Страница:
Он тихо поднялся и отправился на короткую разведку, метров на пятьдесят вверх и вниз по илистому руслу, не слишком удаляясь от высокого тростника. Внимательно оглядев небо, он не заметил никаких рептилий. Внимательно оглядев землю под ногами, он нашел место, где, немного покопав, как будто бы можно было добраться до воды. Затем он постоял, вглядываясь в северо-западном направлении. Там виднелись несколько деревьев и большая полоска высокой травы, но укрытие не казалось стоящим того, чтобы попробовать добраться туда днем. Им наконец удалось оторваться от врага, и не было никакого смысла сразу же рисковать быть снова замеченными им. Рольф попытался взвесить вероятность того, что констебль поведет своих людей этой дорогой, наткнется на русло ручья, двинется по нему и найдет их до того, как снова спустится темнота.
Он мог надеяться, что Арднех снова вовремя предупредит его, но не мог быть в этом уверен. Ему показалось, что он должен пройти еще десятка два километров.
Он быстро вернулся к Кэтрин, которая пошевелилась во сне, вытянула ноги и перевернулась на спину. Теперь она казалась очень юной. Ее лицо нельзя было бы назвать хорошеньким, даже если бы не было все еще припухшей, с синяком, щеки и нескольких царапин и ссадин, полученных за последние сутки. Нос у Кэтрин был достаточно бесформенный, чтобы свести на нет всякую привлекательность. И ее распростертое тело выглядело несколько странно.
Нет, скорее всего, перед ним была девушка. До сих пор у Рольфа не было времени, чтобы сознательно посмотреть на нее под таким углом.
Насекомые вились над ее лицом. Внезапно проснувшись, она сразу села, некоторое время смотрела на него с недоумением, затем снова легла, припомнив.
– Я сбежала от нее, – затем тихо сказала она, оглядываясь по сторонам, словно отгоняла дурной сон и убеждалась в реальности происходящего. Затем она глянула на Рольфа и добавила: – Твои друзья не догнали нас. Мы должны где-то встретиться с ними?
– Так же, как не догнали нас и мои враги. – Рольф молча разглядывал ее несколько секунд. – Твой подбитый глаз выглядит лучше, чем раньше.
Она опустила взор, словно внезапно застеснявшись.
– Что мы теперь будем делать?
– Немного поедим. Выкопаем яму в иле; возможно, нам удастся добыть немного воды, пригодной для питья. Это займет некоторое время, но мы пробудем здесь весь день, и нам больше нечего будет делать. Я не хочу путешествовать на виду у рептилий, коль скоро нам удалось оторваться от них.
Она с трудом поднялась, отбросив падающие на глаза расплетшиеся длинные волосы.
– Может, мне начать копать прямо сейчас?
– Позаботься о том, чтобы приготовить что-нибудь поесть. А я буду копать. Лошадям вскоре понадобится вода.
Рольф вооружился длинным ножом и принялся рыть песчаный берег в наиболее подходящем, по его мнению, месте. Вначале показался только жидкий ил, но немного погодя у них появился источник вполне пригодной для питья воды. После того, как он напоил лошадей, они с Кэтрин сели есть сушеную еду, запивая остатками воды из меха.
«Она не очень-то разговорчива», подумалось ему. Действительно, ему начинало казаться, что молчание определенно становится тягостным, когда Кэтрин внезапно объявила:
– Я уверена, что моя семья неплохо бы заплатила, если бы ты нашел способ вернуть меня на Океанские острова. Мы не бедняки, и наш город никогда не был захвачен Востоком.
Рольф некоторое время задумчиво молчал. Чем меньше он ей расскажет теперь, тем лучше, решил он. Кэтрин могла отбиться от него и снова попасть в руки Востока. Он произнес:
– Не похоже, чтобы я мог отвезти тебя домой. По крайней мере, в ближайшее время.
В возбуждении она придвинулась к нему ближе, снова отбросив назад длинные каштановые волосы.
– Тебе не обязательно сопровождать меня до самого конца. Если бы ты объяснил мне, как добраться до одной из армий Запада, я бы – я бы поклялась, что моя семья вознаградит тебя. – Рольф промолчал, и ее возбуждение угасло. – Я понимаю, тебе пришлось бы ждать денег. Да и вообще, почему ты должен верить мне?
– Я уже слышал такой акцент, как у тебя. И я верю тому, что ты говоришь о своей семье. Но у меня есть дело, которое я должен сделать и которое не может ждать.
В течение некоторого времени Кэтрин молчала. Но после того, как они снова пристроили животных в укрытие, она сказала:
– Я не знаю, для чего ты здесь, ждешь ли ты своих друзей или нет. Полагаю, ты не хочешь мне говорить.
Рольф забрался в укрытие, в котором спал, и через мгновение Кэтрин села рядом на свой расстеленный плащ. Она продолжила:
– Возможно, ты должен поделиться с ними своей добычей. Я не знаю, как принято среди бандитов. Но если ты не собираешься встречаться с ними или считаешь, что они погибли, тогда ты мог бы пойти со мной и присоединиться к Западу. Я уверена, что им нужны ловкие люди.
– Хм. Если бы я хотел удрать от своих друзей, чтобы не делиться с ними добычей, я бы так и поступил. – Он сделал паузу, втайне забавляясь ее растерянностью. – Но есть веские причины, по которым я не могу сделать этого. Сейчас – не могу.
Кэтрин была сбита с толку, но продолжала настаивать.
– Я понимаю, у тебя есть этот огромный камень, он может принести тебе богатство. Зачем тебе ввязываться в сражения? Возможно, ты даже был когда-то солдатом Запада и дезертировал. Я знаю, некоторые именно так стали бандитами. Нет, меня это не касается; я знаю только, что ты помог мне больше, чем можешь себе представить, и я хочу отблагодарить тебя за это. Поскольку ты сделал это – неважно, по какой причине, – ты должен получить вознаграждение. Мой отец – бургомистр Бэргена; ты, наверное, знаешь, это один из главных городов Океанских островов, город, который никогда не подвергался нападению Востока и все еще сильный. Дом принца Дункана находится неподалеку оттуда, а я уверена, что ты слышал о нем.
– Без сомнения, он твой приятель.
– Я видела его. И только.
– Если твой город остался невредим, как ты стала рабыней?
