Седлова Валентина. Когда теща зажигает…

   Матушка медленно, очень медленно повернулась ко мне и спросила:
   — Так ты не отменила завтрашнее мероприятие.
   — А с какой стати? — прикинулась я валенком. — Деньги-то заплачены, гости позваны, ресторан снят. С женихом у нас полное взаимопонимание и любовь до гроба. Так чего отменять-то?
   — С женихом, говоришь, — прищурилась маменька. — Уж не его ли кроссовки в коридоре брошены?
   — Да это у меня девичник! — выпалила я, на секунду представив, как матушка ринется будить Лешку, если я признаюсь, что он мирно дрыхнет в моей кровати. Ведь с нее станется, еще сделает из парня заику, а он у меня и так весьма нервный товарищ. Особенно в свете последних событий.
   — Ага, — скептически кивнула она, — девичник! При этом из трех гостевых пар обуви две явно принадлежат мужчинам! Кроссовки сорок пятого… нет, сорок шестого размера и ботинки сорок третьего.
   — Вот такие у меня подруги! — развела я руками.
   Мать криво улыбнулась мне, повернулась спиной… а потом неожиданно схватила стоявшую на ящике для старых газет вазочку и со всего маху грохнула ее об пол!
   — Значит, жених у нее! Я тут из кожи вон лезу, стараюсь ее жизнь устроить, а она в бирюльки играет! Ты хоть знаешь, как крупно ты меня подвела! Пол уже едет сюда, и он твердо намерен сделать тебе предложение! Вы уже в понедельник должны были идти в посольство оформлять тебе визу. А ты, дрянь, устраиваешь тут балаган! Я тебе покажу свадьбу! Я тебе такую свадьбу устрою — мало не покажется!..
   Маменька поискала глазами, чего бы еще грохнуть поскольку ничего бьющегося в коридоре больше не наблюдалось, ограничилась сорванной с вешалки курткой.
   Улучив момент, я быстро-быстро, пока матушка меня не перебила, сказала ей:
   — Вчера я предупреждала тебя, что ты заблуждаешься насчет своего разлюбезного Версальски. Ты в ответ обвинила меня в предвзятости и потребовала доказательств. Так вот, доказательства у меня на руках. Слушай!
   Выдернув из кармана первый диктофон я нажала на кнопку воспроизведения. Умница Лешка заранее выставил громкость на максимум, так что наш с Полом застольный разговор слышался предельно отчетливо:
   — …не считай себя красоткой, бэби. В моей коллекции числятся куда более выдающиеся экземпляры. Мне наплевать, что ты там о себе возомнила, но если ты еще хочешь быть моей женой, то запомни раз и навсегда: не стоит злить старину Пола!
   — А то что?
   — Возможны последствия.
   — Какого рода? Ты будешь меня бить? Ты поднимешь руку на свою любимую жену?
   — Исключительно ради ее же блага.
   — А по-моему, ты меня нисколечко не любишь! Даже, если бы я была хромой, горбатой и косоглазой, ты бы все равно решился взять меня в жены?
   — Твоя мать уверила меня, что ты здорова и готова подарить мне наследника. Очное знакомство показало, что ты строптива и взбалмошна, но я готов взять тебя на свое содержание.
   — Кто еще кого на содержание брать будет: ты меня или моя матушка тебя? Тебе же до чертиков хочется, чтобы она по окончании вашего совместного проекта не указала тебе на дверь! Поэтому ты на все готов, даже жениться на ее дочери, лишь бы заручиться дополнительными гарантиями собственного спокойствия и финансового благополучия. А на самом деле тебе плевать на меня, плевать на мою мать, да на всех плевать, кроме себя! Ты же никто, ноль без палочки! Только и умеешь, что жить за счет соавторш…
   — Видит небо, я сдерживался сколько мог!..
