Страница:
Кэддерли прекратил мучения твари, бес хлопнул крыльями и распрямился, смерив жреца ледяным взглядом:
— Я сделал то, что ты хотел, злобный жрец Денеира. Теперь отпусти меня!
— Скройся, — приказал Кэддерли, и маленький бес стал растворяться, сопровождая свое исчезновение неприличными жестами. Жрец крикнул вдогонку:
— Я передам Мизфераку, какого ты мнения о его умственных способностях!
И с удовольствием отметил, какой панический страх отразился на морде беса.
Спустя некоторое время Кэддерли вызвал Мизферака. Громадный демон с клешнями вместо рук воплощал собой все, что в этих тварях было ненавистно доброму жрецу. Он был мерзок, гадок, злобен, коварен и самовлюблен. Кэддерли постарался говорить исключительно о деле и удерживать тварь как можно меньше. Глабрезу получил задание разведать у других потусторонних существ что-нибудь о темном эльфе по имени Джарлакс. Кэддерли наложил на демона мощное заклятье, которое оставляло ему дорогу только назад в Бездну и не пускало в материальный мир.
— Понадобится время, — буркнул Мизферак.
— Я буду вызывать тебя каждый день, — грозно предупредил Кэддерли. — И с каждыми днем мое терпение будет таять, а твои мучения становиться все сильнее.
— Ты наживешь себе опасного врага, Кэддерли Бонадьюс, жрец Денеира, — огрызнулся глабрезу, думая, что жреца испугает то, что демону известно его имя.
В душе Кэддерли звучали прекрасные переливы гимна Денеиру, поэтому он лишь усмехнулся:
— Если тебе когда-нибудь удастся освободиться от своих уз, и ты вырвешься на поверхность, приходи ко мне, тупой Мизферак. Я с большим удовольствием превращу твое физическое тело в прах, а дух изгоню из этого мира на сотню лет.
Демон взревел, и Кэддерли отослал его взмахом руки, произнеся одно только слово. Никакие угрозы демона не испугали бы его — слишком много испытаний вынес за свою жизнь юный жрец. Он противостоял красному дракону, бился с собственным отцом, боролся с проклятием хаоса, даже свою жизнь принес в жертву любимому богу. Так что никто, будь то демон или человек, не мог бы запугать его.
В последующие дни Кэддерли ежедневно вызывал глабрезу. пока тот не принес ему новости о кристалле и Джарлаксе, а также неожиданное известие о том, что Креншинибон больше не принадлежит ему, а находится в руках человека по имени Артемис Энтрери, путешествующего вместе с дроу.
Кэддерли слышал это имя от Дзирта и Кэтти-бри во время их недолгого пребывания в Парящем Духе. Этот человек был наемным убийцей, холодным и жестоким. По словам демона, Энтрери с кристаллом и Джарлакс направляются в горы Снежные Хлопья.
Слушая глабрезу, Кэддерли в задумчивости потирал подбородок. Он знал, что чудовище не врет, поскольку наложил на него заклятие правды.
— Я исполнил твое требование, — прорычал глабрезу, нетерпеливо щелкая клешнями. — Я больше не в твоей власти, Кэддерли Бонадьюс.
— Тогда убирайся, мне надоело видеть твою мерзкую морду, — отозвался молодой священнослужитель.
Демон угрожающе прищурился и щелкнул клешнями.
— Этого я не забуду, — пообещал он.
— Было бы странно, если б забыл, — невозмутимо ответил Кэддерли.
— Мне сказали, у тебя есть маленькие дети, недоумок, — заметил Мизферак, пропадая из виду.
— Мизферак, эюджу-вайнэнс! — выкрикнул Кэддерли, не дав демону раствориться в дыму Бездны. Силой заклинания он заставил его замереть на месте, так что глабрезу даже скрутило.
— Я чую твой страх, человечишка, — прошипел Мизферак.
Кэддерли криво усмехнулся:
— Вряд ли, потому что сто лет пройдет прежде, чем ты сможешь снова появиться в плотном мире.
Столь недвусмысленная угроза освобождала Мизферака от подчинения вызвавшему, но Кэддерли воспользовался другими чарами — принудительного пребывания.
Мизферак заполнил зал магической тьмой. Кэддерли стал нараспев произносить заклинание, притворяясь, что его голос дрожит от страха.
— Я чую тебя, глупый смертный, — заявил глабрезу, и голос его шел к Кэддерли откуда-то со стороны. Жрец знал, что демон совершенно в другом месте, просто пытается сбить его с толку. Молодой жрец полностью сосредоточился на гимне своему богу, он ясно слышал каждую ноту и легко пользовался волшебными силами. Сначала он без труда определил местонахождение глабрезу, а рядом с ним еще один сгусток негативной энергии — Мизферак вызвал своего приятеля.
Сохраняя спокойствие, Кэддерли продолжал ворожить.
— Сначала я убью твоих детей, глупец, — пообещал глабрезу и обратился к своему товарищу на утробном языке Бездны, который Кэддерли прекрасно понимал благодаря чарам, которыми воспользовался еще до вызова Мизферака. Демон приказывал другому задержать жреца, пока он сам будет разыскивать детей.
— Я принесу их тебе сюда для жертвоприношения, — пообещал было он, но тут же пронзительно заорал, потому что своим волшебством Кэддерли создал множество лезвий, которые закружились вокруг тварей, нанося удары. Тогда жрец создал светящуюся сферу, разогнавшую мрак, и стало видно, как лезвия отсекают куски от Мизферака и второго монстра, похожего на громадного комара.
Мизферак взревел и что-то буркнул — видно, хотел убраться восвояси. Но это ему не удалось, потому что Кэддерли, послав молитву Денеиру, уничтожил магию глабрезу и тот не смог скрыться.
Сразу за этим он произнес связующее заклинание, и глабрезу замер на месте, а сверкающие клинки продолжали свою страшную работу.
— Я этого не забуду! — проревел Мизферак. озверев от боли и бессильной ярости.
— Отлично, тогда тебе неповадно будет возвращаться! — рявкнул Кэддерли.
Он создал еще несколько лезвий, и вскоре тела обоих демонов были искромсаны на кучу кровавых ошметков, а это значило, что ни один из них не сможет появиться в плотном мире еще сто лет. Кэддерли вышел из комнаты, покрытый кровью демонов и удовлетворенный.
Он узнал о кристалле то, что хотел, — похоже, он не зря все это затеял, поскольку теперь ему было известно, что наемный убийца и не менее опасный темный эльф направляются к нему, а главное — с ними Креншинибон.
Надо переговорить с Даникой и приготовить храм Парящего Духа и орден Денеира к возможной битве.
Глава 17
— Я сделал то, что ты хотел, злобный жрец Денеира. Теперь отпусти меня!
