Страница:
– Папочка!
Тре обнял сына.
– Со мной все в порядке. Саншайн заклеила мне плечо.
А ты чем тут занимался?
– У Дака ботинки могут ходить сами по себе, – возбужденно объявил Дольф. – Давай покажи им, Дак!
Улыбнувшись, Дак поднял руки в воздух. Медленно и плавно он скользнул по полу гаража по направлению к Терри и Тре.
– Это ДИМ-ботинки, – объяснил Дак. – Подошвы сделаны из имиполекса. Ботинки сами приспосабливаются к размеру. Нажимая мыском ноги в определенном месте, можно заставить ботинки перемещаться своим ходом. Полная свобода передвижения – «свободен, как муха в полете».
Дак развел руками в стороны словно в танцевальном па и рассмеялся своим обычным диким смехом.
– А ты кормишь свои ботинки? – спросил Дольф.
– Нет, – ответил Дак. – Они же как молди, питаются простым светом.
Он чуть подвинул ноги, и ботинки отнесли его обратно в гараж.
– Я собираюсь закончить эту пару к завтрашнему дню, – объявил он. – Ну как тебе такая обувка, Тре?
– Круче некуда, – ответил тот, продолжая разминать плечо. – Новинка сезона.
– Вот и отлично. Увидимся, ребята.
Когда они вернулись обратно в отель, оказалось, что трое членов Гнезда Моники уже дожидаются их: Кслотл, Оуиш и Ксананна. Кслотл имел вид шахматной фигуры, а Оуиш и Ксананна были похожи на акул, расхаживающих, опираясь на хвосты, – акул, у которых под кожей кружатся вихрями тени кривых цвета голубого и темно-серого. У обоих имелись серебристые пятна в том месте, где условно должны были располагаться лица.
– Что случилось с Моникой? – потребовал ответа Кслотл, едва только увидев Тре и Терри. – Что тут случилось, черт возьми?
– Похоже, Моника нарвалась на сырного шарика, которым оказался один из наших постояльцев, – ответила Терри, улыбнувшись Тре. Она уже начинала верить в его историю. – Этот парень испортил ДИМ-шины Тре, и тот сломал себе плечо, когда пытался догнать этого паршивца.
Тре улыбнулся Терри в ответ, потом снова повернулся к членам Гнезда Моники.
– Откуда вы узнали, что случилось с Моникой? – спросил их он. – Она связалась с вами по ювви?
– Как раз наоборот – она не связалась с нами, – ответил Кслотл. – А она должна была позвонить. Поэтому я стал искать ее сигнал и смог отсканировать ее виртуальный адрес, но… – Кслотл в бессилии покачал головой.
– Что ты узнал? – требовательно спросил Тре. – Ты можешь мне все рассказать, Оуиш. Ксананна, что с ней?
– Подожди, мы все тебе скажем, – ответила Оуиш. Голос Оуиш был настоящим женским, глубоким и вибрирующим и раздавался из серебристой лицевой пластины. – Ксананна и я только что разговаривали с ней. То, что мы получили от Моники в ответ, напоминает сон, словно она спит и ей снится океан. Мы считаем, что она находится где-то под водой в океане. Подойди поближе, Тре. Мы передадим тебе изображение по ювви.
– Хорошо, – кивнул Тре, и Оуиш положила свой плавник ему на затылок, чтобы передать прямой сигнал ментального восприятия Моники в реальном времени.
Впечатление было таким, словно бы Моника действительно находится под водой, но изображение было лишено ощущения реальности. Во-первых, дно было покрыто ортогональным сетчатым изображением, а во-вторых, существа, которые плавали вокруг, имели вид совсем не рыб, а скорее гоблинов. Вместо водорослей океанское дно было покрыто ржавым металлоломом. При этом по поверхности океана над головой бегали обычные световые пятна, как это и должно было быть. Одновременно в ювви-сигнале чувствовалось невизуальное присутствие кого-то, находящегося рядом с Моникой – или пребывающего внутри нее? – кого-то, кого Моника боялась, кого-то странного, очень напоминающего Ренди Карла Такера.
Сигнал был настолько необычным и интенсивным, что Тре почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он поспешно убрал плавник Ксананны со своей шеи.
– Моника – член нашего Гнезда, – сказала Оуиш. – Сейчас она находится в беде. Мы не знаем, где она и что с ней. Расскажи нам о том человеке, который снял у вас комнату.
– Вначале Тре решил, что это просто какой-то чудак-деревенщина из глубинки, что торгует софтом вразнос, – ответила Терри.
– Его зовут Ренди Карл Такер, – добавил Тре. – Он родом из Кентукки. Прошлым вечером он крепко положил глаз на Монику, а сегодня с утра уже пользовался ею как рикшей.
Я почти догнал их у верфи, но этот Такер прилепил на мои шины ДИМ-заплатки, от которых шины соскочили с ободьев и едва не задушили меня, затем они все вместе превратились в чаек и улетели. Это о чем-нибудь говорит вам, ребята?
– Возможно, – ответил Ксананна. – Вы когда-нибудь слышали о суперпиявках? Нет? Понятно, ведь вы, несчастные создания плоти, так далеки от всего этого. Существует новый вид ДИМ-пиявок, называющихся суперпиявками; они были созданы совсем недавно, первые образцы стали появляться только в августе. Кто-нибудь рассказывал вам об этих пиявках? Суперпиявки позволяют человеку установить контроль над молди или, как в данном случае, установить контроль над простым ДИМ-устройством, вроде имиполексовых шин. Суперпиявки сделаны из какого-то нового типа имиполекса. Никто из нас не знает, кто производит эти суперпиявки. Они очень плохие. Очень-очень плохие. Очень-очень-очень плохие. Очень-очень-очень-очень плохие… – Ксананна повторил зацикленную фразу, может быть, раз двадцать или сто, каждый раз все убыстряя и убыстряя скорость, так что последнее повторение превратилось в сплошной скрежет. Ксананна любил бесконечные последовательности.
– Ты говорил, что Такер – сырный шарик? – перебила Оуиш.
– Точно не знаю наверняка, – ответил Тре. – Я только предполагаю.
– Это так, потому что Моника хотела трахнуть его, – ответил тогда Кслотл. – Во время обеденного перерыва мы с ней говорили об этом. Она хотела покрутить его перец и сделать немного денег, понимаете?
– Ого, вот это здорово! – воскликнула Терри. – Моника крутит штучки в нашем мотеле. Если дело действительно в этом, то мы не хотим, чтобы она работала тут больше, верно, Тре? И это – когда рядом дети! Нам не нужно, чтобы в нашем мотеле творилось такое, верно? Мы не хотим, чтобы «Чистый Свет» закончил так же, как то ужасное место, где погиб мой отец!