   Версальски принялся материться по-английски, после чего он вновь заговорил по-русски, и я с удивлением услышала следующую тираду:
   — …твоя мать… Грязная неблагодарная сучка! Возомнившая о себе невесть чего шлюха! Собака, кусающая руку хозяина! Зажравшаяся тварь…
   Сначала до меня не дошло, в чем прикол. Я точно помнила, что наш вчерашний разговор, мягко скажем, отличался от только что озвученного варианта. Но когда я поняла, какие именно реплики смонтировал воедино Лешка, то едва удержалась от того, чтобы не захохотать в голос. Молодчина! Все, что высказал в мой адрес Версальски, теперь относилось лично к моей матушке! И могу вас уверить, ей очень не нравилось то, что она слышала. Мать сжала губы, пошла пятнами, и в глазах ее можно было продать много чего нелестного в адрес Версальски. Ах, Лешка! Монтажер ты мой — самоучка, ловкость рук и никакого мошенничества! Изготовление компромата, подтасовка фактов — недорого! А Версальски меж тем дошел до моего, то есть ее за дранного до небес носа (тут я слегка испугалась, а вдруг маменька вспомнит наш с ней утренний разговор про носы и сообразит, что здесь что-то не клеится, но, слава Богу пронесло), потом прошелся по наполеоновским замашкам и самомнению высотой с Эйфелеву башню. На этом запись кончилась.
   Мать была похожа на выброшенную на берег рыбу. Она с трудом переводила дыхание и разве что не хватала ртом воздух. Что ж, против фактов не попрешь: новый коллега действительно оказался с гнильцой! А что до легкой подтасовки предъявленных маменьке доказательств, могу сказать честно: мне ни капельки не стыдно! Рано или поздно Версальски все равно предал бы мать. Мы с Лешкой всего лишь пытаемся ускорить их разрыв, и я не вижу в этом ровным счетом ничего дурного.
   Так, а сейчас, пока матушка не очухалась, нанесем второй и окончательный удар, чтоб наверняка разругать их с Версальски!
   — Скажу тебе больше, пока ты пытаешься выдать меня за этого мерзавца, он за твоей спиной ведет переговоры с новым соавтором! Буквально месяц, и он бросит тебя ради более перспективного донора, с помощью которого напишет очередной опус и загребет под себя солидный грант. Слушай!
   Я достала из кармана второй диктофон. Надо признать, второй записи я внимала куда с большим интересом, нежели первой. Ведь об этой части затеянной Лешкой и отцом комбинации я знала лишь понаслышке, и мне было любопытно, насколько найденной актрисе удалось провести Версальски.
   — …Ваше предложение крайне серьезное, чтобы сразу дать на него ответ. Мне надо подумать. Поймите, меня с Россией связывает слишком многое, чтобы в одночасье решиться начать жизнь сначала…
   Томный, чуть мурлыкающий голос. Откуда я его знаю? Причем очень хорошо знаю! Кто же это мог быть?..
   — …Только подумайте, какие карьерные возможности открываются перед вами, госпожа Виолетта…
   Виолетта?! Я правильно расслышала? Летка?! Одна из моих безумных авторш? Нет, не может быть! Мы же с ней уживаемся, как кошка с собакой! Хотя они со Стасиком и приглашены на свадьбу, это скорее дань вежливости, и не более того, ведь, помимо них, в ресторане окажется еще чуть ли не полстудии! И чтобы она согласилась помочь нам с Лешкой? Верю и не верю! Ох, чудны дела твои, Господи!..
   — Но на что конкретно я могу рассчитывать?
   — Как минимум на мое покровительство. Я лично возьмусь продвижением ваших идей, я обеспечу вашим разработкам достойное финансирование. Вы больше не будете прозябать на преподавательской должности, получая жалкие двести долларов в месяц! Виолетта, вы достойны лучшей доли!
   Нет, держите меня семеро, восемь не удержат! Ну павлин, как он перед Леткой рисуется, это же просто песня!
