Санечкина Ольга. Почему нет в жизни счастья

   – Извини, что могу, – огрызнулась Элла. – Вы и так разгадали почти все ответы, так что грех жаловаться. Надо просто подкараулить эту жертву безвременной потери, стукнуть его по кумполу и даже не пытаться разобраться, кого он собирается прибить. Тем более время и место нам известны.
   – Да, только как быть с «нейтральной», – тихо произнес Дэн. Все перевели вопрошающие взгляды на Ксению.
   – Что вы на меня уставились? Я меньше вашего понимаю, что происходит. Неужели нельзя хоть одну проблему решить без меня? – Раздражение и усталость так откровенно сквозили в ее голосе, что друзья буквально вздрогнули. После минутной паузы Ангел обратился к Ксении:
   – Ксюш, время уже позднее, нам всем надо поспать. Предлагаю перебраться ко мне, чтобы дать Элле отдохнуть. Она уже с ног падает. Ты сможешь открыть дверь?
   – Да. Конечно, смогу! – Злость все больше сквозила в ее голосе. – Элла, спокойной тебе ночи. Отдыхай, завтра тяжелый день.
   – Я тебя тоже очень люблю, – тихо, глядя ей в глаза, ответила Элла.
   – Угу, – буркнула Ксения и пошла к двери.
   Парни на ходу попрощались с Эллой и быстро проскользнули за Хранительницей в квартиру Ана. Там Ксения по-хозяйски прошла на кухню, выпила стакан воды и отправилась спать. Хмурые парни остались на кухне.
   – Она всегда такая? – присвистнув, спросил Дэн.
   – Нет, – озадаченно ответил Ан. – Обычно она добрая и милая. Иногда бывает вспыльчивая, но я никогда не видел ее злой.
   – Согласен, – кивнул Василий. – Это началось, когда мы вернулись к ней домой. Еще в клинике Ксюха была абсолютно нормальной.
   – Что же могло случиться? – в пустоту спросил Ангел.
   – Утро вечера мудренее, – пробормотал Василий. – Предлагаю всем лечь спать, может, к утру Ксения отойдет.
   – Сомнительно, – возразил Ангел. Но за неимением других идей парни отправились спать. Измученные тяжелым днем, все уснули очень быстро.

ГЛАВА 13
Выбор

День тринадцатый

 
   Ксения стояла на берегу океана и смотрела на набегающую волну. Она знала, что за ее спиной стоит Трон, но почему-то ей очень не хотелось поворачиваться к нему. Что-то останавливало ее. И в то же время она с трудом сдерживалась, чтобы не броситься и не сесть на него. Заметив движение слева, она повернула голову. По берегу к ней шел Мифарес.
   – Здравствуй, девица, – проскрипел он себе в усы.
   – Здравствуй, Миф.
   – Что-то не так? – с усмешкой поинтересовался дед.
   – Все в порядке, – огрызнулась Ксения.
   – Ну конечно. Знаешь, что с тобой происходит? Ты перезрела. Не надо было столько ждать. В тебе накопилось слишком много энергии, ты должна передать ее Трону, иначе погибнешь.
   – Да что ты говоришь! – усмехнулась Ксения. – А тебе-то почем знать? Ты на нем что, сидел?
   – Нет, не сидел. Но я долго живу и многое знаю. Ты не первая Хранительница, с которой я общаюсь.
   – Ну и что?
   – Ксения, не дерзи. Ты же ничего не знаешь и не умеешь. Тебе нужен учитель. Гордыня погубит тебя, – нравоучительным тоном произнес старик.
   – А может, меня погубят такие советчики, как ты? – язвительно спросила Ксения.
   – Ты так ничему и не научилась. Ну что ж, я пойду. Нужен буду – позовешь.
   – Прощай, – пробурчала в ответ Ксения и снова уставилась в воду.
   Миф исчез в том же направлении, откуда и появился. Ксения продолжала стоять и пыталась прислушаться к себе. Что-то в ней переменилось, но она никак не могла определить – что именно. Хранительница спиной чувствовала Трон, но повернуться и прикоснуться к нему не могла. «Я сегодня дальше от него, чем в первый день», – подумала Ксения.