При этих словах молди по сторонам от Терри неуверенно переступили с «ноги на ногу», но Терри словно ничего не замечала.
– Отвечай же мне, Тре!
– Да, мы не хотим, чтобы здесь происходили такие вещи, – медленно ответил Тре. С того момента, как Тре услышал сказанное Ксананна, он пребывал в задумчивости.
– Я хочу порыться и попытаться накопать побольше об этих суперпиявках. У меня есть такое подозрение, что они основаны на моей программе четырехмерных «Забавных цыплят». Как же вышло, что «Апекс Имеджес» мне ничего не сказал?
– Давайте ближе к делу, – подал голос Кслотл. – Как нам спасти Монику? Она и в самом деле находится под водой?
– Скорее всего да, – ответила Оуиш. – Или, может быть, она спит и мы видим ее сны.
– Возможно, она и Такер повернули у верфи направо к Стимер-лейн, – предположил Тре. – Можете вы связаться по ювви с какими-нибудь молди в том районе?
– Сейчас я попробую, – ответил Ксананна. – Кажется, сегодня Эверуз и Айк собирались заняться серфингом на Стимере.
Через мгновение Ксананна установил контакт. Эверуз, отец Моники и Ксананна, на самом деле сегодня катался на волнах на Стимер-лэйн, неподалеку от мыса с маяком Санта-Круз. Ксананна говорил вслух, так чтобы все могли слышать и следить за разговором.
– Привет, пап, ты сегодня видел Монику? Или кто-нибудь еще видел ее? Хорошо, я побуду на связи, пока ты будешь проверять. Что ты сказал? Зилли-лодка видел ее? Моника превратилась в костюм для подводного плавания, в который залез какой-то турист, и вместе с этим туристом спрыгнула в воду? Но сам ты ничего такого не видел? Ты резал волну? Понятно. Отлично. Мы думаем, что Монику похитили. Ее сигнал приходит какой-то странный; можешь проверить сам. Ты хочешь плыть за ней? Подожди нас, пап, я и Оуиш поплывем с тобой.
– Я тоже, – подал голос Кслотл.
– И я тоже поплыву, – выступила вперед Терри. – Ты можешь сделать для меня плавательный костюм, Ксананна?
– Запросто. Тре, ты тоже с нами? Он может воспользоваться Оуиш как костюмом.
– Мне нужно немного прийти в себя, – ответил Тре. – Меня еще немного качает после аварии. И я хочу поискать по ювви про эти суперпиявки. Сейчас позвоню кое-кому.
– Ладно, – ответила Терри. – Но не волнуйся и будь внимательнее. Оуиш, можешь ты отнести меня на Стимер?
– Я не рикша, а ныряльщик, – холодно ответила Оуиш. – Я не стану тебя нести.
– Скажи это еще раз, – сказал Ксананна. – Скажи «Скажи это еще раз» еще раз. Скажи «Скажи „Скажи это еще раз“ еще раз» еще раз. Скажи «Скажи „Скажи „Скажи это еще раз“ еще раз“ еще раз» еще раз" еще раз".
Ксананна был в глуби новой гонки взволновавшей его последовательности.
– Ла-ди-да, – пропел Кслотл. – Это вам не чай с танцами. Залезай-ка на меня, к такой-то матери, Терри!
Кслотл образовал на своей спине седло, и Терри поспешно забралась на него. Трое молди, унося Терри, быстро запрыгали вниз по дороге, ведущей с холма.
Тре посмотрел им вслед, потом сходил посмотреть, как дела у Молли и детей, уселся с удобством в свое кресло, надел на шею ювви, решив, что первым делом позвонит Стену Муни.
Но в тот же миг его ювви зазвонил сам.
– Алло?
– Привет!
Тре увидел перед собой провинциального вида девчонку-тинейджера с гладкими бесцветными волосами, стянутыми в хвост.
– Меня зовут, гм, Дженни? Могу спорить, что ты сейчас ломаешь голову над суперпиявками Ренди Карла Такера, верно?
Дженни пронзительно засмеялась.
– Могу тебе рассказать кое-что об этих пиявках, если захочу.
– Ты работаешь вместе с Ренди на наследников или что-то в этом роде? – спросил Тре. – Я хочу, чтобы вы вернули мне Монику, и чем скорее, тем лучше. Это что, шантаж?
– Какие глупые вопросы, – сказала Дженни. – Я и наследники? Шантаж? Думай шире, Тре. Я хочу поговорить с тобой о серьезных вещах! Я могу рассказать тебе о том, каким образом Шри Рамануджан из «Личинки Жука-Носорога» использовал твоих 40-"Цыплят" для создания четырехмерного имиполекса и суперпиявки. У меня есть видео всего его рабочего процесса, которое все объясняет. Если я покажу тебе это видео, обещаешь, что расскажешь мне о том, что придет тебе в голову после того, как ты посмотришь видео?
– Но у меня эксклюзивный контракт с «Апекс Имеджес».
– Ну да, конечно! Я так и знала. И тебе наплевать, что «Апекс» не говорит тебе ничего о том, что Рамануджан берет твои идеи и употребляет их в своих целях, а взамен ты не получаешь ничего. Ты можешь доверять только Дженни, Тре.
Я ничего никому не скажу о нашем маленьком договоре. Вот, взгляни одним глазком.
Дженни запустила видео, начавшееся с изображения круглолицего индийца, предположительно Рамануджана, дающего подробные объяснения по поводу своего нового замечательного Уравнения Мозаики. Было видно, что Рамануджан находится в лаборатории и позади него на стене висит математический экран. Только увидев написанное, Тре мгновенно понял, что это глобальный прорыв и что этот прорыв вдохновлен его 40-"3абавными цыплятами". Ощущение было подобно тому, какое испытываешь, осушая стакан воды после того, как долго брел по пустыне. В тот же миг Дженни остановила запись.
– Ну как, интересно? Да?
Что-то неестественное и синтетическое в голосе Дженни навело Тре на мысль о том, что на самом деле Дженни – это софт-конструкт, а вовсе не живой человек. И Бог только знает, на кого она работает.
– Пожалуйста, Дженни, покажи мне всю запись.
– А ты расскажешь мне о том, что придет тебе в голову после этого? Обещаешь?
– Обещаю.
4. РЕНДИ
Они занимались сексом и вместе отправлялись в трипы на камоте и ДИМ-пиявке, а иногда Парвати брала Ренди с собой на продолжительные прогулки в разные места за городом. Один раз они побывали в джунглях, где катались на диких слонах; другой раз перелетели над Западным Хатом и занимались подводным плаванием в Арабском море. В тот раз вместе с ними отправился Шива; после того как Ренди начал приносить Парвати каждый месяц по целому килограмму имиполекса, Шива научился терпеть Ренди, ведь они создавали своего с Парвати третьего сына.
