– Ты поступаешь глупо, Берду, – проговорил Фил, опуская свой бесполезный пневматик. – Нам нужна Кристлин и мы разделаем только ее одну, а с Радужкой все будет по-другому. БЭКС хочет взять ее к себе стюардессой, на подмену Мисти. Я поговорю с Радужкой и уверен, она согласиться. В Диски ей сделают новое тело. Обещаю, что личность ее останется неизменной. Вы сможете встречаться раз в…
С искаженным от ярости лицом Бедру отбросил штору в сторону. Вскинув пистолет, он прострелил Филу голову навылет. Вот так просто.
– Челт, Белду, блатан, – сдавленно прохрипел Пол-Пола, не успел грохот пистолетного выстрела затихнуть под сводами номера. – Нужно лвать когти, мать его. У Мистела Молосиса в кузове еще один манипулятол.
– Мы выйдем через главный вход и угоним машину, – каменным голосом ответил Берду. – Я понесу Радужку, а ты возьмешь Кристлин.
Когда они, прикрыв за собой дверь, шли по коридору, позади них в номере прогремел взрыв. Что там взорвалось, может быть тело Фила? Они не стали останавливаться чтобы выяснить это. Спотыкаясь, приятели с трудом спустились по пожарной лестнице на первый этаж и вышли в вестибюль.
Перед парадным входом отеля атлетически сложенный молодой человек как раз выбирался из своей красной спортивной машины. Пол-Пола хлопнул молодого человека по плечу, тот обернулся, и Берду сунул ему в нос свой пистолет.
Парень молча отдал ключи и с поднятыми над головой руками попятился от машины. У Пол-Пола и Берду этот прием был многократно отработан.
Устроив женщин на заднем сидении машины, они помчались прочь из города, взяв курс на Орландо.
Глава 23
Глава 24
С искаженным от ярости лицом Бедру отбросил штору в сторону. Вскинув пистолет, он прострелил Филу голову навылет. Вот так просто.
– Челт, Белду, блатан, – сдавленно прохрипел Пол-Пола, не успел грохот пистолетного выстрела затихнуть под сводами номера. – Нужно лвать когти, мать его. У Мистела Молосиса в кузове еще один манипулятол.
– Мы выйдем через главный вход и угоним машину, – каменным голосом ответил Берду. – Я понесу Радужку, а ты возьмешь Кристлин.
Когда они, прикрыв за собой дверь, шли по коридору, позади них в номере прогремел взрыв. Что там взорвалось, может быть тело Фила? Они не стали останавливаться чтобы выяснить это. Спотыкаясь, приятели с трудом спустились по пожарной лестнице на первый этаж и вышли в вестибюль.
Перед парадным входом отеля атлетически сложенный молодой человек как раз выбирался из своей красной спортивной машины. Пол-Пола хлопнул молодого человека по плечу, тот обернулся, и Берду сунул ему в нос свой пистолет.
Парень молча отдал ключи и с поднятыми над головой руками попятился от машины. У Пол-Пола и Берду этот прием был многократно отработан.
Устроив женщин на заднем сидении машины, они помчались прочь из города, взяв курс на Орландо.
Глава 23
Золотая Годовщина удалась на славу. Кобб уже много лет так не веселился. Подпрограмма «ОПЬЯНЕНИЕ» действовала изумительно. Вся ее прелесть состояла в том, что вместо того, чтобы прямиком скатиться по неудержимому эскалатору в подвал слюнявой философии, вы могли приятно проводить время, с легкостью путешествуя с этажа на этаж, ориентируясь на собственное настроение. Путем практических исследований Кобб обнаружил, что после достижения уровня в десять стопок виски, точки «полного отруба», срабатывал автоматический аварийный возврат и он снова оказывается там, откуда начал.
Направляясь вслед за Энни к танцующим, он быстро втянул воздух правой ноздрей, прочистил голову и мужественно обнял свою партнершу за талию. Энни хихикала без передышки и была настроена очень игриво.
– Ты уже вспомнил, Кобб? Понимаешь, о чем я?
– О чем же?
Над океаном взошла луна. Сверкающая дорожка выходила у них из-под ног и рассекая тихую водную гладь надвое, исчезала за краем мира.
Руки Энни скользнули вниз и погладили его ягодицы.
– Ты знаешь, о чем я говорю.
– Верно, знаю, – ответил Кобб и пропел:
– Би-Бо-Па-Лу-Ла.
– Доступ к библиотеке разрешен, – откликнулся голос у него в голове.
– Я хочу заняться сексом.
– Я рада, – сказала Энни. – Я тоже не прочь.
– Подпрограмма «СЕКС» активирована, – сообщил голос.
– "ВЫХОД", – скомандовал Кобб.
– Так сразу? – удивилась Энни. – Я думала, мы еще потанцуем.
– Потанцуем? Конечно, – ответил Кобб, чувствуя как его брюки спереди начинают медленно надуваться.
Во время танца они целовались и терлись друг о дружку. Каждый квадратный сантиметр тела Кобба дрожал от предчувствия предстоящего. Впервые за многие годы все его внутреннее сознание оказалось сосредоточенным снаружи, на коже. И на коже Энни в том числе, ибо когда их губы соединялись в поцелуе, то же самое происходило с их личностями. Они сливались воедино духовно. Одно тело. Одно сознание.
По непонятной причине все окна его коттеджа были освещены, хотя он точно помнил что перед уходом выключил свет. Кобб уже решил, что наверно что-то напутал, когда, переступив порог, услышал голос Торчка.
– Ах, – счастливо воскликнула Энни. – Чудесно! Твоему другу уже лучше!
Кобб молча вошел в гостиную, где, время от времени переходя на крик, припирались Муни и Торчок. Заметив Кобба и Энни, они мигом замолчали.
Энни злобно уставилась на Муни.
– Что ты забыл здесь, свинья?
Муни молча откинулся на брезентовую спинку шезлонга из алюминиевых трубок, внимательно оглядывая Кобба с ног до головы.
– Это ты, Торчок? – спросил Кобб. – Твою запись тоже переслали по радио…
– Нет, это я, настоящий я, – ответил Торчок. – Мясо и кости, понимаешь? Я прилетел сегодня на челноке. А как ты добрался, хорошо?
– Ты зря отказался от предложения МЭКС, это действительно здорово.
Бопперы не обманули. Я ни о чем не жалею.
