Саду Жан. Временный персонал

   Вопрос был задан таким обычным тоном, как будто Майя спрашивала католик он или протестант.
   - Не думаю, хотя я длительное время был лишен женского присутствия. В тюрьме...
   - Вы были в тюрьме? - воскликнула Майя, - как интересно!.. За что?!
   - За то, о чем я говорил вам вчера вечером. Это совсем не интересно, поверьте мне.
   - И после этого вы отказались от женщин?
   - Совсем нет, но у меня все меньше и меньше остается для них времени. В жизни есть много увлекательного помимо этого.
   - Что же?
   Даро остановился и посмотрел на нее с нескрываемым любопытством, как будто стараясь оценить ее по только ему известной шкале.
   - Что?.. Ну, например, мои книги.
   Было непонятно шутит он или говорит всерьез.
   - Вы имели успех?
   - Нет, но я ничего не умею делать другого. Люблю просто писать. Мои книги и моя личная жизнь для меня самое интересное.
   - И вам не скучно?
   - Увы, я не человек действия.
   - Правда?
   - Ты сомневаешься?
   - Но вы выглядите как человек действия, - искренне произнесла Майя.
   - Хотел бы им быть. К несчастью, я домосед, каких мало.
   Они дошли до вокзала. Поколебавшись, Майя спросила:
   - Вам не приходило в голову описать ваши военные приключения?
   Вопрос вызвал у Даро смех.
   - О, дорогая, это находка! "Воспоминания агента абвера" или "Исповедь сына века" в манере Мюссе и святого Огюста? Впрочем, я не смог бы написать и третей доли правды.
   - И все-таки книга имела бы успех.
   - Вы верите в это?.. Читатели не любят правды, им нужны сказки Перро в современной обработке, а еще лучше мешанину "Голубой бороды" и приключенний, где травят цианистым калием и стреляют их автоматов. Это удалось бы Деону, а у меня не хватает воображения.
   - А война... Разве это не то?
   - К сожалению, да. Она скорее похожа на партию в шахматы, которая очень волнует играющего, но слишком занудна для зрителя, не знающего правил игры. Постойте-ка, мы опаздываем на поезд.
   Они едва успели вскочить в вагон. Даро при этом удивил Майю своей акробатической гибкостью, довольно необычной для домоседа.
   Поезд, следующий из Бордо, был наполовину пуст. Они оказались одни в купе. На сиденье кто-то оставил журнал. Набранный крупным шрифтом заголовок сообщал об убийстве какой-то женщины. Майе стало не по себе, но, к счастью, она не была суеверной.
   Искурив огромное количество сигарет, Майя и Даро долго болтали о разных вещах. После того, когда поезд проехал Нарбонну, Майя осторожно спросила:
   - Что это за штуковины, о которых вы говорили вчера? Как их... Катализаторы? Боюсь показаться идиоткой...
   - Это продукты, которые вызывают катализ.
   - А что такое катализ?
   - Повышение скорости химической реакции, - не задумываясь ни на минуту ответил Даро. - Вот такие "штуковины" - катализаторы необходимы для многих отраслей промышленности, а во многих странах их нет. Поскольку многие государства запретили экспорт некоторых катализаторов, то их у них воруют. Отсюда контрабанда.
   - Катализаторы слишком тяжелы?
   - Они могут быть в виде пудры, которую очень легко перевозить. Несколько сотен кило хватило бы целой индустрии на год, или даже на несколько лет.
   - Как вы много знаете...
   - Учитесь блистать на публике, - засмеялся Даро, - заочные курсы стоят всего лишь 1ОО франков в месяц.
   В Нарбонне в их купе вошла солидная пара. На нем был галстук, в руках новенький чемодан. На ней красивая укладка, на руках белые перчатки. Когда дама снимала их, послышался хруст кожи. Он развернул свежий номер "Монд", она достала пакет с бутербродами.
   Майя, наклонившись вперед, прошептала:
   - Я не совсем поняла, почему запрещают экспорт некоторых катализаторов?