Она посмотрела вдаль.
– Это долгая история, похожая на многие другие, хорошо тебе известные. Я путешествовала вдали от дома и угодила в засаду… Уверена, что мои домашние ищут меня, и их благодарность любому, кто вернет меня домой, будет огромна. – Ее глаза снова уставились на Рольфа. – И никто на Островах не назовет тебя вором за то, что ты при этом забрал какие-то драгоценности Востока.
Они оба немного помолчали. Затем Кэтрин продолжила, как бы больше себе самой, чем Рольфу:
– Есть еще человек, которому я поклялась, что выйду за него замуж, но это было так давно… уже больше года, как я пропала. Он вполне мог к этому времени жениться на другой или умереть, так как он был солдатом. – Она казалась достаточно спокойной, словно ее прошлую жизнь от настоящей отделяли десятки лет, а не месяцы, и Рольф понимал ее; его жизнь была сломана подобным же образом.
Очевидно, ободренная тем, что он по крайней мере проявлял терпимость к ее разговорам, она спросила:
– Ты знаешь что-нибудь о том, как проходит война?
Рольф подумал немного и ответил, как мог бы ответить любой осторожный разбойник.
– Дункан со своей армией находится в походе, продолжает сражаться. Оминор, похоже, не может ни выбить его с континента, ни окружить.
Здоровый глаз Кэтрин блеснул радостью.
– Говорю тебе, Запад должен победить. Если их не разбили до сих пор, то не разобьют никогда.
– То же можно сказать и о Востоке, – сонно произнес Рольф и прикрыл глаза. – Я подумаю над тем, что ты сказала. А пока хватит об этом. Постарайся немного поспать. Позже, днем, констебль может подойти ближе, и нам следует быть настороже.
Они провели остаток дня в своем укрытии, отдыхая, стараясь помочь лошадям. Животные страдали от воспалившихся ран, и одно из них заметно слабело. Рольф заметил далеко в небе рептилию, но он не мог определить, что она там делает. За час до захода солнца он сделался беспокойным и нетерпеливым и стал прислушиваться к каждому отдаленному звуку. Как только стало темно, они поели и двинулись на северо-запад, ведя лошадей в поводу, чтобы те размяли мышцы, затекшие во время дневной бездеятельности.
Во время первой остановки девушка сказала Рольфу:
– Можно мне спросить тебя прямо? Что ты собираешься делать со мной?
– Разве я обхожусь с тобой не лучше, чем твоя предыдущая хозяйка? Конечно же, лучше. Так о чем же ты беспокоишься? Чем меньше ты знаешь о моих делах, тем лучше для тебя, мне кажется.
– Я понимаю, – произнесла она тихо и задумчиво. – Просто я надеюсь пробраться на запад или добраться домой. Я подумывала о том, чтобы сбежать от тебя, но больше я тебя не боюсь. И потом, я ничего не знаю ни об этой местности, ни о том, где стоят войска.
– Я снова повторяю, предоставь мне думать об этом. Не беспокойся. Ты не ничуть не удаляешься от своей цели.
В течение остатка ночи Кэтрин больше не заговаривала о своих надеждах и опасениях и вообще говорила очень мало. Рольф старался поддерживать постоянную скорость движения, и им удалось продвинуться довольно далеко, хотя теперь обе лошади ослабели, и людям приходилось больше идти, чем ехать верхом. К рассвету они подошли к потоку с лесистыми берегами. Напившись, они искали себе какое-нибудь подходящее укрытие на приближающиеся дневные часы, когда откуда-то спустилась большая серая птица; сперва появилась огромная тень, а затем и сама птица, ростом с человека, какая-то нереальная, несмотря на всю свою массивность, опустилась на траву перед ними. Кэтрин приподняла руку, словно чтобы указать в ту сторону, затем замерла.
– Приветствую тебя, Роольф. – Голос птицы был таким же мягким и певучим, как и у вестника, прилетавшего прошлой ночью, но Рольф решил, что это была другая птица; большинство из них казались ему похожими одна на другую. Птица продолжила: – Страйджиф, сын Пернатого Народа, шлет тебе свой привет.
– Передай ему и мой, если сможешь, добрый вестник. Какие еще новости?
– Южнее продолжают накапливаться люди и силы как Востока, так и Запада. Похоже, обе армии могут последовать за тоообой наа север.
– Мне нет никаких распоряжений?
– Принц Дункан передает тебе следующее: я должен взять у тебя то, что ты везешь, и лететь с этим вперед, если ты можешь сказать мне, куда мне направиться; если Арднех не против.
Рольф задумчиво тронул кошель, в котором лежал камень.
– Нет. Передай принцу, что ответ по-прежнему отрицательный. Если будет казаться, что меня непременно схватят, прилетай ко мне, если сможешь, и я отдам тебе это. Но не иначе.
Птица помолчала, затем уставилась огромными желтыми глазами на Кэтрин.
– Я должен привезти назад сообщение о той, что едет вместе с тобой.
– Она делает это по воле Арднеха. Она – враг Востока, в этом я уверен. И в прошлом, кажется, она была соседкой Дункана. Милости просим, птица. Светает. Отдохни с нами в течение дня; мы можем найти подходящее местечко среди деревьев. Мы поговорим. А завтра ночью ты сможешь отнести мой ответ Дункану.
Позже, когда они надежно укрылись в зарослях, Рольф пристально посмотрел на застывшее лицо Кэтрин, которая не произнесла ни слова с тех пор, как спустилась птица. С редко посещающей его лицо широкой улыбкой он произнес:
– Добро пожаловать. Как видишь, ты добралась до армии Запада.
V. Краткий миг мести
Он мог надеяться, что Арднех снова вовремя предупредит его, но не мог быть в этом уверен. Ему показалось, что он должен пройти еще десятка два километров.
Он быстро вернулся к Кэтрин, которая пошевелилась во сне, вытянула ноги и перевернулась на спину. Теперь она казалась очень юной. Ее лицо нельзя было бы назвать хорошеньким, даже если бы не было все еще припухшей, с синяком, щеки и нескольких царапин и ссадин, полученных за последние сутки. Нос у Кэтрин был достаточно бесформенный, чтобы свести на нет всякую привлекательность. И ее распростертое тело выглядело несколько странно.