Кобб открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но внезапно оборвал себя, опомнившись. Неизвестно, можно ли было говорить об этом Муни. А выключенный робот у него в спальне, неужели они нашли его? Присмотревшись, он заметил на коленях Муни пистолет.
– Будет лучше, если ты, Кобб, отправишь леди домой, – спокойно заметил Муни. – Нам нужно кое-что обсудить.
– "СЕКС ВЫХОД", – печально пробормотал Кобб, – «ОПЬЯНЕНИЕ ВЫХОД».
Тебе действительно лучше уйти, Энни. Мистер Муни прав.
– Почему, черт возьми, я должна уходить? Я теперь здесь живу, было бы вам известно. Какое право имеет этот чинуша гнать меня?
Энни была готова расплакаться.
– Такой чудесный был вечер, и вот на тебе…
Кобб нежно, но настойчиво взял Энни за руку и вывел на крыльцо. На дробленом ракушечнике подъездной дорожки лежали прямоугольники света, падающие из окон его дома. В одном из прямоугольников замерла настороженная тень Муни.
– Не расстраивайся, Энни. Мы все наверстаем. У меня такое чувство, словно… словно моя жизнь начинается снова.
– Что они хотят от тебя? Ты ведь не сделал ничего плохого? Они не могут арестовать тебя?
Кобб с минуту молчал, раздумывая. Теоретически его могли задержать и демонтировать как шпиона бопперов. Его не будут даже судить, потому что он всего лишь машина. Но он верил, что до этого не дойдет – на то не было причин. Он обнял Энни за плечи и в последний раз поцеловал ее.
– Нам с Муни просто нужно поговорить. Ничего, я выкручусь. Согрей для меня местечко в своей кроватке. Я приду к тебе через полчаса.
– Хорошо, – выдохнула ему на ухо Энни. – Но учти, у меня есть пистолет. Я буду следить из окна, на всякий случай…
Крепко обнимая свою подругу, Кобб шепнул в ответ.
– Не вздумай вмешиваться, дорогая. Я сам управлюсь. Если другого выхода не будет, я… убегу. Но…
– Иди сюда, Андерсон, – раздался из окна голос Муни. – Мы ждем тебя, нам нужно многое обсудить.
Пожав на прощание руку Энни, Кобб вернулся в дом. Без разговоров усевшись в алюминиевый шезлонг, который раньше оккупировал Муни, он закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Муни ничего не оставалось, как, уставив пистолет в пол, привалиться спиной к стене. Он буквально прожигал Кобба взглядом насквозь. Расположившись на стуле у письменного стола, Торчок раскуривал свежий косяк.
Муни вскинул пистолет и направил его Коббу в голову. Выстрел в тело может не остановить робота, но голова могла быть его слабым местом.
– Говори.
– Пап, полегче, – подал голос Торчок. – Кобб нам ничего не сделает.
– Откуда ты знаешь, Стэнни? Ему на помощь в любую минуту могут прийти другие роботы.
– О каких роботах вы говорите? – поинтересовался Кобб. Сколько они уже успели узнать? Торчок сбежал и наверное многое разнюхал на Луне, но тем не менее…
– Послушайте, – устало начал Торчок. – Давайте немного убавим обороты. Я знаю о тебе все, Кобб. Мне известно, что ты не человек. Бопперы пересадили тебя в твоего робота-двойника. Это действительно круто! Есть от чего обалдеть. К сожалению, у моего отца на тебя зуб…
Старый-добрый полицейский спектакль: добрый коп – злой коп. Это мы уже проходили. Кобб решил оставить первую линию обороны и провести сбор информации.
– А где твой двойник, Торч?
– Ты говоришь о том, который лежал у тебя в кровати? Его забрали «малыши-шутники», – ответил Торчок. – Они приезжали за ним на белом грузовичке «Мистера Морозиса».
– Мистер Морозис, – задумчиво проговорил Кобб. Он напряженно думал.
То, что сотворили с ним бопперы, по большому счету было неплохо. По его, Кобба, большому счету. Если он сумеет убедить Муни и Торчка в том, что ничего страшного в этом нет…
– Где находится ваша база? Где вы режете людей? – снова принялся отчеканивать свои вопросы Муни. В его голосе звенела сталь. – Сколько у тебя сообщников?
Свои слова он подкрепил угрожающим движением пистолета.
Кобб пожал плечами.
– Эти вопросы не ко мне. Бопперы мне ничего не говорили о таких вещах.
Да и зачем мне об этом знать? Кто я такой – несчастный старик с искусственным телом.
Кобб взглянул на Торчка в поисках сочувствия. Как и раньше с Энни, у него появилось ощущение телепатического контакта, ощущение проникновения в происходящее по ту сторону чужих глаз. Мозг Торчка, расслабленный наркотиком, был открыт и готов к взаимообмену. Испуганный и напряженный Муни был недоступен.
– Я могу ответственно заявить, – снова заговорил Кобб, – что имею полный контроль над своим телом. Не думаю, чтобы бопперы планировали использовать меня в качестве одного из своих манипуляторов.
– Тогда для чего им было весь этот огород городить, возиться с тобой и прочее? – недоверчиво спросил Муни.
– Они сказали, что хотят отблагодарить меня, – ответил Кобб.
Несколько секунд он раздумывал над тем, стоит или нет демонстрировать Муни дверцу в груди и имеющуюся на ней надпись, но решил пока от этого воздержаться. Размышления о дверце навели его а другую мысль.
– Би-Бо-Па-Лу-Ла, – громко пропел Кобб.
– Доступ к библиотеке разрешен.
– Мне нужна подпрограмма «МИСТЕР МОРОЗИС».
– Требуемая подпрограмма активирована, – промурлыкал баритон.
В голове Кобба словно распахнулась дверь, оклеенные желтоватыми обоями стены его комнаты раздвинулись благодаря хлынувшему в мозг дополнительному потоку визуальной и другого рода информации.
Он по-прежнему сидел в алюминиевом шезлонге в своем коттедже, но одновременно с этим находился в подземном гараже с бетонными стенами. Только что случилось что-то ужасно плохое. Берду застрелил Фила, его лучшего манипулятора. Он испытывает чувство сродни потере глаза. После этого он потерял Берду и Пол-Пола из вида, просто не мог больше за ними следить. Он прикидывал возможность погони за вероломными слугами при помощи второго манипулятора, находящегося в кузове.
– Привет, – сказал Кобб, лишь усилием воли удержавшись от того, чтобы не произнести это вслух.
