Сальваторе Роберт. Атака клонов

   Советник Биббл в волнении стукнул кулаком по раскрытой ладони. У Анакина дернулся уголок рта; с его точки зрения разволновавшийся толстячок был довольно забавен.
   – Невообразимо! – процедил сквозь зубы седовласый старец. – Со времени своего создания Республика не знала войн такого масштаба.
   – Кроме переговоров, ты видишь хоть какой-нибудь способ вернуть сепаратистов в лоно Республики? – по контрасту с румяным взволнованным советником лицо королевы казалось вылепленным из снега, настолько оно было холодным и равнодушным.
   – Нет, если они почувствуют угрозу для себя, – осторожно сказала Падме.
   Только сейчас ей пришло в голову, что, ослепленная эмоциями, она, возможно, недооценила сложность своего положения. Чтобы выкарабкаться, ей понадобятся все таланты. И даже больше.
   – У сепаратистов нет армии, но если их спровоцировать, они решат, что защита им необходима, – продолжила сенатор. – В этом я не сомневаюсь. А поскольку у них нет ни денег, ни времени, предполагаю, они обратятся за помощью к гильдиям или Торговой Федерации.
   – Купцы! – с гневом и отвращением воскликнула королева, не сдержавшись.
   Она была слишком молода, чтобы участвовать в войне, но как любому жителю Набу ей было известно, что произошло бы с их планетой, если бы не Амидала, двое джедаев, маленький мальчик и неожиданная поддержка гунганов.
   – Почему Сенат ничего не делает, чтобы удержать их?
   – Боюсь, что, несмотря на усилия верховного канцлера, в правительстве по-прежнему много бюрократов, служащих и сенаторов, которых подкармливает Федерация или гильдии, – призналась Падме.
   – Значит, гильдии связаны с сепаратистами сильнее, чем мы подозревали, – задумчиво промолвила Джамилла, вновь погружаясь в ледяное спокойствие.
   Советник Биббл опять ударил кулаком по ладони.
   – Возмутительно! – бушевал он. – Неслыханно! К чему были все слушания в верховном суде, если Нуте Гунрай по-прежнему вице-король Федерации? Разве эти стяжатели и рвачи контролируют все на свете?
   – Советник, – проронила королева, – суд все-таки заставил Федерацию сократить свою армию. И это – ход в правильном направлении. Падме поморщилась, готовясь произнести неприятную правду.
   – Ваше величество, ходят слухи, что Федерация не выполнила предписания.
   И тут, откашлявшись, в разговор вступил Анакин, которому надоело без дела топтаться возле Падме и глазеть по сторонам.
   – Джедаям запретили вмешиваться в это дело, – громко произнес он. – Нам сказали, что это дурно отразится на экономике.
   Королева коротко глянула на него и кивнула. Падме в новой вспышке легкой зависти мельком отметила, как спокойно и величественно двигается Джамилла.
   – Мы должны сохранять веру в Республику, – изрекла королева. – День, когда мы перестанем верить в демократию, станет днем, когда мы утратим ее.
   – И давайте молиться, чтобы этот день не наступил, – поддакнула Амидала. Анакин только фыркнул.
   – А тем временем мы должны позаботиться о собственной безопасности, – продолжила королева, поворачиваясь к советнику, а тот, в свою очередь, сделал приглашающий жест придворным. Советники, горничные, стража – все одновременно поклонились и быстро покинули тронный зал. Биббл недоуменно посмотрел на Анакина, сообразил, что молодой человек не намерен двигаться с места, и смирился.
   – Что вы предлагаете, мастер джедай?
   – Советник, Анакин – не джедай, – перебила придворного Амидала. – Вернее, еще не джедай. Он – падаван. Я думала…
   – Эй, минуточку!
   Сенатор изумленно оглянулась. Светлые брови Скайуокера были сердито сдвинуты.
