Страница:
В бытность свою ликвидатором Организации Иван тщательно изучил несколько кварталов в центре города… Требования к ним предъявлялись очень простые: запутанный лабиринт проходных дворов и наличие поблизости средства быстрой эвакуации - метро или вокзала. Квартал "Разве можно верить подлым словам балерины?" как раз был таким местом - сплошной лабиринт, а рядом две станции метро и вокзал. Иван вбежал во двор дома на Верейской, быстро пересек его, нырнул под арку.
Четыре экипажа - это очень мало, чтобы организовать качественное прочесывание городского квартала-лабиринта. Тем более что есть реальный шанс нарваться на пулю. Любой сотрудник ФСО психологически готов к риску. Он не задумываясь шагнет под выстрел или накроет телом гранату, если это будет необходимо для предотвращения угрозы ОП… Сейчас ситуация была совершенно иной, непосредственная угроза президенту отсутствовала, и рисковать никому не хотелось. До прибытия подкрепления экипажи ФСО взяли квартал в "карусель".
Таранов взбежал по лестнице на шестой этаж, легко открыл примитивный висячий замок и проник на чердак. Сердце колотилось, хотелось пить… Он по-зэковски присел на корточки за старинной печной трубой, вытащил из кармана сигареты, закурил. Где-то в темноте заволновались, заворковали потревоженные голуби. Ливень стихал, гроза уходила на восток, но шум дождя на жестяной крыше был все еще громким. Он наполнял темное пространство чердака равномерным гулом…
Иван быстро выкурил сигарету, сунул окурок в карман и пошел к лазу, ведущему на крышу… Он вылез на цинковый скат, пробитый десятками печных труб, утыканный антеннами. Цинк был мокрым и скользким. Низко, почти над головой, клубилось черное небо. Между небом и ломаным пространством цинковых крыш полз с запада сумеречный свет, пронизанный дождем. На востоке сверкали молнии.
Таранов быстро, косолапо побежал по скату. Крыша соседнего дома была ниже метров на шесть.
Он прыгнул, не удержался на ногах, упал и заскользил вниз. Он тормозил руками и ногами, но мокрая крыша не давала никакой опоры. Ну вот и все, подумал Иван, когда ноги соскользнули за край… глупо! Глупо, блядь, глупо… похабно.
Он попытался вцепиться ногтями. Гладкий, как будто отутюженный, оцинкованный лист со следами голубиного помета, блестящий от июньского ливня, скользил перед самыми глазами. Иван стиснул зубы, чтобы не закричать, но все-таки закричал. Он закричал: "Мама!" - и полетел вниз, в темный, почти тридцатиметровый провал двора-колодца.
- Мама! - кричал профессиональный диверсант и убийца. На нем было уже столько крови, что Бог… если есть Бог… просто обязан был сбросить его с этой крыши, ударить о мокрый асфальт, превратить в мешок с переломанными костями, в студень с размазанными органами и лопнувшими кишками…
Бог… если есть где-нибудь Бог… обязан был помочь человеку, который ошибся… который всю жизнь ошибался, возвел свою ошибку в абсолют и жил в неведении.
- Мама! - кричал Таранов.
Бог… если есть где-нибудь Бог… просто обязан был подставить ладонь под падающую человеческую фигурку между небом и землей.
И он подставил эту ладонь. Она была жесткой и обернулась балконом пятого этажа. Грязным и забитым хламом балконом.
Таранов пролетел пять с половиной метров, рухнул на старую раскладушку, на которой любила загорать хозяйка квартиры, пробил ногами дряхлый брезент, да так и застыл, "обутый" в раскладушку…
Он ничего не понял… Сначала он ничего не понял. Он уже ощущал себя лягушкой, которую смерч поднял из болота, перенес за сотню километров и шмякнул об землю. Ощущал себя кляксой на асфальте…
- Мама! - прошептал Таранов… Он поднял глаза наверх. Сверху густо неслись тяжелые капли, падали на лицо.
Он выдрал ноги из прорех в брезенте. Из штанины вывалился и звякнул о бетон пистолет… Таранов сел на раскладушку и закрыл лицо руками.
Старший экипажа, капитан Лисочкин, доложил центру о своей проблеме и попросил вызвать эвакуатор… На звук орущей сигнализации из кабака выбежал хозяин БМВ с корешами. Хозяина звали Витя Мясник.
- Ты че? - сказал Мясник Лисочкину - Ты че - о…уел?
- Отвянь, - ответил капитан. - Меня самого забодали… Чайник какой-то на "шестере" вдолбил в бок и слинял.
- Ты меня, бля, не лечи. Разбил новую тачку, тварь… Ну, ты попал. Ща я тебя раком буду ставить.
Мясник был нетрезв и агрессивен… впрочем, трезвый он тоже был агрессивен. Мясник вытряхнул из рукава костюмчика от Бриони телескопическую дубинку и врезал по стеклу "Волги". Лисочкин вздохнул и вылез из машины. Напарник, старший лейтенант Смирнов, тоже.
Мясник весил сто десять килограммов, когда-то занимался боксом и вообще был конкретный пацан. И кореша у него были конкретные пацаны.
С лохов на "Волге" они должны были получить конкретные бабки… но сначала поучить.
Мясник размахнулся и снова нанес удар по машине.
- Отставить, - сказал Лисочкин.
- Урою!… - зарычал Мясник и замахнулся на капитана. Мясник часто решал вопросы силой и практически всегда - успешно. Он вообще любил бить морды, любил внушать страх… Лисочкин спокойно ушел от удара, развернул Мясника и, используя инерцию огромной туши, швырнул его в его же бээмвуху Смирнов достал пистолет, сказал корешам Мясника:
- Уголовный розыск. Кто дернется - положу. Кореша оказались понятливые.
- Ладно, - сказали они. - Ладно, какой базар, мужики? Разошлись краями.
Посмотрел на себя в зеркало: ну и гусь! Потом вернулся в комнату, сделал длинный глоток водки из горлышка, открыл пиво.
Из квартиры Иван вышел с бутылкой пива в одной руке и полиэтиленовым пакетом с пустыми бутылками в другой. Покачиваясь, напевая: "Только нет на карте этой… не найти ответа, где теперь мой дом", - Иван спустился вниз, вышел на Подольскую. Мимо него проехал автомобиль ФСО.
Из-за грозы и быстротечности событий горожане фактически не заметили странных событий, произошедших в центре города. Визит президента и канцлера прошел без инцидентов.