– Это вы, Кобб? – ответ Мистера Морозиса пришел мгновенно. Мистер Морозис совсем ему не удивился. – Я давно хотел поговорить с вами, но первый шаг должны были сделать вы. Мы не хотели, чтобы вы считали себя…
– Манипулятором?
– Правильно. Вы полностью автономны, Кобб, таково условие вашей конструкции. Если вы сам захотите помочь нам, это будет другое дело. Но управлять вашей волей мы не можем… да и не знаем как. Вы находитесь в полном собственном распоряжении, как и положено настоящему человеку.
– О какой помощи идет речь?
Мысленно произнося свой вопрос, Кобб откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. Витающий где-то Торчок считал мух на потолке.
– Ты должен убедить других людей, – прозвучал в голове Кобба ответ мистера Морозиса. Своим вторым зрением Кобб мог видеть внутренность кабины грузовика, являющуюся как бы фоном к мысленному разговору. Чьи-то руки легли на рулевое колесо. Замелькали бетонные стены подземного гаража, на смену которым пришли яркие огни Дейтона-Бич.
– Вы должны убедить всех остальных людей взять себе по вашему примеру искусственные тела. Только после этого станет возможным всеобщее слияние и нашими усилиями возникнет новое, высшее бытие. Мы построим несколько репродукционных центров…
Муни стоял над Коббом и тряс его за плечи. Зрелище было удивительным, особенно если учесть что сквозь лицо Муни навстречу Коббу неслись уличные огни. Медленно и с трудом он вывел на передний план своего зрительного восприятия происходящее в его собственном коттедже.
– В чем дело, Муни?
– Ты позвал кого-то на помощь, отвечай?
– Ты не хотел бы приобрести себе такое же тело, как у меня? Вечное тело? – ни с того ни с сего спросил вдруг Кобб. – Я мог бы это устроить.
– О чем разговор? – сонно поинтересовался Торчок. – Что, старшие бопперы хотят нас всех загнать в свое стойло?
– Приняв такое решение, вы поступите разумно, – как заведенный продолжал гнуть свое Кобб. – Это будет следующим шагом эволюционного развития человека, причем закономерным шагом. Представьте себе людей, которые носят в своей голове мощные компьютерные системы, людей, которые могут общаться непосредственно передавая информацию из мозга в мозг, людей, жизнь которых будет измеряться веками, которые будут менять свои тела, как рубашки или брюки.
– Представьте себе людей, которые не будут людьми, – подхватил Торчок. – Кобб, старшие бопперы, вроде ТЭКС и МЭКС, пытаются устроить тот же самый цирк на Луне. Большая часть малых бопперов на это не согласна… они предпочитают сражаться и погибнуть, чем оказаться поглощенными большими системами. Почему это происходит, как ты думаешь?
– Вероятно некоторые люди… или бопперы… одержимы параноидальной манией боязни лишиться своей драгоценной независимости, – ответил Кобб. – Но это всего лишь вопрос культурных традиций! Послушай, Торч, я осознавал происходящее со мной с самого начала… с самого начала. После того, как на Луне было произведено копирование моего мозга, несколько дней я существовал внутри большого банка памяти. И знаешь, это было не так уж…
– Все, хватит болтать! – внезапно рявкнул Муни и рывком вздернул Кобба на ноги. – Тебя срочно нужно выключить и разобрать, потому что ты опасен для общества. Мы не можем позволить, чтобы такие чудовища, как ты, Андерсон…
Мистер Морозис, который по-прежнему находился у Кобба в голове, конечно же все слышал.
– Я взял на себя смелость активировать вашу подпрограмму «САМОУНИЧТОЖЕНИЕ», – тихо проговорил баритон. – Вам достаточно будет произнести вслух слово «УНИЧТОЖЕНИЕ», после чего произойдет взрыв. Но взорвется лишь ваше тело. Сам вы останетесь во мне. Я дам вам новое тело, то, что сейчас сидит в кабине…
– "МИСТЕР МОРОЗИС ВЫХОД", – сказал Кобб. Если уж он решит покончить жизнь самоубийством, то это решение должен будет принять сам.
Муни приставил пистолет к голове Кобба. Руки Муни дрожали, он был охвачен паникой.
«Сейчас ты получишь свое, Муни», подумал Кобб про себя. Но он все равно ждал чего-то. Возможно ему было жалко Торчка, попытался оправдаться он… но в действительности он боялся за себя, боялся умереть снова. Что он увидит на этот раз, опять полное шумов неопределенное пространство между телами? Но он ведь уже проделывал это однажды, ведь так? Тогда чего бояться теперь?
– Иди на улицу, Торчок, – сказал Муни, решив тем самым свою судьбу.
– Пойди проверь, не устроила ли эта старая сука нам засаду в кустах. И нет ли там других роботов.
Торчок толкнул заднюю дверь и растаял в темноте.
– А я все-таки прищучил тебя, – довольно сказал Муни, больно толкая Кобба пистолетом под ребра. – Скоро я увижу, что за колесики у тебя там крутятся внутри.
– "УНИЧТОЖЕНИЕ", – громко сказал Кобб и потерял свое второе тело.
Направляясь вслед за Энни к танцующим, он быстро втянул воздух правой ноздрей, прочистил голову и мужественно обнял свою партнершу за талию. Энни хихикала без передышки и была настроена очень игриво.
– Ты уже вспомнил, Кобб? Понимаешь, о чем я?
– О чем же?
Над океаном взошла луна. Сверкающая дорожка выходила у них из-под ног и рассекая тихую водную гладь надвое, исчезала за краем мира.
* * *
– Что я должен был вспомнить, дорогая?Руки Энни скользнули вниз и погладили его ягодицы.
– Ты знаешь, о чем я говорю.
– Верно, знаю, – ответил Кобб и пропел:
– Би-Бо-Па-Лу-Ла.
– Доступ к библиотеке разрешен, – откликнулся голос у него в голове.
– Я хочу заняться сексом.
– Я рада, – сказала Энни. – Я тоже не прочь.
– Подпрограмма «СЕКС» активирована, – сообщил голос.
– "ВЫХОД", – скомандовал Кобб.
– Так сразу? – удивилась Энни. – Я думала, мы еще потанцуем.
– Потанцуем? Конечно, – ответил Кобб, чувствуя как его брюки спереди начинают медленно надуваться.
Во время танца они целовались и терлись друг о дружку. Каждый квадратный сантиметр тела Кобба дрожал от предчувствия предстоящего. Впервые за многие годы все его внутреннее сознание оказалось сосредоточенным снаружи, на коже. И на коже Энни в том числе, ибо когда их губы соединялись в поцелуе, то же самое происходило с их личностями. Они сливались воедино духовно. Одно тело. Одно сознание.
