Рюкер Руди. Свободная основа (Халявинг.eхe)

   Весь остаток лета Ренди продолжал попытки снова подкатить к Хони – он подстригал ее лужайку, мыл тарелки, делал по дому разную работу, но все бесполезно. Все, чем теперь занималась Хони в свободное время, были встречи с обществом наследников в Святом Доме. Вышло так, что в августе Ренди начал ходить в Святой Дом к наследникам вместе с Хони.
   Ренди, никогда не будучи мистером Глубокомысленным, все же должен был заключить, что ни разу в жизни не видел такого количества неудачников, недоумков, убогих и отщепенцев, которое можно было встретить на собраниях в «Доме Наследников», – все разговоры в Доме крутились вокруг Христа и Наследства Человечества, да еще того, как сильно ненавидят все они молди. Все до единого наследники были отлично подкованы в тонкостях Гражданского Акта Молди, который сенатор от Калифорнии Стен Муни ухитрился провести через конгресс в 2038 году. И теперь, даже несмотря на то, что Стен Муни уже давно отошел от официальной деятельности, у конгресса не хватило духу отменить этот отвратительный, дающий все права уродливым молди Акт. Какой позор!
   Другая обширная область интереса наследников, само собой, касалась извращенных возможностей секса, возникающих в связи с существованием ювви, молди и программируемого имиполекса.
   Иногда Ренди удавалось поймать взгляд Хони, чаще всего тогда, когда преподобный Дикки Правд заводил разговоры о молди и имиполексе – Ренди немедленно вспоминались горячие сеансы с участием Хони и ее игрушек, – но всякий раз Хони сразу же прятала глаза. В ее маленьком глупом мозгу сместились колесики, и бесполезно было что-либо пытаться наладить, чтобы поставить эти колесики на место.
   Тем временем Ренди совершенствовался в профессии водопроводчика. Клиенты, к которым направляла его Сью, передавали друзьям и знакомым его имя; он прославился тем, что выполнял работу быстро и надежно за относительно небольшую плату. Ренди отлично наловчился управляться с сантехническим пистолетом. Однако дома находиться он больше не мог. Левис крутился вокруг него все время, пытаясь вести себя словно отец Ренди или что-то в этом духе – какая чушь, если разобраться. Левис успел пристраститься к какому-то наркотику, аналогу кокаина под названием «пипп». Подобно кокаину, от пиппа людям тупым начинало казаться, что они умны. И чем умнее Левис себя чувствовал, тем невыносимее он становился. По всему было видно, что Ренди настало время съехать из дома, но теперь Сью не хотела, чтобы он уезжал, и давила на то, что у Ренди нет сертификата мастера-водопроводчика и что ему обязательно нужно получить этот сертификат, в общем, пользовалась этим для того, чтобы удержать его дома.
   На Рождество в Индианаполисе умерла от рака мать Хони, и Хони, единственный ребенок, поехала на похороны со своей новой подругой-наследницей Нитой, кроме того, Хони предстояло вступить во владение комфортабельным поместьем матери: полностью оплаченным домом с участком земли недалеко от хорошей автострады и приличным счетом в банке Кэш-Веб. Доктор Дикки Правд загодя предупредил отделение Общества Наследников Человечества в Индианаполисе, чтобы те встретили Хони и Хонину подружку с распростертыми объятиями.
   Ренди, прослышав о том, что его бывшая подружка уезжает, пришел к Хони и спросил, не может ли он уехать из города вместе с ней и Нитой. Но Хони и тут оказалась полной сукой.
   – Пойми, Ренди, и запомни это – ты был для меня просто мальчиком-игрушкой. Пареньком, на которого мне нравилось мочиться. Смирись с этим, потому что ничего другого тебе не остается. Я связалась с тобой только потому, что в ту пору Сью была важна для меня. И кстати говоря, можешь передать Сью, что она бессердечная кайфоломная сука.