   Летка, Летка молодчина: как она грамотно его разводит. Аж завидки берут! Нет, у девчонки однозначно талант к розыгрышам! Надо будет иметь это в виду на будущее, а то сегодня она на моей стороне выступает, а вдруг потом против меня пойти захочет? Тогда, боюсь проблем не оберешься. С такими, как она, лучше дружить. Тот самый случай, когда худой мир лучше доброй ссоры. Тем более что мы с ней за нашу долгую историю знакомства уже и поссориться успели, и помириться. Интересно, что она от меня за такую услугу потребует? Ох, не верю я в Леткину бескорыстность! Или ей Лешка уже чего-то наобещать успел? Ладно, позже узнаю…
   — Но вы же наверняка курируете множество других проектов! Неужели вы откажетесь от них ради меня и моих разработок?
   — Если я получу подтверждение, что нашел в вашем лице настоящий алмаз-самородок, то для меня не будет существовать никаких других проектов, кроме ваших! Вместе мы свернем горы, госпожа Виолетта!..
   — Но есть еще одна сложность. Пол, о которой не стоит забывать. Вы мне нравитесь. Очень нравитесь! Скажите мне честно, вы женаты? Если да, то, поверьте, не стоит затевать эту игру. Я просто не вынесу, если по вечерам вы будете спешить к другой женщине, бросив меня одну-одинешеньку в чужой стране.
   — Виолетта, я холост, и у меня нет невесты. Поэтому можете быть спокойны: в моем сердце уже забронирован уголок для вас!..
   Запись кончилась. Я выключила диктофоны и убрал их обратно в карман.
   Маменька посерела лицом. Не найдя стула, она просто сползла по стенке и прямо в дорогом костюме расположилась на полу. Заглянув в ее глаза, я откровенно испугалась: такими они казались безжизненными и черными. Что ж, предательство — это всегда больно, особенно если оно идет с той стороны, откуда не ждешь. Ну а что до меня то после второй записи я окончательно распрощалась с мыслью о том, что мы ведем игру нечестными методами. Ну ладно, в этот раз Версальски клюнул на Летку, поэтому нового альянса не получится и Пол от матери не уйдет, если только она лично ему пинка под зад не отвесит. А если бы он действительно нашел себе нового донора? Что-то мне подсказывает, что его посулы мало чем отличались бы от только что озвученных в Леткин адрес пряников. Наглый беспринципный тип, не гнушающийся ничем, лишь бы остаться на плаву!
   Меж тем маменькино молчание затягивалось. Мне уже стало боязно за нее, но подойти и обнять ее я тоже не решалась. Кто знает, какой реакции следует от нее ждать? Раньше гонца, приносящего дурную весть, без особого сожаления пускали в расход, чтобы даже одним своим видом не напоминал о случившемся несчастье. Кто знает, вдруг я сейчас для матушки тот самый раздражающий фактор, которому стоит убраться с глаз долой?
   Но тут раздался требовательный, настойчивый звонок в дверь. Я аж дернулась от неожиданности. Обычно так возвещают о своем приходе работники коммунальных служб, участковые и изредка — почтальоны. В общем, те, кого, как правило, не горишь желанием видеть у себя в гостях.
   И кого на этот раз к нам принесло? Мать опередила меня: мигом поднялась с пола и отправилась открывать. Что ж, этого следовало ожидать: на пороге обнаружился Версальски с букетом цветов. Даже не спрашивая разрешения войти, он нахально занес ногу, чтобы сделать шаг в квартиру, но на его пути твердо, как скала, стояла маменька, поэтому Пол налетел на нее, отшатнулся и отступил.
   — Ирина? — недоуменно улыбнулся он.
   — Значит, ведешь за моей спиной переговоры! Нового соавтора себе нашел! А наш проект, значит, в отстойник?! Мерзавец!
   — Ирина, я не понимаю, о чем речь? — залепетал он, мигом покрывшись испариной. Ага, чует кошка, чье мясо съела! Теперь не вывернется, гад!
