Страница:
Дело, по его словам, было гиблое и, выражаясь языком детективов, провальное. Молодой человек, осмелившись присесть рядом, достал из кармана портмоне и начал нервно и судорожно искать хоть что-то, на чем можно было написать свой номер телефона и оставить девушке в надежде на то, что она сама ему когда-нибудь позвонит. В бумажнике не оказалось ничего подходящего, кроме свернутого вчетверо листка бумаги формата А4, на котором моей собственной рукой был нарисован комплекс заветных упражнений «hand made». Окончательно потеряв всякую надежду на успех, молодой человек хладнокровно достал этот листок и попытался с краю написать свои контакты, чтобы потом оторвать и вручить этот клочок. Но как только его чернильная ручка модели «Harry Winston», еще не успев коснутся бумаги, сверкнула, преломляя свет, раздался женский возглас: «Ого, вот это да!» Бизнесмен засмущался и сообразил, что его представительский аксессуар оценен по достоинству. Он и подумать не мог, что в ее в сумочке лежал точно такой вчетверо сложенный листок с изображениями «трудолюбивых» человечков.
Девушка сразу сменила защитную надменность на естественную милую улыбку и, по-доброму покачав головой, достала из сумочки такую же грамоту с отрядом нарисованных «трудяг». Ее весь недоуменный взгляд говорил: «Чего же вы раньше молчали?» Вот так нарисованные человечки выполняли свою нелегкую миссию обеспечения благоприятного условия для знакомства с последующим устройством личной жизни. Вот так, в безвыходной ситуации этот значимый судьбоносный листок, не просто так очутившийся в бумажнике, оказался своего рода паролем при знакомстве для мужчины и гарантией личной безопасности для девушки.
Закономерные случайности
Мое основное время занимали все же собственные изобретения касательно упражнений, которые позиционировались в контексте методического применения и функционально– технического назначения. Эти придумки сочинялись мной перманентно в любое время суток, но все же основным периодом была ночь, и меня это очень забавляло, потому что в эти загадочные минуты я, сочинив какую-нибудь очередную лобуду, думал о себе как о каком-то Менделееве.
Срывы в тренировках были редкими, но меткими. Причиной временного прекращения полноценного тренировочного процесса могли служить либо травмы от проведенных на практике экспериментов, либо периоды ремонтов и реконструкций помещений клубов. Но, как позже оказалось, такие периоды давали свои положительные результаты и именно интеллектуального характера. Что касается временных прекращений тренировок по причине каких-либо мышечных травм, то отношение к ним у меня с юного возраста было на основе ставшей чуть ли не народной в среде атлетизма поговорки: «Болят руки – качай ноги», и наоборот.
Травма была настолько серьезна, что боль ощущалась при выполнении изолированных упражнениях даже для рук. При этом не имело никакого значения, был ли это бицепс или трицепс. Боль или явный дискомфорт ощущались с начальных движений первых повторений. И вот тогда-то ноги и стали для меня настоящим открытием. Именно в тот период мне в конечном итоге удалось добиться того, что за 10 минут тренировочной работы я умудрялся прокачивать мышцы бедра настолько, что потом целых девять дней ощущал конкретную мышечную боль, мешающую мне все это время спокойно спускаться даже по самым невысоким лестницам. Во время каждого такого спуска на каждой ступеньке мое лицо расплывалось в улыбке в сопровождении сказанного почти вслух «Ничего себе!».
Во время процесса тренировки, выполняя движение, я уже не замечал того, что мой стон, отражающий только удовлетворение, переходил часто в рычание или, как мне тогда рассказали, даже хрип со словами серьезного обращения к самому себе: «Ну, Сослан! Ну, не подведи!» В паузах между подходами, еле волоча свои ноги с лихвой налитые кровью (необходимо важное снабжение мышц в анаэробном режиме), я продолжал наслаждаться полученным чувством эйфории, приговаривал под нос самому себе: «Ух, ты, вот это да!»
Впоследствии оказалось, что эти слова восторга, которые, как мне тогда казалось, я шепотом говорил самому себе, в действительности звучали достаточно громко. Мало того, я в действительности даже не замечал присутствующих в зале клиентов, но, как потом выяснилось, мои громкие радости всегда были «кстати», так как добавляли задора и придавали нужный кураж общей тренировочной атмосфере в зале.
Ни одна часть тела за всю мою предыдущую практическую тренировочную карьеру не давала мне такого положительного эмоционального прилива. Если даже в «ножной» день тренировки я был не выспавшимся, то бодрость приходила ко мне сама собой от осознания того, что сегодня у меня будет долгожданная тренировка для ног. Это было какое-то наваждение. Раньше я, безусловно, получал мышечную радость от тренировки других мышц, но ощущение эйфории и куража в такой степени пришло ко мне впервые.
Степень доселе мне незнакомой проникновенности всеми фибрами моей души к проработке мышц ног не просто сформировала во мне психоэмоциональный принцип интеллигентного подхода к воспроизведению вообще любого упражнения, а научила меня все силовые движения не просто качественно интеллектуально ощущать и смаковать. В тот период я понял существенную разницу вкуса разнообразных «железных блюд», понимая: как в еде существуют любимые и нелюбимые блюда, так и в «железном меню» у каждого атлета или спортсмена существуют приоритеты не только в отдельных упражнениях, но и в отдельных мышечных группах. Поэтому о принципе «смакования» скажу, что я осуществлял такую манеру в каждом подходе к каждому движению в повторениях абсолютно всех упражнений, которые я сам для себя отобрал после предварительной апробации.
