Страница:
Кейт взяла стаканчик.
— Познакомься. Это мой коллега, Флойд Браун. — Она взглянула на старшего детектива. — А это мой муж, Ричард Ротштайн.
Мужчины внимательно рассматривали друг друга, а потом обменялись рукопожатиями.
— Детектив Браун только что сделал мне внушение.
— Очевидно, за дело, — произнес Ричард.
— У вас та еще жена, — заметил Браун.
— Что правда, то правда.
Кейт посмотрела сначала на мужа, затем на Брауна..
— Ладно, я пошел, — проворчал детектив. — Завтра, с утра пораньше, нужно приниматься за Трайпа. — Он усмехнулся. — Он просил четвертак, чтобы позвонить своему адвокату, но у меня, как назло, не нашлось. Представляете, перерыл все карманы… — Браун замолчал и посмотрел на Ричарда.
— Насчет меня не беспокойтесь, — поспешно сказал тот. — Его я защищать не буду.
— Надеюсь, вы понимаете, Макиннон, — глухо проговорил Браун, — что Трайп может выдвинуть против вас обвинение.
— Не думаю, что Кейт следует по этому поводу беспокоиться, — произнес Ричард. — Этот человек, бесспорно, оказал сопротивление при аресте. А Кейт действовала согласно пункту сто первому инструкции по задержанию лиц, подозреваемых в совершении особо опасных преступлений.
— Вы ее адвокат?
— Буду, если понадобится.
— Спасибо за поддержку, — промолвила Кейт после ухода Брауна. — Сегодня я уже больше ни на что не годна.
— То, что я ему сказал, с юридической точки зрения полная галиматья. Но какая разница? — Ричард бросил в урну пустой стаканчик из-под кофе. — А кто такой этот Трайп?
— Он был любовником Элены. Порнограф и торговец наркотиками.
— Ты шутишь?
— Хотелось бы.
— И когда ты это все выяснила?
— Совсем недавно.
— В таком случае тебе, наверное, следовало бы его прикончить. Я уже давно не вел дел, связанных с убийствами.
— Представляю газетные заголовки! — Кейт впервые улыбнулась. — «Муж-адвокат защищает помешавшуюся жену».
— Да, было бы весело. — Он тоже улыбнулся. Кейт спрятала лицо у него на груди. Стало легче, но ненадолго. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Спать. Сейчас это было ее единственным желанием.
28
29
— Познакомься. Это мой коллега, Флойд Браун. — Она взглянула на старшего детектива. — А это мой муж, Ричард Ротштайн.
Мужчины внимательно рассматривали друг друга, а потом обменялись рукопожатиями.
— Детектив Браун только что сделал мне внушение.
— Очевидно, за дело, — произнес Ричард.
— У вас та еще жена, — заметил Браун.
— Что правда, то правда.
Кейт посмотрела сначала на мужа, затем на Брауна..
— Ладно, я пошел, — проворчал детектив. — Завтра, с утра пораньше, нужно приниматься за Трайпа. — Он усмехнулся. — Он просил четвертак, чтобы позвонить своему адвокату, но у меня, как назло, не нашлось. Представляете, перерыл все карманы… — Браун замолчал и посмотрел на Ричарда.
— Насчет меня не беспокойтесь, — поспешно сказал тот. — Его я защищать не буду.
— Надеюсь, вы понимаете, Макиннон, — глухо проговорил Браун, — что Трайп может выдвинуть против вас обвинение.
— Не думаю, что Кейт следует по этому поводу беспокоиться, — произнес Ричард. — Этот человек, бесспорно, оказал сопротивление при аресте. А Кейт действовала согласно пункту сто первому инструкции по задержанию лиц, подозреваемых в совершении особо опасных преступлений.
— Вы ее адвокат?
— Буду, если понадобится.
— Спасибо за поддержку, — промолвила Кейт после ухода Брауна. — Сегодня я уже больше ни на что не годна.
— То, что я ему сказал, с юридической точки зрения полная галиматья. Но какая разница? — Ричард бросил в урну пустой стаканчик из-под кофе. — А кто такой этот Трайп?
— Он был любовником Элены. Порнограф и торговец наркотиками.
— Ты шутишь?
— Хотелось бы.
— И когда ты это все выяснила?
— Совсем недавно.
— В таком случае тебе, наверное, следовало бы его прикончить. Я уже давно не вел дел, связанных с убийствами.
— Представляю газетные заголовки! — Кейт впервые улыбнулась. — «Муж-адвокат защищает помешавшуюся жену».
— Да, было бы весело. — Он тоже улыбнулся. Кейт спрятала лицо у него на груди. Стало легче, но ненадолго. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Спать. Сейчас это было ее единственным желанием.
28
Полицейский положил на стол рядом с Кейт и Брауном толстую пачку бумаг.
— Мид прислал вам это для ознакомления.
Кейт перевернула несколько страниц. «Финансовое положение Уильяма Пруитта. Его капитал в ценных бумагах». Она пробежала глазами по тексту. Буквы расплывались, потому что Кейт совсем не отдохнула. Спала меньше четырех часов, все тело болело. «Ценные бумаги, квитанции банка о принятии депозитов». Она уронила листки обратно в папку.
— Сил нет это читать. Попрошу кого-нибудь из детективов общего отдела проверить, нет ли какой-нибудь связи с жертвами или подозреваемыми.
— Правильно, — согласился Браун. — А допрашивать Трайпа вы в состоянии?
Кейт подняла голову.
— Конечно.
— На той пленке действительно Пруитт. Проверили перстень выпускника Йеля и часы «Ролекс». И то и другое принадлежало ему.
Кейт кивнула.
— Я показал материалы Миду, — продолжил Браун. — Он одобрил наши действия. И собирается не обращать внимания на вашу нетрадиционную процедуру ареста. Мид рад, что вы задержали этого типа. — Неожиданно Браун тепло улыбнулся. — Он хотел поручить проведение допроса мне, но я убедил его, что Трайп ваша добыча. Постарайтесь ничего не испортить. Хорошо? Ведь у вас только одна попытка.
— Я знаю. — Кейт снова кивнула. — В соответствии с полицейским досье Трайпу удалось отделаться штрафом, когда он вывез несовершеннолетнюю за границы штата. Мне это непонятно.
— Я полагаю, у него хороший адвокат, — сказал Браун. — Дело в том, что если Трайп действительно занимается одновременно и порно, и наркотиками, то ему нужно иметь настоящего адвоката, который специализируется на подобного рода делах. — Браун побарабанил пальцами по краю стола. — Вообще-то пора. Даже, пожалуй, поздновато. Я хочу, чтобы Трайп позвонил адвокату до беседы с вами.