   — Моя дочь предупреждала меня, что ты обманываешь меня и ее, но я не верила! Боже, какой же слепой и наивной я была! Даже Максим пытался открыть мне глаза на твои похождения, на твоих так называемых соавторов, но я упорно твердила, что этого не может быть. За тобой тянется такой хвост сплетен, что только идиотка вроде меня могла польститься взять под свое начало коллегу с настолько сомнительным прошлым! Альфонс! Бабник! Сволочь!
   Маменька выхватила из рук Версальски букет и начала лупить Пола по мордасам. Я с сожалением констатировала, что роз там не наблюдается, а жаль: с располосованной шипами физиономией Версальски смотрелся бы весьма и весьма импозантно. Сэкономил, гад, решил герберами обойтись…
   Меж тем он не собирался без боя сдавать свои позиции. Перехватив материнскую руку с букетом, он твердо сказал ей, глядя прямо в глаза:
   — Ирина, я не знаю, что именно вам рассказали про меня, но клянусь, что это ложь! Я не удивлюсь, если окажется, что имеет место банальная фальсификация фактов. Вы сами знаете, сколько у нас завистников. Наш проект вызывает повышенное внимание, и наверняка есть кто-то, кому не терпится его сорвать…
   Ишь, как заговорил! Ловок пройдоха! «Банальная фальсификация фактов»! Между прочим, не настолько и банальная, а очень даже здорово разработанная, раз уж, помимо всего прочего, к Летке за помощью пришлось обращаться, а про Лешкин монтаж я и вовсе молчу.
   — Кто отвечает по финансовым обязательствам по нашему проекту? Ты?! Вот и отлично! Значит, сам его до конца и доведешь, раз такой умный. А я отказываюсь от участия! — Маменька вырвалась и попыталась захлопнуть перед носом Версальски дверь, но тот быстро просочился одной ногой в квартиру и вновь схватил матушку за руку.
   — И вы так запросто перечеркнете результаты более чем полугодичных исследований?
   — Считай, уже перечеркнула!
   — Постойте, Ирина, а как же ваши обязательства передо мной? Мы договаривались, что…
   — Засунь себе их знаешь куда?!
   И маменька назвала Полу точный адрес, который я боюсь приводить. Могу сказать лишь одно: слово «зад» прозвучало там как минимум в трех его производных. Хм, а маменька не безнадежна! Получается, она тоже неплохо владеет разговорным жанром — но только когда ее качественно выведут из себя!
   — Я не понимаю, чем заслужил подобное отношение, — Версальски надулся, тщетно пытаясь изобразить из себя оскорбленного в лучших чувствах, — и требую объяснений! Черт побери, Ирина, какая муха вас укусила?!
   Да, самообладание у мужика железное. Хоть и вспотел весь, а линию свою упорно гнет. Так, глядишь, матушка у него еще и прощения просить вздумает «за опрометчивые высказывания». Ладно, пока не вмешиваюсь, но если дела примут нежелательный оборот, Версальски придется туго, обещаю!
   — Мою муху зовут «госпожа Виолетта»! — не без злорадства просветила Пола маменька.
   — Вы знакомы с ней? — Тут Версальски явно струхнул, упустив тем самым свой единственный шанс выйти из драчки с наименьшими потерями.
   — Лично — нет! И в данный момент сильно об этом сожалею, иначе бы уже предупредила бедную девушку насчет того, с каким подлым типом она собирается иметь дело!
   — Я вижу, ярость затмила вам ум! — Версальски обрадовался, что прямой контакт между Леткой и матерью невозможен, посему подбоченился и принял гордый вид. — Вы еще пожалеете о том, что прервали наше сотрудничество! Это был ваш последний шанс сделать хоть что-то стоящее…
   Вот тут меня переклинило. Фразы-то одна к одной как те, которыми всю неделю пичкала меня маменька! Так вот откуда она их нахваталась! Ну да, теперь понятно, почему она так за этого крысенка держалась. Вот психолог хренов, просчитал, что матушку хлебом не корми, дай только след в научной истории оставить, и начал на этом играть, внушая, что без него ей этого никак и ни за что не добиться. Нет уж, я молчать не стану! Сейчас я ему вор правду в глаза скажу!
