколько устала пребывать в этом старом человеческом теле.
Из складок своего тела Салли достала флакон с винтовой крышкой и откупорила его.
– Находясь в обществе людей, употребляющих спиртное или наркотики, я обычно принимаю немного вот этого, – объяснила Салли, одновременно при помощи удлиненного указательного пальца в зеленых полосках добывая из флакона немного мази. Салли растерла мазь по телу и передала флакон Вэнди.
– Попробуй немного, Вэнди. Это бетти. Чертовски хороший бетти.
– Нам еще нужно будет добираться до дома, а это не близко, потому что мы пришли пешком, – запротестовал Стен.
Несомненно, он рассчитывал на то, что трезвая Вэнди будет их навигатором на пути к дому.
– Немного холодит, и все, – сказала Вэнди, подцепив на два пальца немного мази и втирая ее в свой Плащ, свою вторую сущность.
К тому времени, когда Салли наконец спрятала флакон, и она и Вэнди были здорово под кайфом.
– Представляю вам новый взгляд на мягкие часы, – сказала Салли, неожиданно ставшая бежевой. Еще через секунду она превратилась в старомодный компьютер, приняв форму установленных на стуле системного блока и монитора, – и все это начало медленно плавиться и стекать с краев стула на пол, образуя вязкую лужу на полу, при этом на мониторе было какое-то искаженное изображение – не лицо ли той самой виртуальной Дженни, вместе с которой вчера вечером Стену звонил Тре Диез?
Что касается Вэнди, то та начала вести себя совершенно диким образом. Ее Плащ Счастья, который всего несколько мгновений назад был алым плащом Красной Ведьмы, отказался от своей роли и, мгновенно преобразившись, превратился в зеленый острый воротник динозавра, торчащий теперь вокруг шеи Вэнди.
– Все эти годы я была хорошей матерью и женой, но больше не желаю стареть. Мне нужен полный апгрейд, совершенно новое тело! Поймите же, это старое изношенное тело, которое вы видите перед собой, это не я! – выкрикнула она. – Вот, смотрите!
Остроконечный воротник на шее Вэнди внезапно прервал свой контакт с ее телом, выдернув из плоти свои контакты, словно корни из почвы, корни, теперь болтающиеся в воздухе. Лицо Вэнди обмякло, ее глаза закрылись, и голова качнулась вперед и улеглась на сложенные на столе руки. Плащ Счастья картинно взмахнул своими щупальцами, потом червем прокрался обратно к шее Вэнди и укоренился в ней. Вэнди опять воспрянула, и в глазах ее горел триумф.
– Ну что, видели?
– Нам пора, – сказал Стен, бросив на стоя несколько банкнот и поднимаясь. – Тебе не нужно было угощать ее этой штукой, Салли.
– Пока, Салли, – сказала Вэнди и указала пальцем вверх. – И спасибо за полет, этот и другой.
– Счастливого пути, – ответила Салли.
Стен попытался взять Вэнди за руку, чтобы немного утихомирить ее, но жена вырывала у него руку с пугающей настойчивостью. Она первой начала проталкиваться к улице, и вся семья последовала за ней.
– Нам не следовало вообще сюда сегодня приходить, – тихо сказала Бабе. – Что это такое творится с ма?
– Ничего особенного, – отозвался Сент. – Нам только нужно добраться до дома и немного освежиться – я думаю о том, где бы нам в такой час найти рикшу или такси. О, вот это здорово, ма, кажется, вызывает такси.
Вэнди махнула рукой, и стрекоза сорвалась со своего насеста и устремилась в облет окрестностей, разыскивая средство передвижения.
– Стрекоза сейчас что-нибудь найдет, – сказала Вэнди, на губах которой блуждала кривая улыбка. – Ребята, мне очень жаль, что я устроила это представление в ресторане, но все это правда от начала до конца. Мне нужен апгрейд.
Больше она ничего не прибавила, и никто не знал, что тут можно сказать, потому целую минуту они стояли вчетвером и молчали, посреди толпы людей и молди, обтекающей их со всех сторон. Мимо проезжали такси, но все они направлялись в другую сторону. Внезапно со стороны Бухты налетел бриз, сильный и прохладный. Стен повернулся к ветру спиной, про себя жалея о том, что не догадался захватить куртку потолще. Он стоял к Вэнди и детям лицом, и несколько секунд ему казалось, что они издеваются и мучают его, специально смотрят на него и молчат, но потом со всех сторон раздались крики.
– А вот и наше такси, Стен! – крикнула Вэнди.
Влажный прохладный воздух закрутился как торнадо, и над их головами появилась огромная зеленая тень, очень похожая на древнего птеродактиля, стрелой метнувшаяся навстречу. Размах крыльев создания был настолько широк, что оно едва помещалось между двумя зданиями на противоположных сторонах улицы. Птеродактиль явно направлялся к ним, чтобы схватить их, но ему нужно было пробираться между машинами и огибать натянутые поперек улицы провода, и у них еще было немного времени для того, чтобы спастись бегством!
– Бежим! – закричал Стен. – Обратно, в ресторан!