Джанин Кук чувствовала себя отвратительно, и ничего не помогало. Она уже понюхала немного кокаина. Это кое-как смягчило, но в общем-то недостаточно. Сейчас она рылась в ящиках комода, вороша кружевные трусики, пояса с резинками и бюстгальтеры. Под стопкой рубашек с бретельками оказался непрозрачный пакет на молнии с несколькими сигаретами с марихуаной. Джанин прикурила, вдохнула дым в легкие. Это немного успокоило, но недостаточно. Стоило бросить взгляд на фотографию, где две девочки в клетчатых юбках, белых блузках и гольфах… и она пошатнулась. Снимок был некачественный. Нерезкий, цвета блеклые. Джанин вспомнила тот день, когда их фотографировал ее брат Джермейн, который погиб шесть лет назад. Его застрелили на этой же спортивной площадке. Джанин сделала глубокую затяжку и принялась изучать себя на фотографии. Сама невинность. Она не понимала, куда все ушло, вся эта невинность. Наверное, ее вообще никогда не было. Элена рядом смеялась, дергала ее за косички. Настоящая подруга. Всегда брала Джанин с собой во все компании, пока они учились в школе.
Она перевернула фотографию. Вот надпись, которую Элена сделала своим аккуратным, особенным почерком: «Я и Джанин. 1984».
Начинало светать, город пробуждался к жизни. Слава Богу, наконец-то ночь закончилась.
* * *
Комната номер четыре для допросов, как и все остальные, была небольшим серым помещением кубической формы с зеркалом на двери тридцать на сорок сантиметров, позволяющим с противоположной стороны видеть происходящее в комнате. К потолку подвешены две трубчатые лампы дневного света, похожие на гигантских светлячков. Они испускали на комнату нездоровое голубовато-белое сияние. Из мебели только прямоугольный металлический стол и несколько жестких деревянных стульев. Кейт уже давно не бывала в таком помещении, но не настолько давно, чтобы забыть. Она проверила стулья — один был немного выше другого — и поставила в нужное положение. Вытащила из сумки пачку «Мальборо», где осталось всего три сигареты, и отправилась в холл купить еще пачку.
Кейт зашла в туалет, сполоснула лицо холодной водой, которая чуть взбодрила ее, и смыла макияж «Эсти Лаудер». Обнажилась ссадина, которую Кейт заработала, врываясь в кабинку туалета в «Анжелике». А вот смотреть в зеркало не следовало. В нем Кейт увидела очень усталую женщину сорока одного года, которой следовало бы прислушаться к советам мужа и друзей и заняться работой над следующей книгой по искусству и благотворительностью.
Но сейчас уже было поздно. Кейт промокнула лицо грубым бумажным полотенцем. К черту макияж. Я готова.
В гостиной становилось светлее. Джанин задернула шторы, наблюдая за слабым оранжевым сиянием на конце второй сигареты с марихуаной. Постепенно оно становилось бледно-желтым, а потом сигарета сгорела дотла. Восемь утра. Люди вставали, одевались, занимались привычными делами, собирались на работу. Джанин поднялась с бархатной кушетки и, утопая босыми ногами в мягком ковре, двинулась в спальню. Включила телевизор, чтобы не было скучно. Долго переключала каналы, пока не нашла бодрое до тошноты шоу «Сегодня» с ведущей Кейти, Мисс Белый Хлеб, которая Джанин всегда очень раздражала. Бросила взгляд на музыкальный центр, тоже включила и растянулась на широченной постели под балдахином, пробежала руками по атласным простыням, покачиваясь в такт негромкому проникновенному пению Ванессы Уильямс (разумеется, она пела о любви), слегка ей подпевая. Ванесса казалась ей умной черной стервой, хотя в действительности эта бывшая «Мисс Америка» и бывшая порнозвезда черной вовсе не была.
В голове дергало. Джанин хотелось спать. Она взбила подушки, легла, поворочалась и через полминуты сбросила их на пол.
Трайп вошел. Движения медлительные. Глаза опухшие, лицо в ссадинах. Теперь Кейт видела, что побила его сильнее, чем предполагала. Она предложила ему стул пониже. Он внимательно осмотрел его и сел. Трайп уже проходил подобную процедуру и знал, что к чему.
Кейт прошлась по комнате, чтобы взбодриться. Трайп настороженно наблюдал за ней.
— Я полагаю, тебе разъяснили твои права? — сказала она.
— Мне нечего скрывать, — промолвил Трайп и начал вертеть болтающуюся на нитке пуговицу рубашки.
— Это хорошо. — Кейт уселась на стул повыше. Потратила некоторое время на то, чтобы раскурить сигарету, а затем пододвинула к нему листок. — Это список того, что мы изъяли в твоей квартире, в том числе и из-под раковины в ванной комнате. — Она выдохнула дым. — Посмотри, что там написано. Героин и кокаин. Этого достаточно, чтобы упрятать тебя в тюрягу на приличный срок.
— Пошла к черту! — буркнул Трайп. — И не надейся, что я не подам против тебя встречный иск.
— Подашь, конечно, подашь. Куда же ты денешься. А тем временем давай-ка я расскажу тебе одну историю. — Кейт откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди. — Жил да был мальчик Деймиен Трайп, который однажды встретил девушку по имени Элена Солана…
— Погоди… давай лучше я продолжу. Хочешь? — Трайп вытряхнул из ее пачки сигарету, сунул в рот и дрожащей рукой поднес спичку. — Правда, моя история может тебе не понравиться.
— Все равно давай. Развлеки меня.
При люминесцентном освещении кожа Деймиена выглядела болезненно-землистой, а ямочки на щеках больше напоминали шрамы.
— Ладно. История про Деймиена и Элену. — Он усмехнулся, не разжимая губ.
Кейт снова очень захотелось его ударить.
— Одно время я активно снимался в порно, — произнес Трайп, вскинув голову. В углу рта повисла сигарета, как у французского киногероя. — Мужчин для съемок найти очень просто. И в свое время я был не так уж плох. В жизни застенчивый, робкий как ребенок, а перед камерами… хм, не хочу хвастаться, но…
— То есть ты хочешь сказать, что был у них звездой?
— Нет, Кейт, ты все поняла не так. Звездой я не стал, потому что завязал со съемками. Не могу возбуждаться по команде.
— Понимаю, понимаю. Это очень трудно, не всем удается. Я всегда удивлялась, что они с собой такое делают, какие таблетки принимают. — Она с интересом посмотрела на Трайпа. — Значит, бросил, говоришь, сниматься?
— Да.
— Потому что не мог, Деймиен? — Кейт наклонилась через стол. — И тогда не смог тоже. Я угадала? — Она сделала паузу, а затем продолжила с некоторым сочувствием в голосе: — Послушай, я поняла. Это гордость. У тебя не получилось, и Элена начала подшучивать. Да, это действительно обидно. И тебе пришлось ее утихомирить. Ты не мог допустить, чтобы она всем рассказала. Это большой конфуз, учитывая специфику твоей работы.