Федеральная служба охраны провела собственное расследование. Особой ясности оно не добавило. Но по крайней мере стало понятно, что к покушению на жизнь президента все это не имеет никакого отношения - уголовные разборки. Труп Лидера тайно кремировали, у охранного предприятия "Анти-клуб" на всякий случай отобрали лицензию. Весь персонал перетряхнули, допросили, но и это ясности не добавило.
По отпечаткам пальцев, оставленных в кафе и "шестерке" Лидера, было установлено, что "горнист" - беглый убийца Таранов. ФСО исследовало всю биографию Таранова, включая ее совершенно засекреченную африканскую часть и последние, уголовные, страницы. Надо заметить, что изучение "подвигов" бывшего майора ГРУ повергло сотрудников ФСО, занимавшихся расследованием, в изумление. Заказное убийство, побег из Владимирского централа, несколько массовых расстрелов… И такие "герои" на свободе разгуливают? Ну и ну!
Начальник ФСО конфиденциально встретился с министром МВД и в приватной беседе высказал ему свое удивление. Министр не мог понять, почему ФСО вдруг заинтересовалась уголовником, а генерал, конечно, ничего объяснять не стал, напротив - напустил туману…
На следующий день министр МВД устроил своим такой "разбор полетов" - караул! Волна разносов, выговоров и предупреждений о неполном служебном соответствии прокатилась сверху вниз, нарастая, как цунами.
А ФСО потерял к Таранову всякий интерес. Не царское это дело - с уголовниками разбираться.
Глава 6
В действительности ему было очень тяжело. Он был близок к той грани, за которой - бездна.
Он ждал возвращения Амазонки. Каждый вечер он уходил в лес "на прогулку". Дамочка из отдыхающих рвалась составить ему компанию, но Иван "прогуливался" в таком темпе, что дамочка завяла. Он пробегал по лесу три километра, доставал из тайника рюкзачок с камуфляжем, оружием и снаряжением, наблюдал за "резиденцией".
Амазонки там не было… Это соответствовало словам Лидера: отпуск взяла, загорает на Багамах. Вернется дня через три.
Прошли три дня… Прошел четвертый, а Амазонка не появлялась. В "резиденции" Организации, которая доживала свои последние дни, жил психолог. Когда-то, когда Иван только-только "встал под знамена Организации", психолог Александр много работал с Тарановым - учил распознавать ложь по поведению человека и скрывать собственные эмоции… Именно эти уроки здорово помогли Ивану в тюрьме. Они же помогли обмануть "Барьер". К психологу у Ивана не было никаких претензий. Он понятия не имел, что по результатам тестирования - явного и скрытого - а также по наблюдениям во время "дружеских посиделок" психолог Александр написал отчет, который и проторил дорожку Ивана во Владимирский централ. Отчет начинался со стандартного уведомления: "Строго конфиденциально. Только для руководства. Допуск третьих лиц возможен только с разрешения Л. и П. Знакомить обследуемого с материалами отчета запрещено". А заканчивался словами: "…испытывает комплекс вины, вызванный гибелью близких ему людей. Считает, что мог бы предотвратить их смерть. Играя на этих чувствах, можно легко манипулировать объектом".
Ничего этого Таранов не знал.
Вечером двадцать восьмого июня он сидел на развилке мощной сосны и как всегда наблюдал за "резиденцией". За четыре предыдущих дня он изучил территорию "от и до". Площадь "резиденции" составляла не менее трети гектара. Почти посередине стоял добротный кирпичный двухэтажный дом. В этом доме Иван прожил при поступлении "на службу" около двух недель, да и потом бывал нередко… В подвале располагался тир со сложной компьютерной системой управления мишенями. Иван расстрелял там тысячи патронов, пытаясь осилить высший - шестой - уровень сложности. Так и не осилил. А вот Ирина стригла мишени шестого уровня уверенно. Шестой имитировал ситуацию реального боя - с грохотом "взрывов" и постоянно появляющимися все новыми "противниками". В четырех случаях из пяти Амазонка выходила победителем.
Иван навел бинокль на окно второго этажа - туда, где располагались апартаменты Ирины - хозяйки "резиденции". Он навел бинокль и увидел, что окно открыто.
Амазонка вернулась.
Бледная висела ночь над "садоводством" для новых русских. За высокими заборами, отделившими "дворцы и замки" от простых смертных, было тихо… Где-то тявкала собака, да светились в нескольких домах окна. Таранов сидел в развилке сосны и ждал. Комары набрасывались, как полчища осатаневших камикадзе, пытались забраться под маску, прокусить ткань камуфляжа. Высоко над головой ветер шевелил верхушку сосны, пахло нагретой за день хвоей… Каратель ничего этого не замечал. Он сидел неподвижно, прикрыв глаза, и вспоминал женщину, убитую в "Метрополе". Вспоминал ее волосы, ее губы, ее голос… Вспоминал, как стояла она перед маленьким акварельным портретом в музее и тихонько читала:
Каратель открыл глаза. Он открыл глаза и увидел, что свет в окне Амазонки погас. Часы показывали 01:08… Через час начнем.
Каратель спустился на землю, сделал комплекс разминочных упражнений и бросил в рот щепотку сухого чаю. Он жевал чай, рот наполнялся горечью теина.
Он жевал чай и спрашивал себя: сумеешь ли ты, майор, казнить женщину? Ответ был неочевиден. - Тогда зачем ты идешь туда, майор? - Не знаю… - Ты идиот, майор? - Возможно… Возможно, я идиот. Но я должен посмотреть ей в глаза и спросить: зачем ты это сделала? Почему ты убила ее и оставила в живых меня? - Нет, майор, ты все-таки идиот!
Горечь наполняла рот. Она была ничто по сравнению с горечью, которая наполняла душу… Ее не выплюнешь, как жеваный чай.
Каратель убрал в рюкзак бинокль, достал большие ножницы по металлу. Длинные рукоятки были покрыты толстым слоем изоляции. Он привычно попрыгал - ничего не звякнуло, плотнее затянул лямки рюкзака и двинулся к "резиденции".