Кулибин несколько столетий подряд ассоциируется у знающих и образованных людей с каким-то добрым, смекалистым изобретателем в образе самоучки Самоделкина, который все время что-то ваяет и творит обязательно ради конкретного практического применения во благо человека. Маэстро Кулибин (1735–1818), механик-самоучка, заведовавший механической мастерской Петербургской академии наук (1769–1801), в свое время усовершенствовал шлифовку стекол для оптических приборов. Разработал проект и построил модель одноарочного деревянного моста через реку Нева пролетом 298 м, создал зеркальный фонарь (прототип прожектора), семафорный телеграф, водоход, машину для добычи соли и другие механизмы.
Так вот я хочу подчеркнуть, что нередко условия часто порождают то, что впоследствии становится визитной карточкой, приоритетным направлением деятельности или даже смыслом жизни. Я коснусь, безусловно, прикладных изобретений. Странно, но ко мне вроде бы талантливые идеи нередко приходили в некомфортных, а то и в экстремальных физических и психологических условиях. Однажды случилось так, что ситуация вынудила меня закрыть клуб на реконструкцию. Сама собой разумеющаяся мысль о том, куда мне на этот период пойти тренироваться, встала мгновенно. Но куда пойти? В какой клуб можно было пойти мне, человеку в этой индустрии не последнему, ветерану и патриарху постсоветского и современного российского периодов физкультурного движения и крестному отцу многих упражнений и персональных систем. Я ответил: «Никуда». Даже самому себе мне было трудно обосновать такой категоричный ответ.
Время шло неумолимо, а решение так и не приходило. На этот счет не предвиделось хоть какой-то оформленной мысли. Но однажды утром, находясь по-прежнему в ситуации домашней «ссылки», меня буквально осенило – в одну секунду! Я вспомнил про стулья – обыкновенные деревянные стулья. Необычность этих предметов заключалась в том, что они, учитывая свое предназначение, были более крепкими и устойчивыми. Приятная особенность состояла в том, что к ним был приварен металлический каркас, который делал их, к моей радости, увесистыми. Стулья были общественным предметом не только по своему функциональному назначению, но и потому, что были подарком общества – пивоваренной компании «БАЛТИКА».
Безмерная благодарность Жанне Боллоевой, чей двоюродный брат Таймураз Боллоев, великий санкт-петербургский технолог и маэстро пивоваренного искусства, основал могущественный в период 1990-х годов пивоваренный бренд. Именно она, являясь клиентом клуба, возглавляя в то время в своей компании отдел по рекламе и маркетингу, предоставила нам в рамках рекламной акции безалкогольной продукции фирменный деревянный комплект из стола и стульев. Мне нужно было только три стула, которые мне и привезли домой.
Так вот эти фирменные стулья сыграли важную роль в рождении моего нового очередного изобретения. Имея тяжелый металлический каркас и идеальную устойчивость, эти стулья предоставили мне возможность достаточно качественно прокачивать мышцы, не посещая модерновых клубов. С помощью всего лишь двух стульев я умудрялся прорабатывать грудные мышцы, отжимаясь на их спинках как на брусьях. Плечи я прорабатывал, выполняя попеременные жимы при помощи двух стульев, при этом сидя на третьем. Эти «жимы» я совмещал со стоячими «шрагами» попеременного стиля выполнения, позволяющего усложнить упражнение, тем самым усилив нагрузку на мышцы.
Мне удалось успешно подстроить конфигурацию подаренных стульев под движения так, чтобы локализировать нагрузку и на бицепсы, и на трицепсы и т. д. В общем, сложившаяся ситуация и однозначное наличие особых стульев позволили мне сотворить то, что может быть в других – комфортных – условиях мне бы в голову не пришло, – создать две принципиально новые модификации гантелей с характерными смещениями центра тяжести, обеспечивающего на более продолжительном участке любой амплитуды незаниженный нагружающий момент.
Непринужденный плагиат
Я с неявным, но все же откровенным удивлением отметил, что: «…фитнес для меня абсолютно ничего не означает, так как есть понятие физической культуры, которое в форме рациональной физической активности сопровождает меня не три банальных и стереотипных раза в неделю, а ежедневно». Я уже был готов уйти, как корреспондент «плюхнула» мне последний вопрос, прозвучавший для меня, как заключительный аккорд токкаты Баха: «А что тогда для вас в обыденной жизни эта самая, как вы выразились, физическая активность?» И тут я абсолютно искренне и рассеянно говорю: «А знаете… это как умываться и чистить зубы».
Потом, как в телевизионных, так и печатных интервью, мою фразу никто не удосуживался вуалировать или видоизменять. Все спокойно повторяли слово в слово, возможно полагая, что они уже народные. Мне не жалко, я еще придумаю.
Почему приходили клиенты
Вспоминая «своих» клиентов (тех, кто приходил на консультацию лично ко мне), попытаюсь воспроизвести в первую очередь мотивы этих посещений и какие-нибудь интересные и исключительные фрагменты общения с ними.
Галина Брежнева – дочь Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, правящего в СССР в период 1964–1982 годов. Она была единственным клиентом в моей карьере, кому я в конечном итоге все же отказал в профессиональных услугах. Наше знакомство с Галиной Брежневой состоялось в начале 90-х годов. Она вошла в спортивный клуб с приемной дочерью Натальей Милаевой (которая была существенно младше по возрасту), присела в холле на диван, с которого лучше видно происходящее внутри атлетического зала.