— Какую ты чушь гонишь, Кейт! Неужели забыла, что Элена была артисткой? Извини, художницей перфоманса. — Трайп засмеялся. — Какая ерунда! Это я сделал так, что она начала играть по-настоящему. И получилось очень здорово. — Он ненадолго замолчал, не сводя взгляда с Кейт. — Ты ведь видела ее, верно? И согласись, у нее был талант.
Руки Кейт начали подергиваться. Трайп не догадывался, насколько ему повезло, что он сейчас в полиции.
— Мы собирались добиться успеха. Настоящего. Элена, она ведь была совсем не такой.
— Возможно, совсем не такой, какой ты ее представлял, Деймиен.
— Возможно, совсем не такой, какой ты ее представляла, Кейт.
Она прищурилась.
— Ты меня не очень любишь, верно?
— А на хрена ты мне сдалась?
— Элена обо мне всегда говорила… ну, всякое… что я ей вторая мать, даже больше. А тебе, мальчику-сироте, это было как нож острый. Верно? Я знаю, сколько семей тебя брали на воспитание. Семь за восемь лет. Впечатляет.
— Хочешь, объясню? — Он закатал рукав рубашки и обнажил многочисленные шрамы. — Кейт, о тебя когда-нибудь гасили сигарету? Или выливали кипяток, когда ты просила что-нибудь поесть?
— Я знаю, Деймиен, ты хлебнул горя.
— Знаешь? — Его тусклые глаза превратились в два твердых камешка. — Ты? — Он ухмыльнулся. — Элена рассказывала мне, что ты не можешь иметь детей. Дефект монтажной схемы? Да, Кейт?
Ей было очень больно, но она не позволила ему это увидеть.
Почему я не вспомнила об этом раньше, дура?
Джанин держала в руках флакон болеутоляющих таблеток перкосета, которые милый молодой доктор дал ей на случай, если побеспокоят швы на руке. Она взяла из холодильника бутылку водки, принесла в спальню, держа за ледяное горлышко. Вернула на место подушки и, водрузившись на них, вытряхнула пару таблеток, которые запила холодной водкой.
Неподалеку мерцал экран телевизора, бросая отсветы на жемчужно-серую мебель фирмы «Формика» и белые атласные простыни. Музыкальный центр тоже продолжал работать, и эта чертова Ванесса Уильямс теперь исполняла очередную унылую балладу. Джанин подумала, что если бы она была светлокожей и имела зеленые глаза, как у Ванессы, и губы потоньше, то, возможно, тогда бы ее жизнь была много лучше. Наверное, она смогла бы отказаться от порно, добиться успеха, сделать миллионы и жить после этого мирно и счастливо. Но стоило только подумать об этом, как в голове опять застучало. Помогла очередная таблетка перкосета и глоток водки.
Черт побери, зачем я тогда познакомила Элену с Трайпом ?
При воспоминании о подруге опять заболело. Не в руке, не в голове, Джанин вообще не могла определить это место, но боль была настоящая и поедала ее изнутри. Просто невыносимо. Джанин сползла с постели.
Нужно найти что-нибудь покрепче.
Она не собиралась трогать героин, который принес ей Деймиен Трайп. Но сейчас это было как нельзя кстати. Он отдал ей бесплатно, без всякой просьбы. Возможно, потому, что товар был залежалый, слабый, он сам это говорил. То есть отдал, чтобы не выкидывать. Но Джанин знала: так Трайп покупает ее молчание. Чтобы она не разболтала, что видела его с Эленой в тот день, когда ее убили. Это он зря. Она и так пообещала ему, что слова никому не скажет. Странно, но он ей даже не угрожал. Это было на него не похоже.
Перкосет с водкой теперь подействовал как следует. Джанин уже почти ничего не соображала. Она доплелась до кухни, приготовила дозу героина и наполнила шприц.
В комнате для допросов не хватало воздуха.
— «Чем дальше, тем больше», — сказала Кейт. — Действительно, Деймиен, название забавное. Похоже на «Чем меньше, тем больше». Решил скаламбурить?
— Что ты несешь, искусствоведша хренова, — протянул Трайп. — Подумать только, «Портреты художников». Вот уж дерьмо так дерьмо.
— Жаль, Деймиен, что тебе не понравилась моя книга. Но все же давай вернемся к твоему захватывающему фильму. «Чем меньше, тем больше» — это девиз художников-минималистов. Ты знаешь кого-нибудь из них?
— А зачем они мне сдались, эти минималисты?
— А как насчет Итана Стайна? Деймиен, ты был знаком с Итаном Стайном?
— Нет.
Кейт показалось, что Трайп чуть дернулся. Она порылась в распечатках ФБР и вытащила одну, имеющую отношение к образованию Трайпа.
— Странно, ведь вы были однокашниками в институте Пратта.
— Возможно. — Трайп попытался прочитать, что написано в распечатке.
— Абсолютно точно.
— Я его не помню.
— Да что ты? Не помнишь самого успешного студенту в твоей группе по классу живописи? Того, кто позднее стал довольно известным художником, в то время как ты… достиг… — Кейт пробежала взглядом по распечатке. — Давай посмотрим. С живописью у тебя не получилось, с рисунком тоже. Вообще-то тебя просто отчислили из художественного училища по причине профнепригодности. — Она подалась вперед и презрительно усмехнулась. — Похоже, Деймиен, что ты неудачник.
Трайп угрюмо молчал.
— Значит, теперь ты решил взять реванш? — Кейт положила на стол открытку с репродукцией картины Итана Стайна «Белый свет». — Ты ненавидел Стайна, завидовал его успеху. Верно?
— Этот парень всех дурачил.
— Ах вот оно что. Значит, ты его знал?
— Я… следил за его карьерой… — Трайп посмотрел на репродукцию картины Стайна. — И ты называешь это дерьмо искусством? Я могу сделать такое с завязанными глазами.
— Зависть, Деймиен, тебя сжигает зависть к настоящим художникам. Она разрывает тебя на части. Правильно? Они чего-то добиваются, имеют успех, создают настоящее искусство, а ты…
— Я? — начал Трайп и осекся. — Я никому не завидую.
— Нет? — Кейт разложила на столе комплект фотографий: Билл Пруитт, мертвый, в своей ванной. — А что ты скажешь об этих фотографиях? То, что на них изображено, кажется тебе знакомым?
— Что? Ты хочешь повесить на меня это?
— У Пруитта была полная коллекция студии «Любительские фильмы».
— Что в этом особенного?
— А то, что он был не просто твоим поклонником. — Кейт выложила на стол кассету. — Билл Пруитт и Джанни Кук. Настоящий шедевр.
Трайп побледнел.
— Фильм сделан по его заказу. Он заплатил.
— Как ты с ним познакомился?
