Страница:
Савелий Кашницкий
Жемчужины азиатской медицины
«За периодом пробуждения Востока наступает период прямого участия народов Востока в решении судеб мира…»
Николай Рерих
От автора
«Лечебный автопилот» колыбельных цивилизаций
Человек – возможно, единственное существо, использующее рациональное мышление в заботе о своем здоровье. Любое животное, жизнь которого поддается нашему наблюдению, от рождения вооружено стандартным набором стереотипных поведенческих схем, базирующихся на инстинктах, которые в случае заболеваний или внезапных проблем, угрожающих существованию организма, немедленно побуждают животное к принятию мер. Так, собака, кошка отыскивают в соседнем лесу или зарослях ближайшего оврага траву или коренья, с помощью которых приводят свой организм в норму.
Не исключено, что некогда, в эпоху первобытного общества люди тоже обладали подобной системой «лечебного автопилота». Развитие цивилизации, с одной стороны, обогатило опыт людей знаниями, поддающимися накоплению и передаче. С другой стороны, оно их обеднило, отняв набор стандартных здравоохранительных программ. Так, назвав себя человеком разумным, наш предок доверил свое здоровье медицине.
Наследие той медицины, что служила много столетий, имеется в каждой национальной культуре, причем оно тем более актуально, чем меньше та или иная культура отошла от «колыбельного» состояния. Так, вполне естественно, у оленеводов Чукотки арсенал знахарских приемов значительно более востребован, чем, допустим, у норвежцев. Хотя любой народ, со сколь угодно развитой книжной культурой и современной наукой, сохраняет фольклорные накопления, среди которых обязательно имеется так называемая народная медицина – свод правил, методик, рецептов и даже мировоззренческая концепция, аккумулирующие опыт врачевания в определенной ландшафтно-климатической и религиозной традиции.
Помимо народной медицины, у многих народов – обычно тех, что достаточно давно обзавелись письменностью и наукой, – сохранилась так называемая традиционная медицина. Зачастую это информационный массив, близкий к народной медицине, но сохранившийся в письменных исторических памятниках и отличающийся концептуальной четкостью основных принципов. Самые известные в мире системы традиционной медицины – древнеегипетская, древнегреческая, арабская, индо-тибетская, китайская. К любой из них – несмотря на географическую привязку – применяется понятие «восточная медицина». Понятно, что слово «Восток» в данном случае относится вовсе не к компасу, а к культуре и означает фундаментальную античность. При всем терминологическом различии каждой народной медицины ее суть базируется на близких или неотличимых принципах.
Медицина, которой пользуется большинство современных людей, условно, в противовес народной и традиционной, именуемая западной, сформировалась сравнительно недавно – в последние два столетия. У нее есть некоторые несомненные преимущества: четкая организационная структура в виде больниц, поликлиник, лабораторий, медицинских университетов, отлаженная система обучения и повышения квалификации врачей, подготовки младшего медперсонала, медицинская наука со всеми ее атрибутами – кафедрами, аттестационными комитетами, научными журналами.
Но есть также и потери. Народную и традиционную медицину отличает взгляд на человека как на органичную часть природы и целостное отношение к организму (так называемый холический принцип). Современная же западная медицина настолько увлеклась, во-первых, дифференциацией знаний, во-вторых, до такой степени мировоззренчески опирается на технократический подход, что в значительной мере утратила представление о человеке как психофизическом целом. Утрируя проблему до анекдотичности, если закололо в боку и терапевт направил к гастроэнтерологу, тот легко «отфутболит» к проктологу, затем к урологу, кардиологу, фтизиатру… и так вплоть до стоматолога. Каждый из этих специалистов может быть отменным знатоком своего дела, но беда в том, что болезнь далеко не всегда соглашается локализоваться в каком-то одном «отсеке» организма и запросто может «переходить границы», не даваясь в руки одного, даже блестящего, но узкого специалиста. А сумма отдельных достаточно изученных частей отнюдь не равна целому. Кроме того, аллергические, дерматозные, генетически закрепленные осложнения от лекарственной терапии обозначили близкий тупик движения по пути дальнейшей дифференциации и технизации медицины.
При этом с врачами широкого профиля в западной медицине чем дальше, тем хуже. В России последних таких универсалов мы утратили лет сто назад с развалом системы земства. К земскому врачу можно было обращаться с любой проблемой – от икоты до беременности и с неплохими шансами получить квалифицированную помощь. Современное здравоохранение еще делает наивные попытки сохранить, насколько возможно, универсализм эскулапов низшего звена: в нашей стране долгие годы делали упор на диспансеризацию, в западных странах – на институт семейных врачей. При всей пользе этих начинаний повернуть современную медицину вспять, к холическому мировоззрению все-таки не удается. Начиная с обучения в университетах, студенты-медики приучаются к фрагментированию собственных знаний. И собрать рассыпающийся паззл врачам вряд ли удастся. Причем быстро прогрессирующие фармакология, физиотерапия, химиотерапия, высокотехнологичные интеллектуальные методики лечения лишь углубляют водоразделы между узкими направлениями.
Однако объективная потребность в возврате к холическому врачебному мировоззрению вынуждает мировое медицинское сообщество менять отношение к народной и традиционной медицине. Высокомерие обладателя университетского диплома по отношению к «знахарям» постепенно выходит из моды. Во многих университетах читаются курсы традиционной медицины. «Ручное» обучение у авторитетного лекаря в некоторых странах Востока ценится не меньше, чем шестилетнее обучение в вузе. Клиники аллопатической и восточной медицины могут располагаться по соседству и не враждовать, а конкурировать и в ряде случаев даже сотрудничать.