Но прежде чем Стен успел сдвинуться с места, Плащ Вэнди сорвался с ее шеи и метнулся к нему парой крыльев летучей мыши, растянутых на длинных пальцах. Стен, который от выпитого лишился способности быстро передвигаться, был потрясен видом бессильно рухнувшей посреди улицы Вэнди и не сделал ничего, чтобы помешать Плащу захватить его в свои объятия. В одно мгновение Плащ ввел под кожу Стена свои датчики-щупальца, и Стен замер, полностью во власти Плаща.
Он стоял и смотрел, как дети, Бабе и Сент, пытаются привести в чувство лишившуюся сознания неподвижную мать – и сразу же после этого огромный птеродактиль наконец пробрался к ним между проводами, схватил стоящего на улице Стена и проглотил и его, и Плащ Счастья целиком.
Стен услышал приглушенный триумфальный крик птеродактиля и почувствовал, что птица поднимает его в воздух и уносит прочь. В первые мгновения вокруг не было воздуха и было совершенно темно, но потом Плащ Счастья Вэнди начал снабжать Стена воздухом и информацией.
– Не пугайся, Стен, – сказал ему голос Вэнди. – Я позабочусь о тебе. Флаппер поможет нам добраться до Луны. Это даст тебе возможность отвлечься от привычного хода жизни и развеяться. К тому же лунные молди уже давно хотели встретиться с тобой. Что касается меня, то я собираюсь добыть на Луне из гидропонного танка для себя новое тело, молодую Вэнди. А до тех пор я буду находиться с тобой.
– На Луну? – тупо повторил Стен. – Да ты шутишь. И кто такой Флаппер?
– Она официальный представитель лунных молди; специалист по общению, происходящему между Луной и Землей. Поскольку лунные молди хотели устроить твой визит на Луну, Салли предложила, чтобы тебя доставила на Луну Флаппер, появившись в облике птеродактиля.
– Погоди минутку. Ты еще не потеряла связь с нашей стрекозой? Ты видишь, что там происходит? Что с детьми?
Покажи мне их?
Плащ Счастья передал Стену ювви-изображение Сента, стоящего на коленях перед телом матери, и Бабе, в отчаянии мечущейся по улице в поисках рикши. Бесчувственная Вэнди продолжала лежать посреди улицы, лишь время от времени по ее телу пробегала дрожь.
– Бедные дети, – сказал Стен, глаза которого наполнились слезами. – Бедные мои, бедные дети.
– Да, – подал голос Плащ. – Это действительно печально. Но я надеюсь, что они не станут тратить много денег и эмоций для того, чтобы завершить путь этого изношенного старого тела, к тому же теперь полностью лишенного разума.
Наверное, мне нужно было убить его, прежде чем покинуть окончательно.
Плащ отключил видеопередачу, и вокруг снова наступила темнота.
– А Вэнди, что случилось с ее чувствами? Стоит ли теперь вообще думать о ней как о Вэнди? Может быть, это ты – Вэнди?
– Да, именно, я – это Вэнди. Хотя, да, я согласна, что Теперь веду себя несколько холоднее обычного. Это не столь характерно для моей обычной персоны.
Плащ хихикнул:
– Это из-за бетти, из-за бетти я сделала так, как сделала.
Теперь ты знаешь, как это бывает, Стен. Ведь ты всегда был такбессердечен и равнодушен ко мне, когда бывал на наркотиках.
– Если ты, Плащ, собираешься читать мне женины нотации, пока я сижу беспомощный внутри тебя, то я скоро сойду с ума. Да я лучше умру! Ведь мы уже высоко поднялись над Землей, верно? Тогда почему бы тебе и Флаппер не выбросить меня наружу? Дайте мне возможность освободиться от вас, как я этого хочу! Выбросьте меня наружу! Я хочу умереть, Вэнди, хочу, чтобы это бесконечное унижение наконец закончилось!
– Ты так говоришь, потому что я унесла тебя от наркотиков, глупец ты эдакий!
– Я снова хочу вернуться на Землю, детка, вот в чем дело!
Я поднимаюсь вверх, а потом падаю вниз, все как всегда, милая! Никто не любит меня больше; да и мне тоже никто не нужен; с таким же успехом я могу быть мертвым; позволь мне умереть, милая!
Сопрано Флаппер ворвалось в их переговоры оперным пением:
– Интересно, он действительно так думает? Не хочешь взглянуть на это, Стен Муни?
Он ощутил вокруг себя движение, словно перекатывались мускулы огромного кишечника, в котором он, как фекалии, продвигался к отдаленному анусу. Он, продвигающийся головой вперед, явственно ощущал разницу давления вдоль собственного тела. По пути разумные части пластиковых внутренностей срывали частицы одежды с его тела, так что он довольно скоро стал совершенно голым.
– Вот именно, Флаппер, ты права! – довольно выкрикнула Вэнди. – Высунь нас наружу, хотя бы наполовину! Пусть Стен все увидит сам!
Флаппер последним усилием открыла сфинкстер в своем теле, из которого высунулась голова Стена. При этом она образовала прозрачный колпак перед лицом Стена, чтобы набегающий сильнейший поток воздуха не сорвал его прочь.