   Такой ответ был чересчур честным. Ренди почувствовал себя ужасно маленьким и с головы до пят использованным, использованным и оскорбленным. В этот самый день его юное сердце разбилось на части и с тех пор так и не зажило.
   Ввиду отвратительной жизни дома и отъезда Хони всю последующую зиму Ренди усиленно посещал собрания в «Святом Доме Наследников». Независимо от того, что он думал о вере наследников и как относился к их ритуалам, он сумел ужиться с ними, и с ними ему было хорошо. Когда-то он видел по ювви фильм о жуках, которые настолько умны, что умеют выживать в муравейниках, обманывая при этом муравьев так, что те их еще и кормили. «Святой Дом Наследников» стал для Ренди тем муравейником, в котором он еще мог существовать.
   Время от времени доктор Дикки Прайд просил Ренди выполнить тот или другой мелкий ремонт, и вскоре – Ренди даже не помнил, кто первый из них это предложил, – доктор устроил так, что Ренди смог поселиться в Доме на правах «семинариста». В Святом Доме, по большому счету архитектурно представляющему собой увеличенную копию дома Сью, имелся просторный гараж со вторым этажом, и доктор Дикки предоставил Ренди гараж в полное распоряжение.
   Сью отдала Ренди кое-что из своего старого водопроводного инструмента, сам Ренди скопил денег и купил собственный сантехнический пистолет и свой собственный золотарский чемоданчик. За день до того, как Ренди окончательно переехал к наследникам, Сью сумела нажать на нужные рычаги, и Ренди получил сертификат мастера-водопроводчика.
   С тех пор Ренди жил один на втором этаже в гараже при «Святом Доме Наследников», и для секса у него были только Сэмми-Джо и Анжелика. По просьбе Ренди Анжелика сворачивалась в вагину с дополнительным клапаном, который плотно облегал и ласкал яйца Ренди, в то время как Сэмми-Джо облегал пахучим капюшоном молди лицо Ренди, превращаясь в удобные для использования клитор и половые губы. Закончив свои занятия, Ренди всякий раз открывал нараспашку окна и тщательно проветривал комнату. Утром, пока сам он завтракал и одевался, его игрушки с внутренностями из морских водорослей и лимпсофтной программой грелись на солнышке, питаясь его лучами.
   В один прекрасный вечер прямо посреди онанистической секс-оргии Ренди, на ступеньках, ведущих в его комнату, раздались шаги. Кто-то тихо вложил карточку-ключ в разъем и распахнул дверь. Из распахнутой двери в комнату упало трапециевидное пятно света, высветив распаленную наготу Ренди.
   – Здравствуй, Ренди, – сказал доктор Правд и, войдя в комнату, закрыл за собой дверь и включил свет. – Не прячься и не смущайся, сынок. Я знал, что найду тебя за этим занятием. Я давно учуял, чем ты тут занимаешься каждый вечер. И к тому же Хони рассказала мне все про вас с ней.
   В руках доктор Прайд держал розовое дилдо, вполовину короче, чем Анжелика. Он игриво потряс дилдо, потом провел носом по всей его длине, вдыхая запах молди – вдыхая с огромным удовольствием. Вечер был довольно прохладный, но лоб доктора Прайда покрылся потом.
   – Разве он не красавец, Ренди Карл? Я зову его Доктор Джерри Фалвелл.
   – Что вы хотите сказать? – спросил Ренди, натягивая простыню до подбородка, чтобы укрыть Анжелику и Сэмми-Джо. – Что вы хотите? Почему это вы входите ко мне в комнату без спросу, доктор Прайд?
   – Мы можем драться или спорить, сынок, но все дело в том, что мы оба жалкие сырные шарики. Нам лучше держаться вместе. Сделай мне то, что ты делал Хони. Или позволь мне сделать это с тобой. Ты очень симпатичный и приятный молодой паренек, Ренди.