   – Прошу прощения? – Амидала приподняла бровь. – Я думала, что останусь в Озерном краю. Там есть несколько уединенных мест, и…
   – Я сказал: минуточку, – жестко оборвал ее Анакин. – За безопасность отвечаю я.
   Амидала обязательно бы вспылила, если бы не быстрый обмен понимающими взглядами между королевой и советником Бибблом. Ей показалось, или королева действительно едва слышно хмыкнула? Выкрашенные в ритуальные красно-белые цвета губы Джамиллы дрогнули в улыбке. Сенатор зарделась. Ну вот, теперь все будут думать, что между ней и Анакином что-то есть! Амидала с трудом успокоилась.
   – Ани, это моя жизнь подвергается опасности, и это мой дом. Я хорошо знаю там каждый уголок, именно поэтому мы сюда и прилетели. Я думаю, будет мудро, если мы извлечем из этого пользу. Скайуокер тоже посмотрел на двух свидетелей их перепалки. Со своими эмоциями будущий рыцарь справлялся куда успешнее, чем бывшая королева.
   – Прошу прощения, госпожа, – холодно произнес падаван.
   Толстые пальцы советника ловко ухватили Анакина под локоток.
   – Она права, – прошептал Биббл ему на ухо.
   Сенатор нахмурилась: уж слишком довольный у толстяка вид.
   – Озерный край – местечко уединенное, – продолжал нашептывать Биббл. – Люди там появляются нечасто, а гунганы живут под водой и наверх не выходят. И там хороший обзор. Великолепнейший выбор. Там вам будет гораздо легче охранять жизнь сенатора Наберрие.
   – Отлично, – равнодушно, как положено по этикету, промолвила Джамилла. – Вопрос улажен.
   Амидала состроила невинное выражение на лице.
   – Да, кстати, – вдруг опомнилась королева, – вчера у меня был на аудиенции твой отец. Я рассказала ему, что произошло. Он надеется, что ты нанесешь визит своей матери перед отъездом. Твоя семья беспокоится о тебе.
   Еще бы… Амидала немного смутилась. Пока она взбиралась к вершинам власти, она не задумывалась, что опасность, связанная с ее положением, грозит не только ей, но и близким. Еще бы. Неплохое напоминание, почему политикам не стоит обзаводиться семьей. Что ж, вот и решение. Некоторые ее знакомые демонстрировали чудеса ловкости, совмещая семью и карьеру, но Амидала была уверена: двойная, а то и тройная роль – не для нее. Сенатор, жена, а еще, не приведи Великая сила, еще и мать? Увольте.
   О собственной безопасности или благосостоянии она никогда не заботилась; она всегда знала, что, возможно, придется принести себя в жертву, и в героическом порыве была готова отдать жизнь. Но о родных она вспомнила только сейчас. На лице сенатора Наберрие не было улыбки, когда вместе с Анакином, советником и королевой она вышла из тронного зала.

13

   Самым большим помещением в Храме были вовсе не трапезные, как считало общественное мнение, а архив. Это слово у Оби-Вана всегда ассоциировалось с пыльными полками и запахом древности. Но, к его великому сожалению, в архивах Ордена не было ничего подобного. А были: компьютерные терминалы вдоль стен и бесчисленные изображения рыцарей и магистров.
   Возле одного из них Кеноби и стоял. Смотрел, изучал, прикасаясь кончиками пальцев, словно одного зрения ему было мало и он хотел почувствовать, ощутить физически. Как будто осязание помогло бы лучше понять причины, заставившие этого человека действовать так, а не иначе.
   Сегодня у архивариуса было мало посетителей. Собственно, приди Кеноби на день, на неделю или на месяц раньше, он все равно нашел бы лишь нескольких людей или прочих существ. Поэтому Оби-Ван и ждал, что архивариус не станет затягивать с ответом.
