После произошедшего дальнейший прием уже не был для меня столь интересен, все время подсознательно ждала, что вот сейчас казнят очередного посетителя и к двум горсткам пепла добавится еще одна. Да и усталость сказывалась. Окончание приема я восприняла с огромным облегчением. Маренс задерживать меня тоже не стал, отправив в комнату отдыхать. Комнату, к счастью, мне выделили отдельную, хотя и самую маленькую. Кажется, все-таки Маренс по какой-то причине не хотел, чтобы кто-то узнал, что я не мальчик, но я слишком сильно устала, чтобы задумываться об этом, меня хватило только доползти до кровати и переодеться в пижаму, которую захватила с собой в дорогу.
А на следующий день я поняла причину, по которой люди так торопились уступать дорогу нашему кортежу. Выехали мы на рассвете, не задерживаясь ни одной лишней минуты. Возможно, из-за этого спешного отъезда встреченный нами обоз не успел убраться в сторону. Ни на секунду не задерживаясь, даже не сбавив ход, мы понеслись прямо на телеги. Я озадаченно покосилась на командира паладинов, не понимая, что они задумали и как собираются объехать препятствие, но тот оставался совершенно спокойным.
И вдруг задние телеги чуть приподняло и отшвырнуло с дороги вместе с людьми и грузом. Наш отряд мчался вперед подобно ледоколу, а с его пути в разные стороны летели вещи, люди, животные. Кажется, кого-то придавило телегой, кто-то плакал, ревели животные, но никто в отряде не повернул даже головы, чтобы посмотреть, что там с людьми, пострадал ли кто от их действий. Я с ужасом наблюдала за происходящим, не в силах ни на что повлиять и ничем помочь. Когда мы миновали последнюю скинутую телегу, я все-таки не утерпела и оглянулась: на обочине стоял какой-то мужчина и смотрел нам вслед. Господи, какой ненавистью горел его взгляд! Никогда до этого я не видела ни в ком такой жгучей ненависти. Мне хотелось спрятаться, забиться в самую темную щелку, упасть на колени и умолять о прощении. Это не я сделала, я тут совершенно ни при чем! Я сама на положении пленника и такая же жертва! Отвернулась. Прости меня, человек, даже если я совершенно не виновата в происходящем. И ведь ни один маг не повернулся, а я точно знала, что многие отличные эмпаты. Не могли они не почувствовать такую ненависть к себе, но даже не отреагировали. Чувства скуликов никого не интересовали.
Да, маги тут воистину были всем, а люди лишь обслуживали их. А раз сами маги считали себя отмеченными богами, то к обычным людям относились как к скоту. Полезному и необходимому в хозяйстве, но скоту. Но ведь читала я, да и видела в Доме, как забирали у людей новорожденных детей и воспитывали их учениками. Так что абсолютно любой человек с рождения способен к магии, главное правильно его обучить! И чушь все это про избранность. Каждый человек, то есть абсолютно каждый может научиться магии. Она не дар, спущенный кем-то свыше, а результат тренировок и учебы. Почему люди не становятся магами, если это так легко?
Как там написано в книге? «Для того чтобы стать магом, нужен толчок, инициация другого мага или специальный амулет. В современном мире инициация обычно осуществляется с помощью печати Дома, в которой собраны результаты экспериментов поколений магов, проводящих исследования и отбирающие лучшие заклинания, которые, по их мнению, должны пополнить копилку Дома».
Честно говоря, не все поняла, а потому просто заучила, чтобы потом, когда стану старше, разобраться. Вдруг удастся как-то инициироваться и стать магом? Уж тогда я им всем покажу!
Наш отряд благополучно покинул владения Дома Кайтаидов, и мы въехали во владения Дома Пагог, или, если перевести название на русский, Дома Льда. На границе нас встретил то ли почетный эскорт, то ли охрана, и дальше мы ехали уж под их присмотром. Судя по тому, что никто в отряде не нервничал, это все же эскорт.
О самой встрече в Доме Пагог рассказывать особо нечего. Скучнейшая церемония с оказанием всяких почестей, расшаркиванье, разговоры. Я вынуждена была таскаться за архимагом. Пять километров? Ага, так он и оставит без внимания своего апостифика в недружественном Доме. Так что хочу или нет, но я посещала все торжественные церемонии, балы и даже присутствовала на переговорах. Только тогда, когда начали говорить о чем-то очень секретном, меня выставили за дверь, но рядом находились два паладина из охраны Маренса.
Балы… сколько я читала дома сказок о них. Действительность оказалась не совсем такой, как я представляла, хотя блеска действительно много. Роскошные позолоченные люстры освещали громадный зал, лучи света, отражаясь в хрустальных украшениях, озаряли весь зал разноцветными сполохами. И в этом сверкании кружились в завораживающем танце пары. А какие наряды у дам… Я себе тоже такое платье хочу! Почему вместо этого великолепия глупый мальчишеский наряд, да еще и мои роскошные волосы обкорнали? Вот только никто меня не спрашивал. Стой в сторонке и смотри. И даже заговорить ни с кем не смей – глупое предупреждение. Кто тут вообще заметит чьего-то апостифика? А заметят, так тут же отвернутся. Неудержимо хотелось реветь. Уже думала, что научилась не показывать чувств, но нет.
Рядом со мной остановились две молоденькие девушки, лет по шестнадцать, и о чем-то защебетали. Я прислушалась, все равно делать нечего.
– Смотри, как здорово лучи солнца преломляются в витражах, и все они попадают на ограненные хрустальные шары. Видишь, как потом лучи по залу разбегаются?
Вторая девушка огляделась и благосклонно кивнула:
– Да, я заметила.
– Меня за эту идею наставница похвалила. Говорит, что я будущая звезда дизайнинга! Вот! – Девушку буквально распирала гордость за то, что ее идею приняли и воплотили. Она буквально светилась от счастья. – А мама сказала, что я молодец!
Сердце сжала тоска. Мама… Я хочу к маме! Хочу принести какую-нибудь поделку из школы, и чтобы она потрепала меня по голове и сказала:
– Хорошо постаралась, дочка.