   Даро отвечал, также понизив голос:
   - В интересах национальной безопасности. Ты знаешь... Два блока. Восток-Запад...
   - В таком случае, эта контрабанда квалифицируется как предательство, - в голосе Майи чувствовалось какое-то сладострастие.
   - Несомненно.
   - И много за это дают?
   Даро наклонил голову и посмотрел на мизинец как ювелир, оценивающий стоимость драгоценного камня.
   - Это зависит от характера контрабанды. Если не считать дополнительного риска, все может кончится пожизненными принудительными работами. Срок наказания еще зависит от того, что контрабандисты получают взамен. Он может быть снижен или даже аннулирован.
   - Всему этому учат заочные курсы?
   - Конечно, - в голосе Даро не было ни малейшего замешательства. Он смотрел на Майю и лаского улыбался. Внезапно она заметила, что с ним происходит что-то необъяснимое. Постепенно он становился другим. Это появлялось в незаметных на первый взгляд деталях. Его походка стала более уверенной, жесты решительней, взгляд устойчивым, а улыбка очень нежной. Но самое заметное: он потерял свое равнодушие. Все выглядело так, словно Даро освобождался от маски, которую одел, приехав в Сет.
   Майя нуждалась в отдыхе. Закрыв глаза, она притворилась спящей, и вскоре уснула по-настоящему. Проснувшись только во Фрежюсе, она почувствовала себя как провинившийся часовой. Сквозь прищуренные веки она увидела как Даро, нежно улыбаясь, смотрит на нее. Открыв глаза, она заметила как за окном сгущались сумерки и море покрылось барашками до самого горизонта.
   - Восточный ветер, - сонливо произнесла Майя.
   - Да, и скоро нам пора выходить.
   7
   В Канне Майя дала волю эмоциям и совсем забыла о приказе Жерома немедленно позвонить ему.
   - Не пойти ли нам вместе? Возможно понадобиться моя помощь. - Она не могла сразу понять, служебный интерес или личное любопытство подтолкнуло ее сказать это. Как говорил Даро аппетит приходит во время еды. Она хорошо знала, что именно такое любопытство являлось причиной исчезновения и гибели многих агентов. "Ну и черт с ним. Неизведанные глубины манят".
   Даро был в восторге от предложения Майи.
   - Поужинаем вместе на яхте. Купим чего-нибудь в магазинах. Они еще не закрыты.
   Что значит искусство быть приглашенной!
   В магазине с видом состоятельного человека Даро выбрал довольно дорогие продукты: ветчину, копченую семгу, сыр и бутылку превосходного коньяка. Выйдя на улицу он спросил, указывая на цветочный магазин:
   - Вам это нравится? - затем с едва заметным цинизмом добавил. - Не могу же я принять вас просто так.
   - Можете, можете...
   Особенность этого города: когда идешь по улицам, то не чувствуешь, что в каких-либо стах или в двухстах метрах бушует буря. И как только они вышли на набережную Сен-Пьер, в лицо им ударил сильный ветер. А еще дальше, на набережной Лобеф, их встретил самый настоящий ураган. Раскачиваясь на волнах, яхты сталкивались бортами. Был слышен скрип мачт. Невдалеке два матроса возились с канатами.
   - Прекрасно, - произнес Даро, - яхта еще здесь и машина тоже. Осталось спустить на воду шлюпку.
   Старый и немного разбитый "Рено" выглядел как ископаемый минерал парижской цивилизации. Внутри он походил на мусорный ящик. На сидениях валялись мешки, пустые бутылки, потрепанные книги, бумага.
   - Уж вашу машину наверняка не угонят, - пошутила Майя, снимая для удобства чулки.
   Даро посмотрел на ее ноги и сказал, что они красивы.
   - Разве вы не замечали раньше?
   - Как-то не обращал внимания.
   Пластиковая шлюпка, находившаяся на берегу, была легкой и стащить ее оказалось делом пустяковым, но на воде она держалась не очень устойчиво.
   - Вам лучше сесть, нужна привычка, - предупредил Даро.