Он быстро и ловко вырезал кусок шипастой ленты на верху забора, потом залез на березу рядом со столбом и перерезал провод. Провод в синей изоляции довольно сильно хлестнул по земле… но тут уж ничего не поделаешь. Оставалось только надеяться, что в "резиденции" этот звук не услышали. А если и услышали, то не смогли идентифицировать, тем более что от дома до столба почти тридцать метров, окна Ирининых апартаментов выходят на другую сторону, а сами провода, идущие к дому, остались неповрежденными - Таранов предусмотрительно резал провод с той стороны столба, что была обращена к поселку… Вообще в оазисе новых русских свет отключался довольно часто. К этому привыкли, самые ушлые поставили себе дизель-генераторы и лишь по привычке ворчали: бабки бешеные, блин, максаем, а порядку нет никакого… Совдепия, блин! Как был совок, так и остался.
Таранов неподвижно сидел на березе, всматривался в "резиденцию"… Там было тихо.
Ирина и Александр лежали на постели в комнате Ирины. Амазонка курила и пускала дым кольцами. Дрожащие овалы поднимались вверх, меняли свои очертания, таяли.
- Однако, - сказал Александр, - аппетиту вас, мадам, нынче изрядный… Неужели на Багамах самцов не было?
- Были.
- Откуда же такая ненасытность?
- Трахаться, господин психолог, всегда нужно так, как будто в последний раз.
- Почти афоризм. Подари.
- Дарю. - Амазонка ногой отшвырнула смятую простынь, потянулась и сказала лениво: - Так ты мне так и недорассказал про Лидера… Что значит: исчез?
Александр совсем уже собрался ответить, но в этот момент погас дисплей музыкального центра, стихла музыка. Одновременно зазуммерил пульт сигнализации: это означало, что система обесточена и, соответственно, не работает.
- Тьфу, - сказал Александр, - свет выключили… Третий, между прочим, раз за неделю. Бардак, блин. Пойду переключу на аккумуляторное питание.
- А откуда взялось аккумуляторное питание? - вяло поинтересовалась Амазонка.
- Один умелец смастрячил. Если бы этот аккумулятор мог еще холодильник питать! Ладно, пойду переключу.
- Да лежи ты, - сказала Амазонка, - успеешь… Расскажи-ка толком про Лидера.
Таранов просидел на дереве минут десять - в "резиденции" было тихо. Видимо, спят… Иван слез с дерева и быстро добежал до забора, легко перекинул тело через забор в том месте, где срезал ленту с шипами. Прямо перед ним слабо поблескивала проволока сигнализации… Сейчас она была не опасна.
- Пойду принесу пива, - сказал Александр. - А заодно уж включу эту сраную сигнализацию.
- Валяй, папа… А мне принеси соку, - отозвалась Амазонка.
Психолог поднялся с кровати, влез в джинсы и вышел из комнаты. Он спустился на первый этаж, открыл щиток, спрятанный за деревянной панелью, и щелкнул тумблером. Он поднялся наверх, остановился у холодильника и почесал голую волосатую грудь. Механически подумал: все-таки Ирка классная баба… а уж темперамент - вихрь… Он распахнул дверь огромного "Индезита", взял коробку сока и две бутылочки "Невского".
Он вернулся в комнату Ирины, налил сок в бокал и подал его Амазонке. Ловко открыл пиво и сделал глоток прямо из горлышка.
- Странно пропал Лидер, - задумчиво сказала Ирина.
- Ага…
- А что Председатель об этом думает?
- Ахрен его знает. Во-первых, он в отъезде. Во-вторых, мне не докладывают. Но весь "Анти-клуб" трясли как грушу.
- Странно, странно, - Ирина сделала глоток соку и повертела в руках запотевший бокал. - Впрочем, этого следовало ожидать.
- Почему? - удивился психолог.
И в этот момент ярко запульсировала красная точка на пульте сигнализации.
- Что такое? - спросил психолог. Амазонка усмехнулась:
- Гости к нам, Саня… встретить надо.
- Какие, на хрен, гости?!
- Я думаю, один наш общий знакомый… Одевайся!
Иван отбросил в сторону не нужные уже ножницы и вытащил из-под пятнистой куртки АПС. По большому счету это было ни к чему: справиться с двумя сонными людьми, которые не ожидают нападения, можно и без пистолета… Он выждал еще пару минут и осторожно пошел к дому, держась возле кустов… Он обошел пруд, пересек дорожку. Дом спал. И весь мир спал. И только комары звенели настойчиво и гнусно.
Он осторожно обошел дом против часовой стрелки, высматривая открытые окна, но все окна первого этажа были заперты… Зато входная дверь оказалась гостеприимно распахнутой, как будто приглашала: входи. Несколько секунд Иван размышлял, потом поднялся на крыльцо. Дверные петли не издали ни малейшего звука.
Таранов шагнул в дом. Он держал пистолет у бедра, внимательно вглядывался в полумрак холла. Кажется, все здесь осталось так же, как было полгода назад. Темнела пасть камина, тикали часы, и желтый диск маятника ходил туда-сюда… туда-сюда…
Иван сделал шаг, другой - мгновенно и остро ощутил опасность. А тело уже пронзила боль, свело судорогой. Таранов выронил пистолет, упал, задергался на полу. Сверху, с галереи второго этажа ударил свет фонаря. Голос психолога произнес:
- Вот это да! Такого эффекта, признаться, не ожидал.
Ирина ничего не ответила. Она держала в руках предмет, похожий на складной мужской зонтик. Он "зонтика" вниз, к телу Таранова, змеились два тонких проводка…
Электрошоковое устройство 107У-СП выстреливает два гарпунчика на расстояние до четырех с половиной метров. Гарпунчики пробивают слой одежды толщиной в два пальца. Разряд тока гарантированно выводит человека из строя на 15-20 минут. Ни физические кондиции, ни волевые качества жертвы при этом не играют никакой роли.
- Ну, здравствуй, Олег, - сказала Ирина. Таранова она знала под именем Олег или псевдонимом Африканец. - Как ты себя чувствуешь?
- Отлично, - буркнул Таранов. Он сидел в кресле, скованный по рукам и ногам. На журнальном столике стоял поставленный на попа фонарь, луч света бил в потолок.
- Не похоже, - сказала Ирина. Она кивнула на электрошокер и добавила: - Пакостная, в сущности, штука…
Таранов промолчал. Ирина вскинула на него глаза - темные, пронзительные, спросила в лоб:
- Мстить пришел?
Иван снова промолчал… Впрочем, ответ и не требовался.
- Мстить, - сказала Ирина. - А ведь я тебя пощадила, Олег. Я ведь держала тебя на прицеле.
- Лучше бы убила.
- Ну, это-то никогда не поздно… Кофе хочешь, Африканец?
- Нет.
- Правильно, электричества все равно нет, кофеварка не работает… Я держала тебя в прицеле, но пощадила. А ты пришел мстить.