Очарование залом пропало, осталась только тоска. Две девушки недоуменно повернулись ко мне, пожали плечами и снова вернулись к прерванному разговору, даже отходить никуда не стали. Какое им дело до моих чувств? Как я теперь понимала того мужчину на дороге. Захотелось заорать, разбить эти чертовы хрустальные шары, расколошматить роскошные витражи, оборвать шелковые занавески и пройтись по ним прямо в сапогах. Но я стояла. Стояла и смотрела на чужое счастье, чужую счастливую жизнь. Впервые в этом мире я поняла, что по-настоящему ненавижу всех этих людей в роскошных нарядах, тех, кто походя лишил меня всего, что у меня было.
Девушки рядом испуганно вскрикнули и обернулись. Эмпаты? Ну конечно же, это вряд ли сложно. Значит, мои чувства оказались настолько сильны, что причинили им боль. Даже порадовалась. В глазах девушек ужас и непонимание. Они чувствуют, что моя ненависть направлена на них, но не понимают почему. Почему на них? И сама не знаю, наверное, потому что у них есть то, чего лишена я: любящие родители, любимое занятие, друзья, – моя же судьба вечно шататься за магом и служить ему батарейкой. А в один прекрасный день ему понадобится больше энергии, чем я смогу дать, и мое тело выкинут на помойку, как сломанную и отработавшую свое вещь. Те маги, с кем я общалась по необходимости во время обследований, утверждали, что это для меня высшая честь – полностью послужить хозяину. Говорили про долг, как будто исполняли изрядно надоевший ритуал, иначе заметили бы кривую усмешку, появляющуюся на моих губах. Знала об этом и ничего не могла с собой поделать, как ни пыталась. Но могла и не стараться, все равно никому не было дела до моих чувств.
Девушки все-таки от меня убежали. Непонятно почему, но я сочла это своей победой – первой победой над магами. Я заставила их обратить на себя внимание, заставила отступить. Впереди наказание? Пусть! Ради этого сладкого мига победы я готова вытерпеть любую боль…
Победителем я себя чувствовала до вечера, когда вернулась к архимагу… и ничего не произошло. Словно и не было моей победы. Ее не заметил никто. Скорее всего, те девушки даже не рассказали никому о странном апостифике. Да даже если б и рассказали, им бы и досталось, что слушают чувства всяких там скуликов. Они промолчали, а моя победа осталась только в моих грезах. Маги просто не обратили на нее внимания, мимоходом глянули и занялись своими делами.
Как бы то ни было, но эта поездка в другой Дом многое мне дала. Во-первых, я хоть и краем глаза, но познакомилась со внешним миром и узнала, как живут люди. Во-вторых, намного ближе и плотнее, чем в Доме Кайтаидов (там меня просто никуда не пускали), познакомилась с жизнью самих магов, многое узнала об их интересах и жизни, слушая разговоры окружающих. В-третьих, я все-таки сумела разобраться в своих чувствах и поняла, что не сдамся. Если уж совсем будет плохо и шансов вернуться не останется, попытаюсь хоть лабораторию расколошматить, где меня периодически осматривают, но вещью я не останусь никогда и ни за что.
М-да. О последнем легко думать, но как сделать? В голову ничего не приходит, и в очередной раз меня накрыла волна отчаяния. Я вернулась в Дом Кайтаидов вместе с архимагом Ортеном Маренсом. Вот он явно доволен и буквально светится от счастья, видно, переговоры прошли удачно. Как же мне хотелось испортить ему настроение, но ничего придумать не смогла.
Глава 4
А на следующий день я поняла причину, по которой люди так торопились уступать дорогу нашему кортежу. Выехали мы на рассвете, не задерживаясь ни одной лишней минуты. Возможно, из-за этого спешного отъезда встреченный нами обоз не успел убраться в сторону. Ни на секунду не задерживаясь, даже не сбавив ход, мы понеслись прямо на телеги. Я озадаченно покосилась на командира паладинов, не понимая, что они задумали и как собираются объехать препятствие, но тот оставался совершенно спокойным.
И вдруг задние телеги чуть приподняло и отшвырнуло с дороги вместе с людьми и грузом. Наш отряд мчался вперед подобно ледоколу, а с его пути в разные стороны летели вещи, люди, животные. Кажется, кого-то придавило телегой, кто-то плакал, ревели животные, но никто в отряде не повернул даже головы, чтобы посмотреть, что там с людьми, пострадал ли кто от их действий. Я с ужасом наблюдала за происходящим, не в силах ни на что повлиять и ничем помочь. Когда мы миновали последнюю скинутую телегу, я все-таки не утерпела и оглянулась: на обочине стоял какой-то мужчина и смотрел нам вслед. Господи, какой ненавистью горел его взгляд! Никогда до этого я не видела ни в ком такой жгучей ненависти. Мне хотелось спрятаться, забиться в самую темную щелку, упасть на колени и умолять о прощении. Это не я сделала, я тут совершенно ни при чем! Я сама на положении пленника и такая же жертва! Отвернулась. Прости меня, человек, даже если я совершенно не виновата в происходящем. И ведь ни один маг не повернулся, а я точно знала, что многие отличные эмпаты. Не могли они не почувствовать такую ненависть к себе, но даже не отреагировали. Чувства скуликов никого не интересовали.
Да, маги тут воистину были всем, а люди лишь обслуживали их. А раз сами маги считали себя отмеченными богами, то к обычным людям относились как к скоту. Полезному и необходимому в хозяйстве, но скоту. Но ведь читала я, да и видела в Доме, как забирали у людей новорожденных детей и воспитывали их учениками. Так что абсолютно любой человек с рождения способен к магии, главное правильно его обучить! И чушь все это про избранность. Каждый человек, то есть абсолютно каждый может научиться магии. Она не дар, спущенный кем-то свыше, а результат тренировок и учебы. Почему люди не становятся магами, если это так легко?
Как там написано в книге? «Для того чтобы стать магом, нужен толчок, инициация другого мага или специальный амулет. В современном мире инициация обычно осуществляется с помощью печати Дома, в которой собраны результаты экспериментов поколений магов, проводящих исследования и отбирающие лучшие заклинания, которые, по их мнению, должны пополнить копилку Дома».
Честно говоря, не все поняла, а потому просто заучила, чтобы потом, когда стану старше, разобраться. Вдруг удастся как-то инициироваться и стать магом? Уж тогда я им всем покажу!
Наш отряд благополучно покинул владения Дома Кайтаидов, и мы въехали во владения Дома Пагог, или, если перевести название на русский, Дома Льда. На границе нас встретил то ли почетный эскорт, то ли охрана, и дальше мы ехали уж под их присмотром. Судя по тому, что никто в отряде не нервничал, это все же эскорт.