   – Здравствуй, Ксения. – Хранительница вздрогнула от неожиданности. Два гостя за один раз – такого еще не случалось.
   – Здравствуйте, Алай-хотун.
   – Что, тяжело? – проникновенно спросила Алай.
   – Я ничего не понимаю, – тяжело вздохнув, произнесла Ксения.
   – Знаю, детка, знаю. Ты лишилась основы.
   – Какой основы? – раздраженно спросила Ксения.
   – Всю жизнь ты жила и впитывала как губка знания и понимание жизни. Твои родители, школа, друзья, работа – все это тем или иным образом влияло на тебя. Формировало твою основу, твой стержень. Твои жизненные принципы. Принципы морали. А вчера их выбили из тебя. Ты – чистый лист бумаги, на котором ничего не написано. Если на твоих глазах сейчас убьют человека, ты, скорее всего, даже не ужаснешься.
   – Наверное. Но почему?
   – Это влияние жертвы Астарота. Ты же понимаешь, что убийство не случайно произошло у твоей двери.
   – Они что, рассчитывали, что я окажусь рядом и погибну?
   – Нет, они не хотят, чтобы ты погибла. Ты нужна им живая.
   – Зачем?
   – Детка, подумай сама, – я могу только в очередной раз предложить тебе свою защиту. Все остальное ты должна сделать сама. Я дала тебе достаточно много подсказок. Сегодня будет тяжелый день, поспи немного. Тебе надо набраться сил.
   Ксения просыпалась очень медленно и нехотя. Мозг молчал, и она не стала приглашать его к беседе. Хранительница слышала голоса на кухне, но не хотела туда идти. Эта троица раздражала ее даже на расстоянии. Ксения вспомнила свой сон и задумалась. Все-таки странные эти ее посетители! Каждый желает ее чему-то научить, навязать свое мнение. Алай изначально вызвала у нее доверие, которое она абсолютно не испытывала к Мифу. Но сегодня во сне все было не так. Сегодня они оба были одинаково безразличны ей. Что же это такое?! Какое-то наваждение! Ксения взглянула на часы. Время было без пятнадцати час. До предполагаемого убийства было еще как минимум два часа. Придя на кухню, Ксения налила себе стакан воды и уставилась на своих товарищей.
   – Ксюш, ты бы поела что-нибудь, – с заботой произнес Василий.
   – Не хочу.
   – А рассказать, почему ты такая всем недовольная, не хочешь? Вроде долго спала, должна была подобреть, – встрял Ангел.
   – Не хочу.
   – Ладно, не хочешь – как хочешь. Думаю, нам пора собираться к тебе на квартиру.
   – Зачем?
   – Ксень, да очнись ты наконец! Время – час дня. Скоро обед, а затем тихий час. Не помнишь, что должно произойти? Так я тебе напомню! В тихий час будет принесена вторая жертва Астарота. Вся Евразия будет высосана Астаротом подчистую. Тысячи эфиров, живущих в Москве и Московской области, погибнут! Миллионы обычных людей пострадают в очередных катастрофах. Тебе что, все это безразлично?
   – Не знаю.
   Ангел посмотрел на Василия в надежде получить какую-нибудь поддержку. Василий растерянно пожимал плечами. Ангел перевел взгляд на Дэниса, который молча взирал на все происходящее.
   – Дэн, я хочу, чтобы ты сообщил Смерчу, что мы предположительно знаем, где и когда произойдет второе убийство Астарота. И просим его связаться со службой безопасности. Пусть они предпримут какие-нибудь меры. Нам, возможно, будет не до того.
   – Ан, я бы рад, но я военный. Здесь я на задании. И нахожусь в прямом подчинении Хранительницы. Если она не отдаст приказ сделать передачу, то я не имею права ничего делать.
   Ангел от злости закатил глаза, желваки заиграли на его щеках.
   – Ксения, отдай приказ Дэну, чтобы он выполнял все мои и Василия распоряжения.
   – Дэн, делай, что они говорят, – абсолютно безразличным голосом произнесла Ксения.