Нет, скорее всего, перед ним была девушка. До сих пор у Рольфа не было времени, чтобы сознательно посмотреть на нее под таким углом.
Насекомые вились над ее лицом. Внезапно проснувшись, она сразу села, некоторое время смотрела на него с недоумением, затем снова легла, припомнив.
– Я сбежала от нее, – затем тихо сказала она, оглядываясь по сторонам, словно отгоняла дурной сон и убеждалась в реальности происходящего. Затем она глянула на Рольфа и добавила: – Твои друзья не догнали нас. Мы должны где-то встретиться с ними?
– Так же, как не догнали нас и мои враги. – Рольф молча разглядывал ее несколько секунд. – Твой подбитый глаз выглядит лучше, чем раньше.
Она опустила взор, словно внезапно застеснявшись.
– Что мы теперь будем делать?
– Немного поедим. Выкопаем яму в иле; возможно, нам удастся добыть немного воды, пригодной для питья. Это займет некоторое время, но мы пробудем здесь весь день, и нам больше нечего будет делать. Я не хочу путешествовать на виду у рептилий, коль скоро нам удалось оторваться от них.
Она с трудом поднялась, отбросив падающие на глаза расплетшиеся длинные волосы.
– Может, мне начать копать прямо сейчас?
– Позаботься о том, чтобы приготовить что-нибудь поесть. А я буду копать. Лошадям вскоре понадобится вода.
Рольф вооружился длинным ножом и принялся рыть песчаный берег в наиболее подходящем, по его мнению, месте. Вначале показался только жидкий ил, но немного погодя у них появился источник вполне пригодной для питья воды. После того, как он напоил лошадей, они с Кэтрин сели есть сушеную еду, запивая остатками воды из меха.
«Она не очень-то разговорчива», подумалось ему. Действительно, ему начинало казаться, что молчание определенно становится тягостным, когда Кэтрин внезапно объявила:
– Я уверена, что моя семья неплохо бы заплатила, если бы ты нашел способ вернуть меня на Океанские острова. Мы не бедняки, и наш город никогда не был захвачен Востоком.
Рольф некоторое время задумчиво молчал. Чем меньше он ей расскажет теперь, тем лучше, решил он. Кэтрин могла отбиться от него и снова попасть в руки Востока. Он произнес:
– Не похоже, чтобы я мог отвезти тебя домой. По крайней мере, в ближайшее время.
В возбуждении она придвинулась к нему ближе, снова отбросив назад длинные каштановые волосы.
– Тебе не обязательно сопровождать меня до самого конца. Если бы ты объяснил мне, как добраться до одной из армий Запада, я бы – я бы поклялась, что моя семья вознаградит тебя. – Рольф промолчал, и ее возбуждение угасло. – Я понимаю, тебе пришлось бы ждать денег. Да и вообще, почему ты должен верить мне?
– Я уже слышал такой акцент, как у тебя. И я верю тому, что ты говоришь о своей семье. Но у меня есть дело, которое я должен сделать и которое не может ждать.
В течение некоторого времени Кэтрин молчала. Но после того, как они снова пристроили животных в укрытие, она сказала:
– Я не знаю, для чего ты здесь, ждешь ли ты своих друзей или нет. Полагаю, ты не хочешь мне говорить.
Рольф забрался в укрытие, в котором спал, и через мгновение Кэтрин села рядом на свой расстеленный плащ. Она продолжила:
– Возможно, ты должен поделиться с ними своей добычей. Я не знаю, как принято среди бандитов. Но если ты не собираешься встречаться с ними или считаешь, что они погибли, тогда ты мог бы пойти со мной и присоединиться к Западу. Я уверена, что им нужны ловкие люди.
– Хм. Если бы я хотел удрать от своих друзей, чтобы не делиться с ними добычей, я бы так и поступил. – Он сделал паузу, втайне забавляясь ее растерянностью. – Но есть веские причины, по которым я не могу сделать этого. Сейчас – не могу.
Кэтрин была сбита с толку, но продолжала настаивать.
– Я понимаю, у тебя есть этот огромный камень, он может принести тебе богатство. Зачем тебе ввязываться в сражения? Возможно, ты даже был когда-то солдатом Запада и дезертировал. Я знаю, некоторые именно так стали бандитами. Нет, меня это не касается; я знаю только, что ты помог мне больше, чем можешь себе представить, и я хочу отблагодарить тебя за это. Поскольку ты сделал это – неважно, по какой причине, – ты должен получить вознаграждение. Мой отец – бургомистр Бэргена; ты, наверное, знаешь, это один из главных городов Океанских островов, город, который никогда не подвергался нападению Востока и все еще сильный. Дом принца Дункана находится неподалеку оттуда, а я уверена, что ты слышал о нем.
– Без сомнения, он твой приятель.
– Я видела его. И только.
– Если твой город остался невредим, как ты стала рабыней?
Она посмотрела вдаль.
– Это долгая история, похожая на многие другие, хорошо тебе известные. Я путешествовала вдали от дома и угодила в засаду… Уверена, что мои домашние ищут меня, и их благодарность любому, кто вернет меня домой, будет огромна. – Ее глаза снова уставились на Рольфа. – И никто на Островах не назовет тебя вором за то, что ты при этом забрал какие-то драгоценности Востока.
Они оба немного помолчали. Затем Кэтрин продолжила, как бы больше себе самой, чем Рольфу:
– Есть еще человек, которому я поклялась, что выйду за него замуж, но это было так давно… уже больше года, как я пропала. Он вполне мог к этому времени жениться на другой или умереть, так как он был солдатом. – Она казалась достаточно спокойной, словно ее прошлую жизнь от настоящей отделяли десятки лет, а не месяцы, и Рольф понимал ее; его жизнь была сломана подобным же образом.
Очевидно, ободренная тем, что он по крайней мере проявлял терпимость к ее разговорам, она спросила:
– Ты знаешь что-нибудь о том, как проходит война?
Рольф подумал немного и ответил, как мог бы ответить любой осторожный разбойник.
– Дункан со своей армией находится в походе, продолжает сражаться. Оминор, похоже, не может ни выбить его с континента, ни окружить.
Здоровый глаз Кэтрин блеснул радостью.
– Говорю тебе, Запад должен победить. Если их не разбили до сих пор, то не разобьют никогда.