По непонятной причине все окна его коттеджа были освещены, хотя он точно помнил что перед уходом выключил свет. Кобб уже решил, что наверно что-то напутал, когда, переступив порог, услышал голос Торчка.
– Ах, – счастливо воскликнула Энни. – Чудесно! Твоему другу уже лучше!
Кобб молча вошел в гостиную, где, время от времени переходя на крик, припирались Муни и Торчок. Заметив Кобба и Энни, они мигом замолчали.
Энни злобно уставилась на Муни.
– Что ты забыл здесь, свинья?
Муни молча откинулся на брезентовую спинку шезлонга из алюминиевых трубок, внимательно оглядывая Кобба с ног до головы.
– Это ты, Торчок? – спросил Кобб. – Твою запись тоже переслали по радио…
– Нет, это я, настоящий я, – ответил Торчок. – Мясо и кости, понимаешь? Я прилетел сегодня на челноке. А как ты добрался, хорошо?
– Ты зря отказался от предложения МЭКС, это действительно здорово.
Бопперы не обманули. Я ни о чем не жалею.
Кобб открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но внезапно оборвал себя, опомнившись. Неизвестно, можно ли было говорить об этом Муни. А выключенный робот у него в спальне, неужели они нашли его? Присмотревшись, он заметил на коленях Муни пистолет.
– Будет лучше, если ты, Кобб, отправишь леди домой, – спокойно заметил Муни. – Нам нужно кое-что обсудить.
– "СЕКС ВЫХОД", – печально пробормотал Кобб, – «ОПЬЯНЕНИЕ ВЫХОД».
Тебе действительно лучше уйти, Энни. Мистер Муни прав.
– Почему, черт возьми, я должна уходить? Я теперь здесь живу, было бы вам известно. Какое право имеет этот чинуша гнать меня?
Энни была готова расплакаться.
– Такой чудесный был вечер, и вот на тебе…
Кобб нежно, но настойчиво взял Энни за руку и вывел на крыльцо. На дробленом ракушечнике подъездной дорожки лежали прямоугольники света, падающие из окон его дома. В одном из прямоугольников замерла настороженная тень Муни.
– Не расстраивайся, Энни. Мы все наверстаем. У меня такое чувство, словно… словно моя жизнь начинается снова.
– Что они хотят от тебя? Ты ведь не сделал ничего плохого? Они не могут арестовать тебя?
Кобб с минуту молчал, раздумывая. Теоретически его могли задержать и демонтировать как шпиона бопперов. Его не будут даже судить, потому что он всего лишь машина. Но он верил, что до этого не дойдет – на то не было причин. Он обнял Энни за плечи и в последний раз поцеловал ее.
– Нам с Муни просто нужно поговорить. Ничего, я выкручусь. Согрей для меня местечко в своей кроватке. Я приду к тебе через полчаса.
– Хорошо, – выдохнула ему на ухо Энни. – Но учти, у меня есть пистолет. Я буду следить из окна, на всякий случай…
Крепко обнимая свою подругу, Кобб шепнул в ответ.
– Не вздумай вмешиваться, дорогая. Я сам управлюсь. Если другого выхода не будет, я… убегу. Но…
– Иди сюда, Андерсон, – раздался из окна голос Муни. – Мы ждем тебя, нам нужно многое обсудить.
Пожав на прощание руку Энни, Кобб вернулся в дом. Без разговоров усевшись в алюминиевый шезлонг, который раньше оккупировал Муни, он закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Муни ничего не оставалось, как, уставив пистолет в пол, привалиться спиной к стене. Он буквально прожигал Кобба взглядом насквозь. Расположившись на стуле у письменного стола, Торчок раскуривал свежий косяк.
Муни вскинул пистолет и направил его Коббу в голову. Выстрел в тело может не остановить робота, но голова могла быть его слабым местом.
– Говори.
– Пап, полегче, – подал голос Торчок. – Кобб нам ничего не сделает.
– Откуда ты знаешь, Стэнни? Ему на помощь в любую минуту могут прийти другие роботы.
– О каких роботах вы говорите? – поинтересовался Кобб. Сколько они уже успели узнать? Торчок сбежал и наверное многое разнюхал на Луне, но тем не менее…
– Послушайте, – устало начал Торчок. – Давайте немного убавим обороты. Я знаю о тебе все, Кобб. Мне известно, что ты не человек. Бопперы пересадили тебя в твоего робота-двойника. Это действительно круто! Есть от чего обалдеть. К сожалению, у моего отца на тебя зуб…
Старый-добрый полицейский спектакль: добрый коп – злой коп. Это мы уже проходили. Кобб решил оставить первую линию обороны и провести сбор информации.
– А где твой двойник, Торч?
– Ты говоришь о том, который лежал у тебя в кровати? Его забрали «малыши-шутники», – ответил Торчок. – Они приезжали за ним на белом грузовичке «Мистера Морозиса».
– Мистер Морозис, – задумчиво проговорил Кобб. Он напряженно думал.
То, что сотворили с ним бопперы, по большому счету было неплохо. По его, Кобба, большому счету. Если он сумеет убедить Муни и Торчка в том, что ничего страшного в этом нет…
– Где находится ваша база? Где вы режете людей? – снова принялся отчеканивать свои вопросы Муни. В его голосе звенела сталь. – Сколько у тебя сообщников?
Свои слова он подкрепил угрожающим движением пистолета.
Кобб пожал плечами.
– Эти вопросы не ко мне. Бопперы мне ничего не говорили о таких вещах.
Да и зачем мне об этом знать? Кто я такой – несчастный старик с искусственным телом.
Кобб взглянул на Торчка в поисках сочувствия. Как и раньше с Энни, у него появилось ощущение телепатического контакта, ощущение проникновения в происходящее по ту сторону чужих глаз. Мозг Торчка, расслабленный наркотиком, был открыт и готов к взаимообмену. Испуганный и напряженный Муни был недоступен.
– Я могу ответственно заявить, – снова заговорил Кобб, – что имею полный контроль над своим телом. Не думаю, чтобы бопперы планировали использовать меня в качестве одного из своих манипуляторов.
– Тогда для чего им было весь этот огород городить, возиться с тобой и прочее? – недоверчиво спросил Муни.
– Они сказали, что хотят отблагодарить меня, – ответил Кобб.
