Страница:
— Переведешь этого, новенького, в сорок пятую.
— Круглова? — переспросил тот.
— Да.
— Чего это? — удивился тот.
— Чего-чего, надо, — отрезал прапорщик, сунул в руку Ерзикову несколько компактно сложенных бумажек и ушел отдыхать. Пять сотенных бумажек убедили надзирателя больше не задавать глупых вопросы. Сорок пятая камера считалась пресс-хатой. Сидели там самые отъявленные, «ссученные» душегубы. Если надо было кого-то сломать морально или просто убить, обращались к ним, благо стоило это недорого, вполне хватало нескольких пачек чая.
В ту же ночь Круглов был задушен. Еще через неделю в сорок пятую уже сам Дымчук провел Валерия Григорьева, первого заместителя Круглова. Невысокий, плотного сложения капитан-разведчик прошел и Афганистан и Чечню девяносто пятого. Именно он командовал расстрелом денежного каравана чеченцев.
Утром прапорщик, безмятежно насвистывая, открыл «кормушку» и крикнул:
— Сорок пятая, подъем! На поверку.
В ответ ему не донеслось ни звука. Дымчук крикнул еще два раза, потом позвал на помощь соседа и, бормоча ругательства, открыл дверь. К его изумлению, никто из семи старожилов пресс-хаты не подавал признаков жизни. Все они лежали на нарах и на полу, изуродованные до неузнаваемости. Лишь в самом углу, на нижних нарах под окном, прапорщик обнаружил безмятежно спящего новичка.
— Подъем, сука! — закричал Дымчук, жиганув дубинкой по спине наглеца. Тот не стал возмущаться, а быстро соскользнул на пол и, позевывая, объяснил надзирателю:
— Извините, товарищ прапорщик, заспал. Эти козлы всю ночь спать не давали, чего они не поделили, понять не могу. Эх и лупцевались, как с ума сошли. Под утро только заснул.
Дымчук задыхался от злобы. Деньги за этого парня он уже получил, Малик будет очень недоволен, когда узнает, что доллары ушли впустую.
«Пристрелить его как оказавшего сопротивление?..» — Мысли прапорщика прервал крик его напарника:
— Витек, по радио такое передают! В Кремле стрельба...
— Моя фамилия Луценко. По долгу службы я занимался примерно тем же, чем и вы в своем «Центре», только законными методами. Ваш руководитель, Круглов, к сожалению, погиб, мы еще выясним, при каких обстоятельствах это произошло...
Григорьев напрягся. Про смерть капитана он не знал. А полковник продолжал:
— Нас интересует прежде всего этот список. Мы составляли что-то похожее, но ваш реестр гораздо подробнее.
Луценко выложил перед Григорьевым знакомый ему список потенциальных жертв «Центра».
— Тут удивляют некоторые фамилии, не объясните мотивировку включения их в этот скорбный перечень?
Григорьев усмехнулся.
— А что я буду иметь за подобную откровенность?
— А вы непременно хотите что-то такое получить?
— Конечно.
— Например?
— Свободу.
Полковник улыбнулся, с видимым недоумением приподняв левую бровь.
— Да, методы вашего"Центра" всегда отличались редким нахальством. И вы рассчитываете получить эту самую свободу?
— Непременно. Иначе нам не о чем говорить.
Тогда Луценко со вздохом достал из папки лист бумаги и протянул его капитану:
— Я, честно говоря, не одобряю ваших методов. Но новое руководство страны и мое непосредственное начальство имеет другое мнение. Это приказ о вашем освобождении. Также мы отпускаем и всех остальных членов вашей группы. Более того, вам предлагается в полном составе вступить во вновь создаваемую спецгруппу по борьбе с сепаратистами непосредственно в столице. Полномочия у вас будут огромными, методы... — полковник поморщился, — такими же, как практиковал ваш «Центр». Проще говоря вам дается карт-бланш на убийство.
Григорьев быстро пробежал глазами короткий текст бумаги и удолетворенно кивнул головой.
— Хорошо, я согласен.
— У вас тут есть что забрать? Личные вещи, может, еще какие пожелания будут?
— Пожелания? Пожалуй, будут. Вызовите сюда моего надзирателя.
Через десять минут в камеру вошел Дымчук. Покосившись на стоящего на вытяжку перед столом заключенного, он поднес к мятой фуражке свою пухлую руку.
— Товарищ полковник, прапорщик Дымчук по вашему приказанию...
Григорьев не дал ему докончить рапорт. Коротко ударив локтем по объемному животу надзирателя, он заставил того с хрипом нагнуться вперед, а затем ударом ребра ладони перебил ему шейные позвонки. Разведя руками, он прокомментировал все происшедшее для ошеломленного Луценко:
— Ну что ж, я уже начал работать.
Подобным же образом были ликвидированы вожаки Абхазии. Их самолет разбился, когда они возвращались с визитом из Москвы. Силы ООН были выведены, и Грузия снова взяла под контроль автономную республику. По договоренности за оказанную при этом со стороны России помощь грузинский президент ликвидировал на территории Абхазии все тренировочные лагеря российских сепаратистов и сохранил российские военные базы.
Отдел «Ноль» работал настолько успешно, что уже через год Григорьев получил полковника.
ЭПИЗОД 58
— Круглова? — переспросил тот.
— Да.
— Чего это? — удивился тот.
— Чего-чего, надо, — отрезал прапорщик, сунул в руку Ерзикову несколько компактно сложенных бумажек и ушел отдыхать. Пять сотенных бумажек убедили надзирателя больше не задавать глупых вопросы. Сорок пятая камера считалась пресс-хатой. Сидели там самые отъявленные, «ссученные» душегубы. Если надо было кого-то сломать морально или просто убить, обращались к ним, благо стоило это недорого, вполне хватало нескольких пачек чая.
В ту же ночь Круглов был задушен. Еще через неделю в сорок пятую уже сам Дымчук провел Валерия Григорьева, первого заместителя Круглова. Невысокий, плотного сложения капитан-разведчик прошел и Афганистан и Чечню девяносто пятого. Именно он командовал расстрелом денежного каравана чеченцев.