О самой встрече в Доме Пагог рассказывать особо нечего. Скучнейшая церемония с оказанием всяких почестей, расшаркиванье, разговоры. Я вынуждена была таскаться за архимагом. Пять километров? Ага, так он и оставит без внимания своего апостифика в недружественном Доме. Так что хочу или нет, но я посещала все торжественные церемонии, балы и даже присутствовала на переговорах. Только тогда, когда начали говорить о чем-то очень секретном, меня выставили за дверь, но рядом находились два паладина из охраны Маренса.
Балы… сколько я читала дома сказок о них. Действительность оказалась не совсем такой, как я представляла, хотя блеска действительно много. Роскошные позолоченные люстры освещали громадный зал, лучи света, отражаясь в хрустальных украшениях, озаряли весь зал разноцветными сполохами. И в этом сверкании кружились в завораживающем танце пары. А какие наряды у дам… Я себе тоже такое платье хочу! Почему вместо этого великолепия глупый мальчишеский наряд, да еще и мои роскошные волосы обкорнали? Вот только никто меня не спрашивал. Стой в сторонке и смотри. И даже заговорить ни с кем не смей – глупое предупреждение. Кто тут вообще заметит чьего-то апостифика? А заметят, так тут же отвернутся. Неудержимо хотелось реветь. Уже думала, что научилась не показывать чувств, но нет.
Рядом со мной остановились две молоденькие девушки, лет по шестнадцать, и о чем-то защебетали. Я прислушалась, все равно делать нечего.
– Смотри, как здорово лучи солнца преломляются в витражах, и все они попадают на ограненные хрустальные шары. Видишь, как потом лучи по залу разбегаются?
Вторая девушка огляделась и благосклонно кивнула:
– Да, я заметила.
– Меня за эту идею наставница похвалила. Говорит, что я будущая звезда дизайнинга! Вот! – Девушку буквально распирала гордость за то, что ее идею приняли и воплотили. Она буквально светилась от счастья. – А мама сказала, что я молодец!
Сердце сжала тоска. Мама… Я хочу к маме! Хочу принести какую-нибудь поделку из школы, и чтобы она потрепала меня по голове и сказала:
– Хорошо постаралась, дочка.
Очарование залом пропало, осталась только тоска. Две девушки недоуменно повернулись ко мне, пожали плечами и снова вернулись к прерванному разговору, даже отходить никуда не стали. Какое им дело до моих чувств? Как я теперь понимала того мужчину на дороге. Захотелось заорать, разбить эти чертовы хрустальные шары, расколошматить роскошные витражи, оборвать шелковые занавески и пройтись по ним прямо в сапогах. Но я стояла. Стояла и смотрела на чужое счастье, чужую счастливую жизнь. Впервые в этом мире я поняла, что по-настоящему ненавижу всех этих людей в роскошных нарядах, тех, кто походя лишил меня всего, что у меня было.
Девушки рядом испуганно вскрикнули и обернулись. Эмпаты? Ну конечно же, это вряд ли сложно. Значит, мои чувства оказались настолько сильны, что причинили им боль. Даже порадовалась. В глазах девушек ужас и непонимание. Они чувствуют, что моя ненависть направлена на них, но не понимают почему. Почему на них? И сама не знаю, наверное, потому что у них есть то, чего лишена я: любящие родители, любимое занятие, друзья, – моя же судьба вечно шататься за магом и служить ему батарейкой. А в один прекрасный день ему понадобится больше энергии, чем я смогу дать, и мое тело выкинут на помойку, как сломанную и отработавшую свое вещь. Те маги, с кем я общалась по необходимости во время обследований, утверждали, что это для меня высшая честь – полностью послужить хозяину. Говорили про долг, как будто исполняли изрядно надоевший ритуал, иначе заметили бы кривую усмешку, появляющуюся на моих губах. Знала об этом и ничего не могла с собой поделать, как ни пыталась. Но могла и не стараться, все равно никому не было дела до моих чувств.
Девушки все-таки от меня убежали. Непонятно почему, но я сочла это своей победой – первой победой над магами. Я заставила их обратить на себя внимание, заставила отступить. Впереди наказание? Пусть! Ради этого сладкого мига победы я готова вытерпеть любую боль…
Победителем я себя чувствовала до вечера, когда вернулась к архимагу… и ничего не произошло. Словно и не было моей победы. Ее не заметил никто. Скорее всего, те девушки даже не рассказали никому о странном апостифике. Да даже если б и рассказали, им бы и досталось, что слушают чувства всяких там скуликов. Они промолчали, а моя победа осталась только в моих грезах. Маги просто не обратили на нее внимания, мимоходом глянули и занялись своими делами.
Как бы то ни было, но эта поездка в другой Дом многое мне дала. Во-первых, я хоть и краем глаза, но познакомилась со внешним миром и узнала, как живут люди. Во-вторых, намного ближе и плотнее, чем в Доме Кайтаидов (там меня просто никуда не пускали), познакомилась с жизнью самих магов, многое узнала об их интересах и жизни, слушая разговоры окружающих. В-третьих, я все-таки сумела разобраться в своих чувствах и поняла, что не сдамся. Если уж совсем будет плохо и шансов вернуться не останется, попытаюсь хоть лабораторию расколошматить, где меня периодически осматривают, но вещью я не останусь никогда и ни за что.
М-да. О последнем легко думать, но как сделать? В голову ничего не приходит, и в очередной раз меня накрыла волна отчаяния. Я вернулась в Дом Кайтаидов вместе с архимагом Ортеном Маренсом. Вот он явно доволен и буквально светится от счастья, видно, переговоры прошли удачно. Как же мне хотелось испортить ему настроение, но ничего придумать не смогла.
Глава 4
Хотя ошейник по возвращении мне не сняли, как ни странно, это пошло мне на пользу. Пусть я и чувствовала себя в нем рабыней – меня перестали запирать в комнате, предоставив в пределах центрального дворца совершенную свободу передвижений. Ну… частично свободу. Нет-нет, никто меня ни в чем не ограничивал, да и как можно ограничивать того, кого НЕ ЗАМЕЧАЮТ? То есть совершенно не замечают. Просто если мне куда-то нельзя, ошейник немедленно предупреждающе сдавливал горло, дышать можно, но тяжко. Упорствовать желания не возникало.