- Зачем ты убила Светлану?
- Светлану, - задумчиво произнесла Амазонка. - Светлану… Ей подходило это имя. Соответствовало.
- Зачем? Зачем ты ее убила? Что она тебе сделала худого?
Амазонка была без косметики. И даже в неярком свете фонаря было видно, что она уже не очень молода, - легли на загорелой коже морщинки, обозначились морщинки на шее.
- Объяснить? - произнесла Ирина.
- Объясни.
- Я бы объяснила, да ты все равно не поймешь… Любая баба-брошенка поймет. А ты - мужик, тебе не дано.
- А вдруг?
- Да ладно… ладно тебе, Африка. Это все - бабское, сволочное, пакостное.
- Как электрошокер? - с издевкой спросил Таранов.
- Хуже, Олег, хуже… Я, конечно, виновата перед тобой очень. Не стоило мне убивать твою Светлану. Но вдруг накатило что-то - беда! Захотелось кому-то отомстить за изуродованную жизнь свою. Мне ведь скоро тридцать шесть. А хорошего, настоящего - нич-чего не было, Олег… Ты понимаешь? - Таранов не ответил. Амазонка сказала: - Не понимаешь… Ничего ты не понимаешь. Мне мама всегда говорила: доча, у мужиков вместо головы - член! Не верь никому. Всего добивайся сама… Я и не верила. Я добивалась… Вот - добилась! Семьи нет, детей нет… Ни х…я нет! Ты понимаешь?
- Да, - сказал Таранов.
- Это тебе только кажется, что ты понимаешь… Выпить хочешь?
- С тобой - нет.
- Тю! А я щас Сашку позову. С ним-то выпьешь?
- Может быть.
- Может быть… Ладно, Африканец, давай начистоту: ты пришел меня убить. Но тебе не повезло. Теперь я имею право тебя убить. Но я хочу дать тебе шанс…
- Лучше дай мне сигарету, - перебил Иван. Амазонка вытащила из кармана халата пачку "Мальборо" и зажигалку. Полы халата разошлись, и Таранов увидел, что Амазонка без трусов. Он прикурил, швырнул зажигалку на столик. Ирина смущенно улыбнулась и поправила халат.
- Я хочу дать тебе шанс, Олег. Я не хочу тебя убивать.
- Это благородно, - язвительно ответил Иван.
- Не понтуй. Не надо, не понтуй. Шансик-то все равно слабенький. Как говорится, один шанс из тысячи… А вдруг повезет?!
Иван сосредоточенно курил, молчал. Амазонка сказала:
- Ты ведь ни разу не одолел шестой уровень?
- Ну и что?
- Я предлагаю тебе испытать счастье на седьмом.
- На седьмом? Но ты говорила, что в тире только шесть уровней.
- Верно, в тире только шесть.
- Тогда я не понял… что такое седьмой уровень?
- Седьмой уровень - это я.
Ивану показалось, что он ослышался. Он посмотрел на Амазонку, она ответила улыбкой:
- Я предлагаю тебе дуэль.
Таранов долго смотрел ей в глаза… В глаза! В глаза! В темную глубину… Потом пожал плечами и произнес:
- Что ж, давай попробуем. Каковы условия?
- Очень простые, Олег: "театр боевых действий" - территория "резиденции", ограниченная забором. Выбор оружия - на твое усмотрение. Расходимся по противоположным углам участка и - вперед.
- В войну захотелось поиграть? - спросил Иван. - Нервишки пощекотать?
- Дурак ты, Африканец. Ничего-то ты не понял. Принимаешь условия?
- Принимаю.
- Вы с ума сошли! - сказал психолог. - Вы что - с ума сошли?
Амазонка потрепала его по щеке и почти ласково произнесла:
- Шурик, не мельтеши.
- Но - стрельба! Соседи услышат, вызовут милицию.
- Не мельтеши, Шурик… Когда милиция приедет, нас уже здесь не будет.
- Погоди, погоди, - сказал Александр. Он был явно взволнован, и это не очень вязалось с имиджем мудрого, уравновешенного психолога, который учит других управлять собой. - Погоди, погоди… А где же мы будем?
- Где будешь ты - твое дело, - ответила Амазонка. - Советую тебе вернуться к жене… А я… я уезжаю, Шурик.
- Куда?
- Далеко… очень далеко. Здесь мне все осточертело.
- Погоди, погоди… а как же все это? - психолог обвел рукой холл.
- А "это" уже продано. - Как?
- А так. Раз все "это" оформлено как моя собственность, то я, разумеется, имею право это продать. Я и продала.
- К-когда?
- Позавчера, если это тебя волнует… завтра приедет новый хозяин. Еще вопросы есть?
Психолог обескураженно молчал… Таранов курил, Амазонка улыбалась и покачивала красивой, высоко оголенной ногой. Психолог сказал вдруг:
- Но как же? Кто тебе разрешил?
- Опять двадцать пять! Когда ни у кого не спрашиваешь, то и запретить никто не может. Все, закрыли тему. - Амазонка резко встала. - Вы тут поскучайте десять минут, а я приведу себя в порядок - не выходить же на дуэль в халате… Это пошло.
Амазонка ушла, напевая: гуд бай, Америка, о-о… где я не буду никогда… Часы пробили три.
Четыре экипажа - это очень мало, чтобы организовать качественное прочесывание городского квартала-лабиринта. Тем более что есть реальный шанс нарваться на пулю. Любой сотрудник ФСО психологически готов к риску. Он не задумываясь шагнет под выстрел или накроет телом гранату, если это будет необходимо для предотвращения угрозы ОП… Сейчас ситуация была совершенно иной, непосредственная угроза президенту отсутствовала, и рисковать никому не хотелось. До прибытия подкрепления экипажи ФСО взяли квартал в "карусель".
Таранов взбежал по лестнице на шестой этаж, легко открыл примитивный висячий замок и проник на чердак. Сердце колотилось, хотелось пить… Он по-зэковски присел на корточки за старинной печной трубой, вытащил из кармана сигареты, закурил. Где-то в темноте заволновались, заворковали потревоженные голуби. Ливень стихал, гроза уходила на восток, но шум дождя на жестяной крыше был все еще громким. Он наполнял темное пространство чердака равномерным гулом…
Иван быстро выкурил сигарету, сунул окурок в карман и пошел к лазу, ведущему на крышу… Он вылез на цинковый скат, пробитый десятками печных труб, утыканный антеннами. Цинк был мокрым и скользким. Низко, почти над головой, клубилось черное небо. Между небом и ломаным пространством цинковых крыш полз с запада сумеречный свет, пронизанный дождем. На востоке сверкали молнии.