– То же можно сказать и о Востоке, – сонно произнес Рольф и прикрыл глаза. – Я подумаю над тем, что ты сказала. А пока хватит об этом. Постарайся немного поспать. Позже, днем, констебль может подойти ближе, и нам следует быть настороже.
Они провели остаток дня в своем укрытии, отдыхая, стараясь помочь лошадям. Животные страдали от воспалившихся ран, и одно из них заметно слабело. Рольф заметил далеко в небе рептилию, но он не мог определить, что она там делает. За час до захода солнца он сделался беспокойным и нетерпеливым и стал прислушиваться к каждому отдаленному звуку. Как только стало темно, они поели и двинулись на северо-запад, ведя лошадей в поводу, чтобы те размяли мышцы, затекшие во время дневной бездеятельности.
Во время первой остановки девушка сказала Рольфу:
– Можно мне спросить тебя прямо? Что ты собираешься делать со мной?
– Разве я обхожусь с тобой не лучше, чем твоя предыдущая хозяйка? Конечно же, лучше. Так о чем же ты беспокоишься? Чем меньше ты знаешь о моих делах, тем лучше для тебя, мне кажется.
– Я понимаю, – произнесла она тихо и задумчиво. – Просто я надеюсь пробраться на запад или добраться домой. Я подумывала о том, чтобы сбежать от тебя, но больше я тебя не боюсь. И потом, я ничего не знаю ни об этой местности, ни о том, где стоят войска.
– Я снова повторяю, предоставь мне думать об этом. Не беспокойся. Ты не ничуть не удаляешься от своей цели.
В течение остатка ночи Кэтрин больше не заговаривала о своих надеждах и опасениях и вообще говорила очень мало. Рольф старался поддерживать постоянную скорость движения, и им удалось продвинуться довольно далеко, хотя теперь обе лошади ослабели, и людям приходилось больше идти, чем ехать верхом. К рассвету они подошли к потоку с лесистыми берегами. Напившись, они искали себе какое-нибудь подходящее укрытие на приближающиеся дневные часы, когда откуда-то спустилась большая серая птица; сперва появилась огромная тень, а затем и сама птица, ростом с человека, какая-то нереальная, несмотря на всю свою массивность, опустилась на траву перед ними. Кэтрин приподняла руку, словно чтобы указать в ту сторону, затем замерла.
– Приветствую тебя, Роольф. – Голос птицы был таким же мягким и певучим, как и у вестника, прилетавшего прошлой ночью, но Рольф решил, что это была другая птица; большинство из них казались ему похожими одна на другую. Птица продолжила: – Страйджиф, сын Пернатого Народа, шлет тебе свой привет.
– Передай ему и мой, если сможешь, добрый вестник. Какие еще новости?
– Южнее продолжают накапливаться люди и силы как Востока, так и Запада. Похоже, обе армии могут последовать за тоообой наа север.
– Мне нет никаких распоряжений?
– Принц Дункан передает тебе следующее: я должен взять у тебя то, что ты везешь, и лететь с этим вперед, если ты можешь сказать мне, куда мне направиться; если Арднех не против.
Рольф задумчиво тронул кошель, в котором лежал камень.
– Нет. Передай принцу, что ответ по-прежнему отрицательный. Если будет казаться, что меня непременно схватят, прилетай ко мне, если сможешь, и я отдам тебе это. Но не иначе.
Птица помолчала, затем уставилась огромными желтыми глазами на Кэтрин.
– Я должен привезти назад сообщение о той, что едет вместе с тобой.
– Она делает это по воле Арднеха. Она – враг Востока, в этом я уверен. И в прошлом, кажется, она была соседкой Дункана. Милости просим, птица. Светает. Отдохни с нами в течение дня; мы можем найти подходящее местечко среди деревьев. Мы поговорим. А завтра ночью ты сможешь отнести мой ответ Дункану.
Позже, когда они надежно укрылись в зарослях, Рольф пристально посмотрел на застывшее лицо Кэтрин, которая не произнесла ни слова с тех пор, как спустилась птица. С редко посещающей его лицо широкой улыбкой он произнес:
– Добро пожаловать. Как видишь, ты добралась до армии Запада.
V. Краткий миг мести
Помахав на прощание Рольфу, Чап скрючился между Мевиком и Лофордом в маленькой нише, которую они вырыли в стенке оврага. Глянув на юго-восток, он увидел отряд констебля, появившийся примерно в километре от них. Несмотря на расстояние, Чапу показалось, что он различил длинные золотистые волосы Чармианы. Это, несомненно, была иллюзия, так как Чармиана должна была подвязать их для езды верхом. Он сказал себе, что следовало убить ее, когда ему представилась такая возможность… Мевик тронул его за рукав и жестом показал, что пора отправляться в путь. Спустившись на дно оврага, Чап сел в седло и последовал за шестью оставшимися членами отряда, которые скакали плотной группой под углом к оврагу. Мевик вел их на северо-восток, правее направления, которое избрал Рольф.
В небе было около дюжины рептилий; Чап заметил, как они приблизились к верхушке склона и устремились к следующему оврагу. Кожистокрылые начали собираться над маленьким западным отрядом. Чап заметил еще один отряд Абнера, мерной рысью углубляющийся в изрезанную территорию.
Шансы устроить засаду сейчас казались мизерными. Чап окликнул Лофорда, скакавшего впереди:
– В твоей сумке с фокусами есть что-нибудь, толстяк?
Мевик, ехавший во главе отряда, услышал его и, обернувшись, отозвался:
– Давайте сперва посмотрим, что спрятано в наших колчанах со стрелами. – Вслед за этим он повел их одним из оврагов прямо навстречу вражеской колонне, что заставило рептилий стремительно ринуться вперед, выкрикивая предупреждения, а затем свернул в один из меньших, более узких оврагов, который поворачивал обратно, что позволило им скрыться от рептилий. Затем Мевик внезапно объявил остановку и скупыми жестами приказал своим людям приготовить стрелы и прицелиться в небо. Когда первые рептилии вернулись и зареяли над вершиной ближайшего холма, чтобы выяснить, куда исчез объект их слежки, дружный залп сбил одну из них и ранил другую. Пока тварь удирала от засады, шумно выражая свою ярость, Мевик быстрым галопом повел свой отряд по извилистому оврагу, снова уходя из поля зрения врага. Повинуясь какому-то внутреннему чутью, которое, казалось, было столь же безошибочно, как и наблюдение с воздуха, он снова внезапно остановился, спешился и взобрался по склону, чтобы оглядеться сквозь траву на вершине. Удовлетворенно присвистнув, он еще раз жестами передал лучникам свой приказ, на этот раз даже корректируя прицел своих людей, а затем вполне однозначным жестом приказал им стрелять, не видя никакой цели. Не успели стрелы обрушиться с неба на свои цели, какими бы те ни были, Мевик уже снова был в седле и возглавлял отступление. Откуда-то снизу раздался вскрик боли.