   Чтобы чем-то заняться, он принялся рассматривать бюст рыцаря – сильное и уверенное лицо, высокие, точеные скулы, внимательные глаза, упрямую складку губ. Ему всего лишь несколько раз доводилось видеть этого человека – легенду среди джедаев! – но знакомы они не были. Но даже тех впечатлений хватило надолго… Больше всего поражало ощущение уверенности, настолько мощное, что хватило бы на несколько человек. И этим Граф Дуку очень походил на учителя, постановил Кеноби. Особенно когда Куай-Гон что-то вбивал себе в голову. Например, собирался поспорить с Советом… Да, учитель обладал той же силой, что и Дуку, но в отличие от Графа умел гасить пожар. Оби-Ван осуждающе покачал головой. Опасное свойство. Граф Дуку бросил Орден и пошел – за собственным сердцем и к собственным целям. Кеноби даже не представлял, что могло вынудить магистра на подобный шаг. Куай-Гон часто в сердцах высказывался о Храме и о Совете крайне нелицеприятно, но никогда не помышлял бросить Орден. Можно не соглашаться, но оставаясь в семье, легче исправить ошибку. Это же яснее ясного!
   – Это ты просил о помощи? – произнес у него за спиной строгий голос.
   Юный джедай вздрогнул. Позади, пряча кисти рук в широких рукавах традиционного одеяния, стояла Йокаста Ню, архивариус Храма. Она была очень хрупка и очень стара. Она походила на древнюю статуэтку, которая может рассыпаться в пыль от одного лишь чиха неосторожного гостя. И она улыбалась, заметив его выражение. Сколько юных и горячих голов обманула ее внешность, сколько из них принимали худое и морщинистое лицо, слабую шею, бледные до голубизны запястья за признаки дряхлости… Сколько из них тешили себя мыслью, что с легкостью справятся с седовласой старухой и заставят выполнить за них их задания? Йокаста устала считать. Долгие годы она была архивариусом, здесь был ее дом, ее владения, ее царство. И джедаи, что приходили сюда, даже прославленные магистры, были вынуждены подчиняться правилам, установленным Йокастой Ню. Или же – они могли воспротивиться и на собственной шкуре почувствовать ее гнев.
   Оби-Ван сообразил, что, во-первых, от него ждут ответа, а во-вторых, в горле сухо, как в песках Татуина. Мысль о том, что даже учитель побаивался госпожи Ню, пришлась на редкость некстати.
   – Да… – он откашлялся. – Да, это я.
   Старая женщина вновь улыбнулась и, подойдя ближе, подняла голову, чтобы взглянуть в волевое лицо Графа Дуку.
   – Сильные черты, не правда ли? – спросила она. – Он был одним из блистательнейших рыцарей, кого мне выпала честь знать.
   – Никогда не понимал, с чего ему вздумалось оставить нас, – сказал Оби-Ван. – Насколько я помню, только двадцать рыцарей ушли из Храма.
   – Потерянные двадцать, – вздохнула госпожа Йокаста. – И Граф Дуку – самая недавняя и сильная боль. Никто не любит говорить об этом. Его уход – большая потеря для Ордена.
   – А что произошло?
   – Ну, кое-кто скажет, что он не соглашался с решениями Совета, – архивариус помолчала. – Совсем как твой учитель.
   Вот что странно: ведь Оби-Ван постоянно твердил то же самое, но вот те же слова произносит посторонний, и учитель выглядит бунтарем, каким никогда не был. Вернее, каким его никогда не считал Оби-Ван. Ну да, никто яростнее Куай-Гона не спорил с Советом, никто пренебрежительнее не относился к строгим правилам Ордена, и все же… Кеноби упрямо наклонил голову.
   – Да неужто?
   Что же он делает? Он пришел говорить о Дуку…
   – О да, – по сухим губам госпожи Йокасты скользнула тень невесомой улыбки. – Они были очень похожи. Они ведь дружили, ты знаешь? Независимые. Идеалисты…
   Сухонькая старушка задумчиво смерила взглядом изображение Графа.
   – Он всегда хотел быть самым могущественным из джедаев. Всегда хотел быть самым лучшим. Его мечу не было равных. А искусство, с которым он направлял Силу… оно уникально. Оби-Ван с трудом собрал на лице благопристойное выражение и сообразил, что речь идет не о том, о ком он хотел бы.