Таранов быстро, косолапо побежал по скату. Крыша соседнего дома была ниже метров на шесть.
Он прыгнул, не удержался на ногах, упал и заскользил вниз. Он тормозил руками и ногами, но мокрая крыша не давала никакой опоры. Ну вот и все, подумал Иван, когда ноги соскользнули за край… глупо! Глупо, блядь, глупо… похабно.
Он попытался вцепиться ногтями. Гладкий, как будто отутюженный, оцинкованный лист со следами голубиного помета, блестящий от июньского ливня, скользил перед самыми глазами. Иван стиснул зубы, чтобы не закричать, но все-таки закричал. Он закричал: "Мама!" - и полетел вниз, в темный, почти тридцатиметровый провал двора-колодца.
- Мама! - кричал профессиональный диверсант и убийца. На нем было уже столько крови, что Бог… если есть Бог… просто обязан был сбросить его с этой крыши, ударить о мокрый асфальт, превратить в мешок с переломанными костями, в студень с размазанными органами и лопнувшими кишками…
Бог… если есть где-нибудь Бог… обязан был помочь человеку, который ошибся… который всю жизнь ошибался, возвел свою ошибку в абсолют и жил в неведении.
- Мама! - кричал Таранов.
Бог… если есть где-нибудь Бог… просто обязан был подставить ладонь под падающую человеческую фигурку между небом и землей.
И он подставил эту ладонь. Она была жесткой и обернулась балконом пятого этажа. Грязным и забитым хламом балконом.
Таранов пролетел пять с половиной метров, рухнул на старую раскладушку, на которой любила загорать хозяйка квартиры, пробил ногами дряхлый брезент, да так и застыл, "обутый" в раскладушку…
Он ничего не понял… Сначала он ничего не понял. Он уже ощущал себя лягушкой, которую смерч поднял из болота, перенес за сотню километров и шмякнул об землю. Ощущал себя кляксой на асфальте…
- Мама! - прошептал Таранов… Он поднял глаза наверх. Сверху густо неслись тяжелые капли, падали на лицо.
Он выдрал ноги из прорех в брезенте. Из штанины вывалился и звякнул о бетон пистолет… Таранов сел на раскладушку и закрыл лицо руками.
***
"Волга", которую дважды протаранили - сначала Таранов, а потом "восемнадцатый" экипаж ФСО, - своим ходом убраться с перекрестка не могла. Двойной таран изувечил ей крыло, и переднее левое колесо заклинило начисто.Старший экипажа, капитан Лисочкин, доложил центру о своей проблеме и попросил вызвать эвакуатор… На звук орущей сигнализации из кабака выбежал хозяин БМВ с корешами. Хозяина звали Витя Мясник.
- Ты че? - сказал Мясник Лисочкину - Ты че - о…уел?
- Отвянь, - ответил капитан. - Меня самого забодали… Чайник какой-то на "шестере" вдолбил в бок и слинял.
- Ты меня, бля, не лечи. Разбил новую тачку, тварь… Ну, ты попал. Ща я тебя раком буду ставить.
Мясник был нетрезв и агрессивен… впрочем, трезвый он тоже был агрессивен. Мясник вытряхнул из рукава костюмчика от Бриони телескопическую дубинку и врезал по стеклу "Волги". Лисочкин вздохнул и вылез из машины. Напарник, старший лейтенант Смирнов, тоже.
Мясник весил сто десять килограммов, когда-то занимался боксом и вообще был конкретный пацан. И кореша у него были конкретные пацаны.
С лохов на "Волге" они должны были получить конкретные бабки… но сначала поучить.
Мясник размахнулся и снова нанес удар по машине.
- Отставить, - сказал Лисочкин.
- Урою!… - зарычал Мясник и замахнулся на капитана. Мясник часто решал вопросы силой и практически всегда - успешно. Он вообще любил бить морды, любил внушать страх… Лисочкин спокойно ушел от удара, развернул Мясника и, используя инерцию огромной туши, швырнул его в его же бээмвуху Смирнов достал пистолет, сказал корешам Мясника:
- Уголовный розыск. Кто дернется - положу. Кореша оказались понятливые.
- Ладно, - сказали они. - Ладно, какой базар, мужики? Разошлись краями.
***
Таранов встал с раскладушки, заглянул в комнату. Там работал телевизор, на диване храпел одетый мужчина. На столе стояла открытая бутылка водки, пиво, лежал копченый лещ. Таранов подобрал пистолет, сунул его за ремень и осторожно вошел в комнату… сунулся в прихожую. За закрытой дверью ванной шумел душ, и женский голос пел самозабвенно старый шлягер из репертуара Таньки-Плаксы:Иван снял куртку, взял с вешалки другую… маловата, но выбора нет. На голову надел идиотскую аляповатую бейсболку, сплошь расшитую "золотом", на подзеркальнике увидел солнцезащитные очки - нацепил на нос.
…Только нет на карте этой,
Не найти ответа,
Где теперь мой дом…
Посмотрел на себя в зеркало: ну и гусь! Потом вернулся в комнату, сделал длинный глоток водки из горлышка, открыл пиво.
Из квартиры Иван вышел с бутылкой пива в одной руке и полиэтиленовым пакетом с пустыми бутылками в другой. Покачиваясь, напевая: "Только нет на карте этой… не найти ответа, где теперь мой дом", - Иван спустился вниз, вышел на Подольскую. Мимо него проехал автомобиль ФСО.
***
Труп Лидера с Большой Подьяческой убрали раньше, чем кто-либо успел заметить. "Волгу" эвакуировали, эвакуировали с Верейской и "шестерку", брошенную Иваном.Из-за грозы и быстротечности событий горожане фактически не заметили странных событий, произошедших в центре города. Визит президента и канцлера прошел без инцидентов.
Федеральная служба охраны провела собственное расследование. Особой ясности оно не добавило. Но по крайней мере стало понятно, что к покушению на жизнь президента все это не имеет никакого отношения - уголовные разборки. Труп Лидера тайно кремировали, у охранного предприятия "Анти-клуб" на всякий случай отобрали лицензию. Весь персонал перетряхнули, допросили, но и это ясности не добавило.
По отпечаткам пальцев, оставленных в кафе и "шестерке" Лидера, было установлено, что "горнист" - беглый убийца Таранов. ФСО исследовало всю биографию Таранова, включая ее совершенно засекреченную африканскую часть и последние, уголовные, страницы. Надо заметить, что изучение "подвигов" бывшего майора ГРУ повергло сотрудников ФСО, занимавшихся расследованием, в изумление. Заказное убийство, побег из Владимирского централа, несколько массовых расстрелов… И такие "герои" на свободе разгуливают? Ну и ну!
Начальник ФСО конфиденциально встретился с министром МВД и в приватной беседе высказал ему свое удивление. Министр не мог понять, почему ФСО вдруг заинтересовалась уголовником, а генерал, конечно, ничего объяснять не стал, напротив - напустил туману…
На следующий день министр МВД устроил своим такой "разбор полетов" - караул! Волна разносов, выговоров и предупреждений о неполном служебном соответствии прокатилась сверху вниз, нарастая, как цунами.
А ФСО потерял к Таранову всякий интерес. Не царское это дело - с уголовниками разбираться.
Глава 6
СЕДЬМОЙ УРОВЕНЬ
Возвращения Амазонки он ждал пять дней… Это было весьма тягостно. Таранов жил в частном пансионате в нескольких километрах от "резиденции". Был на виду ни от кого не прятался. Ловил рыбу, купался, играл в преферанс. Соседям по пансионату представлялся бизнесменом, вполне довольным жизнью.В действительности ему было очень тяжело. Он был близок к той грани, за которой - бездна.
Он ждал возвращения Амазонки. Каждый вечер он уходил в лес "на прогулку". Дамочка из отдыхающих рвалась составить ему компанию, но Иван "прогуливался" в таком темпе, что дамочка завяла. Он пробегал по лесу три километра, доставал из тайника рюкзачок с камуфляжем, оружием и снаряжением, наблюдал за "резиденцией".
Амазонки там не было… Это соответствовало словам Лидера: отпуск взяла, загорает на Багамах. Вернется дня через три.
Прошли три дня… Прошел четвертый, а Амазонка не появлялась. В "резиденции" Организации, которая доживала свои последние дни, жил психолог. Когда-то, когда Иван только-только "встал под знамена Организации", психолог Александр много работал с Тарановым - учил распознавать ложь по поведению человека и скрывать собственные эмоции… Именно эти уроки здорово помогли Ивану в тюрьме. Они же помогли обмануть "Барьер". К психологу у Ивана не было никаких претензий. Он понятия не имел, что по результатам тестирования - явного и скрытого - а также по наблюдениям во время "дружеских посиделок" психолог Александр написал отчет, который и проторил дорожку Ивана во Владимирский централ. Отчет начинался со стандартного уведомления: "Строго конфиденциально. Только для руководства. Допуск третьих лиц возможен только с разрешения Л. и П. Знакомить обследуемого с материалами отчета запрещено". А заканчивался словами: "…испытывает комплекс вины, вызванный гибелью близких ему людей. Считает, что мог бы предотвратить их смерть. Играя на этих чувствах, можно легко манипулировать объектом".
Ничего этого Таранов не знал.
Вечером двадцать восьмого июня он сидел на развилке мощной сосны и как всегда наблюдал за "резиденцией". За четыре предыдущих дня он изучил территорию "от и до". Площадь "резиденции" составляла не менее трети гектара. Почти посередине стоял добротный кирпичный двухэтажный дом. В этом доме Иван прожил при поступлении "на службу" около двух недель, да и потом бывал нередко… В подвале располагался тир со сложной компьютерной системой управления мишенями. Иван расстрелял там тысячи патронов, пытаясь осилить высший - шестой - уровень сложности. Так и не осилил. А вот Ирина стригла мишени шестого уровня уверенно. Шестой имитировал ситуацию реального боя - с грохотом "взрывов" и постоянно появляющимися все новыми "противниками". В четырех случаях из пяти Амазонка выходила победителем.
Иван навел бинокль на окно второго этажа - туда, где располагались апартаменты Ирины - хозяйки "резиденции". Он навел бинокль и увидел, что окно открыто.
Амазонка вернулась.
***
Амазонка вернулась. Для Ивана это означало: вернулась тварь, убившая Светлану, и сегодня же ночью он заглянет в глаза этой твари… Ему не доводилось убивать женщин. Профессиональный убийца, по определению безжалостный, без колебаний ломавший пленных, когда это было необходимо для дела, жестко табуировал для себя насилие над женщинами и детьми… Таранов не знал, как поступит с Амазонкой.Бледная висела ночь над "садоводством" для новых русских. За высокими заборами, отделившими "дворцы и замки" от простых смертных, было тихо… Где-то тявкала собака, да светились в нескольких домах окна. Таранов сидел в развилке сосны и ждал. Комары набрасывались, как полчища осатаневших камикадзе, пытались забраться под маску, прокусить ткань камуфляжа. Высоко над головой ветер шевелил верхушку сосны, пахло нагретой за день хвоей… Каратель ничего этого не замечал. Он сидел неподвижно, прикрыв глаза, и вспоминал женщину, убитую в "Метрополе". Вспоминал ее волосы, ее губы, ее голос… Вспоминал, как стояла она перед маленьким акварельным портретом в музее и тихонько читала:
Таранов не знал, чьи это стихи, а спрашивать не стал - постеснялся тогда. Его серость часто ошеломляла Светлану… А сам Таранов только посмеивался про себя. Он знал и умел многое такое, о чем девяносто девять процентов человечества либо имело самое поверхностное представление, почерпнутое из фильмов, либо не знало вовсе. Он не знал стихов, но наизусть помнил таблицы превышения траектории пули… Он не разбирался в живописи, но умел ставить и обезвреживать мины, тихо убирать часовых, бесшумно передвигаться в лесу и темном помещении… О, он многое знал и умел, отставной майор СпН ГРУ. Но все его знания не помогли ему защитить любимую женщину.
…то ли дело
Глаза Олениной моей!
Какой задумчивый в них гений,
И сколько детской простоты,
И сколько томных выражений,
И сколько неги и мечты.[34]
Каратель открыл глаза. Он открыл глаза и увидел, что свет в окне Амазонки погас. Часы показывали 01:08… Через час начнем.
Каратель спустился на землю, сделал комплекс разминочных упражнений и бросил в рот щепотку сухого чаю. Он жевал чай, рот наполнялся горечью теина.
Он жевал чай и спрашивал себя: сумеешь ли ты, майор, казнить женщину? Ответ был неочевиден. - Тогда зачем ты идешь туда, майор? - Не знаю… - Ты идиот, майор? - Возможно… Возможно, я идиот. Но я должен посмотреть ей в глаза и спросить: зачем ты это сделала? Почему ты убила ее и оставила в живых меня? - Нет, майор, ты все-таки идиот!
Горечь наполняла рот. Она была ничто по сравнению с горечью, которая наполняла душу… Ее не выплюнешь, как жеваный чай.
Каратель убрал в рюкзак бинокль, достал большие ножницы по металлу. Длинные рукоятки были покрыты толстым слоем изоляции. Он привычно попрыгал - ничего не звякнуло, плотнее затянул лямки рюкзака и двинулся к "резиденции".
Он быстро и ловко вырезал кусок шипастой ленты на верху забора, потом залез на березу рядом со столбом и перерезал провод. Провод в синей изоляции довольно сильно хлестнул по земле… но тут уж ничего не поделаешь. Оставалось только надеяться, что в "резиденции" этот звук не услышали. А если и услышали, то не смогли идентифицировать, тем более что от дома до столба почти тридцать метров, окна Ирининых апартаментов выходят на другую сторону, а сами провода, идущие к дому, остались неповрежденными - Таранов предусмотрительно резал провод с той стороны столба, что была обращена к поселку… Вообще в оазисе новых русских свет отключался довольно часто. К этому привыкли, самые ушлые поставили себе дизель-генераторы и лишь по привычке ворчали: бабки бешеные, блин, максаем, а порядку нет никакого… Совдепия, блин! Как был совок, так и остался.
Таранов неподвижно сидел на березе, всматривался в "резиденцию"… Там было тихо.
Ирина и Александр лежали на постели в комнате Ирины. Амазонка курила и пускала дым кольцами. Дрожащие овалы поднимались вверх, меняли свои очертания, таяли.
- Однако, - сказал Александр, - аппетиту вас, мадам, нынче изрядный… Неужели на Багамах самцов не было?
- Были.
- Откуда же такая ненасытность?
- Трахаться, господин психолог, всегда нужно так, как будто в последний раз.
- Почти афоризм. Подари.
- Дарю. - Амазонка ногой отшвырнула смятую простынь, потянулась и сказала лениво: - Так ты мне так и недорассказал про Лидера… Что значит: исчез?
Александр совсем уже собрался ответить, но в этот момент погас дисплей музыкального центра, стихла музыка. Одновременно зазуммерил пульт сигнализации: это означало, что система обесточена и, соответственно, не работает.
- Тьфу, - сказал Александр, - свет выключили… Третий, между прочим, раз за неделю. Бардак, блин. Пойду переключу на аккумуляторное питание.
- А откуда взялось аккумуляторное питание? - вяло поинтересовалась Амазонка.
- Один умелец смастрячил. Если бы этот аккумулятор мог еще холодильник питать! Ладно, пойду переключу.
- Да лежи ты, - сказала Амазонка, - успеешь… Расскажи-ка толком про Лидера.
Таранов просидел на дереве минут десять - в "резиденции" было тихо. Видимо, спят… Иван слез с дерева и быстро добежал до забора, легко перекинул тело через забор в том месте, где срезал ленту с шипами. Прямо перед ним слабо поблескивала проволока сигнализации… Сейчас она была не опасна.
- Пойду принесу пива, - сказал Александр. - А заодно уж включу эту сраную сигнализацию.
- Валяй, папа… А мне принеси соку, - отозвалась Амазонка.
Психолог поднялся с кровати, влез в джинсы и вышел из комнаты. Он спустился на первый этаж, открыл щиток, спрятанный за деревянной панелью, и щелкнул тумблером. Он поднялся наверх, остановился у холодильника и почесал голую волосатую грудь. Механически подумал: все-таки Ирка классная баба… а уж темперамент - вихрь… Он распахнул дверь огромного "Индезита", взял коробку сока и две бутылочки "Невского".
Он вернулся в комнату Ирины, налил сок в бокал и подал его Амазонке. Ловко открыл пиво и сделал глоток прямо из горлышка.
- Странно пропал Лидер, - задумчиво сказала Ирина.
- Ага…
- А что Председатель об этом думает?
- Ахрен его знает. Во-первых, он в отъезде. Во-вторых, мне не докладывают. Но весь "Анти-клуб" трясли как грушу.
- Странно, странно, - Ирина сделала глоток соку и повертела в руках запотевший бокал. - Впрочем, этого следовало ожидать.
- Почему? - удивился психолог.
И в этот момент ярко запульсировала красная точка на пульте сигнализации.
- Что такое? - спросил психолог. Амазонка усмехнулась:
- Гости к нам, Саня… встретить надо.
- Какие, на хрен, гости?!
- Я думаю, один наш общий знакомый… Одевайся!
Иван отбросил в сторону не нужные уже ножницы и вытащил из-под пятнистой куртки АПС. По большому счету это было ни к чему: справиться с двумя сонными людьми, которые не ожидают нападения, можно и без пистолета… Он выждал еще пару минут и осторожно пошел к дому, держась возле кустов… Он обошел пруд, пересек дорожку. Дом спал. И весь мир спал. И только комары звенели настойчиво и гнусно.
Он осторожно обошел дом против часовой стрелки, высматривая открытые окна, но все окна первого этажа были заперты… Зато входная дверь оказалась гостеприимно распахнутой, как будто приглашала: входи. Несколько секунд Иван размышлял, потом поднялся на крыльцо. Дверные петли не издали ни малейшего звука.
Таранов шагнул в дом. Он держал пистолет у бедра, внимательно вглядывался в полумрак холла. Кажется, все здесь осталось так же, как было полгода назад. Темнела пасть камина, тикали часы, и желтый диск маятника ходил туда-сюда… туда-сюда…
Иван сделал шаг, другой - мгновенно и остро ощутил опасность. А тело уже пронзила боль, свело судорогой. Таранов выронил пистолет, упал, задергался на полу. Сверху, с галереи второго этажа ударил свет фонаря. Голос психолога произнес:
- Вот это да! Такого эффекта, признаться, не ожидал.
Ирина ничего не ответила. Она держала в руках предмет, похожий на складной мужской зонтик. Он "зонтика" вниз, к телу Таранова, змеились два тонких проводка…
Электрошоковое устройство 107У-СП выстреливает два гарпунчика на расстояние до четырех с половиной метров. Гарпунчики пробивают слой одежды толщиной в два пальца. Разряд тока гарантированно выводит человека из строя на 15-20 минут. Ни физические кондиции, ни волевые качества жертвы при этом не играют никакой роли.