Для того чтобы заработать деньги на имиполекс, Ренди много работал сверхурочно в «Личинке Носорога». Он изучил, а точнее «впитал», интенсивный ювви-курс по электротехнике и начал выполнять в подвальной части фабрики работы с электричеством помимо своих прежних обязанностей водопроводчика. Он не употреблял алкоголя, и благодаря еженедельным камотно-ДИМ-пиявочным трипам с Парвати Ренди не покидало чувство, что его разум расширяется с каждым днем все больше и больше.
Большую часть накопленного имиполекса Парвати хранила у себя в животе, и спустя несколько месяцев у нее стал такой вид, словно бы она была на приличном месяце беременности. Шива тоже растолстел за счет имиполекса, который ему удалось раздобыть своими способами.
Через одиннадцать месяцев после их первого свидания Парвати появилась в квартирке на Типа Бхарат в своем прежнем виде, иначе говоря, худая словно призрак. Незадолго до этого она и Шива сложили свой с трудом заработанный имиполекс, произведя на свет тело нового молди, своего сына, которого они назвали Ганеша – своего последнего ребенка.
Как только молди производил на свет троих детей, он, как правило, умирал.
– Пожалуйста, помоги мне снова набраться сил, – попросила Ренди Парвати. – Если ты принесешь мне достаточно имиполекса, я смогу сделать апгрейд своего собственного тела. Без имиполекса я скоро начну разлагаться, как Анжелика и Сэмми-Джо. От Шивы уже пахнет разложением – он смирился со смертью, но я не смирилась. Ренди, если ты принесешь мне сорок килограммов имиполекса, я смогу обновить свое тело. Я знаю, что я уже не так привлекательна, как Раньше…
– Не печалься, Парвати, – ответил Ренди, лихорадочно прижимая ее к себе и глубоко вдыхая запах имиполексового тела, уже смешанный с легким духом разложения. – Ты моя единственная вонючая любовь. Я что-нибудь придумаю. Я возьму ссуду. Или добьюсь повышения!
– О, Ренди, я знаю, что это не правильно и этого не может быть, но иногда я получаю удовольствие от того, что прикасаюсь к тебе. Да, обними меня, дорогой. Попроси меня заняться с тобой любовью.
В приподнятом настроении Ренди просмотрел внутренний список свободных вакансий в «Личинке Носорога» и подал заявление на должность процесс-инженера – помощника главного исследователя «Личинки Носорога», самого Шри Рамануджана.
Когда Ренди обратился к Нираджу Пондишери за рекомендациями, тот был настроен скептически.
– У тебя нет высшего образования, Ренди, ты не окончил даже колледж. Ты просто водопроводчик, рабочий. Ты хотя бы имеешь представление о том, что входит в обязанности процесс-инженера?
– Черт, думаю, что там будет нужно присматривать за трубками и проводами, только и всего. Мне нужно повышение, Нирадж, потому что я хочу купить для Парвати имиполекс для полного обновления тела.
– На твоем месте я бы нашел себе молодую свежую молди, Ренди. Например, однолетку. Вместо того чтобы по-глупому бухнуть целую кучу рупий на то, чтобы поддержать жизнь в четырехлетней старухе.
– Так ты поможешь мне или нет?
– Конечно, я тебе помогу, – вздохнул Нирадж. – Я напишу Рамануджану, что ты надежный и чрезвычайно восприимчивый ко всему новому служащий. Та работа, которую ты выполнял по электрической части субфабрики, произвела очень хорошее впечатление; эта работа свидетельствует о твоей способности экстраполировать себя гораздо дальше водопроводного дела. Знаешь, сейчас мне кажется, что Рамануджан может согласиться взять тебя к себе. Он довольно странный человек.
Еще через неделю Ренди начал работать у Рамануджана в лаборатории, в просторном зале, протянувшемся вдоль одной из стен фабрики. Половина лаборатории Рамануджана представляла собой отдельное стерильное помещение для опытов, во второй половине размещался совершенно захламленный офис, где имелась даже маленькая кухня. Рамануджан был приземистый, грубоватый и странный человек, крепкого сложения, всегда небритый и не всегда мытый. Однако в его карих глазах всегда светился невероятной интенсивности разум.
– Итак, мистер Такер, вы тот самый новичок, который должен помогать мне, – приветствовал Ренди Рамануджан. – Не стесняйтесь, я тоже буколистического происхождения – хотя я, конечно же, брамин. Нирадж Пондишери сказал мне, что вы хорошо схватываете суть сложных систем. В вашем случае полное отсутствие академических знаний скоре плюс, чем минус. В связи с секретностью производства и в целях безопасности я предпочитаю, чтобы у меня в помощниках находился человек, который бы совершенно ничего не понимал в том, чем я тут занимаюсь.
– Мне не терпится начать, Шри. Можете вы устроить мне экскурсию по лаборатории и объяснить, что тут к чему? И объясните, чем занимается процесс-инженер.
– Ученый-исследователь кладет начало процессу; процесс-инженер следит за тем, чтобы процесс продолжался в течение необходимого времени. В этой исследовательской лаборатории я создаю экспериментальные образцы имиполекса, из которых потом делаю ДИМ-пиявок. На текущем этапе я создаю этих пиявок по одной за раз; моя проблема в настоящее время заключается в том, чтобы снять с себя часть рутинной Работы и сосредоточиться на усилении функциональных возможностей моих пиявок. Вы уже знаете, что представляет собой ДИМ-пиявка?
– Можете не сомневаться, – отозвался Ренди. – У меня есть подружка-молди, и я часто пользуюсь с ней своей ДИМ-пиявкой. После того как мы потрахаемся, я обычно глотаю пару шариков камота, а на нее сажаю ДИМ-пиявку, и потом мы…
Ренди замолчал, заметив потрясенное выражение на лице у Рамануджана. Ведь сейчас он впервые в жизни попытался рассказать живому существу о своей интимной жизни с Парвати.
– Пожалуйста, продолжайте, – сухо проговорил Рамануджан. – Мне не терпится узнать подробности.
– Так вот, Шри, чувство бывает такое, словно бы я и Парвати видим Бога. Все превращается в белый свет, после чего наполняется прекрасными красками, разбиваясь на части. И Парвати там вместе со мной. Это не похоже на волшебство или магию, хотя в некоторые моменты такое чувство тоже бывает – просто пока мы вместе трипуем, Парвати оборачивает собой мою голову, и мне кажется, что я слышу эхо того, как она через ювви наблюдает за моими галлюцинациями на камоте. От ДИМ-пиявки все мысли Парвати словно бы выступают наружу одновременно – она сама так говорит. Вы когда-нибудь думали о том, что Ничто и Все – это одно и то же?