Как я поняла, запирали меня не столько потому, что боялись побега, сколько для того, чтобы я всегда находилась под рукой у архимага, как только ему понадоблюсь. Ошейник решал и эту задачу – каким-то образом Маренс, если я ему вдруг становилась нужна, подавал сигнал, и ошейник начинал пульсировать. Тут мне сразу надо было бросать все дела и бежать к архимагу, иначе очень скоро пульсация переходила в удушение. Карты дворца мне, естественно, никто выдавать не спешил, так что его я изучала самостоятельно, единственная проблема – быстро отыскать архимага. Впрочем, и тут ошейник помогал – если я сворачивала не в ту сторону, он слегка сжимал горло, приходилось возвращаться к перекрестку и поворачивать куда нужно.
Спортом по утрам со мной тоже перестали заниматься. Видно, довели до того состояния, которое считали приемлемым, и оставили в покое. Наверняка магию использовали при занятиях со мной, иначе как объяснить, что я за восемь месяцев умудрилась натренироваться так, что легко отжималась по сорок раз на каждой руке, а подтянуться вообще без особых проблем могла раз двести? Если магией апостифику в мозги лезть нельзя, то с телом запретов нет. Чертовы маги. Хотя за эти тренировки можно и поблагодарить, по крайней мере они помогли не впасть в уныние и укрепили тело и дух, правда, вряд ли они рассчитывали на дух.
Тихо и незаметно прошел мой одиннадцатый день рождения. Я даже забыла о нем, только спустя неделю вспомнила. Хотя о чем там вспоминать? День как день, ничем не отличался от остальных: та же утренняя пробежка, потом библиотека. Тут тоже ограничения – книги по магии мне недоступны. Сильно огорчилась, когда поняла это, я надеялась втайне прочитать учебники по магии, начать заниматься, а потом как дам им всем… Облом: стоит попытаться взять книгу по магии – и ошейник сдавливает горло. А вот книги по истории, географии, геральдике, истории Домов – пожалуйста.
Чтобы тренироваться, я брала книги на разных языках, уходила куда-нибудь подальше, забираясь в самый дальний угол, и читала. Заодно и дворец обследовала, оказывается, у него есть и подземные этажи. Как я выяснила, там располагались лаборатории, особо защищенная арена, где проверялись новые заклинания, хранилища – с чем именно, выяснить не получилось. Естественно, туда мне хода нет, зато я нашла неприметный коридор, уведший меня куда-то в сторону. Там обнаружился целый заброшенный этаж, совершенно непонятный. Зачем он тут? Фундамент? Я точно знала, что дворец стоял метрах в пятидесяти в стороне. Видно, хотели делать пристройку, а потом по какой-то причине отказались, а сам этаж забросили.
Какое же это удобное место оказалось, чтобы скрыться от всех надоевших магов мира! Судя по пыли, сюда годами никто не захаживал, а раз так, то и никто из этих напыщенных самодовольных снобов сюда не заглянет. Лучше вообще не видеть никого, чем чувствовать себя пустотой среди людей.
Выбрала наиболее подходящее помещение, натаскала туда более-менее сохранившуюся там и тут мебель, вычистила, вымыла, и вот готов мой личный тайный уголок.
Хотя кого я обманываю? Тайный он постольку, поскольку никому не интересен. Захоти Маренс – и найдет его в два счета. Но хоть какая-то иллюзия свободы. Пропадала там все то время, пока не нужна главе Дома в лаборатории, где он разрабатывал мой энергетический резерв. Судя по той улыбке, с какой он наблюдал за мной, Маренс был чем-то очень доволен. Видать, мой резерв оказался намного больше, чем он рассчитывал, вот и радовался… сволочь.
Может, отравить его как-нибудь? Отравленную иголку в трон воткнуть? Одна беда, не знаю, где яд взять, и готовить его не умею. Да и не подействует обычный яд на архимага.
Ортен Маренс уезжал. Причем уезжал не на один-два дня, а на три месяца и не брал меня. Наконец-то я узнала, почему все-таки в империи Исмаил правит император, который по силе вряд ли выше викаруса. То есть как маг он вообще никакой. До этого момента я вообще не слышала в разговорах упоминаний об императоре, зато сейчас столько наговорили про империю и ее устройство, что чуть голова не лопнула в попытке все запомнить.
Оказалось, что империей в реальности правит Общий Совет Домов, который собирается раз в год в столице для выработки политики по отношению к внешнему миру. А вот в дела своих владений ни один Дом никого не пустит, и никакой император или Общий Совет не вправе вмешиваться в то, что там происходит: пусть даже Дом всех скуликов уничтожит – в своем праве. Правда, я несколько раз слышала, как Маренс раздавал указания, какую вести политику внутри своих владений, вассальным Домам, хотя теоретически не имел на это права.
Отношения между собой Дома вообще старалась выяснять самостоятельно, привлекая союзников и вассалов, если начиналась война. Правда, последняя война, если верить книгам, случилась лет сто назад, но стычки между магами враждебных Домов, пересекись их дороги вне владений друг друга, как правило, заканчиваются смертью одного из них.
И вот для того, чтобы все эти Дома: нейтральные, враждующие, малые, великие – могли собраться на Общий Совет, нужна нейтральная территория. Такой и являлась столица империи Исмаил, вот в ней власть императора, человека, не входящего ни в один магический Дом, была почти безгранична. Ему там подчинялись маги даже самых Великих Домов. Он и его паладины обеспечивали порядок на нейтральной территории.
Фламин вообще уникальный город, единственный в империи, где правит почти обычный человек. А поскольку маги понимали, что нейтралитет территории должен быть настоящим, а не показным, то и не вмешивались в политику императора внутри города. Жители же столицы имели особый статус – друзей магов – алламаг. В столице даже маг не мог избежать наказания, если нарушал закон в отношении скулика – жителя столицы, императорского алламага: нейтралитет Фламина превыше всего.
Кстати, печать императорского алламага защищала и за пределами столицы. Эх, вот бы мне такую печать, тогда Маренс ни за что не посмел бы превратить меня в апостифика… Мечты, мечты…
Есть еще алламаги магических Домов, но этот статус ниже императорского, и таких людей защищал только тот Дом, кто поставил печать. Если Дом Великий, то хорошая защита, а печать малого только в неприятности втравит. Маги Великого Дома могут убить такого человека просто для того, чтобы показать свое презрение малому Дому.
– Вот бы разбойники на дороге попались, – мимо меня прошли два солдата, назначенные в сопровождение к Маренсу.