- Ну, здравствуй, Олег, - сказала Ирина. Таранова она знала под именем Олег или псевдонимом Африканец. - Как ты себя чувствуешь?
- Отлично, - буркнул Таранов. Он сидел в кресле, скованный по рукам и ногам. На журнальном столике стоял поставленный на попа фонарь, луч света бил в потолок.
- Не похоже, - сказала Ирина. Она кивнула на электрошокер и добавила: - Пакостная, в сущности, штука…
Таранов промолчал. Ирина вскинула на него глаза - темные, пронзительные, спросила в лоб:
- Мстить пришел?
Иван снова промолчал… Впрочем, ответ и не требовался.
- Мстить, - сказала Ирина. - А ведь я тебя пощадила, Олег. Я ведь держала тебя на прицеле.
- Лучше бы убила.
- Ну, это-то никогда не поздно… Кофе хочешь, Африканец?
- Нет.
- Правильно, электричества все равно нет, кофеварка не работает… Я держала тебя в прицеле, но пощадила. А ты пришел мстить.
- Зачем ты убила Светлану?
- Светлану, - задумчиво произнесла Амазонка. - Светлану… Ей подходило это имя. Соответствовало.
- Зачем? Зачем ты ее убила? Что она тебе сделала худого?
Амазонка была без косметики. И даже в неярком свете фонаря было видно, что она уже не очень молода, - легли на загорелой коже морщинки, обозначились морщинки на шее.
- Объяснить? - произнесла Ирина.
- Объясни.
- Я бы объяснила, да ты все равно не поймешь… Любая баба-брошенка поймет. А ты - мужик, тебе не дано.
- А вдруг?
- Да ладно… ладно тебе, Африка. Это все - бабское, сволочное, пакостное.
- Как электрошокер? - с издевкой спросил Таранов.
- Хуже, Олег, хуже… Я, конечно, виновата перед тобой очень. Не стоило мне убивать твою Светлану. Но вдруг накатило что-то - беда! Захотелось кому-то отомстить за изуродованную жизнь свою. Мне ведь скоро тридцать шесть. А хорошего, настоящего - нич-чего не было, Олег… Ты понимаешь? - Таранов не ответил. Амазонка сказала: - Не понимаешь… Ничего ты не понимаешь. Мне мама всегда говорила: доча, у мужиков вместо головы - член! Не верь никому. Всего добивайся сама… Я и не верила. Я добивалась… Вот - добилась! Семьи нет, детей нет… Ни х…я нет! Ты понимаешь?
- Да, - сказал Таранов.
- Это тебе только кажется, что ты понимаешь… Выпить хочешь?
- С тобой - нет.
- Тю! А я щас Сашку позову. С ним-то выпьешь?
- Может быть.
- Может быть… Ладно, Африканец, давай начистоту: ты пришел меня убить. Но тебе не повезло. Теперь я имею право тебя убить. Но я хочу дать тебе шанс…
- Лучше дай мне сигарету, - перебил Иван. Амазонка вытащила из кармана халата пачку "Мальборо" и зажигалку. Полы халата разошлись, и Таранов увидел, что Амазонка без трусов. Он прикурил, швырнул зажигалку на столик. Ирина смущенно улыбнулась и поправила халат.
- Я хочу дать тебе шанс, Олег. Я не хочу тебя убивать.
- Это благородно, - язвительно ответил Иван.
- Не понтуй. Не надо, не понтуй. Шансик-то все равно слабенький. Как говорится, один шанс из тысячи… А вдруг повезет?!
Иван сосредоточенно курил, молчал. Амазонка сказала:
- Ты ведь ни разу не одолел шестой уровень?
- Ну и что?
- Я предлагаю тебе испытать счастье на седьмом.
- На седьмом? Но ты говорила, что в тире только шесть уровней.
- Верно, в тире только шесть.
- Тогда я не понял… что такое седьмой уровень?
- Седьмой уровень - это я.
***
- Седьмой уровень - это я, Африканец.Ивану показалось, что он ослышался. Он посмотрел на Амазонку, она ответила улыбкой:
- Я предлагаю тебе дуэль.
Таранов долго смотрел ей в глаза… В глаза! В глаза! В темную глубину… Потом пожал плечами и произнес:
- Что ж, давай попробуем. Каковы условия?
- Очень простые, Олег: "театр боевых действий" - территория "резиденции", ограниченная забором. Выбор оружия - на твое усмотрение. Расходимся по противоположным углам участка и - вперед.
- В войну захотелось поиграть? - спросил Иван. - Нервишки пощекотать?
- Дурак ты, Африканец. Ничего-то ты не понял. Принимаешь условия?
- Принимаю.
- Вы с ума сошли! - сказал психолог. - Вы что - с ума сошли?
Амазонка потрепала его по щеке и почти ласково произнесла:
- Шурик, не мельтеши.
- Но - стрельба! Соседи услышат, вызовут милицию.
- Не мельтеши, Шурик… Когда милиция приедет, нас уже здесь не будет.
- Погоди, погоди, - сказал Александр. Он был явно взволнован, и это не очень вязалось с имиджем мудрого, уравновешенного психолога, который учит других управлять собой. - Погоди, погоди… А где же мы будем?
- Где будешь ты - твое дело, - ответила Амазонка. - Советую тебе вернуться к жене… А я… я уезжаю, Шурик.
- Куда?
- Далеко… очень далеко. Здесь мне все осточертело.
- Погоди, погоди… а как же все это? - психолог обвел рукой холл.
- А "это" уже продано. - Как?
- А так. Раз все "это" оформлено как моя собственность, то я, разумеется, имею право это продать. Я и продала.
- К-когда?
- Позавчера, если это тебя волнует… завтра приедет новый хозяин. Еще вопросы есть?
Психолог обескураженно молчал… Таранов курил, Амазонка улыбалась и покачивала красивой, высоко оголенной ногой. Психолог сказал вдруг:
- Но как же? Кто тебе разрешил?
- Опять двадцать пять! Когда ни у кого не спрашиваешь, то и запретить никто не может. Все, закрыли тему. - Амазонка резко встала. - Вы тут поскучайте десять минут, а я приведу себя в порядок - не выходить же на дуэль в халате… Это пошло.
Амазонка ушла, напевая: гуд бай, Америка, о-о… где я не буду никогда… Часы пробили три.