Рамануджан нахмурился и покачал головой.
– Цель моей работы по созданию ДИМ-пиявки, мистер Такер, снабдить людей надежной защитой от молди. А вы занимаетесь тем, что кайфуете от камота, как какой-то садху, да еще и оборачиваете себе голову телом молди при этом. Я хочу прямо сейчас, прежде чем мы продолжим, попросить вас пройти полное сканирование головы, на предмет наличия мыслительных колпачков, потому что я ни в коем случае не могу позволить молди наблюдать за моей работой посредством моего ассистента. Меры безопасности в вашем случае требуют пройти сканирование первым делом.
– Мы с Парвати любим друг друга, и она обещала, что не станет ставить мне мыслительный колпачок. Но если вам от этого станет спокойнее, то давайте, Шри, я готов, сканируйте меня. Где у вас сканер для головы?
– Вот он, – ответил Рамануджан, указывая на небольшой круглый люк, установленный в стене его офиса на уровне пояса. – Просто нагнитесь и засуньте голову внутрь.
– У вас сканер встроен в стену?
Внезапно в руке Рамануджана появился нидлер.
– Пожалуйста, немедленно засуньте голову в сканер, мистер Такер. Идите к стене и засуньте голову в сканер. До тех пор вы для меня человек-марионетка под управлением молди, который прикидывается невинной овечкой.
– Вот дьявол, – слабо вздохнул Ренди и засунул голову в круглое отверстие в стене. Раздалось жужжание, вспыхнул красный свет, потом все закончилось.
– Все хорошо, у вас в голове ничего нет, – объявил Рамануджан, уже убрав нидлер с глаз долой. – Прошу прошения за то, что мне пришлось вас немного испугать. Вы не станете возражать против ежедневного сканирования?
– А это не вредно? – спросил Ренди. – Как это отразится на моем здоровье?
– Вред крайне малый, и на здоровье именно это не отразится почти никак, – ответил Рамануджан. – В особенности по сравнению с остальными вашими привычками.
– Вы не любите молди, Шри?
– Я восторгаюсь молди, мистер Такер. Но я же и боюсь их. Сейчас я занят поиском наиболее эффективных способов подчинения молди воле человека. Конструкция моих первых ДИМ-пиявок была грубой – эти пиявки обнуляли все нейронные хранилища молди, результатом чего, как я могу телерь догадываться, являлся эффект, подобный тому, что вы мне описали, иначе говоря, встреча с Единственным. Я рассчитываю, что в будущем мне удастся разработать ДИМ-пиявки, которые позволят пользователю напрямую управлять Действиями молди. Сказать легко, но создать логику процесса не так-то просто.
– И как вы делаете ДИМ-пиявки?
– Пространный ответ потребует использования большого количества высшей математики, которой вы все равно не поймете. Конкретный же ответ находится вот здесь. – Рамануджан указал в сторону пустой и чистой половины лаборатории, отделенной от захламленной части прозрачной перегородкой со шлюзом, банни-скафандрами и воздушным душем.
– Не изволите ли взглянуть?
В лаборатории имелись два длинных рабочих стола с каждой стороны: с одной стороны – химический стол, с другой – биологический.
На ближнем к ним конце химического стола была сооружена из стеклянных деталей перегонная система, исходные компоненты к которой поступали по трубкам с нижнего подуровня завода. Насколько теперь это было известно Ренди, по трубкам поступали вода, глицерин, этанол, полистирол, этилбензол, тетрафторэтилен, поли-М-изопропилакриламин, полиметилвинилэфир и растворы натуральной смолы и алкалоидов, экстрагированных из растений и животных в джунглях Гайя и в океане.
Перегонная установка булькала и дрожала, извергая приготовленные по рецептам Рамануджана химические смеси, представляющие собой варианты имиполекса, в разнообразии маленьких колб, кюветов, подносов, предметных стекол и тиглей, расставленных по химическому столу.
В центре комнаты находился просторный аквариум. Находящиеся внутри аквариума разноцветные кусочки имиполекса ползали и плавали подобно ярким нудибранчам, гребешкам и медузам, которые водились в Индийском океане, – но более всего они были похожи именно на кентуккийских пиявок – подобно пресноводным конькам, пиявки лениво вытягивали и сокращали свои тела в ожидании добычи.
– Я держу здесь своих пиявок, пока работаю над ними, – объяснил Рамануджан. – Когда я считаю, что какая-нибудь из пиявок готова, я высушиваю ее до состояния гибернации.
– Вы делаете их из специального имиполекса, и все?
– Конечно, нет. Для того чтобы получить усиленные расчетные способности, я ввожу этим маленьким порциям имиполекса дополнительное количество металла и грибка-чипоеда. В главной фабрике этот процесс разбит на несколько этапов, но здесь у меня есть наноманипулятор, при помощи которого я могу производить все операции одновременно.
Возле дальней стены лаборатории стоял трехмерный наноманипулятор с топографическим проектором впереди, в данный момент передающим изображение от мощного электронного микроскопа, нацеленного на внутренность ДИМ.
Прибор был также оснащен виртуальной ювви-приставкой, позволяющей пользователю буквально летать внутри и собственными руками управлять и программировать различные нанодатчики и нанозахваты наноманипулятора.
– Мне ничего не стоит запрограммировать наноманипулятор так, чтобы он выполнял последовательность определенных операций, – продолжал объяснять Рамануджан. – Будь у этого наноманипулятора еще чуточку ума, и он превратился бы в полноценного молди, и моя система безопасности полетела бы ко всем чертям. Таким образом, я нахожусь в очень неудобном положении. Быть может, мне удастся обучить тебя некоторым обязанностям молди в аналогично-эффективной степени. Вот, можешь попробовать ювви.
Ренди надел ювви. Он оказался в океане имиполекса, где во все стороны простирались пустые трубы-тоннели. Некоторые из труб были отмечены ярким геометрически правильным значком кристаллов металла редкоземельных элементов.
Тут и там внутри массы имиполекса заметны были огромные мохнатые шары – это были споры морских водорослей или чипоеда. Миллионы крохотных клешней виднелись повсюду – нанозахваты.
– Металл и споры должны быть распределены особым образом, – объяснял Рамануджан. – К счастью, средства управления сгруппированы. Таким образом, можно организовывать группы и каскады. Словно бы на кончик пальца каждой руки помещается еще одна рука – после чего еще и еще раз, таким образом.
Ренди немного поиграл с пространством наноманипулятора. Трубы перед ним очень напоминали водопроводные, а каскадные средства управления мало чем отличались от рукояток водопроводного пистолета.
Тре обнял сына.