   Ангел с интересом посмотрел на нее:
   – Ты согласилась, потому что тебе все равно?
   – Да.
   После минутной паузы Дэн встрепенулся:
   – Госпожа Хранительница, вам сообщение от его светлости Смерча. Вас приглашают на Совет чаров.
   – Зачем?
   – Не могу знать. Мне велено вас проводить. Вы должны пойти одна.
   – Эй, эй! – возмутился Василий. – Никуда она одна не пойдет. Тем более в таком состоянии.
   – Василий, я гарантирую ее безопасность. Клянусь, что никогда не предам Хранительницу, кто бы меня об этом ни попросил.
   – Черт с тобой, идите. Но помни, что в пятнадцать часов Золушка должна быть дома. Нам не справиться одним.
   – Хорошо, встретимся на квартире у Ксении. Госпожа Хранительница, нам надо попасть в дом леди Фурии. Вы можете в этом посодействовать?
   – Могу.
   – Будьте любезны.
   Ксения, пожав плечами, открыла кухонную дверь Ана в гостиную Фурии и, пропустив Дэна вперед, закрыла за собой дверь. Она вошла в комнату и оглядела всех присутствующих. Посреди уже знакомой ей гостиной стоял огромный овальный стол. Создавалось ощущение, что он парит в воздухе. Свет был погашен, но комната была отлично освещена сиянием, исходящим от чаров. Во главе стола сидел Смерч, по правую руку от него – леди Фурия. Кроме них Ксения узнала одного чара из наблюдательной комиссии в Тбилиси. Остальных она видела в первый раз. Все встали, когда она вошла. Ксения оглянулась на Дэна. Он, взяв ее под руку, провел к столу и посадил напротив Смерча. Чары сели. В общей сложности их было десять. За свои несколько встреч с чарами Ксения уже научилась различать их внешне. Здесь была пара молодых, совсем юных чаров, пара среднего возраста, пара, которую про себя Ксения назвала пенсионерами, пара совсем древних чаров и Смерч с леди Фурией. Ксения сидела и молчала, ожидая, чтобы ей объяснили, какого черта ее сюда позвали. Не то чтобы она куда-то торопилась, но чары не вызывали у нее особого восторга, и проводить с ними досуг она не собиралась. В тот момент, когда она уже почти потеряла терпение, Смерч встал, воздел руки над головой и громко произнес:
   – Во имя всего сущего на Земле, во имя древнего договора, призываю в присутствии новой Хранительницы, пришедшей в этот мир, – явись!
   По комнате пронесся ветер, как это бывает только в сказках или фильмах ужасов. И когда Ксении удалось перестать чихать от пыли, которая поднялась, она увидела свиток в руках Смерча. Все чары встали и склонили головы перед ним. Ксения подумала, что, возможно, сейчас ей станет интересно. Смерч развернул пергамент и начал читать:
   – Сей документ гласит, что Первая Хранительница Фрида возложила на народ чаров святую обязанность хранить сей мир от погибели. И завещала зачитывать этот пергамент перед каждой новой Хранительницей после принесения первой жертвы Астарота. – После непродолжительной паузы он продолжил: – Во времена, о которых людской род и не подозревает, а эфирный – давно забыл, Создатель послал в этот мир Первую Хранительницу Путей. Ибо дьявол приобрел такой вес, что переманил на свою сторону весь эфирный мир. И святая цель Хранительницы – указать эфирному миру верный путь. Раз в тысячу лет приходит в мир Хранительница и раз в тысячу лет вырывает сынов и дочерей Эфира из жадных лап Сатаны. Но не бездействует адская клоака и каждый раз пытается помешать Хранительнице. И в тот же год, как вступила в свои права Первая Хранительница Путей Фрида, на двенадцатый день была принесена самая первая жертва Астарота. И была она принесена на пороге дома Хранительницы Фриды. И с того момента, как Фрида переступила порог своего жилища, лишилась она основы: перестала разделять Добро и Зло. И хотел Сатана склонить ее к Злу. Но Создатель оставил выбор Хранительнице. И Фрида выбрала Добро. И когда Фрида выбрала Добро, то смогла остановить обряд Астарота. И когда завершилась эта история, пришла Фрида к чарам и завещала им встречать каждую последующую Хранительницу и рассказывать ей эту историю. Чтобы знали ее потомки, что происходит. И могли делать свой выбор осознанно. К тебе из тьмы тысячи веков взывает Первая Хранительница Фрида. Сделай свой выбор.