Маленький рой стрел, упав с неба, осыпался на переднюю часть вражеской колонны, и некоторые из них пустили кровь. Но что более важно, это на мгновение остановило продвижение противника и убедило его в дальнейшем двигаться несколько медленнее и более осторожно.
Теперь Мевик вел отряд на север, на некоторое время оставив попытки сделать что-либо, кроме как держаться между врагами и тем направлением, которым, как он хотел заставить их думать, следовал Рольф.
Утро прошло без дополнительных событий. Обе группы всадников непрерывно продвигались на север параллельными курсами. Вдоль линии их продвижения пески пустыни перемежались странными голыми обломками скал и извилистыми пересохшими оврагами, перегораживавшими путь.
Мевик каким-то образом находил среди них практически прямую дорогу. Затем он внезапно остановился, пристально глядя на рептилий в небе.
– Во имя всех демонов Востока! – пробормотал он с чувством. – Они летят от нас. На запад! Мы должны направиться на запад и перехватить их!
Быстрым аллюром они поднялись из оврага и увидели колонну противника, удалявшуюся на северо-запад, казалось, прямо по следам Рольфа, который, очевидно, не мог полностью скрыться от рептилий. Абнер маневрировал между беглецами, которых он пытался догнать, и надоедливой, раздражающей горсткой людей, которые пытались задержать его.
Мевик все торопил своих людей.
– Колдун? – спросил он.
Лофорд, который скакал теперь в центре отряда, предоставил своей лошади самой выбирать дорогу, в то время как его большие голубые глаза всматривались в нечто далекое, что не было ни землей, ни небом, а пальцы шарили в сумке, которую он достал из заплечного мешка. Его огромное тело неловко подпрыгивало от быстрой скачки. Он достал из матерчатой сумки меньшую сумочку из кожи, затейливо и пестро раскрашенную, а из нее, в свою очередь, рыжеватую бечевку, заплетенную множеством странных узлов. Он отъехал на некоторое расстояние, с отсутствующим видом перебирая ее, затем внезапно, будто очнувшись, откашлялся и тем привлек к себе внимание остальных.
– Хм. При нынешнем положении дел и теперешней расстановке сил единственное, что я могу успешно сделать, это разбудить духа пустыни. Однако даже при самом большом везении это будет означать определенные трудности и даже опасность для нас самих. В худшем – что ж, стихия вполне может стать совсем неуправляемой.
Мевик качнул головой.
– Лучше попробуй. Наших мечей и стрел слишком мало, мы не можем стать между ними и Рольфом еще раз.
– Я все думаю, – вставил Чап, – насколько сильный колдун у них. Я не хочу сказать, что нашего увальня легко победить, но констебль Востока безусловно должен быть хорошо подготовлен в этом отношении.
– Это, – невозмутимо сказал Лофорд, – мы достаточно скоро узнаем. А теперь дайте мне делать свое дело. Нет, не останавливайтесь. Только немного помолчите; я могу поднять вихрь даже сидя верхом на лошади, если нужно.
Пальцами, которые внезапно стали на редкость проворными, он наклонил маленькую кожаную сумочку, и из нее побежала тоненькая струйка обычного с виду песка, которая, падая, терялась позади них. Держа медленно опорожняющуюся сумочку в одной руке, Лофорд второй рукой и зубами стал тянуть в определенных местах мудрено завязанные узлы бечевки. Один за одним узлы ослабевали и распускались. Считая узлы по мере того, как они исчезали, Чап затаил дыхание.
– Нас всех заметет песком по самые уши, – пробормотал он. Но при этом не выразил никакого протеста; он явно призвал для этого весь свой героизм.
Искусство Лофорда быстро возымело действие. Глядя на северо– запад поверх вражеского отряда, Чап увидел, как песчаная почва встряхнула дюны, словно складку на покрывале, поднимаясь одной океанской волной, простирающейся слева направо насколько хватало глаз. Чап, который видел подобные вещи и раньше, знал, что на самом деле встала на дыбы вовсе не сама земля, а лишь песок на ее поверхности, поднятый сильнейшим порывом ветра; тем не менее он непроизвольно постарался попрочнее вдеть ноги в стремена.
Рептилии заметались, тревожно крича. От головы далекой восточной колонны всадников отделилась крошечная фигурка, с видимой уверенностью устремляясь навстречу приближающейся стене песка, которая там и сям принимала причудливые формы рук и челюстей. Должно быть, это был колдун констебля. Крошечная фигурка подняла руки, и Чап услышал, как Лофорд охнул, словно получил удар. Грузный маг повернул свою лошадь в сторону, озадаченно соскользнул с седла и опустился на одно колено, прикрыв глаза. Товарищи останавливались вокруг него.
– Ах, Арднех, – простонал Лофорд. – Арднех, помоги! Он собирается повернуть разбуженное мной против нас.
Скачущий галопом восточный колдун, похоже, не испытывал такого напряжения, как Лофорд. Легко держась в седле, он двигал вытянутыми руками вверх-вниз перед приближающейся волной; у наблюдающего за ним Чапа возникло ощущение огромной успокаивающей силы. Но почти с таким же успехом это могли бы быть бессильные жесты ребенка. Волна ветра и поднятого им грунта неотвратимо приблизилась и ударила. Секунду или две вокруг конного восточного мага сохранялся крошечный, не шире его распростертых рук, островок спокойствия, где воздух был спокойным и неподвижным благодаря сдерживающим заклинаниям. Но затем и маг, и охраняемый им островок исчезли; вал неудержимо накатился, протягивая свои чудовищные полуживые лапы к Абнеру и его пятидесяти людям.
С криком облегчения Лофорд с трудом поднялся на ноги. Затем край волны вихрей ветра и пыли обрушился на людей Запада. Чап ощутил уколы песчинок и удары мелких камешков, воздух вдруг завыл у него в ушах. И яркое солнце, и его друзья внезапно пропали, скрытые пришедшей в движение пустыней. Когда вокруг на мгновение прояснилось, он разглядел, что плотный волчок вихря сместился на несколько сот метров к северо-западу, как раз туда, где должны были находиться силы Абнера. Судя по всему, они все еще были там. Из кажущихся твердыми туч взбесившегося песка поодиночке выбирались восточные солдаты – верхом, на четвереньках, ползком; носились ослепленные и охваченные паникой лошади. Подобные вихри не убивали, по крайней мере, не сразу и не часто, но они безусловно могли сделать беспомощными любые человеческие силы, на которые обрушивались.
Чап воскликнул:
– Ах, если бы нас было два десятка человек, чтобы напасть на них сейчас! – Но ни о каком нападении и схватке в сердце урагана не могло быть и речи, чтобы не попасть в ту же беду, что и противник, и Чап очень хорошо понимал, что его воинственное побуждение должно быть подавлено. Вместо этого Мевик воспользовался выигранным временем, чтобы снова очутиться со своими людьми между Рольфом и немного потрепанным врагом. Рептилии, пострадавшие от ударов вихря больше, чем любое наземное существо, были сметены с неба, и Мевик нашел у крутой зубчатой скалы место, где его люди могли рассчитывать остаться незамеченными, сумей рептилии вернуться, и откуда они могли бы нанести удар по констеблю, когда (и если) тот продолжил бы преследовать Рольфа.
Чап притаился вместе с остальными среди образующих навес скал, закутав лицо от песка плащом. Лофорд снова застонал.
– Теперь и они обратились к помощи более могучих сил, – пробормотал он.
Ветер внезапно утих и поднялся снова, после чего превратился в регулярные сильные порывы. Вглядываясь в небо над врагами, Чап увидел, что восточный колдун наконец смог вызвать какую-то действенную силу. Вихрь разбился на множество более мелких смерчей; каждый из них поднимал облако песка и пыли, но всем им не хватало целеустремленности и мощи, какими обладал единый могучий ураган. Он видел также, что Лофорд не сдавался. Множество смерчей плясали вокруг общего центра и, казалось, постоянно стремились снова слиться воедино.
– Ветер уже не такой сильный, чтобы мы не могли идти или скакать, – прокричал Мевик своим людям, заглушая вой ветра. – Посмотрим, может быть, нам удастся нанести еще один удар!
Абнер от урагана потерял двоих – один был надолго ослеплен песком, другой сошел с ума и мог только хныкать. День был уже в разгаре, когда констебль сумел снова организовать своих людей для похода, бросив безнадежно пострадавших и распределив их лошадей и полезное имущество среди оставшихся. Ветер теперь был как при вполне терпимой буре. Он подумал было разделить свои силы, чувствуя уверенность, что нигде поблизости нет превосходящих сил противника, но решил отказаться от этого, когда колдун заверил его, что ветер должен постепенно улечься.
Констебль бросил последний взгляд на свой сбившийся в кучу отряд (Чармиана, одетая, как солдат, и подобно остальным кутающаяся от песка, улыбнулась ему бодрой, восхитительной улыбкой; ну что ж, он не мог оставить ее в караван-сарае, не зная, когда сможет вернуться обратно) и дал сигнал снова двигаться вперед. Однако они прошли едва ли километр, когда с вершины высившегося впереди холма на них посыпались стрелы. Еще один человек был ранен. По приказу констебля сорок кавалеристов атаковали холм, но теперь его вершина была пуста, а овраги за пригорком обеспечивали укрытие для небольшого отряда и делали возможными последующие засады. Горн констебля протрубил отбой.
Они снова двигались на северо-запад. Первая рептилия, которая смогла вернуться к колонне между мощными порывами ветра, доложила, что впереди более ровная, травянистая местность, в которую непрерывно углубляются двое представителей Запада, а еще семеро остаются на месте между этими двумя и Абнером. Констебль проконсультировался с усталым колдуном, который укрепил его в мнении, что те двое беглецов, что находятся дальше, везут с собой камень огромной важности. Констебль стиснул зубы и в ярости помянул всех демонов. Он не ощущал ни малейшей уверенности в том, что получит драгоценность обратно. Хотя впереди оставался еще длинный летний день, солнце определенно уже миновало зенит.
Теперь прибыла рептилия-гонец от самого императора Востока, который со своей главной армией находился достаточно далеко к югу. Курьер привез ответ на срочное утреннее сообщение констебля двору о том, что похищенный предмет не только напоминает, но даже превосходит по размерам тот, что был использован при неудачной попытке нейтрализовать Арднеха. В ответе Оминора говорилось, что объект действительно имеет огромную важность и что констебль должен лично руководить попыткой вернуть его. Он должен сосредоточить поиски на северо-западе – исследования на высшем уровне убеждали, что искомый предмет увозят именно в том направлении. И еще – подкрепление будет послано как можно скорее. Первые – стая из сотни дополнительных рептилий – начали прибывать вскоре после курьера.
Запад, угрюмо подумал Абнер, тоже несомненно двинет подкрепление, и появится больше сотни птиц, чтобы досаждать ему ночью. Прибывающих рептилий он посылал на разведку местности далеко вперед, чтобы попытаться выяснить, куда направляются беглецы.
Прошло около получаса непрерывного продвижения вперед прежде, чем прилетела одна из рептилий, крича, что маленький западный отряд рассыпался цепью на вершине холма прямо перед ними.
В небе было около дюжины рептилий; Чап заметил, как они приблизились к верхушке склона и устремились к следующему оврагу. Кожистокрылые начали собираться над маленьким западным отрядом. Чап заметил еще один отряд Абнера, мерной рысью углубляющийся в изрезанную территорию.
Шансы устроить засаду сейчас казались мизерными. Чап окликнул Лофорда, скакавшего впереди:
– В твоей сумке с фокусами есть что-нибудь, толстяк?
Мевик, ехавший во главе отряда, услышал его и, обернувшись, отозвался:
– Давайте сперва посмотрим, что спрятано в наших колчанах со стрелами. – Вслед за этим он повел их одним из оврагов прямо навстречу вражеской колонне, что заставило рептилий стремительно ринуться вперед, выкрикивая предупреждения, а затем свернул в один из меньших, более узких оврагов, который поворачивал обратно, что позволило им скрыться от рептилий. Затем Мевик внезапно объявил остановку и скупыми жестами приказал своим людям приготовить стрелы и прицелиться в небо. Когда первые рептилии вернулись и зареяли над вершиной ближайшего холма, чтобы выяснить, куда исчез объект их слежки, дружный залп сбил одну из них и ранил другую. Пока тварь удирала от засады, шумно выражая свою ярость, Мевик быстрым галопом повел свой отряд по извилистому оврагу, снова уходя из поля зрения врага. Повинуясь какому-то внутреннему чутью, которое, казалось, было столь же безошибочно, как и наблюдение с воздуха, он снова внезапно остановился, спешился и взобрался по склону, чтобы оглядеться сквозь траву на вершине. Удовлетворенно присвистнув, он еще раз жестами передал лучникам свой приказ, на этот раз даже корректируя прицел своих людей, а затем вполне однозначным жестом приказал им стрелять, не видя никакой цели. Не успели стрелы обрушиться с неба на свои цели, какими бы те ни были, Мевик уже снова был в седле и возглавлял отступление. Откуда-то снизу раздался вскрик боли.
Маленький рой стрел, упав с неба, осыпался на переднюю часть вражеской колонны, и некоторые из них пустили кровь. Но что более важно, это на мгновение остановило продвижение противника и убедило его в дальнейшем двигаться несколько медленнее и более осторожно.
Теперь Мевик вел отряд на север, на некоторое время оставив попытки сделать что-либо, кроме как держаться между врагами и тем направлением, которым, как он хотел заставить их думать, следовал Рольф.
Утро прошло без дополнительных событий. Обе группы всадников непрерывно продвигались на север параллельными курсами. Вдоль линии их продвижения пески пустыни перемежались странными голыми обломками скал и извилистыми пересохшими оврагами, перегораживавшими путь.
Мевик каким-то образом находил среди них практически прямую дорогу. Затем он внезапно остановился, пристально глядя на рептилий в небе.
– Во имя всех демонов Востока! – пробормотал он с чувством. – Они летят от нас. На запад! Мы должны направиться на запад и перехватить их!
Быстрым аллюром они поднялись из оврага и увидели колонну противника, удалявшуюся на северо-запад, казалось, прямо по следам Рольфа, который, очевидно, не мог полностью скрыться от рептилий. Абнер маневрировал между беглецами, которых он пытался догнать, и надоедливой, раздражающей горсткой людей, которые пытались задержать его.
Мевик все торопил своих людей.
– Колдун? – спросил он.
Лофорд, который скакал теперь в центре отряда, предоставил своей лошади самой выбирать дорогу, в то время как его большие голубые глаза всматривались в нечто далекое, что не было ни землей, ни небом, а пальцы шарили в сумке, которую он достал из заплечного мешка. Его огромное тело неловко подпрыгивало от быстрой скачки. Он достал из матерчатой сумки меньшую сумочку из кожи, затейливо и пестро раскрашенную, а из нее, в свою очередь, рыжеватую бечевку, заплетенную множеством странных узлов. Он отъехал на некоторое расстояние, с отсутствующим видом перебирая ее, затем внезапно, будто очнувшись, откашлялся и тем привлек к себе внимание остальных.
– Хм. При нынешнем положении дел и теперешней расстановке сил единственное, что я могу успешно сделать, это разбудить духа пустыни. Однако даже при самом большом везении это будет означать определенные трудности и даже опасность для нас самих. В худшем – что ж, стихия вполне может стать совсем неуправляемой.
Мевик качнул головой.
– Лучше попробуй. Наших мечей и стрел слишком мало, мы не можем стать между ними и Рольфом еще раз.
– Я все думаю, – вставил Чап, – насколько сильный колдун у них. Я не хочу сказать, что нашего увальня легко победить, но констебль Востока безусловно должен быть хорошо подготовлен в этом отношении.
– Это, – невозмутимо сказал Лофорд, – мы достаточно скоро узнаем. А теперь дайте мне делать свое дело. Нет, не останавливайтесь. Только немного помолчите; я могу поднять вихрь даже сидя верхом на лошади, если нужно.
Пальцами, которые внезапно стали на редкость проворными, он наклонил маленькую кожаную сумочку, и из нее побежала тоненькая струйка обычного с виду песка, которая, падая, терялась позади них. Держа медленно опорожняющуюся сумочку в одной руке, Лофорд второй рукой и зубами стал тянуть в определенных местах мудрено завязанные узлы бечевки. Один за одним узлы ослабевали и распускались. Считая узлы по мере того, как они исчезали, Чап затаил дыхание.
– Нас всех заметет песком по самые уши, – пробормотал он. Но при этом не выразил никакого протеста; он явно призвал для этого весь свой героизм.
Искусство Лофорда быстро возымело действие. Глядя на северо– запад поверх вражеского отряда, Чап увидел, как песчаная почва встряхнула дюны, словно складку на покрывале, поднимаясь одной океанской волной, простирающейся слева направо насколько хватало глаз. Чап, который видел подобные вещи и раньше, знал, что на самом деле встала на дыбы вовсе не сама земля, а лишь песок на ее поверхности, поднятый сильнейшим порывом ветра; тем не менее он непроизвольно постарался попрочнее вдеть ноги в стремена.
Рептилии заметались, тревожно крича. От головы далекой восточной колонны всадников отделилась крошечная фигурка, с видимой уверенностью устремляясь навстречу приближающейся стене песка, которая там и сям принимала причудливые формы рук и челюстей. Должно быть, это был колдун констебля. Крошечная фигурка подняла руки, и Чап услышал, как Лофорд охнул, словно получил удар. Грузный маг повернул свою лошадь в сторону, озадаченно соскользнул с седла и опустился на одно колено, прикрыв глаза. Товарищи останавливались вокруг него.
– Ах, Арднех, – простонал Лофорд. – Арднех, помоги! Он собирается повернуть разбуженное мной против нас.