Утром прапорщик, безмятежно насвистывая, открыл «кормушку» и крикнул:
— Сорок пятая, подъем! На поверку.
В ответ ему не донеслось ни звука. Дымчук крикнул еще два раза, потом позвал на помощь соседа и, бормоча ругательства, открыл дверь. К его изумлению, никто из семи старожилов пресс-хаты не подавал признаков жизни. Все они лежали на нарах и на полу, изуродованные до неузнаваемости. Лишь в самом углу, на нижних нарах под окном, прапорщик обнаружил безмятежно спящего новичка.
— Подъем, сука! — закричал Дымчук, жиганув дубинкой по спине наглеца. Тот не стал возмущаться, а быстро соскользнул на пол и, позевывая, объяснил надзирателю:
— Извините, товарищ прапорщик, заспал. Эти козлы всю ночь спать не давали, чего они не поделили, понять не могу. Эх и лупцевались, как с ума сошли. Под утро только заснул.
Дымчук задыхался от злобы. Деньги за этого парня он уже получил, Малик будет очень недоволен, когда узнает, что доллары ушли впустую.
«Пристрелить его как оказавшего сопротивление?..» — Мысли прапорщика прервал крик его напарника:
— Витек, по радио такое передают! В Кремле стрельба...
* * *
Через неделю Григорьева вызвали на очередной допрос. К удивлению капитана, собеседником его в этот раз был человек лет пятидесяти, представившийся полковником ФСБ.— Моя фамилия Луценко. По долгу службы я занимался примерно тем же, чем и вы в своем «Центре», только законными методами. Ваш руководитель, Круглов, к сожалению, погиб, мы еще выясним, при каких обстоятельствах это произошло...
Григорьев напрягся. Про смерть капитана он не знал. А полковник продолжал:
— Нас интересует прежде всего этот список. Мы составляли что-то похожее, но ваш реестр гораздо подробнее.
Луценко выложил перед Григорьевым знакомый ему список потенциальных жертв «Центра».
— Тут удивляют некоторые фамилии, не объясните мотивировку включения их в этот скорбный перечень?
Григорьев усмехнулся.
— А что я буду иметь за подобную откровенность?
— А вы непременно хотите что-то такое получить?
— Конечно.
— Например?
— Свободу.
Полковник улыбнулся, с видимым недоумением приподняв левую бровь.
— Да, методы вашего"Центра" всегда отличались редким нахальством. И вы рассчитываете получить эту самую свободу?
— Непременно. Иначе нам не о чем говорить.
Тогда Луценко со вздохом достал из папки лист бумаги и протянул его капитану:
— Я, честно говоря, не одобряю ваших методов. Но новое руководство страны и мое непосредственное начальство имеет другое мнение. Это приказ о вашем освобождении. Также мы отпускаем и всех остальных членов вашей группы. Более того, вам предлагается в полном составе вступить во вновь создаваемую спецгруппу по борьбе с сепаратистами непосредственно в столице. Полномочия у вас будут огромными, методы... — полковник поморщился, — такими же, как практиковал ваш «Центр». Проще говоря вам дается карт-бланш на убийство.
Григорьев быстро пробежал глазами короткий текст бумаги и удолетворенно кивнул головой.
— Хорошо, я согласен.
— У вас тут есть что забрать? Личные вещи, может, еще какие пожелания будут?
— Пожелания? Пожалуй, будут. Вызовите сюда моего надзирателя.
Через десять минут в камеру вошел Дымчук. Покосившись на стоящего на вытяжку перед столом заключенного, он поднес к мятой фуражке свою пухлую руку.
— Товарищ полковник, прапорщик Дымчук по вашему приказанию...
Григорьев не дал ему докончить рапорт. Коротко ударив локтем по объемному животу надзирателя, он заставил того с хрипом нагнуться вперед, а затем ударом ребра ладони перебил ему шейные позвонки. Разведя руками, он прокомментировал все происшедшее для ошеломленного Луценко:
— Ну что ж, я уже начал работать.
* * *
Вскоре конвейер смерти заработал бесперебойно. Операцию назвали «Большая охота». Чеченцы гибли один за одним, умирали от неожиданных инфарктов и инсультов, разбивались в автокатастрофах и тонули в личных бассейнах. Попутно были уничтожены несколько служителей ислама в Башкирии и Татарстане, откровенно поддерживавшие ваххабитов. Стальная рука отдела «Ноль» при ФСБ не щадила и русских, чиновников и военных, помогавших сепаратистам в прошлом и настоящем. Еще до передела страны на генерал-губернаторства, в августе, прошла «большая охота» и на Северном Кавказе. Три десятка ингушских, осетинских и прочих горских лидеров, помышлявших об отделении от России, неожиданно погибли в самолете, летевшем в столицу на фестиваль народов Кавказа. Вместе с ними разбился экипаж самолета и детский хореографический ансамбль, но это были неминуемые щепки «большой рубки леса».Подобным же образом были ликвидированы вожаки Абхазии. Их самолет разбился, когда они возвращались с визитом из Москвы. Силы ООН были выведены, и Грузия снова взяла под контроль автономную республику. По договоренности за оказанную при этом со стороны России помощь грузинский президент ликвидировал на территории Абхазии все тренировочные лагеря российских сепаратистов и сохранил российские военные базы.
Отдел «Ноль» работал настолько успешно, что уже через год Григорьев получил полковника.
ЭПИЗОД 58
Судьба Чечни решалась на очередном совещании Совета Национальной Безопасности, или, как чаще говорили, большой шестерки. Присутствовали Сизов, Соломин, Сазонтьев, директор ФСБ Ждан, министр внутренних дел Малахов и директор ФАПСИ Майоров.
— Что будем делать с этой заразой? — спросил Сизов.