   – По-моему, он разочаровался. В Республике, в политиках, в Ордене… – архивариус помолчала и посмотрела на ошарашенного джедая; похоже, что кое в чем она была согласна с Дуку. – А поскольку Орден продолжает служить политикам, значит, джедаи предали сами себя.
   Оби-Ван моргнул.
   – Ну, так Граф думал.
   М-да… Вот и учитель, как правило, говорил нечто в том же духе. Особенно когда пребывал в дурном настроении. Слово в слово.
   – Граф всегда умел производить впечатление на правительство. Он исчез лет на девять, а может, на десять по стандартному исчислению. И вдруг появился во главе сепаратистов.
   – Интересно, – чтобы не выглядеть совсем уж круглым дураком, Оби-Ван переводил взгляд с бюста на госпожу Йокасту Ню и обратно. – Но я все же не понимаю…
   – Никто из нас не понимает. Он дружил с твоим учителем. Может быть, смерть Куай-Гона оказалась последней каплей? – отозвалась старушка и вдруг улыбнулась; сеточка глубоких морщин почти скрыла глаза. – Но я думаю, ты позвал меня не для того, чтобы слушать лекцию по истории. У тебя появилась проблема, мастер Кеноби?
   – Да… я пытаюсь найти планетарную систему Камино. Но, похоже, ни на одной звездной карте ее просто нет.
   – Камино? – госпожа Йокаста огляделась по сторонам, словно ожидала отыскать пропажу прямо в архиве. – Я такой системы не знаю. Давай-ка посмотрим.
   Оби-Ван открыл было рот, что он просмотрел все архивы, но Йокаста Ню уже нагнулась над терминалом, сухие точеные пальцы с невероятной скоростью засновали по клавишам.
   – Ты уверен, что ввел верные координаты?
   – Согласно моей информации, планета должна быть вот в этом квадранте, – Кеноби ткнул пальцем в экран. – Где-то здесь. Южнее Лабиринта Риши.
   – Но ее здесь нет, – пробормотала Йокаста.
   Очередной перебор клавиш не дал иного результата, кроме недоуменно сдвинутых бровей на сморщенном лице архивариуса.
   – Каковы точные координаты?
   – Я знаю только квадрант, – обреченно признался Кеноби. Йокаста Ню выпрямилась.
   – Координат нет? Ты что, расспрашивал о планете у фирбогского торговца или старателя на пенсии? – ехидно поинтересовалась она. – Или у уличного букмекера?
   – Если честно… у всех троих разом.
   – А ты уверен, что планета вообще существует?
   – Еще как!
   Йокаста села обратно, задумчиво потерла пальцами подбородок.
   – А если попробовать гравитационное сканирование? – пробурчала она.
   Оби-Ван с восторгом согласился бы, если бы обращались к нему. Но архивариус беседовала сама с собой. А Кеноби с детства усвоил, что к работающему магистру лучше с советами и вопросами не соваться. В коухуна, конечно, не превратишься, но урок запомнишь надолго.
   Вновь затрещали клавиши. Голографическая звездная карта пришла в движение.
   – Смотри-ка ты! – восхитилась архивариус. – Тут какая-то аномалия. Может быть, планета, которую ты ищешь, была уничтожена?
   – А разве этого не должно быть в записях?
   – Должно быть, если только событие не произошло совсем недавно, – тем не менее Йокаста Ню покачала седой головой, словно сама себе не поверила. – Мне не хочется говорить, но создается впечатление, будто этой системы просто не существует.
   – Невозможно! – заспорил Кеноби. – А может, архивы не полные?
   – Архивы всесторонни и достоверны, мой юный джедай, – получил он надменный ответ; госпожа Йокаста Ню никому не позволяла усомниться в совершенстве ее владений. – В одном ты можешь быть уверен: если чего-то нет в архивах, этого не существует в природе.