В Индии, стране, сохранившей богатейшее наследие традиционных медицинских знаний, практикует свыше полумиллиона специалистов, продолжающих традицию аюрведы, сиддхи и упанишад. К ним обращается больше жителей страны, чем к врачам, получившим образование в медицинских университетах.
Обычный для носителей медицинского образования консерватизм понемногу уступает место философско-мировоззренческой толерантности. Все больше врачей отдают должное таким метафизическим и квазинаучным подходам к нормализации состояния организма, как медитация, молитва, заговор, заклинание, астрологический и космологический анализ, траво-, минерало-, глино-, ароматерапия, гипноз, парапсихологическое, в том числе дистантное, воздействие на пациента, диагностика с помощью ясновидения.
Наиболее цельный и самодостаточный информационный корпус традиционных медицинских познаний – тибетская медицина, все основные принципы которой изложены в медицинских трактатах, сохранившихся с раннего Средневековья в монастырских книгохранилищах. Тибетская медицина до неразличимости переплетена с древнеиндийской аюрведической и древнекитайской медициной. Отдельный культурологический вопрос, не самый для нас актуальный, кто у кого больше заимствовал. Три соседних народа – китайцы, тибетцы и индусы на протяжении тысячелетий настолько тесно взаимодействовали друг с другом, что каждое понятие на языке одного народа всегда имеет два точных отражения в языках двух других народов. Близкое соседство Южной, Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока и единая религиозная основа развития большинства других конфессий региона – буддизм определили глубокое смысловое единство всех ветвей восточной медицины. Немалый вклад в ее общую копилку внесли также монголы, корейцы и японцы.
Традиционная тибетская медицина сложилась на основе медицинских знаний древнего государства Шанг-Шунг, располагавшегося на территории Тибета, индийской аюрведы («наука о жизни»), а также целительских традиций Кашмира, Афганистана, Персии, Непала, Цейлона, Китая, Монголии и Греции и философии буддизма.
С IV—V веков правители Тибета приглашали к своему двору выдающихся лекарей из Индии, а в VIII—XII веках тибетские монахи путешествовали в Индию, где познакомились с аюрведическими текстами. В 729 году Юток Йонтен Гонпо Старший составил канонический текст «Чжуд Ши» – «Четыре Тантры», завершенный в XII веке Ютоком Йонтеном Гонпо Младшим. Четыре тантры – это «Тантры основ», «Тантры объяснений», «Тантры наставлений», «Дополнительные тантры» с примечаниями, указателями названий болезней, лекарственного сырья, рецептуры.
Основной комментарий к «Чжуд Ши» – Атлас тибетской медицины «Голубой Берилл» – сборник текстов и иллюстраций, детально проясняющий все главы четырех тантр – содержит 77 листов красочных иллюстраций и пояснений к ним.
Тибетская медицина в последние годы пользуется авторитетом во всем мире. Видимо, это обусловлено тем, что не имеющий своей государственности народ, заботясь о сохранении интеллектуального наследия, был вынужден максимально объединить медицинские познания с религиозными, а медицинское обучение целиком сосредоточить в дацанах – буддийских монастырях. Такая система хранения информации, а главное, обучение, основанное на «ручной» передаче знаний из рук учителя в руки ученика, доказали свою эффективность. Сегодня успехи тибетских врачей, совсем не многочисленных по сравнению с западными коллегами, весьма впечатляют. Клиники тибетской медицины открываются и успешно работают не только на Востоке, но в большинстве мегаполисов США, Европы и стран СНГ.
Думается, это не дань моде, а объективная потребность современного человечества, пережившего демографический переход, вернуться к холической медицинской доктрине, избегающей хирургического вмешательства в организм и не знающей синтетической фармакопеи.
Поскольку аюрведическая медицина Индии не только во всех основных принципах, во взгляде на человека и его связь с окружающим миром, в опыте диагностики по внешности пациента, по пульсу и по моче, но и терминологически близка к тибетской, мы вправе рассматривать индо-тибетскую медицину как единое целое. Тем более что основной канон тибетской медицины «Чжуд Ши» – перевод древней не сохранившейся санскритской книги.
К середине I тысячелетия до н. э. индийская философия, а вместе с ней и медицинские познания как часть этой философии находились в самом расцвете. Любое конкретное заболевание рассматривалась древним врачом как болезнь всего организма, и потому врач направлял свои усилия не на лечение именно этого заболевания, а на выяснение индивидуальных особенностей пациента и его комплексное лечение в связи с выявленными симптомами болезни. Для достижения цели врач включал весь умственный, психический и физический ресурс организма пациента.
Медики Индии и Тибета были убеждены, что в основе организма лежат три силы, первичные стихии, три первоэлемента. В Индии они назывались доши, в Тибете – ньепы. Ветер (на санскрите – Вата, на тибетском – Рлунг), Желчь (Питта, или Мхкрис) и Флегма, или Слизь (Капха, или Бадкан) определяют баланс Движения, Огня и Размягчения, гармония между которыми и составляет то неуловимое, летучее понятие «здоровье», к которому все так стремятся и никто не может внятно описать и зафиксировать.
Трудный, пожалуй, даже не имеющий ответа вопрос: какая физическая реальность стоит за понятием индо-тибетского первоэлемента. Ответа нет потому, что современная наука, привыкшая все определять, соотносить, анализировать и классифицировать, в привычных ей логически обусловленных терминах вряд ли способна описать понятия, принципиально расплывчатые, взаимопроникающие, голографические.
Необозримое множество нарушений гармонии между первоэлементами проявляется в виде болезней. У каждого человека наблюдается преобладание одного или двух первоэлементов. Если оптимальная для данного человека пропорция сочетаний первоэлементов нарушается, один из них усиливается, человек заболевает, и задача врача – с учетом климата, природных условий, обстоятельств и образа жизни, характера труда и особенностей питания пациента вернуть утраченную пропорцию.