— Он пришел ко мне, сказал, что ему нравятся мои фильмы.
Кейт снова подалась вперед.
— Итак, Пруитт платил, чтобы ты его снимал. А потом? Ты начал его шантажировать?
— Я хочу видеть своего адвоката.
Кейт не сводила с него взгляда.
— Или Пруитт финансировал твое маленькое порнопредприятие, затем решил выйти из дела, а тебе это не понравилось? — Она выложила распечатку о проступках Трайпа во время учебы в школе. — У тебя всегда были небольшие проблемы с темпераментом, верно? — Трайп отвернулся, но Кейт сунула ему под нос фотографию Элены — ту, где на щеке нарисован кровью автопортрет Пикассо. — Что же тогда произошло, Деймиен? Элена хотела порвать с тобой, а ты не перенес унижения?
Трайп поднял на Кейт свои тусклые глазки. В них не то что испуга, даже смущения не было.
— Кто сказал, что она хотела со мной порвать?
— Не важно. Ответь, почему ты не отпускал Элену, когда она хотела выйти из этого дерьма?
— И где ты такое слышала? От ее подружки-шлюхи Джанин Кук? Она лжет. Элена никуда не собиралась уходить.
— Значит, теперь ты утверждаешь, что у вас с Эленой отношения продолжались. Так? — Кейт наклонилась так близко, что видела поры на его носу. — Одновременно, Деймиен, это никак не получается. Либо вы порвали отношения, либо нет. Да или нет? Отвечай! — Трайп отпрянул, но Кейт продолжала надвигаться. — К твоему несчастью, на фильме «Чем дальше, тем больше», где сняты ты и Элена, отчетливо видна дата. Вы снимались всего месяц назад. Всего один месяц. Ты понял? Или мне для тебя сделать арифметический расчет?
— Ладно. Мы действительно не расставались. Ну и что?
В комнату заглянул Браун.
— Адвокат будет здесь с минуты на минуту, — сообщил он.
Кейт крепко схватила запястье Трайпа.
— Еще один вопрос, Деймиен. Почему Элена этим занималась? Зачем снималась в фильмах?
На его распухших губах снова появилась ухмылка.
— Из-за денег, Кейт. Из-за денег.
Свет испещрял полосками стены спальни. На столике рядом с кроватью изображением вверх лежала фотография двух улыбающихся девочек. Джанин опять очень долго ее рассматривала. Это Элена, которую я убила.
Теперь по телевизору шел старый концерт певицы Нины Симоне. Страстной и печальной, самой любимой исполнительницы Джанин. На экране Нина за роялем, но пока не играет, а поет а капелла одну из своих вещей, очень грустную.
Джанин туго закрутила резиновую трубку, похлопала ладошкой вену. Сил было мало, но достаточно, чтобы воткнуть иглу и пустить в кровь наркотик. Нина Симоне ударила по клавишам. Звук нежный, как шелест дождевых капель по оконному стеклу. Нина пела о птице, ветерке, рассвете и новой жизни. Джанин пыталась подпевать. Но слова теперь были густые и вылезали из нее очень медленно. А потом она почувствовала, как героин помчался по жилам, мозгу и наконец добрался до сердца;
Джанин не знала, действительно ли Нина Симоне пела о новой жизни, или она это просто вообразила? Ее голос был где-то очень далеко, по экрану телевизора шли какие-то диковинные узоры, они расплывались и плавились в углах. Наркотик начал жечь, значит, готовилась к запуску ракета. Глаза Джанин вспыхнули. Дыхание застряло в горле. Перед тем как наркотик остановил ее сердце, она снова посмотрела на них, двух смеющихся девочек в одинаковых клетчатых юбочках и гольфах.
Моложавая женщина стремительно пронеслась мимо Брауна, положила на металлический стол мягкий кожаный портфель, раскрыла.
— Мне нужны копии документов об аресте, — сказала она. — И все обвинения. — Потом повернулась к Трайпу. — Они не имеют права вас допрашивать. — Затем к Брауну и Кейт. — Ничего из того, что сказал здесь мой клиент, не может быть принято в суде в качестве доказательства его вины. — Женщина посмотрела на ссадины на лице Трайпа. — Что это? Вам нанесли побои? О, это выльется в совсем неплохое дельце.
— Меня продержали здесь всю ночь, — заныл Трайп. — В камере.
— Вы держите моего клиента здесь со вчерашнего вечера? — Она сняла очки в черепаховой оправе. — Детектив Браун, я удивлена. Думала, вам знакомы правила.
— Я тоже рад вас видеть, Сюзан, — произнес Браун.
Адвокатша засунула руки в карманы жакета в узкую белую полоску и принялась разглядывать Кейт.
— А вы кто?
Кейт подумала, что в этом костюме адвокатша похожа на гангстера.
— Катерин Макиннон-Ротштайн.
— О… — Лицо адвокатши разгладилось. — Я знакома с вашим мужем. — Она даже улыбнулась. — У меня предчувствие, что вам понадобятся его услуги. — Потом ее внимание быстро возвратилось к Трайпу. — Залог внесен. Пошли.
— Адвокатша, — с отвращением произнес Браун, когда за ними захлопнулась дверь. — Сюзан Чейз. Вам это что-нибудь говорит?
— Защищает наркодельцов высокого полета. Правильно?
— Правильно. Очевидно, Трайп связан с какими-то тяжеловесами.
— Но у нас еще есть Джанин Кук. Она может подтвердить, что в день убийства видела Деймиена Трайпа и Элену Солану вместе.
— Тогда эту женщину нужно сюда доставить, — сказал Браун. — И побыстрее.
— Я уже послала к ней полицейского. — У Кейт начала болеть голова. — А если Трайп решит смыться?
— С таким адвокатом? — Браун усмехнулся. — Он никуда не тронется. У него нет никаких оснований для беспокойства.
Прошло двадцать минут. Кейт села на стул напротив Флойда Брауна.
— Джанин Кук мертва, — сообщил он.
Кейт выпрямилась, ее лицо побелело.
— Когда?
— Сегодня утром. Передозировка героина. — Браун вздохнул.
— Черт возьми, наркотиком мог снабдить ее Деймиен Трайп. У него была такая возможность.
— Да, — согласился Браун. — Но это нужно доказать.
В комнате для совещаний тоже было душно. Кейт одновременно чувствовала возбуждение и невероятную усталость, как во время ночных бдений за учебниками перед экзаменом по истории искусств.
— Я только что получил кипу бумаг от адвокатов Трайпа — Чейз, Шебайро и Мейсона, — произнес Мид. — Они обвиняют нас в применении насилия и…
— Я бы не стал беспокоиться по этому поводу, — сказал Браун.
— Нет? — Мид оттянул воротник. — Отчего же?