— Бомбу надо сбросить на них, как на Кунашир, — отозвался Сазонтьев, поудобнее устраиваясь в кресле и морщась от боли. Десять дней назад, находясь в очередной командировке в Чечне, он попал под минометный обстрел и получил осколок в седалищную часть тела. Только везение да обычная для него храбрость помогли главковерху уйти из-под обстрела. Так что Сибиряк имел на Чечню большой персональный зуб.
— Это будет слишком большая цена, — вздохнул Соломин. Он перебрал бумаги в открытой папке и печальным голосом сказал:
— На Кавказе мы оставляем почти треть годового бюджета страны. Пограничные линии, бригады быстрого реагирования, авиация, и все без толку. Самое опасное, что эта зараза расползается во все стороны. Северная Осетия, Ингушетия, Карачаево-Черкессия, некоторые районы Дагестана, все они под большим влиянием Чечни.
— Да, — согласился Ждан. — Мы изолировали Ичкерию, но теперь боевики и не очень-то пытаются прорваться туда, они устраиваются в Дагестане и Ингушетии. Там дело идет к повторению чеченского варианта. Похищения заложников, торговля оружием. Местное население живет в страхе. Особенно дело плохо в Ингушетии. Местные власти слишком распустили своих абреков, пришлось наводить порядок силовыми методами.
— Ну, а вообще можно ли вернуть Чечню к мирной жизни? — спросил Сизов.
— Вряд ли, — Ждан отрицательно мотнул головой. — Слишком долго они воюют. Промышленность разрушена, сельским трудом там сильно-то не проживешь, и, кроме того, все привыкли к власти силы. Полевые командиры не дадут вернуться стране к прошлому. Это как в Афганистане. Деньги там крутятся бешеные. В прошлом месяце мы расстреляли командира одной погранзаставы. Он получил сто пятьдесят тысяч долларов только за то, что пропустил на территорию Чечни двадцать боевиков с оружием. Все они кормятся из-за рубежа. Конфликт прежде всего выгоден Турции, она не отказывается от мысли вернуть себе утраченное за годы Советской власти влияние. Азербайджан практически уже под их крылом. С Арменией это не пройдет, геноцид шестнадцатого года никто из армян не простит. Колеблется Грузия, и то скорее из-за христианства, а не из-за политической выгоды. Она надеется все же присосаться к «большой нефтяной трубе» и мечтает войти в НАТО. Анкара давно уже прикармливает грузин. Но основной поток капитала идет из арабских стран: Иордании, Пакистана. Раньше так же щедро снабжали их Кувейт и Саудовская Аравия, но теперь им самим приходится несладко. Через Турцию помогает чеченцам и Америка. С помощью Чечни они рассчитывают начать развал России. Им выгодно, что мы тратим на эту необъявленную войну столько средств. Все более или менее благоразумные люди покинули Чечню. Только за последний год население уменьшилось до четырехсот тысяч человек. Из них русских — не более пяти тысяч.
— Самое главное, что у народа там нет другой альтернативы. Работать негде, деньги можно получить только у бандитов, — снова вздохнул Соломин.
Ждан согласно кивнул головой и продолжил доклад:
— Как я уже говорил, по нашим сведениям, снова планируются провокации в районе Гудермеса. За последние полгода отмечен интенсивный рост количества боевиков направляющихся в Чечню. Вернулись полевые командиры, до этого отсиживавшиеся в Абхазии, Дагестане и даже Афганистане. Они активно вербуют бойцов среди мирного населения Чечни. В основном это молодые парни семнадцати и менее лет. Отслежены несколько полигонов, где обучается молодняк. По нашим данным, общая численность боевиков с учетом старых кадров, до поры маскирующихся под «мирных» горцев, может достичь десяти тысяч человек.
— Разве они не понимают, что все эти вылазки бесполезны? — спросил Сизов.
— Ну, это им не объяснить. Судя по всему их хозяева исламисты потребовали широкомасштабной акции, дабы чеченцы доказали, что деньги на них тратятся не зря. Все будет как прежде: нападение на город, захват его, широкие демарши в сторону Запада. Затем все эти шакалы ускользают из окружения, оставляя за себя погибать молодняк.
— И когда все это должно произойти?
— Как всегда, ближе к зиме, с ее туманами и непогодой, чтобы ликвидировать наше преимущество в авиации.
— Короче, надо сбросить на них бомбу, — снова подал голос Сазонтьев.
— Ты сильно-то не раскидывайся, сами потом в этом дерьме захлебнемся, — поморщился Сизов. — Нужно придумать что-то кардинальное. Одним ударом разрубить этот узел.
Работники невидимого фронта переглянулись, затем Майоров осторожно сказал:
— Есть у нас одна задумка, опасная, конечно. Но момент подходящий. Как раз все основные полевые командиры соберутся в Чечне. Есть возможность уничтожить их на корню.
— Ну, давай, выкладывай, — подбодрил его Сизов.
— В союзном наследстве нам досталось несколько разработок бактериологического оружия. Есть один штамм конго-крымской геморрагической лихорадки невероятной активности. Вся болезнь развивается и протекает максимум за два дня. Передается она, как обычный грипп, воздушно-капельным путем. Мы и так уже огородили Чечню кордоном, так что можно смело запустить эту заразу в клетку.
— А мы сами-то не передохнем от этой вашей чумы? — спросил Сазонтьев.
— У нас есть сыворотка, кроме того у этого вируса один недостаток, который можно превратить в его достоинство — он не выносит минусовых температур. План таков: предварительно мы проводим вакцинацию всех войск и населения ближайших областей, где-нибудь поближе к холодам рассеиваем с самолетов культуру штамма над всеми населенными пунктами Чечни, ну а с первыми заморозками происходит естественная дезактивация территории.
— Интересно, — заметил Сизов. По привычке он встал и начал, прихрамывая, расхаживать по кабинету. — А где гарантия, что этот вирус не убежит вглубь России, к тому же он может перебраться в Грузию и Азербайджан.
— Мы объявим о карантине, покажем по телевидению кадры пострашнее, и они сами перекроют границы.
Сизов сел, осмотрел всех присутствующих.
— Ну что, решимся?
— Жутковато, — заметил Соломин, не поднимая глаз.