— Скройся, — приказал Кэддерли, и маленький бес стал растворяться, сопровождая свое исчезновение неприличными жестами. Жрец крикнул вдогонку:
— Я передам Мизфераку, какого ты мнения о его умственных способностях!
И с удовольствием отметил, какой панический страх отразился на морде беса.
Спустя некоторое время Кэддерли вызвал Мизферака. Громадный демон с клешнями вместо рук воплощал собой все, что в этих тварях было ненавистно доброму жрецу. Он был мерзок, гадок, злобен, коварен и самовлюблен. Кэддерли постарался говорить исключительно о деле и удерживать тварь как можно меньше. Глабрезу получил задание разведать у других потусторонних существ что-нибудь о темном эльфе по имени Джарлакс. Кэддерли наложил на демона мощное заклятье, которое оставляло ему дорогу только назад в Бездну и не пускало в материальный мир.
— Понадобится время, — буркнул Мизферак.
— Я буду вызывать тебя каждый день, — грозно предупредил Кэддерли. — И с каждыми днем мое терпение будет таять, а твои мучения становиться все сильнее.
— Ты наживешь себе опасного врага, Кэддерли Бонадьюс, жрец Денеира, — огрызнулся глабрезу, думая, что жреца испугает то, что демону известно его имя.
В душе Кэддерли звучали прекрасные переливы гимна Денеиру, поэтому он лишь усмехнулся:
— Если тебе когда-нибудь удастся освободиться от своих уз, и ты вырвешься на поверхность, приходи ко мне, тупой Мизферак. Я с большим удовольствием превращу твое физическое тело в прах, а дух изгоню из этого мира на сотню лет.
Демон взревел, и Кэддерли отослал его взмахом руки, произнеся одно только слово. Никакие угрозы демона не испугали бы его — слишком много испытаний вынес за свою жизнь юный жрец. Он противостоял красному дракону, бился с собственным отцом, боролся с проклятием хаоса, даже свою жизнь принес в жертву любимому богу. Так что никто, будь то демон или человек, не мог бы запугать его.
В последующие дни Кэддерли ежедневно вызывал глабрезу. пока тот не принес ему новости о кристалле и Джарлаксе, а также неожиданное известие о том, что Креншинибон больше не принадлежит ему, а находится в руках человека по имени Артемис Энтрери, путешествующего вместе с дроу.
Кэддерли слышал это имя от Дзирта и Кэтти-бри во время их недолгого пребывания в Парящем Духе. Этот человек был наемным убийцей, холодным и жестоким. По словам демона, Энтрери с кристаллом и Джарлакс направляются в горы Снежные Хлопья.
Слушая глабрезу, Кэддерли в задумчивости потирал подбородок. Он знал, что чудовище не врет, поскольку наложил на него заклятие правды.
— Я исполнил твое требование, — прорычал глабрезу, нетерпеливо щелкая клешнями. — Я больше не в твоей власти, Кэддерли Бонадьюс.
— Тогда убирайся, мне надоело видеть твою мерзкую морду, — отозвался молодой священнослужитель.
Демон угрожающе прищурился и щелкнул клешнями.
— Этого я не забуду, — пообещал он.
— Было бы странно, если б забыл, — невозмутимо ответил Кэддерли.
— Мне сказали, у тебя есть маленькие дети, недоумок, — заметил Мизферак, пропадая из виду.
— Мизферак, эюджу-вайнэнс! — выкрикнул Кэддерли, не дав демону раствориться в дыму Бездны. Силой заклинания он заставил его замереть на месте, так что глабрезу даже скрутило.
— Я чую твой страх, человечишка, — прошипел Мизферак.
Кэддерли криво усмехнулся:
— Вряд ли, потому что сто лет пройдет прежде, чем ты сможешь снова появиться в плотном мире.
Столь недвусмысленная угроза освобождала Мизферака от подчинения вызвавшему, но Кэддерли воспользовался другими чарами — принудительного пребывания.
Мизферак заполнил зал магической тьмой. Кэддерли стал нараспев произносить заклинание, притворяясь, что его голос дрожит от страха.
— Я чую тебя, глупый смертный, — заявил глабрезу, и голос его шел к Кэддерли откуда-то со стороны. Жрец знал, что демон совершенно в другом месте, просто пытается сбить его с толку. Молодой жрец полностью сосредоточился на гимне своему богу, он ясно слышал каждую ноту и легко пользовался волшебными силами. Сначала он без труда определил местонахождение глабрезу, а рядом с ним еще один сгусток негативной энергии — Мизферак вызвал своего приятеля.
Сохраняя спокойствие, Кэддерли продолжал ворожить.
— Сначала я убью твоих детей, глупец, — пообещал глабрезу и обратился к своему товарищу на утробном языке Бездны, который Кэддерли прекрасно понимал благодаря чарам, которыми воспользовался еще до вызова Мизферака. Демон приказывал другому задержать жреца, пока он сам будет разыскивать детей.
— Я принесу их тебе сюда для жертвоприношения, — пообещал было он, но тут же пронзительно заорал, потому что своим волшебством Кэддерли создал множество лезвий, которые закружились вокруг тварей, нанося удары. Тогда жрец создал светящуюся сферу, разогнавшую мрак, и стало видно, как лезвия отсекают куски от Мизферака и второго монстра, похожего на громадного комара.
Мизферак взревел и что-то буркнул — видно, хотел убраться восвояси. Но это ему не удалось, потому что Кэддерли, послав молитву Денеиру, уничтожил магию глабрезу и тот не смог скрыться.
Сразу за этим он произнес связующее заклинание, и глабрезу замер на месте, а сверкающие клинки продолжали свою страшную работу.
— Я этого не забуду! — проревел Мизферак. озверев от боли и бессильной ярости.
— Отлично, тогда тебе неповадно будет возвращаться! — рявкнул Кэддерли.
Он создал еще несколько лезвий, и вскоре тела обоих демонов были искромсаны на кучу кровавых ошметков, а это значило, что ни один из них не сможет появиться в плотном мире еще сто лет. Кэддерли вышел из комнаты, покрытый кровью демонов и удовлетворенный.
Он узнал о кристалле то, что хотел, — похоже, он не зря все это затеял, поскольку теперь ему было известно, что наемный убийца и не менее опасный темный эльф направляются к нему, а главное — с ними Креншинибон.
Надо переговорить с Даникой и приготовить храм Парящего Духа и орден Денеира к возможной битве.
Глава 17
ЗОВ О ПОМОЩИ
— Все же надо признать, присутствие этих тварей будоражит, — сказал Джарлакс Энтрери.
Убийца быстро спешился и подбежал к краю обрыва убедиться, что их по-прежнему преследует шайка орков. Путешественники долго ехали по пустыне, и вот, наконец, попали в холмистую область, изрезанную каменистыми тропками.