Стен висел над Землей, высунувшись наполовину из зада гигантского молди-птеродактиля, глядя выпученными от ужаса глазами на раскинувшийся внизу темный мир. Воздух с силой бил его в лицо, но он только лишь отдаленно чувствовал его напор, не более того, потому что Плащ Счастья Вэнди окружил его наподобие пузыря-скафандра, и единственное, что удавалось ему ощущать, были те вибрации и содрогания, которые передавал ему от своей поверхности Плащ.
Далеко на западе видимая поверхность Земли все еще была залита солнцем; там ярко сверкала горячей голубизной арка океана. Остальная, большая часть планеты представляла собой монохромно-серебристую сферу, залитую светом Луны.
Высокие облака, уже находящиеся ниже Стена, были освещены симметричным мелкозубчатым узором, напоминающим рыбью чешую, эдакое небо-макрель. На востоке облака принимали вид плавно разметавшихся русалочьих хвостов, причем наблюдалась необыкновенная одинаковость каждого хвоста. Мир был пугающе прекрасен.
– Хорошо, я не хочу умирать, – наконец подал голос Стен.
Город Сан-Франциско превратился в горящее мерцающим светом пятнышко далеко внизу.
– Как высоко мы уже поднялись?
– Сорок миль, и высота продолжает быстро нарастать.
Когда скорость Флаппер достигнет шестидесяти миль, она выстрелит нами в сторону Луны, как катапульта! В моем теле не хватит энергии, чтобы стартовать с Земли и перенести нас на Луну самостоятельно, но благодаря помощи Флаппер мы преодолели притяжение Земли, и этого уже достаточно! Следующие двести тысяч миль мы пролетим по инерции!
После того как глаза Стена приспособились к лунному освещению, он смог различить внизу все больше и больше разнообразных деталей. Снова и снова он поражался запредельной красоте мира, его такой привычной красе, видимой в каждой детали – в облаках, в поверхности земли, в океане – во всем, что составляло живую поверхность шкуры возлюбленной священной Гайи.
– А здесь здорово красиво, – отсутствующим голосом заметил Стен. – Хотя сейчас я не под кайфом. Обычно когда я не под кайфом, все кажется мне таким скучным и однообразным.
– И это другая причина, почему этот полет так важен для нас обоих, – сказала Вэнди. – На то, чтобы долететь до Луны, у нас уйдет, наверное, неделя, вполне достаточно для того, чтобы ты впервые за столько лет наконец проветрился. Это будет наш медовый месяц.
– За исключением того, что твое тело больше нечеловеческое, – ответил Стен. – Видишь ли, наличие живого человеческого тела составляет немаловажную деталь медового месяца.
– Я могу поработать для тебя рукой, Стен. Я могу просунуть тебе пальчик в зад. Тебе это понравится, вот увидишь.
По мере того как они поднимались все выше и выше, крылья птеродактиля утончались и увеличивались в размере, и в конце концов ящер принял вид гигантского веретена, ската, с тонким телом и широкими плавниками.
– Еще несколько мгновений, и я катапультирую вас! – раздался музыкальный голос огромного ската. – Сейчас я перемещу вас в заднюю часть тела, чтобы вытолкнуть с как можно большей силой! Обними Стена покрепче, Вэнди.
– Хорошо, Флаппер, – отозвалась Вэнди.
Флаппер снова заставила свои внутренности передвигаться, втянула Стена и Плащ внутрь тела и вывела их на исходную позицию. Стен почувствовал, как его охватывает паника.
– Даже если сейчас Флаппер выстрелит нами и мы долетим до орбиты Луны, то как ты собираешься затормозить, Вэнди? Хватит ли у тебя энергии для того, чтобы выйти на орбиту? Ты такая маленькая, я сомневаюсь, что в тебе достаточно энергии. Ты всего-то весишь несколько фунтов, не больше двенадцати – пятнадцати. Когда мы с тобой возвращались с Луны на Землю в День Спор в 2031 году, наш Плащ Счастья весил раз в десять больше. Ты уверена, что у тебя хватит внутренней энергии для того, чтобы обогреть меня, пока мы будем находиться в безвоздушном пространстве?
– Находясь на орбите, Флаппер запасает достаточно энергии и сохраняет ее в виде квантовых капсул. Надеюсь, что ты помнишь, что один моль квантовых капсул весит не больше ста нанограммов? Флаппер сейчас передала мне целый грамм!
Так что, парень, у нас бак заправлен под завязку!
– Да, Вэнди, вот твои квантовые капсулы! – пропела Флаппер. – Я впрыснула их в твое тело. Еще немного, и я произведу вас на свет!
Выгнув спину, Стен смог взглянуть на тоннель внутри тела Флаппер, ведущий из нее наружу. На этот раз тоннель больше напоминал вагину, чем прямую кишку, и Стен чувствовал себя младенцем, а не калом.
– Не сгибайся, Стен, выпрямись как можно больше, – попросила Стена Вэнди, голос которой кипел от накопленной энергии. – Сейчас мое тело станет жестким.