– Со мной все в порядке. Саншайн заклеила мне плечо.
А ты чем тут занимался?
– У Дака ботинки могут ходить сами по себе, – возбужденно объявил Дольф. – Давай покажи им, Дак!
Улыбнувшись, Дак поднял руки в воздух. Медленно и плавно он скользнул по полу гаража по направлению к Терри и Тре.
– Это ДИМ-ботинки, – объяснил Дак. – Подошвы сделаны из имиполекса. Ботинки сами приспосабливаются к размеру. Нажимая мыском ноги в определенном месте, можно заставить ботинки перемещаться своим ходом. Полная свобода передвижения – «свободен, как муха в полете».
Дак развел руками в стороны словно в танцевальном па и рассмеялся своим обычным диким смехом.
– А ты кормишь свои ботинки? – спросил Дольф.
– Нет, – ответил Дак. – Они же как молди, питаются простым светом.
Он чуть подвинул ноги, и ботинки отнесли его обратно в гараж.
– Я собираюсь закончить эту пару к завтрашнему дню, – объявил он. – Ну как тебе такая обувка, Тре?
– Круче некуда, – ответил тот, продолжая разминать плечо. – Новинка сезона.
– Вот и отлично. Увидимся, ребята.
Когда они вернулись обратно в отель, оказалось, что трое членов Гнезда Моники уже дожидаются их: Кслотл, Оуиш и Ксананна. Кслотл имел вид шахматной фигуры, а Оуиш и Ксананна были похожи на акул, расхаживающих, опираясь на хвосты, – акул, у которых под кожей кружатся вихрями тени кривых цвета голубого и темно-серого. У обоих имелись серебристые пятна в том месте, где условно должны были располагаться лица.
– Что случилось с Моникой? – потребовал ответа Кслотл, едва только увидев Тре и Терри. – Что тут случилось, черт возьми?
– Похоже, Моника нарвалась на сырного шарика, которым оказался один из наших постояльцев, – ответила Терри, улыбнувшись Тре. Она уже начинала верить в его историю. – Этот парень испортил ДИМ-шины Тре, и тот сломал себе плечо, когда пытался догнать этого паршивца.
Тре улыбнулся Терри в ответ, потом снова повернулся к членам Гнезда Моники.
– Откуда вы узнали, что случилось с Моникой? – спросил их он. – Она связалась с вами по ювви?
– Как раз наоборот – она не связалась с нами, – ответил Кслотл. – А она должна была позвонить. Поэтому я стал искать ее сигнал и смог отсканировать ее виртуальный адрес, но… – Кслотл в бессилии покачал головой.
– Что ты узнал? – требовательно спросил Тре. – Ты можешь мне все рассказать, Оуиш. Ксананна, что с ней?
– Подожди, мы все тебе скажем, – ответила Оуиш. Голос Оуиш был настоящим женским, глубоким и вибрирующим и раздавался из серебристой лицевой пластины. – Ксананна и я только что разговаривали с ней. То, что мы получили от Моники в ответ, напоминает сон, словно она спит и ей снится океан. Мы считаем, что она находится где-то под водой в океане. Подойди поближе, Тре. Мы передадим тебе изображение по ювви.
– Хорошо, – кивнул Тре, и Оуиш положила свой плавник ему на затылок, чтобы передать прямой сигнал ментального восприятия Моники в реальном времени.
Впечатление было таким, словно бы Моника действительно находится под водой, но изображение было лишено ощущения реальности. Во-первых, дно было покрыто ортогональным сетчатым изображением, а во-вторых, существа, которые плавали вокруг, имели вид совсем не рыб, а скорее гоблинов. Вместо водорослей океанское дно было покрыто ржавым металлоломом. При этом по поверхности океана над головой бегали обычные световые пятна, как это и должно было быть. Одновременно в ювви-сигнале чувствовалось невизуальное присутствие кого-то, находящегося рядом с Моникой – или пребывающего внутри нее? – кого-то, кого Моника боялась, кого-то странного, очень напоминающего Ренди Карла Такера.
Сигнал был настолько необычным и интенсивным, что Тре почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он поспешно убрал плавник Ксананны со своей шеи.
– Моника – член нашего Гнезда, – сказала Оуиш. – Сейчас она находится в беде. Мы не знаем, где она и что с ней. Расскажи нам о том человеке, который снял у вас комнату.
– Вначале Тре решил, что это просто какой-то чудак-деревенщина из глубинки, что торгует софтом вразнос, – ответила Терри.
– Его зовут Ренди Карл Такер, – добавил Тре. – Он родом из Кентукки. Прошлым вечером он крепко положил глаз на Монику, а сегодня с утра уже пользовался ею как рикшей.
Я почти догнал их у верфи, но этот Такер прилепил на мои шины ДИМ-заплатки, от которых шины соскочили с ободьев и едва не задушили меня, затем они все вместе превратились в чаек и улетели. Это о чем-нибудь говорит вам, ребята?
– Возможно, – ответил Ксананна. – Вы когда-нибудь слышали о суперпиявках? Нет? Понятно, ведь вы, несчастные создания плоти, так далеки от всего этого. Существует новый вид ДИМ-пиявок, называющихся суперпиявками; они были созданы совсем недавно, первые образцы стали появляться только в августе. Кто-нибудь рассказывал вам об этих пиявках? Суперпиявки позволяют человеку установить контроль над молди или, как в данном случае, установить контроль над простым ДИМ-устройством, вроде имиполексовых шин. Суперпиявки сделаны из какого-то нового типа имиполекса. Никто из нас не знает, кто производит эти суперпиявки. Они очень плохие. Очень-очень плохие. Очень-очень-очень плохие. Очень-очень-очень-очень плохие… – Ксананна повторил зацикленную фразу, может быть, раз двадцать или сто, каждый раз все убыстряя и убыстряя скорость, так что последнее повторение превратилось в сплошной скрежет. Ксананна любил бесконечные последовательности.
– Ты говорил, что Такер – сырный шарик? – перебила Оуиш.
– Точно не знаю наверняка, – ответил Тре. – Я только предполагаю.
– Это так, потому что Моника хотела трахнуть его, – ответил тогда Кслотл. – Во время обеденного перерыва мы с ней говорили об этом. Она хотела покрутить его перец и сделать немного денег, понимаете?
– Ого, вот это здорово! – воскликнула Терри. – Моника крутит штучки в нашем мотеле. Если дело действительно в этом, то мы не хотим, чтобы она работала тут больше, верно, Тре? И это – когда рядом дети! Нам не нужно, чтобы в нашем мотеле творилось такое, верно? Мы не хотим, чтобы «Чистый Свет» закончил так же, как то ужасное место, где погиб мой отец!