Индийские и тибетские врачи, будучи высокообразованными ботаниками и минералогами, отыскали для уравновешивания первоэлементов тысячи природных средств. Некоторые из них незаметно для нас давно вошли или входят в наш повседневный натуропатический арсенал.
Кто из нас, закашляв, не пользовался травой термопсис или сиропом из корня солодки? Многие научились сбивать жар и останавливать кровотечения с помощью байкальского шлемника, снижать кровоточивость десен с помощью бадана. Наверняка все слышали о чудесах иглоукалывания. Таковы наши заимствования из арсенала индо-тибетской медицины. Но это лишь единицы из многих тысяч средств.
Чем еще особенно ценна для нас именно тибетская медицина: Тибет климатически похож на большую часть территории России. А ведь у нас абсолютно самая холодная страна в мире, вторая и третья территории в этом рейтинге – Тибет и Монголия (также практикующая тибетскую медицину). Факторам географии и климата тибетская медицина уделяет огромное внимание. Значит, большинство рекомендаций тибетских врачей в наибольшей мере подходят пациентам, живущим в суровой природе под сумрачным небом.
Книга, материалы для которой автор собирал у индийских специалистов по аюрведической медицине и тибетских врачей, живущих на севере Индии, ни в коем случае не претендует на роль учебника или пособия по лечению. Хотя автор стремился, насколько это возможно, выспрашивать у своих собеседников конкретные рекомендации по лечению и профилактике наиболее распространенных заболеваний, было бы неправильно назначение книги сводить исключительно к этой утилитарной цели.
Автору представлялось важным на конкретных примерах показать те возможности индо-тибетской медицины, которые позволяют человеку корректировать здоровье, оставаясь максимально близким к природе. Такие сложные и опасные заболевания, как холецистит, диабет, артрит, в понимании тибетских докторов, отнюдь не приговор; сверяя повседневную жизнь с тибетской конституцией человека, можно снизить ту меру энтропии, что нарушает гармонию трех ньеп, и тем самым отодвинуться от болезни.
Само понятие «лечение» в Индии и Тибете отличается от привычного нам. Лечить – вовсе не обязательно активно вмешиваться в организм с помощью химикатов. Зачастую лечить означает не портить то, что изначально дано человеку. Даны определенные пропорции – соблюдай их, и организм сам отрегулирует нарушенные функции. Если бы мы реально научились этому у тибетцев, насколько меньше было бы у нас тяжелых проблем и насколько больше могли бы мы радоваться жизни.
Тибетская медицина неотделима от буддийской философии. Не углубляясь в эту необозримую тему, все же постараемся проследить связь между основами буддийского миропонимания, прежде всего, учением о карме, и гармонией первоэлементов, определяющей здоровье человека.
Нам показалось важным поговорить об астрологии – но не как о вошедшей в моду оккультной дисциплине, а как о неотъемлемом измерении жизни человека в координатах индо-тибетской культуры: без исходных астрологических параметров восточный врач даже не приступает к диагнозу. Ведь человек – часть отрегулированного космоса, и прежде чем подходить к человеку с какими угодно измеряющими системами, следует понять его место в космосе. В управляемом миропорядке происходит борьба идей, влияющих на психические параметры человека, а психика, в свою очередь, связана с телом и его физиологией. В существующей иерархии начинать надо с круговращения светил и планет – это убеждение лежит в основе восточной медицины.
Большое отражается в малом, а малое – в большом. Этот, казалось бы, отвлеченный принцип, определяющий голографические закономерности в объективном мире колебательных процессов, вдруг отчетливо проявляется в законах рефлексологии – ответах участков тела на раздражения, затрагивающие органы и системы, вроде бы, топологически удаленные от этих участков. На этих закономерностях основаны древние массажные и акупунктурные методики, чрезвычайно популярные во всех странах Востока.
Некоторых аспектов индо-тибетской медицины мы сознательно не касались. Так, не стали вести речь о йоге и практиках лечебной гимнастики ввиду того, что заочное обучение требует совсем иного информационного пространства, а опасность самостоятельного обращения к пранаяме чревата серьезными нарушениями в организме человека. Риск возможного вреда превышает сомнительную пользу от поверхностного знакомства.
Как всякая тема, актуальная тысячелетия, тема этой книги неисчерпаема. Автор отдает себе отчет в том, что он всего лишь прикоснулся к самому верхнему слою бездонных запасов информации, и поэтому заранее просит прощения у тех читателей, любопытства которых он не смог удовлетворить. Оправдание для автора и утешение для читателей: хорошо бы эта книга стала поводом искать другие книги по той же теме, более глубокие и емкие. Если получится так, значит, усилия автора не пропали впустую.
Не исключено, что некогда, в эпоху первобытного общества люди тоже обладали подобной системой «лечебного автопилота». Развитие цивилизации, с одной стороны, обогатило опыт людей знаниями, поддающимися накоплению и передаче. С другой стороны, оно их обеднило, отняв набор стандартных здравоохранительных программ. Так, назвав себя человеком разумным, наш предок доверил свое здоровье медицине.
Наследие той медицины, что служила много столетий, имеется в каждой национальной культуре, причем оно тем более актуально, чем меньше та или иная культура отошла от «колыбельного» состояния. Так, вполне естественно, у оленеводов Чукотки арсенал знахарских приемов значительно более востребован, чем, допустим, у норвежцев. Хотя любой народ, со сколь угодно развитой книжной культурой и современной наукой, сохраняет фольклорные накопления, среди которых обязательно имеется так называемая народная медицина – свод правил, методик, рецептов и даже мировоззренческая концепция, аккумулирующие опыт врачевания в определенной ландшафтно-климатической и религиозной традиции.