— Был бы у меня один из подземных ящеров, можно было бы легко подняться на вершину холма и перемахнуть на ту сторону, — продолжал дроу. Сняв широченную шляпу, он провел ладонью по лысой макушке. Солнце палило немилосердно, но Джарлакс стойко переносил жару и яркий свет — Энтрери не ожидал такого от дроу. Убийца уже не в первый раз подумал, что Джарлакс пользуется волшебством, чтобы защитить чувствительные глаза от палящих лучей.
— Хорошие твари эти ящеры. Надо было прихватить с собой парочку на поверхность.
— В города небезопасно входить бок о бок с темным эльфом, — ухмыльнулся Энтрери. — Интересно, отнеслись бы ко мне дружелюбней, если бы я въехал в город на ящере?
Он снова взглянул вниз — орки упорно шли по следу, хотя и видно было, что они уже выбились из сил. Тем не менее, они продолжали путь, словно помимо воли.
Артемису Энтрери было несложно догадаться, что их толкает вперед.
— Почему ты просто не вытащишь свой шатер? — уже в третий раз спросил Джарлакс. — Мы бы исчезли, и все.
— Его чары ограничены, — ответил Энтрери. Он бросил на темного эльфа косой взгляд, удивляясь, почему этот хитрец спрашивает об одном и том же. Может, он просто пытался выведать секрет волшебного шатра? Или это Креншинибон вкрадчиво подстрекает его склонять Энтрери на свою сторону? Если они воспользуются шатром и исчезнут, то потом им придется появиться на том же самом месте. А вдруг Креншинибон умеет посылать телепатические сигналы через другие измерения? В этом случае, когда Энтрери и Джарлакс снова появятся на этом месте, их будет поджидать целая орава орков, привлеченных кристаллом.
— Лошади устали, — заметил Джарлакс.
— Все равно они обгонят орков, — ответил Энтрери.
— Только если пустить их без седоков.
— Это же просто орки, — буркнул убийца, хотя его тревожило упорство тварей.
Он обернулся к Джарлаксу, понимая, что тот прав. Лошади действительно устали — они скакали на них весь день еще до того, как орки устроили погоню. Беглецы гнали животных нещадно, стремясь как можно быстрее покинуть открытое место.
Пора передохнуть.
— Их всего-то пара десятков, — прикинул убийца, следя, как орки карабкаются по склону холма.
— По десятку на брата, — заметил Джарлакс. — Давай лучше спрячемся в шатре и дадим лошадям отдохнуть, а потом выйдем и снова поскачем.
— Можно их разгромить и отвадить навсегда, — не уступал Энтрери, — если только мы сами выберем и подготовим место сражения,
Джарлакс, к его удивлению, не выказал ни малейшего энтузиазма.
— Это же просто орки, — повторил убийца.
— Да ну? — отозвался Джарлакс. Энтрери собрался что-то ответить, но осекся.
Это преследование не случайно, и шайка уродов какая-то слишком упрямая.
— Ты считаешь, что их послали Рай'ги и Киммуриэль? — полуутвердительно произнес Энтрери.
— Они всегда любили посылать в авангарде всякий сброд, — пожал плечами дроу. — Орки, кобольды и прочая дрянь, что под руку подвернется, нападают первыми и изматывают противника, а эти дроу тем временем готовят решающий удар. Старый прием. Во время захвата Дома Басадони мы воспользовались той же уловкой, заставив кобольдов начинать заварушку и принимать первый удар на себя.
— Возможно, — кивнул Энтрери. — А может, это другой заговор. Среди нас.
Дроу помолчал, соображая, потом уточнил:
— Ты думаешь, это я приманиваю орков?
Вместо ответа Энтрери похлопал мешочек на ремне.
— Может, Креншинибон считает, что от нас надо избавиться, — предположил он.
— Да неужели он предпочтет тебе или мне орка? — недоверчиво спросил дроу.
— Я им не владею, и ты, думаю, тоже не будешь, раз не отобрал его у меня в ту ночь, когда мы бежали из Даллабада и я был слишком слаб, чтобы тебе помешать, — резко ответил убийца. — Я это знаю, и ты знаешь, и Креншинибон тоже. Он понимает, что мы вне его влияния, и боится нас. Во всяком случае, меня, поскольку мои намерения для него не тайна.
Убийца говорил невозмутимо и без сожаления, и Джарлакс легко догадался, что он имеет в виду.
— Ты хочешь его уничтожить, — бросил он таким тоном, будто в чем-то обвинял Энтрери.
— И я знаю, как это осуществить. Точнее, знаю человека, который может это сделать, — прямо признал убийца.
На красивом лице Джарлакса отражались противоречивые чувства — недоумение, злость, ярость и что-то еще, непонятное, глубоко спрятанное. Убийца понимал, что играет с огнем, так открыто посвящая в свои замыслы темного эльфа, недавно бывшего фактически рабом кристалла. Энтрери не переставал убеждать Джарлакса в том, что отказ от Креншинибона был верным шагом, но дроу до сих пор не вполне утвердился в этой мысли. Может, неясные переживания Джарлакса говорят о том, что хрустальный осколок снова нашел лазейку в душу главаря Бреган Д'эрт и пытается с его помощью избавиться от несносного присутствия Энтрери?
— У тебя не хватит духу его уничтожить, — проговорил Джарлакс.
Энтрери искрение изумился.
— Даже если ты знаешь, как это можно сделать, в чем я сомневаюсь, — лукаво пояснил наемник, — то вряд ли у Артемиса Энтрери достанет сил отказаться от такого средоточия мощи и благополучия, как Креншинибон. — Он довольно ухмыльнулся. — Я же тебя знаю, Артемис Энтрери, ты не сможешь отмахнуться от всего, что сулит кристалл!
— Сделаю это без малейшего колебания, — холодно ответил убийца, сверля спутника взглядом, — И ты бы тоже так поступил, не подпади ты под его чары. У меня нет иллюзий на его счет. Он обещает выгоду от безрассудных поступков и предприятий, ведущих лишь к полной и несомненной гибели. Ты меня разочаровал, Джарлакс. Я думал, ты умнее.
Лицо наемника окаменело, а в темных глазах вспыхнула ярость. На какой-то миг Энтрери решил, что сейчас тот бросится на него и придется драться. Но Джарлакс прикрыл глаза и с усилием взял себя в руки.
— Борись с ним, — едва слышно прошептал Энтрери и сам себе удивился: он, привыкший всю жизнь рассчитывать только на себя и ни от кого никогда не зависеть, теперь переживает за другого.