При этих словах молди по сторонам от Терри неуверенно переступили с «ноги на ногу», но Терри словно ничего не замечала.
– Отвечай же мне, Тре!
– Да, мы не хотим, чтобы здесь происходили такие вещи, – медленно ответил Тре. С того момента, как Тре услышал сказанное Ксананна, он пребывал в задумчивости.
– Я хочу порыться и попытаться накопать побольше об этих суперпиявках. У меня есть такое подозрение, что они основаны на моей программе четырехмерных «Забавных цыплят». Как же вышло, что «Апекс Имеджес» мне ничего не сказал?
– Давайте ближе к делу, – подал голос Кслотл. – Как нам спасти Монику? Она и в самом деле находится под водой?
– Скорее всего да, – ответила Оуиш. – Или, может быть, она спит и мы видим ее сны.
– Возможно, она и Такер повернули у верфи направо к Стимер-лейн, – предположил Тре. – Можете вы связаться по ювви с какими-нибудь молди в том районе?
– Сейчас я попробую, – ответил Ксананна. – Кажется, сегодня Эверуз и Айк собирались заняться серфингом на Стимере.
Через мгновение Ксананна установил контакт. Эверуз, отец Моники и Ксананна, на самом деле сегодня катался на волнах на Стимер-лэйн, неподалеку от мыса с маяком Санта-Круз. Ксананна говорил вслух, так чтобы все могли слышать и следить за разговором.
– Привет, пап, ты сегодня видел Монику? Или кто-нибудь еще видел ее? Хорошо, я побуду на связи, пока ты будешь проверять. Что ты сказал? Зилли-лодка видел ее? Моника превратилась в костюм для подводного плавания, в который залез какой-то турист, и вместе с этим туристом спрыгнула в воду? Но сам ты ничего такого не видел? Ты резал волну? Понятно. Отлично. Мы думаем, что Монику похитили. Ее сигнал приходит какой-то странный; можешь проверить сам. Ты хочешь плыть за ней? Подожди нас, пап, я и Оуиш поплывем с тобой.
– Я тоже, – подал голос Кслотл.
– И я тоже поплыву, – выступила вперед Терри. – Ты можешь сделать для меня плавательный костюм, Ксананна?
– Запросто. Тре, ты тоже с нами? Он может воспользоваться Оуиш как костюмом.
– Мне нужно немного прийти в себя, – ответил Тре. – Меня еще немного качает после аварии. И я хочу поискать по ювви про эти суперпиявки. Сейчас позвоню кое-кому.
– Ладно, – ответила Терри. – Но не волнуйся и будь внимательнее. Оуиш, можешь ты отнести меня на Стимер?
– Я не рикша, а ныряльщик, – холодно ответила Оуиш. – Я не стану тебя нести.
– Скажи это еще раз, – сказал Ксананна. – Скажи «Скажи это еще раз» еще раз. Скажи «Скажи „Скажи это еще раз“ еще раз» еще раз. Скажи «Скажи „Скажи „Скажи это еще раз“ еще раз“ еще раз» еще раз" еще раз".
Ксананна был в глуби новой гонки взволновавшей его последовательности.
– Ла-ди-да, – пропел Кслотл. – Это вам не чай с танцами. Залезай-ка на меня, к такой-то матери, Терри!
Кслотл образовал на своей спине седло, и Терри поспешно забралась на него. Трое молди, унося Терри, быстро запрыгали вниз по дороге, ведущей с холма.
Тре посмотрел им вслед, потом сходил посмотреть, как дела у Молли и детей, уселся с удобством в свое кресло, надел на шею ювви, решив, что первым делом позвонит Стену Муни.
Но в тот же миг его ювви зазвонил сам.
– Алло?
– Привет!
Тре увидел перед собой провинциального вида девчонку-тинейджера с гладкими бесцветными волосами, стянутыми в хвост.
– Меня зовут, гм, Дженни? Могу спорить, что ты сейчас ломаешь голову над суперпиявками Ренди Карла Такера, верно?
Дженни пронзительно засмеялась.
– Могу тебе рассказать кое-что об этих пиявках, если захочу.
– Ты работаешь вместе с Ренди на наследников или что-то в этом роде? – спросил Тре. – Я хочу, чтобы вы вернули мне Монику, и чем скорее, тем лучше. Это что, шантаж?
– Какие глупые вопросы, – сказала Дженни. – Я и наследники? Шантаж? Думай шире, Тре. Я хочу поговорить с тобой о серьезных вещах! Я могу рассказать тебе о том, каким образом Шри Рамануджан из «Личинки Жука-Носорога» использовал твоих 40-"Цыплят" для создания четырехмерного имиполекса и суперпиявки. У меня есть видео всего его рабочего процесса, которое все объясняет. Если я покажу тебе это видео, обещаешь, что расскажешь мне о том, что придет тебе в голову после того, как ты посмотришь видео?
– Но у меня эксклюзивный контракт с «Апекс Имеджес».
– Ну да, конечно! Я так и знала. И тебе наплевать, что «Апекс» не говорит тебе ничего о том, что Рамануджан берет твои идеи и употребляет их в своих целях, а взамен ты не получаешь ничего. Ты можешь доверять только Дженни, Тре.
Я ничего никому не скажу о нашем маленьком договоре. Вот, взгляни одним глазком.
Дженни запустила видео, начавшееся с изображения круглолицего индийца, предположительно Рамануджана, дающего подробные объяснения по поводу своего нового замечательного Уравнения Мозаики. Было видно, что Рамануджан находится в лаборатории и позади него на стене висит математический экран. Только увидев написанное, Тре мгновенно понял, что это глобальный прорыв и что этот прорыв вдохновлен его 40-"3абавными цыплятами". Ощущение было подобно тому, какое испытываешь, осушая стакан воды после того, как долго брел по пустыне. В тот же миг Дженни остановила запись.
– Ну как, интересно? Да?
Что-то неестественное и синтетическое в голосе Дженни навело Тре на мысль о том, что на самом деле Дженни – это софт-конструкт, а вовсе не живой человек. И Бог только знает, на кого она работает.
– Пожалуйста, Дженни, покажи мне всю запись.
– А ты расскажешь мне о том, что придет тебе в голову после этого? Обещаешь?
– Обещаю.
4. РЕНДИ
Март 2052 – Август 2053
Все осень и зиму 2051 года Парвати ходила к Ренди.Они занимались сексом и вместе отправлялись в трипы на камоте и ДИМ-пиявке, а иногда Парвати брала Ренди с собой на продолжительные прогулки в разные места за городом. Один раз они побывали в джунглях, где катались на диких слонах; другой раз перелетели над Западным Хатом и занимались подводным плаванием в Арабском море. В тот раз вместе с ними отправился Шива; после того как Ренди начал приносить Парвати каждый месяц по целому килограмму имиполекса, Шива научился терпеть Ренди, ведь они создавали своего с Парвати третьего сына.
