Сергей Садов
Преодоление
Пролог
C чего началась эта история: история моей войны, моей боли, моей ненависти? Ненависти, которой научили наивную, верящую в добрую сказку девочку. История, которая началась как трагедия и закончилась как… впрочем, по порядку.
Итак, с чего она началась… Может быть, с фильма о Гарри Поттере? Не то чтобы я была ярым фанатом книги, в отличие от некоторых, которые даже мастерили себе волшебные палочки, начиняя их перьями голубей, ворон и еще разными непонятными ингредиентами, «усиливающими» магию, но кто бы отказался от реальной волшебной силы, если таковую им предложат? Так что читала и смотрела не без интереса, но втайне думала: «А вдруг»? Вдруг однажды ко мне так же прилетит волшебная сова с приглашением в магическую школу? Вместе с подругами мы ходили на фильм, обсуждали его, мечтали… Мечты… какое влияние порой оказывают они на людей. Мама любила говорить, что мысль материальна и стоит чего-нибудь искренне пожелать, как это обязательно сбудется. В сказки я давно уже не верила, а потому и не верила в то, что сбудется моя мечта стать волшебницей. Ох, как же потом я проклинала это свое увлечение магией и волшебниками, как винила его в том, что произошло в дальнейшем, хотя и понимала, что не права. Винить свое желание равносильно приказу какого-то царя высечь море, потопившее его флот. Как будто у десятилетней девчонки был хоть один шанс устоять против соблазнов двухсотлетнего мага. Не школой магии, так чем-нибудь другим зацепил бы. Но об этом легко рассуждать, если вы старый и мудрый, много переживший и испытавший, а тогда мне было совсем не до философствования. Нет, жизни моей ничего не угрожало – угрожало моему «я», а это гораздо хуже. В довольно частые моменты отчаяния моей жизни апостифика мне казалось, что лучше бы меня убили или на опыты пустили, чем вот такое отношение, как к бездушной вещи. Да я ею и была, что бы там ни твердила сама себе… Хотя, может, потому, что твердила, и не превратилась окончательно в вещь, батарейку для мага. И я поняла еще одну важную вещь: бесполезно обвинять в своих бедах других, обстоятельства или еще что-нибудь, виноваты, как правило, сами люди. Вас жалеть никто не будет, и ваши проблемы никому, кроме вас самих, не интересны. Я быстро отучилась обвинять в своих проблемах кого-либо, хотя иногда ворчала по привычке. Не потому не обвиняла, что слишком правильная и хорошая, а потому, что для меня самообман чреват очень большими неприятностями, смертельными, я бы сказала. Так что мои беды – следствие только моих ошибок. Что-то не получилось – значит, я была слаба.
Эх, не будь этой книги, ничего бы не произошло. Так что начну я историю все-таки не с книги и не с фильма о Гарри Поттере, а с самого обычного школьного дня, точнее, с момента окончания школьного дня…
Итак, с чего она началась… Может быть, с фильма о Гарри Поттере? Не то чтобы я была ярым фанатом книги, в отличие от некоторых, которые даже мастерили себе волшебные палочки, начиняя их перьями голубей, ворон и еще разными непонятными ингредиентами, «усиливающими» магию, но кто бы отказался от реальной волшебной силы, если таковую им предложат? Так что читала и смотрела не без интереса, но втайне думала: «А вдруг»? Вдруг однажды ко мне так же прилетит волшебная сова с приглашением в магическую школу? Вместе с подругами мы ходили на фильм, обсуждали его, мечтали… Мечты… какое влияние порой оказывают они на людей. Мама любила говорить, что мысль материальна и стоит чего-нибудь искренне пожелать, как это обязательно сбудется. В сказки я давно уже не верила, а потому и не верила в то, что сбудется моя мечта стать волшебницей. Ох, как же потом я проклинала это свое увлечение магией и волшебниками, как винила его в том, что произошло в дальнейшем, хотя и понимала, что не права. Винить свое желание равносильно приказу какого-то царя высечь море, потопившее его флот. Как будто у десятилетней девчонки был хоть один шанс устоять против соблазнов двухсотлетнего мага. Не школой магии, так чем-нибудь другим зацепил бы. Но об этом легко рассуждать, если вы старый и мудрый, много переживший и испытавший, а тогда мне было совсем не до философствования. Нет, жизни моей ничего не угрожало – угрожало моему «я», а это гораздо хуже. В довольно частые моменты отчаяния моей жизни апостифика мне казалось, что лучше бы меня убили или на опыты пустили, чем вот такое отношение, как к бездушной вещи. Да я ею и была, что бы там ни твердила сама себе… Хотя, может, потому, что твердила, и не превратилась окончательно в вещь, батарейку для мага. И я поняла еще одну важную вещь: бесполезно обвинять в своих бедах других, обстоятельства или еще что-нибудь, виноваты, как правило, сами люди. Вас жалеть никто не будет, и ваши проблемы никому, кроме вас самих, не интересны. Я быстро отучилась обвинять в своих проблемах кого-либо, хотя иногда ворчала по привычке. Не потому не обвиняла, что слишком правильная и хорошая, а потому, что для меня самообман чреват очень большими неприятностями, смертельными, я бы сказала. Так что мои беды – следствие только моих ошибок. Что-то не получилось – значит, я была слаба.
Эх, не будь этой книги, ничего бы не произошло. Так что начну я историю все-таки не с книги и не с фильма о Гарри Поттере, а с самого обычного школьного дня, точнее, с момента окончания школьного дня…
Часть 1
Вещь по имени Лена
Глава 1
Стояла мерзкая промозглая погода – обычная для середины ноября. Свинцовые низкие тучи тяжело нависали над городом, грозя в любой момент выплеснуть холодный противный дождь. Выходить из-под козырька над входом школы в эту сырость совершенно не хотелось, и я стояла на крыльце, постукивая портфелем по ноге, наблюдая за прохожими, и тут увидела высокого мужчину, стоявшего за воротами около трансформаторной будки. Он сразу привлек мое внимание. Высокий, красивый, в шикарном камзоле и накидке, он напоминал древнего аристократа, будто сошедшего с одного из полотен в галерее исторического музея. Именно так я и подумала: древний аристократ. Он стоял с таким видом, будто все вокруг принадлежит только ему, и внимательно наблюдал за спешащими по домам детьми.
«Маньяк», – почему-то возникла первая мысль. Мама иногда так называла людей, которые караулят детей у школы, а потом уводят к себе и убивают.