Несколько секунд он раздумывал над тем, стоит или нет демонстрировать Муни дверцу в груди и имеющуюся на ней надпись, но решил пока от этого воздержаться. Размышления о дверце навели его а другую мысль.
– Би-Бо-Па-Лу-Ла, – громко пропел Кобб.
– Доступ к библиотеке разрешен.
– Мне нужна подпрограмма «МИСТЕР МОРОЗИС».
– Требуемая подпрограмма активирована, – промурлыкал баритон.
В голове Кобба словно распахнулась дверь, оклеенные желтоватыми обоями стены его комнаты раздвинулись благодаря хлынувшему в мозг дополнительному потоку визуальной и другого рода информации.
Он по-прежнему сидел в алюминиевом шезлонге в своем коттедже, но одновременно с этим находился в подземном гараже с бетонными стенами. Только что случилось что-то ужасно плохое. Берду застрелил Фила, его лучшего манипулятора. Он испытывает чувство сродни потере глаза. После этого он потерял Берду и Пол-Пола из вида, просто не мог больше за ними следить. Он прикидывал возможность погони за вероломными слугами при помощи второго манипулятора, находящегося в кузове.
– Привет, – сказал Кобб, лишь усилием воли удержавшись от того, чтобы не произнести это вслух.
– Это вы, Кобб? – ответ Мистера Морозиса пришел мгновенно. Мистер Морозис совсем ему не удивился. – Я давно хотел поговорить с вами, но первый шаг должны были сделать вы. Мы не хотели, чтобы вы считали себя…
– Манипулятором?
– Правильно. Вы полностью автономны, Кобб, таково условие вашей конструкции. Если вы сам захотите помочь нам, это будет другое дело. Но управлять вашей волей мы не можем… да и не знаем как. Вы находитесь в полном собственном распоряжении, как и положено настоящему человеку.
– О какой помощи идет речь?
Мысленно произнося свой вопрос, Кобб откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. Витающий где-то Торчок считал мух на потолке.
– Ты должен убедить других людей, – прозвучал в голове Кобба ответ мистера Морозиса. Своим вторым зрением Кобб мог видеть внутренность кабины грузовика, являющуюся как бы фоном к мысленному разговору. Чьи-то руки легли на рулевое колесо. Замелькали бетонные стены подземного гаража, на смену которым пришли яркие огни Дейтона-Бич.
– Вы должны убедить всех остальных людей взять себе по вашему примеру искусственные тела. Только после этого станет возможным всеобщее слияние и нашими усилиями возникнет новое, высшее бытие. Мы построим несколько репродукционных центров…
Муни стоял над Коббом и тряс его за плечи. Зрелище было удивительным, особенно если учесть что сквозь лицо Муни навстречу Коббу неслись уличные огни. Медленно и с трудом он вывел на передний план своего зрительного восприятия происходящее в его собственном коттедже.
– В чем дело, Муни?
– Ты позвал кого-то на помощь, отвечай?
– Ты не хотел бы приобрести себе такое же тело, как у меня? Вечное тело? – ни с того ни с сего спросил вдруг Кобб. – Я мог бы это устроить.
– О чем разговор? – сонно поинтересовался Торчок. – Что, старшие бопперы хотят нас всех загнать в свое стойло?
– Приняв такое решение, вы поступите разумно, – как заведенный продолжал гнуть свое Кобб. – Это будет следующим шагом эволюционного развития человека, причем закономерным шагом. Представьте себе людей, которые носят в своей голове мощные компьютерные системы, людей, которые могут общаться непосредственно передавая информацию из мозга в мозг, людей, жизнь которых будет измеряться веками, которые будут менять свои тела, как рубашки или брюки.
– Представьте себе людей, которые не будут людьми, – подхватил Торчок. – Кобб, старшие бопперы, вроде ТЭКС и МЭКС, пытаются устроить тот же самый цирк на Луне. Большая часть малых бопперов на это не согласна… они предпочитают сражаться и погибнуть, чем оказаться поглощенными большими системами. Почему это происходит, как ты думаешь?
– Вероятно некоторые люди… или бопперы… одержимы параноидальной манией боязни лишиться своей драгоценной независимости, – ответил Кобб. – Но это всего лишь вопрос культурных традиций! Послушай, Торч, я осознавал происходящее со мной с самого начала… с самого начала. После того, как на Луне было произведено копирование моего мозга, несколько дней я существовал внутри большого банка памяти. И знаешь, это было не так уж…
– Все, хватит болтать! – внезапно рявкнул Муни и рывком вздернул Кобба на ноги. – Тебя срочно нужно выключить и разобрать, потому что ты опасен для общества. Мы не можем позволить, чтобы такие чудовища, как ты, Андерсон…
Мистер Морозис, который по-прежнему находился у Кобба в голове, конечно же все слышал.
– Я взял на себя смелость активировать вашу подпрограмму «САМОУНИЧТОЖЕНИЕ», – тихо проговорил баритон. – Вам достаточно будет произнести вслух слово «УНИЧТОЖЕНИЕ», после чего произойдет взрыв. Но взорвется лишь ваше тело. Сам вы останетесь во мне. Я дам вам новое тело, то, что сейчас сидит в кабине…
– "МИСТЕР МОРОЗИС ВЫХОД", – сказал Кобб. Если уж он решит покончить жизнь самоубийством, то это решение должен будет принять сам.
Муни приставил пистолет к голове Кобба. Руки Муни дрожали, он был охвачен паникой.
«Сейчас ты получишь свое, Муни», подумал Кобб про себя. Но он все равно ждал чего-то. Возможно ему было жалко Торчка, попытался оправдаться он… но в действительности он боялся за себя, боялся умереть снова. Что он увидит на этот раз, опять полное шумов неопределенное пространство между телами? Но он ведь уже проделывал это однажды, ведь так? Тогда чего бояться теперь?
– Иди на улицу, Торчок, – сказал Муни, решив тем самым свою судьбу.
– Пойди проверь, не устроила ли эта старая сука нам засаду в кустах. И нет ли там других роботов.
Торчок толкнул заднюю дверь и растаял в темноте.
– А я все-таки прищучил тебя, – довольно сказал Муни, больно толкая Кобба пистолетом под ребра. – Скоро я увижу, что за колесики у тебя там крутятся внутри.
– "УНИЧТОЖЕНИЕ", – громко сказал Кобб и потерял свое второе тело.