Для того чтобы заработать деньги на имиполекс, Ренди много работал сверхурочно в «Личинке Носорога». Он изучил, а точнее «впитал», интенсивный ювви-курс по электротехнике и начал выполнять в подвальной части фабрики работы с электричеством помимо своих прежних обязанностей водопроводчика. Он не употреблял алкоголя, и благодаря еженедельным камотно-ДИМ-пиявочным трипам с Парвати Ренди не покидало чувство, что его разум расширяется с каждым днем все больше и больше.
Большую часть накопленного имиполекса Парвати хранила у себя в животе, и спустя несколько месяцев у нее стал такой вид, словно бы она была на приличном месяце беременности. Шива тоже растолстел за счет имиполекса, который ему удалось раздобыть своими способами.
Через одиннадцать месяцев после их первого свидания Парвати появилась в квартирке на Типа Бхарат в своем прежнем виде, иначе говоря, худая словно призрак. Незадолго до этого она и Шива сложили свой с трудом заработанный имиполекс, произведя на свет тело нового молди, своего сына, которого они назвали Ганеша – своего последнего ребенка.
Как только молди производил на свет троих детей, он, как правило, умирал.
– Пожалуйста, помоги мне снова набраться сил, – попросила Ренди Парвати. – Если ты принесешь мне достаточно имиполекса, я смогу сделать апгрейд своего собственного тела. Без имиполекса я скоро начну разлагаться, как Анжелика и Сэмми-Джо. От Шивы уже пахнет разложением – он смирился со смертью, но я не смирилась. Ренди, если ты принесешь мне сорок килограммов имиполекса, я смогу обновить свое тело. Я знаю, что я уже не так привлекательна, как Раньше…
– Не печалься, Парвати, – ответил Ренди, лихорадочно прижимая ее к себе и глубоко вдыхая запах имиполексового тела, уже смешанный с легким духом разложения. – Ты моя единственная вонючая любовь. Я что-нибудь придумаю. Я возьму ссуду. Или добьюсь повышения!
– О, Ренди, я знаю, что это не правильно и этого не может быть, но иногда я получаю удовольствие от того, что прикасаюсь к тебе. Да, обними меня, дорогой. Попроси меня заняться с тобой любовью.
В приподнятом настроении Ренди просмотрел внутренний список свободных вакансий в «Личинке Носорога» и подал заявление на должность процесс-инженера – помощника главного исследователя «Личинки Носорога», самого Шри Рамануджана.
Когда Ренди обратился к Нираджу Пондишери за рекомендациями, тот был настроен скептически.
– У тебя нет высшего образования, Ренди, ты не окончил даже колледж. Ты просто водопроводчик, рабочий. Ты хотя бы имеешь представление о том, что входит в обязанности процесс-инженера?
– Черт, думаю, что там будет нужно присматривать за трубками и проводами, только и всего. Мне нужно повышение, Нирадж, потому что я хочу купить для Парвати имиполекс для полного обновления тела.
– На твоем месте я бы нашел себе молодую свежую молди, Ренди. Например, однолетку. Вместо того чтобы по-глупому бухнуть целую кучу рупий на то, чтобы поддержать жизнь в четырехлетней старухе.
– Так ты поможешь мне или нет?
– Конечно, я тебе помогу, – вздохнул Нирадж. – Я напишу Рамануджану, что ты надежный и чрезвычайно восприимчивый ко всему новому служащий. Та работа, которую ты выполнял по электрической части субфабрики, произвела очень хорошее впечатление; эта работа свидетельствует о твоей способности экстраполировать себя гораздо дальше водопроводного дела. Знаешь, сейчас мне кажется, что Рамануджан может согласиться взять тебя к себе. Он довольно странный человек.
Еще через неделю Ренди начал работать у Рамануджана в лаборатории, в просторном зале, протянувшемся вдоль одной из стен фабрики. Половина лаборатории Рамануджана представляла собой отдельное стерильное помещение для опытов, во второй половине размещался совершенно захламленный офис, где имелась даже маленькая кухня. Рамануджан был приземистый, грубоватый и странный человек, крепкого сложения, всегда небритый и не всегда мытый. Однако в его карих глазах всегда светился невероятной интенсивности разум.
– Итак, мистер Такер, вы тот самый новичок, который должен помогать мне, – приветствовал Ренди Рамануджан. – Не стесняйтесь, я тоже буколистического происхождения – хотя я, конечно же, брамин. Нирадж Пондишери сказал мне, что вы хорошо схватываете суть сложных систем. В вашем случае полное отсутствие академических знаний скоре плюс, чем минус. В связи с секретностью производства и в целях безопасности я предпочитаю, чтобы у меня в помощниках находился человек, который бы совершенно ничего не понимал в том, чем я тут занимаюсь.
– Мне не терпится начать, Шри. Можете вы устроить мне экскурсию по лаборатории и объяснить, что тут к чему? И объясните, чем занимается процесс-инженер.
– Ученый-исследователь кладет начало процессу; процесс-инженер следит за тем, чтобы процесс продолжался в течение необходимого времени. В этой исследовательской лаборатории я создаю экспериментальные образцы имиполекса, из которых потом делаю ДИМ-пиявок. На текущем этапе я создаю этих пиявок по одной за раз; моя проблема в настоящее время заключается в том, чтобы снять с себя часть рутинной Работы и сосредоточиться на усилении функциональных возможностей моих пиявок. Вы уже знаете, что представляет собой ДИМ-пиявка?
– Можете не сомневаться, – отозвался Ренди. – У меня есть подружка-молди, и я часто пользуюсь с ней своей ДИМ-пиявкой. После того как мы потрахаемся, я обычно глотаю пару шариков камота, а на нее сажаю ДИМ-пиявку, и потом мы…
Ренди замолчал, заметив потрясенное выражение на лице у Рамануджана. Ведь сейчас он впервые в жизни попытался рассказать живому существу о своей интимной жизни с Парвати.
– Пожалуйста, продолжайте, – сухо проговорил Рамануджан. – Мне не терпится узнать подробности.
– Так вот, Шри, чувство бывает такое, словно бы я и Парвати видим Бога. Все превращается в белый свет, после чего наполняется прекрасными красками, разбиваясь на части. И Парвати там вместе со мной. Это не похоже на волшебство или магию, хотя в некоторые моменты такое чувство тоже бывает – просто пока мы вместе трипуем, Парвати оборачивает собой мою голову, и мне кажется, что я слышу эхо того, как она через ювви наблюдает за моими галлюцинациями на камоте. От ДИМ-пиявки все мысли Парвати словно бы выступают наружу одновременно – она сама так говорит. Вы когда-нибудь думали о том, что Ничто и Все – это одно и то же?