— Так что же, бежим или будем драться? — спросил Джарлакс мгновение спустя. — Если этих тварей направляют Рай'ги и Киммуриэль, мы об этом вскорости узнаем — и, скорее всего, в самый разгар битвы. Соотношение один к десяти против орков в гористой местности, на площадке, которую мы сами выберем, меня ни в малейшей степени не пугает, но встретиться с моими бывшими заместителями, даже двое на двое, я бы не хотел. Рай'ги владеет и магией, и жреческой силой, что могло бы устрашить даже Громфа Бэнра, действия же Облодры вообще нельзя ни понять, ни предсказать. Он служил у меня много лет, но я так и не разобрался, что он за штучка. Я лишь знаю, что он всегда добивается своего.
— Давай, давай, продолжай, — пробормотал Энтрери, наблюдая за приближающимися орками и подыскивая место для битвы. — Я уже начинаю жалеть, что не оставил тебя с кристаллом на произвол судьбы.
Он заметил, что Джарлакс на миг переменился в лице, как будто всю дорогу не уставал думать, зачем же все-таки Энтрери затеял это похищение, а затем спас его. Если его цель и впрямь в том, чтобы уничтожить кристалл, то почему он тащит наемника с собой, вместо того чтобы сбежать, а Джарлаксу предоставить самому разбираться с предателями?
— Мы должны поговорить об этом, — сказал дроу.
— В другой раз, — ответил Энтрери, отходя от края обрыва. — Надо многое успеть, а наши друзья-орки времени даром не теряют.
— Мчатся очертя голову к своей погибели, — негромко заметил Джарлакс. Он спешился и пошел к своему спутнику.
Они обосновались на северо-восточном склоне, на самой круче. Джарлакс беспокоился, что некоторые орки могут вскарабкаться по другим тропкам. Например, там, где шли они сами, и тогда они потеряют преимущества более высокого расположения. Но Энтрери был убежден, что Креншинибон зовет орков неумолчно и те будут стремиться добраться к нему по кратчайшему пути. А это значит, твари будут карабкаться по крутым уступам и идти по узким тропинкам, на которых легко обороняться.
Неудивительно, что спустя несколько минут после того, как беглецы утвердились на этой высокой точке, они увидели первых орков из шайки, карабкавшихся по камням послушно, как овцы.
Темный эльф, по обыкновению, начал что-то болтать, но Энтрери не слушал. Он сосредоточился, пытаясь расслышать голос Креншинибона, без сомнения взывавшего к оркам. За то время, что кристалл у него в руках, Энтрери научился различать даже слабейшие вибрации, кристалл неутомимо пытался соблазнить его, несмотря на то, что убийца ясно дал ему понять, что не намерен с ним общаться.
Сейчас Энтрери слышал зов Креншинибона. обращенный к оркам. Кристалл молил их прийти поскорее и забрать несметное сокровище.
«Замолчи, — велел убийца. — Они недостойны даже быть рабами ни тебе, ни мне».
Он почувствовал мгновенное замешательство кристалла, потом мимолетную надежду — все-таки Креншинибон жаждал, чтобы Энтрери стал его хозяином! — а потом… вопросы. Убийца вклинился в телепатический обмен между осколком и орками. Не словами, поскольку языка орков он не знал и сомневался, что уроды поймут какое-то из наречий, на которых говорил он, Энтрери стал живописать образы рабства орков под гнетом темного эльфа. Он понимал, что вид Джарлакса поразит тварей больше, чем его собственный. Убийца мысленно представил и передал картину, как дроу съедает одного орка живьем, а потом с наслаждением истязает до смерти другого.
— Что ты делаешь, дружище? — донесся до его слуха громкий оклик Джарлакса, видимой уже не первый.
— Вношу некоторое смятение в умы этих гаденышей, — ответил Энтрери. — Я присоединился к зову Креншинибона. Думаю, им трудно будет отделить одну ложь от другой.
Джарлакс призадумался, и Энтрери понял, что в голове дроу роится множество вопросов, он полон сомнений. Убийца сказал «одну ложь от другой». Но так ли уж лживы обещаний Креншинибона? Энтрери сознавал, что Джарлакс опасается и должен опасаться его побуждений. Вдруг убийца специально так говорит, что бы принудить наемника согласиться с тем, что хозяином осколка должен быть он, а не дроу??!
— Не поддавайся сомнениям, которые внушает тебе Креншинибон, — будничным тоном посоветовал Артемис, правильно расценив происходящее с темным эльфом.
— Боюсь, ты затеял опасную игру с артефактом, всех возможностей которого ты даже представить не можешь, — после недолгого задумчивого молчания возразил Джарлакс.
— Я знаю, что он собой представляет, — ответил убийца, — а он знает, в каких мы отношениях. Поэтому он так настойчиво пытается избавиться от меня — и взывает к тебе.
Джарлакс пристально глядел на него, и Энтрери почувствовал, что он готов наброситься на него, поэтому просто сказал:
— Не разочаровывай меня.
Джарлакс моргнул, снял шляпу и вытер потную лысину.
— Гляди-ка! — воскликнул убийца, указывая вниз.
Орки дрались между собой. Урезонить сородичей пыталась всего парочка уродов. У орков такое случалось — грызня внутри племени могла разгореться по совершенно ничтожному поводу, и тогда твари дрались до полного уничтожения одной из воюющих сторон. Видимо, своим вмешательством Энтрери посеял среди них сильные сомнения.
— Похоже, многим мое послание показалось более убедительным, чем зов кристалла.
— А я-то думал, мы сегодня слетка развлечемся, — заметил Джарлакс. — Может, пособить им, пока они еще не полностью перебили друг друга? Только, чур, помогать тем, кто проигрывает.
— Но тогда они победят!
—Само собой, — не замедлил прийти ответ, — и тогда делом чести будет присоединиться к тем, кто в проигрыше. Трудненький будет денек.
Улыбнувшись, Энтрери стал высматривать, как бы побыстрее спуститься вниз, к оркам.
Подойдя ближе, спутники поняли, что сильно ошиблись насчет численности тварей. Их было, по меньшей мере, полсотни, все они дико метались на небольшом пятачке и наскакивали друг на друга, размахивая дубинами, толстыми ветками и заостренными палками. Настоящего оружия у них почти не было.
Джарлакс чуть поклонился Энтрери, прикоснувшись к полям шляпы, и сделал ему знак идти налево, а сам двинулся направо, безупречно слившись с тенью, так что убийце пришлось несколько раз сморгнуть, убеждаясь, что с глазами у него все в порядке. Все дроу умели становиться незаметными. А еще убийца знал, что плащ наемника — это не обычный пивафви, у него много волшебных способностей. И все же странно, что, не применяя заклинание невидимости, можно так хорошо скрыть от глаз шляпу с громадным плюмажем.