— Нет, лучше шандарахнуть бомбой, это как-то эстетичней, — вздохнул Сазонтьев.
— Все равно придется эту проблему как-то решать, — настаивал Ждан. — Сейчас май, за три месяца мы сможем изготовить вакцину для войск внутри Чечни, затем для передового кордона, еще через пару месяцев — для второго круга. Нам нужна неделя в начале октября для всей операции.
— Ну что ж, надо попробовать, — решил Сизов. — Давайте, запускайте свою дьявольскую кухню. А тебе, премьер, лично проследить, чтобы обеспечили работой Дагестан и остальные районы Кавказа. Закупайте у них баранов, брынзу, самотканые ковры из овечьей шерсти, хоть овечьи какашки, но безработицу надо ликвидировать.
Сизов немного помолчал, потом добавил:
— Сепаратизм для нас сейчас враг номер один. С его сторонниками можно бороться двумя методами. Или поднять уровень благосостояния настолько, что им будет невыгодно отделяться, либо задавить силой, хотя бы на время сбить эту волну.
Встреча состоялась в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца, но изысканная роскошь царских палат, казалось, не произвела на старика никакого впечатления. Выполнив необходимые для знакомства формальности, Кларк сразу взял быка за рога. В основном беседа была посвящена затухающему балканскому конфликту, но затем журналист коснулся и проблем Кавказа.
— Скажите, господин Сизов, почему Россия столь болезненно относится к желанию Чечни самоопределиться в отдельное государство? Ведь одним из пунктов вашей конституции предусматривается такая возможность для субъектов федерации.
— Да, но чеченские лидеры сразу взяли курс именно на силовые методы борьбы за свой суверенитет. Дудаев даже не делал попыток оформить выход из состава России конституционными средствами, например, с помощью плебисцита. Он просто вооружил половину населения Чечни и отправился грабить проходящие по его территории поезда. Заложники, угон самолетов, фальшивые авизо — все это началось именно тогда, и это спровоцировало первую чеченскую войну. Я не думаю, что вашим согражданам понравилось бы появление подобного штата на территории Америки.
— Да, — улыбнулся Кларк. — Это было бы забавно. Штат Техас в роли Чечни. Но западные страны волнует скорее не сама Чечня, бандитов не любят нигде, а методы борьбы с ними, когда сильно страдает мирное население.
— А почему же вас не заботит, что от ваших бомбежек страдает мирное население Югославии? И я скажу вам, почему ваше руководство предпочло именно бомбардировки наземной операции. Был учтен опыт миротворческой операции в Сомали. Вы тогда получили хороший пендель в зад, утерлись и решили больше не рисковать.
Переводчик чуть-чуть споткнулся, стараясь подобрать английское слово, эквивалентное по смысловой и эмоциональной нагрузке сизовскому «пенделю». Выслушав его вариант, Кларк усмехнулся и согласно кивнул головой. Попытка усмирить впавшую в полную анархию страну на Африканском Роге закончилась тогда для США бесславно. Несколько десятков американских морских пехотинцев отправились домой в цинковых гробах, а затем и все остальные силы миротворцев НАТО отбыли по домам, оставив Сомали в прежнем хаосе. В те времена и Кларк выступал против этой бессмысленной акции.
— Почему же именно Чечня стала такой болевой точкой России?
— Это идет из глубины веков. Чеченцев никогда не любили на Кавказе. Волки — вот самое лучшее определение для этих людей. Было несколько попыток расселить их еще при царизме, потом сделал попытку Сталин. Увы, со временем характер этого народа не изменился. К этому добавился фактор экономического провала политики СССР на Северном Кавказе. Безработица и нищета подготовили кадры для бандитов.
— На Западе кажется, что вы вообще болезненно воспринимаете любые попытки народностей Кавказа добиться большей автономности.
— Все, что им надо, у них есть. В свое время им попытались дать волю, но из этого ничего хорошего не вышло. Поймите, на Западе пытаются идеализировать эти народности, представить их этакими шотландцами времен сопротивления англичанам или индейцами времен колонизации Дикого Запада. На самом деле все обстоит по-другому. Клановая система позволяла им выжить в средневековье, но сейчас это жуткий тормоз на пути их дальнейшего развития. Бесконечная вражда между кланами, кровная месть, безусловное подчинение старейшинам, причем неважно при этом, правы они или нет. В любом государстве с таким общественным устройством начинается одно и то же: стоит кому-то занять главенствующее место в стране, как тут же находятся претенденты из других кланов. Так было везде, даже в более развитых по сравнению с Чечней Таджикистане и Азербайджане. В восьмидесятые годы кавказским народам дали максимальную свободу, и что получилось?
Сизов начал загибать пальцы:
— Нагорный Карабах, война Грузии и Абхазии, Северной и Южной Осетии, чечено-ингушский конфликт, Кабардино-Балкария, чечено-дагестанский инцидент. Сто с лишним лет при российском управлении Кавказ был одним большим курортом, зоной мира и спокойствия. Что мы имеем теперь? Кровь, войны, трупы. Если сейчас отпустить Северный Кавказ на волю, это будет один большой кипящий котел.
Кларк с сомнением покачал головой:
— И все-таки мне кажется, что России рано или поздно придется предоставить кавказским народам большую степень свободы. Это показывает хотя бы затяжной многолетний характер конфликта вокруг Чечни. На такое сопротивление способен только очень свободолюбивый народ.
— Я скажу вам одно. Этот конфликт будет тлеть хотя бы потому, что слишком много желающих его раздуть. В Чечне не останется ни одного чеченца, война будет продолжаться силами наемников. Взять хотя бы ваше правительство. Сколько миллионов оно тратит на поддержание ваххабитов? И не надо, не делайте такие большие глаза, Мэтью.
Сизов достал из папки, лежащей на столике между ними, и подал журналисту лист бумаги.