Скачущий галопом восточный колдун, похоже, не испытывал такого напряжения, как Лофорд. Легко держась в седле, он двигал вытянутыми руками вверх-вниз перед приближающейся волной; у наблюдающего за ним Чапа возникло ощущение огромной успокаивающей силы. Но почти с таким же успехом это могли бы быть бессильные жесты ребенка. Волна ветра и поднятого им грунта неотвратимо приблизилась и ударила. Секунду или две вокруг конного восточного мага сохранялся крошечный, не шире его распростертых рук, островок спокойствия, где воздух был спокойным и неподвижным благодаря сдерживающим заклинаниям. Но затем и маг, и охраняемый им островок исчезли; вал неудержимо накатился, протягивая свои чудовищные полуживые лапы к Абнеру и его пятидесяти людям.
С криком облегчения Лофорд с трудом поднялся на ноги. Затем край волны вихрей ветра и пыли обрушился на людей Запада. Чап ощутил уколы песчинок и удары мелких камешков, воздух вдруг завыл у него в ушах. И яркое солнце, и его друзья внезапно пропали, скрытые пришедшей в движение пустыней. Когда вокруг на мгновение прояснилось, он разглядел, что плотный волчок вихря сместился на несколько сот метров к северо-западу, как раз туда, где должны были находиться силы Абнера. Судя по всему, они все еще были там. Из кажущихся твердыми туч взбесившегося песка поодиночке выбирались восточные солдаты – верхом, на четвереньках, ползком; носились ослепленные и охваченные паникой лошади. Подобные вихри не убивали, по крайней мере, не сразу и не часто, но они безусловно могли сделать беспомощными любые человеческие силы, на которые обрушивались.
Чап воскликнул:
– Ах, если бы нас было два десятка человек, чтобы напасть на них сейчас! – Но ни о каком нападении и схватке в сердце урагана не могло быть и речи, чтобы не попасть в ту же беду, что и противник, и Чап очень хорошо понимал, что его воинственное побуждение должно быть подавлено. Вместо этого Мевик воспользовался выигранным временем, чтобы снова очутиться со своими людьми между Рольфом и немного потрепанным врагом. Рептилии, пострадавшие от ударов вихря больше, чем любое наземное существо, были сметены с неба, и Мевик нашел у крутой зубчатой скалы место, где его люди могли рассчитывать остаться незамеченными, сумей рептилии вернуться, и откуда они могли бы нанести удар по констеблю, когда (и если) тот продолжил бы преследовать Рольфа.
Чап притаился вместе с остальными среди образующих навес скал, закутав лицо от песка плащом. Лофорд снова застонал.
– Теперь и они обратились к помощи более могучих сил, – пробормотал он.
Ветер внезапно утих и поднялся снова, после чего превратился в регулярные сильные порывы. Вглядываясь в небо над врагами, Чап увидел, что восточный колдун наконец смог вызвать какую-то действенную силу. Вихрь разбился на множество более мелких смерчей; каждый из них поднимал облако песка и пыли, но всем им не хватало целеустремленности и мощи, какими обладал единый могучий ураган. Он видел также, что Лофорд не сдавался. Множество смерчей плясали вокруг общего центра и, казалось, постоянно стремились снова слиться воедино.
– Ветер уже не такой сильный, чтобы мы не могли идти или скакать, – прокричал Мевик своим людям, заглушая вой ветра. – Посмотрим, может быть, нам удастся нанести еще один удар!
Абнер от урагана потерял двоих – один был надолго ослеплен песком, другой сошел с ума и мог только хныкать. День был уже в разгаре, когда констебль сумел снова организовать своих людей для похода, бросив безнадежно пострадавших и распределив их лошадей и полезное имущество среди оставшихся. Ветер теперь был как при вполне терпимой буре. Он подумал было разделить свои силы, чувствуя уверенность, что нигде поблизости нет превосходящих сил противника, но решил отказаться от этого, когда колдун заверил его, что ветер должен постепенно улечься.
Констебль бросил последний взгляд на свой сбившийся в кучу отряд (Чармиана, одетая, как солдат, и подобно остальным кутающаяся от песка, улыбнулась ему бодрой, восхитительной улыбкой; ну что ж, он не мог оставить ее в караван-сарае, не зная, когда сможет вернуться обратно) и дал сигнал снова двигаться вперед. Однако они прошли едва ли километр, когда с вершины высившегося впереди холма на них посыпались стрелы. Еще один человек был ранен. По приказу констебля сорок кавалеристов атаковали холм, но теперь его вершина была пуста, а овраги за пригорком обеспечивали укрытие для небольшого отряда и делали возможными последующие засады. Горн констебля протрубил отбой.
Они снова двигались на северо-запад. Первая рептилия, которая смогла вернуться к колонне между мощными порывами ветра, доложила, что впереди более ровная, травянистая местность, в которую непрерывно углубляются двое представителей Запада, а еще семеро остаются на месте между этими двумя и Абнером. Констебль проконсультировался с усталым колдуном, который укрепил его в мнении, что те двое беглецов, что находятся дальше, везут с собой камень огромной важности. Констебль стиснул зубы и в ярости помянул всех демонов. Он не ощущал ни малейшей уверенности в том, что получит драгоценность обратно. Хотя впереди оставался еще длинный летний день, солнце определенно уже миновало зенит.
Теперь прибыла рептилия-гонец от самого императора Востока, который со своей главной армией находился достаточно далеко к югу. Курьер привез ответ на срочное утреннее сообщение констебля двору о том, что похищенный предмет не только напоминает, но даже превосходит по размерам тот, что был использован при неудачной попытке нейтрализовать Арднеха. В ответе Оминора говорилось, что объект действительно имеет огромную важность и что констебль должен лично руководить попыткой вернуть его. Он должен сосредоточить поиски на северо-западе – исследования на высшем уровне убеждали, что искомый предмет увозят именно в том направлении. И еще – подкрепление будет послано как можно скорее. Первые – стая из сотни дополнительных рептилий – начали прибывать вскоре после курьера.
Запад, угрюмо подумал Абнер, тоже несомненно двинет подкрепление, и появится больше сотни птиц, чтобы досаждать ему ночью. Прибывающих рептилий он посылал на разведку местности далеко вперед, чтобы попытаться выяснить, куда направляются беглецы.
Прошло около получаса непрерывного продвижения вперед прежде, чем прилетела одна из рептилий, крича, что маленький западный отряд рассыпался цепью на вершине холма прямо перед ними.