— Потому что у нас достаточно материала на Трайпа, чтобы связать его с делом Пруитта и Стайна…
— Все улики косвенные.
— Он встречался с Соланой в день убийства, — подала голос Слаттери.
— Да, — согласился Мид, с неудовольствием втягивая в себя воздух, — у вас ведь есть свидетельница, правда, мертвая. Вот незадача. — Он шумно вздохнул. — Ладно. Для всех очевидно, что Трайп связан с убитыми. Но почему он выбрал вас, Макиннон?
— Он меня люто ненавидит. Элена представила меня ему в виде чуть ли не ангела. Не переставала повторять, какая я чудесная мать. Думаю, это у него в зубах навязло. И конечно, искусство. То, что я написала книгу о художниках, которая сделала Элену и других знаменитыми. К этому следует добавить тот факт, что Трайп полнейшая бездарность и, как всякая бездарность, полон зависти к настоящим художникам.
Мид кивнул и скрестил руки на груди.
— Ладно, друзья. Предъявление обвинения Трайпу в следующий четверг. Поэтому нужно, чтобы вы собрали все, что у нас есть по этому типу, для передачи окружному прокурору. — Он посмотрел сначала на Кейт, затем на Брауна. — Вы двое, отправляйтесь в квартиру Трайпа и обследуйте там каждый квадратный сантиметр.
— Будем искать что-то определенное? — спросил Браун.
— Обследуйте в этой квартире каждую кассету, каждое письмо, каждую товарную накладную, каждый клочок бумаги. Не брезгуйте даже его обосранным нижним бельем, черт возьми! — Мид вытер с нижней губы пот. — Я не хочу, чтобы о нас в очередной раз вытерли ноги.
— Есть еще Дартон Вашингтон, — промолвила Кейт. — В ежедневнике Итана Стайна встречается его фамилия, кроме того, он разговаривал по телефону с Эленой Соланой перед убийством.
— Так давайте же займитесь этим типом, — сказал Мид.
— Мид прислал вам это для ознакомления.
Кейт перевернула несколько страниц. «Финансовое положение Уильяма Пруитта. Его капитал в ценных бумагах». Она пробежала глазами по тексту. Буквы расплывались, потому что Кейт совсем не отдохнула. Спала меньше четырех часов, все тело болело. «Ценные бумаги, квитанции банка о принятии депозитов». Она уронила листки обратно в папку.
— Сил нет это читать. Попрошу кого-нибудь из детективов общего отдела проверить, нет ли какой-нибудь связи с жертвами или подозреваемыми.
— Правильно, — согласился Браун. — А допрашивать Трайпа вы в состоянии?
Кейт подняла голову.
— Конечно.
— На той пленке действительно Пруитт. Проверили перстень выпускника Йеля и часы «Ролекс». И то и другое принадлежало ему.
Кейт кивнула.
— Я показал материалы Миду, — продолжил Браун. — Он одобрил наши действия. И собирается не обращать внимания на вашу нетрадиционную процедуру ареста. Мид рад, что вы задержали этого типа. — Неожиданно Браун тепло улыбнулся. — Он хотел поручить проведение допроса мне, но я убедил его, что Трайп ваша добыча. Постарайтесь ничего не испортить. Хорошо? Ведь у вас только одна попытка.
— Я знаю. — Кейт снова кивнула. — В соответствии с полицейским досье Трайпу удалось отделаться штрафом, когда он вывез несовершеннолетнюю за границы штата. Мне это непонятно.
— Я полагаю, у него хороший адвокат, — сказал Браун. — Дело в том, что если Трайп действительно занимается одновременно и порно, и наркотиками, то ему нужно иметь настоящего адвоката, который специализируется на подобного рода делах. — Браун побарабанил пальцами по краю стола. — Вообще-то пора. Даже, пожалуй, поздновато. Я хочу, чтобы Трайп позвонил адвокату до беседы с вами.
Джанин Кук чувствовала себя отвратительно, и ничего не помогало. Она уже понюхала немного кокаина. Это кое-как смягчило, но в общем-то недостаточно. Сейчас она рылась в ящиках комода, вороша кружевные трусики, пояса с резинками и бюстгальтеры. Под стопкой рубашек с бретельками оказался непрозрачный пакет на молнии с несколькими сигаретами с марихуаной. Джанин прикурила, вдохнула дым в легкие. Это немного успокоило, но недостаточно. Стоило бросить взгляд на фотографию, где две девочки в клетчатых юбках, белых блузках и гольфах… и она пошатнулась. Снимок был некачественный. Нерезкий, цвета блеклые. Джанин вспомнила тот день, когда их фотографировал ее брат Джермейн, который погиб шесть лет назад. Его застрелили на этой же спортивной площадке. Джанин сделала глубокую затяжку и принялась изучать себя на фотографии. Сама невинность. Она не понимала, куда все ушло, вся эта невинность. Наверное, ее вообще никогда не было. Элена рядом смеялась, дергала ее за косички. Настоящая подруга. Всегда брала Джанин с собой во все компании, пока они учились в школе.
Она перевернула фотографию. Вот надпись, которую Элена сделала своим аккуратным, особенным почерком: «Я и Джанин. 1984».
Начинало светать, город пробуждался к жизни. Слава Богу, наконец-то ночь закончилась.
* * *
Комната номер четыре для допросов, как и все остальные, была небольшим серым помещением кубической формы с зеркалом на двери тридцать на сорок сантиметров, позволяющим с противоположной стороны видеть происходящее в комнате. К потолку подвешены две трубчатые лампы дневного света, похожие на гигантских светлячков. Они испускали на комнату нездоровое голубовато-белое сияние. Из мебели только прямоугольный металлический стол и несколько жестких деревянных стульев. Кейт уже давно не бывала в таком помещении, но не настолько давно, чтобы забыть. Она проверила стулья — один был немного выше другого — и поставила в нужное положение. Вытащила из сумки пачку «Мальборо», где осталось всего три сигареты, и отправилась в холл купить еще пачку.
Кейт зашла в туалет, сполоснула лицо холодной водой, которая чуть взбодрила ее, и смыла макияж «Эсти Лаудер». Обнажилась ссадина, которую Кейт заработала, врываясь в кабинку туалета в «Анжелике». А вот смотреть в зеркало не следовало. В нем Кейт увидела очень усталую женщину сорока одного года, которой следовало бы прислушаться к советам мужа и друзей и заняться работой над следующей книгой по искусству и благотворительностью.
Но сейчас уже было поздно. Кейт промокнула лицо грубым бумажным полотенцем. К черту макияж. Я готова.