   – Я ничего не буду вам делать, доктор Правд. Вы были добры ко мне, я это знаю. Но я больше не интересуюсь сексом с людьми, и если я когда-нибудь и занимался с кем-нибудь сексом, то это была женщина. Я съеду отсюда, как только смогу или когда вы мне скажете. Но я не стану совать вам в зад Доктора Джерри Фалвелла. Теперь, пожалуйста, уйдите отсюда и оставьте меня одного.
   В последующие дни Ренди и доктор Правд не упоминали между собой больше о случившемся между ними инциденте, но оба они согласились с тем, что Ренди наступило время закончить обучение в ранге семинариста и покинуть «Святой Дом Наследников» в Шиверли.
   – Тебе нужно выбрать себе миссию, Ренди Карл, – сказал ему доктор Правд. – У Совета Человеческого Наследия очень хорошие связи – лично я общаюсь со всем миром, без преувеличения. У нас есть миссии наследников и Святые Дома по всему свету. Совет может стать очень эффективным работодателем. Кстати говоря, я уже направил о тебе рекомендательные письма по разным каналам с самыми лучшими отзывами. Ты можешь соединиться по ювви с Центральным Сервером Совета и узнать там, что им удалось подыскать для тебя.
   Такой молодой человек, как ты, с такой богатой душевной организацией, должен отправиться посмотреть мир!
   Доктор Прайд отвел Ренди к ювви «Святого Дома Наследников», и Ренди соединился с центральной машиной Совета, с мощным азимовским компьютером, расположенным в недрах горы в Солт-Лейк-Сити, в штате Юта, в точности там же, где расположен генеалогический компьютер мормонов. Ренди увидел перед собой изображение виртуального клерка в стерильном окружении виртуального офиса. Клерк выглядела как юная дочь Великих Равнин и сделана была довольно искусно, однако иллюзия искусственности все же ощущалась. Виртуальная реальность силиконового компьютера была достаточно грубой, и Ренди различал, как неровно накладываются друг на друга полигоны изображения девушки, причем некоторые из полигонов были даже неверно окрашены. Несколько мгновений фигура сидела молча и неподвижно, но потом сигнал от ювви Ренди пробудил ее к действию.
   – Привет, – сказала ему девушка. Ее голос звучал визгливо и резал слух. – Уверена, что ты и есть тот самый Ренди Карл Такер из «Святого Дома Наследников» в Шиверли, верно? Я права? Отлично. Можешь звать меня Дженни. Чем могу помочь тебе?
   – Я… короче, я подумываю о том, как мне убраться из города, – ответил Ренди. – Отправиться в какую-нибудь миссию или вроде того. Найти работу где-нибудь еще. Я меня есть диплом мастера-водопроводчика.
   – Да, у нас уже есть эти сведения о тебе, Ренди.
   С деревянным видом Дженни притворилась, что просматривает на столе какие-то бумаги.
   – Диплом мастера – это очень хорошо. К тому же глава вашего прихода, доктор Прайд, очень высокого мнения о тебе.
   Интересно – мне хотелось бы, чтобы ты был откровенен со мной, – что ты лично о нем думаешь?
   – Он хороший священник. Содержит все свое «стадо» в полном порядке.
   – Ходят слухи, что он… сырный шарик?
   – Я никогда не занимался с ним сексом и не собираюсь этого делать. Поэтому не нужно меня об этом спрашивать. И если это возможно, помогите мне убраться из этого города.
   – Какой вид секса ты предпочитаешь? – спросила Дженни, переставив полигоны своего лица так, что они сложились в заговорщическую улыбку. При этом некоторые полигоны на щеках Дженни стали черными, словно бы у нее были угри.
   Или шрамы. – Ты все можешь рассказать Дженни. Дженни знает много секретов. Ты любишь забавляться с игрушками молди?
   – Послушайте, мне казалось, что это должно быть что-то вроде интервью для поиска работы. Что с того, если я и в самом деле интересуюсь молди? Ведь это уже достаточно веская причина для того, чтобы стать наследником, верно? Точно так же, как алкоголики записываются в общество анонимных алкоголиков.