   — В отличие от присутствующего здесь захребетника моя мать действительно выдающийся специалист в свой области. И ты ей был нужен исключительно для того, чтобы карандаши подавать и мусор из офиса выносить. И после этого ты имеешь наглость считать себя незаменимым? Да таких, как ты, в базарный день по пятаку за пучок продают, и то никто не берет! Мальчик на побегушках! Подставка для портфеля!
   — Заткнись! — зашипел Версальски, но тут уж маменька обрела второе дыхание, и ее уже бывшему коллеге пришлось худо.
   — Не ори на мою дочь! Чего это ты тут раскомандовался? А ну-ка выметайся, пока я милицию не вызвала! Ступай вон, покуда цел, ублюдок!..
   О, неделя, проведенная в России, благотворно отразилась на маменькином мировосприятии! По крайней мере она уже точно помнит, что полицию звать бессмысленно, только милицию. Да и интонации родные слышатся, исконно русские, матерные…
   В последний раз смерив матушку презрительным взглядом, Версальски развернулся и подошел к лифту. Подождав, пока перед ним откроются двери кабины, я сунула два пальца в рот и залихватски свистнула ему вслед. Версальски подпрыгнул на месте от неожиданности, но оборачиваться не стал. Решил, видимо, сохранить хорошую мину при плохой игре. Что ж, его право! Уф, как на сердце-то полегчало! Какие мы все молодцы! Не думаю, что мать примет Версальски обратно, даже если он будет ползать перед ней на коленях, вымаливав прощение. Надо потерять к себе всякое уважение, чтобы продолжать работать с ним после того, что она сегодня услышала.
   Ну а раз так, можно с чистой душой идти к Теме с Машкой и сообщать, что операция «Желтый карлик» благополучно завершилась. Враг повержен и обращен в бегство, Лешке можно выходить из подполья, а мне больше не придется прятать свои чувства к жениху. Вот оно, счастье!
 
   — Слушай, а может, просто выключить телефон, и все? Ну задолбал меня твой ухажер! Каждые пять минут сообщения шлет, собака страшная! Я уже замучился егоSMSстирать, всю память в мобильнике занял! — Ворча, Стас в который раз нажимал одну и ту же комбинацию кнопок на Леткином сотовом.
   — Я же предлагала тебе: оставь мне мой телефон, и все! Я бы сама прекрасно справилась с удалением лишних сообщений.
   — Ну уж нет! Я не собираюсь пускать эту ситуацию на самотек! В конце концов, это просто неприлично так надоедать человеку! И сколько он будет к тебе клеиться? Неделю, две, год?
   — Полагаю, что последний день. — Летка сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. — Ведь если я правильно поняла Лешу, нашей главной задачей было отвадить этого придурка от Лизы. Завтра у нее свадьба, можно предположить, что как только они с Лешкой поженятся, Версальски там ловить уже нечего.
   — Вот именно! От Лизы-то его небось уже отвадили, так он к тебе пристал как репей! — горячился Стас. — И долго ты собираешься держать его в неведении?
   — Я тебе уже целый день твержу как попугай: я больше не собираюсь общаться с этим типом! Хочешь — сам ему позвони и скажи, чтобы он отвязался от меня!
   — А что! Именно так я и поступлю! — оживился Стас. — Я больше не намерен терпеть его вмешательство в нашу личную жизнь, пусть хоть наши друзья трижды попросят нас об этом одолжении! Мы помогли им вчера, даже записали разговор с этим субъектом на диктофон. Сегодня вон тоже целый день терпели, но всему же приходит конец!..
   Тираду Стасика прервала песня Мамонтенка. Он сразу вскипел и уже приготовился наговорить гадостей звонившему, но, увидев высветившееся на экране имя, передал трубку Летке.
   — Алло?