Глава 24
– Тема сегодняшней передачи – здоровье, – задушевно сообщил радио-голос. – Гастрит может серьезно испортить вам долгожданный отпуск.
Поэтому, чтобы не беспокоиться…
Кобб протянул руку и выключил радио – это было его первым осмысленным действием. Он только что выехал с бензозаправки на окраине Дейтона-Бич и теперь выруливал к шоссе по гравийной подъездной дорожке. Но вместе с тем он только что умер, взорвавшись в своем коттедже на Кокосовом пляже.
– Привет, Кобб? Что скажете? Вы убедились, что можете мне доверять? – голос Мистера Морозиса снова гулко раздавался в его голове. Кобб посмотрел вниз и увидел незнакомые жилистые руки, орудующие рулевым колесом с уверенностью опытного водителя.
– Это Торчок-Второй? – спросил Кобб. – Ты дал мне тело Торчка-Второго?
– Он был Торчком-Вторым. Только что телу был придан новый внешний вид.
В качестве образца я использовал механика на заправке, который заливал нам в бак бензин.
«УНИЧТОЖЕНИЕ», затем полная дезориентация, сразу после чего вот это. В его пальцы въелась годами непромываемая грязь – смазка и сажа. Он чуть отклонился в сторону, чтобы рассмотреть себя в зеркальце заднего вида.
У него худощавое лицо с блестящими влажными глазами-оливами. Редкие темные волосы, сальные и зачесанные наперед. Выдающийся нос и недоразвитый подбородок. Настоящая крыса. Полыхнувшие впереди огни встречной машины заставили Кобба оторваться от созерцания собственной физиономии.
– Нужно перекрасить фургон, – решительно заявил он. – Муни я убил, но он мог оставить записи у себя в офисе. Кроме того, Торчок все знает.
Полиция уже наверняка разыскивает грузовичок мороженщика с рекламой «Мистера Морозиса».
– Позже мы займемся этим. Сейчас же у нас есть дела поважнее. Нужно кое с кем рассчитаться. Эти подонки… эти «малыши-шутники»… короче говоря, один из них сломал мой лучший манипулятор. Его зовут Берду…
Кобб оглянулся по сторонам и отметил, что не задумываясь, направил грузовичок на запад, в сторону Орландо. Означает ли это, что он уже не может управлять своими руками?
– Куда мы едем?
– В Мир Диснея. Берду об этом наверняка забыл, но однажды он сказал мне… точнее, сказал Филу… что в Мире Диснея у него есть приятель, хозяин мотеля. Полагаю, что Берду решил отсидеться именно там. Я хочу, чтобы вы застрелили Берду, Кобб, а после этого отдали мне его мозг. Тело мы бросим… сейчас не до сбора органов… но копия его мозга мне нужна. Вы бы только видели, как легко он прикончил моего Фила.
Спокойный голос Мистера Морозиса был совершенно бесстрастным. Неужели боппер решил заняться местью? Или, может быть, им двигает страсть коллекционера?
В любом случае, устраивать охоту на «малышей-шутников» сейчас было не время. Это было не лучшей идеей, можно сказать, что одной из наихудших. Сбор мозгов Кобб вообще хотел отложить на неопределенный срок. Сейчас ему нужно было оглядеться. Может быть он оставит грузовик где-нибудь в лесу, а сам пройдется пешком по округе и разведает что и как. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он заметил на горизонте розовую полоску зари. Дорога впереди была совершенно пустынной.
– Вы можете распоряжаться собой по своему усмотрению, – снова заговорил Мистер Морозис. – Но не забывайте, что мы не можем существовать по отдельности. Как только умру я, умрете и вы. Вы часть моего мозга, и вы мои руки, вот в чем все дело.
– Но ты не можешь управлять мной? – желая убедиться в этом, Кобб убрал ногу с педали газа. Никто не попытался вернуть его ногу на место.
– Моя власть не распространяется на ваше сознание, – уклончиво ответил Мистер Морозис. – Но останавливать грузовик не стоит. Что, если сзади появятся копы?
Кобб снова надавил на газ.
– Почему одной из твоих субсистем придана самостоятельность?
– Человеческий разум единое целое, Кобб. Если мы начнем выбирать из него фрагменты по собственному усмотрению, то все, что от человека останется, это скучный набор условных рефлексов. Когда какой-нибудь старший боппер создает внутри себя человеческую личность, ему приходится мириться с тем, что одна из его субсистем получает свободу воли. Конечно в случае экстремальном я могу полностью отключить вас, но тогда…
– Для чего вам вообще нужны копии человеческого мозга?
– Программы, которые создаем мы и которыми мы в состоянии управлять, не идут ни в какое сравнение со структурной системой человеческого мозга.
Людям тоже не под силу писать программы бопперов… но они нашли все-таки выход из положения и дали нам возможность развиваться. Но обратное невозможно, создать программное обеспечение человека бопперу не под силу.
Вот так – мы нужны вам, а вы нам. Нашей целью является слияние людей и бопперов, образование великого всеобщего разума, распределенного между всеми единицами общества нашего мира. Так будет, Кобб, и от этого никуда не денешься. Простейшие бытия, сливаясь, образуют сложные бытия, которые, сливаясь в свою очередь много раз, образуют одно высшее. Таков наш путь к Единственному.
– К Единственному? – со смехом переспросил Кобб. – Ты говоришь о том «Единственном», который установлен на Луне, не так ли? А известно ли тебе, что этот аппарат представляет собой всего лишь источник случайных помех?
Неужели до вас это еще не дошло?
– Концепция случайного неоднозначна, Кобб.
– Послушай, – торопливо заговорил Кобб. – Для того чтобы стимулировать развитие бопперов, я ускорил скорость их мутаций. Для этого в базовую программу я включил команду, заставляющую вас раз в месяц подключаться к Единственному. Это так и происходит, ты ведь не будешь с этим спорить?
– "Единственный" же – это не более чем простейший счетчик космического излучения. В процессе подключения, это устройство меняет в электронных схемах ваших чипов в некоторых местах нули на единицы и наоборот в соответствии с гейгеровской картиной интенсивности космического излучения за последнюю неделю, например. «Единственный» – это тупой скрамблер ваших программ, и только.
Мистер Морозис задумчиво замолчал. Ответ от него пришел лишь через несколько минут.
– Вы пытаетесь принизить значение Единственного, Кобб. Но пульс Единственного есть пульс Космоса. Как вы же сами сказали, его действие основано на космических лучах. Сам Космос всплесками своего излучения направляет рост и развитие расы бопперов – что может быть более естественным и нормальным? В Космосе нет помех… там есть только информация. Ничего случайного там не бывает. Печально, что вы сами оказались не в силах понять суть своего творения.