   Он умело провел шлюпку между двумя парусниками, затем направил ее вдоль каната, ведущего к яхте "Огненная дева". Волны оказались достаточно сильными и шлюпка зачерпнула немного воды.
   В сумерках "Огненная дева" выглядела мрачно и даже зловеще, настоящее судно-фантом, которое ритмично раскачивалось, пытаясь сорваться с якоря.
   Майя взобралась на палубу. Несмотря на то, что "Огненная дева" находилась недалеко от причала и в непосредственной близости от других яхт, у Майи не проходило ощущение уединения, словно события происходили в другом мире.
   - Канаты слишком натянуты, - сказала Майя, - при таком ветре следовало бы их немного ослабить.
   Даро взял в кармане ключи и открыл дверь, ведущую в рубку.
   - Сейчас зажгу свет, подайте мне пакеты.
   Электричества не было и Даро зажег старую керосиновую лампу. Спустившись вниз, он вдруг остановился посредине каюты и некоторое время стоял не шелохнувшись. Невероятно подвижные зрачки глаз обшаривали помещение.
   - Что случилось? - обеспокоено спросила Майя.
   Даро внезапно расслабился и, вдыхая воздух произнес:
   - Очень влажно, чувствуется затхлость.
   Майя с удивлением посмотрела вокруг. Все, что она увидела, находилось в кричащем контрасте с внешним видом яхты. Интерьер помещения составляла мебель из тика и красного дерева. Посредине лежал ворсистый светло-голубой ковер, на диване красовался огромный плед. На полках много книг, на столе портативная пишущая машинка. Даро принес откуда-то небольшую переносную печку и склонился, чтобы разжечь ее.
   - О! Я не ожидала увидеть столько всего! - воскликнула Майя.
   - Это не все. Идемте сюда...
   Три ступеньки вниз и они очутились в коридоре, идущем вдоль левого борта. Справа располагались два помещения служившими кладовыми, а в самом конце настоящая, хорошо оборудованная кухня.
   - А где ваша каюта?
   - На корме.
   Войдя в свою спальню, Даро вновь стал похож на сыскную собаку. Он поднял лампу над головой и, бросив подозрительный взгляд на окошко, присвистнул.
   Спальная кабина была слишком роскошной для яхты. Она занимала почти всю кормовую часть. Там стояли две кровати, большое трюмо, переполненное бижутерией и различными дорогими безделушками. Помещение пропиталось едва уловимым запахом одеколона.
   Майя взяла в руки статуэтку Будды и погладила ее ладошкой.
   - Удивительно! И все это находилось здесь до вашего прихода?
   - Все это составляет мою личную жизнь.
   Она принялась изучать названия книг на полках: Дюрель, Грасс, Мишо, Казандзакис...
   Майя улыбнулась.
   - Вы увлекаетесь дзен?
   - Я читаю все понемногу.
   - А где ваши книги?
   Даро с тоскливой гримасой указал на шкаф.
   - Здесь... Вы любите изделия из нефрита? Смотрите...
   Даро открыл небольшую шкатулку и достал от туда бусы.
   - Возьмите...
   Она осторожно протянула руку.
   Даро продолжал:
   - Эти бусы из настоящего нефрита, тогда как статуэтка Будды из джадеита. Нужно уметь различать эти две породы. Джадеит обладает успокаивающим действием.
   Майя обратила внимание на одну из книг Блонда.
   - Довольно интересно, почитайте ее, - посоветовал Даро. - С тех пор как я поселился на яхте здесь мало кто бывал, а в эту каюту вообще никто не заходил.
   Лицо его просветлело и он внезапно показался Майе очень молодым.
   - Чему я обязана тем, что нахожусь здесь? - тихо спросила девушка.
   - Вашему отцу, скорее всего, ну, и самой себе, конечно, - он замолчал, внимательно посмотрел вокруг, - у меня ощущение, что кто-то нанес визит в мое отсутствие, хотя у меня нет ни одного близкого друга.
   - Кто бы это мог быть?
   - Возможно, когда-нибудь станет известно.
   - Почему вы в этом так уверены?