   Дженни испустила смешок.
   – Не стану больше пытать тебя, Ренди. Я просто хотела убедиться в том, что ты ничего не имеешь против того, чтобы работать в окружении молди и имиполекса. Потому что работа, которую я нашла для тебя… Ты когда-нибудь слышал о городе Бангалоре, который находится в Индии? Вот, смотри.
   Изображение Дженни заслонилось изображением земного шара, повернувшегося так, чтобы стала видна Индия, висящая толстым выменем внизу азиатского материка. Посредине набухшего вымени пульсировала маленькая красная точка.
   – Бангалор расположен на плато, и климат там довольно умеренный, – объяснила Дженни. – Город очень развитый и по-западному высокотехнологичный. Это единственный город в Индии, где продают разливное пиво. Здесь находится «Индустан Аэронавтике», а также «Индия Телефон Индастриз», «Бхарат Электронике» и «Личинка Императорского Жука-Носорога, Лтд», крупнейшего в мире производителя имиполекса. «Личинке Носорога» нужен водопроводчик; водопроводчик хорошего класса.
   – Парни, которые делают пластик для молди, будут слушать совет наследников, кого им брать на работу? – изумился Ренди. – Это чушь какая-то.
   – О нет, Ренди, не сомневайся, они нас послушаются, – уверенно отозвалась Дженни. – Мы предложим им тебя не напрямую, конечно. Как я уже говорила, у нас обширные связи и многие люди нам очень обязаны. Мы вполне в силах устроить тебя туда на работу, Ренди, уверяю тебя. И зарплата тебя приятно удивит. Все, что мы хотим от тебя взамен, это чтобы каждый месяц ты звонил нам и рассказывал обо всем, что видел там интересного. И помни, каждый день ты будешь работать в окружении молди и имиполекса.
   Дженни снова улыбнулась и опять заговорила с кентуккийским акцентом:
   – Черт, Ренди Карл, да ты будешь счастлив, словно свинья на картофельной грядке!
   – Вот дела! – наконец позволил себе воскликнуть Ренди. – Индия? Они там хоть говорят по-английски?
   – Можешь не сомневаться! Тебе нужно только дать свое согласие, и эта работа твоя, Ренди Карл. Мы даже снимем там для тебя квартиру и купим билет на самолет.
   – Согласен!
   – Тогда завтра ты должен быть в аэропорту Луисвилля ровно в девять утра. Твой паспорт и билеты ты сможешь забрать у стойки «Гумана Эйрлайнз».
   Побросав свои пожитки в пикап, Ренди попрощался с доктором Прайдом и поехал к Сью, чтобы рассказать той о своей новой работе. Была пятница, шесть часов вечера, и уже начинало смеркаться.
   Дверь ему открыл Левис.
   – Сью нет дома, – резко ответил он.
   – Тогда я подожду ее, – сказал Ренди.
   – Она не вернется до вечера субботы, – ответил Левис, накручивая на палец свою бороду. Лицо у него было перекошено от пеппа и дрожало от тика. – Она поехала в Индианаполис, чтобы повидаться с этой поганой лесбой Хони Вивер.
   Со своей старой подружкой. Пока Сью нет дома, тебе тоже тут делать нечего.
   Левис попытался закрыть дверь, но Ренди вставил в щель ногу.
   – Не смей закрывать передо мной дверь моего дома, гребаный сукин сын.
   – Не повышай на меня голос, сынок, а то узнаешь, что такое настоящая боль, – мгновенно набрал обороты Левис. – У меня тут пушка под рукой. Какого черта тебе здесь вообще делать-то?
   Левис выглянул в щель на стоящий перед домом груженый пикап Ренди.
   – Только не говори мне, что ты собрался переехать обратно! На фиг ты нам нужен, вечный неудачник.
   – Я переночую в гараже, как раньше, – коротко сказал Ренди. – А ты смотри, не мешай мне спать.