Помнится, сильно удивилась, когда услышала, что на дорогах есть разбойники. Для магов они так, развлечение. Любой солдат Дома их в порошок сотрет и не вспотеет, вот и мечтают о приключениях, как эта парочка идиотов.
Лично я полагала, что разбойники не дураки и магов трогать не будут. В моем прошлом путешествии вместе с Маренсом я слышала жалобы к архимагу на разбойников, но тот остался к ним совершенно равнодушен.
– А куда наместники смотрят? – только и поинтересовался он. – Набирайте стражу и разбирайтесь сами.
Тогда впервые узнала о страже – солдат в подчинении наместников Домов на подвластной территории. Самые обычные люди, проходящие военную службу, – против разбойников их вполне хватит, да и за порядком в городах они следят. Я-то ведь полагала, что этим солдаты Дома занимаются. Ага, будут они. Солдаты – это армия, а стража – скорее полиция. Есть еще пограничная стража, следящая за контрабандистами…
А еще в столице располагалась академия магии. Чуть не свалилась от удивления, когда впервые услышала об этом, ведь видела школы для детей-магов в Доме, полагала, что каждый Дом своих магов сам готовит. А тут вдруг раз – и целая академия, куда каждый Дом направляет детей на обучение с тринадцати лет, где они учатся до семнадцати.
Случайно узнала, почему Маренс не берет меня с собой, – на нейтральную территорию запрещено брать амулеты большой силы, в том числе и апостификов. Так что я, оказывается, местный аналог оружия массового поражения. Загордиться, что ли?
Обычно Совет идет примерно недели две, но, насколько я поняла из разговоров, слишком много вопросов надо решить, да еще какие-то осложнения с Домами соседнего королевства возникли. В общем, в этом году решили собраться на месяц, который потом перетечет в месяц праздников и балов. Ну, еще плюс время, необходимое, чтобы собраться всем гостям, некоторым магам ведь издалека приходится добираться.
Архимаг вызвал меня к себе в день отъезда рано утром. От великого ума я сидела в самом дальнем конце замка, и, пока добралась до места, ошейник несколько раз чуть не задушил. Ему ведь не объяснишь, что я знаю более короткий путь через подвал, но для этого надо сначала немного удалиться от Маренса, а ошейник любую попытку идти в противоположную от объекта сторону воспринимал чуть ли не как попытку к бегству.
– Я уезжаю, – сообщил мне Маренс, едва я вошла в кабинет. А то я не знаю. – Я уезжаю, – повторил маг и задумчиво покрутил в руке какой-то каменный шар. – Полагаю, ты не хочешь, чтобы твое украшение тебя задушило, едва я отъеду от замка на пять километров?
Во блин! Об этом не подумала. Неужели снимут ошейник?
– Потому я кое-что сделал, чтобы этого не случилось. – Ага, держи карман шире, снимут. Только вот с чего это Маренс меня предупреждает? Уехал бы – и все, ничего не объясняя, как это обычно и происходит.
Я чуть поклонилась, показывая, что поняла. Да уж, скоро совсем разговаривать разучусь – не с кем просто, а Маренс категорически против моих слов, пока явно не спрашивает о чем-то, а он не спрашивает. Вот уж чему мне хорошо удалось научиться за то время, что живу в Доме Кайтаидов, так это терпению. Мне только и приходилось, что терпеть – постоянную боль, полное игнорирование, усталость на длиннейших церемониях, где постоянно стояла, не шелохнувшись, обиду.
– За время отсутствия я не смогу тебя тренировать. – Это теперь так называется? А я думала, что это тренировка палачей инквизиции. – Однако это не повод забывать занятия. Вот список книг, которые ты обязана прочитать до моего возвращения, когда вернусь – спрошу. И попробуй только что-нибудь не прочитать.
Я опять поклонилась и приняла небольшую тетрадь. В присутствии мага открывать не стала – нельзя демонстрировать нетерпение при разговоре со старшим по положению: пункт третий, часть первая правил общей этики.
– Ничего не хочешь мне сказать или спросить?
Прямой вопрос.
– Если будет на то ваша воля, хозяин.
– Говори.
– Счастливой дороги, хозяин. – Чтоб ты провалился, старый пень, в выгребную яму и чтоб тебя оттуда спасали весь день.
Маренс чуть улыбнулся.
– Можешь идти.
Снова поклониться, два шага назад, не поворачиваясь спиной к собеседнику – пункт первый, часть третья правил общей этики, – снова поклон, развернуться на месте и неторопливо покинуть комнату.
– Хорошая дрессировка, – успела я расслышать за спиной, прежде чем дверь закрылась.
Была б моя воля, я бы тебя так дрессировала…
А на следующий день впервые никто не выкачивал у меня энергию почти до нуля и я не валялась на полу, постанывая от боли. Конечно, на меня по-прежнему никто не обращал внимания, но жить можно, хотя и тоскливо.
Событие, изменившее мою жизнь, случилось на третий день после отъезда Маренса, когда я сидела в своей тайной комнате и читала одну из списка хозяина (чтоб он сдох) книг.
– Объект в пределах доступа, – неожиданно раздался голос с небес, и только многомесячная дрессировка Маренса заставила меня остаться сидеть на диване, а не подпрыгнуть с испуганным воплем. Да уж, этикет таких воплей категорически не одобряет, а апостифик должен оставаться спокойным в любой ситуации, даже если на него потолок падает.
Свет померк, а когда я снова смогла видеть, вдруг обнаружила себя в какой-то круглой комнате с несколькими дверями, в центре которой стояло кресло. Сработал вбитый занятиями рефлекс, и я замерла, осматриваясь. Ничего не происходит. Минут пять терпела, а потом все же подошла к стене и прошлась вдоль нее, дергая на ходу за двери, – все оказались заперты. Где я и как сюда попала? И что дальше делать? Обернулась к креслу. Хм… не просто же так оно тут? Подошла и осторожно села. Может, и не стоило, но не думаю, что будет хуже, чем есть. Мне уже все маги настолько осточертели, что даже если кресло меня спалит, то и тогда я буду рада, хоть как-то насолю Маренсу. Этот чертов ошейник ведь и за моим состоянием следит, пресекая все попытки самоубийства. Попробовала однажды…
Меня окутал мягкий зеленоватый свет.
– Изучение, – раздался уже знакомый голос с небес. – Претендент Интерфект, не шевелитесь, пока вам не будет подана команда.