Рамануджан нахмурился и покачал головой.
– Цель моей работы по созданию ДИМ-пиявки, мистер Такер, снабдить людей надежной защитой от молди. А вы занимаетесь тем, что кайфуете от камота, как какой-то садху, да еще и оборачиваете себе голову телом молди при этом. Я хочу прямо сейчас, прежде чем мы продолжим, попросить вас пройти полное сканирование головы, на предмет наличия мыслительных колпачков, потому что я ни в коем случае не могу позволить молди наблюдать за моей работой посредством моего ассистента. Меры безопасности в вашем случае требуют пройти сканирование первым делом.
– Мы с Парвати любим друг друга, и она обещала, что не станет ставить мне мыслительный колпачок. Но если вам от этого станет спокойнее, то давайте, Шри, я готов, сканируйте меня. Где у вас сканер для головы?
– Вот он, – ответил Рамануджан, указывая на небольшой круглый люк, установленный в стене его офиса на уровне пояса. – Просто нагнитесь и засуньте голову внутрь.
– У вас сканер встроен в стену?
Внезапно в руке Рамануджана появился нидлер.
– Пожалуйста, немедленно засуньте голову в сканер, мистер Такер. Идите к стене и засуньте голову в сканер. До тех пор вы для меня человек-марионетка под управлением молди, который прикидывается невинной овечкой.
– Вот дьявол, – слабо вздохнул Ренди и засунул голову в круглое отверстие в стене. Раздалось жужжание, вспыхнул красный свет, потом все закончилось.
– Все хорошо, у вас в голове ничего нет, – объявил Рамануджан, уже убрав нидлер с глаз долой. – Прошу прошения за то, что мне пришлось вас немного испугать. Вы не станете возражать против ежедневного сканирования?
– А это не вредно? – спросил Ренди. – Как это отразится на моем здоровье?
– Вред крайне малый, и на здоровье именно это не отразится почти никак, – ответил Рамануджан. – В особенности по сравнению с остальными вашими привычками.
– Вы не любите молди, Шри?
– Я восторгаюсь молди, мистер Такер. Но я же и боюсь их. Сейчас я занят поиском наиболее эффективных способов подчинения молди воле человека. Конструкция моих первых ДИМ-пиявок была грубой – эти пиявки обнуляли все нейронные хранилища молди, результатом чего, как я могу телерь догадываться, являлся эффект, подобный тому, что вы мне описали, иначе говоря, встреча с Единственным. Я рассчитываю, что в будущем мне удастся разработать ДИМ-пиявки, которые позволят пользователю напрямую управлять Действиями молди. Сказать легко, но создать логику процесса не так-то просто.
– И как вы делаете ДИМ-пиявки?
– Пространный ответ потребует использования большого количества высшей математики, которой вы все равно не поймете. Конкретный же ответ находится вот здесь. – Рамануджан указал в сторону пустой и чистой половины лаборатории, отделенной от захламленной части прозрачной перегородкой со шлюзом, банни-скафандрами и воздушным душем.
– Не изволите ли взглянуть?
В лаборатории имелись два длинных рабочих стола с каждой стороны: с одной стороны – химический стол, с другой – биологический.
На ближнем к ним конце химического стола была сооружена из стеклянных деталей перегонная система, исходные компоненты к которой поступали по трубкам с нижнего подуровня завода. Насколько теперь это было известно Ренди, по трубкам поступали вода, глицерин, этанол, полистирол, этилбензол, тетрафторэтилен, поли-М-изопропилакриламин, полиметилвинилэфир и растворы натуральной смолы и алкалоидов, экстрагированных из растений и животных в джунглях Гайя и в океане.
Перегонная установка булькала и дрожала, извергая приготовленные по рецептам Рамануджана химические смеси, представляющие собой варианты имиполекса, в разнообразии маленьких колб, кюветов, подносов, предметных стекол и тиглей, расставленных по химическому столу.
В центре комнаты находился просторный аквариум. Находящиеся внутри аквариума разноцветные кусочки имиполекса ползали и плавали подобно ярким нудибранчам, гребешкам и медузам, которые водились в Индийском океане, – но более всего они были похожи именно на кентуккийских пиявок – подобно пресноводным конькам, пиявки лениво вытягивали и сокращали свои тела в ожидании добычи.
– Я держу здесь своих пиявок, пока работаю над ними, – объяснил Рамануджан. – Когда я считаю, что какая-нибудь из пиявок готова, я высушиваю ее до состояния гибернации.
– Вы делаете их из специального имиполекса, и все?
– Конечно, нет. Для того чтобы получить усиленные расчетные способности, я ввожу этим маленьким порциям имиполекса дополнительное количество металла и грибка-чипоеда. В главной фабрике этот процесс разбит на несколько этапов, но здесь у меня есть наноманипулятор, при помощи которого я могу производить все операции одновременно.
Возле дальней стены лаборатории стоял трехмерный наноманипулятор с топографическим проектором впереди, в данный момент передающим изображение от мощного электронного микроскопа, нацеленного на внутренность ДИМ.
Прибор был также оснащен виртуальной ювви-приставкой, позволяющей пользователю буквально летать внутри и собственными руками управлять и программировать различные нанодатчики и нанозахваты наноманипулятора.
– Мне ничего не стоит запрограммировать наноманипулятор так, чтобы он выполнял последовательность определенных операций, – продолжал объяснять Рамануджан. – Будь у этого наноманипулятора еще чуточку ума, и он превратился бы в полноценного молди, и моя система безопасности полетела бы ко всем чертям. Таким образом, я нахожусь в очень неудобном положении. Быть может, мне удастся обучить тебя некоторым обязанностям молди в аналогично-эффективной степени. Вот, можешь попробовать ювви.
Ренди надел ювви. Он оказался в океане имиполекса, где во все стороны простирались пустые трубы-тоннели. Некоторые из труб были отмечены ярким геометрически правильным значком кристаллов металла редкоземельных элементов.
Тут и там внутри массы имиполекса заметны были огромные мохнатые шары – это были споры морских водорослей или чипоеда. Миллионы крохотных клешней виднелись повсюду – нанозахваты.
– Металл и споры должны быть распределены особым образом, – объяснял Рамануджан. – К счастью, средства управления сгруппированы. Таким образом, можно организовывать группы и каскады. Словно бы на кончик пальца каждой руки помещается еще одна рука – после чего еще и еще раз, таким образом.
Ренди немного поиграл с пространством наноманипулятора. Трубы перед ним очень напоминали водопроводные, а каскадные средства управления мало чем отличались от рукояток водопроводного пистолета.