Помимо народной медицины, у многих народов – обычно тех, что достаточно давно обзавелись письменностью и наукой, – сохранилась так называемая традиционная медицина. Зачастую это информационный массив, близкий к народной медицине, но сохранившийся в письменных исторических памятниках и отличающийся концептуальной четкостью основных принципов. Самые известные в мире системы традиционной медицины – древнеегипетская, древнегреческая, арабская, индо-тибетская, китайская. К любой из них – несмотря на географическую привязку – применяется понятие «восточная медицина». Понятно, что слово «Восток» в данном случае относится вовсе не к компасу, а к культуре и означает фундаментальную античность. При всем терминологическом различии каждой народной медицины ее суть базируется на близких или неотличимых принципах.
Медицина, которой пользуется большинство современных людей, условно, в противовес народной и традиционной, именуемая западной, сформировалась сравнительно недавно – в последние два столетия. У нее есть некоторые несомненные преимущества: четкая организационная структура в виде больниц, поликлиник, лабораторий, медицинских университетов, отлаженная система обучения и повышения квалификации врачей, подготовки младшего медперсонала, медицинская наука со всеми ее атрибутами – кафедрами, аттестационными комитетами, научными журналами.
Но есть также и потери. Народную и традиционную медицину отличает взгляд на человека как на органичную часть природы и целостное отношение к организму (так называемый холический принцип). Современная же западная медицина настолько увлеклась, во-первых, дифференциацией знаний, во-вторых, до такой степени мировоззренчески опирается на технократический подход, что в значительной мере утратила представление о человеке как психофизическом целом. Утрируя проблему до анекдотичности, если закололо в боку и терапевт направил к гастроэнтерологу, тот легко «отфутболит» к проктологу, затем к урологу, кардиологу, фтизиатру… и так вплоть до стоматолога. Каждый из этих специалистов может быть отменным знатоком своего дела, но беда в том, что болезнь далеко не всегда соглашается локализоваться в каком-то одном «отсеке» организма и запросто может «переходить границы», не даваясь в руки одного, даже блестящего, но узкого специалиста. А сумма отдельных достаточно изученных частей отнюдь не равна целому. Кроме того, аллергические, дерматозные, генетически закрепленные осложнения от лекарственной терапии обозначили близкий тупик движения по пути дальнейшей дифференциации и технизации медицины.
При этом с врачами широкого профиля в западной медицине чем дальше, тем хуже. В России последних таких универсалов мы утратили лет сто назад с развалом системы земства. К земскому врачу можно было обращаться с любой проблемой – от икоты до беременности и с неплохими шансами получить квалифицированную помощь. Современное здравоохранение еще делает наивные попытки сохранить, насколько возможно, универсализм эскулапов низшего звена: в нашей стране долгие годы делали упор на диспансеризацию, в западных странах – на институт семейных врачей. При всей пользе этих начинаний повернуть современную медицину вспять, к холическому мировоззрению все-таки не удается. Начиная с обучения в университетах, студенты-медики приучаются к фрагментированию собственных знаний. И собрать рассыпающийся паззл врачам вряд ли удастся. Причем быстро прогрессирующие фармакология, физиотерапия, химиотерапия, высокотехнологичные интеллектуальные методики лечения лишь углубляют водоразделы между узкими направлениями.
Однако объективная потребность в возврате к холическому врачебному мировоззрению вынуждает мировое медицинское сообщество менять отношение к народной и традиционной медицине. Высокомерие обладателя университетского диплома по отношению к «знахарям» постепенно выходит из моды. Во многих университетах читаются курсы традиционной медицины. «Ручное» обучение у авторитетного лекаря в некоторых странах Востока ценится не меньше, чем шестилетнее обучение в вузе. Клиники аллопатической и восточной медицины могут располагаться по соседству и не враждовать, а конкурировать и в ряде случаев даже сотрудничать.
В Индии, стране, сохранившей богатейшее наследие традиционных медицинских знаний, практикует свыше полумиллиона специалистов, продолжающих традицию аюрведы, сиддхи и упанишад. К ним обращается больше жителей страны, чем к врачам, получившим образование в медицинских университетах.
Обычный для носителей медицинского образования консерватизм понемногу уступает место философско-мировоззренческой толерантности. Все больше врачей отдают должное таким метафизическим и квазинаучным подходам к нормализации состояния организма, как медитация, молитва, заговор, заклинание, астрологический и космологический анализ, траво-, минерало-, глино-, ароматерапия, гипноз, парапсихологическое, в том числе дистантное, воздействие на пациента, диагностика с помощью ясновидения.
Наиболее цельный и самодостаточный информационный корпус традиционных медицинских познаний – тибетская медицина, все основные принципы которой изложены в медицинских трактатах, сохранившихся с раннего Средневековья в монастырских книгохранилищах. Тибетская медицина до неразличимости переплетена с древнеиндийской аюрведической и древнекитайской медициной. Отдельный культурологический вопрос, не самый для нас актуальный, кто у кого больше заимствовал. Три соседних народа – китайцы, тибетцы и индусы на протяжении тысячелетий настолько тесно взаимодействовали друг с другом, что каждое понятие на языке одного народа всегда имеет два точных отражения в языках двух других народов. Близкое соседство Южной, Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока и единая религиозная основа развития большинства других конфессий региона – буддизм определили глубокое смысловое единство всех ветвей восточной медицины. Немалый вклад в ее общую копилку внесли также монголы, корейцы и японцы.
Традиционная тибетская медицина сложилась на основе медицинских знаний древнего государства Шанг-Шунг, располагавшегося на территории Тибета, индийской аюрведы («наука о жизни»), а также целительских традиций Кашмира, Афганистана, Персии, Непала, Цейлона, Китая, Монголии и Греции и философии буддизма.