   Ренди съездил в закусочную и купил пару гамбургеров и шестибаночную упаковку виноградной газировки и со всем этим добром вернулся в гараж. В гараже все в основном осталось так, как было при нем; переезжая в «Святой Дом Наследников», он почти ничего с собой не забрал из вещей.
   Достав рюкзак, с которым он ходил в школу, Ренди начал разбирать свои вещи, откладывая то, что, по его мнению, могло пригодиться в Индии. Что за жизнь, черт возьми, ждет его там?
   Упаковав рюкзак, Ренди перенес из своего пикапа водопроводный инструмент и уложил его рядом с инструментом Сью. Достав последним из пикапа свой личный сантехнический пистолет, он как раз его любовно осматривал, когда на пороге гаража появился Левис, обдолбанный пеппом до невозможности. В руке Левис держал древний кольт с пороховыми патронами, с которым еще, наверное, завоевывали Дикий Запад. Какой, однако, мудак.
   – Я сказал, что тебе нечего делать в этом доме, Ренди, – сообщил с порога Левис с видом надсмотрщика с плантаций, указывая на выход из гаража. – Выметайся к чертовой матери.
   Ренди стоял, испуганно потупившись. Всю жизнь он пугался, когда люди кричали на него; никогда он не решался взглянуть тому, кто орал на него, в глаза. Но сегодня, как только он почувствовал, что снова опустил глаза, он понял, что не желает больше этого делать. Он тронул джойстик сантехнического пистолета, и двухдюймовая труба начала расти из дула пистолета, извиваясь по полу словно белая змея, пока скрытая от глаз Левиса за пикапом.
   – Я серьезно, – продолжал грозить Левис, шагнув внутрь гаража и взмахнув своим кольтом. – Давай уноси отсюда свой тощий зад, Ренди Карл Такер.
   Говоря это, Левис продолжал теребить одной рукой свою бороду.
   Ренди повернул трубу под прямым углом, чтобы та пробралась под пикапом и оказалась прямо под ногами у Левиса.
   Потом быстро обмотал трубой обе ноги Левиса. Тот пошатнулся, дикими глазами глянул вниз, но было уже поздно – из трубы стремительно выскочил отросток и ударил Левиса прямо в пах. Заорав от боли, Левис повалился как подкошенный, выронив свою пушку.
   Пальцы Ренди плясали на джойстике сантехнического пистолета, и уже через мгновение Левис был связан трубой по рукам и ногам. Когда Левис в очередной раз открыл рот, чтобы заорать, Ренди ловко обернул петлю из трубы вокруг головы Левиса, плотно залепив тому рот, так что после этого Левис мог только стонать и сопеть.
   – Как ты посмотришь на то, если я теперь вгоню тебе кусок трубы в зад, так чтобы он вышел у тебя из башки? – задумчиво спросил Левиса Ренди. – Нет, не хочется потом соскребать с пола твое дерьмо. Завтра я уезжаю. Я еду в Индию, Левис. Не в Индиану, приятель, я именно в Индию. Там все будет по-другому, так и знай. И жизнь там другая, и деньги я буду зарабатывать хорошие.
   Ренди открыл багажник своего пикапа и достал оттуда пару холщовых ремней.
   – Лежи тихо паинькой, Левис, если не хочешь отведать пластиковой клизмы.
   Ренди прикатил тележку-подъемник и, взвалив на нее плененного Левиса, погрузил того в пикап, некрепко привязав там ремнями, на тот случай, если Левис вздумает поднять возню.
   – Дышать-то хоть можешь? Может, мне пока выщипать у тебя бороденку? Да черт с ней, связываться не хочется. Ничего с тобой не стрясется. Передай Сью привет, когда она вернется в субботу.
   Ренди закрыл пикап, взял свой рюкзак, закрыл дверь гаража и провел отличный вечер в своем родном доме, как в старые времена, с порнухой по ювви и в компании с изрядно потрепанными Сэмми-Джо и Анжеликой.