Но на маньяка он все же не походил, да и не старался ни к кому подойти – просто стоял и смотрел. Все-таки не маньяк, решила я. Наверное, ищет кого-то из родных. Как девочка воспитанная, я решила ему помочь.
– Простите, вы кого-то ждете? – поинтересовалась я, приблизившись.
Мужчина, кажется, обрадовался.
– Да, юная, госпожа. Я жду вас.
– Меня? – я нахмурилась. Неужели все-таки маньяк?
– Да. Ну-ка, можно на вас посмотреть? – Он сделал шаг назад и окинул меня внимательным взглядом. – Просто поразительно! – радостно воскликнул он, потирая руки. – Как вас зовут, госпожа?
– Лена, – неуверенно ответила я. Мама, конечно, говорила, что нельзя разговаривать с незнакомцами, но с такими вежливыми, наверное, можно.
– Просто поразительно, – повторил он. – Первый раз вижу такую ауру. Госпожа, у вас талант!
Госпожой меня еще никто не называл, и такое обращение незнакомца, от которого буквально веяло силой и уверенностью, было приятно. Тем не менее я не собиралась терять осторожность и на всякий случай решила уйти.
– Извините, вы, наверное, меня с кем-то спутали. Мне пора домой.
– Одну минуту, госпожа. Я ведь не случайно тут. Я ищу будущих учеников.
– Тут много учеников. Зачем их искать? Вон они, полная школа.
– О, мне не каждый ученик подходит. Видите ли, я директор несколько необычной школы и сейчас ищу молодые таланты. Вот вы мне подходите. У вас очень яркий дар.
Точно маньяк.
– Прошу прощения, но мне надо идти.
– И вы даже не узнаете, какой школы я директор? – улыбнулся мужчина.
Вреда не вижу.
– И какой?
– Школы магии. А вот вы – прирожденный маг.
Не маньяк – сумасшедший. Видно, мужчина заметил на моем лице недоверие и тихонько засмеялся.
– Вижу, не верите. Но скажите, а вы бы хотели стать магом?
– Я? – Я задумалась. Мне бы бежать, но какой вред от невинных вопросов? – Не знаю. Магии не существует.
– Еще как существует. Вы ведь, наверное, знаете кого-то из учеников. Спросите у них, с кем вы разговариваете.
Я машинально оглянулась. Как раз в этот момент мимо пробегал Васька Иволгин, я успела ухватить его за руку.
– Ну чего тебе, Лаврова? – недовольно поинтересовался он, косясь одним глазом в сторону футбольного поля, куда уже отправилась часть ребят.
– Вась, скажи, ты не знаешь этого мужчину?
Васька повернулся в ту сторону, куда я показывала, что-то там изучил, развернулся ко мне:
– Ты не заболела, Лаврова?
Я посмотрела на откровенно забавляющегося мужчину.
– Ну, вот же он стоит, – снова махнула я рукой.
– Точно заболела. Слушай, отстань, а? Или это, типа, прикол такой, да? Так вот ищи дураков в другом месте. И вообще, отвянь, ботаничка.
То, что я почти отличница, не говорит о том, что я ботаничка. Просто мне всегда нравилось учиться. Я было обиделась на невоспитанного Иволгина, который уже мчался на стадион, но тут вспомнила о собеседнике.
– Так я ищу тех, кто подходит для учебы в школе магии. Тот, кто может меня увидеть, – тот подходит. Твой друг не подходит. А еще, смотри… – Он вытянул вперед руки, и тотчас между его ладоней возникла радуга.
Это великолепно, красиво. И не обман. Иволгин точно не стал бы шутить. Если он сказал, что никого не видел, значит, не видел.
– И вы хотите…
– …пригласить вас в школу магии.
– Как Хогвартс, да?
Мужчина на миг задумался, потом улыбнулся:
– Почти. Но для начала я приглашаю вас на экскурсию. Видите ли, наши законы запрещают принимать учеников, если те не желают учиться там всем сердцем. Школа таких не примет. Если у вас есть полчаса, то я устрою вам экскурсию по школе.
– Экскурсию? За полчаса?
Мужчина чуть нахмурился, но тут же снова улыбнулся, щелкнув пальцами.
– Время, – объяснил он. – Моя школа магии находится не в вашем мире. Полчаса здесь – это четыре часа там. Как видите, ваши родители даже не заметят вашего отсутствия. Итак, я приглашаю вас на экскурсию в школу магии, и если вам там понравится…
Я погрустнела.
– Мои родители никогда не согласятся отпустить меня, тем более в чужой мир.
– Ерунда. Родителей я возьму на себя. Думаете, им не понравится, если в семье появится маг? Маги ведь очень уважаемые люди, и они очень хорошо зарабатывают. Окончив школу, вы можете забрать родителей к себе, можете присылать им часть своего заработка, а это очень много. К тому же во время учебы каждые выходные вы сможете возвращаться в свой мир.
– Но все равно, – все еще сомневалась я, не поддаваясь на соблазны. Нет, я верила ему, ведь если бы он хотел меня похитить, то такому могущественному магу ничего не помешало бы это сделать, а он уговаривал, объяснял.
Позже я нашла объяснение поведению мага, о чем-то догадавшись, что-то подслушав. Маренс, оказавшись в мире со столь малым количеством энергии, откровенно перетрусил. Ничего такого он не ожидал, рассчитывая легко восстановить потраченное на переход. Представить мир без магии оказалось выше его фантазии. Увидев же высоченные здания и самобеглые коляски, он решил, что оказался в мире могучих магов, которые могут и со столь малой энергией творить такое, что не под силу самым могущественным Домам Алкены, а мои слова о волшебной школе Хогвартс только подтвердили его предположения о могучих волшебниках моего мира. Потому и старался остаться незаметным, прятался от всех, забыв о планах исследования нового мира.
Надо уходить, а сил нет. Вот и решил выкрасть скулика с развитой энергетикой, чьими силами он мог бы воспользоваться при переходе. Настроив свою невидимость так, чтобы его мог заметить только такой человек, он принялся терпеливо ждать у школы, правильно сообразив, что это за здание. Сложность, правда, в том, что энергетика человека идеально сбалансирована под родной мир, а при переходе происходит резкий скачок энергии, ее перенастройка на новый мир. Малейшее же нарушение эмоционального баланса в этот момент грозило пустить этот самый баланс в разнос, и чем закончится тогда переход, не взялся бы предсказать ни один Нострадамус. Потому Маренсу и важно было получить мое добровольное согласие, чтобы я своим настроем помогала ему строить врата, а не мешала.