   - Есть мелочи, которые о многом могут рассказать. В конце концов это, может быть, всего-навсего полиция... Пойдемте ужинать... А бусы я хочу подарить вам в память о нашем последнем вечере.
   - Вы с ума сошли?
   - Они вам нравятся?
   - Должно быть, это очень старинная вещь и дорого стоит.
   - Разумеется. Не могу же я первый вечер оценить какойнибудь супермаркетовской дешевкой. Если они вам нравятся, возьмите в знак нашей дружбы.
   Майя накрутила бусы себе на запястье и, внезапно смутившись, сунула их в карман своего плаща.
   Она вспомнила сцену, свидетельницей которой была прошлой зимой. Одну из ее коллег отправили по следу одного субъекта. Миссия сбора информации длилась около месяца, и за это время молодая девушка пережила любовную историю со своим подопечным, которую, впрочем не скрывала. Задание закончилось тем, что был получен приказ о физическом уничтожении агента. Все зависело от политики и не имело никакого отношения к ее истории. Майя как раз находилась в бюро, когда вернулась эта молодая особа, успешно выполнив задание. Одета она была в шикарное леопардовое манто. "Все о'кэй, у меня все-таки хватило времени заставить его подарить мне эту шубу". "Что это, - думала Майя, - самозащита или беспредельный цинизм? На ее месте я бы так не смогла".
   Даро накрыл на стол. Посуда оказалась тоже не из супермаркета. На кухонном буфете Майя увидела несколько книжек уже другого плана: Роб-Грие, Саррот, Сэлинджер. Даро открыл буфет и достал оттуда бутылку виски с бокалами.
   - ... Чтобы немного согреться и выпить за здоровье нашего капитана. Плохо, что нет льда, холодильник не работает.
   Даро разлил по бокалам превосходное ирландское виски. "Живут же в абвере. Но этой организации больше не существует. Тогда что? Возможно он агент ЦРУ, на службе у которого много бывших, или сотрудник КГБ? А может всех сразу... Такое случается и не очень редко... Комфортабельно устроившийся в своем суденышке... Скрытый от глаз полиции... В конце концов, он может быть простым торговцем стратегической продукцией на службе у какой-либо частной организации, опутавшей своими сетями половину земного шара".
   - О чем вы задумались? - вопрос Даро пришелся как раз кстати.
   - О рыбе... Я думаю как ловится лосось. Вы не знаете?
   - Наверное, в протоках...
   - Я падаю от усталости, - вздохнув призналась Майя.
   Даро нерешительно произнес:
   - Я не осмеливаюсь предложить вам одну из кабин в носовой части яхты, там слишком сыро... Но если вы хотите продолжить этот вечер так же, как на "Калине"?..
   В этот момент Майя неожиданно вспомнила о приказе Жерома о немедленной связи. Сейчас ей трудно было принять решение, она слишком устала, чтобы ехать в Ниццу, и, потом, ночь позволяет незаметно познакомиться с содержимым карманов и кошелька Даро. Подлое занятие... Ну да ладно!
   - Я принимаю предложение, согласилась она, закрыв глаза.
   Ее передернуло от мысли, когда она представила себе, что снова садится в эту проклятую шлюпку в такую ненастную погоду.
   - Спасибо, поблагодарил Даро.
   Он принес для нее кушетку, дал одеяло, оставив себе тонкое покрывало, и вышел, давая возможность Майе переодеться, что никогда не делал на борту "Калины". Она вспомнила, что оставила сумку в каюте и подумала, что у Даро несомненно появится желание осмотреть ее. "Ну и пусть. Ничего интересного он там не найдет..." Через несколько минут Даро постучал в дверь. Войдя, он предложил Майе сигарету.
   - Ого! Вы курите "Караван"!
   - Время от времени.
   Он раздевался. Майя наблюдала за ним в зеркало.
   - Марк, почему у вас такой безобразный автомобиль? Он вам не идет.
   Вопрос развеселил Даро.
   - Это не машина, это что-то вроде склада. Еще она служит почтовым ящиком. Я оставил стекло чуть приоткрытым, и почтальон спускает туда корреспонденцию.
   Свернувшись калачиком, Майя молча разглядывала потолок. Затем спросила самым обыкновенным голосом:
   - Давно ли было у вас последнее любовное приключение?
   - Довольно давно.
   - Уже здесь, в Канне? - вновь поинтересовалась она.
   - Большинство женщин, которых я встречаю в Канне, не представляют для меня интереса.
   - Тогда почему вы живете здесь?
   Даро курил, делая глубокие затяжки.
   - Я не ищу любовных приключений. Если встречаю женщину, то хочу, чтобы она была способной разделить со мной все. Я мечтаю о такой женщине, с которой бы мы были союзниками и сообщниками во всем.
   - И как долго может продлиться ваше ожидание?
   - Возможно... Возможно, очень долго.
   - И вы верите, что ваша мечта сбудется?
   - С трудом...
   - Пора спать, - Майя закрыла глаза, - я потушу лампу...
   Она приподнялась. Одеяло, скользнув вниз, обнажило грудь. В два счета Даро оказался рядом с ее кроватью. Яхта качнулась сильнее обычного, и они очутились в объятиях. Даро целовал Майю как ребенок, истосковавшийся по ласке. Его руки ласкали ее волосы, касались обнаженных плеч, гладили дрожащее тело. Майя застонала, притягивая его к себе. Внезапно Даро тяжело откинулся на кровать.
   - Извини, слишком перевозбужден...
   Он протянул руку, чтобы потушить лампу. В эту минуту Майя испытывала мучительное желание близости к мужчине и с радостью бы дала Даро пощечину. Она слышала как билось его сердце. Уткнувшись ей в волосы он прошептал:
   - Я могу быть твоим отцом.
   - И в этом все дело?..
   - Я знаю, что ты сейчас думаешь обо мне.
   - Не говори ерунды. Мы оба слишком взвинчены. Давай спать.
   Она чувствовала себя разбитой, утомленной и даже озлобленной.
   Когда она проснулась, была уже ночь. Ветер утих. Слышно как Даро дышит ровно, но немного тяжеловато. Осторожно Майя скользнула к его кушетке. Нужно было торопиться и поэтому она не стала одеваться. От холода зуб на зуб не попадал.
   Приподняв брюки, она вынула из кармана бумажник. Даро продолжал крепко спать, повернувшись лицом к стенке. Майя быстро обшарила другие карманы. Ничего интересного. "Но что же в бумажнике?" В каюте ничего нельзя было увидеть и она решила подняться на палубу, где горел свет.
   Часы на башне показывали четыре с половиной часа. Дрожа от холода, Майя открыла бумажник. Первое, что бросилось в глаза - толстая пачка денег. "Негодяй". Затем какие-то квитанции...
   Неожиданно за спиной раздался баритон Даро.
   - Не забудьте, пожалуйста положить все в том же порядке.
   Майя застыла на месте. Даро стоял в своих белых плавках и улыбался. В руке он держал пуховую куртку.
   - В инструкциях для шпионов советуют сначала негромко позвать спящего, чтобы убедиться в крепости его сна.
   Майя съежилась. Даро, казалось, не ощущал холода. Он набросил на плечи девушке пуховичок и грубовато подтолкнул ее к рубке.
   - Идите скорее внутрь, вы рискуете заболеть...
   В каюте, ни говоря ни слова, он принялся растирать ей тело прямо через одежду, после чего, подняв как пушинку, швырнул прямо на кровать.
   - Ну как, любопытство удовлетворено? - ничего, кроме насмешливой снисходительности, его голос не выражал. - Что же все-таки вы хотели узнать? - он подошел к девушке и погладил ей кончик носа.
   Майя взяла руку Даро и посмотрела ему в глаза.
   - Узнать... Вас...
   - Вы находите меня таким скрытным?
   - Необъяснимым.
   - И посчитали, что бумажник поможет разгадать меня... Вы не доверяете мне?
   - Напротив, но я была заинтригована...
   Он на минуту задумался.