   Смерч замолчал, но в комнате еще долго разносилось эхо его голоса. Наверное, в нормальном своем состоянии Ксения прониклась бы торжественностью момента, но сейчас ей было все глубоко безразлично.
   – Вы закончили?
   – Да, госпожа Хранительница.
   – Я могу идти?
   – Да, госпожа Хранительница.
   – До свидания, Смерч.
   – Храни нас всех Создатель, госпожа Хранительница.
   – Угу. Дэн, мы уходим.
   Ксения прошла сразу к себе домой.
   – Дэн, проходи, располагайся. Я хочу отдохнуть.
   Зайдя к себе в спальню, Ксения рухнула на кровать. «Как же мне все надоело! Зло, Добро, чары, ангелы, демоны… Господи, сколько же их на мою больную голову свалилось! И как бы от этого всего избавиться? Может, ну его к лешему, пускай Кролик убьет свою вторую жертву, вымрут эти проклятые эфиры, и я смогу жить, как жила раньше? А как было раньше? Лучше или хуже? Да черт его знает!»
   – Ты права, я знаю, – раздался голос из любимого кресла Ангела.
   Ксения присела на кровати для лучшего обзора. В кресле сидел классический черт. Со всеми полагающимися атрибутами – рогами, хвостом и копытами. Морда была покрыта шерстью и чем-то смахивала на морду ризеншнауцера. При этом черт был одет в костюмчик в бело-черную полоску, который состоял из бриджей и жилетки. Черт довольно улыбался и помахивал хвостом.
   – Ну ты, придурок, кто тебе позволил просиживать свой тощий зад в любимом кресле Ангела? – лениво спросила Ксения.
   – С чего ты взяла, что у меня тощий зад? – насупился черт.
   – Ты где-нибудь видел жирного черта?
   – Не видел.
   – Ну и не задавай дурацких вопросов. И кыш с кресла! На нем только Ан может сидеть.
   – Ну конечно, как ангел – так в кресле, а как черт – так на полу, – проворчал черт, но, кряхтя, сполз на пол. – Ну что, довольна?
   – Не дерзи, – бросила Ксения. – Зачем пожаловал?
   – Ах, ну да, как же, как же… Спасибо, что напомнила, а то мне потом такой бы пистон вставили! Я чего, собственно, пришел-то? Я пришел тебя слезно просить: не мешай Кролику!
   – Ну и проси, – усмехнулась Ксения.
   – Ну так я вроде и прошу, – растерялся черт.
   – Просить-то ты просишь, да что-то слез я не вижу. Ты же сам сказал: «слезно просить». Сказал – давай выполняй.
   Черт обиженно посмотрел на Ксению, после чего на глазах стал мрачнеть, и вот уже в его черных, как угольки, глазах стояли слезы. Две огромные слезы выкатились из его глаз! Ксения лениво подумала: интересно, а слезы черта имеют какую-нибудь ценность?
   – Не мешай Кролику принести вторую жертву!
   – Ты забыл слово «пожалуйста».
   – Ах да. Не мешай, пожалуйста. Кролику принести вторую жертву.
   – Ну вот видишь, можешь же, когда захочешь.
   – Блин, вот уж не думал, что Хранительницы такие зануды. Ну так что, выполнишь мою просьбу?
   Ксения протянула руку с салфеткой, промокнула его слезы и засунула салфетку в карман.
   – Не знаю. Я как-то все определиться не могу.
   – Вот, блин, дура! А на хрен я тогда плакал? Только шерсть портил! – Неожиданно черт начал чисто по-кошачьи умывать морду. – Между прочим, от слез глаза опухают, а потом рано морщины вокруг глаз появляются!
   – Сам дурак, тебя за язык никто не тянул. Ты как, свою миссию выполнил?