Претендент кто? И тут же в памяти щелкнуло – Интерфекты – магический Дом, существовавший около двух тысяч лет назад и полностью уничтоженный девятьсот тридцать пять лет назад. Те самые темные убийцы, которые наводили ужас на магов Алкены, уничтожая врагов вместе с семьями, не жалея никого. Первый порыв вскочить с кресла и бежать, вторая мысль – наводили ужас на магов? Я улыбнулась, меня захлестнул водоворот противоречивых чувств, а улыбка превратилась в хищный оскал, из чувств осталось только одно – всепоглощающая ненависть к магам, вырвавшим меня из моего мира, оторвавшим от семьи и лишившим всего. Что бы это ни было, чем бы это ни было, но если это поможет мне расквитаться с магами, я согласна на все.
– Пока же поведаю тебе, путник, историю Великого Дома Интерфектов…
Слушать мне надоело уже на второй минуте. Представьте себе синтезированный компьютерный голос, только более скрипучий, надиктовывающий набранный текст. Ужас. Да и вещал он часа три без перерыва, а все мои попытки задать вопрос игнорировались. Кажется, на разговор этот голос не программировали.
Когда он наконец замолчал, попыталась хоть немного разобраться в том, что услышала: давным-давно в далекой-далекой галактике… шутка. В общем, давным-давно существовал Дом Интерфектов – уничтожителей. Называли себя они грозно, но, по сути, ничего собой не представляли – так, мелкий Дом, занимающийся изучением магии и заклинаний. Но однажды один из учеников Дома решил не идти проторенной дорогой и выбрал себе более сложный, но, как он считал, более правильный путь. В чем именно заключалось отличие этого пути от обычного, голос сообщил как-то очень невнятно и со множеством незнакомых мне слов. Ничего не поняла, короче. Из того, что поняла: подготовка Интерфектов базировалась на тренировке контроля, в то время как остальные маги шли более легким и понятным путем – тупо накачивали силу. И, похоже, результат превзошел все ожидания, ибо Дом начал стремительно набирать силу, хотя оставался одним из самых малочисленных.
«Стремительно» – это по меркам магов. Мне лично путь длиной почти в пятьсот лет стремительным не показался. Как бы то ни было, но маги Интерфекты вдруг оказались самыми сильными на Алкене, хотя по объему энергии уступали почти всем магам.
Как я поняла… или не поняла… Ну в общем, Интерфекты маленькие и юркие, а остальные маги сильные, но медленные. Нет, Голос, конечно, не так говорил. Он там разные умные слова употреблял: синхронизация, внедрение в плетение и разрушение, корректировка заклятий, власть над базовыми элементами. Порой все слова знакомы, а что значат вместе – совершенно непонятно. А иногда и слов таких не знаю. Ну, пусть будут «маленькие и юркие». Интерфекты, стремительно уходившие от атак «больших, сильных, но неповоротливых» магов, а потом быстрый удар – и нет большого мага. Причем сами маги так до конца и не разобрались, как это у Интерфектов получалось, что даже их мастер способен на равных сражаться с архимагом. Другой подход к магии, как утверждал Голос. Ну и всякие там внедрения, вплетения, контроль, что бы это ни значило.
Как я поняла, запирали меня не столько потому, что боялись побега, сколько для того, чтобы я всегда находилась под рукой у архимага, как только ему понадоблюсь. Ошейник решал и эту задачу – каким-то образом Маренс, если я ему вдруг становилась нужна, подавал сигнал, и ошейник начинал пульсировать. Тут мне сразу надо было бросать все дела и бежать к архимагу, иначе очень скоро пульсация переходила в удушение. Карты дворца мне, естественно, никто выдавать не спешил, так что его я изучала самостоятельно, единственная проблема – быстро отыскать архимага. Впрочем, и тут ошейник помогал – если я сворачивала не в ту сторону, он слегка сжимал горло, приходилось возвращаться к перекрестку и поворачивать куда нужно.
Спортом по утрам со мной тоже перестали заниматься. Видно, довели до того состояния, которое считали приемлемым, и оставили в покое. Наверняка магию использовали при занятиях со мной, иначе как объяснить, что я за восемь месяцев умудрилась натренироваться так, что легко отжималась по сорок раз на каждой руке, а подтянуться вообще без особых проблем могла раз двести? Если магией апостифику в мозги лезть нельзя, то с телом запретов нет. Чертовы маги. Хотя за эти тренировки можно и поблагодарить, по крайней мере они помогли не впасть в уныние и укрепили тело и дух, правда, вряд ли они рассчитывали на дух.
Тихо и незаметно прошел мой одиннадцатый день рождения. Я даже забыла о нем, только спустя неделю вспомнила. Хотя о чем там вспоминать? День как день, ничем не отличался от остальных: та же утренняя пробежка, потом библиотека. Тут тоже ограничения – книги по магии мне недоступны. Сильно огорчилась, когда поняла это, я надеялась втайне прочитать учебники по магии, начать заниматься, а потом как дам им всем… Облом: стоит попытаться взять книгу по магии – и ошейник сдавливает горло. А вот книги по истории, географии, геральдике, истории Домов – пожалуйста.
Чтобы тренироваться, я брала книги на разных языках, уходила куда-нибудь подальше, забираясь в самый дальний угол, и читала. Заодно и дворец обследовала, оказывается, у него есть и подземные этажи. Как я выяснила, там располагались лаборатории, особо защищенная арена, где проверялись новые заклинания, хранилища – с чем именно, выяснить не получилось. Естественно, туда мне хода нет, зато я нашла неприметный коридор, уведший меня куда-то в сторону. Там обнаружился целый заброшенный этаж, совершенно непонятный. Зачем он тут? Фундамент? Я точно знала, что дворец стоял метрах в пятидесяти в стороне. Видно, хотели делать пристройку, а потом по какой-то причине отказались, а сам этаж забросили.
Какое же это удобное место оказалось, чтобы скрыться от всех надоевших магов мира! Судя по пыли, сюда годами никто не захаживал, а раз так, то и никто из этих напыщенных самодовольных снобов сюда не заглянет. Лучше вообще не видеть никого, чем чувствовать себя пустотой среди людей.
Выбрала наиболее подходящее помещение, натаскала туда более-менее сохранившуюся там и тут мебель, вычистила, вымыла, и вот готов мой личный тайный уголок.