   - Заинтересованы моей откровенностью?.. Да?.. Моим прошлым? Моя жизнь показалась вам странной, не правда ли? Даро еще ближе приблизился к Майе и зашептал, - разве я не доказал вам свою преданность?.. Почему вы так поступили?
   - Теперь вы не доверяете мне?
   - Нет, то есть, - Даро поцеловал ее в губы и сел на кровать, - не знаю... Если бы я был на вашем месте, я поступил, возможно, так же.
   Майя улыбнулась, вспомнив о своей сумке, оставленной за дверями спальной кабины.
   - Я скрываю часть моей жизни, потому что боюсь людей, продолжал Даро, - это началось еще в тюрьме... Глупо... Ненормально... Я знаю...
   Он потушил свет. Майя закрылась с головой под одеялом. Из их уст не прозвучало ни единого намека на те восемь тысяч франков, которые находились у него в кошельке, в то время как Даро брал сигареты у Деона и ехал в поезде за счет Майи.
   Был уже полдень, когда они проснулись во второй раз. По палубе барабанил дождь. Даро не спал и смотрел на Майю в зеркало. Взгляды их на секунду встретились. Она поднялась, обернувшись покрывалом.
   - Мне нужно ехать.
   - Я приготовлю кофе.
   - Нет, единственное, что я сейчас хочу, это горячий душ и теплую постель.
   - Вы простыли?
   - Я хочу побыть одна.
   Стыдливость, с которой Майя начала торопливо одеваться, теряя равновесие от качки, выглядела комично.
   - Я вас провожу.
   Он поднялся, накинул плащ и спросил без доли иронии:
   - Когда мы увидимся? Я боюсь потерять вас навсегда...
   - Перестаньте всего бояться. Вам достаточно дать мне в залог почитать одну из ваших книг.
   - К тому же я должен вам деньги, - рассмеялся он, но вдруг сконфузился. - Эта ночь...
   - Я не считаю вас импотентом, - весело отрезала Майя, ведь вы так долго не занимались любовью и были совсем не готовы к этому.
   Даро открыл шкаф и, взяв оттуда несколько книг в белом переплете, протянул одну Майе.
   - Вот, но я не думаю, что вас это увлечет.
   - Вы не пишете под своим именем?
   На обложке значилось: Эрик Корни, "Фрэканс".
   Прощаясь, Даро хотел обнять Майю, но, положив руку ей на плечо, передумал...
   8
   Сидя в старом плетеном кресле, Майя заканчивала донесение. Грязновато-серые, размытые дождем оконные стекла едва пропускали свет, придавая кабинету весьма удручающий вид.
   Напротив, облокотившись на письменный стол, сидел Жером, - розовощекий, небольшого роста человек. Выражение его лица можно было бы назвать равнодушным, если бы не цепкие и холодные как льдинки глаза. Сиреневый галстук, три отточенных карандаша в нагрудном кармашке и рыжеватые усы делали похожим его на коммивояжера. Портрет довершал огромный перстень с печаткой на правой руке и обручальное кольцо на левой.
   Майя рассказала о своем пребывании на "Калине", стараясь не пропустить ни одного эпизода от начала поездки и до сегодняшней ночной сцены.
   Жером ни разу не прервал девушку. На столе рядом с ним лежали нефритовые бусы и книга Эрика Корни.
   - Ты совершила несколько глупостей. Благодари бога, что все хорошо закончилось, - сказал Жером, закуривая трубку, и на какое то время замолчал. Майя виновато смотрела в сторону и, наконец, первой нарушило молчание.
   - Самым поразительным мне кажется то, что он совсем не спрашивал обо мне... Да и сама я в расследовании далеко не продвинулась.
   - Никто тебя и не просил из кожи вон лезть, - отрезал Жером. - А в общем, ты проделала огромную работу.
   Взяв в руки бусы, он стал рассеянно перебирать их, время от времени сладко затягиваясь.
   Майя чихнула.
   - Каждому свой черед, - пробурчал Жером и, взяв в ящике стола неомициновый пульверизатор, протянул его Майе.