В гостиной становилось светлее. Джанин задернула шторы, наблюдая за слабым оранжевым сиянием на конце второй сигареты с марихуаной. Постепенно оно становилось бледно-желтым, а потом сигарета сгорела дотла. Восемь утра. Люди вставали, одевались, занимались привычными делами, собирались на работу. Джанин поднялась с бархатной кушетки и, утопая босыми ногами в мягком ковре, двинулась в спальню. Включила телевизор, чтобы не было скучно. Долго переключала каналы, пока не нашла бодрое до тошноты шоу «Сегодня» с ведущей Кейти, Мисс Белый Хлеб, которая Джанин всегда очень раздражала. Бросила взгляд на музыкальный центр, тоже включила и растянулась на широченной постели под балдахином, пробежала руками по атласным простыням, покачиваясь в такт негромкому проникновенному пению Ванессы Уильямс (разумеется, она пела о любви), слегка ей подпевая. Ванесса казалась ей умной черной стервой, хотя в действительности эта бывшая «Мисс Америка» и бывшая порнозвезда черной вовсе не была.
В голове дергало. Джанин хотелось спать. Она взбила подушки, легла, поворочалась и через полминуты сбросила их на пол.
Трайп вошел. Движения медлительные. Глаза опухшие, лицо в ссадинах. Теперь Кейт видела, что побила его сильнее, чем предполагала. Она предложила ему стул пониже. Он внимательно осмотрел его и сел. Трайп уже проходил подобную процедуру и знал, что к чему.
Кейт прошлась по комнате, чтобы взбодриться. Трайп настороженно наблюдал за ней.
— Я полагаю, тебе разъяснили твои права? — сказала она.
— Мне нечего скрывать, — промолвил Трайп и начал вертеть болтающуюся на нитке пуговицу рубашки.
— Это хорошо. — Кейт уселась на стул повыше. Потратила некоторое время на то, чтобы раскурить сигарету, а затем пододвинула к нему листок. — Это список того, что мы изъяли в твоей квартире, в том числе и из-под раковины в ванной комнате. — Она выдохнула дым. — Посмотри, что там написано. Героин и кокаин. Этого достаточно, чтобы упрятать тебя в тюрягу на приличный срок.
— Пошла к черту! — буркнул Трайп. — И не надейся, что я не подам против тебя встречный иск.
— Подашь, конечно, подашь. Куда же ты денешься. А тем временем давай-ка я расскажу тебе одну историю. — Кейт откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди. — Жил да был мальчик Деймиен Трайп, который однажды встретил девушку по имени Элена Солана…
— Погоди… давай лучше я продолжу. Хочешь? — Трайп вытряхнул из ее пачки сигарету, сунул в рот и дрожащей рукой поднес спичку. — Правда, моя история может тебе не понравиться.
— Все равно давай. Развлеки меня.
При люминесцентном освещении кожа Деймиена выглядела болезненно-землистой, а ямочки на щеках больше напоминали шрамы.
— Ладно. История про Деймиена и Элену. — Он усмехнулся, не разжимая губ.
Кейт снова очень захотелось его ударить.
— Одно время я активно снимался в порно, — произнес Трайп, вскинув голову. В углу рта повисла сигарета, как у французского киногероя. — Мужчин для съемок найти очень просто. И в свое время я был не так уж плох. В жизни застенчивый, робкий как ребенок, а перед камерами… хм, не хочу хвастаться, но…
— То есть ты хочешь сказать, что был у них звездой?
— Нет, Кейт, ты все поняла не так. Звездой я не стал, потому что завязал со съемками. Не могу возбуждаться по команде.
— Понимаю, понимаю. Это очень трудно, не всем удается. Я всегда удивлялась, что они с собой такое делают, какие таблетки принимают. — Она с интересом посмотрела на Трайпа. — Значит, бросил, говоришь, сниматься?
— Да.
— Потому что не мог, Деймиен? — Кейт наклонилась через стол. — И тогда не смог тоже. Я угадала? — Она сделала паузу, а затем продолжила с некоторым сочувствием в голосе: — Послушай, я поняла. Это гордость. У тебя не получилось, и Элена начала подшучивать. Да, это действительно обидно. И тебе пришлось ее утихомирить. Ты не мог допустить, чтобы она всем рассказала. Это большой конфуз, учитывая специфику твоей работы.
— Какую ты чушь гонишь, Кейт! Неужели забыла, что Элена была артисткой? Извини, художницей перфоманса. — Трайп засмеялся. — Какая ерунда! Это я сделал так, что она начала играть по-настоящему. И получилось очень здорово. — Он ненадолго замолчал, не сводя взгляда с Кейт. — Ты ведь видела ее, верно? И согласись, у нее был талант.
Руки Кейт начали подергиваться. Трайп не догадывался, насколько ему повезло, что он сейчас в полиции.
— Мы собирались добиться успеха. Настоящего. Элена, она ведь была совсем не такой.
— Возможно, совсем не такой, какой ты ее представлял, Деймиен.
— Возможно, совсем не такой, какой ты ее представляла, Кейт.
Она прищурилась.
— Ты меня не очень любишь, верно?
— А на хрена ты мне сдалась?
— Элена обо мне всегда говорила… ну, всякое… что я ей вторая мать, даже больше. А тебе, мальчику-сироте, это было как нож острый. Верно? Я знаю, сколько семей тебя брали на воспитание. Семь за восемь лет. Впечатляет.
— Хочешь, объясню? — Он закатал рукав рубашки и обнажил многочисленные шрамы. — Кейт, о тебя когда-нибудь гасили сигарету? Или выливали кипяток, когда ты просила что-нибудь поесть?
— Я знаю, Деймиен, ты хлебнул горя.
— Знаешь? — Его тусклые глаза превратились в два твердых камешка. — Ты? — Он ухмыльнулся. — Элена рассказывала мне, что ты не можешь иметь детей. Дефект монтажной схемы? Да, Кейт?
Ей было очень больно, но она не позволила ему это увидеть.
Почему я не вспомнила об этом раньше, дура?
Джанин держала в руках флакон болеутоляющих таблеток перкосета, которые милый молодой доктор дал ей на случай, если побеспокоят швы на руке. Она взяла из холодильника бутылку водки, принесла в спальню, держа за ледяное горлышко. Вернула на место подушки и, водрузившись на них, вытряхнула пару таблеток, которые запила холодной водкой.
Неподалеку мерцал экран телевизора, бросая отсветы на жемчужно-серую мебель фирмы «Формика» и белые атласные простыни. Музыкальный центр тоже продолжал работать, и эта чертова Ванесса Уильямс теперь исполняла очередную унылую балладу. Джанин подумала, что если бы она была светлокожей и имела зеленые глаза, как у Ванессы, и губы потоньше, то, возможно, тогда бы ее жизнь была много лучше. Наверное, она смогла бы отказаться от порно, добиться успеха, сделать миллионы и жить после этого мирно и счастливо. Но стоило только подумать об этом, как в голове опять застучало. Помогла очередная таблетка перкосета и глоток водки.
Черт побери, зачем я тогда познакомила Элену с Трайпом ?