Хотя кого я обманываю? Тайный он постольку, поскольку никому не интересен. Захоти Маренс – и найдет его в два счета. Но хоть какая-то иллюзия свободы. Пропадала там все то время, пока не нужна главе Дома в лаборатории, где он разрабатывал мой энергетический резерв. Судя по той улыбке, с какой он наблюдал за мной, Маренс был чем-то очень доволен. Видать, мой резерв оказался намного больше, чем он рассчитывал, вот и радовался… сволочь.
Может, отравить его как-нибудь? Отравленную иголку в трон воткнуть? Одна беда, не знаю, где яд взять, и готовить его не умею. Да и не подействует обычный яд на архимага.
Ортен Маренс уезжал. Причем уезжал не на один-два дня, а на три месяца и не брал меня. Наконец-то я узнала, почему все-таки в империи Исмаил правит император, который по силе вряд ли выше викаруса. То есть как маг он вообще никакой. До этого момента я вообще не слышала в разговорах упоминаний об императоре, зато сейчас столько наговорили про империю и ее устройство, что чуть голова не лопнула в попытке все запомнить.
Оказалось, что империей в реальности правит Общий Совет Домов, который собирается раз в год в столице для выработки политики по отношению к внешнему миру. А вот в дела своих владений ни один Дом никого не пустит, и никакой император или Общий Совет не вправе вмешиваться в то, что там происходит: пусть даже Дом всех скуликов уничтожит – в своем праве. Правда, я несколько раз слышала, как Маренс раздавал указания, какую вести политику внутри своих владений, вассальным Домам, хотя теоретически не имел на это права.
Отношения между собой Дома вообще старалась выяснять самостоятельно, привлекая союзников и вассалов, если начиналась война. Правда, последняя война, если верить книгам, случилась лет сто назад, но стычки между магами враждебных Домов, пересекись их дороги вне владений друг друга, как правило, заканчиваются смертью одного из них.
И вот для того, чтобы все эти Дома: нейтральные, враждующие, малые, великие – могли собраться на Общий Совет, нужна нейтральная территория. Такой и являлась столица империи Исмаил, вот в ней власть императора, человека, не входящего ни в один магический Дом, была почти безгранична. Ему там подчинялись маги даже самых Великих Домов. Он и его паладины обеспечивали порядок на нейтральной территории.
Фламин вообще уникальный город, единственный в империи, где правит почти обычный человек. А поскольку маги понимали, что нейтралитет территории должен быть настоящим, а не показным, то и не вмешивались в политику императора внутри города. Жители же столицы имели особый статус – друзей магов – алламаг. В столице даже маг не мог избежать наказания, если нарушал закон в отношении скулика – жителя столицы, императорского алламага: нейтралитет Фламина превыше всего.
Кстати, печать императорского алламага защищала и за пределами столицы. Эх, вот бы мне такую печать, тогда Маренс ни за что не посмел бы превратить меня в апостифика… Мечты, мечты…
Есть еще алламаги магических Домов, но этот статус ниже императорского, и таких людей защищал только тот Дом, кто поставил печать. Если Дом Великий, то хорошая защита, а печать малого только в неприятности втравит. Маги Великого Дома могут убить такого человека просто для того, чтобы показать свое презрение малому Дому.
– Вот бы разбойники на дороге попались, – мимо меня прошли два солдата, назначенные в сопровождение к Маренсу.
Помнится, сильно удивилась, когда услышала, что на дорогах есть разбойники. Для магов они так, развлечение. Любой солдат Дома их в порошок сотрет и не вспотеет, вот и мечтают о приключениях, как эта парочка идиотов.
Лично я полагала, что разбойники не дураки и магов трогать не будут. В моем прошлом путешествии вместе с Маренсом я слышала жалобы к архимагу на разбойников, но тот остался к ним совершенно равнодушен.
– А куда наместники смотрят? – только и поинтересовался он. – Набирайте стражу и разбирайтесь сами.
Тогда впервые узнала о страже – солдат в подчинении наместников Домов на подвластной территории. Самые обычные люди, проходящие военную службу, – против разбойников их вполне хватит, да и за порядком в городах они следят. Я-то ведь полагала, что этим солдаты Дома занимаются. Ага, будут они. Солдаты – это армия, а стража – скорее полиция. Есть еще пограничная стража, следящая за контрабандистами…
А еще в столице располагалась академия магии. Чуть не свалилась от удивления, когда впервые услышала об этом, ведь видела школы для детей-магов в Доме, полагала, что каждый Дом своих магов сам готовит. А тут вдруг раз – и целая академия, куда каждый Дом направляет детей на обучение с тринадцати лет, где они учатся до семнадцати.
Случайно узнала, почему Маренс не берет меня с собой, – на нейтральную территорию запрещено брать амулеты большой силы, в том числе и апостификов. Так что я, оказывается, местный аналог оружия массового поражения. Загордиться, что ли?
Обычно Совет идет примерно недели две, но, насколько я поняла из разговоров, слишком много вопросов надо решить, да еще какие-то осложнения с Домами соседнего королевства возникли. В общем, в этом году решили собраться на месяц, который потом перетечет в месяц праздников и балов. Ну, еще плюс время, необходимое, чтобы собраться всем гостям, некоторым магам ведь издалека приходится добираться.
Архимаг вызвал меня к себе в день отъезда рано утром. От великого ума я сидела в самом дальнем конце замка, и, пока добралась до места, ошейник несколько раз чуть не задушил. Ему ведь не объяснишь, что я знаю более короткий путь через подвал, но для этого надо сначала немного удалиться от Маренса, а ошейник любую попытку идти в противоположную от объекта сторону воспринимал чуть ли не как попытку к бегству.
– Я уезжаю, – сообщил мне Маренс, едва я вошла в кабинет. А то я не знаю. – Я уезжаю, – повторил маг и задумчиво покрутил в руке какой-то каменный шар. – Полагаю, ты не хочешь, чтобы твое украшение тебя задушило, едва я отъеду от замка на пять километров?
Во блин! Об этом не подумала. Неужели снимут ошейник?
– Потому я кое-что сделал, чтобы этого не случилось. – Ага, держи карман шире, снимут. Только вот с чего это Маренс меня предупреждает? Уехал бы – и все, ничего не объясняя, как это обычно и происходит.