— Это копия меморандума Совета национальной безопасности для президента и прочих высокопоставленных чиновников. Тут черным по белому сказано: «...Чечня сегодня для России — это то же самое, что Афганистан для Советского Союза. Так же как афганская война подорвала моральные и физические силы Союза и привела его к распаду, так и чеченская война должна привести к истощению России и неизбежному дроблению страны на незначительные маломощные государства. Рекомендуется всеми силами и средствами поддерживать антирусскую оппозицию, используя для это турецкий канал...» Так что Чечня это не только наша война, но и ваша. Тут не сказано, сколько именно средств ваших налогоплательщиков выделяется для ваххабитов, но, по нашим прикидкам, не менее ста миллионов долларов в год. Как вам подобный расклад сил?
Кларк чуть замешкался с ответом, бегло пробежал текст документа и мгновенно уверовал в его истинность. Предложенный ему текст слишком хорошо укладывался в схему противостояния США и России. В руках у него была сенсация, да еще какая! Сотни миллионов долларов уходят на поддержку ваххабизма как раз в то время, когда участились случаи терактов исламистов против граждан Америки по всему миру. Кроме того, сам факт появления этого меморандума в руках Сизова был подобен хорошо начиненной бомбе. Документы с подобным грифом охраняются ничуть не хуже самого президента. От силы его могли читать человек десять, в том числе президент и вице-президент, министр обороны, директор ЦРУ и председатель объединенного комитета начальников штабов. И все-таки русские сумели выкрасть этот документ!
«Да, в администрации полетят чьи-то головы», — подумал Кларк и начал вежливо прощаться с Диктатором. Взрывоопасную бумажку он получил себе на память.
На самом деле этот меморандум был стопроцентой дезинформацией русских. Его никто никогда не крал. Документ этот родился в недрах аналитического отдела ФСБ специально для Мэтью Кларка. Но сделан он был настолько схожим с настоящим меморандумом по чеченскому вопросу, что Гарри Линч не очень и оправдывался. Русские угадали даже примерную дату создания настоящего документа, а слог и характер языка подделки давали фору формулировкам самого Линча.
Как раз в это же время в районе Луксора в Египте исламистские фанатики расстреляли автобус с американскими туристами, погибли тридцать шесть человек. Американский народ требовал крови. Как шутили телекомики: «...иначе мы линчуем самого Гарри Линча». ЦРУ срочно пришлось найти козла отпущения в лице одного из чиновников Агентства по национальной безопасности, имевшего несчастье разбиться на машине за месяц до злополучного интервью. На него свалили похищение несуществовавшего меморандума, в результате чего пострадала ни в чем не повинная семья покойного, лишившаяся пенсии и подвергнутая общественной обструкции.
— ... А Господь ведь что говорит: «Не суди да не судим будешь, ибо в глазе ближнего своего ты видишь соринку, а в своем не замечаешь и бревна»... Нельзя пенять другому за грехи его. За них он будет отвечать перед Господом. Самому надо жить по совести.
— Удивляюсь я вам, батюшка. Сколько раз вас похищали — три? Почти два года в яме, и после этого вы еще защищаете этих гадов, — качая головой, сказал Камков.
Отец Андрей, рослый мужчина лет сорока пяти с редеющей бородой и умными спокойными глазами человека, нашедшего свое место в жизни, отрицательно качнул головой:
— Я их не защищаю, просто начинать надо с себя. Ленивые мы стали, пьянствуем страшно, жутко, по делу и без дела, гибнем тысячами по пьянке. А тут еще эта новая напасть — наркомания, — священник по-смешному непривычно делал ударение на последнем слоге. — Мы погрязли в грехе. И это особенно видно иноверцам.
— Ну хорошо, — вступил в спор медик. — Ислам действительно запрещает все это, но что они творят под зеленым флагом, это же страшно! Они же атакуют по всем фронтам, во всех странах, в Африке, в Европе, везде. Вы и это оправдываете?
— Да я не оправдываю их, я хочу их понять. У них же религия молодая. Они на семьсот лет моложе нас! Откиньте от двух тысяч семьсот лет, что получится?
— Тысяча трехсотый год.
— Вот именно, — засмеялся отец Андрей. — Что у нас в это время было?
— Крестовые походы, — припомнил майор.
— Инквизиция, аутодафе, — продолжил медик. — Монголы.
— Ну вот, и у них сейчас такое же время. Все старые религии уже нашли свою главную суть — любовь к ближнему, а они еще думают, что силой можно победить. Победить же можно только идеей, любовью, и Мухамед это знал точно так же, как и Иисус...
Диспут прервал длинный резкий телефонный звонок.
— Да, второй на проводе, — сказал майор, поднимая трубку.
— Это пятый. Слушай, Камков, медик еще у тебя?
— Подполковник? Вот он рядом сидит.
— Дай-ка ему трубку.
— Вас, — Камков протянул трубку Зимину. — С заставы.
— Да, подполковник Зимин слушает.
— Товарищ подполковник, докладывает капитан медицинской службы Попович. Товарищ подполковник, у нас ЧП, заболели пять солдат.
— Чем? — спросил Зимин, уже заранее зная ответ и чувствуя, как холодеет в этом предчувствии душа.
— Все признаки болезни Икс. Температура, отек легких, обширное поражение печени и почек.
— Они прививались?
— Что будем делать с этой заразой? — спросил Сизов.
— Бомбу надо сбросить на них, как на Кунашир, — отозвался Сазонтьев, поудобнее устраиваясь в кресле и морщась от боли. Десять дней назад, находясь в очередной командировке в Чечне, он попал под минометный обстрел и получил осколок в седалищную часть тела. Только везение да обычная для него храбрость помогли главковерху уйти из-под обстрела. Так что Сибиряк имел на Чечню большой персональный зуб.
— Это будет слишком большая цена, — вздохнул Соломин. Он перебрал бумаги в открытой папке и печальным голосом сказал:
— На Кавказе мы оставляем почти треть годового бюджета страны. Пограничные линии, бригады быстрого реагирования, авиация, и все без толку. Самое опасное, что эта зараза расползается во все стороны. Северная Осетия, Ингушетия, Карачаево-Черкессия, некоторые районы Дагестана, все они под большим влиянием Чечни.