При воспоминании о подруге опять заболело. Не в руке, не в голове, Джанин вообще не могла определить это место, но боль была настоящая и поедала ее изнутри. Просто невыносимо. Джанин сползла с постели.
Нужно найти что-нибудь покрепче.
Она не собиралась трогать героин, который принес ей Деймиен Трайп. Но сейчас это было как нельзя кстати. Он отдал ей бесплатно, без всякой просьбы. Возможно, потому, что товар был залежалый, слабый, он сам это говорил. То есть отдал, чтобы не выкидывать. Но Джанин знала: так Трайп покупает ее молчание. Чтобы она не разболтала, что видела его с Эленой в тот день, когда ее убили. Это он зря. Она и так пообещала ему, что слова никому не скажет. Странно, но он ей даже не угрожал. Это было на него не похоже.
Перкосет с водкой теперь подействовал как следует. Джанин уже почти ничего не соображала. Она доплелась до кухни, приготовила дозу героина и наполнила шприц.
В комнате для допросов не хватало воздуха.
— «Чем дальше, тем больше», — сказала Кейт. — Действительно, Деймиен, название забавное. Похоже на «Чем меньше, тем больше». Решил скаламбурить?
— Что ты несешь, искусствоведша хренова, — протянул Трайп. — Подумать только, «Портреты художников». Вот уж дерьмо так дерьмо.
— Жаль, Деймиен, что тебе не понравилась моя книга. Но все же давай вернемся к твоему захватывающему фильму. «Чем меньше, тем больше» — это девиз художников-минималистов. Ты знаешь кого-нибудь из них?
— А зачем они мне сдались, эти минималисты?
— А как насчет Итана Стайна? Деймиен, ты был знаком с Итаном Стайном?
— Нет.
Кейт показалось, что Трайп чуть дернулся. Она порылась в распечатках ФБР и вытащила одну, имеющую отношение к образованию Трайпа.
— Странно, ведь вы были однокашниками в институте Пратта.
— Возможно. — Трайп попытался прочитать, что написано в распечатке.
— Абсолютно точно.
— Я его не помню.
— Да что ты? Не помнишь самого успешного студенту в твоей группе по классу живописи? Того, кто позднее стал довольно известным художником, в то время как ты… достиг… — Кейт пробежала взглядом по распечатке. — Давай посмотрим. С живописью у тебя не получилось, с рисунком тоже. Вообще-то тебя просто отчислили из художественного училища по причине профнепригодности. — Она подалась вперед и презрительно усмехнулась. — Похоже, Деймиен, что ты неудачник.
Трайп угрюмо молчал.
— Значит, теперь ты решил взять реванш? — Кейт положила на стол открытку с репродукцией картины Итана Стайна «Белый свет». — Ты ненавидел Стайна, завидовал его успеху. Верно?
— Этот парень всех дурачил.
— Ах вот оно что. Значит, ты его знал?
— Я… следил за его карьерой… — Трайп посмотрел на репродукцию картины Стайна. — И ты называешь это дерьмо искусством? Я могу сделать такое с завязанными глазами.
— Зависть, Деймиен, тебя сжигает зависть к настоящим художникам. Она разрывает тебя на части. Правильно? Они чего-то добиваются, имеют успех, создают настоящее искусство, а ты…
— Я? — начал Трайп и осекся. — Я никому не завидую.
— Нет? — Кейт разложила на столе комплект фотографий: Билл Пруитт, мертвый, в своей ванной. — А что ты скажешь об этих фотографиях? То, что на них изображено, кажется тебе знакомым?
— Что? Ты хочешь повесить на меня это?
— У Пруитта была полная коллекция студии «Любительские фильмы».
— Что в этом особенного?
— А то, что он был не просто твоим поклонником. — Кейт выложила на стол кассету. — Билл Пруитт и Джанни Кук. Настоящий шедевр.
Трайп побледнел.
— Фильм сделан по его заказу. Он заплатил.
— Как ты с ним познакомился?
— Он пришел ко мне, сказал, что ему нравятся мои фильмы.
Кейт снова подалась вперед.
— Итак, Пруитт платил, чтобы ты его снимал. А потом? Ты начал его шантажировать?
— Я хочу видеть своего адвоката.
Кейт не сводила с него взгляда.
— Или Пруитт финансировал твое маленькое порнопредприятие, затем решил выйти из дела, а тебе это не понравилось? — Она выложила распечатку о проступках Трайпа во время учебы в школе. — У тебя всегда были небольшие проблемы с темпераментом, верно? — Трайп отвернулся, но Кейт сунула ему под нос фотографию Элены — ту, где на щеке нарисован кровью автопортрет Пикассо. — Что же тогда произошло, Деймиен? Элена хотела порвать с тобой, а ты не перенес унижения?
Трайп поднял на Кейт свои тусклые глазки. В них не то что испуга, даже смущения не было.
— Кто сказал, что она хотела со мной порвать?
— Не важно. Ответь, почему ты не отпускал Элену, когда она хотела выйти из этого дерьма?
— И где ты такое слышала? От ее подружки-шлюхи Джанин Кук? Она лжет. Элена никуда не собиралась уходить.
— Значит, теперь ты утверждаешь, что у вас с Эленой отношения продолжались. Так? — Кейт наклонилась так близко, что видела поры на его носу. — Одновременно, Деймиен, это никак не получается. Либо вы порвали отношения, либо нет. Да или нет? Отвечай! — Трайп отпрянул, но Кейт продолжала надвигаться. — К твоему несчастью, на фильме «Чем дальше, тем больше», где сняты ты и Элена, отчетливо видна дата. Вы снимались всего месяц назад. Всего один месяц. Ты понял? Или мне для тебя сделать арифметический расчет?
— Ладно. Мы действительно не расставались. Ну и что?
В комнату заглянул Браун.
— Адвокат будет здесь с минуты на минуту, — сообщил он.
Кейт крепко схватила запястье Трайпа.
— Еще один вопрос, Деймиен. Почему Элена этим занималась? Зачем снималась в фильмах?
На его распухших губах снова появилась ухмылка.
— Из-за денег, Кейт. Из-за денег.
Свет испещрял полосками стены спальни. На столике рядом с кроватью изображением вверх лежала фотография двух улыбающихся девочек. Джанин опять очень долго ее рассматривала. Это Элена, которую я убила.
Теперь по телевизору шел старый концерт певицы Нины Симоне. Страстной и печальной, самой любимой исполнительницы Джанин. На экране Нина за роялем, но пока не играет, а поет а капелла одну из своих вещей, очень грустную.