Я чуть поклонилась, показывая, что поняла. Да уж, скоро совсем разговаривать разучусь – не с кем просто, а Маренс категорически против моих слов, пока явно не спрашивает о чем-то, а он не спрашивает. Вот уж чему мне хорошо удалось научиться за то время, что живу в Доме Кайтаидов, так это терпению. Мне только и приходилось, что терпеть – постоянную боль, полное игнорирование, усталость на длиннейших церемониях, где постоянно стояла, не шелохнувшись, обиду.
– За время отсутствия я не смогу тебя тренировать. – Это теперь так называется? А я думала, что это тренировка палачей инквизиции. – Однако это не повод забывать занятия. Вот список книг, которые ты обязана прочитать до моего возвращения, когда вернусь – спрошу. И попробуй только что-нибудь не прочитать.
Я опять поклонилась и приняла небольшую тетрадь. В присутствии мага открывать не стала – нельзя демонстрировать нетерпение при разговоре со старшим по положению: пункт третий, часть первая правил общей этики.
– Ничего не хочешь мне сказать или спросить?
Прямой вопрос.
– Если будет на то ваша воля, хозяин.
– Говори.
– Счастливой дороги, хозяин. – Чтоб ты провалился, старый пень, в выгребную яму и чтоб тебя оттуда спасали весь день.
Маренс чуть улыбнулся.
– Можешь идти.
Снова поклониться, два шага назад, не поворачиваясь спиной к собеседнику – пункт первый, часть третья правил общей этики, – снова поклон, развернуться на месте и неторопливо покинуть комнату.
– Хорошая дрессировка, – успела я расслышать за спиной, прежде чем дверь закрылась.
Была б моя воля, я бы тебя так дрессировала…
А на следующий день впервые никто не выкачивал у меня энергию почти до нуля и я не валялась на полу, постанывая от боли. Конечно, на меня по-прежнему никто не обращал внимания, но жить можно, хотя и тоскливо.
Событие, изменившее мою жизнь, случилось на третий день после отъезда Маренса, когда я сидела в своей тайной комнате и читала одну из списка хозяина (чтоб он сдох) книг.
– Объект в пределах доступа, – неожиданно раздался голос с небес, и только многомесячная дрессировка Маренса заставила меня остаться сидеть на диване, а не подпрыгнуть с испуганным воплем. Да уж, этикет таких воплей категорически не одобряет, а апостифик должен оставаться спокойным в любой ситуации, даже если на него потолок падает.
Свет померк, а когда я снова смогла видеть, вдруг обнаружила себя в какой-то круглой комнате с несколькими дверями, в центре которой стояло кресло. Сработал вбитый занятиями рефлекс, и я замерла, осматриваясь. Ничего не происходит. Минут пять терпела, а потом все же подошла к стене и прошлась вдоль нее, дергая на ходу за двери, – все оказались заперты. Где я и как сюда попала? И что дальше делать? Обернулась к креслу. Хм… не просто же так оно тут? Подошла и осторожно села. Может, и не стоило, но не думаю, что будет хуже, чем есть. Мне уже все маги настолько осточертели, что даже если кресло меня спалит, то и тогда я буду рада, хоть как-то насолю Маренсу. Этот чертов ошейник ведь и за моим состоянием следит, пресекая все попытки самоубийства. Попробовала однажды…
Меня окутал мягкий зеленоватый свет.
– Изучение, – раздался уже знакомый голос с небес. – Претендент Интерфект, не шевелитесь, пока вам не будет подана команда.
Претендент кто? И тут же в памяти щелкнуло – Интерфекты – магический Дом, существовавший около двух тысяч лет назад и полностью уничтоженный девятьсот тридцать пять лет назад. Те самые темные убийцы, которые наводили ужас на магов Алкены, уничтожая врагов вместе с семьями, не жалея никого. Первый порыв вскочить с кресла и бежать, вторая мысль – наводили ужас на магов? Я улыбнулась, меня захлестнул водоворот противоречивых чувств, а улыбка превратилась в хищный оскал, из чувств осталось только одно – всепоглощающая ненависть к магам, вырвавшим меня из моего мира, оторвавшим от семьи и лишившим всего. Что бы это ни было, чем бы это ни было, но если это поможет мне расквитаться с магами, я согласна на все.
– Пока же поведаю тебе, путник, историю Великого Дома Интерфектов…
Слушать мне надоело уже на второй минуте. Представьте себе синтезированный компьютерный голос, только более скрипучий, надиктовывающий набранный текст. Ужас. Да и вещал он часа три без перерыва, а все мои попытки задать вопрос игнорировались. Кажется, на разговор этот голос не программировали.
Когда он наконец замолчал, попыталась хоть немного разобраться в том, что услышала: давным-давно в далекой-далекой галактике… шутка. В общем, давным-давно существовал Дом Интерфектов – уничтожителей. Называли себя они грозно, но, по сути, ничего собой не представляли – так, мелкий Дом, занимающийся изучением магии и заклинаний. Но однажды один из учеников Дома решил не идти проторенной дорогой и выбрал себе более сложный, но, как он считал, более правильный путь. В чем именно заключалось отличие этого пути от обычного, голос сообщил как-то очень невнятно и со множеством незнакомых мне слов. Ничего не поняла, короче. Из того, что поняла: подготовка Интерфектов базировалась на тренировке контроля, в то время как остальные маги шли более легким и понятным путем – тупо накачивали силу. И, похоже, результат превзошел все ожидания, ибо Дом начал стремительно набирать силу, хотя оставался одним из самых малочисленных.
«Стремительно» – это по меркам магов. Мне лично путь длиной почти в пятьсот лет стремительным не показался. Как бы то ни было, но маги Интерфекты вдруг оказались самыми сильными на Алкене, хотя по объему энергии уступали почти всем магам.
Как я поняла… или не поняла… Ну в общем, Интерфекты маленькие и юркие, а остальные маги сильные, но медленные. Нет, Голос, конечно, не так говорил. Он там разные умные слова употреблял: синхронизация, внедрение в плетение и разрушение, корректировка заклятий, власть над базовыми элементами. Порой все слова знакомы, а что значат вместе – совершенно непонятно. А иногда и слов таких не знаю. Ну, пусть будут «маленькие и юркие». Интерфекты, стремительно уходившие от атак «больших, сильных, но неповоротливых» магов, а потом быстрый удар – и нет большого мага. Причем сами маги так до конца и не разобрались, как это у Интерфектов получалось, что даже их мастер способен на равных сражаться с архимагом. Другой подход к магии, как утверждал Голос. Ну и всякие там внедрения, вплетения, контроль, что бы это ни значило.