А мне же очень хотелось верить в то, что говорил незнакомец. Его слова завораживали, мечты становились явью: Гарри Поттер, Гермиона, волшебные палочки, квиддич. Сказка оживала, а кому не хотелось хоть раз оказаться в сказке? Что страшного в одной краткой экскурсии? Даже если родители потом воспротивятся и не отдадут меня в школу магии, то я хотя бы одним глазочком увижу настоящий магический мир.
Хотелось согласиться прямо сейчас. Немедленно. Еще немного удивилась, как это я так быстро забыла об осторожности, о словах мамы. Никогда ничего не делала без разрешения родителей, тем более не могла сделать такую серьезную вещь, как отправиться в чужой мир. Может, магией воздействует? Мысль пришла и пропала, оставшись где-то там, в самом дальнем уголке сознания. На миг показалось, что в голове кто-то ласково погладил мои опасения, и они медленно растаяли, а вот мой интерес к Гарри Поттеру и миру магии, наоборот, раздули. Но и эта тревога так же медленно угасла, оставив только любопытство и желание учиться в школе магии.
– В таком случае разрешите представиться, леди. – Я млела от этих обращений: леди, госпожа… «На хвастуна не нужен нож, ему немножко подпоешь – и делай с ним что хошь». – Ортен Маренс – архимаг и директор школы магии. Дом Кайтаидов.
– Дом Кай… Кайта…
– Кайтаидов. Вам нужно будет выучить, если станете учеником. В моем мире есть несколько великих домов и множество маленьких.
– А что это значит?
– У вас бы мой дом назвали Домом Шторм. Это просто название, хотя маги моего дома лучше всего управляют именно погодой. В других Домах лучше управляют огнем – дом Фотье, например. Все маги для удобства объединяются в такие Дома.
– Интересно. – Мне хотелось поскорее попасть в другой мир и увидеть школу. Лекция о непонятных магических домах меня мало заинтересовала. Ортен Маренс не мог не видеть этого, но все равно продолжал рассказ.
– А теперь давайте отправимся в мир магии, – наконец закончил он.
– Прямо отсюда? – удивилась я.
– А чем это место хуже любого другого? Врата можно открыть где угодно. Вот только накопитель подключу к порталу, – маг кивнул на какую-то каменюку, лежащую у его ног.
Я не поняла про накопитель и при чем тут этот камень, но на всякий случай решила не уточнять, спросила только о том, что действительно меня тревожило:
– Но разве другие не увидят?
– Другие? Госпожа, вы помните, что меня никто не может видеть? Теперь вас тоже никто не видит. Итак, вперед!
Мужчина выставил вперед руку, чуть прикрыл глаза и прочертил в воздухе светящуюся полосу. Я с восторгом наблюдала за работой настоящего мага. И пусть кто-нибудь теперь скажет, что их не существует. Вот он, передо мной и сейчас усиленно пытается раздвинуть возникшую щель. Даже вспотел.
– Госпожа, – хрипло позвал он. – Проходите скорее, я не могу долго держать проход.
Это был для меня последний шанс отказаться. Если бы я сделала хотя бы шаг назад, хотя бы чуть-чуть заколебалась, законы мироздания не позволили бы мне покинуть мой родной мир. К несчастью, Ортен Маренс умеет убеждать. Даже тени сомнений не появилось у меня, и через мгновение я уже стояла по другую сторону границы миров.
Архимаг прошел следом, щель закрылась с еле слышным хлопком. Я оказалась в совершенно другом, отличном от моего, мире. Мире, где властвует магия… и маги. Мир Алкены.
– Это школа? – робко спросила я.
– Школа, – усмехнулся маг, и в этой его усмешке не осталось даже тени былой доброты. Его манеры изменились мгновенно, едва мы оказались у него дома. Оставшись выверенными и властными, они стали походить на повадки хищного зверя. И смотрел этот человек на меня как на какое-то насекомое. Как на червя – скулика, как презрительно называют обычных людей все маги.
– Иди за мной. – Не просьба – приказ.
Я была так напугана этой переменой, что у меня даже мысли не возникло сопротивляться или хотя бы возразить. Почти бежала, пытаясь не отстать от размашисто шагавшего архимага. Все встречающиеся нам по пути люди торопились уступить ему дорогу и низко кланялись. Странные одежды, странные манеры, но сейчас такие вещи меня мало занимали – сознание отметило и поспешно спрятало, не до того.
– Мы будем учиться магии?
– Учить магии? Тебя? – Маг обернулся, окатив меня ледяным взглядом. Пожал плечами. – Слишком много чести. И еще запомни, это последний раз, когда ты обратилась ко мне без разрешения. Ты отвечаешь только на мои вопросы, говорить первой не смей. Все мои просьбы выполнять быстро и четко. Ослушаешься – накажу.
– Но…
– Видно, я что-то непонятно сказал.
И тотчас на меня накатила боль. Даже не так – БОЛЬ. Она пронзила, казалось, все мое тело, вымела мысли и чувства. Я рухнула на пол, свернувшись калачиком, пытаясь хоть как-то от нее спрятаться, скрыться, но она была повсюду. И вдруг боль пропала. Только-только терзала каждую клеточку моего тела, а сейчас уже ничего нет, вообще ничего не ощущаю. Лежала на полу, сглатывая слезы и приходя в себя.
– Встать.
Ослушаться приказа, отданного таким тоном, я не рискнула. И в глазах мага ни тени жалости или сочувствия.
– Конечно, глупо убивать тебя, если я уж приложил столько усилий, чтобы затащить к себе, но поверь, есть куча способов доставить неприятности. С одним из них ты познакомилась только что.
Я раскрыла рот, чтобы спросить, но тут же вспомнила о боли и поспешно захлопнула его. От мага это не укрылось, и он усмехнулся.
– Что ж, по крайней мере, до тебя быстро доходит дрессировка. Можешь спросить. Только сегодня я буду таким добрым и отвечу на твои вопросы. Пользуйся.
– Зачем вы привели меня сюда? – Я с трудом удержалась от того, чтобы не разреветься, – понимала: заплачу – и будет много хуже. Была уверена, что мои слезы этого человека не разжалобят, а вот разозлить могут.
– Хм… не ревешь, не пытаешься умолять о милости… – Интересно, а от этого будет польза?