Меня предупредили о визите, я сразу подошел к ней, и мы познакомились. Было отчетливо видно, что Галина Брежнева искренне застеснялась (для многих это может показаться странным) и все время пыталась перевести разговор на Наташу, которая якобы и желает посещать тренировочные занятия. Но потом, когда про Наташу все было высказано, настал период ее личной, хотя и робкой, но все же заинтересованности в этих экзотических для ее восприятия силовых занятиях.
Надо сказать, что Галина Леонидовна захаживала часто, так как один из ее маршрутов, видимо, пролегал мимо клуба. Диалоги по-прежнему были только у входа в атлетический зал в холле на том самом диване. Казалось, что она как бы пытается привыкнуть к обстановке, к людям, к странному и непривычному для нее климату. На всем протяжении этих встреч была видна какая-то подростковая, не наигранная, застенчивость.
Галина Брежнева была человеком с довольно-таки неоднозначным характером и контрастными поведенческими формами. В ней странно уживались матерая, зрелая мужская сила воли и простоватая глупость, перемешанная с природной житейской находчивостью. Она могла шутить нескончаемо на все темы. Откуда-то по любому случаю доставала из памяти короткие пародии на популярные детские стихи таких корифеев, как Агния Львовна Барто, Корней Иванович Чуковский, Самуил Яковлевич Маршак и Борис Заходер. Видимо, на всякого рода шутки-прибаутки накладывало отпечаток ее филологическое образование. В безобидном, казалось бы, детском стишке у нее проскальзывала не то чтобы пошлость, а тонкий, умело выстроенный намек на нелепость гендерных разновозрастных отношений. Это то мизерное, что можно было сказать или вспомнить о так и не вошедшей в атлетический зал Галине Леонидовне Брежневой.
Анатолий Ромашин – популярный актер, заслуженный артист России. Его приход для меня был неожиданностью. Я уже не помню, кто его привел ко мне, но вполне могу предположить, что прийти в клуб он мог и сам, так как жил в то время всего в каких-нибудь 200 м от клуба. Большой неожиданностью для меня и многих присутствующих в зале было его неподдельное, какое-то молодежное, даже юношеское рвение форсировать тренировочные события, хотя по возрастному цензу он был самым зрелым клиентом. В то время он был женат на своей студентке, молодой девушке Юлии. Может быть, любовь, а может быть, разница в возрасте, как мне показалось, и подстегивали его к тренировочным подвигам.
Искренне опасаясь за его здоровье, я был вынужден брать с него слово, что он не будет ни пить, ни курить и даже выражаться ненормативной лексикой, которая может спровоцировать у него стресс, и также не будет без моего на то согласия и ведома где-то дополнительно вне разработанного плана тренироваться. Будучи человеком не просто улыбчивым, а обладающим огромным житейским юмором, Анатолий Ромашин дал мне свое оригинальное «слово чести» – такое, которому нельзя было не поверить. Из этого следовало, что он будет тренироваться только в плановые дни и нигде (в том числе и дома) не будет подходить ни к каким тяжелым предметам, даже «бытового назначения в форме стакана или веника».
Анатолий Ромашин тренировался, я бы сказал, чересчур качественно, добавляя к своему возрасту (точнее, к зрелому духу) немалую долю молодежного азарта и юношеского задора. Он жаждал не здоровья, а, как мне показалось, второй молодости, постоянно спрашивая про все, что происходит во время тренировки, про еду, восстановление, минералы и витамины. У него в то время родилась серьезная идея, которая заключалась в том, чтобы наряду с актерским мастерством или, например, сценическим фехтованием ввести в программу обязательное физическое воспитание – не просто обычную физическую подготовку, а именно физическое совершенствование.
Общаясь с ним после тренировок, я постоянно углядывал в его глазах появлявшуюся на долю секунды какую-то задумчивость и грусть, как будто он чего-то хотел сказать. Да-да, он хотел что-то сказать, а я все время откладывал этот момент, чтобы спросить.
Шло время, менялись мои проекты и планы, совершались какие-то непредвиденные поездки, а я все время помнил о наших разговорах. Когда же я решил наконец увидеться, то узнал, что жизнь Анатолия Владимировича Ромашина трагически оборвалась на 69-м году в результате странного несчастного случая, который у многих вызывал сомнения.
Лариса Долина – популярная российская эстрадная и джазовая певица, народная артистка России, в 2002 году специальным приказом введена в Совет по культуре и искусству при Президенте РФ. Так вот, во время паузы в гастролях и записи своего нового альбома она пришла ко мне по рекомендации Лены Маликовой, супруги популярного певца Дмитрия Маликова. Пришла Лариса более чем скромно, но в ней ощущались твердая воля и непредсказуемая решительность. Я сразу поинтересовался, какое количество возможных тренировочных дней в недельном цикле она будет использовать. Лариса, ни на минуту не продумывая ситуации, ответила спокойно: «Сколько надо, столько и буду». А потом уточнила: «Но особо торопиться не хочу – время терпит». Лариса обозначила срок – это была примерная дата ее большого осеннего концерта, – и мы приступили к тренировкам.
Режим позволял, и я начал использовать 4 тренировочных дня в неделю по 30 минут, а затем мы перешли на пятиразовые занятия, но уже по 20 минут. Надо было видеть ее лицо во время любого моего разъяснения. Лариса превращалась в маленькую послушную отличницу, которая периодически по– детски серьезно понимающе и одобрительно кивает головой.