   Вышло так, что Индия Ренди здорово понравилась. Ему по душе был хаос и полная дезорганизованность, царящая на улицах города, – мусорщики, монахи, ярко одетые женщины с внимательными глазами, тощие босые мужчины в пластиковых рубашках, старики в белых куртках, бесноватые дикие святые, кольца в носу, глаза навыкат и оранжевые одежды, сотни каст, разноцветие красок и разнообразие языков. Всегда и повсюду царила суматоха, но на самом деле никто и никуда не торопился. Всегда и у всех было время поговорить.
   Как оказалось, все без исключения хотя бы немного говорили по-английски – на идиосинкразическом наречии, смеси британского английского и санскрита – и всегда были рады возможности попрактиковаться с Ренди Карлом. Индийцы относились к Ренди с добротой и вниманием, а внимание и Доброта было то, чем он до сих пор был обделен.
   Завод компании «Личинка Императорского Жука-Носо-Рога, Лтд» располагался в десяти милях от Бангалора. Вначале каждый день Ренди ездил на завод на поезде. Завод представлял собой огромное прямоугольное здание, без окон и тщательно охраняемое, с тем чтобы ни один молди не смог проникнуть внутрь и похитить бесценный для них имиполекс. В любое время снаружи вокруг здания находилось по меньшей мере десять – двенадцать молди, летающих или прыгающих, которых источник имиполекса привлекал так же неумолимо, как мед привлекает пчел. Прибыв в «Личинку Носорога» в свой первый рабочий день, Ренди был поражен таким количеством молди, околачивающихся вокруг. Когда он шел от поезда до входа в завод, один из молди приблизился к нему.
   – Привет, – обратился к нему молди, женоподобная фигура, облаченная во множество наручных и ножных браслетов, ожерелий, поясов и в золотую корону. – Меня зовут Парвати. Ты новенький?
   Парвати подошла к нему очень близко. Ренди понял, что огромное количество драгоценностей на ней, все эти камни и золото, были не чем иным, как частью ее имиполексовой плоти.
   – Да, мэм, – отозвался Ренди. – Я собираюсь поступить на работу водопроводчиком.
   Он осторожно втянул в себя воздух, принюхиваясь к запаху, исходящему от молди, и нашел, что запах этот весьма приятен.
   – Вы тоже здесь работаете?
   – К, сожалению, нет, – ответила Парвати. – А ведь там столько превосходного имиполекса. Как тебя зовут?
   – Ренди Карл Такер. Я из Кентукки.
   – Очень интересно. Ренди, очень скоро тебе объяснят, что служащим «Личинки Носорога» разрешено покупать имиполекс со склада компании. Имей это в виду и при возможности купи столько, сколько сможешь или посчитаешь нужным, потому что я с удовольствием куплю его у тебя или обменяю, как договоримся. Еда, деньги, возбудители или наркотики, интимные отношения, работа прислугой, перелеты, путешествия в джунгли, подводные путешествия в Арабском море – вот вкратце то, что ты сможешь себе позволить.
   Голос Парвати звучал мягко, но убедительно и завораживающе.
   – Служащие «Личинки Носорога» могут покупать имиполекс? – переспросил Ренди. – Это здорово. Мне нравится имиполекс. По правде говоря… – Ренди оглянулся по сторонам. Вокруг никого не было, сошедшие вместе с ним с поезда служащие уже скрылись в дверях завода «Личинка Носорога», – По правде сказать, мне кажется, что я сырный шарик.
   – Ты мне уже нравишься, Ренди, – проворковала Парвати, запечатлев душистый поцелуй у него на щеке. – Беги и наслаждайся своей новой работой, парень. Но не забудь в день зарплаты о Парвати! У нас будет чудесное свидание, горячее, как вулкан!
