«Может быть, здесь поблизости, а то и за семь верст, нет никого. Кричи, не кричи, никто не услышит», – подумала я. Тут мой взгляд упал на ворота, через которые, собственно, въехала я на Дашином джипе сюда, в этот проклятый гараж. Я тотчас бросилась к ним, но быстро поняла, что без ключей мне не открыть. Я подошла к машине в надежде найти там Дашину сумку с сотовым телефоном, но все дверцы были заперты, а сумки в салоне не видно.
Я чувствовала себя маленьким зверьком, попавшим в мышеловку. Я не представляла, что от меня хотят, и почему Стас развязал, но не выпустил меня. Если в начале я слышала за дверью голоса, то теперь они стихли. Затянувшаяся тишина меня настораживала, мне хотелось постучать в дверь и напомнить о себе. Но внутренний голос сказал мне строго: «Сиди и жди!» И я подчинилась ему.
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Я чувствовала себя маленьким зверьком, попавшим в мышеловку. Я не представляла, что от меня хотят, и почему Стас развязал, но не выпустил меня. Если в начале я слышала за дверью голоса, то теперь они стихли. Затянувшаяся тишина меня настораживала, мне хотелось постучать в дверь и напомнить о себе. Но внутренний голос сказал мне строго: «Сиди и жди!» И я подчинилась ему.
Глава 30
Лихоманов не отдавал отчет своим поступкам. Он сам не понимал, зачем хотел выпить сваренную Бесом отраву, почему, едва услышав о находящейся в гараже связанной женщине, сразу же отказался от этой затеи, отчего забыл обо всех предосторожностях и развязал Ольгу.
В душе Станислава Михайловича боролись две противоположности. Одна подсказывала ему, что надо проявить благородство, отправить Сергея Бекетова в больницу, а Ольгу выпустить на свободу. А другая, с более трезвым взглядом на будущее, спрашивала: «А что будет после этого с ними и с тобой?»
Чтобы решиться на что-либо, Лихоманов должен был взвесить все возможные поступки и их последствия. Для этого он хотел побыть один, но чтобы подняться на второй этаж, надо было перешагнуть через лежащего на полу со сломанной ногой Бекетова.
– Ты уверен, что у тебя перелом? – спросил он Беса.
– Уверен, иначе я бы уже танцевал чечетку, а не валялся бы здесь, – ответил Бес.
– У меня был в детстве перелом руки, так я от боли чуть на стенку не лез, а по тебе что-то не очень заметно.
– Да?! Так переступайте через меня и идите спокойно наверх, обдумывайте, как вам дальше свои грязные следы заметать, не снимая белых перчаток! Вы же у нас интеллигент! Только вот без меня у вас ничего не получится...
– Не хами, – резко оборвал его Лихоманов, но, признавая, что Сергей Бекетов попал своими словами не в бровь, а в глаз, смягчился. – Да ты ведь сам виноват... Какого черта ты все это затеял! Раз уж ты хотел завязать, то надо было сидеть и не высовываться... Я ведь тоже решил, что пришла пора отойти от этих дел. Сережа, ты понимаешь, что это не просто?
Бес вскинул на Станислава Михайловича удивленные глаза и медленно произнес:
– Понимаю.
Никогда прежде Лихоманов не обращался к нему так дружелюбно: «Сережа». Обычно он избегал обращений или называл Бесом и другими нарицательно-пренебрежительными словами. Но Бекетов знал свое место и пропускал эти обращения мимо ушей.
– Заказчики просто за горло берут... Но я сумел договориться. Надо пригнать напоследок сразу три машины: джип, лимузин и кабриолет, но последний обязательно «Мерседес». Сам понимаешь, что в Москве угонять опасно, милиция уже начеку, а провинции нелегко лимузин раздобыть... Поэтому работать пришлось бы в Санкт-Петербурге... А что теперь? – говорил Станислав Михайлович, пряча глаза от Сергея.
Бекетов молчал, анализируя создавшуюся ситуацию. Лихоманов уселся на табуретку и закурил.
– Черт! При такой вони даже сигареты не идут, задыхаюсь. Вот не напился бы ты этой гадости, не затуманились бы твои мозги и не свалился бы ты с лестницы...
– Я не пил ничего, – ответил Бес на слова Лихоманова. – Но похоже, что и запах действует сильно, я в транс от него начал входить. Боюсь, что и на вас может подействовать.
– Что?! – вскрикнул Станислав Михайлович и вскочил с табуретки, как ошпаренный. – Только этого мне не хватало!
Он подошел к окну и шире раскрыл форточку. На улице уже стало темнеть. Лихоманов хотел включить свет, потому что не любил полумрака, но передумал.
– А эта девушка – Ольга? Зачем она здесь? Что ты с ней собирался делать?
– Она очень опасна и очень непредсказуема. Я надел на нее колпак, но она продолжала мешать мне... нам.
– Ничего не пойму. Если на ней колпак, то как она нам мешает? Что, какие-то способности экстрасенса у нее все-таки остались?
– Мне вам трудно объяснить это. Скажу только, что зря вы ее развязали. Она в любой момент может выкинуть какой-нибудь фортель.
– Да, она все про какую-то Дашу спрашивает. Кто это? – наконец-то поинтересовался Лихоманов.
– Это ее подружка. Она думает, что Даша здесь, – Бес замолчал, представляя образ своей возлюбленной, но тот возник в его представлении не один, а рядом с Данилевским. – Пусть продолжает считать, что Даша в наших руках, мы можем сыграть на этом.
– А что ты хотел сделать со связанной Ольгой? Убить? – спросил Лихоманов, как на настоящем допросе. – Ты понимаешь, придурок, что – угоны – это одна статья, а похищение людей и убийства – это уже другие. За это и пожизненное получить можно. Признавайся, может быть, ты все-таки и Дашу похитил и уже убил!
Выдержка опять покинула Лихоманова. Он сорвался на крик и мог бы, наверное, ударить Бекетова, если бы тот не лежал, беспомощный, на полу. Бес почувствовал это и стал оправдываться:
– Нет, Даша жива и здорова. Я никогда не сделал бы ей ничего плохого. Я только машиной ее воспользовался, чтобы увезти эту сучку. Но и эту я убивать не собирался. У меня были другие планы...
Бес замолчал, раздумывая, рассказывать или нет Лихоманову о сути эксперимента, который он хотел произвести над Ольгой, но вдруг его осенило:
– Я придумал! Мы можем ее использовать. Пусть она угонит те машины, которые необходимы заказчикам.
– Ты хочешь сказать, что тот, кто нам мешает, может нам и помочь? – спросил Станислав Михайлович, оживившись от того, кто какой-то выход из создавшейся ситуации все-таки существует.
– Вот именно. Я и мое средство, мы сможем превратить ее в зомби. И она будет выполнять все наши указания. Только меня вы должны отправить в больницу, и как можно быстрее. Скоро кончится действие мантры скорой помощи, и боль вернется ко мне, поэтому медлить нельзя.
– А ты сможешь сделать это? – неуверенно спросил Лихоманов и покосился на дверь, ведущую в гараж.
– Если бы она была привязана, то осуществить это было бы проще. Силком дали бы ей несколько глотков сваренного средства, и она уже в трансе... И делать тогда с ней можно все, что угодно: зомбировать, программировать...
Станислав Михайлович брезгливо поморщился. Бес таинственно посмотрел на него снизу вверх и сказал:
– По-моему, есть одно обстоятельство, которое нам должно помочь...
– Какое? – теряясь в догадках, спросил Лихоманов.
Внезапно Станислав Михайлович почувствовал, что у него начинает кружится голова, но он повторил свой вопрос:
– Какое обстоятельство?
– Эта красотка влюбилась в вас. Мне достаточно слегка направить ее подсознание, и она сделает все, что вы ей скажете.
Эти слова звучали для Лихоманова уже откуда-то издалека. Находясь здесь, в эпицентре распространения магического зловония, он наконец получил дозу, способную повлиять на его сознание, и стал впадать в гипнотический сон. До сих пор это состояние было неведомо Станиславу Михайловичу, он считал себя защищенным раз и навсегда от всяких сверхъестественных посягательств. Шатающейся походкой он дошел до входной двери, распахнул ее и вышел, как пьяный, на крыльцо. Подобно Бесу, он потерял координацию движений и свалился вниз.
Удар о землю отрезвил его. Лихоманов поднялся, подвигал руками и ногами, проверяя, целы ли конечности. Эта лестница была короче, чем внутри дома, а земля мягче, чем деревянный пол. Станислав Михайлович, в отличие от Бекетова, физически не пострадал.
– Добрый вечер! Помощь нужна? – незнакомый голос заставил Лихоманова вздрогнуть. Он повернул свою еще тяжелую голову направо и увидел за забором соседа. Станислав Михайлович кивнул ему головой и поспешил скрыться от чужих любопытных глаз.
– Что это за вонь? Краска – не краска, бензин – не бензин?.. – спросил дотошный сосед.
– Растворитель, – односложно ответил только что упавший с крыльца Лихоманов и вернулся обратно в дом.
Дверь за собой он не закрыл, поскольку запах уже распространился по окрестностям, а помещение надо было проветрить.
– Со всех сторон обложили, – сказал он себе под нос, а потом обратился к Бесу:
– Хорошо, я согласен на твой вариант. Я отправлю тебя в больницу, только не в Москву, а в Можайск. Это недалеко отсюда, и там тебя искать не будут. У меня в Можайской больнице главврач – хороший знакомый. И лучше бы на соседской «Газели» туда поехать, а не на джипе, что в гараже... А от него надо избавляться. Он ведь в угоне?
– Пока, может, и не числится в угоне, но утром, скорее всего, обнаружится его пропажа, – размышлял вслух Бекетов.
– Тогда ночью бросим его где-нибудь в лесу, подальше отсюда, чтобы сразу не обнаружили. Нам надо выиграть время, – говорил Станислав Михайлович, планируя дальнейший ход событий.
Слушая Лихоманова, Бекетов оживился. У него появился шанс на спасение. До этого перелома Бес считал, что достиг таких высот в магии, что может выпутаться из любой наисложнейшей ситуации. Теперь, впервые за последние пять-шесть лет, он спустился, а точнее, упал с заоблачных высот на землю и ощутил себя смертным человеком, страдающим физическим недугом. На какое-то время боль он смог заблокировать, но вот срастить кость, чтобы встать на ноги, было ему не под силу.
Сергею нужна была помощь. Только Станислав Михайлович мог сейчас наложить на его сломанную ногу шину и отвезти в больницу. Бекетов считал, что провести месяц-другой на больничной койке, это для него не страшно. Он уже представлял, что будет выходить в астрал и отправляться к Даше. О приговоре, который вынес ему Хохотун, Бес не имел ни малейшего понятия, поскольку мысли Лихоманова читать не мог, а об уголовнике из Твери ничего не слышал.
Бес достал из кармана брюк Дашино кольцо с бриллиантами, с нежностью посмотрел на него и хотел было убрать в карман рубашки, ближе к сердцу, но выронил эту драгоценность.
– Станислав Михайлович, кольцо... достаньте мне кольцо, оно закатилось туда, – жалобно попросил Бекетов, показывая рукой в левый угол кухни.
Лихоманов посмотрел в ту сторону, но, не найдя глазами никакого кольца, не захотел утруждать себя поисками.
– Какое еще кольцо? И так проблем хватает!
Послышался легкий стук. Станислав Михайлович оглянулся на входную дверь, потом перевел свой взгляд на гаражную. Он понял, что стучала Ольга. Лихоманов оценил, что другая женщина на ее месте могла бы уже давно кричать во весь голос, звать на помощь, стучать в гаражные ворота, но Ольга вела себя благоразумно. «А ведь она мне тоже понравилась», – признался себе Станислав Михайлович.
В душе Станислава Михайловича боролись две противоположности. Одна подсказывала ему, что надо проявить благородство, отправить Сергея Бекетова в больницу, а Ольгу выпустить на свободу. А другая, с более трезвым взглядом на будущее, спрашивала: «А что будет после этого с ними и с тобой?»
Чтобы решиться на что-либо, Лихоманов должен был взвесить все возможные поступки и их последствия. Для этого он хотел побыть один, но чтобы подняться на второй этаж, надо было перешагнуть через лежащего на полу со сломанной ногой Бекетова.
– Ты уверен, что у тебя перелом? – спросил он Беса.
– Уверен, иначе я бы уже танцевал чечетку, а не валялся бы здесь, – ответил Бес.
– У меня был в детстве перелом руки, так я от боли чуть на стенку не лез, а по тебе что-то не очень заметно.
– Да?! Так переступайте через меня и идите спокойно наверх, обдумывайте, как вам дальше свои грязные следы заметать, не снимая белых перчаток! Вы же у нас интеллигент! Только вот без меня у вас ничего не получится...
– Не хами, – резко оборвал его Лихоманов, но, признавая, что Сергей Бекетов попал своими словами не в бровь, а в глаз, смягчился. – Да ты ведь сам виноват... Какого черта ты все это затеял! Раз уж ты хотел завязать, то надо было сидеть и не высовываться... Я ведь тоже решил, что пришла пора отойти от этих дел. Сережа, ты понимаешь, что это не просто?
Бес вскинул на Станислава Михайловича удивленные глаза и медленно произнес:
– Понимаю.
Никогда прежде Лихоманов не обращался к нему так дружелюбно: «Сережа». Обычно он избегал обращений или называл Бесом и другими нарицательно-пренебрежительными словами. Но Бекетов знал свое место и пропускал эти обращения мимо ушей.
– Заказчики просто за горло берут... Но я сумел договориться. Надо пригнать напоследок сразу три машины: джип, лимузин и кабриолет, но последний обязательно «Мерседес». Сам понимаешь, что в Москве угонять опасно, милиция уже начеку, а провинции нелегко лимузин раздобыть... Поэтому работать пришлось бы в Санкт-Петербурге... А что теперь? – говорил Станислав Михайлович, пряча глаза от Сергея.
Бекетов молчал, анализируя создавшуюся ситуацию. Лихоманов уселся на табуретку и закурил.
– Черт! При такой вони даже сигареты не идут, задыхаюсь. Вот не напился бы ты этой гадости, не затуманились бы твои мозги и не свалился бы ты с лестницы...
– Я не пил ничего, – ответил Бес на слова Лихоманова. – Но похоже, что и запах действует сильно, я в транс от него начал входить. Боюсь, что и на вас может подействовать.
– Что?! – вскрикнул Станислав Михайлович и вскочил с табуретки, как ошпаренный. – Только этого мне не хватало!
Он подошел к окну и шире раскрыл форточку. На улице уже стало темнеть. Лихоманов хотел включить свет, потому что не любил полумрака, но передумал.
– А эта девушка – Ольга? Зачем она здесь? Что ты с ней собирался делать?
– Она очень опасна и очень непредсказуема. Я надел на нее колпак, но она продолжала мешать мне... нам.
– Ничего не пойму. Если на ней колпак, то как она нам мешает? Что, какие-то способности экстрасенса у нее все-таки остались?
– Мне вам трудно объяснить это. Скажу только, что зря вы ее развязали. Она в любой момент может выкинуть какой-нибудь фортель.
– Да, она все про какую-то Дашу спрашивает. Кто это? – наконец-то поинтересовался Лихоманов.
– Это ее подружка. Она думает, что Даша здесь, – Бес замолчал, представляя образ своей возлюбленной, но тот возник в его представлении не один, а рядом с Данилевским. – Пусть продолжает считать, что Даша в наших руках, мы можем сыграть на этом.
– А что ты хотел сделать со связанной Ольгой? Убить? – спросил Лихоманов, как на настоящем допросе. – Ты понимаешь, придурок, что – угоны – это одна статья, а похищение людей и убийства – это уже другие. За это и пожизненное получить можно. Признавайся, может быть, ты все-таки и Дашу похитил и уже убил!
Выдержка опять покинула Лихоманова. Он сорвался на крик и мог бы, наверное, ударить Бекетова, если бы тот не лежал, беспомощный, на полу. Бес почувствовал это и стал оправдываться:
– Нет, Даша жива и здорова. Я никогда не сделал бы ей ничего плохого. Я только машиной ее воспользовался, чтобы увезти эту сучку. Но и эту я убивать не собирался. У меня были другие планы...
Бес замолчал, раздумывая, рассказывать или нет Лихоманову о сути эксперимента, который он хотел произвести над Ольгой, но вдруг его осенило:
– Я придумал! Мы можем ее использовать. Пусть она угонит те машины, которые необходимы заказчикам.
– Ты хочешь сказать, что тот, кто нам мешает, может нам и помочь? – спросил Станислав Михайлович, оживившись от того, кто какой-то выход из создавшейся ситуации все-таки существует.
– Вот именно. Я и мое средство, мы сможем превратить ее в зомби. И она будет выполнять все наши указания. Только меня вы должны отправить в больницу, и как можно быстрее. Скоро кончится действие мантры скорой помощи, и боль вернется ко мне, поэтому медлить нельзя.
– А ты сможешь сделать это? – неуверенно спросил Лихоманов и покосился на дверь, ведущую в гараж.
– Если бы она была привязана, то осуществить это было бы проще. Силком дали бы ей несколько глотков сваренного средства, и она уже в трансе... И делать тогда с ней можно все, что угодно: зомбировать, программировать...
Станислав Михайлович брезгливо поморщился. Бес таинственно посмотрел на него снизу вверх и сказал:
– По-моему, есть одно обстоятельство, которое нам должно помочь...
– Какое? – теряясь в догадках, спросил Лихоманов.
Внезапно Станислав Михайлович почувствовал, что у него начинает кружится голова, но он повторил свой вопрос:
– Какое обстоятельство?
– Эта красотка влюбилась в вас. Мне достаточно слегка направить ее подсознание, и она сделает все, что вы ей скажете.
Эти слова звучали для Лихоманова уже откуда-то издалека. Находясь здесь, в эпицентре распространения магического зловония, он наконец получил дозу, способную повлиять на его сознание, и стал впадать в гипнотический сон. До сих пор это состояние было неведомо Станиславу Михайловичу, он считал себя защищенным раз и навсегда от всяких сверхъестественных посягательств. Шатающейся походкой он дошел до входной двери, распахнул ее и вышел, как пьяный, на крыльцо. Подобно Бесу, он потерял координацию движений и свалился вниз.
Удар о землю отрезвил его. Лихоманов поднялся, подвигал руками и ногами, проверяя, целы ли конечности. Эта лестница была короче, чем внутри дома, а земля мягче, чем деревянный пол. Станислав Михайлович, в отличие от Бекетова, физически не пострадал.
– Добрый вечер! Помощь нужна? – незнакомый голос заставил Лихоманова вздрогнуть. Он повернул свою еще тяжелую голову направо и увидел за забором соседа. Станислав Михайлович кивнул ему головой и поспешил скрыться от чужих любопытных глаз.
– Что это за вонь? Краска – не краска, бензин – не бензин?.. – спросил дотошный сосед.
– Растворитель, – односложно ответил только что упавший с крыльца Лихоманов и вернулся обратно в дом.
Дверь за собой он не закрыл, поскольку запах уже распространился по окрестностям, а помещение надо было проветрить.
– Со всех сторон обложили, – сказал он себе под нос, а потом обратился к Бесу:
– Хорошо, я согласен на твой вариант. Я отправлю тебя в больницу, только не в Москву, а в Можайск. Это недалеко отсюда, и там тебя искать не будут. У меня в Можайской больнице главврач – хороший знакомый. И лучше бы на соседской «Газели» туда поехать, а не на джипе, что в гараже... А от него надо избавляться. Он ведь в угоне?
– Пока, может, и не числится в угоне, но утром, скорее всего, обнаружится его пропажа, – размышлял вслух Бекетов.
– Тогда ночью бросим его где-нибудь в лесу, подальше отсюда, чтобы сразу не обнаружили. Нам надо выиграть время, – говорил Станислав Михайлович, планируя дальнейший ход событий.
Слушая Лихоманова, Бекетов оживился. У него появился шанс на спасение. До этого перелома Бес считал, что достиг таких высот в магии, что может выпутаться из любой наисложнейшей ситуации. Теперь, впервые за последние пять-шесть лет, он спустился, а точнее, упал с заоблачных высот на землю и ощутил себя смертным человеком, страдающим физическим недугом. На какое-то время боль он смог заблокировать, но вот срастить кость, чтобы встать на ноги, было ему не под силу.
Сергею нужна была помощь. Только Станислав Михайлович мог сейчас наложить на его сломанную ногу шину и отвезти в больницу. Бекетов считал, что провести месяц-другой на больничной койке, это для него не страшно. Он уже представлял, что будет выходить в астрал и отправляться к Даше. О приговоре, который вынес ему Хохотун, Бес не имел ни малейшего понятия, поскольку мысли Лихоманова читать не мог, а об уголовнике из Твери ничего не слышал.
Бес достал из кармана брюк Дашино кольцо с бриллиантами, с нежностью посмотрел на него и хотел было убрать в карман рубашки, ближе к сердцу, но выронил эту драгоценность.
– Станислав Михайлович, кольцо... достаньте мне кольцо, оно закатилось туда, – жалобно попросил Бекетов, показывая рукой в левый угол кухни.
Лихоманов посмотрел в ту сторону, но, не найдя глазами никакого кольца, не захотел утруждать себя поисками.
– Какое еще кольцо? И так проблем хватает!
Послышался легкий стук. Станислав Михайлович оглянулся на входную дверь, потом перевел свой взгляд на гаражную. Он понял, что стучала Ольга. Лихоманов оценил, что другая женщина на ее месте могла бы уже давно кричать во весь голос, звать на помощь, стучать в гаражные ворота, но Ольга вела себя благоразумно. «А ведь она мне тоже понравилась», – признался себе Станислав Михайлович.
Глава 31
Культурная программа, которую предложил Валерий Даше и ради которой она отпросилась пораньше с работы, была выполнена. Они сходили в кино и возвращались на квартиру Данилевского.
– Надо же! А я-то думала, что кинотеатры уже не существуют, изжили себя. Я помню, что в детстве мы обязательно каждый выходной ходили в кино, когда с подружками, когда с родителями... Мы тогда жили около Ботанического сада и рядом с нами был кинотеатр «Перекоп»...
– Эти традиции обязательно вернутся. Тебе понравился фильм?
– Да, хотя я должна его еще осмыслить, – ответила Даша. – Если честно, то я люблю, когда в конце все ясно и понятно, кто с кем остался. А здесь я даже не поняла, жив ли главный герой, или его все-таки убили... Валера, так он умер или нет?
Данилевский не ответил на этот вопрос. Даша почувствовала себя неловко и стала теребить руками край сумочки.
– Ничего, я разовью в тебе вкус к настоящим произведениям искусства. Дарья, пойми, что такое хорошее кино заставляет зрителя думать, размышлять, поэтому в нем всегда должна оставаться недосказанность... Но ты, я вижу, со мной не согласна? – спросил Данилевский, переведя взгляд с дороги на сидящую рядом девушку.
– Не надо развивать у меня вкус! У меня с ним все в порядке, – недовольно отозвалась Даша. – А вот ты, Валера, меня удивляешь... Говоришь о высоком искусстве, а твоя группа, по-моему, к нему никакого отношения не имеет. Так даже я петь могла бы, хотя в музыкальной школе не училась. А уж про тексты песен я вообще молчу!
Данилевский рассмеялся, чем очень удивил Дашу.
– Эх, Дарья-Дарья, ты же психолог, а не понимаешь, что искусство – это одно, а бизнес – это совсем другое. Когда-нибудь это будет совпадать, – многозначительно сказал Данилевский.
– А если вспомнить, что ты говорил мне днем, то личная жизнь – это третье, – добавила Даша.
– Да, личная жизнь – это третье, – согласился Валерий, не поняв Дашиного подкола.
Он смотрел на дорогу и не видел, что девушка находится на взводе, потому что он затронул ее профессиональное самолюбие. Какое-то время они молчали. Постепенно Даша остыла и заговорила первой.
– Интересно, как отреагирует Митя на то, что я переехала к тебе?
– Я думаю, что нормально. Он тебя очень любит. Не переживай. Сейчас мы заедем в магазин и купим все для праздничного ужина.
Данилевский припарковал свой «Мерседес» около дорогого продуктового магазина, вышел из него первый, как галантный кавалер, открыл дверцу Даше и подал ей руку. Она уронила на асфальт свою сумочку и подумала, что это плохая примета.
В супермаркете она отметила про себя, что можно было купить в другом месте почти все то же, но в три раза дешевле. Тем не менее она охотно позволила Данилевскому бросать деньги на ветер, потакая своим гастрономическим капризам.
– Да, я хочу этот язык в желе, а сыр лучше без плесени, – говорила она и спокойно смотрела на то, как Валерий заполняет корзину.
При выборе напитков Данилевский взял инициативу в свои руки, а сладости и экзотические фрукты Даша выбирала самостоятельно, ориентируясь не только на свой вкус, но и на Митин.
Сумма, которую заплатил Валерий, осталась для Даши неизвестной, потому что он расплатился не наличными, а пластиковой карточкой. Девушка задала себе вопрос: «Неужели я буду хотя бы раз в неделю приезжать сюда и так же, не умеряя свой аппетит, делать покупки и не думать о деньгах?» Ответ пришел сразу же сам собой: «Конечно же, нет! Я просто не смогу прожить с ним даже одну неделю. Но этот вечер – мой!»
– Дарья, что-то не так? – спросил Данилевский, когда они снова сели в машину.
Возможно, при других обстоятельствах Даша сказала бы ему, что еще не готова к такому серьезному шагу и попросила бы отвезти ее домой. Но этот путь был сейчас для нее отрезан, дома ее доставал астральный гость, а вещи были в квартире у Данилевского. Поразмыслив, Даша ответила, что все в порядке, и они поехали дальше.
Выходя из машины, Даша с опаской покосилась на пятиэтажку, в которой жил встретившийся ей здесь сегодня днем длинноволосый молодой человек, похожий на ее «астрального жениха». «Неужели мне придется сталкиваться с этим типом здесь каждый день?» – подумала она, заходя в подъезд.
– Степан должен был сказать о тебе Галине Петровне, когда заносил твои вещи, – сказал Валерий в лифте, сжимая Дашину руку. – Не волнуйся, все будет хорошо.
Но Дашино волнение не только не прошло, но и, напротив, стало нарастать. Но шум открывающейся двери в прихожую выбежал Митя. Появление Даши вызвало у ребенка полное недоумение. Эта реакция не осталась для Даши незамеченной.
– Привет, – сказала она, разряжая обстановку.
Митя молчал, поджав губы, и вопросительно посматривал на отца.
– Привет, что ли? – повторила Даша и протянула мальчику свою руку.
– Мне можно поздороваться? – спросил мальчик, смутив своим вопросом отца.
– Ты что, приятель, конечно, – ответил Данилевский-старший и подтолкнул ребенка к Даше.
Тот робко сделал первый шаг к ней, но быстро освоился и даже повел ее в свою комнату. Галина Петровна проводила их взглядом и покачала головой. Этот жест не понравился Данилевскому, он позвал няню на кухню.
– Почему вы не подготовили Митю, что я вернусь домой не один?
– Откуда я могла это знать! – удивленно спросила Галина Петровна. – Вы же, напротив, запретили Мите говорить о ней и вдруг приехали с этой особой...
– Разве Степан не предупредил вас, когда заносил Дашины вещи? – спросил Данилевский, чувствуя неладное.
– Нет, не предупредил, потому что он не приходил и не приносил никаких вещей, – объяснила Галина Петровна.
Если бы эта женщина не была значительно старше Данилевского, то тот не стал бы терпеть ее непоколебимой уверенности в своей правоте и сразу же уволил бы ее.
Мысль о том, что Степан мог забыть выполнить его указания, казалось ему невозможной. Оказавшись в неловкой ситуации перед няней своего сына, Данилевский отпустил ее домой.
– Хорошо, я разберусь с этим, а вы, Галина Петровна, можете быть свободны.
Когда она ушла, Валерий Александрович позвонил домой Степану, но его жена ответила, что муж еще не возвращался. Негодование Данилевского стало нарастать, но когда он услышал из детской радостный смех сына, то успокоился. «Может так-то, без предупреждения и лучше», – подумал он и переключился на заботы о своем «Мерседесе».
– Николай Николаевич, это Данилевский, – представился он по телефону соседу с нижнего этажа. – Можно мне на ночь свою машину в ваш гараж поставить?
– Без проблем, – ответил голос в трубке. – Заходите, дам вам ключи.
Предупредив Дашу и Митю, Валерий вышел из квартиры, но, взяв ключи у соседа, вернулся за запасными от своего гаража. Дома его возвращения даже не заметили, и Данилевский-старший снова ушел.
Сначала он определил на ночлег «Мерседес», потом открыл свой гараж и с большим удивлением обнаружил, что машины там нет.
– Валерий Александрович, – раздался вдруг голос Степана. – Я уже совсем отчаялся...
– Отчаялся? – переспросил Данилевский. – В чем ты отчаялся? Где машина? И как ты тут вообще оказался?
– Не знаю, – виновато проговорил водитель. – Со мной что-то произошло... Я уже собирался выходить из джипа, как вдруг потерял сознание... Когда пришел в себя, то увидел, что машины нет, а я лежу на полу в закрытом гараже. Я стал кричать, звать на помощь, но никто не отзывался! Скажите, Валерий Александрович, сейчас уже утро?
– Нет, сейчас еще вечер. Ты мне все сказал? – с недоверчивостью спросил хозяин гаража.
– Все, честное слово, все... Просто чертовщина какая-то, – говорил Степан, до конца не понимая, что же с ним произошло.
– Чертовщина? – переспросил Данилевский. – Может быть, тебя ударили по голове?
– В том-то и дело, что нет. Просто отключился и все.
– Действительно, мистика, – недоверчиво произнес Валерий Александрович. – Пошли, надо заявить в милицию.
Когда Данилевский и его водитель вошли в квартиру, Даша и Митя колдовали на кухне.
– Что-то случилось? – спросила Даша, заметив озадаченные лица мужчин.
– Да. Твою машину угнали, – ответил Валерий без всяких предисловий, а потом, обращаясь к Степану, сказал:
– Я догадываюсь, кто это мог сделать.
– Я тоже догадываюсь, – тихо произнесла Даша.
– Ты? – удивился Валерий. – Ты-то откуда можешь знать, кто это? Это имеет прямое отношение к моему бизнесу. Или ты связана с моими конкурентами?
– При чем здесь твои конкуренты! Угнали мою машину, а не твою! – возразила Даша.
Ей хотелось высказать Данилевскому все, что она о нем думала, но присутствие Мити сдерживало выплескивающиеся наружу эмоции. Мальчик, почувствовавший себя лишним, удалился в свою комнату. Данилевский-старший, проводив сына глазами, обратился к Даше.
– Говори, что ты знаешь об этом!
– Не скажу, – ответила Даша. – Тебе я больше ничего не скажу. Ты мне все равно не поверишь.
После этих слов из кухни удалился и Степан, он пошел в детскую к Мите, давая своему шефу возможность выяснить отношения с Дашей.
Валерий подошел к девушке, отвернувшейся от него к окну и едва сдерживающей слезы, и обнял ее за плечи.
– Я прошу тебя, Дарья, скажи, что ты не знаешь моих конкурентов, что наше знакомство – это просто случайность...
– Я могу сказать тебе это, но поверишь ли ты мне?
Валерий повернул Дашу лицом к себе, они посмотрели друг другу в глаза, а затем их губы слились в долгом поцелуе. Девушка отстранилась от Данилевского первой.
– Мне надо позвонить подруге, – сказала она.
– Подруге? А почему не в милицию? – удивился он. – Постой, ты сказала, что догадываешься, кто мог угнать машину. Расскажи мне.
– Это очень странная история, в нее трудно поверить... Недавно у моего знакомого тоже угнали новый джип, потом у меня пропало кольцо с бриллиантами, а теперь вот моя машина... А самое главное то, что вор очень похож на твоего соседа.
– Какого соседа?
– Помнишь, днем он проходил мимо нас? ты еще сказал, что это наркоман из соседнего дома.
– Помню, ты почему-то испугалась его. Но как он украл твое кольцо? – спросил Валерий и взял Дашу за правую руку, чтобы убедиться, что на среднем пальце нет кольца. – Он что же, напал на тебя на улице?
Даша молчала. Она поняла, что совершила ошибку, поскольку, сказав «а», надо говорить и «б», но при вспыльчивом и недоверчивом характере Данилевского это было невозможно. «Если я расскажу ему, что кольцо забрал гость, пришедший ночью ко мне домой из астрала, а на следующую ночь принесший взамен свой перстень с рубином, то он примет меня за сумасшедшую или выгонит из ревности на улицу», – думала Даша.
– Дарья, я жду объяснений! – настойчив сказал Валерий Александрович.
– Не буду я ничего объяснять, потому что ты умеешь держать себя в руках. Прости, я все же позвоню Ольге.
Даша взяла свою сумочку, достала и включила сотовый телефон. Напрасно она звонила Ольге, подруга находилась в это время в неволе на даче Лихоманова в Жаворонках, а ее сотовый телефон так и не был оплачен.
– Надо же! А я-то думала, что кинотеатры уже не существуют, изжили себя. Я помню, что в детстве мы обязательно каждый выходной ходили в кино, когда с подружками, когда с родителями... Мы тогда жили около Ботанического сада и рядом с нами был кинотеатр «Перекоп»...
– Эти традиции обязательно вернутся. Тебе понравился фильм?
– Да, хотя я должна его еще осмыслить, – ответила Даша. – Если честно, то я люблю, когда в конце все ясно и понятно, кто с кем остался. А здесь я даже не поняла, жив ли главный герой, или его все-таки убили... Валера, так он умер или нет?
Данилевский не ответил на этот вопрос. Даша почувствовала себя неловко и стала теребить руками край сумочки.
– Ничего, я разовью в тебе вкус к настоящим произведениям искусства. Дарья, пойми, что такое хорошее кино заставляет зрителя думать, размышлять, поэтому в нем всегда должна оставаться недосказанность... Но ты, я вижу, со мной не согласна? – спросил Данилевский, переведя взгляд с дороги на сидящую рядом девушку.
– Не надо развивать у меня вкус! У меня с ним все в порядке, – недовольно отозвалась Даша. – А вот ты, Валера, меня удивляешь... Говоришь о высоком искусстве, а твоя группа, по-моему, к нему никакого отношения не имеет. Так даже я петь могла бы, хотя в музыкальной школе не училась. А уж про тексты песен я вообще молчу!
Данилевский рассмеялся, чем очень удивил Дашу.
– Эх, Дарья-Дарья, ты же психолог, а не понимаешь, что искусство – это одно, а бизнес – это совсем другое. Когда-нибудь это будет совпадать, – многозначительно сказал Данилевский.
– А если вспомнить, что ты говорил мне днем, то личная жизнь – это третье, – добавила Даша.
– Да, личная жизнь – это третье, – согласился Валерий, не поняв Дашиного подкола.
Он смотрел на дорогу и не видел, что девушка находится на взводе, потому что он затронул ее профессиональное самолюбие. Какое-то время они молчали. Постепенно Даша остыла и заговорила первой.
– Интересно, как отреагирует Митя на то, что я переехала к тебе?
– Я думаю, что нормально. Он тебя очень любит. Не переживай. Сейчас мы заедем в магазин и купим все для праздничного ужина.
Данилевский припарковал свой «Мерседес» около дорогого продуктового магазина, вышел из него первый, как галантный кавалер, открыл дверцу Даше и подал ей руку. Она уронила на асфальт свою сумочку и подумала, что это плохая примета.
В супермаркете она отметила про себя, что можно было купить в другом месте почти все то же, но в три раза дешевле. Тем не менее она охотно позволила Данилевскому бросать деньги на ветер, потакая своим гастрономическим капризам.
– Да, я хочу этот язык в желе, а сыр лучше без плесени, – говорила она и спокойно смотрела на то, как Валерий заполняет корзину.
При выборе напитков Данилевский взял инициативу в свои руки, а сладости и экзотические фрукты Даша выбирала самостоятельно, ориентируясь не только на свой вкус, но и на Митин.
Сумма, которую заплатил Валерий, осталась для Даши неизвестной, потому что он расплатился не наличными, а пластиковой карточкой. Девушка задала себе вопрос: «Неужели я буду хотя бы раз в неделю приезжать сюда и так же, не умеряя свой аппетит, делать покупки и не думать о деньгах?» Ответ пришел сразу же сам собой: «Конечно же, нет! Я просто не смогу прожить с ним даже одну неделю. Но этот вечер – мой!»
– Дарья, что-то не так? – спросил Данилевский, когда они снова сели в машину.
Возможно, при других обстоятельствах Даша сказала бы ему, что еще не готова к такому серьезному шагу и попросила бы отвезти ее домой. Но этот путь был сейчас для нее отрезан, дома ее доставал астральный гость, а вещи были в квартире у Данилевского. Поразмыслив, Даша ответила, что все в порядке, и они поехали дальше.
Выходя из машины, Даша с опаской покосилась на пятиэтажку, в которой жил встретившийся ей здесь сегодня днем длинноволосый молодой человек, похожий на ее «астрального жениха». «Неужели мне придется сталкиваться с этим типом здесь каждый день?» – подумала она, заходя в подъезд.
– Степан должен был сказать о тебе Галине Петровне, когда заносил твои вещи, – сказал Валерий в лифте, сжимая Дашину руку. – Не волнуйся, все будет хорошо.
Но Дашино волнение не только не прошло, но и, напротив, стало нарастать. Но шум открывающейся двери в прихожую выбежал Митя. Появление Даши вызвало у ребенка полное недоумение. Эта реакция не осталась для Даши незамеченной.
– Привет, – сказала она, разряжая обстановку.
Митя молчал, поджав губы, и вопросительно посматривал на отца.
– Привет, что ли? – повторила Даша и протянула мальчику свою руку.
– Мне можно поздороваться? – спросил мальчик, смутив своим вопросом отца.
– Ты что, приятель, конечно, – ответил Данилевский-старший и подтолкнул ребенка к Даше.
Тот робко сделал первый шаг к ней, но быстро освоился и даже повел ее в свою комнату. Галина Петровна проводила их взглядом и покачала головой. Этот жест не понравился Данилевскому, он позвал няню на кухню.
– Почему вы не подготовили Митю, что я вернусь домой не один?
– Откуда я могла это знать! – удивленно спросила Галина Петровна. – Вы же, напротив, запретили Мите говорить о ней и вдруг приехали с этой особой...
– Разве Степан не предупредил вас, когда заносил Дашины вещи? – спросил Данилевский, чувствуя неладное.
– Нет, не предупредил, потому что он не приходил и не приносил никаких вещей, – объяснила Галина Петровна.
Если бы эта женщина не была значительно старше Данилевского, то тот не стал бы терпеть ее непоколебимой уверенности в своей правоте и сразу же уволил бы ее.
Мысль о том, что Степан мог забыть выполнить его указания, казалось ему невозможной. Оказавшись в неловкой ситуации перед няней своего сына, Данилевский отпустил ее домой.
– Хорошо, я разберусь с этим, а вы, Галина Петровна, можете быть свободны.
Когда она ушла, Валерий Александрович позвонил домой Степану, но его жена ответила, что муж еще не возвращался. Негодование Данилевского стало нарастать, но когда он услышал из детской радостный смех сына, то успокоился. «Может так-то, без предупреждения и лучше», – подумал он и переключился на заботы о своем «Мерседесе».
– Николай Николаевич, это Данилевский, – представился он по телефону соседу с нижнего этажа. – Можно мне на ночь свою машину в ваш гараж поставить?
– Без проблем, – ответил голос в трубке. – Заходите, дам вам ключи.
Предупредив Дашу и Митю, Валерий вышел из квартиры, но, взяв ключи у соседа, вернулся за запасными от своего гаража. Дома его возвращения даже не заметили, и Данилевский-старший снова ушел.
Сначала он определил на ночлег «Мерседес», потом открыл свой гараж и с большим удивлением обнаружил, что машины там нет.
– Валерий Александрович, – раздался вдруг голос Степана. – Я уже совсем отчаялся...
– Отчаялся? – переспросил Данилевский. – В чем ты отчаялся? Где машина? И как ты тут вообще оказался?
– Не знаю, – виновато проговорил водитель. – Со мной что-то произошло... Я уже собирался выходить из джипа, как вдруг потерял сознание... Когда пришел в себя, то увидел, что машины нет, а я лежу на полу в закрытом гараже. Я стал кричать, звать на помощь, но никто не отзывался! Скажите, Валерий Александрович, сейчас уже утро?
– Нет, сейчас еще вечер. Ты мне все сказал? – с недоверчивостью спросил хозяин гаража.
– Все, честное слово, все... Просто чертовщина какая-то, – говорил Степан, до конца не понимая, что же с ним произошло.
– Чертовщина? – переспросил Данилевский. – Может быть, тебя ударили по голове?
– В том-то и дело, что нет. Просто отключился и все.
– Действительно, мистика, – недоверчиво произнес Валерий Александрович. – Пошли, надо заявить в милицию.
Когда Данилевский и его водитель вошли в квартиру, Даша и Митя колдовали на кухне.
– Что-то случилось? – спросила Даша, заметив озадаченные лица мужчин.
– Да. Твою машину угнали, – ответил Валерий без всяких предисловий, а потом, обращаясь к Степану, сказал:
– Я догадываюсь, кто это мог сделать.
– Я тоже догадываюсь, – тихо произнесла Даша.
– Ты? – удивился Валерий. – Ты-то откуда можешь знать, кто это? Это имеет прямое отношение к моему бизнесу. Или ты связана с моими конкурентами?
– При чем здесь твои конкуренты! Угнали мою машину, а не твою! – возразила Даша.
Ей хотелось высказать Данилевскому все, что она о нем думала, но присутствие Мити сдерживало выплескивающиеся наружу эмоции. Мальчик, почувствовавший себя лишним, удалился в свою комнату. Данилевский-старший, проводив сына глазами, обратился к Даше.
– Говори, что ты знаешь об этом!
– Не скажу, – ответила Даша. – Тебе я больше ничего не скажу. Ты мне все равно не поверишь.
После этих слов из кухни удалился и Степан, он пошел в детскую к Мите, давая своему шефу возможность выяснить отношения с Дашей.
Валерий подошел к девушке, отвернувшейся от него к окну и едва сдерживающей слезы, и обнял ее за плечи.
– Я прошу тебя, Дарья, скажи, что ты не знаешь моих конкурентов, что наше знакомство – это просто случайность...
– Я могу сказать тебе это, но поверишь ли ты мне?
Валерий повернул Дашу лицом к себе, они посмотрели друг другу в глаза, а затем их губы слились в долгом поцелуе. Девушка отстранилась от Данилевского первой.
– Мне надо позвонить подруге, – сказала она.
– Подруге? А почему не в милицию? – удивился он. – Постой, ты сказала, что догадываешься, кто мог угнать машину. Расскажи мне.
– Это очень странная история, в нее трудно поверить... Недавно у моего знакомого тоже угнали новый джип, потом у меня пропало кольцо с бриллиантами, а теперь вот моя машина... А самое главное то, что вор очень похож на твоего соседа.
– Какого соседа?
– Помнишь, днем он проходил мимо нас? ты еще сказал, что это наркоман из соседнего дома.
– Помню, ты почему-то испугалась его. Но как он украл твое кольцо? – спросил Валерий и взял Дашу за правую руку, чтобы убедиться, что на среднем пальце нет кольца. – Он что же, напал на тебя на улице?
Даша молчала. Она поняла, что совершила ошибку, поскольку, сказав «а», надо говорить и «б», но при вспыльчивом и недоверчивом характере Данилевского это было невозможно. «Если я расскажу ему, что кольцо забрал гость, пришедший ночью ко мне домой из астрала, а на следующую ночь принесший взамен свой перстень с рубином, то он примет меня за сумасшедшую или выгонит из ревности на улицу», – думала Даша.
– Дарья, я жду объяснений! – настойчив сказал Валерий Александрович.
– Не буду я ничего объяснять, потому что ты умеешь держать себя в руках. Прости, я все же позвоню Ольге.
Даша взяла свою сумочку, достала и включила сотовый телефон. Напрасно она звонила Ольге, подруга находилась в это время в неволе на даче Лихоманова в Жаворонках, а ее сотовый телефон так и не был оплачен.
Глава 32
Вернувшись в отделение милиции, Костюков дал на всякий случай оперативному дежурному ориентировку на Дашину машину, а потом поднялся в свой кабинет, там было пусто. Он заглянул к Ечеину. Александр Иванович и Виктор были с головой погружены в расследование обстоятельств другого дела.
– Петя, подключайся, – сказал Ечеин. – Может быть, ты на свежую голову увидишь связь между этими фактами. Пустовойтова, которая заявляла о краже имущества из квартиры и подозревала свою новую соседку, оказывается, была с ней знакома не два месяца, а с детства. А вот результаты экспертизы...
– Что же получается? Отпечатки пальцев Галины Щербак есть только в прихожей, а в комнатах нет. Ну не надела же она перчатки? Или это дело тоже на мистике завязано? – сострил Костюков.
– Да какая здесь мистика! Просто надо выяснить, кто из свидетелей врет, причем наглым образом, – говорил следователь. – Куча свидетельских показаний, но все противоречат друг другу. Мы с Витей, пока тебя не было, шарады разгадывали, что из слов соседей совпадает, а что нет.
– Неужели мне тоже эти тома читать? – спросил Петр, перелистывая протоколы допросов. – Вы даже не поинтересовались, как я съездил, что узнал...
– Да по тебе видно, что ничего не выяснил. Если бы была стоящая информация, то ты сразу с порога бы выложил, – предположил Перетокин.
– Смотря что считать стоящей информацией. Например, Даша сказала соседке, что уезжает в командировку, а на работе об этой командировке ничего не знают. Странно? По-моему, странно. Зато она отпросилась сегодня с работы на час пораньше, и мы ее чуть не застали...
– А днем она работе была и Ольгу никуда не уводила? – спросил Виктор.
– А вот этого я не знаю, – ответил Петр и подумал, что совершил очередную оплошность. – Зато узнал, что парень с длинными волосами – это, скорее всего, не Данилевский.
– Послушайте, – вставил Ечеин. – давайте сегодня закончим с кражей в квартире Пустовойтовой. Завтра – подведение итогов и лишняя «галка» нам не помешает.
– А как же пропавшая Ольга Калинова? – удивился Костюков.
– Ну и что Ольга Калинова? Официально об ее исчезновении нам никто не заявлял, так, одни слова... Джип найден, завтра вернем его хозяину, если снова не угонят.
Костюков смотрел на Ечеина и не узнавал его.
– Так, может, мы зря машину на ночь оставили? Лучше уже сегодня вернуть джип владельцу, он о нем, как о живом существе, говорит, – сказал Петр Костюков.
– Может быть, и зря, – согласился Александр Иванович. – Да выбрось ты этого лоха Васика с его джипом из головы, сосредоточься на Пустовойтовой. Я знаю, что ты у нас большой специалист по таким головоломкам.
Костюков нехотя взял в руки папку и стал изучать материалы дела. Глаза машинально бегали по рукописным строчкам, и казалось, ни одна фамилия, ни один факт не доходили до его сознания. Он продолжал в уме выстраивать логическую цепочку взаимосвязи таинственных угонов с Ольгой, Дашей и длинноволосым.
– Ну что, Петя, скажешь? Кто, по-твоему, дает ложные показания? – совсем не во время спросил Ечеин.
– Я еще не разобрался, – честно ответил Костюков и стал перечитывать протоколы допросов многочисленных свидетелей во второй раз.
– Петя, подключайся, – сказал Ечеин. – Может быть, ты на свежую голову увидишь связь между этими фактами. Пустовойтова, которая заявляла о краже имущества из квартиры и подозревала свою новую соседку, оказывается, была с ней знакома не два месяца, а с детства. А вот результаты экспертизы...
– Что же получается? Отпечатки пальцев Галины Щербак есть только в прихожей, а в комнатах нет. Ну не надела же она перчатки? Или это дело тоже на мистике завязано? – сострил Костюков.
– Да какая здесь мистика! Просто надо выяснить, кто из свидетелей врет, причем наглым образом, – говорил следователь. – Куча свидетельских показаний, но все противоречат друг другу. Мы с Витей, пока тебя не было, шарады разгадывали, что из слов соседей совпадает, а что нет.
– Неужели мне тоже эти тома читать? – спросил Петр, перелистывая протоколы допросов. – Вы даже не поинтересовались, как я съездил, что узнал...
– Да по тебе видно, что ничего не выяснил. Если бы была стоящая информация, то ты сразу с порога бы выложил, – предположил Перетокин.
– Смотря что считать стоящей информацией. Например, Даша сказала соседке, что уезжает в командировку, а на работе об этой командировке ничего не знают. Странно? По-моему, странно. Зато она отпросилась сегодня с работы на час пораньше, и мы ее чуть не застали...
– А днем она работе была и Ольгу никуда не уводила? – спросил Виктор.
– А вот этого я не знаю, – ответил Петр и подумал, что совершил очередную оплошность. – Зато узнал, что парень с длинными волосами – это, скорее всего, не Данилевский.
– Послушайте, – вставил Ечеин. – давайте сегодня закончим с кражей в квартире Пустовойтовой. Завтра – подведение итогов и лишняя «галка» нам не помешает.
– А как же пропавшая Ольга Калинова? – удивился Костюков.
– Ну и что Ольга Калинова? Официально об ее исчезновении нам никто не заявлял, так, одни слова... Джип найден, завтра вернем его хозяину, если снова не угонят.
Костюков смотрел на Ечеина и не узнавал его.
– Так, может, мы зря машину на ночь оставили? Лучше уже сегодня вернуть джип владельцу, он о нем, как о живом существе, говорит, – сказал Петр Костюков.
– Может быть, и зря, – согласился Александр Иванович. – Да выбрось ты этого лоха Васика с его джипом из головы, сосредоточься на Пустовойтовой. Я знаю, что ты у нас большой специалист по таким головоломкам.
Костюков нехотя взял в руки папку и стал изучать материалы дела. Глаза машинально бегали по рукописным строчкам, и казалось, ни одна фамилия, ни один факт не доходили до его сознания. Он продолжал в уме выстраивать логическую цепочку взаимосвязи таинственных угонов с Ольгой, Дашей и длинноволосым.
– Ну что, Петя, скажешь? Кто, по-твоему, дает ложные показания? – совсем не во время спросил Ечеин.
– Я еще не разобрался, – честно ответил Костюков и стал перечитывать протоколы допросов многочисленных свидетелей во второй раз.