Изначально мы с Ларисой определили цель, которая в большей степени была направлена на то, чтобы «постройнеть», но так как понятие стройности включает в себя и аспекты осанки, то и программа составлялась именно для этих целей. Надо сказать, что осанка у нее сформировалась сразу, потому что она верно осмысливала все ассоциации к движениям, которые я приводил для передачи точной манеры исполнения в каждом упражнении. Потом у нее пошел первый эффект избавления от нежелательной «прослоечки». Затем к тренировкам добавилась и ее знаменитая кефирная диета. И результат был точным выстрелом к сроку ее ответственного концерта.
Я взял с Ларисы слово, что она будет питаться должным образом, следуя моим наставлениям, и, если встанет необходимость, позвонит мне и спросит, в какой последовательности питаться, предварительно рассказав мне по телефону об ингредиентах, которые увидит на столе. Однажды вечером мне позвонил старый приятель и буквально прошептал в трубку следующие слова: «Она ест мороженое». Я в ответ громко и даже возмущенно поинтересовался, находясь в легком недоумении: «Кто ест? Ты про кого мне сейчас говоришь?» А он мне опять таким же заговорщическим шепотом отвечает: «Тихо, не кричи в трубку, Долина сидит за соседним столом и ест».
Я все сразу сообразил и, подумав долю секунды, уточнил, в каком ресторане все это действо происходит. Получив ответ, я, недолго думая, позвонил Ларисе на ее мобильный телефон и спросил про дела, про настроение и как проходит процесс соблюдения диеты. Лариса радостно сообщила, что все, как никогда, замечательно. На что я пошутил, спросив: «А ты с собой в ресторан совесть не забыла взять? Я же вижу все, что в данный момент находится возле тебя на столе!» Лариса (со слов свидетеля в лице моего приятеля) сразу начала, не выпуская телефонной трубки, крутить головой, всматриваясь в посетителей, а потом, узнав причину моих сверхчеловеческих свойств ясновидения, долго смеялась. Позже выяснилось, что в действительности Лариса съела один шарик безвредного «Сорбета».
Так вот, мы с Ларисой договорились еще «на берегу», что каждое опоздание или пропуск тренировок наказывается штрафом: любым блюдом ее собственного приготовления либо несколькими свежими анекдотами. Надо сказать, что у Ларисы собственноручно приготовленная еда выглядела довольно-таки профессионально, даже мне, искушенному едоку, в какой-то момент показалось, что Лариса эти блюда заказывала в ресторанах. Даже не могу сравнить, что у Ларисы лучше получалось, готовить еду или рассказывать анекдоты, потому что и то и другое она исполняла отменно. Особенность ее качества рассказчика заключалась в том, что в каждом очередном анекдоте, еще не дойдя до развязки сюжета, она заразительно заливалась таким хохотом, что я и окружающие так же азартно начинали смеяться вместе с ней, еще не услышав конца анекдота.
Маша Распутина – популярная эстрадная певица, заслуженная артистка России. Ее привела Лариса Долина. Войдя в атлетический зал, она попросила меня показать ей, как работают тренажеры, – и больше ничего. Я уверил ее в том, что покажу абсолютно все и даже составлю план действий со стратегическим комплексом упражнений, и поинтересовался, нет ли у нее пожеланий относительно слабых на ее взгляд сторон. На это Маша заявила, что слабых мест у нее нет. И вот тогда-то мне и пришлось аккуратно, как бы между нами, проговорить и про камбаловидную мышцу, отсутствующую на голени, спрятанной в полусапожки, и про многое, многое другое.
Прошло немного времени. Как-то раз мне позвонила Лариса Долина и поинтересовалась, как у нас с Машей проходят тренировки. Я ответил, что почти в приятельской атмосфере, но в большей степени рабочей или даже деловой обстановке. Лариса смеялась и приговаривала: «Не верю! Ой, я Машку хорошо знаю! Это для тебя они приятельские тренировки!» И действительно, в один миг, не предупредив меня, Маша исчезла.
Девушка сразу сменила защитную надменность на естественную милую улыбку и, по-доброму покачав головой, достала из сумочки такую же грамоту с отрядом нарисованных «трудяг». Ее весь недоуменный взгляд говорил: «Чего же вы раньше молчали?» Вот так нарисованные человечки выполняли свою нелегкую миссию обеспечения благоприятного условия для знакомства с последующим устройством личной жизни. Вот так, в безвыходной ситуации этот значимый судьбоносный листок, не просто так очутившийся в бумажнике, оказался своего рода паролем при знакомстве для мужчины и гарантией личной безопасности для девушки.
Закономерные случайности
…и случай – Бог-изобретатель.
Пушкин А. С.
Самопознание
В моей профессиональной карьере почти не было таких периодов, когда я сам уходил от физической активности. Я сказал «почти», потому что это все же случалось. Физические упражнения притягивали меня по двум причинам, которые можно было в равной степени отнести к понятию «совмещение полезного с приятным». Во-первых, мне это было необходимо, так как я стремился постоянно поддерживать себя в адекватной физической форме (равно как чистить зубы и умываться), а во-вторых, старался не упускать возможности вовремя апробировать наработки постоянно всплывающих на поверхность индустрии современных специалистов и не забывать обращаться к «старине». Кстати, информация о трудах из источников «старины» постоянно обновлялась, так как в своих работах различные новоиспеченные «монографы»-технологи ссылались на мэтров XX века, а те, в свою очередь, на корифеев XIX и XVIII веков.Мое основное время занимали все же собственные изобретения касательно упражнений, которые позиционировались в контексте методического применения и функционально– технического назначения. Эти придумки сочинялись мной перманентно в любое время суток, но все же основным периодом была ночь, и меня это очень забавляло, потому что в эти загадочные минуты я, сочинив какую-нибудь очередную лобуду, думал о себе как о каком-то Менделееве.