   Внутри за дверями «Личинки Носорога» Ренди ждал пухлый мужчина с кожей, покрытой золотистым загаром, в белых панталонах и грязноватой белой куртке с огромным количеством карманов, содержащих множество всякой всячины. На макушке мужчины сияла лысина, окруженная венчиком курчавых седых волос.
   – Приветствую вас, мистер Такер, – поздоровался он, протягивая Ренди руку. – Меня зовут Нирадж Пондишери, я бригадир водопроводчиков и, как вскоре вас проинформируют в офисе, ваш будущий босс. Приветствую вас на территории «Личинки Императорского Жука-Носорога, Лтд».
   – Премного вам благодарен, – ответил Ренди. – Я очень горд тем, что мне удалось попасть сюда.
   Пондишери выглянул через стеклянную дверь наружу, туда, где еще стояла Парвати. Парвати вырастила несколько дополнительных рук, которые теперь извивались в священном танце.
   – Это создание хочет вас очаровать, мистер Такер.
   – Что? Может быть, – хмыкнул Ренди. – Она пригласила меня на свидание. Мне она кажется очень сексуальной.
   Надеюсь, что это…
   – Нет, работникам завода не запрещено вступать в контакт с молди, мистер Такер. По сути дела, время от времени № даже нанимаем молди для разных работ. Молди производят используемый нами чипоед. Однако молди, с которыми мы сотрудничаем, настоящие мастера своего дела, их немного, они весьма преуспевающи, богаты и считаются набобами среди себе подобных, в особенности по сравнению с этой кастой молди-попрошаек, которые выпрашивают имиполекс у ворот завода. Как вы отнесетесь к тому, если я буду называть вас Ренди? Вы можете называть меня Нирадж.
   – Без проблем, Нирадж!
   – Договорено. Тогда поедем в офис и продолжим наш разговор на ходу.
   Нирадж повел Ренди по длинному коридору, проходящему вдоль одной из внешних стен заводского здания. Стена справа, наружная, была совершенно непроницаема, в то время как через левую стену можно было увидеть внутренность завода. Находящиеся там работники были одеты в белые комбинезоны, белые башмаки, и лица их были скрыты белыми масками. Нирадж продолжал говорить на ходу, его речь лилась мерным мелодичным потоком.
   – Да, эти уличные молди стремятся завести дружбу с работниками «Личинки Носорога», потому что именно наши работники могут принести им имиполекс. У многих из нас дома работает прислуга-молди. В молодые годы у меня был молди, который каждый день носил меня на работу, как огромная птица! Непередаваемое, дьявольское удовольствие. Но в конце концов такое удовольствие стало слишком обременительным для отца пятерых детей. И хлопот было также слишком много.
   – Хлопот? – удивился Ренди. – Вы хотите сказать, что общаться с молди хлопотно? Почему это?
   – Чуть позже я обязательно расскажу тебе о тех-мерах предосторожности, которые ты должен предпринимать, если решишь установить связь с молди низшей касты, – сказал Нирадж, открывая массивную дверь в левой стене. В лица им пахнул ветерок, порожденный разницей в давлении. – Но пока это может подождать. Сейчас мы входим в отделение предварительного роста. Нам нужно переодеться, перед тем как мы войдем в главную часть завода, где помещение отличается повышенными требованиями к чистоте. Требования там очень высоки, одна частица пыли на кубический метр воздуха.
   – Имиполекс такой чувствительный к загрязнениям?
   – Имиполекс – это высокоструктурированный квазикристалл, – ответил Нирадж. – Во время производства слоев одно случайное вкрапление пылевой частицы может испортить всю последовательность корреляции Пенроуза, занимающую весьма продолжительное время. Кроме того, в зоне чистоты находится производство гибридных культур плесневого чипоеда, и заражение спорой дикого грибка или случайным семенем водоросли может оказаться непоправимым и испортить всю партию. Для примера сообщу тебе, Ренди, что в воздухе в поезде, на котором ты сюда сегодня приехал, содержится примерно один миллион частиц пыли на один кубический метр, и огромное число этих частиц биологически активно.