   - Возьми, этим средством я вылечил насморк в два счета, - он вновь внимательно посмотрел на бусы. - Обыск на его яхте нас ничем не удивил. Ведь мы тогда не знали, что Даро выдает себя за человека, у которого ветер в карманах гуляет.
   Майя настойчиво повторила:
   - Понимаешь, он совсем меня ни о чем не спрашивал...
   - Не думаю, что ты провалилась, - уверено произнес Жером, - если взять во внимание все то, что ты мне рассказала, то несомненно существует причина такого поведения Даро, исключая, конечно, твой шарм, - улыбнулся Жером, - нужно найти ее. Твоя приманка убитым во время Сопротивления отцом была удачно задумана, с этого, возможно все и началось... Но что-то здесь еще кроется, ведь он полностью доверяет тебе и даже принимает в личную жизнь. А от лишних расспросов он воздерживается, видимо, для того, чтобы ты лучше доверяла ему, - затем Жером вновь выдвинул ящик стола, достал какой-то документ и, перечитав его, объяснил. - Мы получили это как раз перед твоим отъездом...
   Майя прервала его.
   - Ты не находишь любопытным, что он сразу догадался об обыске на яхте?
   Жером поднял глаза.
   - Конечно, это подозрительно, ведь работа была проведена крайне осторожно. Это лишний раз доказывает профессионализм Даро, или то, что он уже ждал полицию. Его жалобы на ее регулярные визиты к нему на яхту - явная ложь.
   Чтобы привлечь внимание Майи на важность того, о чем шла речь в документе, Жером выразительно помахал им.
   - Сверхсекретный циркуляр из Парижа. В нем содержится требование немедленного рапорта при малейших слухах, касающихся единственного упоминания о катализаторах. Соображаешь?
   - Значит, мой субчик в курсе всего этого. А что, если он подозревает меня в том, что я иду по тому же следу, не догадываясь только на кого я работаю?
   - Не думаю. Возможно, что он хочет использовать тебя в своей игре, - Жером поднялся, все еще держа в руках нефритовые бусы, подошел к окну и нарисовал на стекле квадрат, - я сказал шефу, что не хочу привлекать тебя больше к этому делу, слишком опасно для молодой девушки.
   - Спасибо. Ты что, уже нашел другую?
   Жером покачал головой.
   - Нет, - и добавил. - Я понял, что ты нужна ему. Соблазнительно привлечь к игре такую девушку, как ты, ведь мы и сами это делаем. У него наметанный глаз. Он будет незаметно добиваться твоей полной компрометации или постарается использовать тебя в качестве осведомителя. Для него ты являешься пока неопытной особой, как новая пешка в игре.
   - Так это лишний повод для...
   Жером вздохнул, повернулся к столу и, выдвинув в очередной раз ящик, достал пухлую папку.
   - Твой жанр клиентуры на несколько голов выше того, к которому мы привыкли. Я имею в виду не только тебя, но и всех нас. Ты знаешь, что делают в этом случае?
   - Просят помощи.
   - Верно. Я уже отправил шифровку и установил контакт с Парижем, - он указал пальцем на папку и продолжил. - Мне удалось добыть досье на Даро еще до помощи наших парижских друзей. Пришлось здорово помучиться, изучая его. К концу у меня голова чуть не раскололась. Не хотел бы я быть на месте его следователя или адвоката. Сумасшедшая история. Его обвинили в предательстве спустя три месяца после освобождения Франции. Кстати, он даже и не скрывался. Потребовался целый год, чтобы распутать это одно из самых запутанных дел, какие мне приходилось видеть. Только одни подозрения, зато какие! Как только полагали, что ухватились за ниточку и раз... она тут-же обрывалась. Приходилось искать новую, и снова ничего. Обычные методы расследования оказались здесь неэффективными. Все его показания могли стать гимном иезуитству. У него есть чувство юмора, по крайней мере, было в то время. Подозрение на принадлежность к абверу так и не доказали: не нашли прямых улик. Только очень важная птица могла так умело скрыть факты. В конце концов его судили только по подозрению. В этом уязвимое место судебного разбирательства.