Слева от дороги началась полоса болотистых зарослей камыша. Кобб заметил высунувшегося наполовину из мутно-бурой жижи крокодила, спозаранку лениво наблюдающего за проносящимися мимо машинами. Было только четверть седьмого утра. Под влиянием фантомного рефлекса, пришедшего из области живота, Кобб испытал краткую тоску по завтраку. Призрак голода как пришел, так и ушел, и Кобб, не отрывая глаз от мчащихся навстречу миль шоссе, погрузился в размышления.
Что он узнал? С одной стороны он чувствует себя совершенно таким, как и раньше. Конечно у него появились новые возможности, предоставляемые электроникой. Но при этом пять пальцев на правой его руке по-прежнему равнялись пяти пальцам на левой. Тот человек, который был некогда Коббом, оставался тем же Коббом и после того, как его разум был переселен в ледяной чип Мистера Морозиса.
Мозг Кобба Андерсона был препарирован и умер, но его программа, являющая собой разум, сохранилась. Понятие "Я", в конце концов, не более чем еще одно понятие, одна из переменных в его программе. Кобб ощущал в себе себя точно так же, как это бывало всегда. И так же, как и всегда, Кобб желал продолжить существование внутри своего «железа», своей физической основы.
Скорее всего бопперы сохранили копию записи его мозга на Луне и возможно, что закачать в другую физическую основу копию этой копии не составит труда. Вместе с тем сиюминутное существование данного Кобба Андерсона полностью зависело от того, будет ли получать Мистер Морозис вдоволь электричества и останутся ли его чипы исправными. Они двое были нерасторжимы как сиамские близнецы. Он и машина, которая желала познать Бога.
– Послушай, – наконец прервал молчание Кобб. – По-моему, было бы глупо пускаться в погоню за «малышами-шутниками» не перекрасив сначала грузовик. Даже если не принимать во внимание копов, которые в любой момент могут нас прищучить, стоит подумать о Берду, который заметит нас за пару кварталов. Предлагаю свернуть с шоссе и разыскать местечко, где можно будет не привлекая лишнего внимания перекрасить фургон. Черт возьми, этот огромный рожок мороженного у нас на макушке можно засечь даже с самолета.
– Я согласен, поступайте как знаете, – покорно отозвался Мистер Морозис. – Доверяю решение этого вопроса вашему более богатому опыту в криминальной сфере человеческого общения.
На следующем же перекрестке Кобб свернул на дорогу, ведущую на север.
Вокруг, среди множества змеящихся ручейков, зеленела разнообразная растительность. Между пальмами и магнолиями время от времени попадались приземистые сосенки и корявые дубки. Промежутки между сражающимися за свое существование деревьями заполняли кусты ежевики и жимолости. Бесконтрольно укоренившийся кое-где виноград методично душил своих соседей.
Было всего восемь тридцать утра, а над дорогой уже дрожал маревом горячий воздух. Частые овраги были наполнены водяными миражами. Кобб опустил окно и подставил встречному ветру лицо. Гидрогенный движок грузовичка урчал мощно и успокоительно, хорошо укатанная дорога исправно убегала под колеса.
Поэтому, чтобы не беспокоиться…
Кобб протянул руку и выключил радио – это было его первым осмысленным действием. Он только что выехал с бензозаправки на окраине Дейтона-Бич и теперь выруливал к шоссе по гравийной подъездной дорожке. Но вместе с тем он только что умер, взорвавшись в своем коттедже на Кокосовом пляже.
– Привет, Кобб? Что скажете? Вы убедились, что можете мне доверять? – голос Мистера Морозиса снова гулко раздавался в его голове. Кобб посмотрел вниз и увидел незнакомые жилистые руки, орудующие рулевым колесом с уверенностью опытного водителя.
– Это Торчок-Второй? – спросил Кобб. – Ты дал мне тело Торчка-Второго?
– Он был Торчком-Вторым. Только что телу был придан новый внешний вид.
В качестве образца я использовал механика на заправке, который заливал нам в бак бензин.
«УНИЧТОЖЕНИЕ», затем полная дезориентация, сразу после чего вот это. В его пальцы въелась годами непромываемая грязь – смазка и сажа. Он чуть отклонился в сторону, чтобы рассмотреть себя в зеркальце заднего вида.
У него худощавое лицо с блестящими влажными глазами-оливами. Редкие темные волосы, сальные и зачесанные наперед. Выдающийся нос и недоразвитый подбородок. Настоящая крыса. Полыхнувшие впереди огни встречной машины заставили Кобба оторваться от созерцания собственной физиономии.
– Нужно перекрасить фургон, – решительно заявил он. – Муни я убил, но он мог оставить записи у себя в офисе. Кроме того, Торчок все знает.
Полиция уже наверняка разыскивает грузовичок мороженщика с рекламой «Мистера Морозиса».
– Позже мы займемся этим. Сейчас же у нас есть дела поважнее. Нужно кое с кем рассчитаться. Эти подонки… эти «малыши-шутники»… короче говоря, один из них сломал мой лучший манипулятор. Его зовут Берду…
Кобб оглянулся по сторонам и отметил, что не задумываясь, направил грузовичок на запад, в сторону Орландо. Означает ли это, что он уже не может управлять своими руками?
– Куда мы едем?
– В Мир Диснея. Берду об этом наверняка забыл, но однажды он сказал мне… точнее, сказал Филу… что в Мире Диснея у него есть приятель, хозяин мотеля. Полагаю, что Берду решил отсидеться именно там. Я хочу, чтобы вы застрелили Берду, Кобб, а после этого отдали мне его мозг. Тело мы бросим… сейчас не до сбора органов… но копия его мозга мне нужна. Вы бы только видели, как легко он прикончил моего Фила.
Спокойный голос Мистера Морозиса был совершенно бесстрастным. Неужели боппер решил заняться местью? Или, может быть, им двигает страсть коллекционера?
В любом случае, устраивать охоту на «малышей-шутников» сейчас было не время. Это было не лучшей идеей, можно сказать, что одной из наихудших. Сбор мозгов Кобб вообще хотел отложить на неопределенный срок. Сейчас ему нужно было оглядеться. Может быть он оставит грузовик где-нибудь в лесу, а сам пройдется пешком по округе и разведает что и как. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он заметил на горизонте розовую полоску зари. Дорога впереди была совершенно пустынной.