   — Привет, Лета, это Маша, подруга Лизы. Могу тебя обрадовать, мы победили! И если бы не ты, не видать нам этого как своих ушей! Версальски тебя еще беспокоит?
   — Да, но я не отвечаю на его звонки иSMS-ки. А то мало ли, вдруг я его пошлю, а это каким-то боком сорвет ваши планы?
   — Все, забудь об этом! Смело отправляй его на три веселых буквы, он нам больше не страшен. Ну все, еще раз огромное тебе спасибо от всех нас, вон Лизка тебе руками машет, приветы передает. Давай, до завтра! Встретимся в ресторане!
   — Пока!
   Стас тут же спросил, от нетерпения разве что не подпрыгивая на стуле:
   — Ну, что там у них?
   — Говорят, что все в порядке, Версальски им больше не интересен. Так что звони ему хоть сейчас. А то и правда надоел хуже горькой редьки!
   Обрадованный Стас потянулся за протянутым ему Леткой телефоном, но из мобильника вновь раздалась песня Мамонтенка.
   — Легок на помине! Версальски собственной персоной! — хохотнула Летка, передавая трубку Стасу.
   — Слушай, ты, урод! Забудь этот номер, понял? «Госпожи Виолетты» нет и не было никогда, тебя развели, как сухое молоко! Кто это говорит? Муж актрисы, которую тебе подсунули вчера на конгрессе, вот кто! Стас нажал кнопку отбоя и шумно выдохнул.
   — Муж актрисы, говоришь? — промурлыкала Летка. — А что, мне нравится, как это звучит! Я вот все думаю, может, мне подать документы в нашу актерскую школу? Что ты на это скажешь?
   — Не вздумай! — предостерег Стас. — Я этого просто не выдержу. Если только не хочешь, чтобы у меня от твоих выкрутасов преждевременный инфаркт случился, даже не заикайся о карьере актрисы.
   — А по-моему, профессия как профессия, — пожала плечами Летка. — Да и сам посуди: ну кто знает сценариста в лицо или хотя бы по именам? Ни один зритель не читает титры, это давно стало аксиомой. Зато актеры…
   — Славы захотелось? — печально спросил Стасик. — А я-то думал, тебе нравится то, чем мы занимаемся.
   — Да, нравится, но это как-то мелко. Сплошное ремесленничество, а я все-таки человек искусства!
   Стас только тяжело вздохнул в ответ. Если Летке что-то втемяшивалось в голову, легче было смириться и дать ей самостоятельно набить шишки. Что ж, пускай попробует поступить в актерскую школу, ее право. Тем более что экзамены там, как он слышал, весьма серьезные, и просто так пробиться мало кому удавалось. Авось и Летку под шумок завернут. Актеров вон пруд пруди, а хорошего сценариста днем с огнем не найдешь. Так что еще не все потеряно!
 
   Мы сидели за столиком, поглощали деликатесы и веселились как дети. Проснувшийся Лешка, узнав, что все прошло как нельзя более лучше, зримо расслабился и даже не заметил, как слопал половину торта. Настроение у нашей четверки было отменным, со стороны Машки выдвигалось даже предложение устроить в гостиной мини-дискотеку. Тут же, впрочем, отвергнутое осторожным Темой. Ой, не представляю себе его в роли отца! Наседка мужского пола, и только! Он над Машкой трясется так, что будь его воля, вообще бы ее под стеклянный колпак спрятал и пылинки сдувал до самых родов. Ну да это его дело.
   Машка, подняв бокал с яблочным соком, как раз толкала очередной тост, когда в гостиной появилась маменька. Машка мило улыбнулась ей, я тоже изобразила подобие улыбки, на что матушка заметила:
   — Между прочим, могла бы и позвать за стол, дочка! Или ты настолько стесняешься своей матери?
   Я с тоской подумала: «Ну вот, началось!» Нет, маменька меня в покое до самой свадьбы не оставит. Может пока не поздно, слинять из дома? А как же платье? Вдруг она и вправду схватится за ножницы?..