Срывы в тренировках были редкими, но меткими. Причиной временного прекращения полноценного тренировочного процесса могли служить либо травмы от проведенных на практике экспериментов, либо периоды ремонтов и реконструкций помещений клубов. Но, как позже оказалось, такие периоды давали свои положительные результаты и именно интеллектуального характера. Что касается временных прекращений тренировок по причине каких-либо мышечных травм, то отношение к ним у меня с юного возраста было на основе ставшей чуть ли не народной в среде атлетизма поговорки: «Болят руки – качай ноги», и наоборот.
В ногах тоже есть правда!
Однажды, работая с тяжелыми гантелями, я серьезно травмировал правую мышцу груди. Надо сказать, что я всегда требовал от дежурных инструкторов-координаторов постоянного контроля над всеми клиентами в зале и настаивал, чтобы на меня инструкторы не распространяли своего внимания. Мне в той ситуации повезло по двум причинам. Во-первых, я выполнял упражнение на полу, что позволило в момент первого ощущения травмы без особого труда быстро избавиться от гантели, скинув ее на пол, избежав тем самым дополнительной травмы плечевого сустава. Во-вторых, я воочию увидел, как дежуривший в тот день инструктор Андрей Лапшин мастерски на практике применил весь свой профессионализм по оказанию первой помощи при частичных разрывах сухожилий, полученный в его базовом специализированном образовании вузов ГЦОЛИФК, впоследствии РГУФК. Так вот именно после травмы груди мне и пришлось переключиться на «ноги».Травма была настолько серьезна, что боль ощущалась при выполнении изолированных упражнениях даже для рук. При этом не имело никакого значения, был ли это бицепс или трицепс. Боль или явный дискомфорт ощущались с начальных движений первых повторений. И вот тогда-то ноги и стали для меня настоящим открытием. Именно в тот период мне в конечном итоге удалось добиться того, что за 10 минут тренировочной работы я умудрялся прокачивать мышцы бедра настолько, что потом целых девять дней ощущал конкретную мышечную боль, мешающую мне все это время спокойно спускаться даже по самым невысоким лестницам. Во время каждого такого спуска на каждой ступеньке мое лицо расплывалось в улыбке в сопровождении сказанного почти вслух «Ничего себе!».
Во время процесса тренировки, выполняя движение, я уже не замечал того, что мой стон, отражающий только удовлетворение, переходил часто в рычание или, как мне тогда рассказали, даже хрип со словами серьезного обращения к самому себе: «Ну, Сослан! Ну, не подведи!» В паузах между подходами, еле волоча свои ноги с лихвой налитые кровью (необходимо важное снабжение мышц в анаэробном режиме), я продолжал наслаждаться полученным чувством эйфории, приговаривал под нос самому себе: «Ух, ты, вот это да!»
Впоследствии оказалось, что эти слова восторга, которые, как мне тогда казалось, я шепотом говорил самому себе, в действительности звучали достаточно громко. Мало того, я в действительности даже не замечал присутствующих в зале клиентов, но, как потом выяснилось, мои громкие радости всегда были «кстати», так как добавляли задора и придавали нужный кураж общей тренировочной атмосфере в зале.
Ни одна часть тела за всю мою предыдущую практическую тренировочную карьеру не давала мне такого положительного эмоционального прилива. Если даже в «ножной» день тренировки я был не выспавшимся, то бодрость приходила ко мне сама собой от осознания того, что сегодня у меня будет долгожданная тренировка для ног. Это было какое-то наваждение. Раньше я, безусловно, получал мышечную радость от тренировки других мышц, но ощущение эйфории и куража в такой степени пришло ко мне впервые.
Степень доселе мне незнакомой проникновенности всеми фибрами моей души к проработке мышц ног не просто сформировала во мне психоэмоциональный принцип интеллигентного подхода к воспроизведению вообще любого упражнения, а научила меня все силовые движения не просто качественно интеллектуально ощущать и смаковать. В тот период я понял существенную разницу вкуса разнообразных «железных блюд», понимая: как в еде существуют любимые и нелюбимые блюда, так и в «железном меню» у каждого атлета или спортсмена существуют приоритеты не только в отдельных упражнениях, но и в отдельных мышечных группах. Поэтому о принципе «смакования» скажу, что я осуществлял такую манеру в каждом подходе к каждому движению в повторениях абсолютно всех упражнений, которые я сам для себя отобрал после предварительной апробации.
Почти Кулибин
«Голь на выдумку хитра» – гласит народная мудрость.Кулибин несколько столетий подряд ассоциируется у знающих и образованных людей с каким-то добрым, смекалистым изобретателем в образе самоучки Самоделкина, который все время что-то ваяет и творит обязательно ради конкретного практического применения во благо человека. Маэстро Кулибин (1735–1818), механик-самоучка, заведовавший механической мастерской Петербургской академии наук (1769–1801), в свое время усовершенствовал шлифовку стекол для оптических приборов. Разработал проект и построил модель одноарочного деревянного моста через реку Нева пролетом 298 м, создал зеркальный фонарь (прототип прожектора), семафорный телеграф, водоход, машину для добычи соли и другие механизмы.
Так вот я хочу подчеркнуть, что нередко условия часто порождают то, что впоследствии становится визитной карточкой, приоритетным направлением деятельности или даже смыслом жизни. Я коснусь, безусловно, прикладных изобретений. Странно, но ко мне вроде бы талантливые идеи нередко приходили в некомфортных, а то и в экстремальных физических и психологических условиях. Однажды случилось так, что ситуация вынудила меня закрыть клуб на реконструкцию. Сама собой разумеющаяся мысль о том, куда мне на этот период пойти тренироваться, встала мгновенно. Но куда пойти? В какой клуб можно было пойти мне, человеку в этой индустрии не последнему, ветерану и патриарху постсоветского и современного российского периодов физкультурного движения и крестному отцу многих упражнений и персональных систем. Я ответил: «Никуда». Даже самому себе мне было трудно обосновать такой категоричный ответ.
Время шло неумолимо, а решение так и не приходило. На этот счет не предвиделось хоть какой-то оформленной мысли. Но однажды утром, находясь по-прежнему в ситуации домашней «ссылки», меня буквально осенило – в одну секунду! Я вспомнил про стулья – обыкновенные деревянные стулья. Необычность этих предметов заключалась в том, что они, учитывая свое предназначение, были более крепкими и устойчивыми. Приятная особенность состояла в том, что к ним был приварен металлический каркас, который делал их, к моей радости, увесистыми. Стулья были общественным предметом не только по своему функциональному назначению, но и потому, что были подарком общества – пивоваренной компании «БАЛТИКА».
Безмерная благодарность Жанне Боллоевой, чей двоюродный брат Таймураз Боллоев, великий санкт-петербургский технолог и маэстро пивоваренного искусства, основал могущественный в период 1990-х годов пивоваренный бренд. Именно она, являясь клиентом клуба, возглавляя в то время в своей компании отдел по рекламе и маркетингу, предоставила нам в рамках рекламной акции безалкогольной продукции фирменный деревянный комплект из стола и стульев. Мне нужно было только три стула, которые мне и привезли домой.
Так вот эти фирменные стулья сыграли важную роль в рождении моего нового очередного изобретения. Имея тяжелый металлический каркас и идеальную устойчивость, эти стулья предоставили мне возможность достаточно качественно прокачивать мышцы, не посещая модерновых клубов. С помощью всего лишь двух стульев я умудрялся прорабатывать грудные мышцы, отжимаясь на их спинках как на брусьях. Плечи я прорабатывал, выполняя попеременные жимы при помощи двух стульев, при этом сидя на третьем. Эти «жимы» я совмещал со стоячими «шрагами» попеременного стиля выполнения, позволяющего усложнить упражнение, тем самым усилив нагрузку на мышцы.
Мне удалось успешно подстроить конфигурацию подаренных стульев под движения так, чтобы локализировать нагрузку и на бицепсы, и на трицепсы и т. д. В общем, сложившаяся ситуация и однозначное наличие особых стульев позволили мне сотворить то, что может быть в других – комфортных – условиях мне бы в голову не пришло, – создать две принципиально новые модификации гантелей с характерными смещениями центра тяжести, обеспечивающего на более продолжительном участке любой амплитуды незаниженный нагружающий момент.
Непринужденный плагиат
Вовремя подслушать
Случается так, что не только советы в виде отдельных упражнений или целых комплексных программ вызывают интерес и позволяют выглядеть в ситуации той или иной сфере деятельности респектабельно, но нередко хорошим тоном в конкретной тематике становятся определенные мысли. Где-то на рубеже 1989–1990 годов на главном радиоканале страны я дал интервью, тема которого в основном затрагивала здоровый образ жизни, и предпоследний вопрос был сформулирован Анной Черняховской приблизительно так: «Чем для вас в повседневной жизни является фитнес?»Я с неявным, но все же откровенным удивлением отметил, что: «…фитнес для меня абсолютно ничего не означает, так как есть понятие физической культуры, которое в форме рациональной физической активности сопровождает меня не три банальных и стереотипных раза в неделю, а ежедневно». Я уже был готов уйти, как корреспондент «плюхнула» мне последний вопрос, прозвучавший для меня, как заключительный аккорд токкаты Баха: «А что тогда для вас в обыденной жизни эта самая, как вы выразились, физическая активность?» И тут я абсолютно искренне и рассеянно говорю: «А знаете… это как умываться и чистить зубы».
Вовремя озвучить
Прошли годы, целое десятилетие. В 2002 году стояли мы с Леонидом Ярмольником в помещении атлетического зала моего клуба и азартно обсуждали не касающуюся ни атлетизма, ни физкультуры интересную тему. Ее фоном был радиоканал (кажется, «Европа плюс»), и вдруг мой слух резануло! Я услышал, как тогда, в своем интервью, все в той же «корреспондентской» интонации и манере заданный вопрос: «А чем для вас в повседневной жизни является фитнес?» Я помнил свой ответ. Он звучал: физкультура – как не умыться и зубы не почистить. Я насторожился: голос журналистки, задававшей вопросы, был мне знаком, – и на всякий случай я остановил беседу и сказал Леониду: «Т-с-с». Леонид сразу понял, что я хочу услышать что-то очень важное, и быстро умолк. Голос отвечавшей на вопросы девушки был мне незнаком, но ведущая программы указала на то, что та является «хозяйкой» сети престижных фитнес-центров. Так вот, то ли это было совпадение, то ли за моей карьерой пристально следили конкуренты, но ответ звучал как вызубренный. Только вместо моей «физкультуры!» прозвучало «фитнес!».Потом, как в телевизионных, так и печатных интервью, мою фразу никто не удосуживался вуалировать или видоизменять. Все спокойно повторяли слово в слово, возможно полагая, что они уже народные. Мне не жалко, я еще придумаю.