— Да, — согласился Ждан. — Мы изолировали Ичкерию, но теперь боевики и не очень-то пытаются прорваться туда, они устраиваются в Дагестане и Ингушетии. Там дело идет к повторению чеченского варианта. Похищения заложников, торговля оружием. Местное население живет в страхе. Особенно дело плохо в Ингушетии. Местные власти слишком распустили своих абреков, пришлось наводить порядок силовыми методами.
— Ну, а вообще можно ли вернуть Чечню к мирной жизни? — спросил Сизов.
— Вряд ли, — Ждан отрицательно мотнул головой. — Слишком долго они воюют. Промышленность разрушена, сельским трудом там сильно-то не проживешь, и, кроме того, все привыкли к власти силы. Полевые командиры не дадут вернуться стране к прошлому. Это как в Афганистане. Деньги там крутятся бешеные. В прошлом месяце мы расстреляли командира одной погранзаставы. Он получил сто пятьдесят тысяч долларов только за то, что пропустил на территорию Чечни двадцать боевиков с оружием. Все они кормятся из-за рубежа. Конфликт прежде всего выгоден Турции, она не отказывается от мысли вернуть себе утраченное за годы Советской власти влияние. Азербайджан практически уже под их крылом. С Арменией это не пройдет, геноцид шестнадцатого года никто из армян не простит. Колеблется Грузия, и то скорее из-за христианства, а не из-за политической выгоды. Она надеется все же присосаться к «большой нефтяной трубе» и мечтает войти в НАТО. Анкара давно уже прикармливает грузин. Но основной поток капитала идет из арабских стран: Иордании, Пакистана. Раньше так же щедро снабжали их Кувейт и Саудовская Аравия, но теперь им самим приходится несладко. Через Турцию помогает чеченцам и Америка. С помощью Чечни они рассчитывают начать развал России. Им выгодно, что мы тратим на эту необъявленную войну столько средств. Все более или менее благоразумные люди покинули Чечню. Только за последний год население уменьшилось до четырехсот тысяч человек. Из них русских — не более пяти тысяч.
— Самое главное, что у народа там нет другой альтернативы. Работать негде, деньги можно получить только у бандитов, — снова вздохнул Соломин.
Ждан согласно кивнул головой и продолжил доклад:
— Как я уже говорил, по нашим сведениям, снова планируются провокации в районе Гудермеса. За последние полгода отмечен интенсивный рост количества боевиков направляющихся в Чечню. Вернулись полевые командиры, до этого отсиживавшиеся в Абхазии, Дагестане и даже Афганистане. Они активно вербуют бойцов среди мирного населения Чечни. В основном это молодые парни семнадцати и менее лет. Отслежены несколько полигонов, где обучается молодняк. По нашим данным, общая численность боевиков с учетом старых кадров, до поры маскирующихся под «мирных» горцев, может достичь десяти тысяч человек.
— Разве они не понимают, что все эти вылазки бесполезны? — спросил Сизов.
— Ну, это им не объяснить. Судя по всему их хозяева исламисты потребовали широкомасштабной акции, дабы чеченцы доказали, что деньги на них тратятся не зря. Все будет как прежде: нападение на город, захват его, широкие демарши в сторону Запада. Затем все эти шакалы ускользают из окружения, оставляя за себя погибать молодняк.
— И когда все это должно произойти?
— Как всегда, ближе к зиме, с ее туманами и непогодой, чтобы ликвидировать наше преимущество в авиации.
— Короче, надо сбросить на них бомбу, — снова подал голос Сазонтьев.
— Ты сильно-то не раскидывайся, сами потом в этом дерьме захлебнемся, — поморщился Сизов. — Нужно придумать что-то кардинальное. Одним ударом разрубить этот узел.
Работники невидимого фронта переглянулись, затем Майоров осторожно сказал:
— Есть у нас одна задумка, опасная, конечно. Но момент подходящий. Как раз все основные полевые командиры соберутся в Чечне. Есть возможность уничтожить их на корню.
— Ну, давай, выкладывай, — подбодрил его Сизов.
— В союзном наследстве нам досталось несколько разработок бактериологического оружия. Есть один штамм конго-крымской геморрагической лихорадки невероятной активности. Вся болезнь развивается и протекает максимум за два дня. Передается она, как обычный грипп, воздушно-капельным путем. Мы и так уже огородили Чечню кордоном, так что можно смело запустить эту заразу в клетку.
— А мы сами-то не передохнем от этой вашей чумы? — спросил Сазонтьев.
— У нас есть сыворотка, кроме того у этого вируса один недостаток, который можно превратить в его достоинство — он не выносит минусовых температур. План таков: предварительно мы проводим вакцинацию всех войск и населения ближайших областей, где-нибудь поближе к холодам рассеиваем с самолетов культуру штамма над всеми населенными пунктами Чечни, ну а с первыми заморозками происходит естественная дезактивация территории.
— Интересно, — заметил Сизов. По привычке он встал и начал, прихрамывая, расхаживать по кабинету. — А где гарантия, что этот вирус не убежит вглубь России, к тому же он может перебраться в Грузию и Азербайджан.
— Мы объявим о карантине, покажем по телевидению кадры пострашнее, и они сами перекроют границы.
Сизов сел, осмотрел всех присутствующих.
— Ну что, решимся?
— Жутковато, — заметил Соломин, не поднимая глаз.
— Нет, лучше шандарахнуть бомбой, это как-то эстетичней, — вздохнул Сазонтьев.
— Все равно придется эту проблему как-то решать, — настаивал Ждан. — Сейчас май, за три месяца мы сможем изготовить вакцину для войск внутри Чечни, затем для передового кордона, еще через пару месяцев — для второго круга. Нам нужна неделя в начале октября для всей операции.
— Ну что ж, надо попробовать, — решил Сизов. — Давайте, запускайте свою дьявольскую кухню. А тебе, премьер, лично проследить, чтобы обеспечили работой Дагестан и остальные районы Кавказа. Закупайте у них баранов, брынзу, самотканые ковры из овечьей шерсти, хоть овечьи какашки, но безработицу надо ликвидировать.