С IV—V веков правители Тибета приглашали к своему двору выдающихся лекарей из Индии, а в VIII—XII веках тибетские монахи путешествовали в Индию, где познакомились с аюрведическими текстами. В 729 году Юток Йонтен Гонпо Старший составил канонический текст «Чжуд Ши» – «Четыре Тантры», завершенный в XII веке Ютоком Йонтеном Гонпо Младшим. Четыре тантры – это «Тантры основ», «Тантры объяснений», «Тантры наставлений», «Дополнительные тантры» с примечаниями, указателями названий болезней, лекарственного сырья, рецептуры.
Полное название медицинского трактата «Чжуд-ши» в переводе с тибетского означает «Эзотерический трактат сокровенных наставлений по восьми разделам, составляющим сущность эликсира бессмертия». Восемь разделов – это: 1) болезни взрослого организма; 2) детские болезни; 3) женские болезни; 4) болезни от злых духов (психические расстройства, потеря памяти, параличи и тому подобное); 5) ранения и травмы; 6) отравления; 7) старческие немощи; 8) бесплодие. «Сущность эликсира бессмертия» означает науку врачевания, призванную лечить эти комплексы недугов.В X веке Ринчен Занпо изучил и перевел тексты аюрведы на тибетский язык, которые во времена исламского нашествия и междоусобиц были уничтожены в Индии и позднее вернулись обратно уже из Тибета.
Основной комментарий к «Чжуд Ши» – Атлас тибетской медицины «Голубой Берилл» – сборник текстов и иллюстраций, детально проясняющий все главы четырех тантр – содержит 77 листов красочных иллюстраций и пояснений к ним.
Тибетская медицина в последние годы пользуется авторитетом во всем мире. Видимо, это обусловлено тем, что не имеющий своей государственности народ, заботясь о сохранении интеллектуального наследия, был вынужден максимально объединить медицинские познания с религиозными, а медицинское обучение целиком сосредоточить в дацанах – буддийских монастырях. Такая система хранения информации, а главное, обучение, основанное на «ручной» передаче знаний из рук учителя в руки ученика, доказали свою эффективность. Сегодня успехи тибетских врачей, совсем не многочисленных по сравнению с западными коллегами, весьма впечатляют. Клиники тибетской медицины открываются и успешно работают не только на Востоке, но в большинстве мегаполисов США, Европы и стран СНГ.
Думается, это не дань моде, а объективная потребность современного человечества, пережившего демографический переход, вернуться к холической медицинской доктрине, избегающей хирургического вмешательства в организм и не знающей синтетической фармакопеи.
Поскольку аюрведическая медицина Индии не только во всех основных принципах, во взгляде на человека и его связь с окружающим миром, в опыте диагностики по внешности пациента, по пульсу и по моче, но и терминологически близка к тибетской, мы вправе рассматривать индо-тибетскую медицину как единое целое. Тем более что основной канон тибетской медицины «Чжуд Ши» – перевод древней не сохранившейся санскритской книги.
К середине I тысячелетия до н. э. индийская философия, а вместе с ней и медицинские познания как часть этой философии находились в самом расцвете. Любое конкретное заболевание рассматривалась древним врачом как болезнь всего организма, и потому врач направлял свои усилия не на лечение именно этого заболевания, а на выяснение индивидуальных особенностей пациента и его комплексное лечение в связи с выявленными симптомами болезни. Для достижения цели врач включал весь умственный, психический и физический ресурс организма пациента.
Медики Индии и Тибета были убеждены, что в основе организма лежат три силы, первичные стихии, три первоэлемента. В Индии они назывались доши, в Тибете – ньепы. Ветер (на санскрите – Вата, на тибетском – Рлунг), Желчь (Питта, или Мхкрис) и Флегма, или Слизь (Капха, или Бадкан) определяют баланс Движения, Огня и Размягчения, гармония между которыми и составляет то неуловимое, летучее понятие «здоровье», к которому все так стремятся и никто не может внятно описать и зафиксировать.
Трудный, пожалуй, даже не имеющий ответа вопрос: какая физическая реальность стоит за понятием индо-тибетского первоэлемента. Ответа нет потому, что современная наука, привыкшая все определять, соотносить, анализировать и классифицировать, в привычных ей логически обусловленных терминах вряд ли способна описать понятия, принципиально расплывчатые, взаимопроникающие, голографические.
Необозримое множество нарушений гармонии между первоэлементами проявляется в виде болезней. У каждого человека наблюдается преобладание одного или двух первоэлементов. Если оптимальная для данного человека пропорция сочетаний первоэлементов нарушается, один из них усиливается, человек заболевает, и задача врача – с учетом климата, природных условий, обстоятельств и образа жизни, характера труда и особенностей питания пациента вернуть утраченную пропорцию.
Индийские и тибетские врачи, будучи высокообразованными ботаниками и минералогами, отыскали для уравновешивания первоэлементов тысячи природных средств. Некоторые из них незаметно для нас давно вошли или входят в наш повседневный натуропатический арсенал.
Кто из нас, закашляв, не пользовался травой термопсис или сиропом из корня солодки? Многие научились сбивать жар и останавливать кровотечения с помощью байкальского шлемника, снижать кровоточивость десен с помощью бадана. Наверняка все слышали о чудесах иглоукалывания. Таковы наши заимствования из арсенала индо-тибетской медицины. Но это лишь единицы из многих тысяч средств.