Почему приходили клиенты
Бывать в обществе просто скучно, а быть вне общества – уже трагедия.
Оскар Уайльд
Вспоминая «своих» клиентов (тех, кто приходил на консультацию лично ко мне), попытаюсь воспроизвести в первую очередь мотивы этих посещений и какие-нибудь интересные и исключительные фрагменты общения с ними.
Галина Брежнева – дочь Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, правящего в СССР в период 1964–1982 годов. Она была единственным клиентом в моей карьере, кому я в конечном итоге все же отказал в профессиональных услугах. Наше знакомство с Галиной Брежневой состоялось в начале 90-х годов. Она вошла в спортивный клуб с приемной дочерью Натальей Милаевой (которая была существенно младше по возрасту), присела в холле на диван, с которого лучше видно происходящее внутри атлетического зала.
Меня предупредили о визите, я сразу подошел к ней, и мы познакомились. Было отчетливо видно, что Галина Брежнева искренне застеснялась (для многих это может показаться странным) и все время пыталась перевести разговор на Наташу, которая якобы и желает посещать тренировочные занятия. Но потом, когда про Наташу все было высказано, настал период ее личной, хотя и робкой, но все же заинтересованности в этих экзотических для ее восприятия силовых занятиях.
Надо сказать, что Галина Леонидовна захаживала часто, так как один из ее маршрутов, видимо, пролегал мимо клуба. Диалоги по-прежнему были только у входа в атлетический зал в холле на том самом диване. Казалось, что она как бы пытается привыкнуть к обстановке, к людям, к странному и непривычному для нее климату. На всем протяжении этих встреч была видна какая-то подростковая, не наигранная, застенчивость.
Галина Брежнева была человеком с довольно-таки неоднозначным характером и контрастными поведенческими формами. В ней странно уживались матерая, зрелая мужская сила воли и простоватая глупость, перемешанная с природной житейской находчивостью. Она могла шутить нескончаемо на все темы. Откуда-то по любому случаю доставала из памяти короткие пародии на популярные детские стихи таких корифеев, как Агния Львовна Барто, Корней Иванович Чуковский, Самуил Яковлевич Маршак и Борис Заходер. Видимо, на всякого рода шутки-прибаутки накладывало отпечаток ее филологическое образование. В безобидном, казалось бы, детском стишке у нее проскальзывала не то чтобы пошлость, а тонкий, умело выстроенный намек на нелепость гендерных разновозрастных отношений. Это то мизерное, что можно было сказать или вспомнить о так и не вошедшей в атлетический зал Галине Леонидовне Брежневой.
Анатолий Ромашин – популярный актер, заслуженный артист России. Его приход для меня был неожиданностью. Я уже не помню, кто его привел ко мне, но вполне могу предположить, что прийти в клуб он мог и сам, так как жил в то время всего в каких-нибудь 200 м от клуба. Большой неожиданностью для меня и многих присутствующих в зале было его неподдельное, какое-то молодежное, даже юношеское рвение форсировать тренировочные события, хотя по возрастному цензу он был самым зрелым клиентом. В то время он был женат на своей студентке, молодой девушке Юлии. Может быть, любовь, а может быть, разница в возрасте, как мне показалось, и подстегивали его к тренировочным подвигам.
Искренне опасаясь за его здоровье, я был вынужден брать с него слово, что он не будет ни пить, ни курить и даже выражаться ненормативной лексикой, которая может спровоцировать у него стресс, и также не будет без моего на то согласия и ведома где-то дополнительно вне разработанного плана тренироваться. Будучи человеком не просто улыбчивым, а обладающим огромным житейским юмором, Анатолий Ромашин дал мне свое оригинальное «слово чести» – такое, которому нельзя было не поверить. Из этого следовало, что он будет тренироваться только в плановые дни и нигде (в том числе и дома) не будет подходить ни к каким тяжелым предметам, даже «бытового назначения в форме стакана или веника».
Анатолий Ромашин тренировался, я бы сказал, чересчур качественно, добавляя к своему возрасту (точнее, к зрелому духу) немалую долю молодежного азарта и юношеского задора. Он жаждал не здоровья, а, как мне показалось, второй молодости, постоянно спрашивая про все, что происходит во время тренировки, про еду, восстановление, минералы и витамины. У него в то время родилась серьезная идея, которая заключалась в том, чтобы наряду с актерским мастерством или, например, сценическим фехтованием ввести в программу обязательное физическое воспитание – не просто обычную физическую подготовку, а именно физическое совершенствование.
Общаясь с ним после тренировок, я постоянно углядывал в его глазах появлявшуюся на долю секунды какую-то задумчивость и грусть, как будто он чего-то хотел сказать. Да-да, он хотел что-то сказать, а я все время откладывал этот момент, чтобы спросить.
Шло время, менялись мои проекты и планы, совершались какие-то непредвиденные поездки, а я все время помнил о наших разговорах. Когда же я решил наконец увидеться, то узнал, что жизнь Анатолия Владимировича Ромашина трагически оборвалась на 69-м году в результате странного несчастного случая, который у многих вызывал сомнения.
Лариса Долина – популярная российская эстрадная и джазовая певица, народная артистка России, в 2002 году специальным приказом введена в Совет по культуре и искусству при Президенте РФ. Так вот, во время паузы в гастролях и записи своего нового альбома она пришла ко мне по рекомендации Лены Маликовой, супруги популярного певца Дмитрия Маликова. Пришла Лариса более чем скромно, но в ней ощущались твердая воля и непредсказуемая решительность. Я сразу поинтересовался, какое количество возможных тренировочных дней в недельном цикле она будет использовать. Лариса, ни на минуту не продумывая ситуации, ответила спокойно: «Сколько надо, столько и буду». А потом уточнила: «Но особо торопиться не хочу – время терпит». Лариса обозначила срок – это была примерная дата ее большого осеннего концерта, – и мы приступили к тренировкам.
Режим позволял, и я начал использовать 4 тренировочных дня в неделю по 30 минут, а затем мы перешли на пятиразовые занятия, но уже по 20 минут. Надо было видеть ее лицо во время любого моего разъяснения. Лариса превращалась в маленькую послушную отличницу, которая периодически по– детски серьезно понимающе и одобрительно кивает головой.
Изначально мы с Ларисой определили цель, которая в большей степени была направлена на то, чтобы «постройнеть», но так как понятие стройности включает в себя и аспекты осанки, то и программа составлялась именно для этих целей. Надо сказать, что осанка у нее сформировалась сразу, потому что она верно осмысливала все ассоциации к движениям, которые я приводил для передачи точной манеры исполнения в каждом упражнении. Потом у нее пошел первый эффект избавления от нежелательной «прослоечки». Затем к тренировкам добавилась и ее знаменитая кефирная диета. И результат был точным выстрелом к сроку ее ответственного концерта.
Я взял с Ларисы слово, что она будет питаться должным образом, следуя моим наставлениям, и, если встанет необходимость, позвонит мне и спросит, в какой последовательности питаться, предварительно рассказав мне по телефону об ингредиентах, которые увидит на столе. Однажды вечером мне позвонил старый приятель и буквально прошептал в трубку следующие слова: «Она ест мороженое». Я в ответ громко и даже возмущенно поинтересовался, находясь в легком недоумении: «Кто ест? Ты про кого мне сейчас говоришь?» А он мне опять таким же заговорщическим шепотом отвечает: «Тихо, не кричи в трубку, Долина сидит за соседним столом и ест».
Я все сразу сообразил и, подумав долю секунды, уточнил, в каком ресторане все это действо происходит. Получив ответ, я, недолго думая, позвонил Ларисе на ее мобильный телефон и спросил про дела, про настроение и как проходит процесс соблюдения диеты. Лариса радостно сообщила, что все, как никогда, замечательно. На что я пошутил, спросив: «А ты с собой в ресторан совесть не забыла взять? Я же вижу все, что в данный момент находится возле тебя на столе!» Лариса (со слов свидетеля в лице моего приятеля) сразу начала, не выпуская телефонной трубки, крутить головой, всматриваясь в посетителей, а потом, узнав причину моих сверхчеловеческих свойств ясновидения, долго смеялась. Позже выяснилось, что в действительности Лариса съела один шарик безвредного «Сорбета».
Так вот, мы с Ларисой договорились еще «на берегу», что каждое опоздание или пропуск тренировок наказывается штрафом: любым блюдом ее собственного приготовления либо несколькими свежими анекдотами. Надо сказать, что у Ларисы собственноручно приготовленная еда выглядела довольно-таки профессионально, даже мне, искушенному едоку, в какой-то момент показалось, что Лариса эти блюда заказывала в ресторанах. Даже не могу сравнить, что у Ларисы лучше получалось, готовить еду или рассказывать анекдоты, потому что и то и другое она исполняла отменно. Особенность ее качества рассказчика заключалась в том, что в каждом очередном анекдоте, еще не дойдя до развязки сюжета, она заразительно заливалась таким хохотом, что я и окружающие так же азартно начинали смеяться вместе с ней, еще не услышав конца анекдота.
Маша Распутина – популярная эстрадная певица, заслуженная артистка России. Ее привела Лариса Долина. Войдя в атлетический зал, она попросила меня показать ей, как работают тренажеры, – и больше ничего. Я уверил ее в том, что покажу абсолютно все и даже составлю план действий со стратегическим комплексом упражнений, и поинтересовался, нет ли у нее пожеланий относительно слабых на ее взгляд сторон. На это Маша заявила, что слабых мест у нее нет. И вот тогда-то мне и пришлось аккуратно, как бы между нами, проговорить и про камбаловидную мышцу, отсутствующую на голени, спрятанной в полусапожки, и про многое, многое другое.
Прошло немного времени. Как-то раз мне позвонила Лариса Долина и поинтересовалась, как у нас с Машей проходят тренировки. Я ответил, что почти в приятельской атмосфере, но в большей степени рабочей или даже деловой обстановке. Лариса смеялась и приговаривала: «Не верю! Ой, я Машку хорошо знаю! Это для тебя они приятельские тренировки!» И действительно, в один миг, не предупредив меня, Маша исчезла.