Сизов немного помолчал, потом добавил:
— Сепаратизм для нас сейчас враг номер один. С его сторонниками можно бороться двумя методами. Или поднять уровень благосостояния настолько, что им будет невыгодно отделяться, либо задавить силой, хотя бы на время сбить эту волну.
* * *
За неделю до операции «Штамм Икс» Сизов принял у себя популярного ведущего аналитической программы канала Эн-би-си Мэтью Кларка. Манера ведения его передач отличалась редкой дотошностью и неожиданностью суждений. Уже двадцать лет Кларк лидировал в рейтингах подобных аналитических программ. Кроме того в негласном пантеоне репортерской славы он уверенно держал второе место вслед за великим и непогрешимым Уолтером Кронкайтом. Худощавый, подвижный старик с морщинистым лицом столетнего гнома в своих беседах с политиками был беспощаден и беспристрастен.Встреча состоялась в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца, но изысканная роскошь царских палат, казалось, не произвела на старика никакого впечатления. Выполнив необходимые для знакомства формальности, Кларк сразу взял быка за рога. В основном беседа была посвящена затухающему балканскому конфликту, но затем журналист коснулся и проблем Кавказа.
— Скажите, господин Сизов, почему Россия столь болезненно относится к желанию Чечни самоопределиться в отдельное государство? Ведь одним из пунктов вашей конституции предусматривается такая возможность для субъектов федерации.
— Да, но чеченские лидеры сразу взяли курс именно на силовые методы борьбы за свой суверенитет. Дудаев даже не делал попыток оформить выход из состава России конституционными средствами, например, с помощью плебисцита. Он просто вооружил половину населения Чечни и отправился грабить проходящие по его территории поезда. Заложники, угон самолетов, фальшивые авизо — все это началось именно тогда, и это спровоцировало первую чеченскую войну. Я не думаю, что вашим согражданам понравилось бы появление подобного штата на территории Америки.
— Да, — улыбнулся Кларк. — Это было бы забавно. Штат Техас в роли Чечни. Но западные страны волнует скорее не сама Чечня, бандитов не любят нигде, а методы борьбы с ними, когда сильно страдает мирное население.
— А почему же вас не заботит, что от ваших бомбежек страдает мирное население Югославии? И я скажу вам, почему ваше руководство предпочло именно бомбардировки наземной операции. Был учтен опыт миротворческой операции в Сомали. Вы тогда получили хороший пендель в зад, утерлись и решили больше не рисковать.
Переводчик чуть-чуть споткнулся, стараясь подобрать английское слово, эквивалентное по смысловой и эмоциональной нагрузке сизовскому «пенделю». Выслушав его вариант, Кларк усмехнулся и согласно кивнул головой. Попытка усмирить впавшую в полную анархию страну на Африканском Роге закончилась тогда для США бесславно. Несколько десятков американских морских пехотинцев отправились домой в цинковых гробах, а затем и все остальные силы миротворцев НАТО отбыли по домам, оставив Сомали в прежнем хаосе. В те времена и Кларк выступал против этой бессмысленной акции.
— Почему же именно Чечня стала такой болевой точкой России?
— Это идет из глубины веков. Чеченцев никогда не любили на Кавказе. Волки — вот самое лучшее определение для этих людей. Было несколько попыток расселить их еще при царизме, потом сделал попытку Сталин. Увы, со временем характер этого народа не изменился. К этому добавился фактор экономического провала политики СССР на Северном Кавказе. Безработица и нищета подготовили кадры для бандитов.
— На Западе кажется, что вы вообще болезненно воспринимаете любые попытки народностей Кавказа добиться большей автономности.
— Все, что им надо, у них есть. В свое время им попытались дать волю, но из этого ничего хорошего не вышло. Поймите, на Западе пытаются идеализировать эти народности, представить их этакими шотландцами времен сопротивления англичанам или индейцами времен колонизации Дикого Запада. На самом деле все обстоит по-другому. Клановая система позволяла им выжить в средневековье, но сейчас это жуткий тормоз на пути их дальнейшего развития. Бесконечная вражда между кланами, кровная месть, безусловное подчинение старейшинам, причем неважно при этом, правы они или нет. В любом государстве с таким общественным устройством начинается одно и то же: стоит кому-то занять главенствующее место в стране, как тут же находятся претенденты из других кланов. Так было везде, даже в более развитых по сравнению с Чечней Таджикистане и Азербайджане. В восьмидесятые годы кавказским народам дали максимальную свободу, и что получилось?
Сизов начал загибать пальцы:
— Нагорный Карабах, война Грузии и Абхазии, Северной и Южной Осетии, чечено-ингушский конфликт, Кабардино-Балкария, чечено-дагестанский инцидент. Сто с лишним лет при российском управлении Кавказ был одним большим курортом, зоной мира и спокойствия. Что мы имеем теперь? Кровь, войны, трупы. Если сейчас отпустить Северный Кавказ на волю, это будет один большой кипящий котел.
Кларк с сомнением покачал головой:
— И все-таки мне кажется, что России рано или поздно придется предоставить кавказским народам большую степень свободы. Это показывает хотя бы затяжной многолетний характер конфликта вокруг Чечни. На такое сопротивление способен только очень свободолюбивый народ.
— Я скажу вам одно. Этот конфликт будет тлеть хотя бы потому, что слишком много желающих его раздуть. В Чечне не останется ни одного чеченца, война будет продолжаться силами наемников. Взять хотя бы ваше правительство. Сколько миллионов оно тратит на поддержание ваххабитов? И не надо, не делайте такие большие глаза, Мэтью.
Сизов достал из папки, лежащей на столике между ними, и подал журналисту лист бумаги.
— Это копия меморандума Совета национальной безопасности для президента и прочих высокопоставленных чиновников. Тут черным по белому сказано: «...Чечня сегодня для России — это то же самое, что Афганистан для Советского Союза. Так же как афганская война подорвала моральные и физические силы Союза и привела его к распаду, так и чеченская война должна привести к истощению России и неизбежному дроблению страны на незначительные маломощные государства. Рекомендуется всеми силами и средствами поддерживать антирусскую оппозицию, используя для это турецкий канал...» Так что Чечня это не только наша война, но и ваша. Тут не сказано, сколько именно средств ваших налогоплательщиков выделяется для ваххабитов, но, по нашим прикидкам, не менее ста миллионов долларов в год. Как вам подобный расклад сил?
Кларк чуть замешкался с ответом, бегло пробежал текст документа и мгновенно уверовал в его истинность. Предложенный ему текст слишком хорошо укладывался в схему противостояния США и России. В руках у него была сенсация, да еще какая! Сотни миллионов долларов уходят на поддержку ваххабизма как раз в то время, когда участились случаи терактов исламистов против граждан Америки по всему миру. Кроме того, сам факт появления этого меморандума в руках Сизова был подобен хорошо начиненной бомбе. Документы с подобным грифом охраняются ничуть не хуже самого президента. От силы его могли читать человек десять, в том числе президент и вице-президент, министр обороны, директор ЦРУ и председатель объединенного комитета начальников штабов. И все-таки русские сумели выкрасть этот документ!
«Да, в администрации полетят чьи-то головы», — подумал Кларк и начал вежливо прощаться с Диктатором. Взрывоопасную бумажку он получил себе на память.
* * *
Реакция на публикацию этого меморандума была очень неприятной для Апдайка и его команды. Разгорелся колоссальный скандал, шумиха в прессе переросла в разбирательство в специально созданной комиссии конгресса. И общественность и конгресс требовали наказать виновных, во-первых, в разбазаривании госсредств на сомнительные проекты, а во-вторых, в утрате столь ценного документа. Президент оказался в глупом положении.На самом деле этот меморандум был стопроцентой дезинформацией русских. Его никто никогда не крал. Документ этот родился в недрах аналитического отдела ФСБ специально для Мэтью Кларка. Но сделан он был настолько схожим с настоящим меморандумом по чеченскому вопросу, что Гарри Линч не очень и оправдывался. Русские угадали даже примерную дату создания настоящего документа, а слог и характер языка подделки давали фору формулировкам самого Линча.
Как раз в это же время в районе Луксора в Египте исламистские фанатики расстреляли автобус с американскими туристами, погибли тридцать шесть человек. Американский народ требовал крови. Как шутили телекомики: «...иначе мы линчуем самого Гарри Линча». ЦРУ срочно пришлось найти козла отпущения в лице одного из чиновников Агентства по национальной безопасности, имевшего несчастье разбиться на машине за месяц до злополучного интервью. На него свалили похищение несуществовавшего меморандума, в результате чего пострадала ни в чем не повинная семья покойного, лишившаяся пенсии и подвергнутая общественной обструкции.
* * *
Через полгода после знаменательного совещания в Кремле, в ночь на двенадцатое октября в штабе базового лагеря бригады Александра Камкова горел свет. За самодельным столом сидели трое: сам майор Камков, подполковник медицинской службы Зимин и священник ближайшей к ним казачьей станицы отец Андрей. Сидели уже давно, провожали закончившего инспекцию Зимина, а задушевности разговора способствовал кувшин доброго самодельного вина, привезенного священником вместе с продуктами для бригады — подарком казачьей станицы.— ... А Господь ведь что говорит: «Не суди да не судим будешь, ибо в глазе ближнего своего ты видишь соринку, а в своем не замечаешь и бревна»... Нельзя пенять другому за грехи его. За них он будет отвечать перед Господом. Самому надо жить по совести.
— Удивляюсь я вам, батюшка. Сколько раз вас похищали — три? Почти два года в яме, и после этого вы еще защищаете этих гадов, — качая головой, сказал Камков.
Отец Андрей, рослый мужчина лет сорока пяти с редеющей бородой и умными спокойными глазами человека, нашедшего свое место в жизни, отрицательно качнул головой:
— Я их не защищаю, просто начинать надо с себя. Ленивые мы стали, пьянствуем страшно, жутко, по делу и без дела, гибнем тысячами по пьянке. А тут еще эта новая напасть — наркомания, — священник по-смешному непривычно делал ударение на последнем слоге. — Мы погрязли в грехе. И это особенно видно иноверцам.
— Ну хорошо, — вступил в спор медик. — Ислам действительно запрещает все это, но что они творят под зеленым флагом, это же страшно! Они же атакуют по всем фронтам, во всех странах, в Африке, в Европе, везде. Вы и это оправдываете?
— Да я не оправдываю их, я хочу их понять. У них же религия молодая. Они на семьсот лет моложе нас! Откиньте от двух тысяч семьсот лет, что получится?
— Тысяча трехсотый год.
— Вот именно, — засмеялся отец Андрей. — Что у нас в это время было?
— Крестовые походы, — припомнил майор.
— Инквизиция, аутодафе, — продолжил медик. — Монголы.
— Ну вот, и у них сейчас такое же время. Все старые религии уже нашли свою главную суть — любовь к ближнему, а они еще думают, что силой можно победить. Победить же можно только идеей, любовью, и Мухамед это знал точно так же, как и Иисус...
Диспут прервал длинный резкий телефонный звонок.
— Да, второй на проводе, — сказал майор, поднимая трубку.
— Это пятый. Слушай, Камков, медик еще у тебя?
— Подполковник? Вот он рядом сидит.
— Дай-ка ему трубку.
— Вас, — Камков протянул трубку Зимину. — С заставы.
— Да, подполковник Зимин слушает.
— Товарищ подполковник, докладывает капитан медицинской службы Попович. Товарищ подполковник, у нас ЧП, заболели пять солдат.
— Чем? — спросил Зимин, уже заранее зная ответ и чувствуя, как холодеет в этом предчувствии душа.
— Все признаки болезни Икс. Температура, отек легких, обширное поражение печени и почек.
— Они прививались?