   – А что?
   – Если выполнил, то проваливай из моего дома. Тебя в гости никто не звал.
   – Слушай, кончай базар! Ты мне пообещай не мешать Кролику, и я сгину с глаз твоих долой на веки вечные.
   – Щаззз! Разбежался! Я никому никаких обещаний не даю. А ты лучше проваливай, а то развею по ветру. Сразу перестанешь светские визиты одиноким барышням наносить.
   – Эй, ты что?! Как же я буду молоденьких девушек соблазнять, если не смогу им наносить светские визиты?
   – Вот-вот, я и говорю – проваливай.
   – Ух какая злая! А вот никуда я не уйду. И ничего ты мне не сделаешь. Ты сейчас нейтральная, так что не любить меня не можешь, вот! – довольным тоном произнес черт.
   – Вот придурок, я тебя и не люблю. Ты мне просто надоел. – И тут Ксения, к собственному удивлению, щелкнула пальцами и бросила в черта воздухом. Тот жутко взвыл и с диким возгласом «У-у-у, ведьма!» рассыпался в пепел и развеялся по ветру.
   – Ну это я, блин, дала! Кажется, это первое событие за последние сутки, которое вызвало у меня хоть какие-то эмоции. Чувствуется – веселые ребята живут в Преисподней. Наверняка Сатана обладает чумовым чувством юмора.
   – Все что угодно, дорогая, все что угодно!
   Ксения обернулась к креслу Ана. Теперь оно было занято импозантным мужчиной неопределенного возраста.
   – Позвольте представиться, Сатана!
   – Ксения.
   – Потрясающее хладнокровие! – восхищенно воскликнул Сатана.
   На вид ему было лет шестьдесят. Кроме черного бархатного плаща, одежды никакой видно не было. На тонких холеных руках бросались в глаза длинные черные ногти. Ксения выжидающе смотрела на нового гостя.
   – Не хотите спросить, зачем я здесь? – с усмешкой осведомился Сатана.
   – Не хочу. Лучше объясните, зачем вы посылали ко мне этого придурка? И пересядьте с этого кресла.
   – А-а-а, черт… Сам, знаете ли, напросился. Весь день буквально умолял: отпусти к Хранительнице, дай задание! – Пока Сатана говорил все это, он пересел с кресла на кровать к Ксении. Она оказалась в такой близости к нему, что уже пожалела о своей просьбе. Бездонный омут глаз Сатаны затягивал, а запах, исходивший от него, просто сводил с ума. Если бы парфюмеры смогли его повторить, они бы озолотились. – Знаете, жалко мне его стало до жути. Он же хороший мальчик, а вы его развеяли! Ай-яй-яй, Ксения Юрьевна, как нехорошо! – Последняя фраза чем-то задела Ксению и привела в чувство.
   – Кто бы морали читал! Тоже мне, святой нашелся. Между прочим, это ваш посланник испоганил мою дверь, принеся на ней жертву Астарота.
   – Так все ж убрали, Ксения Юрьевна, все убрали.
   – А не ваш ли Риммон напал на меня в поезде и залил мне все руки кислотой? Кстати, следы от ожогов до сих пор остались.
   – Это правда, это я недосмотрел! Совсем он здесь, в России, одичал. На ценных для нас людей бросается, – тяжело вздохнув, произнес Сатана. – Кстати, думаю, вам будет приятно узнать, что он еще на лечении. Крепко ему досталось. Но я предлагаю считать это маленьким недоразумением. Я, собственно, почему зашел… Хотел вас в гости пригласить. Ну так, по-соседски, понимаете?
   – А вы, собственно, где живете, что соседкой меня считаете? – усмехнулась Ксения.
   – Да тут, совсем рядышком, в Аду. У меня там, знаете ли, миленький особнячок.
   – В готическом стиле? – с ехидством спросила Хранительница.
   – Ох, вы знаете – это особый для меня момент. Сперва у меня был очень милый деревенский домик, знаете – такой деревянный, с соломенной крышей, как в Провансе – с большими светлыми окнами, голубыми занавесочками. Но климат!.. У нас, знаете ли, очень, ну очень жарко! Солома то и дело вспыхивала. Надоело каждую ночь заново отстраивать, вот и пришлось изменить стиль. Так как – не желаете ли в гости?