   Меж тем Машка, добровольно взявшая на себя обязательство защищать меня от родительницы, решила изящным финтом спровадить матушку восвояси:
   — Видите ли, на девичнике родители обычно не присутствуют, именно поэтому Лиза и не пригласила вас с отцом присоединиться к нашей компании.
   Но от маменьки было не так-то просто отбиться. Обведя взором нашу немногочисленную компанию, она ехидно заметила:
   — Странный у вас, однако, девичник, если на нем еще и жених присутствует!
   — А это у них с Темой мальчишник! — тут же нашлась Машка. — Просто с этой стороны стола — девичник, а с той стороны стола — мальчишник. Дешево и сердито.
   — Ну да, — не унималась матушка. — Только отчего же за столом такое веселье?
   — А что, плакать надо? — удивилась Машка.
   — Разумеется! Невеста и ее подруги до самого утра должны горевать о том, что кончилась ее беззаботная жизнь.
   — Да без проблем! — с энтузиазмом воскликнула Машка, отчего я едва не поперхнулась кремовой розой с торта.
   — Только вы не могли бы рассказать нам, как выглядит процесс горевания?
   Тут пришла матушкина очередь отбивать пас. Я следила за этой пикировкой, с ужасом представляя, к каким разрушительным последствиям она может привести. Если в коридоре разбита последняя вазочка, на кухне я от греха подальше спрятала фарфоровую посуду, выставив взамен нее пластиковые мисочки, то в гостиной маменьке было где развернуться. Если она, к примеру, грохнет об пол и растопчет вон ту коллекцию венецианских масок, я расстроюсь, и всерьез. За ними я в свое время долго и упорно охотилась на вернисаже в Измайлово. Надеюсь, она еще не прикидывает, за что взяться в первую очередь? Иначе последствия урагана «Ирина» нам с Лешкой и за год не расхлебать!
   — Ну, вы должны петь печальные песни.
   — А какие? — не отставала Машка. — Может, вы что-нибудь подходящее знаете? А то в голову явно что-то не то приходит.
   — Да? И что же? — осведомилась матушка.
   — Ну вот, например, это! — И Машка завела тоненьким голосом:
 
   …Милая моя, солнышко лесное,
   Где, в каких краях встретимся с тобою?..
 
   — А при чем здесь Визбор? Я имела в виду народное творчество! Например… ну вот, скажем… — замялась маменька не в силах припомнить ни одного подходящего мотивчика.
   — «Шумел камыш», — подсказал будущей теще доселе молчавший Леша. — «Из-за острова на стрежень» тоже плохо заканчивается, поскольку из-за самодурства упившегося в дугу Стеньки Разина княжна отправляете за борт. Опять же «Ромашки спрятались, поникли лютики» — очень горестная песня!
   — Вот именно! — подхватила матушка. — Так что же вы не поете?
   — А что помимо песенных экзерсисов входило в программу девичника? — невинно поинтересовалась Машка, единственная из всей нашей компании сохранившая хотя бы видимость внешнего спокойствия. — Видите ли, певицы из нас с Лизой плохие, а мальчишкам и вовсе надо по сценарию веселиться что есть мочи, так что надо что-нибудь другое придумать, более подходящее к нашим условиям.
   Маменька одарила Машку таким взглядом, что, будь у моей подруги чуть-чуть послабее нервы, она бы точно выскочила вон и больше ко мне домой ни под каким предлогом не приходила. Но Машка держалась как кремень, поневоле внушая всем нам уверенность в том, что мы справимся и с этой досадной неприятностью. В итоге мать сдалась, развернулась и вышла из гостиной, так хлопнув за собой дверью, что задрожали стекла в книжном шкафу.
   — Уф, Машка, ты молодчина! — прошептала я, показывая большой палец. — Я уж думала, все, каюк девичнику! И как у тебя только выдержки хватило? У меня так лично внутри все аж клокотало в преддверии очередного скандала.