Энтрери отмахнулся от несвоевременных мыслей и помчался налево, прячась за деревьями, валунами и каменными выступами. Он приблизился к первой группке враждующих орков — трое бились против одного. Передвигаясь, как тень, убийца обогнул их, решив внезапным ударом уравнять соотношение. В искусстве нападать неожиданно он достиг высочайшего мастерства — а ведь перед ним были обычные, тупые орки.
Велико же было его удивление, когда двое из уродов вдруг с воплем развернулись в его сторону и яростно атаковали. Их противник тоже ринулся на убийцу, но на его пути стал один из его соплеменников.
Энтрери размахивал мечом направо и налево, защищаясь от самодельных копий. Приходилось обороняться. Будь противники умелы, он был бы уже мертв, но, по счастью, это были всего лишь орки. Оружие у них было самое примитивное, все действия легко предсказуемы. Их единственная надежда была на первый внезапный бросок, но его Энтрери отразил. И, тем не менее, они продолжали упрямо наступать.
Убийца взмахнул Когтем Шарона, и в воздухе повисла черная пелена. Орки ломанулись насквозь, как и следовало ожидать, но Энтрери уже отскочил влево и развернулся за спиной ближайшего к нему орка, всадив кинжал ему в бок. Сразу выдергивать лезвие он не стал, хотя надо было заняться вторым уродом. Убить того было делом нехитрым. Энтрери подождал, пока жизненная сила жертвы перельется через оружие в его тело, чтобы поскорее оправиться от недавнего ранения.
Когда несчастный орк, наконец, безвольно осел на землю, второй уже подступал к убийце, остервенело тыча в него копьем. Энтрери подцепил грубое орудие гардой кинжала и вывернул его высоко над своим плечом. А сам, чуть пригнувшись, сделал шаг вперед и ударил мечом. Орк машинально заслонился рукой, но клинок единым махом рассек руку, ребра, легкое и достал до сердца.
Энтрери глазам не поверил, когда тритий урод, несмотря на то, что видел участь своих товарищей, все равно бросился на него. Не вынимая меча, убийца непринужденно наступил на грудь своей второй жертвы и ждал подходящего момента. Когда он настал, Энтрери пнул тело орка прямо под ноги несшегося сломя голову его сородича.
Тот споткнулся и полетел наземь. Убийца достал его еще в полете, всадив кинжал под подбородок. Орк упал, дернулся и умер.
Энтрери выдернул кинжал, вытер оба клинка о спину орка и помчался в поисках новых жертв.
Однако теперь он был осмотрительнее, потому что первое неудачное нападение его не на шутку встревожило. Вроде ясно, что произошло: кристалл предостерег орков, однако неприятно было узнать, что наличие кристалла не дает ему возможности сражаться так, как он привык.
Энтрери побежал к скалистому выступу, стараясь держаться в тени, но все же не слишком заботясь об укрытии, — понятно, что с Креншинибоном на поясе он в любом месте будет заметен, как на открытой полянке ночью у костра. Прячась за кустами, он спустился ниже по холму, на голый каменистый склон, где спрятаться было негде.
Краем глаза Энтрери заметил несущегося на него с копьем в руке орка.
Не добежав пяти шагов, тот метнул свое орудие, но убийце даже уклоняться не пришлось — вероятно, орк страдал косоглазием. Однако Артемис сделал вид, что перепугался, и это еще больше подхлестнуло нападавшего.
Орк прыгнул на Энтрери, целясь головой в живот. Убийца быстро отскочил и, рубанув мечом орка по спине, когда тот пролетал мимо, с треском проломил ему позвоночник. Орк рухнул ничком, дико размахивая руками, тогда как ноги оставались совершенно неподвижны.
Энтрери не стал его добивать, а побежал дальше. Теперь он бежал с определенной целью, потому что услыхал хохот дроу, который ни с чем нельзя было спутать. Судя по всему, Джарлакс веселился от души.
Темный эльф стоял на большом валуне, возвышаясь над целой оравой уродов, которых осыпал обидными словечками и кинжалами.
Энтрери остановился в тени дерева и наблюдал за представлением.
Орков становилось все меньше, и, в конце концов, даже самые тупые из них поняли, кто заправляет весельем. Все как один они повернулись к Джарлаксу.
Когда в него полетело сразу несколько копий, наемник рассмеялся еще громче — так далеко от цели эти полки пролетали. Орки были плохими метателями, к тому же плащ наемника обладал способностью отражать удары. Джарлакс продолжал сыпать кинжалами. Джарлакс крутился на своем пьедестале, метя в ближайшего урода, и всегда попадал в намеченную жертву.
Тут из тени ринулся Энтрери, неистово орудуя кинжалом и со свистом рубя мечом. Для удобства он разгородил все поле боя черными завесами. Он добивался того, чтобы оставаться с каждым орком один на один, и тогда противник неизбежно падал и умирал от одного-двух ударов.
Вскоре Энтрери и Джарлакс уже медленно брели обратно к склону, и наемник жаловался, что у орков оказалось все лишь несколько серебряных монет. Убийца слушал вполуха, обеспокоенный тем, что Креншинибон так упорно ищет спасителей. На этот раз им противостояла всего лишь шайка тупоумных орков, но кого кристалл призовет следующим?
— Зову осколка трудно сопротивляться, — признал он, обращаясь к Джарлаксу.
— Он существует уже много веков, — ответил дроу. — И прекрасно знает, как позаботиться о себе.
— Этому существованию скоро придет конец, — угрюмо заметил убийца.
— Это еще почему? — невинно осведомился Джарлакс.
Убийца застыл на месте и обернулся к своему непредсказуемому спутнику:
— На который раз до тебя доходит?
— Друг мой, я знаю, почему ты уверен, что ни одному из нас нельзя владеть Креншинибоном, но разве это означает, что его необходимо уничтожать? — Джарлакс огляделся и, сделав убийце знак следовать за ним, подошел к краю обрыва, под которым было глубокое ущелье, — Почему бы просто не выбросить его? Сбрось его со скалы, где упадет, там и упадет, и все дела.
Энтрери посмотрел вниз и уже почти был готов согласиться с Джарлаксом. Но одна мысль удержала его.
— Потому что он вскоре будет в руках наших врагов, — ответил он. — Рай'ги казался кристаллу очень подходящим владельцем.
— Разумно, — кивнул Джарлакс. — Он всегда рвался к власти. Но тебе-то что? Да пусть Рай'ги получит кристалл и весь Калимпорт в придачу, если Креншинибону удастся ему помочь, конечно. Какое дело до этого Артемису Энтрери, ведь ты сбежал и вряд ли скоро вернешься туда? К тому же у наших противников будут совсем другие заботы, когда они завладеют кристаллом. У них не останется времени на наши поиски. Может, избавившись от Креншинибона, мы сможем не бояться преследования и не опасаться удара в спину.