   – Не желаю. Я, знаете ли, плохо переношу жару. Да и дел у меня невпроворот. Как-нибудь в другой раз.
   – Жаль, очень жаль. Ну что ж, не смею вас дольше задерживать. Удаляюсь.
   – Неужели даже не попросите меня не мешать Кролику? – удивленно спросила Ксения.
   – Я, Ксения Юрьевна, никогда никого ни о чем не прошу. Вот предложить сделку могу. Но только когда вижу, что она интересна моему собеседнику. Вам пока моя сделка не интересна. Надеюсь, только пока. Так что позвольте откланяться. Всенепременно жду вас в гости!
   – Прощайте.
   – До свидания, Ксения Юрьевна, до свидания.
   Сатана исчез, и Ксения осталась опять одна. Интересно, сколько времени? Посмотрев на часы, Ксения поняла, что тихий час уже настал. Заболтали меня друзья из Преисподней, подумала Ксения. Надо посмотреть, что там у меня в доме творится. Когда Ксения вышла в коридор, возмущению ее не было предела. Вся квартира была забита посторонними. Кого тут только не было! И воины-чары, и представители службы безопасности – уже знакомые ей Рэм и Рам, и Виталий Сергеевич, и еще куча разного народа.
   – А что это вы тут делаете? – поинтересовалась Ксения.
   – Ксения, как хорошо, что вы к нам вышли, мы никак не могли к вам достучаться! – воскликнул Виталий Сергеевич.
   Кто-то взял Ксению за плечо. Она обернулась. Это был Василий. Он был бледен, как папиросная бумага, в его глазах стоял ужас.
   – Ксень, он уже здесь!
   – Кто?
   – Безумный Кролик… У него Тетка Фекла. – Ксения инстинктивно потянулась рукой к ведьминому камню на шее.
   – Дева с женским именем, – прошептала Ксения. – Ну и почему его никто не остановит?
   – Это не удается сделать. Он оказался неуязвим на месте первого жертвоприношения.
   – И что, раньше об этом никто не знал?
   – Нет. Ксень, я тебя умоляю, помоги Тетке. Он уже забил первый гвоздь в ее руки!
   Ксения стояла и размышляла над сложившейся ситуацией. С одной стороны, ей было до лампочки – принесут вторую жертву Астарота или нет, но, с другой стороны, на ее шее висел ведьмин камень. Ксения взяла его в руки и внимательно вгляделась. Постепенно она вновь углубилась в тот волшебный мир, который так завораживал ее. Только в этот раз все было по-другому. В первое же мгновение Ксения содрогнулась от дикой боли в руках. Посмотрев на свои ладони, она увидела в них вбитые насквозь гвозди. Из ран текла кровь. И здесь, в этом мире, она сама была совсем другая. Она точно знала, что есть Добро, а что Зло. И ужаснувшись тому, что сейчас происходит в ее реальности, она вырвалась обратно. Подняв глаза на Василия, Ксения спросила:
   – Еще не поздно?
   – Нет. Я умоляю тебя – помоги ей!
   Ксения молча развернулась и, расталкивая всех в коридоре, подошла к входной двери. Набрав в грудь воздуха побольше, она открыла дверь. Перед ней стоял абсолютно ополоумевший мужчина в очках. Он был одет в измятые брюки с жилеткой. Вся жилетка была обшита кармашками, из которых торчали различные инструменты. В руках он держал гвоздь и молоток. Ксения обернулась к закрывшейся за ней двери. В той же позе, что и журналист Швец, к двери была приколочена красавица Тетка. Было что-то завораживающее в ее красоте, распятой на двери. Она молчала, но глаза!.. Они не умоляли Ксению о помощи. Они отчаянно вопили от ужаса и боли.
   – Почему тебя называют Кроликом? – спросила Ксения.
   Мужчина медленно повернулся к ней спиной. Из штанов торчал серенький аккуратный кроличий хвостик.
   – Зачем ты это делаешь?