Джанин туго закрутила резиновую трубку, похлопала ладошкой вену. Сил было мало, но достаточно, чтобы воткнуть иглу и пустить в кровь наркотик. Нина Симоне ударила по клавишам. Звук нежный, как шелест дождевых капель по оконному стеклу. Нина пела о птице, ветерке, рассвете и новой жизни. Джанин пыталась подпевать. Но слова теперь были густые и вылезали из нее очень медленно. А потом она почувствовала, как героин помчался по жилам, мозгу и наконец добрался до сердца;
Джанин не знала, действительно ли Нина Симоне пела о новой жизни, или она это просто вообразила? Ее голос был где-то очень далеко, по экрану телевизора шли какие-то диковинные узоры, они расплывались и плавились в углах. Наркотик начал жечь, значит, готовилась к запуску ракета. Глаза Джанин вспыхнули. Дыхание застряло в горле. Перед тем как наркотик остановил ее сердце, она снова посмотрела на них, двух смеющихся девочек в одинаковых клетчатых юбочках и гольфах.
Моложавая женщина стремительно пронеслась мимо Брауна, положила на металлический стол мягкий кожаный портфель, раскрыла.
— Мне нужны копии документов об аресте, — сказала она. — И все обвинения. — Потом повернулась к Трайпу. — Они не имеют права вас допрашивать. — Затем к Брауну и Кейт. — Ничего из того, что сказал здесь мой клиент, не может быть принято в суде в качестве доказательства его вины. — Женщина посмотрела на ссадины на лице Трайпа. — Что это? Вам нанесли побои? О, это выльется в совсем неплохое дельце.
— Меня продержали здесь всю ночь, — заныл Трайп. — В камере.
— Вы держите моего клиента здесь со вчерашнего вечера? — Она сняла очки в черепаховой оправе. — Детектив Браун, я удивлена. Думала, вам знакомы правила.
— Я тоже рад вас видеть, Сюзан, — произнес Браун.
Адвокатша засунула руки в карманы жакета в узкую белую полоску и принялась разглядывать Кейт.
— А вы кто?
Кейт подумала, что в этом костюме адвокатша похожа на гангстера.
— Катерин Макиннон-Ротштайн.
— О… — Лицо адвокатши разгладилось. — Я знакома с вашим мужем. — Она даже улыбнулась. — У меня предчувствие, что вам понадобятся его услуги. — Потом ее внимание быстро возвратилось к Трайпу. — Залог внесен. Пошли.
— Адвокатша, — с отвращением произнес Браун, когда за ними захлопнулась дверь. — Сюзан Чейз. Вам это что-нибудь говорит?
— Защищает наркодельцов высокого полета. Правильно?
— Правильно. Очевидно, Трайп связан с какими-то тяжеловесами.
— Но у нас еще есть Джанин Кук. Она может подтвердить, что в день убийства видела Деймиена Трайпа и Элену Солану вместе.
— Тогда эту женщину нужно сюда доставить, — сказал Браун. — И побыстрее.
— Я уже послала к ней полицейского. — У Кейт начала болеть голова. — А если Трайп решит смыться?
— С таким адвокатом? — Браун усмехнулся. — Он никуда не тронется. У него нет никаких оснований для беспокойства.
Прошло двадцать минут. Кейт села на стул напротив Флойда Брауна.
— Джанин Кук мертва, — сообщил он.
Кейт выпрямилась, ее лицо побелело.
— Когда?
— Сегодня утром. Передозировка героина. — Браун вздохнул.
— Черт возьми, наркотиком мог снабдить ее Деймиен Трайп. У него была такая возможность.
— Да, — согласился Браун. — Но это нужно доказать.
В комнате для совещаний тоже было душно. Кейт одновременно чувствовала возбуждение и невероятную усталость, как во время ночных бдений за учебниками перед экзаменом по истории искусств.
— Я только что получил кипу бумаг от адвокатов Трайпа — Чейз, Шебайро и Мейсона, — произнес Мид. — Они обвиняют нас в применении насилия и…
— Я бы не стал беспокоиться по этому поводу, — сказал Браун.
— Нет? — Мид оттянул воротник. — Отчего же?
— Потому что у нас достаточно материала на Трайпа, чтобы связать его с делом Пруитта и Стайна…
— Все улики косвенные.
— Он встречался с Соланой в день убийства, — подала голос Слаттери.
— Да, — согласился Мид, с неудовольствием втягивая в себя воздух, — у вас ведь есть свидетельница, правда, мертвая. Вот незадача. — Он шумно вздохнул. — Ладно. Для всех очевидно, что Трайп связан с убитыми. Но почему он выбрал вас, Макиннон?
— Он меня люто ненавидит. Элена представила меня ему в виде чуть ли не ангела. Не переставала повторять, какая я чудесная мать. Думаю, это у него в зубах навязло. И конечно, искусство. То, что я написала книгу о художниках, которая сделала Элену и других знаменитыми. К этому следует добавить тот факт, что Трайп полнейшая бездарность и, как всякая бездарность, полон зависти к настоящим художникам.
Мид кивнул и скрестил руки на груди.
— Ладно, друзья. Предъявление обвинения Трайпу в следующий четверг. Поэтому нужно, чтобы вы собрали все, что у нас есть по этому типу, для передачи окружному прокурору. — Он посмотрел сначала на Кейт, затем на Брауна. — Вы двое, отправляйтесь в квартиру Трайпа и обследуйте там каждый квадратный сантиметр.
— Будем искать что-то определенное? — спросил Браун.
— Обследуйте в этой квартире каждую кассету, каждое письмо, каждую товарную накладную, каждый клочок бумаги. Не брезгуйте даже его обосранным нижним бельем, черт возьми! — Мид вытер с нижней губы пот. — Я не хочу, чтобы о нас в очередной раз вытерли ноги.
— Есть еще Дартон Вашингтон, — промолвила Кейт. — В ежедневнике Итана Стайна встречается его фамилия, кроме того, он разговаривал по телефону с Эленой Соланой перед убийством.
— Так давайте же займитесь этим типом, — сказал Мид.
29
Большая комната гудела, как улей. Не меньше сорока полицейских работали на телефонах. Помещение можно было принять за букмекерскую контору, однако это был общий отдел полицейского управления Нью-Йорка.
Кейт нашла нужного детектива. Он сидел за столом, заваленным бумагами. Тут же примостились пять пустых банок прохладительного напитка «Фреска», а также завернутый в вощеную бумагу недоеденный бутерброд с тунцом и салатом. Детектив поднял голову и провел рукой по густым волосам с проседью.
— Вы звонили, — произнесла Кейт. — Сказали, что у вас для меня что-то есть.
Кейт нашла нужного детектива. Он сидел за столом, заваленным бумагами. Тут же примостились пять пустых банок прохладительного напитка «Фреска», а также завернутый в вощеную бумагу недоеденный бутерброд с тунцом и салатом. Детектив поднял голову и провел рукой по густым волосам с проседью.
— Вы звонили, — произнесла Кейт. — Сказали, что у вас для меня что-то есть.