Странная вещь – человеческая психика. Даже странно, как много понимаю и замечаю. Может, стресс так подействовал, может, робкая надежда, что все это мне снится и сейчас я проснусь в своей постели. Как обычно, в комнату зайдет мама: «Солнышко, пора вставать, опять в школу опоздаешь». И ведь не ударилась в истерику и рев, пыталась что-то понять, разобраться. Смотрела исподлобья и не плакала. Архимаг Дома Кайтаидов обратил внимание на несколько необычное для десятилетней девчонки поведение, на миг нахмурился, но отмахнулся. Самоуверенный. Впоследствии я узнала, что этим пороком грешат все маги Алкены. Имея в руках такое могущество, немудрено стать самоуверенным. Что могут против них, великих, эти жалкие букашки, эти скулики? Впрочем, самоуверенность распространялась не только на обычных людей, но и на других магов. Каждый маг считал себя особенным, одаренным, гением. Редко кого из коллег они уважали, чаще просто боялись более сильного и презирали слабого. Возможно, в других магических Домах все обстоит по-другому, но с магами я впервые познакомилась именно из Дома Кайтаидов.
Маренс продолжил изучать меня, рассматривая словно букашку с головы до ног. Узнай он, о чем я думаю, убил бы сразу. Но он только хмыкнул.
– Рад, что ты сразу усвоила урок. А зачем привел… хочу посмотреть, на что годны люди вашего мира.
Вот тут я действительно перепугалась. Меня что, на опыты привели? Замерла. Бежать? Но куда? Мы в каком-то здании, окон не видно и на улицу не выглянешь. И уж местные знают замок лучше моего, поймают сразу.
– Вы меня убьете? – Лучше уж сразу спросить.
– Зачем еще? – в голосе мага послышалось недовольство. – Убить я тебя мог и сразу. Хотя, – он тихонько засмеялся, – возможно, тебе стоит просить меня о смерти как об одолжении.
Маг резко затормозил у неприметной двери, распахнул ее и вошел в комнату. Я замерла на пороге: больше всего комната походила на лабораторию, и это мне сильно не нравилось. Тут меня вдруг что-то подняло в воздух, пронесло по комнате и небрежно швырнуло в кресло, портфель отлетел в угол, а руки и ноги непонятной силой придавило к ножкам и подлокотникам.
– Мамочка, – испуганно прошептала я, пытаясь освободиться, но странная сила держала крепко, только головой и могла вертеть.
Маренс тем временем достал из шкафа какой-то обруч и надел мне на голову, на мою попытку сопротивления даже внимания не обратил. Я попыталась заорать и обнаружила, что и рта не могу раскрыть. Та же сила, что держала меня, теперь запечатывала и его. Вот маг отошел к столу, стал брать с него поочередно какие-то камни и направлять на меня. Когда он это делал, камни начинали светиться, однако маг, похоже, был чем-то не очень доволен и что-то бурчал себе под нос, брал следующий камень. Наконец они закончились, и Маренс с досады взлохматил волосы.
– Ну и стоила вся эта возня тех усилий? Ничего необычного. – Он недовольно поглядел на меня.
– Вы отпустите меня домой? – хотела спросить я, но рот так и не открылся. Маг же вдруг махнул рукой, и обруч на голове словно раскалился, я мотала головой, пытаясь его сбросить, но бесполезно, хотела заорать, чтобы хоть криком справиться с болью, но тоже не получилось.
Боль прошла так же резко, как и возникла. Я поникла в кресле, тяжело дыша. А маг стоял рядом и смотрел.
– Мусор, – буркнул он. – Полнейший мусор. Надеялся, что другой мир принесет мне хоть какую-то пользу, но ты ничем не отличаешься от местных, а получить местных намного проще, чем таскать кого-то из другого мира.
Самоуверенность магов губит – эту фразу я еще не раз буду вспоминать, хотя сейчас мне было не до размышлений. Я мечтала только об одном – чтобы эта пытка прекратилась любой ценой, даже ценой моей жизни.
– Ладно, хоть на что-то сгодишься. – Маренс поднял руку, и я ощутила слабость, как будто кто-то выкачивал из меня силы. Это ощущение распространялось по всему телу, я начала задыхаться. Потом дрожь, потом… потом стало очень неприятно, будто меня через мясорубку пропускают.
– Надо же, еще жива, – откуда-то издалека донесся удивленный голос мага. – Кто бы мог подумать, что в этой пигалице такой резерв. Хм… а это идея. Хоть какая-то польза от бесполезного предмета. Я заставлю его отработать те усилия, что потратил на перемещение.
Я уже слабо помнила, как в комнату вошли еще двое мужчин. Они что-то обсудили на совершенно незнакомом мне языке, потом меня подняли с кресла и куда-то несли. Дальше уже ничего не помню – потеряла сознание.
Проснулась я в небольшой комнатке, в которой, кроме кровати, стола, стула и небольшого шкафа, ничего не было. Медленно села в постели, огляделась, вспоминая, что со мной случилось, попыталась встать, пошатнулась и едва не свалилась от накатившей слабости. Оглядела необычно, но очень уж аскетично обставленную комнатенку. Тут все разом вспомнила, всхлипнула и уткнулась в подушку. Ревела минут десять, но постепенно успокоилась. Папа всегда говорил, что если слишком долго горевать, то горе может прицепиться и от него не избавиться. Хотя чему уж после случившегося ко мне цепляться? Но ведь и реветь до бесконечности невозможно. Снова встала, на этот раз на ногах устоять удалось. Меня бросили в постель прямо в той одежде, что была на мне, только куртку сняли и положили на стул, а вот сапожки так и остались на ногах. Конечно, разве кто потрудится их стащить? Я вздохнула и обошла комнату. Рядом со шкафом обнаружилась еще одна дверь, за которой оказался душ и туалет. А вот входная дверь заперта и, как я ее ни дергала, не открылась. Стучать не рискнула, памятуя о наказании. Заурчал желудок. Облазила и комнату и ванную, но еды нигде не нашла, пришлось только напиться воды, голод не утолит, но хоть желудок обманет – вроде как полный. Потом сняла сапожки, забралась с ногами на кровать, обняла колени и замерла.
В голове полнейший сумбур из чувств и мыслей. Тоска, страх, беспомощность и, совершенно иррациональное: вот погодите, вы у меня еще попляшете, вырасту и так дам больно…
Так и просидела до прихода Ортена Маренса. Он неторопливо прошел в комнату, брезгливо огляделся, подошел ко мне.
– Пора тебе выучить наш язык, надоело уже напрягаться.