– Вы можете распоряжаться собой по своему усмотрению, – снова заговорил Мистер Морозис. – Но не забывайте, что мы не можем существовать по отдельности. Как только умру я, умрете и вы. Вы часть моего мозга, и вы мои руки, вот в чем все дело.
– Но ты не можешь управлять мной? – желая убедиться в этом, Кобб убрал ногу с педали газа. Никто не попытался вернуть его ногу на место.
– Моя власть не распространяется на ваше сознание, – уклончиво ответил Мистер Морозис. – Но останавливать грузовик не стоит. Что, если сзади появятся копы?
Кобб снова надавил на газ.
– Почему одной из твоих субсистем придана самостоятельность?
– Человеческий разум единое целое, Кобб. Если мы начнем выбирать из него фрагменты по собственному усмотрению, то все, что от человека останется, это скучный набор условных рефлексов. Когда какой-нибудь старший боппер создает внутри себя человеческую личность, ему приходится мириться с тем, что одна из его субсистем получает свободу воли. Конечно в случае экстремальном я могу полностью отключить вас, но тогда…
– Для чего вам вообще нужны копии человеческого мозга?
– Программы, которые создаем мы и которыми мы в состоянии управлять, не идут ни в какое сравнение со структурной системой человеческого мозга.
Людям тоже не под силу писать программы бопперов… но они нашли все-таки выход из положения и дали нам возможность развиваться. Но обратное невозможно, создать программное обеспечение человека бопперу не под силу.
Вот так – мы нужны вам, а вы нам. Нашей целью является слияние людей и бопперов, образование великого всеобщего разума, распределенного между всеми единицами общества нашего мира. Так будет, Кобб, и от этого никуда не денешься. Простейшие бытия, сливаясь, образуют сложные бытия, которые, сливаясь в свою очередь много раз, образуют одно высшее. Таков наш путь к Единственному.
– К Единственному? – со смехом переспросил Кобб. – Ты говоришь о том «Единственном», который установлен на Луне, не так ли? А известно ли тебе, что этот аппарат представляет собой всего лишь источник случайных помех?
Неужели до вас это еще не дошло?
– Концепция случайного неоднозначна, Кобб.
– Послушай, – торопливо заговорил Кобб. – Для того чтобы стимулировать развитие бопперов, я ускорил скорость их мутаций. Для этого в базовую программу я включил команду, заставляющую вас раз в месяц подключаться к Единственному. Это так и происходит, ты ведь не будешь с этим спорить?
– "Единственный" же – это не более чем простейший счетчик космического излучения. В процессе подключения, это устройство меняет в электронных схемах ваших чипов в некоторых местах нули на единицы и наоборот в соответствии с гейгеровской картиной интенсивности космического излучения за последнюю неделю, например. «Единственный» – это тупой скрамблер ваших программ, и только.
Мистер Морозис задумчиво замолчал. Ответ от него пришел лишь через несколько минут.
– Вы пытаетесь принизить значение Единственного, Кобб. Но пульс Единственного есть пульс Космоса. Как вы же сами сказали, его действие основано на космических лучах. Сам Космос всплесками своего излучения направляет рост и развитие расы бопперов – что может быть более естественным и нормальным? В Космосе нет помех… там есть только информация. Ничего случайного там не бывает. Печально, что вы сами оказались не в силах понять суть своего творения.
Слева от дороги началась полоса болотистых зарослей камыша. Кобб заметил высунувшегося наполовину из мутно-бурой жижи крокодила, спозаранку лениво наблюдающего за проносящимися мимо машинами. Было только четверть седьмого утра. Под влиянием фантомного рефлекса, пришедшего из области живота, Кобб испытал краткую тоску по завтраку. Призрак голода как пришел, так и ушел, и Кобб, не отрывая глаз от мчащихся навстречу миль шоссе, погрузился в размышления.
Что он узнал? С одной стороны он чувствует себя совершенно таким, как и раньше. Конечно у него появились новые возможности, предоставляемые электроникой. Но при этом пять пальцев на правой его руке по-прежнему равнялись пяти пальцам на левой. Тот человек, который был некогда Коббом, оставался тем же Коббом и после того, как его разум был переселен в ледяной чип Мистера Морозиса.
Мозг Кобба Андерсона был препарирован и умер, но его программа, являющая собой разум, сохранилась. Понятие "Я", в конце концов, не более чем еще одно понятие, одна из переменных в его программе. Кобб ощущал в себе себя точно так же, как это бывало всегда. И так же, как и всегда, Кобб желал продолжить существование внутри своего «железа», своей физической основы.
Скорее всего бопперы сохранили копию записи его мозга на Луне и возможно, что закачать в другую физическую основу копию этой копии не составит труда. Вместе с тем сиюминутное существование данного Кобба Андерсона полностью зависело от того, будет ли получать Мистер Морозис вдоволь электричества и останутся ли его чипы исправными. Они двое были нерасторжимы как сиамские близнецы. Он и машина, которая желала познать Бога.
– Послушай, – наконец прервал молчание Кобб. – По-моему, было бы глупо пускаться в погоню за «малышами-шутниками» не перекрасив сначала грузовик. Даже если не принимать во внимание копов, которые в любой момент могут нас прищучить, стоит подумать о Берду, который заметит нас за пару кварталов. Предлагаю свернуть с шоссе и разыскать местечко, где можно будет не привлекая лишнего внимания перекрасить фургон. Черт возьми, этот огромный рожок мороженного у нас на макушке можно засечь даже с самолета.
– Я согласен, поступайте как знаете, – покорно отозвался Мистер Морозис. – Доверяю решение этого вопроса вашему более богатому опыту в криминальной сфере человеческого общения.
На следующем же перекрестке Кобб свернул на дорогу, ведущую на север.
Вокруг, среди множества змеящихся ручейков, зеленела разнообразная растительность. Между пальмами и магнолиями время от времени попадались приземистые сосенки и корявые дубки. Промежутки между сражающимися за свое существование деревьями заполняли кусты ежевики и жимолости. Бесконтрольно укоренившийся кое-где виноград методично душил своих соседей.
Было всего восемь тридцать утра, а над дорогой уже дрожал маревом горячий воздух. Частые овраги были наполнены водяными миражами. Кобб опустил окно и подставил встречному ветру лицо. Гидрогенный движок грузовичка урчал мощно и успокоительно, хорошо укатанная дорога исправно убегала под колеса.