   В тишине и полутьме огромного помещения двое молча мерили друг друга сердитыми взглядами. Кеноби был склонен доверять Декстеру. В скрипучем голосе Йокасты Ню не было ни намека на сомнение в архивах.
   Оби-Ван оглянулся на звездную карту. Звезды перемигивались между собой и не собирались делиться тайной. Что же делать? В Галактике нет более точного и верного источника информации, чем Декстер Джеттстер, если только… если только это не Йокаста Ню. Но их знания противоречили друг другу. Декстер уверенно опознал стрелку-саблю. Йокаста Ню утверждала, что планеты по указанному адресу не существует. Оба были правы. Оба не могли быть правы!
   Разгадка личности убийцы опять тонула в тумане. Проблема оказалась сложнее, чем выглядела на первый взгляд. С разрешения госпожи Йокасты Кеноби перевел информацию на носитель и ушел. Архивариус проводила его ворчанием на тему – что учитель, что ученик, одного пастбища выпаски. В дверях Оби-Ван оглянулся и вновь встретился взглядом с надменным Графом Дуку.

* * *

   День прошел в головоломках, и в результате стало казаться, что он вот-вот достигнет цели. В смысле – сломает голову. По крайней мере, она уже болела. Тогда Оби-Ван решил подобраться к загадке с другой стороны. Он отыскал себе закуток на широком балконе Храма и решил предаться размышлениям на свежем воздухе. Невдалеке весело булькал маленький фонтан. Кеноби уселся на жесткую циновку и скрестил ноги. Вода стекала по отполированным черным камням, заглушая посторонние звуки незатейливой, но приятной уху песенкой.
   На стене напротив, прямо перед глазами, тлело изображение остывающего потока лавы. Смотреть на него почему-то не очень хотелось, зато легко было, расфокусировав взгляд, погрузиться в собственные мысли.
   И поискать там ответ. Сначала – тайна Камино, если считать слова Декса за истину. Что же за планета, которой нет в архивах?
   И в голову, как назло, лезут совсем посторонние мысли. Стоит прикрыть глаза, как сразу видишь Анакина и Амидалу. Он сейчас, пожалуй, домедитируется… Но образ не хотел исчезать, как и ощущение, что он тривиально подглядывает.
   Ситх с ним, с ощущением, Кеноби продолжал смотреть, испугавшись, что видение означает опасность…
   Нет, ничего страшного. Молодые люди во что-то играли.
   Облегчение пробыло недолго. Через мгновение Оби-Ван сообразил, что опасность не всегда происходит извне. Впрочем, не было и уверенности, что он видит реальность, а не картинки, созданные его собственным страхом. Чем скорее он разберется с Камино и тем неизвестным, что так отчаянно жаждет убить Амидалу, тем скорее вернется Анакин.
   Тут же вспомнился Граф Дуку. Кеноби мотнул головой, постарался сконцентрироваться, отвлечься от постороннего… И опять увидел собственного падавана.
   Сколько он не предпринимал попыток, образ ученика раз за разом сменял образ беглого рыцаря. Так что с балкона Кеноби ушел еще более раздосадованный и сердитый, чем явился туда. Выход напрашивался только один. Пойти и спросить у более умных… существ. Оби-Ван улыбнулся, хотя секунду назад не был намерен этого делать.
   На веранде собрались малыши – душ двадцать учеников четырех-пяти лет. Каждый сжимает в руке игрушечный меч, каждый сосредоточен на упражнении. Оби-Ван даже слегка умилился. Лично для него в том возрасте работа с маленьким дроидом, который порхал вокруг его головы, без устали жаля во все места легкими электрическими разрядами, казалась непосильной задачей. Ему ни разу не удавалось отбить все выстрелы за упражнение. И судя по возмущенным вскрикам и потиранию поврежденных частей, не только ему. Да, он хорошо помнил, как кусали разряды! Страдала гораздо чаще гордость, потому что по неизвестному капризу судьбы Оби-Вану, как правило, доставалось в… э-э… тыльную часть, и он приплясывал и обиженно шипел сквозь зубы к немалой радости окружающих. Учитель потом утверждал, что подобные тренировки бывают весьма унизительны, но если не поддаваться, то следом за неудачей придет успех. Главное – почувствовать… нет, Куай-Гон всегда говорил «увидеть». Да, главное – увидеть красоту Великой силы. И как и четверть века назад, надзирающий за малышами магистр повторял все те же слова.
   – Не думай… почувствуй, – вразумлял он какого-то малыша; остальная группа, опустив оружие, тоже слушала, и хотя лица детей были скрыты глухими щитками шлемов, Кеноби знал, как горят от возбуждения их глаза. – С Великой силой одним будь, м-мм? Да.
   – Поможет тебе она, – закончил Оби-Ван известное всем джедаям наставление. Сколько раз он слышал его!
   Он все еще улыбался, когда крошка-магистр повернул к нему голову.
   – Молодежь, хватит, – скомандовал Йода. – Гость у нас, хм-мм. Поприветствуйте его. Двадцать миниатюрных мечей опустились одновременно, язычки клинков спрятались в рукоятях. Ученики сняли шлемы.
   – Учитель Оби-Ван Кеноби, – Йода вежливо поклонился.
   Настолько учтиво, что Оби-Ван немедленно заподозрил подвох. Над ним бессовестно издевались. И самое неприятное, что он был недалек от истины.
   К счастью, детишкам не было дела до тонкостей взаимоотношений старших.
   – Добро пожаловать, учитель, – с энтузиазмом прокричал детский хор.
   – Мне жаль отвлекать вас, учитель, – Оби-Ван поклонился.
   – Помочь чем могу я, хм-мм?
   Хороший вопрос. Знать бы ответ.
   Оби-Ван некоторое время тщательно обдумывал вопрос. Вообще-то он намеревался поговорить с Йодой с глазу на глаз, но маленький наставник был занят важным делом. Может быть?.. Кеноби навострил уши; он был почти уверен, что слышал голос Куай-Гона. Тот всегда любил проходиться по поводу нетерпеливости некоторых падаванов. Но он ничего не услышал.
   И имеет ли он право просить Йоду о помощи, если миссию поручили ему, Оби-Вану, и он… Кеноби думал недолго. Он – рыцарь, Йода – магистр, они оба живут при Храме, а значит, ответственность у них одинаковая. Конечно, он не ждал, хотя и надеялся, что Йода все бросит и поможет ему, но учитель всегда повторял, что Йода полон сюрпризов. А вдруг повезет?
   – Я разыскиваю планету, – объяснил Оби-Ван, – о которой мне рассказал старый друг.
   Йода зажмурился, но остроконечные уши развернул в сторону Оби-Вана.
   – Я верю ему и информации, но на наших архивных картах этой системы нет.
   – Интересная загадка, да, – откликнулся Йода. – Потерял планету мастер Оби-Ван, м-мм. Молодежь, у проектора соберитесь. Очистить мысли и найти заблудившуюся планету для Оби-Вана должны мы.
   Дети, из последних сил сохраняя на мордашках серьезное выражение, чуть ли не бегом кинулись в небольшую пристройку сбоку от веранды. В центре комнаты возвышалась стойка с углублением в верхней части. Туда Оби-Ван и положил шарик, принесенный с собой из архивов. Опустились плотные шторы, стало темно, только россыпи звезд освещали сосредоточенные лица собравшихся. Прежде чем заговорить, Оби-Ван помедлил мгновение. Было здорово наблюдать, как дети пытаются поймать в ладонь разбегающиеся огоньки. Когда ученики угомонились, Кеноби шагнул прямо в середину проекции. Миниатюрные звезды отбрасывали разноцветные слабые блики.
   – Планета должна быть вот здесь, – сказал Кеноби. – В этой точке. Тут странное возмущение магнитного поля. Тут должна быть звезда, но ее нет.