Убийца быстро спешился и подбежал к краю обрыва убедиться, что их по-прежнему преследует шайка орков. Путешественники долго ехали по пустыне, и вот, наконец, попали в холмистую область, изрезанную каменистыми тропками.
— Был бы у меня один из подземных ящеров, можно было бы легко подняться на вершину холма и перемахнуть на ту сторону, — продолжал дроу. Сняв широченную шляпу, он провел ладонью по лысой макушке. Солнце палило немилосердно, но Джарлакс стойко переносил жару и яркий свет — Энтрери не ожидал такого от дроу. Убийца уже не в первый раз подумал, что Джарлакс пользуется волшебством, чтобы защитить чувствительные глаза от палящих лучей.
— Хорошие твари эти ящеры. Надо было прихватить с собой парочку на поверхность.
— В города небезопасно входить бок о бок с темным эльфом, — ухмыльнулся Энтрери. — Интересно, отнеслись бы ко мне дружелюбней, если бы я въехал в город на ящере?
Он снова взглянул вниз — орки упорно шли по следу, хотя и видно было, что они уже выбились из сил. Тем не менее, они продолжали путь, словно помимо воли.
Артемису Энтрери было несложно догадаться, что их толкает вперед.
— Почему ты просто не вытащишь свой шатер? — уже в третий раз спросил Джарлакс. — Мы бы исчезли, и все.
— Его чары ограничены, — ответил Энтрери. Он бросил на темного эльфа косой взгляд, удивляясь, почему этот хитрец спрашивает об одном и том же. Может, он просто пытался выведать секрет волшебного шатра? Или это Креншинибон вкрадчиво подстрекает его склонять Энтрери на свою сторону? Если они воспользуются шатром и исчезнут, то потом им придется появиться на том же самом месте. А вдруг Креншинибон умеет посылать телепатические сигналы через другие измерения? В этом случае, когда Энтрери и Джарлакс снова появятся на этом месте, их будет поджидать целая орава орков, привлеченных кристаллом.
— Лошади устали, — заметил Джарлакс.
— Все равно они обгонят орков, — ответил Энтрери.
— Только если пустить их без седоков.
— Это же просто орки, — буркнул убийца, хотя его тревожило упорство тварей.
Он обернулся к Джарлаксу, понимая, что тот прав. Лошади действительно устали — они скакали на них весь день еще до того, как орки устроили погоню. Беглецы гнали животных нещадно, стремясь как можно быстрее покинуть открытое место.
Пора передохнуть.
— Их всего-то пара десятков, — прикинул убийца, следя, как орки карабкаются по склону холма.
— По десятку на брата, — заметил Джарлакс. — Давай лучше спрячемся в шатре и дадим лошадям отдохнуть, а потом выйдем и снова поскачем.
— Можно их разгромить и отвадить навсегда, — не уступал Энтрери, — если только мы сами выберем и подготовим место сражения,
Джарлакс, к его удивлению, не выказал ни малейшего энтузиазма.
— Это же просто орки, — повторил убийца.
— Да ну? — отозвался Джарлакс. Энтрери собрался что-то ответить, но осекся.
Это преследование не случайно, и шайка уродов какая-то слишком упрямая.
— Ты считаешь, что их послали Рай'ги и Киммуриэль? — полуутвердительно произнес Энтрери.
— Они всегда любили посылать в авангарде всякий сброд, — пожал плечами дроу. — Орки, кобольды и прочая дрянь, что под руку подвернется, нападают первыми и изматывают противника, а эти дроу тем временем готовят решающий удар. Старый прием. Во время захвата Дома Басадони мы воспользовались той же уловкой, заставив кобольдов начинать заварушку и принимать первый удар на себя.
— Возможно, — кивнул Энтрери. — А может, это другой заговор. Среди нас.
Дроу помолчал, соображая, потом уточнил:
— Ты думаешь, это я приманиваю орков?
Вместо ответа Энтрери похлопал мешочек на ремне.
— Может, Креншинибон считает, что от нас надо избавиться, — предположил он.
— Да неужели он предпочтет тебе или мне орка? — недоверчиво спросил дроу.
— Я им не владею, и ты, думаю, тоже не будешь, раз не отобрал его у меня в ту ночь, когда мы бежали из Даллабада и я был слишком слаб, чтобы тебе помешать, — резко ответил убийца. — Я это знаю, и ты знаешь, и Креншинибон тоже. Он понимает, что мы вне его влияния, и боится нас. Во всяком случае, меня, поскольку мои намерения для него не тайна.
Убийца говорил невозмутимо и без сожаления, и Джарлакс легко догадался, что он имеет в виду.
— Ты хочешь его уничтожить, — бросил он таким тоном, будто в чем-то обвинял Энтрери.
— И я знаю, как это осуществить. Точнее, знаю человека, который может это сделать, — прямо признал убийца.
На красивом лице Джарлакса отражались противоречивые чувства — недоумение, злость, ярость и что-то еще, непонятное, глубоко спрятанное. Убийца понимал, что играет с огнем, так открыто посвящая в свои замыслы темного эльфа, недавно бывшего фактически рабом кристалла. Энтрери не переставал убеждать Джарлакса в том, что отказ от Креншинибона был верным шагом, но дроу до сих пор не вполне утвердился в этой мысли. Может, неясные переживания Джарлакса говорят о том, что хрустальный осколок снова нашел лазейку в душу главаря Бреган Д'эрт и пытается с его помощью избавиться от несносного присутствия Энтрери?
— У тебя не хватит духу его уничтожить, — проговорил Джарлакс.
Энтрери искрение изумился.
— Даже если ты знаешь, как это можно сделать, в чем я сомневаюсь, — лукаво пояснил наемник, — то вряд ли у Артемиса Энтрери достанет сил отказаться от такого средоточия мощи и благополучия, как Креншинибон. — Он довольно ухмыльнулся. — Я же тебя знаю, Артемис Энтрери, ты не сможешь отмахнуться от всего, что сулит кристалл!
— Сделаю это без малейшего колебания, — холодно ответил убийца, сверля спутника взглядом, — И ты бы тоже так поступил, не подпади ты под его чары. У меня нет иллюзий на его счет. Он обещает выгоду от безрассудных поступков и предприятий, ведущих лишь к полной и несомненной гибели. Ты меня разочаровал, Джарлакс. Я думал, ты умнее.
Лицо наемника окаменело, а в темных глазах вспыхнула ярость. На какой-то миг Энтрери решил, что сейчас тот бросится на него и придется драться. Но Джарлакс прикрыл глаза и с усилием взял себя в руки.
— Борись с ним, — едва слышно прошептал Энтрери и сам себе удивился: он, привыкший всю жизнь рассчитывать только на себя и ни от кого никогда не зависеть, теперь переживает за другого.
— Так что же, бежим или будем драться? — спросил Джарлакс мгновение спустя. — Если этих тварей направляют Рай'ги и Киммуриэль, мы об этом вскорости узнаем — и, скорее всего, в самый разгар битвы. Соотношение один к десяти против орков в гористой местности, на площадке, которую мы сами выберем, меня ни в малейшей степени не пугает, но встретиться с моими бывшими заместителями, даже двое на двое, я бы не хотел. Рай'ги владеет и магией, и жреческой силой, что могло бы устрашить даже Громфа Бэнра, действия же Облодры вообще нельзя ни понять, ни предсказать. Он служил у меня много лет, но я так и не разобрался, что он за штучка. Я лишь знаю, что он всегда добивается своего.
— Давай, давай, продолжай, — пробормотал Энтрери, наблюдая за приближающимися орками и подыскивая место для битвы. — Я уже начинаю жалеть, что не оставил тебя с кристаллом на произвол судьбы.
Он заметил, что Джарлакс на миг переменился в лице, как будто всю дорогу не уставал думать, зачем же все-таки Энтрери затеял это похищение, а затем спас его. Если его цель и впрямь в том, чтобы уничтожить кристалл, то почему он тащит наемника с собой, вместо того чтобы сбежать, а Джарлаксу предоставить самому разбираться с предателями?
— Мы должны поговорить об этом, — сказал дроу.
— В другой раз, — ответил Энтрери, отходя от края обрыва. — Надо многое успеть, а наши друзья-орки времени даром не теряют.
— Мчатся очертя голову к своей погибели, — негромко заметил Джарлакс. Он спешился и пошел к своему спутнику.
Они обосновались на северо-восточном склоне, на самой круче. Джарлакс беспокоился, что некоторые орки могут вскарабкаться по другим тропкам. Например, там, где шли они сами, и тогда они потеряют преимущества более высокого расположения. Но Энтрери был убежден, что Креншинибон зовет орков неумолчно и те будут стремиться добраться к нему по кратчайшему пути. А это значит, твари будут карабкаться по крутым уступам и идти по узким тропинкам, на которых легко обороняться.
Неудивительно, что спустя несколько минут после того, как беглецы утвердились на этой высокой точке, они увидели первых орков из шайки, карабкавшихся по камням послушно, как овцы.
Темный эльф, по обыкновению, начал что-то болтать, но Энтрери не слушал. Он сосредоточился, пытаясь расслышать голос Креншинибона, без сомнения взывавшего к оркам. За то время, что кристалл у него в руках, Энтрери научился различать даже слабейшие вибрации, кристалл неутомимо пытался соблазнить его, несмотря на то, что убийца ясно дал ему понять, что не намерен с ним общаться.
Сейчас Энтрери слышал зов Креншинибона. обращенный к оркам. Кристалл молил их прийти поскорее и забрать несметное сокровище.
«Замолчи, — велел убийца. — Они недостойны даже быть рабами ни тебе, ни мне».
Он почувствовал мгновенное замешательство кристалла, потом мимолетную надежду — все-таки Креншинибон жаждал, чтобы Энтрери стал его хозяином! — а потом… вопросы. Убийца вклинился в телепатический обмен между осколком и орками. Не словами, поскольку языка орков он не знал и сомневался, что уроды поймут какое-то из наречий, на которых говорил он, Энтрери стал живописать образы рабства орков под гнетом темного эльфа. Он понимал, что вид Джарлакса поразит тварей больше, чем его собственный. Убийца мысленно представил и передал картину, как дроу съедает одного орка живьем, а потом с наслаждением истязает до смерти другого.
— Что ты делаешь, дружище? — донесся до его слуха громкий оклик Джарлакса, видимой уже не первый.
— Вношу некоторое смятение в умы этих гаденышей, — ответил Энтрери. — Я присоединился к зову Креншинибона. Думаю, им трудно будет отделить одну ложь от другой.
Джарлакс призадумался, и Энтрери понял, что в голове дроу роится множество вопросов, он полон сомнений. Убийца сказал «одну ложь от другой». Но так ли уж лживы обещаний Креншинибона? Энтрери сознавал, что Джарлакс опасается и должен опасаться его побуждений. Вдруг убийца специально так говорит, что бы принудить наемника согласиться с тем, что хозяином осколка должен быть он, а не дроу??!
— Не поддавайся сомнениям, которые внушает тебе Креншинибон, — будничным тоном посоветовал Артемис, правильно расценив происходящее с темным эльфом.
— Боюсь, ты затеял опасную игру с артефактом, всех возможностей которого ты даже представить не можешь, — после недолгого задумчивого молчания возразил Джарлакс.
— Я знаю, что он собой представляет, — ответил убийца, — а он знает, в каких мы отношениях. Поэтому он так настойчиво пытается избавиться от меня — и взывает к тебе.
Джарлакс пристально глядел на него, и Энтрери почувствовал, что он готов наброситься на него, поэтому просто сказал:
— Не разочаровывай меня.
Джарлакс моргнул, снял шляпу и вытер потную лысину.
— Гляди-ка! — воскликнул убийца, указывая вниз.
Орки дрались между собой. Урезонить сородичей пыталась всего парочка уродов. У орков такое случалось — грызня внутри племени могла разгореться по совершенно ничтожному поводу, и тогда твари дрались до полного уничтожения одной из воюющих сторон. Видимо, своим вмешательством Энтрери посеял среди них сильные сомнения.
— Похоже, многим мое послание показалось более убедительным, чем зов кристалла.
— А я-то думал, мы сегодня слетка развлечемся, — заметил Джарлакс. — Может, пособить им, пока они еще не полностью перебили друг друга? Только, чур, помогать тем, кто проигрывает.
— Но тогда они победят!
—Само собой, — не замедлил прийти ответ, — и тогда делом чести будет присоединиться к тем, кто в проигрыше. Трудненький будет денек.
Улыбнувшись, Энтрери стал высматривать, как бы побыстрее спуститься вниз, к оркам.
Подойдя ближе, спутники поняли, что сильно ошиблись насчет численности тварей. Их было, по меньшей мере, полсотни, все они дико метались на небольшом пятачке и наскакивали друг на друга, размахивая дубинами, толстыми ветками и заостренными палками. Настоящего оружия у них почти не было.
Джарлакс чуть поклонился Энтрери, прикоснувшись к полям шляпы, и сделал ему знак идти налево, а сам двинулся направо, безупречно слившись с тенью, так что убийце пришлось несколько раз сморгнуть, убеждаясь, что с глазами у него все в порядке. Все дроу умели становиться незаметными. А еще убийца знал, что плащ наемника — это не обычный пивафви, у него много волшебных способностей. И все же странно, что, не применяя заклинание невидимости, можно так хорошо скрыть от глаз шляпу с громадным плюмажем.
Энтрери отмахнулся от несвоевременных мыслей и помчался налево, прячась за деревьями, валунами и каменными выступами. Он приблизился к первой группке враждующих орков — трое бились против одного. Передвигаясь, как тень, убийца обогнул их, решив внезапным ударом уравнять соотношение. В искусстве нападать неожиданно он достиг высочайшего мастерства — а ведь перед ним были обычные, тупые орки.
Велико же было его удивление, когда двое из уродов вдруг с воплем развернулись в его сторону и яростно атаковали. Их противник тоже ринулся на убийцу, но на его пути стал один из его соплеменников.
Энтрери размахивал мечом направо и налево, защищаясь от самодельных копий. Приходилось обороняться. Будь противники умелы, он был бы уже мертв, но, по счастью, это были всего лишь орки. Оружие у них было самое примитивное, все действия легко предсказуемы. Их единственная надежда была на первый внезапный бросок, но его Энтрери отразил. И, тем не менее, они продолжали упрямо наступать.
Убийца взмахнул Когтем Шарона, и в воздухе повисла черная пелена. Орки ломанулись насквозь, как и следовало ожидать, но Энтрери уже отскочил влево и развернулся за спиной ближайшего к нему орка, всадив кинжал ему в бок. Сразу выдергивать лезвие он не стал, хотя надо было заняться вторым уродом. Убить того было делом нехитрым. Энтрери подождал, пока жизненная сила жертвы перельется через оружие в его тело, чтобы поскорее оправиться от недавнего ранения.
Когда несчастный орк, наконец, безвольно осел на землю, второй уже подступал к убийце, остервенело тыча в него копьем. Энтрери подцепил грубое орудие гардой кинжала и вывернул его высоко над своим плечом. А сам, чуть пригнувшись, сделал шаг вперед и ударил мечом. Орк машинально заслонился рукой, но клинок единым махом рассек руку, ребра, легкое и достал до сердца.
Энтрери глазам не поверил, когда тритий урод, несмотря на то, что видел участь своих товарищей, все равно бросился на него. Не вынимая меча, убийца непринужденно наступил на грудь своей второй жертвы и ждал подходящего момента. Когда он настал, Энтрери пнул тело орка прямо под ноги несшегося сломя голову его сородича.
Тот споткнулся и полетел наземь. Убийца достал его еще в полете, всадив кинжал под подбородок. Орк упал, дернулся и умер.
Энтрери выдернул кинжал, вытер оба клинка о спину орка и помчался в поисках новых жертв.
Однако теперь он был осмотрительнее, потому что первое неудачное нападение его не на шутку встревожило. Вроде ясно, что произошло: кристалл предостерег орков, однако неприятно было узнать, что наличие кристалла не дает ему возможности сражаться так, как он привык.
Энтрери побежал к скалистому выступу, стараясь держаться в тени, но все же не слишком заботясь об укрытии, — понятно, что с Креншинибоном на поясе он в любом месте будет заметен, как на открытой полянке ночью у костра. Прячась за кустами, он спустился ниже по холму, на голый каменистый склон, где спрятаться было негде.
Краем глаза Энтрери заметил несущегося на него с копьем в руке орка.
Не добежав пяти шагов, тот метнул свое орудие, но убийце даже уклоняться не пришлось — вероятно, орк страдал косоглазием. Однако Артемис сделал вид, что перепугался, и это еще больше подхлестнуло нападавшего.
Орк прыгнул на Энтрери, целясь головой в живот. Убийца быстро отскочил и, рубанув мечом орка по спине, когда тот пролетал мимо, с треском проломил ему позвоночник. Орк рухнул ничком, дико размахивая руками, тогда как ноги оставались совершенно неподвижны.
Энтрери не стал его добивать, а побежал дальше. Теперь он бежал с определенной целью, потому что услыхал хохот дроу, который ни с чем нельзя было спутать. Судя по всему, Джарлакс веселился от души.
Темный эльф стоял на большом валуне, возвышаясь над целой оравой уродов, которых осыпал обидными словечками и кинжалами.
Энтрери остановился в тени дерева и наблюдал за представлением.
Орков становилось все меньше, и, в конце концов, даже самые тупые из них поняли, кто заправляет весельем. Все как один они повернулись к Джарлаксу.
Когда в него полетело сразу несколько копий, наемник рассмеялся еще громче — так далеко от цели эти полки пролетали. Орки были плохими метателями, к тому же плащ наемника обладал способностью отражать удары. Джарлакс продолжал сыпать кинжалами. Джарлакс крутился на своем пьедестале, метя в ближайшего урода, и всегда попадал в намеченную жертву.
Тут из тени ринулся Энтрери, неистово орудуя кинжалом и со свистом рубя мечом. Для удобства он разгородил все поле боя черными завесами. Он добивался того, чтобы оставаться с каждым орком один на один, и тогда противник неизбежно падал и умирал от одного-двух ударов.
Вскоре Энтрери и Джарлакс уже медленно брели обратно к склону, и наемник жаловался, что у орков оказалось все лишь несколько серебряных монет. Убийца слушал вполуха, обеспокоенный тем, что Креншинибон так упорно ищет спасителей. На этот раз им противостояла всего лишь шайка тупоумных орков, но кого кристалл призовет следующим?
— Зову осколка трудно сопротивляться, — признал он, обращаясь к Джарлаксу.
— Он существует уже много веков, — ответил дроу. — И прекрасно знает, как позаботиться о себе.
— Этому существованию скоро придет конец, — угрюмо заметил убийца.
— Это еще почему? — невинно осведомился Джарлакс.
Убийца застыл на месте и обернулся к своему непредсказуемому спутнику:
— На который раз до тебя доходит?
— Друг мой, я знаю, почему ты уверен, что ни одному из нас нельзя владеть Креншинибоном, но разве это означает, что его необходимо уничтожать? — Джарлакс огляделся и, сделав убийце знак следовать за ним, подошел к краю обрыва, под которым было глубокое ущелье, — Почему бы просто не выбросить его? Сбрось его со скалы, где упадет, там и упадет, и все дела.
Энтрери посмотрел вниз и уже почти был готов согласиться с Джарлаксом. Но одна мысль удержала его.
— Потому что он вскоре будет в руках наших врагов, — ответил он. — Рай'ги казался кристаллу очень подходящим владельцем.
— Разумно, — кивнул Джарлакс. — Он всегда рвался к власти. Но тебе-то что? Да пусть Рай'ги получит кристалл и весь Калимпорт в придачу, если Креншинибону удастся ему помочь, конечно. Какое дело до этого Артемису Энтрери, ведь ты сбежал и вряд ли скоро вернешься туда? К тому же у наших противников будут совсем другие заботы, когда они завладеют кристаллом. У них не останется времени на наши поиски. Может, избавившись от Креншинибона, мы сможем не бояться преследования и не опасаться удара в спину.