   – Он обещал мне отдать мое сердечко! – с тоской в голосе сказал безумный Кролик.
   – Если я найду твое сердечко, ты отпустишь ее?
   – Нет. Я дал клятву.
   – Кому?
   – Астароту и Сатане. Я дал им клятву, что принесу им три жертвы. Я поклялся служить им до скончания жизни.
   – В таком случае пришел конец твоей службе. Прощай! – С этими словами Ксения вновь щелкнула пальцами, подхватила воздух и бросила его в безумного Кролика.
   Сперва ей показалось, что в этот раз ничего не получится. Кролик молча стоял и смотрел в одну точку, но потом пространство вокруг него начало искажаться, а вместе с ним и сам Кролик. Создавалось впечатление, что он – плоский, как картинка, которую мнет кто-то невидимый. Смяв картинку в комок, пространство разорвало ее на миллионы клочков и унесло ветром в открытое окно лестничной клетки. И в этот миг на Ксению обрушилась вся вселенная. Она за один миг ощутила все те чувства, которых была лишена последние сутки. Боль, страх, ужас, страдание – все это буквально захлестнуло ее. От тяжести Ксения согнулась пополам и истошно закричала. Первыми из квартиры на лестницу выбежали Ангел и Василий. За ними появились сотрудники службы безопасности. Они тут же бросились снимать с двери Тетку. Тетка в голос материлась, причем в таких витиеватых выражениях, которых Ксения за всю свою жизнь ни разу не слышала. Казалось, что до этого момента Ксения жила в вакууме, а сейчас к ней прорвался весь мир. Звуки, запахи, тепло, чувства – все навалилось на нее непосильной ношей. Она сидела на полу под стеночкой и тихо плакала. Не было ни одной клеточки тела, которая не сотрясалась бы от ужаса. Краешком глаза Ксения видела, как Тетку уносили на носилках, рядом с которыми бежал Виталий Сергеевич. «Значит, все будет хорошо», – подумала Ксения. Сколько времени она просидела на полу, Ксения так и не поняла. Последнее, что она помнила – как Ангел несет ее в квартиру на руках.

ГЛАВА 14
Ответы на вопросы

День четырнадцатый

 
   Спать мешал какой-то назойливый гул. Открывать глаза не хотелось, но она понимала, что уже выспалась. Щека упорно не хотела отрываться от подушки и ластилась об нее, как кошка о любимую рубашку хозяина.
   Мозг: Как я рад! Даже не верилось, что еще когда-нибудь услышу тебя!
   Ксения: Ты где был, бездельник?
   Мозг: Милая, если ты еще не до конца проснулась, то я напомню, что ты на целые сутки была отключена от связи со мной.
   Ксения: Так вот почему ты не объявлялся!
   Мозг: Считай, что меня временно стерли. И ты пользовалась абсолютно пустой оболочкой.
   Ксения: Прости, милый. Мне очень тебя недоставало.
   Мозг: Я заметил. Очень приятно, что, в конце концов, ты научилась меня ценить.
   Ксения: Только не зазнавайся. Лучше скажи, что за гул мешает мне спать?
   Мозг: Думается, что это твои дружки сходят с ума от беспокойства.
   Ксения: Надо пойти скорее успокоить их!
   Мозг: Да и подкрепиться бы не помешало. Не знаю, как ты, а я так долго без пищи не могу.
   Ксения: Попрошу не забывать, что я находилась в бессознательном состоянии.
   Мозг: Ну сейчас-то ты пришла в себя, так что марш умываться и завтракать. Судя по запахам, Вася провел последние часы на кухне.
   Ксения тихонечко пробралась в ванну, привела себя в порядок и радостно объявилась на кухне. Помещение было полно. Элла, Ася, Василий, Ангел и Дэн выжидающе уставились на нее.
   – Я в порядке, – улыбаясь, произнесла Ксения, – и чертовски рада вас всех видеть.
   Последующие пять минут прошли в объятиях, поцелуях и слезах радости. Добравшись наконец до завтрака, Ксения начала ощущать себя нормальным человеком. И тут же с беспокойством вспомнила: