Войдя в приемную, он увидел незнакомого мужчину лет тридцати с небольшим, с которым любезно беседовала секретарша Таня.
– А вот и Игорь Игоревич, – сказала она. – А это Костюков Петр Федорович...
– Проходите, – недослушав секретаршу до конца, сказал Игурдин.
Он решил, что это именно тот человек с телевидения, с которым предстояла встреча. Дело было даже не в том, что этот опер был очень похож на артиста, сыгравшего роль Ларина в «Улицах разбитых фонарей». Игорь не смотрел сериалов, просто никого другого он не ждал. Когда Костюков представился, на лице Игурдина застыло недоумение.
– Чем обязан? – не сразу выговорил он.
– Меня интересует ваша сотрудница Калинова Ольга Антоновна. Она вернется сегодня на работу?
– Я тоже очень хотел бы это знать... А вы почему ею интересуетесь? Что произошло с Оле... с Ольгой Антоновной? Она что-то натворила?
Игорь Игоревич задавал эти вопросы и размахивал своими длинными руками перед самым лицом Костюкова.
– Калинова стала невольным свидетелем одного преступления, и я хотел бы уточнить у нее детали.
– Какого преступления? Ей угрожает опасность? – почти кричал испуганный Игорь.
Костюков понял, что Игурдин так волнуется неспроста.
– Вам, Игорь Игоревич, что-то известно? Почему вы решили, что ей угрожает опасность?
– Нет, мне ничего неизвестно, но я хотел бы узнать, что происходит. Меня, как исполняющего обязанности директора, очень интересует, что творится с моими подчиненными, – говорил Игурдин, стараясь скрыть свой личный интерес за общественным.
Петр понял, что должен раскрыть хотя бы одну карту, поскольку разговор стал буксовать нам одном месте.
– Калиновой стали известны обстоятельства угона автомобиля ее знакомого. И тот сегодня пришел к нам с заявлением, что Ольга Антоновна пропала. Поскольку эта история приобрела, так сказать, неожиданный поворот, он стал разыскивать ее по всем телефонама, но нигде не нашел. Может, она никуда и не пропадала? Была Калинова все-таки сегодня на работе или нет?
Игорь сидел задумавшись в кресле Вениамина Борисовича и не спешил отвечать. Он прокручивал в памяти все этапы своей неудачной погони за Ольгой и в результате пришел к страшному выводу. Рот Игоря искривился, правый глаз стал дергаться. Костюков смотрел на него и начинал подозревать в причастности к таинственным угонам. Он молча изучал отстраненное нервное лицо Игурдина, и обдумывал следующий вопрос. Но Игорь его опередил.
– Я чувствовал, что с ней что-то происходит... И это было не бегство, а скорее похоже на похищение, только очень странное...
– Странное похищение, говорите, – оживился Петр, который избегал в разговоре слова, характеризующие неординарный мистический характер расследуемого преступления. – Расскажите подробнее, каждая деталь важна. А главное объясните, почему вам показалось, что похищение необычное, странное.
– Я расскажу вам все с самого начала, а уж вы, Петр Федорович, решайте, странно это или вполне нормально... Только найдите Олечку... Я не могу ее потерять...
Костюкову показалось, что лицо Игурдина снова перекосится, но он ошибся. Игорь лишь нервно постучал рукой по столу и стал рассказывать свою историю. Он начала с того, как Ольга неожиданно пригласила его на мюзикл «Notre-Dame de Periy», как все они опоздали, а Ольга потом заснула.
– Вспомнил! – вдруг вскрикнул Игорь. – Я вспомнил, где видел этого парня с длинными волосами. После спектакля он подходил к Даше. Ольга сказала, что это, вероятно, и есть Васильковский... Нет, скорее, Данилевский. Ольга и сегодня о нем упоминала, говорила, что ждала Данилевского. Только я понятия не имею зачем.
Петр записал фамилию и сказал:
– Давайте все по порядку. Расскажите мне, кто с вами был в театре, а про Данилевского особенно подробнее.
– Я всех там видел в первый раз. Это были Ольгины друзья. Васек, нет Васик с женой или подругой Ниной... Да, между прочим, они говорили об угнанном автомобиле...
– Это какой такой Васик? – усмехнулся Петр. – С длинными светлыми кудрявыми волосами?
– Да, он еще в пыльных брюках был.
– Эти брюки мне известны. Интересная картина получается. У него украли автомобиль, и он после этого спокойно идет в театр, нормально... Лично я бы после угона напился, а он культурно развлекаться отправился... Впрочем, продолжайте, это я так, мысли вслух.
– О чем я говорил? Ах, да! Еще была девушка Даша, но ее кавалер Данилевский сразу не пришел, а встретил ее после спектакля. Мы не стали мешать им выяснять отношения и я развез всех по домам... На следующий день мы с Ольгой практически не общались, она с утра ездила к заказчикам, а я – после обеда. Сегодня утром я хотел встретить ее около дома, чтобы подвезти до агентства, но так и не дождался, боюсь, что она дома не ночевала... Ольга пришла перед самым обедом, у меня как раз был ее вчерашний заказчик. Мы заключали договор... Ольга побыла в офисе не больше часа, потом за ней приехала ее подружка Даша и увезла ее.
Далее Игурдин рассказал Костюкову обо всех обстоятельствах погони и снова подтвердил свой первоначальный вывод:
– Да, теперь я нисколько не сомневаюсь, что это какое-то странное похищение. Ольга не тот человек, чтобы никак не проявлять своих эмоций, а в машине она сидела как неживая...
– А может быть, она спала, как в театре? – спросил Петр, подразумевая, что Калинова была под воздействием гипноза, так же, как милиционеры утром на станции техобслуживания.
– Знаете, я об этом как-то не подумал. Спала? Почему же Олечка все время спит? Может быть, она пьет снотворное? А знаете, это похоже на действие антигистаминных препаратов! Сейчас как раз цветет тополь, и у нее может быть аллергия на пух... Я сам аллергик, только у меня аллергия на какие-то травы, когда они цветут, я пью супрастин и все это время нахожусь в сонном состоянии. Тогда я даже за руль не сажусь...
– Игорь Игоревич, возможно, вы и правы насчет антигистаминных препаратов, но как вы объясните превращение Даши в Данилевского?
– Не знаю, что сказать, чертовщина какая-то!
– Вот именно, что чертовщина, – сказал Костюков. Спасибо, Игорь Игоревич, вам за откровенный рассказ, если вспомните еще какие-нибудь детали, то позвоните... Вот я пишу мой номер телефона... Да, если Ольга Антоновна вдруг появится или еще как-то даст о себе знать, то вы немедленно сообщите.
– Конечно-конечно... А вы, Петр Федорович, будете ее искать? – спросил Игурдин и жестами попытался усилить значимость этого вопроса.
– Да, именно ее мы и будем сейчас искать. До свидания, – сказал Костюков, протянул Игурдину руку, а после рукопожатия решительно вышел из кабинета.
Игорь последовал за ним. Таня закрыла папкой книжку, которую читала и, опережая вопросы, произнесла:
– Ольга Антоновна не появлялась и не звонила.
Костюков поблагодарил ее за информацию, точнее за отсутствие таковой. Игурдин тяжело вздохнул, проводил взглядом Петра.
– Игорь Игоревич, звонили с телевидения. Узнав, что Вениамин Борисович в отпуске, они отменили встречу.
– Хоть одна хорошая новость за сегодняшний день, – сказал Игурдин, чем очень удивил секретаршу.
Глава 23
Глава 24
Глава 25
– А вот и Игорь Игоревич, – сказала она. – А это Костюков Петр Федорович...
– Проходите, – недослушав секретаршу до конца, сказал Игурдин.
Он решил, что это именно тот человек с телевидения, с которым предстояла встреча. Дело было даже не в том, что этот опер был очень похож на артиста, сыгравшего роль Ларина в «Улицах разбитых фонарей». Игорь не смотрел сериалов, просто никого другого он не ждал. Когда Костюков представился, на лице Игурдина застыло недоумение.
– Чем обязан? – не сразу выговорил он.
– Меня интересует ваша сотрудница Калинова Ольга Антоновна. Она вернется сегодня на работу?
– Я тоже очень хотел бы это знать... А вы почему ею интересуетесь? Что произошло с Оле... с Ольгой Антоновной? Она что-то натворила?
Игорь Игоревич задавал эти вопросы и размахивал своими длинными руками перед самым лицом Костюкова.
– Калинова стала невольным свидетелем одного преступления, и я хотел бы уточнить у нее детали.
– Какого преступления? Ей угрожает опасность? – почти кричал испуганный Игорь.
Костюков понял, что Игурдин так волнуется неспроста.
– Вам, Игорь Игоревич, что-то известно? Почему вы решили, что ей угрожает опасность?
– Нет, мне ничего неизвестно, но я хотел бы узнать, что происходит. Меня, как исполняющего обязанности директора, очень интересует, что творится с моими подчиненными, – говорил Игурдин, стараясь скрыть свой личный интерес за общественным.
Петр понял, что должен раскрыть хотя бы одну карту, поскольку разговор стал буксовать нам одном месте.
– Калиновой стали известны обстоятельства угона автомобиля ее знакомого. И тот сегодня пришел к нам с заявлением, что Ольга Антоновна пропала. Поскольку эта история приобрела, так сказать, неожиданный поворот, он стал разыскивать ее по всем телефонама, но нигде не нашел. Может, она никуда и не пропадала? Была Калинова все-таки сегодня на работе или нет?
Игорь сидел задумавшись в кресле Вениамина Борисовича и не спешил отвечать. Он прокручивал в памяти все этапы своей неудачной погони за Ольгой и в результате пришел к страшному выводу. Рот Игоря искривился, правый глаз стал дергаться. Костюков смотрел на него и начинал подозревать в причастности к таинственным угонам. Он молча изучал отстраненное нервное лицо Игурдина, и обдумывал следующий вопрос. Но Игорь его опередил.
– Я чувствовал, что с ней что-то происходит... И это было не бегство, а скорее похоже на похищение, только очень странное...
– Странное похищение, говорите, – оживился Петр, который избегал в разговоре слова, характеризующие неординарный мистический характер расследуемого преступления. – Расскажите подробнее, каждая деталь важна. А главное объясните, почему вам показалось, что похищение необычное, странное.
– Я расскажу вам все с самого начала, а уж вы, Петр Федорович, решайте, странно это или вполне нормально... Только найдите Олечку... Я не могу ее потерять...
Костюкову показалось, что лицо Игурдина снова перекосится, но он ошибся. Игорь лишь нервно постучал рукой по столу и стал рассказывать свою историю. Он начала с того, как Ольга неожиданно пригласила его на мюзикл «Notre-Dame de Periy», как все они опоздали, а Ольга потом заснула.
– Вспомнил! – вдруг вскрикнул Игорь. – Я вспомнил, где видел этого парня с длинными волосами. После спектакля он подходил к Даше. Ольга сказала, что это, вероятно, и есть Васильковский... Нет, скорее, Данилевский. Ольга и сегодня о нем упоминала, говорила, что ждала Данилевского. Только я понятия не имею зачем.
Петр записал фамилию и сказал:
– Давайте все по порядку. Расскажите мне, кто с вами был в театре, а про Данилевского особенно подробнее.
– Я всех там видел в первый раз. Это были Ольгины друзья. Васек, нет Васик с женой или подругой Ниной... Да, между прочим, они говорили об угнанном автомобиле...
– Это какой такой Васик? – усмехнулся Петр. – С длинными светлыми кудрявыми волосами?
– Да, он еще в пыльных брюках был.
– Эти брюки мне известны. Интересная картина получается. У него украли автомобиль, и он после этого спокойно идет в театр, нормально... Лично я бы после угона напился, а он культурно развлекаться отправился... Впрочем, продолжайте, это я так, мысли вслух.
– О чем я говорил? Ах, да! Еще была девушка Даша, но ее кавалер Данилевский сразу не пришел, а встретил ее после спектакля. Мы не стали мешать им выяснять отношения и я развез всех по домам... На следующий день мы с Ольгой практически не общались, она с утра ездила к заказчикам, а я – после обеда. Сегодня утром я хотел встретить ее около дома, чтобы подвезти до агентства, но так и не дождался, боюсь, что она дома не ночевала... Ольга пришла перед самым обедом, у меня как раз был ее вчерашний заказчик. Мы заключали договор... Ольга побыла в офисе не больше часа, потом за ней приехала ее подружка Даша и увезла ее.
Далее Игурдин рассказал Костюкову обо всех обстоятельствах погони и снова подтвердил свой первоначальный вывод:
– Да, теперь я нисколько не сомневаюсь, что это какое-то странное похищение. Ольга не тот человек, чтобы никак не проявлять своих эмоций, а в машине она сидела как неживая...
– А может быть, она спала, как в театре? – спросил Петр, подразумевая, что Калинова была под воздействием гипноза, так же, как милиционеры утром на станции техобслуживания.
– Знаете, я об этом как-то не подумал. Спала? Почему же Олечка все время спит? Может быть, она пьет снотворное? А знаете, это похоже на действие антигистаминных препаратов! Сейчас как раз цветет тополь, и у нее может быть аллергия на пух... Я сам аллергик, только у меня аллергия на какие-то травы, когда они цветут, я пью супрастин и все это время нахожусь в сонном состоянии. Тогда я даже за руль не сажусь...
– Игорь Игоревич, возможно, вы и правы насчет антигистаминных препаратов, но как вы объясните превращение Даши в Данилевского?
– Не знаю, что сказать, чертовщина какая-то!
– Вот именно, что чертовщина, – сказал Костюков. Спасибо, Игорь Игоревич, вам за откровенный рассказ, если вспомните еще какие-нибудь детали, то позвоните... Вот я пишу мой номер телефона... Да, если Ольга Антоновна вдруг появится или еще как-то даст о себе знать, то вы немедленно сообщите.
– Конечно-конечно... А вы, Петр Федорович, будете ее искать? – спросил Игурдин и жестами попытался усилить значимость этого вопроса.
– Да, именно ее мы и будем сейчас искать. До свидания, – сказал Костюков, протянул Игурдину руку, а после рукопожатия решительно вышел из кабинета.
Игорь последовал за ним. Таня закрыла папкой книжку, которую читала и, опережая вопросы, произнесла:
– Ольга Антоновна не появлялась и не звонила.
Костюков поблагодарил ее за информацию, точнее за отсутствие таковой. Игурдин тяжело вздохнул, проводил взглядом Петра.
– Игорь Игоревич, звонили с телевидения. Узнав, что Вениамин Борисович в отпуске, они отменили встречу.
– Хоть одна хорошая новость за сегодняшний день, – сказал Игурдин, чем очень удивил секретаршу.
Глава 23
Поравнявшись в крутом вираже с назойливым преследователем, Бес постарался применить все свои парапсихологические способности, чтобы уйти от погони. До этого Бекетов одновременно поддерживал эстрасенсорную блокировку в двух направлениях: гипнотический сон Ольги и видимость облика Даши вместо собственного. На повороте с Кутузовского проспекта на Минскую улицу, когда Игорь почти обошел его, Сергей стал влиять и на автомобиль Игурдина.
Практика воздействия на различные механизмы была еще не слишком отработана Бесом, но появившийся шанс испытать свои силы в этом направлении он упустить не мог. «Девятка» поддалась быстро, но Бекетов упустил одну из блокировок и обнаружил свое истинное лицо. По изумленным глазам Ольгиного воздыхателя Сергей сразу догадался, что совершил непростительную оплошность, но отступать от своих планов он был не намерен.
Одержимый горячим желанием отомстить Ольге и пылкой страстью к Даше, Бес уже не мог точно взвешивать каждый свой шаг. Забыв обо всех предосторожностях, он заехал к себе домой, оставив машину с Ольгой за квартал. Ему казалось, что этого вполне достаточно, чтобы не засветиться перед соседями.
Дома он взял ключи от дачи Лихоманова и серый порошок – основной компонент для приготовления сильного галлюциногена. Затем Бекетов забежал в аптеку, находящуюся в доме Данилевского, и купил там упаковку с сушеной травой, настой которой обычно применяется для снятия нервной возбудимости. Но для Беса это был второй компонент для приготовления адского зелья. Третий ингредиент продавался в магазине строительных материалов. Такой магазин был неподалеку, и Сергей отправился туда. Он долго всматривался в этикетки на банках и бутылках в отделе лакокрасочной продукции и наконец выбрал то, что ему было нужно.
– Сынок, этот растворитель какие краски растворяет, масляные или нитро? – обратилась к нему старушка лет семидесяти, живущая этажом выше.
Бекетов от неожиданности вздрогнул и едва не выронил бутылку.
– Бабуся, вы лучше у продавца спросите, я сам толком не знаю, – ответил он соседке и поспешил к кассе.
– А я думала, что ты, сынок, лучше разбираешься, чем она, – пояснила старушка, указывая рукой на молоденькую продавщицу.
Не поддерживая далее разговора с соседкой, Сергей оплатил свою покупку и вышел из магазина. Машина с Ольгой стояла чуть поодаль на другой стороне улицы. Издалека было видно, что девушка по-прежнему не шевелилась. Когда Бес выходил из машины, он предусмотрительно надел на Ольгу свои черные очки, чтобы прохожие не задавались вопросами, почему у нее закрыты глаза.
Оглядевшись по сторонам, Бекетов пришел к выводу, что все спокойно; знакомых рядом нет, милиции тоже. Он открыл ключом дверцу и сел за руль. Отчего-то Бес был уверен, что тот, кто их преследовал, не догадался о похищении, поэтому не будет заявлять в милицию. Он думал: «Ушел от погони и баста!»
У Бекетова был очень изощренный план мести Ольге Калиновой, которая стала вредить ему во всем: и в «автобизнесе», и в личной жизни. Надетый им колпак, ограничивающий экстрасенсорные способности Ольги, успокоиться не помогал. Боязнь того, что неугомонная девушка может каким-то образом снять с себя энергетическую оболочку и разоблачить его, заставила Беса пойти на крайние меры. Он решил поставить с ней эксперимент по определению наиболее оптимальной дозы принципиально нового галлюционогена.
Китаец, продавший ему этот рецепт, плохо говорил по-русски, и Сергей не был уверен, что понял его правильно. Бекетов считал себя слишком умным для того, чтобы учиться на собственных ошибках, тем более это могло стоить жизни. Он решил, что лучше пожертвовать жизнью ненавистной ему Ольги, а заодно и проверить рецепт.
Сейчас перед Бесом стояла задача поскорее добраться до дачи Станислава Михайловича в Жаворонках. Раньше Сергей бывал там довольно часто, потому что ему было негде ставить свои паропсихологические опыты, кроме как на даче своего благодетеля Лихоманова. Накопив на «автобизнесе» денег и схоронив девяностодвухлетнюю бабушку, он переехал в отдельную квартиру, и необходимость поездок за город отпала, но ключи остались.
Бекетов успешно миновал пределы Московской кольцевой автодороги. При виде каждого поста ГИБДД он предпринимал все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы машину не остановили для досмотра и проверки документов. Но даже если бы это случилось, он сумел бы внушить инспектору, что перед ним стоит Даша, тем более что девушка оставила свои права и техталон в машине. Ничего подобного предпринимать не пришлось, и когда Бес въезжал в дачный поселок слева от Жаворонков, его черная душа пела...
Он ехал по узкой улочке, застроенной с обеих сторон уютными домиками, деревянными и кирпичными. На многих домах ставни были закрыты, от этого улица казалась пустынной и необжтиой. Вдруг к машине метнулась какая-то тень. Бекетов резко затормозил и зажмурил глаза. Когда он открыл их, то увидел, что через лобовое стекло на него смотрела молодая женщина, одетая в черное. У нее был каменный, но пристальный взгляд, Сергею показалось, что она пытается проникнуть в его подсознание. Он произнес вслух охранную мантру, женщина посторонилась и даже показала рукой, что путь свободен. Последний жест сбил Бекетова с толку, и он решил, что это была его совесть, которая дала добро на исполнение приговора, вынесенного Ольге.
Бес остановил машину около высоких ворот, краска на которых поблекла и начала лупиться. Не выключая мотора, он вышел, открыл ворота, снова сел в машину и заехал сразу в гараж, встроенный в первый этаж дачного дома Лихоманова.
Ольга по-прежнему не шевелилась и находилась в глубоком гипнотическом сне. Сергей снял с нее свои черные солнцезащитные очки и впервые посмотрел на нее не как на смертельного врага, а как на женщину. «А ты хороша! – отметил он и провел рукой по Ольгиным волосам, но тотчас отдернул руку, будто его пронзило электрическим током. – Сама виновата, стерва! Не надо было вмешиваться, куда не просят... Я спасаю твою подругу от вампира, а ты подталкиваешь Дашу к нему. И ты, и он – настоящие преступники, и я остановлю вас...»
То, что задумал совершить Бес, было посерьезней угонов. Он это понимал, поэтому мысленно оправдывал себя. Бекетов еще раз пожирающе взглянул на девушку, участь которой зависела теперь только от него. На какую-то долю секунды он поколебался, но вспомнив, что минувшей ночью Ольга едва не оборвала нить его жизни, решился довести задуманное до конца.
Бес знал, что еще часа два она проспит, за это время он должен был подготовиться к проведению серии экспериментов над своей женщиной.
Практика воздействия на различные механизмы была еще не слишком отработана Бесом, но появившийся шанс испытать свои силы в этом направлении он упустить не мог. «Девятка» поддалась быстро, но Бекетов упустил одну из блокировок и обнаружил свое истинное лицо. По изумленным глазам Ольгиного воздыхателя Сергей сразу догадался, что совершил непростительную оплошность, но отступать от своих планов он был не намерен.
Одержимый горячим желанием отомстить Ольге и пылкой страстью к Даше, Бес уже не мог точно взвешивать каждый свой шаг. Забыв обо всех предосторожностях, он заехал к себе домой, оставив машину с Ольгой за квартал. Ему казалось, что этого вполне достаточно, чтобы не засветиться перед соседями.
Дома он взял ключи от дачи Лихоманова и серый порошок – основной компонент для приготовления сильного галлюциногена. Затем Бекетов забежал в аптеку, находящуюся в доме Данилевского, и купил там упаковку с сушеной травой, настой которой обычно применяется для снятия нервной возбудимости. Но для Беса это был второй компонент для приготовления адского зелья. Третий ингредиент продавался в магазине строительных материалов. Такой магазин был неподалеку, и Сергей отправился туда. Он долго всматривался в этикетки на банках и бутылках в отделе лакокрасочной продукции и наконец выбрал то, что ему было нужно.
– Сынок, этот растворитель какие краски растворяет, масляные или нитро? – обратилась к нему старушка лет семидесяти, живущая этажом выше.
Бекетов от неожиданности вздрогнул и едва не выронил бутылку.
– Бабуся, вы лучше у продавца спросите, я сам толком не знаю, – ответил он соседке и поспешил к кассе.
– А я думала, что ты, сынок, лучше разбираешься, чем она, – пояснила старушка, указывая рукой на молоденькую продавщицу.
Не поддерживая далее разговора с соседкой, Сергей оплатил свою покупку и вышел из магазина. Машина с Ольгой стояла чуть поодаль на другой стороне улицы. Издалека было видно, что девушка по-прежнему не шевелилась. Когда Бес выходил из машины, он предусмотрительно надел на Ольгу свои черные очки, чтобы прохожие не задавались вопросами, почему у нее закрыты глаза.
Оглядевшись по сторонам, Бекетов пришел к выводу, что все спокойно; знакомых рядом нет, милиции тоже. Он открыл ключом дверцу и сел за руль. Отчего-то Бес был уверен, что тот, кто их преследовал, не догадался о похищении, поэтому не будет заявлять в милицию. Он думал: «Ушел от погони и баста!»
У Бекетова был очень изощренный план мести Ольге Калиновой, которая стала вредить ему во всем: и в «автобизнесе», и в личной жизни. Надетый им колпак, ограничивающий экстрасенсорные способности Ольги, успокоиться не помогал. Боязнь того, что неугомонная девушка может каким-то образом снять с себя энергетическую оболочку и разоблачить его, заставила Беса пойти на крайние меры. Он решил поставить с ней эксперимент по определению наиболее оптимальной дозы принципиально нового галлюционогена.
Китаец, продавший ему этот рецепт, плохо говорил по-русски, и Сергей не был уверен, что понял его правильно. Бекетов считал себя слишком умным для того, чтобы учиться на собственных ошибках, тем более это могло стоить жизни. Он решил, что лучше пожертвовать жизнью ненавистной ему Ольги, а заодно и проверить рецепт.
Сейчас перед Бесом стояла задача поскорее добраться до дачи Станислава Михайловича в Жаворонках. Раньше Сергей бывал там довольно часто, потому что ему было негде ставить свои паропсихологические опыты, кроме как на даче своего благодетеля Лихоманова. Накопив на «автобизнесе» денег и схоронив девяностодвухлетнюю бабушку, он переехал в отдельную квартиру, и необходимость поездок за город отпала, но ключи остались.
Бекетов успешно миновал пределы Московской кольцевой автодороги. При виде каждого поста ГИБДД он предпринимал все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы машину не остановили для досмотра и проверки документов. Но даже если бы это случилось, он сумел бы внушить инспектору, что перед ним стоит Даша, тем более что девушка оставила свои права и техталон в машине. Ничего подобного предпринимать не пришлось, и когда Бес въезжал в дачный поселок слева от Жаворонков, его черная душа пела...
Он ехал по узкой улочке, застроенной с обеих сторон уютными домиками, деревянными и кирпичными. На многих домах ставни были закрыты, от этого улица казалась пустынной и необжтиой. Вдруг к машине метнулась какая-то тень. Бекетов резко затормозил и зажмурил глаза. Когда он открыл их, то увидел, что через лобовое стекло на него смотрела молодая женщина, одетая в черное. У нее был каменный, но пристальный взгляд, Сергею показалось, что она пытается проникнуть в его подсознание. Он произнес вслух охранную мантру, женщина посторонилась и даже показала рукой, что путь свободен. Последний жест сбил Бекетова с толку, и он решил, что это была его совесть, которая дала добро на исполнение приговора, вынесенного Ольге.
Бес остановил машину около высоких ворот, краска на которых поблекла и начала лупиться. Не выключая мотора, он вышел, открыл ворота, снова сел в машину и заехал сразу в гараж, встроенный в первый этаж дачного дома Лихоманова.
Ольга по-прежнему не шевелилась и находилась в глубоком гипнотическом сне. Сергей снял с нее свои черные солнцезащитные очки и впервые посмотрел на нее не как на смертельного врага, а как на женщину. «А ты хороша! – отметил он и провел рукой по Ольгиным волосам, но тотчас отдернул руку, будто его пронзило электрическим током. – Сама виновата, стерва! Не надо было вмешиваться, куда не просят... Я спасаю твою подругу от вампира, а ты подталкиваешь Дашу к нему. И ты, и он – настоящие преступники, и я остановлю вас...»
То, что задумал совершить Бес, было посерьезней угонов. Он это понимал, поэтому мысленно оправдывал себя. Бекетов еще раз пожирающе взглянул на девушку, участь которой зависела теперь только от него. На какую-то долю секунды он поколебался, но вспомнив, что минувшей ночью Ольга едва не оборвала нить его жизни, решился довести задуманное до конца.
Бес знал, что еще часа два она проспит, за это время он должен был подготовиться к проведению серии экспериментов над своей женщиной.
Глава 24
Петр Костюков сидел в пустом кабинете и ожидал коллег, пытаясь из догадок и предположений построить версию, мало-мальски похожую на реальность. Первый подозреваемый – Лихоманов Станислав Михайлович в нее никак не вписывался. Возникли новые действующие лица – Даша и ее длинноволосый дружок Данилевский, но какую роль они играли в этом деле, Костюков никак не мог определить. Ему было трудно поверить в то, что ясновидящую Калинову они могли похитить. Что-то прояснить мог разговор с кем-то из этой троицы. Но как их найти, если известны только имя одной, фамилия другого, а третья с ними, а значит неизвестно где? Номер машины, на которой они уехали, Игурдин не запомнил... «А может быть, Игорь Игоревич пустил меня по ложному следу, и он сам причастен к угонам и к исчезновению свидетельницы больше, чем кто-либо другой? – подумал Петр. – Ну где же этот Васик, когда он включит свой мобильник?»
Костюкову очень хотелось до прихода Ечеина раздобыть хоть какую-то информацию, но все его попытки дозвониться до человека, который мог знать полные имена и адреса Даши и Данилевского, были тщетны. Петр узнал, что в Москве живут тридцать два Данилевских, более или менее подходящих по возрасту к тому, кого видел Игурдин. Обходить каждого – это был слишком длинный путь решения проблемы, а насколько быстро надо действовать, он даже не представлял.
Петр услышал в коридоре знакомые голоса.
– Да, это Лихоманов еще тот фрукт! – говорил Витя Перетокин, открывая дверь. – Петька, ты уже здесь? Ну, сейчас ты нам все расскажешь!
Костюков молча смотрел на застывших в дверях Перетокина и Ечеина и думал, сразу им говорить, что разговор с ясновидящей сорвался, или потомить их.
– Подождите, сейчас сделаю один звонок, потом расскажу.
Петр снова набрал номер мобильного телефона Васика, и тот ответил:
– Алло!
– Это Костюков! Вы не могли бы сейчас снова подъехать к нам?
– Неужели джип отдадите?
– Пока нет, но вы очень нужны.
– А что случилось? Что с Ольгой? Дождались вы ее или нет?
– Нет, – ответил Петр, не сообщая никаких подробностей.
Васик помолчал, обдумывая ситуацию, потом сказал коротко:
– Еду.
Костюков повесил трубку и стал рассказывать о том, что ему поведал Игурдин. Лица Ечеина и Перетокина были скучными, ситуация не только не прояснялась, но усложнялась все больше и больше.
– Да, дела, – сказал Александр Иванович. – До пенсии не доработаешь... Я тебя, Петя, отправил к этой самой ясновидящей и мечтал, что Калинова все нам по полочкам разложит. Но не тут-то было! Все больше мистики, все больше неизвестных...
– Погодите, наоборот, все складываться начинает, – воодушевленно произнес Перетокин. – Петя, ты еще не знаешь, что в джипе обнаружены длинные волосы, и у того типа, что был с Ольгой Калиновой в машине, тоже длинные волосы... Вот уже два звена в цепь скрепились, осталось только потянуть за эту цепочку...
– Точно, и тот, кто нам поможет это сделать, сейчас будет здесь. Его друзья Васиком называют. Правда, подходит? – спросил Костюков.
– Да какая нам разница, как его друзья называют! Важно, чтобы он нам их назвал, – отозвался Ечеин. – Но давить нам на него нельзя, папочке нажалуется... Мне вот Лихоманов из головы не идет, чувствую, что замешан он в этом деле на все сто процентов, но ничего серьезного я на его станции, что у Измайловского парка, не обнаружил. Да и сам он пропал.
– Что значит пропал? – спросил Костюков. – Он ведь предприниматель, крутиться – вертеться должен, а на месте сидеть будет – никакой бизнес не пойдет.
– Что-то ты, Петя, защищать его взялся, а еще вчера сам меня против него настраивал! – удивился Ечеин.
– Я его не защищаю, но ведь, как я понял, ничего против него нет...
– Если не считать таких совпадений, – сказал Виктор. – Вся эта история с угонами началась двадцать четвертого февраля 1998 года. Так, Александр Иванович?
– Так, согласился Ечеин. – На другой день после праздника.
– Так вот, вы сказали, что надо перелопатить всю документацию на его станциях техобслуживания. Мне бросился в глаза журнал четырехлетней давности, я взял и полистал его ради любопытства. И знаете, что я увидел? Нет? Именно двадцать четвертого февраля 1998 г. туда поступил «Опель-Рекорд». Я держал в памяти еще одну дату и марку угнанной машины. Тридцатого декабря того же года на покраску поступил «Ниссан-Черри». Каково?
Ечеин и Костюков переглянулись.
– Что, удивил я вас? – с гордостью спросил Перетокин. – Я сделал вид, что меня их амбарная книга ничем не заинтересовала. По-моему, можно копать дальше, но надо собрать сведения по всем угонам, когда находились свидетели, утверждавшие, что владельцы сами угоняли свои машины. Мы сопоставим дату этих угонов и модели машин с записями в журналах разных лет на всех трех станциях техобслуживания, и это будет уже кое-что!
– Да, это не может быть случайным совпадением, – сказал Ечеин.
– А хотите, я вам по этому поводу анекдот расскажу? – спросил Петр.
– Ну, расскажи, – ответил Виктор.
– Слушайте. Батюшка говорит неверующим: «Вот вы говорите, что Бога нет, а я могу доказать, что он есть. Хотите?» Ему отвечают, что хотят. Он прыгает с самого большого купола церкви и остается невредим. «Как по-вашему, разве это не помощь Божья?» «Нет, это случайность», – отвечают ему. Тогда он прыгает второй раз и снова остается невредим. Ему говорят, что это – совпадение. А когда священник спрыгнул с большой высоты третий раз и снова не пострадал, ему сказали, что это уже привычка.
– Хороший анекдот, только ты его плохо рассказал, – заметил Перетокин.
– Зато к месту, – вставил свою реплику Ечеин. – А номера какие-нибудь в том журнале фигурировали?
– Нет, не было номеров. Графы были такие: дата поступления, модель, характер работ, фамилия владельца.
– Ну и какие же фамилии были напротив «Опеля-Рекорда» и «Ниссана-Черри»?
– Простые: Иванов и Александров.
– А у последнего джипа – Петров – язвительно заметил Костюков. – Осталось теперь найти Васильева, Николаева и Сергеева. Открываешь журнал, и если стоит фамилия, образованная от имени, значит эта машина в угоне числится...
– Да, что-то у Лихоманова с фантазией неважно, – заметил Александр Иванович.
– А может, он тут ни при чем? Кто-то из его окружения грязные делишки проворачивает, а бывший мент и ведать ни о чем не ведает? – предположил Перетокин.
– Все может быть, – произнес Ечеин и посмотрел на часы, – уже конец рабочего дня, а мы ни на йоту с места не сдвинулись.
Дверь приоткрылась и на пороге показался лохматый Васик. Приглаживая свои волосы, он сказал:
– А я вас в другом кабинете ищу, вот услышал знакомые голоса и зашел...
– Проходите, тут такое дело, – стал объяснять ему Костюков. – Оказывается, что ваша знакомая Ольга уехала куда-то с Дашей и Данилевским. Вы знаете Дашу и Данилевского?
– Ну Дашу-то я знаю, а вот Данилевского нет, – ответил Васик. – И вы меня ради этого сюда позвали? Если Ольга с Дашей, то все нормально. Даша никакого отношения к джипу не имеет...
– А вот у нас есть основания предполагать, что имеет, – сказал Александр Иванович. – Вы знаете, как найти Дашу, как ее фамилия, где она живет, где работает?
– Все знаю. Давайте ей позвоним, у нее куча телефонов – сотовый, домашний, рабочий. Он сейчас, наверно, на работе, хотя если она с Ольгой, то лучше на сотовый, – сказал Васик и стал набирать на своем мобильнике Дашин номер.
– Абонент отключен или временно недоступен. Билайн, – послышалось в трубке.
Васик набрал домашний номер Даши, тот также не отвечал. Тогда он нашел в памяти своего телефона еще один номер интересующий всех особы.
– Звоню ей на работу. Она психологом работает в детском реабилитационным центре, – пояснил молодой человек.
Но и этот звонок не прояснил ситуации. Васику ответили, что Даша отпросилась с работы на час пораньше и только что ушла.
– Ну, может, вы вспомните что-то о Данилевском?
– Нет, – покачал головой Васик. – Может быть, Нина что-нибудь о нем знает. Мне как раз сейчас за ней ехать надо...
– Можно мне с вами? – спросил Костюков.
– Пожалуйста. А вот мой джип вы мне опять не вернете?
– Пока нет, – ответил Ечеин.
– Хорошо, я потерплю еще несколько дней. Он мне будет нужен к понедельнику.
Костюкову очень хотелось до прихода Ечеина раздобыть хоть какую-то информацию, но все его попытки дозвониться до человека, который мог знать полные имена и адреса Даши и Данилевского, были тщетны. Петр узнал, что в Москве живут тридцать два Данилевских, более или менее подходящих по возрасту к тому, кого видел Игурдин. Обходить каждого – это был слишком длинный путь решения проблемы, а насколько быстро надо действовать, он даже не представлял.
Петр услышал в коридоре знакомые голоса.
– Да, это Лихоманов еще тот фрукт! – говорил Витя Перетокин, открывая дверь. – Петька, ты уже здесь? Ну, сейчас ты нам все расскажешь!
Костюков молча смотрел на застывших в дверях Перетокина и Ечеина и думал, сразу им говорить, что разговор с ясновидящей сорвался, или потомить их.
– Подождите, сейчас сделаю один звонок, потом расскажу.
Петр снова набрал номер мобильного телефона Васика, и тот ответил:
– Алло!
– Это Костюков! Вы не могли бы сейчас снова подъехать к нам?
– Неужели джип отдадите?
– Пока нет, но вы очень нужны.
– А что случилось? Что с Ольгой? Дождались вы ее или нет?
– Нет, – ответил Петр, не сообщая никаких подробностей.
Васик помолчал, обдумывая ситуацию, потом сказал коротко:
– Еду.
Костюков повесил трубку и стал рассказывать о том, что ему поведал Игурдин. Лица Ечеина и Перетокина были скучными, ситуация не только не прояснялась, но усложнялась все больше и больше.
– Да, дела, – сказал Александр Иванович. – До пенсии не доработаешь... Я тебя, Петя, отправил к этой самой ясновидящей и мечтал, что Калинова все нам по полочкам разложит. Но не тут-то было! Все больше мистики, все больше неизвестных...
– Погодите, наоборот, все складываться начинает, – воодушевленно произнес Перетокин. – Петя, ты еще не знаешь, что в джипе обнаружены длинные волосы, и у того типа, что был с Ольгой Калиновой в машине, тоже длинные волосы... Вот уже два звена в цепь скрепились, осталось только потянуть за эту цепочку...
– Точно, и тот, кто нам поможет это сделать, сейчас будет здесь. Его друзья Васиком называют. Правда, подходит? – спросил Костюков.
– Да какая нам разница, как его друзья называют! Важно, чтобы он нам их назвал, – отозвался Ечеин. – Но давить нам на него нельзя, папочке нажалуется... Мне вот Лихоманов из головы не идет, чувствую, что замешан он в этом деле на все сто процентов, но ничего серьезного я на его станции, что у Измайловского парка, не обнаружил. Да и сам он пропал.
– Что значит пропал? – спросил Костюков. – Он ведь предприниматель, крутиться – вертеться должен, а на месте сидеть будет – никакой бизнес не пойдет.
– Что-то ты, Петя, защищать его взялся, а еще вчера сам меня против него настраивал! – удивился Ечеин.
– Я его не защищаю, но ведь, как я понял, ничего против него нет...
– Если не считать таких совпадений, – сказал Виктор. – Вся эта история с угонами началась двадцать четвертого февраля 1998 года. Так, Александр Иванович?
– Так, согласился Ечеин. – На другой день после праздника.
– Так вот, вы сказали, что надо перелопатить всю документацию на его станциях техобслуживания. Мне бросился в глаза журнал четырехлетней давности, я взял и полистал его ради любопытства. И знаете, что я увидел? Нет? Именно двадцать четвертого февраля 1998 г. туда поступил «Опель-Рекорд». Я держал в памяти еще одну дату и марку угнанной машины. Тридцатого декабря того же года на покраску поступил «Ниссан-Черри». Каково?
Ечеин и Костюков переглянулись.
– Что, удивил я вас? – с гордостью спросил Перетокин. – Я сделал вид, что меня их амбарная книга ничем не заинтересовала. По-моему, можно копать дальше, но надо собрать сведения по всем угонам, когда находились свидетели, утверждавшие, что владельцы сами угоняли свои машины. Мы сопоставим дату этих угонов и модели машин с записями в журналах разных лет на всех трех станциях техобслуживания, и это будет уже кое-что!
– Да, это не может быть случайным совпадением, – сказал Ечеин.
– А хотите, я вам по этому поводу анекдот расскажу? – спросил Петр.
– Ну, расскажи, – ответил Виктор.
– Слушайте. Батюшка говорит неверующим: «Вот вы говорите, что Бога нет, а я могу доказать, что он есть. Хотите?» Ему отвечают, что хотят. Он прыгает с самого большого купола церкви и остается невредим. «Как по-вашему, разве это не помощь Божья?» «Нет, это случайность», – отвечают ему. Тогда он прыгает второй раз и снова остается невредим. Ему говорят, что это – совпадение. А когда священник спрыгнул с большой высоты третий раз и снова не пострадал, ему сказали, что это уже привычка.
– Хороший анекдот, только ты его плохо рассказал, – заметил Перетокин.
– Зато к месту, – вставил свою реплику Ечеин. – А номера какие-нибудь в том журнале фигурировали?
– Нет, не было номеров. Графы были такие: дата поступления, модель, характер работ, фамилия владельца.
– Ну и какие же фамилии были напротив «Опеля-Рекорда» и «Ниссана-Черри»?
– Простые: Иванов и Александров.
– А у последнего джипа – Петров – язвительно заметил Костюков. – Осталось теперь найти Васильева, Николаева и Сергеева. Открываешь журнал, и если стоит фамилия, образованная от имени, значит эта машина в угоне числится...
– Да, что-то у Лихоманова с фантазией неважно, – заметил Александр Иванович.
– А может, он тут ни при чем? Кто-то из его окружения грязные делишки проворачивает, а бывший мент и ведать ни о чем не ведает? – предположил Перетокин.
– Все может быть, – произнес Ечеин и посмотрел на часы, – уже конец рабочего дня, а мы ни на йоту с места не сдвинулись.
Дверь приоткрылась и на пороге показался лохматый Васик. Приглаживая свои волосы, он сказал:
– А я вас в другом кабинете ищу, вот услышал знакомые голоса и зашел...
– Проходите, тут такое дело, – стал объяснять ему Костюков. – Оказывается, что ваша знакомая Ольга уехала куда-то с Дашей и Данилевским. Вы знаете Дашу и Данилевского?
– Ну Дашу-то я знаю, а вот Данилевского нет, – ответил Васик. – И вы меня ради этого сюда позвали? Если Ольга с Дашей, то все нормально. Даша никакого отношения к джипу не имеет...
– А вот у нас есть основания предполагать, что имеет, – сказал Александр Иванович. – Вы знаете, как найти Дашу, как ее фамилия, где она живет, где работает?
– Все знаю. Давайте ей позвоним, у нее куча телефонов – сотовый, домашний, рабочий. Он сейчас, наверно, на работе, хотя если она с Ольгой, то лучше на сотовый, – сказал Васик и стал набирать на своем мобильнике Дашин номер.
– Абонент отключен или временно недоступен. Билайн, – послышалось в трубке.
Васик набрал домашний номер Даши, тот также не отвечал. Тогда он нашел в памяти своего телефона еще один номер интересующий всех особы.
– Звоню ей на работу. Она психологом работает в детском реабилитационным центре, – пояснил молодой человек.
Но и этот звонок не прояснил ситуации. Васику ответили, что Даша отпросилась с работы на час пораньше и только что ушла.
– Ну, может, вы вспомните что-то о Данилевском?
– Нет, – покачал головой Васик. – Может быть, Нина что-нибудь о нем знает. Мне как раз сейчас за ней ехать надо...
– Можно мне с вами? – спросил Костюков.
– Пожалуйста. А вот мой джип вы мне опять не вернете?
– Пока нет, – ответил Ечеин.
– Хорошо, я потерплю еще несколько дней. Он мне будет нужен к понедельнику.
Глава 25
Мне казалось, что я просыпаюсь от долгого сна, наступившего после принятия сильнейшего снотворного. Тяжелые веки давили на глаза, и пока не было сил открыть их. Бессвязные сумбурные отрывки нескольких сновидений мелькали в моей голове и не связывались в единое целое. Но самое ужасное то, как ломит спина, как отекли ноги и руки, как отяжелела голова. Ужасно хочется пить...
Неимоверным усилием воли мне удалось разомкнуть веки. Я чувствовала, как с трудом расклеиваются накрашенные ресницы. «Какой все-таки паршивой тушью я пользуюсь! В следующий раз обязательно куплю самую дорогую и не у „дистрибьютеров“, а в фирменном магазине», – успела подумать я прежде, чем начала видеть то, что меня окружало. «Что это? – задала я себе вопрос. – Где я?» Видимо, это какой-то гараж, потому что передо мной стояла пустая Дашина машина с закрытыми дверьми. А я... я сижу в метре от нее, привязанная к стулу. Только теперь я поняла, что у меня связаны руки и ноги. Я пыталась пошевелить ступнями ног и кистями рук. У меня было такое ощущение, что тело не мое, что я сама по себе, и оно само по себе.
Я начала ворочать головой, насколько это возможно, направо и налево, вверх и вниз. Постепенно кровь прилила к голове и к моим окаменевшим конечностям вместо тяжести пришла боль.
«Что же со мной произошло? Как я сюда попала? Вспоминай, Ольга!» – мысленно приказала я себе. Память отбросила меня в Дашину квартиру, потом чуть дальше, в ресторан «Маленький Голливуд», затем еще дальше – к встрече с цыганками у станции метро и наконец – к звонку Васика, который просит найти только что купленный и угнанный джип. Все, больше мои воспоминания назад не крутятся. Я поняла, что точка отсчета всех моих злоключений здесь. «Неужели угон Васикового джипа как-то связан с „астральным“ энергетическим колпаком и с моим пленением? – удивилась я. – Господи, а что же с Дашей? Мы же вместе ехали, в машине, но ее рядом со мной нет!»
Я оглядела гараж. Здесь почти темно, свет поступает откуда-то сзади меня, вероятно, из небольшого окна. Но как я ни старалась увидеть источник света, это мне не удавалось. Глаза постепенно привыкли к темноте, но в пространстве, доступном моему обзору, моей подруги не видно.
– Даша, – пыталась я произнести вслух, но во рту пересохло, и голоса нет. – Даша... Даша...
Я несколько раз произнесла имя моей подруги и в конце концов вместо хрипов услышала свой собственный голос. Но Даша не отзывалась, значит ее здесь нет, или она еще в трансе, из которого я сама только что вышла.
Теперь среди всех моих ощущений на первый план вышло обоняние. Я почувствовала какой-то странный противный запах, который ни с чем не могла сравнить. Этой вонью все больше и больше наполнялось помещение, в котором я находилось. Кто-то привез меня сюда, связал, и теперь хотел отравить...
Неимоверным усилием воли мне удалось разомкнуть веки. Я чувствовала, как с трудом расклеиваются накрашенные ресницы. «Какой все-таки паршивой тушью я пользуюсь! В следующий раз обязательно куплю самую дорогую и не у „дистрибьютеров“, а в фирменном магазине», – успела подумать я прежде, чем начала видеть то, что меня окружало. «Что это? – задала я себе вопрос. – Где я?» Видимо, это какой-то гараж, потому что передо мной стояла пустая Дашина машина с закрытыми дверьми. А я... я сижу в метре от нее, привязанная к стулу. Только теперь я поняла, что у меня связаны руки и ноги. Я пыталась пошевелить ступнями ног и кистями рук. У меня было такое ощущение, что тело не мое, что я сама по себе, и оно само по себе.
Я начала ворочать головой, насколько это возможно, направо и налево, вверх и вниз. Постепенно кровь прилила к голове и к моим окаменевшим конечностям вместо тяжести пришла боль.
«Что же со мной произошло? Как я сюда попала? Вспоминай, Ольга!» – мысленно приказала я себе. Память отбросила меня в Дашину квартиру, потом чуть дальше, в ресторан «Маленький Голливуд», затем еще дальше – к встрече с цыганками у станции метро и наконец – к звонку Васика, который просит найти только что купленный и угнанный джип. Все, больше мои воспоминания назад не крутятся. Я поняла, что точка отсчета всех моих злоключений здесь. «Неужели угон Васикового джипа как-то связан с „астральным“ энергетическим колпаком и с моим пленением? – удивилась я. – Господи, а что же с Дашей? Мы же вместе ехали, в машине, но ее рядом со мной нет!»
Я оглядела гараж. Здесь почти темно, свет поступает откуда-то сзади меня, вероятно, из небольшого окна. Но как я ни старалась увидеть источник света, это мне не удавалось. Глаза постепенно привыкли к темноте, но в пространстве, доступном моему обзору, моей подруги не видно.
– Даша, – пыталась я произнести вслух, но во рту пересохло, и голоса нет. – Даша... Даша...
Я несколько раз произнесла имя моей подруги и в конце концов вместо хрипов услышала свой собственный голос. Но Даша не отзывалась, значит ее здесь нет, или она еще в трансе, из которого я сама только что вышла.
Теперь среди всех моих ощущений на первый план вышло обоняние. Я почувствовала какой-то странный противный запах, который ни с чем не могла сравнить. Этой вонью все больше и больше наполнялось помещение, в котором я находилось. Кто-то привез меня сюда, связал, и теперь хотел отравить...