   – Интереснее еще, м-мм, да, – скрипнул Йода. – Тень есть, звезда и планеты исчезли. Как такое может быть, э-э? Ну, молодежь, что видите у себя в голове? Ответ? Мысль? Кто скажет, м-мм?
   Вверх потянулась рука. Кеноби недоверчиво покачал головой: три хорошо обученных джедая, включая самого Йоду и госпожу Йокасту Ню, не справились с загадкой, а какая-то малышня, даже не падаваны, – даже неизвестно, станет кто-нибудь из них падаваном, – уже знают ответ. Но Йода наблюдал за детьми с таким серьезным видом, что Оби-Ван не решился не то что открыть рот, но даже позволить улыбку.
   Маленький наставник указал трехпалой лапкой на мальчишку.
   – Кто-то стер систему из архивных карт.
   – Точно! – поддержал его другой ученик. – Кто-то все стер!
   – Если бы планета взорвалась, не было бы и тени, – уверенно сказала девочка чуть постарше. Малыши загалдели. Оби-Ван хлопал глазами, Йода негромко хихикал.
   – Вещь чудесная детская голова, да, – заявил он. – Незамутненная, м-мм. Ответ ищет, а не вопросы. Данные стерты, должны быть.
   Он зашаркал к выходу, Кеноби последовал за ним. Проходя мимо проектора, он подставил ладонь; шарик выпрыгнул из углубления. Звезды погасли.
   – К центру возмущения иди, там отыщешь свою планету, – посоветовал Йода, с кряхтением пристраиваясь на прежнее место в тенечке.
   – Но, учитель, кто мог стереть информацию в архивах храма? Это же невозможно, правда? – с надеждой спросил Оби-Ван.
   – Опасна и тревожна загадка, – отозвался Йода, подрагивая ушами. – Только джедай стереть записи мог. Кто и зачем, трудно ответить.
   Обдумать вопрос должен я. Да пребудет с тобой Великая сила.
   В голове Оби-Вана привычно роились вопросы, но взмах трехпалой лапки мог означать только одно: ему велено уходить. У каждого были свои собственные загадки, но, по меньшей мере, путь стал понятнее. Оби-Ван поклонился, но магистр уже опустил веки и, кажется, не заметил, как Кеноби ушел прочь.

* * *

   Не желая тратить лишних секунд, Оби-Ван отправился на посадочную площадку при Храме и вскоре уже наблюдал, как готовят к вылету истребитель. Кораблик был стройный, вытянутый в длину, напоминающий наконечник стрелы. Проводить Оби-Вана пришел сам Мэйс Винду, который в отличие от приплясывающего на месте Кеноби смотрел за процессом погрузки спокойно, почти равнодушно. Оби-Ван был ему благодарен. От магистра Винду исходила даже не уверенность – неизбежность, и в его присутствии все начинало работать как надо.
   – Будь осторожнее, – негромко наставлял Винду своего молодого коллегу, – возмущения в Силе становятся все ощутимее.
   Оби-Ван согласно кивнул, хотя сейчас Великая сила беспокоила его в самую последнюю очередь.
   – Я волнуюсь за своего падавана, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд магистра. – Он еще не готов к действиям в одиночку.
   Мэйс Винду неторопливо кивнул, словно напоминая, что эту тему они уже обсуждали.
   – Он обладает исключительными талантами, – промолвил Винду терпеливо. – Совет уверен в своем решении, Оби-Ван. Конечно, не все вопросы находят ответы, но его способностями нельзя пренебрегать. Мы не испытываем разочарования, глядя, как развивается твой подопечный.
   Кеноби тщательно обдумал эти слова и снова кивнул. Учитель был бы доволен: он идет по правильной тропе. И, наверное, действительно хватит на каждом углу Храма трубить, как ты трясешься над своим драгоценным учеником, – только сослужишь ему дурную услугу. Но не причиняет ли он еще большее зло тем, что позволяет величию цели затмить нерешенные вопросы?