Чем еще особенно ценна для нас именно тибетская медицина: Тибет климатически похож на большую часть территории России. А ведь у нас абсолютно самая холодная страна в мире, вторая и третья территории в этом рейтинге – Тибет и Монголия (также практикующая тибетскую медицину). Факторам географии и климата тибетская медицина уделяет огромное внимание. Значит, большинство рекомендаций тибетских врачей в наибольшей мере подходят пациентам, живущим в суровой природе под сумрачным небом.
Книга, материалы для которой автор собирал у индийских специалистов по аюрведической медицине и тибетских врачей, живущих на севере Индии, ни в коем случае не претендует на роль учебника или пособия по лечению. Хотя автор стремился, насколько это возможно, выспрашивать у своих собеседников конкретные рекомендации по лечению и профилактике наиболее распространенных заболеваний, было бы неправильно назначение книги сводить исключительно к этой утилитарной цели.
Автору представлялось важным на конкретных примерах показать те возможности индо-тибетской медицины, которые позволяют человеку корректировать здоровье, оставаясь максимально близким к природе. Такие сложные и опасные заболевания, как холецистит, диабет, артрит, в понимании тибетских докторов, отнюдь не приговор; сверяя повседневную жизнь с тибетской конституцией человека, можно снизить ту меру энтропии, что нарушает гармонию трех ньеп, и тем самым отодвинуться от болезни.
Само понятие «лечение» в Индии и Тибете отличается от привычного нам. Лечить – вовсе не обязательно активно вмешиваться в организм с помощью химикатов. Зачастую лечить означает не портить то, что изначально дано человеку. Даны определенные пропорции – соблюдай их, и организм сам отрегулирует нарушенные функции. Если бы мы реально научились этому у тибетцев, насколько меньше было бы у нас тяжелых проблем и насколько больше могли бы мы радоваться жизни.
Тибетская медицина неотделима от буддийской философии. Не углубляясь в эту необозримую тему, все же постараемся проследить связь между основами буддийского миропонимания, прежде всего, учением о карме, и гармонией первоэлементов, определяющей здоровье человека.
Нам показалось важным поговорить об астрологии – но не как о вошедшей в моду оккультной дисциплине, а как о неотъемлемом измерении жизни человека в координатах индо-тибетской культуры: без исходных астрологических параметров восточный врач даже не приступает к диагнозу. Ведь человек – часть отрегулированного космоса, и прежде чем подходить к человеку с какими угодно измеряющими системами, следует понять его место в космосе. В управляемом миропорядке происходит борьба идей, влияющих на психические параметры человека, а психика, в свою очередь, связана с телом и его физиологией. В существующей иерархии начинать надо с круговращения светил и планет – это убеждение лежит в основе восточной медицины.
Большое отражается в малом, а малое – в большом. Этот, казалось бы, отвлеченный принцип, определяющий голографические закономерности в объективном мире колебательных процессов, вдруг отчетливо проявляется в законах рефлексологии – ответах участков тела на раздражения, затрагивающие органы и системы, вроде бы, топологически удаленные от этих участков. На этих закономерностях основаны древние массажные и акупунктурные методики, чрезвычайно популярные во всех странах Востока.
Некоторых аспектов индо-тибетской медицины мы сознательно не касались. Так, не стали вести речь о йоге и практиках лечебной гимнастики ввиду того, что заочное обучение требует совсем иного информационного пространства, а опасность самостоятельного обращения к пранаяме чревата серьезными нарушениями в организме человека. Риск возможного вреда превышает сомнительную пользу от поверхностного знакомства.
Как всякая тема, актуальная тысячелетия, тема этой книги неисчерпаема. Автор отдает себе отчет в том, что он всего лишь прикоснулся к самому верхнему слою бездонных запасов информации, и поэтому заранее просит прощения у тех читателей, любопытства которых он не смог удовлетворить. Оправдание для автора и утешение для читателей: хорошо бы эта книга стала поводом искать другие книги по той же теме, более глубокие и емкие. Если получится так, значит, усилия автора не пропали впустую.
Покой мысли – путь к нирване
Как перезагрузить ум
Излишне кого-либо убеждать в необходимости соблюдать чистоту тела – слава богу, с детского сада нас к этому приучают, и многих – небезуспешно. А вот соблюдать порядок в глубинах мозга – призыв, согласитесь, какой-то экзотический, не каждый и воспримет его всерьез. Между тем, разве мозг – не важнейший, ключевой наш орган? Разве он не перегружается, не переутомляется, не засоряется случайной информацией? И неужели не требует регулярной очистки, профилактики, ремонта?
Давайте рассуждать на примерах. Что по принципу переработки информации хоть немного уподобляется мозгу? Мне приходят на память две такие вещи – библиотека и компьютер.
В любой библиотеке раз в месяц непременно назначается санитарный день. И отнюдь не только ради того, чтобы стереть пыль со стеллажей и шкафов. Но, прежде всего, чтобы навести надлежащий порядок в самом главном, что является сутью любой библиотеки, – книгохранилище. В назначенный день, когда доступ читателям в библиотеку закрыт, сотрудники ликвидируют так называемые «застановки» – места хаотического скопления книг, поставленных не в соответствии с рубрикацией и алфавитным порядком, разгребают книги неотсортированные, вернувшиеся из переплета новые поступления… Точно такой же абсолютный порядок наводится в систематическом (по тематике и рубрикам) и алфавитном (по фамилиям и именам авторов) каталогах: каждая карточка должна занять в строго определенном ящике именно ей отведенное место. Без этого порядка быстрый поиск нужной книги, а тем более журнальной статьи невозможен, и тогда библиотека не сможет выполнять свою главную культурную функцию – системного хранилища информации.
Не менее строго соблюдения тех же принципов требуют архивы, где документы разложены не только по темам, хронологии, регионам, но также имеют определенные фонд, папку, опись. Нарушение четкости в следовании этой иерархии исключает доступность нужного документа.
Подобного регулярного профилактического наведения порядка требует компьютер. Когда он вдруг «глючит», как выражаются современные пользователи, то есть у электронного мозга начинаются «галлюцинации», простейший способ привести его в чувство – сделать перезагрузку. Это слово из лексикона компьютерного пользователя означает всего лишь – вытряхнуть все, что на данный момент накопилось в оперативной памяти, и заново загрузить информацию в строго определенной последовательности. Часто перезагрузки – простого выключения прибора и включения его заново – бывает достаточно, чтобы он опять заработал без перебоев. Однако иной раз этого мало.
Через определенный период работы компьютера его быстродействие снижается – начинают сказываться множественные информационные помехи, включая компьютерные вирусы, нарушающие общую стройность хранения информации. Тогда опытный пользователь производит процедуру дифрагментации – тщательной сортировки информации по видам и формам хранения. Образно говоря, когда единицы хранения, сходные по параметрам, ложатся в соответствующие им ячейки, все вместе они занимают гораздо меньше места. После проведения дифрагментации упорядоченность в жестком диске ощутимо повышает производительность компьютера.
Итак, мы видим, что созданные человеком простейшие модели мозга требуют регулярного ухода, постоянной борьбы с энтропией, усилий по сдвигу от хаоса в сторону порядка. По логике, такой же, если не более тщательной заботы о строгости хранения информации требует наш мозг. И что же, кто-нибудь учил нас в школе или университете, как проводить профилактику мозга, генеральную уборку в «подсобном фонде» и «генеральном хранилище» информации? Вы когда-нибудь отказывались от проведения очередной умственной работы по той причине, что ваш мозг «закрыт на учет», что у вас проводится аудит?
Но надо помнить: если какую-либо сложную систему запустить, долго не заботиться о ее чистоте и сохранности, потом придется ликвидировать более серьезные сбои в ее работе. Иначе говоря, если наплевал на чистоту работы мозга и долго не занимался профилактикой отказов, не удивляйся, если со временем эти, но более серьезные проблемы придется решать в отделении неврологии – хорошо еще, если не в «психушке».
Буддизм – конфессия принципиально интеллектуальная, в основе которой – ум. Вот почему в практике буддизма дальновидно предусмотрены паузы в работе мозга, «точки перезагрузки». Однако, в отличие от компьютера, «выключить» мозг гораздо трудней – тут ведь не вытащишь вилку из сети. Задача, казалось бы, совсем простая: ни о чем не думать хотя бы несколько мгновений – на деле оказывается практически неразрешимой. Таково свойство нашего мозга – он постоянно «включен в сеть», днем и ночью (когда мы спим, мозг лишь «снижает обороты», но продолжает работать, поставляя нам сновидения), в здоровом состоянии и во время болезни. И хотя знатоки уверяют, что мозг использует всего несколько процентов своего ресурса, несколько десятилетий беспрерывной работы наверняка изнашивают «машину» до крайней степени. Не отсюда ли умственные расстройства в старости?
Восточные мудрецы считают: чтобы достичь долголетия в здоровье и радости, прежде всего нужно научиться расслабляться, очищать душу и разум от состояния тревожности и ощущения рутинности. Научиться радоваться жизни, освобождаться от отягощающего груза негативных мыслей, взращивать в душе состояние любви и гармонии с окружающим миром не менее важно для здоровья, чем сохранить в работоспособном состоянии основные органы и системы. Человек с негативным восприятием жизни, часто впадающий в состояние уныния, хандры, преждевременно движется к старости. Привычка ожидать от жизни худшего вызывает мобилизационное перенапряжение, сжигающее ощутимую часть ресурса, заставляет нервную систему без крайней нужды возбуждаться и неоправданно сжигать себя, убивая большое количество нервных клеток.
Выходит, поставлена жизненно важная задача – научиться расслабляться, давать передышку мозгу. Хотя бы кратковременную, хотя бы изредка. Но как? Как научить мозг ни о чем не думать?
В монастырской клинике «Намджал» при резиденции далай-ламы в Дхарамсале мне объяснили: одна из первых премудростей, которую здесь постигают монахи, – расслабление ума и покой мысли. Она требует сноровки и длительного тренинга – «с налета» овладеть таким навыком почти никому не удается. Зато кто осилил задачу по достижению покоя мысли, вплотную подошел к возможности исцеления практически любого заболевания с помощью ума. А это «высший пилотаж» тибетской медицины.
Ну, хотя бы ради ощущения эксперимента, как-нибудь попробуйте остановить мысль. Хоть на секунду. Ну, абсолютно ни о чем не думать. Даже о том, что в эту минуту, надо же! – я ни о чем не думаю. Это вовсе не так легко. Убедились?
Теперь вам легче будет поверить буддийскому монаху Ачарье Джальтсену, что остановить мысль, вернее, зафиксировать интервал между двумя мыслями – очень сложный созидательный процесс.
Научившись однажды это делать, он с удивлением обнаружил, что следующая после фиксированного промежутка мысль осознается как более энергоемкая и созидательная.
Давайте рассуждать на примерах. Что по принципу переработки информации хоть немного уподобляется мозгу? Мне приходят на память две такие вещи – библиотека и компьютер.
В любой библиотеке раз в месяц непременно назначается санитарный день. И отнюдь не только ради того, чтобы стереть пыль со стеллажей и шкафов. Но, прежде всего, чтобы навести надлежащий порядок в самом главном, что является сутью любой библиотеки, – книгохранилище. В назначенный день, когда доступ читателям в библиотеку закрыт, сотрудники ликвидируют так называемые «застановки» – места хаотического скопления книг, поставленных не в соответствии с рубрикацией и алфавитным порядком, разгребают книги неотсортированные, вернувшиеся из переплета новые поступления… Точно такой же абсолютный порядок наводится в систематическом (по тематике и рубрикам) и алфавитном (по фамилиям и именам авторов) каталогах: каждая карточка должна занять в строго определенном ящике именно ей отведенное место. Без этого порядка быстрый поиск нужной книги, а тем более журнальной статьи невозможен, и тогда библиотека не сможет выполнять свою главную культурную функцию – системного хранилища информации.
Не менее строго соблюдения тех же принципов требуют архивы, где документы разложены не только по темам, хронологии, регионам, но также имеют определенные фонд, папку, опись. Нарушение четкости в следовании этой иерархии исключает доступность нужного документа.
Подобного регулярного профилактического наведения порядка требует компьютер. Когда он вдруг «глючит», как выражаются современные пользователи, то есть у электронного мозга начинаются «галлюцинации», простейший способ привести его в чувство – сделать перезагрузку. Это слово из лексикона компьютерного пользователя означает всего лишь – вытряхнуть все, что на данный момент накопилось в оперативной памяти, и заново загрузить информацию в строго определенной последовательности. Часто перезагрузки – простого выключения прибора и включения его заново – бывает достаточно, чтобы он опять заработал без перебоев. Однако иной раз этого мало.
Через определенный период работы компьютера его быстродействие снижается – начинают сказываться множественные информационные помехи, включая компьютерные вирусы, нарушающие общую стройность хранения информации. Тогда опытный пользователь производит процедуру дифрагментации – тщательной сортировки информации по видам и формам хранения. Образно говоря, когда единицы хранения, сходные по параметрам, ложатся в соответствующие им ячейки, все вместе они занимают гораздо меньше места. После проведения дифрагментации упорядоченность в жестком диске ощутимо повышает производительность компьютера.
Итак, мы видим, что созданные человеком простейшие модели мозга требуют регулярного ухода, постоянной борьбы с энтропией, усилий по сдвигу от хаоса в сторону порядка. По логике, такой же, если не более тщательной заботы о строгости хранения информации требует наш мозг. И что же, кто-нибудь учил нас в школе или университете, как проводить профилактику мозга, генеральную уборку в «подсобном фонде» и «генеральном хранилище» информации? Вы когда-нибудь отказывались от проведения очередной умственной работы по той причине, что ваш мозг «закрыт на учет», что у вас проводится аудит?
Но надо помнить: если какую-либо сложную систему запустить, долго не заботиться о ее чистоте и сохранности, потом придется ликвидировать более серьезные сбои в ее работе. Иначе говоря, если наплевал на чистоту работы мозга и долго не занимался профилактикой отказов, не удивляйся, если со временем эти, но более серьезные проблемы придется решать в отделении неврологии – хорошо еще, если не в «психушке».
Буддизм – конфессия принципиально интеллектуальная, в основе которой – ум. Вот почему в практике буддизма дальновидно предусмотрены паузы в работе мозга, «точки перезагрузки». Однако, в отличие от компьютера, «выключить» мозг гораздо трудней – тут ведь не вытащишь вилку из сети. Задача, казалось бы, совсем простая: ни о чем не думать хотя бы несколько мгновений – на деле оказывается практически неразрешимой. Таково свойство нашего мозга – он постоянно «включен в сеть», днем и ночью (когда мы спим, мозг лишь «снижает обороты», но продолжает работать, поставляя нам сновидения), в здоровом состоянии и во время болезни. И хотя знатоки уверяют, что мозг использует всего несколько процентов своего ресурса, несколько десятилетий беспрерывной работы наверняка изнашивают «машину» до крайней степени. Не отсюда ли умственные расстройства в старости?
Восточные мудрецы считают: чтобы достичь долголетия в здоровье и радости, прежде всего нужно научиться расслабляться, очищать душу и разум от состояния тревожности и ощущения рутинности. Научиться радоваться жизни, освобождаться от отягощающего груза негативных мыслей, взращивать в душе состояние любви и гармонии с окружающим миром не менее важно для здоровья, чем сохранить в работоспособном состоянии основные органы и системы. Человек с негативным восприятием жизни, часто впадающий в состояние уныния, хандры, преждевременно движется к старости. Привычка ожидать от жизни худшего вызывает мобилизационное перенапряжение, сжигающее ощутимую часть ресурса, заставляет нервную систему без крайней нужды возбуждаться и неоправданно сжигать себя, убивая большое количество нервных клеток.
Выходит, поставлена жизненно важная задача – научиться расслабляться, давать передышку мозгу. Хотя бы кратковременную, хотя бы изредка. Но как? Как научить мозг ни о чем не думать?
В монастырской клинике «Намджал» при резиденции далай-ламы в Дхарамсале мне объяснили: одна из первых премудростей, которую здесь постигают монахи, – расслабление ума и покой мысли. Она требует сноровки и длительного тренинга – «с налета» овладеть таким навыком почти никому не удается. Зато кто осилил задачу по достижению покоя мысли, вплотную подошел к возможности исцеления практически любого заболевания с помощью ума. А это «высший пилотаж» тибетской медицины.
Ну, хотя бы ради ощущения эксперимента, как-нибудь попробуйте остановить мысль. Хоть на секунду. Ну, абсолютно ни о чем не думать. Даже о том, что в эту минуту, надо же! – я ни о чем не думаю. Это вовсе не так легко. Убедились?
Теперь вам легче будет поверить буддийскому монаху Ачарье Джальтсену, что остановить мысль, вернее, зафиксировать интервал между двумя мыслями – очень сложный созидательный процесс.
Научившись однажды это делать, он с удивлением обнаружил, что следующая после фиксированного промежутка мысль осознается как более энергоемкая и созидательная.