Что у магов хорошо… у сильных магов, для них не существует языковых барьеров. Свои слова они могут заворачивать в образы и транслировать их человеку, который облекает эти образы в привычные фразы, и ему кажется, будто маг говорит с ним на его родном языке. Точно так же происходит перевод слов человека к магу. Единственный недостаток такого метода общения – он утомителен. Магу приходится постоянно контролировать себя, ловить чужие образы, формировать свои. В общем, трудно с такой манерой общения наслаждаться непринужденной беседой. Для мага, понятно, трудно, для его собеседника совершенно незаметно. Я, например, до последнего была уверена, что Маренс разговаривает со мной на русском.
Маг достал небольшой кристалл, выставил его на ладони, он сверкнул нестерпимо-яркой вспышкой, а меня снова скрючило от боли, на этот раз головной.
– Осваивай, – бросил он и вышел.
А я лежала, боясь пошевелиться, ибо мне казалось, что тогда моя голова точно лопнет. Только через два часа боль постепенно стала стихать. Сил хватало только на то, чтобы тихонько поскуливать – кричать я уже не могла, охрипла.
Маренс снова появился через несколько часов, возможно, даже утром. Окна в комнате отсутствовали, только потолок светился мягким, ярким светом. В дальнейшем я сообразила, что день и ночь можно определять по потолку: днем он светился очень ярко, а к вечеру медленно гас, так же медленно разгораясь к утру, хотя до конца он не тух никогда, иначе комната погрузилась бы в кромешную темноту. Маренс пришел, когда потолок начал разгораться. Принес несколько книг и выгрузил на стол. Вот интересно, почему он лично мне все приносит, а не слуг гоняет? Слуги, конечно, вряд ли способны к магии, но книги могли бы и они принести.
И о чем я только думаю? Хотя ни о чем серьезном после такой ночи я думать просто неспособна.
Тут, прерывая мои мысли, в комнату вошел еще один человек, в странном костюме, очень напоминающем ливрею, с подносом. Он поставил его на стол и тотчас вышел. Я почувствовала, как рот наполнился слюной, а урчание желудка, наверное, слышали даже в соседнем городе.
– Ешь, а потом читай книги, осваивай язык. Позже спрошу.
– Почему вы выбрали именно меня? – осмелилась я все-таки спросить.
Маренс у двери обернулся.
– Кажется, я тебя перехвалил и с первого раза ты не поняла, придется продолжить дрессировку.
И новая порция боли, на этот раз, к счастью, недолгая. Наверное, маг куда-то спешил, а потому ограничился таким вот «нежным поглаживанием». Иначе ни за что так быстро не прекратил бы.
Когда я пришла в себя, то первым делом все-таки отправилась в душ, а не накинулась на еду. Мама говорила, что нельзя садиться за стол неумытой. Мама, я теперь всегда-всегда буду следовать твоим советам, обещаю…
Я стояла под душем, глотая слезы. Теплые струи смывали их, но не могли остановить. Я яростно натиралась чем-то, похожим на мыло, но с запахом прелого сена, пытаясь хоть как-то прогнать болезненные воспоминания, забыться, но это помогало мало. Вышла из-под душа только когда убедилась, что больше не плачу. Посмотрела на свою одежду, разложенную на специальной подставке. Вздохнула. Надо бы постирать, но вряд ли у меня есть время. И другой тут нет – шкаф в комнате я уже осмотрела, совершенно пуст. Так что хочешь не хочешь, но придется натягивать грязные вещи. Ладно, потом постираю.
«Маньяк», – почему-то возникла первая мысль. Мама иногда так называла людей, которые караулят детей у школы, а потом уводят к себе и убивают.
Но на маньяка он все же не походил, да и не старался ни к кому подойти – просто стоял и смотрел. Все-таки не маньяк, решила я. Наверное, ищет кого-то из родных. Как девочка воспитанная, я решила ему помочь.
– Простите, вы кого-то ждете? – поинтересовалась я, приблизившись.
Мужчина, кажется, обрадовался.
– Да, юная, госпожа. Я жду вас.
– Меня? – я нахмурилась. Неужели все-таки маньяк?
– Да. Ну-ка, можно на вас посмотреть? – Он сделал шаг назад и окинул меня внимательным взглядом. – Просто поразительно! – радостно воскликнул он, потирая руки. – Как вас зовут, госпожа?
– Лена, – неуверенно ответила я. Мама, конечно, говорила, что нельзя разговаривать с незнакомцами, но с такими вежливыми, наверное, можно.
– Просто поразительно, – повторил он. – Первый раз вижу такую ауру. Госпожа, у вас талант!
Госпожой меня еще никто не называл, и такое обращение незнакомца, от которого буквально веяло силой и уверенностью, было приятно. Тем не менее я не собиралась терять осторожность и на всякий случай решила уйти.
– Извините, вы, наверное, меня с кем-то спутали. Мне пора домой.
– Одну минуту, госпожа. Я ведь не случайно тут. Я ищу будущих учеников.
– Тут много учеников. Зачем их искать? Вон они, полная школа.
– О, мне не каждый ученик подходит. Видите ли, я директор несколько необычной школы и сейчас ищу молодые таланты. Вот вы мне подходите. У вас очень яркий дар.
Точно маньяк.
– Прошу прощения, но мне надо идти.
– И вы даже не узнаете, какой школы я директор? – улыбнулся мужчина.
Вреда не вижу.
– И какой?
– Школы магии. А вот вы – прирожденный маг.
Не маньяк – сумасшедший. Видно, мужчина заметил на моем лице недоверие и тихонько засмеялся.
– Вижу, не верите. Но скажите, а вы бы хотели стать магом?
– Я? – Я задумалась. Мне бы бежать, но какой вред от невинных вопросов? – Не знаю. Магии не существует.
– Еще как существует. Вы ведь, наверное, знаете кого-то из учеников. Спросите у них, с кем вы разговариваете.
Я машинально оглянулась. Как раз в этот момент мимо пробегал Васька Иволгин, я успела ухватить его за руку.
– Ну чего тебе, Лаврова? – недовольно поинтересовался он, косясь одним глазом в сторону футбольного поля, куда уже отправилась часть ребят.
– Вась, скажи, ты не знаешь этого мужчину?
Васька повернулся в ту сторону, куда я показывала, что-то там изучил, развернулся ко мне:
– Ты не заболела, Лаврова?
Я посмотрела на откровенно забавляющегося мужчину.
– Ну, вот же он стоит, – снова махнула я рукой.
– Точно заболела. Слушай, отстань, а? Или это, типа, прикол такой, да? Так вот ищи дураков в другом месте. И вообще, отвянь, ботаничка.
То, что я почти отличница, не говорит о том, что я ботаничка. Просто мне всегда нравилось учиться. Я было обиделась на невоспитанного Иволгина, который уже мчался на стадион, но тут вспомнила о собеседнике.
– Так я ищу тех, кто подходит для учебы в школе магии. Тот, кто может меня увидеть, – тот подходит. Твой друг не подходит. А еще, смотри… – Он вытянул вперед руки, и тотчас между его ладоней возникла радуга.
Это великолепно, красиво. И не обман. Иволгин точно не стал бы шутить. Если он сказал, что никого не видел, значит, не видел.
– И вы хотите…
– …пригласить вас в школу магии.
– Как Хогвартс, да?
Мужчина на миг задумался, потом улыбнулся:
– Почти. Но для начала я приглашаю вас на экскурсию. Видите ли, наши законы запрещают принимать учеников, если те не желают учиться там всем сердцем. Школа таких не примет. Если у вас есть полчаса, то я устрою вам экскурсию по школе.
– Экскурсию? За полчаса?
Мужчина чуть нахмурился, но тут же снова улыбнулся, щелкнув пальцами.
– Время, – объяснил он. – Моя школа магии находится не в вашем мире. Полчаса здесь – это четыре часа там. Как видите, ваши родители даже не заметят вашего отсутствия. Итак, я приглашаю вас на экскурсию в школу магии, и если вам там понравится…
Я погрустнела.
– Мои родители никогда не согласятся отпустить меня, тем более в чужой мир.
– Ерунда. Родителей я возьму на себя. Думаете, им не понравится, если в семье появится маг? Маги ведь очень уважаемые люди, и они очень хорошо зарабатывают. Окончив школу, вы можете забрать родителей к себе, можете присылать им часть своего заработка, а это очень много. К тому же во время учебы каждые выходные вы сможете возвращаться в свой мир.
– Но все равно, – все еще сомневалась я, не поддаваясь на соблазны. Нет, я верила ему, ведь если бы он хотел меня похитить, то такому могущественному магу ничего не помешало бы это сделать, а он уговаривал, объяснял.
Позже я нашла объяснение поведению мага, о чем-то догадавшись, что-то подслушав. Маренс, оказавшись в мире со столь малым количеством энергии, откровенно перетрусил. Ничего такого он не ожидал, рассчитывая легко восстановить потраченное на переход. Представить мир без магии оказалось выше его фантазии. Увидев же высоченные здания и самобеглые коляски, он решил, что оказался в мире могучих магов, которые могут и со столь малой энергией творить такое, что не под силу самым могущественным Домам Алкены, а мои слова о волшебной школе Хогвартс только подтвердили его предположения о могучих волшебниках моего мира. Потому и старался остаться незаметным, прятался от всех, забыв о планах исследования нового мира.
Надо уходить, а сил нет. Вот и решил выкрасть скулика с развитой энергетикой, чьими силами он мог бы воспользоваться при переходе. Настроив свою невидимость так, чтобы его мог заметить только такой человек, он принялся терпеливо ждать у школы, правильно сообразив, что это за здание. Сложность, правда, в том, что энергетика человека идеально сбалансирована под родной мир, а при переходе происходит резкий скачок энергии, ее перенастройка на новый мир. Малейшее же нарушение эмоционального баланса в этот момент грозило пустить этот самый баланс в разнос, и чем закончится тогда переход, не взялся бы предсказать ни один Нострадамус. Потому Маренсу и важно было получить мое добровольное согласие, чтобы я своим настроем помогала ему строить врата, а не мешала.
А мне же очень хотелось верить в то, что говорил незнакомец. Его слова завораживали, мечты становились явью: Гарри Поттер, Гермиона, волшебные палочки, квиддич. Сказка оживала, а кому не хотелось хоть раз оказаться в сказке? Что страшного в одной краткой экскурсии? Даже если родители потом воспротивятся и не отдадут меня в школу магии, то я хотя бы одним глазочком увижу настоящий магический мир.
Хотелось согласиться прямо сейчас. Немедленно. Еще немного удивилась, как это я так быстро забыла об осторожности, о словах мамы. Никогда ничего не делала без разрешения родителей, тем более не могла сделать такую серьезную вещь, как отправиться в чужой мир. Может, магией воздействует? Мысль пришла и пропала, оставшись где-то там, в самом дальнем уголке сознания. На миг показалось, что в голове кто-то ласково погладил мои опасения, и они медленно растаяли, а вот мой интерес к Гарри Поттеру и миру магии, наоборот, раздули. Но и эта тревога так же медленно угасла, оставив только любопытство и желание учиться в школе магии.
– В таком случае разрешите представиться, леди. – Я млела от этих обращений: леди, госпожа… «На хвастуна не нужен нож, ему немножко подпоешь – и делай с ним что хошь». – Ортен Маренс – архимаг и директор школы магии. Дом Кайтаидов.
– Дом Кай… Кайта…
– Кайтаидов. Вам нужно будет выучить, если станете учеником. В моем мире есть несколько великих домов и множество маленьких.
– А что это значит?
– У вас бы мой дом назвали Домом Шторм. Это просто название, хотя маги моего дома лучше всего управляют именно погодой. В других Домах лучше управляют огнем – дом Фотье, например. Все маги для удобства объединяются в такие Дома.
– Интересно. – Мне хотелось поскорее попасть в другой мир и увидеть школу. Лекция о непонятных магических домах меня мало заинтересовала. Ортен Маренс не мог не видеть этого, но все равно продолжал рассказ.
– А теперь давайте отправимся в мир магии, – наконец закончил он.
– Прямо отсюда? – удивилась я.
– А чем это место хуже любого другого? Врата можно открыть где угодно. Вот только накопитель подключу к порталу, – маг кивнул на какую-то каменюку, лежащую у его ног.
Я не поняла про накопитель и при чем тут этот камень, но на всякий случай решила не уточнять, спросила только о том, что действительно меня тревожило:
– Но разве другие не увидят?
– Другие? Госпожа, вы помните, что меня никто не может видеть? Теперь вас тоже никто не видит. Итак, вперед!
Мужчина выставил вперед руку, чуть прикрыл глаза и прочертил в воздухе светящуюся полосу. Я с восторгом наблюдала за работой настоящего мага. И пусть кто-нибудь теперь скажет, что их не существует. Вот он, передо мной и сейчас усиленно пытается раздвинуть возникшую щель. Даже вспотел.
– Госпожа, – хрипло позвал он. – Проходите скорее, я не могу долго держать проход.
Это был для меня последний шанс отказаться. Если бы я сделала хотя бы шаг назад, хотя бы чуть-чуть заколебалась, законы мироздания не позволили бы мне покинуть мой родной мир. К несчастью, Ортен Маренс умеет убеждать. Даже тени сомнений не появилось у меня, и через мгновение я уже стояла по другую сторону границы миров.
Архимаг прошел следом, щель закрылась с еле слышным хлопком. Я оказалась в совершенно другом, отличном от моего, мире. Мире, где властвует магия… и маги. Мир Алкены.
– Это школа? – робко спросила я.
– Школа, – усмехнулся маг, и в этой его усмешке не осталось даже тени былой доброты. Его манеры изменились мгновенно, едва мы оказались у него дома. Оставшись выверенными и властными, они стали походить на повадки хищного зверя. И смотрел этот человек на меня как на какое-то насекомое. Как на червя – скулика, как презрительно называют обычных людей все маги.
– Иди за мной. – Не просьба – приказ.
Я была так напугана этой переменой, что у меня даже мысли не возникло сопротивляться или хотя бы возразить. Почти бежала, пытаясь не отстать от размашисто шагавшего архимага. Все встречающиеся нам по пути люди торопились уступить ему дорогу и низко кланялись. Странные одежды, странные манеры, но сейчас такие вещи меня мало занимали – сознание отметило и поспешно спрятало, не до того.
– Мы будем учиться магии?
– Учить магии? Тебя? – Маг обернулся, окатив меня ледяным взглядом. Пожал плечами. – Слишком много чести. И еще запомни, это последний раз, когда ты обратилась ко мне без разрешения. Ты отвечаешь только на мои вопросы, говорить первой не смей. Все мои просьбы выполнять быстро и четко. Ослушаешься – накажу.
– Но…
– Видно, я что-то непонятно сказал.
И тотчас на меня накатила боль. Даже не так – БОЛЬ. Она пронзила, казалось, все мое тело, вымела мысли и чувства. Я рухнула на пол, свернувшись калачиком, пытаясь хоть как-то от нее спрятаться, скрыться, но она была повсюду. И вдруг боль пропала. Только-только терзала каждую клеточку моего тела, а сейчас уже ничего нет, вообще ничего не ощущаю. Лежала на полу, сглатывая слезы и приходя в себя.
– Встать.
Ослушаться приказа, отданного таким тоном, я не рискнула. И в глазах мага ни тени жалости или сочувствия.
– Конечно, глупо убивать тебя, если я уж приложил столько усилий, чтобы затащить к себе, но поверь, есть куча способов доставить неприятности. С одним из них ты познакомилась только что.
Я раскрыла рот, чтобы спросить, но тут же вспомнила о боли и поспешно захлопнула его. От мага это не укрылось, и он усмехнулся.
– Что ж, по крайней мере, до тебя быстро доходит дрессировка. Можешь спросить. Только сегодня я буду таким добрым и отвечу на твои вопросы. Пользуйся.
– Зачем вы привели меня сюда? – Я с трудом удержалась от того, чтобы не разреветься, – понимала: заплачу – и будет много хуже. Была уверена, что мои слезы этого человека не разжалобят, а вот разозлить могут.
– Хм… не ревешь, не пытаешься умолять о милости… – Интересно, а от этого будет польза?
Странная вещь – человеческая психика. Даже странно, как много понимаю и замечаю. Может, стресс так подействовал, может, робкая надежда, что все это мне снится и сейчас я проснусь в своей постели. Как обычно, в комнату зайдет мама: «Солнышко, пора вставать, опять в школу опоздаешь». И ведь не ударилась в истерику и рев, пыталась что-то понять, разобраться. Смотрела исподлобья и не плакала. Архимаг Дома Кайтаидов обратил внимание на несколько необычное для десятилетней девчонки поведение, на миг нахмурился, но отмахнулся. Самоуверенный. Впоследствии я узнала, что этим пороком грешат все маги Алкены. Имея в руках такое могущество, немудрено стать самоуверенным. Что могут против них, великих, эти жалкие букашки, эти скулики? Впрочем, самоуверенность распространялась не только на обычных людей, но и на других магов. Каждый маг считал себя особенным, одаренным, гением. Редко кого из коллег они уважали, чаще просто боялись более сильного и презирали слабого. Возможно, в других магических Домах все обстоит по-другому, но с магами я впервые познакомилась именно из Дома Кайтаидов.
Маренс продолжил изучать меня, рассматривая словно букашку с головы до ног. Узнай он, о чем я думаю, убил бы сразу. Но он только хмыкнул.
– Рад, что ты сразу усвоила урок. А зачем привел… хочу посмотреть, на что годны люди вашего мира.
Вот тут я действительно перепугалась. Меня что, на опыты привели? Замерла. Бежать? Но куда? Мы в каком-то здании, окон не видно и на улицу не выглянешь. И уж местные знают замок лучше моего, поймают сразу.
– Вы меня убьете? – Лучше уж сразу спросить.
– Зачем еще? – в голосе мага послышалось недовольство. – Убить я тебя мог и сразу. Хотя, – он тихонько засмеялся, – возможно, тебе стоит просить меня о смерти как об одолжении.
Маг резко затормозил у неприметной двери, распахнул ее и вошел в комнату. Я замерла на пороге: больше всего комната походила на лабораторию, и это мне сильно не нравилось. Тут меня вдруг что-то подняло в воздух, пронесло по комнате и небрежно швырнуло в кресло, портфель отлетел в угол, а руки и ноги непонятной силой придавило к ножкам и подлокотникам.
– Мамочка, – испуганно прошептала я, пытаясь освободиться, но странная сила держала крепко, только головой и могла вертеть.
Маренс тем временем достал из шкафа какой-то обруч и надел мне на голову, на мою попытку сопротивления даже внимания не обратил. Я попыталась заорать и обнаружила, что и рта не могу раскрыть. Та же сила, что держала меня, теперь запечатывала и его. Вот маг отошел к столу, стал брать с него поочередно какие-то камни и направлять на меня. Когда он это делал, камни начинали светиться, однако маг, похоже, был чем-то не очень доволен и что-то бурчал себе под нос, брал следующий камень. Наконец они закончились, и Маренс с досады взлохматил волосы.
– Ну и стоила вся эта возня тех усилий? Ничего необычного. – Он недовольно поглядел на меня.
– Вы отпустите меня домой? – хотела спросить я, но рот так и не открылся. Маг же вдруг махнул рукой, и обруч на голове словно раскалился, я мотала головой, пытаясь его сбросить, но бесполезно, хотела заорать, чтобы хоть криком справиться с болью, но тоже не получилось.
Боль прошла так же резко, как и возникла. Я поникла в кресле, тяжело дыша. А маг стоял рядом и смотрел.
– Мусор, – буркнул он. – Полнейший мусор. Надеялся, что другой мир принесет мне хоть какую-то пользу, но ты ничем не отличаешься от местных, а получить местных намного проще, чем таскать кого-то из другого мира.
Самоуверенность магов губит – эту фразу я еще не раз буду вспоминать, хотя сейчас мне было не до размышлений. Я мечтала только об одном – чтобы эта пытка прекратилась любой ценой, даже ценой моей жизни.
– Ладно, хоть на что-то сгодишься. – Маренс поднял руку, и я ощутила слабость, как будто кто-то выкачивал из меня силы. Это ощущение распространялось по всему телу, я начала задыхаться. Потом дрожь, потом… потом стало очень неприятно, будто меня через мясорубку пропускают.
– Надо же, еще жива, – откуда-то издалека донесся удивленный голос мага. – Кто бы мог подумать, что в этой пигалице такой резерв. Хм… а это идея. Хоть какая-то польза от бесполезного предмета. Я заставлю его отработать те усилия, что потратил на перемещение.
Я уже слабо помнила, как в комнату вошли еще двое мужчин. Они что-то обсудили на совершенно незнакомом мне языке, потом меня подняли с кресла и куда-то несли. Дальше уже ничего не помню – потеряла сознание.
Проснулась я в небольшой комнатке, в которой, кроме кровати, стола, стула и небольшого шкафа, ничего не было. Медленно села в постели, огляделась, вспоминая, что со мной случилось, попыталась встать, пошатнулась и едва не свалилась от накатившей слабости. Оглядела необычно, но очень уж аскетично обставленную комнатенку. Тут все разом вспомнила, всхлипнула и уткнулась в подушку. Ревела минут десять, но постепенно успокоилась. Папа всегда говорил, что если слишком долго горевать, то горе может прицепиться и от него не избавиться. Хотя чему уж после случившегося ко мне цепляться? Но ведь и реветь до бесконечности невозможно. Снова встала, на этот раз на ногах устоять удалось. Меня бросили в постель прямо в той одежде, что была на мне, только куртку сняли и положили на стул, а вот сапожки так и остались на ногах. Конечно, разве кто потрудится их стащить? Я вздохнула и обошла комнату. Рядом со шкафом обнаружилась еще одна дверь, за которой оказался душ и туалет. А вот входная дверь заперта и, как я ее ни дергала, не открылась. Стучать не рискнула, памятуя о наказании. Заурчал желудок. Облазила и комнату и ванную, но еды нигде не нашла, пришлось только напиться воды, голод не утолит, но хоть желудок обманет – вроде как полный. Потом сняла сапожки, забралась с ногами на кровать, обняла колени и замерла.
В голове полнейший сумбур из чувств и мыслей. Тоска, страх, беспомощность и, совершенно иррациональное: вот погодите, вы у меня еще попляшете, вырасту и так дам больно…
Так и просидела до прихода Ортена Маренса. Он неторопливо прошел в комнату, брезгливо огляделся, подошел ко мне.
– Пора тебе выучить наш язык, надоело уже напрягаться.
Что у магов хорошо… у сильных магов, для них не существует языковых барьеров. Свои слова они могут заворачивать в образы и транслировать их человеку, который облекает эти образы в привычные фразы, и ему кажется, будто маг говорит с ним на его родном языке. Точно так же происходит перевод слов человека к магу. Единственный недостаток такого метода общения – он утомителен. Магу приходится постоянно контролировать себя, ловить чужие образы, формировать свои. В общем, трудно с такой манерой общения наслаждаться непринужденной беседой. Для мага, понятно, трудно, для его собеседника совершенно незаметно. Я, например, до последнего была уверена, что Маренс разговаривает со мной на русском.
Маг достал небольшой кристалл, выставил его на ладони, он сверкнул нестерпимо-яркой вспышкой, а меня снова скрючило от боли, на этот раз головной.
– Осваивай, – бросил он и вышел.
А я лежала, боясь пошевелиться, ибо мне казалось, что тогда моя голова точно лопнет. Только через два часа боль постепенно стала стихать. Сил хватало только на то, чтобы тихонько поскуливать – кричать я уже не могла, охрипла.
Маренс снова появился через несколько часов, возможно, даже утром. Окна в комнате отсутствовали, только потолок светился мягким, ярким светом. В дальнейшем я сообразила, что день и ночь можно определять по потолку: днем он светился очень ярко, а к вечеру медленно гас, так же медленно разгораясь к утру, хотя до конца он не тух никогда, иначе комната погрузилась бы в кромешную темноту. Маренс пришел, когда потолок начал разгораться. Принес несколько книг и выгрузил на стол. Вот интересно, почему он лично мне все приносит, а не слуг гоняет? Слуги, конечно, вряд ли способны к магии, но книги могли бы и они принести.
И о чем я только думаю? Хотя ни о чем серьезном после такой ночи я думать просто неспособна.
Тут, прерывая мои мысли, в комнату вошел еще один человек, в странном костюме, очень напоминающем ливрею, с подносом. Он поставил его на стол и тотчас вышел. Я почувствовала, как рот наполнился слюной, а урчание желудка, наверное, слышали даже в соседнем городе.
– Ешь, а потом читай книги, осваивай язык. Позже спрошу.
– Почему вы выбрали именно меня? – осмелилась я все-таки спросить.
Маренс у двери обернулся.
– Кажется, я тебя перехвалил и с первого раза ты не поняла, придется продолжить дрессировку.
И новая порция боли, на этот раз, к счастью, недолгая. Наверное, маг куда-то спешил, а потому ограничился таким вот «нежным поглаживанием». Иначе ни за что так быстро не прекратил бы.
Когда я пришла в себя, то первым делом все-таки отправилась в душ, а не накинулась на еду. Мама говорила, что нельзя садиться за стол неумытой. Мама, я теперь всегда-всегда буду следовать твоим советам, обещаю…
Я стояла под душем, глотая слезы. Теплые струи смывали их, но не могли остановить. Я яростно натиралась чем-то, похожим на мыло, но с запахом прелого сена, пытаясь хоть как-то прогнать болезненные воспоминания, забыться, но это помогало мало. Вышла из-под душа только когда убедилась, что больше не плачу. Посмотрела на свою одежду, разложенную на специальной подставке. Вздохнула. Надо бы постирать, но вряд ли у меня есть время. И другой тут нет – шкаф в комнате я уже осмотрела, совершенно пуст. Так что хочешь не хочешь, но придется натягивать грязные вещи. Ладно, потом постираю.